Торнтон Элизабет. Брачная ловушка

   Медленно тянулись минуты, наконец появился Коутс. Джек взглянул поверх его плеча.
   — Где эта леди?
   — Она ушла.
   Джек знал, что она не уйдет без своей сумочки, которая лежала на том же самом кресле, где сидел он. Он пошарил рукой позади себя. Сумочки не было. Он медленно поднялся на ноги и огляделся. Ни сумочки, ни маски, ни перчаток нигде не было.
   Ему понадобилось время, чтобы оценить ситуацию. Эта чертовка его провела! Она схватила сумочку с кресла, когда снимала с него сюртук, и потом спрятала ее в корсаже, прежде чем опуститься перед ним на колени. Ее страсть была притворством! Такая щедрая, нежная, ласковая, будь она проклята! У нее на уме были только деньги. Но разве не таковы женщины? Она, наверное, думала, что он их украдет! Коутс кашлянул.
   — Что? — не слишком вежливо спросил Джек.
   — Она оставила записку, милорд.
   Джек взял протянутый ему листок. Это был не кусочек бумаги, а банкнота в тысячу франков.
   — Она что-то на ней написала, — осмелился сказать Коутс, — когда я дал ей ваше старое пальто.
   Джек подошел к свече и вслух прочитал:
   — «Благодарю за оказанные услуги. Аврора».
   Он долго и пристально смотрел на тысячефранковую бумажку, потом его плечи затряслись от смеха.
   — По крайней мере нам известно, что она не охотится за состоянием, — сказал он Коутсу.
   — Она велела мне принести бинты и перевязать вам рану.
   — Сейчас.
   Джек подошел к окну и посмотрел вниз. На улице было спокойно. Ему не составило труда отыскать свою гостью.
   Она обернулась и помахала ему рукой, потом скрылась в воротах, ведущих к улице Риволи.
   Ее не слишком трудно будет найти. Несколько осторожных вопросов о красивой англичанке по имени Аврора быстро наведут на ее след.

Глава 4

   Стоявший у входа во внутренний двор жандарм окликнул проезжающую карету, когда Элли на безупречном французском объяснила, что она актриса театра. Велев вознице везти ее к Тюильри, она, прикрывшись пальто Джека, упала на сиденье, крепко прижимая к себе атласную сумочку.
   Все разрешилось, подумала Элли. Она легко отделалась. Ее наряд, конечно, пострадал, но утюг скоро вернет ему прежний вид. Главное, что деньги при ней. Ей повезло. Уловка, к которой ей пришлось прибегнуть, чтобы вернуть свою наполненную банкнотами сумочку, едва не стоила ей добродетели. Вот что получается, когда играешь с огнем. Она не знала, что мужское прикосновение может лишить разума рассудительную женщину.
   Элли сняла перчатку и прикоснулась к губам. Они припухли. Ее до сих пор сотрясала внутренняя дрожь и обдавало жаром. Теперь она начинала понимать, что заставляет некоторых женщин терять голову. Они не были грешницами, просто они не в силах противостоять очарованию. Вероятно, как и ее, их удивило пробуждение страсти. Они не сознавали ее могучей силы. Она это поняла и впредь больше никогда не поступит столь опрометчиво.
   Элли откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза. Все началось довольно невинно. Единственной ее мыслью было забрать сумочку и уйти. Но что-то еще повлияло на нее. Мысль, что Джек находит ее желанной, одурманила ее. И, на мгновение превратившись в глупую школьницу, которой была когда-то, она осуществила свою заветную мечту.
   Ее спасла мелочь. Когда она опустилась перед Джеком на колени, то с таким пылом прижала к себе руки, что крошечная хрустальная пуговичка впилась ей в кожу. Боль привела ее в чувство. Именно тогда она умышленно задела рану Джека.
   По крайней мере теперь она знает, что поцелуй Джека Ригга совпадает с ее девичьими грезами и даже еще горячее и заманчивее.
   Улыбка тронула ее губы, когда она почувствовала, что дрожь снова пробежала по телу. У каждой женщины должен быть в жизни такой поцелуй, который она навсегда сохранит в памяти. Карета подпрыгнула на ухабе, вырывая Элли из приятных грез. Оно и к лучшему. Глупо давать волю воспоминаниям, которые не следует тревожить. Воспоминания ведут к недосягаемым фантазиям.
   Мечты Элл и были скромными. Ей нужно зарабатывать на жизнь, пока Робби не получит профессию, и тогда она будет вести его дом. Естественно, рано или поздно брат женится. Если она уживется с невесткой, тем лучше. Если нет, ей снова придется зарабатывать себе на жизнь.
   Эта перспектива пугала. Не так Элли себе представляла свое будущее. Она мечтала иметь собственный дом, мужа, детей. В молодости у нее были поклонники, но их интерес быстро ослабевал, когда они понимали, что приобретут не только жену, но и малолетнего шурина.
   Неудивительно, что временами она поддавалась искушению превратиться в Аврору.
   Когда карета подъехала к Тюильри, Элли сразу поняла, что что-то случилось. Стоявший через дорогу отель «Бретой» был освещен. Прежде она никогда не возвращалась в такой час, но знала, что еще слишком рано, вряд ли кто-то из постояльцев уже поднялся. Свет горел во всех выходящих на лестницу окнах. Окна первого этажа были закрыты ставнями, но и сквозь них пробивался свет.
   С тяжелым сердцем Элли расплатилась с возницей, свернула за угол, пересекла улицу Риволи и пошла к боковой двери отеля. Она уже собиралась вставить ключ, когда замок открыли изнутри и дверь распахнулась. Портье ждал ее. Она незаметно сунула ключ в карман пальто и проплыла мимо портье с любезным «Bonjour, Georges»^[5], словно в ее возвращении в столь неподходящий час не было ничего необычного.
   — Arretez!^[6] — Голос портье прозвучал угрожающе.
   — Вы не узнали меня, Жорж? Я мисс Хилл, компаньонка леди Седжуик.
   Он кивнул.
   — Вас ждут наверху.
   У Элли теплилась надежда, что она плохо поняла его французскую речь. Под его пристальным взглядом она степенно поднималась по лестнице, но как только свернула за угол, бросилась бежать как заяц.
   Ключ от ее спальни лежал на дне сумочки. Найдя его, она открыла дверь и юркнула в комнату.
   Несколько минут она стояла, прислонившись спиной к двери, стараясь выровнять дыхание и успокоить хаотичные мысли. «Вас ждут наверху».
   Ее искали. За время ее отсутствия случилось нечто ужасное, и тогда открылось, что ее нет дома. Господи, что ей сказать?
   Предупреждение Жоржа побудило ее действовать. Первым делом надо зажечь свечу. Сделав это, Элли вынула деньги из сумочки и уложила на дно дорожной шкатулки, где держала канцелярские принадлежности. Затем начала снимать одежду. Голоса, доносившиеся из дальнего конца коридора, заставили ее торопиться.
   Она расстегивала пуговицы на платье, когда в дверь постучали.
   — Мисс Хилл! Я знаю, что вы здесь! — Голос принадлежал Стейплз, пожилой горничной леди Седжуик. — Портье сказал мне, что вы пришли. Леди Седжуик желает сию же минуту видеть вас.
   Элли глубоко вздохнула. У мисс Стейплз хватка английского бульдога. От нее не скроешься, поэтому Элли попыталась потянуть время.
   — В чем дело, мисс Стейплз? Что случилось?
   — Не притворяйтесь, что вы ничего не знаете, — фыркнула мисс Стейплз. — Идите сейчас же, мисс Хилл. Это приказ ее сиятельства.
   — Позвольте мне переодеться.
   — Сейчас же, мисс Хилл. Или мне позвать ее сиятельство?
   Элли стиснула зубы. Времени снять платье и надеть ночную сорочку не было. Схватив халат, она накинула его поверх платья и торопливо спрятала в шкаф накидку, перчатки туфли, сумочку и пальто Джека. В последний момент она вытащила из прически серебряные гребни и сунула ноги в тапочки. Когда Элли открыла дверь, внутри у нее все сжалось.
   Мисс Стейплз окинула ее надменным взглядом и последовала по застеленному ковром коридору к гостиной леди Седжуик. По крайней мере, подумала Элли, мисс Стейплз, никакой особенной недоброжелательности не выказала. Она подобным образом относится ко всем служащим леди Седжуик. Прислуживая своей хозяйке еще до ее замужества, она считала, что распоряжается здесь всем.
   Войдя в гостиную, Элли замерла. Здесь были не только лорд и леди Седжуик, но и ее родственник Кардвейл с женой Доротеей.
   С пылающими щеками и вздымающейся грудью леди Седжуик вскочила с кресла, стоявшего у камина, и быстро подошла к Элли. Ее голос дрожал от гнева.
   — Ложь вас теперь не спасет, милочка. Только правда. Где вы были? Что вы сделали с бриллиантами леди Кардвейл?
   Второй вопрос привел Элли в себя.
   — С бриллиантами леди Кардвейл? — еле слышно повторила она.
   — С ее бриллиантовым ожерельем! — резко ответила ее сиятельство.
   Ум Элли лихорадочно работал, она пыталась сообразить, что произошло в ее отсутствие. Она знала о бриллиантах. Они передавались в семье из поколения в поколение. Доротея никогда не упускала возможности продемонстрировать их.
   — Я не знаю, где бриллианты, — покачала головой Элли.
   Она посмотрела на Доротею. Для человека, у которого украли драгоценности, леди Кардвейл удивительно владела собой. Но ее мрачную драматическую красоту, на взгляд Элли, портил отпечаток злобы.
   Харриет подбежала к Элли и порывисто взяла ее за руку.
   — Ничто не убедит меня, что Элли воровка.
   Элли начала понимать суть дела. Когда она покачнулась, лорд Седжуик быстро подошел к ней и проводил к креслу.
   — Я уверен, — сказал он с обычной невозмутимостью, — что у мисс Хилл есть объяснение, почему она отсутствовала в отеле сегодня ночью. — Не обращая внимания на недоверчивое фырканье жены, он посмотрел Элли в глаза и мягко сказал: — Вот как обстоят дела, милая. Дверь в гардеробную леди Кардвейл взломали, напали на горничную и украли бриллианты. Леди Кардвейл проснулась и подняла тревогу.
   — Бедная горничная! — воскликнула Элли.
   — На ее месте могла оказаться я! — пылко сказала Доротея. — Я практически была в гуще событий.
   — Господи, неужели горничная умерла? — прижала руку к груди Элли.
   — Нет, — успокаивающе сказал Седжуик. — Через день-другой она поправится, но ее сильно ударили по голове. Мы вызвали жандармов, и они обыскали весь отель. Все были на месте, кроме вас. Вы понимаете, что это очень неприятно выглядит. Власти хотят допросить вас. Вы должны сказать нам, где вы были и кто может поручиться за вас.
   Элли посмотрела прямо в глаза лорду Седжуику и горячо сказала:
   — Я не крала бриллиантов леди Кардвейл. Клянусь.
   Она перевела взгляд на своего кузена. Именно ему следовало сейчас говорить с ней, но он сидел, сцепив руки, и с отсутствующим видом разглядывал собственные пальцы. Хотя ему еще не было сорока, он выглядел гораздо старше. Его каштановые волосы поредели, плечи ссутулились. «Тряпка». Так обычно называл его дядя Тед. Брак с Доротеей не пошел ему на пользу.
   — Кардвейл, — мягко сказала Элли, — клянусь, я не брала бриллианты.
   Он с улыбкой поднял на нее глаза.
   — Я ни на мгновение не сомневаюсь в тебе, Элли. — Он повернулся к жене. — Ты действительно думаешь, что Элли взломала дверь? У нее сил не хватит.
   — Как это случилось? — спокойно спросила его Элли.
   — Вор воспользовался лестницей для слуг и взломал дверь в гардеробную. После стычки с горничной он убежал с бриллиантами, вернее, со шкатулкой с драгоценностями. Мы нашли шкатулку в коридоре у двери. Элли, я знаю, что ты этого не делала.
   Тревога, стиснувшая ей горло, тут же ослабла. Элли подумала, что это довольно странный разговор между родственниками, не видевшимися долгие годы.
   — Спасибо, — просто сказала она.
   Беседа ее мужа со своей родственницей не порадовала леди Кардвейл. Когда она заговорила с Элли, ее голос был ледяным от неприязни.
   — Почему вы сменили свою фамилию на Хилл? Только человек, которому есть что скрывать, может так поступить.
   — Я не меняла фамилию, — голос Элли был столь же холоден, — а просто опустила первую часть, Бранс. Когда мне пришлось зарабатывать на жизнь, нужно было что-нибудь менее претенциозное. Меня уже несколько лет знают как Элли Хилл. Именно такое имя и нужно в моем положении — простое и скромное.
   — Если ты этого хочешь, Элли, — сказал Кардвейл, — пусть так и будет. — Его голос прозвучал мягко, но он полоснул жену резким взглядом.
   Доротея то ли не заметила его, то ли не обратила на него внимания. Она продолжила атаку:
   — Мы все еще ждем объяснений, где вы были сегодня ночью и кто за вас поручится. Нам известно, что вас не было в отеле, поэтому не притворяйтесь, что вас только что подняли с постели. — Говоря это, она поднялась с кресла и теперь стояла прямо перед Элли, пристально глядя на нее. — Ну?! Что вы скажете в свое оправдание?
   Ум Элли начал механически перебирать возможные варианты, словно она все еще играла в карты. Она не посмеет упомянуть Милтона и игорный дом. Что до визита в апартаменты Джека Ригга в Пале-Рояле, то это еще хуже. Элли уже подумывала сослаться на лунатизм или потерю памяти, когда Доротея вскрикнула.
   Дрожащим пальцем она указала на край платья, выглядывающий из-под халата Элли.
   — На ее рубашке кровь! — воскликнула леди Кардвейл. — Кровь моей горничной! Полюбуйтесь, Кардвейл, как ваша любимица отплатила нам за все, что мы для нее сделали.
   Повисла оглушительная тишина. Все глаза были обращены на Элли. Перспектива обвинения в покушении на убийство развязала Элли язык.
   — Я была с графом Роли, — сказала она. — Он поручится за меня.
   Джек ревел, как лев в клетке. Слуга держал его, пока Эш Денисон прижимал к ране бутылку бренди.
   — Тебе лучше полежать в постели, — сказал Эш. — Рана в неудобном месте, почти под мышкой, и от малейшего движения может открыться.
   Джек оттолкнул слугу и сел.
   — Господи, вы оба — настоящие инквизиторы. Это всего лишь царапина! А с вашей помощью она снова начала кровоточить. Эш, нужно было предупредить, что ты собираешься окунуть меня в бренди. — Повернувшись к Коутсу, он добавил: — Еще одна подобная проделка, и вам придется искать другую работу.
   — Он всегда ведет себя как младенец? — подмигнул Коутсу Эш.
   Слуга благоразумно ограничился улыбкой.
   — Если я вам тут не нужен, милорд, — сказал он, — я займусь завтраком.
   Когда Коутс вышел, Джек взял сложенную в несколько раз льняную салфетку и сунул себе под руку.
   — А теперь забинтуй меня, — сказал он, — да покрепче, чтобы эта чертова штука не выскользнула.
   Эш сделал, что его просили.
   Подумать только, — сказал он, — ты в таком дурном настроении. С чего бы это? Что произошло ночью между тобой и этой таинственной леди?
   — Ничего. — Джек потянулся за приготовленным Коутсом костюмом и начал одеваться. — У меня кровь потекла, как у зарезанного поросенка. Она ушла. Вот и все.
   Эш усмехнулся:
   — Тогда все понятно. — Он прислонился к столу и скрестил на груди руки. — Кто она, Джек?
   — Аврора. Это все, что она мне сказала.
   Джек начал застегивать рубашку, и его пальцы замерли от нахлынувших воспоминаний: прикосновение губ, нежное сияние ее глаз, когда он прижимал ее к себе. Он прекрасно сознавал, что она разыграла его, чтобы вернуть свою сумочку. Но у него было достаточно опыта, чтобы понять, что ее страсть была непритворной. Таинственная незнакомка попала в собственную ловушку.
   — Ну и какие выводы я должен сделать из твоей улыбки? — сказал Эш.
   Джек стер с лица улыбку, но она проглядывала в его глазах.
   — Много времени прошло с тех пор, когда мне женщина вполовину так нравилась, как она.
   — Понравилась или вызвала желание?
   — Понравилась, — решительно ответил Джек. — О, желание тоже было, и с обеих сторон, но у меня открылось кровотечение, на этом все и кончилось.
   — Надеюсь, ты вознаградил ее за беспокойство?
   — Напротив. Сам посмотри. Банкнота на буфете.
   Эш подошел к буфету, поискал минуту-другую и возвратился с тысячефранковой банкнотой в руке. Поднеся ее к окну, он прочитал:
   — За оказанные услуги. — Он оглянулся на Джека. — Какие услуги?
   Джек сел на кровати и осторожно натянул сапоги.
   — Она ушла в моем пальто. Возможно, за это. Или за то, что я спас ее во время потасовки.
   — Черт меня побери! Да ты, никак, влюбился?!
   — Влюбился? — Джек вздохнул. — Я же сказал, она мне понравилась. У нее есть чувство юмора. — Он вспомнил, как она весело помахала ему рукой, пробегая по двору. — Так что не ищи здесь ничего большего.
   — Какой позор.
   — Что? — Джек пытался завязать галстук, но не слишком в этом преуспел. — Ты мне не поможешь? Из-за этой чертовой повязки я не могу поднять руку.
   Эш занялся его галстуком и с невинным видом сказал:
   — Если бы она не была особой с сомнительной репутацией, мой нос уловил бы запах флердоранжа.
   — Если ты будешь продолжать в том же духе, — сквозь зубы ответил Джек, — твой нос скоро вообще потеряет способность что-нибудь чувствовать. Кроме того…
   — Что?
   Джек чуть было не сказал, что, вполне возможно, Аврора не дама полусвета, но понял, что подобное утверждение только подольет масла в огонь, поэтому нейтрально закончил фразу:
   — Я не знаю, кто она и откуда.
   — И ты не хочешь попытаться ее найти?
   — Я подумаю об этом.
   — Тогда не откладывай, иначе я найду ее первым. Знаешь, Джек, ты меня заинтриговал этой женщиной. Как ты думаешь, она заинтересуется бедным незначительным лордом вроде меня?
   — Во владениях Роли браконьеров не отдают под суд, — любезным тоном ответил Джек, — их пристреливают.
   Оба расхохотались, и в этот момент появился Коутс. Он объявил, что прибыл лорд Седжуик и хочет поговорить с Джеком наедине.
   — Я проводил его в гостиную, — сказал Коутс.
   Джек взглянул на друга и, пожав плечами, вышел из комнаты. Он припомнил, что встречался с лордом Седжуиком на балу в посольстве. Единственное, что Джек помнил о своем госте, так это то, что он женат на ужасной женщине с отвратительным языком.
   Лорд Седжуик сдержанно приветствовал его и, отказавшись от предложенного кофе, продолжал стоять.
   — Чем могу служить? — спросил Джек. Сдержанность гостя его настораживала.
   — Я здесь из-за компаньонки моей дочери, мисс Хилл, — сказал Седжуик.
   Джек кивнул:
   — Я танцевал с ней на балу прошлой ночью. — Он удержался от того, чтобы добавить, что у этой особы весьма язвительный язычок. — Что с ней?
   — Она клянется, что прошлой ночью была в ваших апартаментах в Пале-Рояле.
   Джек меньше всего ожидал это услышать и на мгновение потерял дар речи, но, когда смысл слов лорда Седжуика дошел до него, он возмущенно сказал:
   — Это ложь! Я был с другой женщиной, чье имя предпочел бы держать при себе.
   — Аврора? Мисс Хилл сказала, что вы назовете именно это имя. Она вам так представилась.
   Джек удивленно посмотрел на визитера и резко сказал:
   — Я не знаю, какую игру затеяла мисс Хилл, но она ошибается, если думает, что я спутаю ее с женщиной, которая была здесь прошлой ночью. У них нет ничего общего.
   В пристальном взгляде лорда Седжуика не было сочувствия.
   — Об этом она мне тоже сказала и просила передать вам вот это. — Он протянул Джеку его сложенное пальто. — Уверен, что это ваша вещь.
   Джек автоматически протянул руку.
   — Это лишь доказывает, — упрямо стоял он на своем, — что мисс Хилл и Аврора знакомы. Должно быть, Аврора отдала ей мое пальто.
   — Это возможно, — бесстрастно сказал гость. — Но на карту поставлено больше, чем вы думаете. Я расскажу вам об этом по дороге в отель, в котором мы остановились.
   Погода стояла отвратительная, шел дождь со снегом. Сев в наемную карету, они поехали в отель. В кратких и точных выражениях лорд Седжуик изложил Джеку основные факты, которые сводились к тому, что мисс Хилл необходимо алиби на четыре часа утра, когда леди Кардвейл проснулась от крика горничной.
   — Кто-то проник в гардеробную леди Кардвейл, но горничная заметила злоумышленника. Она спала в гардеробной, — сказал лорд Седжуик. — Бедную девушку ударили по голове и похитили бриллианты Кардвейлов.
   — И вы подозреваете мисс Хилл? — скептически спросил Джек.
   — Я — нет. Но когда обыскали весь отель, ее не было. А когда она вернулась, на ее платье была кровь. Леди Кардвейл — легко возбудимая особа, да и моя жена, должен с сожалением признаться, не лучше. Они решили, что это кровь горничной. Тогда Элли, то есть мисс Хилл, и сказала нам, что в четыре часа утра была с вами.
   Джек почувствовал, как петля затягивается вокруг его шеи.
   Когда он был с Авророй, то в четыре часа как раз взглянул на часы. Если мисс Хилл и Аврора — одно и то же лицо, какой-нибудь безумец решит, что, как порядочный человек, Джек обязан сделать ей предложение. Ну уж нет! Он скорее отречется от своих владений и титула, чем женится на женщине, которая преднамеренно заманила его в сети. И если Аврора и есть мисс Хилл, то на это и был расчет.
   А он-то думал, что знает все женские хитрости…
   Джек одернул себя. Что за нелепая мысль! Должно быть какое-то другое объяснение. Правда, мисс Хилл не такая смирная, как это кажется на первый взгляд. Он открыл это, когда танцевал с ней. Но она не такая, как Аврора.
   Аврора женственная, интригующая, очаровательная. С того момента, как она вошла в «Английское кафе», он едва мог отвести от нее взгляд. Она влекла тем, что желала, чтобы ее оставили в покое, и он был полон решимости заставить ее переменить решение.
   Джек попытался представить себе мисс Хилл, но ему это не удалось. Он помнил только, что у нее прелестная фигура и совершенно унылое платье. Она была вполне безобидной, пока не открыла рот. Но никакая фигура не компенсирует змеиный язычок.
   Если Аврора и мисс Хилл — одно и то же лицо, пусть его четвертуют, колесуют и повесят, прежде чем он позволит женить себя на такой шельме.

Глава 5

   У Элли разболелась голова. Всю ночь она бодрствовала, не сомкнув глаз ни на минуту. Утром подали кофе и булочки. Она не могла и кусочка проглотить, ожидая появления лорда Седжуика и Джека. Она была уверена, что Джек подтвердит ее алиби. Об этом и говорить нечего. Но это не значит, что он поддержит ее. Какому мужчине понравится быть одураченным?! Вот чего она страшилась — потерять его доброе мнение о себе. Но сейчас в ней говорила Аврора. Элли Хилл Джек уже невзлюбил, и она не понимала, почему ее волнует его мнение.
   Умывшись и переодевшись, все снова собрались в гостиной леди Седжуик, ожидая ее мужа и Джека. Сидевший у камина Кардвейл погрузился в собственные мысли. Доротея и леди Седжуик, устроившись по другую сторону камина, о чем-то перешептывались, наклонившись друг к другу. Харриет, которую Элли считала своим верным союзником, отослали, словно она была слишком невинна, чтобы слышать непристойные детали приключения Элли с лордом Роли. Именно на это и рассчитывали леди Седжуик и Доротея — скандальные подробности приятно щекотали нервы и разжигали интерес к изнанке жизни.
   Они будут разочарованы — ничего не произошло. А Джек — Элли это знала — не станет приукрашивать факты. Но какое это имеет значение?! Есть у нее алиби или нет, ее репутация все равно погублена. Ни одна уважающая себя приличная молодая женщина не сунется ночью в Пале-Рояль, не говоря уже о том, чтобы посетить мужчину. Тот факт, что Элли пошла с Джеком, чтобы спастись из возникшей потасовки, ничего не значит, особенно для сидящих здесь дам. По их мнению, если бы ее затоптали насмерть, это был бы лучший выход из положения.
   Элли не упомянула имени Милтона и надеялась, что у него достанет ума держаться подальше. В его показаниях нет никакой необходимости. Во-первых, в критический час она была с Джеком, во-вторых, ей совсем не хотелось, чтобы ее обвинили в развращении малолетних. Милтону, в конце концов, только восемнадцать. Господи, ей пришлось бы отвечать за то, что она втянула в скандальную историю невинного юношу. Ей ни в коем случае нельзя было позволять Милтону сопровождать ее.
   Элли знала, какая судьба ей уготована: она потеряет свое место и не получит рекомендательных писем. Она была полна решимости скрыть свои подлинные чувства. Поскольку ей было нечего терять, Элли не стала затруднять себя и одеваться в стиле компаньонки юной особы. Она отказалась от кружевного чепца и пудры, которая делала ее старше, и накинула на серое креповое платье пунцовый палантин. Это не было пустой бравадой. Хотя сейчас она и не была столь же элегантной, как Аврора, ей хотелось, чтобы Джек увидел, что Элли Хилл не просто невзрачная компаньонка, которую он случайно встретил на балу в посольстве.
   Элли сделала это, снова пытаясь произвести впечатление на Джека, и разозлилась на себя.
   Когда двери гостиной открылись, она подняла глаза. Сначала вошел лорд Седжуик, следом за ним — Джек. Он остановился на пороге и медленно оглядел присутствующих. Он тут же стал центром всеобщего внимания. Не потому, что был необычайно хорош собой, и не потому, что от него исходила уверенность, но потому, что он держался со спокойствием хищника, выбирающего жертву.
   Когда его безжалостный взгляд остановился на Элли, она с трудом подавила приступ паники. Прошлой ночью, когда она играла роль Авроры, его черты смягчали обаяние и хорошее настроение. Сегодня утром на его лице с высокими скулами застыло суровое выражение.
   Джек злился, и Элли не могла понять причины. Она ожидала, что он будет раздосадован, но все же надеялась, что эта история его позабавит. Избыток эмоций не соответствовал ее проступку.
   Джек неторопливо прошелся по комнате и сел рядом с ней.
   — Я с трудом узнал вас, мисс Хилл. Или мне нужно называть вас Аврора? — сквозь зубы процедил он.