Страница:
Эти же наши громкоговорящие установки использовались в для имитации движения танковых колонн. Один бензиновый движок, приспособленный со знанием дела и творческой фантазией, мог примерно полчаса работать за танковый полк, создавая в ближней глубине боевых порядков наших частей такой грохот, то охватывавший все прослушиваемое пространство, то замиравший по мере "удаления проходивших танков", что противник нередко пытался осветить местонахождение "нащупанной" колонны или открывал огонь по площади, с которой войска были предусмотрительно выведены. Наша артиллерия не очень энергично, экономно отвечала на эти налеты, создавая дополнительный шум, под покровом которого в ночной темноте на плацдарм выводились настоящие танковые войска.
В разгар подготовки к наступлению Военный совет вынужден был принять дополнительные меры против утечки информации через линию фронта. Были пресечены отдельные попытки оставленной в нашем тылу вражеской агентуры внедриться в идущие на передовую войска, с тем чтобы, собрав необходимую информацию, перейти затем линию фронта. Военный совет приказал, в частности, установить в траншеях переднего края непрерывное дежурство командиров и политработников, воинов, хорошо владевших стрелковым оружием, создать обстановку внимательного наблюдения, исключавшую перебежку вражеских агентов к противнику, передачу ему сведений о начале нашего наступления.
Учитывая наличие немецко-фашистской агентуры в тылу войск фронта, активную разведывательную работу, которую вели подпольные группы Армии Крайовой, работавшие, в конце концов, на наших врагов, а также неизбежность повседневных контактов бойцов и командиров с местным населением, Военные советы и политорганы фронта и армий развернули в тот период особенно активную работу по воспитанию в личном составе чувства высокой революционной бдительности. Были изданы массовым тиражом и распространены в войсках с доведением до стрелковой роты лозунги и плакаты соответствующего содержания. На всех телефонных аппаратах и рациях были наклеены яркие надписи: "Строго соблюдай военную тайну!", "Не болтай, враг может подслушать!", "Болтун - враг победы!".
Должен сказать, что за время с 1 ноября 1944 года по 15 января 1945 года было задержано и арестовано 137 военных разведчиков, из них на переднем крае 26, в тылах фронта сброшенными самолетами - 41 человек и агентов с радиостанциями - 9 человек, оставленных врагом при отступлении - 31 человек и в процессе прочесывания местности - 30 человек.
По линии штабов и командиров подразделений связи под общим руководством начальника войск связи фронта генерала П. Я. Максименко была организована целая система маскировочных мероприятий с привлечением в первую очередь радиостанций частей и соединений.
По условиям маскировочных мер радиостанции выходили в эфир, располагаясь на значительном отдалении от "привязанных" к ним войск, создавая у противника впечатление о передислокации на повое место, и наглухо умолкали, прибыв в зону действительного их нахождения. Время от времени в полузашифрованном виде (так называемым "клером") передавались сообщения, содержавшие дезинформирующие противника намеки.
Все перечисленные и многие другие меры, принятые для сокрытия от противника истинных намерений наших войск, дали свои положительные результаты. Удар, нанесенный в установленное Верховным Главнокомандованием время, оказался для противника полной неожиданностью. Как показали потом захваченные в плен вражеские офицеры, в стане противника подавляющее большинство генералов склонялось к тому, что после выхода на Вислу вымотанные длительным наступлением советские войска постараются перезимовать в обороне. Самое интересное состояло в том, что основанием для подобного рода заключений служили... наши газеты - армейские и дивизионные, которые, опять же в целях маскировки подготовительных мероприятий, развернули на своих полосах довольно активную кампанию за подготовку к зиме, создание в передовых траншеях средств укрытия войск от холода, строительство теплых землянок и даже заготовку топлива с расчетом на длительное пребывание в оборудованном жилье.
Готовясь к глубокому прорыву и действиям на совершенно незнакомой территории, мы делали практически все возможное для изучения лежавшей перед нами полосы вражеской обороны. Серьезные надежды возлагались на авиацию, и наши летчики, безусловно, делали все от них зависящее, чтобы внести ясность в вопрос о расположении и мощности вражеских оборонительных рубежей. Однако для понимания сложности условий, в которых авиаторам 16-й воздушной армии, возглавляемой генералом С. И. Руденко, пришлось в те дни выполнять задание Военного совета фронта, необходимо напомнить, что в ноябре было всего два погожих дня, в декабре - шесть, в первой половине января - один. Для осуществления разведывательных полетов самому искусному воздушному разведчику нужно было не только взлететь и вернуться на аэродром, но и видеть землю, причем желательно с разных высот. Так что, если земля оказывалась закрытой низкими облаками или туманом, самый искусный воздушный разведчик не мог решить поставленную задачу в полном объеме.
И все-таки летчики генерала С. И. Руденко задания Военного совета фронта выполняли с честью. Даже при наличии идеальных условий, даже при современной технике проделанная ими тогда работа могла бы вызвать восхищение - ведь на пленку была отснята площадь более чем в сто тысяч квадратных километров, причем передний край обороны противника в полосе предполагаемого наступления был сфотографирован три-четыре раза, что дало возможность учесть не только наличие укреплений и многих огневых позиций, но и передвижение войск, которое нас особенно интересовало, поскольку разрешало сделать вывод о возможностях противника и понимании им наших наступательных намерений.
К этому времени относятся попытки использования для целей аэрофоторазведки кинокамер. Не говоря уже о том, что изображение, спроецированное на киноэкран, отличается впечатляющими размерами, движение, имитация присутствия зрителя на движущемся самолете, возможность прикоснуться к первоисточнику информации, посмотреть своими глазами и составить об увиденной собственное мнение - все это давало киносъемке неоспоримые преимущества перед всеми другими видами а средствами получения разведданных.
Обладая способностью находить оригинальные решения, генерал С. И. Руденко не только предложил использование киносъемки для ознакомления командования с состоянием обороны противника, но и осуществил свой замысел с убедительным результатом.
Успеху задуманного мероприятия содействовал своим личным участием уже тогда известный фронтовой кинооператор Роман Кармен, имевший за плечами опыт киносъемки документальных кадров на фронтах гражданской войны в Испании, а позже - Великой Отечественной войны под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге. Теперь он был снова на нашем фронте и горячо поддержал предложение С. И. Руденко включить кино в арсенал средств активной разведки. И не только поддержал, но и сам занял место стрелка-радиста в кабине штурмовика и вылетел на киносъемку глубины обороны противника.
После того как такая съемка была произведена, пленка проявлена и смонтирована, мы все могли убедиться в практической ценности предложенного нового метода разведки.
Я преднамеренно задерживаю здесь внимание читателя на мероприятиях Военных советов фронта и армий, призванных обеспечить высококачественную отработку всех разведывательных данных. От этого, как никогда раньше, зависел успех задуманной и подготовленной операции. Мы подходили к логову фашистского зверя и надеяться на легкую победу не имели оснований. Мы все, причастные к планированию и подготовке операции, понимали, что противник учитывает возникшую уже в ходе отгремевших сражений реальную опасность потери не только завоеванных территорий, но и территорий своего собственного государства и сделает все от него зависящее для задержки наступающих войск Красной Армии на достаточно отдаленной дистанции от своих границ и жизненно важных объектов.
Таким образом, вся подготовка войск осуществлялась но трем взаимосвязанным направлениям - подготовка личного состава, укомплектование подразделений, частей и соединений всем необходимым, разведка. Подтягивание тылов, на этот раз на самую короткую дистанцию к передовой, осуществлялось с расчетом, что наступление предстоит длительное, глубокое и, чем ближе будут подведены тылы к линии фронта, тем легче удастся в дальнейшем обеспечивать потребности наступающих и все более удаляющихся от стационарных баз войск.
Одновременно решалась и проблема противодействия противнику в накоплении им сил на оборонительных рубежах. Эту задачу также повседневно, достаточно успешно, самоотверженно я неутомимо решали соединения 16-й воздушной армии. Днем и ночью, преодолевая непогоду, летчики, экипажи искали, находили и наносили урон войскам противника, направлявшемся к передовой.
Вполне естественно, и теперь из всего сказанного выше станет понятным, что подготовка на таком уровне требовала значительного времени. Полностью осуществить все подготовительные мероприятия мы рассчитывали к названному ранее, да так и не отмененному, (хотя в не подтвержденному) конечному сроку 20 января.
Военный совет беспокоило отсутствие должной подготовленности продолжавшего прибывать пополнения. Но дело было не только в этом. Фронт пополнялся новыми соединениями, что требовало проведения соответствующих мероприятий по налаживанию оперативных связей с вышестоящими инстанциями и соседями. Многие соединения, целые армии, как было упомянуто, меняли свою дислокацию.
Мы все понимали, что многое будет зависеть от качества взаимодействия, "понимания своего маневра" и боевой выучки войск.
Используя относительное затишье, Военный совет фронта еще 18 ноября издал специальный приказ, по которому 40 дней - с 20 ноября по 30 декабря 1944 года - определялись в качестве учебных. Приказ разъяснял порядок вывода дивизий во 2-й эшелон, оборудование учебных полей и объем занятой по 8 часов в сутки.
С 8 по 10 декабря была проведена фронтовая военная игра на топографических картах - отрабатывались взаимодействие армий, использование артиллерии и авиации. Аналогичные игры были проведены с 18 по 20 декабря в армиях, 30-31 декабря - в корпусах. В ходе всех этих игр их участники выходили на местность, где задачи ставились уже применительно к конкретным военно-полевым условиям.
Однако на войне как на войне! Далеко от расположения войск нашего фронта 3-я американская армия генерала Д. Паттона, наступавшая в Арденнах, встретила сильное сопротивление оборонявшихся там немецко-фашистских войск. Попытки командования армии развить успех окончились безрезультатно. Больше того, перегруппировав свои силы, подтянув на арденнский участок резервы, немецко-фашистские войска перешли в контрнаступление и начали теснить американские войска.
В Москву, как позднее нам стало известно, срочно прибыл заместитель командующего англо-американскими вооруженными силами в Европе генерала Д. Эйзенхауэра английский главный маршал авиации А. Теддер с просьбой активизировать действия советских войск на советско-германском фронте, приковать к себе внимание противника и облегчить тем самым положение, устранить угрозу окружения и катастрофы, нависшую над войсками Д. Паттона.
С соответствующей просьбой к И. В. Сталину обратился и премьер-министр Великобритании У. Черчилль.
Ставка Верховного Главнокомандования, верная своему союзническому долгу, дала приказ перенести срок начала наступления на вислинский оборонительный рубеж с 20 на 12 января, сократив тем самым до предела и без того сжатое время на подготовку к операции. Теперь по новым срокам наступление начинали: 12 января - 1-й Украинский фронт, 14 января - главные силы нашего фронта, 15 января в сражение вступали правым крылом войска 4-го Украинского фронта.
Изменение сроков наступления коренным образом меняло всю систему и все сроки подготовки. Сложность особо ощутимая состояла в том, что многие резервные части находились на значительном отдалении от фронта, комплектовались, проходили учебную подготовку. Теперь их следовало срочно подвести в районы расположения, подвести абсолютно скрытно. Необходимо было в сокращенные сроки закончить подтягивание тылов, перебросить сотни, тысячи и десятки тысяч тонн различного имущества и продовольствия, значительно ускорить развертывание сети госпиталей.
Сокращение сроков подготовки завязало целый узел проблем, осложненных необходимостью выведения частей на плацдарм непосредственно перед самым началом наступления. Следовало в более сжатые сроки ознакомить командиров частей и подразделений с боевыми участками, направлениями ведения огня, с противостоящим противником, провести работы по привязке артиллерии, согласованию ее действий с пехотой и танками.
Длительное пребывание тыловых подразделений в сравнительном удалении от фронта приучило многих тыловых начальников к тому виду поведения, что условно можно назвать маскировочной беспечностью. Теперь, торопясь выполнить приказ о сокращении сроков сосредоточения, они вынуждены были двигать имущество к линии фронта день и ночь сплошным потоком, и скрыть это движение от разведки противника было далеко не просто.
Личный состав штабов фронта, армий, родов войск, политуправления, политорганов всех степеней был буквально поголовно мобилизован на обеспечение скрытности передвижения и сосредоточения войск, грузов, снаряжения, на контроль за своевременностью - по установленному графику - прибытия, размещения и развертывания в новых районах войск и всей плотной сети тыловых учреждений и частей.
Для этой цели устанавливались контрольные посты на дорогах, во главе с офицерами, наделенными широкими полномочиями, наблюдение за поведением частей с воздуха, активное воздушное прикрытие магистралей самолетами истребительной авиация, препятствующими авиации противника вести воздушную разведку.
Многое в этом смысле удалось. В частности, двигавшееся к фронту войска преодолевали маршруты только в ночное время, обходя по возможности населенные пункты. Активными действиями специальных подразделений связи удалось выявить в полностью подавить деятельность разведчиков-радистов, оставленных при отступлении или заброшенных противником на освобожденную нами территорию.
Вполне естественно, что работа всего политаппарата войск фронта теперь развертывалась в соответствии с определившейся боевой задачей. Речь шла о создании единодушной устремленности личного состава к прорыву мощной обороны противника в полосах осуществления ударов.
По плану, утвержденному Ставкой, войска нашего фронта наносили два мощных удара на познанском и ченстоховском направлениях с магнушевского (на Кутно Познань) и пулавского (на Лодзь) плацдармов. В операции задействовались пять общевойсковых и две танковые армии, два танковых и два кавалерийских корпуса. По количеству войск преимущественное сосредоточение было произведено на магнушевском плацдарме. Вспомогательный удар, севернее Варшавы, наносили войска 47-й армии. 1-я армия Войска Польского получила задачу начать наступление на четвертый день операции и во взаимодействии с войсками 47, 61 и 2-й гвардейской танковой армий овладеть Варшавой.
За несколько часов до начала наступления в ночь на 14 января Военный совет фронта в полном составе выехал на магнушовский плацдарм. Было темно и безветренно. Над рекой стелился густой туман. В ночной тишине далеко разносились передаваемые МГУ и О ГУ мелодия и слова песни о Катюше, ждущей с нетерпением своего возлюбленного. У переправы нам пришлось несколько задержаться - под ставший уже привычным музыкальный аккомпанемент на этот раз переправлялись бригады 1-й гвардейской танковой армия генерала М. Е. Катукова.
Таким образом, вывод войск на плацдарм был все же завершен в установленные сжатые сроки. Переправа шла, можно сказать, с образцовой организованностью. Танки переходили через наведенный мост и словно растворялись в сырой январской темени.
Уместно будет здесь напомнить, что погода в районе расположения войск нашего фронта в том году стояла на редкость капризная. Умеренные холода, едва успев образовать непрочный ледяной покров на Висле, неожиданно сменялись длительными оттепелями. Слабый лед на реке, к тому же сильно потревоженный разрывами артиллерийских снарядов и мин, даже в середине января не везде мог удержать человека, а тем более был совершенно непроходим для самой легкой техники. Это в значительной степени осложняло действия войск, наступавших в дальнейшем на Варшаву.
По прибытии на плацдарм командующий фронтом поставил на обсуждение вопрос, который, видно было по всему, занимал его уже не первый день и теперь требовал ясного и однозначного ответа: знает противник о дне в часе нашего наступления или нет?
Понятно, что от правильного ответа в значительной мере зависел успех наступления. Возможно, вспомнив предрассветные минуты на командном пункте в селе Свобода под Курском, когда решался вопрос об упреждающем ударе артиллерии по боевым порядкам изготовившихся для наступления частей противника, маршал Г. К. Жуков тяжело прошелся по тесноватому помещению затемненного наблюдательного пункта в произнес, как всегда определенно и прочно расставляя по местам слова:
- Если узнали, то, естественно, отведут сейчас свои войска от передовой во вторую линию окопов, подождут, пока мы выпустим в белый свет весь боезапас, подготовленный для проведения артиллерийской подготовки, а потом возвратятся в свои оставленные окопы и встретят наши войска, сохранив полностью свою живую силу... Ну и далее все, что следует ожидать при таком развитии событий!
- В конце концов, положение поддается проверке! - произнес В. И. Казаков негромко, но так, что все его услышали. - Разведка боем!
- Или, лучше сказать, - произнес Жуков, словно поддерживая идею Казакова, но, как тут же выяснилось, выдвигая свою собственную, - наступление малыми силами после короткой артиллерийской подготовки. Вот тут-то все и выяснится. А когда выяснится - все силы в бой и на прорыв!
Довольный и споим решением, и тем, что оно сразу и безоговорочно было поддержано всеми с тем единодушием, с каким поддерживаются предложения бесспорные и надежные, Г. К. Жуков произнес:
- Ну что же, времени еще достаточно. Начнем, пожалуй!
Должен сказать, что предусмотрительность командующего обернулась результатом непредусмотренным - противник действительно не знал о сроке начала нашего наступления, наступление малыми силами воспринял как начало генерального наступления и предпринял отвод войск с переднего края в глубину обороны. Тогда вступили в дело главные силы, и их наступление, поддержанное огнем артиллерии и ударами авиации с воздуха, сразу обрело необратимый характер. Лавина советских войск неудержимо покатилась на запад!
Начальный этап этой операции и ее развитие с предельной документальной подробностью описан в книге воспоминаний Г. К. Жукова, воспоминаниях многих других военачальников - участников развернувшихся тогда событий. Поэтому я считаю достаточным только напомнить основные этапы развития наступления, увязав их с той общеполитической обстановкой, которая складывалась в самой Польше под влиянием победных действий наших войск.
Первые же дни осуществления Варшавско-Познанской, как она поначалу именовалась, операции привели к освобождению обширных территорий государства польского, что выдвинуло на повестку дня целый комплекс новых, опять же достаточно сложных задач.
Кадры кинохроники, сохранившие нам эпизоды встречи населением войск Красной Армии, входивших в освобожденные польские города, свидетельствуют об искренности чувств основной и подавляющей части населения к воинам-освободителям.
Однако теперь уже всем было понятно, что в ликующих толпах освобожденного народа маскировались и враждебно настроенные элементы, готовые в любую минуту пустить в ход и клевету, и оружие.
Как бы много сил ни отнимало развивавшееся наступление, Военному совету постоянно приходилось решать многочисленные вопросы, выдвигавшиеся на повестку дня самой жизнью в освобожденных районах страны. К числу таких вопросов следует в первую очередь отнести помощь Временному правительству Польши в создании собственных национальных вооруженных сил.
Если польская молодежь, познавшая на своей собственной судьбе все тяготы фашистской оккупации, достаточно однозначно откликнулась на призыв правительства прийти под знамена Войска Польского для защиты родины, и многие молодые люди добровольно вступали в ряды армии, то в формировании офицерского корпуса сразу возникли трудности, не преодолимые для молодого Временного правительства: кто сумеет обучить методам ведения современного боя молодых людей, ни разу не державших в руках оружия? Кто преподаст хотя бы основные навыки обращения с современной военной техникой? Следовало также учитывать и то, что большинство молодых людей не сумели за годы оккупации получить даже подобия систематического образования.
По просьбе главнокомандующего Войском Польским, изложенной им в обращении к советскому Верховному Главнокомандованию, была польским вооруженным силам оказана действенная помощь, к первую очередь командирскими кадрами и, естественно, оружием, а также всеми прочими видами снабжения.
Помощь эта оказывалась Советским правительством в централизованном порядке. Наш фронт, в составе которого сражалась 1-я армия Войска Польского, насчитывавшая до 68 тысяч солдат и офицеров, также принимал все меры к тому, чтобы повысить боеспособность польских национальных вооруженных сил. Следует отметить, что призыв Временного польского правительства к молодежи дал самые ощутимые результаты. К началу 1945 года вооруженные силы демократической Польши насчитывали в своих рядах уже около 286 тысяч человек.
К сожалению, я не могу привести точных данных, сколько именно из войск нашего фронта было передано командирских инструкторских кадров Войску Польскому, однако по данным, опубликованным в советской печати в 1975 году, в польские соединения из Советских Вооруженных Сил к концу войны было передано в общей сложности 20 тысяч генералов и офицеров, более 13 тысяч младших командиров и рядовых - специалистов родов войск{39}.
* * *
Между тем операция фронта развивалась с опережением установленных директивой Ставки сроков. В ходе четырехдневного наступления войска фронта наголову разбили главные силы противостоявших ему войск 9-й немецко-фашистской армии и продвинулись в глубину на 100-130 километров. Выдающуюся роль в обеспечении высокого темпа наступления наших войск сыграли и на этот раз крылатые воины 16-й воздушной армии. Только один показатель: используя погожие дни 16 и 17 января, летчики соединений армии совершили 5979 боевых самолето-вылетов, разрушали железнодорожные узлы и речные переправы, громили скопления войск противника, пресекая все намерения его перестроить расположение оборонявшихся войск и подтянуть резервы на угрожаемые направления. При этом действия вражеской авиации были полностью подавлены.
Уже 17 января Ставка уточнила нашему фронту оперативную задачу - было приказано не позднее 2-4 февраля овладеть рубежом Быдгощ, Познань. К исходу этого дня оборона противника в результате объединенных действий двух фронтов 1-го Белорусского и 1-го Украинского - при активном содействии войск 2-го Белорусского фронта была прорвана на ширину до 500 километров. Передовые части за короткий срок преодолели расстояние 100-160 километров.
Военный совет фронта принял решение о безостановочном преследовании дезорганизованного противника. Мы понимали, что вновь организовать оборону он сможет лишь в глубине. Танковым армиям была поставлена задача увеличить темпы наступления, чтобы сорвать попытки гитлеровцев зацепиться за один из заранее подготовленных рубежей. Ускорить наступление должны были л общевойсковые армии. Однако на пути движения наших войск неожиданно сильное сопротивление оказала гитлеровцы, блокированные в крепости Быдгощ, и 60-тысячный гарнизон города-крепости Познань.
2-я гвардейская танковая армия генерала С. И. Богданова нанесла по Быдгощу удар с юга - неудача. Пришлось обходить и атаковать с запада. 23 января город был взят.
Попытки овладеть Познанью с ходу тоже не имели успеха. Это создавало угрозу тому, что успешно наступавшие войска 1-й гвардейской танковой армии генерала М. Е. Катукова застрянут здесь, потеряют темп продвижения и противник (использует задержку для создания сильного промежуточного рубежа обороны в пойме реки Варта.
В разгар подготовки к наступлению Военный совет вынужден был принять дополнительные меры против утечки информации через линию фронта. Были пресечены отдельные попытки оставленной в нашем тылу вражеской агентуры внедриться в идущие на передовую войска, с тем чтобы, собрав необходимую информацию, перейти затем линию фронта. Военный совет приказал, в частности, установить в траншеях переднего края непрерывное дежурство командиров и политработников, воинов, хорошо владевших стрелковым оружием, создать обстановку внимательного наблюдения, исключавшую перебежку вражеских агентов к противнику, передачу ему сведений о начале нашего наступления.
Учитывая наличие немецко-фашистской агентуры в тылу войск фронта, активную разведывательную работу, которую вели подпольные группы Армии Крайовой, работавшие, в конце концов, на наших врагов, а также неизбежность повседневных контактов бойцов и командиров с местным населением, Военные советы и политорганы фронта и армий развернули в тот период особенно активную работу по воспитанию в личном составе чувства высокой революционной бдительности. Были изданы массовым тиражом и распространены в войсках с доведением до стрелковой роты лозунги и плакаты соответствующего содержания. На всех телефонных аппаратах и рациях были наклеены яркие надписи: "Строго соблюдай военную тайну!", "Не болтай, враг может подслушать!", "Болтун - враг победы!".
Должен сказать, что за время с 1 ноября 1944 года по 15 января 1945 года было задержано и арестовано 137 военных разведчиков, из них на переднем крае 26, в тылах фронта сброшенными самолетами - 41 человек и агентов с радиостанциями - 9 человек, оставленных врагом при отступлении - 31 человек и в процессе прочесывания местности - 30 человек.
По линии штабов и командиров подразделений связи под общим руководством начальника войск связи фронта генерала П. Я. Максименко была организована целая система маскировочных мероприятий с привлечением в первую очередь радиостанций частей и соединений.
По условиям маскировочных мер радиостанции выходили в эфир, располагаясь на значительном отдалении от "привязанных" к ним войск, создавая у противника впечатление о передислокации на повое место, и наглухо умолкали, прибыв в зону действительного их нахождения. Время от времени в полузашифрованном виде (так называемым "клером") передавались сообщения, содержавшие дезинформирующие противника намеки.
Все перечисленные и многие другие меры, принятые для сокрытия от противника истинных намерений наших войск, дали свои положительные результаты. Удар, нанесенный в установленное Верховным Главнокомандованием время, оказался для противника полной неожиданностью. Как показали потом захваченные в плен вражеские офицеры, в стане противника подавляющее большинство генералов склонялось к тому, что после выхода на Вислу вымотанные длительным наступлением советские войска постараются перезимовать в обороне. Самое интересное состояло в том, что основанием для подобного рода заключений служили... наши газеты - армейские и дивизионные, которые, опять же в целях маскировки подготовительных мероприятий, развернули на своих полосах довольно активную кампанию за подготовку к зиме, создание в передовых траншеях средств укрытия войск от холода, строительство теплых землянок и даже заготовку топлива с расчетом на длительное пребывание в оборудованном жилье.
Готовясь к глубокому прорыву и действиям на совершенно незнакомой территории, мы делали практически все возможное для изучения лежавшей перед нами полосы вражеской обороны. Серьезные надежды возлагались на авиацию, и наши летчики, безусловно, делали все от них зависящее, чтобы внести ясность в вопрос о расположении и мощности вражеских оборонительных рубежей. Однако для понимания сложности условий, в которых авиаторам 16-й воздушной армии, возглавляемой генералом С. И. Руденко, пришлось в те дни выполнять задание Военного совета фронта, необходимо напомнить, что в ноябре было всего два погожих дня, в декабре - шесть, в первой половине января - один. Для осуществления разведывательных полетов самому искусному воздушному разведчику нужно было не только взлететь и вернуться на аэродром, но и видеть землю, причем желательно с разных высот. Так что, если земля оказывалась закрытой низкими облаками или туманом, самый искусный воздушный разведчик не мог решить поставленную задачу в полном объеме.
И все-таки летчики генерала С. И. Руденко задания Военного совета фронта выполняли с честью. Даже при наличии идеальных условий, даже при современной технике проделанная ими тогда работа могла бы вызвать восхищение - ведь на пленку была отснята площадь более чем в сто тысяч квадратных километров, причем передний край обороны противника в полосе предполагаемого наступления был сфотографирован три-четыре раза, что дало возможность учесть не только наличие укреплений и многих огневых позиций, но и передвижение войск, которое нас особенно интересовало, поскольку разрешало сделать вывод о возможностях противника и понимании им наших наступательных намерений.
К этому времени относятся попытки использования для целей аэрофоторазведки кинокамер. Не говоря уже о том, что изображение, спроецированное на киноэкран, отличается впечатляющими размерами, движение, имитация присутствия зрителя на движущемся самолете, возможность прикоснуться к первоисточнику информации, посмотреть своими глазами и составить об увиденной собственное мнение - все это давало киносъемке неоспоримые преимущества перед всеми другими видами а средствами получения разведданных.
Обладая способностью находить оригинальные решения, генерал С. И. Руденко не только предложил использование киносъемки для ознакомления командования с состоянием обороны противника, но и осуществил свой замысел с убедительным результатом.
Успеху задуманного мероприятия содействовал своим личным участием уже тогда известный фронтовой кинооператор Роман Кармен, имевший за плечами опыт киносъемки документальных кадров на фронтах гражданской войны в Испании, а позже - Великой Отечественной войны под Москвой, Сталинградом и на Курской дуге. Теперь он был снова на нашем фронте и горячо поддержал предложение С. И. Руденко включить кино в арсенал средств активной разведки. И не только поддержал, но и сам занял место стрелка-радиста в кабине штурмовика и вылетел на киносъемку глубины обороны противника.
После того как такая съемка была произведена, пленка проявлена и смонтирована, мы все могли убедиться в практической ценности предложенного нового метода разведки.
Я преднамеренно задерживаю здесь внимание читателя на мероприятиях Военных советов фронта и армий, призванных обеспечить высококачественную отработку всех разведывательных данных. От этого, как никогда раньше, зависел успех задуманной и подготовленной операции. Мы подходили к логову фашистского зверя и надеяться на легкую победу не имели оснований. Мы все, причастные к планированию и подготовке операции, понимали, что противник учитывает возникшую уже в ходе отгремевших сражений реальную опасность потери не только завоеванных территорий, но и территорий своего собственного государства и сделает все от него зависящее для задержки наступающих войск Красной Армии на достаточно отдаленной дистанции от своих границ и жизненно важных объектов.
Таким образом, вся подготовка войск осуществлялась но трем взаимосвязанным направлениям - подготовка личного состава, укомплектование подразделений, частей и соединений всем необходимым, разведка. Подтягивание тылов, на этот раз на самую короткую дистанцию к передовой, осуществлялось с расчетом, что наступление предстоит длительное, глубокое и, чем ближе будут подведены тылы к линии фронта, тем легче удастся в дальнейшем обеспечивать потребности наступающих и все более удаляющихся от стационарных баз войск.
Одновременно решалась и проблема противодействия противнику в накоплении им сил на оборонительных рубежах. Эту задачу также повседневно, достаточно успешно, самоотверженно я неутомимо решали соединения 16-й воздушной армии. Днем и ночью, преодолевая непогоду, летчики, экипажи искали, находили и наносили урон войскам противника, направлявшемся к передовой.
Вполне естественно, и теперь из всего сказанного выше станет понятным, что подготовка на таком уровне требовала значительного времени. Полностью осуществить все подготовительные мероприятия мы рассчитывали к названному ранее, да так и не отмененному, (хотя в не подтвержденному) конечному сроку 20 января.
Военный совет беспокоило отсутствие должной подготовленности продолжавшего прибывать пополнения. Но дело было не только в этом. Фронт пополнялся новыми соединениями, что требовало проведения соответствующих мероприятий по налаживанию оперативных связей с вышестоящими инстанциями и соседями. Многие соединения, целые армии, как было упомянуто, меняли свою дислокацию.
Мы все понимали, что многое будет зависеть от качества взаимодействия, "понимания своего маневра" и боевой выучки войск.
Используя относительное затишье, Военный совет фронта еще 18 ноября издал специальный приказ, по которому 40 дней - с 20 ноября по 30 декабря 1944 года - определялись в качестве учебных. Приказ разъяснял порядок вывода дивизий во 2-й эшелон, оборудование учебных полей и объем занятой по 8 часов в сутки.
С 8 по 10 декабря была проведена фронтовая военная игра на топографических картах - отрабатывались взаимодействие армий, использование артиллерии и авиации. Аналогичные игры были проведены с 18 по 20 декабря в армиях, 30-31 декабря - в корпусах. В ходе всех этих игр их участники выходили на местность, где задачи ставились уже применительно к конкретным военно-полевым условиям.
Однако на войне как на войне! Далеко от расположения войск нашего фронта 3-я американская армия генерала Д. Паттона, наступавшая в Арденнах, встретила сильное сопротивление оборонявшихся там немецко-фашистских войск. Попытки командования армии развить успех окончились безрезультатно. Больше того, перегруппировав свои силы, подтянув на арденнский участок резервы, немецко-фашистские войска перешли в контрнаступление и начали теснить американские войска.
В Москву, как позднее нам стало известно, срочно прибыл заместитель командующего англо-американскими вооруженными силами в Европе генерала Д. Эйзенхауэра английский главный маршал авиации А. Теддер с просьбой активизировать действия советских войск на советско-германском фронте, приковать к себе внимание противника и облегчить тем самым положение, устранить угрозу окружения и катастрофы, нависшую над войсками Д. Паттона.
С соответствующей просьбой к И. В. Сталину обратился и премьер-министр Великобритании У. Черчилль.
Ставка Верховного Главнокомандования, верная своему союзническому долгу, дала приказ перенести срок начала наступления на вислинский оборонительный рубеж с 20 на 12 января, сократив тем самым до предела и без того сжатое время на подготовку к операции. Теперь по новым срокам наступление начинали: 12 января - 1-й Украинский фронт, 14 января - главные силы нашего фронта, 15 января в сражение вступали правым крылом войска 4-го Украинского фронта.
Изменение сроков наступления коренным образом меняло всю систему и все сроки подготовки. Сложность особо ощутимая состояла в том, что многие резервные части находились на значительном отдалении от фронта, комплектовались, проходили учебную подготовку. Теперь их следовало срочно подвести в районы расположения, подвести абсолютно скрытно. Необходимо было в сокращенные сроки закончить подтягивание тылов, перебросить сотни, тысячи и десятки тысяч тонн различного имущества и продовольствия, значительно ускорить развертывание сети госпиталей.
Сокращение сроков подготовки завязало целый узел проблем, осложненных необходимостью выведения частей на плацдарм непосредственно перед самым началом наступления. Следовало в более сжатые сроки ознакомить командиров частей и подразделений с боевыми участками, направлениями ведения огня, с противостоящим противником, провести работы по привязке артиллерии, согласованию ее действий с пехотой и танками.
Длительное пребывание тыловых подразделений в сравнительном удалении от фронта приучило многих тыловых начальников к тому виду поведения, что условно можно назвать маскировочной беспечностью. Теперь, торопясь выполнить приказ о сокращении сроков сосредоточения, они вынуждены были двигать имущество к линии фронта день и ночь сплошным потоком, и скрыть это движение от разведки противника было далеко не просто.
Личный состав штабов фронта, армий, родов войск, политуправления, политорганов всех степеней был буквально поголовно мобилизован на обеспечение скрытности передвижения и сосредоточения войск, грузов, снаряжения, на контроль за своевременностью - по установленному графику - прибытия, размещения и развертывания в новых районах войск и всей плотной сети тыловых учреждений и частей.
Для этой цели устанавливались контрольные посты на дорогах, во главе с офицерами, наделенными широкими полномочиями, наблюдение за поведением частей с воздуха, активное воздушное прикрытие магистралей самолетами истребительной авиация, препятствующими авиации противника вести воздушную разведку.
Многое в этом смысле удалось. В частности, двигавшееся к фронту войска преодолевали маршруты только в ночное время, обходя по возможности населенные пункты. Активными действиями специальных подразделений связи удалось выявить в полностью подавить деятельность разведчиков-радистов, оставленных при отступлении или заброшенных противником на освобожденную нами территорию.
Вполне естественно, что работа всего политаппарата войск фронта теперь развертывалась в соответствии с определившейся боевой задачей. Речь шла о создании единодушной устремленности личного состава к прорыву мощной обороны противника в полосах осуществления ударов.
По плану, утвержденному Ставкой, войска нашего фронта наносили два мощных удара на познанском и ченстоховском направлениях с магнушевского (на Кутно Познань) и пулавского (на Лодзь) плацдармов. В операции задействовались пять общевойсковых и две танковые армии, два танковых и два кавалерийских корпуса. По количеству войск преимущественное сосредоточение было произведено на магнушевском плацдарме. Вспомогательный удар, севернее Варшавы, наносили войска 47-й армии. 1-я армия Войска Польского получила задачу начать наступление на четвертый день операции и во взаимодействии с войсками 47, 61 и 2-й гвардейской танковой армий овладеть Варшавой.
За несколько часов до начала наступления в ночь на 14 января Военный совет фронта в полном составе выехал на магнушовский плацдарм. Было темно и безветренно. Над рекой стелился густой туман. В ночной тишине далеко разносились передаваемые МГУ и О ГУ мелодия и слова песни о Катюше, ждущей с нетерпением своего возлюбленного. У переправы нам пришлось несколько задержаться - под ставший уже привычным музыкальный аккомпанемент на этот раз переправлялись бригады 1-й гвардейской танковой армия генерала М. Е. Катукова.
Таким образом, вывод войск на плацдарм был все же завершен в установленные сжатые сроки. Переправа шла, можно сказать, с образцовой организованностью. Танки переходили через наведенный мост и словно растворялись в сырой январской темени.
Уместно будет здесь напомнить, что погода в районе расположения войск нашего фронта в том году стояла на редкость капризная. Умеренные холода, едва успев образовать непрочный ледяной покров на Висле, неожиданно сменялись длительными оттепелями. Слабый лед на реке, к тому же сильно потревоженный разрывами артиллерийских снарядов и мин, даже в середине января не везде мог удержать человека, а тем более был совершенно непроходим для самой легкой техники. Это в значительной степени осложняло действия войск, наступавших в дальнейшем на Варшаву.
По прибытии на плацдарм командующий фронтом поставил на обсуждение вопрос, который, видно было по всему, занимал его уже не первый день и теперь требовал ясного и однозначного ответа: знает противник о дне в часе нашего наступления или нет?
Понятно, что от правильного ответа в значительной мере зависел успех наступления. Возможно, вспомнив предрассветные минуты на командном пункте в селе Свобода под Курском, когда решался вопрос об упреждающем ударе артиллерии по боевым порядкам изготовившихся для наступления частей противника, маршал Г. К. Жуков тяжело прошелся по тесноватому помещению затемненного наблюдательного пункта в произнес, как всегда определенно и прочно расставляя по местам слова:
- Если узнали, то, естественно, отведут сейчас свои войска от передовой во вторую линию окопов, подождут, пока мы выпустим в белый свет весь боезапас, подготовленный для проведения артиллерийской подготовки, а потом возвратятся в свои оставленные окопы и встретят наши войска, сохранив полностью свою живую силу... Ну и далее все, что следует ожидать при таком развитии событий!
- В конце концов, положение поддается проверке! - произнес В. И. Казаков негромко, но так, что все его услышали. - Разведка боем!
- Или, лучше сказать, - произнес Жуков, словно поддерживая идею Казакова, но, как тут же выяснилось, выдвигая свою собственную, - наступление малыми силами после короткой артиллерийской подготовки. Вот тут-то все и выяснится. А когда выяснится - все силы в бой и на прорыв!
Довольный и споим решением, и тем, что оно сразу и безоговорочно было поддержано всеми с тем единодушием, с каким поддерживаются предложения бесспорные и надежные, Г. К. Жуков произнес:
- Ну что же, времени еще достаточно. Начнем, пожалуй!
Должен сказать, что предусмотрительность командующего обернулась результатом непредусмотренным - противник действительно не знал о сроке начала нашего наступления, наступление малыми силами воспринял как начало генерального наступления и предпринял отвод войск с переднего края в глубину обороны. Тогда вступили в дело главные силы, и их наступление, поддержанное огнем артиллерии и ударами авиации с воздуха, сразу обрело необратимый характер. Лавина советских войск неудержимо покатилась на запад!
Начальный этап этой операции и ее развитие с предельной документальной подробностью описан в книге воспоминаний Г. К. Жукова, воспоминаниях многих других военачальников - участников развернувшихся тогда событий. Поэтому я считаю достаточным только напомнить основные этапы развития наступления, увязав их с той общеполитической обстановкой, которая складывалась в самой Польше под влиянием победных действий наших войск.
Первые же дни осуществления Варшавско-Познанской, как она поначалу именовалась, операции привели к освобождению обширных территорий государства польского, что выдвинуло на повестку дня целый комплекс новых, опять же достаточно сложных задач.
Кадры кинохроники, сохранившие нам эпизоды встречи населением войск Красной Армии, входивших в освобожденные польские города, свидетельствуют об искренности чувств основной и подавляющей части населения к воинам-освободителям.
Однако теперь уже всем было понятно, что в ликующих толпах освобожденного народа маскировались и враждебно настроенные элементы, готовые в любую минуту пустить в ход и клевету, и оружие.
Как бы много сил ни отнимало развивавшееся наступление, Военному совету постоянно приходилось решать многочисленные вопросы, выдвигавшиеся на повестку дня самой жизнью в освобожденных районах страны. К числу таких вопросов следует в первую очередь отнести помощь Временному правительству Польши в создании собственных национальных вооруженных сил.
Если польская молодежь, познавшая на своей собственной судьбе все тяготы фашистской оккупации, достаточно однозначно откликнулась на призыв правительства прийти под знамена Войска Польского для защиты родины, и многие молодые люди добровольно вступали в ряды армии, то в формировании офицерского корпуса сразу возникли трудности, не преодолимые для молодого Временного правительства: кто сумеет обучить методам ведения современного боя молодых людей, ни разу не державших в руках оружия? Кто преподаст хотя бы основные навыки обращения с современной военной техникой? Следовало также учитывать и то, что большинство молодых людей не сумели за годы оккупации получить даже подобия систематического образования.
По просьбе главнокомандующего Войском Польским, изложенной им в обращении к советскому Верховному Главнокомандованию, была польским вооруженным силам оказана действенная помощь, к первую очередь командирскими кадрами и, естественно, оружием, а также всеми прочими видами снабжения.
Помощь эта оказывалась Советским правительством в централизованном порядке. Наш фронт, в составе которого сражалась 1-я армия Войска Польского, насчитывавшая до 68 тысяч солдат и офицеров, также принимал все меры к тому, чтобы повысить боеспособность польских национальных вооруженных сил. Следует отметить, что призыв Временного польского правительства к молодежи дал самые ощутимые результаты. К началу 1945 года вооруженные силы демократической Польши насчитывали в своих рядах уже около 286 тысяч человек.
К сожалению, я не могу привести точных данных, сколько именно из войск нашего фронта было передано командирских инструкторских кадров Войску Польскому, однако по данным, опубликованным в советской печати в 1975 году, в польские соединения из Советских Вооруженных Сил к концу войны было передано в общей сложности 20 тысяч генералов и офицеров, более 13 тысяч младших командиров и рядовых - специалистов родов войск{39}.
* * *
Между тем операция фронта развивалась с опережением установленных директивой Ставки сроков. В ходе четырехдневного наступления войска фронта наголову разбили главные силы противостоявших ему войск 9-й немецко-фашистской армии и продвинулись в глубину на 100-130 километров. Выдающуюся роль в обеспечении высокого темпа наступления наших войск сыграли и на этот раз крылатые воины 16-й воздушной армии. Только один показатель: используя погожие дни 16 и 17 января, летчики соединений армии совершили 5979 боевых самолето-вылетов, разрушали железнодорожные узлы и речные переправы, громили скопления войск противника, пресекая все намерения его перестроить расположение оборонявшихся войск и подтянуть резервы на угрожаемые направления. При этом действия вражеской авиации были полностью подавлены.
Уже 17 января Ставка уточнила нашему фронту оперативную задачу - было приказано не позднее 2-4 февраля овладеть рубежом Быдгощ, Познань. К исходу этого дня оборона противника в результате объединенных действий двух фронтов 1-го Белорусского и 1-го Украинского - при активном содействии войск 2-го Белорусского фронта была прорвана на ширину до 500 километров. Передовые части за короткий срок преодолели расстояние 100-160 километров.
Военный совет фронта принял решение о безостановочном преследовании дезорганизованного противника. Мы понимали, что вновь организовать оборону он сможет лишь в глубине. Танковым армиям была поставлена задача увеличить темпы наступления, чтобы сорвать попытки гитлеровцев зацепиться за один из заранее подготовленных рубежей. Ускорить наступление должны были л общевойсковые армии. Однако на пути движения наших войск неожиданно сильное сопротивление оказала гитлеровцы, блокированные в крепости Быдгощ, и 60-тысячный гарнизон города-крепости Познань.
2-я гвардейская танковая армия генерала С. И. Богданова нанесла по Быдгощу удар с юга - неудача. Пришлось обходить и атаковать с запада. 23 января город был взят.
Попытки овладеть Познанью с ходу тоже не имели успеха. Это создавало угрозу тому, что успешно наступавшие войска 1-й гвардейской танковой армии генерала М. Е. Катукова застрянут здесь, потеряют темп продвижения и противник (использует задержку для создания сильного промежуточного рубежа обороны в пойме реки Варта.