Томсон Эми. Цвет дали

   — Вы боитесь чего-то более серьезного, да?
   — Я боюсь, что это сердце, — призналась та. — Медицинскую комиссию он прошел едва-едва, и на протяжении полета ему становилось все хуже. Я стараюсь так организовать его работу, чтобы он как можно меньше уставал. Он слишком важен для дела, чтобы позволить ему умереть.
   — Может, ему лучше вернуться на корабль? — предложила Джуна.
   Патрисия покачала головой.
   — Я уже предлагала ему это, но он не соглашается. — Она бросила взгляд в сторону Ву. — Он боится, что доктора запретят ему участвовать в переговорах.
   — Попробую сделать все, что в моих силах, — успокоила ее Джуна.
   Джуна тайком внимательно наблюдала за доктором Ву, когда переговоры возобновились. Теперь она видела, что и другие делают то же. Даже тенду что-то почувствовали. Она уже хотела было попросить сделать еще один перерыв, когда доктор Ву внезапно согнулся вдвое и схватился за грудь.
   — Сердце… — Он задыхался.
   Капитан Эдисон немедленно соединилась с кораблем, вызывая медиков.
   — Что с ним? — спросила Анитонен.
   — Что-то случилось с его сердцем, — объяснила ей Джуна. — Мы запросили медицинскую помощь.
   — Он потерял сознание! — вскрикнула Патрисия.
   Анитонен протолкалась сквозь группу людей и присела рядом с доктором Ву.
   — Помоги мне снять с него скафандр, — попросила она Джуну. — Ему надо помочь.
   — Дайте тенду попытаться вылечить его, — сказала Джуна, начиная снимать шлем Ву.
   — Нет! — кричала Патрисия, цепляясь за руки Джуны. — Это убьет его!
   — Тенду стабилизирует его, — ответила ей Джуна. — Ведь ко времени, когда мы доставим его к врачам, все уже будет кончено.
   — Но это убьет его!
   — Не убьет, — уговаривала Джуна. — Тенду спасли мою жизнь. Они спасут и его. — Она взяла обе руки Патрисии в свои. — Патрисия, мне тоже очень нравится Пол. Дай мне помочь Анитонен спасти ему жизнь. Пожалуйста.
   — Они не смогут прислать медицинскую помощь раньше, чем через пятнадцать минут, — сказала капитан Эдисон. — Пусть тенду попробуют сделать, что могут. — Она обняла Патрисию за плечи. — Доктор Тангай, вы мне нужны, чтобы проводить сюда медицинскую бригаду.
   — Спасибо, — сказала Джуна, когда капитан уже повернулась, чтобы уйти. Она кивнула Анитонен. — Порядок.
   Анитонен сняла перчатки доктора Ву и глубоко погрузила свою шпору в его ладонь. Почти немедленно дыхание доктора вернулось к норме, а лицо порозовело.
   — Ты знаешь своих людей лучше меня. Помоги мне, — обратилась Анитонен к Джуне.
   Джуна высветила согласие. Вслух же она сказала:
   — Я собираюсь помочь Анитонен вылечить доктора Ву. Пожалуйста, не мешайте нам. Вмешательство может убить доктора Ву и повредить Анитонен или мне.
   Она помогла Анитонен снять шлем с доктора Ву и расстегнуть его скафандр. Джуна взяла одну руку доктора, Анитонен — другую; затем они вошли в контакт.
   Джуна слышала, с каким трудом работает сердце Ву. Обедненная кислородом кровь на вкус была пресной и ржавой. Анитонен расширила сосуды, снабжающие сердце кровью, тем самым улучшив кровообращение. Они передали Ву весь запас кислорода из своих тел прямо в его кровеносную систему. Затем Анитонен стала ликвидировать ущерб, нанесенный сердечным тканям доктора. Сердце забилось сильно, когда насыщенная кислородом кровь начала поступать в его голодающие мышцы, и теперь Анитонен смело принялась восстанавливать поврежденное инфарктом сердце.
   К Ву вернулось сознание. Джуна почувствовала, как он напрягся, как в нем нарастает паника. Она блокировала ощущение их присутствия так же, как это когда-то сделал для нее Моуки. Страх доктора Ву сменился любопытством, когда он ощутил, как эго Анитонен исследует его забитые бляшками артерии. Тенду уже начала расчищать артерии вблизи сердца, выводя из них через свое аллу сгустки холестерина. Работа была долгая. Джуна почувствовала, что Анитонен устала, и отдала ей часть своей энергии.
   Эго доктора Ву осторожно пошевелилось, исполненное удивления и волнения перед этим новым для него контактом. Джуна обволокла его спокойствием и уверенностью. Анитонен кончила прочищать артерии в груди доктора Ву и начала обрабатывать другие части тела, но она слишком устала, чтобы выполнить эту работу целиком. Джуна мягко разорвала контакт.
   Она открыла глаза и посмотрела на больного. Доктор Ву спокойно улыбался. Его глаза раскрылись, он увидел Джуну, и улыбка стала еще шире.
   — Спасибо вам, — сказал он, потом сел, протянул руку к Анитонен и крепко сжал ее ладонь. — Это было изумительно. — Он встал. Джуна вскочила, чтобы поддержать его, но доктор Ву отстранил ее. — Я чувствую себя лучше, чем чувствовал себя все эти годы. — Он глубоко вдохнул воздух чужой для него планеты. — Пахнет зеленью, — сказал он. — Очень зеленой и очень живой. — На глазах доктора стояли слезы.
   — Анитонен ввела в ваше тело нечто, что препятствует развитию аллергии, но это вещество будет действовать недолго, — обратилась к нему Джуна. — Вам следует вернуться на базу, пока не началась аллергическая реакция.
   — На берегу стоит флайер, — вмешался доктор Бремен. — Вас нужно немедленно уложить в постель.
   Ву кивнул. Он выглядел так, будто видит сны наяву. Дотронулся до руки Джуны, и та вдруг поняла, что впервые за четыре года ощущает кожу другого человека. Она взяла руку Ву в свои.
   — Пожалуйста, поблагодарите Анитонен за меня, — сказал Ву. — И не только за спасенную жизнь. Это аллу-а… — Он помолчал. — Это то, к чему я стремился всю жизнь… — В удивлении он покачал головой. — Это было… — Он широко развел руки, а его лицо светилось счастьем. — У меня нет слов, но, пожалуйста, поблагодарите ее за меня.
   — Я поняла, — шепнула Джуна.
   — И я теперь многое понял. Спасибо вам, — и он на мгновение сильно сжал ее пальцы.
   Джуна перевела благодарность доктора Ву. Анитонен рябью изобразила улыбку.
   — Скажи ему, что у него хорошее эго и что для меня честь слиться с ним.
   Джуна перевела. В ответ доктор Ву улыбнулся. Он еще раз сжал руку Анитонен и повернулся, чтобы уйти.
   — Как он мог жить? — спросила Анитонен. — Он же был переполнен всякими вредными штуками.
   — Так бывает с людьми, когда они стареют, — ответила Джуна. — Мне надо пойти и убедиться, что доктора не сделают ничего такого, что могло бы повредить твоему лечению.
   — Я пойду с тобой, — предложила Анитонен. — Если у них будут вопросы, я смогу на них ответить.
   Они догнали доктора Ву и вместе с ним сели во флайер. Когда они поднялись в воздух, Анитонен выглянула в иллюминатор и была просто заворожена тем, как они летят к кораблю над океаном, чуть ли не задевая гребни волн. Медицинский и технический персонал смотрел на них с Джуной, чуть ли не разинув рты.
   Когда флайер сел, доктора Ву положили на носилки и унесли в госпитальный отсек корабля. Его положили во второй наскоро сооруженный карантинный бокс. Джуна и Анитонен надели скафандры, чтобы пройти от шлюза до бокса.
   Через несколько минут после их появления прибежал доктор Бейкер.
   — Почему этому больному не дали кислород и не поставили капельницу? — крикнул он.
   — Потому что они мне не нужны, доктор, — спокойно ответил Ву. — Анитонен меня вылечила. Я чувствую себя лучше, чем когда-либо за все эти годы. Нет ни одышки, ни грудной жабы.
   — Но… — начал было доктор.
   — Неужели у меня вид сердечника? — спросил доктор Ву.
   Доктор Бейкер сделал отрицательный жест.
   — Давайте я вас осмотрю, — сказал он, берясь за стетоскоп.
   Анитонен настороженно наблюдала за тем, как доктор осматривает Ву.
   — Поразительно! — воскликнул тот. — Если б я не знал правды, я сказал бы, что у вас сердце двадцатилетнего юнца. Пульс сильный, кровяное давление нормальное, цвет лица и дыхание — отличные! Вы уверены, что это был сердечный приступ?
   Джуна сделала шаг вперед.
   — Доктор Бейкер, я помогала Анитонен, когда она лечила доктора Ву. Это был инфаркт, без всякого сомнения. Я чувствовала его. Я ощущала вкус его крови.
   Как только он убедился, что состояние доктора Ву стабилизировано, Бейкер бегло расспросил Джуну и Анитонен о том, что они делали. Наконец Анитонен положила руку на колено Джуны.
   — Я устала и голодна. Может быть, мы поговорим позже?
   Джуна только сейчас обнаружила, что у нее тоже от голода кружится голова.
   — Извините нас, доктор, но Анитонен надо доставить домой. Она страшно устала, ей надо поесть и отдохнуть. Мне тоже. Врачевание — работа изнурительная.
   Доктор Бейкер понимающе кивнул.
   — Мне бы очень хотелось еще раз поговорить с Анитонен, когда у нее будет время. Она высказала несколько мыслей, которые следовало бы, возможно, принять к сведению. Может быть, вы приведете ее к нам завтра?
   Джуна перевела вопрос.
   — Я бы очень хотела, — ответила Анитонен. — Я ведь сегодня узнала много нового. Доктору Ву следует поспать подольше и съесть много белковой пищи. Его тело еще не кончило исцелять себя. Ему нужны отдых и обильная еда на протяжении трех-четырех дней. Мы продолжим переговоры после того, как он окончательно выздоровеет. И, пожалуйста, поблагодарите доктора Ву. Я от него сегодня узнала многое.
   — Это мне надо благодарить Анитонен, — сказал доктор Ву с иронической улыбкой, когда Джуна перевела ему слова Анитонен. Он протянул руку и коснулся ее плеча, имитируя жест тенду. — Я обязан тебе жизнью и даже большим, чем жизнь. Спасибо.
   Джуна проводила Анитонен до берега, вернулась, съела обильный ужин, рухнула в постель и уснула.
   Проснулась она утром, чувствуя себя гораздо лучше, чем во все эти дни. Она долго лежала, глядя на безликий белый потолок комнаты. Переговоры прерваны до выздоровления доктора Ву. Теперь она сможет уделить больше внимания взаимоотношениям на борту.
   Она позвонила своей сопровождающей. Лори разговаривала с невероятной почтительностью и даже благоговением.
   — Я слышала, ты спасла жизнь доктора Ву?! — прошептала она.
   Джуна отрицательно качнула головой.
   — Это сделала Анитонен. А я только помогала.
   Они пришли в бокс доктора Ву. Он лежал, к нему тянулись провода от многих мониторов.
   — Джуна! — воскликнул он при ее появлении. Ву протянул ей руку, с которой свисали провода датчиков. — Как же я рад видеть вас! А они все еще мучают меня исследованиями.
   Она взяла его за руку. Пожатие было сильным и долгим.
   — Ну и как вы? — спросила она.
   — Лучше, чем за все эти годы. Доктора в обалдении. Я тоже. Ведь я-то был уже там. Это чудо. Спасибо, что вы помогли спасти мне жизнь.
   Джуна отвернулась. Его восхищение создавало между ними какую-то дистанцию.
   Вошла сестра. Она посмотрела на Джуну так, будто ожидала, что та тут же пойдет по морю яко по суху.
   Джуна опустила глаза в еще большем смущении.
   — Мне пора идти, и я ужасно рада, что у вас все хорошо. Нет никаких аллергических реакций?
   Ву покачал головой.
   — Отлично. Я приведу Анитонен около полудня, чтобы она вас проверила.
   Джуна похлопала его по руке и ушла. Весь средний персонал госпиталя столпился у дверей, тараща на нее глаза. Они расступились перед ней, как море перед Моисеем.
   Когда Джуна покидала медицинский сектор, она столкнулась с Патрисией Тангай.
   — Как он? — спросила та.
   — Очень хорошо. Доктора крутятся вокруг, проводят обследование, а Анитонен придет около полудня и посмотрит, каковы успехи у доктора Ву. А потом ответит на вопросы докторов.
   — Как я рада! Весь корабль только и говорит о том, как вы спасли жизнь доктора Ву.
   — Это я заметила, — сухо сказала Джуна. — А жизнь доктору Ву спасла Анитонен. Я же только присматривала.
   — Джуна, мне же рассказывали, как это было! Вы и туземка схватили руки умиравшего Ву, закрыли глаза и неподвижно сидели около него почти двадцать минут. Когда вы кончили, доктор Ву был здоровее, чем когда-либо за последние годы. Доктора в полном отпаде. Вы помогли совершить чудо.
   — Это не чудо, — стояла на своем Джуна. — Анитонен и другие тенду чуть ли не каждый день делают такие вещи. С людьми им работать труднее, так как мы им неизвестны и новы, но все равно это искусство, которым обладают все взрослые тенду.
   — Тогда, значит, это искусство, которое творит чудеса!
   Все утро Джуна ходила по лабораториям, отвечая на вопросы и давая советы исследователям, которые в них нуждались. Было необычайно приятно снова заниматься работой, которую она так любит. Кроме того, это лишний раз напоминало ученым, каким ценным кладезем знаний является она сама. Утро прошло быстро, и Джуна даже пожалела, когда подошло время отправляться за Анитонен.
   Она прошла воздушный шлюз, выбралась из своего неудобного скафандра и надела легкое хлопчатобумажное платье. Временно освободившись от карантинных ограничений, она отворила тяжелую внешнюю дверь и сбежала по трапу на палубу плавучего дока. Брюс уже ждал ее в своей шлюпке. Она улыбнулась, походка ее стала непривычно легкой. Наконец-то она едет на берег одна, без толпы людей, глазеющих по сторонам с открытыми от изумления ртами.
   — Привет, чудотворица! — воскликнул Брюс, помогая ей войти в лодку.
   — Ох, не надо! — воскликнула Джуна. — Я уж наслышалась этого за утро.
   — Еще бы, весь корабль гудит. Команда нашей лоханки такого наслушалась вчера от вернувшихся с берега! А что случилось на самом деле?
   Джуна пожала плечами.
   — Анитонен и я оказали первую помощь доктору Ву. Это спасло ему жизнь, но вовсе не было чудом. Анитонен сделала лишь то, что умеют и другие тенду. А я всего только страховала Анитонен на случай, если что-то пойдет не так.
   — А вы можете сделать то, что сделала Анитонен?
   Джуна качнула головой.
   — На это я не гожусь. Я могу залечить мелкие повреждения — поверхностные ранения, простые переломы. Возможно, я сумела бы стабилизировать доктора Ву до оказания медицинской помощи, но я не сумела бы очистить его артерии или починить поврежденное сердце.
   — А Анитонен все это сделала? — спросил он с недоверием.
   — Доктора говорят, что сейчас у него сердце двадцатилетнего, — ответила Джуна.
   — Что ж, пусть поскорее подарит его какой-нибудь вертихвостке, — ухмыльнулся Брюс.
   Джуна расхохоталась, радуясь, что Брюс обращается с ней не как с разновидностью святой. Брюс был одним из тех, кто сквозь ее туземную кожу видел Джуну такой какая она есть на самом деле.
   — У вас милый смех, — заметил он.
   Она стала темно-коричневой от смущения и отвернулась.
   — Спасибо.
   Лодка подошла к берегу, и Джуна выпрыгнула, чтобы помочь вытащить ее на песок.
   Анитонен нигде не было видно.
   — Где ж она? — спросил Брюс.
   — Не знаю, — ответила Джуна. — У тенду очень своеобразный взгляд на время. Почему бы нам не поискать ее?
   — Это было бы чудесно, — отозвался Брюс.
   — Тогда пошли, — сказала она.
   Где-то в начале тропы, ведущей на утес, Джуна взяла Брюса за руку, чтобы помочь преодолеть трудное место. Держась за руки, они пошли и дальше по этому лесу, так похожему на кафедральный собор. Брюс двигался почти бесшумно, и Джуна с удовольствием отметила это. Они прошли по освещенному солнцем участку — «просеке», образованной недавно упавшим деревом. Верхние ветви поваленного гиганта были покрыты орхидеями. Падение дерева увлекло обреченные орхидеи в тот ярус леса, где для них было слишком темно и влажно, и они вдруг бурно расцвели, чтобы успеть дать семена, а значит, и новую жизнь.
   Джуна прижалась к мощному стволу упавшего дерева. Голоса джунглей казались слишком громкими в той тишине, которая встала между двумя человеческими существами. Брюс спокойно стоял рядом, обняв Джуну за плечи.
   — Тут прекрасно, — сказал он, нарушая тяжелое молчание.
   Джуна кивнула и поглядела вверх.
   — А еще красивее там — высоко. Там целый особый мир.
   Он посмотрел туда же — на верхний полог леса.
   — И каково же там?
   — Там прохладнее. И ветер. Даже самые толстые ветви и те колышутся на ветру. — Она покачала головой, вся охваченная воспоминаниями. — Сначала я очень боялась, и у меня не было времени смотреть по сторонам, но теперь там столько интересного, что у меня нет времени бояться. Мне будет тоскливо без всего этого, когда я уеду.
   — Вы говорите так, будто не хотите уезжать вообще.
   — Я полюбила эту планету. Тут лес, тут тенду, тут свобода. И еще Моуки. Мне бы хотелось разорваться пополам и одну половинку оставить здесь — с ним.
   — Его народ присмотрит за ним.
   Глаза Джуны заволокло слезами.
   — Он не хочет принять нового ситика. Если я уеду, он скорее всего умрет.
   — Извини, — сказал Брюс. — Хотел бы я тебе помочь хоть чем-то.
   Джуна пожала плечами и отвернулась.
   — А самое тяжелое — это жить тут в этом проклятом скафандре. Ты знаешь, — сказала она Брюсу, глядя ему в глаза сквозь прозрачное забрало шлема, — доктор Ву был первым человеком, к коже которого я притронулась за все эти четыре года.
   Брюс прижал ее к себе. Она прислонилась к нему и внезапно разрыдалась — все ее одиночество, вся ее отдельность выплеснулись наружу в потоке слез. Брюс держал ее, похлопывая по спине, пока она рыдала. Ее щека коснулась прозрачного щитка шлема. И вдруг маленькая прохладная лапка легла на ее бедро. Это был Моуки, весь охряный от сочувствия. Она рябью постаралась успокоить его, прижала к себе. Лапка Моуки сжала ее руку, и они слились. Его маленькое чуткое эго слилось с надежной теплотой, исходившей от руки Джуны.
   Наконец она вышла из контакта с Моуки и одновременно высвободилась из объятий Брюса. Вытерла глаза.
   — Спасибо, — сказала она, внезапно ощутив какую-то неловкость.
   — В любое время к твоим услугам, — ответил Брюс. Он дружески сжал ее плечо.
   — Бог мой, надеюсь, это больше не понадобится, — ответила Джуна. Слезы еще дрожали в ее голосе. — Если я буду все время реветь, то растаю, как кусок сахара под тропическим ливнем.
   Джуна взглянула на ручной хронометр.
   — Надо идти искать Анитонен. Наверное, там уже волнуются, куда это мы девались.
   — Анитонен ждет на утесе в конце тропинки, — сказал Моуки. — Она спорила с Лалито и Советом деревни вплоть до полудня.
   Брюс подхватил Моуки и посадил на плечо.
   — Тогда пошли, — сказал он, беря Джуну за руку.
   И они пошли сквозь лес рука об руку. Моуки положил свою длинную руку на голову Джуны. Это было дивное мгновение, сблизившее два мира, и Джуна ощутила грусть, когда они подошли к границе леса.
   Анитонен спрыгнула с дерева на землю и радостно их приветствовала.
   Брюс пожал руку Анитонен и поспешил вперед готовить лодку.
   — Брюс делает тебя счастливой, — сказал Моуки, когда они шли по пляжу. — Я рад. Значит, у вас скоро начнется нерест?
   Джуна стала коричневой.
   — Не думаю, — сказала она. — У моего народа это происходит иначе.
   — Но он тебя возбуждает. Я это почувствовал при слиянии.
   — Моуки, я же очень долго жила без своего народа. Поэтому я легко возбуждаюсь. Но я не могу нереститься с незнакомыми людьми. А я еще плохо знаю Брюса. Кроме того, я в карантине.
   — Анитонен говорит, что ты никого не можешь сделать больным, — сказал Моуки.
   — А вот они не верят, — ответила Джуна, показывая подбородком на корабль.
   — Но ты веришь?
   Джуна пожала плечами.
   — Я боюсь ошибиться. Вдруг кто-то умрет или сильно заболеет? Я потеряю то маленькое доверие, которое уже заслужила, если нарушу карантин без разрешения.
   Моуки долго молча глядел на корабль, его цвет постепенно менялся, превращая Моуки в грозовую тучку.
   — Да, тебе нужны твои люди, — сказал он наконец, поворачиваясь к Джуне. — А мне нужна ты.
   Джуна опустила взгляд к песку под ногами, беспомощно дернув плечом. Брюс помог ей и Анитонен войти в лодку и сдвинул суденышко с песка. Джуна помогла ему влезть и смотрела, как он заводит мотор. Когда она снова поглядела на берег, Моуки уже исчез в лесу.

 

 
   Джуна смотрела, как Анитонен выходит из контакта с доктором Ву и осторожно отводит его руки, чтобы не повредить проводку мониторов, тянущуюся к нему.
   — Он поправляется хорошо, — сказала Анитонен Джуне. — Через два дня его сердечная мышца полностью регенерируется. Кроме того, я прочистила почти всю его кровеносную систему.
   Джуна перевела эту информацию доктору Ву и собравшимся вокруг него врачам.
   — Я чувствую себя сильнее и уже готов к действиям, — подтвердил доктор Ву.
   Доктора перешли к компьютеру, показывавшему результаты их исследований.
   — Нет, вы только посмотрите на это! — воскликнул один. — Вот тут двойная линия, как будто пульсация исходит от двух объектов, а не от одного.
   — Что там такое? — спросила Анитонен. — Объясни.
   — Эти данные касаются нервной системы, — объяснял Бейкер после того, как рассказал Анитонен, что изображает график. Он показал двойную зеленую линию. — Тут почему-то получилось раздвоение, а далее линии сходятся.
   — Да, — ответила Анитонен после того, как Джуна перевела ей. — Это в тот момент, когда я слилась с ним. Линии же слились там, где я достигла гармонии с доктором Ву.
   — А это? — воскликнул Бейкер, показывая на другой график. — Почему его сердце вдруг забилось медленнее, а затем постепенно ускорило биение?
   — Я проверяла его работу, мне надо было посмотреть, как идет регенерация тканей. Его сердце стало гораздо прочнее.
   Вопросов было множество. Вскоре Джуна обнаружила, что не может переводить те специальные термины, которыми пользовались стороны. — Скажи им, что было бы лучше, если б я могла показать, — вдруг сказала Анитонен, протягивая свои руки в перчатках как бы для аллу-а.
   — Но правила…
   — Я больше не могу отвечать на их вопросы словами, — возразила Анитонен.
   — Она говорит, что больше ничего сказать не может, но может показать, — сказала Джуна медикам. — Она предлагает слиться с вами.
   Анитонен легонько толкнула ее.
   — И еще скажи, что я слишком устала, чтобы лечить. Но я покажу им, как выглядят их тела с моей точки зрения. И покажу, что я сделала для доктора Ву. И еще могу показать, как я вижу свое тело, чтобы они лучше понимали мой народ.
   Джуна перевела. Врачи стали совещаться.
   — Это… хм… немного необычно, — сказал доктор Бейкер. — Нам придется посовещаться с людьми из группы Контакта.
   — Глава группы перед вами, — напомнила Джуна. — Почему бы не спросить у него?
   — Бели кто-нибудь вызовется добровольцем, то у меня нет возражений против его слияния с Анитонен, — обратился к ним доктор Ву. — Аллу-а изумительно интересное явление.
   — А она никак не изменит моего тела? — с опаской спросил Бейкер.
   Джуна перевела вопрос Анитонен.
   — Нет, я обещаю ничего не менять.
   — Мы можем ей верить? — обратился Бейкер к Джуне.
   — Доктор Бейкер, Анитонен — энкар. Ее жизнь была бы погублена, если бы она нарушила свое слово, — объяснила Джуна. — Кроме того, я знаю ее больше четырех лет, и она всегда держала слово, даже до того, как стала энкаром.
   — Понятно. — Он оценивающе поглядел на Анитонен. — Ну что ж, я буду добровольцем и рискну на слияние с Анитонен. Что надо делать?
   Джуна подвела его к креслу.
   — Садитесь и закатайте рукава скафандра.
   Анитонен тронула ее за руку.
   — Ты поможешь мне? Твое присутствие успокоит его.
   Джуна придвинула третий стул, как бы образуя круг.
   — Анитонен попросила меня помочь вам. Вы разрешите мне нарушить карантин?
   Доктор Бейкер откинулся на спинку стула и посмотрел на доктора Ву.
   — Ну как?
   — Я все еще жив, хоть и дотрагивался до нее, — отозвался доктор Ву.
   Бейкер немного поколебался, оценивая ситуацию.
   — Ладно, — сказал он наконец. — Вперед.
   Джуна сняла перчатки и высоко подняла рукава комбинезона. Анитонен сделала то же самое.
   — Держите руки вот так, — сказала Джуна, положив руки на бедра, ладонями вверх.
   Бейкер повиновался. Джуна взяла одну теплую человеческую руку, Анитонен — вторую. Кожа Анитонен была холодная, влажная и очень-очень чужая. Джуна почувствовала, как дернулся доктор Бейкер, когда рука Анитонен коснулась его.
   — Вы готовы? — спросила Джуна.
   Бейкер нервно сглотнул слюну.
   — Валяйте, — распорядился он.
   Джуна ощутила страх Бейкера, смешанный с любопытством, как только вошла в слияние. Анитонен тут же послала ему внушение спокойствия, и Джуна увидела, что страх резко пошел на убыль. На Джуну это произвело сильное впечатление — ей-то самой потребовалось куда больше времени, чтобы подавить свой.
   Джуна смотрела, как Анитонен мягко начинает показывать Бейкеру его главные жизненные циклы. Сначала спокойное биение сердца и соленый металлический вкус его крови. Потом — разницу во вкусе крови, обогащенной кислородом, выходящей из легких, и обедненной венозной, возвращающейся к легким. Потом она проследила судьбу его двух последних трапез, пройдя по всему пищеварительному тракту. Анитонен дала Бейкеру возможность испробовать меняющийся резкий вкус нервной системы, передающей ощущения и приказы между мозгом и другими частями тела. Джуна чувствовала, как растет восторг Бейкера по мере того, как Анитонен знакомит его с тайнами его собственного тела.
   Потом, когда они дошли до мочевого пузыря, Джуна ощутила что-то неладное. Какое-то сгущение клеток в стенках пузыря вышло из гармонии. Джуна почувствовала, что Анитонен колеблется, что ей хочется сейчас же решить эту проблему, но затем она пошла дальше. Вскоре Джуна обнаружила, что Анитонен устала, и мягко вышла из контакта.