Страница:
Затем, когда епископы воссели в церкви на судейские места, туда явилась Хродехильда. Она возвела на аббатису напраслину, злобно обвиняя ее в том, что будто у нее в монастыре находится мужчина, который носит женское платье и считается женщиной, хотя совершенно ясно, что он мужчина, и будто он сам постоянно прислуживает аббатисе; и она указала на него пальцем, говоря: "Вот он". Когда он предстал перед всеми, как мы сказали, в женской одежде, он сообщил, что лишен мужской силы и потому-то и оделся в это платье. Он признался, что аббатису знает только по имени и что никогда ее не видел и с ней не говорил, так как живет от города Пуатье на расстоянии более 40 миль826. И поскольку Хродехильда этим обвинением не изобличила аббатису, она добавила: "Разве есть святость у этой аббатисы, если она делает из мужчин евнухов и приказывает им по обычаю императоров находиться при ней?". Когда аббатису спросили, она ответила, что ничего не знает об этом. Между тем Хродехильда произнесла имя мальчика-евнуха. После этого явился главный врач Реовал и сказал: "Когда этот мальчик был еще маленьким, у него болело бедро, и он начал отчаиваться, что выздоровеет. Тогда его мать пришла к святой Радегунде и попросила ее позаботиться о нем. Позвав меня, Радегунда приказала помочь ему, чем только я смогу. Тогда я оскопил мальчика - я видел некогда, как это делают врачи в городе Константинополе - и вернул его опечаленной матери здоровым. Но я знаю, что об этом аббатисе ничего не известно". Поскольку Хродехильда не смогла обвинить аббатису и в этом, то она стала выдвигать против нее другие гнусные обвинения. Но так как и обвинения и ответы на них есть в судебном решении по поводу спора этих женщин, то я счел нужным привести в этом рассказе текст самого решения.
16. Текст судебного решения: "Славнейшим государям-королям собравшиеся епископы. По милости господней даются народу благочестивые и православные короли, коим вверяется страна, а посему церковь с полным правом поверяет им свои дела, ибо понимает, что по предстательству духа святого церковь сплачивается и укрепляется указами тех, кто правит. И поскольку мы по вашему высочайшему повелению собрались в городе Пуатье для разбора дел в монастыре святой Радегунды, чтобы выяснить причину раздора между аббатисой этого монастыря и монахинями, кои по неразумению отделились от самой паствы, то мы вызвали обе стороны, допросили их и задали вопрос Хродехильде и Базине, почему они столь дерзко, вопреки существующему уставу, ушли из монастыря, взломав ворота, а собранная община, воспользовавшись случаем, разбрелась. Отвечая, они признались, что уже не могли более переносить лишения в пище и одежде и сверх того жестокое обращение. Кроме того, они добавили, что в их бане мылись посторонние люди, чему быть не подобает, что сама аббатиса играла в кости и миряне проводили с ней досуг, что, помимо того, в монастыре совершались даже помолвки. К тому же, аббатиса безрассудно сшила для своей племянницы платье из шелкового алтарного покрова, а золотые листочки, кои были по краю покрова, она необдуманно отпорола и бесстыдно повесила на шею племянницы. Она же приготовила специально для своей племянницы святую повязку, украшенную золотом, и справила в монастыре праздник стрижки бороды827.
Когда аббатису спросили, какой она на это даст ответ, та сказала: что касается голода, на который они жалуются, то он объясняется обычной в это время года скудостью, однако сами они никогда не испытывали чрезмерной нужды. Что же касается платья, сказала аббатиса, то если кто-нибудь пороется в сундучках этих монахинь, то он найдет, что у них вещей больше, чем надобно. Что же касается пользования баней (посторонними) - в чем ее обвиняют, - то она сообщила, что было это в дни великого поста. Новое здание бани сильно пахло известью, и чтобы не повредить своему здоровью, монахини в ней не мылись. Поэтому госпожа Радегунда приказала монастырским слугам открыто пользоваться этой баней до того времени, пока окончательно не исчезнет всякий вредный запах. Баня была в пользовании слуг весь великий пост и до троицы. На это Хродехильда возразила: "И после того (посторонние) все еще продолжали в ней мыться". Аббатиса ответила, что она" не одобряет того, о чем они (Хродехильда и Базина) сказали; и если таковое было, она о том не ведала. И тут аббатиса обвинила их в том, что они не сообщили ей об этом, коль сами видели. Относительно же игры в кости она ответила, что даже если она и играла при жизни госпожи Радегунды, то не считает это большой провинностью, при этом добавила, что это не запрещено ни письменным уставом, ни церковным постановлением. Но по повелению епископов она обещала смиренно понести покаяние, какое ей будет определено. О трапезах с мирянами аббатиса ответила, что она никакого нового обычая не вводила, но как было при госпоже Радегунде, так осталось и теперь, что она лишь давала освященный хлеб истинным христианам, и у обвинителей нет доказательств, что она когда-либо пировала с ними. По поводу обручения аббатиса сказала, что она получила выкуп за свою племянницу-сиротку в присутствии епископа, духовенства и знатных лиц, при этом она открыто заявила, что если это является виной, то она у всех присутствующих просит прощения; однако и тогда она не устраивала пира в монастыре. Что касается покрова, о котором они донесли, то аббатиса назвала свидетельницу, монахиню знатного происхождения, которая подарила ей шаль из чистого шелка828, взятую ею у родителей; от нее-то аббатиса и отрезала кусок, употребив его по своему усмотрению; из оставшегося же куска, поскольку он был к тому пригоден, она сшила покров, достойный украшать алтарь; из остатка же алтарного покрова она выкроила пурпурную кайму на платье своей племянницы; таким образом, по ее словам, она употребила шаль на нужды монастыря. Все это подтвердила Дидимия, подарившая эту шаль. По поводу приобретения золотых листочков и повязки, украшенной золотом, у аббатисы нашелся свидетель Маккон, ваш слуга829, присутствовавший там, через которого она получила от жениха девушки, упомянутой племянницы, 20 золотых; из них-то она, не скрываясь, и сделала это украшение, ничего не употребив из монастырских вещей.
Затем спросили Хродехильду и Базину, может быть, они уличат аббатису чего да не будет! - в каком-либо прелюбодеянии или поведают о каком-либо убийстве, совершенном ею, или чародействе, или о преступлении со смертной казнью. Они ответили, что ничего не могут больше добавить, кроме того, что уже сказали, и то, в чем они ее обвиняли, она делала, по их мнению, вопреки (монастырскому) уставу. Наконец они сообщили нам, что монахини, которых мы считали невинными, понесли во чреве. Случилось это как по их греховности, так и из-за того, что ворота в монастыре были сломаны, и несчастным женщинам, находившимся столько месяцев без присмотра со стороны своей аббатисы, было позволено совершать все, что они ни пожелают. Расспросив их по очереди и не найдя вины для отстранения аббатисы, мы, сделав ей отеческое внушение по поводу весьма неразумных поступков, попросили ее, чтобы она впредь вела себя безупречно.
Затем мы расследовали дело противной стороны, совершившей более тяжкие преступления. А именно: они пренебрегли советом своего епископа, данным им еще в монастыре, чтобы они не выходили за пределы монастыря, но они, повергнув на землю епископа и оставив его в обители в высшей степени униженным, сломали запоры и двери и в насмешку над ним ушли; к ним присоединились и прочие, увлеченные их греховным поступком. Кроме того, когда по приказанию королей епископ Гундегизил и епископы его церковной провинции прибыли в Пуатье для расследования этого дела и пригласили их на допрос в монастырь, они пренебрегли приглашением. Тогда сами епископы отправились к базилике блаженного Илария, исповедника, где находились монахини, и когда они пришли туда и начали увещевать их, как подобает заботливым пастырям, те подняли бунт, избили палками как епископов, так и их слуг и пролили кровь диаконов830. Затем когда по повелению государей-королей туда был направлен по этому делу достойный муж, пресвитер Тевтар831, и когда был установлен срок судебного разбирательства, они, не дождавшись этого времени, как бешеные, ворвались в монастырь, подожгли во дворе бочки, взломали ломами и топорами двери, развели костер, избили и ранили монахинь, находившихся во дворе монастыря и даже в самих часовнях, ограбили монастырь, сорвали с аббатисы одежды, растрепали у нее волосы и выставили ее на посмеяние, силой протащив по улице, и бросили в темницу; хотя ее и не связали, однако она не была свободной832. Когда наступил день праздника пасхи, епископ предложил за заключенную выкуп, с тем чтобы она присутствовала во время крещения, но никакими уговорами он не добился исполнения этой просьбы. Более того, Хродехильда ответила, что они ничего не знали об этом и не распорядились (отпустить ее), к тому же она утверждала, что только по ее слову аббатиса не была убита ее людьми. Отсюда ясно, что убийство замышлялось833. Это можно понять и по тому, что они, ожесточась, убили у могилы блаженной Радегунды монастырского слугу, убежавшего туда, и, усугубляя преступление, в ответ на просьбы отнюдь не прекращали избиение, но дерзко ворвались в монастырь и овладели им, и на приказание государей предстать мятежникам перед судом ответили отказом, и вопреки воле королей они все более вооружались стрелами и копьями и позорным образом выступили против графа и народа. Затем они пришли на объявленное судебное разбирательство, взяв с собой тайно похищенный пресвятой честной крест на недостойное глумление, тем самым они усугубили еще свою вину; эту святыню они после были вынуждены возвратить в церковь.
Поскольку преступления были признаны тяжкими и поток обвинений против них не только не уменьшался, а все более возрастал, мы сказали им, чтобы они за свою вину попросили у аббатисы прощения и возвратили то, что ими было незаконно присвоено. Но они не захотели этого сделать, а все больше стали помышлять о том, как бы ее убить, о чем они открыто объявляли. После того как мы извлекли и перечитали церковные установления, мы сочли, что будет наиболее справедливым, если, прежде чем они понесут надлежащее покаяние, они будут отлучены от церкви, аббатиса же будет возвращена на прежнее место. Это мы сделали по вашему (королевскому) повелению, как это предусмотрено церковным чином, соблюдая церковные установления, невзирая на лица. Что касается монастырского имущества и даров государей-королей, ваших родителей, то все это, как они признались, находится у них, и они добровольно никоим образом его нам не возвратят. Для возмещения имущества монастырю вы должны по вашей благочестивости и власти принудить их королевским указом вернуть все это, дабы ваши дары и дары прежних королей сохранялись навечно. И не позволяйте им, чтобы не случилось еще более худшего, возвращаться в сие место, которое они безбожно и вероломно разорили. И не позволяйте им надеяться на возвращение, покуда все это с помощью божией не будет восстановлено. Пусть при католических королях все принадлежит богу. Пусть церковь не несет никакого убытка. Пусть соблюдение установлении отцов церкви нам помогает в вере, а вам приносит пользу. Да хранит и ведет вас господь, наш Иисус Христос, и, продлевая царствование ваше, дарует вам вечную жизнь!"
17. Затем, когда судебное решение было вынесено и они были отлучены от церкви, а аббатиса была возвращена в монастырь, они отправились к королю Хильдеберту. Множа злодеяния, они назвали королю каких-то лиц, которые якобы не только развратничали с самой аббатисой, но даже ежедневно отправляли послания к его недоброжелательнице - Фредегонде. Услышав об этом, король велел привести к нему этих людей в оковах. Но когда их допросили и никакой вины за ними не нашли, им приказали удалиться.
18. За несколько дней до этого, когда король входил в часовню своего дома в Марленхайме, его слуги увидели незнакомого человека, стоящего поодаль, и спросили его: "Кто ты? Откуда пришел? Какое у тебя дело? Ведь мы не знаем тебя". Когда же тот ответил: "Я из вашей свиты", его немедленно вытащили из часовни и допросили. Он тотчас признался, говоря, что его послала королева Фредегонда убить короля, и добавил: "Нас двенадцать человек, посланных ею, шесть прибыли сюда, а другие шесть остались в Суассоне, дабы ввести в заблуждение королевского сына834. И пока я выжидал момента, чтобы в часовне предать убиению короля Хильдеберта, меня охватил страх, и я уже не помышлял о том, чтобы выполнить то, чего желал". После этих слов его тотчас подвергли жестоким пыткам, и он назвал остальных сообщников. После того как их отыскали в различных местах, одних заключили в темницу, других оставили в живых, отрубив им руки, а некоторым отрезали носы и уши и отпустили их на посмеяние. Однако многие из заключенных, страшась различного рода пыток, сами пронзили себя мечами, а некоторые умерли во время пыток - свершалось возмездие короля.
19.835Суннегизила же вновь подвергли пыткам, каждый день его били плетьми и ремнями. Раны его гноились, но как только гной вытекал и раны начинали закрываться, пытки возобновлялись. Под пытками он сознался не только в причастности к смерти короля Хильперика836, но и в прочих преступлениях. К этим признаниям он еще добавил, что соучастником составленного Раухингом, Урсионом и Бертефредом заговора по убийству короля Хильдеберта был Эгидий, епископ реймский837. Епископа тотчас схватили и доставили в город Мец, несмотря на то, что он был сильно изможден длительной болезнью. И когда он там находился под стражей, король повелел созвать епископов для суда над Эгидием; и собраться они должны были в начале октября в городе Вердене. Поскольку другие епископы упрекнули короля в том, что он приказал увести Эгидия из города без расследования и заключить под стражу, король разрешил ему вернуться в свой город, разослав при этом, как мы сказали, ко всем епископам своего королевства письма, чтобы они прибыли в середине ноября в упомянутый город для слушания дела. В то время шли обильные дожди, было очень много воды, стоял невыносимый холод, дороги раскисли от грязи и реки вышли из берегов. Несмотря на это епископы не посмели ослушаться приказания короля. И. вот когда они собрались все вместе, их доставили в город Мец, где находился и упомянутый Эгидий.
Тогда король, объявив его своим врагом и предателем страны, поручил ведение дела бывшему герцогу Эннодию. Первым пунктом обвинения Эннодия был следующий: "Скажи мне, епископ, что побудило тебя покинуть короля, в чьем городе ты был облечен саном епископа, и присоединиться к свите короля Хильперика, который всегда выказывал себя недругом нашего государя-короля и который убил его отца, обрек его мать на изгнание и захватил (часть) его королевства838, и почему в тех городах, в которые, как мы сказали, он вероломно вторгся и которые подчинил своей власти, ты удостоился получить от него поместья из государственных владений?". На что Эгидий ответил: "Не могу отрицать, что я был приближенным короля Хильперика, однако приверженность эта никогда не шла во вред королю Хильдеберту. Виллы же, о которых ты упоминаешь, я получил по дарственным грамотам короля (Хильдеберта)". Когда Эгидий предъявил для всеобщего обозрения эти грамоты, король отрекся, сказав, что не совершал этого дарения. Разыскали Оттона, который тогда был референдарием839, чьей подписью, оказавшейся поддельной, была скреплена грамота. Оттон явился и сказал, что он не ставил своей подписи под этой грамотой. Действительно, подпись, сделанная якобы его рукой, на этой грамоте была поддельной. Таким образом, в этом деле епископ прежде всего был уличен в подлоге.
После этого были оглашены письма, направленные Хильперику, в которых содержалась клевета на Брунгильду, а также письма Хильперика к епископу, в которых, между прочим, были следующие слова: "Пока корень чего бы то ни было не уничтожат, побег, прорастающий из земли, не засохнет". Отсюда совершенно очевидно, что здесь писалось об убиении прежде Брунгильды, а после ее сына. Епископ же отрицал как то, что посылал эти письма от своего имени, так и то, что получал ответ на них от Хильперика. Но на суде присутствовал его доверенный слуга, у которого письма эти были занесены в почтовую книгу; вот почему у присутствующих не возникло сомнения в том, что письма отправлялись епископом. Затем был оглашен договор, составленный (будто бы) от имени Хильдеберта и короля Хильперика, в котором содержалось следующее: после изгнания короля Гунтрамна они поделят между собой его королевство и города840. Однако король (Хильдеберт) сказал, что это было сделано без его ведома, говоря: "Это ты, епископ, натравил друг на друга моих дядьев, для того чтобы между ними вспыхнула междоусобица. Вот почему выступившее войско разрушило и опустошило город Бурж, округ Этампа и крепость Шатомейан841. В этой войне погибло много людей, души которых, как я думаю, будут призваны на суд божий по твоей милости". Этого епископ не мог отрицать. Ведь те письма также были найдены в одном из ларцов в королевской сокровищнице Хильперика и попали к Хильдеберту в то время, когда после убиения Хильперика его сокровища были вывезены из виллы Шель, расположенной близ города Парижа, и переданы ему, Хильдеберту842.
Поскольку слушание этого дела все более затягивалось, появился Епифаний, аббат базилики святого Ремигия, и сказал, что Эгидий получил две тысячи золотых и много драгоценностей за сохранение верности королю Хильперику. Предстали перед судом также и послы, которые были с Эгидием у названного короля, и сказали: "Эгидий, оставив нас, долго беседовал с глазу на глаз с королем. О сказанном ими мы ничего не ведали, и лишь позднее мы узнали о вышеупомянутом опустошении". Так как Эгидий отрицал это, то аббат, который был постоянным соучастником этих секретных замыслов, назвал место, где были переданы ему упомянутые золотые монеты, и человека, который их передавал, и подробнейшим образом рассказал, как это произошло и как они договорились о свержении и убиении короля Гунтрамна и его самого (Хильдеберта). И, уличенный еще раз, Эгидий сознался и в этом.
Когда созванные епископы узнали, что служитель господний был сообщником в совершении таких злодеяний, они, огорченные, попросили отсрочки на три дня для обсуждения дела, видимо, с тем, чтобы Эгидий, образумившись, смог изыскать какой-либо способ очистить себя от обвинений, которые были ему предъявлены. Когда же наступил третий день, епископы собрались в церкви и спросили Эгидия, может ли он чем-либо оправдаться. Но тот смутился и произнес: "Не медлите высказать свое мнение о моей вине. Ведь я знаю, что обречен на смерть по обвинению в нарушении верности его величеству, поскольку я всегда поступал во вред королю Хильдеберту и его матери и по моему замыслу произошло множество сражений, опустошивших немало селений в Галлии". Слыша таковые слова, епископы сокрушались о позоре собрата. Сохранив ему жизнь, они огласили церковные установления и исключили его из духовного сословия. Эгидия осудили на изгнание и тотчас доставили в город Аргенторат, ныне называемый Страсбургом843. На его место был посажен епископом Ромульф, сын герцога Лупа844, облеченный уже в пресвитерский сан. Епифаний же, аббат базилики святого Ремигия, был отстранен от своего места. В кладовой епископа Эгидия было найдено много золота и серебра. То, что было получено за услуги в неправедных делах, было внесено в королевскую казну, а добытое сбором повинностей и прочие доходы церкви были оставлены там.
20. На этом церковном соборе пала ниц перед епископами, моля о прощении, Базина, дочь короля Хильперика, которую, как мы упоминали выше, вместе с Хродехильдой отлучили от церкви845. Базина обещала вернуться в монастырь, почитать аббатису и ни в чем не нарушать устава. Хродехильда же поклялась, что до тех пор, пока аббатиса Левбовера будет оставаться в этом монастыре, она туда не возвратится. Но король добился для них обеих прощения, посему их вновь приняли в лоно церкви и велели вернуться в Пуатье. Базине, разумеется, повелели, как мы уже говорили, вернуться в монастырь, а Хродехильде повелели находиться в вилле, некогда принадлежавшей упомянутому ранее Ваддону846и подаренной ей королем.
21. А сыновья самого Ваддона скитались в окрестностях Пуатье и повсюду совершали различные преступления, убийства и грабежи. В самом деле, незадолго до этого они напали на торговцев, зарубили их темной ночью мечами и унесли их вещи. Кроме того, они хитростью заманили в ловушку другого человека, наделенного властью трибуна847, убили его и присвоили его вещи. Когда граф Маккон848пытался положить этому конец, они испросили аудиенцию у короля. Когда же и граф отправился ко двору, чтобы, как обычно, внести в государственную казну надлежащую (сумму) налога849, то перед королем предстали и они и поднесли ему великолепную перевязь, украшенную золотом и драгоценными каменьями, и удивительный меч, рукоять которого была сделана из золота и украшена испанскими самоцветами. Но так как король узнал, что те преступления, о которых он был наслышан, действительно совершены ими, он приказал заковать их и подвергнуть пыткам. Под пытками они открыли, где спрятаны сокровища их отца, похищенные им из имущества упомянутого Гундовальда850. Немедленно послали людей на поиски, и они нашли много золота, серебра и различных драгоценных изделий, украшенных золотом и каменьями. Все это было внесено в королевскую казну. После этого старшего из сыновей Ваддона обезглавили, а младшего осудили на изгнание.
22. А Хульдерик-сакс851после совершенных им различных преступлений и убийств, насилий и многих других злодеяний ушел в город Ош, где находилось владение его жены. И когда король услышал о его преступных деяниях, он велел убить его. Однажды ночью Хульдерик выпил так много вина, что задохся, и его нашли мертвым в своей постели. Утверждали, что он был зачинщиком того, упомянутого выше, злодеяния, когда по воле Хродехильды избили служителей господних852в базилике святого Илария. Если это так, то бог покарал его за оскорбление, нанесенное слугам господним.
23. В том же году в ночное время землю озарило такое сияние, что можно было подумать, что наступил полдень. Кроме того, видели также, как ночью по небу часто пролетали огненные шары и освещали вселенную. Тогда же по поводу празднования дня пасхи было сомнение, потому что Викторий в своем пасхальном календаре написал853, что пасха приходится на пятнадцатый день после новолуния. Но чтобы христиане не справляли этот праздник в один и тот же день с иудеями, он добавляет: "Латиняне же справляют пасху на двадцать второй день после новолуния"854. Поэтому в Галлии многие справили праздник на пятнадцатый день после новолуния, а мы - на двадцать второй день855. Однако мы тщательно этот вопрос исследовали. И в самом деле, источники в Испании, которые по воле божией наполняются в день пасхи, наполнились водой в тот день, в который мы справляли пасху856. 14 июня было сильное землетрясение, на четвертый день недели ранним утром, когда начал брезжить рассвет. В середине октября857произошло затмение солнца, и сияние его настолько уменьшилось, что было почти таким же, как бывает от серпа луны на пятый день новолуния. Шли проливные дожди, осенью был сильный гром и сверх меры прибыла вода. Города Вивье и Авиньон сильно пострадали от паховой чумы858.
24. На шестнадцатом году правления короля Хильдеберта, а это приходилось на тридцатый год правления короля Гунтрамна, в город Тур пришел из заморских стран некий епископ по имени Симон. Он нам сообщил о разрушении города Антиохии и поведал, как его взяли в плен и угнали из Армении в Персию. Ведь царь персов вторгся в армянские земли, захватил добычу, поджег церковь и этого епископа вместе с его общиной, как мм сказали, увел в плен. Тогда же персы попытались поджечь и базилику Сорока восьми святых мучеников, о которых я упоминал в книге о Чудесах859и которые претерпели мучения в той земле. Натаскав в базилику дров и облив их смолою, смешанной со свиным жиром, они подкинули туда пылающие факелы; однако все приготовленное для пожара отнюдь не занялось от огня. Так что, увидя "великие дела Божии"860, они отступили от базилики. Но когда другой епископ услышал о пленении того, упомянутого священнослужителя, он через своих людей послал персидскому царю денежный выкуп. Получив денежный выкуп, царь освободил от оков рабства того епископа. И вот, покинув ту страну, он прибыл в Галлию, чтобы найти утешение среди благочестивых людей. Он, как было сказано, нам поведал о случившемся следующее.
16. Текст судебного решения: "Славнейшим государям-королям собравшиеся епископы. По милости господней даются народу благочестивые и православные короли, коим вверяется страна, а посему церковь с полным правом поверяет им свои дела, ибо понимает, что по предстательству духа святого церковь сплачивается и укрепляется указами тех, кто правит. И поскольку мы по вашему высочайшему повелению собрались в городе Пуатье для разбора дел в монастыре святой Радегунды, чтобы выяснить причину раздора между аббатисой этого монастыря и монахинями, кои по неразумению отделились от самой паствы, то мы вызвали обе стороны, допросили их и задали вопрос Хродехильде и Базине, почему они столь дерзко, вопреки существующему уставу, ушли из монастыря, взломав ворота, а собранная община, воспользовавшись случаем, разбрелась. Отвечая, они признались, что уже не могли более переносить лишения в пище и одежде и сверх того жестокое обращение. Кроме того, они добавили, что в их бане мылись посторонние люди, чему быть не подобает, что сама аббатиса играла в кости и миряне проводили с ней досуг, что, помимо того, в монастыре совершались даже помолвки. К тому же, аббатиса безрассудно сшила для своей племянницы платье из шелкового алтарного покрова, а золотые листочки, кои были по краю покрова, она необдуманно отпорола и бесстыдно повесила на шею племянницы. Она же приготовила специально для своей племянницы святую повязку, украшенную золотом, и справила в монастыре праздник стрижки бороды827.
Когда аббатису спросили, какой она на это даст ответ, та сказала: что касается голода, на который они жалуются, то он объясняется обычной в это время года скудостью, однако сами они никогда не испытывали чрезмерной нужды. Что же касается платья, сказала аббатиса, то если кто-нибудь пороется в сундучках этих монахинь, то он найдет, что у них вещей больше, чем надобно. Что же касается пользования баней (посторонними) - в чем ее обвиняют, - то она сообщила, что было это в дни великого поста. Новое здание бани сильно пахло известью, и чтобы не повредить своему здоровью, монахини в ней не мылись. Поэтому госпожа Радегунда приказала монастырским слугам открыто пользоваться этой баней до того времени, пока окончательно не исчезнет всякий вредный запах. Баня была в пользовании слуг весь великий пост и до троицы. На это Хродехильда возразила: "И после того (посторонние) все еще продолжали в ней мыться". Аббатиса ответила, что она" не одобряет того, о чем они (Хродехильда и Базина) сказали; и если таковое было, она о том не ведала. И тут аббатиса обвинила их в том, что они не сообщили ей об этом, коль сами видели. Относительно же игры в кости она ответила, что даже если она и играла при жизни госпожи Радегунды, то не считает это большой провинностью, при этом добавила, что это не запрещено ни письменным уставом, ни церковным постановлением. Но по повелению епископов она обещала смиренно понести покаяние, какое ей будет определено. О трапезах с мирянами аббатиса ответила, что она никакого нового обычая не вводила, но как было при госпоже Радегунде, так осталось и теперь, что она лишь давала освященный хлеб истинным христианам, и у обвинителей нет доказательств, что она когда-либо пировала с ними. По поводу обручения аббатиса сказала, что она получила выкуп за свою племянницу-сиротку в присутствии епископа, духовенства и знатных лиц, при этом она открыто заявила, что если это является виной, то она у всех присутствующих просит прощения; однако и тогда она не устраивала пира в монастыре. Что касается покрова, о котором они донесли, то аббатиса назвала свидетельницу, монахиню знатного происхождения, которая подарила ей шаль из чистого шелка828, взятую ею у родителей; от нее-то аббатиса и отрезала кусок, употребив его по своему усмотрению; из оставшегося же куска, поскольку он был к тому пригоден, она сшила покров, достойный украшать алтарь; из остатка же алтарного покрова она выкроила пурпурную кайму на платье своей племянницы; таким образом, по ее словам, она употребила шаль на нужды монастыря. Все это подтвердила Дидимия, подарившая эту шаль. По поводу приобретения золотых листочков и повязки, украшенной золотом, у аббатисы нашелся свидетель Маккон, ваш слуга829, присутствовавший там, через которого она получила от жениха девушки, упомянутой племянницы, 20 золотых; из них-то она, не скрываясь, и сделала это украшение, ничего не употребив из монастырских вещей.
Затем спросили Хродехильду и Базину, может быть, они уличат аббатису чего да не будет! - в каком-либо прелюбодеянии или поведают о каком-либо убийстве, совершенном ею, или чародействе, или о преступлении со смертной казнью. Они ответили, что ничего не могут больше добавить, кроме того, что уже сказали, и то, в чем они ее обвиняли, она делала, по их мнению, вопреки (монастырскому) уставу. Наконец они сообщили нам, что монахини, которых мы считали невинными, понесли во чреве. Случилось это как по их греховности, так и из-за того, что ворота в монастыре были сломаны, и несчастным женщинам, находившимся столько месяцев без присмотра со стороны своей аббатисы, было позволено совершать все, что они ни пожелают. Расспросив их по очереди и не найдя вины для отстранения аббатисы, мы, сделав ей отеческое внушение по поводу весьма неразумных поступков, попросили ее, чтобы она впредь вела себя безупречно.
Затем мы расследовали дело противной стороны, совершившей более тяжкие преступления. А именно: они пренебрегли советом своего епископа, данным им еще в монастыре, чтобы они не выходили за пределы монастыря, но они, повергнув на землю епископа и оставив его в обители в высшей степени униженным, сломали запоры и двери и в насмешку над ним ушли; к ним присоединились и прочие, увлеченные их греховным поступком. Кроме того, когда по приказанию королей епископ Гундегизил и епископы его церковной провинции прибыли в Пуатье для расследования этого дела и пригласили их на допрос в монастырь, они пренебрегли приглашением. Тогда сами епископы отправились к базилике блаженного Илария, исповедника, где находились монахини, и когда они пришли туда и начали увещевать их, как подобает заботливым пастырям, те подняли бунт, избили палками как епископов, так и их слуг и пролили кровь диаконов830. Затем когда по повелению государей-королей туда был направлен по этому делу достойный муж, пресвитер Тевтар831, и когда был установлен срок судебного разбирательства, они, не дождавшись этого времени, как бешеные, ворвались в монастырь, подожгли во дворе бочки, взломали ломами и топорами двери, развели костер, избили и ранили монахинь, находившихся во дворе монастыря и даже в самих часовнях, ограбили монастырь, сорвали с аббатисы одежды, растрепали у нее волосы и выставили ее на посмеяние, силой протащив по улице, и бросили в темницу; хотя ее и не связали, однако она не была свободной832. Когда наступил день праздника пасхи, епископ предложил за заключенную выкуп, с тем чтобы она присутствовала во время крещения, но никакими уговорами он не добился исполнения этой просьбы. Более того, Хродехильда ответила, что они ничего не знали об этом и не распорядились (отпустить ее), к тому же она утверждала, что только по ее слову аббатиса не была убита ее людьми. Отсюда ясно, что убийство замышлялось833. Это можно понять и по тому, что они, ожесточась, убили у могилы блаженной Радегунды монастырского слугу, убежавшего туда, и, усугубляя преступление, в ответ на просьбы отнюдь не прекращали избиение, но дерзко ворвались в монастырь и овладели им, и на приказание государей предстать мятежникам перед судом ответили отказом, и вопреки воле королей они все более вооружались стрелами и копьями и позорным образом выступили против графа и народа. Затем они пришли на объявленное судебное разбирательство, взяв с собой тайно похищенный пресвятой честной крест на недостойное глумление, тем самым они усугубили еще свою вину; эту святыню они после были вынуждены возвратить в церковь.
Поскольку преступления были признаны тяжкими и поток обвинений против них не только не уменьшался, а все более возрастал, мы сказали им, чтобы они за свою вину попросили у аббатисы прощения и возвратили то, что ими было незаконно присвоено. Но они не захотели этого сделать, а все больше стали помышлять о том, как бы ее убить, о чем они открыто объявляли. После того как мы извлекли и перечитали церковные установления, мы сочли, что будет наиболее справедливым, если, прежде чем они понесут надлежащее покаяние, они будут отлучены от церкви, аббатиса же будет возвращена на прежнее место. Это мы сделали по вашему (королевскому) повелению, как это предусмотрено церковным чином, соблюдая церковные установления, невзирая на лица. Что касается монастырского имущества и даров государей-королей, ваших родителей, то все это, как они признались, находится у них, и они добровольно никоим образом его нам не возвратят. Для возмещения имущества монастырю вы должны по вашей благочестивости и власти принудить их королевским указом вернуть все это, дабы ваши дары и дары прежних королей сохранялись навечно. И не позволяйте им, чтобы не случилось еще более худшего, возвращаться в сие место, которое они безбожно и вероломно разорили. И не позволяйте им надеяться на возвращение, покуда все это с помощью божией не будет восстановлено. Пусть при католических королях все принадлежит богу. Пусть церковь не несет никакого убытка. Пусть соблюдение установлении отцов церкви нам помогает в вере, а вам приносит пользу. Да хранит и ведет вас господь, наш Иисус Христос, и, продлевая царствование ваше, дарует вам вечную жизнь!"
17. Затем, когда судебное решение было вынесено и они были отлучены от церкви, а аббатиса была возвращена в монастырь, они отправились к королю Хильдеберту. Множа злодеяния, они назвали королю каких-то лиц, которые якобы не только развратничали с самой аббатисой, но даже ежедневно отправляли послания к его недоброжелательнице - Фредегонде. Услышав об этом, король велел привести к нему этих людей в оковах. Но когда их допросили и никакой вины за ними не нашли, им приказали удалиться.
18. За несколько дней до этого, когда король входил в часовню своего дома в Марленхайме, его слуги увидели незнакомого человека, стоящего поодаль, и спросили его: "Кто ты? Откуда пришел? Какое у тебя дело? Ведь мы не знаем тебя". Когда же тот ответил: "Я из вашей свиты", его немедленно вытащили из часовни и допросили. Он тотчас признался, говоря, что его послала королева Фредегонда убить короля, и добавил: "Нас двенадцать человек, посланных ею, шесть прибыли сюда, а другие шесть остались в Суассоне, дабы ввести в заблуждение королевского сына834. И пока я выжидал момента, чтобы в часовне предать убиению короля Хильдеберта, меня охватил страх, и я уже не помышлял о том, чтобы выполнить то, чего желал". После этих слов его тотчас подвергли жестоким пыткам, и он назвал остальных сообщников. После того как их отыскали в различных местах, одних заключили в темницу, других оставили в живых, отрубив им руки, а некоторым отрезали носы и уши и отпустили их на посмеяние. Однако многие из заключенных, страшась различного рода пыток, сами пронзили себя мечами, а некоторые умерли во время пыток - свершалось возмездие короля.
19.835Суннегизила же вновь подвергли пыткам, каждый день его били плетьми и ремнями. Раны его гноились, но как только гной вытекал и раны начинали закрываться, пытки возобновлялись. Под пытками он сознался не только в причастности к смерти короля Хильперика836, но и в прочих преступлениях. К этим признаниям он еще добавил, что соучастником составленного Раухингом, Урсионом и Бертефредом заговора по убийству короля Хильдеберта был Эгидий, епископ реймский837. Епископа тотчас схватили и доставили в город Мец, несмотря на то, что он был сильно изможден длительной болезнью. И когда он там находился под стражей, король повелел созвать епископов для суда над Эгидием; и собраться они должны были в начале октября в городе Вердене. Поскольку другие епископы упрекнули короля в том, что он приказал увести Эгидия из города без расследования и заключить под стражу, король разрешил ему вернуться в свой город, разослав при этом, как мы сказали, ко всем епископам своего королевства письма, чтобы они прибыли в середине ноября в упомянутый город для слушания дела. В то время шли обильные дожди, было очень много воды, стоял невыносимый холод, дороги раскисли от грязи и реки вышли из берегов. Несмотря на это епископы не посмели ослушаться приказания короля. И. вот когда они собрались все вместе, их доставили в город Мец, где находился и упомянутый Эгидий.
Тогда король, объявив его своим врагом и предателем страны, поручил ведение дела бывшему герцогу Эннодию. Первым пунктом обвинения Эннодия был следующий: "Скажи мне, епископ, что побудило тебя покинуть короля, в чьем городе ты был облечен саном епископа, и присоединиться к свите короля Хильперика, который всегда выказывал себя недругом нашего государя-короля и который убил его отца, обрек его мать на изгнание и захватил (часть) его королевства838, и почему в тех городах, в которые, как мы сказали, он вероломно вторгся и которые подчинил своей власти, ты удостоился получить от него поместья из государственных владений?". На что Эгидий ответил: "Не могу отрицать, что я был приближенным короля Хильперика, однако приверженность эта никогда не шла во вред королю Хильдеберту. Виллы же, о которых ты упоминаешь, я получил по дарственным грамотам короля (Хильдеберта)". Когда Эгидий предъявил для всеобщего обозрения эти грамоты, король отрекся, сказав, что не совершал этого дарения. Разыскали Оттона, который тогда был референдарием839, чьей подписью, оказавшейся поддельной, была скреплена грамота. Оттон явился и сказал, что он не ставил своей подписи под этой грамотой. Действительно, подпись, сделанная якобы его рукой, на этой грамоте была поддельной. Таким образом, в этом деле епископ прежде всего был уличен в подлоге.
После этого были оглашены письма, направленные Хильперику, в которых содержалась клевета на Брунгильду, а также письма Хильперика к епископу, в которых, между прочим, были следующие слова: "Пока корень чего бы то ни было не уничтожат, побег, прорастающий из земли, не засохнет". Отсюда совершенно очевидно, что здесь писалось об убиении прежде Брунгильды, а после ее сына. Епископ же отрицал как то, что посылал эти письма от своего имени, так и то, что получал ответ на них от Хильперика. Но на суде присутствовал его доверенный слуга, у которого письма эти были занесены в почтовую книгу; вот почему у присутствующих не возникло сомнения в том, что письма отправлялись епископом. Затем был оглашен договор, составленный (будто бы) от имени Хильдеберта и короля Хильперика, в котором содержалось следующее: после изгнания короля Гунтрамна они поделят между собой его королевство и города840. Однако король (Хильдеберт) сказал, что это было сделано без его ведома, говоря: "Это ты, епископ, натравил друг на друга моих дядьев, для того чтобы между ними вспыхнула междоусобица. Вот почему выступившее войско разрушило и опустошило город Бурж, округ Этампа и крепость Шатомейан841. В этой войне погибло много людей, души которых, как я думаю, будут призваны на суд божий по твоей милости". Этого епископ не мог отрицать. Ведь те письма также были найдены в одном из ларцов в королевской сокровищнице Хильперика и попали к Хильдеберту в то время, когда после убиения Хильперика его сокровища были вывезены из виллы Шель, расположенной близ города Парижа, и переданы ему, Хильдеберту842.
Поскольку слушание этого дела все более затягивалось, появился Епифаний, аббат базилики святого Ремигия, и сказал, что Эгидий получил две тысячи золотых и много драгоценностей за сохранение верности королю Хильперику. Предстали перед судом также и послы, которые были с Эгидием у названного короля, и сказали: "Эгидий, оставив нас, долго беседовал с глазу на глаз с королем. О сказанном ими мы ничего не ведали, и лишь позднее мы узнали о вышеупомянутом опустошении". Так как Эгидий отрицал это, то аббат, который был постоянным соучастником этих секретных замыслов, назвал место, где были переданы ему упомянутые золотые монеты, и человека, который их передавал, и подробнейшим образом рассказал, как это произошло и как они договорились о свержении и убиении короля Гунтрамна и его самого (Хильдеберта). И, уличенный еще раз, Эгидий сознался и в этом.
Когда созванные епископы узнали, что служитель господний был сообщником в совершении таких злодеяний, они, огорченные, попросили отсрочки на три дня для обсуждения дела, видимо, с тем, чтобы Эгидий, образумившись, смог изыскать какой-либо способ очистить себя от обвинений, которые были ему предъявлены. Когда же наступил третий день, епископы собрались в церкви и спросили Эгидия, может ли он чем-либо оправдаться. Но тот смутился и произнес: "Не медлите высказать свое мнение о моей вине. Ведь я знаю, что обречен на смерть по обвинению в нарушении верности его величеству, поскольку я всегда поступал во вред королю Хильдеберту и его матери и по моему замыслу произошло множество сражений, опустошивших немало селений в Галлии". Слыша таковые слова, епископы сокрушались о позоре собрата. Сохранив ему жизнь, они огласили церковные установления и исключили его из духовного сословия. Эгидия осудили на изгнание и тотчас доставили в город Аргенторат, ныне называемый Страсбургом843. На его место был посажен епископом Ромульф, сын герцога Лупа844, облеченный уже в пресвитерский сан. Епифаний же, аббат базилики святого Ремигия, был отстранен от своего места. В кладовой епископа Эгидия было найдено много золота и серебра. То, что было получено за услуги в неправедных делах, было внесено в королевскую казну, а добытое сбором повинностей и прочие доходы церкви были оставлены там.
20. На этом церковном соборе пала ниц перед епископами, моля о прощении, Базина, дочь короля Хильперика, которую, как мы упоминали выше, вместе с Хродехильдой отлучили от церкви845. Базина обещала вернуться в монастырь, почитать аббатису и ни в чем не нарушать устава. Хродехильда же поклялась, что до тех пор, пока аббатиса Левбовера будет оставаться в этом монастыре, она туда не возвратится. Но король добился для них обеих прощения, посему их вновь приняли в лоно церкви и велели вернуться в Пуатье. Базине, разумеется, повелели, как мы уже говорили, вернуться в монастырь, а Хродехильде повелели находиться в вилле, некогда принадлежавшей упомянутому ранее Ваддону846и подаренной ей королем.
21. А сыновья самого Ваддона скитались в окрестностях Пуатье и повсюду совершали различные преступления, убийства и грабежи. В самом деле, незадолго до этого они напали на торговцев, зарубили их темной ночью мечами и унесли их вещи. Кроме того, они хитростью заманили в ловушку другого человека, наделенного властью трибуна847, убили его и присвоили его вещи. Когда граф Маккон848пытался положить этому конец, они испросили аудиенцию у короля. Когда же и граф отправился ко двору, чтобы, как обычно, внести в государственную казну надлежащую (сумму) налога849, то перед королем предстали и они и поднесли ему великолепную перевязь, украшенную золотом и драгоценными каменьями, и удивительный меч, рукоять которого была сделана из золота и украшена испанскими самоцветами. Но так как король узнал, что те преступления, о которых он был наслышан, действительно совершены ими, он приказал заковать их и подвергнуть пыткам. Под пытками они открыли, где спрятаны сокровища их отца, похищенные им из имущества упомянутого Гундовальда850. Немедленно послали людей на поиски, и они нашли много золота, серебра и различных драгоценных изделий, украшенных золотом и каменьями. Все это было внесено в королевскую казну. После этого старшего из сыновей Ваддона обезглавили, а младшего осудили на изгнание.
22. А Хульдерик-сакс851после совершенных им различных преступлений и убийств, насилий и многих других злодеяний ушел в город Ош, где находилось владение его жены. И когда король услышал о его преступных деяниях, он велел убить его. Однажды ночью Хульдерик выпил так много вина, что задохся, и его нашли мертвым в своей постели. Утверждали, что он был зачинщиком того, упомянутого выше, злодеяния, когда по воле Хродехильды избили служителей господних852в базилике святого Илария. Если это так, то бог покарал его за оскорбление, нанесенное слугам господним.
23. В том же году в ночное время землю озарило такое сияние, что можно было подумать, что наступил полдень. Кроме того, видели также, как ночью по небу часто пролетали огненные шары и освещали вселенную. Тогда же по поводу празднования дня пасхи было сомнение, потому что Викторий в своем пасхальном календаре написал853, что пасха приходится на пятнадцатый день после новолуния. Но чтобы христиане не справляли этот праздник в один и тот же день с иудеями, он добавляет: "Латиняне же справляют пасху на двадцать второй день после новолуния"854. Поэтому в Галлии многие справили праздник на пятнадцатый день после новолуния, а мы - на двадцать второй день855. Однако мы тщательно этот вопрос исследовали. И в самом деле, источники в Испании, которые по воле божией наполняются в день пасхи, наполнились водой в тот день, в который мы справляли пасху856. 14 июня было сильное землетрясение, на четвертый день недели ранним утром, когда начал брезжить рассвет. В середине октября857произошло затмение солнца, и сияние его настолько уменьшилось, что было почти таким же, как бывает от серпа луны на пятый день новолуния. Шли проливные дожди, осенью был сильный гром и сверх меры прибыла вода. Города Вивье и Авиньон сильно пострадали от паховой чумы858.
24. На шестнадцатом году правления короля Хильдеберта, а это приходилось на тридцатый год правления короля Гунтрамна, в город Тур пришел из заморских стран некий епископ по имени Симон. Он нам сообщил о разрушении города Антиохии и поведал, как его взяли в плен и угнали из Армении в Персию. Ведь царь персов вторгся в армянские земли, захватил добычу, поджег церковь и этого епископа вместе с его общиной, как мм сказали, увел в плен. Тогда же персы попытались поджечь и базилику Сорока восьми святых мучеников, о которых я упоминал в книге о Чудесах859и которые претерпели мучения в той земле. Натаскав в базилику дров и облив их смолою, смешанной со свиным жиром, они подкинули туда пылающие факелы; однако все приготовленное для пожара отнюдь не занялось от огня. Так что, увидя "великие дела Божии"860, они отступили от базилики. Но когда другой епископ услышал о пленении того, упомянутого священнослужителя, он через своих людей послал персидскому царю денежный выкуп. Получив денежный выкуп, царь освободил от оков рабства того епископа. И вот, покинув ту страну, он прибыл в Галлию, чтобы найти утешение среди благочестивых людей. Он, как было сказано, нам поведал о случившемся следующее.