Торнтон Элизабет. Опасный поцелуй (Самозванка)

   — Последите-ка за этим рыцарем! — повторила женщина. — Вот там на часах. Скоро часы будут бить и фигурки начнут двигаться.
   — Мейвис! Не докучай юной леди своей болтовней, — добродушно одернул ее супруг.
   Мейвис или не слушала своего мужа, или была немного туга на ухо.
   — Смотрите, рыцарь поднял копье! Какие чудесные фигурки и как передвигаются! Как вы думаете, там внутри ими кто-то управляет?
   Дебора следила за перемещением фигур на курантах, в то же время ощущая, как за ее спиной лорд Кендал и его сообщник обыскивают все потайные уголки под готическими арками в северном и южном боковых притворах. Она знала, в каком направлении идут их поиски, по громкому стуку подкованных сапог, нарушающих церковную тишину. Для этих джентльменов, вероятно, не существовало ничего святого и никаких правил приличий. Звякнул колокольчик.
   — До чего же здорово! — ахнула Мейвис.
   Сразу же вслед за ее восклицанием миниатюрный рыцарь распахнул дверцу над циферблатом механических часов. У Деборы перехватило дыхание. Лорд Кендал внезапно появился у входа в поперечный неф готического собора, и его орлиный хищный взгляд поочередно впился в лица всех присутствующих женщин. В смешной попытке сделать себя ниже ростом, Дебора слегка согнула колени.
   — Я говорила вам, что его собьют с ног, этого рыцаря. Его место займет другая фигура, — тараторила Мейвис, гордясь своей осведомленностью о диковинных игрушках.
   Раздались аплодисменты. Священник взглядом заставил Мейвис попридержать язык и продолжил тоном лектора.
   — Куранты действуют безотказно с четырнадцатого века. Будьте добры обратить ваше внимание на две маленькие дверцы над циферблатом.
   Дебора кивала каждому его слову, изображая величайшее внимание. Ей удалось заметить краем глаза, что Кендал подал какой-то сигнал своему сообщнику, проходя под резной аркой в боковой придел. Тут она потеряла его из виду. Между тем темноволосый мужчина пересек неф и занял позицию у западной стены как раз между двумя выходами. Но еще не все потеряно. Один шаг в боковой придел, быстрый, мгновенный поворот налево, и она достигнет своей цели. Там, под входом на балкон, есть множество маленьких комнатушек. Обычно эта часть собора не посещается публикой и там легко спрятаться. Для Деборы время тянулось невыносимо медленно. Когда священник наконец приблизился к концу своего повествования и направил свои стопы к каменной кафедре, Дебора приступила к активным действиям. Сделав глубокий вдох, она, не раздумывая, решительно шагнула в боковой придел. Вдруг за ее спиной послышались чьи-то шаги. Повинуясь безотчетному порыву вдруг нахлынувшей на нее отчаянной храбрости, Дебора резко обернулась в надежде на то, что тусклое освещение и произведенные ею перемены в своей внешности обманут ее противника. Она шагнула прямо ему навстречу.
   — Прошу прощения, мадам, — произнес Грей, преграждая ей дорогу.
   Дебора сделала вид, что не заметила его слов, и продолжила свой путь. Ее взгляд был устремлен на дверь, которая находилась впереди нее. Грей шагал рядом с ней.
   — Сэр, туда нельзя, — послышался голос священнослужителя.
   — Черта с два! — заорал Грей. — Дебора! Я знаю, что это ты!
   Ее нервы не выдержали, и она рванулась вперед.
   — Дебора! — Это был не крик, а вопль. Рык бешеного разъяренного зверя.
   Уже не оставалось шансов спрятаться, не было времени придумать какой-либо новый план действий. И она помчалась по лестнице вверх, в помещение капитула, нарушая святость этого места, на бегу сбрасывая на пол книги и пергаменты, задевая их юбками. Это замедляло ее бег, но зато создавало препятствия для преследующего ее Грея. Спускающиеся им навстречу клирики в испуге шарахались от них, прижимались к шатким перилам, уступая им дорогу. Она слышала, как Грей посылал на их ни в чем не повинные головы проклятия.
   С бешено колотящимся сердцем к жжением в груди Дебора добралась через боковые ворота на свежий воздух. Здесь уже не было тумана, который мог укрыть ее от преследователей, не было ни таверн, ни лавок, куда можно было забежать, а потом выскочить через черный ход. Она оказалась в церковных владениях, где жили священники, среди рядком выстроенных коттеджей с черепичными крышами и маленькими аккуратными садиками. Нигде не было видно ни души. Или все священники углубились а молитвы, или отправились наводить порядок после погрома в своем капитуле. Все сильнее в ней росло убеждение, что все потеряно, что конец настал. И это, в свою очередь, вызывало в ней чувство протеста и желание бежать и бежать, спасая свою жизнь, как бы ни был извилист и тернист путь к спасению.
   Дебора не слышала за спиной шума погони, но, оглянувшись, она увидела, что какие-то мужчины возятся с двумя верховыми лошадьми. Они поправили упряжь и уже готовились вскочить в седла. В их действиях не ощущалось спешки. Это означало их уверенность в том, что она от них не уйдет. Страх придал Деборе новые силы. Ее каблуки дробно застучали по булыжной дорожке, и она проскочила через главные ворота с таким ощущением, словно пересекала финишную линию.
   И тут она увидела его. Он подъезжал к ней на своем громадном жеребце. По мере того как Грей приближался, она отступала. Он не бросался на нее, не хватал, не бил, не мучил. Он лишь неотвратимо наступал на нее. Дебора заметила, что с другой стороны к ней приближаются еще два всадника. Один черноволосый, а другой столь похожий на лорда Кендала, что сразу становилось очевидным, что это его родственник. Значит, их теперь трое против нее одной. Убегать уже не было смысла. Дебора слышала за спиной металлический лязг копыт о булыжники. Еще секунда, и они окружат ее, возьмут в кольцо. Она предпочла встретить негодяев лицом к лицу.
   Всадники возвышались над ней — особенно Грей на своем громадном Юпитере. Дебора смотрела только на него. Его спутники для нее просто не существовали. Она ясно видела его лицо — глаза, губы, — но не узнавала в нем прежнего очаровательного мистера Грея. Взгляд всадника был холоден и жесток. Он управлял конем умело и властно, но для этого благородного и чуткого животного он был не другом, а только хозяином. Он производил впечатление человека, знающего себе цену, знающего все на свете. Одного только он не знал — где сейчас находится Квентин! Иначе незачем было разыгрывать перед Деборой этот устрашающий спектакль. Грей наклонился, протягивая ей руку.
   — Вы доказали, что отлично умеете бегать. Давайте на этом и закончим. Не усугубляйте свое и так плохое положение. Возьмитесь за мою руку, и в седло!
   Дебора была актрисой не худшей, чем он актером. Опустив глаза, она сделала вид, что готова зарыдать.
   — Пожалуйста, — всхлипнула она. — Не трогайте меня!
   Она полезла в карман словно в поисках носового платка.
   Ее пальцы нащупали в кармане чепец с длинной булавкой. Всадники топтались у нее за спиной. Она слышала цоканье копыт их коней по камням. Кендал чуть ослабил поводья.
   Внезапно, молниеносным движением, Дебора вонзила булавку в бок жеребца. Прыжок испуганного животного был непредсказуемо безумен. Грею только чудом удалось удержаться в седле, а она проскочила под страшными, вздыбленными копытами и вновь обратилась в бегство.
   На дороге было какое-то движение — большей частью фермерские телеги, направляющиеся на рынок. Ее мозг исчерпал уже все идеи. Только слепой инстинкт руководил ею. Экипаж, управляемый пьяным кучером, не боящимся сломать себе шею, мчался на нее с бешеной скоростью. Словно окаменев, Дебора стояла, не в состоянии двинуться с места, а когда он был уже в нескольких шагах, сознание покинуло ее, и она упала на землю, под копыта лошадей.
   Успевший за считанные мгновения оказаться рядом, Грей поднял ее с земли, а кучеру удалось осадить свою упряжку. Разговор Грея с кучером продолжался довольно долго, и Дебора постепенно пришла в себя.
   — С леди случился припадок, — объяснил Грей собравшейся толпе.
   Когда она почувствовала, что его пальцы обхватили ее шею, касаются ее кожи, Дебора открыла рот, чтобы издать крик отчаяния, но из ее горла не вырвалось ни звука. Затем ее сознание снова погрузилось в темноту.

5

   Дебора очнулась словно после сна, вызванного каким-то дурманящим снадобьем. Ощущение реальности медленно возвращалось к ней. Она чувствовала ровную поступь лошади под собой. Голова ее покоилась на мужском плече. Мужские руки и бедра крепко сжимали ее. Дебора с трудом разлепила ресницы. Грей вез ее на своем Юпитере. Она попыталась оттолкнуть его, но тут же поняла, что ее руки связаны за спиной. У нее вырвалось грубое проклятие. Руки, поддерживающие ее, сжались еще крепче, как клещи, но Дебора неустрашимо продолжала сражение, и сила ее противника только подстегивала желание борьбы с ним.
   Дрожащая, задыхающаяся от злобы и страха, она пустила в ход каблуки своих ботинок.
   Ее беспорядочные удары не достигли цели, зато пострадали лошадиные бока. Юпитер заметался из стороны в сторону, заржал, взбрыкнул, и только уверенная рука Грея уберегла их от падения. Дебора чувствовала, что ее легким не хватало воздуха — так давил на ее грудь своим локтем Грей. Он легко мог сломать ей ребра. Вжав голову в плечи, она вдруг резко распрямилась и затылком нанесла ему удар снизу в подбородок. Руки, сжимавшие ее, ослабели, конь встал на дыбы, и Дебора свалилась с него. Вывернувшись так, что одно плечо и бедро приняли на себя весь удар, она успела перекатиться через пространство, где молотящие беспорядочно в воздухе копыта неминуемо превратили бы ее в кровавое месиво. Лежа на мокрых камнях, она с жадностью глотала сырой воздух.
   Услышав звяканье шпор, поползла в сторону, не обращая внимания на боль в ушибленной груди, потом с адской ненавистью в глазах, покачиваясь, встала на ноги. У нее был не один, а трое противников. Темноволосый придерживал лошадей за уздечки, а двое других, спешившись, надвигались на нее. Широко расставив руки, они захватывали ее в кольцо.
   — Твоя девчонка задала нам жару, — сказал младший из мужчин со смехом. — Надеюсь, это тебя развлекло, Грей? Я-то сперва тосковал, что все обойдется скучно и буднично. Почему она продолжает драться, хотя знает, что не может победить? Грею было не до шуток.
   — Не пойму, в чем дело. Если только на ней лежит столько грехов, что ей нечего терять.
   Дебора огляделась в поисках возможностей для бегства. На горизонте виднелась цепь холмов. По сторонам дороги рос шиповник. За живой изгородью простирались фермерские поля, уже убранные, с пропитанными дождем скирдами. Дорога на этом участке представляла собой просто две колеи для крестьянских телег. Сумерки быстро сгущались. Скоро все станет совсем невидимым в темноте. Дебора обратила взгляд на спешившихся мужчин.
   Когда младший из них начал обходить ее, она рванулась прочь и побежала. Грей догнал ее еще до того, как она начала продираться сквозь шиповник. Дебора запуталась, споткнулась, его колено уперлось ей в спину, а сильная рука, схватив за волосы, потянула ее голову назад, чуть не сломав ей шею. Другая его рука взметнулась вверх, готовая нанести сокрушительный удар. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела ожидали этого удара кулаком. Но Грей сдержался. Когда миновала секунда-другая, Дебора попробовала шевельнуться, чтобы ослабить унизительное давление его колена в спину, но он так дернул ее за волосы, что она чуть не лишилась их совсем.
   — Да! Доставила ты мне хлопот…
   Его глаза сузились от гнева до отвратительных щелочек. Ей никогда еще не приходилось испытывать в жизни такого страха. «Милый» мистер Грей скинул с себя маску и обнажил свою звериную сущность. Ждать пощады от этого мерзавца было бесполезно. Когда он сочтет для себя нужным, то расправится с ней без малейших колебаний. Одна надежда — оттянуть час расправы и попытаться воспользоваться этим промедлением. Издав чуть слышный стон, Дебора обмякла как тряпичная кукла.
   — Так-то лучше, — сказал Грей, рывком ставя ее на ноги. — Попробуешь выкинуть еще какую-нибудь из своих штучек, я выдавлю всю твою кровь по капельке.
   — Грей, послушай!
   — Заткнись, Ник!
   Дебора почувствовала, что между этими двумя людьми происходит какой-то разлад. Она посмотрела на того, кого Грей назвал Ником. Могла ли она при определенных обстоятельствах рассчитывать на него как на союзника? Вряд ли. Скорее всего он просто желает держаться по возможности в стороне. Темноволосый был очень мрачен и выглядел истинным злодеем. С его стороны нечего было ждать помощи.
   С равнодушной жестокостью Грей толкал и тянул ее через выбоины, заполненные водой, колючие кусты и грязь к своему коню. Ее стоны никак не действовали на него. Он поставил ее прямо перед мордой разгоряченного жеребца. Казалось, что даже глаза коня излучают ненависть. Сквозь оскаленные зубы вырывалось горячее дыхание. Грей взобрался на Юпитера, а Ник приподнял Дебору и посадил впереди всадника. Ей была отвратительна эта близость. Беспомощная, со связанными запястьями, она увенувшись, вернул ее в прежнее положение.
   — Не ерзай и не дергайся! — шепнул он ей на ухо. — Иначе я перестану обращаться с тобой как с приличной дамой.
   Дебора была изумлена. Он еще смеет говорить о хороших манерах! Заглянув ей в лицо, подмигнул и, расхохотавшись, пришпорил коня.
   Короткий путь до ближайшей фермы показался Деборе длинной дорогой в ад. Туго связанные руки затекли, плечо нестерпимо болело от ушиба. Когда ее спустили с лошади, она зашаталась и не смогла самостоятельно сделать ни шагу. В ноге, вероятно вывихнутой, при малейшем движении возникала резкая боль.
   Ее обидчик, спешившийся первым, выглядел, наоборот, свежим и полным энергии, как будто не было ни изнуряющей погони, ни схватки в колючих зарослях шиповника. Даже его одежда почти не пострадала. Ко всем ее переживаниям добавилось еще и унижение оттого, что их противостояние, закончившееся ее полным поражением, на него не произвело никакого впечатления и никак не повлияло на его внешний вид.
   Пока Грей снимал ее с лошади, она слышала, как он отдает распоряжения своим помощникам мягким спокойным голосом, и в его произношении угадывались интонации вполне образованного, воспитанного человека. Со злобной язвительностью она подумала, как лжив, обманчив мир, какие звери прячутся под маской благовоспитанных людей. Поскольку от него исходила вся инициатива, Дебора догадалась, что Кендал был главным в этой компании. Из их обмена репликами она кое-что узнала. Темноволосый мужчина, своим мрачным видом напоминающий палача, звался Харт. В то время как Ник повел лошадей в стойла в каменном низком амбаре, Харт отпер дверь жилого дома и зажег там свет. Тем временем ее похититель оказал ей такую милость, что развязал ей руки.
   С ее стороны было проявлением гордости не обращать внимания, какие ужасные следы оставили эти веревки на ее нежной коже. Она не желала от него никакого проявления сочувствия или заботы. Повернувшись к нему спиной, она оглядела помещение и была поражена. Это была примитивная лачуга, не приспособленная для человеческого жилья. Глубоко врытая в сырую почву землянка была наспех прикрыта прохудившейся соломенной крышей. Несколько окон, находящихся на уровне земли, были накрепко заколочены досками.
   — Так вот каков ваш дворец, лорд Кендал!
   Ей не хотелось открывать перед ним хоть малейшую слабость, но все же изумление ее было так велико, что голос ее предательски дрогнул.
   Он взял ее за локоть и повернул лицом к себе.
   — Для моих целей эта вилла вполне пригодна, мисс Вейман.
   Она яростно избавилась от его цепкой хватки.
   — Меня зовут миссис Морней, и вы это прекрасно знаете!
   — Леди Беккет так не думает!
   — Леди Беккет не знает меня.
   — Бесполезно спорить, Дебора! Мой кучер опознал вас.
   — Кучер?
   — Тот самый, которого я послал встретить вас в Дувре.
   — Я Дебора Морней, вдова. Мисс Хейр может засвидетельствовать это. Вы совершили грубую ошибку, не говоря уже о неподобающем поведении по отношению к женщине.
   Грей снял перчатку и провел пальцем по ее щеке, где оставались следы высохших слез. Дебора отдернула голову.
   — Будь осторожной. А то я поддамся искушению кое-что проверить из того, о чем ты толкуешь.
   — Что вы задумали?!
   — Простую вещь. Мисс Вейман должна быть девственницей, а миссис Морней, как известно, побывала замужем.
   Он лукаво прищурился, наблюдая, как краска заливает ее лицо. Дебора метнулась от него подальше в глубь комнаты, а ей вслед раздался его издевательский смех.
   Худшей тюрьмы для себя она не могла представить. Три кривых стула и голый шаткий стол. Вдоль одной стены располагалась длинная, ничем не прикрытая скамья. Под наглухо забитым окошком был каменный умывальник, но было не понятно, как туда подавалась вода. На полу перед чугунной печкой грудой были свалены закопченные котелки и покрытые жирной грязью кружки и тарелки.
   Харт не без усилий разжег пару чадящих масляных ламп, в свете которых вид этого мрачного человека со спутанными черными волосами заставил Дебору содрогнуться. Она никогда не считала себя смелой, но все-таки надеялась, что в трудных обстоятельствах сможет сдержать свои эмоции. На этот раз мужество, кажется, совсем покинуло ее. У нее всегда раньше находилось верное оружие против собственных страхов — она сама нападала первой, наполняясь гневом и возмущением. Но ее гнева не хватало сейчас, чтобы пересилить ужас, внушаемый ей ее похитителем.
   — Садись! — прозвучал грубый приказ из уст лорда Кендала.
   Какое-то мгновение она еще колебалась, но решив, что новая ссора с ним не принесет никакой пользы и не облегчит ее положения, Дебора выбрала один из стульев и опустилась на него, чувствуя безмерную усталость.
   — Я требую, чтобы вы объяснили ваше возмутительное поведение!
   Грей уселся напротив нее. Она предпочла бы, чтобы он сел подальше. Если его костюм, за исключением забрызганных грязью сапог, был почти безупречен, то ее платье смялось и испачкалось настолько, что впечатление было такое, будто она провела в нем несколько ночей под забором.
   И все-таки она заговорила, как ей показалось, достаточно твердо.
   — Перемена в вас, мистер Грей, или, вернее, лорд Кендал, может ошеломить любого. День вы начали как добропорядочный джентльмен. К вечеру вы превратились в злого демона. Думаю, что я имею право знать причину такой метаморфозы.
   Он ответил ей вполне спокойно.
   — Я могу сказать нечто подобное и про вас. Вы начали день как средних лет гувернантка, а сейчас посмотрите на себя! Я предоставляю вам право объясниться первой.
   Собираясь с мыслями, Дебора облизала пересохшие губы.
   — Родители и опекуны всегда имеют предубеждение против молодых гувернанток. Я старалась выглядеть старше своих лет. Вот и все мое объяснение.
   В эту минуту в помещение вошел Ник. Он мельком взглянул на Дебору и занялся вместе с Хартом попытками разжечь огонь в печке. Какая-то тень симпатии промелькнула в его глазах, но Дебора решила не тешить себя иллюзиями.
   Когда ее взгляд вновь столкнулся со взглядом Кендала, она испытала неловкое ощущение, что он обладает способностью угадывать ее мысли. Чтобы как-то отвлечь его, она продолжила свои признания.
   — В одном вы правы. Когда леди Беккет, так она назвалась, вошла ко мне, то приняла меня по ошибке за кого-то из своих знакомых. Вы можете представить себе мои чувства, когда она сообщила мне, что человек, которого я считала простым джентльменом по имени Грей, не кто иной, как сам эрл Кендал.
   — О, я могу легко представить, что вы почувствовали, — вставил Грей не без сарказма.
   — Откуда я могла знать, что вы собираетесь делать со мной? Джентльмены, принадлежащие к таким странным клубам и обществам… Земля полнится слухами. Все, что я знала о вас, это то, что вы распутник, вольнодумец или даже… хуже.
   — Член тайных обществ?
   — Где творятся ужасные дела… сатанинские литургии. Я знаю, их больше не существует, но … на их месте могли появиться другие.
   Это не было полной неправдой. Такие клубы возникали в аристократической среде, и разговоры о них ввергали в дрожь добропорядочных девушек и их мамаш. Распространялись слухи, что великосветские развратники заманивали туда невинных дев, проделывали с ними самые непотребные позорные действа, а после продавали египетским пашам в их гаремы. Дебора скептически воспринимала эти россказни, но сейчас ей было выгодно притворяться, что она глубоко верит в их подлинность.
   — И по этой причине ты выскочила из норы и помчалась от меня прочь, как вспугнутый кролик? Ты заподозрила во мне распутника, выискивающего своих жертв среди школьных учительниц среднего возраста?
   В его изложении ситуация выглядела достаточно нелепой, но раз уж версия событий выдвинута, надо было ее держаться.
   — Я не знала, зачем я вам понадобилась. Я боялась за свою жизнь.
   Лучше предстать перед ним тупой, чем хитрой. В этом, может быть, ее единственный шанс на спасение.
   — Вот как? Тогда почему же ты не кричала, не звала на помощь? У тебя было столько возможностей. Целая толпа клириков встала бы на защиту твоей нравственности. Тем более мы находились в святом месте.
   Дебора потупилась.
   — А что значит мое слово против вашего? Я простая женщина. Вы дворянин. Только перед Богом мы все равны, но не в глазах людей. Я дала бы им только повод для насмешек.
   — Я начинаю догадываться, что у тебя уже был подобный опыт… И в сходной ситуации ты потерпела поражение. Кто ты, Дебора Вейман? Я знаю, что в дом к Джилу тебя направила мисс Хейр. А где ты была до этого?
   — Я уже говорила вам не раз… В Ирландии, вместе с моим покойным мужем. А кто такой Джил?
   Его холодные голубые глаза сверлили ее насквозь. Ей хотелось отвести в сторону взгляд, но этим она могла выдать себя.
   — Так или иначе, — сказал Грей, — но правды я от тебя добьюсь.
   Дебора поняла, что ей дана отсрочка в исполнении приговора. Она попыталась ее использовать. В это время Ник отошел от очага, чтобы собрать еще щепок и торфа.
   — Мистер… — обратилась к нему Дебора.
   — Зовите меня просто Ник, — сказал юноша добродушно. — И не надо никаких церемоний. Хотите, я принесу вам стакан вина? Мне кажется, вы в этом нуждаетесь. Старина Харт сейчас что-нибудь подогреет поесть. Я уверен, что у вас с самого утра не было крошки во рту.
   Контраст его мягкого голоса с жесткостью тона Кендала был настолько разителен, что Дебора не сразу пришла в себя и смогла ответить ему.
   — Я благодарна вам, Ник, но… сейчас для меня главное остаться на пару секунд в одиночестве. Вы не могли бы мне показать место…
   — О! Конечно. Сюда, пожалуйста.
   — Харт проводит ее в отхожее место, — распорядился Грей.
   Грубое слово и тон, которым оно было произнесено, прозвучали как удар кнута.
   Еще раз Дебора убедилась, что между братьями существуют какие-то разногласия. Может быть, насчет ее участи, может быть, их вражда имела корни еще в детстве, что так часто случается среди братьев. Пока здесь присутствует Ник, она может чувствовать себя в относительной безопасности.
   Харт взял одну из ламп и придерживал дверь, пока она выходила из комнаты. Не произнося ни слова, он повел ее по узкой тропинке, огибающей дом. Освещать путь уже не было надобности. По характерному зловонию Дебора определила место, которое ей понадобилось. Его можно было найти и в кромешной темноте. Кроме того, чтобы справить естественную нужду, у Деборы была еще и другая цель. Она хотела за эти короткие минуты определить местоположение фермы. Примерно она рассчитала, что ферма должна быть не далее одной-двух миль от городка. Они покинули Уэлс, когда солнце садилось, а появились на ферме в ранних сумерках. Если бы Ник сопровождал ее, Дебора попробовала бы задать ему какой-нибудь вопрос, но заговорить с Хартом у нее не хватало смелости. Что-то было в нем такое зловещее, что повергало ее в трепет. Вероятно, то, как он поглядывал на нее исподтишка и тут же отводил взгляд. Лорд Кендал мог убить ее — сознательно или сгоряча — и сделал бы это быстро. Этот же человек способен был долго мучить ее, прежде чем умертвить.
   Обратный путь они проделали в таком же молчании. В дверях лачуги Дебора задержалась. Она сразу заметила отсутствие Ника. Грей махнул рукой. Харт подтолкнул Дебору в спину и удалился, хлопнув за собой дверью.
   Стараясь вести себя как можно естественнее, Дебора вернулась на свое прежнее место и отхлебнула вина из стакана, оставленного на столе Ником. Молчание становилось все тягостнее, Все тяжелее Деборе было выдерживать пронзающий ее насквозь взгляд Грея. Она обернулась и посмотрела на разгоревшийся очаг. Из закопченного котелка шел приятный, ласкающий ноздри аромат. Мысль о том, что он собирается ее хоть чем-то накормить, не вызывала у нее возражений.
   Минуты уходили за минутами. Наконец, превозмогая внушаемый им ужас, Дебора спросила:
   — А где же все остальные?
   — Я велел им оставить нас вдвоем, чтобы не было лишних свидетелей.
   Все ее прошлые переживания поблекли перед тем, что она ощутила в этот момент. Могильным холодом веяло от его слов. В отсутствие Ника она чувствовала себя совсем беззащитной.
   Он встал. Дебора тоже поднялась. Издевательски склонив голову, Грей указал на горшок с похлебкой пальцем, скомандовал:
   — Ешь!
   «Ешь, сядь, иди, стой!» Его приказы били ее, как хлыстом. Чтобы окончательно не сдаться на его милость, она сдержала обуревающее ее чувство голода.