Торнтон Элизабет. Опасный поцелуй (Самозванка)

   Они уже почти достигли конька крыши, когда Квентин вдруг зашелся в приступе кашля. Но медлить было нельзя. Бормоча какие-то слова ободрения, она обхватила его худенькое тело и, напрягая все силы, протащила еще пару ярдов вершине крыши.
   — Дебора! Квентин! — Голос Кендала прорывался сквозь все шумы. — Я знаю, где вы! Вам некуда бежать, дом окружен!
   Проклиная себя за совершенную ошибку, Дебора огляделась вокруг обезумевшим взглядом. Итак, он знал, что они могут выбраться только на крышу, но не мог угадать, в каком направлении они будут двигаться. Вдруг получится так, что Кендал ошибется и направит погоню не в том направлении? Она должна найти какой-то выход, чтобы покинуть крышу. Может, они смогут скрыться через чье-то чердачное окно?
   И вдруг Дебора увидела перед собой пропасть. Дома не сообщались друг с другом вплотную. Их разделяло расстояние не более нескольких футов. Если бы они смогли преодолеть эту преграду!
   Дебора подтащила Квентина к краю крыши. Ветер здесь свирепствовал вовсю. Даже лежа было трудно удержаться на скользкой черепице.
   И вдруг Квентин начал подниматься на ноги, увидев, что какой-то человек приближается к ним по скату крыши.
   Грей протягивал мальчику руку, его голос был успокаивающим и ласковым.
   — Иди ко мне, Квентин. Это я, дядя Грей. Разве ты не помнишь меня?
   — Ты не мой дядя, — пробормотал мальчик. — Он не может быть моим дядей, правда, Деб? — вскрикнул Квентин и отшатнулся обратно в объятия девушки.
   Этот толчок лишил ее равновесия, и они заскользили по крутому склону крыши вниз. А там, внизу, их ждали булыжники, которыми была вымощена улица. Дебора была не в силах ни удержать мальчика, ни удержаться самой. Но тут, после отчаянного прыжка, над ними распласталась мужская фигура. Держась неизвестно за что, Кендал протянул свои сильные руки, удерживая от падения вниз тела мальчика и девушки.
   — Еще секунда, и я грохнусь вместе с ними! — крикнул он кому-то внизу.
   — Кидай мне мальчишку, Грей! Я его поймаю, — раздался снизу голос Ника. — Прыгай смелее, Квентин! Ты же помнишь своего дядюшку Ника? Зажмурь глаза и смелее вниз! Как-нибудь моя шея тебя выдержит.
   — Вы правда мой дядя Ник?
   Но на выяснение этого обстоятельства у мальчика уже не оставалось времени. Он полетел вниз и был благополучно подхвачен сильными руками Ника.
   — А эту ведьму у меня еще хватит сил продержать секунд пять-шесть, — крикнул Грей. — Никогда я не испытывал такого искушения посадить женщину на цепь и надеть ей намордник, — тихо добавил он.

9

   Что это взбрело тебе в голову? — взревел Грей.
   Дебора отхлебнула глоточек чая из чашки, куда, по настоянию Грея, была добавлена ложка бренди.
   Она долго откашливалась, прежде чем смогла внятно ответить.
   — Я думала, что это вы убили лорда Баррингтона.
   Ее голос дрожал и пальцы тоже, но это не было последствием ужасов, пережитых ею на скользкой крыше, и едва не произошедшей трагедии. Мужчина, сидевший перед ней, пребывал в такой ярости, что напоминал собой извергающийся вулкан. Она боялась даже взглянуть на него. Грей же разглядывал ее с безжалостным любопытством, как какое-то диковинное насекомое. Дебора куталась в его теплую одежду и вся сжалась в бессознательном желании выглядеть как можно меньше и жалостливее.
   — Пей свой чай, — сказал Грей и подкинул в пылающий камин несколько совков угля.
   Дебору слегка успокаивал его смягчившийся тон, но добавляемый в огонь уголь напоминал о самых страшных угрозах Кендала. Их разговор по-настоящему еще не начинался. Неизвестно, что ждет ее в ближайшее время. Не меньше часа пройдет, пока уголь в камине прогорит и они все отправятся на отдых. Приняв горячую ванну и переодевшись в свою ночную рубашку, она мечтала хоть на короткое время забыться в нормальной мягкой, удобной постели.
   Она с надеждой посматривала на входную дверь, желая, чтобы хоть кто-нибудь вошел в гостиную и отвлек внимание лорда Кендала от ее персоны. Но рассчитывать на это не приходилось. Квентин спал у себя в кровати. Мистер и миссис Моффат дожидались на кухне, когда его светлость лорд Кендал соизволит подвергнуть их допросу. Дебора не знала, куда подевались Ник и Харт. Они доставили ей ее саквояж, провели пару минут с Квентином и удалились, вероятно, выполняя какое-то поручение лорда.
   — Теперь, — начал Грей, немного успокоившись и стараясь смягчить то впечатление, что он произвел на Дебору. — Давайте пройдем мысленно весь путь от начала и до конца. Только без прежних ваших уверток и фантазий. Вы утверждаете; что сбежали с Квентином из Дувра, потому что были убеждены, что я убил его отца и собираюсь проделать то же самое с мальчиком?
   — Да, — прошептала она и всхлипнула.
   — Значит, по-вашему мнению, я убийца? Дебора молча кивнула и постаралась еще дальше отодвинутся от этого опасного человека.
   — Убийца! — почти по буквам произнес Грей.
   Он проговорил это слово спокойно, без всякой интонации, хотя страстно желал оглушить воплем эту безумную испуганную девчонку. Его легендарное умение владеть собой начало понемногу сдавать, и он знал этому причину. Минуты, проведенные на крыше, потрясли и его крепкую нервную систему. Он не понимал причины ее паники, ее отчаянных попыток скрыться от него. Ведь он чуть не потерял их обоих — и ее, и Квентина.
   Теперь, узнав, какие мысли владели ею, Грей не испытал облегчения, а погрузился в еще более мрачное настроение. Убийца! Всю жизнь он верно служил своей стране. Никто не подвергал сомнению его порядочность, преданность короне, безупречное поведение. Правда, в последние дни он позволил себе кое-что не из джентльменского набора по отношению к Деборе. Она сама вынудила его к совершению таких поступков. Но убийца! Это слишком тяжкое обвинение, слишком страшное слово, даже для совсем невиновного человека.
   Она продолжала дрожать, и Грей укрыл ее потеплее.
   — Пейте свой чай.
   Дебора постаралась выполнить его просьбу, сделала несколько судорожных глотков, робко поглядывая на него поверх чашки.
   — Но вы не вели себя так, будто думали, что я убийца. Во всяком случае, не все время. — Он намекал на тс моменты, когда она буквально таяла в его объятиях или когда она бесстрашно жалила его своим острым язычком.
   — Да. Вы правы. Это было не всегда.
   — А сейчас? Я по-прежнему в ваших глазах убийца?
   Она решительно помотала головой.
   — О нет. Когда вы спасли Квентина там, на крыше, а я бы все равно не смогла удержать его, я поняла, что совершила ошибку.
   Воспоминания о том, какой опасности она подвергла всех троих, подогрела его гнев. Он повысил голос.
   — Вы могли бы погибнуть на крыше оба! Какие чувства я бы испытывал тогда? Вообразите это своей глупой головой! Я нес бы тяжкий крест вины всю жизнь. И неизвестно, по какой причине.
   Он осекся, увидев, что слезы хлынули у нее из глаз. Вздохнув, он извлек из кармана платок. Дебора приняла его с благодарностью.
   Заметив, что она начинает, нервничая, плести из его платка какие-то немыслимые узлы, а слезы ее уже высохли, он отобрал у нее свой платок и приступил к дальнейшей беседе. Заставив себя улыбнуться как можно дружелюбнее, Грей спросил:
   — Расскажите, что произошло той ночью? Дебора помолчала, собираясь с мыслями.
   — Была сильная гроза, а кроватка Квентина оказалась пуста. Я увидела свет сквозь неплотно прикрытую дверь библиотеки и спустилась в поисках Квентина.
   Она сделала паузу, и тогда он поинтересовался:
   — Насколько я знаю, леди Баррингтон уехала в Англию на несколько дней раньше, а вы задержались из-за болезни Квентина.
   — Да, он прихворнул. Лорд Баррингтон предполагал, что мы втроем — леди Баррингтон, Квентин и я — отправимся вместе с Калетами, но лихорадка у Квентина усилилась, и я осталась ухаживать за ним.
   — Я вас понимаю. Итак, кто-то явился той ночью на встречу с Джилом, не зная, что вы с Квентином еще находитесь в доме?
   Дебора задумалась.
   — Вероятно, встреча была назначена заранее. Днем Квентин чувствовал себя неважно, и лорд Баррингтон почти не выходил из-за этого из дома. Вряд ли он мог сообщить кому-то, что наш отъезд отменен. Впрочем, я не могу быть уверена…
   — Продолжайте. Вы увидели свет из-под двери библиотеки? Что дальше?
   — Потом я услышала голоса.
   — Что вы расслышали? Воспоминания были настолько страшными, что Дебора не сразу собрала мужество для ответа.
   — Лорд Баррингтон умолял вас, — она заметила, как сверкнули глаза Грея и поправила себя, — умолял кого-то оставить мальчика в живых.
   — Я не понял. Где же был Квентин?
   — Он был там, в библиотеке.
   — Следовательно, Квентин присутствовал при убийстве? Именно это вы утверждаете?
   Дебора горестно кивнула.
   — И мальчик сказал, что видел меня? — Грей нахмурился.
   — Нет-нет! Вы не так меня поняли. Квентин не помнит ничего из того, что произошло в тот промежуток времени, когда он появился в библиотеке и до момента, когда мы уже подплывали к берегам Дувра. Доктор сказал, что, возможно, память об этих событиях к нему так и не вернется. Шок, который он испытал при виде умирающего на его глазах отца, был слишком силен. Он не хочет ничего вспоминать. Его сознание само сопротивляется этому.
   Грей долго хранил молчание перед тем, как вновь заговорить.
   — К этой теме мы еще вернемся. Продолжайте. Скажите мне точно, что успел произнести Джил.
   — Я не помню его слов в точности. Он назвал ваше имя, причем дважды.
   — Что он сказал? — требовал Грей. Дебора опустила глаза.
   — … он сказал… «Кендал, лорд Кендал… как я мог подумать! Имей жалость, не трогай ребенка!» Потом почти прохрипел: «Квентин, беги! Спасайся!» Вот и все, что я помню.
   — Вы уверены, что он произнес «лорд Кендал»?
   — Да. — Она старательно избегала устремленного на нее жесткого взгляда.
   — Джил никогда не называл меня по титулу. Мы знали друг друга со школьной скамьи, до того, как вступили в обладание титулами. В личных беседах с глазу на глаз я был для него Греем. Вашему разуму доступно, что я вам втолковываю? Вероятно, обо мне шел разговор между Джилом и кем-то еще, с кем он встретился той ночью. Я лишь упоминался в их беседе.
   Дебора решила проявить настойчивость.
   — Есть еще одна немаловажная деталь. Я знала, что у вас была на тот вечер назначена встреча. Как только я заметила свет в библиотеке, я тут же вспомнила об этом.
   — Я получил записку, отменяющую встречу, — с недоумением сказал Грей.
   — Я ничего не знала об этом.
   — Назначал ли Джил какие-нибудь другие встречи?
   — Это мне неизвестно.
   Увидев, что ее чашка опустела, Грей поднял с пола бутылку, стоящую у ножки его кресла, и подлил туда бренди. Себе он тоже налил щедрую порцию.
   — Вас снова пробирает дрожь, — объяснил он. — Выпейте и успокойтесь. Прошу вас.
   Они оба выпили. Дебора один глоточек, он — все содержимое своей чаши.
   — Давайте пока оставим эту тягостную тему и перенесемся дальше. Расскажите, что произошло потом.
   Она с тоской посмотрела на закрытую дверь. Грей перехватил ее взгляд.
   — Да, я знаю. Вы измучены до предела. Эти два последних дня выдались не особенно приятными для каждого из нас.
   — А чья в этом вина? — Она вновь сделала шажок на тропу войны.
   От удивления его брови полезли вверх, но он не выказал недовольства тем, что Дебора вновь обретает форму. Грей сперва думал допросить ее утром, после того как она отдохнет, но потом отверг эту идею. Сейчас ее душа более открыта навстречу ему, потому что он только что спас жизнь Квентину. Неизвестно, как она поведет себя завтра, но он предугадывал, что она начнет валить все на его плечи. В данный момент все преимущества были на его стороне, и он решил не выпускать их из рук.
   — Рассказывайте, что произошло потом. Бренди оказалось хорошим средством для обретения храбрости, и она снова прибегла к нему,
   — Я действовала инстинктивно. Как только раздался выстрел, я распахнула дверь. Квентин выскочил и уткнулся мне в колени.
   — Вы видели убийцу? — не медля ни секунды, задал он новый вопрос.
   — Я видела кого-то в полумраке над телом лежащего лорда. — Она нервно усмехнулась. — Я не рассчитывала своих действий. Я не подумала, что должна броситься хозяину на помощь. Я вообще ни о чем не думала и не знала, что мне делать. Я схватила Квентина, и мы побежали.
   — А…убийца Джила видел вас?
   — Нет. У меня не было в руках свечи. Холл был погружен во тьму. Он мог увидеть какую-то неясную мелькнувшую тень. С другой стороны, ему было нетрудно догадаться, что, раз уж Квентин здесь, его гувернантка тоже обязательно находится в доме.
   Грей кивнул, соглашаясь с ней. — Что было потом?
   Ее губы вновь задрожали от страшных воспоминаний.
   — Это было ужасно. Я захлопнула дверь библиотеки, но он погнался за нами. Слуги давно спали у себя в дальнем крыле, и хотя, как я предполагаю, были разбужены выстрелом, никто не поспешил нам на помощь. Может быть, они струсили. Мы спрятались за портьерой в Голубом салоне. Я ощущала его присутствие. Я слышала его тяжелое дыхание в темноте и боялась, что он услышит дыхание Квентина тоже. Ведь мальчик почти хрипел. Потом… потом… Я не знаю. Должно быть, кто-то из слуг все-таки спугнул его.
   — А потом? Что вы рассказали французским полицейским?
   — Ничего. Ничего, что имело бы какое-то значение.
   Когда он с сомнением взглянул на нее, Дебора проговорила быстро:
   — Мы ведь уже воевали с Францией. Да и что они могли сделать? Я не хотела затягивать дело, чтоб нас не продержали во Франции до окончания войны. Там, в Париже, не осталось никого, кто смог бы помочь мне. Я должна была отвезти Квентина домой. И я это сделала. Поэтому я ничего не сказала французам,
   — А почему в Дувре вы ударились в бегство, прихватив мальчика?
   — Я испугалась за свою жизнь, когда возница обратился ко мне на пристани и заявил, что послан вами.
   Наступило долгое напряженное молчание.
   — Неужели вы надеялись спрятать мальчика от меня? Что вы собирались делать с ним спустя годы? Когда он стал бы взрослым?
   — Я рассчитывала получить ответ от его дяди из Вест-Индии.
   — От Джорджа? Вы писали Джорджу? — Грея и трогала и злила наивность Деборы. — Почему вы не обратились к властям? Здесь, в Англии? Любой разумный человек поступил бы так на вашем месте.
   — А что бы я им рассказала? Что я подозреваю вас, члена палаты пэров, в убийстве? Мое слово против вашего! Вы бы все отрицали, и поверили бы, несомненно, вам. По закону вы главный опекун Квентина, и его бы забрали у меня. А я не хотела, чтобы вы совершили новое преступление.
   Ее осенила идея, и она поспешила поделиться ею с Греем.
   — Я могу задать вам тот же вопрос? Почему вы скрыли от властей исчезновение Квентина? В газетах ничего об этом не сообщалось, а я читала их все подряд.
   Ему пришлось объяснять ей причины такой его политики. Он признался, что подозревал ее в причастности к утечке информации из стен министерства иностранных дел. Его обрадовало то, что к концу рассказа она смотрела на него уже не так враждебно.
   Но Грею было не до чувств и переживаний.
   — Вы были названы в завещании вторым опекуном Квентина. По какой причине, Дебора? Вы осознаете, что на вас налагается огромная ответственность? Ответьте мне.
   — Я не понимаю ни того, ни другого. Правда, Квентин был очень ко мне привязан. — Она вдруг взорвалась. — Я женщина, в конце концов. Мое мнение ничего не значит. Как я могла противостоять вашим мужским интригам!
   Грей вновь грубо схватил ее за подбородок и придвинул лицо к лампе. Она вскрикнула, но не оказала сопротивления.
   — Мне кажется, что какой-то мужчина очень жестоко обошелся с вами. Вы до сих пор его боитесь. И ваш страх распространился на меня.
   Отведя взгляд в сторону, Дебора прошептала:
   — Мне нечего скрывать от вас… И я вас не боюсь. Единственное мое желание, чтобы завтра с утра наши дороги разошлись навсегда.
   — Тогда не надейтесь увидеться с Квентином.
   Дебора сохранила самообладание и сдержала рыдание.
   — Это уж как решит ваша милость. Просить вас, чтобы вы позволили изредка наблюдать за ним откуда-нибудь из-за угла, ниже моего достоинства.
   — А я еще вообще не решил, что делать с вами. Сдать в магистрат или…
   — Не шутите!
   — Я не шучу. И не угрожаю вам, Дебора. Я только хочу узнать, что вы скрываете от меня.
   Из его голубых глаз исходили гипнотические лучи, которым трудно было сопротивляться. Если бы он дотронулся в этот момент до ее руки, Дебора тут же спустила бы флаг. Но Грей не совершил этого последнего решающего движения, поэтому коробочка вновь захлопнулась.
   — Дебора, вы скоро доведете меня до безумия.
   Она не успела ответить, потому что оба услышали стон, раздавшийся в комнате Квентина, а потом голос мальчика, призывающего к себе Дебору.
   Она поспешила наверх. Грей, разморенный винными парами и усталостью, отстал от нее на несколько шагов.
   В комнате Квентина было темно. Дебора быстро нашла свечу и зажгла ее. Квентин, вероятно, бредил.
   — … так темно, и он так близко. Я слышу, как тяжело он дышит. Я хотел убежать от него, но споткнулся и упал…
   Миссис Моффат как могла успокаивала его, обнимая своими добрыми пухлыми руками, но мальчик вырывался из ее объятий.
   Дебора присела радом на кровать и погладила нежной рукой плечо мальчика.
   — Это все лишь дурной сон, мой дорогой. Квентин, почувствовав теплоту знакомого голоса, на мгновение затих.
   — Чье дыхание ты слышал? — Грей неожиданно вырос во весь свой рост у кровати. Предупреждающий взгляд Деборы не остановил его. — Чье это было дыхание?
   Квентин мгновенно удалился в мир своих фантазий.
   — Наверное, дядя Ник читал мне страшную сказку, а я уснул. Когда я проснулся, везде было темно.
   Миссис Моффат сокрушенно вздохнула.
   — Я забыла предупредить твоего дядю не гасить свечу. От них столько пожаров. Не бойся, малыш. Теперь мисс Вейман рядом с тобой и тебе нечего бояться.
   Квентин робко попросил!
   — А может быть, Дебора, ты переночуешь здесь со мной?
   — Как хочешь, малыш.
   — Ни в коем случае, — вмешался Грей. — Нечего делать из мальчишки трусливого слюнтяя.
   Дебора собралась было протестовать, но Квентин предварил новую ссору.
   — Я не трус. Я просто пошутил, дядя Грей. Честно.
   Грей улыбнулся.
   — Мы с тобой знаем, что такое настоящие мужчины. А женщины предназначены для нас вроде игрушек для развлечения. Мой совет тебе — избегай их, пока они не сели тебе на голову.
   — Я лучше знаю Квентина, чем вы, — возмутилась Дебора.
   — Вероятно. Поэтому чуть не угробили его вместе с собой, свалившись с крыши. Но теперь я намерен крепко держать его в руках.
   Миссис Моффат робко вмешалась в разговор.
   — Я сделаю здесь постель для вас, мисс Вейман. А вы можете устроиться в соседней спальне, мистер Кендал.
   — Нет. Я предпочитаю провести ночь в одной комнате с Квентином. А мисс Вейман, если пожелает, пристроится где-нибудь в уголке.
   Снова Дебора испытала нравственное потрясение, когда Квентин вдруг согласился.
   — Ты поместишься на одной кровати со мной, дядя Грей?
   — Конечно. Нам, мужчинам, есть о чем поговорить.
   — И я теперь не боюсь темноты. Я теперь ничего не боюсь, дядя Грей.
   Дебора едва верила своим ушам. Для нее все было кончено. Мужчина, грубый странный мужчина, завладел ее подопечным. И Грей еще издевательски посмотрел ей вслед, когда она, униженная, покидала комнату.
   — На всякий случай не гаси свою свечу, Дебора! Я не люблю шарить в потемках. А то я споткнусь в вашей спальне и вызову переполох в доме. — Он наклонился к ее уху и прошептал: — Идите и сладко спите. Мне еще предстоит обстоятельный допрос супругов Моффат. А потом, когда все погрузится в сон… — Он не закончил фразы, а она не решилась дать ему пощечину. Вроде бы он не дал для этого повода. — Все марш по кроватям. Джентльмены попрощаются с леди… — Он обратился к ней. — Спокойной ночи, Дебора!
   — Вам тоже.
   Дебора повернулась на каблуках и удалилась в отведенную ей спальню.
   Сон пришел к ней не так быстро, как она на это надеялась. Все кости, все клеточки болели от пережитых испытаний. Она не раз вспомнила жуткое сползание по скользкой черепице и сильные руки, которые спасли ее от падения. Это были его руки. Руки негодяя, который так издевался над ней. Но он все-таки спас Квентина. И зачем-то спас ее.
   Она потеряла цель в жизни. Раньше это был Квентин. Теперь он попал в чужие руки. Дебора была готова простить все, что с ней творили, лишь бы ее не бросили, как ставшую обузой вещь, в холодный жестокий мир. Но похоже, что ее ждала подобная участь. Хотя она все-таки имела какие-то права. В завещании она тоже указана опекуном Квентина. Она имеет возможность видеть его раз в год и справляться о его здоровье.
   Переворачиваясь с боку на бок, она не могла не слышать голоса внизу, где главной темой разговора была как раз ее судьба. Лорд Кендал выпытывал, как инквизитор, у несчастных Моффатов каждую подробность ее биографии.
   — Кто она такая, Дебора Вейман? Что вы от меня скрываете? Подкупила она вас, что ли?
   Под эту монотонную словесную пытку она заснула.
   Часом позже, когда Грей вошел в комнату, которую делил с Квентином, он перебирал в уме услышанное от Моффатов. Они подтвердили историю Деборы за одним исключением. Она сказала им, что не знает личность убийцы. Грей понял, что в этом случае она соблюдала осторожность, догадываясь, что, если Дебора обвинит в преступлении лорда Кендала, супруги Моффат не поверят ей.
   Но он, в свою очередь, не смог пробиться в тайну прошлого Деборы. Для миссис Моффат Дебора представляла собой лишь «наше дорогое дитя», и не более того. Откуда она, кто ее родители, добрые супруги и представления не имели, пока она четыре года назад не появилась на службе у лорда Баррингтона в качестве гувернантки.
   Грей без труда вообразил невеселый образ жизни Деборы. В самых лучших семьях положение молоденькой гувернантки было весьма двусмысленным и задевало достоинство женщины. Дебора, вероятно, чувствовала себя особенно одинокой. Перед своей женитьбой Джил достаточно поразвлекался. Большую часть времени он проводил в Лондоне, а Квентин находился в его поместье под присмотром Деборы. Для нее было бы большей удачей найти себе место в большом семействе, где к обеду собираются гости и она могла бы общаться с ровесниками. А она попала к Джилу, который отправил ее в «деревенскую ссылку». Позже, после вторичной женитьбы Джила на молоденькой Софи, она сопровождала Квентина в Париж, но, как знал Грей, ни в каких развлечениях не участвовала и не была представлена в обществе. Не Джил был тому виной. Сама Дебора высказала такое пожелание.
   То, что Моффаты оказались ее единственными приятелями, кроме, конечно, мисс Хейр, весьма озадачило Грея. Девушка, подобная Деборе, не испытала бы затруднений в выборе дружка подходящего возраста. В чем же повод ее добровольного затворничества?
   Нетрудно было догадаться, что Дебора скрывает что-то темное в своем прошлом, что заставляет ее менять внешность, фамилию, избегать появления на людях. Грей был уверен, что в скором времени докопается до истины. Какое преступление могла совершить девушка шестнадцати-семнадцати лет? В конце концов, не это главное. Он был перед ней в неоплатном долгу — в первую очередь за ее заботы о Квентине. Теперь он сделает все, чтобы уберечь ее от каких-то невзгод.
   Грей опустился на низкий стульчик и стал стягивать с себя сапоги. Покончив с одним, он принялся за второй, и тут его мысли снова, словно по приказу волшебника, вернулись к Деборе. Она представилась в его воображении молодой леди, одетой по последней моде, окруженной красавцами кавалерами на каком-нибудь балу. Его фантазия разыгралась — вот Дебора выходит замуж за элегантного молодого джентльмена, поселяется в собственном доме, ее окружает стайка хорошеньких детишек, цепляющихся за ее юбки, таких же зеленоглазых и темпераментных, как и их мать. Грей усмехнулся. А ведь это неплохая идея выдать ее замуж. Этим он возместит все обиды и убытки, что нанес ей. С помощью своей матери, обладающей обширнейшим кругом знакомств, он мог легко обратить эту мечту в реальность. Чем дольше Грей обдумывал эту идею, тем больше она ему нравилась. Согласится ли на это Дебора — это уже другая проблема.
   Одно несомненно — он должен держать от нее свои руки подальше. То, что едва не случилось на соломенном тюфяке на ферме, не должно повториться. Хотя Дебора целомудренна и неопытна, но тоже подвержена страстям. Тот мужчина, который в конце концов завоюет ее, обретет истинное богатство. Но ему, Грею, не светит удача. Она смотрит на него с омерзением, как на червяка, которого обнаружила в только что надкушенном яблоке. Он заслужил такое отношение к себе. Весь его отвратительно сыгранный спектакль с предательством Ника в финале навеки запечатлится в ее памяти.
   Свеча затрещала, зачадила и погасла. Выругавшись вполголоса, Грей в одном сапоге проковылял к каминной полке, чтобы вновь разжечь свечу. По пути он споткнулся о другой сапог, ранее небрежно отброшенный им, и с воплем рухнул, растянувшись во весь рост поперек тесной комнатушки.
   Его крик разбудил не только Квентина, но и Дебору в соседней спальне. Хохот мальчика и досадливое чертыхание неудачливого лорда подействовали на нее успокоительно. Она плотнее укрылась одеялом и вновь стала погружаться в дрему. Хоть как-то его сиятельство лорд Кендал поплатился за свое далеко не джентльменское поведение.