Страница:
Чувствуя, как к ее глазам подступают слезы, Александра все же рассмеялась. Она любила Ричарда. Он снова вернулся к ней, и поступил совершенно правильно.
– Бриджетт сейчас на кухне вместе с Мэри, – добавил Ричард. – Мы увидели карету его сиятельства у парадного крыльца и прошли через черный ход. Чувствую, мне бы следовало сказать что-то остроумное, но, к сожалению, у меня не так давно напрочь отшибло способность шутить.
– Почему ты избегал меня, когда я больше всего в тебе нуждалась? – Александра, улыбаясь сквозь слезы, уткнулась лицом в сюртук Ричарда и подняла на него заплаканные глаза. – Я уже благодарила тебя за то, что ты вернулся?
– Много раз.
– Мне жаль, что так получилось с твоим отцом...
Ричард жестом остановил ее:
– А мне нет.
В комнате запахло тушеной свининой, и Александра поспешно направилась на кухню.
– Миледи. – При появлении хозяйки Мэри встала и, пригладив фартук, бросилась к печи. – Вам, должно быть, пора одеваться?
На скамье напротив печи сидели мальчишки. Никогда прежде Александра не видела их такими чистыми. Склонившись над вазочкой с только что приготовленным сливочным кремом – кулинарным шедевром Мэри, – они старательно доедали остатки, тщательно следя, чтобы не пропала ни одна драгоценная капелька. На другом конце стола сидела Бриджетт – ее золотистые локоны были перехвачены красной лентой.
Александра приветливо поздоровалась с гостями и улыбнулась, глядя на маленьких сладкоежек. Мэри с Альфредом устроились рядом с Бриджетт. У двери лениво потягивалась рыжая кошка. Глядя на эту картину, Александра впервые за последние несколько недель почувствовала, что напряжение отпускает ее. Она с нежностью обвела глазами всех собравшихся за столом – за ее столом – и ощутила себя частью их тесного дружеского круга.
– Да, – сказала она Мэри, – мне действительно пора одеваться.
Теперь для нее настало время отправиться в путь, туда, где находился ее настоящий дом.
Глава 22
– Так Уильямс сказал, куда она уехала? – Кристофер швырнул на пол последнее послание от своего адвоката, и легкий ветерок, ворвавшись в комнату сквозь открытую балконную дверь, подхватил и разбросал листы бумаги.
На краю кровати Кристофера в их фамильном имении в Карлайле удобно развалился Колин: сегодня он выступал в роли секретаря своего брата. День клонился к закату, и пол в комнате, залитый солнечными лучами, светился ровным янтарным сиянием. Ветер раскачивал верхушки деревьев у стен цитадели клана Донелли. Всю последнюю неделю дом постепенно заполнялся многочисленными родственниками и друзьями, приглашенными на свадьбу Райана.
Кристофер вздрогнул и едва не выругался, когда хирург ощупал рану у него на бедре. Ему хотелось, чтобы все вышли из комнаты как можно быстрее и оставили его одного.
– Он сможет ходить во время свадебной церемонии и примет участие в торжественной процессии или же Рейчел придется катить его в кресле на колесах? – осторожно спросил Джонни.
– Период обострения миновал. – Пожилой доктор распрямился и бросил пронзительный взгляд на пациента. – Вы доставили мне много беспокойства, но, несмотря на это сейчас нет причин тревожиться. – Хирург повернул голову и нацелил свой ястребиный нос на Райана и Джонни, удобно расположившихся на кровати. – Как видите, ваш братец жив и почти здоров. – Открыв кожаный чемоданчик, он заглянул внутрь и достал стеклянный пузырек, в котором лежал небольшой кусочек металла. – Это вам. – Доктор передал странный сувенир Кристоферу. – Удар, который нанес вам тот парень, молодой Атлер, должно быть, заставил сдвинуться осколок шрапнели, который застрял у вас в ноге. Осколок почти вышел на поверхность, и мне пришлось лишь вскрыть бедро, чтобы его извлечь.
Кристофер с отвращением взглянул на кусочек металла. Трудно было поверить, что такой крошечный осколок мог превратить его жизнь в сплошной ад, заставляя терпеть невыносимую боль долгие годы. Неожиданно ему пришла в голову мысль поблагодарить Ричарда Атлера за то, что его нога перестанет наконец причинять ему столько мучений.
Три недели назад Кристофер вернулся в Карлайл, чтобы подвергнуться хирургическому вмешательству, и теперь ему хотелось лишь одного: чтобы все оставили его наконец в покое, черт возьми, и дали возможность заняться поисками Алекс. Деспотичные домочадцы следили за ним, сменяя друг друга у его постели, так что весь последний месяц он провел в лежачем положении, как самый настоящий инвалид.
До сих пор у него не было никаких вестей от Александры – он ничего не слышал о ней с того самого времени, как переехал в Карлайл. Как один из членов совета попечителей Британского музея две недели назад Кристофер получил официальное уведомление об аресте профессора Атлера. Газеты цитировали заявление лорда Уэра о том, что состояние здоровья Атлера не позволяет немедленно выслать его из Лондона. В конце концов, профессор был заключен в психиатрическую клинику в Мейфэре.
Вдобавок Уэр лично взял на себя заботу о том, чтобы было произведено справедливое расследование всех обстоятельств дела, а похищенные ценности вернулись в музей. По истечении нескольких недель интерес к событиям вокруг музея несколько поутих, а скандальные новости переместились с первой полосы «Тайме» на третью.
Итак, суровое испытание следовало считать законченным, но Кристофер так тревожился из-за исчезновения Алекс, что мог лишь с нетерпением думать о том, когда же получит хоть какое-то известие о ней. Теперь, когда доктор сделал свое заключение, и силы его должны были со временем восстановиться, повода для беспокойства со стороны его близких уже не было, и он, попросив членов своего шумного и суетливого семейства выйти хотя бы ненадолго, вызвал к себе Барнаби, с которым не разговаривал с того момента, как уволил его. Теперь ему предстояло обратиться к Барнаби с официальным предложением продолжать служить ему верой и правдой: в доме, битком набитом безжалостными деспотами и тиранами, ему нужен был свой человек, союзник. Даже Брайанна проявляла поразительное упрямство и несговорчивость, когда речь заходила о том, чтобы помочь ему незаметно выйти из дома или достать для него какую-нибудь приличную еду взамен того, чем пичкали его заботливые братья, словом, о той или иной поблажке, на которую он мог бы рассчитывать в своем собственном жилище.
Барнаби явился почти мгновенно.
– Чем могу служить, сэр?
Кристофер подождал, пока они останутся одни в комнате, после чего отбросил одеяла и поднялся с кровати. Нога плохо слушалась его и казалась какой-то одеревенелой, но теперь он по крайней мере мог наступать на нее. Втайне от своих тюремщиков, Кристофер усердно разрабатывал ногу и практически сразу же после операции старался как можно больше ходить.
– Барнаби, я прошу у тебя прощения за свое поведение, – произнес Кристофер, тщательно заперев дверь и доставая из гардероба халат.
– В этом нет нужды, сэр, – вежливо ответил слуга, помогая ему надеть халат.
– Нет, есть. Я был тогда слишком взвинчен и раздражен, вел себя излишне темпераментно, и... я был не прав!
– Вы всегда ведете себя темпераментно, сэр, поэтому мне и в голову не пришло придавать этому какое-либо значение.
– Вот как? – Кристофер затянул пояс на халате. – Выходит, я зря переживал, что несправедливо обидел тебя?
– Совершенно верно, сэр, – никто из нас не принял всерьез ваше заявление о том, что вы нас увольняете...
– Ну и правильно.
– Тогда вы были... словно не в себе, сэр.
Неожиданно Кристоферу пришло в голову, что в последние месяцы он был больше самим собой, чем когда-либо за многие годы. Он не смог сдержать улыбки.
– Я хочу выйти из дома, и мне нужна одежда, Барнаби.
Старый слуга удивленно поднял брови:
– Вы, конечно же, получите одежду, если ваша семья сочтет это необходимым, сэр.
– Нет, Барнаби... – Кристофер покачал головой и попытался взять себя в руки. – Мне нужно нынче же попасть в Лондон. Это очень важно.
Казалось, заявление Кристофера не произвело на Барнаби ни малейшего впечатления; он терпеливо дождался, пока хозяин отопрет дверь, а затем вежливо произнес:
– Я предлагаю вам переговорить с вашей семьей, сэр. Ваши братья особо подчеркивали, чтобы вам ни в коем случае не давали одежду, пока рана окончательно не затянется: совершенно очевидно, что они боятся, как бы вы не пренебрегли своим здоровьем, сэр. Обед будет подан внизу, если вы захотите спуститься и присоединиться к остальным.
Кристофер вздохнул. Прихватив очки и несколько газет, он спустился на первый этаж. Дети играли на лужайке в саду, идо него сразу донесся их веселый смех. Его мгновенно, словно инвалида, усадили в кресло, а ногу заставили положить на оттоманку.
Сидя на мягких подушках, Кристофер чувствовал себя монархом, который, торжественно восседая на троне, обводит строгим взглядом свой двор.
– Тебе и в самом деле следует больше заботиться о себе. – Рейчел тщательно укутала плечи Кристофера шерстяным пледом.
– На дворе уже август, – рассмеялся Райан, появляясь в дверях позади Кристофера. – На кой черт ему это одеяло?
Рейчел резко выпрямилась.
– Твоя беда, Райан Донелли, в том, что в последнее время ты слишком много на себя берешь. С тобой просто страшно иметь дело. – Взметнув облако ярко-желтого муслина, Рейчел повернулась и отступила к краю веранды, где стояли горшки с садовыми растениями.
– Но, Рейчел... – Райан взлохматил пятерней волосы и тихонько выругался.
Взглянув на Райана, Кристофер удивленно поднял брови.
– Дядя Фер!
Он повернул голову. Рядом с ним, вся в пышных лентах и кружевных оборках, стояла малышка Кэтрин, дочка Джонни, с мячиком в руках. Ее щечки раскраснелись от бега.
– Ты будешь играть в мяч?
Кристофер посмотрел на газон, где весело возились мальчишки, вырывая другу друга мяч и раздавая при этом тумаки направо и налево.
– Они гадкие, – решительно заявила четырехлетняя Кэтрин.
– Что, не принимают тебя в игру, да? – Райан подхватил девчушку на руки. – Я сыграю с тобой в мяч, куколка. Мы покажем этим противным мальчишкам, как они были не правы, не принимая тебя.
Девочка счастливо рассмеялась и, выскользнув из рук Райана, вприпрыжку побежала на газон.
– Ты не хочешь объяснить мне, что означает эта сцена с Рейчел? – спросил Кристофер.
– Если честно, то не хочу. – С ловкостью спортсмена Райан спрыгнул на нижнюю ступеньку лестницы и обернулся. – Некоторые из нас хорошо понимают, в чем состоит их долг, и в отличие от других наделены чувством ответственности.
– Не болтай лишнего, Райан, – одернул брата Джонни, ступая на веранду. – Сейчас не время...
– Черт побери, а может, сейчас как раз самое время. Почему мы всегда оберегаем его?
Кристофер осторожно выбрался из кресла.
– Я и не знал, что вы меня от чего-то оберегаете.
– Я не хочу, чтобы ты участвовал в делах нашего лондонского представительства. Мы с Джонни имели в виду именно это. С тех пор как ты переехал в Лондон, прибыли фирмы упали на десять процентов.
Кристофер внимательно посмотрел на Джонни, который как-то сразу притих; рука его инстинктивно потянулась к бедру, и он стиснул зубы. Где-то внутри его клокотал и рвался наружу смех. Этот смех нельзя было назвать веселым, но не было в нем и гнева, который Кристофер должен был бы испытывать.
– Каково же место Брайанны, Рейчел и Колина в вашем маленьком кружке заговорщиков, пекущихся о своих собственных интересах?
– О собственных интересах?
Джонни жестом заставил Райана замолчать.
– Бри с Колином отправились на железнодорожную станцию, встречать Дэвида. Брайанна ни о чем не знает. Рейчел думает, что Райан просто осел. Со своей стороны я бы не стал поднимать этот вопрос именно сегодня. Что же касается Колина... он вовсе не считает тебя неспособным управлять компанией.
– Черта с два он не считает, – перебил его Райан. – Рейчел ничего не понимает в делах. Колин хорошо знает цифры доходов и умеет считать убытки. Брайанна же пока не обладает правом голоса.
Джонни прищурился и растерянно посмотрел на Райана:
– Да что с тобой такое? Кристофер не может отвечать за колебания цен на рынке...
– Я подаю в отставку. – Кристофер спокойно оглядел обоих братьев. – И уезжаю.
Лицо Джонни вытянулось.
– Никто из нас этого не хотел бы.
– Дядя Райан! – нетерпеливо крикнула Кэтрин.
Райан оглянулся. Ветер рванул рукава его рубашки и взметнул вверх волосы. Когда Райан снова повернулся к Кристоферу, его глаза были холодны как лед.
– Если держатели акций не выкупят твоей доли в компании, я сделаю это один. – Он резко развернулся на каблуках и быстро зашагал к игравшим на траве ребятишкам.
– Господи! – простонал Джонни. – Вот чертов ублюдок! Не понимаю, какой бес в него вселился.
– Может, он просто осознал, что собирается жениться не на той женщине.
Джонни облокотился на перила и задумался. Потом покачал головой и отвернулся, нахмурив брови.
– Райан импульсивен и довольно упрям: если он вбил что-то себе в голову, его трудно сдвинуть с места и переубедить.
– Я знаю Райана, знаю, какой у него характер. – Кристофер перевел взгляд на брата, который в этот момент подкидывал в воздух визжащую от восторга Кэтрин. Помимо того, что Райан не мог простить старшему брату неудачу со строительством туннеля, считая его главным виновником, между братьями долгие годы существовало странное соперничество, недоступное пониманию Кристофера. – Если бы не Райан, я бы никогда не показался хирургу. Он сделал все, чтобы помочь мне и поставить меня на ноги.
– Ты действительно собираешься подать в отставку? Вот так просто?
Кристофер обвел глазами все, что было когда-то ему так дорого, потом перевел взгляд на напряженное лицо Джонни и горько усмехнулся:
– Да. – Он немного помолчал и с удовольствием добавил: – Сегодня же.
Тяжело хромая, Кристофер повернулся, собираясь вернуться в дом. Полы халата хлестали его по ногам.
– Не надо, Крис. Не делай этого.
– Ты боишься, что не сможешь удержать в руках штурвал? Или что Райан отстранит тебя от дела?
Кристофер шагнул к двери, но Джонни преградил ему путь.
– Я боюсь за нашу семью.
– Но я ведь не клей, чтобы удерживать всех вместе, Джонни. Пятеро из нас входят в состав правления компании. Шесть человек, если считать Рейчел. Дэвиду хватило ума вовремя откланяться много лет назад, но есть еще Брайанна. Я уполномочен действовать от ее имени.
– А как же этот дом? Ты собираешься продать свою долю владения тоже? Ведь это дом нашего отца.
Кристофер обвел глазами гостиную. Официально дом в Карлайле находился в собственности семьи, но последние несколько лет здесь жили Кристофер и Брайанна. Обшитые роскошными панелями стены, великолепные, облицованные мрамором камины – все это создавало впечатление исключительного богатства. В многочисленных сервантах была размещена превосходная коллекция китайского фарфора. Каждую из стен освещали небольшие светильники, но люстра была одна – огромная, из венецианского хрусталя. Кристофер стоял прямо под ней.
Странно, что когда-то все это представлялось ему таким важным. Удивительно, что он мог думать, будто человеческую значимость можно измерить богатством, а благородство определяется происхождением, а не подлинной сутью.
– Это всего лишь дом, Джонни.
Он никогда не привел бы сюда Алекс, и этим все сказано.
За окном послышался радостный смех. Поняв, что приехал Дэвид, Кристофер подошел к высокому окну и выглянул в сад, а Джонни бросился к двери.
Если не считать черного одеяния священника, их сумасбродный и некогда беспутный братец, кажется, не особенно изменился за два года, прошедших с тех пор, как он надел на себя сутану. Опустившись на колени, он подхватил на руки Кэтрин. Остальные члены семьи тут же окружили его; начались объятия, поцелуи. Дэвида обожали все, особенно дети.
Кристофер неторопливо вышел на веранду.
– Надеюсь, ты хорошо доехал? – спросил он.
Дэвид поднялся с колен и подошел к лестнице:
– Не каждый день такое случается, чтобы представитель церкви имел в своем единоличном распоряжении персональный железнодорожный вагон. Можно подумать, что я сам папа римский, не иначе. – Шагнув на одну ступеньку вверх, Дэвид остановился: – Но я путешествовал не один. – Передав Кэтрин на руки матери, он поднялся на веранду. – На станции я встретил весьма интересную, хорошо одетую молодую женщину, которая только что приехала из Лондона. Представьте себе мое изумление, когда она подошла ко мне и спросила, не состоим ли мы в родстве. К тому же она хорошо тебя знает, кажется, даже больше десяти лет.
Кристофер шагнул вперед. Взгляды всех присутствующих обратились на него.
– Так Алекс здесь? Где же она?
– Она спросила, как пройти на кладбище. Бри пошла ее проводить.
– На кладбище? – Сердце Кристофера мучительно сжалось. Ему следовало бы догадаться, что это всего лишь вопрос времени. – Как давно это было?
– С полчаса назад.
Поспешно, насколько позволяла ему больная нога, Кристофер спустился по ступеням. Он не мог бежать, но и идти не торопясь тоже не собирался. Не успел он пройти и половины пути, как заметил, что кто-то его догоняет: оказалось, что вся семья отправилась следом за ним, и теперь его родственники громко топали по узкой тропинке, пробираясь сквозь густую траву. Немногие ходили этим путем, и тропинка была едва различима в зарослях. Брайанна не могла знать, где похоронен его сын, если только... Дэвид не сказал ей об этом.
Кристофер наткнулся на свою сестру минут пятнадцать спустя – она стояла, опустив голову, на почтительном расстоянии от одинокой молодой женщины, опустившейся на колени перед могилой своего сына. Брайанна заметила брата, и какой бы приговор ни вынесла ему в душе младшая представительница клана Донелли, это невозможно было прочитать в ее голубых глазах. Она лишь отступила в сторону, оставив брата наедине с Александрой.
Кристофер настолько растерялся, что продолжал стоять, не в силах двинуться с места. Увидев его, Александра медленно поднялась на ноги. Они долго смотрел и друг другу в глаза, словно в этот миг между ними пролегли годы, прожитые врозь.
Лучи солнца, проникая сквозь ветви деревьев, отбрасывали тени на одинокую могилу. В этих редких лучах женщина, облаченная в голубое, выглядела удивительно красивой.
– Почему ты в халате и домашних туфлях? – Александра приложила к глазам платок.
Кристофер внимательно оглядел себя, как будто не мог постигнуть смысл ее слов. Его черные волосы были спутаны, лицо давно не брито, но когда он снова взглянул на Александру, глаза светились нежностью. Эта женщина стала средоточием его жизни, его единственной любовью.
– У меня были неприятности с ногой.
– Что... что случилось?
– Похоже, Ричард оказал мне большую услугу, когда лягнул меня. Каким-то образом он задел осколок шрапнели и разбередил мою старую рану. Мне пришлось подвергнуться небольшой хирургической операции...
Александра широко раскрыла глаза:
– Как ты мог ничего мне не сказать?! Как ты только мог?!
– Алекс...
Когда он потянулся к ней, она с негодованием отступила от него.
– Не прикасайся ко мне! – Глаза Александры стали влажными: она закрыла руками лицо, как будто пыталась удержать слезы. – Ты слишком любишь тайны, Кристофер Донелли. Мне хочется запустить в тебя чем-нибудь тяжелым или как следует ударить тебя кулаком.
– Алекс, пожалуйста... – Он притянул ее к себе, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в ворот его халата. – Мне следовало рассказать тебе о нашем сыне, и я думал, что сделаю это, как только увижу тебя снова. Ты должна мне поверить. Я вовсе не собирался хитрить с тобой...
Александра покачала головой:
– Ты не понимаешь...
От ее слез ворот халата намок, и Кристофер почувствовал влагу у себя на груди; но он был не в силах осушить ее слезы. Ему столько хотелось ей сказать, и вот он потерял свой шанс, потерял безвозвратно. Это приводило его в отчаяние.
Александра подняла голову. Ее глаза блестели.
– Ты не прав, Кристофер. – Она обхватила ладонями его лицо. – Я не чувствую себя несчастной. Ты привез его домой. Разве ты не понимаешь, как много это значит для меня? Даже когда я думала, что лишилась тебя навсегда, что ты ненавидишь меня...
– Такого никогда не было, – хрипло прошептал он.
– Ты отдалился от меня.
– Только на какое-то мгновение. Но он был моим сыном, и я не мог допустить, чтобы его похоронили на убогом кладбище в какой-то Богом забытой стране или, что еще ужаснее, в Уэре. Только здесь. Я не говорил тебе, потому что не хотел битвы – сперва я должен был убедиться...
Ее руки обвились вокруг его шеи, заставляя Кристофера склониться к ее губам. В следующий миг Александра поцеловала его со всей страстью, на какую только была способна. И если кто-то из клана Донелли по-прежнему стоял на холме, присматривая за своим беспокойным родственником, то он, должно быть, видел, как Кристофер обнял Александру и крепко прижал ее к себе, а затем покрыл ее лицо поцелуями и приник губами к ее благоухающим волосам.
– Все, что у нас есть, мы должны сохранить во что бы то ни стало, Алекс. – Он отвел назад ее волосы и заглянул ей в лицо. – Ради этого стоит бороться и пережить хоть десять скандалов.
– Но я никогда не смогу родить тебе еще ребенка.
– Мне нужна только ты – женщина, которая знает, что такое бурильная машина Соммелье, и которой нет равных в искусстве Камасутры, во всех его формах. Женщина, которая не боится своих собственных желаний и всегда поступает, как подсказывает ей сердце, невзирая на то, какую цену приходится за это заплатить. – Кристофер коснулся губами лба Александры. Когда он вновь заговорил, его голос звучал хрипло и страстно. – Я хочу просыпаться по утрам рядом с тобой, хочу видеть твое лицо ночью, засыпая. Исчезни же из моих снов и войди в мое будущее. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Нам вовсе не обязательно жить здесь, в Англии. Для строительства Суэцкого канала требуются инженеры. Мы можем поехать в Египет – там ты будешь изучать историю, сколько твоей душе угодно. Ты напишешь книги, которые заставят этих высоколобых академиков позеленеть от зависти, и ты сможешь заниматься со мной любовью каждую ночь. Мне было так одиноко без тебя. – На губах Кристофера появилась знаменитая улыбка Донелли, и Александре ничего другого не оставалось, кроме как капитулировать.
Она невольно усмехнулась. Могущественный глава «Ди энд Би» выглядел таким несчастным и неуверенным в себе... Кристофер поцеловал ее в лоб, в губы и в нос.
– Тебе придется выйти за меня замуж. Я тебя страшно скомпрометировал.
– Я люблю тебя! – счастливо рассмеялась Александра.
– Я знаю, – уверенно заявил Кристофер и коснулся губами ее виска. – Это один из моих главных козырей.
Александра вытерла глаза и прижалась щекой к его груди.
– А как же «Ди энд Би»? Как же все твои мечты?
– Райан собирается выкупить мою долю в партнерстве – сегодня это было окончательно решено. Все остальные с этим уже согласились.
Александра подняла голову и с тревогой взглянула на него:
– Ты уверен?
Кристофер безразлично пожал плечами:
– У меня достаточно денег, чтобы мы с тобой ни в чем не нуждались. Мы сможем купаться в роскоши до тех самых пор, пока ты не вступишь в права наследования.
Александра понимала, что, несмотря на легкомысленный тон Кристофера, он никогда не позволит ей содержать себя. Кроме того, возможно, он даже не имеет ни малейшего представления о том, какое огромное состояние перейдет в его руки после женитьбы. По условиям завещания, став ее мужем, он получит право распоряжаться всей ее собственностью: все, чем она владеет, будет принадлежать ему.
– Я люблю тебя, Алекс, – прошептал Кристофер. – А еще отчаянно желаю тебя. По-моему, наше будущее заслуживает того, чтобы за него сразиться.
Александра теснее приникла к нему и почувствовала, как он доверчиво прижимается к ней.
– Думаю, ты кое-чему научил меня по части сражений. Потом они повернулись к мраморному надгробию. Лишь одна дата на темной поверхности плиты указывала на то, что под этим камнем покоятся чьи-то останки.
Взявшись за руки, Кристофер и Александра молча стояли над могилой своего сына. Родители, пережившие чудовищную утрату, они долгие годы оплакивали ее порознь и вот теперь смогли разделить друг с другом свое горе.
В дом они вернулись кружным путем.
– Прости, что я так долго скрывалась от тебя. – Александра склонила голову на плечо Кристофера, осторожно поддерживая его под руку, – он заметно хромал, и она помогала ему идти. – Мне пришлось сперва закончить все дела, связанные со следствием, а потом заниматься переездом.
Кристофер открыл дверь для прислуги и повел Александру наверх через черный ход.
– Куда же ты переехала?
– Мы перебрались к тебе в дом.
Кристофер застыл посередине лестницы.
– Ко мне в дом?
– Понимаю, это было очень смело и даже нахально с моей стороны, но я знала, что ты будешь занят здесь еще несколько недель в связи с женитьбой Райана, вот и оставила там Мэри и Альфреда. – Александра подхватила Кристофера под руку. – Мальчики будут их навещать. Славные ребята, если их как следует отмыть. Мэри тщательно следит за этим и проверяет, хорошо ли они почистились, прежде чем пустить их в дом. Надеюсь, ты не сердишься на меня?
– Сержусь? – Кристофер внезапно прижал ее к стене. Когда-то он предупреждал Александру, что в нем нет ничего от джентльмена, и теперь его руки принялись убедительнейшим образом это доказывать. – Я долгие недели думал о тебе, – прошептал он, тесня Александру, заставляя ее пятиться вверх по лестнице. – Я сходил с ума от беспокойства: ты не отвечала на мои письма.
– Понимаешь, то, что мне хотелось тебе сказать, можно было сказать только лично.
– Господи, как я тебя люблю! – прошептал он, касаясь губами ее губ.
– Послушай, Кристофер, – Александра мягко уперлась ладонями ему в грудь, – почему мы тайно, словно воры, пробираемся к тебе в дом?
– Потому что он объявил войну всему клану Донелли. – Брайанна уселась на верхнюю ступеньку лестницы и уткнулась подбородком в колени.
Тихонько выругавшись, Кристофер выпустил Александру, но узкое пространство лестницы не оставляло ему особых возможностей для маневра.
– Впрочем, я его за это не осуждаю. – Брайанна вскочила на ноги, бросила быстрый взгляд на брата и, неожиданно подскочив к Александре, крепко обняла ее. – Я считаю, что вы самая смелая из всех известных мне женщин, миледи. Вы мне очень-очень нравитесь... и ты тоже. – Брайанна стремительно повернулась к Кристоферу и порывисто притянула его к себе. – Вот почему я собираюсь жить вместе с вами.
– Спасибо, Бри. В твоем обществе я, несомненно, обрету душевное спокойствие. – Кристофер лукаво подмигнул Александре.
– Мне просто хотелось, чтобы ты знал, на чьей я стороне, – заявила Брайанна, отпуская Кристофера.
Несколько минут спустя бывшие супруги оказались одни в спальне Кристофера, и первое, что он поспешил сделать, – это поплотнее закрыть дверь.
– Позволь мне кое-что тебе объяснить, – сразу ответил Кристофер на невысказанный упрек в глазах Александры. – Я не сделал ничего против своего желания, черт побери, и абсолютно не сожалею о «Ди энд Би». Что же касается моей семьи... Мы все время спорим и ругаемся; так что тебе придется к этому привыкнуть. Но в настоящий момент... – Кристофер потянулся к дверной ручке за спиной у Александры, и огромный ключ с громким щелчком дважды повернулся в замке. – Единственное, о чем я в состоянии думать сейчас, – это как ты, обнаженная, будешь лежать в моих объятиях.
В дверь постучали.
– Дьявол! – Кристофер скрипнул зубами. – Что там у них на этот раз?
– Прошу прощения, сэр, – раздался голос Барнаби из-за двери. – Прибыл багаж ее сиятельства...
– Переправь его в гостиницу, Барнаби. – Кристофер обхватил Александру за талию и притянул к себе. – Заодно собери и мои вещи тоже. Ее сиятельство и я собираемся провести ночь там. Да, и скажи моему брату, священнику, что я хочу его видеть.
Комната, в которой находилась Александра, казалось, состояла из одних огромных окон, выходивших на озеро. Белые занавески, невесомые, словно легкий туман, трепетали под порывами ветерка, несущего с собой аромат свежести. Она счастливо вздохнула, и Кристофер улыбнулся в отпет:
– Я люблю тебя!
Их взгляды встретились. Глаза их светились любовью и нежностью. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Кристофер коснулся губами ее губ. Много позже, когда он прервал поцелуй, Александра открыла глаза, нежно отвела черную прядь с его лба и прошептала:
– У тебя больше нет «Ди энд Би», и ты порвал со своей семьей. Я тоже рассталась с отцом и лишилась работы, так что теперь мы примерно в равном положении. И куда же нас это привело? Напомни, как ты сказал.
– Я сказал, что мы оказались там, откуда начинали свой путь.
Кристофер и Александра поженились той же ночью, при свете луны, в мягком мерцании фонарей. Именно так проходила их свадьба много лет назад. Конечно, потом состоится торжественная брачная церемония, на которую пригласят друзей Александры и семью Кристофера; но эта ночь принадлежала лишь им двоим, потому что теперь они были окончательно уверены давно под звездным небом Танжера дочь дипломата нашла не только любовь молодого солдата-ирландца, но и кое-что еще. Она нашла свою судьбу.
– Бриджетт сейчас на кухне вместе с Мэри, – добавил Ричард. – Мы увидели карету его сиятельства у парадного крыльца и прошли через черный ход. Чувствую, мне бы следовало сказать что-то остроумное, но, к сожалению, у меня не так давно напрочь отшибло способность шутить.
– Почему ты избегал меня, когда я больше всего в тебе нуждалась? – Александра, улыбаясь сквозь слезы, уткнулась лицом в сюртук Ричарда и подняла на него заплаканные глаза. – Я уже благодарила тебя за то, что ты вернулся?
– Много раз.
– Мне жаль, что так получилось с твоим отцом...
Ричард жестом остановил ее:
– А мне нет.
В комнате запахло тушеной свининой, и Александра поспешно направилась на кухню.
– Миледи. – При появлении хозяйки Мэри встала и, пригладив фартук, бросилась к печи. – Вам, должно быть, пора одеваться?
На скамье напротив печи сидели мальчишки. Никогда прежде Александра не видела их такими чистыми. Склонившись над вазочкой с только что приготовленным сливочным кремом – кулинарным шедевром Мэри, – они старательно доедали остатки, тщательно следя, чтобы не пропала ни одна драгоценная капелька. На другом конце стола сидела Бриджетт – ее золотистые локоны были перехвачены красной лентой.
Александра приветливо поздоровалась с гостями и улыбнулась, глядя на маленьких сладкоежек. Мэри с Альфредом устроились рядом с Бриджетт. У двери лениво потягивалась рыжая кошка. Глядя на эту картину, Александра впервые за последние несколько недель почувствовала, что напряжение отпускает ее. Она с нежностью обвела глазами всех собравшихся за столом – за ее столом – и ощутила себя частью их тесного дружеского круга.
– Да, – сказала она Мэри, – мне действительно пора одеваться.
Теперь для нее настало время отправиться в путь, туда, где находился ее настоящий дом.
Глава 22
– Так Уильямс сказал, куда она уехала? – Кристофер швырнул на пол последнее послание от своего адвоката, и легкий ветерок, ворвавшись в комнату сквозь открытую балконную дверь, подхватил и разбросал листы бумаги.
На краю кровати Кристофера в их фамильном имении в Карлайле удобно развалился Колин: сегодня он выступал в роли секретаря своего брата. День клонился к закату, и пол в комнате, залитый солнечными лучами, светился ровным янтарным сиянием. Ветер раскачивал верхушки деревьев у стен цитадели клана Донелли. Всю последнюю неделю дом постепенно заполнялся многочисленными родственниками и друзьями, приглашенными на свадьбу Райана.
Кристофер вздрогнул и едва не выругался, когда хирург ощупал рану у него на бедре. Ему хотелось, чтобы все вышли из комнаты как можно быстрее и оставили его одного.
– Он сможет ходить во время свадебной церемонии и примет участие в торжественной процессии или же Рейчел придется катить его в кресле на колесах? – осторожно спросил Джонни.
– Период обострения миновал. – Пожилой доктор распрямился и бросил пронзительный взгляд на пациента. – Вы доставили мне много беспокойства, но, несмотря на это сейчас нет причин тревожиться. – Хирург повернул голову и нацелил свой ястребиный нос на Райана и Джонни, удобно расположившихся на кровати. – Как видите, ваш братец жив и почти здоров. – Открыв кожаный чемоданчик, он заглянул внутрь и достал стеклянный пузырек, в котором лежал небольшой кусочек металла. – Это вам. – Доктор передал странный сувенир Кристоферу. – Удар, который нанес вам тот парень, молодой Атлер, должно быть, заставил сдвинуться осколок шрапнели, который застрял у вас в ноге. Осколок почти вышел на поверхность, и мне пришлось лишь вскрыть бедро, чтобы его извлечь.
Кристофер с отвращением взглянул на кусочек металла. Трудно было поверить, что такой крошечный осколок мог превратить его жизнь в сплошной ад, заставляя терпеть невыносимую боль долгие годы. Неожиданно ему пришла в голову мысль поблагодарить Ричарда Атлера за то, что его нога перестанет наконец причинять ему столько мучений.
Три недели назад Кристофер вернулся в Карлайл, чтобы подвергнуться хирургическому вмешательству, и теперь ему хотелось лишь одного: чтобы все оставили его наконец в покое, черт возьми, и дали возможность заняться поисками Алекс. Деспотичные домочадцы следили за ним, сменяя друг друга у его постели, так что весь последний месяц он провел в лежачем положении, как самый настоящий инвалид.
До сих пор у него не было никаких вестей от Александры – он ничего не слышал о ней с того самого времени, как переехал в Карлайл. Как один из членов совета попечителей Британского музея две недели назад Кристофер получил официальное уведомление об аресте профессора Атлера. Газеты цитировали заявление лорда Уэра о том, что состояние здоровья Атлера не позволяет немедленно выслать его из Лондона. В конце концов, профессор был заключен в психиатрическую клинику в Мейфэре.
Вдобавок Уэр лично взял на себя заботу о том, чтобы было произведено справедливое расследование всех обстоятельств дела, а похищенные ценности вернулись в музей. По истечении нескольких недель интерес к событиям вокруг музея несколько поутих, а скандальные новости переместились с первой полосы «Тайме» на третью.
Итак, суровое испытание следовало считать законченным, но Кристофер так тревожился из-за исчезновения Алекс, что мог лишь с нетерпением думать о том, когда же получит хоть какое-то известие о ней. Теперь, когда доктор сделал свое заключение, и силы его должны были со временем восстановиться, повода для беспокойства со стороны его близких уже не было, и он, попросив членов своего шумного и суетливого семейства выйти хотя бы ненадолго, вызвал к себе Барнаби, с которым не разговаривал с того момента, как уволил его. Теперь ему предстояло обратиться к Барнаби с официальным предложением продолжать служить ему верой и правдой: в доме, битком набитом безжалостными деспотами и тиранами, ему нужен был свой человек, союзник. Даже Брайанна проявляла поразительное упрямство и несговорчивость, когда речь заходила о том, чтобы помочь ему незаметно выйти из дома или достать для него какую-нибудь приличную еду взамен того, чем пичкали его заботливые братья, словом, о той или иной поблажке, на которую он мог бы рассчитывать в своем собственном жилище.
Барнаби явился почти мгновенно.
– Чем могу служить, сэр?
Кристофер подождал, пока они останутся одни в комнате, после чего отбросил одеяла и поднялся с кровати. Нога плохо слушалась его и казалась какой-то одеревенелой, но теперь он по крайней мере мог наступать на нее. Втайне от своих тюремщиков, Кристофер усердно разрабатывал ногу и практически сразу же после операции старался как можно больше ходить.
– Барнаби, я прошу у тебя прощения за свое поведение, – произнес Кристофер, тщательно заперев дверь и доставая из гардероба халат.
– В этом нет нужды, сэр, – вежливо ответил слуга, помогая ему надеть халат.
– Нет, есть. Я был тогда слишком взвинчен и раздражен, вел себя излишне темпераментно, и... я был не прав!
– Вы всегда ведете себя темпераментно, сэр, поэтому мне и в голову не пришло придавать этому какое-либо значение.
– Вот как? – Кристофер затянул пояс на халате. – Выходит, я зря переживал, что несправедливо обидел тебя?
– Совершенно верно, сэр, – никто из нас не принял всерьез ваше заявление о том, что вы нас увольняете...
– Ну и правильно.
– Тогда вы были... словно не в себе, сэр.
Неожиданно Кристоферу пришло в голову, что в последние месяцы он был больше самим собой, чем когда-либо за многие годы. Он не смог сдержать улыбки.
– Я хочу выйти из дома, и мне нужна одежда, Барнаби.
Старый слуга удивленно поднял брови:
– Вы, конечно же, получите одежду, если ваша семья сочтет это необходимым, сэр.
– Нет, Барнаби... – Кристофер покачал головой и попытался взять себя в руки. – Мне нужно нынче же попасть в Лондон. Это очень важно.
Казалось, заявление Кристофера не произвело на Барнаби ни малейшего впечатления; он терпеливо дождался, пока хозяин отопрет дверь, а затем вежливо произнес:
– Я предлагаю вам переговорить с вашей семьей, сэр. Ваши братья особо подчеркивали, чтобы вам ни в коем случае не давали одежду, пока рана окончательно не затянется: совершенно очевидно, что они боятся, как бы вы не пренебрегли своим здоровьем, сэр. Обед будет подан внизу, если вы захотите спуститься и присоединиться к остальным.
Кристофер вздохнул. Прихватив очки и несколько газет, он спустился на первый этаж. Дети играли на лужайке в саду, идо него сразу донесся их веселый смех. Его мгновенно, словно инвалида, усадили в кресло, а ногу заставили положить на оттоманку.
Сидя на мягких подушках, Кристофер чувствовал себя монархом, который, торжественно восседая на троне, обводит строгим взглядом свой двор.
– Тебе и в самом деле следует больше заботиться о себе. – Рейчел тщательно укутала плечи Кристофера шерстяным пледом.
– На дворе уже август, – рассмеялся Райан, появляясь в дверях позади Кристофера. – На кой черт ему это одеяло?
Рейчел резко выпрямилась.
– Твоя беда, Райан Донелли, в том, что в последнее время ты слишком много на себя берешь. С тобой просто страшно иметь дело. – Взметнув облако ярко-желтого муслина, Рейчел повернулась и отступила к краю веранды, где стояли горшки с садовыми растениями.
– Но, Рейчел... – Райан взлохматил пятерней волосы и тихонько выругался.
Взглянув на Райана, Кристофер удивленно поднял брови.
– Дядя Фер!
Он повернул голову. Рядом с ним, вся в пышных лентах и кружевных оборках, стояла малышка Кэтрин, дочка Джонни, с мячиком в руках. Ее щечки раскраснелись от бега.
– Ты будешь играть в мяч?
Кристофер посмотрел на газон, где весело возились мальчишки, вырывая другу друга мяч и раздавая при этом тумаки направо и налево.
– Они гадкие, – решительно заявила четырехлетняя Кэтрин.
– Что, не принимают тебя в игру, да? – Райан подхватил девчушку на руки. – Я сыграю с тобой в мяч, куколка. Мы покажем этим противным мальчишкам, как они были не правы, не принимая тебя.
Девочка счастливо рассмеялась и, выскользнув из рук Райана, вприпрыжку побежала на газон.
– Ты не хочешь объяснить мне, что означает эта сцена с Рейчел? – спросил Кристофер.
– Если честно, то не хочу. – С ловкостью спортсмена Райан спрыгнул на нижнюю ступеньку лестницы и обернулся. – Некоторые из нас хорошо понимают, в чем состоит их долг, и в отличие от других наделены чувством ответственности.
– Не болтай лишнего, Райан, – одернул брата Джонни, ступая на веранду. – Сейчас не время...
– Черт побери, а может, сейчас как раз самое время. Почему мы всегда оберегаем его?
Кристофер осторожно выбрался из кресла.
– Я и не знал, что вы меня от чего-то оберегаете.
– Я не хочу, чтобы ты участвовал в делах нашего лондонского представительства. Мы с Джонни имели в виду именно это. С тех пор как ты переехал в Лондон, прибыли фирмы упали на десять процентов.
Кристофер внимательно посмотрел на Джонни, который как-то сразу притих; рука его инстинктивно потянулась к бедру, и он стиснул зубы. Где-то внутри его клокотал и рвался наружу смех. Этот смех нельзя было назвать веселым, но не было в нем и гнева, который Кристофер должен был бы испытывать.
– Каково же место Брайанны, Рейчел и Колина в вашем маленьком кружке заговорщиков, пекущихся о своих собственных интересах?
– О собственных интересах?
Джонни жестом заставил Райана замолчать.
– Бри с Колином отправились на железнодорожную станцию, встречать Дэвида. Брайанна ни о чем не знает. Рейчел думает, что Райан просто осел. Со своей стороны я бы не стал поднимать этот вопрос именно сегодня. Что же касается Колина... он вовсе не считает тебя неспособным управлять компанией.
– Черта с два он не считает, – перебил его Райан. – Рейчел ничего не понимает в делах. Колин хорошо знает цифры доходов и умеет считать убытки. Брайанна же пока не обладает правом голоса.
Джонни прищурился и растерянно посмотрел на Райана:
– Да что с тобой такое? Кристофер не может отвечать за колебания цен на рынке...
– Я подаю в отставку. – Кристофер спокойно оглядел обоих братьев. – И уезжаю.
Лицо Джонни вытянулось.
– Никто из нас этого не хотел бы.
– Дядя Райан! – нетерпеливо крикнула Кэтрин.
Райан оглянулся. Ветер рванул рукава его рубашки и взметнул вверх волосы. Когда Райан снова повернулся к Кристоферу, его глаза были холодны как лед.
– Если держатели акций не выкупят твоей доли в компании, я сделаю это один. – Он резко развернулся на каблуках и быстро зашагал к игравшим на траве ребятишкам.
– Господи! – простонал Джонни. – Вот чертов ублюдок! Не понимаю, какой бес в него вселился.
– Может, он просто осознал, что собирается жениться не на той женщине.
Джонни облокотился на перила и задумался. Потом покачал головой и отвернулся, нахмурив брови.
– Райан импульсивен и довольно упрям: если он вбил что-то себе в голову, его трудно сдвинуть с места и переубедить.
– Я знаю Райана, знаю, какой у него характер. – Кристофер перевел взгляд на брата, который в этот момент подкидывал в воздух визжащую от восторга Кэтрин. Помимо того, что Райан не мог простить старшему брату неудачу со строительством туннеля, считая его главным виновником, между братьями долгие годы существовало странное соперничество, недоступное пониманию Кристофера. – Если бы не Райан, я бы никогда не показался хирургу. Он сделал все, чтобы помочь мне и поставить меня на ноги.
– Ты действительно собираешься подать в отставку? Вот так просто?
Кристофер обвел глазами все, что было когда-то ему так дорого, потом перевел взгляд на напряженное лицо Джонни и горько усмехнулся:
– Да. – Он немного помолчал и с удовольствием добавил: – Сегодня же.
Тяжело хромая, Кристофер повернулся, собираясь вернуться в дом. Полы халата хлестали его по ногам.
– Не надо, Крис. Не делай этого.
– Ты боишься, что не сможешь удержать в руках штурвал? Или что Райан отстранит тебя от дела?
Кристофер шагнул к двери, но Джонни преградил ему путь.
– Я боюсь за нашу семью.
– Но я ведь не клей, чтобы удерживать всех вместе, Джонни. Пятеро из нас входят в состав правления компании. Шесть человек, если считать Рейчел. Дэвиду хватило ума вовремя откланяться много лет назад, но есть еще Брайанна. Я уполномочен действовать от ее имени.
– А как же этот дом? Ты собираешься продать свою долю владения тоже? Ведь это дом нашего отца.
Кристофер обвел глазами гостиную. Официально дом в Карлайле находился в собственности семьи, но последние несколько лет здесь жили Кристофер и Брайанна. Обшитые роскошными панелями стены, великолепные, облицованные мрамором камины – все это создавало впечатление исключительного богатства. В многочисленных сервантах была размещена превосходная коллекция китайского фарфора. Каждую из стен освещали небольшие светильники, но люстра была одна – огромная, из венецианского хрусталя. Кристофер стоял прямо под ней.
Странно, что когда-то все это представлялось ему таким важным. Удивительно, что он мог думать, будто человеческую значимость можно измерить богатством, а благородство определяется происхождением, а не подлинной сутью.
– Это всего лишь дом, Джонни.
Он никогда не привел бы сюда Алекс, и этим все сказано.
За окном послышался радостный смех. Поняв, что приехал Дэвид, Кристофер подошел к высокому окну и выглянул в сад, а Джонни бросился к двери.
Если не считать черного одеяния священника, их сумасбродный и некогда беспутный братец, кажется, не особенно изменился за два года, прошедших с тех пор, как он надел на себя сутану. Опустившись на колени, он подхватил на руки Кэтрин. Остальные члены семьи тут же окружили его; начались объятия, поцелуи. Дэвида обожали все, особенно дети.
Кристофер неторопливо вышел на веранду.
– Надеюсь, ты хорошо доехал? – спросил он.
Дэвид поднялся с колен и подошел к лестнице:
– Не каждый день такое случается, чтобы представитель церкви имел в своем единоличном распоряжении персональный железнодорожный вагон. Можно подумать, что я сам папа римский, не иначе. – Шагнув на одну ступеньку вверх, Дэвид остановился: – Но я путешествовал не один. – Передав Кэтрин на руки матери, он поднялся на веранду. – На станции я встретил весьма интересную, хорошо одетую молодую женщину, которая только что приехала из Лондона. Представьте себе мое изумление, когда она подошла ко мне и спросила, не состоим ли мы в родстве. К тому же она хорошо тебя знает, кажется, даже больше десяти лет.
Кристофер шагнул вперед. Взгляды всех присутствующих обратились на него.
– Так Алекс здесь? Где же она?
– Она спросила, как пройти на кладбище. Бри пошла ее проводить.
– На кладбище? – Сердце Кристофера мучительно сжалось. Ему следовало бы догадаться, что это всего лишь вопрос времени. – Как давно это было?
– С полчаса назад.
Поспешно, насколько позволяла ему больная нога, Кристофер спустился по ступеням. Он не мог бежать, но и идти не торопясь тоже не собирался. Не успел он пройти и половины пути, как заметил, что кто-то его догоняет: оказалось, что вся семья отправилась следом за ним, и теперь его родственники громко топали по узкой тропинке, пробираясь сквозь густую траву. Немногие ходили этим путем, и тропинка была едва различима в зарослях. Брайанна не могла знать, где похоронен его сын, если только... Дэвид не сказал ей об этом.
Кристофер наткнулся на свою сестру минут пятнадцать спустя – она стояла, опустив голову, на почтительном расстоянии от одинокой молодой женщины, опустившейся на колени перед могилой своего сына. Брайанна заметила брата, и какой бы приговор ни вынесла ему в душе младшая представительница клана Донелли, это невозможно было прочитать в ее голубых глазах. Она лишь отступила в сторону, оставив брата наедине с Александрой.
Кристофер настолько растерялся, что продолжал стоять, не в силах двинуться с места. Увидев его, Александра медленно поднялась на ноги. Они долго смотрел и друг другу в глаза, словно в этот миг между ними пролегли годы, прожитые врозь.
Лучи солнца, проникая сквозь ветви деревьев, отбрасывали тени на одинокую могилу. В этих редких лучах женщина, облаченная в голубое, выглядела удивительно красивой.
– Почему ты в халате и домашних туфлях? – Александра приложила к глазам платок.
Кристофер внимательно оглядел себя, как будто не мог постигнуть смысл ее слов. Его черные волосы были спутаны, лицо давно не брито, но когда он снова взглянул на Александру, глаза светились нежностью. Эта женщина стала средоточием его жизни, его единственной любовью.
– У меня были неприятности с ногой.
– Что... что случилось?
– Похоже, Ричард оказал мне большую услугу, когда лягнул меня. Каким-то образом он задел осколок шрапнели и разбередил мою старую рану. Мне пришлось подвергнуться небольшой хирургической операции...
Александра широко раскрыла глаза:
– Как ты мог ничего мне не сказать?! Как ты только мог?!
– Алекс...
Когда он потянулся к ней, она с негодованием отступила от него.
– Не прикасайся ко мне! – Глаза Александры стали влажными: она закрыла руками лицо, как будто пыталась удержать слезы. – Ты слишком любишь тайны, Кристофер Донелли. Мне хочется запустить в тебя чем-нибудь тяжелым или как следует ударить тебя кулаком.
– Алекс, пожалуйста... – Он притянул ее к себе, и она разрыдалась, уткнувшись лицом в ворот его халата. – Мне следовало рассказать тебе о нашем сыне, и я думал, что сделаю это, как только увижу тебя снова. Ты должна мне поверить. Я вовсе не собирался хитрить с тобой...
Александра покачала головой:
– Ты не понимаешь...
От ее слез ворот халата намок, и Кристофер почувствовал влагу у себя на груди; но он был не в силах осушить ее слезы. Ему столько хотелось ей сказать, и вот он потерял свой шанс, потерял безвозвратно. Это приводило его в отчаяние.
Александра подняла голову. Ее глаза блестели.
– Ты не прав, Кристофер. – Она обхватила ладонями его лицо. – Я не чувствую себя несчастной. Ты привез его домой. Разве ты не понимаешь, как много это значит для меня? Даже когда я думала, что лишилась тебя навсегда, что ты ненавидишь меня...
– Такого никогда не было, – хрипло прошептал он.
– Ты отдалился от меня.
– Только на какое-то мгновение. Но он был моим сыном, и я не мог допустить, чтобы его похоронили на убогом кладбище в какой-то Богом забытой стране или, что еще ужаснее, в Уэре. Только здесь. Я не говорил тебе, потому что не хотел битвы – сперва я должен был убедиться...
Ее руки обвились вокруг его шеи, заставляя Кристофера склониться к ее губам. В следующий миг Александра поцеловала его со всей страстью, на какую только была способна. И если кто-то из клана Донелли по-прежнему стоял на холме, присматривая за своим беспокойным родственником, то он, должно быть, видел, как Кристофер обнял Александру и крепко прижал ее к себе, а затем покрыл ее лицо поцелуями и приник губами к ее благоухающим волосам.
– Все, что у нас есть, мы должны сохранить во что бы то ни стало, Алекс. – Он отвел назад ее волосы и заглянул ей в лицо. – Ради этого стоит бороться и пережить хоть десять скандалов.
– Но я никогда не смогу родить тебе еще ребенка.
– Мне нужна только ты – женщина, которая знает, что такое бурильная машина Соммелье, и которой нет равных в искусстве Камасутры, во всех его формах. Женщина, которая не боится своих собственных желаний и всегда поступает, как подсказывает ей сердце, невзирая на то, какую цену приходится за это заплатить. – Кристофер коснулся губами лба Александры. Когда он вновь заговорил, его голос звучал хрипло и страстно. – Я хочу просыпаться по утрам рядом с тобой, хочу видеть твое лицо ночью, засыпая. Исчезни же из моих снов и войди в мое будущее. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Нам вовсе не обязательно жить здесь, в Англии. Для строительства Суэцкого канала требуются инженеры. Мы можем поехать в Египет – там ты будешь изучать историю, сколько твоей душе угодно. Ты напишешь книги, которые заставят этих высоколобых академиков позеленеть от зависти, и ты сможешь заниматься со мной любовью каждую ночь. Мне было так одиноко без тебя. – На губах Кристофера появилась знаменитая улыбка Донелли, и Александре ничего другого не оставалось, кроме как капитулировать.
Она невольно усмехнулась. Могущественный глава «Ди энд Би» выглядел таким несчастным и неуверенным в себе... Кристофер поцеловал ее в лоб, в губы и в нос.
– Тебе придется выйти за меня замуж. Я тебя страшно скомпрометировал.
– Я люблю тебя! – счастливо рассмеялась Александра.
– Я знаю, – уверенно заявил Кристофер и коснулся губами ее виска. – Это один из моих главных козырей.
Александра вытерла глаза и прижалась щекой к его груди.
– А как же «Ди энд Би»? Как же все твои мечты?
– Райан собирается выкупить мою долю в партнерстве – сегодня это было окончательно решено. Все остальные с этим уже согласились.
Александра подняла голову и с тревогой взглянула на него:
– Ты уверен?
Кристофер безразлично пожал плечами:
– У меня достаточно денег, чтобы мы с тобой ни в чем не нуждались. Мы сможем купаться в роскоши до тех самых пор, пока ты не вступишь в права наследования.
Александра понимала, что, несмотря на легкомысленный тон Кристофера, он никогда не позволит ей содержать себя. Кроме того, возможно, он даже не имеет ни малейшего представления о том, какое огромное состояние перейдет в его руки после женитьбы. По условиям завещания, став ее мужем, он получит право распоряжаться всей ее собственностью: все, чем она владеет, будет принадлежать ему.
– Я люблю тебя, Алекс, – прошептал Кристофер. – А еще отчаянно желаю тебя. По-моему, наше будущее заслуживает того, чтобы за него сразиться.
Александра теснее приникла к нему и почувствовала, как он доверчиво прижимается к ней.
– Думаю, ты кое-чему научил меня по части сражений. Потом они повернулись к мраморному надгробию. Лишь одна дата на темной поверхности плиты указывала на то, что под этим камнем покоятся чьи-то останки.
Взявшись за руки, Кристофер и Александра молча стояли над могилой своего сына. Родители, пережившие чудовищную утрату, они долгие годы оплакивали ее порознь и вот теперь смогли разделить друг с другом свое горе.
В дом они вернулись кружным путем.
– Прости, что я так долго скрывалась от тебя. – Александра склонила голову на плечо Кристофера, осторожно поддерживая его под руку, – он заметно хромал, и она помогала ему идти. – Мне пришлось сперва закончить все дела, связанные со следствием, а потом заниматься переездом.
Кристофер открыл дверь для прислуги и повел Александру наверх через черный ход.
– Куда же ты переехала?
– Мы перебрались к тебе в дом.
Кристофер застыл посередине лестницы.
– Ко мне в дом?
– Понимаю, это было очень смело и даже нахально с моей стороны, но я знала, что ты будешь занят здесь еще несколько недель в связи с женитьбой Райана, вот и оставила там Мэри и Альфреда. – Александра подхватила Кристофера под руку. – Мальчики будут их навещать. Славные ребята, если их как следует отмыть. Мэри тщательно следит за этим и проверяет, хорошо ли они почистились, прежде чем пустить их в дом. Надеюсь, ты не сердишься на меня?
– Сержусь? – Кристофер внезапно прижал ее к стене. Когда-то он предупреждал Александру, что в нем нет ничего от джентльмена, и теперь его руки принялись убедительнейшим образом это доказывать. – Я долгие недели думал о тебе, – прошептал он, тесня Александру, заставляя ее пятиться вверх по лестнице. – Я сходил с ума от беспокойства: ты не отвечала на мои письма.
– Понимаешь, то, что мне хотелось тебе сказать, можно было сказать только лично.
– Господи, как я тебя люблю! – прошептал он, касаясь губами ее губ.
– Послушай, Кристофер, – Александра мягко уперлась ладонями ему в грудь, – почему мы тайно, словно воры, пробираемся к тебе в дом?
– Потому что он объявил войну всему клану Донелли. – Брайанна уселась на верхнюю ступеньку лестницы и уткнулась подбородком в колени.
Тихонько выругавшись, Кристофер выпустил Александру, но узкое пространство лестницы не оставляло ему особых возможностей для маневра.
– Впрочем, я его за это не осуждаю. – Брайанна вскочила на ноги, бросила быстрый взгляд на брата и, неожиданно подскочив к Александре, крепко обняла ее. – Я считаю, что вы самая смелая из всех известных мне женщин, миледи. Вы мне очень-очень нравитесь... и ты тоже. – Брайанна стремительно повернулась к Кристоферу и порывисто притянула его к себе. – Вот почему я собираюсь жить вместе с вами.
– Спасибо, Бри. В твоем обществе я, несомненно, обрету душевное спокойствие. – Кристофер лукаво подмигнул Александре.
– Мне просто хотелось, чтобы ты знал, на чьей я стороне, – заявила Брайанна, отпуская Кристофера.
Несколько минут спустя бывшие супруги оказались одни в спальне Кристофера, и первое, что он поспешил сделать, – это поплотнее закрыть дверь.
– Позволь мне кое-что тебе объяснить, – сразу ответил Кристофер на невысказанный упрек в глазах Александры. – Я не сделал ничего против своего желания, черт побери, и абсолютно не сожалею о «Ди энд Би». Что же касается моей семьи... Мы все время спорим и ругаемся; так что тебе придется к этому привыкнуть. Но в настоящий момент... – Кристофер потянулся к дверной ручке за спиной у Александры, и огромный ключ с громким щелчком дважды повернулся в замке. – Единственное, о чем я в состоянии думать сейчас, – это как ты, обнаженная, будешь лежать в моих объятиях.
В дверь постучали.
– Дьявол! – Кристофер скрипнул зубами. – Что там у них на этот раз?
– Прошу прощения, сэр, – раздался голос Барнаби из-за двери. – Прибыл багаж ее сиятельства...
– Переправь его в гостиницу, Барнаби. – Кристофер обхватил Александру за талию и притянул к себе. – Заодно собери и мои вещи тоже. Ее сиятельство и я собираемся провести ночь там. Да, и скажи моему брату, священнику, что я хочу его видеть.
Комната, в которой находилась Александра, казалось, состояла из одних огромных окон, выходивших на озеро. Белые занавески, невесомые, словно легкий туман, трепетали под порывами ветерка, несущего с собой аромат свежести. Она счастливо вздохнула, и Кристофер улыбнулся в отпет:
– Я люблю тебя!
Их взгляды встретились. Глаза их светились любовью и нежностью. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Кристофер коснулся губами ее губ. Много позже, когда он прервал поцелуй, Александра открыла глаза, нежно отвела черную прядь с его лба и прошептала:
– У тебя больше нет «Ди энд Би», и ты порвал со своей семьей. Я тоже рассталась с отцом и лишилась работы, так что теперь мы примерно в равном положении. И куда же нас это привело? Напомни, как ты сказал.
– Я сказал, что мы оказались там, откуда начинали свой путь.
Кристофер и Александра поженились той же ночью, при свете луны, в мягком мерцании фонарей. Именно так проходила их свадьба много лет назад. Конечно, потом состоится торжественная брачная церемония, на которую пригласят друзей Александры и семью Кристофера; но эта ночь принадлежала лишь им двоим, потому что теперь они были окончательно уверены давно под звездным небом Танжера дочь дипломата нашла не только любовь молодого солдата-ирландца, но и кое-что еще. Она нашла свою судьбу.