Толстой Лев Николаевич. Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг

    Анютка.А вот, дедушка, тоже батя, я помню, как помирал. Ты еще не жил у нас. Так он позвал Микиту, да и говорит, прости меня, говорит, Микита… а сам заплакал. (Вздыхает.)Тоже как жалостно.
    Митрич.А вот то-то и оно-то…
    Анютка.Дедушка, а дедушка. Вот опять шумят чтой-то в погребе. Ай, матушки, сестрицы-голубушки! Ох, дедушка, сделают они что над ним. Загубят они его. Махонький ведь он… О-о! (Закрывается с головой и плачет.)
    Митрич (прислушивается).И впрямь что-то пакостят, дуй их горой. А пакостницы же бабы эти! Мужиков похвалить нельзя, а уж бабы… Эти как звери лесные. Ничего не боятся.
    Анютка (поднимается).Дедушка, а дедушка!
    Митрич.Ну, чего еще?
    Анютка.Намедни прохожий ночевал, сказывал, что младенец помрет — его душка прямо на небу пойдет. Правда это?
    Митрич.Кто е знает, должно так. А что?
    Анютка.Да хоть бы и я померла. (Хнычет.)
    Митрич.Помрешь, из счета вон.
    Анютка.До десяти годов все младенец, душа к богу, может, еще пойдет, а то ведь изгадишься.
    Митрич.Еще как изгадишься-то! Вашей сестре как не изгадиться? Кто вас учит? Чего ты увидишь? Чего услышишь? Только гнусность одну. Я хоть немного учен, а кое-что да знаю. Не твердо, а все не как деревенска баба. Деревенска баба что? Слякоть одна. Вашей сестры в России большие миллионы, а все, как кроты слепые, — ничего не знаете. Как коровью смерть опахивать, привороты всякие, да как под насест ребят носить к курам — это знают.
    Анютка.Мамушка и то носила.
    Митрич.А то-то и оно-то. Миллионов сколько баб вас да девок, а все, как звери лесные. Как выросла, так и помрет. Ничего не видала, ничего не слыхала. Мужик — тот хоть в кабаке, а то и в замке, случаем, али в солдатстве, как я, узнает кое-что. А баба что? Она не то что про бога, она и про пятницу-то не знает толком, какая такая. Пятница, пятница, а спроси какая, она и не знает. Так, как щенята слепые ползают, головами в навоз тычатся. Только и знают песни свои дурацкие: го-го, го-го. А что го-го, сами не знают…
    Анютка.А я, дедушка, Вотчу до половины знаю.
    Митрич.Знаешь ты много! Да и спросить с вас тоже нельзя. Кто вас учит? Только пьяный мужик когда вожжами поучит. Только и ученья. Уж и не знаю, кто за вас отвечать будет. За рекрутов так с дядьки или с старшого спросят. А за вашу сестру и спросить не с кого. Так, беспастушная скотина, озорная самая, бабы эти. Самое глупое ваше сословие. Пустое самое ваше сословие.
    Анютка.А как же быть-то?
    Митрич.А так и быть. Завернись с головой да и спи. О господи!
   Молчание. Сверчок.
    Анютка (вскакивает).Дедушка! Кричит кто-то, не путем кто-то! Ей-богу, право, кричит. Дедушка, милый, сюда идет.
    Митрич.Говорю, с головой укройся.

Явление четвертое

   Те же, Никита и Матрена.
    Никита (входит).Что они со мной сделали? Что они со мной сделали?!
    Матрена.Выпей, выпей, ягодка, винца-то. (Достает вино и ставит.)Что ты?
    Никита.Давай. Не запью ли?
    Матрена.Тише! Не спят ведь. На, выпей.
    Никита.Что ж это? Зачем вы это вздумали? Снесли бы куда.
    Матрена (шепотом).Посиди, посиди тут, выпей еще, а то покури. Оно разобьет мысль-то.
    Никита.Матушка родимая, дошло, видно, до меня. Как запищит, да как захрустят эти косточки — кр… кр… не человек я стал.
    Матрена.И-и! Что говоришь несуразно совсем. Оно точно — ночным делом жутость берет, а дай ободняет, денек-другой пройдет, и думать забудешь. (Подходит к Никите, кладет ему руку на плечо.)
    Никита.Уйди от меня. Что вы со мной сделали?
    Матрена.Да что ты, сынок, в самом деле. (Берет его за руку.)
    Никита.Уйди ты от меня! Убью! Мне теперь всё нипочем. Убью!
    Матрена.Ах, ах, напугался как! Да иди, что ль, спать-то.
    Никита.Некуда мне идти. Пропал я!
    Матрена (качает головой).Ох, ох, пойти убрать, он обсидится, сойдет это с него. (Уходит.)

Явление пятое

   Никита, Митрич, Анютка.
    Никита (сидит, закрыв лицо руками, Митрич и Анютка замерли).Пищит, право, пищит, во, во… внятно. Зароет она его, право, зароет! (Бежит в дверь.)Матушка не зарывай, живой он…

Явление шестое

   Те же и Матрена.
    Матрена (возвращаясь, шепотом).Да что ты, Христос с тобой! И что не примстится. Где же живому быть! Ведь и косточки-то все раздребезжены.
    Никита.Давай еще вина. (Пьет.)
    Матрена.Иди, сынок. Заснешь теперь, ничего.
    Никита (стоит, слушает).Жив все… во… пищит. Разве не слышишь? Во!
    Матрена (шепотом).Да нет же!
    Никита.Матушка родимая! Решился я своей жизни. Что вы со мной сделали! Куда уйду я? (Выбегает из избы, и Матрена за ним.)

Явление седьмое

   Митрич и Анютка.
    Анютка.Дедушка, милый голубчик, задушили они его!
    Митрич (сердито).Спи, говорю. Ах ты, лягай тебя лягушки! Вот я тебя веником! Спи, говорю.
    Анютка.Дедушка, золотой! Хватает меня ктой-то за плечушки, хватает ктой-то, лапами хватает. Дедушка, милый, однова дыхнуть, пойду сейчас. Дедушка, золотой, пусти ты меня на печь! Пусти ты меня ради Христа… Хватает… хватает… А-а! (Бежит к печке.)
    Митрич.Ишь натращали девчонку как. То-то пакостницы, лягай их лягушки. Ну! пролезай, что ль.
    Анютка (лезет на печь).Да ты не уходи.
    Митрич.Куда я пойду? Лезь, лезь! О господи, Микола-угодник, матерь пресвятая богородица казанская… Натращали девчонку как. (Прикрывает ее.)То-то дурочка, право, дурочка… Натращали, право, паскудницы, в рот им ситного пирога с горохом.
   Занавес

Действие пятое

Лица пятого действия

    Никита.
    Анисья.
    Акулина.
    Аким.
    Матрена.
    Анютка.
    Марина.
    Муж Марины.
    1-я девка.
    2-я девка.
    Урядник.
    Извозчик.
    Дружко.
    Сваха.
    Жених Акулины.
    Староста.
    Гости, бабы, девки, народ на свадьбе.

Сцена первая

   Гумно. На первом плане одонье, слева ток, справа сарай гуменный. Открыты ворота сарая; в воротах солома; в глубине виден двор и слышны песни и бубенцы. Идут по дорожке мимо сарая к избе две девки.

Явление первое

   Две девки.
    1-я девка.Вот видишь, как прошли, и полусапожек не замарали, а слободой-то беда! — грязно…
   Останавливаются, отирают соломой ноги.
    1-я девка (глядит в солому и видит что-то).Это что ж тут?
    2-я девка (разглядывает).Митрич это, работник ихний. Вишь, налился как.
    1-я девка.Да он не пил, никак?
    2-я девка.До поднесенного дня, видно.
    1-я девка.Глянь-ка, он, видно, сюда за соломой пришел. Вишь, и веревка в руках, да так и заснул.
    2-я девка (прислушивается).Всё еще величают. Должно, еще не благословляли. Акулина-то, сказывали, и выть не выла.
    1-я девка.Мамушка сказывала, неохотой идет. Ей вотчим пригрозил, а то бы в жисть не пошла. Ведь про неё что болтали!

Явление второе

   Те же и Марина догоняет девок.
    Марина.Здорово, деушки!
    Девки.Здорово, тетенька!
    Марина.На свадьбу, миленькие?
    1-я девка.Да уж отошла. Так, поглядеть.
    Марина.Покличьте вы моего старика, Семена из Зуева. Знаете, я чай?
    1-я девка.Как не знать? Родня он жениху, никак.
    Марина.Как же, племянник моему хозяину-то жених-от.
    2-я девка.Что ж сама не идешь? На свадьбу да не идти.
    Марина.Неохота, деушка, да и недосуг. Ехать надо. Мы не на свадьбу и сбирались. Мы с овсом в город. Покормить остановились, а старика-то моего и зазвали.
    1-я девка.Вы к кому же заехали? К Федорочу?
    Марина.У него. Так я здесь постою, а ты покличь, миленькая, старика-то моего. Вызови, касатка. Скажи: баба твоя, Марина, велела ехать; товарищи запрягают.
    1-я девка.Что ж, ладно, коли сама не пойдешь.
   Девки уходят по тропинке ко двору. Слышны песни и бубенцы.

Явление третье

   Марина одна.
    Марина (задумывается).Пойти бы ничего, да неохота, потому не видалась я с ним с той самой поры, как отказался он. Другой год. А взглянула бы глазком, как живет он с своей с Анисьей. Говорят люди — нелады у них. Баба она грубая, характерная. Поминал, я чай, не раз. Позарился на прокладную жизнь. Меня променял. Ну да бог с ним, я зла не помню. Тогда обидно было. Ах, больно было! А теперь перетерлось на себе — и забыла. А поглядела б его… (Смотрит ко двору, видит Никиту.)Вишь ты! Чего ж это он идет? Али девки ему сказали? Что ж это он от гостей ушел? Уйду я.

Явление четвертое

   Марина и Никита (идет сначала повеся голову, махая руками, бормочет).
    Марина.Да и сумрачный же какой!
    Никита (видит Марину, узнает).Марина! Друг любезный, Маринушка! Ты чего!
    Марина.Я за стариком за своим.
    Никита.Что ж на свадьбу не пришла? Посмотрела б, посмеялась на меня.
    Марина.Чего ж мне смеяться-то? Я за хозяином пришла.
    Никита.Эх, Маринушка! (Хочет ее обнять.)
    Марина (сердито отстраняется).А ты, Микита, эту ухватку оставь. То было, да прошло. За хозяином пришла. У вас он, что ль?
    Никита.Не поминать, значит, старого? Не велишь?
    Марина.Старое нечего поминать. Что было, то прошло.
    Никита.И не воротится, значит?
    Марина.И не воротится. Да ты что ж ушел-то? Хозяин, да со свадьбы ушел.
    Никита (садится на солому).Что ушел-то? Эх, кабы знала ты да ведала!.. Скучно мне, Марина, так скучно, не глядели б мои глаза. Вылез из-за стола и ушел, от людей ушел, только бы не видать никого.
    Марина (подходит к нему ближе).Что ж так?
    Никита.А то, что в еде не заем, в питье не запью, во сне не засплю. Ах, тошно мне, так тошно! А пуще всего тошно мне, Маринушка, что один я и не с кем мне моего горя размыкать.
    Марина.Без горя, Микита, не проживешь. Да я свое переплакала — и прошло.
    Никита.Это про прежнее, про старинное. Эх, друг, переплакала ты, а мне вот дошло!
    Марина.Да что ж так?
    Никита.А то, что опостылело мне все мое житье. Сам себе опостылел. Эх, Марина, не умела ты меня держать, погубила ты меня и себя тоже! Что ж, разве это житье?
    Марина (стоит у сарая, плачет и удерживается).Я на свое житье, Никита, не жалюсь. Мое житье — дай бог всякому. Я не жалюсь. Покаялась я тогда старику моему. Простил он меня. И не попрекает. Я на свою жизнь не обижаюсь. Старик смирный и желанный до меня; я его детей одеваю, обмываю. Он меня тоже жалеет. Что ж мне жалиться. Так, видно, бог присудил. А твое житье что ж? В богатстве ты…
    Никита.Мое житье!.. Только свадьбу тревожить не хочется, а вот взял бы веревку, вот эту (берет в руки веревку с соломы),да на перемете вот на этом перекинул бы. Да петлю расправил бы хорошенько, да влез на перемет, да головой туда. Вот моя жизнь какая!
    Марина.Полно, Христос с тобой!
    Никита.Ты думаешь, я в шутку? Думаешь, что пьян? Я не пьян. Меня нынче и хмель не берет. А тоска, съела меня тоска на отделку. Так заела, что ничто-то мне не мило! Эх, Маринушка, только я пожил, как с тобою, помнишь, на чугунке ночи коротали?
    Марина.Ты, Микита, не вереди, где наболело. Я закон приняла и ты тож. Грех мой прощеный, а старое не вороши…
    Никита.Что ж мне с своим сердцем делать? Куда деваться-то?
    Марина.Чего делать-то? Жена у тебя есть, на других не зарься, а свою береги. Любил ты Анисью, так и люби.
    Никита.Эх, эта мне Анисья — полынь горькая, только она мне, как худая трава, ноги оплела.
    Марина.Какая ни есть — жена. Да что толковать! Поди лучше к гостям да мне мужа покличь.
    Никита.Эх, кабы знала ты все дела… Да что говорить!

Явление пятое

   Никита, Марина, муж её и Анютка.
    Муж Марины (выходит от двора красный, пьяный).Марина! Хозяйка! Старуха! Здесь ты, что ль?
    Никита.Вот и твой хозяин идет, тебя кличет. Иди.
    Марина.А ты что ж?
    Никита.Я? Я полежу тут. (Ложится в соломе.)
    Муж Марины.Где ж она?
    Анютка.А сон она, дяденька, дле сарая.
    Муж Марины.Чего стоишь? Иди на свадьбу-то! Хозяева велят тебе идти, честь сделать. Сейчас поедет свадьба, и мы пойдем.
    Марина (выходит навстречу мужу).Да неохота было.
    Муж Марины.Иди, говорю. Выпьешь стаканчик. Петрунькю-шельмеца проздравишь. Хозяева обижаются, а мы во все дела поспеем. (Муж Марины обнимает ее и, шатаясь, с ней вместе уходит.)

Явление шестое

   Никита и Анютка.
    Никита (поднимается и садится на соломе).Эх, увидал я ее, еще тошней стало. Только и было жизни, что с нею. Ни за что про что загубил свой век; погубил я свою голову! (Ложится.)Куда денусь? Ах! Расступись, мать сыра земля!
    Анютка (видит Никиту и бежит к нему).Батюшка, а батюшка! Тебя ищут. Все уже, и крестный, благословили. Однова дыхнуть, благословили. Уж серчают.
    Никита (про себя).Куда денусь.
    Анютка.Ты чего? Чего говоришь-то?
    Никита.Ничего я не говорю. Что пристала?
    Анютка.Батюшка! пойдем, что ль? (Никита молчит. Анютка тянет за руку.)Батя, иди благословлять-то! Право слово, серчают, ругаются.
    Никита (выдергивает руку).Оставь!
    Анютка.Да ну же!
    Никита (грозит ей вожжами).Ступай, говорю. Вот я тебя.
    Анютка.Так я ж мамушку пришлю. (Убегает.)

Явление седьмое

   Никита один.
    Никита (поднимается).Ну как я пойду? Как я образ возьму? Как я ей в очи гляну? (Ложится опять.)Ох, кабы дыра в землю, ушел бы. Не видали б меня люди, не видал бы никого. (Опять поднимается.)Да не пойду я… Пропадай они совсем. Не пойду. (Снимает сапоги и берет веревку; делает из нее петлю, прикидывает на шею.)Так-то вот.

Явление восьмое

   Никита и Матрена. Никита видит мать, снимает веревку с головы и ложится опять в солому.
    Матрена (подходит впопыхах).Микита! А, Микита? Вишь ты, и голоса не подает. Микита, что ж ты, аль захмелел? Иди, Микитушка, иди, иди, ягодка. Заждался народ.
    Никита.Ах, что вы со мной сделали? Не человек я стал.
    Матрена.Да чего ты? Иди, родной, честь честью благословенье сделай, да и к стороне. Ждет ведь народ-от.
    Никита.Как мне благословлять-то?
    Матрена.Известно как. Разве не знаешь?
    Никита.Знаю я, знаю я. Да кого благословлять-то буду? Что я с ней сделал?
    Матрена.Что сделал? Эка вздумал поминать! Никто не знает: ни кот, ни кошка, ни поп Ерошка. А девка сама идет.
    Никита.Как идет-то?
    Матрена.Известно, из-под страху идет-то. Да идет же. Да что же делать-то? Тогда бы думала. А теперь ей упираться нельзя. И сватам тоже обиды нет. Смотрели два раза девку-то, да и денежки за ней. Все шито-крыто.
    Никита.А в погребе-то что?
    Матрена (смеется).Что в погребе? Капуста, грибы, картошки, я чай. Что старое поминать?
    Никита.Рад бы не поминал. Да не могу я. Как заведешь мысль, так вот и слышу. Ох, что вы со мной сделали?
    Матрена.Да что ты в сам деле ломаешься?
    Никита (переворачивается ничком).Матушка! Не томи ты меня. Мне вот по куда дошло.
    Матрена.Да все ж надо. И так болтает народ, а тут вдруг ушел отец, нейдет, благословлять не насмелится. Сейчас прикладать станут. Как заробеешь, сейчас догадываться станут. Ходи тором, не положат вором. А то бежишь от волка, напхаешься на ведмедя. Пуще всего виду не показывай, не робь, малый, а то хуже вознают.
    Никита.Эх, запутляли вы меня!
    Матрена.Да буде, пойдем. А выдь да благослови; всё как должно, честь честью, и делу конец.
    Никита (лежит ничком).Не могу я.
    Матрена (сама с собой).И что сделалось? Все ничего, ничего, да вдруг нашло. Напущение, видно. Микитка, вставай! Гляди, вон и Анисья идет, гостей побросала.

Явление девятое

   Никита, Матрена и Анисья.
    Анисья (нарядная, красная, выпивши).И хорошо как, матушка. Так хорошо, честно! И как народ доволен. Где ж он?
    Матрена.Здесь, ягодка, здесь. В солому лег, да и лежит. Нейдет.
    Никита (глядит на жену).Ишь, тоже пьяная! Гляжу, так с души прет. Как с ней жить? (Поворачивается ничком.)Убью я ее когда-нибудь. Хуже будет.
    Анисья.Вишь куда, в солому забрался. Аль хмель изнял? (Смеется.)Полежала бы я с тобой тут, да неколи. Пойдем, доведу. А уж как хорошо в доме-то! Лестно поглядеть. И гармония! Играют бабы, хорошо как. Пьяные все. Уж так почестно, хорошо так!
    Никита.Что хорошо-то?
    Анисья.Свадьба, веселая свадьба. Все люди говорят, на редкость свадьба такая. Так честно, хорошо все. Иди же. Вместе пойдем… я выпила, да доведу. (Берет за руку.)
    Никита (отдергивается с отвращением).Иди одна. Я приду.
    Анисья.Чего кауришься-то! Все беды избыли, разлучницу сбыли, жить нам только, радоваться. Всё так честно, по закону. Уж так я рада, что и сказать нельзя. Ровно я за тебя в другой раз замуж иду. И-и! народ как доволен! Все благодарят. И гости всё хорошие. И Иван Мосеич — тоже и господин урядник. Тоже повеличали.
    Никита.Ну, и сиди с ними, — зачем пришла?
    Анисья.Да и то идти надо. А то к чему пристало? Хозяева ушли и гостей побросали. А гости всё хорошие.
    Никита (встает, обирает с себя солому).Идите, а я сейчас приду.
    Матрена.Ночная-то кукушка денную перекуковала. Меня не послухал, а за женой сейчас пошел. (Матрена и Анисья идут.)Идешь, что ль?
    Никита.Сейчас приду. Вы идите, я следом. Приду, благословлять буду…
   Бабы останавливаются. Идите… а я следом. Идите же!
   Бабы уходят. Никита глядит им вслед задумавшись.

Явление десятое

   Никита один, потом Митрич.
    Никита (садится и разувается).Так и пошел я! Как же! Нет, вы поищите, на перемете нет ли. Распростал петлю да прыгнул с перемета, и ищи меня. И вожжи, спасибо, тута. (Задумывается.)То бы размыкал. Какое ни будь горе, размыкал бы! А то вон оно где — в сердце оно, не вынешь никак. (Приглядывается ко двору.)Никак, опять идет. (Передразнивает Анисью.)«Хорошо, и хорошо как! Полежу с тобой!» У! шкуреха подлая! На ж тебе, обнимайся со мной, как с перемета снимут. Один конец. (Схватывает веревку, дергает ее.)
    Митрич (пьяный поднимается, не пуская веревку).Не дам. Никому не дам. Сам принесу. Сказал, принесу солому — принесу! Микита, ты? (Смеется.)Ах, черт! Аль за соломой?
    Никита.Давай веревку.
    Митрич.Нет, ты погоди. Послали меня мужики. Я принесу… (Поднимается на ноги, начинает сгребать солому, но шатается, справляется и под конец падает.). Ее верх. Пересилила…
    Никита.Давай вожжи-то.
    Митрич.Сказал, не дам. Ах, Микишка, глуп ты как свиной пуп. (Смеется.)Люблю тебя, а глуп ты. Ты глядишь, что я запил. А мне черт с тобой! Ты думаешь ты мне нужен… Ты гляди на меня. Я унтер! Дурак, не умеешь сказать: унтер-офицер гренадерского ее величества самого первого полка. Царю, отечеству служил верой и правдой. А кто я? Ты думаешь, я воин? Нет, я не воин, а я самый последний человек, сирота я, заблудущий я. Зарекся я пить. А теперь закурил!.. Что ж, ты думаешь, я боюсь тебя? Как же! Никого не боюсь. Запил, так запил! Теперь недели две смолить буду, картошку под орех разделаю. До креста пропьюсь, шапку пропью, билет заложу и не боюсь никого. Меня в полку пороли, чтоб не пил я. Стегали, стегали… «Что, говорят, будешь?» Буду, говорю. Чего бояться дерьма-то? Вон он я! Какой есть, такого бог зародил. Зарекся не пить. Не пил. Теперь запил — пью. И не боюсь никого. Потому не вру, а как есть… Чего бояться, дерьма-то? На-те, мол, вот он я. Мне поп один сказывал. Дьявол — он самый хвастун. Как, говорит, начал ты хвастать, сейчас ты и заробеешь. А как стал робеть от людей, сейчас он, беспятый-то, сейчас и сцапал тебя и попер, куда ему надо. А как не боюсь я людей-то, мне и легко! Начхаю ему в бороду, лопатому-то, — матери его поросятины! Ничего он мне не сделает. На, мол, выкуси!
    Никита (крестится).И что ж это я в самом деле? (Бросает веревку.)
    Митрич.Чего?
    Никита (поднимается).Не велишь бояться людей?
    Митрич.Есть чего бояться, дерьма-то. Ты их в бане-то погляди. Все из одного теста. У одного потолще брюхо, а то потоньше, только и различки в них. Вона! кого бояться, в рот им ситного пирога с горохом!

Явление одиннадцатое

   Никита. Митрич, Матрона (выходит из двора).
    Матрена (кличет).Что, идешь, что ли?
    Никита.Ох! Да и лучше так-то. Иду. (Идет ко двору.)
   Занавес

Сцена вторая

   Перемена декорации. Изба первого действия, полна народом, сидящим за столами, и стоящими. В переднем углу Акулина с женихом. На столе иконы и хлеб. В числе гостей Марина, муж её и урядник. Бабы поют песни. Анисья разносит вино. Песни замолкают.

Явление первое

   Анисья, Марина, муж Марины, Акулина, жених, извозчик, урядник, сваха, дружно, Матрена, гости и народ.
    Извозчик.Ехать так ехать, а церковь разве близко.
    Дружко.А вот дай срок, вотчим благословит. Да где ж он?
    Анисья.Идет. Сейчас идет, миленькие. Кушайте еще по стаканчику, не обижайте.
    Сваха.Что ж долго? Уж с какого времени ждем.
    Анисья.Придет. Сейчас придет. Стриженая девка косы не заплетет, тут будет. Кушайте, миленькие. (Подносит вино.)Сейчас идет. Поиграйте еще, красавицы, пока что.
    Извозчик.Да уж все песни пропели ожидамши.
   Бабы поют. Посередине песни входят Никита и Аким.

Явление второе

   Те же, Никита и Аким.
    Никита (держит Акима за руку и подталкивает вперед себя).Иди, батюшка, без тебя нельзя.
    Аким.Не люблю я, значит, тае…
    Никита (на баб).Буде, замолчите. (Оглядывает всех в избе.)Марина, ты тут?
    Сваха.Иди, бери образ, благословляй.
    Никита.Погоди, дай срок. (Оглядывается.)Акулина, ты здесь?
    Сваха.Да что ты народ перекликаешь? Где ж ей быть-то. Что он чудной какой…
    Анисья.Батюшки родимые! Да что ж он разутый!
    Никита.Батюшка! ты здесь? Гляди на меня. Мир православный, вы все здесь, и я здесь! Вот он я! (Падает на колени.)
    Анисья.Микитушка, чтой-то ты? О, головушка моя!
    Сваха.Вот на!
    Матрена.Я и говорю: перепил он французского что ли, много. Опамятуйся, что ты? (Хотят поднять его он не обращает ни на кого внимания, глядит перед собой.)
    Никита.Мир православный! Виноват я, каяться хочу.
    Матрена (тащит его за плечо).Что ты, с ума спятил? Миленькие, у него ум зашелся. Увести его надо.
    Никита (отстраняет ее плечом).Оставь! А ты, батюшка, слушай. Первое дело: Маринка, гляди сюда. (Кланяется ей в ноги и поднимается.)Виноват я перед тобой, обещал тебя замуж взять, соблазнил тебя. Тебя обманул, кинул, прости меня Христа ради! (Опять кланяется в ноги.)
    Анисья.И чего разлопоушился? Не к лицу совсем. Что никто не спрашивает. Встань ты, что озорничаешь?
    Матрена.О-ох, напущено это на него. И что это сделалось? Попорчен он. Встань. Что пустое болтаешь! (Тянет его.)
    Никита (мотает головой).Не тронь! Прости, Марина, грех мой перед тобой. Прости Христа ради.
   Марина закрывается руками, молчит.
    Анисья.Встань, говорю, что озорничаешь. Вспоминать вздумал. Буде форсить. Стыдно! О, головушка моя! Что это, очумел совсем.
    Никита (отталкивает жену, поворачивается к Акулине).Акулина, к тебе речь теперь. Слушайте, мир православный! Окаянный я. Акулина! виноват я перед тобой. Твой отец не своею смертью помер. Ядом отравили его.
    Анисья (вскрикивает).Головушка моя! Да что он?
    Матрена.Не в себе человек. Уведите ж вы его.
   Народ подходит, хочет взять его.
    Аким (отстраняет руками).Постой! Вы, ребята, тае, постой, значит.
    Никита.Акулина, я его ядом отравил. Прости меня Христа ради.
    Акулина (вскакивает).Брешет он! Я знаю кто.
    Сваха.Что ты? Ты сиди.
    Аким.О господи! Грех-то, грех-то.
    Урядник.Борите его! А старосту пошлите да понятых. Надо акт составить. Встань-ка ты, поди сюда.
    Аким (на урядника).А ты, значит, тае, светлые пуговицы, тае, значит, погоди. Дай он, тае, скажет, значит.
    Урядник (Акиму).Ты, старик, смотри не мешайся. Я должен составить акт.
    Аким.Экий ты, тае. Погоди, говорю. Об ахте, тае, не толкуй, значит. Тут, тае, божье дело идет… кается человек, значит, а ты, тае, ахту…
    Урядник.Старосту!
    Аким.Дай божье дело отойдет, значит, тогда, значит, ты и, тае, справляй, значит.
    Никита.Еще, Акулина, перед тобою грех мой великий: соблазнил я тебя, прости Христа ради! (Кланяется ей в ноги.)
    Акулина (выходит из-за стола). Пустименя, не пойду замуж. Он мне велел, а теперь не пойду.
    Урядник.Повтори, что сказал.
    Никита.Погодите, господин урядник, дайте досказать.
    Аким (в восторге).Говори, дитятко, все говори, легче будет. Кайся богу, не бойся людей. Бог-то, бог-то! Он во!..
    Никита.Отравил я отца, погубил я, пес, и дочь. Моя над ней власть была, погубил ее и ребеночка.
    Акулина.Правда это, правда.
    Никита.На погребице доской ребеночка её задушил. Сидел на нем… душил… а в нем косточки хрустели.