Страница:
В новом году через 10 дней, 4 января 1923 г., Ленин решил в "Завещании" дополнить свою характеристику Сталина и продиктовал следующее: "Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности Генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека...".
Ленин ошибся в своем "Завещании" - поезд уже ушел: расстановка сил в руководстве партии была такова, что большинство членов ЦК считала приемлемой фигурой на пост Генсека Сталина, а не кого-либо другого. Возможно, Ленин из-за своей болезни этого не знал или не считался с этой расстановкой сил в ЦК, полагаясь на свой авторитет вождя партии, либо увлекся эмоциональной стороной характеристики качеств Сталина в общении с людьми.
Как бы там ни было, но при формировании руководящих органов партии после XIII съезда (май 1924 г.) Сталин занял принципиальную позицию и, ссылаясь на "Завещание", отказался от поста Генсека. Однако большинство членов ЦК, в их числе были Зиновьев и Каменев, убедили Сталина взять свою отставку обратно. Сталин обещал учесть замечания Ленина в свой адрес. В этот период Сталин считался с мнением других членов ЦК, и никто ещё не мог упрекнуть его, выступавшего за "коллективное руководство", в личной диктатуре. К тому же он обвинял Троцкого в желании стать единоличным руководителем. В тех условиях вопрос о грубости Сталина, активно боровшегося против Троцкого и его многочисленных сторонников, как-то не показался членам ЦК вопросом, достойным пристального внимания.
Отношение Сталина к женщине, к супруге Ленина, повлияло на самого Ленина, так что он перенес это влияние на политику, - по вопросам партийного строительства и предложил заменить Сталина на посту генерального секретаря другим партийным деятелем.
Сталин, по свидетельству Троцкого, назвал ленинское "Завещание" запиской больного человека, находящегося под влиянием "баб".
Сталин имел в виду двух "баб" - Н. К. Крупскую и сестру Ленина М. И. Ульянову.
* * *
О болезни Ленина свидетельствует его лечащий врач Владимир Розанов:
"Владимир Ильич в это время жил в маленьком домике наверху; большой дом ещё отделывался. Раньше нас из Химок приехал уже Ф. А. Гетье и осмотрел Владимира Ильича; сначала, по словам окружающих, можно было подумать, что заболевание просто гастрическое, хотели связать его с рыбой, якобы не совсем свежей, которую Владимир Ильич съел накануне, хотя все другие ели, но ни с кем ничего не случилось. Ночью Владимир Ильич спал плохо, долго сидел в саду, гулял. Ф. А. Гетье передал, что у Владимира Ильича рвота уже кончилась, болит голова, но скверно то, что у него имеются явления пареза правых конечностей и некоторые непорядки со стороны органа речи. Было назначено соответствующее лечение, главным образом покой. Решено было вызвать на консультацию невропатолога, насколько помню, профессора В. В. Крамера. И так в этот день грозный призрак тяжкой болезни впервые выявился, впервые смерть определенно погрозила своим пальцем. Все это, конечно, поняли; близкие почувствовали, а мы, врачи, осознали. Одно дело разобраться в точной диагностике, поставить топическую диагностику, определить природу, причину страдания, другое дело - сразу схватить, что дело грозное и вряд ли одолимое, - это всегда тяжело врачу. Я не невропатолог, но опыт в мозговой хирургии большой; невольно мысль заработала в определенном, хирургическом направлении, все-таки порой наиболее верном при терапии некоторых мозговых страданий. Но какие диагностики я ни прикидывал, хирургии не было места для вмешательства... Болезнь могла длиться недели, дни, годы, но грядущее рисовалось далеко не радостное. Конечно, могло быть что-либо наследственное или перенесенное незаметно, но это было маловероятно.
10 марта 1923 года, вечером, ко мне позвонил В. А. Обух и сказал, что меня просят принять участие в постоянных дежурствах у Владимира Ильича, которому плохо; на другой день мне о том же позвонил тов. Сталин и сказал, что он и его товарищи, зная, что Владимир Ильич ко мне относится очень хорошо, просят, чтобы я уделял этому дежурству возможно больше времени.
Я увидел Владимира Ильича 11-го числа и нашел его в очень тяжелом состоянии: высокая температура, полный паралич правых конечностей, афазия. Несмотря на затемненное сознание, Владимир Ильич узнал меня, он не только несколько раз пожал мне руку своей здоровой рукой, но, видно довольный моим приходом, стал гладить мою руку. Начался длительный, трудный уход за тяжелым больным.
Свежий воздух, уход, хорошее питание делали свое дело, и Владимир Ильич постепенно поправлялся, полнел. Явилась возможность учиться речи. Гуляли, пользовались каждым днем, когда можно было поехать в сад, в парк. Сознание полное. Владимир Ильич усмехался на шутки. Искали грибы, что Владимир Ильич делал с большим удовольствием, много смеялся над моим неумением искать грибы, подтрунивал надо мной, когда я проходил мимо грибов, которые он сам видел далеко издали".
Со слов художника Юрия Анненкова:
"В декабре 1923 года Лев Борисович Каменев... предложил мне поехать в местечко Горки, куда ввиду болезни укрылся Ленин со своей женой. Я вижу, как сейчас, уютнейший барский, а не рабоче-крестьянский, желтоватый особнячок. Каменев хотел, чтобы я сделал последний набросок с Ленина. Нас встретила Крупская. Она сказала, что о портрете и думать нельзя. Действительно, полулежавший в шезлонге, укутанный одеялом и смотревший мимо нас с беспомощной искривленной младенческой улыбкой человека, впавшего в детство, Ленин мог служить только моделью для иллюстрации его страшной болезни, но не для портрета Ленина".
О последнем дне жизни Ленина 21 января 1924 года рассказывает врач В. П. Осипов: "...состояние вялости продолжалось, больной оставался в постели около четырех часов, мы с профессором Ферстером (немецкий профессор из Бреславля, который был приглашен ещё в марте 1922 года) пошли к Владимиру Ильичу посмотреть, в каком он состоянии. Мы навещали его утром, днем и вечером, по мере надобности. Выяснилось, что у больного появился аппетит, он захотел поесть; разрешено было дать ему бульон. В шесть часов недомогание усилилось, утратилось сознание, и появились судорожные движения в руках и ногах, особенно в правой стороне. Правые конечности были напряжены до того, что нельзя было согнуть ногу в коленке, судороги были также и в левой стороне тела. Этот припадок сопровождался резким учащением дыхания и сердечной деятельности. Число дыханий поднялось до 36, а число сердечных сокращений достигло 120 - 130 в минуту, и появился один очень угрожающий симптом, который заключается в нарушении правильности дыхательного ритма (тип чейн-стокса), это мозговой тип дыхания, очень опасный, почти всегда указывающий на приближение рокового конца. Конечно, морфий, камфара и все, что могло понадобиться, было приготовлено. Через некоторое время дыхание выровнялось, число дыханий понизилось до 26, а пульс до 90 и был хорошего наполнения. В это время мы измерили температуру - термометр показал 42,3 градуса, непрерывное судорожное состояние привело к такому резкому повышению температуры; ртуть поднялась настолько, что дальше в термометре не было места.
Судорожное состояние начало ослабевать, и мы уже начали питать некоторую надежду, что припадок закончится благополучно, но ровно в 6 час. 50 мин. вдруг наступил резкий прилив крови к лицу, лицо покраснело до багрового цвета, затем последовал глубокий вздох и моментальная смерть. Было применено искусственное дыхание, которое продолжалось 25 минут, но оно ни к каким положительным результатам не привело. Смерть наступила от паралича дыхания и сердца, центры которых находятся в продолговатом мозгу".
Произведенное вскрытие обнаружило сильнейший атеросклероз сосудов мозга. В пожилом возрасте это бывает в легкой степени, сильный склероз развивается в старческие годы, а Ленину было лишь пятьдесят три года, поэтому склероз у него был преждевременным. Почему у человека пятидесяти трех лет, который вел умеренный образ жизни, не пил и не курил, стал возможным такой процесс? На этот вопрос ответил В. П. Осипов: "Ответ на этот вопрос мы находим в наследственности Владимира Ильича. Его отец умер как раз пятидесяти трех лет и тоже от склероза мозговых сосудов. Мать умерла значительно позже, под семьдесят лет, но умерла тоже от склероза, однако в этом возрасте склероз неудивителен. Наследственное предрасположение отразилось на сыне, у которого развился преждевременный склероз. В связи с этой предрасполагающей причиной целый ряд моментов, которые были в жизни покойного, обострили его болезненное расположение и способствовали развитию склероза; сюда относится усиленная и напряженная мозговая деятельность. А если вы вспомните различного рода потрясения и жизнь Владимира Ильича в сибирской ссылке, тяжелую революцию, во главе которой он стоял и которую вынес на своих плечах, то вы легко представите себе, сколько потрясающих моментов было у этого человека; сколько было чрезмерной, напряженной работы, которая способствовала усилению наследственного склероза".
В акте вскрытия указывалось: "Основой болезни умершего является распространенный атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания. Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения ткани мозга, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия".
В газете "Известия" от 25 января 1924 года нарком здравоохранения Н. А. Семашко подробно изложил протокол патологоанатомического исследования: склероз поразил прежде всего мозг, то есть тот орган, который выполнял самую напряженную работу за всю жизнь Владимира Ильича, болезнь поражает обыкновенно наиболее уязвимое место, а таким уязвимым местом у Ленина был головной мозг: он постоянно был в напряженной работе, систематически переутомлялся, вся напряженная деятельность и все волнения ударяли прежде всего по мозгу.
Кроме вскрытия произведены микроскопические исследования. Заключение подтвердило данные вскрытия, и было установлено, что "единственной основой всех изменений является атеросклероз артериальной системы, с преимущественным поражением артерий мозга. Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено".
Из воспоминаний М. И. Ульяновой: "Как бы то ни было, все врачи признавали, что заболевание Владимира Ильича очень серьезно, хотя один Россолимо, например, в разговоре с Анной Ильиничной на другой день консилиума заявил, что "положение крайне серьезно и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если бы в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов".
СМЕРТЬ, НО НЕ ЗАБВЕНИЕ
Как жила Надежда Константиновна после смерти Ленина? Л. Троцкий приводит слова Крупской, сказанные ею в 1926 году: "Будь Ильич жив, он, наверное, уже сидел бы в тюрьме". Несогласие со сталинскими методами коллективизации Крупская выразила и в своей речи на Бауманской районной партийной конференции летом 1930 года. Она заявила, что коллективизация, проводимая Сталиным, не имеет ничего общего с ленинским кооперативным планом. Руководители ЦК не советовались ни с партией, ни с народом.
При жизни уважение к ней внешне соблюдалось. До последних своих дней она жила в той же квартире в Кремле, в которой они жили с Владимиром Ильичом и Марией Ильиничной. Возили её те же шоферы - Гиль, Горохов, Космачев. На XIII и XIV съездах партии избиралась в ЦКК, а с XV съезда была членом ЦК. Избиралась во ВЦИК, ЦИК СССР, была депутатом Верховного Совета первого созыва и членом Президиума.
Однажды Крупская попросилась в отставку. Политбюро отставку не приняло, обязало выполнять прежние обязанности заместителя наркома. В последние годы Крупская не часто появлялась в своем кабинете в наркомате. Писала статьи на педагогические темы, куда без неё вставляли абзацы и страницы, восхваляющие Сталина, и она молча соглашалась с этим. Позволяла делать значительные купюры в своих воспоминаниях о Ленине, беспрекословно шла на другие компромиссы. Ее заступничество за репрессированных большевиков не давало никаких результатов, даже в тех случаях, когда она сама бывала у Сталина. В последний год своей жизни она с такими просьбами ни к Сталину, ни в органы НКВД не обращалась.
Троцкий в своем двухтомнике "Сталин" вспоминает о последних днях Ленина в Горках: "Ленин был день и ночь окружен заботами жены и сестры. Две женщины бодрствовали над больным, как раньше над здоровым: жена Ленина Н. К. Крупская, верная подруга и неутомимая участница всей его работы с молодости до старости, и Мария Ульянова, младшая сестра. Никогда не знавшая собственной семьи, Ульянова все ресурсы своей души перенесла на брата. В её характере были некоторые черты, общие с братом: верность, настойчивость, непримиримость; однако при умственной ограниченности эти черты получали нередко карикатурный характер. Ульянова ревновала Ленина к Крупской и доставляла последней немало горьких часов. Пока Ленин был жив, он в качестве высшего авторитета для обеих выравнивал, как мог, их отношения".
В день 70-летия Н. К. Крупской, 26 февраля 1939 года, все центральные газеты на видных местах поместили приветствие Надежде Константиновне Крупской следующего содержания:
"Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР в день Вашего семидесятилетия шлют Вам, старому большевику и другу Ленина, свой горячий привет.
Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР желают Вам здоровья и многих лет дальнейшей плодотворной работы для великого дела коммунизма, на пользу нашей партии и трудящихся Советского Союза".
В Кремль на имя юбиляра шел поток поздравительных телеграмм и писем, а она в это время находилась в Кремлевской больнице. В ночь на 27 февраля состояние Надежды Константиновны резко ухудшилось, она почти не приходила в сознание. В 6 часов 15 минут утра 27 февраля Крупская скончалась.
28 февраля газеты вышли в свет в траурных рамках. ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров опубликовали извещение о кончине Надежды Константиновны: "Смерть тов. Крупской, отдавшей всю свою жизнь делу коммунизма, является большой потерей для партии и трудящихся Союза ССР".
Был объявлен диагноз болезни - тромб кишечника, в результате которого началось воспаление брюшины. В Кремлевской больнице была сделана операция, но она не помогла, больная скончалась от отравления.
Есть версия, что Н. Крупская отравилась, испробовав торт, который ей прислал на день рождения Сталин. Версия эта не подтверждена. Вместе с Крупской торт ели ещё несколько человек и у них никаких признаков отравления не было.
2. СТАЛИН И. В.
И. В. СТАЛИН ГЛАЗАМИ ЛЮБОВНИЦЫ
Внешне И. В. Сталин ничем не выделялся среди многих других людей. Среднего роста, не суетлив, лицо изрыто оспой, ходил не спеша, вразвалку, не расставался с курительной трубкой. Левая рука у него была повреждена ещё в детстве и почти всегда чуть согнута, это видно даже на фотографиях.
В пожилом возрасте страдал ревматизмом, и хотя вел кабинетный образ жизни, не сидел за столом, а ходил по кабинету. По двум причинам: при ходьбе меньше болели ноги от ревматизма и лучше думалось. Все сложные вопросы он анализировал, прохаживаясь по дорожкам садового участка или по коврам своего кабинета в Кремле.
Одна из постоянных любовниц Сталина ведущая оперная актриса Большого театра, народная артистка РСФСР, народная артистка Грузинской ССР, трижды лауреат Сталинской премии В. А. Давыдова рассказывает о своем высокопоставленном любовнике: "Сталин - кривоногий, низкорослый, костлявый, неуравновешенный, грубый, завистливо-капризный - лежит рядом со мной на одной кровати, и я обязана его целовать, обнимать, ласкать...
Рассмотрела его как следует: роста маленького, тело на редкость некрасивое, костлявое, ключицы выпирают, позвонки выделяются, туловище узкое и короткое, а руки и ноги чрезмерно длинные. Правая рука длиннее левой...
В его характере: злобность, помноженная на злопамятство, мстительность и неверие...
Со Сталиным я была в интимной связи 19 лет. Он меня любил по-своему и всегда с нетерпением ждал моего появления... Могу сказать, что все годы вынуждена была претворяться, играть в страсть".
И. В. Сталин, по свидетельству его бывшего секретаря Бориса Бажанова, "всегда спокоен, хорошо владеет собой. Скрытен и хитер чрезвычайно. Мстителен необыкновенно. Никогда ничего не прощает и не забывает - отомстит через 20 лет... Он не глуп и не лишен природного здравого смысла, с которым он очень хорошо управляется".
У Сталина было ещё два качества. Он не любил критику, терпеть не мог критики в свой адрес. Он также никогда не считал себя виноватым, виноватыми были другие, и за это он наказывал их очень сурово, вплоть до расстрела.
И. В. Сталин обладал большой волей, твердостью и решительностью, но в то же время был осторожен и осмотрителен в делах, умел прислушиваться к чужим советам.
Был ли И. В. Сталин храбрым? Да, он был храбрым и смелым, но при этом и осторожным. О его храбрости свидетельствует тот факт, что И. В. Сталин не покинул Москву в октябрьские дни 1941 г., когда враг стоял у ворот столицы, а её население охватила сильнейшая паника.
Очень был внимателен к собеседникам и быстро улавливал суть решения какого-либо вопроса.
И. В. Сталин мало болел, редко пользовался врачами, в конце жизни лечился сам с помощью "домашней" аптечки и как большинство людей верил, что болезнь "сама пройдет", а смерть "еще пока не наступит".
И. В. Сталин - грузин по национальности, но сильно обрусел. Из воспоминаний его дочери Светланы: "Отец полюбил Россию очень сильно и глубоко на всю жизнь. Я не знаю ни одного грузина, который настолько бы забыл свои национальные черты и настолько сильно полюбил бы все русское. Еще в Сибири отец полюбил Россию по-настоящему: и людей, и язык, и природу".
И. В. Сталин в первую половину своей жизни любил рыбную ловлю, пешие прогулки, занимался приготовлением шашлыка на природе, играл в бильярд.
Став пожилым, И. В. Сталин часто по вечерам и ночью проводил время за столом с едой и питьем в компании с членами Политбюро, ел и пил мало, но если пил, то только грузинские вина. Он не терпел роскоши, одевался скромно, в первые двадцать лет после революции носил простые костюмы полувоенного типа, сапоги, военную шинель, долго донашивал старую одежду.
Полуботинки носил, что называется, "до дыр". Вот история одних сталинских полуботинок, рассказанная охраной: "Выходные туфли у Сталина имелись только одни. Еще довоенные (время - 1949 год). Кожа уже вся потрескалась. Подошвы истерлись. В общем, дышали на ладан. Всем было страшно неловко, что Сталин ходил в них на работе и приемах, в театре и других людных местах. Вся охрана решила сшить новые туфли. Ночью Матрена Бутузова (обслуга на ближней даче в Кунцево) поставила их к дивану, а старые унесла. Утром Сталин позвал Орлова (охранник) и спокойным, мягким голосом спросил:
- Где мои ботинки?
- Товарищ Сталин, ведь вы - Генеральный секретарь нашей партии, Генералиссимус, глава правительства! Вы же постоянно находитесь в общественных местах! Каждый день принимаете иностранных послов и гостей.
- Лучше верните мне ботинки, - прервал его Сталин и продолжал носить их до последних дней".
После смерти жены Н. Аллилуевой в 1932 году Сталин, по свидетельству своей охраны, не жил "монахом". Это надо понимать так, что Сталин больше официально не женился и ни в одну женщину по-настоящему не влюблялся, но все же находил время общаться с женщинами. У него были короткие, изредка длительные и не слишком частые связи с отдельными женщинами, но никто из них не мог повлиять уже ни на его поведение, ни на образ жизни. Внебрачными детьми, носивших фамилии матерей, Сталин не интересовался.
И. В. Сталин сам не пользовался деньгами и ни за что не платил. Он и другие руководители страны пользовались всем без денег - дачами, квартирами, автомобилями, проездами по железной дороге, самолетами, отдыхали на курортах.
Большую часть жизни И. В. Сталин в быту, где бы он ни находился, обслуживался работниками органов госбезопасности, все они имели чины от сержанта до генерала и получали зарплату по месту службы.
И. В. Сталин имел квартиру в Кремле, но в основном жил на дачах, главным образом на ближней даче под Москвой в Кунцево.
Всего у И. В. Сталина под Москвой было четыре дачи: в Кунцево, в Семеновском, в Липках и в Зубалово. Последние три И. В. Сталин после смерти жены посещал редко.
Вот рассказ о сталинских дачах его охранника А. Т. Рыбина: "Скоро вместе с Жагорниковым и Горундаевым я поехал на строительство сталинской дачи в районе Кунцево. Это место едва ли можно назвать райским. С севера за сосновым лесом пролегало Можайское шоссе, откуда слышался постоянный гул транспорта, неслись частые сигналы и выхлопные газы. Западнее, в деревне Давыдково, вечерами под гармошку вовсю горланили пьяные мужики, которых бранили голосистые жены. Киевская товарная станция, где не умолкал грохот буферов при сцепке вагонов, а маневровый паровоз почему-то непрестанно издавал пронзительные гудки. От всего этого содома не спасали ни сосны, ни дощатый забор.
Одноэтажная дача из семи комнат строилась в 1931 г. круглые сутки. Спальня Сталина была где-то двадцати метров. Стены зала обили мореной фанерой под дуб, а комнат - в основном под соломку. Швы прикрыли такими же рейками. Откуда-то привезли деревянную полуторную кровать, на которой мы спали поочередно. Потом её занял Сталин. Никаких бассейнов или массажных на даче не имелось. Никакой роскоши - тоже. Солидно выглядел только красивый паркетный пол в зале.
Застеклили две просторные террасы. На крыше сделали солярий с будкой от дождя. В отдалении поставили кухню и небольшую баню с хорошей каменкой. В соседней с баней комнате поместили бильярдный стол.
Забор был обыкновенный - из досок. Без всякой колючей проволоки сверху. Правда, высотой в пять метров. А в 1938 году появился второй внутренний. Трехметровой высоты, с прорезями смотровых глазков.
Смотреть готовую дачу приехали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов и С. К. Орджоникидзе. Пожилой архитектор Мержанов по старому обычаю снял картуз и держал его левой рукой на уровне груди, а правой здоровался с гостями. Под конец все поднялись на просторный солярий. Сопровождавший их Г. Ягода все время держался поодаль и потому остался внизу, около своей машины. Дачу приняли комендант Ефимов с помощником Мозжухиным. А мы с Горундаевым стали выполнять обязанности личной охраны И. В. Сталина. Он появлялся все чаще. Затем начал жить постоянно. В Кремль ездил на черном "Паккарде". Иногда после работы отдыхал на солярии. Во время дождя укрывался в небольшой деревянной будке.
С конца июля до 3 ноября Сталин обычно находился в Сочи. Его дача располагалась вблизи Большой Мацесты на горе. В тридцать втором году я уже поехал туда. Мы, сотрудники охраны, жили в общежитии поблизости от дачи. Сталин регулярно принимал сероводородные ванны в Малой Мацесте - лечил полиартрит. Боли в ногах не давали ему долго сидеть. Если стоял, то обязательно переминался. При ходьбе становилось легче. Поэтому во время работы или совещания он всегда прохаживался по кабинету.
Навещали его тут Ворошилов, Киров и Калинин. Сталин очень любил принимать гостей, но сам почти не пил. Водку - совсем, коньяк - тоже редко. Признавал только вина "Цинандали" и "Телиани".
Каждую ночь он работал до двух-трех часов. Лишь тогда в кабинете гасло электричество. Днем, часа в четыре, обязательно приходил на городошную площадку, огороженную сеткой. С ним в паре всегда играл рабочий кухни Харьковский. В другой паре чередовались Ворошилов или Киров с Власиком, возглавлявшим охрану Сталина. По вечерам хозяин и гости сражались на бильярде. Проигравшие проползали на четвереньках под столом, по которому дубасили киями хохочущие победители. Подыгрывать руководству в бильярд или городки строго запрещалось. Поэтому и Сталину приходилось оказываться под столом.
До 1942 года Сталин пережидал воздушные тревоги в кремлевском бомбоубежище. Наконец, небольшое появилось на даче. В основном - для спокойствия Власика, очень переживавшего, что Верховный Главнокомандующий беззащитен перед любой шальной бомбой. В 1943 году на даче надстроили второй этаж. Заодно Сталин ликвидировал свой прежний кабинет, соединив его с большим залом, где проводились все заседания Политбюро и принимались различные руководители. В зале поставили три больших дивана, на которых спал Сталин, при случае падая от усталости на ближайший. От страшного нервного напряжения во время войны его года два изводила бессонница. Ликвидация кабинета объяснялась не только тем, что много места требовали разложенные всюду карты всех фронтов. Просто во время войны у Сталина появилось кислородное голодание. Потом для лучшей циркуляции воздуха в густом лесу на территории дачи даже прорубили сквозные просеки.
Все равно Сталин предпочитал работать в беседке или на террасе. Зимой - в тулупе и валенках. Их было целых три пары. Новые валенки подшивали толстой кошмой. Приезжая из Кремлям Сталин надевал чесанки, мягкие, удобные для больных ног, мерзнувших в обычной обуви при длительной работе за столом.
Ленин ошибся в своем "Завещании" - поезд уже ушел: расстановка сил в руководстве партии была такова, что большинство членов ЦК считала приемлемой фигурой на пост Генсека Сталина, а не кого-либо другого. Возможно, Ленин из-за своей болезни этого не знал или не считался с этой расстановкой сил в ЦК, полагаясь на свой авторитет вождя партии, либо увлекся эмоциональной стороной характеристики качеств Сталина в общении с людьми.
Как бы там ни было, но при формировании руководящих органов партии после XIII съезда (май 1924 г.) Сталин занял принципиальную позицию и, ссылаясь на "Завещание", отказался от поста Генсека. Однако большинство членов ЦК, в их числе были Зиновьев и Каменев, убедили Сталина взять свою отставку обратно. Сталин обещал учесть замечания Ленина в свой адрес. В этот период Сталин считался с мнением других членов ЦК, и никто ещё не мог упрекнуть его, выступавшего за "коллективное руководство", в личной диктатуре. К тому же он обвинял Троцкого в желании стать единоличным руководителем. В тех условиях вопрос о грубости Сталина, активно боровшегося против Троцкого и его многочисленных сторонников, как-то не показался членам ЦК вопросом, достойным пристального внимания.
Отношение Сталина к женщине, к супруге Ленина, повлияло на самого Ленина, так что он перенес это влияние на политику, - по вопросам партийного строительства и предложил заменить Сталина на посту генерального секретаря другим партийным деятелем.
Сталин, по свидетельству Троцкого, назвал ленинское "Завещание" запиской больного человека, находящегося под влиянием "баб".
Сталин имел в виду двух "баб" - Н. К. Крупскую и сестру Ленина М. И. Ульянову.
* * *
О болезни Ленина свидетельствует его лечащий врач Владимир Розанов:
"Владимир Ильич в это время жил в маленьком домике наверху; большой дом ещё отделывался. Раньше нас из Химок приехал уже Ф. А. Гетье и осмотрел Владимира Ильича; сначала, по словам окружающих, можно было подумать, что заболевание просто гастрическое, хотели связать его с рыбой, якобы не совсем свежей, которую Владимир Ильич съел накануне, хотя все другие ели, но ни с кем ничего не случилось. Ночью Владимир Ильич спал плохо, долго сидел в саду, гулял. Ф. А. Гетье передал, что у Владимира Ильича рвота уже кончилась, болит голова, но скверно то, что у него имеются явления пареза правых конечностей и некоторые непорядки со стороны органа речи. Было назначено соответствующее лечение, главным образом покой. Решено было вызвать на консультацию невропатолога, насколько помню, профессора В. В. Крамера. И так в этот день грозный призрак тяжкой болезни впервые выявился, впервые смерть определенно погрозила своим пальцем. Все это, конечно, поняли; близкие почувствовали, а мы, врачи, осознали. Одно дело разобраться в точной диагностике, поставить топическую диагностику, определить природу, причину страдания, другое дело - сразу схватить, что дело грозное и вряд ли одолимое, - это всегда тяжело врачу. Я не невропатолог, но опыт в мозговой хирургии большой; невольно мысль заработала в определенном, хирургическом направлении, все-таки порой наиболее верном при терапии некоторых мозговых страданий. Но какие диагностики я ни прикидывал, хирургии не было места для вмешательства... Болезнь могла длиться недели, дни, годы, но грядущее рисовалось далеко не радостное. Конечно, могло быть что-либо наследственное или перенесенное незаметно, но это было маловероятно.
10 марта 1923 года, вечером, ко мне позвонил В. А. Обух и сказал, что меня просят принять участие в постоянных дежурствах у Владимира Ильича, которому плохо; на другой день мне о том же позвонил тов. Сталин и сказал, что он и его товарищи, зная, что Владимир Ильич ко мне относится очень хорошо, просят, чтобы я уделял этому дежурству возможно больше времени.
Я увидел Владимира Ильича 11-го числа и нашел его в очень тяжелом состоянии: высокая температура, полный паралич правых конечностей, афазия. Несмотря на затемненное сознание, Владимир Ильич узнал меня, он не только несколько раз пожал мне руку своей здоровой рукой, но, видно довольный моим приходом, стал гладить мою руку. Начался длительный, трудный уход за тяжелым больным.
Свежий воздух, уход, хорошее питание делали свое дело, и Владимир Ильич постепенно поправлялся, полнел. Явилась возможность учиться речи. Гуляли, пользовались каждым днем, когда можно было поехать в сад, в парк. Сознание полное. Владимир Ильич усмехался на шутки. Искали грибы, что Владимир Ильич делал с большим удовольствием, много смеялся над моим неумением искать грибы, подтрунивал надо мной, когда я проходил мимо грибов, которые он сам видел далеко издали".
Со слов художника Юрия Анненкова:
"В декабре 1923 года Лев Борисович Каменев... предложил мне поехать в местечко Горки, куда ввиду болезни укрылся Ленин со своей женой. Я вижу, как сейчас, уютнейший барский, а не рабоче-крестьянский, желтоватый особнячок. Каменев хотел, чтобы я сделал последний набросок с Ленина. Нас встретила Крупская. Она сказала, что о портрете и думать нельзя. Действительно, полулежавший в шезлонге, укутанный одеялом и смотревший мимо нас с беспомощной искривленной младенческой улыбкой человека, впавшего в детство, Ленин мог служить только моделью для иллюстрации его страшной болезни, но не для портрета Ленина".
О последнем дне жизни Ленина 21 января 1924 года рассказывает врач В. П. Осипов: "...состояние вялости продолжалось, больной оставался в постели около четырех часов, мы с профессором Ферстером (немецкий профессор из Бреславля, который был приглашен ещё в марте 1922 года) пошли к Владимиру Ильичу посмотреть, в каком он состоянии. Мы навещали его утром, днем и вечером, по мере надобности. Выяснилось, что у больного появился аппетит, он захотел поесть; разрешено было дать ему бульон. В шесть часов недомогание усилилось, утратилось сознание, и появились судорожные движения в руках и ногах, особенно в правой стороне. Правые конечности были напряжены до того, что нельзя было согнуть ногу в коленке, судороги были также и в левой стороне тела. Этот припадок сопровождался резким учащением дыхания и сердечной деятельности. Число дыханий поднялось до 36, а число сердечных сокращений достигло 120 - 130 в минуту, и появился один очень угрожающий симптом, который заключается в нарушении правильности дыхательного ритма (тип чейн-стокса), это мозговой тип дыхания, очень опасный, почти всегда указывающий на приближение рокового конца. Конечно, морфий, камфара и все, что могло понадобиться, было приготовлено. Через некоторое время дыхание выровнялось, число дыханий понизилось до 26, а пульс до 90 и был хорошего наполнения. В это время мы измерили температуру - термометр показал 42,3 градуса, непрерывное судорожное состояние привело к такому резкому повышению температуры; ртуть поднялась настолько, что дальше в термометре не было места.
Судорожное состояние начало ослабевать, и мы уже начали питать некоторую надежду, что припадок закончится благополучно, но ровно в 6 час. 50 мин. вдруг наступил резкий прилив крови к лицу, лицо покраснело до багрового цвета, затем последовал глубокий вздох и моментальная смерть. Было применено искусственное дыхание, которое продолжалось 25 минут, но оно ни к каким положительным результатам не привело. Смерть наступила от паралича дыхания и сердца, центры которых находятся в продолговатом мозгу".
Произведенное вскрытие обнаружило сильнейший атеросклероз сосудов мозга. В пожилом возрасте это бывает в легкой степени, сильный склероз развивается в старческие годы, а Ленину было лишь пятьдесят три года, поэтому склероз у него был преждевременным. Почему у человека пятидесяти трех лет, который вел умеренный образ жизни, не пил и не курил, стал возможным такой процесс? На этот вопрос ответил В. П. Осипов: "Ответ на этот вопрос мы находим в наследственности Владимира Ильича. Его отец умер как раз пятидесяти трех лет и тоже от склероза мозговых сосудов. Мать умерла значительно позже, под семьдесят лет, но умерла тоже от склероза, однако в этом возрасте склероз неудивителен. Наследственное предрасположение отразилось на сыне, у которого развился преждевременный склероз. В связи с этой предрасполагающей причиной целый ряд моментов, которые были в жизни покойного, обострили его болезненное расположение и способствовали развитию склероза; сюда относится усиленная и напряженная мозговая деятельность. А если вы вспомните различного рода потрясения и жизнь Владимира Ильича в сибирской ссылке, тяжелую революцию, во главе которой он стоял и которую вынес на своих плечах, то вы легко представите себе, сколько потрясающих моментов было у этого человека; сколько было чрезмерной, напряженной работы, которая способствовала усилению наследственного склероза".
В акте вскрытия указывалось: "Основой болезни умершего является распространенный атеросклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания. Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения ткани мозга, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось 1) усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку в области четверохолмия".
В газете "Известия" от 25 января 1924 года нарком здравоохранения Н. А. Семашко подробно изложил протокол патологоанатомического исследования: склероз поразил прежде всего мозг, то есть тот орган, который выполнял самую напряженную работу за всю жизнь Владимира Ильича, болезнь поражает обыкновенно наиболее уязвимое место, а таким уязвимым местом у Ленина был головной мозг: он постоянно был в напряженной работе, систематически переутомлялся, вся напряженная деятельность и все волнения ударяли прежде всего по мозгу.
Кроме вскрытия произведены микроскопические исследования. Заключение подтвердило данные вскрытия, и было установлено, что "единственной основой всех изменений является атеросклероз артериальной системы, с преимущественным поражением артерий мозга. Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено".
Из воспоминаний М. И. Ульяновой: "Как бы то ни было, все врачи признавали, что заболевание Владимира Ильича очень серьезно, хотя один Россолимо, например, в разговоре с Анной Ильиничной на другой день консилиума заявил, что "положение крайне серьезно и надежда на выздоровление явилась бы лишь в том случае, если бы в основе мозгового процесса оказались бы сифилитические изменения сосудов".
СМЕРТЬ, НО НЕ ЗАБВЕНИЕ
Как жила Надежда Константиновна после смерти Ленина? Л. Троцкий приводит слова Крупской, сказанные ею в 1926 году: "Будь Ильич жив, он, наверное, уже сидел бы в тюрьме". Несогласие со сталинскими методами коллективизации Крупская выразила и в своей речи на Бауманской районной партийной конференции летом 1930 года. Она заявила, что коллективизация, проводимая Сталиным, не имеет ничего общего с ленинским кооперативным планом. Руководители ЦК не советовались ни с партией, ни с народом.
При жизни уважение к ней внешне соблюдалось. До последних своих дней она жила в той же квартире в Кремле, в которой они жили с Владимиром Ильичом и Марией Ильиничной. Возили её те же шоферы - Гиль, Горохов, Космачев. На XIII и XIV съездах партии избиралась в ЦКК, а с XV съезда была членом ЦК. Избиралась во ВЦИК, ЦИК СССР, была депутатом Верховного Совета первого созыва и членом Президиума.
Однажды Крупская попросилась в отставку. Политбюро отставку не приняло, обязало выполнять прежние обязанности заместителя наркома. В последние годы Крупская не часто появлялась в своем кабинете в наркомате. Писала статьи на педагогические темы, куда без неё вставляли абзацы и страницы, восхваляющие Сталина, и она молча соглашалась с этим. Позволяла делать значительные купюры в своих воспоминаниях о Ленине, беспрекословно шла на другие компромиссы. Ее заступничество за репрессированных большевиков не давало никаких результатов, даже в тех случаях, когда она сама бывала у Сталина. В последний год своей жизни она с такими просьбами ни к Сталину, ни в органы НКВД не обращалась.
Троцкий в своем двухтомнике "Сталин" вспоминает о последних днях Ленина в Горках: "Ленин был день и ночь окружен заботами жены и сестры. Две женщины бодрствовали над больным, как раньше над здоровым: жена Ленина Н. К. Крупская, верная подруга и неутомимая участница всей его работы с молодости до старости, и Мария Ульянова, младшая сестра. Никогда не знавшая собственной семьи, Ульянова все ресурсы своей души перенесла на брата. В её характере были некоторые черты, общие с братом: верность, настойчивость, непримиримость; однако при умственной ограниченности эти черты получали нередко карикатурный характер. Ульянова ревновала Ленина к Крупской и доставляла последней немало горьких часов. Пока Ленин был жив, он в качестве высшего авторитета для обеих выравнивал, как мог, их отношения".
В день 70-летия Н. К. Крупской, 26 февраля 1939 года, все центральные газеты на видных местах поместили приветствие Надежде Константиновне Крупской следующего содержания:
"Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР в день Вашего семидесятилетия шлют Вам, старому большевику и другу Ленина, свой горячий привет.
Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров СССР желают Вам здоровья и многих лет дальнейшей плодотворной работы для великого дела коммунизма, на пользу нашей партии и трудящихся Советского Союза".
В Кремль на имя юбиляра шел поток поздравительных телеграмм и писем, а она в это время находилась в Кремлевской больнице. В ночь на 27 февраля состояние Надежды Константиновны резко ухудшилось, она почти не приходила в сознание. В 6 часов 15 минут утра 27 февраля Крупская скончалась.
28 февраля газеты вышли в свет в траурных рамках. ЦК ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров опубликовали извещение о кончине Надежды Константиновны: "Смерть тов. Крупской, отдавшей всю свою жизнь делу коммунизма, является большой потерей для партии и трудящихся Союза ССР".
Был объявлен диагноз болезни - тромб кишечника, в результате которого началось воспаление брюшины. В Кремлевской больнице была сделана операция, но она не помогла, больная скончалась от отравления.
Есть версия, что Н. Крупская отравилась, испробовав торт, который ей прислал на день рождения Сталин. Версия эта не подтверждена. Вместе с Крупской торт ели ещё несколько человек и у них никаких признаков отравления не было.
2. СТАЛИН И. В.
И. В. СТАЛИН ГЛАЗАМИ ЛЮБОВНИЦЫ
Внешне И. В. Сталин ничем не выделялся среди многих других людей. Среднего роста, не суетлив, лицо изрыто оспой, ходил не спеша, вразвалку, не расставался с курительной трубкой. Левая рука у него была повреждена ещё в детстве и почти всегда чуть согнута, это видно даже на фотографиях.
В пожилом возрасте страдал ревматизмом, и хотя вел кабинетный образ жизни, не сидел за столом, а ходил по кабинету. По двум причинам: при ходьбе меньше болели ноги от ревматизма и лучше думалось. Все сложные вопросы он анализировал, прохаживаясь по дорожкам садового участка или по коврам своего кабинета в Кремле.
Одна из постоянных любовниц Сталина ведущая оперная актриса Большого театра, народная артистка РСФСР, народная артистка Грузинской ССР, трижды лауреат Сталинской премии В. А. Давыдова рассказывает о своем высокопоставленном любовнике: "Сталин - кривоногий, низкорослый, костлявый, неуравновешенный, грубый, завистливо-капризный - лежит рядом со мной на одной кровати, и я обязана его целовать, обнимать, ласкать...
Рассмотрела его как следует: роста маленького, тело на редкость некрасивое, костлявое, ключицы выпирают, позвонки выделяются, туловище узкое и короткое, а руки и ноги чрезмерно длинные. Правая рука длиннее левой...
В его характере: злобность, помноженная на злопамятство, мстительность и неверие...
Со Сталиным я была в интимной связи 19 лет. Он меня любил по-своему и всегда с нетерпением ждал моего появления... Могу сказать, что все годы вынуждена была претворяться, играть в страсть".
И. В. Сталин, по свидетельству его бывшего секретаря Бориса Бажанова, "всегда спокоен, хорошо владеет собой. Скрытен и хитер чрезвычайно. Мстителен необыкновенно. Никогда ничего не прощает и не забывает - отомстит через 20 лет... Он не глуп и не лишен природного здравого смысла, с которым он очень хорошо управляется".
У Сталина было ещё два качества. Он не любил критику, терпеть не мог критики в свой адрес. Он также никогда не считал себя виноватым, виноватыми были другие, и за это он наказывал их очень сурово, вплоть до расстрела.
И. В. Сталин обладал большой волей, твердостью и решительностью, но в то же время был осторожен и осмотрителен в делах, умел прислушиваться к чужим советам.
Был ли И. В. Сталин храбрым? Да, он был храбрым и смелым, но при этом и осторожным. О его храбрости свидетельствует тот факт, что И. В. Сталин не покинул Москву в октябрьские дни 1941 г., когда враг стоял у ворот столицы, а её население охватила сильнейшая паника.
Очень был внимателен к собеседникам и быстро улавливал суть решения какого-либо вопроса.
И. В. Сталин мало болел, редко пользовался врачами, в конце жизни лечился сам с помощью "домашней" аптечки и как большинство людей верил, что болезнь "сама пройдет", а смерть "еще пока не наступит".
И. В. Сталин - грузин по национальности, но сильно обрусел. Из воспоминаний его дочери Светланы: "Отец полюбил Россию очень сильно и глубоко на всю жизнь. Я не знаю ни одного грузина, который настолько бы забыл свои национальные черты и настолько сильно полюбил бы все русское. Еще в Сибири отец полюбил Россию по-настоящему: и людей, и язык, и природу".
И. В. Сталин в первую половину своей жизни любил рыбную ловлю, пешие прогулки, занимался приготовлением шашлыка на природе, играл в бильярд.
Став пожилым, И. В. Сталин часто по вечерам и ночью проводил время за столом с едой и питьем в компании с членами Политбюро, ел и пил мало, но если пил, то только грузинские вина. Он не терпел роскоши, одевался скромно, в первые двадцать лет после революции носил простые костюмы полувоенного типа, сапоги, военную шинель, долго донашивал старую одежду.
Полуботинки носил, что называется, "до дыр". Вот история одних сталинских полуботинок, рассказанная охраной: "Выходные туфли у Сталина имелись только одни. Еще довоенные (время - 1949 год). Кожа уже вся потрескалась. Подошвы истерлись. В общем, дышали на ладан. Всем было страшно неловко, что Сталин ходил в них на работе и приемах, в театре и других людных местах. Вся охрана решила сшить новые туфли. Ночью Матрена Бутузова (обслуга на ближней даче в Кунцево) поставила их к дивану, а старые унесла. Утром Сталин позвал Орлова (охранник) и спокойным, мягким голосом спросил:
- Где мои ботинки?
- Товарищ Сталин, ведь вы - Генеральный секретарь нашей партии, Генералиссимус, глава правительства! Вы же постоянно находитесь в общественных местах! Каждый день принимаете иностранных послов и гостей.
- Лучше верните мне ботинки, - прервал его Сталин и продолжал носить их до последних дней".
После смерти жены Н. Аллилуевой в 1932 году Сталин, по свидетельству своей охраны, не жил "монахом". Это надо понимать так, что Сталин больше официально не женился и ни в одну женщину по-настоящему не влюблялся, но все же находил время общаться с женщинами. У него были короткие, изредка длительные и не слишком частые связи с отдельными женщинами, но никто из них не мог повлиять уже ни на его поведение, ни на образ жизни. Внебрачными детьми, носивших фамилии матерей, Сталин не интересовался.
И. В. Сталин сам не пользовался деньгами и ни за что не платил. Он и другие руководители страны пользовались всем без денег - дачами, квартирами, автомобилями, проездами по железной дороге, самолетами, отдыхали на курортах.
Большую часть жизни И. В. Сталин в быту, где бы он ни находился, обслуживался работниками органов госбезопасности, все они имели чины от сержанта до генерала и получали зарплату по месту службы.
И. В. Сталин имел квартиру в Кремле, но в основном жил на дачах, главным образом на ближней даче под Москвой в Кунцево.
Всего у И. В. Сталина под Москвой было четыре дачи: в Кунцево, в Семеновском, в Липках и в Зубалово. Последние три И. В. Сталин после смерти жены посещал редко.
Вот рассказ о сталинских дачах его охранника А. Т. Рыбина: "Скоро вместе с Жагорниковым и Горундаевым я поехал на строительство сталинской дачи в районе Кунцево. Это место едва ли можно назвать райским. С севера за сосновым лесом пролегало Можайское шоссе, откуда слышался постоянный гул транспорта, неслись частые сигналы и выхлопные газы. Западнее, в деревне Давыдково, вечерами под гармошку вовсю горланили пьяные мужики, которых бранили голосистые жены. Киевская товарная станция, где не умолкал грохот буферов при сцепке вагонов, а маневровый паровоз почему-то непрестанно издавал пронзительные гудки. От всего этого содома не спасали ни сосны, ни дощатый забор.
Одноэтажная дача из семи комнат строилась в 1931 г. круглые сутки. Спальня Сталина была где-то двадцати метров. Стены зала обили мореной фанерой под дуб, а комнат - в основном под соломку. Швы прикрыли такими же рейками. Откуда-то привезли деревянную полуторную кровать, на которой мы спали поочередно. Потом её занял Сталин. Никаких бассейнов или массажных на даче не имелось. Никакой роскоши - тоже. Солидно выглядел только красивый паркетный пол в зале.
Застеклили две просторные террасы. На крыше сделали солярий с будкой от дождя. В отдалении поставили кухню и небольшую баню с хорошей каменкой. В соседней с баней комнате поместили бильярдный стол.
Забор был обыкновенный - из досок. Без всякой колючей проволоки сверху. Правда, высотой в пять метров. А в 1938 году появился второй внутренний. Трехметровой высоты, с прорезями смотровых глазков.
Смотреть готовую дачу приехали И. В. Сталин, К. Е. Ворошилов и С. К. Орджоникидзе. Пожилой архитектор Мержанов по старому обычаю снял картуз и держал его левой рукой на уровне груди, а правой здоровался с гостями. Под конец все поднялись на просторный солярий. Сопровождавший их Г. Ягода все время держался поодаль и потому остался внизу, около своей машины. Дачу приняли комендант Ефимов с помощником Мозжухиным. А мы с Горундаевым стали выполнять обязанности личной охраны И. В. Сталина. Он появлялся все чаще. Затем начал жить постоянно. В Кремль ездил на черном "Паккарде". Иногда после работы отдыхал на солярии. Во время дождя укрывался в небольшой деревянной будке.
С конца июля до 3 ноября Сталин обычно находился в Сочи. Его дача располагалась вблизи Большой Мацесты на горе. В тридцать втором году я уже поехал туда. Мы, сотрудники охраны, жили в общежитии поблизости от дачи. Сталин регулярно принимал сероводородные ванны в Малой Мацесте - лечил полиартрит. Боли в ногах не давали ему долго сидеть. Если стоял, то обязательно переминался. При ходьбе становилось легче. Поэтому во время работы или совещания он всегда прохаживался по кабинету.
Навещали его тут Ворошилов, Киров и Калинин. Сталин очень любил принимать гостей, но сам почти не пил. Водку - совсем, коньяк - тоже редко. Признавал только вина "Цинандали" и "Телиани".
Каждую ночь он работал до двух-трех часов. Лишь тогда в кабинете гасло электричество. Днем, часа в четыре, обязательно приходил на городошную площадку, огороженную сеткой. С ним в паре всегда играл рабочий кухни Харьковский. В другой паре чередовались Ворошилов или Киров с Власиком, возглавлявшим охрану Сталина. По вечерам хозяин и гости сражались на бильярде. Проигравшие проползали на четвереньках под столом, по которому дубасили киями хохочущие победители. Подыгрывать руководству в бильярд или городки строго запрещалось. Поэтому и Сталину приходилось оказываться под столом.
До 1942 года Сталин пережидал воздушные тревоги в кремлевском бомбоубежище. Наконец, небольшое появилось на даче. В основном - для спокойствия Власика, очень переживавшего, что Верховный Главнокомандующий беззащитен перед любой шальной бомбой. В 1943 году на даче надстроили второй этаж. Заодно Сталин ликвидировал свой прежний кабинет, соединив его с большим залом, где проводились все заседания Политбюро и принимались различные руководители. В зале поставили три больших дивана, на которых спал Сталин, при случае падая от усталости на ближайший. От страшного нервного напряжения во время войны его года два изводила бессонница. Ликвидация кабинета объяснялась не только тем, что много места требовали разложенные всюду карты всех фронтов. Просто во время войны у Сталина появилось кислородное голодание. Потом для лучшей циркуляции воздуха в густом лесу на территории дачи даже прорубили сквозные просеки.
Все равно Сталин предпочитал работать в беседке или на террасе. Зимой - в тулупе и валенках. Их было целых три пары. Новые валенки подшивали толстой кошмой. Приезжая из Кремлям Сталин надевал чесанки, мягкие, удобные для больных ног, мерзнувших в обычной обуви при длительной работе за столом.