Страница:
10
Трудно предугадать, какой пустяк, какая ничтожная мелочь могут привести человека в ярость. Об этом думала Дебора, когда металась по своей спальне, готовясь к своему утреннему появлению на людях. От ее резких движений чуть не пострадали мирно тикающие часы на каминной полке, украшенные фарфоровыми фигурками. Вчера она была занята борьбой за спасение Квентина и собственной жизни и девичьей чести. Все ужасы прошлой ночи растаяли с наступлением утра. Ночью она еще была во власти этого чудовища, а теперь могла не бояться его. Но желанный покой не приходил.
Ее взбесил смех, доносивший из кухни. Она знала, что Ник и Харт ночевали в «Королевском панцире», но когда, войдя в кухню, она обнаружила там только Грея и Квентина, наслаждавшихся совместным завтраком и мужской беседой — это окончательно вывело ее из себя. О чем они могли так дружески болтать? Над чем смеялись? Кендала она проигнорировала, но вид и поведение мальчика приводили ее в изумление. Его глаза искрились весельем, а щеки разрумянились.
Грей восседал на одном из стульев. На другой стул он с удобством водрузил обутые в сапоги свои длинные ножищи. Один взгляд на лицо Деборы — и он сразу все понял. Так и должно было произойти. Оправившись от страхов прошедшей ночи, она перестала считать его своим спасителем. В ее глазах он снова превратился в мерзавца, обязанного расплатиться за совершенные им грехи.
При виде Деборы Квентин разразился восторженной, но невнятной речью, которую лорд тут же прервал строгим поднятием вверх одного пальца.
— Не забывай приветствовать леди при ее появлении.
Сам он тут же встал и поклонился Деборе.
Квентин проследил за ним и в точности повторил его действия.
Дебора молча и с удивлением уставилась на них. Грей произнес галантно:
— Мне кажется, что леди обязана отвечать реверансом на те приветствия, которыми джентльмены встречают ее.
Понимая, что Квентин наблюдает за обменом любезностями с живейшим интересом, она без особой охоты проделала реверанс и расположилась в кресле. Только после этого Грей занял свое прежнее место. Его примеру последовал Квентин. Стараясь казаться беззаботной, Дебора спросила:
— А куда все подевались? И почему никто не разбудил меня, хотя уже прошла половина дня?
Услышав ее слова, Квентин растерянно посмотрел на часы.
— Мы поступили очень плохо, — сказал он. — Мы совсем забыли про тебя.
— Вы забыли про меня? — спросила она, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала обида.
— Дядя Грей рассказывал мне разные истории о папе, о том, как они вместе шалили в Итоне.
— Вы знаете, как это бывает? — спросил Грей небрежно. — Мы увлеклись. А кроме того, я Думал, что вам не помешает поспать пару лишних часов.
— А еще дядя Грей сказал, что я отправлюсь в Итон, так же как папа. Разве это не чудесно, Деб?
— Когда ты собираешься в Итон? — резко спросила Дебора.
Мужчина и мальчик обменялись взглядами.
— В ближайшее время мы это решим, — сказал Грей.
Дебора открыла было рот, чтобы возразить, но Грей предупредил ее взглядом, и порыв Деборы угас. В хорошем обществе не принято затевать споры в присутствии слуг или детей.
— Мы уже давно поели, — сказал Грей, — и ждем теперь, какие поступят от вас указания. Мы готовы обслужить вас. Моффаты заняты в лавке со своими покупателями, а Харт и Ник получили от меня несколько срочных заданий. Только, пожалуйста, не вставайте с кресла. Мы с Квентином вполне способны подать вам завтрак.
Дебора наблюдала, как они довольно слаженно двигались по кухне, помогая друг другу, открывая дверцы шкафов и буфетов, ставя на стол приборы и с большим искусством нарезая холодное мясо. Казалось, что эта совместная работа развлекает их необычайно, что обслуживание леди за столом — их очередная игра. Прошло совсем немного времени, и чайник был заварен и дышал паром, а на столе теснились тарелочки с пирогами, холодным мясом и вареными яйцами;
Дебора так растерялась, что машинально приняла извинения Квентина за то, что он должен покинуть ее, чтобы заняться уроками, и так же без всяких возражений разрешила Грею положить ей на тарелку предложенные им кушанья. Взяв в руки нож и вилку, она принялась за еду, вдруг почувствовав зверский аппетит.
Несомненно, что впервые за многие месяцы Квентин выглядел сегодня счастливым и вполне здоровым. Эрл умел разговорить мальчика и заставить его вспомнить об отце без очередного приступа рыданий. Это была уже немалая победа. Лорд Кендал, как она убедилась, сумел найти путь к детскому сердцу. А может быть, просто Квентин давно нуждался в мужском обществе. Мистер Моффат был прекрасным человеком, но вряд ли мальчик так уж жаждал брать с него пример. Квентин по рождению был виконтом, после смерти отца он наследовал его титул. Было совершенно правильно и даже необходимо, чтобы он общался с мужчиной из соответствующей его титулу среды, которым бы он мог бы восхищаться и чьих советов слушаться. Так почему она все-таки расстроилась?
Дебора вдруг почувствовала болезненный укол. Вот появился лорд Кендал собственной персоной, и ее сразу перестали замечать. Они составляют планы насчет будущего Квентина, а с ней никто не посоветовался. Разумеется, зачем она им — она ведь только гувернантка.
— Дебора, — сказал Грей, прерывая затянувшееся молчание. — Это так естественно, что Квентин всей душой потянулся ко мне. Я был лучшим другом его отца. В моей голове целый кладезь историй, связанных с Джилом, которые я могу рассказать мальчику. Разве вы не видите, что общение со мной уже смягчило его горе? Вы вовсе не потеряли его навсегда, как вам это кажется. Дайте ему только время осмотреться в этом новом для него мире.
Бросив на Грея взгляд исподлобья, Дебора отвернулась. Его доброта пробуждала в ней желание забыть про все ужасы, пережитые ею, и перестать бояться за свое будущее. В то же время ей хотелось швырнуть ему в лицо его такое обволакивающее сочувствие. Он обманом похитил ее, терроризировал, заставил опасаться за свою жизнь. Пусть пройдет хоть сто лет, но она все равно не станет другом этого человека.
— Я хочу, чтобы вы знали, — начал он свою речь, и к ней вновь вернулось странное чувство, что он способен читать ее мысли. — Я глубоко сожалею о том, что заставил вас страдать. Но вы прекрасно понимаете, что я должен был сломить ваше упорство как можно быстрее. Вы вправе сердиться на меня, но у меня не было другого способа покончить с этим делом. Вы уже сейчас видите, что я не тот человек, каким притворялся. Когда вы узнаете меня получше, Дебора…
— Узнать вас получше? — воскликнула она, пародируя его поучающий тон. Она передвинула свой стул так, что они оказались нос к носу друг с другом. — Да я лучше решусь погладить бешеную собаку!
— Черт побери, женщина! Когда же вы спрячете свои коготки? — Его голос, подобный раскату грома, заглушил ее крик. — Нам предстоит очень многое обсудить помимо ваших истерических выпадов. Убийца ходит на свободе, и вполне возможно, что вы с Квентином являетесь предметом его особых интересов. — Он кивнул, заметив, как шокировало это напоминание его собеседницу. — Да, Дебора, убийца! Вообрази себя на его месте. О чем он должен думать? Он знает, что Квентин видел его той ночью. Его удивляет, почему он до сих пор не арестован властями. — Грей сделал паузу, чтобы Дебора могла как следует вникнуть в то, что он говорит, потом продолжил: — Я распространил везде слух, что вы с Квентином живете в моем поместье в Глочестершире, и все же, как мне известно, никто не появился там, разнюхивая и задавая вопросы. Никто вами не поинтересовался за это время. Убийца бы сделал это обязательно, Дебора, если только он не пребывает в уверенности, что ему нечего бояться.
В ее голове мелькнуло предположение,
— Вероятно, он во Франции. Может быть, он боится возвращаться в Англию?
— Если он тот самый человек, на кого падает мое подозрение. Я ничего не знаю о нем, за исключением того, что это тот самый предатель, которого Джил собирался вывести на чистую воду. Так как никто из моих коллег из министерства не ударился в бега в последнее время, это означает, что разыскиваемый нами преступник по-прежнему сидит на своем месте и, вероятно, продолжает свое грязное дело. Вы можете сделать какие-нибудь выводы из всего этого?
Дебора покачала головой.
— Я не знаю.
— Напрягите свой ум, — настаивал Грей. Она надолго задумалась, потом сказала:
— Должно быть, он не спит по ночам и дрожит от страха за свою шкуру. Больше у меня нет никаких соображений.
— Или он в курсе дела, что Квентин потерял память, а также уверен, что вы не разглядели его как следует той ночью.
Слова Грея взбудоражили ее мысли.
— Но ведь никто не знает о состоянии Квентина, кроме мисс Хейр и супругов Моффат.
— Да, я знаю. Но еще раз освежите свою память, Дебора. Сказали ли вы что-либо французским властям, когда они вас допрашивали?
— Нет. Я сказала им, что мы с Квентином сразу убежали, когда услышали выстрел. Я не говорила им, что он был свидетелем убийства. Они сами видели, что Квентин находится в шоке, но не знали, что он потерял память. Я и сама не знала об этом до самого отъезда из Парижа. Я испугалась за его состояние и послала за доктором.
— Квентин был обследован доктором вечером накануне отъезда из Парижа?
Она кивнула.
— Ага! — многозначительно сказал Грей и откинулся на спинку стула. — Наконец-то я что-то начинаю понимать,
— О чем вы?
— Вероятно, сообщение о потере Квентином памяти было передано убийце в Англию. Вот поэтому он не предпринял никаких попыток найти вас.
Грей посмотрел на Дебору горящими от вдохновения глазами.
— Вы не можете себе представить, как все удачно для вас сложилось, Дебора. И как нам всем повезло. Вы скрылись до того, как французы осознали, что Квентин представляет угрозу для их агента. Теперь все стало на свое место, цепь нелепых событий обрела свой смысл. Дебора попыталась возразить.
— Мне кажется, что наибольшая удача выпала на долю агента. Если то, что вы говорите, правда, он знает, что находится в безопасности, в то время как Квентин и я всегда должны быть настороже. Поэтому я не желаю, чтобы Квентин уезжал в школу.
— Гм… — в раздумье протянул Грей. — Зря вы думаете, что я отошлю мальчика в Итон до того, пока не буду твердо уверен, что ему ничего не грозит.
Она беспомощно развела руками.
— Но что можно предпринять? Я хочу, чтобы Квентин жил нормальной жизнью, но так боюсь, что если он покажется на людях, то за ним сразу начнется охота.
Грей молча разглядывал девушку,
— А за себя вы никогда не беспокоились, Дебора Вейман?
Она была настолько поражена его тоном, что вскинула голову и бросила на него взгляд широко раскрытых вопрошающих глаз. Тронутая мягкостью его голоса, Дебора ответила искренне и не раздумывая:
— Мне было страшно до смерти, но так было почти всегда в моей жизни.
Когда в его взгляде сверкнуло любопытство, она вновь быстро нырнула в свою защитную скорлупу.
— Все-таки куда мы денемся отсюда? Я уверена, что у вас есть на этот счет какие-то соображения.
— Разумеется. У меня масса соображений.
Грей позволил ей перевести разговор на другую тему, но взял в памяти на заметку ее невольное признание. «Мне было страшно до смерти, но так было почти всегда в моей жизни».
Он достал табакерку, взял оттуда щепотку и вновь захлопнул крышку. Делая вывод из состоявшейся беседы, Грей произнес:
— Мы должны показать убийце, что ни вы, ни Квентин не можете опознать его.
— А как вы собираетесь это сделать?
— Очень просто. Я заберу вас обоих в Лондон и представлю где только возможно. Нет смысла скрывать потерю Квентином памяти. Мы, наоборот, разгласим этот факт как можно более широко. Мы объясним всем, что смерть отца повредила его ум. Если кто-то воспользуется моментом и совершит необдуманный и опасный поступок, тот, за кем я охочусь, окажется в моих руках. Но это маловероятно. Он бы сделал попытку убрать свидетелей раньше. Нет, наш преступник вздохнет немного свободнее, когда убедится своими глазами, что находится в полной безопасности.
Едва он кончил выкладывать свое предложение, как Дебора буквально взорвалась.
— Это невозможно! Вы надеетесь, что потрясение, которое испытает мальчик, увидев рядом с собой убийцу своего отца, пробудит его память? Не так ли? В вашем министерстве затаился шпион, и вы рассчитываете, что мальчик разоблачит его?
Лицо Грея в одно мгновение стало суровым.
— Это ложь! Оскорбительная ложь! Вы сказали мне, что доктор выразил малую надежду на восстановление памяти Квентина. Однако если это случится и он сможет опознать убийцу своего отца, то это было бы подарком судьбы. Что в этом плохого? Неужели вы ничего не поняли? Пока эта личность прячется в тени, ваша жизнь и жизнь Квентина всегда висит на волоске.
Дебора вскочила на ноги, уперлась кулаками в стол.
— Нет, я все понимаю. Все до малейшей детали. Кто может понимать вас лучше, чем я, одна из ваших жертв? Квентин и я только орудие в ваших руках. Наживка на крючке!
Молнии, вылетевшие из его глаз, словно обожгли ее.
— Не будьте такой дурой! Показывая вас с Квентином преступнику, мы подвергаем вас обоих минимальному риску. Разве это не понятно? Убийца думает, что он в безопасности. Кроме того, вы с мальчиком будете тщательно охраняться. Наконец, через пару недель вы можете отправиться в мое поместье в Кент. Если у вас есть лучший план, я готов его выслушать.
— У меня нет никакого плана, но то, что вы предлагаете, слишком опасно. Я не позволю вам этого. Вы слышите? Никогда не позволю!
— Вы мне не позволяете?! Вы не должны говорить в таком тоне, Дебора. Вы можете поступать как вам заблагорассудится, но, нравится вам это или нет, в любом случае Квентин едет в Лондон со мной.
Их взгляды встретились в безмолвном поединке. Глухим, но твердым голосом она заявила:
— Я не расстанусь с Квентином, пока не буду уверена, что он вне опасности.
— Это означает, что вы принимаете мое приглашение?
— Приглашение?! — Она издевательски расхохоталась. — Это не приглашение, это насилие надо мной в вашей обычной манере.
Грей долго глядел на нее — внимательно и с любопытством, словно видел ее впервые.
— Прошу прощения, — сказал он. — Мне кажется, вы как-то странно влияете на меня. Уверяю, я не такой деспот по отношению к женщинам, как вы обо мне думаете. Наоборот, и вы, наверное, об этом слышали, меня ценят за обходительное обращение с дамами.
Оставив без внимания ее язвительную усмешку, Грей продолжал:
— Все будет просто великолепно. Вам понравится моя матушка, и я не сомневаюсь, что вы понравитесь ей тоже. Вы ведь являетесь вторым опекуном Квентина и имеете определенные права. Вы будете гостьей в моем доме, гостьей моей матери и с вами будут обращаться как с членом семьи. Конечно, я надеюсь, что вы позволите мне иногда руководить вашими поступками. Я хочу, чтоб мы заранее об этом договорились. Я должен быть уверен, что вы полностью мне доверяете, иначе наша задумка с треском провалится. Я обещаю, что вы проживете с Квентином у нас в Кенте всего несколько недель. Я не собираюсь использовать мальчика как приманку. Есть другие способы разоблачить мерзкого негодяя. Все, чего я добиваюсь, это заставить его потерять бдительность. Рано или поздно он допустит ошибку.
В конце концов Дебора сдала свои позиции под его неустанным натиском. Пока Квентин находится под его влиянием, он всегда будет верховодить ею, даже если ей не будут нравиться какие-то его предложения. На словах все выглядело замечательно. Убийца почувствует облегчение, узнав, что Квентин потерял память. Но уверенности в успехе затеи не было. И она совсем не была убеждена, что предатель в министерстве и убийца лорда Баррингтона — одно и то же лицо. Но лорд Кендал верил в это, и никто и ничто не могло заставить его переменить свое мнение. Правда, было слишком много «если» в его рассуждениях, чтобы она чувствовала себя абсолютно спокойной.
На самом деле больше всего Деборе хотелось отвезти Квентина к его дяде в Вест-Индию, но она знала, что лорд Кендал никогда на это не согласится. Он воспринимал это как проявление трусости. Так он ей это и сказал. Она предпочитает спасаться бегством, а не сражаться на поле боя. Да, она не могла поменять свой характер, также как и не мог измениться лорд Кендал. Для нее важнее всего было благополучие Квентина, а для него, вероятно, поимка шпиона, вредящего его стране, и месть за убитого друга.
Некоторое время после того, как он покинул ее, она провела за столом, размышляя о том, что ей придется испытать в лондонской резиденции лорда Кендала.
Лондон был для нее неотделим от воспоминаний, связанных с Альбертом и дворцом ее отца на Стренде. Она провела в столице за свою короткую жизнь всего несколько недель. Ее отец и мачеха редко показывались в городе, за исключением разгара сезона. Теперь ей тоже предстояло провести в Лондоне короткое время, ведь они с Квентином будут находиться в Кенте, и она никогда не выпустит мальчика из-под своей опеки, пока лорд Кендал не разоблачит предателя.
В эти же минуты Грей поздравлял сам себя с легко одержанной победой. Он знал, что Квентин будет отличной приманкой, чтобы вытащить ее в Лондон. Ее преданность мальчику была бесспорной. Такой же бесспорной, как и ее недоверие к Грею.
Он не лгал ей, когда раскрывал перед ней истинные мотивы их будущей поездки в столицу. Действительно, ему очень нравилась идея использовать Квентина в качестве приманки, но только на крайний случай. В самый отчаянный момент. И вот тогда он выступит в их защиту, не жалея собственной жизни, и докажет, что может поступать по-рыцарски. В то же время Грей был не до конца честен с нею. Он расставил дюжины ловушек для шпиона в министерстве и ничего этим не добился. Трудность состояла в том, что каких-то особых событий во время войны в дипломатии не происходило. Франция и Англия вооружались до зубов, могли пройти месяцы, прежде чем развернутся настоящие сражения. Месяцы до того момента, как шпион поддался бы искушению передать секретную информацию своим хозяевам. Шпион хорошо замаскировался, хотя для этого ему пришлось заставить умолкнуть Джила.
Перед мысленным взором Грея вновь возникло лицо его друга — беззаботная улыбка, веселые карие глаза и такой заразительный смех. Никто не мог даже представить себе, как они были дружны, несмотря на несходство характеров. Грей от рождения был циником, Джил, наоборот, принимал все в жизни с радостью. Поэтому обе его женитьбы не были серьезно продуманы. Оба раза он выбирал себе в жены хорошеньких девочек с милыми манерами, но не обладающих ни умом, ни чувствительным сердцем. Воспоминание о женах Джила каким-то образом вернуло его к мыслям о Деборе. Джил два раза ошибся в выборе жены, но как же точен оказался его выбор Деборы на место гувернантки единственного сына. Она готова была пожертвовать своей жизнью ради мальчика. Теперь наступило время сделать что-то для самой Деборы Вейман.
В Лондоне у него будет время сблизиться с ней, глубже проникнуть в ее внутренний мир, узнать, почему такой испуг, такое затравленное выражение появляется в ее глазах при воспоминаниях о прошлом. А потом он решит главную проблему и выполнит долг благодарности за лорда Баррингтона. Он найдет ей жениха, достойного ее превосходных качеств.
Зайдя в комнату Квентина и наблюдая, как тот старательно трудится над своими уроками, Грей перебирал в памяти достойных молодых людей, которые могли быть представлены Деборе ре в качестве будущих женихов. К его изумлению, в голову не пришло ни одного имени.
Ее взбесил смех, доносивший из кухни. Она знала, что Ник и Харт ночевали в «Королевском панцире», но когда, войдя в кухню, она обнаружила там только Грея и Квентина, наслаждавшихся совместным завтраком и мужской беседой — это окончательно вывело ее из себя. О чем они могли так дружески болтать? Над чем смеялись? Кендала она проигнорировала, но вид и поведение мальчика приводили ее в изумление. Его глаза искрились весельем, а щеки разрумянились.
Грей восседал на одном из стульев. На другой стул он с удобством водрузил обутые в сапоги свои длинные ножищи. Один взгляд на лицо Деборы — и он сразу все понял. Так и должно было произойти. Оправившись от страхов прошедшей ночи, она перестала считать его своим спасителем. В ее глазах он снова превратился в мерзавца, обязанного расплатиться за совершенные им грехи.
При виде Деборы Квентин разразился восторженной, но невнятной речью, которую лорд тут же прервал строгим поднятием вверх одного пальца.
— Не забывай приветствовать леди при ее появлении.
Сам он тут же встал и поклонился Деборе.
Квентин проследил за ним и в точности повторил его действия.
Дебора молча и с удивлением уставилась на них. Грей произнес галантно:
— Мне кажется, что леди обязана отвечать реверансом на те приветствия, которыми джентльмены встречают ее.
Понимая, что Квентин наблюдает за обменом любезностями с живейшим интересом, она без особой охоты проделала реверанс и расположилась в кресле. Только после этого Грей занял свое прежнее место. Его примеру последовал Квентин. Стараясь казаться беззаботной, Дебора спросила:
— А куда все подевались? И почему никто не разбудил меня, хотя уже прошла половина дня?
Услышав ее слова, Квентин растерянно посмотрел на часы.
— Мы поступили очень плохо, — сказал он. — Мы совсем забыли про тебя.
— Вы забыли про меня? — спросила она, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучала обида.
— Дядя Грей рассказывал мне разные истории о папе, о том, как они вместе шалили в Итоне.
— Вы знаете, как это бывает? — спросил Грей небрежно. — Мы увлеклись. А кроме того, я Думал, что вам не помешает поспать пару лишних часов.
— А еще дядя Грей сказал, что я отправлюсь в Итон, так же как папа. Разве это не чудесно, Деб?
— Когда ты собираешься в Итон? — резко спросила Дебора.
Мужчина и мальчик обменялись взглядами.
— В ближайшее время мы это решим, — сказал Грей.
Дебора открыла было рот, чтобы возразить, но Грей предупредил ее взглядом, и порыв Деборы угас. В хорошем обществе не принято затевать споры в присутствии слуг или детей.
— Мы уже давно поели, — сказал Грей, — и ждем теперь, какие поступят от вас указания. Мы готовы обслужить вас. Моффаты заняты в лавке со своими покупателями, а Харт и Ник получили от меня несколько срочных заданий. Только, пожалуйста, не вставайте с кресла. Мы с Квентином вполне способны подать вам завтрак.
Дебора наблюдала, как они довольно слаженно двигались по кухне, помогая друг другу, открывая дверцы шкафов и буфетов, ставя на стол приборы и с большим искусством нарезая холодное мясо. Казалось, что эта совместная работа развлекает их необычайно, что обслуживание леди за столом — их очередная игра. Прошло совсем немного времени, и чайник был заварен и дышал паром, а на столе теснились тарелочки с пирогами, холодным мясом и вареными яйцами;
Дебора так растерялась, что машинально приняла извинения Квентина за то, что он должен покинуть ее, чтобы заняться уроками, и так же без всяких возражений разрешила Грею положить ей на тарелку предложенные им кушанья. Взяв в руки нож и вилку, она принялась за еду, вдруг почувствовав зверский аппетит.
Несомненно, что впервые за многие месяцы Квентин выглядел сегодня счастливым и вполне здоровым. Эрл умел разговорить мальчика и заставить его вспомнить об отце без очередного приступа рыданий. Это была уже немалая победа. Лорд Кендал, как она убедилась, сумел найти путь к детскому сердцу. А может быть, просто Квентин давно нуждался в мужском обществе. Мистер Моффат был прекрасным человеком, но вряд ли мальчик так уж жаждал брать с него пример. Квентин по рождению был виконтом, после смерти отца он наследовал его титул. Было совершенно правильно и даже необходимо, чтобы он общался с мужчиной из соответствующей его титулу среды, которым бы он мог бы восхищаться и чьих советов слушаться. Так почему она все-таки расстроилась?
Дебора вдруг почувствовала болезненный укол. Вот появился лорд Кендал собственной персоной, и ее сразу перестали замечать. Они составляют планы насчет будущего Квентина, а с ней никто не посоветовался. Разумеется, зачем она им — она ведь только гувернантка.
— Дебора, — сказал Грей, прерывая затянувшееся молчание. — Это так естественно, что Квентин всей душой потянулся ко мне. Я был лучшим другом его отца. В моей голове целый кладезь историй, связанных с Джилом, которые я могу рассказать мальчику. Разве вы не видите, что общение со мной уже смягчило его горе? Вы вовсе не потеряли его навсегда, как вам это кажется. Дайте ему только время осмотреться в этом новом для него мире.
Бросив на Грея взгляд исподлобья, Дебора отвернулась. Его доброта пробуждала в ней желание забыть про все ужасы, пережитые ею, и перестать бояться за свое будущее. В то же время ей хотелось швырнуть ему в лицо его такое обволакивающее сочувствие. Он обманом похитил ее, терроризировал, заставил опасаться за свою жизнь. Пусть пройдет хоть сто лет, но она все равно не станет другом этого человека.
— Я хочу, чтобы вы знали, — начал он свою речь, и к ней вновь вернулось странное чувство, что он способен читать ее мысли. — Я глубоко сожалею о том, что заставил вас страдать. Но вы прекрасно понимаете, что я должен был сломить ваше упорство как можно быстрее. Вы вправе сердиться на меня, но у меня не было другого способа покончить с этим делом. Вы уже сейчас видите, что я не тот человек, каким притворялся. Когда вы узнаете меня получше, Дебора…
— Узнать вас получше? — воскликнула она, пародируя его поучающий тон. Она передвинула свой стул так, что они оказались нос к носу друг с другом. — Да я лучше решусь погладить бешеную собаку!
— Черт побери, женщина! Когда же вы спрячете свои коготки? — Его голос, подобный раскату грома, заглушил ее крик. — Нам предстоит очень многое обсудить помимо ваших истерических выпадов. Убийца ходит на свободе, и вполне возможно, что вы с Квентином являетесь предметом его особых интересов. — Он кивнул, заметив, как шокировало это напоминание его собеседницу. — Да, Дебора, убийца! Вообрази себя на его месте. О чем он должен думать? Он знает, что Квентин видел его той ночью. Его удивляет, почему он до сих пор не арестован властями. — Грей сделал паузу, чтобы Дебора могла как следует вникнуть в то, что он говорит, потом продолжил: — Я распространил везде слух, что вы с Квентином живете в моем поместье в Глочестершире, и все же, как мне известно, никто не появился там, разнюхивая и задавая вопросы. Никто вами не поинтересовался за это время. Убийца бы сделал это обязательно, Дебора, если только он не пребывает в уверенности, что ему нечего бояться.
В ее голове мелькнуло предположение,
— Вероятно, он во Франции. Может быть, он боится возвращаться в Англию?
— Если он тот самый человек, на кого падает мое подозрение. Я ничего не знаю о нем, за исключением того, что это тот самый предатель, которого Джил собирался вывести на чистую воду. Так как никто из моих коллег из министерства не ударился в бега в последнее время, это означает, что разыскиваемый нами преступник по-прежнему сидит на своем месте и, вероятно, продолжает свое грязное дело. Вы можете сделать какие-нибудь выводы из всего этого?
Дебора покачала головой.
— Я не знаю.
— Напрягите свой ум, — настаивал Грей. Она надолго задумалась, потом сказала:
— Должно быть, он не спит по ночам и дрожит от страха за свою шкуру. Больше у меня нет никаких соображений.
— Или он в курсе дела, что Квентин потерял память, а также уверен, что вы не разглядели его как следует той ночью.
Слова Грея взбудоражили ее мысли.
— Но ведь никто не знает о состоянии Квентина, кроме мисс Хейр и супругов Моффат.
— Да, я знаю. Но еще раз освежите свою память, Дебора. Сказали ли вы что-либо французским властям, когда они вас допрашивали?
— Нет. Я сказала им, что мы с Квентином сразу убежали, когда услышали выстрел. Я не говорила им, что он был свидетелем убийства. Они сами видели, что Квентин находится в шоке, но не знали, что он потерял память. Я и сама не знала об этом до самого отъезда из Парижа. Я испугалась за его состояние и послала за доктором.
— Квентин был обследован доктором вечером накануне отъезда из Парижа?
Она кивнула.
— Ага! — многозначительно сказал Грей и откинулся на спинку стула. — Наконец-то я что-то начинаю понимать,
— О чем вы?
— Вероятно, сообщение о потере Квентином памяти было передано убийце в Англию. Вот поэтому он не предпринял никаких попыток найти вас.
Грей посмотрел на Дебору горящими от вдохновения глазами.
— Вы не можете себе представить, как все удачно для вас сложилось, Дебора. И как нам всем повезло. Вы скрылись до того, как французы осознали, что Квентин представляет угрозу для их агента. Теперь все стало на свое место, цепь нелепых событий обрела свой смысл. Дебора попыталась возразить.
— Мне кажется, что наибольшая удача выпала на долю агента. Если то, что вы говорите, правда, он знает, что находится в безопасности, в то время как Квентин и я всегда должны быть настороже. Поэтому я не желаю, чтобы Квентин уезжал в школу.
— Гм… — в раздумье протянул Грей. — Зря вы думаете, что я отошлю мальчика в Итон до того, пока не буду твердо уверен, что ему ничего не грозит.
Она беспомощно развела руками.
— Но что можно предпринять? Я хочу, чтобы Квентин жил нормальной жизнью, но так боюсь, что если он покажется на людях, то за ним сразу начнется охота.
Грей молча разглядывал девушку,
— А за себя вы никогда не беспокоились, Дебора Вейман?
Она была настолько поражена его тоном, что вскинула голову и бросила на него взгляд широко раскрытых вопрошающих глаз. Тронутая мягкостью его голоса, Дебора ответила искренне и не раздумывая:
— Мне было страшно до смерти, но так было почти всегда в моей жизни.
Когда в его взгляде сверкнуло любопытство, она вновь быстро нырнула в свою защитную скорлупу.
— Все-таки куда мы денемся отсюда? Я уверена, что у вас есть на этот счет какие-то соображения.
— Разумеется. У меня масса соображений.
Грей позволил ей перевести разговор на другую тему, но взял в памяти на заметку ее невольное признание. «Мне было страшно до смерти, но так было почти всегда в моей жизни».
Он достал табакерку, взял оттуда щепотку и вновь захлопнул крышку. Делая вывод из состоявшейся беседы, Грей произнес:
— Мы должны показать убийце, что ни вы, ни Квентин не можете опознать его.
— А как вы собираетесь это сделать?
— Очень просто. Я заберу вас обоих в Лондон и представлю где только возможно. Нет смысла скрывать потерю Квентином памяти. Мы, наоборот, разгласим этот факт как можно более широко. Мы объясним всем, что смерть отца повредила его ум. Если кто-то воспользуется моментом и совершит необдуманный и опасный поступок, тот, за кем я охочусь, окажется в моих руках. Но это маловероятно. Он бы сделал попытку убрать свидетелей раньше. Нет, наш преступник вздохнет немного свободнее, когда убедится своими глазами, что находится в полной безопасности.
Едва он кончил выкладывать свое предложение, как Дебора буквально взорвалась.
— Это невозможно! Вы надеетесь, что потрясение, которое испытает мальчик, увидев рядом с собой убийцу своего отца, пробудит его память? Не так ли? В вашем министерстве затаился шпион, и вы рассчитываете, что мальчик разоблачит его?
Лицо Грея в одно мгновение стало суровым.
— Это ложь! Оскорбительная ложь! Вы сказали мне, что доктор выразил малую надежду на восстановление памяти Квентина. Однако если это случится и он сможет опознать убийцу своего отца, то это было бы подарком судьбы. Что в этом плохого? Неужели вы ничего не поняли? Пока эта личность прячется в тени, ваша жизнь и жизнь Квентина всегда висит на волоске.
Дебора вскочила на ноги, уперлась кулаками в стол.
— Нет, я все понимаю. Все до малейшей детали. Кто может понимать вас лучше, чем я, одна из ваших жертв? Квентин и я только орудие в ваших руках. Наживка на крючке!
Молнии, вылетевшие из его глаз, словно обожгли ее.
— Не будьте такой дурой! Показывая вас с Квентином преступнику, мы подвергаем вас обоих минимальному риску. Разве это не понятно? Убийца думает, что он в безопасности. Кроме того, вы с мальчиком будете тщательно охраняться. Наконец, через пару недель вы можете отправиться в мое поместье в Кент. Если у вас есть лучший план, я готов его выслушать.
— У меня нет никакого плана, но то, что вы предлагаете, слишком опасно. Я не позволю вам этого. Вы слышите? Никогда не позволю!
— Вы мне не позволяете?! Вы не должны говорить в таком тоне, Дебора. Вы можете поступать как вам заблагорассудится, но, нравится вам это или нет, в любом случае Квентин едет в Лондон со мной.
Их взгляды встретились в безмолвном поединке. Глухим, но твердым голосом она заявила:
— Я не расстанусь с Квентином, пока не буду уверена, что он вне опасности.
— Это означает, что вы принимаете мое приглашение?
— Приглашение?! — Она издевательски расхохоталась. — Это не приглашение, это насилие надо мной в вашей обычной манере.
Грей долго глядел на нее — внимательно и с любопытством, словно видел ее впервые.
— Прошу прощения, — сказал он. — Мне кажется, вы как-то странно влияете на меня. Уверяю, я не такой деспот по отношению к женщинам, как вы обо мне думаете. Наоборот, и вы, наверное, об этом слышали, меня ценят за обходительное обращение с дамами.
Оставив без внимания ее язвительную усмешку, Грей продолжал:
— Все будет просто великолепно. Вам понравится моя матушка, и я не сомневаюсь, что вы понравитесь ей тоже. Вы ведь являетесь вторым опекуном Квентина и имеете определенные права. Вы будете гостьей в моем доме, гостьей моей матери и с вами будут обращаться как с членом семьи. Конечно, я надеюсь, что вы позволите мне иногда руководить вашими поступками. Я хочу, чтоб мы заранее об этом договорились. Я должен быть уверен, что вы полностью мне доверяете, иначе наша задумка с треском провалится. Я обещаю, что вы проживете с Квентином у нас в Кенте всего несколько недель. Я не собираюсь использовать мальчика как приманку. Есть другие способы разоблачить мерзкого негодяя. Все, чего я добиваюсь, это заставить его потерять бдительность. Рано или поздно он допустит ошибку.
В конце концов Дебора сдала свои позиции под его неустанным натиском. Пока Квентин находится под его влиянием, он всегда будет верховодить ею, даже если ей не будут нравиться какие-то его предложения. На словах все выглядело замечательно. Убийца почувствует облегчение, узнав, что Квентин потерял память. Но уверенности в успехе затеи не было. И она совсем не была убеждена, что предатель в министерстве и убийца лорда Баррингтона — одно и то же лицо. Но лорд Кендал верил в это, и никто и ничто не могло заставить его переменить свое мнение. Правда, было слишком много «если» в его рассуждениях, чтобы она чувствовала себя абсолютно спокойной.
На самом деле больше всего Деборе хотелось отвезти Квентина к его дяде в Вест-Индию, но она знала, что лорд Кендал никогда на это не согласится. Он воспринимал это как проявление трусости. Так он ей это и сказал. Она предпочитает спасаться бегством, а не сражаться на поле боя. Да, она не могла поменять свой характер, также как и не мог измениться лорд Кендал. Для нее важнее всего было благополучие Квентина, а для него, вероятно, поимка шпиона, вредящего его стране, и месть за убитого друга.
Некоторое время после того, как он покинул ее, она провела за столом, размышляя о том, что ей придется испытать в лондонской резиденции лорда Кендала.
Лондон был для нее неотделим от воспоминаний, связанных с Альбертом и дворцом ее отца на Стренде. Она провела в столице за свою короткую жизнь всего несколько недель. Ее отец и мачеха редко показывались в городе, за исключением разгара сезона. Теперь ей тоже предстояло провести в Лондоне короткое время, ведь они с Квентином будут находиться в Кенте, и она никогда не выпустит мальчика из-под своей опеки, пока лорд Кендал не разоблачит предателя.
В эти же минуты Грей поздравлял сам себя с легко одержанной победой. Он знал, что Квентин будет отличной приманкой, чтобы вытащить ее в Лондон. Ее преданность мальчику была бесспорной. Такой же бесспорной, как и ее недоверие к Грею.
Он не лгал ей, когда раскрывал перед ней истинные мотивы их будущей поездки в столицу. Действительно, ему очень нравилась идея использовать Квентина в качестве приманки, но только на крайний случай. В самый отчаянный момент. И вот тогда он выступит в их защиту, не жалея собственной жизни, и докажет, что может поступать по-рыцарски. В то же время Грей был не до конца честен с нею. Он расставил дюжины ловушек для шпиона в министерстве и ничего этим не добился. Трудность состояла в том, что каких-то особых событий во время войны в дипломатии не происходило. Франция и Англия вооружались до зубов, могли пройти месяцы, прежде чем развернутся настоящие сражения. Месяцы до того момента, как шпион поддался бы искушению передать секретную информацию своим хозяевам. Шпион хорошо замаскировался, хотя для этого ему пришлось заставить умолкнуть Джила.
Перед мысленным взором Грея вновь возникло лицо его друга — беззаботная улыбка, веселые карие глаза и такой заразительный смех. Никто не мог даже представить себе, как они были дружны, несмотря на несходство характеров. Грей от рождения был циником, Джил, наоборот, принимал все в жизни с радостью. Поэтому обе его женитьбы не были серьезно продуманы. Оба раза он выбирал себе в жены хорошеньких девочек с милыми манерами, но не обладающих ни умом, ни чувствительным сердцем. Воспоминание о женах Джила каким-то образом вернуло его к мыслям о Деборе. Джил два раза ошибся в выборе жены, но как же точен оказался его выбор Деборы на место гувернантки единственного сына. Она готова была пожертвовать своей жизнью ради мальчика. Теперь наступило время сделать что-то для самой Деборы Вейман.
В Лондоне у него будет время сблизиться с ней, глубже проникнуть в ее внутренний мир, узнать, почему такой испуг, такое затравленное выражение появляется в ее глазах при воспоминаниях о прошлом. А потом он решит главную проблему и выполнит долг благодарности за лорда Баррингтона. Он найдет ей жениха, достойного ее превосходных качеств.
Зайдя в комнату Квентина и наблюдая, как тот старательно трудится над своими уроками, Грей перебирал в памяти достойных молодых людей, которые могли быть представлены Деборе ре в качестве будущих женихов. К его изумлению, в голову не пришло ни одного имени.
11
Утром того дня, когда они отправлялись в Лондон, Дебора, проснувшись, увидела, как миссис Моффат тщательно пакует ее дорожные сумки. Квентин с сияющими глазами стоял с подносом у изголовья кровати.
— Я принес тебе твой утренний шоколад, Дебора!
Она приняла у него из рук чашку горячего шоколада, но ее глаза были заняты разглядыванием платья, которое миссис Моффат укладывала среди ее вещей. Это платье ей не принадлежало, и вообще подобный наряд не соответствовал ее положению в обществе.
Квентин не мог сдержать свою радость и принялся пояснять:
— Дядя Грей сделал это, Деб! Он заказал все полностью.
— Что? — грозно спросила Дебора. — Что заказал дядя Грей?
— Новые платья… И все остальное, — воскликнул Квентин.
— Как он посмел! — Она отставила шоколад в сторону и приподнялась на постели.
Миссис Моффат оторвалась от работы и, уловив признаки сгущающейся грозы, поспешила внести успокоение в душу молодой девушки.
— Я знаю, что вы подумали, дорогая моя девочка. Это прямо написано у вас на лице. Уверяю вас, нет ничего неприличного в том, чтобы принять одежду и прочие вещи от джентльмена, который выполняет поручение своей матери. Лорд Кендал объяснил мне все обстоятельно. Деб! Вы должны быть благодарны за то, что он взял на себя столько забот. Его мать знала, что вы не захотите явиться в Лондон похожей на оборвыша из сиротского приюта.
Из сиротского приюта! Это слово ранило!
— Как он выразился? Повторите. Кем он назвал меня? — Возмущению Деборы не было предела.
— Конечно, он не так выразился. Он настоящий джентльмен. Я говорю вам это только для вашей же пользы. Вы нравитесь ему, Деб. Это истинная правда. Если вы только улыбнетесь ему, заговорите ласково — вы знаете, что я имею в виду, — вы сами удивитесь, каков будет результат.
Женитьба! Моффат лукаво и весело улыбнулась. Вот что было на уме у миссис Моффат. Дебору вместо гнева охватил истерический смех. Спрыгнув с кровати, она принялась разглядывать доставленные в ее комнату вещи. Под дорожными платьями из тонкого зеленого сукна были скромно уложены нежнейшие и самые интимные принадлежности женского белья. Там были еще и платья для прогулок, и целый набор обуви из кожи, и белые шелковые чулочки, и изящные подвязки с вышитыми голубыми цветочками.
— Где моя собственная одежда? — спросила Дебора у Квентина.
— Дядя Грей велел миссис Моффат убрать ее подальше.
— Он велел… Он приказал… Кто он такой, в конце концов?
Квентин заволновался.
— Деб, тебе не нравится дядя Грей?
— Твой дядя Грей, позволь мне высказать собственное мнение. — Тут она осеклась, увидев, какое выражение появилось на лице мальчика. Одно ее слово — и этого будет вполне достаточно — и она начнет возводить стену между Квентином и его опекуном. Дебора глубоко вздохнула и произнесла незаконченную фразу по-другому: — Твой дядя Грей определенно знает, как доставить удовольствие леди.
Квентин недоверчиво посмотрел в ее глаза, но, не увидев в них лжи, перестал тревожиться и, оседлав верхом стул, как лошадку, поведал торжественно:
— Ты знаешь, у дяди Харта есть сын такого же возраста, как и я. «Значит, теперь он уже „дядя Харт“», — не без горечи подумала Дебора.
— Мне и в голову не могло прийти такое! Она не без труда изобразила на лице улыбку.
— Его зовут Язон, и мы станем с ним лучшими друзьями. Такими же, как мой папа и дядя Грей.
Она почувствовала нотку неуверенности в его голосе.
— … только…
— Что, Квентин?
— Лучшие друзья делятся между собою всеми своими секретами.
Она поняла, какой секрет он имел в виду, и произнесла, осторожно подбирая слова:
— Ты можешь сказать ему, что ты не помнишь многих вещей, а в остальном все расскажешь ему честно. Ты понял меня, Квентин?
В этом пункте они с Греем полностью сходились. Это был один из способов поведать свету о том, что Квентин потерял память.
— Дядя Грей сказал мне то же самое. Если я буду говорить людям, что был в ту ночь в библиотеке, они начнут задавать мне слишком много вопросов. И все-таки…
— Что тебя волнует?
— Почему я не могу вспомнить, Деб? Я старался и сейчас стараюсь, но ничего не получается.
Лицо Квентина вдруг исказилось от душевных страданий, и с криком «папа… папа…» он прижался к Деборе.
— Папа, должно быть, ненавидит меня. Почему я не могу вспомнить того, кто его застрелил?
Его слова расстроили ее. Она знала, что мальчик переживает потерю памяти, но впервые ей открылось, что он еще глубоко страдает от чувства вины. Дебора погладила его волосы и держала Квентина в объятиях, пока его рыдания не утихли. Он поднял голову, утер слезы и тут заметил:
— Ты плачешь?
Она перестала удерживать его, когда мальчик разомкнул ее руки и чуть отодвинулся от нее. Опустившись перед ним на колени и в мысленной молитве прося Бога вложить ей в уста правильные, нужные слова, Дебора сказала:
— Твой дядя Грей любит тебя, Квентин. И он знает, что ты не можешь вспомнить. Твой папа любил тебя больше всего на свете. Почему бы он стал относиться к тебе иначе, чем дядя Грей? Ведь они были настоящие друзья, а друзья думают одинаково. Твой папа не мог тебя возненавидеть, даже перестать любить. Я рассказывала тебе, как все было. Он спасал тебя. Он крикнул, чтобы ты убегал, а я была рядом, чтобы помочь тебе.
Квентин нахмурился, обдумывая ее слова.
— Все-таки я хочу все вспомнить, — заявил он.
— Настанет день, и это случится.
— Правда, Деб?
— Правда.
Его маленькое личико вдруг стало злобным.
— Очень хорошо. Тогда мы поймаем того, кто застрелил папу, и повесим его.
Он ушел из комнаты, а она смотрела ему вслед с тяжелым чувством в душе. Схватить убийцу лорда Баррингтона для нее было гораздо менее важным, чем сохранить Квентину жизнь.
— Я принес тебе твой утренний шоколад, Дебора!
Она приняла у него из рук чашку горячего шоколада, но ее глаза были заняты разглядыванием платья, которое миссис Моффат укладывала среди ее вещей. Это платье ей не принадлежало, и вообще подобный наряд не соответствовал ее положению в обществе.
Квентин не мог сдержать свою радость и принялся пояснять:
— Дядя Грей сделал это, Деб! Он заказал все полностью.
— Что? — грозно спросила Дебора. — Что заказал дядя Грей?
— Новые платья… И все остальное, — воскликнул Квентин.
— Как он посмел! — Она отставила шоколад в сторону и приподнялась на постели.
Миссис Моффат оторвалась от работы и, уловив признаки сгущающейся грозы, поспешила внести успокоение в душу молодой девушки.
— Я знаю, что вы подумали, дорогая моя девочка. Это прямо написано у вас на лице. Уверяю вас, нет ничего неприличного в том, чтобы принять одежду и прочие вещи от джентльмена, который выполняет поручение своей матери. Лорд Кендал объяснил мне все обстоятельно. Деб! Вы должны быть благодарны за то, что он взял на себя столько забот. Его мать знала, что вы не захотите явиться в Лондон похожей на оборвыша из сиротского приюта.
Из сиротского приюта! Это слово ранило!
— Как он выразился? Повторите. Кем он назвал меня? — Возмущению Деборы не было предела.
— Конечно, он не так выразился. Он настоящий джентльмен. Я говорю вам это только для вашей же пользы. Вы нравитесь ему, Деб. Это истинная правда. Если вы только улыбнетесь ему, заговорите ласково — вы знаете, что я имею в виду, — вы сами удивитесь, каков будет результат.
Женитьба! Моффат лукаво и весело улыбнулась. Вот что было на уме у миссис Моффат. Дебору вместо гнева охватил истерический смех. Спрыгнув с кровати, она принялась разглядывать доставленные в ее комнату вещи. Под дорожными платьями из тонкого зеленого сукна были скромно уложены нежнейшие и самые интимные принадлежности женского белья. Там были еще и платья для прогулок, и целый набор обуви из кожи, и белые шелковые чулочки, и изящные подвязки с вышитыми голубыми цветочками.
— Где моя собственная одежда? — спросила Дебора у Квентина.
— Дядя Грей велел миссис Моффат убрать ее подальше.
— Он велел… Он приказал… Кто он такой, в конце концов?
Квентин заволновался.
— Деб, тебе не нравится дядя Грей?
— Твой дядя Грей, позволь мне высказать собственное мнение. — Тут она осеклась, увидев, какое выражение появилось на лице мальчика. Одно ее слово — и этого будет вполне достаточно — и она начнет возводить стену между Квентином и его опекуном. Дебора глубоко вздохнула и произнесла незаконченную фразу по-другому: — Твой дядя Грей определенно знает, как доставить удовольствие леди.
Квентин недоверчиво посмотрел в ее глаза, но, не увидев в них лжи, перестал тревожиться и, оседлав верхом стул, как лошадку, поведал торжественно:
— Ты знаешь, у дяди Харта есть сын такого же возраста, как и я. «Значит, теперь он уже „дядя Харт“», — не без горечи подумала Дебора.
— Мне и в голову не могло прийти такое! Она не без труда изобразила на лице улыбку.
— Его зовут Язон, и мы станем с ним лучшими друзьями. Такими же, как мой папа и дядя Грей.
Она почувствовала нотку неуверенности в его голосе.
— … только…
— Что, Квентин?
— Лучшие друзья делятся между собою всеми своими секретами.
Она поняла, какой секрет он имел в виду, и произнесла, осторожно подбирая слова:
— Ты можешь сказать ему, что ты не помнишь многих вещей, а в остальном все расскажешь ему честно. Ты понял меня, Квентин?
В этом пункте они с Греем полностью сходились. Это был один из способов поведать свету о том, что Квентин потерял память.
— Дядя Грей сказал мне то же самое. Если я буду говорить людям, что был в ту ночь в библиотеке, они начнут задавать мне слишком много вопросов. И все-таки…
— Что тебя волнует?
— Почему я не могу вспомнить, Деб? Я старался и сейчас стараюсь, но ничего не получается.
Лицо Квентина вдруг исказилось от душевных страданий, и с криком «папа… папа…» он прижался к Деборе.
— Папа, должно быть, ненавидит меня. Почему я не могу вспомнить того, кто его застрелил?
Его слова расстроили ее. Она знала, что мальчик переживает потерю памяти, но впервые ей открылось, что он еще глубоко страдает от чувства вины. Дебора погладила его волосы и держала Квентина в объятиях, пока его рыдания не утихли. Он поднял голову, утер слезы и тут заметил:
— Ты плачешь?
Она перестала удерживать его, когда мальчик разомкнул ее руки и чуть отодвинулся от нее. Опустившись перед ним на колени и в мысленной молитве прося Бога вложить ей в уста правильные, нужные слова, Дебора сказала:
— Твой дядя Грей любит тебя, Квентин. И он знает, что ты не можешь вспомнить. Твой папа любил тебя больше всего на свете. Почему бы он стал относиться к тебе иначе, чем дядя Грей? Ведь они были настоящие друзья, а друзья думают одинаково. Твой папа не мог тебя возненавидеть, даже перестать любить. Я рассказывала тебе, как все было. Он спасал тебя. Он крикнул, чтобы ты убегал, а я была рядом, чтобы помочь тебе.
Квентин нахмурился, обдумывая ее слова.
— Все-таки я хочу все вспомнить, — заявил он.
— Настанет день, и это случится.
— Правда, Деб?
— Правда.
Его маленькое личико вдруг стало злобным.
— Очень хорошо. Тогда мы поймаем того, кто застрелил папу, и повесим его.
Он ушел из комнаты, а она смотрела ему вслед с тяжелым чувством в душе. Схватить убийцу лорда Баррингтона для нее было гораздо менее важным, чем сохранить Квентину жизнь.