Торнтон Элизабет. Роковое наваждение

   — Так вы разрешаете мне осмотреть ваш дом? — спросил констебль Эванс.
   — Да! Только уведите меня сначала отсюда! И делайте что хотите!
   Констебль вызвал из-за двери двоих людей, отдал им распоряжения, и те увели сэра Айвора.
   Леди Невилл закрыла лицо руками.
   — Этого не может быть, — всхлипывала она. — Сэр Айвор любил Уильяма. Это все Сара Карстерс, это она. Ведьма!
   Под ее всхлипывание констебль Эванс открыл, пользуясь указаниями сэра Айвора, вход в потайную комнату и спустился в нее.
   — Он здесь, — сказал констебль, вылезая. — Точнее, то, что от него осталось. Я нашел на трупе часы с гравировкой. Вот они: “Уильям Невилл”.
   — Вот и все, — сказал Макс, обнимая Сару за плечи. — Поехали домой.

Глава 26

   Лонгфилд, к которому приближались Макс и Сара, был залит огнями. Она соскочила со спины Гордеца и, подобрав юбки, бросилась к дому. Войдя внутрь, она увидела знакомые лица, встревоженные и радостные одновременно. Домочадцы тут же окружили ее. Послышались приветствия и поздравления с благополучным возвращением.
   Сара скользила взглядом, ища в толпе единственное лицо, и она вскоре увидела его. Анна стояла с тарелкой сандвичей в руках, и, когда взгляды встретились, она сунула тарелку в чью-то руку и бросилась к сестре. Они крепко обнялись, плача и смеясь одновременно.
   Наконец Сара подняла голову и сказала:
   — Послушай, дорогая. Тело Уильяма найдено. Его отец арестован за убийство. Ты понимаешь? Тело Уильяма найдено. Оно все эти годы лежало под полом в библиотеке сэра Айвора. Прямо в доме!
   Анна застыла как изваяние, когда до нее дошел смысл сказанного Сарой. Она закрыла лицо руками и принялась всхлипывать. В эту минуту к ним подошли Констанция с Мартином, державшимся у матери за спиной. Оба они выглядели смущенными.
   — Ах, Сара, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — прошептала Констанция.
   Сара теперь, конечно, знала о том, каким образом Бекетт смог попасть в дом и положить письмо в ее спальню. Но у нее не было зла на свою мачеху, эту одинокую и несчастную на свой лад женщину.
   Сара раскинула руки, и Констанция устремилась в объятия.
   — Слава богу, ты жива, — всхлипнула она. — Слава богу!
   Так они и стояли, обнявшись: Сара, Анна, Констанция и Мартин. Сара поискала глазами Макса, увидела его, кивнула, и тот с улыбкой присоединился к ним.
   В течение следующего часа Саре пришлось рассказывать всю историю несколько раз — сначала для членов семьи, затем для Питера Феллона и еще раз — для тех, кто еще ее не слышал. И, наконец, ей пришлось это сделать тогда, когда к ним в дом приехали Саймон, судья Орр и констебль Эванс.
   Они собрались в комнате Питера Феллона, пригласив с собой еще Дрю Примроуза — как адвоката Сары. Рассказ Сары приехавшие выслушали молча, прихлебывая бренди, которое Макс разлил для всех по бокалам. Судья, новый человек в округе, сидел с сосредоточенным выражением лица. Он вообще оказался неразговорчивым человеком.
   Закончив свой рассказ, Сара пригубила бренди, а судья Орр сказал одну из своих немногих фраз:
   — Меня удивляет то, как вы пришли к мысли о том, что сэр Айвор и есть убийца.
   — Не сразу, — призналась Сара, — потому что я никак не могла понять причину, мотив убийства. Потом мне вспомнились слова Бекетта о том, что сэр Айвор не помешает им с леди Невилл, потому что занят с малышкой Дженни. Тогда-то я и подумала о том, что Уильям мог знать о какой-то другой “малышке” и шантажировать ею своего отца, чтобы вытрясти у него деньги. Шантажом Уильям никогда не брезговал. — Она сделала еще глоток из бокала. — Следующей была мысль о сестре Уильяма. Этот момент был самым сложным в моих рассуждениях. Я до последнего момента не знала, угадала или нет.
   Констебль Эванс и судья Орр обменялись взглядами. Судья Орр кивнул, и констебль сказал:
   — Мы нашли Дженни и поговорили с ней. Ей всего двенадцать. В этом случае вы оказались правы. Собственно говоря, мы уже много лет подозревали сэра Айвора в растлении малолетних, только не могли это доказать.
   — А вот у Уильяма доказательства имелись, — сказала Сара. — Если не относительно других девушек, так относительно собственной сестры наверняка. Вот что сэр Айвор скрывал тщательнее всего: то, что он изнасиловал собственную дочь!
   Лицо Сары исказила гримаса боли, и Макс поспешил сказать, заметив это:
   — Может быть, отложим дальнейшее на завтра, джентльмены? Боюсь, что нервы моей жены на пределе.
   — Нет, подожди, — возразила Сара. — Я не успокоюсь, пока не узнаю, что говорят леди Невилл и Бекетт.
   — Леди Невилл продолжает настаивать на том, что это вы убили ее сына, — сказал судья Орр. — Ее не смогло переубедить в этом даже признание мужа в совершенном убийстве. А Бекетт, узнав о том, что его могущественные покровители больше ему не помогут, разговорился и разливается теперь соловьем в полицейском участке. Утверждает, что только выполнял приказы леди Невилл. Она, дескать, и наняла его на службу исключительно затем, чтобы он занимался поисками тела Уильяма. Потом заманили вас, мисс Карстерс, домой, в Лонгфилд, для того, чтобы вы вывели их на след. Впрочем, вы это и так знаете. Их планы разрушило внезапное появление на сцене лорда Максвелла. Бекетт стал опасаться, что его опередят и он не получит вознаграждения, назначенного сэром Айвором. Тогда-то он и решился на похищение.
   — Не удивлюсь, если окажется, что Бекетт причастен к поджогу дома Анны, — заметил Дрю.
   — Он утверждает, что неоднократно обыскивал этот дом, — сказал судья Орр, — но ничего не обнаружил. А когда в доме стала появляться леди Максвелл, он установил за ним постоянное наблюдение. Он был уверен, что вы рано или поздно вернетесь в этот дом и поможете ему обнаружить тайник.
   Судья Орр ободряюще улыбнулся Саре и поднялся с места. Констебль последовал его примеру.
   Сара же продолжала думать о малолетних жертвах сэра Айвора, эта мысль не давала ей покоя.
   — Скажите, насколько полным будет обвинение, предъявленное сэру Айвору? — спросила она. — И что будет сказано о причинах, побудивших его убить Уильяма?
   — Немного, — ответил судья Орр. — Сэр Айвор охотно признал свою вину, но побудительным мотивом к убийству он называет свой гнев, вызванный карточными долгами сына.
   — Может быть, это и к лучшему, — поморщилась Сара. — Не для сэра Айвора, конечно, а для его многочисленных жертв. Хорошо, что этим несчастным девочкам не нанесут еще одной душевной травмы.
   — Каковы бы ни были мотивы, представленные в суде, — заметил Дрю, — а болтаться в петле сэру Айвору все равно придется. И помяните мое слово: во всем Стоунли не найдется человека, который проронил бы слезинку по этому поводу! С этими словами он вышел за дверь.

* * *

   В коридоре его дожидалась Анна.
   — Дрю! — воскликнула она.
   Он слепо посмотрел на нее, круто развернулся на каблуках и поспешил к выходу.
   Поведение Дрю подействовало на Анну словно пощечина. Она растерянно повторила его имя еще раз и еще и поспешила следом.
   Догнать Дрю ей удалось только на заднем дворе. Она схватила его за рукав и резко повернула к себе.
   — Дрю, выслушай меня, — сказала Анна. Она замолчала, переводя дыхание, и Дрю воспользовался этой паузой для того, чтобы холодно сказать:
   — Нам не о чем говорить, Анна. Сейчас, по крайней мере. Она удержала его за руку, не дала повернуться и уйти.
   — Дрю, прошу тебя, выслушай. Мне так же тяжело, как и тебе. Даже тяжелее. Ведь ты находишься среди людей, а я все время одна.
   — Ты не одна, — жестко усмехнулся Дрю. — Ты с богом. Неужели ты думаешь, что мы можем начать все сначала? Так, словно ничего не случилось. Так, словно это не ты не разговаривала со мной последние три года. А теперь, когда выяснилось, что это не я убил Уильяма, все сразу станет наоборот? Теперь, значит, все в порядке? Если бы все было наоборот и если бы я считал, что это ты убила Уильяма, я бы с тобой так не поступил.
   Вид у Дрю был суровым, но это не испугало Анну. Она слишком любила этого человека.
   — Послушай, Дрю, — сказала она. — Я знаю, что сделала тебе больно. Поверь, себе я сделала еще больней. Да, я считала, что это ты убил Уильяма, но я никогда не обвиняла тебя за это. Я во всем винила себя. Потому-то и решила перед богом: если всевышний тебя пощадит, я от тебя откажусь. Это была моя плата за грех любви. Ведь я всегда любила тебя.
   Она всхлипнула и продолжала сквозь слезы, хлынувшие по ее лицу:
   — В конце концов, неважно, разлюбил ты меня или нет. Мне будет большой отрадой просто сказать тебе напоследок, что я по-прежнему люблю тебя, Дрю. Люблю так, как всегда тебя любила. Знай это.
   Не услышав ответа, она повернула к дому.
   — Погоди!
   Анна обернулась.
   — Почему ты осталась в Лонгфилде, если решила отказаться от меня? Почему не уехала куда-нибудь и не начала все сначала?
   — Думаю, ты знаешь почему. Просто для того, чтобы видеть тебя, быть рядом с тобой. Больше мне ничего не надо в этой жизни.
   Дрю странно всхлипнул, рванулся вперед и крепко обнял Анну.

* * *

   Макс тащил по лестнице Сару, буквально засыпавшую на ходу. И все же, прежде чем отправиться в спальню, Сара решила зайти к Люси. Макс понимал ее желание, потому что успел кое-что узнать о Люси и о сэре Айворе.
   Сара зашла к сестре, а Макс остался ждать ее в коридоре. Сара вышла назад всего через несколько минут с улыбкой на лице.
   — Что она сказала? — спросил Макс.
   — Сказала, что видела однажды возле церкви, как сэр Айвор пытался затащить в свою карету Элли, дочь нашего кузнеца. И тут наша тихоня Люси подбежала, схватила Элли за руку и сказала, что ее ищет мать. С той минуты Люси и попала в поле зрения сэра Айвора. При любом удобном случае он начинал заигрывать с ней, хотя доказать что-либо невозможно. А взять, к примеру, леди Невилл. Она тоже ничего не могла сделать, хотя и знала о Дженни.
   Дальше они шли молча и лишь у себя в спальне Сара спросила:
   — А что будет теперь с леди Невилл и ее слугой?
   — При хорошем адвокате они сумеют избежать виселицы, но остаток жизни проведут за решеткой.
   Сара скинула накидку и бросила ее на спинку стула.
   — Тебе не кажется, что это будет слишком суровым наказанием для них? — спросила она.
   — Нисколько. По мне, так лучше бы их повесили.
   — А Питер Феллон говорил мне, что ты принципиальный противник смертной казни, — повернулась к нему Сара.
   — Стоит один раз увидеть, как к голове твоей жены приставляют пистолет, и очень многое меняется, — сказал Макс, подхватывая ее на руки.
   — Но я при этом не предлагала сэру Айвору застрелить меня. Это ты предлагал ему застрелить тебя вместо меня. Никогда не забуду, как ты идешь к сэру Айвору с раскинутыми в стороны руками.
   — А я никогда не забуду, как ты сказала мне тогда три коротких слова. Повтори их.
   — Я люблю тебя. Я люблю тебя, Макс.
   — И я тебя люблю.
   Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Сара неожиданно зевнула, не сдержавшись.
   — О, прости, — сказала она.
   — Сейчас уложу тебя в постель.
   Макс бережно положил жену на кровать и принялся снимать с ее ног туфли.
   — Ты правда считала, что “Курьер” всегда для меня на первом месте? Ты поэтому не доверяла мне, Сара?
   — Не придавай всему этому слишком большое значение, Макс. Если бы дело касалось только меня одной, я бы не колебалась. Но в него была замешана и Анна. — Сара приподнялась и мечтательно улыбнулась, глядя в потолок:
   — Но теперь все это в прошлом. Как много изменилось всего за несколько часов! И как я счастлива, что рядом со мной человек, готовый отдать свою жизнь за жену!
   — Сара!
   — Голова что-то кружится, — улыбнулась Сара. — Это, наверное, от радости. Наконец-то мое имя отмыто от грязи. Анна в безопасности. И никто из моих родных не причастен к этому делу. А я-то не доверяла им. У меня чудная семья, правда! Макс?
   Сара тихонько хихикнула, и Макс спросил, нахмурившись:
   — Сколько бренди ты сегодня выпила?
   — Сейчас. Дай посчитать. Два бокала. Нет, три. Но ты же сам их мне наливал!
   Она протянула руки, обняла Макса за шею и прошептала:
   — Мне хотелось бы поскорее прочитать эту историю в “Курьере”!
   — Правда? — Он снял покрывало и помог Саре устроиться между простынями.
   — Перестань дурачить меня, Макс, — улыбнулась Сара. — Я же знаю: ты ждешь не дождешься, когда же я усну, чтобы бежать к Питеру Феллону и вместе с ним писать статью для своей газеты.
   — И тебя это не волнует?
   — Теперь — нет, потому что я знаю, что “Курьер” отныне на моей стороне. — Она откатилась немного в сторону и заметила, покачав головой:
   — Знаешь, я не завидую тем, кого ты числишь среди своих врагов.
   Макс ничего не ответил. Некоторое время они молчали.
   — Сара?
   — Мм-м?
   — Я хочу тебя кое о чем спросить.
   — О чем?
   — Если бы я нашел тело Уильяма в доме Анны, что бы ты тогда стала делать?
   — Не знаю, Макс, — задумчиво ответила Сара. — Я бы не хотела вмешивать тебя в это дело, но… Но, наверное, попросила бы тебя помочь мне отвезти его подальше и закопать на холмах. Правда, я надеялась, что до этого все же не дойдет.
   Макс посмотрел на жену и недоверчиво хмыкнул.
   — А что еще оставалось бы делать? — спросила Сара.
   — Ты права, ничего. Считай, что я польщен твоим доверием.
   Она уютно свернулась калачиком под одеялом, а Макс опустился перед кроватью на колени и сказал:
   — Сара, есть кое-что, в чем я хочу перед тобой повиниться. Это не дает мне покоя со вчерашней ночи. Я имею в виду свое ужасное, бесстыдное поведение.
   — Мм-м? — промычала Сара, не открывая глаз. Макс продолжал, вглядываясь в нежное, со следами усталости и переживаний лицо жены:
   — Я был вне себя, когда обнаружил, что ты дала мне лауданум. Ведь это был удар по моему самолюбию. Я буквально потерял голову. Был не похож на самого себя. Прости, если я испугал тебя или заставил испытать отвращение.
   Он протянул руку, поправил на щеке Сары спутанную прядь.
   — Что я, собственно, хочу сказать… — Голос Макса дрогнул. — О, дьявол! Поверь, не все мужчины такие, как сэр Айвор. И я не такой, поверь. Я люблю тебя, Сара. Я никогда больше не обижу тебя.
   Дрогнули ресницы, и Сара широко открыла глаза.
   — Сэр Айвор! — воскликнула она. — Да ты, слава богу, совсем не похож на этого монстра. И ты вовсе не испугал меня тогда. Мне было довольно любопытно. Это было не так уж плохо, если хочешь знать.
   Сара погладила Макса по руке.
   — Обидно было только, что ты остановился на полпути. Вот этого я тебе, пожалуй, не прощу. Ты все еще одет? Ложись скорее в постель, Макс. Просто полежи со мной рядом, обними меня. Мне это очень нужно.
   — Сара!
   Сердце Макса готово было разорваться от счастья. Он торопливо сорвал с себя одежду и нырнул в постель. Сара прижалась к нему, положила на плечо мужа голову. Макс прижал ее к себе крепко-крепко и не отпускал до тех пор, пока она не уснула.

Глава 27

   Спустя несколько дней Макс и Сара сидели в гостиной, ожидая приезда адвокатов, которые должны были заверить их брачный контракт. Макс писал, а Сара расположилась рядом.
   — Почему ты пишешь “ваш отсутствующий друг”? — спросила она, заглядывая через плечо мужа.
   — Это шифр, — ответил он. — Мои друзья поймут, что я хотел сказать.
   — А все-таки, что это означает?
   — Это означает, — с улыбкой ответил Макс, — что отныне моей свободе пришел конец. Полный и окончательный.
   — Глупости, — возразила Сара. — По-моему, только брак и делает человека по-настоящему свободным. Я, например, чувствую себя самой свободной женщиной на свете. И самой счастливой.
   — Перестань, Сара, иначе я не знаю, что с тобой сделаю. Она рассмеялась и отошла к окну. Взяла со стола адресованное ей письмо, вскрыла и принялась читать.
   — Это от Би, — сказала Сара. — Я подробно написала ей обо всем, что случилось в последние дни.
   Макс повернулся на стуле так, чтобы лучше видеть Сару. Ему уже не хотелось продолжать письмо к друзьям, которые все равно не смогут понять, как это здорово — стать “отсутствующим другом”.
   — Итак, что же пишет мисс Битти? — спросил он.
   — Ну, ты же знаешь Би, — улыбнулась Сара. — Она пишет о том, как счастлива за меня. Что всегда знала о том, что мы с тобой созданы друг для друга. Ее не шокировало даже то, что ты оказался редактором “Курьера”. Пишет, что пути господни неисповедимы. Впрочем, это мы с тобой и сами знаем. Я писала ей, что мы собираемся жить в Лондоне, и она обещала обязательно навестить нас там.
   — А ведь тебе не очень хочется жить в Лондоне, Сара, — мягко заметил Макс. — Я-то знаю, что сердце твое здесь, в Лонгфилде.
   — Вовсе нет, — возразила Сара. — Сердце мое не здесь.
   — Где же?
   Она сложила письмо мисс Битти, вернула его в конверт и подошла к Максу. Взяла его за руки, прижала ладони Макса к своему сердцу.
   — Оно там, где ты, — сказала она.
   Он взял ладони Сары, поднес к губам и нежно поцеловал.
   — Любовь моя…
   Дверь гостиной отворилась, и на пороге появилась Анна.
   — Макс, — сказала она, — Дрю хотел бы поговорить с тобой. Он ждет в библиотеке.
   — Приехали лондонские адвокаты? — спросила Сара, взглянув на часы.
   — Нет, — ответила Анна. — Это другой разговор. А я хотела поговорить с тобой, Сара.
   — Я ждал этого, — сказал Макс, поднимаясь. — Приготовься к сюрпризу, Сара. Ты теперь не самая счастливая женщина в мире.
   — Как это? — Сара переводила вопрошающий взгляд с сестры на мужа.
   Макс ничего ей не ответил и вышел из гостиной, оставив сестер наедине. Глаза Анны сияли. Сара и припомнить не могла, когда в последний раз видела ее такой счастливой.
   — Ах, Сара, поздравь меня, — сказала Анна. — Я выхожу замуж за Дрю. Он по-прежнему любит меня. После стольких лет он все еще любит меня! Я так счастлива, что и передать тебе не могу. Скажи, ты рада за меня?
   Сара ошеломленно смотрела на Анну. Наконец ей удалось обрести дар речи.
   — Счастлива? Конечно, счастлива, — сказала она. — Но все это так неожиданно. А ты.., ты давно любишь его?
   — С трех лет, — рассмеялась Анна. — Как ты полагаешь, это достаточный срок? Путь любви извилист, Сара, ты сама это знаешь. И вы с Максом, и мы с Дрю прошли через много испытаний, пока не стали парой. А теперь мы счастливы. Не осуждай нас.
   — Ну что ты, Анна! Ты — самая счастливая женщина на свете. А увидеть тебя счастливой — моя заветная мечта.
   — Ты плачешь, Сара? — всполошилась Анна. — Не надо!
   — Я.., я никогда не плачу, — всхлипнула Сара и бросилась в объятия сестры.

* * *

   К вечеру срочной почтой, прямо из Лондона, пришел экстренный выпуск “Курьера”, и это взбудоражило всех обитателей дома. Газет хватило на всех, их прислали целую пачку, и Питер Феллон раздавал выпуск всем желающим.
   Саймон первым проглотил газету от первой до последней строки и помчался в комнату брата. Спустя минуту они, уже вдвоем, поспешили на поиски матери.
   Констанция взяла газету, поднесла близко к глазам и прочитала заголовок, набранный большими буквами: “СЭР АЙВОР НЕВИЛЛ АРЕСТОВАН ЗА УБИЙСТВО СВОЕГО СЫНА”.
   — Не здесь, — нетерпеливо сказал Саймон. — Ниже. Третий столбец.
   Констанция нашла указанное место и принялась читать вслух.
   — “Сара Карстерс, которую судили по обвинению в убийстве Уильяма Невилла три года тому назад, обнаружила в доме сэра Айвора потайную комнату. Вместе с ней был ее муж, лорд Максвелл Уорт — редактор “Курьера” и наследник маркиза… — тут Констанция запнулась, — ..маркиза Линдхерста…” Что это значит? — ошеломленно спросила она у сыновей.
   — Это значит, — ответил Мартин, — что Макс по-настоящему любит нашу Сару и что он никакой не охотник за приданым.
   — Это значит, — постучал брата по плечу Саймон, — что отныне мы из-под крыла Сары переходим под крыло Макса. И это к лучшему. Во-первых, Макс не так суров, как Сара, а во-вторых, он гораздо богаче.
   — Я что-то слышала о Линдхерстах, — неуверенно сказала Констанция. — У них какой-то полуразрушенный замок между Винчестером и Элисфордом. Титул у них, конечно, знатный, но есть ли у них деньги?
   — Есть, не сомневайся, мама, — заверил ее Саймон. — Я много слышал о лорде Линдхерсте, пока учился в Оксфорде. Он оплачивает львиную долю расходов этого колледжа.
   — Значит, отец Макса — тот самый Линдхерст? — присвистнул Мартин.
   — Ну да! А леди Линдхерст, насколько я слышал, очень энергичная дама и слегка… — Саймон покрутил у виска указательным пальцем, — слегка эксцентричная. Одним словом, голубая кровь и бешеные деньги.
   Констанция достала носовой платок и принялась им обмахиваться.
   — Макс был у меня утром и сказал, что мы можем провести сезон в Лондоне, но я отказалась. Я же собиралась занять на это деньги у леди Невилл.
   — Леди Невилл! — презрительно повторил Саймон. — Леди Невилл просто нищенка по сравнению с леди Линдхерст. Знаешь, мама, на твоем месте я сказал бы Максу, что ты передумала.
   — Сегодня должны приехать адвокаты Макса, чтобы подписать брачный контракт, — заметил Мартин.
   — И что?
   — Интересно, как Сара распорядится нашей судьбой. Может быть, за обедом нам расскажут об этом.
   Раздался стук в дверь, и на пороге появилась горничная.
   — Лорд Максвелл просит всех пожаловать в библиотеку, — сказала она.
   Констанция оглянулась в поисках шали, а когда подняла голову, то обнаружила, что в комнате уже никого нет.

* * *

   В библиотеку Саймон ворвался, размахивая над головой сложенным в трубку экземпляром “Курьера”.
   — Ты у нас теперь героиня, Сара, — крикнул он. — Читала вот это место в “Курьере”?
   — Я и не знала, что он уже пришел.
   — А вы, Макс, — не унимался Саймон. — Как вам не стыдно выставлять нас всех такими дураками?
   — Сядь, Саймон, и закрой рот, — одернула сына Констанция.
   Макс подождал, пока соберется вся семья. Питер Феллон должен был присоединиться к ним за обедом, а сейчас здесь был только узкий семейный круг, включая приглашенного Дрю Примроуза.
   Макс стоял спиной к камину. Когда все собрались и расселись, он кивнул ожидавшему слуге, и через секунду тот принес поднос, уставленный высокими бокалами охлажденного шампанского.
   — Шампанское? — поразилась Люси при виде бокалов с игристым напитком.
   — Для этого есть повод, — пояснил Макс. — Я хочу сделать объявление. Анна и Дрю в самое ближайшее время решили сыграть свадьбу.
   Наступила тишина, которая вскоре взорвалась приветственными возгласами и поздравлениями. Макс покосился на Констанцию. Ему следовало бы подготовить ее к этому заранее, но у него просто не выдалось для этого времени. Констанция не подвела его. Ее улыбка и поздравления были совершенно искренними.
   — За Дрю и Анну! — провозгласил Макс, поднимая бокал. — Долгой им жизни и большого счастья!
   — За Дрю и Анну! — дружно подхватили все. Макс снова кивнул слуге, и тот покинул комнату.
   — Есть еще один повод для торжества, — сказал Макс. — Сегодня Сара исполнила свою священную обязанность, но об этом пусть лучше расскажет она сама.
   Сара обвела взглядом обращенные к ней лица — такие внимательные и родные.
   — Перед смертью, — сказала она, — отец завещал мне позаботиться о вас. Сегодня, когда мы с Максом подписали наш брачный контракт, я с радостью могу сообщить, что выполнила его последнюю волю. Может быть, то, что я сделала, покажется кому-то не очень мудрым, но, по-моему, все сделано правильно. И прежде всего спасибо Максу за то, что он позволил мне сделать так, как я пожелала.
   Все взгляды переместились на Макса, и тот заговорил:
   — Наследство вашего отца будет разделено поровну между всеми членами семьи, его родными и приемными детьми. Я очень рад, что теперь в их число попадает и Анна. — Он немного помолчал и продолжил:
   — Но право распоряжаться своей долей наследства каждый из вас получит только в возрасте двадцати пяти лет, а до той поры я и мой отец, лорд Линдхерст, будем вашими опекунами. До этого времени ваши деньги будут оставаться нетронутыми. Все поняли, что я хочу сказать?
   Лица братьев вытянулись, словно Макс объявил о смерти кого-то из близких.
   — Хочу сказать вам то же самое, что сказал мне мой отец, когда я попросил его дать мне денег. Ради того, чтобы их заработать, человек должен трудиться, сказал он, а тот, кто бездумно тратит заработанное чужим трудом, оскорбляет тем самым того, кто дал ему эти деньги.
   — О боже! — воскликнул Мартин. — Он говорит точь-в-точь как наша Сара!
   — Муж и жена — одна сатана, — с улыбкой ответил ему Макс.
   — Хорошо, — сказал Саймон. — О том, что нас ждет, мы услышали. Имею ли я право поинтересоваться, чем будет располагать моя старшая сестра?
   — Имеешь полное право, — ответил Макс и повернулся к Дрю:
   — Расскажите сами, как адвокат Сары.
   — Должен сказать, что Сара будет прекрасно обеспечена, — сообщил Дрю. — Ее доход будет составляться из всех поступлений, которые приносят “Курьер” и другие предприятия лорда Максвелла. Кроме того, в случае его смерти она получит одну треть от всего состояния, которым на тот день будет располагать ее муж.
   Саймон попытался сложить в уме многозначные цифры, затем махнул рукой на это занятие и просто кивнул головой.
   — А тебя твое богатство, кажется, не слишком радует, Сара? — спросил Мартин. — Что-то ты не прыгаешь от радости.
   Сара сделала глоток из своего бокала и с улыбкой посмотрела на Макса.
   — Радует, — ответила она, — но я богата вовсе не деньгами. Деньги — тяжелый груз, и без них гораздо легче, поверьте мне. Куда больше радости и счастья приносит кое-что другое. Макс, спасибо тебе за то, что ты помог мне это понять.
   Все молча уставились на Макса и Сару, не очень-то понимая, что она имела в виду. Сара улыбнулась мужу и негромко сказала, прерывая затянувшуюся паузу:
   — Пойдемте обедать.
   По дороге в столовую Сара заглянула в свою спальню за шалью и увидела номер “Курьера”, лежавший на ее туалетном столике. Она взяла газету и успела прочитать первую колонку, когда в комнате появился Макс. Он подошел сзади и обнял жену за плечи.
   — Я не видел тебя почти весь день, — сказал он. — И ужасно соскучился.
   — Я тоже, — ответила она. — И жду не дождусь, когда же мы сможем уединиться.
   — Сара…
   — Да, Макс?
   — Ты будешь любить меня и богатым?
   — Почему ты об этом спросил? — удивилась Сара.
   — Сначала ответь.
   — Макс, мы оба богаты. Здоровы. Мы вместе. Нам вполне хватит денег на жизнь. Конечно, я буду любить тебя всегда.
   Он принялся расхаживать по комнате, бесцельно дотрагиваясь рукой то до одной, то до другой вещи. Сара посмотрела на него и улыбнулась.
   — По крайней мере, никто не назовет тебя теперь охотником за приданым. — Она почесала бровь и добавила озабоченно:
   — Знаешь, милый, как бы меня теперь не назвали охотницей за приданым!
   — Ты имеешь в виду мою семью? — спросил Макс, останавливаясь.
   — Да, да, твою семью. “Небогатых” лорда и леди Линдхерст, которые живут в полуразрушенном замке на краю Винчестера и при этом являются прямыми родственниками королевской фамилии.
   — Не прямыми, а двоюродными, — с улыбкой поправил ее Макс. — И замок наш действительно полуразрушен. Снаружи. Внутри он, правда, выглядит вполне пристойно. Даже роскошно, можно сказать.
   — А почему ты сразу не сказал, что все мое наследство не стоит и десятой доли твоих денег?
   — Ах, это! Ну, видишь ли, любимая, среди людей моего круга считается неприличным вообще говорить о деньгах. Поверь, мне это и в голову не приходило. К тому же мне не хотелось разрушать то представление о себе, которое у тебя сложилось: повеса, авантюрист…
   — А разве плохо быть авантюристом? Я думала, что ты и меня научишь этому ремеслу.
   — Ты хочешь приключений? — усмехнулся Макс. — Пожалуйста! Начнем не откладывая!
   И он со смехом повалил Сару на кровать. Она яростно сопротивлялась, но потом сдалась и притихла в его руках.
   — Когда ты узнала правду о моих родителях? — спросил он.
   — Когда леди Невилл насмехалась надо мной. О твоих родителях она говорила “их светлость”, а обо мне и моей семье так, словно мы никто. И Би в сегодняшнем письме называет тебя самым богатым женихом во всей Англии и предлагает мне сдувать с тебя пылинки. Ха! Не смешите меня! Пусть вы и знатного рода, лорд Максвелл, но и мы, Карстерсы, кое-что значим. Мой прапрадед, между прочим, был…
   Макс закрыл ей рот поцелуем. Затем оторвался от губ Сары и весело сказал:
   — Мои родители тебя обязательно полюбят. Скажи, ты ничем не расстроена, любимая?
   — Ну, во-первых, я слегка разочарована, — сказала Сара, перебирая пальцами шейный платок Макса. — Ведь я никогда не хотела выйти замуж за аристократа. И решила, что если твои родители такие же, как сэр Айвор и леди Невилл, то я тебя брошу.
   — Они совсем не такие! — поспешил заверить жену Макс.
   — Верю. Иначе и ты был бы совсем другим. Они снова поцеловались, а затем Сара улыбнулась и сказала, глядя на мужа сияющими от счастья глазами:
   — Нет, я солгала. Я ничуть не разочарована, Макс. Я люблю тебя таким, каков ты есть, и мне все равно, богат ты или беден, знатен или нет. Я люблю тебя, Макс Уорт, люблю всем сердцем. А если говорить начистоту, то я тебя…
   — Ты меня обожаешь. Как и я тебя, — сказал Макс и потянулся губами к губам Сары До них донесся чей-то смех. В коридоре хлопнула дверь Люси заиграла на рояле бравую мелодию.
   Но Макс и Сара ничего этого не слышали. Весь мир остался за границами их объятий.