Уэйс Маргарет. Дары мертвых богов

Глава 12

   Рис и Паслен последовали за Ллеу в один из новых кварталов Утехи. Чтобы приспособиться к быстрорастущему населению города, пришлось спешно строить дома под валлинами, а не среди веток. Живущие в новых домах люди были беженцами с тех земель, которые разрушила Берилл. Когда они пришли в Утеху, то поначалу жили в шатрах, но теперь некоторые из них преуспели и желали постоянного жилища.
   Вокруг только одного валлина можно построить огромное количество домов. Чтобы сберечь деньги и лес, проектировщики использовали эльфийский план — само дерево служило одной из стен, поэтому домики напоминали грибы, выросшие у подножия ствола. Час был поздний. В большинстве домов было темно, их обитатели давно отправились спать, но из нескольких окон лился свет, слегка освещая улицу.
   Когда Ллеу дошел до этого квартала, он замедлил шаг, прекратил напевать и, подойдя к одному из темных домов, заглянул в окно. Затем молодой человек принялся прохаживаться по улице, то и дело бросая на дом быстрые взгляды. Рис и Паслен стояли в тени, смотрели и ждали.
   Дверь со скрипом отворилась. Оттуда выскользнула молодая женщина в плаще и тихо прикрыла за собой створку. Она тревожно вглядывалась в темноту и опасливо озиралась вокруг.
   — Ллеу? — позвала женщина дрожащим голосом.
   — Люси, голубка моя! — Молодой человек подхватил ее и поцеловал.
   — Нет, нет, не здесь! — произнесла она, едва дыша, и оттолкнула его. — Вдруг мой муж проснется и увидит нас.
   — Куда же нам пойти? — спросил Ллеу, держа ее за талию и поглаживая ее шею. — Я не могу не прикасаться к тебе.
   — Я знаю одно место, — прошептала женщина. — Пойдем.
   Прижавшись друг к другу, смеясь и перешучиваясь, они пошли по улице. Рис и Паслен последовали за ними. Монах тревожился — он не знал, что делать. Здесь не было ничего, кроме ночного свидания с молодой женщиной, абсолютно нормального для такого молодого человека, как Ллеу, если не считать того, что Ллеу был далеко не нормальным, а молодая женщина оказалась замужем.
   Возможно, Рису сейчас следовало крикнуть им, чтобы они остановились, схватить женщину за руку и отвести обратно. Возможно, была бы сцена с мужем: слезы и крики, ярость и драка. Проснулись бы все соседи. Кто-нибудь позвал бы шерифа…
   «Нет, — решил монах. — Ничего хорошего из скандала не получится. Лучше подожду, пока они найдут укромное место, а потом попытаюсь опять поговорить с Ллеу».
   Парочка дошла до уединенной сосновой рощицы. Судя по примятой траве, здесь побывали многие любовники. Как только молодая женщина и Ллеу остановились, он обнял ее, целуя в шею, гладя грудь, а затем полез под юбку.
   — А он довольно проворный для мертвеца, — заметил Паслен.
   Рису было неловко наблюдать эту сцену. Он чувствовал, что должен остановить любовников, но даже не представлял, как это сделать. Что бы он ни сказал, женщина будет смущена и расстроена. Ллеу разъярится. Начнутся слезы, обвинения…
   Молодая женщина вздохнула и прильнула к юноше, прижимая к груди его голову и поглаживая по волосам. Они опустились на траву.
   — Мы должны уйти, — произнес Рис.
   Он уже было собрался это сделать, когда следующие слова брата остановили его.
   — Ты уже обдумала то, о чем мы с тобой говорили, красавица? — спросил Ллеу. — О Чемоше?
   — О Чемоше? — повторила растерянно Люси. — Давай сейчас не будем говорить о религии. Поцелуй меня!
   — Но я хочу поговорить о Чемоше, — возразил юноша, лаская ее грудь.
   — Об этом древнем скучном Боге? — недовольно выдохнула Люси. — Не понимаю, почему ты хочешь обсуждать Богов в такое время.
   — Потому что это очень важно для меня, — ответил Ллеу. Его голос стал мягче, поцелуи в шею возобновились. — Для нас. — Он снова поцеловал женщину. — Я не могу взять тебя с собой, если ты не поклянешься в верности Чемошу, как это сделал я.
   — Не понимаю, что от этого меняется, — проговорила Люси между поцелуями.
   — А то, любовь моя, что я буду жить вечно я всегда буду таким — молодым, здоровым, красивым…
   — Ты такой тщеславный! — хихикнула она.
   — А ты, напротив, постареешь. Твои волосы поседеют. Твоя кожа сморщится, а зубы выпадут.
   — И ты тогда не будешь меня любить? — нерешительно спросила Люси.
   — Ты умрешь, Люси, — мягко произнес Ллеу, поглаживая ее щеку. — А я буду живым, здоровым, и мне будет нужен кто-то, с кем я бы разделил постель…
   — А если я буду поклоняться Чемошу, то останусь молодой и красивой? — спросила Люси, — Отныне и навсегда?
   — Отныне и навсегда, — пообещал юноша. — И так же долго я буду тебя любить.
   — Тогда я согласна, — промолвила Люси со смешком. — Я отдаю свою душу Чемошу!
   — Ты никогда не пожалеешь об этом, любовь моя.
   Он расстегнул корсаж любовницы, обнажив грудь, которая казалась белоснежной при лунном свете. Она вздохнула, вздрогнула, схватила его голову и притянула для поцелуя к своей мягкой плоти. Ллеу прижался губами к левой груди женщины и крепко сжал ее в объятиях.
   — Ллеу, — произнесла Люси, и ее голос изменился. — Ллеу, ты делаешь мне больно… ах!
   Она пронзительно закричала и забилась в его руках. Юноша продолжал держать женщину, пока ее крик не превратился в захлебывающиеся всхлипывания. Тело Люси вздрогнуло и выгнулось.
   Рис вскочил и подбежал к любовникам. Паслен семенил рядом.
   — Она умирает! — закричал кендер. — Он убивает ее! Свет ее души меркнет.
   Молодая женщина вздрогнула, а затем успокоилась, ее тело обмякло.
   Рис схватил Ллеу, оттащил от нее и оттолкнул в сторону. Опустившись на колени, он взял женщину на руки, надеясь почувствовать хоть малейшую искорку жизни.
   — Слишком поздно, — холодно произнес Ллеу. Он поднялся на ноги и бесстрастно посмотрел на мертвую женщину. — Теперь она принадлежит Чемошу.
   Люси больше не дышала. Глаза ее были пусты и бессмысленны. Рис попытался нащупать пульс на ее шее, но его не было. На груди женщины отпечатался след губ его брата.
   — Маджере! — взмолился Рис. — Она не ведала, что говорила. Сжалься над ней. Возврати ее к жизни!
   Монах шевельнулся, и голова женщины запрокинулась, а он все прислушивался в надежде услышать голос Бога.
   — Не наказывай эту невинную женщину из-за меня! — молил Рис. — Ее смерть произошла по моей вине! Я мог спасти ее, как мог спасти своих братьев.
   Ответа не последовало. Только Ллёу презрительно смеялся.
   — Зебоим! — воскликнул Рис хрипло. — Даруй несчастной жизнь!
   Из тени деревьев до него донеслось эхо издевательского смеха брата.
   Рис осторожно опустил тело на землю.
   — Ее душа ушла, — сказал Паслен. — Мне жаль, Рис. Ничего нельзя поделать. Боюсь, твой брат прав. Теперь она принадлежит Чемошу.
   Поднявшись на ноги, Рис столкнулся лицом к лицу с братом:
   — Я не хотел этого делать, Ллеу, но ты не оставляешь мне выбора. Ты мой узник. Я сдам тебя шерифу. Тебя обвинят в убийстве. Я хочу, чтобы ты пошел со мной, я не хочу причинять тебе боль, но я это сделаю, если будет необходимость.
   Ллеу пожал плечами:
   — Я охотно пойду с тобой, братец. Но думаю, что тебе будет трудно доказать убийство.
   — Почему? — мрачно спросил Рис.
   — Потому что никакого убийства не было, — произнес насмешливый голос позади него.
   Люси поднялась на ноги, подбежала к Ллеу, обняла его и прижалась всем телом. Ее волосы растрепались, корсаж был расстегнут, с каждым вдохом вздымалась грудь, открывая взору метку, оставленную губами Ллеу. Женщина смотрела на Риса, и ее глаза смеялись.
   — Я жива, монах, — сказала она. — Больше чем когда-либо.
   — Ты была мертва, — сказал Рис, в горле у него пересохло. — Ты умерла на моих руках.
   — Возможно, — лукаво ответила Люси, — но кто тебе поверит? Никто. Никто в целом мире.
   — Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой к шерифу, братец? — спросил Ллеу. — Я могу представить ему парочку других хорошеньких женщин, с которыми я познакомился в Утехе. Женщин, которые также готовы следовать за Чемошем.
   Теперь Рис начал понимать, но его разум отказывался принимать чудовищную действительность.
   — Ты мертв, — произнес он.
   — Нет, братец, я один из возлюбленных Чемоша, — ответил Ллеу.
   Они с Люси рассмеялись.
   — Я однажды пытался тебе все объяснить, Рис, но ты не стал слушать. Теперь ты сам все видишь. Посмотри на Люси. Она прекрасна и полна жизни. По-твоему, она мертва? Покажи ему, Люси.
   Полузакрыв глаза, молодая женщина стала приближаться к Рису, покачивая бедрами и призывно приоткрыв губы.
   — Твой брат завистлив, Ллеу. Он хочет, чтобы я полностью принадлежала ему.
   — Он твой, голубка моя, — отозвался юноша. — Веселись…
   Люси продолжала приближаться, откинув голову и глядя на монаха из-под полуопущенных ресниц.
   — Убей ее! — внезапно приказал Паслен.
   Рис отступал. Он не мог отвести от нее взгляда — женщина, которая умерла у него на руках, б теперь зазывала его с игривой улыбкой.
   — Убей ее и его тоже, — встревожено повторил кендер.
   — Если верить Ллеу, они не могут быть убиты, — ответил Рис. — Кроме того, на сегодня смертей достаточно.
   Люси схватила Риса за ворот, и ее руки скользнули внутрь.
   — Ты ведь никогда не спал с женщиной, монах? Не хочешь узнать, что ты упустил за эти годы?
   Рис отбросил ее цепкие руки и оттолкнул женщину от себя.
   — Ты должен попытаться убить их, — безжалостно сказал Паслен, — или они совершат убийство.
   — Монах Маджере не убивает… — тихо произнес Рис.
   — Ты не монах! — гневно рявкнул кендер. — А если даже и был им, то сейчас не имеет значения. Они уже мертвы!
   — Я не могу быть уверен в этом, — покачал головой Рис.
   — Нет, можешь! Посмотри в ее глаза, Рис! Посмотри в ее глаза!
   Монах заглянул в глаза женщины и увидел не пустоту, как у брата, но нечто намного ужаснее. Он уже видел такой взгляд, но не сразу вспомнил, где именно. Это были глаза голодного волка. Движимое голодом животное подавляет в себе все инстинкты, даже страх. Атта вцепилась клыками в бок волка, когда его зубы были почти возле горла Риса…
   Теперь монах понял, что кендер прав. Она будет убивать, чтобы удовлетворить потребность. Снова и снова…
   Рис схватил эммиду и ударил молодую женщину прямо в лоб, голова ее откинулась назад, и монах ясно услышал, как хрустнули позвонки. Женщина упала на землю, а Рис мгновенно обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с братом.
   Ллеу стоял, прислонившись к дереву и сложив руки на груди, и с улыбкой наблюдал за происходящим.
   Рис сжал эммиду и пошел на брата.
   — Берегись! Сзади! — пронзительно закричал Паслен.
   Рис повернулся и обомлел.
   Люси шла к нему, приоткрыв рот и протягивая руки.
   — Чемош будет обладать твоей душой, — сказала она, смеясь и напевая. Ее голова склонилась набок из-за того, что шея была сломана. С легким хрустом она вернула голове прежнее положение и продолжала приближаться. — Хочешь ты того или нет.
   Рис смотрел только на Люси, держа ее на расстоянии эммиды, но в то же самое время прислушивался, что делает Ллеу. Паслен что-то бормотал и размахивал руками, словно произносил заклинание. Монах отчаянно желал, чтобы кендер замолчал. Он слышал шорох травы, треск сухих сосновых иголок и прерывистое дыхание брата.
   Выпад Ллеу не застал его врасплох — Рис отпрыгнул в сторону. Меч брата рассек воздух в том месте, где Рис только что стоял.
   Монах ударил Люси эммидой по лицу, и удар оказался такой силы, что практически размозжил плоть. Показалась струйка крови, но из такой раны должен был хлынуть поток. Женщина закричала, но скорее от ярости, чем от боли, и отступила назад.
   Рис вовремя повернулся и увидел Ллеу, бежавшего к нему с мечом в одной руке и ножом — в другой.
   Монах ударил по мечу эммидой, и тот раскололся надвое. Быстро вращая палкой, словно она была ветряной мельницей, Рис нанес удар Ллеу по запястью и услышал, как хрустнула кость. Юноша бросил нож. Рис ясно помнил, что, когда он ударил Ллеу в прошлый раз, тот закричал от боли. Теперь же юноша не кричал, кажется, он даже не заметил, что рука его не слушается.
   Оставшись без оружия, Ллеу бросился на брата, пытаясь одной рукой схватить того за горло, а другой, сломанной, молотить, словно дубинкой.
   От ужаса кровь застыла в жилах Риса, и он отступил в сторону. Ллеу промахнулся, и в этот момент монах провел подсечку. Юноша упал на живот.
   Встав над поверженным братом, Рис схватил эммиду за тонкий конец и что было сил ударил противоположным концом по позвоночнику Ллеу, пробив при этом спинной мозг, а затем отпрыгнул назад, заняв оборонительную позицию.
   — Мое магическое заклинание не сработало! — запричитал Паслен, подбежав к нему. — Я произносил его миллионы раз, и каждый раз оно останавливало бессмертных. Обычно оно приводит их в замешательство, они чувствуют, будто в них впиваются тысячи иголок. Но оно не смогло помешать твоему брату.
   Ллеу скривился, будто кто-то наступил ему на ногу, а затем медленно, словно заново собирал себя, начал приводить ноги в прежнее состояние, изогнулся в спине, поправляя ее.
   — Если хочешь знать мое мнение, Рис, — добавил кендер, переводя дыхание, — ты не можешь его убить. И сейчас самое время бежать!
   Монах ничего не ответил. Он смотрел на брата.
   — Прямо сейчас! — настаивал Паслен, потянув того за рукав.
   — Я говорил тебе раньше, Рис, — произнес Ллеу. Он вытянул сломанную руку, взялся здоровой рукой за запястье и выправил его. — Я один из Возлюбленных Чемоша. У меня есть его дар. Бесконечная жизнь…
   — Я тоже Возлюбленная Чемоша, — проговорила Люси. Она, кажется, забыла, что ее нос расплющен и окровавлен. — У меня тоже есть его дар. Вечная жизнь. И ты можешь всем этим обладать, Рис. Отдай себя Чемошу.
   Два тела пошли на него, их глаза горели жаждой смерти.
   Рис почувствовал во рту вкус желчи, желудок сотрясали спазмы. Он повернулся и бросился бежать через лес, натыкаясь на стволы деревьев и падая в траву. Один раз монаху пришлось остановиться и его вырвало, а затем Рис продолжил свой бег. Он бежал от издевательского хохота, отдававшегося эхом в лесу, бежал от тела женщины, умершей у него на руках, бежал от тел в общей могиле в монастыре. Он бежал слепо, ничего не замечая, бежал, пока хватало сил, а когда их не осталось, упал на землю, плача и задыхаясь. Его рвало снова и снова, пока не пошла кровь. Наконец, измученный, Рис перевернулся на спину и лежал так, а его тело сотрясали спазмы.
   Здесь его и нашел Паслен.
   Хотя кендер и говорил, что надо бежать, он не был готов, что Рис последует его совету так внезапно. Паслен бегал медленно, но алчущие глаза двух Возлюбленных Чемоша, воззрившиеся на него, придали ему сил. Кендер не видел Риса, но он слышал, как тот проламывал себе путь, когда бежал по лесу. Паслен прекрасно видел ночью, намного лучше, чем люди, и поэтому скоро нашел монаха, лежащего на земле с закрытыми глазами и тяжело дышащего.
   — Не вздумай умереть у меня на руках! — приказал кендер, присев рядом с другом на корточки.
   Он положил руку на лоб Риса и почувствовал, что тот теплый. Дыхание было хриплым и прерывистым, но глубоким. Паслен нараспев прочитал заклинание, которому его научили родители, и при этом мягко поглаживал волосы монаха, словно ласкал Атту.
   Рис глубоко вздохнул. Его тело расслабилось. Он открыл глаза и, увидев склонившегося над ним Паслена, слабо улыбнулся.
   — Как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросил Паслен.
   — Намного лучше, — ответил Рис. Желудок больше не бунтовал, воспаленное горло смягчилось, словно он выпил медового напитка. — Кажется, ты обладаешь скрытыми талантами.
   — Просто маленькое целебное заклинание, которому я научился от своих родителей, — скромно ответил Паслен. — Иногда оно необходимо — сращивать сломанные кости, останавливать кровотечение и прогонять лихорадку. Я не умею делать ничего особенного, например не умею оживлять людей… — Он закусил губу. — Ой, извини. Не хотел упоминать.
   Рис медленно поднялся на ноги.
   — Как долго я лежал без сознания?
   — Не очень. Знаешь, мог бы и меня подождать.
   — Я не думал в тот момент, — тихо произнес Рис. — Я не мог ни о чем думать, кроме того, как ужасно… — Он покачал головой. — Они побежали за нами?
   Паслен посмотрел через плечо:
   — Не знаю. Думаю, нет. Я их не слышу, а ты?
   Рис покачал головой:
   — Жаль, но нет.
   — Ты хочешь,чтобы они нас преследовали? Они хотят убить нас! Отдать нас Чемошу!
   — Да, я знаю. Но если бы они погнались за нами, — это бы означало, что они нас боятся. А если так… — Рис пожал плечами. — Им все равно. И это тревожит.
   — Понятно, — серьезно проговорил Паслен. — Они знают: мы ничего не можем сделать, чтобы остановить их. И они правы. Моя магия не смогла им помешать. А раньше такого не случалось. Только когда я был совсем маленьким и начинал учиться. Может быть, если бы у нас было священное оружие…
   — Эммида — священное оружие, благословенное Богом. Маджере отдал его мне — прощальный подарок. — Рис крепко сжал палку. Перед глазами возникла Атта, несущая эммиду, и на мгновение он почувствовал тепло. — Даже если владелец эммиды и не благословен Маджере, то оружие все равно священно. И, как ты видел, оно не смогло покончить с братом или хотя бы остановить его. Как сказал Ллеу, он не боится, что мы можем рассказать кому-то, что он убийца. Кто нам поверит?
   — Думаю, ты прав, — сказал Паслен. — Я не подумал об этом. Так что же нам делать?
   — Я не знаю. Не могу сейчас думать взвешенно. — Рис огляделся. — Я даже понятия не имею, где мы и как нам вернуться в таверну. А ты?
   — Смутно, — весело ответил Паслен. — Но я вижу там свет. Ты тоже видишь?
   — Нет, ведь у меня нет глаз кендера. — Рис положил руку на плечо Паслена. — Веди. Благодарю тебя за помощь, друг мой.
   — Не за что, — ответил Паслен и двинулся в путь, однако даже не смотрел, куда идет, и поэтому угодил в какую-то яму. — Ой! — произнес он и потер лодыжку.
   — С тобой все в порядке?
   — Кажется, да.
   — Что случилось?
   — Есть нечто, что мне необходимо тебе сказать, Рис, и тебе это не понравится.
   — А это может подождать до утра? — вздохнул монах.
   — Наверное, может. Но… это может быть очень важно.
   — Тогда говори.
   — Я видел еще таких же людей, как твой брат и Люси. Я хочу сказать, таких же существ, как твой брат и Люси. Я видел их сегодня в Утехе.
   Лицо кендера казалось белым при свете Солинари.
   — Сколько? — спросил Рис в отчаянии.
   — Двоих. Молодые женщины. Они тоже красивые. Но мертвые. Мертвые. — Паслен грустно покачал головой. — Я бы раньше тебе сказал, но я не знал, что я видел. Пока мы не встретились с твоим братом в таверне. Тогда я и понял. Те женщины были такие же, как он, — от них не исходил свет, но они шли, счастливо болтали, смеялись…
   Рис вспомнил о дочери мельника, которая увлеклась его братом, а затем сбежала из дому. Скольких еще молодых женщин Ллеу соблазнил, убил и отдал их души Чемошу? Перед Рисом, как наяву, встали голодные глаза Люси. Сколько молодых мужчин соблазнят эти женщины? Соблазнят и убьют. Возлюбленные Чемоша.
   — Никто не знает, на что они способны, потому что никто не знает, что они мертвы, — сказал монах себе, и тут до него дошло, по какой схеме действует Бог.
   Рис теперь знал правду, но, как он и говорил кендеру, ему бы не поверили. Как ему убедить хотя бы одного? Паслен мог бы сказать, что видел, но кендерам не особенно доверяют. Рис мог бы схватить Люси и потащить ее к мировым судьям и потребовать, чтобы они заглянули в её глаза. Но он уже мог предвидеть реакцию: его обвинят в сумасшествии и бросят в тюрьму.
   Смерть обрела новое лицо — молодое и красивое. Тело Смерти стало сильным и здоровым.
   Рис мог кричать об этом, но понимал, что ему, никто не поверит.

Книга третья
Возлюбленные Чемоша

Глава 1

   Мина погладила светлые волосы мужчины — мягкие и шелковистые, как у ребенка, убрала падающую на лоб челку, чтобы видеть его глаза. Девушка не могла вспомнить его имя: она никогда не помнила их имен, лишь глаза и в них тоску, задумчивость, искания. Иногда боль, несчастье, ярость, крах. Конечно, обожание. Они все ее обожали. Юноша схватил руку Мины и поцеловал пальцы.
   Во время Войны Душ солдаты тоже ее любили. Они обожали ее, а она вела их на смерть. Обожали, когда она склонялась над ними и молилась за них, отправляя их души в стремительную реку потерянных. Мина видела страх в их глазах, страх неизвестного.
   Столько страха. Страха жизни. Она могла забрать страх. Забрать неизвестное. От ее поцелуя душа покидала тело и, протянув руки к Чемошу, неверной походкой шла к нему, как ребенок идет к матери. Чемош возвращал душу обратно в тело, очистив ее от пугающих ощущений. Ни любви, ни чувства вины, ни боли, ни ревности…
   — Ты будешь Возлюбленным Чемоша, — сказала Мина юноше, целующему ее ладонь. — У тебя будет вечная жизнь. И никакой боли. Ты никогда не узнаешь холода и жажды.
   — Но я думаю, что один Бог похож на другого, — откликнулся юноша, и девушка почувствовала его горячее дыхание на своей шее. — Они обещают и никогда не выполняют, по крайней мере, мне так говорили.
   — Чемош даст тебе все, что я сказала, — возразила Мина, проводя рукой по его волосам. — Будешь ли ты ему поклоняться?
   — Если ты приведешь его, — согласился молодой человек и засмеялся.
   — Она привела его, — раздался голос. — Она всегда с ним.
   Юноша вскочил с одеяла, разостланного прямо на траве, усыпанной опавшими листьями, в укромном местечке на берегу реки.
   — Кто ты? — спросил он у красивого, элегантно одетого мужчины, который, должно быть, появился из-под земли, — молодой человек не слышал, чтобы кто-нибудь к ним приближался.
   — Чемош, — ответил мужчина.
   У юноши отвисла челюсть, а Бог протянул руку и дотронулся до груди несчастного, чуть выше сердца:
   — И ты теперь мой.
   Юноша задохнулся от боли, содрогаясь, схватился за грудь, затем рухнул на колени, воззрившись на Бога, и свет в его глазах медленно погас. Чемош стоял над телом, лежащим вниз лицом, хмуро и недовольно глядя на Мину.
   — Мне это не нравится, — произнес он.
   — Чем я не угодила тебе, господин? — спросила та, с достоинством поднявшись, и посмотрела ему в глаза. — Я делаю все, что ты от меня требуешь.
   Это было чистой правдой, но Чемош разозлился еще больше; правда, он не понимал, что вызвало его гнев.
   — Ты Верховная Жрица Повелителя Смерти, — сказал он. — С какой стати всякая деревенщина прикасается к тебе своими грубыми, мозолистыми лапами? Но, кажется, ты получаешь огромное удовольствие. Возможно, мне не следовало мешать вам.
   — Мой щедрый Повелитель, — произнесла Мина, приближаясь к нему. Влажный блеск ее янтарных глаз согревал Чемоша, словно лучи неведомого светила. — Ты повелел привести этих юношей к тебе. Я лишь подчиняюсь твоим приказаниям.
   Девушка подошла еще ближе, чтобы Бог почувствовал ее тепло, уловил аромат ее волос и ощутил желание тела, мягкого и податливого.
   — Руки, что дотрагиваются до меня, твои руки, — сказала она. — Губы, которые целуют мои, тоже принадлежат тебе и никому другому.
   Чемош подхватил Мину на руки и страстно, но грубо поцеловал, изливая на нее свою злость. Девушка вернула ему поцелуй, страстный и отчаянный. Они сейчас напоминали двух врагов, сражающихся на поле боя среди мертвых тел, когда схватка уже почти закончена, — и этот прекрасный момент будет длиться до тех пор, пока один из них не умрет.
   — Господин… — выдохнула Мина, — хочешь ли ты, чтобы я даровала ему твое благословение? — Она сделала знак в сторону тела, лежащего на одеяле.
   — Я сам это сделаю, — ответил Чемош, отпуская ее.
   Склонившись, он положил руку на грудь молодого человека. Зеленые глаза юноши открылись. Он узнал Повелителя Смерти, и в его взгляде появилось почтение. Молодой человек поднялся на ноги и поклонился.
   — Ты — один из моих Возлюбленных, — сказал ему Чемош. — Иди на восток, навстречу своей новой жизни. Найди для меня других, тех, кто готов поклясться служить мне, — и приведи ко мне.
   — Да, господин.
   Молодой человек еще раз низко поклонился Богу — тот махнул ему рукой, приказывая уйти, затем быстро перевел взгляд на Мину. Девушка улыбнулась — она даже не знала имени молодого человека. Брови Чемоша сдвинулись, и юноша, быстро повернувшись, ушел.
   — Если ты способна перестать думать о своем очередном завоевании, может быть, вернемся к делу? — язвительно спросил Повелитель Смерти. Он знал, что поступает несправедливо, однако ничего не мог с собой поделать.
   — У моего господина сегодня плохое настроение? — в свою очередь спросила Мина, прижимаясь к рукам Чемоша. — Что случилось, почему на твое лицо легли тени?
   — Ты не поймешь! — отрезал он, отталкивая Верховную Жрицу. — Ты — смертная!
   — Смертная, которая тронула разум Бога.
   Чемош строго на нее посмотрел, понимая, что стоит девушке победно улыбнуться — и он уничтожит дерзкую на месте.
   Но Мина серьезно смотрела на него, ничего не понимая. Она любила его, обожала его.
   Повелитель Смерти глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
   — Это все Саргоннас. У Рогатого Бога в последнее время такой важный вид, словно он король. — Вне себя от ярости Чемош расхаживал взад-вперед по берегу. — Он хвалится своими победами в Сильванести, рассказывает всем, как разгромил эльфов; радуется, что ловко надул людоедов, заставив их поверить, будто минотавры их союзники; клянется, что его быки скоро будут неоспоримыми владыками восточной части Ансалона.