Страница:
Хильдеберт же, после того как заключил с Хильпериком союз53, направил к королю Гунтрамну послов с требованием вернуть его половину Марселя54, которую он уступил ему по смерти своего отца. Если же он не пожелает этого сделать, то пусть знает, что ему дорого обойдется удержание этой части. Но так как тот (Гунтрамн) не хотел возвращать эту часть города, он приказал перекрыть дороги, с тем чтобы никто не мог пройти через его королевство55. Узнав об этом, Хильдеберт послал в Марсель Гундульфа, из сенаторского рода, ставшего герцогом из доместика56. Так как Гундульф не осмелился идти через королевство Гунтрамна, он пришел в Тур. Я принял его дружелюбно и, узнав, что он дядя моей матери, держал его у себя пять дней, после чего, дав ему все необходимое, позволил идти. Он отправился, однако не мог войти в Марсель, так как ему препятствовал Динамий. Но не был принят в своей церкви и епископ (Теодор), который тогда уже присоединился к Гундульфу. Динамий же и клирики, заперев городские ворота, издевались и глумились одинаково над обоими - над епископом и Гундульфом. Наконец Динамий, приглашенный герцогом для переговоров, пришел в базилику блаженного Стефана, находившуюся недалеко от города. А вход в храм охраняли привратники, для того чтобы, как только войдет Динамий, тотчас затворить двери. Когда это произошло, вооруженная свита, следовавшая за Динамием, не могла войти вслед за ним; а Динамий этого не заметил. Поговоривши о разных вещах перед алтарем, они отошли от алтаря и вошли в ризницу. Когда Динамий, оставшийся один, без помощи своих (спутников), вошел вместе с ними (с Гундульфом и Теодором), то они набросились на него с бранью, а его сообщники, видя, что увели Динамия, подняли шум, бряцая оружием, но их обратили в бегство. И герцог вместе с епископом собрал вокруг себя знатных горожан, для того чтобы войти в город. Тогда Динамий, видя все это, попросил прощения. И после того как он дал много подарков герцогу и, кроме того, клятву быть в будущем вновь верным епископу и королю57, ему вернули его одежду58. После этого вновь были открыты и городские ворота, и двери священных храмов, и оба они - герцог и епископ - под звуки труб и (возгласы) ликования с различными знаменами и знаками власти вошли в город. Клирики же, замешанные в этом преступном деле, во главе которых были аббат Анастасий и священник Прокул, бежали в дом Динамия, прося убежище у того, кем они были подстрекаемы. Однако многих из них благодаря надежным поручителям отпустили, и им было приказано отправиться к королю. Между тем Гундульф, подчинив город власти короля Хильдеберта и восстановив епископа в его правах, вернулся к королю Хильдеберту.
Но Динамий, забыв о клятве верности, данной им королю Хильдеберту, направил к королю Гунтрамну послов с известием о том, что тот потерял из-за епископа (Теодора) принадлежавшую ему часть города и что он никогда не будет владеть городом Марселем, если этот епископ не будет изгнан из него. Король же разгневался и приказал, вопреки священному обычаю, связать служителя всевышнего бога и доставить его к нему, говоря при этом: "Пусть враг нашего королевства будет осужден на изгнание, чтобы он больше не был в состоянии причинять нам вред". Так как епископ догадывался об этом, его нелегко было изгнать из города. Но вот наступило торжество освящения часовни в пригородной деревне, и когда, выйдя из города, святой епископ поспешил на этот праздник, на него внезапно с громким криком напали вырвавшиеся из тайных засад вооруженные люди. Сбросив его с лошади, они обратили всех его спутников в бегство, связали его слуг, убили клириков, а его самого посадили на жалкую клячу и, не разрешив никому из его слуг следовать за ним, доставили к королю. Но когда они проходили через город Экс, Пиенций, местный епископ, сострадая о брате, дал ему в помощь клириков и, снабдив его всем необходимым, позволил продолжать путь.
Между тем клирики Марселя вновь отперли все церковные дома, обыскали сундуки, одни вещи описали, другие унесли к себе. А когда епископа (Теодора) привели к королю, то за ним не нашли никакой вины и разрешили ему вернуться в свои город, и горожане его приняли с громким ликованием. Именно по этой причине между королем Гунтрамном и его племянником Хильдебертом возникла сильная вражда, и, разорвав союз, они чинили друг другу козни.
12. И. когда король Хильперик увидел, что эти распри между братом и его племянником увеличиваются, он призвал герцога Дезидерия59и приказал ему чем-нибудь досадить брату. Выступив с войском. Дезидерий обратил в бегство герцога Рагновальда, захватил Перигё и, взяв с жителей присягу, пошел на Ажен. Когда жена Рагновальда узнала о том, что муж ее обращен в бегство и что эти города подпали под власть короля Хильперика, она устремилась в базилику святого мученика Капразия60. Но ее выгнали оттуда, отняли имущество и слуг и, после того как она выставила поручителей, отправили в Тулузу, и там она вновь нашла убежище в базилике святого Сатурнина61, А Дезидерий взял все города, которые в этой области принадлежали королю Гунтрамну62, и отдал под власть короля Хильперика. Но когда герцог Берульф63услышал о том, что жители Буржа тайком поговаривают о вторжении в область Тура64, он двинул войско и расположился на самой границе. В то время сильно разграбили окрестности Изёра и Барру в области Тура. Впоследствии жестоко были наказаны те, которые не могли принять участия в этой осаде65. Герцог же Бладаст66ушел в Гасконь67и там потерял большую часть своего войска.
13. Луп, житель города Тура. лишившись жены и детей, добивался духовного сана. Но ему помешал его брат Амвросий, который боялся, как бы Луп не сделал своим наследником божью церковь, если он соединится с ней. И коварный брат снова выбрал ему жену и назначил день, в который они должны были сойтись для помолвки. Затем оба они (Амвросий и Луп) прибыли в крепость Шинон, где у них был дом. Но так как жена Амвросия была прелюбодейкой и, ненавидя мужа, любила преступной любовью другого, она устроила мужу ловушку. И когда братья вместе пировали и ночью опьянели, они оба легли спать на одно ложе. Тогда ночью пришел любовник жены Амвросия, и в то время, когда все спали, отяжелев от вина, он зажег пук соломы, чтобы видеть происходящее в доме, вынул меч и с размаху ударил Амвросия по голове, так что меч, пройдя через глаза, разрубил изголовье. От этого удара Луп проснулся и, видя, что он плавает в крови, громко закричал: "Ой, ой, на помощь, брата моего убили!". А прелюбодей, который совершил преступление, уже удалялся, но, услышав эти слова, вернулся к ложу и напал на Лупа. Луп оборонялся, но, истерзанный множеством ударов и смертельно раненный, был повержен, остался еле живым. Но никто из слуг ничего не заметил. Наутро же все остолбенели от такого злодеяния. Луп же, которого застали еще живым, рассказав, как все произошло, скончался. А блудница недолго предавалась печали; через несколько дней, выйдя замуж за прелюбодея, она уехала.
14. И вот на седьмом году правления короля Хильдеберта68, который приходился на двадцать первый год правления королей Хильперика и Гунтрамна, в январе месяце были дожди, сверкала молния и страшно гремел гром, на деревьях появились цветы. Показалась звезда, которую я выше назвал кометой69, и вокруг нее была великая чернота. И она, словно вставленная в какое-то отверстие, так и блистала, рассыпая искры наподобие волос. От нее исходил луч удивительной величины, казавшийся издали огромным столбом дыма от пожара. Показалась же она со стороны запада в первом часу ночи. И в святой день пасхи70в городе Суассоне видели, как заалело небо словно от двух пожаров; один пожар был больше, другой же - меньше. Два часа спустя они соединились в пространстве, образовав большой огненный полукруг, и исчезли71. В области же Парижа из облака пролилась настоящая кровь и, попав на одежду многих людей, так замарала ее, что люди в ужасе отказались от собственной одежды. И, действительно, это знамение появилось в трех местах в пределах этого города. В области же Санлиса стены внутри дома одного человека, когда он утром проснулся, оказались обрызганными кровью. В этом же году в народе была сильная чума, оспа с волдырями и нарывами и другие болезни, унесшие в могилу много народа. Однако многие благодаря предосторожности избежали смерти. Мы слышали также, что в этом году в Нарбонне сильно свирепствовала паховая чума72, так что ни у кого не было никакой возможности избежать ее.
15. Заразился этой болезнью также и Феликс, епископ города Нанта, и тяжело заболел. Тогда он созвал соседних епископов и, умоляя, попросил их скрепить своими подписями грамоту на избрание73, составленную им в пользу своего племянника Бургундиона. Когда это было сделано, они направили его ко мне. Было в то время Бургундиону почти двадцать пять лет. Когда он пришел, он попросил меня прибыть в Нант и, выбрив ему тонзуру, рукоположить в епископы на место его дяди, который был еще жив. Я отказал ему в этом, ибо знал, что это не согласуется с канонами. Однако я дал ему совет, сказав: "В канонах записано, сын мой, что никто не может достичь епископства, если он прежде по правилу не пройдет церковных степеней. Ты же, возлюбленный сын, вернись туда и попроси, чтобы тебе выбрил тонзуру тот, кто избрал тебя. И когда ты получишь сан пресвитера, выкажи себя ревностным в служении церкви. И когда богу будет угодно, чтобы Феликс отошел в иной мир, тогда ты легко достигнешь сана епископа". Но тот, возвратившись, оставил без внимания полученный им совет, так как казалось, что Феликс оправился от болезни. Но после того как прекратилась лихорадка, на его голенях появилась от потливости сыпь. Тогда он наложил слишком сильный компресс из шпанских мух, голени начали гноиться, и он закончил жизнь на тридцать третьем году своего епископства и на семидесятом году своей жизни. Ему наследовал по приказу короля его двоюродный брат Ноннихий.
16. Узнав о смерти Феликса, Папполен вновь взял его племянницу, с которой был разлучен. Ведь уже до этого он был помолвлен с ней. Но так как епископ Феликс и слышать не хотел о свадьбе, то Папполен, придя с большим отрядом, увел девушку из часовни и нашел убежище в базилике блаженного Альбина. Тогда епископ Феликс разгневался и хитростью увел девушку от жениха и, после того как она сменила светскую одежду (на монашескую), поместил ее в монастырь около Базаса. Но она тайно послала вестников с тем, чтобы Папполен, похитив ее из монастыря, куда ее поместили, взял к себе. Тот согласился и, взяв девушку из монастыря, женился на ней, и так как он заручился королевским согласием, то и не пугался угроз ее родственников.
17. Король Хильперик приказал крестить в этом году многих иудеев74, большинство из которых он сам воспринял от святой купели. Однако некоторые из них, у которых очистилось только тело, а не душа, обманув бога, вернулись к той самой вере. которую они прежде исповедовали, так что было видно, что они почитали и субботу75, и соблюдали воскресенье. Приска же никак не смогли склонить к признанию истинной веры76. Тогда король разгневался и повелел содержать его под стражей, чтобы силой заставить внимать и верить того, кого он не смог добровольно склонить к вере. Но Приск, дав кое-какие подарки, попросил отсрочки, пока сын его не женится на еврейке в Марселе, коварно обещая, что потом он выполнит волю короля. В это время между ним и Патиром, крещеным иудеем, который был уже крестным сыном короля, возник спор. И когда однажды Приск в молитвенной одежде, безоружный направлялся в уединенное место, чтобы исполнить заповеди Моисея, внезапно появился Патир и заколол Приска и его сообщников, которые там были, мечом. После их убийства Патир нашел убежище вместе со своими слугами в базилике святого Юлиана77, находившейся на соседней улице. Когда они там сидели, они узнали, что король даровал жизнь их господину, а слуг как преступников он приказал вытащить оттуда и убить. Тогда один из них, обнажив меч, когда его господин уже убежал, перебил всех своих товарищей, затем с мечом вышел из базилики. Но на него набросился народ, и он был жестоко убит. Патир же получил разрешение возвратиться в королевство Гунтрамна, откуда он пришел. Но спустя немного времени он был убит родственниками Приска.
18. И вот возвратились Ансовальд и Домигизил, послы короля Хильперика, отправленные в Испанию для осмотра приданого78. В эти дни король Леовигильд с войском осаждал своего сына Герменегильда, у которого он отнял город Мериду. О том, как Герменегильд заключил союз с полководцами императора Тиберия, мы уже рассказывали выше79. Именно этот раздор и был причиной того, что послы вернулись с запозданием. Как только я их увидел, я обеспокоился тем, сколь горяча вера Христова у тех немногих настоящих христиан, которые остались в этой стране. На это мне Ансовальд ответил вот что: "Те христиане, которые теперь находятся в Испании, сохраняют католическую веру в чистоте. Но король в настоящее время пытается ее поколебать новым коварным способом, тем, что делает вид, что он молится и у могил мучеников, и в церкви нашего вероисповедания. При этом он говорит: "Я ясно постиг, что Христос, сын божий, равен отцу. Но я совсем не верю, что дух святой есть в полном смысле бог, так как ни в каких писаниях нельзя прочесть о том, что это бог". Увы, увы! Сколь опасное мнение, сколь пагубное чувство, сколь ложное рассуждение! И где же реченное господом: "Бог есть Дух"80и сказанное Петром Анании: "Как тебе пришло в голову солгать Духу святому? Ты не человекам солгал, а Богу"81. Где же сказанное Павлом, говорящим о дарах духа: "Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно"?82. Ибо кто творит так, как ему угодно, тот, очевидно, никому не подвластен".
Но как только Ансовальд прибыл к королю Хильперику, тут же появилось и посольство из Испании, которое от Хильперика направило путь к Хильдеберту, а затем возвратилось в Испанию.
19. Около моста через Орж, в области Парижа, король Хильперик выставил стражу83, чтобы помешать злоумышленникам из королевства его брата наносить ему, Хильперику, какой-либо вред. Узнав об этом, Асклипий, бывший ранее герцогом, ночью напал на людей Хильперика, перебил их всех и опустошил местность около моста. Когда об этом сообщили Хильперику, он послал гонцов к графам, герцогам и прочим чинам, чтобы они собрали войско и вторглись в королевство его брата. Однако его удержал совет добрых людей84, говоривших ему: "Те поступают вероломно, ты же поступи благоразумно. Пошли к брату гонцов, и если он захочет загладить нанесенную тебе обиду, ты не причиняй ему никакого зла; если же не захочет, тогда поступишь так. как ты надумал". И тогда Хильперик, приняв этот совет, отменил набор войска и направил посольство к брату. Тот же, признав свою вину, полностью добился расположения брата.
20. В этом году умер Хродин, человек исключительной доброты и набожности, большой милостынник и благодетель бедных, весьма щедрый даритель церквам и кормилец клириков. В самом деле, он часто закладывал новые поместья, разбивал виноградники, строил дома, обрабатывал поля и затем приглашал епископов, у кого было небольшое состояние, устраивал для них трапезы и щедро раздавал эти самые дома с пашнями и пахарями, с серебром, занавесами, домашней утварью, служителями и слугами, говоря при этом: "Пусть все это принадлежит церкви, чтобы бедные, получив от этого облегчение, вымолили у бога для меня прощение". Много мы слышали также и о других добрых делах этого человека85, о которых долго рассказывать. Умер он в возрасте семидесяти лет.
21. В этом году вновь появились знамения86: произошло затмение луны87; в области Тура из разломленного хлеба вытекла настоящая кровь; рухнули стены города Суассона; в городе Анжере было землетрясение; внутрь города Бордо вошли волки и пожрали собак, нисколько не боясь людей; видели, как по небу пробежал огонь. А город Базас сгорел от пожара, так что были уничтожены церковь и церковные дома. Однако вся церковная утварь, как мы узнали, была спасена.
22. И вот король Хильперик, после того как он захватил города своего брата88, назначил новых графов и приказал им доставить ему все налоги с городов89. Как нам стало известно, это было выполнено. В эти дни граф Лиможа Ноннихий схватил двух человек, которые несли от имени Хартерия, епископа города Перигё, письмо, в котором было много бранных слов о короле. В письме, между прочим, содержалась и как бы жалоба епископа, что он, очутившись после власти Гунтрамна под господством Хильперика, словно спустился из рая в ад. Это письмо вместе с этими людьми уже упомянутый граф отправил под сильной охраной к королю. Король же проявил при этом терпение и послал к епископу послов, которые привели бы его к нему, дабы выяснить, по крайней мере, правильно ли то, в чем его обвиняют, или нет.
Когда же прибыл епископ, король представил ему тех людей с письмом и спросил епископа, им ли было послано это письмо. Тот сказал, что не им отправлено это письмо. Тогда спросили людей, от кого же они получили это письмо. Они назвали диакона Фронтония. Спросили епископа о диаконе. Он ответил, что диакон ему является злейшим врагом, и не следует сомневаться в том, что этот недостойный поступок - дело его рук, так как он часто творил несправедливые дела против него. Немедленно привели диакона; король его допросил. Диакон, показывая на епископа, сказал: "Я продиктовал это письмо по приказу епископа", Епископ же воскликнул, говоря, что диакон часто искал случая, как бы лишить его епископства. Король, проявив милосердие, оставив дело на суд божий, освободил от расследования того и другого, смиренно обратился с просьбой к епископу в защиту диакона и попросил епископа молиться за него, короля. Итак, Хартерий с почетом был отправлен в город. А два месяца спустя граф Ноннихий, виновник этой ссоры, умер от удара, его имущество, поскольку у него не было детей, было передано королем в разные руки.
23. Затем у короля Хильперика, похоронившего уже многих сыновей, родился сын90. В честь этого король приказал открыть все тюрьмы, освободить заключенных, отдал распоряжение совсем не требовать недоимки, подлежащие выплате казне. Но впоследствии этот ребенок принес большое горе91.
24. Снова против епископа Теодора начали новую войну92. И именно из-за того, что в ту пору из Константинополя в Марсель приехал Гундовальд, который считал себя сыном короля Хлотаря93. О происхождении этого человека хочется вкратце рассказать. Родился он в Галлии и получил хорошее воспитание. Волосы его по обычаю франкских королей ниспадали на плечи. Когда его обучили наукам, мать представила его королю Хильдеберту, произнеся такие слова: "Вот твой племянник, сын короля Хлотаря. Так как отец его ненавидит, возьми его к себе, ведь он одной с тобой крови". Хильдеберт же, не имея сыновей, взял его и держал при себе. Об этом сообщили королю Хлотарю, и он послал к брату гонцов со словами: "Отпусти мальчика, пусть придет ко мне". Тот немедленно отправил гоношу к брату. Увидев его, Хлотарь приказал подстричь ему волосы, говоря при этом: "Он не мой сын !". А после смерти короля Хлотаря его взял к себе король Хариберт. Затем его к себе вытребовал Сигиберт, который снова подстриг его и отослал в город Агриппину94, называемый теперь Кёльном. Гундовальд же оттуда бежал и, снова отпустив волосы, ушел к Нарсесу95, который тогда управлял Италией. Там он женился, родил на свет сыновей и приехал в Константинополь. Оттуда он, как говорят, спустя много времени, по приглашению некоего человека, вернулся в Галлию и, пристав к берегам Марселя, был принят епископом Теодором. Получив от Теодора лошадей, Гундовальд присоединился к герцогу Муммолу. Муммол же тогда находился, как мы сказали выше, в городе Авиньоне. Герцог же Гунтрамн96схватил епископа Теодора и заключил его под стражу. Он обвинял его в том, что епископ впустил в Галлию чужестранца, желая отдать королевство франков под власть императора. Но епископ, как говорят, предъявил письмо, подписанное вельможами короля Хильдеберта97, и сказал: "Я сделал только то, что было приказано моими господами и вельможами".
Итак, епископа содержали под стражей в келье и не разрешали приближаться к церкви. Но однажды ночью, когда епископ усердно молился господу, келья его осветилась ярким светом, так что сопровождавший его сильно испугался; над головой епископа в течение двух часов был виден огромный светящийся нимб. А утром стражник рассказал об этом находящимся с ним остальным спутникам. После этого епископа Теодора вместе с епископом Епифанием, который тогда, бежав от лангобардов, находился в Марселе и которого также причисляли к этому делу, привели к королю Гунтрамну. И вот король их допросил и нашел их невиновными. Однако король приказал содержать их под стражей. И здесь после долгих мучений и скончался епископ Епифаний. Гундовальд же в ожидании исхода дела удалился на остров в море. А герцог Гунтрамн вместе с герцогом короля Гунтрамна (Муммолом) поделил имущество Гундовальда и, говорят, увез с собою в Клермон немалое количество серебра, золота и прочих вещей.
25. На восьмом году правления короля Хильдеберта, накануне февральских календ98, когда в городе Туре в воскресенье зазвонили к утрене и народ пробудился и шел в церковь, небо стало облачным и из него вместе с дождем вырвался большой огненный шар и пролетел в воздухе большое расстояние. Он излучал такой свет, что все было видно, как днем. Когда же он опять исчез в облаке, наступила ночь. И против обычного прибыла вода. В самом деле, реки Сена и Марна вызвали около Парижа такое наводнение, что между городом и базиликой святого Лаврентия99нередко случались кораблекрушения.
26. Вернувшись с упомянутыми сокровищами в Клермон, герцог Гунтрамн отправился к королю Хильдеберту. И когда он возвращался оттуда с женой и дочерьми, его схватил король Гунтрамн и держал под стражей; он говорил ему: "Это по твоему приглашению Гундовальд прибыл в Галлию, и для этого ты несколько лет тому назад уезжал в Константинополь". Тот ему в ответ: "Муммол, твой герцог, принял сам его и удерживал его около себя в Авиньоне. Теперь же позволь мне привести самого Муммола к тебе, и тогда я буду оправдан в том, в чем меня обвиняют". Король ему в ответ: "Я разрешу тебе уйти лишь тогда, когда ты понесешь достойное наказание за содеянное". А тот, чувствуя близость смерти, сказал: "Вот мой сын! Возьми его, и пусть он будет заложником выполнения моего обещания моему господину, королю. И если я не приведу к тебе Муммола, пусть погибнет мое дитя". Тогда король разрешил ему идти, оставив его чадо у себя. А герцог, взяв с собой людей из Клермона и Веле, отправился в Авиньон. Но из-за хитрости Муммола корабли на Роне оказались непригодными для плавания. Ничего не подозревая, они поднялись на них, но как только корабли дошли до середины реки, они наполнились водой и стали тонуть. Тогда, очутившись в опасности, одни из них спаслись вплавь, а некоторые достигли берега, оторвав доски с самих кораблей. Многие же, менее находчивые, потонули в реке. Герцог же Гунтрамн добрался до Авиньона. А Муммол, после того как он вошел в этот город, позаботился о том, чтобы отвести часть воды из реки и этим отводом защитить то небольшое пространство, которое не было прикрыто Роной; в этом месте он вырыл глубочайшие рвы, и приготовленную ловушку покрыла прибывшая вода.
И вот когда подошел Гунтрамн, Муммол со стены сказал ему: "Если верность нерушима, то пусть он подойдет с одной стороны реки, а я - с другой и скажет, чего он хочет". Тогда каждый подошел к своей стороне. Гунтрамн, стоя на противоположном берегу - именно этот рукав реки находился между ними, - сказал: "Если ты хочешь, то я перейду к тебе, ибо есть вещи, о которых нам нужно переговорить тайно". Муммол ему в ответ: "Иди, не бойся". Гунтрамн вошел вместе с одним из своих приближенных в воду. И как только тот, его приближенный, достиг рва под водой, он тотчас погрузился в воду, так как на нем был тяжелый панцирь, и больше не появился. Когда же и Гунтрамн стал тонуть и его понесло быстрой волной, один из стоявших на берегу протянул ему копье и вытащил его на берег. И тогда Гунтрамн и Муммол, кляня друг друга, разошлись.
Когда (герцог) Гунтрамн с войском короля Гунтрамна осаждал тот самый город, об этом сообщили королю Хильдеберту. Он разгневался на то, что это делается без его ведома, и направил туда Гундульфа, о котором мы упоминали выше100. Сняв осаду, Гундульф привел Муммола в Клермон. Немного погодя Муммол вновь вернулся в Авиньон.
27. Накануне праздника пасхи101король Хильперик отправился в Париж. И для того, чтобы ему избежать проклятия, о котором говорилось в договоре, заключенном между ним и его братьями, что никто из них не смеет войти в Париж без согласия другого, - он вошел в город с мощами многих святых102, которые несли впереди. Здесь он очень приятно провел пасхальные дни и окрестил своего сына, которого Рагнемод, епископ этого города, воспринял от купели и нарек его Теодориком.
28. А референдарий Марк, о котором мы упоминали выше103, после того как он скопил незаконным взиманием налогов богатство, пораженный внезапной болью в боку,104постригся, покаялся и скончался; а его имущество было передано в казну. И действительно, у него нашли большой клад, (состоящий) из золота, серебра и многих драгоценных вещей из них он ничего с собой не унес, "а душе своей повредил"105.
29. Из Испании вернулись послы, не привезя определенного ответа106потому что Леовигильд с войском осаждал своего старшего сына107В монастыре же блаженной Радегунды108одна девушка по имени Дисциола, племянница блаженного Сальвия, епископа Альби109, скончалась следующим образом. Когда она заболела и за ней все время ухаживали другие сестры, наступил тот день, в который душе надлежало преселиться от тела. И около девятого часа она сказала сестрам: "Вот я уже чувствую, что мне стало лучше. Теперь у меня ничего не болит! Теперь не надобно вам больше беспокоиться и заботиться обо мне. Вы же лучше оставьте меня, чтобы мне было легче забыться". Услышав эти слова, сестры тотчас покинули келью, но немного погодя вернулись. Встав около нее, они ожидали, надеясь услышать от нее что-либо. Она же, протянув руки, просила, не ведаю у кого, благословения, говоря: "Благослови меня, о святой, о слуга бога всевышнего. Вот ты уже в третий раз сегодня утруждаешь себя ради меня! Зачем, о святой, ты испытываешь ради немощной женщины многочисленные огорчения?" Но когда сестры спросили, к кому были обращены эти слова, она ничего не ответила. Затем через некоторое время она громко вскрикнула и рассмеялась, и после этого испустила дух.
Но Динамий, забыв о клятве верности, данной им королю Хильдеберту, направил к королю Гунтрамну послов с известием о том, что тот потерял из-за епископа (Теодора) принадлежавшую ему часть города и что он никогда не будет владеть городом Марселем, если этот епископ не будет изгнан из него. Король же разгневался и приказал, вопреки священному обычаю, связать служителя всевышнего бога и доставить его к нему, говоря при этом: "Пусть враг нашего королевства будет осужден на изгнание, чтобы он больше не был в состоянии причинять нам вред". Так как епископ догадывался об этом, его нелегко было изгнать из города. Но вот наступило торжество освящения часовни в пригородной деревне, и когда, выйдя из города, святой епископ поспешил на этот праздник, на него внезапно с громким криком напали вырвавшиеся из тайных засад вооруженные люди. Сбросив его с лошади, они обратили всех его спутников в бегство, связали его слуг, убили клириков, а его самого посадили на жалкую клячу и, не разрешив никому из его слуг следовать за ним, доставили к королю. Но когда они проходили через город Экс, Пиенций, местный епископ, сострадая о брате, дал ему в помощь клириков и, снабдив его всем необходимым, позволил продолжать путь.
Между тем клирики Марселя вновь отперли все церковные дома, обыскали сундуки, одни вещи описали, другие унесли к себе. А когда епископа (Теодора) привели к королю, то за ним не нашли никакой вины и разрешили ему вернуться в свои город, и горожане его приняли с громким ликованием. Именно по этой причине между королем Гунтрамном и его племянником Хильдебертом возникла сильная вражда, и, разорвав союз, они чинили друг другу козни.
12. И. когда король Хильперик увидел, что эти распри между братом и его племянником увеличиваются, он призвал герцога Дезидерия59и приказал ему чем-нибудь досадить брату. Выступив с войском. Дезидерий обратил в бегство герцога Рагновальда, захватил Перигё и, взяв с жителей присягу, пошел на Ажен. Когда жена Рагновальда узнала о том, что муж ее обращен в бегство и что эти города подпали под власть короля Хильперика, она устремилась в базилику святого мученика Капразия60. Но ее выгнали оттуда, отняли имущество и слуг и, после того как она выставила поручителей, отправили в Тулузу, и там она вновь нашла убежище в базилике святого Сатурнина61, А Дезидерий взял все города, которые в этой области принадлежали королю Гунтрамну62, и отдал под власть короля Хильперика. Но когда герцог Берульф63услышал о том, что жители Буржа тайком поговаривают о вторжении в область Тура64, он двинул войско и расположился на самой границе. В то время сильно разграбили окрестности Изёра и Барру в области Тура. Впоследствии жестоко были наказаны те, которые не могли принять участия в этой осаде65. Герцог же Бладаст66ушел в Гасконь67и там потерял большую часть своего войска.
13. Луп, житель города Тура. лишившись жены и детей, добивался духовного сана. Но ему помешал его брат Амвросий, который боялся, как бы Луп не сделал своим наследником божью церковь, если он соединится с ней. И коварный брат снова выбрал ему жену и назначил день, в который они должны были сойтись для помолвки. Затем оба они (Амвросий и Луп) прибыли в крепость Шинон, где у них был дом. Но так как жена Амвросия была прелюбодейкой и, ненавидя мужа, любила преступной любовью другого, она устроила мужу ловушку. И когда братья вместе пировали и ночью опьянели, они оба легли спать на одно ложе. Тогда ночью пришел любовник жены Амвросия, и в то время, когда все спали, отяжелев от вина, он зажег пук соломы, чтобы видеть происходящее в доме, вынул меч и с размаху ударил Амвросия по голове, так что меч, пройдя через глаза, разрубил изголовье. От этого удара Луп проснулся и, видя, что он плавает в крови, громко закричал: "Ой, ой, на помощь, брата моего убили!". А прелюбодей, который совершил преступление, уже удалялся, но, услышав эти слова, вернулся к ложу и напал на Лупа. Луп оборонялся, но, истерзанный множеством ударов и смертельно раненный, был повержен, остался еле живым. Но никто из слуг ничего не заметил. Наутро же все остолбенели от такого злодеяния. Луп же, которого застали еще живым, рассказав, как все произошло, скончался. А блудница недолго предавалась печали; через несколько дней, выйдя замуж за прелюбодея, она уехала.
14. И вот на седьмом году правления короля Хильдеберта68, который приходился на двадцать первый год правления королей Хильперика и Гунтрамна, в январе месяце были дожди, сверкала молния и страшно гремел гром, на деревьях появились цветы. Показалась звезда, которую я выше назвал кометой69, и вокруг нее была великая чернота. И она, словно вставленная в какое-то отверстие, так и блистала, рассыпая искры наподобие волос. От нее исходил луч удивительной величины, казавшийся издали огромным столбом дыма от пожара. Показалась же она со стороны запада в первом часу ночи. И в святой день пасхи70в городе Суассоне видели, как заалело небо словно от двух пожаров; один пожар был больше, другой же - меньше. Два часа спустя они соединились в пространстве, образовав большой огненный полукруг, и исчезли71. В области же Парижа из облака пролилась настоящая кровь и, попав на одежду многих людей, так замарала ее, что люди в ужасе отказались от собственной одежды. И, действительно, это знамение появилось в трех местах в пределах этого города. В области же Санлиса стены внутри дома одного человека, когда он утром проснулся, оказались обрызганными кровью. В этом же году в народе была сильная чума, оспа с волдырями и нарывами и другие болезни, унесшие в могилу много народа. Однако многие благодаря предосторожности избежали смерти. Мы слышали также, что в этом году в Нарбонне сильно свирепствовала паховая чума72, так что ни у кого не было никакой возможности избежать ее.
15. Заразился этой болезнью также и Феликс, епископ города Нанта, и тяжело заболел. Тогда он созвал соседних епископов и, умоляя, попросил их скрепить своими подписями грамоту на избрание73, составленную им в пользу своего племянника Бургундиона. Когда это было сделано, они направили его ко мне. Было в то время Бургундиону почти двадцать пять лет. Когда он пришел, он попросил меня прибыть в Нант и, выбрив ему тонзуру, рукоположить в епископы на место его дяди, который был еще жив. Я отказал ему в этом, ибо знал, что это не согласуется с канонами. Однако я дал ему совет, сказав: "В канонах записано, сын мой, что никто не может достичь епископства, если он прежде по правилу не пройдет церковных степеней. Ты же, возлюбленный сын, вернись туда и попроси, чтобы тебе выбрил тонзуру тот, кто избрал тебя. И когда ты получишь сан пресвитера, выкажи себя ревностным в служении церкви. И когда богу будет угодно, чтобы Феликс отошел в иной мир, тогда ты легко достигнешь сана епископа". Но тот, возвратившись, оставил без внимания полученный им совет, так как казалось, что Феликс оправился от болезни. Но после того как прекратилась лихорадка, на его голенях появилась от потливости сыпь. Тогда он наложил слишком сильный компресс из шпанских мух, голени начали гноиться, и он закончил жизнь на тридцать третьем году своего епископства и на семидесятом году своей жизни. Ему наследовал по приказу короля его двоюродный брат Ноннихий.
16. Узнав о смерти Феликса, Папполен вновь взял его племянницу, с которой был разлучен. Ведь уже до этого он был помолвлен с ней. Но так как епископ Феликс и слышать не хотел о свадьбе, то Папполен, придя с большим отрядом, увел девушку из часовни и нашел убежище в базилике блаженного Альбина. Тогда епископ Феликс разгневался и хитростью увел девушку от жениха и, после того как она сменила светскую одежду (на монашескую), поместил ее в монастырь около Базаса. Но она тайно послала вестников с тем, чтобы Папполен, похитив ее из монастыря, куда ее поместили, взял к себе. Тот согласился и, взяв девушку из монастыря, женился на ней, и так как он заручился королевским согласием, то и не пугался угроз ее родственников.
17. Король Хильперик приказал крестить в этом году многих иудеев74, большинство из которых он сам воспринял от святой купели. Однако некоторые из них, у которых очистилось только тело, а не душа, обманув бога, вернулись к той самой вере. которую они прежде исповедовали, так что было видно, что они почитали и субботу75, и соблюдали воскресенье. Приска же никак не смогли склонить к признанию истинной веры76. Тогда король разгневался и повелел содержать его под стражей, чтобы силой заставить внимать и верить того, кого он не смог добровольно склонить к вере. Но Приск, дав кое-какие подарки, попросил отсрочки, пока сын его не женится на еврейке в Марселе, коварно обещая, что потом он выполнит волю короля. В это время между ним и Патиром, крещеным иудеем, который был уже крестным сыном короля, возник спор. И когда однажды Приск в молитвенной одежде, безоружный направлялся в уединенное место, чтобы исполнить заповеди Моисея, внезапно появился Патир и заколол Приска и его сообщников, которые там были, мечом. После их убийства Патир нашел убежище вместе со своими слугами в базилике святого Юлиана77, находившейся на соседней улице. Когда они там сидели, они узнали, что король даровал жизнь их господину, а слуг как преступников он приказал вытащить оттуда и убить. Тогда один из них, обнажив меч, когда его господин уже убежал, перебил всех своих товарищей, затем с мечом вышел из базилики. Но на него набросился народ, и он был жестоко убит. Патир же получил разрешение возвратиться в королевство Гунтрамна, откуда он пришел. Но спустя немного времени он был убит родственниками Приска.
18. И вот возвратились Ансовальд и Домигизил, послы короля Хильперика, отправленные в Испанию для осмотра приданого78. В эти дни король Леовигильд с войском осаждал своего сына Герменегильда, у которого он отнял город Мериду. О том, как Герменегильд заключил союз с полководцами императора Тиберия, мы уже рассказывали выше79. Именно этот раздор и был причиной того, что послы вернулись с запозданием. Как только я их увидел, я обеспокоился тем, сколь горяча вера Христова у тех немногих настоящих христиан, которые остались в этой стране. На это мне Ансовальд ответил вот что: "Те христиане, которые теперь находятся в Испании, сохраняют католическую веру в чистоте. Но король в настоящее время пытается ее поколебать новым коварным способом, тем, что делает вид, что он молится и у могил мучеников, и в церкви нашего вероисповедания. При этом он говорит: "Я ясно постиг, что Христос, сын божий, равен отцу. Но я совсем не верю, что дух святой есть в полном смысле бог, так как ни в каких писаниях нельзя прочесть о том, что это бог". Увы, увы! Сколь опасное мнение, сколь пагубное чувство, сколь ложное рассуждение! И где же реченное господом: "Бог есть Дух"80и сказанное Петром Анании: "Как тебе пришло в голову солгать Духу святому? Ты не человекам солгал, а Богу"81. Где же сказанное Павлом, говорящим о дарах духа: "Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно"?82. Ибо кто творит так, как ему угодно, тот, очевидно, никому не подвластен".
Но как только Ансовальд прибыл к королю Хильперику, тут же появилось и посольство из Испании, которое от Хильперика направило путь к Хильдеберту, а затем возвратилось в Испанию.
19. Около моста через Орж, в области Парижа, король Хильперик выставил стражу83, чтобы помешать злоумышленникам из королевства его брата наносить ему, Хильперику, какой-либо вред. Узнав об этом, Асклипий, бывший ранее герцогом, ночью напал на людей Хильперика, перебил их всех и опустошил местность около моста. Когда об этом сообщили Хильперику, он послал гонцов к графам, герцогам и прочим чинам, чтобы они собрали войско и вторглись в королевство его брата. Однако его удержал совет добрых людей84, говоривших ему: "Те поступают вероломно, ты же поступи благоразумно. Пошли к брату гонцов, и если он захочет загладить нанесенную тебе обиду, ты не причиняй ему никакого зла; если же не захочет, тогда поступишь так. как ты надумал". И тогда Хильперик, приняв этот совет, отменил набор войска и направил посольство к брату. Тот же, признав свою вину, полностью добился расположения брата.
20. В этом году умер Хродин, человек исключительной доброты и набожности, большой милостынник и благодетель бедных, весьма щедрый даритель церквам и кормилец клириков. В самом деле, он часто закладывал новые поместья, разбивал виноградники, строил дома, обрабатывал поля и затем приглашал епископов, у кого было небольшое состояние, устраивал для них трапезы и щедро раздавал эти самые дома с пашнями и пахарями, с серебром, занавесами, домашней утварью, служителями и слугами, говоря при этом: "Пусть все это принадлежит церкви, чтобы бедные, получив от этого облегчение, вымолили у бога для меня прощение". Много мы слышали также и о других добрых делах этого человека85, о которых долго рассказывать. Умер он в возрасте семидесяти лет.
21. В этом году вновь появились знамения86: произошло затмение луны87; в области Тура из разломленного хлеба вытекла настоящая кровь; рухнули стены города Суассона; в городе Анжере было землетрясение; внутрь города Бордо вошли волки и пожрали собак, нисколько не боясь людей; видели, как по небу пробежал огонь. А город Базас сгорел от пожара, так что были уничтожены церковь и церковные дома. Однако вся церковная утварь, как мы узнали, была спасена.
22. И вот король Хильперик, после того как он захватил города своего брата88, назначил новых графов и приказал им доставить ему все налоги с городов89. Как нам стало известно, это было выполнено. В эти дни граф Лиможа Ноннихий схватил двух человек, которые несли от имени Хартерия, епископа города Перигё, письмо, в котором было много бранных слов о короле. В письме, между прочим, содержалась и как бы жалоба епископа, что он, очутившись после власти Гунтрамна под господством Хильперика, словно спустился из рая в ад. Это письмо вместе с этими людьми уже упомянутый граф отправил под сильной охраной к королю. Король же проявил при этом терпение и послал к епископу послов, которые привели бы его к нему, дабы выяснить, по крайней мере, правильно ли то, в чем его обвиняют, или нет.
Когда же прибыл епископ, король представил ему тех людей с письмом и спросил епископа, им ли было послано это письмо. Тот сказал, что не им отправлено это письмо. Тогда спросили людей, от кого же они получили это письмо. Они назвали диакона Фронтония. Спросили епископа о диаконе. Он ответил, что диакон ему является злейшим врагом, и не следует сомневаться в том, что этот недостойный поступок - дело его рук, так как он часто творил несправедливые дела против него. Немедленно привели диакона; король его допросил. Диакон, показывая на епископа, сказал: "Я продиктовал это письмо по приказу епископа", Епископ же воскликнул, говоря, что диакон часто искал случая, как бы лишить его епископства. Король, проявив милосердие, оставив дело на суд божий, освободил от расследования того и другого, смиренно обратился с просьбой к епископу в защиту диакона и попросил епископа молиться за него, короля. Итак, Хартерий с почетом был отправлен в город. А два месяца спустя граф Ноннихий, виновник этой ссоры, умер от удара, его имущество, поскольку у него не было детей, было передано королем в разные руки.
23. Затем у короля Хильперика, похоронившего уже многих сыновей, родился сын90. В честь этого король приказал открыть все тюрьмы, освободить заключенных, отдал распоряжение совсем не требовать недоимки, подлежащие выплате казне. Но впоследствии этот ребенок принес большое горе91.
24. Снова против епископа Теодора начали новую войну92. И именно из-за того, что в ту пору из Константинополя в Марсель приехал Гундовальд, который считал себя сыном короля Хлотаря93. О происхождении этого человека хочется вкратце рассказать. Родился он в Галлии и получил хорошее воспитание. Волосы его по обычаю франкских королей ниспадали на плечи. Когда его обучили наукам, мать представила его королю Хильдеберту, произнеся такие слова: "Вот твой племянник, сын короля Хлотаря. Так как отец его ненавидит, возьми его к себе, ведь он одной с тобой крови". Хильдеберт же, не имея сыновей, взял его и держал при себе. Об этом сообщили королю Хлотарю, и он послал к брату гонцов со словами: "Отпусти мальчика, пусть придет ко мне". Тот немедленно отправил гоношу к брату. Увидев его, Хлотарь приказал подстричь ему волосы, говоря при этом: "Он не мой сын !". А после смерти короля Хлотаря его взял к себе король Хариберт. Затем его к себе вытребовал Сигиберт, который снова подстриг его и отослал в город Агриппину94, называемый теперь Кёльном. Гундовальд же оттуда бежал и, снова отпустив волосы, ушел к Нарсесу95, который тогда управлял Италией. Там он женился, родил на свет сыновей и приехал в Константинополь. Оттуда он, как говорят, спустя много времени, по приглашению некоего человека, вернулся в Галлию и, пристав к берегам Марселя, был принят епископом Теодором. Получив от Теодора лошадей, Гундовальд присоединился к герцогу Муммолу. Муммол же тогда находился, как мы сказали выше, в городе Авиньоне. Герцог же Гунтрамн96схватил епископа Теодора и заключил его под стражу. Он обвинял его в том, что епископ впустил в Галлию чужестранца, желая отдать королевство франков под власть императора. Но епископ, как говорят, предъявил письмо, подписанное вельможами короля Хильдеберта97, и сказал: "Я сделал только то, что было приказано моими господами и вельможами".
Итак, епископа содержали под стражей в келье и не разрешали приближаться к церкви. Но однажды ночью, когда епископ усердно молился господу, келья его осветилась ярким светом, так что сопровождавший его сильно испугался; над головой епископа в течение двух часов был виден огромный светящийся нимб. А утром стражник рассказал об этом находящимся с ним остальным спутникам. После этого епископа Теодора вместе с епископом Епифанием, который тогда, бежав от лангобардов, находился в Марселе и которого также причисляли к этому делу, привели к королю Гунтрамну. И вот король их допросил и нашел их невиновными. Однако король приказал содержать их под стражей. И здесь после долгих мучений и скончался епископ Епифаний. Гундовальд же в ожидании исхода дела удалился на остров в море. А герцог Гунтрамн вместе с герцогом короля Гунтрамна (Муммолом) поделил имущество Гундовальда и, говорят, увез с собою в Клермон немалое количество серебра, золота и прочих вещей.
25. На восьмом году правления короля Хильдеберта, накануне февральских календ98, когда в городе Туре в воскресенье зазвонили к утрене и народ пробудился и шел в церковь, небо стало облачным и из него вместе с дождем вырвался большой огненный шар и пролетел в воздухе большое расстояние. Он излучал такой свет, что все было видно, как днем. Когда же он опять исчез в облаке, наступила ночь. И против обычного прибыла вода. В самом деле, реки Сена и Марна вызвали около Парижа такое наводнение, что между городом и базиликой святого Лаврентия99нередко случались кораблекрушения.
26. Вернувшись с упомянутыми сокровищами в Клермон, герцог Гунтрамн отправился к королю Хильдеберту. И когда он возвращался оттуда с женой и дочерьми, его схватил король Гунтрамн и держал под стражей; он говорил ему: "Это по твоему приглашению Гундовальд прибыл в Галлию, и для этого ты несколько лет тому назад уезжал в Константинополь". Тот ему в ответ: "Муммол, твой герцог, принял сам его и удерживал его около себя в Авиньоне. Теперь же позволь мне привести самого Муммола к тебе, и тогда я буду оправдан в том, в чем меня обвиняют". Король ему в ответ: "Я разрешу тебе уйти лишь тогда, когда ты понесешь достойное наказание за содеянное". А тот, чувствуя близость смерти, сказал: "Вот мой сын! Возьми его, и пусть он будет заложником выполнения моего обещания моему господину, королю. И если я не приведу к тебе Муммола, пусть погибнет мое дитя". Тогда король разрешил ему идти, оставив его чадо у себя. А герцог, взяв с собой людей из Клермона и Веле, отправился в Авиньон. Но из-за хитрости Муммола корабли на Роне оказались непригодными для плавания. Ничего не подозревая, они поднялись на них, но как только корабли дошли до середины реки, они наполнились водой и стали тонуть. Тогда, очутившись в опасности, одни из них спаслись вплавь, а некоторые достигли берега, оторвав доски с самих кораблей. Многие же, менее находчивые, потонули в реке. Герцог же Гунтрамн добрался до Авиньона. А Муммол, после того как он вошел в этот город, позаботился о том, чтобы отвести часть воды из реки и этим отводом защитить то небольшое пространство, которое не было прикрыто Роной; в этом месте он вырыл глубочайшие рвы, и приготовленную ловушку покрыла прибывшая вода.
И вот когда подошел Гунтрамн, Муммол со стены сказал ему: "Если верность нерушима, то пусть он подойдет с одной стороны реки, а я - с другой и скажет, чего он хочет". Тогда каждый подошел к своей стороне. Гунтрамн, стоя на противоположном берегу - именно этот рукав реки находился между ними, - сказал: "Если ты хочешь, то я перейду к тебе, ибо есть вещи, о которых нам нужно переговорить тайно". Муммол ему в ответ: "Иди, не бойся". Гунтрамн вошел вместе с одним из своих приближенных в воду. И как только тот, его приближенный, достиг рва под водой, он тотчас погрузился в воду, так как на нем был тяжелый панцирь, и больше не появился. Когда же и Гунтрамн стал тонуть и его понесло быстрой волной, один из стоявших на берегу протянул ему копье и вытащил его на берег. И тогда Гунтрамн и Муммол, кляня друг друга, разошлись.
Когда (герцог) Гунтрамн с войском короля Гунтрамна осаждал тот самый город, об этом сообщили королю Хильдеберту. Он разгневался на то, что это делается без его ведома, и направил туда Гундульфа, о котором мы упоминали выше100. Сняв осаду, Гундульф привел Муммола в Клермон. Немного погодя Муммол вновь вернулся в Авиньон.
27. Накануне праздника пасхи101король Хильперик отправился в Париж. И для того, чтобы ему избежать проклятия, о котором говорилось в договоре, заключенном между ним и его братьями, что никто из них не смеет войти в Париж без согласия другого, - он вошел в город с мощами многих святых102, которые несли впереди. Здесь он очень приятно провел пасхальные дни и окрестил своего сына, которого Рагнемод, епископ этого города, воспринял от купели и нарек его Теодориком.
28. А референдарий Марк, о котором мы упоминали выше103, после того как он скопил незаконным взиманием налогов богатство, пораженный внезапной болью в боку,104постригся, покаялся и скончался; а его имущество было передано в казну. И действительно, у него нашли большой клад, (состоящий) из золота, серебра и многих драгоценных вещей из них он ничего с собой не унес, "а душе своей повредил"105.
29. Из Испании вернулись послы, не привезя определенного ответа106потому что Леовигильд с войском осаждал своего старшего сына107В монастыре же блаженной Радегунды108одна девушка по имени Дисциола, племянница блаженного Сальвия, епископа Альби109, скончалась следующим образом. Когда она заболела и за ней все время ухаживали другие сестры, наступил тот день, в который душе надлежало преселиться от тела. И около девятого часа она сказала сестрам: "Вот я уже чувствую, что мне стало лучше. Теперь у меня ничего не болит! Теперь не надобно вам больше беспокоиться и заботиться обо мне. Вы же лучше оставьте меня, чтобы мне было легче забыться". Услышав эти слова, сестры тотчас покинули келью, но немного погодя вернулись. Встав около нее, они ожидали, надеясь услышать от нее что-либо. Она же, протянув руки, просила, не ведаю у кого, благословения, говоря: "Благослови меня, о святой, о слуга бога всевышнего. Вот ты уже в третий раз сегодня утруждаешь себя ради меня! Зачем, о святой, ты испытываешь ради немощной женщины многочисленные огорчения?" Но когда сестры спросили, к кому были обращены эти слова, она ничего не ответила. Затем через некоторое время она громко вскрикнула и рассмеялась, и после этого испустила дух.