Мелоди Томас
В сердце моем

Глава 1

   Лондон
   Весна 1866 года
   – Вы в своем уме, леди Александра?! – Профессор Атлер брезгливо поморщился и швырнул бумаги на стол, как будто представленный ему доклад был заражен бациллами чумы.
   – В музее появился вор, профессор. – Голос Александры Маршалл звучал хрипло, но она не решилась откашляться. – Я провела подробное расследование и настаиваю на своих выводах, сэр. Здесь не может быть и речи об ошибке.
   – Да вы понимаете, что делаете, бросая такое серьезное обвинение! Господи, это черт знает что!..
   Услышав брань из уст профессора, Александра вздрогнула от неожиданности. «Кажется, теперь я понимаю, что значит оказаться на эшафоте, – подумала она. – Так вот, должно быть, и убивали гонца, принесшего дурную весть».
   Тусклая масляная лампа служила единственным источником света в комнате, полной бесценных реликвий. В деревянных ящиках под стеклом подальше от солнечного света лежали древние мумии. Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем Александра смогла привыкнуть к неприятному запаху плесени, окутывающему эту обитую деревом комнату, и сделала глубокий вдох для храбрости. Взгляд ее невольно скользнул по древнему сосуду для вина, который она продолжала сжимать в руке. Что ж, она сделала свой выбор.
   Если слухи о ее ужасном открытии достигнут ушей тех, для кого они вовсе не предназначены, это потрясет до основания все высокоуважаемое академическое сообщество. Кто-то осмелился подделать бесценные сокровища – кто-то, кто хорошо знаком и с повседневной жизнью музея, и с его раритетами.
   – Я совсем не хочу, чтобы музей пострадал. – Александра поставила на стол великолепное творение человеческих рук. – Просто именно я проводила экспертизу древностей и убедилась, что подлинники заменены копиями. Копии выполнены весьма искусно, и все же они не более чем подделка. Кем бы ни был вор, он мастерски совершил подмену.
   – А если вас заподозрят в том, что вы намеренно бросаете это чудовищное обвинение, чтобы скрыть свою собственную некомпетентность? Что, если вы действительно допустили ошибку в экспертизе? Вы все хорошо взвесили?
   – Я... не могла ошибиться, сэр.
   Однако фраза, брошенная профессором Атлером, сделала свое дело. Что, если она действительно ошиблась и ее выводы неверны? Разглаживая складки пышной юбки, Александра пыталась сдержать эмоции.
   – Здесь не может быть никакой ошибки, – повторила она.
   – Тем не менее вы сами, кажется, не слишком-то уверены.
   – Изумруды и рубины на этом сосуде шестнадцатого века – сплошная подделка. Все до одного. Взгляните на эти старинные вилы – они тоже фальшивка. – Александра обвела рукой экспонаты, лежащие на столе. – Я вернулась в хранилище и принялась искать. Эти китайские слоны, инкрустированные изумрудами, – искусная имитация настоящих. И я ведь еще далеко не все принесла сюда. Их множество. Кто-то здорово потрудился, чтобы замести следы...
   – И вы единственная, кто обнаружил мошенничество. Внезапная догадка заставила сердце Александры тревожно сжаться. Холодок пробежал по спине.
   – Все дело в свете, сэр, – пояснила она. – Искусственные драгоценности иначе преломляют свет. Их всегда можно отличить по цветовому спектру. Эти различия не так заметны, – когда смотришь на камни сквозь стекло музейной витрины. И все же я уверена, что подмену произвели совсем недавно.
   Профессор нахмурил кустистые брови:
   – Откуда такая уверенность?
   – Как вам известно, экспозиция меняется каждые три месяца. Когда я готовила эту вазу для выставки, я сначала обратила внимание на зубцы, а затем на драгоценные камни. Я очень тщательно все проверила и сличила с описанием в каталоге. – Поскольку профессор молчал, Александра добавила: – Я уже написала подробный отчет и намереваюсь провести доскональное исследование.
   Два бронзовых грифона по обеим сторонам стола, казалось, сердито нахохлились, в то время как Атлер безвольно опустил голову, не отрывая взгляда от бумаги, и его худые плечи поникли. Лицо профессора, обрамленное седыми бакенбардами, выглядело усталым, и Александре невольно стало его жаль: скандал вокруг похищенных ценностей грозил обернуться для него полным крахом, и Атлера ожидало неминуемое отстранение от должности директора музея. До сего момента Александре просто не приходила в голову эта мысль.
   Она знала Атлера всю свою сознательную жизнь – он был коллегой ее отца еще с тех времен, когда они оба принадлежали к британскому дипломатическому корпусу.
   Четыре года назад, когда Александра только окончила университет, профессор помог ей устроиться в музей, выступив ее поручителем. За это время она подготовила и опубликовала значительное число научных статей; немногие из членов университетского ученого совета могли похвастать таким впечатляющим списком печатных трудов. Предметом изучения Александры стала физическая антропология, страсть к которой она унаследовала от отца. Больше всего на свете ей нравилось участвовать в археологических раскопках. Когда профессор Атлер впервые согласился стать ее научным руководителем, он как раз завершил начальный этап исследовательского проекта в области египтологии. Это случилось вскоре после сенсационной находки ранее неизвестного захоронения египетских фараонов в Дейрэль-Бахри, недалеко от Долины царей. Всеми уважаемый известный ученый, возведенный королевой в рыцарское достоинство, Атлер был назначен директором Британского музея и с гордостью принял этот пост.
   Александра испытывала глубокое уважение к профессору и старалась особенно внимательно относиться к своим обязанностям. Она постоянно пыталась доказать ему, да и всем окружающим, проявлявшим к ней любопытство, что она недаром занимает свое место в музее. Но к ее досаде, принадлежность к женскому полу, а отнюдь не заслуги в области археологии, вызывала наибольший интерес коллег-мужчин к ее персоне. Можно подумать, если у тебя есть грудь, то твои мозги устроены как-то иначе, чем у мужчины.
   – Лорд Уэр прочитал ваш доклад? – спросил наконец профессор.
   Не желая показывать, что побаивается возможной реакции отца, Александра покачала головой:
   – Вы первый, к кому я пришла. – Теперь она была совершенно уверена, что профессор поверил ей и согласился с ее доводами. – Я хотела бы обсудить свой доклад с членами совета, прежде чем поползут слухи о краже.
   – Чтобы попечители узнали, на что пошли их щедрые пожертвования? А что, если вы ошибаетесь? Что, если все совсем не так? – Профессор замолчал, но смысл его слов был достаточно ясен.
   Александра покраснела, когда взгляд Атлера скользнул по могольскому сосуду для вина.
   – Если, как вы утверждаете, здесь была совершена кража, разразится скандал, в ходе которого никому из нас не уцелеть. – Профессор поднял глаза и пристально посмотрел на свою сотрудницу. – Прежде всего достанется вашему отцу ведь он возглавляет совет здесь, в музее, и занимает почетное место в парламенте, добиваясь для нас денежных ассигнований. Мы полностью зависим от тех, кто поддерживает нас и нашу работу, выделяя нам необходимые средства. Если доверие к нам окажется подорвано...
   – Так, по-вашему, лучше заявить, что при экспертизе ценностей была допущена ошибка, чем признать, что в музее совершена настоящая кража? – Голос Александры прозвучал еле слышно. Ей стоило большого труда произнести эти резкие слова.
   Профессор Атлер сочувственно пожал плечами. За очками в тонкой металлической оправе трудно было разглядеть выражение его карих глаз.
   – Простите меня, Александра. Мне действительно очень жаль. – С этими словами профессор разорвал доклад в клочья и бросил его в корзинку для бумаг. Александре показалось, что в корзинке, стоявшей рядом с загроможденным музейными экспонатами столом, вместе с обрывками бумаги и другим мусором лежит и ее научная карьера. – Если вы хотите сохранить за собой место в музее, вы ничего никому не скажете, – добавил Атлер. – Я сам поставлю этот вопрос перед советом попечителей.
   Александра замерла. Она не могла поверить своим ушам и буквально задыхалась от гнева. Если бы не жесткие планки корсета, крепко сжимавшие ее тело, она, вероятно, взорвалась бы от возмущения. Не надо быть специалистом в политических интригах, чтобы понять, что последует далее. Если дойдет до скандала, она скорее всего останется в подвале разбирать древние манускрипты до конца своих дней. Впрочем, возможен и еще более ужасный исход: ее саму могут обвинить в краже. Все, над чем она работала, ради чего жила, будет принесено в жертву, а она займет почетное место в «Галерее благородных козлов отпущения». Но главное – кто-то в музее действительно оказался вором, и этот человек хорошо знаком с предметами древности. Удастся ли найти и разоблачить преступника, если даже пожертвовать ею, Александрой Маршалл?
   – Профессор Атлер...
   – Идите домой, миледи. – Директор музея поспешно собрал бумаги со стола в старую, потрескавшуюся кожаную папку. – Ради вашего собственного блага и во имя репутации музея предоставьте мне провести внутреннее расследование самому и сделать это, как я считаю нужным.
   Александра стояла напротив высокого окна, из которого открывался вид одного из самых великолепных городов мира. Со стороны набережной Темзы виднелись прекрасные творения Рена, увенчанные шпилями башни и величественные каменные здания искусной работы. На вершине холма возвышался собор Святого Павла. Серый купол в вечернем сумраке, казалось, вот-вот растворится в воздухе и станет невидимым. Улицы внизу были мокры от дождя.
   Отвернувшись от окна, Александра прислонилась к стене. Ее сотрясала дрожь. Холод пробирался под пышные юбки. Привычным жестом она коснулась серебряного медальона, который всегда носила на шее. Обычно медальон был скрыт за корсажем платья, но сейчас Александра, сама того не осознавая, нервно вертела его в руках. Серебро показалось ей теплым, но это лишь оттого, что слишком холодны были ее ладони.
   Сделав глубокий вдох, Александра снова украдкой бросила взгляд за угол. После беседы с профессором Атлером ей потребовалось не меньше часа, чтобы набраться храбрости и попробовать проскользнуть мимо охраны в свой тесный рабочий кабинет. По обеим сторонам коридора стояли ветхие дубовые стеллажи. Ей пришлось спрятаться за широкими листьями пальмы, которую еще в прошлом году следовало бы пересадить в горшок побольше.
   Наконец голоса охранников стихли и в коридоре осталась одна лишь молодая служанка. До Александры донесся плеск воды в ведре и громкий стук швабры, которой служанка отмывала выложенные изразцами полы в просторном холле.
   Александра зажмурилась, произнесла про себя короткую молитву, быстро высунула голову из-за ветвей пальмы и заглянула за угол. Путь был свободен. Весь план едва не провалился из-за корсета, который немилосердно сковывал движения, когда Александра стремглав пересекала коридор, чтобы скрыться у себя в кабинете. Она так и не сдала ключ охраннику и теперь, едва не падая в обморок от слабости, нагнувшись, сунула его в замочную скважину и медленно повернула. Раздался еле слышный щелчок. В глубине коридора уборщица продолжала трудиться, что-то тихонько напевая, и ее нежный голосок отдавался эхом в пустынном холле.
   Александра шагнула в кабинет и закрыла за собой дверь. Сквозь маленькие оконца пробивался тусклый свет, и она помедлила, чтобы унять бешеные удары сердца и дать глазам привыкнуть к полумраку. Прямо перед ней темнел заваленный всякой всячиной письменный стол. Старинные книги и манускрипты составляли верхний слой того, что сторонний наблюдатель назвал бы полнейшим беспорядком, но для Александры весь этот невообразимый хаос представлялся строго организованной системой, в которой она ориентировалась с легкостью. Поиск записей, на основе которых она писала свой доклад, занял у нее не более тридцати секунд. Теперь перед ней был список всех похищенных музейных ценностей с их инвентарными номерами. Соседнюю комнату занимало хранилище, куда и направилась Александра. Музейные каталоги включали сведения о многих тысячах различных раритетов, и к каждому из них имелись сопроводительные документы. Доступ в хранилище был открыт лишь для доверенных сотрудников музея. Возможно, уже послезавтра вход туда будет ей заказан.
   Сверяя свои записи с архивными реестрами и просматривая документы на подмененные экспонаты, Александра обратила внимание на подписи, стоявшие на каждой из бумаг... и вздрогнула, как от удара. Неужели она была настолько слепа?
   У профессора Атлера действительно есть все основания для возбуждения дела против нее, потому что именно ее подпись красовалась на всех без исключения документах, навеки связывая ее имя с похищенными ценностями.
   Еще острее почувствовав свое одиночество, Александра быстро сложила бумаги обратно в папку. Руки ее дрожали. Она не воровка и никогда бы не стала совершать поступок, который мог поставить под удар ее профессиональную карьеру и привести к увольнению; тем не менее то, что она собиралась сделать сейчас, следовало признать самым настоящим уголовным преступлением. Все же документы были слишком важны для нее и в конце концов она решилась действовать без колебаний.
   Гнев помог победить страх. Целых десять лет Александра упорно сражалась за право заниматься археологией – той областью науки, куда женщинам вход был заказан. Лишь немногим представительницам ее пола выпала подобная честь. Ей пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы потеснить напыщенных ученых мужей, искренне убежденных, что изучение древностей исключительно их прерогатива.
   Свойственные ей упорство, усердие и трудолюбие, заставлявшие Александру просиживать долгие часы в тесной комнате, забитой музейными экспонатами, сделали из нее едва ли не невидимку. Действительно, вряд ли кто-нибудь заметил бы ее отсутствие, если бы она вдруг исчезла.
   Александра задумалась об этом и невольно нахмурилась. То, что у нее так мало друзей и союзников среди коллег, делало обвинение профессора Атлера еще более опасным. Большинство ее коллег убеждены, что лишь положению своего отца в совете попечителей она обязана должностью эксперта в музее. Небольшая привилегия для эксцентричной дочки лорда Уэра, не более того. Если ее вдруг уволят, никто не станет возражать, потому что никому просто нет до нее дела.
   Невольно вздрогнув, Александра поспешно накинула на плечи накидку. Она спустится по служебной лестнице и пройдет через Античный зал вместе с другими сотрудниками музея, чей рабочий день уже закончился. Если никто не обратит внимания на то, как она уходит, никто и не узнает, что она была здесь сегодня после закрытия.
   Александра потянулась к ручке двери и вдруг заметила, что кто-то дергает ее снаружи. Ее ладони мгновенно стали ледяными. Ночной охранник обычно обходил кабинеты в конце дня, перед тем как начнется уборка, но он уже давно ушел. Должно быть, это профессор Атлер послал сюда кого-то. Может, он заметил, что она не сдала охраннику ключи?
   Прижав к себе бумаги, Александра спряталась за дверью, вытянулась в струнку и, стараясь быть как можно незаметнее, подняла глаза к потолку и замерла.
   – Бог мой, Дикки! – Высокий женский голос вывел Александру из замешательства. – Ты меня до смерти напугал. Что ты здесь делаешь?
   Сердце Александры так громко колотилось в груди, что она не расслышала приглушенный ответ мужчины. Потом вдруг наступила тишина, и она не сразу сообразила, что двое за дверью целуются.
   Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Александра распахнула дверь в хранилище и выскользнула наружу. Вскоре она уже спускалась по центральной лестнице вместе с толпой сотрудников музея и посетителей. Ей так и не представился случай вернуть ключи охраннику.
   Недалеко от главного входа посетителей Британского музея приветствовала красочная экспозиция, изображающая африканскую степь: три огромных жирафа вместе с другими представителями дикой природы Африки приковывали внимание всех, кто видел это замечательное зрелище.
   Охранник внимательно наблюдал за широкой мраморной лестницей, ведущей вниз. Александра плотнее закуталась в плащ и накинула на голову капюшон, прикрывший ее пышные волосы. До сих пор у нее не было повода потренироваться в искусстве обмана, и самый короткий обмен репликами с охранником грозил обернуться грозным разоблачением. Александре казалось, что ее вина начертана у нее на лбу огненными буквами. Стоило ей вымолвить хотя бы одно слово, и даже слепец мгновенно понял бы, что она замышляет что-то недоброе.
   Неожиданно у выхода появился второй охранник и присоединился к первому. Александра резко остановилась. Женщина с ребенком на руках едва не налетела на нее, и ей пришлось посторониться. Она шагнула в сторону, пытаясь унять бешеные удары сердца и привести нервы в порядок, а затем вновь бросила взгляд на охранников. Однако все было спокойно, лишь посетители музея рядом с ней с любопытством разглядывали выставленные на лестничной площадке фигуры животных.
   Низко опустив голову, укрытую широким капюшоном, Александра двинулась вперед и снова чуть не столкнулась с одним из посетителей, на этот раз с мужчиной. В ноздри ей ударил запах дорогого одеколона. Он показался ей весьма приятным: в нем ощущался едва уловимый оттенок экзотики и еще чего-то необычного. Этот чудесный аромат исходил от человека, которого она только что задела плечом. Шли драгоценные секунды, но, как ни странно, все ее внимание было теперь приковано к мужчине, оказавшемуся рядом с ней. У нее возникло странное чувство, что, пока она стоит рядом с ним, вдыхая его волшебный аромат, с ней ничего не может случиться.
   – В этих экспонатах есть отдаленное сходство с жирафами, – услышала вдруг Александра. Незнакомец произнес эти слова, обращаясь к кому-то стоящему по другую сторону от него. Внезапно все остальные звуки растаяли, остался лишь этот голос: низкий и проникновенный, он звучал необычайно завораживающе и казался странно знакомым. В нем слышалась какая-то волнующая мужская мощь, и Александра почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она едва удержалась от того, чтобы не поднять голову и не уставиться на незнакомца.
   – Я никогда не видела таких странных животных, – захихикала девушка, скрытая от взгляда Александры широкими плечами своего спутника. – Пожалуй, они будут повыше, чем дядюшка Дэвид.
   – И уж точно гораздо симпатичнее. Особенно тот, что посередине.
   Девушка снова рассмеялась, и это вывело Александру из оцепенения. Мало-помалу она начала чувствовать себя увереннее и спокойнее, прислушиваясь к веселой болтовне беззаботной парочки. Из-за низко опущенного капюшона она могла рассмотреть лишь обтянутые перчатками руки, сжимавшие элегантную трость. Взглянув на его запястья, Александра заметила дорогую ткань сорочки под сюртуком из шерстяного сукна. Человек, привлекший ее внимание, был явно не из тех, кто выставляет свое богатство напоказ.
   – А что значит... э-э... «парнокопытные»? – спросил женский голосок. – Звучит так глупо.
   Александра посмотрела на табличку, установленную перед экспозицией.
   – Родственники Бесси, дорогая. – Рука в перчатке показала на табличку. – Должно быть, они близнецы.
   Девушка в очередной раз рассмеялась, как будто услышала что-то очень смешное, и Александра поняла, что этих двоих объединяет нежная привязанность и тесная дружба.
   – Но у коровы нет ничего общего с жирафом, – запротестовала девушка.
   – Попробуй сказать это устроителям выставки, – ответил ее спутник.
   – Пожалуй, я так и поступлю, – заявила девушка.
   – «Парнокопытные» – это научный термин, обозначающий довольно обширную группу млекопитающих, в которую входят лошади, рогатый скот и их многочисленные родственники, – не выдержала Александра. Ей страстно захотелось защитить честь музея. – В зависимости от формы копыта, то есть от числа пальцев, животные подразделяются на две категории. Жирафы относятся к отряду парнокопытных, как и коровы.
   По-прежнему глядя прямо перед собой, Александра почувствовала на себе удивленные взгляды своих случайных собеседников. Не в силах скрыть удовлетворение от того, что ей все же удалось их шокировать, она довольно улыбнулась. Когда твое лицо скрыто капюшоном, чувствуешь себя намного увереннее, и все же ей еще ни разу не приходилось так смело и раскованно вести себя. Впрочем, какое ей дело до того, что подумают о ней посетители музея? Должно быть, они решили, что она себя не помнит от гордости, работая здесь.
   – Ну, что я тебе говорил? – весело воскликнул мужчина. – У Бесси есть родня в Африке.
   – А лошадь? Как насчет нее? – спросила девушка.
   Александра наклонилась вперед, стараясь убедиться, что девушка задает свой вопрос именно ей, и ее тут же снова окутал чарующий аромат. В это мгновение она заметила, что толпа на лестнице заметно поредела; голоса посетителей разносились эхом по просторному, отделанному мрамором фойе. Наверху не было видно охранников.
   Нужно немедленно уходить, подумала она, и тут ее глаза встретились с глазами девушки, которая ждала ответа на свой вопрос. Похоже, забавная парочка собиралась вовлечь ее в нешуточную научную дискуссию.
   – А лошадь принадлежит к отряду непарнокопытных, как вон тот носорог. – Александра показала рукой на огромное чучело в самом конце экспозиции. Свирепый зверь принял боевую стойку, нацелив свой единственный рог на воображаемого противника. Девушка и ее спутник с уважением воззрились на могучее животное.
   – Но тогда в чем разница между двумя видами слонов и как их различают? – поинтересовалась девушка.
   – У азиатского слона на ногах больше пальцев, чем у африканского, – неожиданно мешался в разговор ее спутник.
   Александра не смогла скрыть удивления. Неужели ему известны такие подробности? Капюшон съехал вниз, и она заметила, как мужчина подался вперед, чтобы разглядеть ее лицо, которое прежде мог видеть только в профиль.
   – Я просто подсчитал, – вежливо уточнил он. Впервые Александра заметила в его речи легкий ирландский акцент, и ее сердце учащенно забилось.
   – Наверняка есть какой-то более легкий способ различить слонов, – лукаво заметила девушка.
   Плащ посетителя, оказавшегося на удивление осведомленным, распахнулся, и Александра смогла рассмотреть темные брюки, серебристый жилет и сюртук.
   – У них разные уши, – ответил он и почему-то улыбнулся. – У азиатских слонов уши меньше, чем у африканских. Азиатские водятся... главным образом... в Индии.
   У него были пронзительно-голубые глаза. Таким бывает небо Ирландии на рассвете. Александра почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и медленно принялась натягивать на голову капюшон.
   – Мой брат служил в Индии. Скажи ей сам, Кристофер! – воскликнула девушка.
   Щеки мужчины вспыхнули от смущения, а голубые глаза полыхнули ледяным огнем. Казалось, он чувствовал себя так же неловко, как и Александра. И в то же время в его глазах на какое-то мгновение мелькнуло совсем другое, отнюдь не такое холодное, выражение.
   – Я уверен, что у леди есть гораздо более важные дела, чем слушать нас с тобой, чертенок, – сдержанно произнес он, сощурив глаза. Похоже, в эту фразу он вложил весь свой шарм.
   – Он служил в бенгальской армии и был посвящен королевой в рыцари за верную службу.
   Кристофер бросил на сестру недовольный взгляд.
   – Да, я знаю, – сказала Александра.
   Кристофер Донелли был офицером разведки. Он получил серьезное ранение, неся службу на северо-западе Индии. Взгляд Александры невольно остановился на тяжелой трости в руках молодого человека. Хирурги были вынуждены признать свое поражение. Они отказались от Донелли, отправив его домой, в Англию, но Кристофер никогда не отличался послушанием и смирением. Ему потребовался год, чтобы снова начать ходить. Докторов он оставил в дураках.
   Когда Александра в последний раз видела его так близко, она была не старше этой юной девушки. Теперь свои черные волнистые волосы Кристофер стриг короче, в соответствии с модой. Лицо его стало более худым, черты приобрели большую твердость, а весь облик дышал мужеством и благородством. Красную форму гвардейца королевского полка он сменил на сюртук. И все же в его характере было что-то бунтарское, и это не скрывала даже респектабельная светская наружность.
   Белый крахмальный воротничок, составлявший резкий контраст с загорелой кожей Кристофера, служил своего рода отличительным знаком человека, одинаково легко существующего в обоих мирах – военном и светском.
   Господь всемогущий, ну почему она не знала, что Донелли в городе?
   Александра продолжала разглядывать его, не в силах выдавить из себя ни слова.
   – Как поживаешь, Кристофер? – спросила она наконец.
   Донелли окинул ее насмешливым взглядом:
   – Никогда не чувствовал себя лучше, миледи.
   Александра отметила, что он не обратился к ней по имени.
   – Ты готова, Бри? – Кристофер ловко подхватил свою спутницу под руку и ласково ей улыбнулся. – Нас ведь ждут, ты помнишь?
   Мысли Александры бессмысленно кружились подобно пылинкам в лучах заходящего солнца. Несомненное сходство между Кристофером и хорошенькой девушкой рядом с ним со всей очевидностью указывало на то, что черноволосая шалунья приходилась ему сестрой. «Интересно, помнит ли меня Брайанна Донелли?» – подумала Александра.
   – Сэр Донелли! – В глубине коридора показался профессор Атлер.