Но самое худшее впереди. В лагере самое худшее всегда впереди. Через неделю-другую формируется этап на производственную колонну. Как откупиться, чем? Позади следственные тюрьмы, пытки, голод, многодневный этап. Теперь вот - колонна, каторжные работы на лесоповале, в котлованах, в каменных карьерах, на строительстве дороги. И трехъярусные нары в дырявых бараках, дикий произвол охраны, жестокие игры блатных девок. И вечно серое заполярное небо, серые бушлаты, серая баланда. И неотступные мысли о детях, оставленных на воле, о стариках...
   Сколько их не вернулось с Печоры и с Воркуты, с Колымы, с Новой Земли? Сколько погибло на Волге, на Лене, на Сыр-Дарье? Пять миллионов, десять, пятнадцать?..
   Среди них были "указницы"; осужденные по новому Указу за прогул на производстве, - они прибывали на пересылку тысячами. Еще больше попадало за мелкие хищения. Им давали - щедро, равномерно - по пять лет за початок кукурузы, принесенный с поля голодным детям, за горсть муки. В истребительные лагеря шли и шли зарешеченные эшелоны с женами и дочерьми "врагов народа".
   Режим большинства северных лагерей был сознательно рассчитан на уничтожение заключенных. Сталин и его окружение не хотели, чтобы репрессированные возвращались, они должны были навсегда исчезнуть. В лагерях выдавался голодный паек для работающих по 10, 12, 14 и даже 16 часов. Заключенные выводились на работу в жестокий мороз. Бараки не отапливались как надо, одежда не просушивалась. Осенью держали на дожде и холоде промокших до костей людей до выполнения ими норм выработки, хотя эта норма не могла быть выполнена безнадежно истощенными людьми. Заключенные, одетые в тряпье, сильно обмораживались, много было больных, а их лечение было направлено на массовый "падеж". (Цитаты из книги А. Антонова-Овсеенко. Театр Иосифа Сталина, стр. 354-355)
   С началом Отечественной войны рабочий день почти везде был увеличен, а голодный паек ещё более урезан. Из числа людей, арестованных и попавших в лагеря в 1937-1938 гг., вышло на свободу после 1956 года не более 10-15%.
   ВОЕНАЧАЛЬНИК, МАРШАЛ, ГЕНЕРАЛИССИМУС
   И ЕГО ЖЕНЩИНЫ
   Во время войны Сталин стал маршалом, а в конце войны генералиссимусом.
   Началась Великая Отечественная война внезапным нападением войск фашистской Германии на Советский Союз, несмотря на то что между ними существовал Пакт о ненападении, весьма выгодный для обеих сторон. Это произошло 22 июня 1941 года.
   Германия пренебрегла этими выгодами, считая, что быстро разобьет Красную Армию, и её расчеты были бы правильными, если бы у руководства страной не стоял Сталин. Говорят и пишут, что Сталин в первые дни войны находился в состоянии растерянности. Возможно. Надо вспомнить, что Сталин, при всех его качествах, был осторожным человеком. Ему надо было время, хотя и короткое, на обдумывание новой обстановки, созданной войной, и время, чтобы "войти" в нее. Это был его стиль работы. Но Сталин умел добиваться успеха там, где другой топтался бы на месте и долго раскачивался.
   К началу войны ему было 62 года. Многие советские маршалы в своих мемуарах указывают, что Сталин учился военному искусству в ходе военных действий. Почему-то все ждут от гения немедленных действий, но ему тоже надо думать, а потом решать. Одни учатся и принимают правильные решения, ведущие к победе, другие, как наши реформаторы, учатся и принимают решения, которые не приносят успеха.
   Один из самых талантливых полководцев Сталина Маршал Г. К. Жуков в своих воспоминаниях так описывает начало войны и поведение Сталина:
   "В ночь на 22 июня 1941 года, когда началась война, нарком приказал мне звонить И. В. Сталину: Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны. Прошу его позвать к телефону И. В. Сталина.
   Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.
   Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Я слышу лишь его дыхание.
   - Вы меня поняли?
   Опять молчание.
   Наконец И. В. Сталин спросил:
   - Где нарком?
   - Говорит с Киевским округом по ВЧ.
   - Приезжайте в Кремль с наркомом Тимошенко. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро".
   В Кремле:
   "В 4 часа 30 минут утра все вызванные члены Политбюро были в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
   И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку...
   Через некоторое время в кабинет быстро вошел В. М. Молотов.
   - Германское правительство объявило нам войну.
   И. В. Сталин опустился на стул и глубоко задумался.
   Наступила длительная тягостная пауза".
   К исходу 22 июня 1941 г. положение было следующее: "...несмотря на предпринятые энергичные меры Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о глубине проникновения противника на нашу территорию довольно противоречивые. Отсутствуют точные данные о потерях в авиации и наземных войсках... Авиация Западного округа понесла очень большие потери.
   По данным авиационной разведки, бои идут в районах наших укрепленных рубежей и частично в 15-20 километрах в глубине нашей территории. Попытка штабов фронтов связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи...".
   Гитлер обманул Сталина. Возможно, в этом виноват был сам Сталин, т. е. психология этого обмана кроется в самом Сталине.
   Следует помнить, что, когда наши советские руководители выступали с пропагандистскими лозунгами за рубежом (Хрущев в США, Брежнев во Франции), они постоянно удивлялись, что часть прессы их критиковала и даже поносила; некоторые независимые деятели высказывали свои мнения, противоречащие мнению главы государства, который принимал советского руководителя.
   Дело в том, что наш советско-партийный руководитель привык внутри страны к тотальному повиновению, это была его среда, в которой он существовал: как он скажет, так и будет, как он сделает, все его поддержат.
   Тем более психологически в этом был уверен Сталин, ведь он ввел такой порядок. И в вопросе о ненападении Сталин, возможно, психологически верил в то, что, как было записано в Пакте, так и будет, но обманулся.
   В результате нарушения фашистской Германией Пакта о ненападении она начала захватническую войну против СССР при выгодных для неё условиях. Ее армия была к этому моменту полностью отмобилизована и имела значительный опыт ведения войны в Западной Европе. 170 немецких дивизий, полностью вооруженных новейшей техникой, были внезапно брошены против советской страны, чьи вооруженные силы в тот момент оказались в невыгодном положении. Советская Армия в первые месяцы войны несла тяжелые поражения и отступала с боями в глубь страны.
   В течение первых 10 дней войны немцы захватили Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины - это была серьезная опасность для существования Советского Союза.
   Через 11 дней после начала войны, 3 июля 1941 г., И. В. Сталин выступил по радио с обращением к советскому народу, к бойцам Красной Армии и Военно-Морского флота.
   Сталин призвал советских людей понять всю глубину создавшейся опасности, отрешиться от настроений мирного строительства, благодушия и беспечности, не поддаваться страху и панике.
   Цель войны со стороны гитлеровской Германии против СССР Сталин определил так:
   "Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов. Дело идет, таким образом, о жизни и смерти народов СССР, о том - быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение".
   Даже в первые, тяжелые, месяцы войны, на 62 году своей жизни, И. В. Сталин не забывал о своей любовнице Давыдовой. Из её воспоминаний:
   "Правительство, аппарат ЦК ВКП(б), Генеральный штаб перебрались в подвалы московского метрополитена. Ставка Верховного командования находилась в помещении самой глубокой станции "Кировская".
   Большой театр эвакуировали в Куйбышев (бывшая Самара). За несколько дней до отъезда позвонил Сталин:
   - Нам надо встретиться! Никуда не уходите, за вами приедут.
   Станция Кировская выкрашена в темно-зеленый цвет. Охрана - высшие чиновники из военных и сотрудников министерства внутренних дел. Высоко в небе повисли над огромным городом распластанные птицы - аэростаты. На эскалаторе спускаюсь вниз, где некогда был вестибюль. Меня ведут по ковровым дорожкам. В приемной царит деловая обстановка. Чистенькие, до синевы выбритые генералы по старинке прикладываются к ручке, большими шелковыми платками вытирают взмокшие, отполированные лысины. Непрерывно звонят телефоны. В нескольких кабинетах разместился личный аппарат Сталина. Я прошла в кабинет Маленкова, он говорил по телефону.
   Верховный главнокомандующий приказал немедленно освободить из мест заключения Рокоссовского, Батова, Малиновского, Горбатова, Ванникова. Через 12 часов они должны быть в Ставке Верховного. Увидев меня, Маленков сказал:
   - И. В. распекает горе-стратегов Тимошенко, Ворошилова, Буденного. Эти вояки работают методами прошлого века. За бездарность и головотяпство я бы их собственноручно расстрелял.
   Принесли чай, кофе, бутерброды. Я с удовольствием поела.
   - Г. М., умоляю вас, поговорите с И. В., чтобы он разрешил мне остаться в Москве.
   - Как на это посмотрит дирекция театра? Я не успела ответить, Поскребышев пригласил в кабинет Сталина.
   И. В. я не видела несколько месяцев. Сталин был бледен. Он сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку. Как только вошла, он поднялся навстречу. Миниатюрным ключиком открыл двери. Мы прошли в коридор, снова массивные двери, опять узкий коридор, затем нарядная гостиная.
   - Верочка, - спросил он устало после длительной и тягостной паузы, вы твердо решили остаться в Москве?
   - И. В, миленький, и вы ещё спрашиваете? Его жесткое лицо подобрело.
   - Согласен. Когда наступит необходимость, мы специальным самолетом отправим вас в Куйбышев. Дирекция театра обо всем осведомлена. Продукты у вас будут. Вам не страшно быть одной?
   - Если Вы не испытываете чувства страха, то почему я должна бояться?
   Сталин улыбнулся.
   - Идите за мной!
   Мы вышли в другие двери, замаскированные в книжном шкафу. Два генерала и группа военных сопровождали нас до выхода из метро. Мы сели в закрытый, бронированный автомобиль, в котором находились высокие чины охраны.
   - В Кремль! - распорядился Сталин. Сначала мы въехали в ангар, затем попали в ярко освещенное пространство.
   - Перед нами подземная Москва, - тихо проговорил И. В. - Здесь имеется световая система регулирования транспорта. На подземных заводах работают государственные преступники.
   Остановились у небольшого, огороженного высоким забором одноэтажного здания. Кругом - вооруженная охрана. Открывшая двери Валечка пригласила в столовую. Грудным голосом она спросила:
   - И. В., на сколько персон накрывать?
   - Больше никого не будет. - Он обратился ко мне: - В этот дом, Верочка, мы не любим пускать народ. Даже моя дочь Светлана здесь никогда не была. Дети не все должны знать.
   Зашла Валечка:
   - И. В., разрешите доложить?
   - Говори, что тебе надо?
   - Комнаты все прибраны, постельное белье сменено, в Кунцево, в Семеновском, в Кремлевской квартире наведен порядок.
   Сталин поблагодарил. От непривычной обстановки почувствовала легкий озноб. И. В. соединили с Маленковым:
   - С Хрущевым говорить не буду. До утра прошу меня не беспокоить. Вы не маленький, научитесь сами решать государственные вопросы.
   Стареющий Сталин мечтал забыться, уйти от страшной действительности, хоть на миг спрятаться от военного хаоса и российской неразберихи".
   * * *
   12 июля 1941 гола Англия заключила с СССР "Соглашение о совместных действиях в войне против Германии".
   США в июле 1942 г. подписали с СССР "Соглашение о принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии".
   Так в годы войны складывалась англо-советско-американская коалиция в целях разгрома германского и итальянского фашизма, японского милитаризма, объединившихся в коалицию.
   Под призывами Сталина: "Все силы народа - на разгром врага", "Вперед за нашу победу!" была осуществлена перестройка советского народного хозяйства, работа всех партийных, государственных и общественных организаций для обслуживания нужд фронта. Вся промышленность была переключена на выпуск военной продукции. Очень много промышленных предприятий из районов, которым угрожали, эвакуировались в тыл с тем, чтобы наладить там свою работу для нужд фронта. В восточных районах страны началось грандиозное строительство новых промышленных предприятий оборонного значения. В прифронтовой полосе формировалось народное ополчение. В тылу у врага начало развертываться мощное партизанское движение.
   В первые месяцы войны Советская Армия, отступая и неся поражения, осуществляла тактику активной обороны, чтобы измотать противника, максимально уничтожить его живую силу и технику и подготовить условия к переходу в наступление.
   Это признают и сами гитлеровцы. Из воспоминаний участника войны в России немецкого генерал-майора фон Бутлара о сражениях с Красной Армией:
   "Это был противник со стальной волей, который безжалостно, но не без знания оперативного искусства бросал свои войска в бой... Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем предполагалось...
   ...Противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению. Он понес тяжелые потери не только летом 1941 года, но и во время зимнего наступления, в котором приняли участие крупные массы войск. У него оставалось ещё достаточно кадров, чтобы укомплектовать командным составом новые формирования и обеспечить их боевую подготовку".
   В октябре 1941 года противнику удалось прорваться в пределы Московской области и подойти к Москве. Это было самое тяжелое и трагичное время в течение всей военной кампании 1941 года.
   19 октября в Москве было введено осадное положение. Был разработан план обороны и разгрома немецких войск под Москвой.
   Когда враг находился на самых ближних подступах к Москве, 7 ноября 1941 г. в столице на Красной площади состоялся парад войск Красной Армии. Прямо с парада войска шли в бой.
   Накануне парада на заседании по случаю 24-й годовщины Октябрьской революции в своей речи Сталин заявил:
   "Немецкие захватчики хотят иметь истребительную войну с народами СССР. Что же, если немцы хотят иметь истребительную войну, они её получат".
   Это было весьма смелое заявление Сталина с учетом того, что немецкие войска уже просочились в пригород Москвы - район Химок.
   Сталин был уверен: "Наше дело правое, победа будет за нами!" В декабре 1941 г. на немецкие войска обрушились удары нескольких советских армий, сосредоточенных в районе Москвы. Немцы не выдержали и перешли от упорных боев к беспорядочному отступлению.
   В результате немецкие войска в течение зимы 1941 г. были отброшены от Москвы местами более чем на 400 километров. Гитлеровский план окружения и уничтожения Москвы и её населения провалился.
   Разгром немецко-фашистских войск под Москвой стал решающим военным событием первого года войны и первым крупным поражением немцев во второй мировой воине.
   О напряжении тех дней говорит эпизод, происшедший между Г. К. Жуковым и И. В. Сталиным. Из рассказа охранника Сталина А. Т. Рыбина:
   "Жуков готовился к решающему сражению круглосуточно, по ночам разгоняя сон ледяной водой или по часу кружил верхом на своем "Кальмаре". До какого предела тогда он был взвинчен, можно судить по такому примеру. 4 декабря в штабе подмосковного фронта шло совещание командующих армиями. Позвонил Сталин. Слушая его, Жуков нахмурил брови, побелел. Наконец отрезал:
   - Передо мной две армии противника, свой фронт. Мне лучше знать и решать, как поступить. Вы можете там расставлять оловянных солдатиков, устраивать сражения, если у вас есть время.
   Сталин, видно, тоже вспылил. В ответ Жуков со всего маху послал его подальше...
   ...Сталин сдержал естественный гнев на неслыханную выходку Жукова 4 декабря, протерпел целый день пятого декабря и только ровно в полночь по ВЧ осторожно спросил:
   - Товарищ Жуков, как Москва?
   - Товарищ Сталин, Москву мы не сдадим, - заверил Георгий Константинович.
   - Тогда я пойду часа два отдохну.
   - Можно...
   Да, Сталин сумел тогда удержаться от возмущения, но обиду все-таки не забыл. Вот почему за самую трудную операцию всей войны такой полководец был награжден только медалью".
   Из других воспоминаний А. Т. Рыбина в октября-ноября 1941 года: "Сталин регулярно появлялся на улицах столицы, осматривая их после налетов немецкой авиации. Но прежде всего люди должны были видеть его и знать, что вождь вместе с ними находится в столице и руководит её защитой. Для ещё большей убедительности он проверял посты на улице Горького, Земляном валу, Смоленской площади...
   Как-то в четыре часа утра Сталин вышел на Калужской. Под ногами хрустело битое стекло. Вокруг полыхали деревянные дома. Машины "скорой помощи" подбирали убитых и раненых. Нас окружили потрясенные люди. Некоторые женщины были с перепуганными, плачущими детьми. Внимательно глядя на них, Сталин сказал Власику:
   - А детей надо эвакуировать в глубь страны.
   Все стали спрашивать, когда же Красная Армия остановит врага и погонит с нашей земли? Успокаивая людей. Сталин улыбнулся:
   - Будет, будет и на нашей улице праздник!
   Затем, тоже после бомбежки, мы шли по улице Горького. У Елисеевского магазина над головами столпившихся людей появилась женщина, взобравшаяся на подставку фонаря, и стала громко укорять:
   - Разве можно, товарищ Сталин, так ходить по улицам в такое тяжелое время? Ведь враг может в любой момент сбросить бомбу!
   Сталин только развел руками. Тут он действительно рисковал наравне со всеми. И одинаково с нами переживал результаты воздушных боев над Кубинкой, когда с двух сторон порой участвовало до четырехсот самолетов. После успешно отбитых атак Сталин требовал для награждения списки отличившихся летчиков.
   Враг знал, где находится сталинская дача, и бомбил её, надеясь обезглавить государство. Вокруг дома расположили дальнобойные морские зенитки. Сталин много раз поднимался на солярий, наблюдая за плотностью зенитного огня, отгоняющего самолеты. Потом фашисты применили осветительные ракеты на парашютах, которые зенитчики расстреливали на лету. Все же какой-то ас ухитрился послать бомбу точно. Она упала с внешней стороны забора и, не взорвавшись, ушла в землю.
   Рядом с террасой дачи стоял спаренный зенитный пулемет. Над головой промелькнул вражеский самолет. Оказавшийся поблизости Василий Сталин с шумом подбежал к бойцам, возмущаясь, почему они, трусы, не стреляют, и выпустил вслед самолету очередь. Услышав стрельбу, отец спросил Тукова:
   - Кто там палил?
   - Василий.
   - Ну и как, попал?
   - Нет.
   - Тоже мне, "ворошиловский стрелок".
   С 29 сентября по 1 октября в Кремле проходила конференция трех держав по военным поставкам. Сталин пригласил глав делегаций А. Гарримана и лорда В. Бивербрука посмотреть "Лебединое озеро". Мне позвонили:
   - Ждите гостей.
   Через несколько минут подкатили машины. Заглавную партию Одетты исполняла Галина Уланова. Ее партнером был танцовщик из Ленинграда Константин Сергеев. Довольные гости дружно хлопали в пустом зале.
   А тем временем немцы прорвали нашу оборону под Вязьмой, окружив несколько дивизий. Беззащитная Москва оказалась в критическом положении. В ней появились провокаторы и паникеры, которые сеяли пораженческие слухи. Усилились налеты авиации. Почти не стихал истошный вой сирен: шли бомбежки разных районов города. Многих охватывала дрожь.
   Вечером 15 октября Берия с Щербаковым собрали в НКВД первых секретарей райкомов. Перетрусивший Берия лживо заявил:
   - Немецкие танки уже в Одинцове. Связь с фронтом прервана. По решению ГКО необходимо заминировать все крупные заводы и важные объекты. Оставьте по пятьсот человек от района для защиты Москвы. Детей и стариков ночью эвакуируйте. Раздайте все продукты населению, чтобы не достались врагу.
   Большой театр и ближнюю дачу Сталина заминировали. В городе возникли беспорядки, подогретые слухами, будто Сталин уехал на Калининский фронт или куда-то ещё подальше.
   Где же он был в ту роковую ночь? Его шофер Митрюхин рассказал, что из Кремля Сталин хотел ехать на ближнюю дачу. Румянцев (из охраны) начал его отговаривать под предлогом, будто там уже сняты шторы, отвернуты краны, выключено отопление и тому подобное. Но Сталин все равно приказал ехать. Ворота были уже на запоре. Орлов с той стороны доложил обстановку. С досадой крякнув, Сталин сказал:
   - Сейчас же все разминируйте.
   Пришлось Орлову отпирать ворота и топить печку в маленьком домике. Там тоже имелась кремлевская вертушка. Пока Сталин разговаривал с командующими, прибывшие саперы разминировали основной дом. Проезжая утром 16 октября по Москве, Сталин видел, как люди тащили мешки с мукой, вязанки колбасы, окорока, ящики макаронов и лапши. Не выдержав, он велел остановиться. Вокруг быстро собралась толпа. Его начали спрашивать:
   - Когда же, товарищ Сталин, остановим врага?
   - Придет время - поглядим, - твердо сказал он и никого не упрекнул в растаскивании государственного добра. А в Кремле немедленно созвал совещание, спросил:
   - Кто допустил в городе беспорядки?
   Все молчали. Берия даже закрыл глаза. Шахурин кратко доложил обстановку. Сталин предложил Щербакову выступить по радио, чтобы вселить в людей уверенность в победе над врагом, восстановить в городе нормальную жизнь, ввести в строй остановленные предприятия и открыть все магазины, организовав торговлю. Затем принимал Г. Жукова, П. Артемьева, Б. Шапошникова, А. Вознесенского, Н. Кузнецова, М. Калинина. От В. Молотова Сталин потребовал, чтобы все дипломаты сегодня же уехали в Куйбышев. Последним пришел комендант Кремля генерал Спиридонов с предложением эвакуировать саркофаг с Лениным. Сталин спросил:
   - Какое у вас предложение? Берия советует эвакуировать в Куйбышев.
   - Лучше на Урал или в Сибирь. Там надежней.
   Так и порешили. Вечером сняли часовых от саркофага. Вместе с Власиком и Румянцевым Сталин медленно спустился по лестнице к саркофагу, молча постоял, беззвучно шевеля губами. Затем также медленно поднялся наверх. Утром Мавзолей опустел. Специальный вагон сопровождал наш сотрудник Вялых.
   Поздним вечером снова повалил густой снег. Можайское шоссе за городом оказалось запруженным отступающими красноармейцами и спасавшимися от фашистов беженцами. Среди людей брели коровы и свиньи. Перед машиной появилась женщина, которая едва тянула санки с домашним скарбом и двумя плачущими детишками. Сталин удрученно смотрел на это жутковато-безмолвное шествие. Трудно сказать, о чем он думал. Но в полночь, когда на даче собралось Политбюро, после требования везде наводить железный порядок он внезапно пригласил в кабинет сестру-хозяйку Истомину и спросил:
   - Валентина Васильевна, вы собираетесь из Москвы эвакуироваться?
   - Товарищ Сталина Москва - наш родной дом, её надо защищать! - заявила она.
   - Слышите, как думают москвичи? - особым тоном сказал Сталин членам Политбюро.
   Все согласно молчали. Утром по пути в Кремль, рассуждая с шофером Кривченковым о надежной обороне столицы, Сталин твердо сказал:
   - Остаюсь с русским народом в Москве. Будем стоять насмерть. Охраны в Кремле стало меньше - Берия взял её для защиты здания наркомата. Недостающую силу, видимо, должен был заменить сам генерал Шпигов, богатырского сложения начальник кремлевской охраны. Для верности он забаррикадировал толстыми бревнами все ворота, кроме Спасских. Но Сталин по-прежнему глядел бодро и не забывал с нами здороваться.
   В самые критические дни он оставался спокойным, не проявляя нервозности, чем положительно действовал на окружающих. Зато когда началось наступление наших войск, очень переживал.
   ...Для эвакуации в Куйбышев были приготовлены спецпоезда в Рогожско-Симоновском тупике. Я имел к этому отношение и уточняю: там находились целых четыре спецпоезда. Только они были в распоряжении НКВД, то есть в личном распоряжении Берии. И под охраной тринадцатого погранотряда на всякий пожарный случай стояли там до января следующего года. Что касается поезда, подготовленного специально для Сталина, то его загнали в тупик совсем в другом месте - на огромном складе строительных материалов и дров за Крестьянской заставой, куда стекалось множество путей с Курского вокзала.
   Во время воздушного налета рядом с поездом упали две небольшие бомбы, осколками которых поранило проводника вагона и лошадь в товарном. Дополнительно этот немецкий летчик ещё прошил состав из пулемета. Хрусталев с Афанасьевым успели спрятаться в большой бетонной трубе, защитившей их от пуль, но спецвагон получил несколько пробоин.