Талалаев Владимир. Рагнарек (Риадан - 3)

   -- В священных стенах колдовство не действует, -- пояснил старичок-демонолог. -- Однако, чтоб вытащить болт, ему прийдется идти в кузницу. А там территория неосвященная. Так что вряд ли он добежит...
   Крагер равнодушно переступил через корчащегося на полу клерика, не удостоив старика ответом. Дедуля же продолжал:
   -- Я вообще удивлялся, как Ваша Милость магией раны свели прямо в пыточной. Да как сталь цепей резали огнем нерукотворным.
   -- Много будешь знать -- помолодеешь, -- рыкнул Крагер. -- До младенчества!
   Выход из Центра Допросов и Пыток охраняли два стражника-монаха. Они так удачно стояли спинами к убегающим, что не треснуть их головами друг об друга было бы просто кощунством.
   Путь на свободу был открыт. За порогом зеленел сад.
   -- Придется быстро бежать, Ваше Магичество!
   -- Согласен.
   -- Нет, Вы не понимаете! В этом саду растут Живые Древа, они нас могут схватить! Я не говорю уже о единорогах и фениксах.
   -- Ну, с единорогами у меня свой разговор!
   -- Говорят, что они покровительствуют невинным детям... -прокомментировала девушка.
   -- Боюсь, Мари, что тебе это уже давненько не грозит! -- хихикнул старикашка.
   В небе появилась сияющая фигура.
   -- О боги! Нам только Ангела на хвост не хватало! -- ужаснулся демонолог.
   -- Ангела? -- удивился Крагер, но дальше расспрашивать не стал и побежал вслед за мчащимися собеглецами, уклоняясь от тянущихся к нему ветвей-рук. Эти деревья пугали его больше, чем ангел: в конце-концов всей Галактике известно, что ангелы -- это варлоны. А с варлонами Райен сознакомился еще в их визит на Риадан. И не был в ссоре ни с одним из них.
   К счастью, этот безумный живой парк вскоре закончился и троица беглецов очутилась на площади у ворот.
   -- Оп-па! А об этом ты мне ничего не говорил! -- Райен кивнул в сторону толпящихся у ворот монахов-стражников.
   -- А я их сюда и не ставил! -- огрызнулся дедушка. -- Может ты им птичку для развлечения кинешь?
   -- Жалко. У меня их только три осталось.
   -- Жадность фраера сгубит! -- заявила Мари.
   -- А тебя сгублю я, если ты не замолкнешь! Тут есть еще выход?
   -- А хрен его знает! Я сюда на прогулки не ходила.
   -- Ладно. Попробуем панику. Дед, ты у нас демонолог, вызови какого-нибудь демона, чтоб он им морды начистил.
   Старичок задумчиво почесал подбородок.
   -- Не могу -- сложно: сил на такого не хватит. Поменьше -- могу, только толку, он ни фига не сделает, пошумит разве что... пока не прибьют.
   -- А ты его вон туда направь, -- посоветовала девица. -- Пусть там пошумит, отвлечет.
   -- Толку-то? Ворота мы не сразу откроем. Вот пусть они и побегают к демону и обратно.
   -- Уболтал! -- Мэннигар наспех начертил сучком на пыли какую-то космограмму и стал бубнить себе под нос одному ему понятное заклинание.
   Через миг в центре фигуры появилось нечто отдаленно напоминающее рогатого полупрозрачного облезлого кота с ослиным хвостом.
   -- Именем Спасителя, могущего уничтожить тебя в одно мгновение, повелеваю тебе отправиться к той башне и отвлечь туда всех этих стражников, чтоб мы успели открыть эти ворота и скрыться за ними! Приказываю тебе исполнить это сию минуту без лукавства и промедления! Именем Великого Творца, ступай и исполняй мое повеление!
   Демон исподлобья посмотрел на вызывающего и в сердцах плюнул. Выругавшись под нос, он полетел в указанном направлении, вызывающе помахивая тощим хвостом. Добравшись до места назначения, он стал дико материть стражников, не забывая при этом корчить им рожи и уклоняться от полетевших в него стрел и файерболов -- среди стражников оказалось два клерика. Не те самые, но все же...
   Довершил начавшуюся панику выбежавший из здания бело-красный клерик. Он пробежал шагов двадцать от двери и грохнул, разметывая великолепные искры салюта.
   -- Я ж говорил: до кузницы он не добежит!
   -- А я бы на его месте кузнеца в ЦДП вызвала б. Только такой идиот, как он, мог бы не додуматься, -- презрительно бросила ведьмочка.
   -- Это его проблемы, -- Крагер благоразумно промолчал, что сия светлая мысль миновала и его бессмертную голову. В конце-концов, надо держать репутацию крутого колдуна. А это подразумевает наличие некоторых мыслительных способностей, согласитесь...
   Очутившись за воротами, Райен по совету старичка завернул арбалет в куртку, чтобы не привлекать внимания многочисленных горожан. Оставалось добраться к трактиру, о котором рассказывала Мари.
   Глава 13
   Арт смотрел на Книгу, лежащую на столе. Увы -- владельцем ее по-прежнему является этот молодой нахал. И как объяснить ему, что за безобидной фразой -- и прошлые ошибки, и вековая боль...
   Славик небрежно положил руку на книгу, и то ли вздохнул, то ли ухмыльнулся:
   -- Фраза -- это, конечно же, мелочь... Но мир на мелочах строился.
   -- Есть мелочи, жгучие, как кислота. И жгущие через века.
   -- Однако ты только вслушайся в этот стиль изложения! -- и Славик красивым речитативом наизусть продекламировал: -- "Я знаю, что ты сейчас читаешь эту книгу. Книгу, которую ты втихую стащил у меня. Как видишь -- тут не рецепты Силы... Ну что же -- прошу об одном: сохрани эту Книгу, не дай ей пропасть. Ведь она -- последняя кроха памяти, оставшаяся о нас. Последнее, в чем звучат голоса наших ушедших друзей, их последнее "Мы были!"..." Красиво, да?! Арт, я понимаю, что правда -- не наслоившиеся веками легенды. Но чего ты боишься?
   -- Этого и боюсь... -- Артагорт был серьезен, как никогда. -- В веках ходили и сплетни, и легенды. Кто считал меня исчадием ада, кто -- Учителем, а то и просто Богом. Но никто не сомневался в одном: что я ни разу не предавал своего Учителя, что был ему верен до последней минуты... Надеюсь, что так будет и впредь... Но ведь не будет, если прочтут эти строки!.. Понимаешь -- я был тогда зол на Мельтора, и во злобе своей не знал чем и отомстить.
   -- И тогда ты взял почитать книжечку?..
   -- Говори уж прямо: украл. Чего жалеть, больней не сделаешь... Не только -- книжечку взял. Я сдал без боя оборонные посты, увел орков, которые должны были оборонять замок Учителя. И уж напоследок -- забрал Книгу. Я верил, что она дает ему Силу, содержит рецепты, схемы, тайные знаки... Я открыл ее только в горах, далеко-далеко от поля боя...
   -- И нашел там дневники, а не магию... -- Славик констатировал факт, а не спрашивал. -- Да-а, не повезло.
   -- Он даже перед гибелью думал о нас, о памяти... А я -- разозлился на него из-за пустяка, Видишь ли -- на праздник меня не пригласили, да сказали, что на эльфов могу дурно повлиять!..
   -- Сочувствую. Со всеми бывает... -- какое-то не очень приятное воспоминание затуманило и так не совсем чистые глаза Славика.
   -- Так что пойми -- все считают, что это ОН САМ поручил мне спасти Книгу, отдал и велел отступать. Не делай так, чтобы все считали меня подлецом и дезертиром, даже если я таким и был в тот момент...
   -- Но это было давно... Ты же не можешь вечно прятаться за сказкой, Артагорт! Вздохни поглубже и скажи правду. Надо же когда-то сказать.
   -- А ты... Ты тоже вздохнешь поглубже?
   -- Ну... -- замялся юный контрабандист. -- Я тоже... Когда-нибудь...
   Арт прикрыл веки и задумался. То ли память скользила по глубинам прошлого, то ли взгляд пытался прорваться в недра грядущего... Молчал он долго, с полчаса, и мальчишка не беспокоил его.
   Наконец Арт вздохнул:
   -- Есть тайны, которые и эта книга раскрыть не сумеет... Печатай, чего уж там... Только не забудь: первый экземпляр -- мой! Эх, снова втопчут в дерьмецо... А что самое обидное -- правильно ж втопчут... Слышь, ты вот тут по всем городам мотаешься... Не подскажешь, где я могу найти Слипера?
   -- А, как всегда околачивается на окраине Гоув-Хэл, ролевик несчастный!..
   На пустыре-"полигоне" было многолюдно: Том и ребята проводили игру "по Мардии". Настоящую полевую игру, костюмированную, с хорошим отыгрышем и блестящим, крашеным "под металл" пластиковым и деревянным оружием. Вообще-то еще лет десять-двадцать назад подобная игра была б признана ересью и "вредным тлетворным влиянием", но теперь старая междуусобица между Западным Риаданом и приморским государством Мардией вряд ли хоть кем-то была бы воспринята как политическая провокация. А вот поглазеть на "военное действо" собралось множество зевак, обитающих по окраинам столицы.
   Началось это все с пустяка -- просто ребята и так не хотели после разгрома Машины Правосудия прерывать свои Игры, а тут Тому попалась на глаза хроника, датированная две тысячи двести шестьдесят вторым годом... Сравнить ее с летописями Мардии было несложно. А то, что получилось -- грех не отыграть!.. Вот так на Полигоне и началась первая стадия новой Игры...
   Только к вечеру, к наступлению Часа Дракона, "враждующие" лагеря угомонились. С утра, с первыми лучами солнца, Игра возобновится, но сейчас звенят гитары и лютни, звучат песни... Мирно текут беседы у костров...
   -- Благородные доны найдут лишнюю чашечку кофе для усталого путника? -в лагере Тома прозвучал знакомый, но невозможный тут голос. Неужели?
   Том обернулся. Так и есть! Арт!
   -- Артано, сколько лет, сколько зим!
   -- Маленькая поправка, -- немного суховато поправил гость, -- Меня зовут Артагорт. Хотя не спорю -- похож, мне это многие говорили, даже Загорский. Слышал про такого?
   -- А кто же его не знает?! Еще тот тип!
   И опять Том нервно оглянулся: второй чужой голос за две минуты! Кто на этот раз?
   ЭТО сидело на бревнах крепостной стены, помахивая... кажется, ногами. Бесформенное полупрозрачное месиво, изредка принимающее отдаленно человекоподобную форму, постоянно текущее и изменчивое.
   -- Привет, Том! -- обратилось месиво к Слиперу. -- Я тут потусуюсь пока?
   -- Тусуйся... Тут местных сейчас нет, так что вряд ли кого распугаешь, как в тот раз... -- и, повернувшись к литератору, пояснил: -- Вот, повадился к нам призрак в гости. Истории слушать, песни с нами петь... А потом вместе с нами на торжественный обед у Величества явился... Ничего, двери уже починили, мебель теперь ремонтируют... Ковры, надеюсь, уже отмыли... А то народ там нервный попался, "Семью Аддамсов" не смотревший, видимо... Особенно дамы...
   -- Да ладно тебе! -- огрызнулся призрак. -- Уж и поспать порядочному привидению негде!
   -- Да уж... Да уж... -- добро протянул Том. -- И поэтому он столько места враз освободил, что ни в сказке сказать, ни бульдозером убрать...
   -- А не напугал бы я их -- что бы ты сейчас рассказывал, сказитель ты наш? -- огрызнулось привидение.
   -- Нашел бы. А не нашел бы -- так Арта попросил бы. Арт, правда, что ты уже обдумал мою идею?
   -- Ага... -- Артагорт довольно улыбнулся. -- Интересный момент получился там...
   -- А что за идея? -- послышалось со всех сторон.
   -- А то... Я спросил, что было бы, если б Саурон на Арде получше флот Ар-Фаразона снарядил бы. Не галерами и парусниками, а более современной машинерией. И если бы все это сработало бы так, как планировалось, а не как по-правде...
   -- Том, оно и по-правде сработало бы, будь у повелителя Нуменора мозгов побольше да терпение покрепче... -- возразил Арт.
   -- В смысле?
   -- Твоя идея с реакторами. Если стержни не вверх, а вниз двигать -- то и вправду все получилось бы. Да вот беда -- не додумался тогда Гортхауэр до этого, а правитель торопил его сверх всякой меры... Вот и вышел прокол...
   -- Так расскажи, как оно могло быть? -- не утерпел призрак.
   -- Расскажи!.. Расскажи!..
   -- Уболтали! -- улыбнулся журналист. -- Только я не расскажу, а прочитаю, ладно? Оно что-то типа рассказа получилось... -- он достал стопку серых листов, покрытых бегущими стремительными буковками. -- Только сперва маленькое пояснение: на языке валаров и эльфов Валинора было два сходных слова: Нуменор и Нуминор. Первое -- Земля Подаренная. Второе -- Земля Снов... Да-да, Том, именно то, что ты и подумал... Люди были уверены, что им Валинорские хозяева подарили остров... А Эльфы знали, что эту плавучую конструкцию на якорях приснили Могущества Арды, чтоб отвязаться от затеявших поход на Запад. И жили бы себе на Нуменоре люди до Второго Хора, не произойди одна маленькая пакость: королю не мешало бы думать, кого в плен берет...
   * * *
   "Флот Ар-Фаразона Золотоликого, Короля Нуменора, возвращался со славной победой из Средиземья. На флагмане, во второй по роскоши каюте, расположился именитый пленник -- Саурон Черный, он же Гортхауэр Жестокий, сдавшийся на милость Великому Королю Нуменора.
   Какую-то свою вину пытался искупить майя. Храм построил Мелькору, и все плакал в нем, когда думал, что никто его не видит, все молил:
   -- Прости, Учитель!
   А за что прости -- неведомо. Может -- правы те, кто говорит, что предал он своего Учителя, сдал его валарам, чтобы обладать бы полною властью. Да и сына Мелькорова сгубил, чтобы не отомстил малец за отца. А теперь вот раскаивается, плачется.
   А может, хотел этим храмом, как стрелою, пронзить Безвременье, чтобы вытащить из-за Грани Миров мятежного Валу? Так ведь для этого кровь жертвенная нужна.
   Как-то Король решил помочь Саурону, ныне уже -- Тайному Советнику при Королевской Особе. Приволок из Мэнэльтармы военнопленного, на заклание уготованного, уложил на алтарь храма Мелькора, нож жертвенный занес. А тут -- Саурон вбегает.
   Как заорет:
   -- Не смей!
   Глаза кровью налиты, шипит:
   -- Не оскверняй!
   Сердится. А куда ж ты без крови? Если даже Единый ее просит!.. Ну, не хочет -- не надо...
   -- Боишься смерти, Король?
   -- А кто ж не боится ее?..
   -- Я покажу тебе путь к бессмертию. Прийди и возьми его!
   -- Что за это ты попросишь взамен?
   -- Немногое. Отомстишь за Учителя моего. Непобедимой армадой ринешься ты в Валинор -- и не устоят они. Отберешь ты для себя и людей своих -бессмертие. А для меня -- раздраконишь валар.
   -- Это безумие! Валары нас сметут!
   -- Они и сейчас это делают! Или ты скажешь, что не орлы Манвэ разоряют страну, бьют молниями по народу твоему?!
   -- Твоя правда... Но что же мне делать?
   -- А для этого вызрел у меня один план... -- и Саурон склонился прямо к уху Короля...
   План Саурона оказался таким совершенным...
   "...Но гордыня была сильнее, и Ар-Фаразон покинул корабль, и ступил на берег, возглашая, что край этот принадлежит ему, если только никто не выйдет оспорить его права. И войско нуменорцев стало лагерем у Туны, где нашли убежище эльдары.
   И тогда Манвэ с вершины Горы воззвал к Илуватару, и в тот миг валары отказались от власти над Ардой."
   Так говорит "Акаллабет".
   В действительности флагманский корабль грозно сколол острым своим носом береговые породы и заскрежетал черненой обшивкой по алмазной крошке валинорской земли. На страшный звук выскочили из своих убежищ перепуганные эльдар, решившие, что настал конец света и земля разверзается под ними. Они с изумлением застыли, видя, как неумолимо надвигается на них громада с вознесенными высоко, чуть ли не под самые облака, палубами. Дивный корабль, чей нос остер внизу, но завершается прямоугольной надстройкой сверху, чьи борта так высоки, что не видно за ними мачт! Но не страх уже, а благоговение укрепилось в душах эльдар, ибо истинные мореходы оценили мощь расы, сотворившей подобное чудо, и поняли они, что не иначе, как посланцы Нуминора -- Земли-Сна на востоке -- услышали их мольбы и явились огородить опальных эльфов от постоянных притеснений со стороны разгневанных валар, что так и не простили им деяния их на Арде.
   Корабль замер, прочно врастя в берег и выстрелив для верности странным вращающимся якорем, ввинтившимся в скалы и навсегда оставшимся там. По всему было видно, что уходить отсюда новоприбывшие не собираются.
   Несокрушимой горой замер "Алькарондаса". Но тишина не была полной -гулко билось стальное сердце флагмана, и эхо вторило ему с моря на разные голоса. Взглянули на море -- и не увидели в нем воды: было черно от диковинных кораблей, что двигались без парусов и весел, грохоча стальными сердцами и пожирая, подавляя магию своим лишь присутствием.
   -- Приветствуем освободителей из Нуминора! -- завопили эльдар. -- И отныне на земле у Туны всегда вам почет и слава!
   Грохнули ответным салютом пушки на кораблях. Эльдар замерли в недоумении: несметная армада словно свихнулась, и корабли стреляли друг по другу! Это было дико и непонятно!..
   Но от выстрелов не загорались и не шли на дно корабли, лишь перебрасывались с одного на другой стальные блистающие нити. Вот такие же протянулись к вросшему в берег флагману, и не ударились бесцельно в борта, а с ювелирной точностью вошли в заранее подготовленные пазы. Теперь корабли образовали сложнейшую стальную паутину. Ни разорвать ее, ни перепутать. Ни шторм, ни цунами не разрушат эту крепость на воде, держащуюся и за самою себя, и за берега Земли Богов!..
   "Боишься смерти, Король?"
   "А кто ж не боится ее?.."
   "Я покажу тебе путь к бессмертию. Прийди и возьми его!"
   -- И вот я пришел. Люди мои, мы у цели! И отныне нашим станет бессмертие, а всех, кто станет на нашем пути -- сотрем в порошок! Есть ли кто, который решится оспорить мои слова?
   Молчание и одобрительный гул команды были ответом стареющему королю. И тут с неба прозвучало:
   -- Мой господин оспорит!
   Поднятые глаза. В небе, залитом грязно-серым сиянием, распростерлась черная тень гигантского орла. С истерическим воплем "Орлы Манвэ!!!" перепуганные эльдар крысиной стаей кинулись в свои убежища. Но ежели рассчитывал Король Арды, что падут ниц нуменорцы, то явно ошибся он в своих ожиданиях.
   В глазах воинов не было ни капли страха. Лишь король вопросил у своих приближенных:
   -- Эта говорящая куча перьев успела сказать, что она глашатай?
   -- Нет, господин.
   -- Ну и отлично. Значит, мы не нарушим закон о неприкосновенности послов и глашатаев.
   Правитель поднял к губам массивный браслет и чуть лениво сказал в него:
   -- Первый и Седьмой! Угроза с воздуха. Код действий -- 3200.
   Со свистом сорвались с верхней палубы флагмана две серебристые птички с острыми треугольными крыльями и ринулись на орла, оставляя за собою гарь и керосиновые выхлопы. Орел был крупнее, но истребители выигрывали и в скорости, и в маневренности, и король даже подумал, не будет ли сия атака "избиением младенца". Тем более, что в вечернем пасьянсе ему постоянно выпадала в эти дни карта, на которой сцепились в драке Великан и Карлик. "Битва с неравным врагом" -- так трактуют эту карту Мастера Видения. Может, об этой битве шла речь?
   Орел развернулся, с клекотом бросаясь на неожиданных противников. Он не привык терпеть конкурентов ни в воздухе, ни в покоях господина своего. Но крохотные грохочущие чудовища разошлись в разные стороны, и тут впервые птица ощутила боль. Сперва неясная, она становилась все сильнее, расползаясь под брюхом и обжигая огнем. Отчетливо запахло горелым пухом. Ветер услужливо раздувал пламя на брюхе любимца Манвэ.
   Гигантская птица торопливо взмыла вверх, но преследователи не отставали, ведь не отпугнуть орла поручили им: 3200 -- "Найти И Уничтожить!" И приказ короля -- превыше всего!..
   С высоты орел кинулся вниз, сбивая пламя потоками воздуха. Тщетно! Не горит, но тлеет, выжигая нутро. Приятно, конечно же, мотаться над Нуменором и по приказу Манвэ метать его колдовской силою молнии в обитателей Подаренной Земли, любуясь, как корчатся люди и горят их дома. Но гореть самому?!...
   Не может самоуверенная птица понять, что за штурвалами "Семерки" и "Единицы" те, на чьих глазах молнии валинорской птички испепелили их родителей, и не только приказ, но и Месть направляет сейчас полет серебряных крыльев.
   Тявкнул пулемет, вышибая орлиные перья, и раскаленные иглы меди со свинцом впились в крыло, мешая маневру. Другая очередь опалила бок. Капли крови застывали на рваных перьях, холодили раненое тело.
   Изловчившись, орел клюнул "Единицу", и та закувыркалась в воздухе, но у самой земли выровняла полет и, свечой взмывая вверх, вспорола орлиное крыло новыми очередями. Как не хватало посланцу Манвэ сейчас тех заклятий, которыми снабжал его Господин перед налетами на Нуминор!
   "Ну почему же Манвэ не спешит на помощь!" -- билось в мозгу птицы, -"Как мне нужны его молнии! Именно сейчас!!!" -- и тут вдруг холодной льдинкой мелькнула жестокая мысль: -- "Потому что проигрываю! А Господин не любит неудачников!.."
   Крылья слабели с каждой минутой. "Что сделают со мною, если сдамся? А что потом сделает Манвэ?!" С треском "Семерка" ударилась носом в окровавленное крыло. Хрустнула кость. Мир завертелся и поплыл, стремительно приближалась земля. Треск. Удар. Скольжение. Клыки скал вырывают клочья плоти, обнажая ребра, кровь с алмазной пылью наждаком дерут раны. Почему-то умирающему орлу вспоминается, как рвал он крепким своим клювом сперва девушку из племени, завезенного сюда на истребление на потеху Великим, а затем так же спокойно и с наслаждением клевал и рвал плоть Золотоглазого Майя. "Но им же... Им же было так же больно!" -- с ужасом вдруг подумала гигантская птица. Это была ее последняя мысль, и благородная Тьма поглотила сознание, и во Тьме горели звезды...
   Наблюдающие за воздушной схваткой эльдар восторженными криками приветствовали возвращающихся на палубу авианосного флагмана летчиков. Впервые видели они, как не устояли орлы Манвэ, наводившие ужас на всех, впадающих в немилость к Королю Амана. Пусть один орел, но -- его глаза сковывает белесая пленка смерти.
   Отныне в мире появилась новая сила, заставляющая с собой считаться даже Великих...
   В тщетных потугах отцепиться от невиданных захватчиков валары ринули Валинор на другой этаж пространства, уводя, пряча в многомерностях землю свою. Но крепко держалась сеть кораблей, и неотрывно следовала она за жертвой своею. И от ухода на соседнюю Грань, в Сопредельное Пространство, родилась на месте ушедшего Валинора страшная волна-цунами, и в беге своем смыла она с лика Арты древний муляж. Так исчез в бездне вод прославленный Нуменор вместе с оставшимися на нем стукачами валар и не успевшим вовремя отплыть Сауроном. Но знал майя Ортхэннэр, что не отцепится Валинор от преследователей своих, и испить свою чашу до дна заставят его люди.
   -- Я могу разнести вас в прах одним нажатием этой кнопки! -- король Нуменора Ар-Фаразон Золотоликий потрясал перед носом взбешенного Манвэ черным пультом дистанционки.
   -- Ты осмеливаешься угрожать нам здесь? А ведомо ли тебе, что магия наша подавляет и угнетает ваши хитроумные машины, и работать они тут не могут?
   -- Ага, ты это своей птичке на берегу разъясни! Или попроси Тулкаса поведать, кто так украсил его краснорожий портрет! (Вопреки ожиданиям Гнев Эру не кинулся тут же на обидчика в ярости, а трусливым щенком рыскнул за трон, затаился, словно страшась продолжения и новых побоев...) Наша техника давит вас -- и будет давить, и ничего вам тут не поделать! Есть вещи, с которыми должны считаться даже боги!
   -- Так мы уйдем в мир, где Ночь правит бал, и ваша техника, дарующая вам силы, передохнет!
   -- Пожалуйста! Хоть сейчас! Но не забывайте, что тогда ничто не сдержит реакторы на кораблях, а урану все едино, День или Ночь! Рванет -- и никакие заклятия не помогут!
   -- Но сдохнешь и ты!
   -- Я стар, и в жизни своей испытал я все, кроме бессмертья. Сюда я явился именно за ним! И ежели дать его вы не в силах -- остальное я в жизни познал, кроме смерти. Познаю и Смерть. А вот проблему с вашим бессмертием решить при этом походя могу! Сможете сохраниться среди урановой пустоши, коль тела ваши обновлению больше не подлежат? Приятно жить, гния и разлагаясь ежесекундно -- и не иметь средств прервать эту вечную пытку незаживающих ран?! Это -- угроза!!!
   Манвэ молчал. Ауле ясно увидел незаживающие раны Мелькора, сотворенные капризом Манвэ. Неужели это -- расплата за старшего брата? Если так -- то наказание справедливо, и только Ирмо с Ниенной достойны избежать его. Они могли немногое, но сделали все, что смогли, пытаясь спасти Крылатого от цепей и боли... И не их вина, что этого оказалось недостаточно...
   -- И что же ты хочешь, смертный?
   -- Знаешь и сам: бессмертия! За ним я пришел, но теперь вижу, что мне и этого мало! Я ставлю свой трон в этом зале! Нет, не занять место среди вас хочу я! Сейчас, СЕЙЧАС ЖЕ вы отречетесь от власти! И я лишь буду править на земле Амана!
   Повисла страшная тишина. И в ней страшным скрежетом прозвучал треснувший вдруг голос Манвэ:
   -- Я отрекаюсь.
   -- Громче!
   -- Я отрекаюсь!
   -- Громче! Не слышу!
   -- Я ОТРЕКАЮСЬ!!!
   -- Хорошо. Все слышали. А как остальные? Или судьбы собственной земли и народов своих вас не интересуют? Так подумайте хоть о шкурах своих собственных, как сделал это только что ваш король!
   -- Я отрекаюсь. В пользу Ар-Фаразона. И плевал я на всех! -- заорал вдруг Тулкас и опрометью кинулся из зала.
   -- Вторым он покинул Валинор навсегда, но первым из всех -добровольно, -- проговорил ему вслед Намо, и все поняли: ВИДИТ!
   -- Кто был первым? -- голос Ар-Фаразона сух.
   -- Брат мой Мелькор. И Тулкас будет стараться идти сходным путем, и Зеленые Эльфы приютят его, и будет он учить их песне и бою, и после схватки с Неведомым навсегда закрепится за ним прозвище "Одинокая Бродячая Нога". И не в воле валар и Единого изменить это!
   -- Он получит мой лучший десантный бот, чтобы легко добраться до Средиземья! -- проговорил Ар-Фаразон.
   -- Он уже летит. И несут его те из орлов Манвэ, что слышали и поняли последнюю мысль своего умирающего собрата, -- с холодностью автомата констатировал Намо, пряча за эту холодную маску свое наслаждение от растерянных и взбешенных лиц собратьев, впервые всерьез доигравшихся со своей властью и предначертаниями.
   -- Пусть только вернутся! -- прошипел Манвэ.
   -- Они не вернутся. Они отреклись от предавшего брата своего. И отреклись сами. Они не глупы.
   -- А ты, велеречивый пророк?
   -- Мне не от чего отрекаться. Как и Ниенне, и Ирмо. Мы лишь хранители душ и скорби мира, и незачем перекладывать нашу вечную ношу на слабые человеческие плечи -- на них и своего горя достаточно. А вот бессмертие Ар-Фаразону я подарю. Это в моей власти. Нет! Не бессмертие -- ВЕЧНОСТЬ дарю я тебе, и никогда Смерть не заглянет в твои глаза, никогда не вкусишь ты ее, что бы с тобой не случилось!