Страница:
– У тебя тяжелое ранение в голову. Бланшар говорит, что ты можешь не помнить многое из того, что с тобой случилось.
Нет, он вспомнил бы все, если бы не эта боль во лбу и в висках, пульсирующая, мучительная, от которой хочется скрежетать зубами и лезть на стену. Майкл чертыхнулся и, осторожно спустив ноги с кровати, процедил сквозь зубы:
– Где моя жена?
– Джеймс! Ты же не собираешься встать сейчас с постели. На тебе даже штанов нет! – повысила голос бабушка.
Майкл остановился и принялся размышлять. Размышлял он довольно долго и в конце концов пришел к выводу, что на этот раз бабушка права. Вдруг комната закружилась у него перед глазами. Он, вероятно, слишком быстро для первого раза начал двигаться. То, что его могли увидеть голым, ему было в высшей степени наплевать, гораздо хуже, что он пока не может передвигаться.
– Где Бриана?
Бабушка, опираясь на свою неизменную палку, поднялась с кресла и встала рядом с его кроватью.
– Она упрямая девчонка, без понятия о послушании и уважении. – Бабушка дернула за шнурок звонка у изголовья. – Она от тебя не отходила чуть ли не с первых минут, как тебя сюда привезли. И сейчас без задних ног спит в соседней комнате, и то лишь потому, что доктор Блан-шар дал ей снотворного. – Бабушка побарабанила пальцами по ручке своей палки. – Дважды приходил констебль, а потом инспектор из Скотленд-Ярда. Твоя жена их к тебе не пустила. Насмерть стояла. – Она поморгала и добавила: – Твоя мать очень надеялась, что ты никогда не вернешься в Англию.
– Зато вы нисколько не сомневались в обратном. – Майкл поморщился и потер пальцами висок.
– Боже мой, Джеймс. Столько лет прошло. А ты так и остался своенравным мальчишкой.
Он заметил, что бабушка довольно тяжело опирается на палку. Не то что раньше. Что и говорить, весь дом хранил память о поколениях его предков. От присутствия бабушки в голову полезли приятные мысли о теплом сидре, святках и большой семье, которой уже никогда не собраться вместе.
– Ты сменил фамилию, – сказала бабушка. – Тебе, может, не по душе твое происхождение, но все равно придется занять место во главе семейного стола, притом с герцогиней по правую руку. – Старая вдова проковыляла к двери. – А коли ты уж эту самую герцогиню сподобился сюда привезти, то я полагаю, она понимает, какая на ней лежит ответственность. Твой старший брат подарил мне моего первого праправнука через девять месяцев после своей свадьбы.
– Бабушка? Бабушка обернулась.
– Я не люблю, когда суют нос в мою жизнь.
– Знаю, мой мальчик. – Она помолчала и лукаво усмехнулась, словно знала секрет, неизвестный ему. – Но я всегда считала, Чарлз, что Каролина тебе не пара.
Глава 17
Глава 18
Нет, он вспомнил бы все, если бы не эта боль во лбу и в висках, пульсирующая, мучительная, от которой хочется скрежетать зубами и лезть на стену. Майкл чертыхнулся и, осторожно спустив ноги с кровати, процедил сквозь зубы:
– Где моя жена?
– Джеймс! Ты же не собираешься встать сейчас с постели. На тебе даже штанов нет! – повысила голос бабушка.
Майкл остановился и принялся размышлять. Размышлял он довольно долго и в конце концов пришел к выводу, что на этот раз бабушка права. Вдруг комната закружилась у него перед глазами. Он, вероятно, слишком быстро для первого раза начал двигаться. То, что его могли увидеть голым, ему было в высшей степени наплевать, гораздо хуже, что он пока не может передвигаться.
– Где Бриана?
Бабушка, опираясь на свою неизменную палку, поднялась с кресла и встала рядом с его кроватью.
– Она упрямая девчонка, без понятия о послушании и уважении. – Бабушка дернула за шнурок звонка у изголовья. – Она от тебя не отходила чуть ли не с первых минут, как тебя сюда привезли. И сейчас без задних ног спит в соседней комнате, и то лишь потому, что доктор Блан-шар дал ей снотворного. – Бабушка побарабанила пальцами по ручке своей палки. – Дважды приходил констебль, а потом инспектор из Скотленд-Ярда. Твоя жена их к тебе не пустила. Насмерть стояла. – Она поморгала и добавила: – Твоя мать очень надеялась, что ты никогда не вернешься в Англию.
– Зато вы нисколько не сомневались в обратном. – Майкл поморщился и потер пальцами висок.
– Боже мой, Джеймс. Столько лет прошло. А ты так и остался своенравным мальчишкой.
Он заметил, что бабушка довольно тяжело опирается на палку. Не то что раньше. Что и говорить, весь дом хранил память о поколениях его предков. От присутствия бабушки в голову полезли приятные мысли о теплом сидре, святках и большой семье, которой уже никогда не собраться вместе.
– Ты сменил фамилию, – сказала бабушка. – Тебе, может, не по душе твое происхождение, но все равно придется занять место во главе семейного стола, притом с герцогиней по правую руку. – Старая вдова проковыляла к двери. – А коли ты уж эту самую герцогиню сподобился сюда привезти, то я полагаю, она понимает, какая на ней лежит ответственность. Твой старший брат подарил мне моего первого праправнука через девять месяцев после своей свадьбы.
– Бабушка? Бабушка обернулась.
– Я не люблю, когда суют нос в мою жизнь.
– Знаю, мой мальчик. – Она помолчала и лукаво усмехнулась, словно знала секрет, неизвестный ему. – Но я всегда считала, Чарлз, что Каролина тебе не пара.
Глава 17
Бриана, никем не замеченная, стояла на пороге комнаты Майкла и, затаив дыхание, внимательно слушала, о чем беседовали ее муж и инспектор из Скотленд-Ярда. Устав стоять без движения, она невольно пошевелилась, и Майкл, услышав шорох ее платья, поднял глаза и наконец заметил ее. Застигнутая врасплох, Бриана сконфузилась. К счастью, инспектор откланялся.
– Благодарю вас, ваша светлость. Я с вами еще свяжусь. Майкл сидел на постели, опираясь на подушки. Бриана дрожащей рукой сжала ворот платья. Последнее время у нее начинали вдруг трястись руки. Она никогда не считала себя трусливой, но сейчас ничего не могла поделать с мучившими ее ночными кошмарами.
Майкл отложил в сторону лежавшие перед ним на постели бумаги.
– Куда ты ездила сегодня утром в такую погоду?
– Навещала леди Александру. – Она нарочито медленно принялась стягивать с рук перчатки. – Ты проголодался?
– Присядь-ка рядом со мной.
Бриана вошла в комнату. Всю неделю настроение у Майкла было изменчиво, как лондонская погода. То тишь, то гроза.
Она отвезла амулет мистеру Смиту, чтобы не держать его дома. Смиту она доверяла, тот работал с Кристофером. Ее не волновало, чего ей может стоить стремление выяснить, каким образом на дверце кареты оказался золотой скарабей. Она должна узнать, кто покушался на Майкла.
– Ты же была у леди Александры всего пару дней назад, – заметил Майкл.
– Я очень тревожусь о ней, – уклончиво ответила Бриана. – В Лондоне нет ни Райана, ни Джонни. Мне даже говорить об этом не хочется, честное слово. Я очень устала, а тебе нужен хороший отдых, независимо от того, какие сказки ты рассказываешь каждый раз доктору Бланшару.
– Полиция нашла твой ридикюль, – сообщил он.
Бриана резко обернулась и увидела на столе содержимое пресловутого ридикюля. Она бросила взгляд на разложенные предметы, но не могла себя заставить взять в руки хронометр или пряжку.
– Все, кроме кольца, было внутри.
Она заметила, что нет ее носового платка. А может быть, и еще какой-нибудь мелочи.
– Странно, именно по кольцу можно распознать вора. Кольцо для нее важнее всего, подумала Бриана.
О кольце Бриана рассказала Майклу дня два назад.
– Вчера ты ездила с констеблем в тюрьму. – Голос Майкла вернул ее к действительности. – Расскажи-ка мне про татуировку.
Сердце ее учащенно забилось, и она бросила быстрый взгляд на отложенные Майклом в сторону бумаги.
– Майкл, ты не в том состоянии, чтобы принимать участие в расследовании. И потом, татуировки не такая уж редкая вещь, чтобы концентрировать на них внимание.
– Тогда держись от тюрем подальше.
Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе:
– Что бы со мной ни случилось, я всегда буду разбираться с теми, кто творит зло, тем более что мне по силам разгадать любой ребус.
– Разбираться? Как разобрались с Омаром?
– Омар отошел очень легко, принцесса.
Бриана покачала головой и отвела взгляд. Его одержимость и жажда мести не на шутку испугали ее. Она начала было подниматься, но Майкл усадил ее обратно и привлек к себе.
– Майкл, что ты делаешь?
– Я соскучился по тебе, принцесса.
Он привлек ее еще ближе, поцеловал в щеку, потом коснулся ее губ и добрался до шеи, где пульсировала жилка. Поднял голову, вгляделся ей в лицо.
– Я хорошо знаю, что это такое – видеть то, что потом не забудешь никогда; все время маячит перед глазами. Ты сейчас потрясена до глубины души. – Она попыталась высвободить руку, но он крепко держал ее. – Пойми раз и навсегда, провинции и деревенских усадеб больше не будет. Теперь из этого дома ты ни ногой.
– Какой в этом смысл, Майкл? Я все равно все помню.
– Бриана, ты лишилась сна. У тебя руки трясутся. Так, теперь он взялся ее стращать.
– Оставь меня в покое!
– Бриана, пойми...
– Сэр? – Дворецкий предупредительно постучал в открытую дверь. – К вам с визитом лорд Бедфорд по вашей просьбе.
– Бедфорд? – Бриана резко выпрямилась. Имя ей было знакомо. – Это что, прославленный отец леди Каролины?
– Ее брат, – донеслось с порога. – Ныне герцог Бедфорд. Я прервал супружескую размолвку? – спросил он, входя в комнату. Майкл неуклюже подвинулся, а Бриану с кровати как ветром сдуло. Но Майкл успел схватить ее за руку.
– Ты все поняла, Бриана?
Она молча поджала губы. Она презирала его прямо-таки бычье упрямство. Ее возмущала его уверенность в собственной неуязвимости. Он не из тех, кто бледнеет от страха или не может сдержать слез. Кто способен простить предательский выстрел. И тут она бессильна. Бриана вновь ощутила у себя за спиной дыхание смерти.
– Если вы точно так вели себя с вашими родственниками, ничего удивительного нет в том, что они вышвырнули вас вон из Англии, ваша светлость.
Бриана повернулась к Майклу спиной и уже собралась выскочить вон из комнаты, когда на ее пути оказался герцог Бедфорд.
– Каролина сказала мне, Рейвенспор, что ты написал ей из Саутгемптона. – Бедфорд не сводил глаз с Брианы. – Но почему-то не написал, какая красавица у тебя жена.
Майкл писал Каролине из Саутгемптона? Бриана была ошеломлена. А Бедфорд уже подносил ее руку к губам. Однако Бриана успела заметить гневный взгляд Майкла и убрала руку. Гость явно был высокого мнения о себе.
– Прошу меня извинить.
Бриана проскользнула мимо Бедфорда и вышла в коридор.
– А ты, Рейвенспор, выглядишь чертовски хорошо, – сообщил Майклу Бедфорд, складывая на груди руки и небрежно присаживаясь на письменный стол. – Врач сказал, что пройди пуля чуть ниже, и твои мозги отскребали бы с мостовой.
– Мою жену и пальцем не трогать, ясно, Бедфорд? У нее и так хватает забот, чтобы еще втягивать ее в нашу постыдную семейную тайну.
– Моя сестра тоже хотела приехать, особенно после того, как газеты раструбили эту историю на первых полосах, – ухмыльнулся Бедфорд. – Запоминающееся возвращение на родину, что и говорить, Рейвенспор. Не каждый день у нас стреляют в пэра Англии прямо на улице, да еще средь бела дня. Ты всегда знал, как произвести должное впечатление на высший свет.
. Майкл скрипнул зубами. Когда-то они с Бедфордом были закадычными друзьями. Увлекались сомнительными забавами, пьянствовали, презирали всех и вся, уверенные, что рождены править миром. Прошло двенадцать лет с тех пор, когда они виделись последний раз во время дуэли. Бедфорд был секундантом у Эдварда, когда Майкл чуть не убил его брата. Снедаемый духом противоречия, его старый друг в пику Майклу тоже пошел на государственную службу в министерство иностранных дел, и именно в этой должности Майклу понадобилась его помощь.
– Ты получил задекларированный список пассажиров «Северной звезды»? – Майкл подошел к письменному столу и тяжело опустился в кресло. – Мне нужно знать, кто плыл на этом корабле.
Бедфорд повел плечами.
– Я дал поручение, этим занимаются. Ты уверен, что за тобой следили от самого Каира?
– Уверен: мужчина на палубе в тот штормовой день, запертая дверь на палубе, которая потом оказалась открытой. Поскольку Донелли все еще в Каире, я настаиваю на том, чтобы в дом леди Александры направили дополнительную охрану.
– Уже направили. Хотя я не вижу в этом необходимости, собственно говоря. Она и твоя жена выжили в бойне при нападении на караван. Убийца легко мог убить твою жену вместе с тобой, но не сделал этого. Сам собой напрашивается вывод, что это либо банальное ограбление, как искренне считает констебль, либо единственной мишенью для стрелявшего был ты. Поскольку версия об ограблении не выдерживает критики, остается второе предположение. Возможно, нагоняй, который тебе устроило наше правительство за шейха Омара, кто-то счел недостаточным. Честно говоря, я удивлен, что ты все еще жив.
– Спасибо на добром слове. Считаю это официальным приветствием вернувшемуся на родину.
Бедфорд порылся в кармане пиджака.
– Да, Эдвард давно тебя простил. Напрасно ты порвал все связи с семьей.
– Что сделано, то сделано, – ответил Майкл. – Что ты хочешь мне сказать?
– Ты хоть изредка вспоминал Каролину?
– Вспоминал. – Наверное, что-то проскользнуло в его голосе, потому что Бедфорд с любопытством на него посмотрел.
Три проклятых первых года он думал о Каролине каждую ночь. Представлял, как она лежит в постели с Эдвардом, как вынашивает его детей. Вспоминал ее смех. Но теперь от юного лорда, готового жизнь положить за возлюбленную, ничего не осталось. Руки этого лорда стали заскорузлыми от крови, пролитой во время военных кампаний. Он выжил лишь только потому, что научился драться насмерть, и совсем забыл за эти суровые годы о нежности. Но явилась юная ирландка и сотворила чудо. Ей удалось соскрести с его души коросту жестокости и презрения к самому себе и возродить его к жизни.
Единственное, чего он сейчас хотел – это уберечь ее от уродств своего прошлого.
– Я помню, как она связала себя клятвой с моим братом, – сказал Майкл. – Помню, как писала мне записки и назначала свидания в охотничьей хижине. И как словно в рот воды набрала, когда брат обвинял меня в том, что я наставил ему рога.
– Она опасалась, что Эдвард отменит свадьбу, если поверит, что вы с ней любовники.
– Или потому, что она слова поперек не могла сказать вашему отцу? Где логика? Я же чуть не убил из-за нее брата и ее будущего мужа.
– Теперь она это понимает.
– И отправила тебя своим эмиссаром.
– Она хочет покончить со всем этим, Рейвенспор. Еще до смерти Эдварда они оба решили назначить тебя опекуном его дочери. – Бедфорд помолчал и добавил: – это значит, что Каролина и твой брат не были так уж несчастливы в браке. Я даже склонен думать, что со временем моя сестра полюбила Эдварда.
– У меня нет ни малейшего желания мстить ей, нет причин. Если именно это вас обоих волнует, – сказал Майкл. – Я вернулся не для того, чтобы ворошить прошлое.
Оба замолчали. Наконец Бедфорд решился, вынул из кармана конверт и положил на стол перед Майклом.
– Министерство подтверждает, что имеется определенная связь между налетами в Египте и подпольной торговлей египетскими древностями здесь, в Лондоне. Если это подтвердится, тогда тот, кто в тебя стрелял, может оказаться нашей единственной ниточкой. Ты можешь что-нибудь добавить к тому, что уже рассказывал?
Майкл выдвинул ящик стола и вынул оттуда остро заточенный карандаш и чистый лист бумаги.
– Не знаю, похожа ли татуировка, которую моя жена увидела на руке стрелявшего, на те, которые были у негодяев, занимавшихся грабежами караванов. – Помедлив, он набросал изображение татуировки. – Однако если это так, тогда ниточка у тебя в руках.
Бедфорд поднес лист поближе к глазам.
– Что это означает?
– Это скарабей, – объяснил Майкл. – Такой жук. Неприятная тварь. Тысячу лет назад фараоны имели привычку хоронить раскольников живьем в одном гробу с этими скарабеями. Обычно они объедали человека до костей недели за четыре.
– Ты мне зубы не заговариваешь, а, Рейвенспор? – недоверчиво хмыкнул Бедфорд. – Я тоже читал о казнях мщения. – Он бережно сложил листок. – Тебе с твоей новоиспеченной супругой следовало бы уехать из Лондона до твоего окончательного выздоровления. Пусть этим делом занимаются полиция и министерство.
Майкл плеснул еще немного бренди в рюмку и подошел к окну. Ему очень мешали провалы в памяти, когда он снова и снова прокручивал в голове вереницу событий с того самого дня, как «Северная звезда» причалила к пристани, и всякий раз ровная лента событий то и дело рвалась на куски. Но что-то его беспокоило, и беспокойство это усилилось после визита Бедфорда.
Майкл долго прожил в Египте и достаточно хорошо разбирался в признаках казни мщения. Некто усиленно пытался навязать ему сценарий мести за смерть шейха Омара. Но если этот человек был тем мужчиной, которого он видел той ночью на палубе, тогда нападение на него не могло быть совершено из мести, потому что тот человек наверняка знал, что Майкл не замешан в убийстве шейха.
– Прошу прощения, ваша светлость. – На пороге смущенно переминался с ноги на ногу кучер Брианы. – Мне сказали, что вы хотели меня видеть.
– Куда ездила сегодня утром моя жена? – продолжая смотреть в окно, спросил Майкл.
– К ювелиру на Бонд-стрит, ваша светлость.
– К тому самому, к которому она ездила два дня назад? – спросил Майкл, и кучер кивнул. – К леди Александре она ездила?
– Нет, ваша светлость.
Майкл знал о кольце, которое Бриана заказала для него у ювелира. Тогда зачем она ему солгала?
– Она еще с кем-нибудь встречалась?
– Нет, ваша светлость.
– Иди.
Он снова плеснул себе бренди. Сердце заболело при мысли о том, как легко удалось Бриане его обмануть. Отодвинув рюмку, он вышел в коридор и поднялся в спальню. Бриана уже спала, подложив под щеку ладонь.
На нее упала его тень, и ресницы жены затрепетали. Она открыла глаза.
Ему нужно было всего лишь заглянуть в эти глаза, чтобы понять, до чего она ранима и уязвима. Ему нужно было всего лишь заглянуть себе в сердце, чтобы понять, как раним и уязвим он сам.
Он должен был ей сказать, что написал Каролине письмо, в котором ставил ее в известность о своем возвращении. Он отправил это письмо с людьми, которых нанял для перевозки ее лошади в Олдбери. Каролина имела право знать о его возвращении.
Но сегодня он думал не только о том, чтобы еще раз перелистать закрытую главу своей прошлой жизни.
– Бриана, завтра мы переезжаем в Олдбери.
– Благодарю вас, ваша светлость. Я с вами еще свяжусь. Майкл сидел на постели, опираясь на подушки. Бриана дрожащей рукой сжала ворот платья. Последнее время у нее начинали вдруг трястись руки. Она никогда не считала себя трусливой, но сейчас ничего не могла поделать с мучившими ее ночными кошмарами.
Майкл отложил в сторону лежавшие перед ним на постели бумаги.
– Куда ты ездила сегодня утром в такую погоду?
– Навещала леди Александру. – Она нарочито медленно принялась стягивать с рук перчатки. – Ты проголодался?
– Присядь-ка рядом со мной.
Бриана вошла в комнату. Всю неделю настроение у Майкла было изменчиво, как лондонская погода. То тишь, то гроза.
Она отвезла амулет мистеру Смиту, чтобы не держать его дома. Смиту она доверяла, тот работал с Кристофером. Ее не волновало, чего ей может стоить стремление выяснить, каким образом на дверце кареты оказался золотой скарабей. Она должна узнать, кто покушался на Майкла.
– Ты же была у леди Александры всего пару дней назад, – заметил Майкл.
– Я очень тревожусь о ней, – уклончиво ответила Бриана. – В Лондоне нет ни Райана, ни Джонни. Мне даже говорить об этом не хочется, честное слово. Я очень устала, а тебе нужен хороший отдых, независимо от того, какие сказки ты рассказываешь каждый раз доктору Бланшару.
– Полиция нашла твой ридикюль, – сообщил он.
Бриана резко обернулась и увидела на столе содержимое пресловутого ридикюля. Она бросила взгляд на разложенные предметы, но не могла себя заставить взять в руки хронометр или пряжку.
– Все, кроме кольца, было внутри.
Она заметила, что нет ее носового платка. А может быть, и еще какой-нибудь мелочи.
– Странно, именно по кольцу можно распознать вора. Кольцо для нее важнее всего, подумала Бриана.
О кольце Бриана рассказала Майклу дня два назад.
– Вчера ты ездила с констеблем в тюрьму. – Голос Майкла вернул ее к действительности. – Расскажи-ка мне про татуировку.
Сердце ее учащенно забилось, и она бросила быстрый взгляд на отложенные Майклом в сторону бумаги.
– Майкл, ты не в том состоянии, чтобы принимать участие в расследовании. И потом, татуировки не такая уж редкая вещь, чтобы концентрировать на них внимание.
– Тогда держись от тюрем подальше.
Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе:
– Что бы со мной ни случилось, я всегда буду разбираться с теми, кто творит зло, тем более что мне по силам разгадать любой ребус.
– Разбираться? Как разобрались с Омаром?
– Омар отошел очень легко, принцесса.
Бриана покачала головой и отвела взгляд. Его одержимость и жажда мести не на шутку испугали ее. Она начала было подниматься, но Майкл усадил ее обратно и привлек к себе.
– Майкл, что ты делаешь?
– Я соскучился по тебе, принцесса.
Он привлек ее еще ближе, поцеловал в щеку, потом коснулся ее губ и добрался до шеи, где пульсировала жилка. Поднял голову, вгляделся ей в лицо.
– Я хорошо знаю, что это такое – видеть то, что потом не забудешь никогда; все время маячит перед глазами. Ты сейчас потрясена до глубины души. – Она попыталась высвободить руку, но он крепко держал ее. – Пойми раз и навсегда, провинции и деревенских усадеб больше не будет. Теперь из этого дома ты ни ногой.
– Какой в этом смысл, Майкл? Я все равно все помню.
– Бриана, ты лишилась сна. У тебя руки трясутся. Так, теперь он взялся ее стращать.
– Оставь меня в покое!
– Бриана, пойми...
– Сэр? – Дворецкий предупредительно постучал в открытую дверь. – К вам с визитом лорд Бедфорд по вашей просьбе.
– Бедфорд? – Бриана резко выпрямилась. Имя ей было знакомо. – Это что, прославленный отец леди Каролины?
– Ее брат, – донеслось с порога. – Ныне герцог Бедфорд. Я прервал супружескую размолвку? – спросил он, входя в комнату. Майкл неуклюже подвинулся, а Бриану с кровати как ветром сдуло. Но Майкл успел схватить ее за руку.
– Ты все поняла, Бриана?
Она молча поджала губы. Она презирала его прямо-таки бычье упрямство. Ее возмущала его уверенность в собственной неуязвимости. Он не из тех, кто бледнеет от страха или не может сдержать слез. Кто способен простить предательский выстрел. И тут она бессильна. Бриана вновь ощутила у себя за спиной дыхание смерти.
– Если вы точно так вели себя с вашими родственниками, ничего удивительного нет в том, что они вышвырнули вас вон из Англии, ваша светлость.
Бриана повернулась к Майклу спиной и уже собралась выскочить вон из комнаты, когда на ее пути оказался герцог Бедфорд.
– Каролина сказала мне, Рейвенспор, что ты написал ей из Саутгемптона. – Бедфорд не сводил глаз с Брианы. – Но почему-то не написал, какая красавица у тебя жена.
Майкл писал Каролине из Саутгемптона? Бриана была ошеломлена. А Бедфорд уже подносил ее руку к губам. Однако Бриана успела заметить гневный взгляд Майкла и убрала руку. Гость явно был высокого мнения о себе.
– Прошу меня извинить.
Бриана проскользнула мимо Бедфорда и вышла в коридор.
– А ты, Рейвенспор, выглядишь чертовски хорошо, – сообщил Майклу Бедфорд, складывая на груди руки и небрежно присаживаясь на письменный стол. – Врач сказал, что пройди пуля чуть ниже, и твои мозги отскребали бы с мостовой.
– Мою жену и пальцем не трогать, ясно, Бедфорд? У нее и так хватает забот, чтобы еще втягивать ее в нашу постыдную семейную тайну.
– Моя сестра тоже хотела приехать, особенно после того, как газеты раструбили эту историю на первых полосах, – ухмыльнулся Бедфорд. – Запоминающееся возвращение на родину, что и говорить, Рейвенспор. Не каждый день у нас стреляют в пэра Англии прямо на улице, да еще средь бела дня. Ты всегда знал, как произвести должное впечатление на высший свет.
. Майкл скрипнул зубами. Когда-то они с Бедфордом были закадычными друзьями. Увлекались сомнительными забавами, пьянствовали, презирали всех и вся, уверенные, что рождены править миром. Прошло двенадцать лет с тех пор, когда они виделись последний раз во время дуэли. Бедфорд был секундантом у Эдварда, когда Майкл чуть не убил его брата. Снедаемый духом противоречия, его старый друг в пику Майклу тоже пошел на государственную службу в министерство иностранных дел, и именно в этой должности Майклу понадобилась его помощь.
– Ты получил задекларированный список пассажиров «Северной звезды»? – Майкл подошел к письменному столу и тяжело опустился в кресло. – Мне нужно знать, кто плыл на этом корабле.
Бедфорд повел плечами.
– Я дал поручение, этим занимаются. Ты уверен, что за тобой следили от самого Каира?
– Уверен: мужчина на палубе в тот штормовой день, запертая дверь на палубе, которая потом оказалась открытой. Поскольку Донелли все еще в Каире, я настаиваю на том, чтобы в дом леди Александры направили дополнительную охрану.
– Уже направили. Хотя я не вижу в этом необходимости, собственно говоря. Она и твоя жена выжили в бойне при нападении на караван. Убийца легко мог убить твою жену вместе с тобой, но не сделал этого. Сам собой напрашивается вывод, что это либо банальное ограбление, как искренне считает констебль, либо единственной мишенью для стрелявшего был ты. Поскольку версия об ограблении не выдерживает критики, остается второе предположение. Возможно, нагоняй, который тебе устроило наше правительство за шейха Омара, кто-то счел недостаточным. Честно говоря, я удивлен, что ты все еще жив.
– Спасибо на добром слове. Считаю это официальным приветствием вернувшемуся на родину.
Бедфорд порылся в кармане пиджака.
– Да, Эдвард давно тебя простил. Напрасно ты порвал все связи с семьей.
– Что сделано, то сделано, – ответил Майкл. – Что ты хочешь мне сказать?
– Ты хоть изредка вспоминал Каролину?
– Вспоминал. – Наверное, что-то проскользнуло в его голосе, потому что Бедфорд с любопытством на него посмотрел.
Три проклятых первых года он думал о Каролине каждую ночь. Представлял, как она лежит в постели с Эдвардом, как вынашивает его детей. Вспоминал ее смех. Но теперь от юного лорда, готового жизнь положить за возлюбленную, ничего не осталось. Руки этого лорда стали заскорузлыми от крови, пролитой во время военных кампаний. Он выжил лишь только потому, что научился драться насмерть, и совсем забыл за эти суровые годы о нежности. Но явилась юная ирландка и сотворила чудо. Ей удалось соскрести с его души коросту жестокости и презрения к самому себе и возродить его к жизни.
Единственное, чего он сейчас хотел – это уберечь ее от уродств своего прошлого.
– Я помню, как она связала себя клятвой с моим братом, – сказал Майкл. – Помню, как писала мне записки и назначала свидания в охотничьей хижине. И как словно в рот воды набрала, когда брат обвинял меня в том, что я наставил ему рога.
– Она опасалась, что Эдвард отменит свадьбу, если поверит, что вы с ней любовники.
– Или потому, что она слова поперек не могла сказать вашему отцу? Где логика? Я же чуть не убил из-за нее брата и ее будущего мужа.
– Теперь она это понимает.
– И отправила тебя своим эмиссаром.
– Она хочет покончить со всем этим, Рейвенспор. Еще до смерти Эдварда они оба решили назначить тебя опекуном его дочери. – Бедфорд помолчал и добавил: – это значит, что Каролина и твой брат не были так уж несчастливы в браке. Я даже склонен думать, что со временем моя сестра полюбила Эдварда.
– У меня нет ни малейшего желания мстить ей, нет причин. Если именно это вас обоих волнует, – сказал Майкл. – Я вернулся не для того, чтобы ворошить прошлое.
Оба замолчали. Наконец Бедфорд решился, вынул из кармана конверт и положил на стол перед Майклом.
– Министерство подтверждает, что имеется определенная связь между налетами в Египте и подпольной торговлей египетскими древностями здесь, в Лондоне. Если это подтвердится, тогда тот, кто в тебя стрелял, может оказаться нашей единственной ниточкой. Ты можешь что-нибудь добавить к тому, что уже рассказывал?
Майкл выдвинул ящик стола и вынул оттуда остро заточенный карандаш и чистый лист бумаги.
– Не знаю, похожа ли татуировка, которую моя жена увидела на руке стрелявшего, на те, которые были у негодяев, занимавшихся грабежами караванов. – Помедлив, он набросал изображение татуировки. – Однако если это так, тогда ниточка у тебя в руках.
Бедфорд поднес лист поближе к глазам.
– Что это означает?
– Это скарабей, – объяснил Майкл. – Такой жук. Неприятная тварь. Тысячу лет назад фараоны имели привычку хоронить раскольников живьем в одном гробу с этими скарабеями. Обычно они объедали человека до костей недели за четыре.
– Ты мне зубы не заговариваешь, а, Рейвенспор? – недоверчиво хмыкнул Бедфорд. – Я тоже читал о казнях мщения. – Он бережно сложил листок. – Тебе с твоей новоиспеченной супругой следовало бы уехать из Лондона до твоего окончательного выздоровления. Пусть этим делом занимаются полиция и министерство.
Майкл плеснул еще немного бренди в рюмку и подошел к окну. Ему очень мешали провалы в памяти, когда он снова и снова прокручивал в голове вереницу событий с того самого дня, как «Северная звезда» причалила к пристани, и всякий раз ровная лента событий то и дело рвалась на куски. Но что-то его беспокоило, и беспокойство это усилилось после визита Бедфорда.
Майкл долго прожил в Египте и достаточно хорошо разбирался в признаках казни мщения. Некто усиленно пытался навязать ему сценарий мести за смерть шейха Омара. Но если этот человек был тем мужчиной, которого он видел той ночью на палубе, тогда нападение на него не могло быть совершено из мести, потому что тот человек наверняка знал, что Майкл не замешан в убийстве шейха.
– Прошу прощения, ваша светлость. – На пороге смущенно переминался с ноги на ногу кучер Брианы. – Мне сказали, что вы хотели меня видеть.
– Куда ездила сегодня утром моя жена? – продолжая смотреть в окно, спросил Майкл.
– К ювелиру на Бонд-стрит, ваша светлость.
– К тому самому, к которому она ездила два дня назад? – спросил Майкл, и кучер кивнул. – К леди Александре она ездила?
– Нет, ваша светлость.
Майкл знал о кольце, которое Бриана заказала для него у ювелира. Тогда зачем она ему солгала?
– Она еще с кем-нибудь встречалась?
– Нет, ваша светлость.
– Иди.
Он снова плеснул себе бренди. Сердце заболело при мысли о том, как легко удалось Бриане его обмануть. Отодвинув рюмку, он вышел в коридор и поднялся в спальню. Бриана уже спала, подложив под щеку ладонь.
На нее упала его тень, и ресницы жены затрепетали. Она открыла глаза.
Ему нужно было всего лишь заглянуть в эти глаза, чтобы понять, до чего она ранима и уязвима. Ему нужно было всего лишь заглянуть себе в сердце, чтобы понять, как раним и уязвим он сам.
Он должен был ей сказать, что написал Каролине письмо, в котором ставил ее в известность о своем возвращении. Он отправил это письмо с людьми, которых нанял для перевозки ее лошади в Олдбери. Каролина имела право знать о его возвращении.
Но сегодня он думал не только о том, чтобы еще раз перелистать закрытую главу своей прошлой жизни.
– Бриана, завтра мы переезжаем в Олдбери.
Глава 18
Бриана настолько была поглощена очаровательными пейзажами, сменявшими друг друга за окном кареты, что почти не обращала внимания на то, что весь путь из Лондона до Олдбери они почти не разговаривали.
– Еще час, и будем наконец в Олдбери, – раздался голос лорда Чемберлена, который сидел рядом с Брианой.
Она наконец оторвалась от окна и увидела, что все смотрят на нее.
– Замечательные места, – только и могла сказать Бриана.
– Поместье занимает сорок тысяч акров, половину которых даровал король Генрих Седьмой после того, как в 1487 году бунт сторонников Йоркской династии против короны был подавлен.
Чемберлен рассказывал об истории Олдбери, как школьный учитель. Бриана знала, что он служил секретарем у Майкла и объявил его наследником династии Рейвенспор. Ей пришлось стать его прилежной ученицей во всем, что касалось Олдсбери.
– Не отрывайтесь от окна, ваша светлость, – посоветовал ей Чемберлен.
Карета выехала на очередной холм, и Бриана наконец узрела внизу главную усадьбу поместья. В янтарной дымке плыл трехэтажный дворец, занимавший не меньше четырех акров земли. Ступенчатые крыши со множеством каминных труб. Солнце, играющее лучами в сотнях окон. Десять минут спустя карета прогрохотала по мосту и покатила по территории поместья. Бриану поразил раскинувшийся по обе стороны дороги парк. Она посмотрела на Майкла. Ей не верилось, что его детство прошло именно здесь, в этом дворце с тысячами окон, словно вышедшем из волшебной сказки. Ей вдруг показалось, что перед ней сидит совсем другой, незнакомый ей человек. Ее собственная семья всегда считалась богатой, у нее тоже были собственные угодья, но все это не шло ни в какое сравнение с увиденным. У Брианы голова пошла кругом.
– В первый раз это всегда ошеломляет, – заметил Майкл в наступившей тишине, словно догадавшись, в каком состоянии Бриана.
Карета остановилась, и из дверей высыпали многочисленные слуги. Бриана стояла рядом с вдовой и смотрела, как Майкл здоровается с челядью. Многих из них он знал по имени. Майкл не подал виду, что устал и чувствует себя неважно. Бриана гордилась мужем. Оглянулся он на нее только раз, когда она стала следом за ним подниматься по истертым гранитным ступеням старинного особняка, построенного еще в семнадцатом веке.
Ее спальня поражала воображение роскошью, начиная от балдахина из генуэзского бархата над кроватью и кончая камином из белого мрамора и низкими столиками, отделанными слоновой костью. Где расположены покои Майкла, она так и не решилась спросить.
Бриана вытащила из кармана плаща «дерринджер» с отделанной серебром рукояткой и положила на ночной столик рядом с кроватью. Его ей дал мистер Смит взамен старого револьвера. Без оружия она теперь не сделает ни шагу. Подойдя к окну, она вгляделась в расстилавшиеся перед ней просторы, где ей теперь предстояло жить.
По крайней мере здесь, на сорока тысячах акров земли, можно было не беспокоиться за безопасность Майкла. Вряд ли он сможет в своем состоянии в ближайшее время посетить Лондон. Главное – не бояться самой. И поменьше думать о Майкле. Вошла Грейси с уставленным едой подносом.
– Ужин теперь будет ровно в семь вечера, мэм, – сказала она, ставя поднос на стол. – Ее светлость решила, что вам надобно это знать.
– За сегодняшний ужин мне тоже ее благодарить?
– Она приказала мне отнести сюда этот поднос. Вам все равно нужно что-то поесть, мэм.
Тут Бриана заметила, что, помимо тарелок с едой, на подносе стоит длинная серебряная коробка.
– Что-нибудь еще, мэм?
– Что в этой коробке?
– Не знаю, мэм. Это положил его светлость специально для вас.
Бриана открыла коробку. Внутри лежала алая роза.
На следующее утро Бриана чуть ли не нос к носу столкнулась наверху мраморной лестницы с доктором Бланшаром.
– Его светлость уехал сразу после завтрака. Помяните мое слово, подхватит лихорадку. Ну как можно так пренебрегать своим здоровьем, скажите на милость! Двух недель не прошло после ранения.
– А куда он уехал?
– По каким-то неотложным делам. Чемберлен в курсе дела. Спросите у него.
К Бриане приблизился слуга.
– Ее светлость ожидает вас у себя, миледи. Бриана вежливо поблагодарила, извинилась перед доктором и направилась в личные покои вдовы.
Хозяйка апартаментов сидела в широком кресле лицом к окну с неизменной палкой, с которой она, похоже, никогда не расставалась.
– Ты сегодня припозднилась, – недовольно проворчала старая госпожа, не дав себе труда повернуться и посмотреть, кто вошел. – Присаживайся.
Свое первое утро в Олдбери Бриана проспала. Ее разбудила Грейси. Бриана присела в почтительном реверансе.
– Доброе утро, ваша светлость.
– Доброе утро и тебе, дитя. – Она наставила на Бриану лорнет. – Садись же. Не могу же я все время выворачивать шею, чтобы видеть тебя.
Бриана села на скамью около окна и расправила юбку. К ней подошла служанка с подносом в руках.
– Комнаты понравились?
– Да, но они слишком официальные.
– Эти комнаты по традиции отводились в этом доме для леди. В них, из столетия в столетие, спали все герцогини Рейвенспор. А для чего ты оказалась здесь, ты не задумывалась?
– Для чего? – озадаченно переспросила Бриана. – Вы имеете в виду, какое преступление я совершила, чтобы оказаться здесь пленницей? – Она сложила руки на коленях. – Я вышла замуж за наследника династии Рейвенспор.
– Совершенно верно, – хмыкнула вдова, не отреагировав на резкость молодой женщины. – Даже слепец увидит, что мой внук тобой сражен наповал.
«Чем дальше, тем интереснее, – подумала Бриана, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица. – Интересно, что думает обо всем этом Майкл?»
– Хотите чаю, ваша светлость?
Бриана предпочла бы кофе с молоком, но согласилась на чай. Тут же перед ней появилась чашка с ароматным напитком. Вдова пила чай со сливками и сахаром, Бриана решила последовать ее примеру. Какое-то время они молчали, пока служанка не вышла из комнаты. Бриане хотелось подружиться с этой пожилой дамой. В конце концов, она бабушка Майкла и, видимо, имеет на него определенное влияние, хочет он того или нет.
– Джеймс всегда был дерзким, – фыркнула вдова. – И всегда влипал в истории. Вел себя как мальчишка, без царя в голове. Неудивительно, что он привез сюда именно тебя, а не выбрал жену, которой бы радовались все мы. Ты, может быть, носишь его ребенка? – с надеждой в голосе спросила она.
Бриана залилась краской до корней волос.
– Нет, ваша светлость.
– Впрочем, это не важно. Ирландцы всегда умели плодиться со страстью, которой так не хватает нам, британцам. Надеюсь, моему внуку известно, как исполнить в отношении тебя супружеский долг.
Бриана чуть не поперхнулась чаем и поспешила поставить чашку на блюдце.
– Зачем вы хотели видеть меня, ваша светлость?
– Пятьдесят лет назад на твоем месте сидела я, семнадцатилетняя. Единственное различие между нами в том, что я не сидела напротив себя самой и не делилась мудрыми советами. – Она захихикала, явно довольная своей шуткой. – Я была полна жизненных сил, во мне кипела энергия, и я не могла найти ей применение. Очень скоро я поняла, что эти земли расстилались здесь на протяжении многих столетий и что я неотъемлемая их часть.
Эдвард оказался таким же никчемным, как и его покойный отец, и хозяйство пришло в упадок. Так что моему внуку придется нелегко. Он понял это, почувствовав ответственность за наследство своих предков, хотя это не входило в его планы. За тебя ему можно не волноваться.
– Зато я за него волнуюсь, ваша светлость. Вдова ждала совсем другого ответа.
– Знаешь, какой совет дала мне в свое время моя свекровь? – Она даже палкой о пол пристукнула. – Мужчина всегда смотрит на сторону, это участь каждой жены. Но меня это мало волновало. Моей главной заботой всегда были дети.
– Значит, ваша свекровь ошибалась в отношении вашего мужа?
Вдова поджала губы.
– Если бы он кого-то и завел на стороне, я бы об этом никогда не узнала. И слава Богу. Мы прожили сорок семь лет, меня уважали, независимо от авторитета и известности моего мужа. А известнее его в стране и в правительстве в те времена было не найти. Кем станешь ты, зависит только от тебя. И только тебе решать, станешь ли ты той, кто вылепит будущее свое и Джеймса.
В дверь постучали. Вошел мажордом в сопровождении лорда Чемберлена.
– Карета подана, ваша светлость.
– Вы уезжаете? – Бриана поднялась.
– Увы, мой дом находится неподалеку от Уэндовера. Ехать недалеко. Но очень трясет. – Вдова ободряюще похлопала Бриану по руке. – Главное – не показывать своей слабости. Делать вид, что все хорошо.
Кивнув, вдова направилась к дверям. Бриана проводила ее до парадного входа.
Прежде чем сесть в карету, вдова обернулась:
– Бриана, сделай моего внука счастливым.
Это была не просьба, это был суровый приказ. И пусть молодая жена внука пришлась его бабушке в конце концов по душе, от этого приказом распоряжение не перестало быть. Сомнениям Брианы здесь места не было.
Карета отъехала, и Чемберлен повернулся к Бриане:
– Еще час, и будем наконец в Олдбери, – раздался голос лорда Чемберлена, который сидел рядом с Брианой.
Она наконец оторвалась от окна и увидела, что все смотрят на нее.
– Замечательные места, – только и могла сказать Бриана.
– Поместье занимает сорок тысяч акров, половину которых даровал король Генрих Седьмой после того, как в 1487 году бунт сторонников Йоркской династии против короны был подавлен.
Чемберлен рассказывал об истории Олдбери, как школьный учитель. Бриана знала, что он служил секретарем у Майкла и объявил его наследником династии Рейвенспор. Ей пришлось стать его прилежной ученицей во всем, что касалось Олдсбери.
– Не отрывайтесь от окна, ваша светлость, – посоветовал ей Чемберлен.
Карета выехала на очередной холм, и Бриана наконец узрела внизу главную усадьбу поместья. В янтарной дымке плыл трехэтажный дворец, занимавший не меньше четырех акров земли. Ступенчатые крыши со множеством каминных труб. Солнце, играющее лучами в сотнях окон. Десять минут спустя карета прогрохотала по мосту и покатила по территории поместья. Бриану поразил раскинувшийся по обе стороны дороги парк. Она посмотрела на Майкла. Ей не верилось, что его детство прошло именно здесь, в этом дворце с тысячами окон, словно вышедшем из волшебной сказки. Ей вдруг показалось, что перед ней сидит совсем другой, незнакомый ей человек. Ее собственная семья всегда считалась богатой, у нее тоже были собственные угодья, но все это не шло ни в какое сравнение с увиденным. У Брианы голова пошла кругом.
– В первый раз это всегда ошеломляет, – заметил Майкл в наступившей тишине, словно догадавшись, в каком состоянии Бриана.
Карета остановилась, и из дверей высыпали многочисленные слуги. Бриана стояла рядом с вдовой и смотрела, как Майкл здоровается с челядью. Многих из них он знал по имени. Майкл не подал виду, что устал и чувствует себя неважно. Бриана гордилась мужем. Оглянулся он на нее только раз, когда она стала следом за ним подниматься по истертым гранитным ступеням старинного особняка, построенного еще в семнадцатом веке.
Ее спальня поражала воображение роскошью, начиная от балдахина из генуэзского бархата над кроватью и кончая камином из белого мрамора и низкими столиками, отделанными слоновой костью. Где расположены покои Майкла, она так и не решилась спросить.
Бриана вытащила из кармана плаща «дерринджер» с отделанной серебром рукояткой и положила на ночной столик рядом с кроватью. Его ей дал мистер Смит взамен старого револьвера. Без оружия она теперь не сделает ни шагу. Подойдя к окну, она вгляделась в расстилавшиеся перед ней просторы, где ей теперь предстояло жить.
По крайней мере здесь, на сорока тысячах акров земли, можно было не беспокоиться за безопасность Майкла. Вряд ли он сможет в своем состоянии в ближайшее время посетить Лондон. Главное – не бояться самой. И поменьше думать о Майкле. Вошла Грейси с уставленным едой подносом.
– Ужин теперь будет ровно в семь вечера, мэм, – сказала она, ставя поднос на стол. – Ее светлость решила, что вам надобно это знать.
– За сегодняшний ужин мне тоже ее благодарить?
– Она приказала мне отнести сюда этот поднос. Вам все равно нужно что-то поесть, мэм.
Тут Бриана заметила, что, помимо тарелок с едой, на подносе стоит длинная серебряная коробка.
– Что-нибудь еще, мэм?
– Что в этой коробке?
– Не знаю, мэм. Это положил его светлость специально для вас.
Бриана открыла коробку. Внутри лежала алая роза.
На следующее утро Бриана чуть ли не нос к носу столкнулась наверху мраморной лестницы с доктором Бланшаром.
– Его светлость уехал сразу после завтрака. Помяните мое слово, подхватит лихорадку. Ну как можно так пренебрегать своим здоровьем, скажите на милость! Двух недель не прошло после ранения.
– А куда он уехал?
– По каким-то неотложным делам. Чемберлен в курсе дела. Спросите у него.
К Бриане приблизился слуга.
– Ее светлость ожидает вас у себя, миледи. Бриана вежливо поблагодарила, извинилась перед доктором и направилась в личные покои вдовы.
Хозяйка апартаментов сидела в широком кресле лицом к окну с неизменной палкой, с которой она, похоже, никогда не расставалась.
– Ты сегодня припозднилась, – недовольно проворчала старая госпожа, не дав себе труда повернуться и посмотреть, кто вошел. – Присаживайся.
Свое первое утро в Олдбери Бриана проспала. Ее разбудила Грейси. Бриана присела в почтительном реверансе.
– Доброе утро, ваша светлость.
– Доброе утро и тебе, дитя. – Она наставила на Бриану лорнет. – Садись же. Не могу же я все время выворачивать шею, чтобы видеть тебя.
Бриана села на скамью около окна и расправила юбку. К ней подошла служанка с подносом в руках.
– Комнаты понравились?
– Да, но они слишком официальные.
– Эти комнаты по традиции отводились в этом доме для леди. В них, из столетия в столетие, спали все герцогини Рейвенспор. А для чего ты оказалась здесь, ты не задумывалась?
– Для чего? – озадаченно переспросила Бриана. – Вы имеете в виду, какое преступление я совершила, чтобы оказаться здесь пленницей? – Она сложила руки на коленях. – Я вышла замуж за наследника династии Рейвенспор.
– Совершенно верно, – хмыкнула вдова, не отреагировав на резкость молодой женщины. – Даже слепец увидит, что мой внук тобой сражен наповал.
«Чем дальше, тем интереснее, – подумала Бриана, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица. – Интересно, что думает обо всем этом Майкл?»
– Хотите чаю, ваша светлость?
Бриана предпочла бы кофе с молоком, но согласилась на чай. Тут же перед ней появилась чашка с ароматным напитком. Вдова пила чай со сливками и сахаром, Бриана решила последовать ее примеру. Какое-то время они молчали, пока служанка не вышла из комнаты. Бриане хотелось подружиться с этой пожилой дамой. В конце концов, она бабушка Майкла и, видимо, имеет на него определенное влияние, хочет он того или нет.
– Джеймс всегда был дерзким, – фыркнула вдова. – И всегда влипал в истории. Вел себя как мальчишка, без царя в голове. Неудивительно, что он привез сюда именно тебя, а не выбрал жену, которой бы радовались все мы. Ты, может быть, носишь его ребенка? – с надеждой в голосе спросила она.
Бриана залилась краской до корней волос.
– Нет, ваша светлость.
– Впрочем, это не важно. Ирландцы всегда умели плодиться со страстью, которой так не хватает нам, британцам. Надеюсь, моему внуку известно, как исполнить в отношении тебя супружеский долг.
Бриана чуть не поперхнулась чаем и поспешила поставить чашку на блюдце.
– Зачем вы хотели видеть меня, ваша светлость?
– Пятьдесят лет назад на твоем месте сидела я, семнадцатилетняя. Единственное различие между нами в том, что я не сидела напротив себя самой и не делилась мудрыми советами. – Она захихикала, явно довольная своей шуткой. – Я была полна жизненных сил, во мне кипела энергия, и я не могла найти ей применение. Очень скоро я поняла, что эти земли расстилались здесь на протяжении многих столетий и что я неотъемлемая их часть.
Эдвард оказался таким же никчемным, как и его покойный отец, и хозяйство пришло в упадок. Так что моему внуку придется нелегко. Он понял это, почувствовав ответственность за наследство своих предков, хотя это не входило в его планы. За тебя ему можно не волноваться.
– Зато я за него волнуюсь, ваша светлость. Вдова ждала совсем другого ответа.
– Знаешь, какой совет дала мне в свое время моя свекровь? – Она даже палкой о пол пристукнула. – Мужчина всегда смотрит на сторону, это участь каждой жены. Но меня это мало волновало. Моей главной заботой всегда были дети.
– Значит, ваша свекровь ошибалась в отношении вашего мужа?
Вдова поджала губы.
– Если бы он кого-то и завел на стороне, я бы об этом никогда не узнала. И слава Богу. Мы прожили сорок семь лет, меня уважали, независимо от авторитета и известности моего мужа. А известнее его в стране и в правительстве в те времена было не найти. Кем станешь ты, зависит только от тебя. И только тебе решать, станешь ли ты той, кто вылепит будущее свое и Джеймса.
В дверь постучали. Вошел мажордом в сопровождении лорда Чемберлена.
– Карета подана, ваша светлость.
– Вы уезжаете? – Бриана поднялась.
– Увы, мой дом находится неподалеку от Уэндовера. Ехать недалеко. Но очень трясет. – Вдова ободряюще похлопала Бриану по руке. – Главное – не показывать своей слабости. Делать вид, что все хорошо.
Кивнув, вдова направилась к дверям. Бриана проводила ее до парадного входа.
Прежде чем сесть в карету, вдова обернулась:
– Бриана, сделай моего внука счастливым.
Это была не просьба, это был суровый приказ. И пусть молодая жена внука пришлась его бабушке в конце концов по душе, от этого приказом распоряжение не перестало быть. Сомнениям Брианы здесь места не было.
Карета отъехала, и Чемберлен повернулся к Бриане: