– Может быть, все-таки поедем потише? Не хотелось бы такой чудесный вечер закончить на кладбище, – осторожно попросила Лена.
– Извини, но тихо ездить я просто не умею, – покачал головой Лиханов, хотя скорость все-таки сбавил. – Какой русский не любит быстрой езды! Раньше мужчины увлекались лошадьми, сейчас – машинами. Ты можешь сколько угодно иронизировать по этому поводу, но для меня автомобили – точно живые существа, каждый имеет свой характер, и чертовски приятно ощущать над ними власть. Кстати, «моторы» после телевидения занимают второе место в моей жизни.
– А женщины на третьем?
– Женщины вне конкуренции.
– Звучит обнадеживающе. А куда все-таки мы едем? Я ведь не назвала тебе адрес, а свою крепость, судя по твоим признаниям, ты оберегаешь от непрошенных гостей.
– Мы просто катаемся. Мне нравится мчаться с тобой по городу.
– Мне тоже нравится, – призналась Лена, – хотя я чуть не уснула, и мне казалось, что я плыву в яхте по морю среди плеска волн… Но все равно уже поздно и пора возвращаться домой. Мне рано утром на работу, да и Наташка, наверное, волнуется.
– Ладно, говори, где твой терем?
– В мой терем лучше всего добираться на ковре-самолете, а не на твоем «вольво», – грустно вздохнула Лена.
Машина развернулась, и они снова направились в центр, проехали ярко освещенные огнями витрин и фонарей улицы и вскоре оказались в темных безлюдных районах. Лена молчала. Необыкновенный вечер заканчивался, и девушка вдруг отчетливо осознала, что он больше никогда в жизни не повторится. Сейчас они расстанутся, разбегутся каждый в свою жизнь, в свои параллельные миры, которые никогда не пересекутся. Это сегодня кто-то напутал в теории пространств и из-за недосмотра нерадивого небесного инспектора Лена вдруг попала в мир, который всегда был для нее Зазеркальем.
Они уже были в Отрадном, этом Богом забытом районе, унылом и неприветливом. Лена зябко поежилась.
– Ты замерзла? – спросил Андрей, краешком глаза наблюдавший за ней. Он положил ладонь на ее руку. – У тебя руки холодные, – удивился он. – Ты не заболела?
– Мне вдруг стало страшно.
– Страшно?
– При мысли, что мы больше никогда не встретимся.
– Что за глупые страхи? Я как раз хотел пригласить тебя на театральную премьеру, где соберется весь столичный бомонд. Ты же не хочешь, чтобы я там умер от тоски? Или у тебя были планы на вечер?
– Нет, планов никаких! – радостно воскликнула Лена, уверенная, что говорит правду, мигом забыв о всех своих обещаниях. Неужели она снова увидится с Андреем? От одной только мысли об этом ей стало хорошо и спокойно на душе.
Между тем они плутали по Ленкиному микрорайону, фары выхватывали из кромешной тьмы разбитую дорогу. Наконец машина подкатила к ее подъезду, Андрей заглушил мотор. Они вышли на холодный ветер. Дождь успокоился. Кругом было тихо, в окнах ни огонька.
– А Наташка не спит! – показала Лена рукой на едва мерцающее неяркой настольной лампой окно на седьмом этаже. – Значит, предстоит допрос с пристрастием.
– Кто она такая, чтобы покровительствовать и опекать тебя? – пытался разобраться в ситуации Андрей.
– Она всегда знает, как надо поступать и дает советы, когда ее абсолютно не просят. – И Ленка погрозила пальчиком мерцающему окну. – Вообразила себе, будто я без нее пропаду… Впрочем, она хорошая девчонка, да к ее советам я не очень-то и прислушиваюсь.
– Поверь, делиться с подружками тайной своих отношений с мужчинами очень опасно. Она может обратить свои знания против тебя же, – с видом знатока заметил Андрей.
– Нет, Натка не такая.
– Такая не такая… Тебе нужно проявить характер и объяснить ей, что твои дела ее не касаются.
– Я постараюсь.
Андрей притянул ее к себе и поцеловал в губы. Лена, высвободившись, побежала к подъезду. Взлетела на седьмой этаж, открыла дверь своим ключом и, отстранив с дороги Наташу, вихрем пронеслась к окну, оставив пораженную подружку стоять с открытым ртом. Усевшись на подоконник, Лена наблюдала, как Андрей устроился в машине, включил фары и, быстро тронувшись с места, скрылся за углом дома.
– Вот и все, – вздохнула Лена.
– Ты почему так рано? – насмешливо спросила Натка, когда Лена повернулась от окна и села на софу, расстегивая пальто.
– Рано? – не поняла Лена, погруженная в свои мысли.
– До утра еще далеко, – продолжала подружка тем же тоном. – Ты что, разочаровала его?
– Разочаровала? – удивилась Ленка. – Х-м. Раз – очаровала… Раз! – и очаровала! – оживилась она.
– Ты что, наклюкалась? – Натка с осуждением смотрела на счастливо улыбающуюся Лену.
– Что значит наклюкалась? Шампанское «Дон Рюинар». От винодельческого дома Шампань.
– Вы были в ресторане? – не поверила Натка.
– Ага, – опять кивнула Лена.
– И что?
– Все.
– Что – все? – не унималась Натка.
– Все – это все. Больше ничего не скажу.
– Он тебя сам привез?
– Ага. На «ВОЛЬВО».
– Хватит заливать!
– Все, отход ко сну, – отрезала Ленка и решительно направилась в ванную. – А то проспим завтра.
Но Наташка и не подумала отступать. Дождавшись Ленку, она предложила кофе.
– Нет, не хочу. Я еле держусь на ногах.
– Ленка, будь человеком! Колись! Не каждый день такое случается.
– А может, и каждый.
– Ты что?
– Вечером мы пойдем с ним в театр.
– В театр?!! – Наташка на мгновение лишилась дара речи.
– Да, и мне нужно хорошенько выспаться, чтобы поразить весь столичный бомонд.
– Бомонд? Нет, у тебя определенно крыша поехала. Ну ничего, медицина у нас сильная, будем надеяться, тебя вылечат.
– Чему ты удивляешься? Ладно, завтра поговорим. На работе ты сделаешь мне маску и прическу, хорошо?
– Идет. Но при условии, что ты мне все расскажешь!
– Посмотрим, спи. – Лена выключила свет и в то же мгновение куда-то поплыла под нежные звуки струнного квартета, в ярких огнях, видя близко-близко его глаза…
Черноволосая стройная девушка, очевидно, служанка, торопливо взбегала вверх по мраморной лестнице. Преодолев последний пролет, она не останавливаясь помчалась по коридору.
– Маруська! – послышался из-за двери громкий женский голос.
Маруся, запыхавшись, влетела в покои хозяйки.
– Наконец-то, дорогуша, – язвительным замечанием встретила появление служанки крепенькая женщина среднего роста. Ее черные глаза сверкнули гневом. Маруся молча стояла, нервно оглаживая складки юбки. – Сколько тебя можно звать?! Не докричишься, хоть умри! Никого не дозовешься! И треклятый дворецкий куда-то делся! Распустились все, никакого житья с вами. Спите и во сне видите, как бы сжить меня со свету.
– Простите, барыня, – пыталась оправдаться Маруся.
– Молчи! Еще дерзить мне вздумаешь! Вот она благодарность за мою доброту душевную. Кормишь их, поишь, а они так и норовят обмануть да от работы отлынитъ. Дармоеды!
Марусино лицо ничего не выражало. Похоже было, что она привыкла к гневу барыни.
– Где бы ты была сейчас, коли бы не моя доброта? Что стало бы с твоими бедными родственниками? Да ты по гроб жизни должна мне быть благодарной.
– Я всегда вам благодарна, барыня, – Маруся низко поклонилась.
– Нуполно, полно, – немного подобрев, произнесла ее хозяйка. – Ты знаешь, как мое сердце-то отходчиво. Ну вот, забыла, зачем звала… Так ты меня расстроила, что… Ах, да, приберись-ка в комнатах и приготовь мне новое платье на вечер. Едем сегодня к Гнесиным, а впрочем, не твоего ума дело, куда мы едем, лишь бы все было готово. А что Алексей Павлович? – внезапно спросила барыня.
– Пошел на конюшню.
– Что это он с утра пораньше?
– Не могу знать, барыня.
– Да откуда тебе знать. Он, поди, тебе не докладывает. А Петр Алексеевич еще не выходил?
– Нет, барыня, не видела.
– Нуступай, никого толку от тебя не добьешься. Иди узнай, где Петр Алексеевич. И если он у себя, скажи, чтобы спускался завтракать. И вели подать на стол. Ступай же.
Марусю как ветром сдуло. Через мгновение она уже постучала в другую дверь.
– Что нужно? – раздался недовольный голос.
– Петр Алексеевич, ваша матушка велела сказать, чтобы вы спускались к столу.
– А это ты, Маруся, – раздался тот же самый, но заметно подобревший голос. – Постой-ка минутку.
Дверь открылась и выглянул молодой барин, румяный и усатый.
Он схватил Марусю за руку и резко потянул к себе. Девушка едва не упала и невольно оперлась руками о грудь Петра Алексеевича. Он подхватил ее как перышко, переставил в комнату и быстро закрыл за спиной Маруси дверь.
– Поговорим, красавица? – Петр приблизил свое лицо к ее зардевшемуся от смущения лицу.
– О чем мне говорить с вами, барин? – тихо промолвила Маруся не поднимая глаз.
– Я за тобой давно наблюдаю, ты как огонь – стремительна, горяча, все у тебя спорится. И в хороводе ты первая. Ну посмотри на меня, Марусенька, дай заглянуть в твои милые глазки! – Он взял ее за подбородок и приподнял лицо. Я не сплю, горю, жду тебя каждый раз, представляю тебя в своих объятиях. Что это за пытка, если бы ты знала!
– Ах, Петр Алексеевич, зачем вы так! Пришли вам в голову разные фантазии, и вы готовы погубить девушку…
– Фантазии, говоришь? – он поцеловал ее. Когда Маруся вырвалась, Петр зашептал еще более страстно. – Ты, Маруся, не фантазия моя, ты – жизнь моя…
– Да перестаньте, Петр Алексеевич, как не стыдно! А если маменька ваша узнает?
– Маменька? Да откуда ей узнать? И если узнает, что с того? Я скрывать не собираюсь, что
люблю тебя. Так и скажу – люблю, вот и все. Чего же тебе бояться, глупенькая?
– Да как же мне не бояться, барин! – в отчаянии воскликнула Маруся. – Ведь меня же со двора прогонят, со свету сживут за такие дела!
– Никто тебя и пальцем не тронет, ангел мой, – Петр схватил ее руки и начал осыпать их пылкими поцелуями. Ладони, запястья, а потом, подняв рукав платья, красивые плечи.
Она как-то увернулась и выскочила за дверь. Лицо ее пылало, волосы были растрепаны. Постаравшись придать голосу спокойное выражение, она громко сказала, будто только что подошла к двери барина:
– Петр Алексеевич, завтракать! – и опрометью сбежала вниз по ступенькам.
– Завтракать! – повторил Петр Алексеевич, нервно расхаживая по комнате. – К черту завтрак! Боже, как хороша! Какие глаза! А характер! И грациозна, как княгиня! И ведь я люблю ее, действительно люблю! Да и она права – губить-то ее жаль. Но не могу же я на ней жениться. Что скажет папенька, когда узнает. Да он убьет меня! А маменька? Да ее удар хватит. Она только и думает о том, чтобы найти мне богатую, знатную и красивую невесту. А тут – Маруська! – Петр остановился и мечтательно загляделся в окно. – Но как хороша, Боже, как хороша!
Глава 3
– Извини, но тихо ездить я просто не умею, – покачал головой Лиханов, хотя скорость все-таки сбавил. – Какой русский не любит быстрой езды! Раньше мужчины увлекались лошадьми, сейчас – машинами. Ты можешь сколько угодно иронизировать по этому поводу, но для меня автомобили – точно живые существа, каждый имеет свой характер, и чертовски приятно ощущать над ними власть. Кстати, «моторы» после телевидения занимают второе место в моей жизни.
– А женщины на третьем?
– Женщины вне конкуренции.
– Звучит обнадеживающе. А куда все-таки мы едем? Я ведь не назвала тебе адрес, а свою крепость, судя по твоим признаниям, ты оберегаешь от непрошенных гостей.
– Мы просто катаемся. Мне нравится мчаться с тобой по городу.
– Мне тоже нравится, – призналась Лена, – хотя я чуть не уснула, и мне казалось, что я плыву в яхте по морю среди плеска волн… Но все равно уже поздно и пора возвращаться домой. Мне рано утром на работу, да и Наташка, наверное, волнуется.
– Ладно, говори, где твой терем?
– В мой терем лучше всего добираться на ковре-самолете, а не на твоем «вольво», – грустно вздохнула Лена.
Машина развернулась, и они снова направились в центр, проехали ярко освещенные огнями витрин и фонарей улицы и вскоре оказались в темных безлюдных районах. Лена молчала. Необыкновенный вечер заканчивался, и девушка вдруг отчетливо осознала, что он больше никогда в жизни не повторится. Сейчас они расстанутся, разбегутся каждый в свою жизнь, в свои параллельные миры, которые никогда не пересекутся. Это сегодня кто-то напутал в теории пространств и из-за недосмотра нерадивого небесного инспектора Лена вдруг попала в мир, который всегда был для нее Зазеркальем.
Они уже были в Отрадном, этом Богом забытом районе, унылом и неприветливом. Лена зябко поежилась.
– Ты замерзла? – спросил Андрей, краешком глаза наблюдавший за ней. Он положил ладонь на ее руку. – У тебя руки холодные, – удивился он. – Ты не заболела?
– Мне вдруг стало страшно.
– Страшно?
– При мысли, что мы больше никогда не встретимся.
– Что за глупые страхи? Я как раз хотел пригласить тебя на театральную премьеру, где соберется весь столичный бомонд. Ты же не хочешь, чтобы я там умер от тоски? Или у тебя были планы на вечер?
– Нет, планов никаких! – радостно воскликнула Лена, уверенная, что говорит правду, мигом забыв о всех своих обещаниях. Неужели она снова увидится с Андреем? От одной только мысли об этом ей стало хорошо и спокойно на душе.
Между тем они плутали по Ленкиному микрорайону, фары выхватывали из кромешной тьмы разбитую дорогу. Наконец машина подкатила к ее подъезду, Андрей заглушил мотор. Они вышли на холодный ветер. Дождь успокоился. Кругом было тихо, в окнах ни огонька.
– А Наташка не спит! – показала Лена рукой на едва мерцающее неяркой настольной лампой окно на седьмом этаже. – Значит, предстоит допрос с пристрастием.
– Кто она такая, чтобы покровительствовать и опекать тебя? – пытался разобраться в ситуации Андрей.
– Она всегда знает, как надо поступать и дает советы, когда ее абсолютно не просят. – И Ленка погрозила пальчиком мерцающему окну. – Вообразила себе, будто я без нее пропаду… Впрочем, она хорошая девчонка, да к ее советам я не очень-то и прислушиваюсь.
– Поверь, делиться с подружками тайной своих отношений с мужчинами очень опасно. Она может обратить свои знания против тебя же, – с видом знатока заметил Андрей.
– Нет, Натка не такая.
– Такая не такая… Тебе нужно проявить характер и объяснить ей, что твои дела ее не касаются.
– Я постараюсь.
Андрей притянул ее к себе и поцеловал в губы. Лена, высвободившись, побежала к подъезду. Взлетела на седьмой этаж, открыла дверь своим ключом и, отстранив с дороги Наташу, вихрем пронеслась к окну, оставив пораженную подружку стоять с открытым ртом. Усевшись на подоконник, Лена наблюдала, как Андрей устроился в машине, включил фары и, быстро тронувшись с места, скрылся за углом дома.
– Вот и все, – вздохнула Лена.
– Ты почему так рано? – насмешливо спросила Натка, когда Лена повернулась от окна и села на софу, расстегивая пальто.
– Рано? – не поняла Лена, погруженная в свои мысли.
– До утра еще далеко, – продолжала подружка тем же тоном. – Ты что, разочаровала его?
– Разочаровала? – удивилась Ленка. – Х-м. Раз – очаровала… Раз! – и очаровала! – оживилась она.
– Ты что, наклюкалась? – Натка с осуждением смотрела на счастливо улыбающуюся Лену.
– Что значит наклюкалась? Шампанское «Дон Рюинар». От винодельческого дома Шампань.
– Вы были в ресторане? – не поверила Натка.
– Ага, – опять кивнула Лена.
– И что?
– Все.
– Что – все? – не унималась Натка.
– Все – это все. Больше ничего не скажу.
– Он тебя сам привез?
– Ага. На «ВОЛЬВО».
– Хватит заливать!
– Все, отход ко сну, – отрезала Ленка и решительно направилась в ванную. – А то проспим завтра.
Но Наташка и не подумала отступать. Дождавшись Ленку, она предложила кофе.
– Нет, не хочу. Я еле держусь на ногах.
– Ленка, будь человеком! Колись! Не каждый день такое случается.
– А может, и каждый.
– Ты что?
– Вечером мы пойдем с ним в театр.
– В театр?!! – Наташка на мгновение лишилась дара речи.
– Да, и мне нужно хорошенько выспаться, чтобы поразить весь столичный бомонд.
– Бомонд? Нет, у тебя определенно крыша поехала. Ну ничего, медицина у нас сильная, будем надеяться, тебя вылечат.
– Чему ты удивляешься? Ладно, завтра поговорим. На работе ты сделаешь мне маску и прическу, хорошо?
– Идет. Но при условии, что ты мне все расскажешь!
– Посмотрим, спи. – Лена выключила свет и в то же мгновение куда-то поплыла под нежные звуки струнного квартета, в ярких огнях, видя близко-близко его глаза…
Черноволосая стройная девушка, очевидно, служанка, торопливо взбегала вверх по мраморной лестнице. Преодолев последний пролет, она не останавливаясь помчалась по коридору.
– Маруська! – послышался из-за двери громкий женский голос.
Маруся, запыхавшись, влетела в покои хозяйки.
– Наконец-то, дорогуша, – язвительным замечанием встретила появление служанки крепенькая женщина среднего роста. Ее черные глаза сверкнули гневом. Маруся молча стояла, нервно оглаживая складки юбки. – Сколько тебя можно звать?! Не докричишься, хоть умри! Никого не дозовешься! И треклятый дворецкий куда-то делся! Распустились все, никакого житья с вами. Спите и во сне видите, как бы сжить меня со свету.
– Простите, барыня, – пыталась оправдаться Маруся.
– Молчи! Еще дерзить мне вздумаешь! Вот она благодарность за мою доброту душевную. Кормишь их, поишь, а они так и норовят обмануть да от работы отлынитъ. Дармоеды!
Марусино лицо ничего не выражало. Похоже было, что она привыкла к гневу барыни.
– Где бы ты была сейчас, коли бы не моя доброта? Что стало бы с твоими бедными родственниками? Да ты по гроб жизни должна мне быть благодарной.
– Я всегда вам благодарна, барыня, – Маруся низко поклонилась.
– Нуполно, полно, – немного подобрев, произнесла ее хозяйка. – Ты знаешь, как мое сердце-то отходчиво. Ну вот, забыла, зачем звала… Так ты меня расстроила, что… Ах, да, приберись-ка в комнатах и приготовь мне новое платье на вечер. Едем сегодня к Гнесиным, а впрочем, не твоего ума дело, куда мы едем, лишь бы все было готово. А что Алексей Павлович? – внезапно спросила барыня.
– Пошел на конюшню.
– Что это он с утра пораньше?
– Не могу знать, барыня.
– Да откуда тебе знать. Он, поди, тебе не докладывает. А Петр Алексеевич еще не выходил?
– Нет, барыня, не видела.
– Нуступай, никого толку от тебя не добьешься. Иди узнай, где Петр Алексеевич. И если он у себя, скажи, чтобы спускался завтракать. И вели подать на стол. Ступай же.
Марусю как ветром сдуло. Через мгновение она уже постучала в другую дверь.
– Что нужно? – раздался недовольный голос.
– Петр Алексеевич, ваша матушка велела сказать, чтобы вы спускались к столу.
– А это ты, Маруся, – раздался тот же самый, но заметно подобревший голос. – Постой-ка минутку.
Дверь открылась и выглянул молодой барин, румяный и усатый.
Он схватил Марусю за руку и резко потянул к себе. Девушка едва не упала и невольно оперлась руками о грудь Петра Алексеевича. Он подхватил ее как перышко, переставил в комнату и быстро закрыл за спиной Маруси дверь.
– Поговорим, красавица? – Петр приблизил свое лицо к ее зардевшемуся от смущения лицу.
– О чем мне говорить с вами, барин? – тихо промолвила Маруся не поднимая глаз.
– Я за тобой давно наблюдаю, ты как огонь – стремительна, горяча, все у тебя спорится. И в хороводе ты первая. Ну посмотри на меня, Марусенька, дай заглянуть в твои милые глазки! – Он взял ее за подбородок и приподнял лицо. Я не сплю, горю, жду тебя каждый раз, представляю тебя в своих объятиях. Что это за пытка, если бы ты знала!
– Ах, Петр Алексеевич, зачем вы так! Пришли вам в голову разные фантазии, и вы готовы погубить девушку…
– Фантазии, говоришь? – он поцеловал ее. Когда Маруся вырвалась, Петр зашептал еще более страстно. – Ты, Маруся, не фантазия моя, ты – жизнь моя…
– Да перестаньте, Петр Алексеевич, как не стыдно! А если маменька ваша узнает?
– Маменька? Да откуда ей узнать? И если узнает, что с того? Я скрывать не собираюсь, что
люблю тебя. Так и скажу – люблю, вот и все. Чего же тебе бояться, глупенькая?
– Да как же мне не бояться, барин! – в отчаянии воскликнула Маруся. – Ведь меня же со двора прогонят, со свету сживут за такие дела!
– Никто тебя и пальцем не тронет, ангел мой, – Петр схватил ее руки и начал осыпать их пылкими поцелуями. Ладони, запястья, а потом, подняв рукав платья, красивые плечи.
Она как-то увернулась и выскочила за дверь. Лицо ее пылало, волосы были растрепаны. Постаравшись придать голосу спокойное выражение, она громко сказала, будто только что подошла к двери барина:
– Петр Алексеевич, завтракать! – и опрометью сбежала вниз по ступенькам.
– Завтракать! – повторил Петр Алексеевич, нервно расхаживая по комнате. – К черту завтрак! Боже, как хороша! Какие глаза! А характер! И грациозна, как княгиня! И ведь я люблю ее, действительно люблю! Да и она права – губить-то ее жаль. Но не могу же я на ней жениться. Что скажет папенька, когда узнает. Да он убьет меня! А маменька? Да ее удар хватит. Она только и думает о том, чтобы найти мне богатую, знатную и красивую невесту. А тут – Маруська! – Петр остановился и мечтательно загляделся в окно. – Но как хороша, Боже, как хороша!
Глава 3
Лена проснулась от сильных толчков. «Землетрясение!» – мелькнула страшная мысль. Она открыла глаза – и увидела Наташку, склонившуюся над ней.
– Да ты с ума сошла, я только уснула! – возмутилась Лена.
– Утро красное пропело! Сама же просила разбудить! А то не успеешь накраситься для своего Лиханова!
Магическое имя мигом подняло Лену. Она вскочила и весело запорхала по комнате.
– Вот это да! – только и сказала Натка, отправляясь на кухню готовить тосты и кофе – Что делает любовь с человеком!
Лене хотелось выглядеть сегодня как можно лучше. Так, голову приведет в порядок на работе. Маникюр, макияж сделает там же. Поэтому она только слегка подкрасилась.
– Нат, давай быстрее, нужно успеть на работу минут за десять до первой клиентки, чтобы сделать маску.
– Поешь чуть-чуть. – Наташа протянула тост и чашку кофе.
– Ага, – Лена два раза откусила, выпила глоток кофе и поставила чашку. – Натка, ты чудо. Все, бегу одеваться…
Через несколько минут они уже спешили на работу.
– Я тебе тосты готовлю, а ты мне ни слова о своих приключениях, ну хоть что-нибудь расскажи, не будь такой вредной! – умоляла Наташа подругу по дороге в салон.
К утру подморозило, и лучи солнца, пробиваясь сквозь тучи, украсили унылые улицы. Да и лица людей казались сегодня не столь хмурыми, как обычно в утреннем транспорте.
Предвкушение хорошего дня смягчило сердце Лены, и она кое-что поведала сгорающей от любопытства подруге.
– Так и сказал: продлить удовольствие? – допытывалась Наташа.
– Да, и еще добавил: я бы катался с тобой всю жизнь, – прихвастнула Лена и тут же пожалела, что разоткровенничалась. Она вдруг поняла, что не может передать того особого настроения, которое и было главным во вчерашнем вечере. Стоило ли удивляться тому, что Наташа только скептически улыбалась и хмыкала, время от времени вставляя недвусмысленные замечания о том, что все мужчины похожи как две стодолларовые банкноты: легко разбрасываются комплиментами и обещаниями, а всем им нужно только одно…
– Берегись, Ленка, поиграет он с тобой, да и выбросит на свалку истории. Недаром его называют Казановой, тот еще типчик. У него таких, как ты, тысячи. – Однако, заметив, что слова не произвели на подругу должного впечатления, поправилась: – Десятки тысяч!
Ленка уже пожалела, что поделилась с Наташей самым сокровенным, но, сделав на работе маску и накрутив волосы на бигуди, встретила первую клиентку в отличном настроении. Она была особенно любезна сегодня, и прически у нее получались не хуже, чем у Зверева, хоть на зарубежный конкурс ее посылай. Лена улыбалась, шутила и все время представляла, что Андрей наблюдает за ее работой. Профессионал оценил бы профессионала, с гордостью думала Лена. И что с того, что он «звезда»? Любое дело, если за него берется мастер, становится искусством. Лена размечталась, как она попадет однажды на престижный конкурс, ее талант оценят, посыпятся приглашения на показы высокой моды, она откроет свой салон, в котором очередь будут занимать на месяц вперед… И Лиханов будет гордиться ее работой не меньше, чем своей.
Размечтавшись, Лена не сразу услышала, что ее зовут к телефону.
– Я занята, – крикнула она, закручивая бигуди, – пусть перезвонят.
Вскоре к ней заглянула Натка и попросила гель. Беря из рук подруги красивый флакончик, она тихо сказала:
– Тебе, кстати, Борис звонил. Лена вздрогнула:
– Борис?
– Ты разве забыла, что договаривалась с ним о встрече? Следовало бы сказать своему телегерою, что на сегодня занята. Хуже бы не было. В глазах Лиханова ты бы только выиграла, да и с Борисенком не пришлось бы объясняться.
– Девушка, вы долго будете отрывать мастера от работы? – гневно вопросила благоухающая французскими духами худая женщина, нетерпеливо ерзающая в кресле.
– Исчезаю, – спокойно сказала Натка и уже из дверей бросила подруге: – Борисенок обещал заглянуть сюда.
– Когда? – сердце Лены упало.
– В течении дня.
Лене стало совсем плохо. Она лихорадочно соображала, как выкрутиться из неприятной ситуации. Сказать Борису, что обещала пойти в театр с другим, забыв о приглашении Комовых на званый ужин? Конечно, лучше ничего не выдумывать, а сразу поставить точки над «и». Но в обеденный перерыв Натка начала путать Лене карты.
– Я так и знала, что ты намерена совершить глупость и выложить Борису все как есть. В нашем деле надо действовать гибче, просчитывать ходы наперед. Давай прикинем варианты. Чего ты добьешься своей откровенностью? Оскорбишь хорошего человека, поссоришься с ним раз и навсегда. Запомни, мужчины такого не прощают! И ради кого? А если Лиханов вообще сегодня не придет? – Лена попыталась возразить, но Натка не дала ей рта открыть. – Молчи. Ну придет сегодня, завтра… Ну месяц будет ухаживать, два… Но не женится! Ни-ко-гда! Короче говоря, перспективы никакой, только потешишь свое самолюбие, мол, встречалась со звездой экрана. По-моему, надо держать на прицеле двух зайцев. Согласна, что трудно, но такова наша женская доля. Ты же понимаешь, что Борис – классный парень. Еще неизвестно, кто из них лучше, потому не торопись.
– Но я же не смогу соврать! – искренне призналась Лена.
– И не надо. Для начала я тебе помогу. Потом старайся иногда отказывать Лиханову ради Бориса.
– Но это же непорядочно!
– Не болтай чепухи! Кстати, вот и он!
К их столику направлялся высокий красивый, уверенный в себе мужчина.
– Залюбуешься, – шепнула Натка, а Лена опустила голову.
Борис подсел к девушкам, достал из кейса очаровательный букет ландышей. Натка ахнула, а Лена посмотрела на него с укором.
– Я думал, тебе нравятся ландыши, – сказал Борис.
Натка незаметно ткнула подружку локтем.
– Да, да, очень нравятся, – поспешно кивнула Лена.
– Сейчас модно прикалывать к прическе живые цветы. Хочу, чтобы сегодня ты была неотразима.
– Конечно, но… – Лена растерянно и виновато улыбнулась.
– У нас «ЧП», Борисенок! – лихо двинулась в наступление Наташа.
– Что случилось? – недовольно нахмурился тот. Он не любил, когда срывались его планы.
– Нас с Ленкой вечером посылают на очень ответственный заказ! Чрезвычайно важный! Директриса два часа ползала перед нами на коленях, вымаливая наше согласие. Обычно его делали мастера из «Пенелопы». Но сегодня они пригласили нас!
– Кто пригласил? – ничего не понимая, еще сильнее нахмурился Борис.
– Ну-у, мы не можем сказать… – таинственно возвела глаза кверху Натка. – Это такие высокие сферы… Опасно даже произносить вслух. Ну это дочка и жена… ты сам понимаешь, чьи… У них сегодня какой-то важный прием… А с их мастером что-то случилось, или его в чем-то заподозрили… За нами приедет «персоналка», – с таинственным видом сообщила Натка.
– Это правда? – Борис пристально посмотрел на Ленку.
– Да, – тихо ответила она, пряча глаза. – Я так расстроилась, – а вот это было правдой.
– Но вы же не можете отказаться.
– Можем, – ответила Натка, – но нас обеих сразу уволят и не возьмут ни в один престижный салон. Это в лучшем случае.
– Да уж! – вздохнул Борис. – Нас ждал званый ужин. Черт возьми… – Он помолчал. – Что ж, нет худа без добра. Давно обещал угостить одного нужного человека. Получается, у нас с тобой сегодня вместо удовольствия – одна польза. Надеюсь, это приглашение пойдет вам на пользу, девочки?
– О да, еще бы! Такой случай выпадает раз в жизни! – подтвердила Натка.
– Держите марку! – пожелал Борис. – Что вам заказать? Мороженое, фрукты?
Он подозвал официанта, попросил виноград и сразу расплатился.
– А ты с нами пообедаешь? – спросила Наташа.
– Нет, девочки, спешу. Лена, ты меня проводишь до машины?.
Она кивнула и последовала за ним. На улице, видя ее расстроенное и виноватое лицо, Борис истолковал это по-своему.
– Ну брось, ты же не виновата! – подбадривал он девушку. – Я тоже огорчен, но что поделаешь? Я позвоню завтра, а встречу перенесем на выходные. Это даже лучше. Ты обещаешь не грустить?
– Да, конечно, – потерянно ответила Лена. Она готова была провалиться сквозь землю, до того невыносимо было лгать и давать пустые обещания.
Борис поцеловал ее в губы и умчался, будто его и не было.
После обеда Лена уложила волосы, следуя только собственному вкусу, и не ошиблась.
– Ленка! – ахнула Наташа. – Тебя немедленно надо снимать на обложку «Вога» или «Эль»! Звоню в их московские представительства.
Только вот время тянулось слишком медленно, а уже и маникюр, и макияж были готовы. Последняя клиентка, жена банкира Кронина, сделала замечание:
– Что вы дергаетесь? Не дай Бог, сожжете мне волосы. Если у вас неприятности, возьмите отгул и сидите дома!
– Прошу прощения, мадам. – Лена улыбнулась. – Ваши волосы стали очень густыми и мягкими. Вы пользовались тем бальзамом, который я вам посоветовала? – с большим трудом Лене удалось успокоить клиентку, и та осталась довольна ее работой.
Все. Последняя.
Она снова взглянула на часики. Еще можно выпить кофе. Пошла в кабинет к подружке. Молча налила чашечку. Села, закинув ногу на ногу.
– От тебя идут электрические разряды, – насмешливо наблюдая за ней, сообщила Натка. – Ты просто спятила! Нельзя так нервничать из-за мужика, нельзя ему показывать, что ты по уши врезалась. Если будешь вешаться ему на шею, его интереса к тебе хватит от силы на три дня.
– Натка, – вздохнула Лена, – если ты так хорошо все знаешь про мужчин, то почему до сих пор не заарканила Жерара Депардье или Тома Круза?
– Они не в моем вкусе, – спокойно ответила подружка. – И вообще, разговор-то идет не обо мне. Это ты бегаешь за «звездами». Лучше бы он сразу в тебе разочаровался, а то придется тебе потом локти кусать.
– Наташка, хватит портить мне настроение! – потеряла терпение Лена и побежала одеваться. Через две минуты она уже вышла из салона, хотя недоброе предчувствие все же закралось в душу. «Он не приедет», – стучало у нее в мозгу, в то время как каблучки с железными набойками весело поцокивали по асфальту. Лена прошла квартала два до условленного места. Ей не хотелось ждать его на виду у всех, устраивая бесплатный спектакль. Оставалось еще десять минут.
Она стояла на углу, недалеко от станции метро. Наконец мелькнула серебристая иномарка. Лене показалось, это его «вольво», и сердце заколотилось от радости… Но, увы! Автомобиль промчался мимо, а в салоне сидело четверо крепких парней в черной коже и темных очках. Сердце упало и заныло. «Натка права, – с горечью подумала она. – Каждый сверчок должен знать свой шесток. Кто он, и кто я? Сказок не бывает. То же мне, размечталась, навоображала Бог знает что».
– Только бы он приехал, только бы приехал! – тихонько шептала Лена и не спускала взгляда с часиков.
Ровно за минуту до назначенного времени, взвизгнув тормозами, серебристая иномарка лихо подкатила к тротуару, остановившись точно возле Лены. Открывая дверцу, Андрей просто поздоровался с ней, и на его лице появилась та же улыбка, с какой обычно он начинал свою программу. Выбрался из машины, подошел, поцеловал ее руку в перчатке. Краем глаза заметив, что женщина, стоявшая в двух метрах от них, узнала Лиханова и пристально за ними наблюдает, Лена неожиданно для себя небрежно чмокнула его в щеку и бросила: «Привет!»
– Экипаж подан, Прекрасная Елена.
– Все как в кино, – весело защебетала Лена, мигом забыв о всех своих волнениях и тревогах. – Иномарка, дорогие рестораны, громкие театральные премьеры. Боюсь, мне начинает нравиться красивая жизнь.
– Как бы она тебе не надоела слишком быстро.
– Надоела? Мне? – фыркнула Лена, словно в жизни не слышала большей небылицы.
– Утешает лишь одно, что ты не пытаешься просчитать мои недостатки, чтобы использовать это в своих интересах.
– А я и не нашла у тебя ни одного недостатка, – призналась Лена.
– Слава Богу. Я устал от женщин, которые только и упражняются в остроумии, стараясь больнее меня задеть.
– Зачем они это делают? – удивилась Лена.
– Из чувства самозащиты, хотя защищаться им не от кого. Почему-то они сразу решают, что нужно защищаться от меня, и начинают доказывать, что они независимые, умные, самостоятельные и сильные.
– Ничего не понимаю…
– Если женщина бросает вызов мужчине и полем боя выбирает интеллект, то поначалу мужчина играет в поддавки, но стоит его рассердить – и он разгромит женщину, не оставит камня на камне от ее доводов, высмеет ее и унизит, поскольку женщина не может спорить с мужчиной на равных в серьезных вопросах: в философии, религии, политике, истории…
– По-твоему, все женщины дуры?
– Нет, я не это имел в виду. Просто ум женщины по другому устроен, и она умнее мужчины в том, что касается чувств и отношений, в воспитании и даже в искусстве…
– Сомневаюсь. В искусстве успеха всегда добивались мужчины.
– Ну это исторически так сложилось.
– Но если женщина умнее в чувствах, то значит – и в любви?
– Конечно! Именно в любви у большинства женщин безошибочная интуиция: они чувствуют своего мужчину.
– Тогда почему бывает так: женщина чувствует, что это ее мужчина, а он ее отвергает?
– Бывают ведь и собаки с плохим нюхом, а женщины – с плохой интуицией. Но редко.
– Я поняла: ты женоненавистник. Сначала заявил, что все женщины дуры, потом сравнил их с собаками! – Лена казалась обиженной. Она смешно сморщила носик и поджала губки. – И как это я только раньше не догадалась? Воспользовался моей неопытностью.
– Не сердись. В конце концов собака – друг человека.
– А женщина – друг мужчины, – хмыкнула Лена.
– Самый дорогой, нежный и верный друг! – голос его снова стал бархатным и соблазнительным.
– Ой, – вскрикнула Лена, когда огромная псина неизвестной породы промчалась перед машиной.
– Улицы полны неожиданностей, – многозначительно произнес Андрей название популярного фильма.
– Необходима осторожность, – решила не отставать Лена, вспомнив роман Герберта Уэллса.
– Один – один. Приехали! – сообщил он и аккуратно припарковал машину. – Приходилось раньше бывать в этих местах?
– Ага! Здесь недалеко магазин «Меха», где я каждый сезон обновляю свой гардероб!
– Да ты с ума сошла, я только уснула! – возмутилась Лена.
– Утро красное пропело! Сама же просила разбудить! А то не успеешь накраситься для своего Лиханова!
Магическое имя мигом подняло Лену. Она вскочила и весело запорхала по комнате.
– Вот это да! – только и сказала Натка, отправляясь на кухню готовить тосты и кофе – Что делает любовь с человеком!
Лене хотелось выглядеть сегодня как можно лучше. Так, голову приведет в порядок на работе. Маникюр, макияж сделает там же. Поэтому она только слегка подкрасилась.
– Нат, давай быстрее, нужно успеть на работу минут за десять до первой клиентки, чтобы сделать маску.
– Поешь чуть-чуть. – Наташа протянула тост и чашку кофе.
– Ага, – Лена два раза откусила, выпила глоток кофе и поставила чашку. – Натка, ты чудо. Все, бегу одеваться…
Через несколько минут они уже спешили на работу.
– Я тебе тосты готовлю, а ты мне ни слова о своих приключениях, ну хоть что-нибудь расскажи, не будь такой вредной! – умоляла Наташа подругу по дороге в салон.
К утру подморозило, и лучи солнца, пробиваясь сквозь тучи, украсили унылые улицы. Да и лица людей казались сегодня не столь хмурыми, как обычно в утреннем транспорте.
Предвкушение хорошего дня смягчило сердце Лены, и она кое-что поведала сгорающей от любопытства подруге.
– Так и сказал: продлить удовольствие? – допытывалась Наташа.
– Да, и еще добавил: я бы катался с тобой всю жизнь, – прихвастнула Лена и тут же пожалела, что разоткровенничалась. Она вдруг поняла, что не может передать того особого настроения, которое и было главным во вчерашнем вечере. Стоило ли удивляться тому, что Наташа только скептически улыбалась и хмыкала, время от времени вставляя недвусмысленные замечания о том, что все мужчины похожи как две стодолларовые банкноты: легко разбрасываются комплиментами и обещаниями, а всем им нужно только одно…
– Берегись, Ленка, поиграет он с тобой, да и выбросит на свалку истории. Недаром его называют Казановой, тот еще типчик. У него таких, как ты, тысячи. – Однако, заметив, что слова не произвели на подругу должного впечатления, поправилась: – Десятки тысяч!
Ленка уже пожалела, что поделилась с Наташей самым сокровенным, но, сделав на работе маску и накрутив волосы на бигуди, встретила первую клиентку в отличном настроении. Она была особенно любезна сегодня, и прически у нее получались не хуже, чем у Зверева, хоть на зарубежный конкурс ее посылай. Лена улыбалась, шутила и все время представляла, что Андрей наблюдает за ее работой. Профессионал оценил бы профессионала, с гордостью думала Лена. И что с того, что он «звезда»? Любое дело, если за него берется мастер, становится искусством. Лена размечталась, как она попадет однажды на престижный конкурс, ее талант оценят, посыпятся приглашения на показы высокой моды, она откроет свой салон, в котором очередь будут занимать на месяц вперед… И Лиханов будет гордиться ее работой не меньше, чем своей.
Размечтавшись, Лена не сразу услышала, что ее зовут к телефону.
– Я занята, – крикнула она, закручивая бигуди, – пусть перезвонят.
Вскоре к ней заглянула Натка и попросила гель. Беря из рук подруги красивый флакончик, она тихо сказала:
– Тебе, кстати, Борис звонил. Лена вздрогнула:
– Борис?
– Ты разве забыла, что договаривалась с ним о встрече? Следовало бы сказать своему телегерою, что на сегодня занята. Хуже бы не было. В глазах Лиханова ты бы только выиграла, да и с Борисенком не пришлось бы объясняться.
– Девушка, вы долго будете отрывать мастера от работы? – гневно вопросила благоухающая французскими духами худая женщина, нетерпеливо ерзающая в кресле.
– Исчезаю, – спокойно сказала Натка и уже из дверей бросила подруге: – Борисенок обещал заглянуть сюда.
– Когда? – сердце Лены упало.
– В течении дня.
Лене стало совсем плохо. Она лихорадочно соображала, как выкрутиться из неприятной ситуации. Сказать Борису, что обещала пойти в театр с другим, забыв о приглашении Комовых на званый ужин? Конечно, лучше ничего не выдумывать, а сразу поставить точки над «и». Но в обеденный перерыв Натка начала путать Лене карты.
– Я так и знала, что ты намерена совершить глупость и выложить Борису все как есть. В нашем деле надо действовать гибче, просчитывать ходы наперед. Давай прикинем варианты. Чего ты добьешься своей откровенностью? Оскорбишь хорошего человека, поссоришься с ним раз и навсегда. Запомни, мужчины такого не прощают! И ради кого? А если Лиханов вообще сегодня не придет? – Лена попыталась возразить, но Натка не дала ей рта открыть. – Молчи. Ну придет сегодня, завтра… Ну месяц будет ухаживать, два… Но не женится! Ни-ко-гда! Короче говоря, перспективы никакой, только потешишь свое самолюбие, мол, встречалась со звездой экрана. По-моему, надо держать на прицеле двух зайцев. Согласна, что трудно, но такова наша женская доля. Ты же понимаешь, что Борис – классный парень. Еще неизвестно, кто из них лучше, потому не торопись.
– Но я же не смогу соврать! – искренне призналась Лена.
– И не надо. Для начала я тебе помогу. Потом старайся иногда отказывать Лиханову ради Бориса.
– Но это же непорядочно!
– Не болтай чепухи! Кстати, вот и он!
К их столику направлялся высокий красивый, уверенный в себе мужчина.
– Залюбуешься, – шепнула Натка, а Лена опустила голову.
Борис подсел к девушкам, достал из кейса очаровательный букет ландышей. Натка ахнула, а Лена посмотрела на него с укором.
– Я думал, тебе нравятся ландыши, – сказал Борис.
Натка незаметно ткнула подружку локтем.
– Да, да, очень нравятся, – поспешно кивнула Лена.
– Сейчас модно прикалывать к прическе живые цветы. Хочу, чтобы сегодня ты была неотразима.
– Конечно, но… – Лена растерянно и виновато улыбнулась.
– У нас «ЧП», Борисенок! – лихо двинулась в наступление Наташа.
– Что случилось? – недовольно нахмурился тот. Он не любил, когда срывались его планы.
– Нас с Ленкой вечером посылают на очень ответственный заказ! Чрезвычайно важный! Директриса два часа ползала перед нами на коленях, вымаливая наше согласие. Обычно его делали мастера из «Пенелопы». Но сегодня они пригласили нас!
– Кто пригласил? – ничего не понимая, еще сильнее нахмурился Борис.
– Ну-у, мы не можем сказать… – таинственно возвела глаза кверху Натка. – Это такие высокие сферы… Опасно даже произносить вслух. Ну это дочка и жена… ты сам понимаешь, чьи… У них сегодня какой-то важный прием… А с их мастером что-то случилось, или его в чем-то заподозрили… За нами приедет «персоналка», – с таинственным видом сообщила Натка.
– Это правда? – Борис пристально посмотрел на Ленку.
– Да, – тихо ответила она, пряча глаза. – Я так расстроилась, – а вот это было правдой.
– Но вы же не можете отказаться.
– Можем, – ответила Натка, – но нас обеих сразу уволят и не возьмут ни в один престижный салон. Это в лучшем случае.
– Да уж! – вздохнул Борис. – Нас ждал званый ужин. Черт возьми… – Он помолчал. – Что ж, нет худа без добра. Давно обещал угостить одного нужного человека. Получается, у нас с тобой сегодня вместо удовольствия – одна польза. Надеюсь, это приглашение пойдет вам на пользу, девочки?
– О да, еще бы! Такой случай выпадает раз в жизни! – подтвердила Натка.
– Держите марку! – пожелал Борис. – Что вам заказать? Мороженое, фрукты?
Он подозвал официанта, попросил виноград и сразу расплатился.
– А ты с нами пообедаешь? – спросила Наташа.
– Нет, девочки, спешу. Лена, ты меня проводишь до машины?.
Она кивнула и последовала за ним. На улице, видя ее расстроенное и виноватое лицо, Борис истолковал это по-своему.
– Ну брось, ты же не виновата! – подбадривал он девушку. – Я тоже огорчен, но что поделаешь? Я позвоню завтра, а встречу перенесем на выходные. Это даже лучше. Ты обещаешь не грустить?
– Да, конечно, – потерянно ответила Лена. Она готова была провалиться сквозь землю, до того невыносимо было лгать и давать пустые обещания.
Борис поцеловал ее в губы и умчался, будто его и не было.
После обеда Лена уложила волосы, следуя только собственному вкусу, и не ошиблась.
– Ленка! – ахнула Наташа. – Тебя немедленно надо снимать на обложку «Вога» или «Эль»! Звоню в их московские представительства.
Только вот время тянулось слишком медленно, а уже и маникюр, и макияж были готовы. Последняя клиентка, жена банкира Кронина, сделала замечание:
– Что вы дергаетесь? Не дай Бог, сожжете мне волосы. Если у вас неприятности, возьмите отгул и сидите дома!
– Прошу прощения, мадам. – Лена улыбнулась. – Ваши волосы стали очень густыми и мягкими. Вы пользовались тем бальзамом, который я вам посоветовала? – с большим трудом Лене удалось успокоить клиентку, и та осталась довольна ее работой.
Все. Последняя.
Она снова взглянула на часики. Еще можно выпить кофе. Пошла в кабинет к подружке. Молча налила чашечку. Села, закинув ногу на ногу.
– От тебя идут электрические разряды, – насмешливо наблюдая за ней, сообщила Натка. – Ты просто спятила! Нельзя так нервничать из-за мужика, нельзя ему показывать, что ты по уши врезалась. Если будешь вешаться ему на шею, его интереса к тебе хватит от силы на три дня.
– Натка, – вздохнула Лена, – если ты так хорошо все знаешь про мужчин, то почему до сих пор не заарканила Жерара Депардье или Тома Круза?
– Они не в моем вкусе, – спокойно ответила подружка. – И вообще, разговор-то идет не обо мне. Это ты бегаешь за «звездами». Лучше бы он сразу в тебе разочаровался, а то придется тебе потом локти кусать.
– Наташка, хватит портить мне настроение! – потеряла терпение Лена и побежала одеваться. Через две минуты она уже вышла из салона, хотя недоброе предчувствие все же закралось в душу. «Он не приедет», – стучало у нее в мозгу, в то время как каблучки с железными набойками весело поцокивали по асфальту. Лена прошла квартала два до условленного места. Ей не хотелось ждать его на виду у всех, устраивая бесплатный спектакль. Оставалось еще десять минут.
Она стояла на углу, недалеко от станции метро. Наконец мелькнула серебристая иномарка. Лене показалось, это его «вольво», и сердце заколотилось от радости… Но, увы! Автомобиль промчался мимо, а в салоне сидело четверо крепких парней в черной коже и темных очках. Сердце упало и заныло. «Натка права, – с горечью подумала она. – Каждый сверчок должен знать свой шесток. Кто он, и кто я? Сказок не бывает. То же мне, размечталась, навоображала Бог знает что».
– Только бы он приехал, только бы приехал! – тихонько шептала Лена и не спускала взгляда с часиков.
Ровно за минуту до назначенного времени, взвизгнув тормозами, серебристая иномарка лихо подкатила к тротуару, остановившись точно возле Лены. Открывая дверцу, Андрей просто поздоровался с ней, и на его лице появилась та же улыбка, с какой обычно он начинал свою программу. Выбрался из машины, подошел, поцеловал ее руку в перчатке. Краем глаза заметив, что женщина, стоявшая в двух метрах от них, узнала Лиханова и пристально за ними наблюдает, Лена неожиданно для себя небрежно чмокнула его в щеку и бросила: «Привет!»
– Экипаж подан, Прекрасная Елена.
– Все как в кино, – весело защебетала Лена, мигом забыв о всех своих волнениях и тревогах. – Иномарка, дорогие рестораны, громкие театральные премьеры. Боюсь, мне начинает нравиться красивая жизнь.
– Как бы она тебе не надоела слишком быстро.
– Надоела? Мне? – фыркнула Лена, словно в жизни не слышала большей небылицы.
– Утешает лишь одно, что ты не пытаешься просчитать мои недостатки, чтобы использовать это в своих интересах.
– А я и не нашла у тебя ни одного недостатка, – призналась Лена.
– Слава Богу. Я устал от женщин, которые только и упражняются в остроумии, стараясь больнее меня задеть.
– Зачем они это делают? – удивилась Лена.
– Из чувства самозащиты, хотя защищаться им не от кого. Почему-то они сразу решают, что нужно защищаться от меня, и начинают доказывать, что они независимые, умные, самостоятельные и сильные.
– Ничего не понимаю…
– Если женщина бросает вызов мужчине и полем боя выбирает интеллект, то поначалу мужчина играет в поддавки, но стоит его рассердить – и он разгромит женщину, не оставит камня на камне от ее доводов, высмеет ее и унизит, поскольку женщина не может спорить с мужчиной на равных в серьезных вопросах: в философии, религии, политике, истории…
– По-твоему, все женщины дуры?
– Нет, я не это имел в виду. Просто ум женщины по другому устроен, и она умнее мужчины в том, что касается чувств и отношений, в воспитании и даже в искусстве…
– Сомневаюсь. В искусстве успеха всегда добивались мужчины.
– Ну это исторически так сложилось.
– Но если женщина умнее в чувствах, то значит – и в любви?
– Конечно! Именно в любви у большинства женщин безошибочная интуиция: они чувствуют своего мужчину.
– Тогда почему бывает так: женщина чувствует, что это ее мужчина, а он ее отвергает?
– Бывают ведь и собаки с плохим нюхом, а женщины – с плохой интуицией. Но редко.
– Я поняла: ты женоненавистник. Сначала заявил, что все женщины дуры, потом сравнил их с собаками! – Лена казалась обиженной. Она смешно сморщила носик и поджала губки. – И как это я только раньше не догадалась? Воспользовался моей неопытностью.
– Не сердись. В конце концов собака – друг человека.
– А женщина – друг мужчины, – хмыкнула Лена.
– Самый дорогой, нежный и верный друг! – голос его снова стал бархатным и соблазнительным.
– Ой, – вскрикнула Лена, когда огромная псина неизвестной породы промчалась перед машиной.
– Улицы полны неожиданностей, – многозначительно произнес Андрей название популярного фильма.
– Необходима осторожность, – решила не отставать Лена, вспомнив роман Герберта Уэллса.
– Один – один. Приехали! – сообщил он и аккуратно припарковал машину. – Приходилось раньше бывать в этих местах?
– Ага! Здесь недалеко магазин «Меха», где я каждый сезон обновляю свой гардероб!