Свиридов Алексей Викторович. Человек с железного острова

   С этими словами одеваю шлем и вызываю Эсте:
   - Дай маяк!
   Маяк есть, и на него надо бы идти напрямую по воде - приходиться озеро обходить. Я прямо чувствую, как мне в спину бьет взгляд королевы и снова становлюсь какой-то весь неловкий и неуклюжий. И обернуться-то боюсь, чтобы не встретиться с ней глазами, страшно. Наушники бубнят - Эсте все не терпится узнать что да как, я его обрываю:
   - Лучше держите там ушки на макушке, я тут вконец разругался, может быть всяко.
   Ну и дорога! Чтобы вылезти напрямую к самолету, приходится и сквозь ежевику какую-то продираться, и через ручей пробрести - а я еще этот лесочек парком считал! Словом, я только на злости пер, а то бы застрял надолго, но все равно когда вылезаю на полосу, уже темно, звездочки перемигиваются, и вообще нормальные люди спать ложатся.
   У самолета маячит бледная фигура - ба, да это же Ингельс собственной персоной!
   - Ну, парень, что скажешь?
   - Мне надо с вами.
   - Да ну!
   - Мне надо с вами - ох, до чего же спокойный голос, прямо гений самообладания, вот только чуть дрожит челюсть у этого гения, и сам он весь напряжен, что твоя струна.
   - М... для чего же? Эсте, Март, он давно тут?
   Март бурчит в ответ:
   - Давно. Внутрь просился, я сказал, чтобы тебя ждал.
   Ингельс же, перебивая его, жалуется на судьбу:
   - Вы меня взяли в плен. Теперь я не унглинг. Теперь я никто, и мне нет жизни тут. Я прошу... я хочу улететь с вами как можно дальше отсюда, где я смогу начать снова.
   - Что начать?
   - Все начать.
   Длинный заявляет:
   - Он нас всех перережет, подослан.
   Март:
   - А что бы и не взять?
   Студент:
   - Точно подослан.
   Хао:
   - А хоть и бы и нет, а потом вдруг решит выслужиться?
   Эсте:
   - Ну, раз моя очередь, то я не против. Только за плату - пусть язык развяжет.
   Студент:
   - Ой, он тебе тут такого наплетет!
   Базар заканчиваю я, и шмякаю свое веское слово:
   - Возьмем, по дороге побеседуем. Я сказал. Ингельс, лезь!
   Приглашенный со старательным достоинством поднимается в салон, следом я. И тут же из темного леса раздается могучий голос:
   - Никогда больше нога уртаза не коснется этой земли, если на то не будет воли! - а хор подхватывает:
   - Так будет, будет так!
   Я захлопываю дверь, с наслаждением сдираю шлем, и расстегиваю свой панцирь. Март заводит моторы, разбег - все, прощай Долина, для кого-то гостеприимный дом, а для наших теперь запретная зона. Впереди неизвестность, а пока вся команда с интересом ждет допроса Ингельса, даже постовский пилот где-то в глубине маячит, проснулся наконец. Разговаривать берется Эсте, и надо признаться, довольно умело ведет дело, правда и парнишка не запирается. Оказывается, аж месяц назад четверо унглингов, в число которых входил и он, получили форт-пост "Запад" в безраздельное пользование на предмет упражнений по диверсиям и беспокоящим действиям не война на уничтожение, а так, давление на психику. Мотивировок не было никаких, кроме приказа короля, который лично унглингов опекает. Если бы не это пленение, через пару лет Ингельс бы стал уже воином, причем высокого доверия. И потом, еще через пять-шесть лет "практики" в самых горячих местах унглинг становится "молодым рыцарем", а дальше уж как судьба сложится.
   - А теперь я не имею ни звания, ни возможности его вернуть. У нас строго, раз запятнавшись уже не вернешься в строй. Просто воином пожалуйста, а в светлые рыцари путь закрыт.
   - А ты уже как, в серьезных делах бывал? - Студенту интересно.
   - Ну, так, немного. К нам отряд Херута нагрянул, пришлось поработать. Пока выследили, пока приперли, месяца два прошло. Сам я всего только восьмерых орков убил.
   - Молодец. А с теорией у вас как?
   - С чем?
   - Ну, со знаниями. Языки, история? - оказывается неплохо. Знает Ингельс и эльфийский, и ирчисленг, и гномий немного, по Средним землям хоть с закрытыми глазами пройдет.
   - Нас вообще-то против Херута готовят. Так что в основном про него нам рассказывали.
   Я включаю запись и предлагаю Ингельсу рассказать о Херуте любопытно, что за версию он даст. Мы хоть и получали кое-что по этой своре, но такое впечатление, что союзник наш венценосный сообщал отнюдь не все.
   Ингельс рассказывает без особых подробностей, как повторяет сотый раз ученый и в общем-то всем известный урок. Итак: Херут Гоблин, неожиданное объединение темных народов после большой Войны. Организатор Арш Ахан был в свое время близок к самому Старикашке, а после поражения ушел в леса, где и начал сколачивать свою "страну без границ". И как-то так странно вышло, что очень быстро Херут оброс боевыми отрядами, тайными селениями, шпионами и торговцами. Даже снабжение организовали - и легально - закупками, и просто грабежом. И королевство Севера Юга, и Круглое, и Йорлинги тоже воюют с ними - то деревню найдут разорят, то караван перехватят, то отряд раздавят, но решительных побед не было давно. А Херут наглеет, год назад он применил даже ракеты, правда примитивные и слабые, но все же Кун монополию потерял. У Херута и с Восточной Степью связь есть, - словом, организация сильная и опасная, другое дело, что Объединенное ей не по зубам, ну а Круглое и подавно. Почти готова была против орков большая операция, но помешали неполадки на северных границах (а вот о планах на бербазе ничего не знали, это новость. И что Херут предлагал королю мир и сотрудничество - тоже новость. Он-то, оказывается, нашу информацию брал, не брезговал, а свою прижимал, чего-то боялся). Словом, Ингельс выложил немало того, что мы не знали, хотя сам того явно и не подозревает - Эсте ни намеком своего особого интереса не выдал. Винты прилежно рубят воздух, за стеклом висят звезды, иногда самолет переваливается с крыла на крыло спокой, благодать. Студент уже уткнулся носом в спинку впереди стоящего кресла, да и мне надо бы вздремнуть.
   - Хао, давай тоже, мы-то сегодня без отдыха!
   Хао себя упрашивать не заставляет и откидывает кресло. Я туда же, но сон не идет, а идут мысли, еще и еще раз перебираю предстоящие действия. Главное - уйти от места высадки. Наша техника в здешних краях гость нечастый, и любопытство будет со всех сторон. Дальше - судя по картам пара дневных переходов до предгорий, и там придется искать пещеру. Вряд ли ее будут охранять, уж больно хитро документ к нам попал. В сожженной деревне Херута его раскопал бродячий ремесленник, а у него ее украл Худышка Ойг, наш неплохой агент давней вербовки. Через неделю после передачи карты Худышка сгорел вместе со своим кабаком и деньгами, так что вряд ли кому успел проболтаться. Итого - нам сейчас нужны будут ноги и только ноги. Ингельса придется либо усыпить, либо тащить с собой, лучше пусть летит до форпоста. В дверях кабины появляется пилот:
   - Все, команда, готовьтесь. Этот, - кивок на унглинга, - со мной остается?
   - Да, да, ты его не бойся, деваться сейчас ему некуда.
   - Давайте вояки, удачи вам!
   И снова к себе - посадка будет трудной. Март без лишних слов принимается будить спящих, Студент спросонья заявляет что "а я ужинать не хочу, лучше завтра пораньше встану", но пара толчков по плечу возвращает ему чувство реальности. К двери сволакиваются мешки и оружие, а затем мы все вместе в последний раз проверяем обмундировку. Эх, помню, были же времена - разгуливали в нормальной одежде, как люди. А нынче - тошно перечислять: навивка грудная, навивка локтевая, пластина реберная, набор поясной, шейное соединение - тьфу ты, словно в танке сидишь в этой броне. Да и вооружен не хуже - дай бог, чтобы эта мощь не пригодилась - в этом мире и так хватает трупов всех оттенков. Самолет берет вниз, и начинаются кошмарные минуты - летчик примеривается к площадке, а мы, пассажиры, вроде канарейки в клетке, которую так и этак рассматривая, крутит покупатель. Март это переносит спокойно, остальные более-менее, а Ингельсу, бедняге, совсем плохо, держится лишь на собственном достоинстве. А вот болтанка прекращается - значит курс взят. Земля совершенно черная, лишь пара ярких точек - неизвестно чьи костры, но они остаются позади и сбоку. Пол под ногами начинает мелко дрожать - заработали нагнетатели, значит земля близко. Еще немного - и могучей силой меня тянет вперед, точно - уже приземлились. Тормозимся быстро, и пилот говорит:
   - Все, пока, давайте живей! - его можно понять, каждая лишняя секунда - это улетающие в небо килограммы керосина. Март уже кидает мешки в проем, а в промежутках между ними валятся ребята - я среди них. Прыжок, удар, падение, затем снова встаю - и рядом валится бледно-зеленый Ингельс.
   - Ты это чего? - ору я, хотя в реве воздуха подушки он меня не слышит, да и сам я уже вижу чего. Из освещенного овала летит в обнимку с мешком последний - кажется Длинный, и тут огненная черта полосует темноту, и затем еще одна ракета рассыпается в искры о валуны чуть-чуть дальше нас. Пилот еще слышит меня и я кричу, хотя мог бы и шептать, микрофону все равно:
   - Уходи быстро! Это Херут, мы с ним справимся.
   - Но я...
   - Береги машину, взлетай!
   Орать-то я ору, а сам уже прилег за камень, а потом оборачиваюсь слежу, как самолет величаво разворачивается на месте, как плывет к удобному месту, подняв двойной фонтан грязи из какого-то болота и рвет разбег, а вслед ему идет еще одна ракета, но не долетев, жахает мощно и бесполезно. Я уже засек, откуда идет стрельба, да и не только я - в этом же направлении тянутся паутинки прицельных лучей, две или три, одна гаснет - другая зажигается, но наших выстрелов нет. Самолет уже в воздухе, но вместо того чтоб уйти он кладет глубокий вираж и включает фары, пробегая ими по возможному расположению вражеского войска - летчику видно лучше, какая никакая, но аппаратура стоит. Пятно света скачет и прыгает, выхватывая то какую-то низкорослую рощицу, то груду камней, то ровнехонький лужок, по траве которого перекатываются какие-то волны - да это же орки кидаются врассыпную от света! В сторону луга уже ушли две очереди, и я решаю не добавлять. Пилот ровным тоном дает корректировку:
   - Слева, в рощице кучка, вокруг луга расползлись, еще отряд идет со стороны гор, будет здесь через минуты три. Ракетный станок в роще. Сейчас я кидаю люстру и ухожу - горючего в обрез. Вам лучше двинуться на юго-запад через болото и дальше по долине ручья, там чисто. Удачи! - и в небе вспыхивает маленькое солнце, действительно как люстра, роль абажура выполняет блестящий парашют-отражатель.
   Итак - до болота надо перебежать через проплешину, на которую мы садились, а к ней уже ползет с пяток орков - вернее, ползли, да так и застыли под неожиданным светом. Упираю свой луч сначала в одну фигуру, выстрел, затем в другую - а остальные успевают скатиться в тень.
   - Внимание, ребята, к болоту - бегом, имущества не кидаем, - а сам рву вперед, и неподогнанный как следует мешок колотит по спине.
   А ракетчик у гоблинов - смелый парень! Попытался сшибить бомбу, но не попал, и огненная дуга рвется в темноте. Около болотца передышка, и пока группа собирается, я отгоняю смелого парня неточным, но частым огнем, с новой позиции хорошо виден и станок, и любой кто к нему приблизится. Мы уже хлюпаем по голень в грязи, когда свет наконец гаснет. С одного боку ряска да осока, с другого тоже осока и пологий берег. Слышится натужное дыхание и бумажный шелест травы. Скоро грязь исчезает, и под уже порядком заледеневшими ногами - чистый песок, да и течение ощутимо - ручей.
   - Из воды не вылезать, они могут нас по запаху учуять! - это Хао, хоть и против субординации, но по делу сказано. Теперь, когда погони нет, уже ощущается и неудобство мешка, и тяжесть винтовки, но еще с час приходится мутить воду под светом звезд, а основная забота - не попасть в яму, или еще какую-нибудь западню. Разведкой "дороги" занят Длинный, которому я с разгону и тыкаюсь в спину, когда он остановившись произносит:
   - Дальше глубоко. Надо, наверное, вылезать.
   - Да, пора. Эгей, команда сзади, все на сушу, передохнем. Март, ставь сразу сторожа.
   На берегу сухо, все еще зеленая трава мягка и заманчива. Март надувает баллончик, ставит режим, и отпускает вверх, проводок дергается и раскачивается.
   - Костер жечь не будем, - говорю, - лучше по брикету истратим.
   Студент:
   - Мы-то истратим, да ведь не у всех в костюме грелка есть.
   - Не понял.
   - Я говорю, Ингельсу наше топливо не в помощь!
   - Кому? - оборачиваюсь - тьфу, ты пропасть, как же я не досмотрел!
   Ингельс сидит во фривольной позе, выжимает свои культурного покроя штаны. Ноги наверное синие, да в темноте не видно. Не успел, значит.
   - Хорошо, Студент, Эсте - давайте за дровами, да все кроме Марта поищите, кто что найдет.
   Народ расходится, а я продолжаю речь:
   - Ну и что с тобой делать, милый? Пустим-ка мы тебя поутру на все четыре стороны, и дело с концом. Идет?
   - Значит, ты хочешь меня убить? Не своими, так орковскими руками.
   - Ну зачем же так. Не все же гоблины вокруг.
   - Хорошо, только последняя просьба. Дайте мне с собой хоть какое-нибудь оружие, чтобы погиб в равном бою.
   - Да, ну и жизнь у вас тут, если в мирное время, на свободной земле шаг ступить боишься. Ладно уж, если так страшно - оставайся с нами.
   - Нет, ты сказал - и я уйду.
   - Твое дело, - и на том порешили.
   С дровами плохо. Эсте притащил с корнем выдранный колючий куст, Длинный наломал где-то веток - и все. Костерчик, конечно, жиденький, но хоть что-то. В округе все спокойно, хотя и не чисто. Сторож показывает небольшой фон, но это ничего - меня беспокоят только орки. Ингельс уже дремлет у огонька, да вообще надо передохнуть до рассвета. Оставляю вахту - Студента с Хао, за то что дров мало принесли первыми стоять будут, а остальные кто как может располагаются вокруг огня и на этом все, будит меня уже Март, а рядом Эсте угольки ворошит, и дымок от них смешивается с туманом, белым и легким - даже удивительно, как это через него нельзя разглядеть что-нибудь дальше, чем в десяти шагах. Холодно, светло.
   - Все спокойно, - это Март. - Полчаса назад в километре пробежали два орка, и все, тишина.
   - Прекрасно, давай поднимай ребят. А где Ингельс, я его что-то не вижу?
   - Ушел, взял мой нож и ушел. А что, ты сам так решил, так что ничего.
   - А, хрен с ним. Еще я буду заботится о том, кто в меня камни кидал пару дней назад.
   Проснувшиеся охая тянутся к костру, но от него тепла не больше чем от свечки.
   - Давай-ка поедим, и вперед как можно быстрее, - народ и сам догадался, я тоже тащу из мешка небольшую банку, и повернув донышко кладу в карман, выжидаю минуту, а затем уже сидя на рюкзаке как на троне вскрываю консерву. От горячей жижи поднимается пар, но ради быстроты я даже не жду, пока подостынет. Ребята тоже управляются быстро и складывают банки в кучу, а Эсте кидает спичку. Под змеиное шипение превращающейся в зеленоватую пыль свалки мы покидаем поляну, растянувшись цепочкой метров на двадцать. Судя по снимкам где-то здесь должен быть кусочек старой дороги, без начала и без конца - вот к нему-то и лежит сейчас наш путь, а по этой дороге идти будет проще, не то что сейчас: то густые кусты, то каменистые склончики, то овраги с темными озерцами на дне. К этим озерцам Хао приближаться настойчиво не посоветовал, да и сторож тоже - отнюдь не на нуле, а около каждого второго оврага начинает фиолетовой лампочкой мигать. Куда спокойней по бугоркам, да по горбылям глиняным карабкаться. Солнце уже вышло на небо, и туман разогнало, играет радужинками в камнях, на пожелтелых стеблях, скрашивает спокойным светом мрачную угловатость елей и сосен, просеивается через решетку еще не опавших листьев. Я на ходу беседую со всеми кому не лень - конкретно с Эсте и Хао Шэном по поводу ночных событий. Общее мнение склоняется к тому, что это была случайность. Шел себе боевой отряд, увидел садящийся самолет, ну и решил встретить, как подобает. Причем на серьезное дело шли херутовцы, раз ракеты тащили, они это оружие применяют крайне редко - всего раза четыре и было за всю историю (если конечно, король нам и здесь не врал). Продвигаемся мы все же крайне медленно, несмотря на то, что сил уходит неимоверное количество, и к дороге выбираемся лишь к полудню. Первым просветы замечает Длинный, и машет рукой остальным. Уже тихо, спокойно и осторожно мы подбираемся к последним стволам - сторож сторожем, а береженого бог бережет. Дорога ничего особенного собой не представляет - просека, чуть-чуть подсыпанная подушка, а на ней остатки мостовой - посеревшие от времени плиты, поближе к обочине замшелые... Сквозь стыки пробиваются тщедушные деревца - не то, чтобы молодые очень, а просто уродцы, и травка тоже здесь не ахти. Хао поясняет:
   - Древняя дорога очень, если на ней уже что-то расти может.
   - А кто строил?
   - Эльфы, пожалуй, больше некому.
   - А из щепкачей если взять кого?
   - Нет, щепкачи они на то и есть, что ничего серьезного не оставили, слишком короткая судьба у них была. Да и сильным дороги ни к чему.
   - Ладно, двинулись, теперь дело быстрей пойдет, - и мы выходим на дорогу. До чего же приятно топать по твердой и сравнительно ровной мостовой, которая правда виляет из стороны в сторону, обходя скалу, холмики и болотца.
   Солнце светит, воздух чуть прохладный и прозрачный, неприятности позади, ну и настроение естественно, под стать. Студент шлем вообще снял, шагает себе, песенку поет, да и у остальных кольчуги расстегнуты, надворотники сняты словно на прогулке. Пока мешать не буду, пусть поотдохнут, а самому надо бы повнимательней. Вон поворот, а что за поворотом? Эсте вытаскивает на ходу нужный кусок карты, и я разглядываю маленький кривуль - это он и есть. И торчит на этой кривульке маленькое пятнышко, отмеченное как "возможно обитаемый объект". Пусть так, сейчас мы немножко возьмем себя в руки и попробуем там не задержаться. Я вспоминаю уроки Чисимета и Анлен, представляю в строгом порядке четыре образа, и говорю три слова. И в тот же момент шестеро уртазов приобретают шесть теневых образов белых урхов. Сидящая на ветке сорока яростно вскрикивает и кидается прочь, зелень вокруг явственно меркнет, а сторож дает такой сигнал, что я и сам рефлекторно хватаюсь за пистолет. О ребятах и говорить нечего. Это не паника, но и не реакция которую хотелось бы видеть. Студент одной рукой шлем нахлобучивает, другой винтовку выводит в боевое положение, хорошо бы третий фиксатор снять, да где ж ее возьмешь, третью руку-то! Хао с Длинным очень грамотно спина к спине встали, и забрала поопускали, да вот беда, защемился между ними Эсте, он как третий лишний пришелся. Даже Март, крутанувшись, оступился и чуть не подставил брюхо возможной стреле. Отбой, и я снимаю маскарад, Хао подчищает. Но не особо успешно. Теперь еще с полчаса от нас гоблинами разить будет, вот и сторож пищать не прекращает. Все сконфужены, комментариев не надо. Студент пристегивает шапку, Эсте ушибленной рукой трясет, а Март просто головой качает - ай-ай-ай, надо же так опростоволосится. - Впереди, - говорю, объект... в общем, если по человечески, возможно нас встретят, кто - не знаю. Никаких превентивных акций, слышите? Итак наследили. Ну вот, теперь пошли, и давайте-ка посерьезней. Поворот плавно открывает панораму длинного, чистого озерца, уютно расположившегося вдоль дороги. На берегу чуть в стороне стоит странного вида строение - изба - не изба, сарай - не сарай, а что-то наспех сколоченное и почерневшей соломой крытое, двумя маленькими окошками уставившееся на нас довольно-таки недружелюбно. А на коньке крыши сорока сидит, башкой вертит. Март замечает: - Что-то уж больно сильный фон. Наш остаточный таким быть не должен. Хао начинает было оправдываться - мол, чистил как надо, но давится на полуслове - из-за сарайки выходит до жути безобразный орк-снага, одет в драные латанные тряпки, зато ятаганом медным блестит, как зеркалом. Изламываясь на своих кривых ногах он живенько приближается и ведет такую речь:
   - Во, добрались, а мы-то уж ждали-ждали. Да сгинет проклятое солнце, как я его ненавижу, а вот все же вышел встретить вас. Ну так пойдемте же скорее, поговорим обо всем в уютном уголке, а не здесь... Последние слова тонут в шипении и сипе. Никто инициативы не проявляет, хотя вот тут-то и должен был по идее сработать рефлекс - пушки в руки и вперед. Но ребята глядя на мою бездеятельность тоже стоят истуканами, а я быстренько решаю как быть, и решив, выдаю ирчисленгом:
   - Ну давай туда, если так. Нам-то солнце не помеха, не то что вашей братии.
   Кривоногий разворачивается и ведет к сараю, бормоча под нос:
   - Конечно, исконному племени теперь трудновато, но мы себя еще не раз покажем, уж если сумели выжить, значит чего-то стоим. Бормочет и поглядывает искоса - как мол, слышу я, али нет?
   Хао:
   - Алек, он нас принимает за новую породу урук-хай, это ясно со всех сторон. У него картинка примитивнейшая, сейчас, сейчас... - ага, он ждет от нас приказов и вообще руководства. Боится и жалеет, что приходится иметь дело. На другом декодере я бы вообще дословно взял.
   Я:
   - Внимание всем! Играем роль. Меньше слов, меньше жестов - и как можно быстрее надо развязаться, но без шума.
   Скрипит дверь и мы заходим в вонючую темноту сарайки - окошки-то оказываются забитыми изнутри.
   В середине горит небольшой костерчик, над ним на цепи до пушистости закопченный котел, в котором парит какое-то варево.
   Вокруг рядком-кружочком сидит с полтора десятка таких же худосочных орков, а у стены свалены копья, круглые щиты и еще какая-то амуниция. Душно и противно. Кривоногий суетится, подтаскивая нам какие-то обрубки-чурбаки, И успокаивается лишь тогда, когда последний из нас усажен у огня, а остальные взирают на нас довольно-таки безучастно.
   - Так, значит, докладываю, - кривоногий со свистом втягивает в себя воздух и продолжает:
   - Наш боевой отряд готов к работе. Бойцов семнадцать, все местные, округу знают, как свои пять пальцев.
   Голос с места:
   - А у тебя-то их сколько?
   - А ты молчи, когда я разговариваю. Сколько их - мое дело.
   Март внушительно рыкает:
   - Э, быдло, молчать!
   Студент умело хрипит:
   - А что сделать успели, пока нас ждали?
   Хао: "Сейчас он будет врать, как только с мыслями соберется."
   Вранье выглядит так:
   - Много успели. Место, где на людей засада будет, вдоль и поперек облазили. И себе местечко нашли неплохое, так что всякий, кто туда пойдет, обратно не вернется.
   Хао: "Туда - это значит к западу. А сейчас он вспоминает тот район, который якобы разведал." Я: "Прекрати, на твои шепчущие губы все уже глядят.", а Хао отвечает с усмешкой: "Ничего, они просто гадают, что это такого я жую, но ладно, потом все остальное выскажу."
   Кривоногий снова пускается в разговор. Жалуется, что оружие плохое, и вообще трудно жить, а затем вопрошает:
   - А главные силы подошли?
   - Подходят.
   - А-а. Вот что, всем я все порассказал, так что не стоит больше и беспокоится. Мы народ ушлый, свое дело знаем, так что все в лучшем виде будет. А вы чем быстрей вернетесь, тем приятней будет и вам, и главному вашему, уж не знаю как его звать, да и не положено мне знать-то.
   Я и без Шэновских подсказок смекаю что к чему, и соглашаюсь:
   - Ну, если тут все в порядке, то (пауза, отрыжка) можно и назад. Только если что, ой, пеняй на себя, и вся кодла тут - слыхали?!
   Молчание, я поворачиваюсь прямо на чурбаке, а уж затем встаю и к выходу иду, и все наши следом. Как же приятно дохнуть нормального воздуха после гоблинского притона! Впрочем слишком демонстрировать радость по этому поводу не стоит, хотя вряд ли в сарае охотники вслед глядеть найдутся. В сарае нет, а вдруг где-нибудь еще есть?
   Хао наконец получил возможность поделиться впечатлением:
   - Значит, так. Засада, о которой упоминал этот недобиток - на нас, это точно. К месту ее устройства движется основная сила, а эти должны заниматься изоляцией места действий. Нас приняли за разведку этой самой основной группы. В здешних краях никто еще и понятия не имеет, что есть земной человек, провинция! Нашу экипировку как должно восприняли.
   - Так. А при высадке мы случайно не с этой самой ли главной силой столкнулись?
   - Скорее всего да. - Хао на секунду замолкает, а потом сам же с собой начинает спорить:
   - Но что-то уж слишком - для пятерых человек такой отряд навстречу высылать. Какое дело до нас Херуту?
   - Видимо немалое, если этакая интрига заваривается.
   - Может и документ - липа?
   - Посмотрим.
   - Как бы без смотрелки не остаться...
   Так вот и беседуем, сначала по селекторам, а потом и в голос, без помощи электроники, что само по себе все же приятнее, хотя тема и невеселая. Время идет своим чередом, и к вечеру безо всяких происшествий мы одолеваем чуть ли не две трети пути. Пронзительная синева предночного неба уже переходит в черноту, когда наконец подворачивается годный для ночлега ельничек - в меру плотный, чтобы и залезть можно было не шибко корябаясь, но и от глаз случайных прикрыться. О костре конечно речи нет, и поэтому приходится включать терморегуляцию кольчуги, и в таком вот тепле и уюте мы и укладываемся спать, так сказать как зайки серые под зелеными шатрами. У меня под одним боком корень, под другим камень, и вообще земля неровная здесь, но пошебуршившись, и раздавив с десяток маслят, все же умащиваюсь, и все. Спокойной ночи. Спокойствия хватает часов до четырех, а точнее посмотреть в голову не приходит. Подымает сигнал сторожа - опять орки не меньше сотни числом, движутся прямо на нас. Вот напасть! Хао на пару с Мартом быстро щупают обстановку и Март недовольно бурчит:
   - Эта толпа своей дорогой идет, мы ей как-то незачем. Угораздило же прямо на дороге оказаться!
   Ворчи, не ворчи, а уходить надо, хотя...
   - Хао! Ты можешь нас прикрыть?
   - Ну если специально искать не будут, то смогу.
   - Да уж не будут, это точно - Марту смерть как не хочется покидать належенное местечко, и я распоряжаюсь: