Страница:
– Да, мастер Хоркин.
– Ну… хорошо… – протянул Хоркин, посмотрев на него. – Хорошо… оно, конечно, да…
Добравшись до тренировочного поля, они с разочарованием обнаружили, что не одни. Безумный Барон, гарцуя на коне, испытывал очередное изобретение. Перед ним на длинном копьё сидело чучело со щитом в одной руке и мешком на верёвке – в другой.
– Что это с ним? – поинтересовался Рейстлин.
– Мешок с песком… Ах вот ты про что, Красный… Такое бывает… – проговорил Хоркин, с удовольствием наблюдая за бароном. Тот грохнулся с лошади и теперь медленно поднимался на ноги. – Это деревянный болван для тренировок копейного удара. Если нанести удар не в центр щита или промахнуться, как сейчас сделал наш барон, то болван крутанётся и огреет тебя по спине мешком с песком…
Хоркин больше не мог говорить, согнувшись пополам от приступа смеха. Барон красочно ругался, потирая ушибленную ногу. Конь подошёл к нему и тихо заржал, что тоже напоминало издевательство. Понимающе похлопав коня по морде, барон полез в карман и вытащил плоскую массу, до падения, несомненно, бывшую яблоком.
– Если бы мы попали в щит, – сказал он, протягивая угощение коню, – ты получил бы его целым…
Конь с отвращением посмотрел на яблочную массу и попятился.
– Этот болван когда-нибудь убьёт тебя, мой барон, – крикнул Хоркин.
Барон смущённо обернулся, заметив зрителей. Насильно впихнув яблоко коню в зубы, он похромал к ним.
– Клянусь Богами, я пахну, как яблочная давилка! – крикнул он, с сожалением посматривая на механизм. – Мой отец попадал в мёртвую точку каждый раз, а у меня все наоборот. – Лэнгтри с удовольствием засмеялся над собой. – Разговоры о старых днях навели меня на эти мысли… Вот, думаю, выставлю этого болвана да отделаю как следует…
Рейстлин умер бы от позора, случись такое с ним. Сейчас он лучше всего понимал, почему Лэнгтри зовут Безумным Бароном.
– А ты что тут делаешь так рано, Хоркин? – удивился барон. – Да ещё с корзиной? Надеюсь, там найдётся пара бутылок вина и закуска?! Я изрядно проголодался… – Барон заглянул в корзину и удивлённо замолк. – Выглядит не очень аппетитным, Хоркин, – наконец произнёс он. – Может, повар что-то перепутал?
– Не прикасайтесь к ней, барон, – быстро предупредил Хоркин. При виде удивлённого лица Айвора боевой маг покраснел, – Красный думает, что она нечто большее, чем просто магическая книга Чёрных Мантий, как кажется на первый взгляд, – он ткнул пальцем в Рейстлина, – и хочет провести небольшой эксперимент…
– Ты? – Барон удивлённо посмотрел на Рейстлина. – Могу я понаблюдать? В этом же нет никаких магических тайн?
– Нет, барон, нету, – сказал юноша. Его мучила неуверенность, с тех пор как они вышли из замка. Несколько раз он почти собрался вернуться, признав себя побеждённым.
Книга спокойно лежала в корзине, ничего плохого сказать про неё было нельзя. Хоркин нёс её и сейчас, и до этого – ничего не происходило.
Одно дело выглядеть дураком перед своим учителем-начальником, а другое дело – перед самим бароном. Может, он и безумный, но Рейстлин надеялся в скором времени завоевать его уважение. В отчаянии юный маг решился отказаться от эксперимента, пока дело не зашло слишком далеко, когда его взгляд ещё раз упал на книгу… Магический том с безвкусной обложкой… Везде позолота и серебрение… Алое, как кровь, шёлковое ляссе… Палантасская шлюха…
Рейстлин решительно взял корзину.
– Мастер, – сказал он Хоркину, – то, что я собираюсь сделать, опасно, потому предлагаю тебе и милорду барону отойти вон к тем деревьям…
– Прекрасная идея, барон, – решительно сказал Хоркин, пошире расставляя ноги и скрещивая руки на груди. – Я подойду туда через пару минут.
Барон сверкнул из-под чёрной бороды белоснежными зубами.
– Дайте мне только время укрыть коня, – крикнул он и умчался, забыв про ушибленную ногу. Быстро проскакав к ближайшей рощице, Лэнгтри спешился и бегом понёсся обратно. – Что теперь, Маджере?
Рейстлин удивился, что хоть кто-то помнит, как его зовут, подумав, как бы потом Лэнгтри не вспоминал его исключительно со смехом. Убедившись, что ни Хоркин, ни Безумный Барон не собираются соблюдать осторожность, он наклонился и бережно достал чёрную книгу из корзины. На миг юноша ощутил лёгкое покалывание в кончиках пальцев, такое быстрое, что он засомневался, было ли оно вообще. Сконцентрировавшись, Рейстлин внутренне прислушался, но ничего не смог обнаружить. Выходит, показалось…
Положив книгу на землю, маг вытащил нитки и связал на конце лёгкую затягивающуюся петлю. Упав на колени, он осторожно, стремясь не открыть книгу, попытался захватить петлёй правый верхний угол обложки. Работа была очень напряжённая, малейшее неверное движение могло стать последним. Зажав петлю между большим и указательным пальцами, Рейстлин медленно её затягивал…
Петля соскользнула, упав на землю.
Рейстлин вытер мокрый лоб, заметив, как предательски подрагивают пальцы. К своему ужасу, он ощутил приближение спазмов и кашля. Пот струёй лился по спине. Юноша снова начал затягивать нить, хватая воздух ртом и стараясь не думать ни о чём другом. Ловко сдвинув узелок, он чётким движением затянул петлю, и в ту же секунду потребность откашляться пропала.
Посмотрев вверх, маг увидел Хоркина и барона, наблюдавших за ним в напряжённом молчании.
– Теперь что, Маджере? – спросил барон успокаивающим голосом.
Рейстлин попробовал ответить, но горло высохло, и он лишь прохрипел что-то нечленораздельное. Тогда юноша поднялся и, прочистив горло, приказал:
– Теперь все отходим к деревьям… Когда мы будем в безопасности, я открою книгу.
Наклонившись, Рейстлин принялся пятиться, мягко разматывая моток перед собой.
– Дай мне, Маджере, – предложил барон. – У меня получится быстрей. Да не бойся, я буду осторожен, клянусь Кири-Джолитом. – Барон быстро протягивал нить сквозь пальцы. – Не знал я, что у вас, магов, такая интересная жизнь… Думал, вы только дерьмо с розами в ступках смешиваете…
Пятясь, они достигли рощи, где барона поджидал его конь. Он нервно всхрапывал, косил насторожённым влажным глазом и явно думал, что не только барон заслужил своё прозвище, но и эта парочка тоже.
– Думаю, здесь безопасно. А ты как думаешь, Хоркин? – спросил Лэнгтри, берясь за меч. – Кстати, а что должно случиться? Вылезут полчища демонов из Бездны?
– Понятия не имею, барон, – проговорил Хоркин, ковыряясь в поясной сумке. – Это представление устроил Красный.
У Рейстлина уже не было сил на объяснения. Встав на колени, чтобы случайно не дёрнуть нитку слишком сильно, он начал медленно тянуть её на себя, предварительно махнув рукой своим командирам, чтобы те тоже присели. Барон и Хоркин выполнили его просьбу, напряжённо ожидая продолжения,
Нить натянулась до предела, петля держалась крепко. «Сейчас или никогда», – сказал себе Рейстлин. Он потянул ещё сильнее, и обложка книги начала подниматься…
Ничего не происходило.
Рейстлин продолжал тянуть, обложка уже встала вертикально… Петля соскользнула.
Некоторое время покачавшись на ветру, обложка упала, и книга раскрылась полностью. Форзац, украшенный так же аляповато и безвкусно, как и обложка, насмешливо поблёскивал в солнечном свете…
Рейстлин опустил голову, чтобы никто не мог видеть его лица, и бросил ненавидящий взгляд на книгу – ветер мягко переворачивал её страницы.
Сзади вздохнул барон, Хоркин закряхтел, собираясь подняться…
В это мгновение страшной силы взрыв отбросил Рейстлина на Хоркина, а барона шмякнул об ствол дерева. Конь, взбрыкнув, в ужасе умчался прочь. Он был вышколенным животным, но привык к звону мечей и человеческим крикам, а не к взрывающимся книгам.
– Лунитари спасла меня, – после паузы испуганно проговорил Хоркин. – Ты цел, Красный?
– Нет, мастер… – Хотя голова Рейстлина звенела от взрыва, он нашёл в себе силы подняться на ноги.
Хоркин дёргался на земле рядом. Обычно румяное, лицо боевого мага было серым и ноздреватым, как глина, а глаза необыкновенно расширились.
– Подумать только… – бормотал он. – Я сам нёс её… Спал… Столько дней. Но, взглянув на огромную дыру в земле, оставленную взрывом, он одним прыжком оказался на ногах. Рейстлин направился к барону, который беспомощно копошился в зелёных ветках. Дерево он снёс, как пушечное ядро. – Милорд, все нормально? – спросил Рейстлин.
– Да… да, все хорошо, – пробормотал тот. – Проклятье! – С натугой дыша, барон, наконец, выбрался на свободу и осмотрел плац. Лёгкий ветерок играл вырванной и обожжённой травой, перекатывая её по земле. – Что, во имя всех Богов, это было? И, во имя всего остального, было ли это вообще? – медленно проговорил он.
– Как я и подозревал, барон, книга была с ловушкой, – произнёс Рейстлин, стараясь, чтобы его голос звучал торжественно. – Маг Ложи Чёрных Мантий поместил в книгу смертельное заклятие, а затем окружил его вторым, нейтральным, которое успешно скрыло от нас с мастером Хоркином первое. – Рейстлин был щедр, выиграв сражение, и смирил гордость. – Мы подумали, что, если открыть книгу, заклятие сработает, но не догадались, что этого будет мало. Необходимо было перевернуть ещё несколько страниц. Конечно, теперь я думаю, что это звучит логично. – Рейстлин пристально посмотрел на выжженную землю и пепел, летающий в воздухе. – Очень изящное заклятие. Тонкое и изобретательное.
– Пруфф! – фыркнул Хоркин, осматривая себя и приводя в порядок мантию. – Что такого изобретательного ты в нём увидел?
– Тот факт, что заклинание не сработало сразу, а позволило носить книгу неограниченно долго, мастер Хоркин. Чёрная Мантия мог настроить его на тот момент, когда книгу подберут, но ему нужно было другое. Ему надо было, чтобы книга открылась посреди лагеря, среди множества людей…
– Клянусь Луни, Красный, если ты прав… – Хоркин утёр мигом вспотевший лоб, – мы все спаслись лишь благодаря счастливой случайности.
– Да, такой взрыв убил бы множество солдат, – сказал барон, подходя к кратеру и заглядывая вниз. – Не исключая моего лучшего мага! – Лэнгтри нежно похлопал Хоркина по спине.
– Уже не лучшего… – произнёс Хоркин с усмешкой. – Одного из лучших. – И он отвесил Рейстлину поклон.
– Верно. – Барон подошёл и пожал руку юного мага. – Теперь ты уже не просто ученик, Маджере! Или, возможно, – добавил он и подмигнул Хоркину, – я должен сказать «мастер Маджере»? – Барон помолчал. – Бедный старый Всплеск… – наконец произнёс Лэнгтри, оглянулся и с грустью посмотрел в том направлении, куда ускакал конь. – Книга взорвалась под самым его носом, он сейчас, наверное, уже на полпути к Санкристу… Пойду за ним. Бедняга Всплеск скоро успокоится, и я его поймаю. Приятного вам дня!
– Тебе тоже, милорд барон, – хором ответили Хоркин и Рейстлин, поклонившись.
Когда барон удалился, боевой маг положил руку на плечо юноши:
– Красный, я должен сказать тебе одну вещь. Ты спас мою старую тушу, и я тебе благодарен за это. Хочу, чтобы ты это знал.
– Спасибо, мастер Хоркин, – произнёс Рейстлин и скромно добавил: – И я имею имя, как ты помнишь…
– Конечно помню, Красный! – усмехнулся Хоркин, изо всех сил хлопая его по плечу, так что Рейстлин едва не рухнул. – Ещё как помню! – И, насвистывая весёлую мелодию, Хоркин зашагал к замку.
18
– Ну… хорошо… – протянул Хоркин, посмотрев на него. – Хорошо… оно, конечно, да…
Добравшись до тренировочного поля, они с разочарованием обнаружили, что не одни. Безумный Барон, гарцуя на коне, испытывал очередное изобретение. Перед ним на длинном копьё сидело чучело со щитом в одной руке и мешком на верёвке – в другой.
– Что это с ним? – поинтересовался Рейстлин.
– Мешок с песком… Ах вот ты про что, Красный… Такое бывает… – проговорил Хоркин, с удовольствием наблюдая за бароном. Тот грохнулся с лошади и теперь медленно поднимался на ноги. – Это деревянный болван для тренировок копейного удара. Если нанести удар не в центр щита или промахнуться, как сейчас сделал наш барон, то болван крутанётся и огреет тебя по спине мешком с песком…
Хоркин больше не мог говорить, согнувшись пополам от приступа смеха. Барон красочно ругался, потирая ушибленную ногу. Конь подошёл к нему и тихо заржал, что тоже напоминало издевательство. Понимающе похлопав коня по морде, барон полез в карман и вытащил плоскую массу, до падения, несомненно, бывшую яблоком.
– Если бы мы попали в щит, – сказал он, протягивая угощение коню, – ты получил бы его целым…
Конь с отвращением посмотрел на яблочную массу и попятился.
– Этот болван когда-нибудь убьёт тебя, мой барон, – крикнул Хоркин.
Барон смущённо обернулся, заметив зрителей. Насильно впихнув яблоко коню в зубы, он похромал к ним.
– Клянусь Богами, я пахну, как яблочная давилка! – крикнул он, с сожалением посматривая на механизм. – Мой отец попадал в мёртвую точку каждый раз, а у меня все наоборот. – Лэнгтри с удовольствием засмеялся над собой. – Разговоры о старых днях навели меня на эти мысли… Вот, думаю, выставлю этого болвана да отделаю как следует…
Рейстлин умер бы от позора, случись такое с ним. Сейчас он лучше всего понимал, почему Лэнгтри зовут Безумным Бароном.
– А ты что тут делаешь так рано, Хоркин? – удивился барон. – Да ещё с корзиной? Надеюсь, там найдётся пара бутылок вина и закуска?! Я изрядно проголодался… – Барон заглянул в корзину и удивлённо замолк. – Выглядит не очень аппетитным, Хоркин, – наконец произнёс он. – Может, повар что-то перепутал?
– Не прикасайтесь к ней, барон, – быстро предупредил Хоркин. При виде удивлённого лица Айвора боевой маг покраснел, – Красный думает, что она нечто большее, чем просто магическая книга Чёрных Мантий, как кажется на первый взгляд, – он ткнул пальцем в Рейстлина, – и хочет провести небольшой эксперимент…
– Ты? – Барон удивлённо посмотрел на Рейстлина. – Могу я понаблюдать? В этом же нет никаких магических тайн?
– Нет, барон, нету, – сказал юноша. Его мучила неуверенность, с тех пор как они вышли из замка. Несколько раз он почти собрался вернуться, признав себя побеждённым.
Книга спокойно лежала в корзине, ничего плохого сказать про неё было нельзя. Хоркин нёс её и сейчас, и до этого – ничего не происходило.
Одно дело выглядеть дураком перед своим учителем-начальником, а другое дело – перед самим бароном. Может, он и безумный, но Рейстлин надеялся в скором времени завоевать его уважение. В отчаянии юный маг решился отказаться от эксперимента, пока дело не зашло слишком далеко, когда его взгляд ещё раз упал на книгу… Магический том с безвкусной обложкой… Везде позолота и серебрение… Алое, как кровь, шёлковое ляссе… Палантасская шлюха…
Рейстлин решительно взял корзину.
– Мастер, – сказал он Хоркину, – то, что я собираюсь сделать, опасно, потому предлагаю тебе и милорду барону отойти вон к тем деревьям…
– Прекрасная идея, барон, – решительно сказал Хоркин, пошире расставляя ноги и скрещивая руки на груди. – Я подойду туда через пару минут.
Барон сверкнул из-под чёрной бороды белоснежными зубами.
– Дайте мне только время укрыть коня, – крикнул он и умчался, забыв про ушибленную ногу. Быстро проскакав к ближайшей рощице, Лэнгтри спешился и бегом понёсся обратно. – Что теперь, Маджере?
Рейстлин удивился, что хоть кто-то помнит, как его зовут, подумав, как бы потом Лэнгтри не вспоминал его исключительно со смехом. Убедившись, что ни Хоркин, ни Безумный Барон не собираются соблюдать осторожность, он наклонился и бережно достал чёрную книгу из корзины. На миг юноша ощутил лёгкое покалывание в кончиках пальцев, такое быстрое, что он засомневался, было ли оно вообще. Сконцентрировавшись, Рейстлин внутренне прислушался, но ничего не смог обнаружить. Выходит, показалось…
Положив книгу на землю, маг вытащил нитки и связал на конце лёгкую затягивающуюся петлю. Упав на колени, он осторожно, стремясь не открыть книгу, попытался захватить петлёй правый верхний угол обложки. Работа была очень напряжённая, малейшее неверное движение могло стать последним. Зажав петлю между большим и указательным пальцами, Рейстлин медленно её затягивал…
Петля соскользнула, упав на землю.
Рейстлин вытер мокрый лоб, заметив, как предательски подрагивают пальцы. К своему ужасу, он ощутил приближение спазмов и кашля. Пот струёй лился по спине. Юноша снова начал затягивать нить, хватая воздух ртом и стараясь не думать ни о чём другом. Ловко сдвинув узелок, он чётким движением затянул петлю, и в ту же секунду потребность откашляться пропала.
Посмотрев вверх, маг увидел Хоркина и барона, наблюдавших за ним в напряжённом молчании.
– Теперь что, Маджере? – спросил барон успокаивающим голосом.
Рейстлин попробовал ответить, но горло высохло, и он лишь прохрипел что-то нечленораздельное. Тогда юноша поднялся и, прочистив горло, приказал:
– Теперь все отходим к деревьям… Когда мы будем в безопасности, я открою книгу.
Наклонившись, Рейстлин принялся пятиться, мягко разматывая моток перед собой.
– Дай мне, Маджере, – предложил барон. – У меня получится быстрей. Да не бойся, я буду осторожен, клянусь Кири-Джолитом. – Барон быстро протягивал нить сквозь пальцы. – Не знал я, что у вас, магов, такая интересная жизнь… Думал, вы только дерьмо с розами в ступках смешиваете…
Пятясь, они достигли рощи, где барона поджидал его конь. Он нервно всхрапывал, косил насторожённым влажным глазом и явно думал, что не только барон заслужил своё прозвище, но и эта парочка тоже.
– Думаю, здесь безопасно. А ты как думаешь, Хоркин? – спросил Лэнгтри, берясь за меч. – Кстати, а что должно случиться? Вылезут полчища демонов из Бездны?
– Понятия не имею, барон, – проговорил Хоркин, ковыряясь в поясной сумке. – Это представление устроил Красный.
У Рейстлина уже не было сил на объяснения. Встав на колени, чтобы случайно не дёрнуть нитку слишком сильно, он начал медленно тянуть её на себя, предварительно махнув рукой своим командирам, чтобы те тоже присели. Барон и Хоркин выполнили его просьбу, напряжённо ожидая продолжения,
Нить натянулась до предела, петля держалась крепко. «Сейчас или никогда», – сказал себе Рейстлин. Он потянул ещё сильнее, и обложка книги начала подниматься…
Ничего не происходило.
Рейстлин продолжал тянуть, обложка уже встала вертикально… Петля соскользнула.
Некоторое время покачавшись на ветру, обложка упала, и книга раскрылась полностью. Форзац, украшенный так же аляповато и безвкусно, как и обложка, насмешливо поблёскивал в солнечном свете…
Рейстлин опустил голову, чтобы никто не мог видеть его лица, и бросил ненавидящий взгляд на книгу – ветер мягко переворачивал её страницы.
Сзади вздохнул барон, Хоркин закряхтел, собираясь подняться…
В это мгновение страшной силы взрыв отбросил Рейстлина на Хоркина, а барона шмякнул об ствол дерева. Конь, взбрыкнув, в ужасе умчался прочь. Он был вышколенным животным, но привык к звону мечей и человеческим крикам, а не к взрывающимся книгам.
– Лунитари спасла меня, – после паузы испуганно проговорил Хоркин. – Ты цел, Красный?
– Нет, мастер… – Хотя голова Рейстлина звенела от взрыва, он нашёл в себе силы подняться на ноги.
Хоркин дёргался на земле рядом. Обычно румяное, лицо боевого мага было серым и ноздреватым, как глина, а глаза необыкновенно расширились.
– Подумать только… – бормотал он. – Я сам нёс её… Спал… Столько дней. Но, взглянув на огромную дыру в земле, оставленную взрывом, он одним прыжком оказался на ногах. Рейстлин направился к барону, который беспомощно копошился в зелёных ветках. Дерево он снёс, как пушечное ядро. – Милорд, все нормально? – спросил Рейстлин.
– Да… да, все хорошо, – пробормотал тот. – Проклятье! – С натугой дыша, барон, наконец, выбрался на свободу и осмотрел плац. Лёгкий ветерок играл вырванной и обожжённой травой, перекатывая её по земле. – Что, во имя всех Богов, это было? И, во имя всего остального, было ли это вообще? – медленно проговорил он.
– Как я и подозревал, барон, книга была с ловушкой, – произнёс Рейстлин, стараясь, чтобы его голос звучал торжественно. – Маг Ложи Чёрных Мантий поместил в книгу смертельное заклятие, а затем окружил его вторым, нейтральным, которое успешно скрыло от нас с мастером Хоркином первое. – Рейстлин был щедр, выиграв сражение, и смирил гордость. – Мы подумали, что, если открыть книгу, заклятие сработает, но не догадались, что этого будет мало. Необходимо было перевернуть ещё несколько страниц. Конечно, теперь я думаю, что это звучит логично. – Рейстлин пристально посмотрел на выжженную землю и пепел, летающий в воздухе. – Очень изящное заклятие. Тонкое и изобретательное.
– Пруфф! – фыркнул Хоркин, осматривая себя и приводя в порядок мантию. – Что такого изобретательного ты в нём увидел?
– Тот факт, что заклинание не сработало сразу, а позволило носить книгу неограниченно долго, мастер Хоркин. Чёрная Мантия мог настроить его на тот момент, когда книгу подберут, но ему нужно было другое. Ему надо было, чтобы книга открылась посреди лагеря, среди множества людей…
– Клянусь Луни, Красный, если ты прав… – Хоркин утёр мигом вспотевший лоб, – мы все спаслись лишь благодаря счастливой случайности.
– Да, такой взрыв убил бы множество солдат, – сказал барон, подходя к кратеру и заглядывая вниз. – Не исключая моего лучшего мага! – Лэнгтри нежно похлопал Хоркина по спине.
– Уже не лучшего… – произнёс Хоркин с усмешкой. – Одного из лучших. – И он отвесил Рейстлину поклон.
– Верно. – Барон подошёл и пожал руку юного мага. – Теперь ты уже не просто ученик, Маджере! Или, возможно, – добавил он и подмигнул Хоркину, – я должен сказать «мастер Маджере»? – Барон помолчал. – Бедный старый Всплеск… – наконец произнёс Лэнгтри, оглянулся и с грустью посмотрел в том направлении, куда ускакал конь. – Книга взорвалась под самым его носом, он сейчас, наверное, уже на полпути к Санкристу… Пойду за ним. Бедняга Всплеск скоро успокоится, и я его поймаю. Приятного вам дня!
– Тебе тоже, милорд барон, – хором ответили Хоркин и Рейстлин, поклонившись.
Когда барон удалился, боевой маг положил руку на плечо юноши:
– Красный, я должен сказать тебе одну вещь. Ты спас мою старую тушу, и я тебе благодарен за это. Хочу, чтобы ты это знал.
– Спасибо, мастер Хоркин, – произнёс Рейстлин и скромно добавил: – И я имею имя, как ты помнишь…
– Конечно помню, Красный! – усмехнулся Хоркин, изо всех сил хлопая его по плечу, так что Рейстлин едва не рухнул. – Ещё как помню! – И, насвистывая весёлую мелодию, Хоркин зашагал к замку.
18
– А ну подъем, малыши! – пропел дразнящий фальцет. – Вставайте и радуйтесь новому денёчку! – Голос мгновенно превратился в грубый бас. – Подъем, уроды! Я, ваша мамка, хочу, чтобы вы разлепили свои вонючие глазки!
Карамон, по опыту зная, что через мгновение сержант начнёт пинать спящих, кубарем вылетел из соломы и вскочил на ноги. Вокруг него, разбрасывая солому налево и направо, поднимались люди. В казармах было ещё темно, но тупоголовые птицы вовсю драли горло, намекая на скорое утро.
Карамон привык вставать рано. Много-много дней назад на ферме ему приходилось вставать ещё раньше, чтобы не потерять ни одного мгновения драгоценного дневного света. Он вставал раньше птиц, но всегда отрывался от подушки с огромным сожалением, поскольку поспать любил. Силач смаковал каждую минуту, проведённую под одеялом. Он рано понял, что раз человеку всё равно рано или поздно придётся заснуть вечным сном, то надо решительно готовиться к этому.
Тренировался Карамон без устали и спал без устали, не как брат-близнец, которого сон вообще, казалось, не интересовал. Для Рейстлина сон был злым вором, крадущим из жизни драгоценные часы. Он всегда просыпался рано, даже если на дворе был праздник. Подобного удивительного явления Карамон объяснить не мог. Много раз он заставал брата дремлющим над книгами, уже неспособного их читать, но все равно упорно не сдающегося объятиям сна.
Протирая глаза и наслаждаясь обрывками недавних сновидений, Карамон печально думал, что для человека, любящего поспать, он выбрал неправильную профессию. Вот когда он станет генералом, то будет спать до полудня, и любой, кто осмелится его разбудить, получит по рёбрам… по рёбрам получит… получит…
– Карамон! – Крыса ткнул его под ребро.
– А? – заморгал непонимающе Карамон.
– Ты спал стоя! – сказал Крыса с восхищением. – Как лошадь! Просто стоял и дрых!
– Это я-то? – переспросил Карамон с гордостью. – Я и не думал, что человек может такое. Надо обязательно рассказать Рейсту.
– Шлемы, щиты, оружие! – заорал в этот момент сержант. – Построение через десять минут!
Крыса зевнул так широко, что при его размерах это казалось невероятным.
– Если ты ещё шире откроешь рот, твоя голова лопнет! – встревожился Карамон.
– Маджере! – появился рядом сержант. – Ты собираешься меня порадовать своим присутствием на плацу или думаешь развлечься, чистя нужники?
Карамон мигом оделся, застегнул шлем, затем опоясался мечом и взял щит. Все вокруг уже неслись во двор, навстречу первым утренним лучам солнца. Они выстраивались в три шеренги, как и каждый день с начала обучения. Мастер Квиснелл не торопясь шёл на своё место, перед фронтом. Карамон с нетерпением ожидал команду выступить, а её всё не было.
– Сегодня, парни, мы будем делить вас на отряды, – объявил мастер Квиснелл. – Большинство из вас останется у меня, но некоторые будут выбраны в штурмовой отряд под командованием мастера Сенеджа. Те, кого я сейчас назову, – два шага вперёд! Эндер Дратва! Раф Кувалда! Дарли Браконьер!..
Карамон позволил себе расслабиться под тёплым ветерком – он не ожидал услышать своё имя в этом списке. В штурмовой отряд набирались лучшие рекруты из всех. Плац начал медленно уплывать от него…
– Карамон Маджере!
Силач успел проснуться, ещё когда звучало имя. Ноги заученно сделали два шага вперёд, без всякого участия головы. Покосившись на Крысу, он с улыбкой ожидал, когда выкрикнут имя его друга.
Квиснелл скатал свой свиток.
– Те из вас, кого назвали, строятся и докладывают о себе сержанту Немисс, вон там! – Он ткнул в одинокого человека, стоявшего вдалеке, посредине дороги.
Рекруты немедленно построились и двинулись к нему. Карамон один остался стоять перед строем, расстроено глядя на Крысу, имени которого не произнесли.
– Чего застрял, здоровенный баран? Пошёл! – зашипел Крыса, не имея возможности в строю говорить громко.
– Маджере! – обратил на него внимание Квиснелл. – Ты оглох? Я отдал приказ! Шевели своей задницей!
– Да, господин Квиснелл! – проорал Карамон. Он повернулся и, схватив Крысу за ворот рубашки, легко поднял в воздух. Чётко повернулся и зашагал с ним к сержанту.
– Прекрати это, Карамон! Выпусти меня! Опусти меня на землю! – Крыса вертелся и крутился, как мог, но не сумел разжать железной хватки силача.
Мастер Квиснелл собирался обрушиться на смутьяна горной лавиной, но заметил стоящего невдалеке Безумного Барона, с интересом наблюдавшего за происходящим. Лэнгтри сделал незаметный для остальных знак. Квиснелл, багровый от гнева, покорно захлопнул рот.
Карамон, печатая шаг, прошёл мимо него.
– Я думаю, имя моего друга потерялось в свитках, господин Квиснелл, – мягко произнёс он примирительным тоном.
– Да… Возможно… – проскрежетал Квиснелл.
Оставшийся отряд продолжил каждодневную рутину: утренняя пробежка, завтрак, манёвры и тактика на плацу. Двенадцать рекрутов, имена которых были названы, выстроились перед своим новым сержантом. Сержант Немисс оказался женщиной с карими глазами и темноватым цветом лица, выдававшим в ней уроженку Северного Эргота. Симпатичная внешность часто обманывала новичков, ожидавших сходного характера. Немисс была сержантом до мозга костей, любящим выпить, подраться и затеять ссору по любому поводу.
– Двенадцать… тринадцать… – Сосчитав всех, Немисс остановилась на Крысе. Некоторое время она молча разглядывала полукендера, заставляя того пойти разноцветными пятнами, потом тяжело вздохнула. – Ты, выйди из строя! – приказала сержант.
Крыса посмотрел на Карамона, улыбнулся, как бы говоря: «Что ж, мы пытались…» – затем вышел вперёд и встал один на дороге.
Немисс развернулась к остальным:
– Все вы были выбраны, чтобы присоединиться к моему отряду. Наш командир – мастер Сенедж, я – первый заместитель. Моя работа состоит и в том, чтобы обучать новичков штурмового отряда. Все понятно?
– Да, сержант! – гаркнули двенадцать глоток. Крыса тоже по привычке крикнул, но сник, когда Немисс испепелила его взглядом.
– Отлично. Все вы выбраны к нам не потому, что вы лучшие, а потому, что менее жалкие, чем остальные, – хмуро сказала она, – Не забивайте свои тупые головы подобной ерундой. На мой взгляд, вы ещё даже не можете хорошо почистить сапоги настоящим солдатам.
Строй слушал слова сержанта, боясь пошевелиться.
– Маджере, выйти из строя! – приказала Немисс. – Остальные – бегом в казарму. Собрать свои вещи и быть здесь через пять минут. Теперь все вы будете жить в казарме штурмового отряда. Вопросы есть? Тогда вперёд! Вперёд! Вперёд! Маджере остаться! – Немисс подошла к Крысе, который смотрел на неё с робкой надеждой. Она не спеша рассматривала его, отмечая тонкие руки, стройное сложение и подозрительно острые уши. Суровый взгляд сержанта помрачнел. – И как, во имя Бездны, я должна называть тебя?
– Крыса, сержант! – почтительно сказал тот.
– Крыса – это не имя, – процедила сержант.
– Но меня так зовут, сержант, – ответил Крыса бодро.
– Он владеет многими навыками, – встрял Карамон.
– Судя по кличке, несомненно, в кражах… – сказала Немисс. – А мне в отряде воры не нужны.
– Нет, сержант, – отрапортовал Крыса, – я не вор.
Немисс не спускала глаз с его ушей.
– Я никогда не беру вещей, которые мне не принадлежат, – продолжал Крыса.
– Он не просто вор, – опять встрял Карамон.
– Слушай, Маджере, когда мне будет нужно узнать твоё мнение, я им поинтересуюсь! – сердито бросила Немисс.
– Все довольно просто, сержант, – опять заговорил Крыса. – Я нахожу людям то, что они хотят, и обмениваю на то, что им не надо. Это такой дар, сержант, – добавил он скромно.
– Неужели? – усмехнулась Немисс и задумалась. – Ладно, дам тебе шанс. Мне нужна вещь, которую ты достанешь к завтрашнему утру. Принесёшь мне что-нибудь достаточно ценное, что я смогу использовать для отряда. Доставишь – разрешу тебе остаться, нет – пойдёшь вон. По рукам?
– Да, сержант! – Крыса вспыхнул от удовольствия.
– Поскольку ты, Маджере, тоже сунулся в это дело, присоединишься к своему другу на тех же условиях. Но помните! – Сержант подняла руку. – Никакого воровства! Если я узнаю об этом, солдаты, то немедленно вздёрну вас обоих вон на той яблоне. – Немисс указала на старые деревья. – В армии Лэнгтри воров нет. Слишком много времени барон потратил на развитие добрососедских отношений. Маджере, ты назначаешься главным, поэтому я повешу тебя первым, если твой друг украдёт хоть горсть семечек.
– Но, сержант… – попытался прояснить отношения Карамон, однако Немисс не слушала его.
– Можно выполнять? – подскочил радостный Крыса.
– Нет! – рявкнула сержант. – У меня всего две недели, чтобы сделать из вас людей, потому дорога каждая минута. Сегодня вечером всем рекрутам будет дана увольнительная в город.
– И нам? – воскликнул Карамон.
– Кроме вас, естественно. Вы отправитесь выполнять задание.
– Да, сержант, – вздохнул силач, который уже предвкушал возвращение в «Неимоверную Ветчину».
– А теперь марш в казарму за вещами! Бегом!
– Жаль, что тебе придётся пропустить увольнительную, – сказал Крыса, выбивая солому из одеяла.
– Брось ты, все в порядке! – отмахнулся Карамон, отгоняя мысли о холодном эле и женском обществе. – А ты думаешь, у тебя получится? – спросил он с тревогой.
– Всё пройдёт идеально, – пожал плечами Крыса. – Когда я заключаю сделку, то знаю, о чём договариваюсь.
– Надеюсь, – сказал Карамон, разглядывая яблони.
Сержант Немисс привела рекрутов на дальний конец лагеря, выстроив вдоль здания казармы. Офицер на угольно-чёрном жеребце появился из-за угла, подъехав прямо к ним. Это был высокий мужчина с тёмными волосами и квадратной челюстью. Осадив коня, он осмотрел строй:
– Меня зовут мастер Сенедж. Сержант Немисс сказала мне, что вы не так и плохи, но я решил лично посмотреть, достойны ли вы штурмового отряда.
При упоминании имени отряда из глубин казармы донёсся слитный мужской рёв. Из дверей повалили солдаты в полном боевом снаряжении, с мечами и щитами. На секунду Карамону даже показалось, что они нападут на них. Но вместо этого солдаты в мгновение ока выстроились на плацу, организовав идеально прямые шеренги походного построения. Панцири и щиты ярко блестели на солнце. Ещё через миг сотня человек сдвинулась с места и перетекла в боевой строй. Все были напряжены, щиты – сомкнуты.
Сенедж повернулся к новичкам:
– Как я и сказал, штурмовой отряд – лучший в полку, и я добьюсь того, чтоб он им и оставался. Если вы слабаки, лучше убирайтесь обратно, в тренировочный лагерь. Там вы получите другое назначение и проживёте подольше!
Карамон подумал, что никогда ничего не желал в жизни больше, чем присоединиться к компании этих сильных и бравых солдат. В его груди от гордости родился радостный крик, что он получил назначение сюда, но силач сдержал его.
– Всем разойтись! – последовал приказ. – Сержант Немисс покажет вам, куда идти.
Рекрутов разместили на деревянных кроватях, которые, в отличие от недавних куч соломы, стояли на расстоянии друг от друга. В ногах каждой кровати был ящик для личных вещей солдата. Поражённый, Карамон не мог поверить, что такая роскошь здесь существует.
После завтрака Немисс отозвала тринадцать новичков в сторону.
– Пока вы только осваиваетесь, выслушайте несколько советов. Не вздумайте с другими солдатами держаться панибратски – они не любят желторотых новичков. Сначала заслужите право на их уважение. Ничего личного. Побываете в паре сражений – сдружитесь.
Один из мужчин поднял руку.
– Да, Манто, что ты хочешь?
– Я все удивляюсь, а что в отряде мастера Сенеджа такого особенного?
– Вопрос не глуп, – кивнула сержант. – Мы особый отряд потому, что нам дают специальные задания. Мы – атакующий авангард и штурмовики. Когда барон вызывает штурмовиков, значит, он хочет завязать бой. Мы идём и находим врага, когда он играет грязно и не хочет схватки. Мы сражаемся как в боевых порядках полка, так и одни, затыкая все дыры, какие возникнут. Поэтому в наших рядах служат только лучшие, – Сержант Немисс задумчиво прошлась. – Сегодня вы познакомитесь с новым оружием, которое вам предстоит освоить. Ну не таращьте так глаза, это просто копьё, ничего загадочного. – Сержант взяла в руку ближайшее прислонённое к стене копьё и вытянула перед собой, – Вы будете заниматься с ним до конца обучения.
Карамон поднял руку;
– Мм, сержант, а когда оно завершится?
– Мы закончим тогда, когда я отдам приказ об окончании, Маджере. Либо вы станете солдатами за две недели, либо вылетите отсюда. Моя дубинка всегда при мне, она всем быстро поможет влиться в активную жизнь отряда.
Закончив наставления, Немисс повела их на тренировочное поле. Рекруты тащились за ней, неся тяжеленные тренировочные копья, которые были в два раза тяжелее обычных. Карамон не обратил на это внимания, а Крыса с трудом оторвал своё копьё от земли, волоча древко по влажной траве. Немисс молча посмотрела на него и тяжело вздохнула…
Оставшуюся часть дня они осваивали щит и копьё. К вечеру руки Карамона дрожали от непривычной нагрузки. Он с тревогой думал, сможет ли донести ложку до рта во время обеда. Крыса отважно пробовал метать копьё, но после того, как едва не раздробил ногу соседу справа, а потом чуть не наколол на острие Карамона, его освободили от этой обязанности. Сержант приказала ему таскать воду для уставших мужчин, явно намекая, что не собирается выносить его в лагере долго.
Рекруты, обрадованные скорой увольнительной в город, занимались с особым усердием. Закончив тренировку, они затянули бодрую песню и бегом направились в казармы, сопровождаемые сержантом Немисс. Необычайно быстро проглотив еду, солдаты кинулись наряжаться в лучшую одежду и приводить себя в порядок. Карамон не отставал от остальных, надеясь всё же пропустить пинту-другую эля, но тут заметил, что Крыса спокойно валяется на койке, заложив руки за голову.
Карамон, по опыту зная, что через мгновение сержант начнёт пинать спящих, кубарем вылетел из соломы и вскочил на ноги. Вокруг него, разбрасывая солому налево и направо, поднимались люди. В казармах было ещё темно, но тупоголовые птицы вовсю драли горло, намекая на скорое утро.
Карамон привык вставать рано. Много-много дней назад на ферме ему приходилось вставать ещё раньше, чтобы не потерять ни одного мгновения драгоценного дневного света. Он вставал раньше птиц, но всегда отрывался от подушки с огромным сожалением, поскольку поспать любил. Силач смаковал каждую минуту, проведённую под одеялом. Он рано понял, что раз человеку всё равно рано или поздно придётся заснуть вечным сном, то надо решительно готовиться к этому.
Тренировался Карамон без устали и спал без устали, не как брат-близнец, которого сон вообще, казалось, не интересовал. Для Рейстлина сон был злым вором, крадущим из жизни драгоценные часы. Он всегда просыпался рано, даже если на дворе был праздник. Подобного удивительного явления Карамон объяснить не мог. Много раз он заставал брата дремлющим над книгами, уже неспособного их читать, но все равно упорно не сдающегося объятиям сна.
Протирая глаза и наслаждаясь обрывками недавних сновидений, Карамон печально думал, что для человека, любящего поспать, он выбрал неправильную профессию. Вот когда он станет генералом, то будет спать до полудня, и любой, кто осмелится его разбудить, получит по рёбрам… по рёбрам получит… получит…
– Карамон! – Крыса ткнул его под ребро.
– А? – заморгал непонимающе Карамон.
– Ты спал стоя! – сказал Крыса с восхищением. – Как лошадь! Просто стоял и дрых!
– Это я-то? – переспросил Карамон с гордостью. – Я и не думал, что человек может такое. Надо обязательно рассказать Рейсту.
– Шлемы, щиты, оружие! – заорал в этот момент сержант. – Построение через десять минут!
Крыса зевнул так широко, что при его размерах это казалось невероятным.
– Если ты ещё шире откроешь рот, твоя голова лопнет! – встревожился Карамон.
– Маджере! – появился рядом сержант. – Ты собираешься меня порадовать своим присутствием на плацу или думаешь развлечься, чистя нужники?
Карамон мигом оделся, застегнул шлем, затем опоясался мечом и взял щит. Все вокруг уже неслись во двор, навстречу первым утренним лучам солнца. Они выстраивались в три шеренги, как и каждый день с начала обучения. Мастер Квиснелл не торопясь шёл на своё место, перед фронтом. Карамон с нетерпением ожидал команду выступить, а её всё не было.
– Сегодня, парни, мы будем делить вас на отряды, – объявил мастер Квиснелл. – Большинство из вас останется у меня, но некоторые будут выбраны в штурмовой отряд под командованием мастера Сенеджа. Те, кого я сейчас назову, – два шага вперёд! Эндер Дратва! Раф Кувалда! Дарли Браконьер!..
Карамон позволил себе расслабиться под тёплым ветерком – он не ожидал услышать своё имя в этом списке. В штурмовой отряд набирались лучшие рекруты из всех. Плац начал медленно уплывать от него…
– Карамон Маджере!
Силач успел проснуться, ещё когда звучало имя. Ноги заученно сделали два шага вперёд, без всякого участия головы. Покосившись на Крысу, он с улыбкой ожидал, когда выкрикнут имя его друга.
Квиснелл скатал свой свиток.
– Те из вас, кого назвали, строятся и докладывают о себе сержанту Немисс, вон там! – Он ткнул в одинокого человека, стоявшего вдалеке, посредине дороги.
Рекруты немедленно построились и двинулись к нему. Карамон один остался стоять перед строем, расстроено глядя на Крысу, имени которого не произнесли.
– Чего застрял, здоровенный баран? Пошёл! – зашипел Крыса, не имея возможности в строю говорить громко.
– Маджере! – обратил на него внимание Квиснелл. – Ты оглох? Я отдал приказ! Шевели своей задницей!
– Да, господин Квиснелл! – проорал Карамон. Он повернулся и, схватив Крысу за ворот рубашки, легко поднял в воздух. Чётко повернулся и зашагал с ним к сержанту.
– Прекрати это, Карамон! Выпусти меня! Опусти меня на землю! – Крыса вертелся и крутился, как мог, но не сумел разжать железной хватки силача.
Мастер Квиснелл собирался обрушиться на смутьяна горной лавиной, но заметил стоящего невдалеке Безумного Барона, с интересом наблюдавшего за происходящим. Лэнгтри сделал незаметный для остальных знак. Квиснелл, багровый от гнева, покорно захлопнул рот.
Карамон, печатая шаг, прошёл мимо него.
– Я думаю, имя моего друга потерялось в свитках, господин Квиснелл, – мягко произнёс он примирительным тоном.
– Да… Возможно… – проскрежетал Квиснелл.
Оставшийся отряд продолжил каждодневную рутину: утренняя пробежка, завтрак, манёвры и тактика на плацу. Двенадцать рекрутов, имена которых были названы, выстроились перед своим новым сержантом. Сержант Немисс оказался женщиной с карими глазами и темноватым цветом лица, выдававшим в ней уроженку Северного Эргота. Симпатичная внешность часто обманывала новичков, ожидавших сходного характера. Немисс была сержантом до мозга костей, любящим выпить, подраться и затеять ссору по любому поводу.
– Двенадцать… тринадцать… – Сосчитав всех, Немисс остановилась на Крысе. Некоторое время она молча разглядывала полукендера, заставляя того пойти разноцветными пятнами, потом тяжело вздохнула. – Ты, выйди из строя! – приказала сержант.
Крыса посмотрел на Карамона, улыбнулся, как бы говоря: «Что ж, мы пытались…» – затем вышел вперёд и встал один на дороге.
Немисс развернулась к остальным:
– Все вы были выбраны, чтобы присоединиться к моему отряду. Наш командир – мастер Сенедж, я – первый заместитель. Моя работа состоит и в том, чтобы обучать новичков штурмового отряда. Все понятно?
– Да, сержант! – гаркнули двенадцать глоток. Крыса тоже по привычке крикнул, но сник, когда Немисс испепелила его взглядом.
– Отлично. Все вы выбраны к нам не потому, что вы лучшие, а потому, что менее жалкие, чем остальные, – хмуро сказала она, – Не забивайте свои тупые головы подобной ерундой. На мой взгляд, вы ещё даже не можете хорошо почистить сапоги настоящим солдатам.
Строй слушал слова сержанта, боясь пошевелиться.
– Маджере, выйти из строя! – приказала Немисс. – Остальные – бегом в казарму. Собрать свои вещи и быть здесь через пять минут. Теперь все вы будете жить в казарме штурмового отряда. Вопросы есть? Тогда вперёд! Вперёд! Вперёд! Маджере остаться! – Немисс подошла к Крысе, который смотрел на неё с робкой надеждой. Она не спеша рассматривала его, отмечая тонкие руки, стройное сложение и подозрительно острые уши. Суровый взгляд сержанта помрачнел. – И как, во имя Бездны, я должна называть тебя?
– Крыса, сержант! – почтительно сказал тот.
– Крыса – это не имя, – процедила сержант.
– Но меня так зовут, сержант, – ответил Крыса бодро.
– Он владеет многими навыками, – встрял Карамон.
– Судя по кличке, несомненно, в кражах… – сказала Немисс. – А мне в отряде воры не нужны.
– Нет, сержант, – отрапортовал Крыса, – я не вор.
Немисс не спускала глаз с его ушей.
– Я никогда не беру вещей, которые мне не принадлежат, – продолжал Крыса.
– Он не просто вор, – опять встрял Карамон.
– Слушай, Маджере, когда мне будет нужно узнать твоё мнение, я им поинтересуюсь! – сердито бросила Немисс.
– Все довольно просто, сержант, – опять заговорил Крыса. – Я нахожу людям то, что они хотят, и обмениваю на то, что им не надо. Это такой дар, сержант, – добавил он скромно.
– Неужели? – усмехнулась Немисс и задумалась. – Ладно, дам тебе шанс. Мне нужна вещь, которую ты достанешь к завтрашнему утру. Принесёшь мне что-нибудь достаточно ценное, что я смогу использовать для отряда. Доставишь – разрешу тебе остаться, нет – пойдёшь вон. По рукам?
– Да, сержант! – Крыса вспыхнул от удовольствия.
– Поскольку ты, Маджере, тоже сунулся в это дело, присоединишься к своему другу на тех же условиях. Но помните! – Сержант подняла руку. – Никакого воровства! Если я узнаю об этом, солдаты, то немедленно вздёрну вас обоих вон на той яблоне. – Немисс указала на старые деревья. – В армии Лэнгтри воров нет. Слишком много времени барон потратил на развитие добрососедских отношений. Маджере, ты назначаешься главным, поэтому я повешу тебя первым, если твой друг украдёт хоть горсть семечек.
– Но, сержант… – попытался прояснить отношения Карамон, однако Немисс не слушала его.
– Можно выполнять? – подскочил радостный Крыса.
– Нет! – рявкнула сержант. – У меня всего две недели, чтобы сделать из вас людей, потому дорога каждая минута. Сегодня вечером всем рекрутам будет дана увольнительная в город.
– И нам? – воскликнул Карамон.
– Кроме вас, естественно. Вы отправитесь выполнять задание.
– Да, сержант, – вздохнул силач, который уже предвкушал возвращение в «Неимоверную Ветчину».
– А теперь марш в казарму за вещами! Бегом!
– Жаль, что тебе придётся пропустить увольнительную, – сказал Крыса, выбивая солому из одеяла.
– Брось ты, все в порядке! – отмахнулся Карамон, отгоняя мысли о холодном эле и женском обществе. – А ты думаешь, у тебя получится? – спросил он с тревогой.
– Всё пройдёт идеально, – пожал плечами Крыса. – Когда я заключаю сделку, то знаю, о чём договариваюсь.
– Надеюсь, – сказал Карамон, разглядывая яблони.
Сержант Немисс привела рекрутов на дальний конец лагеря, выстроив вдоль здания казармы. Офицер на угольно-чёрном жеребце появился из-за угла, подъехав прямо к ним. Это был высокий мужчина с тёмными волосами и квадратной челюстью. Осадив коня, он осмотрел строй:
– Меня зовут мастер Сенедж. Сержант Немисс сказала мне, что вы не так и плохи, но я решил лично посмотреть, достойны ли вы штурмового отряда.
При упоминании имени отряда из глубин казармы донёсся слитный мужской рёв. Из дверей повалили солдаты в полном боевом снаряжении, с мечами и щитами. На секунду Карамону даже показалось, что они нападут на них. Но вместо этого солдаты в мгновение ока выстроились на плацу, организовав идеально прямые шеренги походного построения. Панцири и щиты ярко блестели на солнце. Ещё через миг сотня человек сдвинулась с места и перетекла в боевой строй. Все были напряжены, щиты – сомкнуты.
Сенедж повернулся к новичкам:
– Как я и сказал, штурмовой отряд – лучший в полку, и я добьюсь того, чтоб он им и оставался. Если вы слабаки, лучше убирайтесь обратно, в тренировочный лагерь. Там вы получите другое назначение и проживёте подольше!
Карамон подумал, что никогда ничего не желал в жизни больше, чем присоединиться к компании этих сильных и бравых солдат. В его груди от гордости родился радостный крик, что он получил назначение сюда, но силач сдержал его.
– Всем разойтись! – последовал приказ. – Сержант Немисс покажет вам, куда идти.
Рекрутов разместили на деревянных кроватях, которые, в отличие от недавних куч соломы, стояли на расстоянии друг от друга. В ногах каждой кровати был ящик для личных вещей солдата. Поражённый, Карамон не мог поверить, что такая роскошь здесь существует.
После завтрака Немисс отозвала тринадцать новичков в сторону.
– Пока вы только осваиваетесь, выслушайте несколько советов. Не вздумайте с другими солдатами держаться панибратски – они не любят желторотых новичков. Сначала заслужите право на их уважение. Ничего личного. Побываете в паре сражений – сдружитесь.
Один из мужчин поднял руку.
– Да, Манто, что ты хочешь?
– Я все удивляюсь, а что в отряде мастера Сенеджа такого особенного?
– Вопрос не глуп, – кивнула сержант. – Мы особый отряд потому, что нам дают специальные задания. Мы – атакующий авангард и штурмовики. Когда барон вызывает штурмовиков, значит, он хочет завязать бой. Мы идём и находим врага, когда он играет грязно и не хочет схватки. Мы сражаемся как в боевых порядках полка, так и одни, затыкая все дыры, какие возникнут. Поэтому в наших рядах служат только лучшие, – Сержант Немисс задумчиво прошлась. – Сегодня вы познакомитесь с новым оружием, которое вам предстоит освоить. Ну не таращьте так глаза, это просто копьё, ничего загадочного. – Сержант взяла в руку ближайшее прислонённое к стене копьё и вытянула перед собой, – Вы будете заниматься с ним до конца обучения.
Карамон поднял руку;
– Мм, сержант, а когда оно завершится?
– Мы закончим тогда, когда я отдам приказ об окончании, Маджере. Либо вы станете солдатами за две недели, либо вылетите отсюда. Моя дубинка всегда при мне, она всем быстро поможет влиться в активную жизнь отряда.
Закончив наставления, Немисс повела их на тренировочное поле. Рекруты тащились за ней, неся тяжеленные тренировочные копья, которые были в два раза тяжелее обычных. Карамон не обратил на это внимания, а Крыса с трудом оторвал своё копьё от земли, волоча древко по влажной траве. Немисс молча посмотрела на него и тяжело вздохнула…
Оставшуюся часть дня они осваивали щит и копьё. К вечеру руки Карамона дрожали от непривычной нагрузки. Он с тревогой думал, сможет ли донести ложку до рта во время обеда. Крыса отважно пробовал метать копьё, но после того, как едва не раздробил ногу соседу справа, а потом чуть не наколол на острие Карамона, его освободили от этой обязанности. Сержант приказала ему таскать воду для уставших мужчин, явно намекая, что не собирается выносить его в лагере долго.
Рекруты, обрадованные скорой увольнительной в город, занимались с особым усердием. Закончив тренировку, они затянули бодрую песню и бегом направились в казармы, сопровождаемые сержантом Немисс. Необычайно быстро проглотив еду, солдаты кинулись наряжаться в лучшую одежду и приводить себя в порядок. Карамон не отставал от остальных, надеясь всё же пропустить пинту-другую эля, но тут заметил, что Крыса спокойно валяется на койке, заложив руки за голову.