Страница:
Мина проверила веревку, убеждаясь, что лодка надежно пришвартована, и мельком подумала, не захочет ли Зебоим уничтожить суденышко и оставить ее в башне вместе с Лордом Креллом, но тут же прогнала такие мысли прочь. Она никогда не боялась и не беспокоилась о будущем, возможно, потому, что была приближенной Богини, которая всегда уверяла девушку, что будущее под контролем.
Но, и узнав, что даже Боги могут ошибаться, Мина не изменила взглядов на жизнь. Поражение Такхизис еще больше убедило ее, что будущее, распростершееся перед ней, подобно ненадежным ступеням, высеченным в черной скале, поэтому жить лучше настоящим, за один шаг минуя лишь одну ступеньку.
Мысленно помолившись Чемошу и громко — Зебоим, Мина принялась карабкаться по утесу к Башне Бурь.
Увидев, что Мина причалила в бухте, Крелл покинул крепость и пошел по узкой извилистой тропинке, которая петляла среди валунов и вела к гранитному выступу, в шутку прозванного рыцарями Горой Честолюбия. Выступ был самой высокой точкой острова и находился немного в стороне от построек, его обдували ветра и окатывали соленые брызги. Когда погода позволяла, Лорд Ариакан часто приходил сюда, стоял, наблюдая за морем, и обдумывал планы по управлению Ансалоном. Именно поэтому родилось такое название.
Никто из рыцарей не поднимался на гору за своим повелителем, если только его не приглашали, а это было большой честью, поскольку с приглашенным Ариакан делился своими размышлениями. Крелл часто бывал здесь со своим лордом, но во время заточения избегал этого места. Он и сейчас бы не пошел на Гору Честолюбия, но с выступа открывался самый лучший вид на бухту — и на девушку, пытающуюся взобраться по лестнице, которую рыцари прозвали Зловещими Ступенями.
Опершись о валун и склонившись над краем скалы, Крелл посмотрел вниз, на Мину. Он видел пульсирующую в ней жизнь, видел тепло, озарявшее девушку, словно пламя свечи, горящее в фонаре. От подобного зрелища Азрик еще острее почувствовал холод смерти и одарил Мину взглядом, полным горькой ненависти. Он мог убить ее прямо сейчас, и это не составило бы никакого труда.
Крелл вспомнил прогулку со своим лордом по краю утеса. Они обсуждали возможность нападения на их крепость с моря и спорили, надо ли в таком случае отдавать приказ лучникам поражать тех, кто оказался бы достаточно глупым, чтобы взбираться по Зловещим Ступеням.
— Зачем понапрасну тратить стрелы? — Ариакан указал на валуны вокруг них. — Мы просто забросаем их камнями.
Валуны были огромными. Самому сильному мужчине пришлось бы приложить немало усилий, чтобы поднимать их и перебрасывать через стену. Будучи очень сильным человеком, Крелл чувствовал разочарование, поскольку на форт никто никогда не нападал. Он часто рисовал в воображении, какую бойню они устроили бы врагу, сбрасывая на него камни: солдаты срываются со ступеней, кричат, истекают кровью и насмерть разбиваются о скалы.
Лорд Азрик испытал сильное желание поднять один из валунов и бросить его в Мину только для того, чтобы самому убедиться, каким будет эффект: таким же, как он много раз себе представлял, или нет, — но усилием воли сдержался. Встретить убийцу Рыцарей Смерти — крайне редкая возможность, такое нельзя упустить. Крелл так предвкушал встречу, что, когда Мина поскользнулась и чуть не упала, страшно выругался. Если бы он находился в своем теле, то вздохнул бы с облегчением, увидев, что девушке удалось сохранить равновесие и продолжить восхождение.
Было прохладно, поскольку солнце редко показывалось из-за туч, обложивших небо над Башней Бурь. От напряжения и внезапного приступа паники, когда она едва не сорвалась, на шее и груди Мины выступил пот, однако ветер, беспрестанно дувший среди скал, мгновенно высушил его, и девушка задрожала. Она взяла с собой перчатки, но сейчас не могла их надеть. Более того, Мине приходилось цепляться пальцами за любой выступ и трещинку, чтобы ползти наверх, от одной ступени к другой.
Каждый шаг таил опасность. Некоторые ступеньки покрывали огромные выемки и трещины, и девушка была вынуждена испытывать их на прочность, прежде чем перенести вес тела. Мышцы на ногах скоро свело судорогой, они страшно болели, пальцы кровоточили, руки покрылись ссадинами, колени — глубокими царапинами. Остановившись ненадолго, чтобы попытаться облегчить боль в ногах, Мина посмотрела наверх в надежде, что конец пути уже близок.
Внезапно, уловив какое-то движение, она заметила голову в шлеме — кто-то выглядывал из-за валунов на вершине скалы; Мина часто заморгала, избавляясь от попавших в глаза соленых брызг, а когда снова посмотрела наверх, голова исчезла.
Однако девушка ни на секунду не засомневалась, кого именно она видела.
Казалось, лестница ведет к самому небу и не закончится никогда. Внизу, под Миной, о влажные каменные зубья билось море; на поверхности бурлящей воды кружилась пена. Девушка закрыла глаза и прижалась к скале. Она понимала, что скоро вымотается до предела, а ведь еще придется столкнуться лицом к лицу с Рыцарем Смерти, которого уже каким-то образом предупредили о ее появлении.
— Зебоим, — произнесла Мина и выругалась. — Она предупредила Крелла. Какая же я глупая! Думала, что удалось обмануть Богиню, тогда как все это время именно она меня обманывала. Но зачем ей его предупреждать? Вот в чем вопрос. Зачем? — Девушка тут же попыталась ответить на свой вопрос: — Неужели она заглянула мне в сердце и увидела правду? Неужели она догадалась, что я пришла освободить Крелла? Или это просто ее прихоть — натравить нас друг на друга, чтобы немного развлечься?
Вспомнив свой разговор с Богиней, Мина предположила, что, скорее всего, второе. Девушка задумалась, не зная, что делать дальше, и тут ей пришла в голову светлая мысль. Она открыла глаза и снова посмотрела наверх, на то место, где видела Крелла.
— Если бы он захотел, он уже убил бы меня. Произнес бы заклинание или бросил бы на меня валун. Но он этого не сделал. Он ждет, он хочет сразиться со мной. Поиграть как кошка с мышкой, посмеяться, прежде чем убить. Крелл ничем не отличается от остальных бессмертных. Он не отличается даже от самого Бога Смерти.
После месяцев командования легионом душ Мина знала об одной слабости мертвых: вспоминая о жизни, они испытывают чувство сродни голоду.
Та часть Крелла, которая не забыла, что значит жить, страстно желала общения с живыми. Ему было необходимо чувствовать жизнь, которую он утратил. Мина понимала, что Крелл ненавидит живых и поэтому немедленно убьет ее, но, по крайней мере, девушка могла быть уверена, что Рыцарь Смерти не уничтожит ее сразу и у нее будет возможность объяснить ему свой план. Эта мысль давала надежду и помогала собраться с духом, хотя ничуть не спасала от боли в ногах и холода, от которого коченело все тело. Мине предстояло миновать еще довольно внушительный отрезок опасного пути, и при этом приходилось быть готовой телом и душой к встрече со смертельным врагом.
Одними губами девушка произнесла имя Чемоша и почувствовала, что ей стало теплее. Она даже ощутила присутствие Бога и его взгляд, направленный на нее.
Мина не стала молить о помощи. Он сразу сказал, что ничего не может ей дать, а ей не хотелось унижаться и просить, проявляя настойчивость. Мина еще раз прошептала имя Бога, мысленно прижалась к нему, чтобы набраться сил, и осторожно поставила ногу на следующую ступень, испытывая на прочность.
Ступенька выдержала ее. И еще одна. Забравшись на нее, девушка посмотрела под ноги, чтобы видеть, куда ступать, одновременно ощупывая скалу, за которую цеплялась, и очень удивилась, когда ее рука встретила пустоту. От неожиданности она едва не разжала вторую руку. Оказалось, что в скалистой стене открылся небольшой разлом.
Осторожно балансируя на ступени, Мина, придерживаясь за его края, заглянула внутрь. Тусклый свет пасмурного дня не мог разогнать темноту пещеры, но то, что девушка смогла рассмотреть, оказалось очень интригующим: лежащий примерно тремя футами ниже гладкий пол — явное творение человеческих рук. Мина не смогла охватить взглядом всего помещения, но у нее сложилось впечатление, что оно довольно просторное. Девушка потянула носом воздух — запах показался знакомым, напоминал о чем-то.
И Мина вспомнила. В только что освобожденном Оплоте ее люди наткнулись на склад зерна. Она пришла проверить его, и там стоял такой же запах, только очень насыщенный, потому что зерно недавно собрали. Здесь же он едва чувствовался. Девушка была уверена, что обнаружила зернохранилище Башни Бурь.
Местоположение казалось вполне оправданным, поскольку хранилище находилось рядом с портом, откуда разгружали зерно, а где-то наверху скалы наверняка должно было находиться отверстие, куда его ссыпали. Правда, теперь хранилище пустовало: Башню Бурь забросили почти сорок лет назад и сотни поколений крыс давно уничтожили все запасы рыцарей.
Но сейчас не это волновало Мину. Для нее имело значение лишь то, как ей найти способ проскользнуть в крепость и застать Крелла врасплох.
— Чемош, — произнесла она, внезапно все поняв.
Ведь именно его имя произносили губы девушки, когда она нашла разлом в скале. Мина не просила Бога Смерти о помощи, но он все же помог, и ее сердце забилось сильнее от осознания, что Чемош желает ей удачи. Девушка оценивающе осмотрела разлом. Он был довольно узким, но и Мина отличалась худощавым телосложением и могла пробраться внутрь, однако только при условии, если на ней не будет доспехов. При мысли, что их придется снять и остаться беззащитной, когда придет время встретиться с Рыцарем Смерти, Мина заколебалась. Она посмотрела вверх, туда, где ее ждал Крелл, затем на гладкий сухой пол зернохранилища — тайного хода в главную часть башни. Чтобы попасть в хранилище, надо было всего лишь сбросить кирасу, отмеченную символом Такхизис.
— Так вот о чем ты меня просишь, — тихо сказала Мина прислушивающемуся к ней Богу. — Ты хочешь, чтобы я скинула с себя последнее напоминание о моей верности Богине. Чтобы я поверила в тебя и доверилась тебе.
Балансируя на ступени, Мина окоченевшими пальцами расстегнула ремни кирасы.
Крелл назвал себя глупцом за то, что показался Мине. Заодно он обругал и девушку, недоумевая, почему ей пришло в голову поглядеть вверх, вместо того чтобы смотреть под ноги.
— Зебоим, — пробормотал Азрик, проклиная Богиню. Он проклинал ее каждый час каждого мучительного дня.
Крелл больше не мог рассчитывать на то, что застанет Мину врасплох. Правда, пока он не принимал ее всерьез, сомневаясь, что хрупкая девушка действительно может причинить ему вред, но факт оставался фактом: именно эта особа покончила с Лордом Сотом, одним из самых страшных бессмертных во всей истории Кринна.
Одна из поговорок Ариакана гласила, что лучше переоценить врага, чем недооценить его.
«Я буду ждать ее на вершине Зловещих Ступеней, — решил Лорд Азрик. — Она будет слишком измотана, чтобы сражаться».
Рыцарь Смерти не горел желанием драться с Миной. Ему хотелось схватить девушку живой. Он всегда так делал, если была возможность. Один несчастный вор, приплывший к Башне Бурь, соблазнившись рассказами о заброшенных сокровищах Рыцарей Тьмы, был так напуган видом Крелла, что упал замертво к его ногам, и Азрик был крайне разочарован.
Однако он надеялся, что Мина не такая. Она молода, сильна и отважна — идеальные качества для игрушки Рыцаря Смерти. Крелл надеялся, что девушка будет жить, по крайней мере, несколько дней.
Лорд Азрик уже собирался уходить с Горы Честолюбия, чтобы отправиться в Башню Бурь, как вдруг услышал звук, от которого его сердце — будь рыцарь живым — остановилось бы.
Внезапно со Зловещих Ступеней донеслись отчаянный женский крик и бряцание металла доспехов, упавших на острые камни.
Крелл кинулся к краю выступа, посмотрел вниз и снова выругался, с такой силой ударив кулаком по валуну, что тот раскололся надвое.
Лестница была пуста. У подножия скалы, почти скрытые в бурлящей воде, лежали черные доспехи, украшенные черепом, пронзенным молнией.
Глава 7
Но, и узнав, что даже Боги могут ошибаться, Мина не изменила взглядов на жизнь. Поражение Такхизис еще больше убедило ее, что будущее, распростершееся перед ней, подобно ненадежным ступеням, высеченным в черной скале, поэтому жить лучше настоящим, за один шаг минуя лишь одну ступеньку.
Мысленно помолившись Чемошу и громко — Зебоим, Мина принялась карабкаться по утесу к Башне Бурь.
Увидев, что Мина причалила в бухте, Крелл покинул крепость и пошел по узкой извилистой тропинке, которая петляла среди валунов и вела к гранитному выступу, в шутку прозванного рыцарями Горой Честолюбия. Выступ был самой высокой точкой острова и находился немного в стороне от построек, его обдували ветра и окатывали соленые брызги. Когда погода позволяла, Лорд Ариакан часто приходил сюда, стоял, наблюдая за морем, и обдумывал планы по управлению Ансалоном. Именно поэтому родилось такое название.
Никто из рыцарей не поднимался на гору за своим повелителем, если только его не приглашали, а это было большой честью, поскольку с приглашенным Ариакан делился своими размышлениями. Крелл часто бывал здесь со своим лордом, но во время заточения избегал этого места. Он и сейчас бы не пошел на Гору Честолюбия, но с выступа открывался самый лучший вид на бухту — и на девушку, пытающуюся взобраться по лестнице, которую рыцари прозвали Зловещими Ступенями.
Опершись о валун и склонившись над краем скалы, Крелл посмотрел вниз, на Мину. Он видел пульсирующую в ней жизнь, видел тепло, озарявшее девушку, словно пламя свечи, горящее в фонаре. От подобного зрелища Азрик еще острее почувствовал холод смерти и одарил Мину взглядом, полным горькой ненависти. Он мог убить ее прямо сейчас, и это не составило бы никакого труда.
Крелл вспомнил прогулку со своим лордом по краю утеса. Они обсуждали возможность нападения на их крепость с моря и спорили, надо ли в таком случае отдавать приказ лучникам поражать тех, кто оказался бы достаточно глупым, чтобы взбираться по Зловещим Ступеням.
— Зачем понапрасну тратить стрелы? — Ариакан указал на валуны вокруг них. — Мы просто забросаем их камнями.
Валуны были огромными. Самому сильному мужчине пришлось бы приложить немало усилий, чтобы поднимать их и перебрасывать через стену. Будучи очень сильным человеком, Крелл чувствовал разочарование, поскольку на форт никто никогда не нападал. Он часто рисовал в воображении, какую бойню они устроили бы врагу, сбрасывая на него камни: солдаты срываются со ступеней, кричат, истекают кровью и насмерть разбиваются о скалы.
Лорд Азрик испытал сильное желание поднять один из валунов и бросить его в Мину только для того, чтобы самому убедиться, каким будет эффект: таким же, как он много раз себе представлял, или нет, — но усилием воли сдержался. Встретить убийцу Рыцарей Смерти — крайне редкая возможность, такое нельзя упустить. Крелл так предвкушал встречу, что, когда Мина поскользнулась и чуть не упала, страшно выругался. Если бы он находился в своем теле, то вздохнул бы с облегчением, увидев, что девушке удалось сохранить равновесие и продолжить восхождение.
Было прохладно, поскольку солнце редко показывалось из-за туч, обложивших небо над Башней Бурь. От напряжения и внезапного приступа паники, когда она едва не сорвалась, на шее и груди Мины выступил пот, однако ветер, беспрестанно дувший среди скал, мгновенно высушил его, и девушка задрожала. Она взяла с собой перчатки, но сейчас не могла их надеть. Более того, Мине приходилось цепляться пальцами за любой выступ и трещинку, чтобы ползти наверх, от одной ступени к другой.
Каждый шаг таил опасность. Некоторые ступеньки покрывали огромные выемки и трещины, и девушка была вынуждена испытывать их на прочность, прежде чем перенести вес тела. Мышцы на ногах скоро свело судорогой, они страшно болели, пальцы кровоточили, руки покрылись ссадинами, колени — глубокими царапинами. Остановившись ненадолго, чтобы попытаться облегчить боль в ногах, Мина посмотрела наверх в надежде, что конец пути уже близок.
Внезапно, уловив какое-то движение, она заметила голову в шлеме — кто-то выглядывал из-за валунов на вершине скалы; Мина часто заморгала, избавляясь от попавших в глаза соленых брызг, а когда снова посмотрела наверх, голова исчезла.
Однако девушка ни на секунду не засомневалась, кого именно она видела.
Казалось, лестница ведет к самому небу и не закончится никогда. Внизу, под Миной, о влажные каменные зубья билось море; на поверхности бурлящей воды кружилась пена. Девушка закрыла глаза и прижалась к скале. Она понимала, что скоро вымотается до предела, а ведь еще придется столкнуться лицом к лицу с Рыцарем Смерти, которого уже каким-то образом предупредили о ее появлении.
— Зебоим, — произнесла Мина и выругалась. — Она предупредила Крелла. Какая же я глупая! Думала, что удалось обмануть Богиню, тогда как все это время именно она меня обманывала. Но зачем ей его предупреждать? Вот в чем вопрос. Зачем? — Девушка тут же попыталась ответить на свой вопрос: — Неужели она заглянула мне в сердце и увидела правду? Неужели она догадалась, что я пришла освободить Крелла? Или это просто ее прихоть — натравить нас друг на друга, чтобы немного развлечься?
Вспомнив свой разговор с Богиней, Мина предположила, что, скорее всего, второе. Девушка задумалась, не зная, что делать дальше, и тут ей пришла в голову светлая мысль. Она открыла глаза и снова посмотрела наверх, на то место, где видела Крелла.
— Если бы он захотел, он уже убил бы меня. Произнес бы заклинание или бросил бы на меня валун. Но он этого не сделал. Он ждет, он хочет сразиться со мной. Поиграть как кошка с мышкой, посмеяться, прежде чем убить. Крелл ничем не отличается от остальных бессмертных. Он не отличается даже от самого Бога Смерти.
После месяцев командования легионом душ Мина знала об одной слабости мертвых: вспоминая о жизни, они испытывают чувство сродни голоду.
Та часть Крелла, которая не забыла, что значит жить, страстно желала общения с живыми. Ему было необходимо чувствовать жизнь, которую он утратил. Мина понимала, что Крелл ненавидит живых и поэтому немедленно убьет ее, но, по крайней мере, девушка могла быть уверена, что Рыцарь Смерти не уничтожит ее сразу и у нее будет возможность объяснить ему свой план. Эта мысль давала надежду и помогала собраться с духом, хотя ничуть не спасала от боли в ногах и холода, от которого коченело все тело. Мине предстояло миновать еще довольно внушительный отрезок опасного пути, и при этом приходилось быть готовой телом и душой к встрече со смертельным врагом.
Одними губами девушка произнесла имя Чемоша и почувствовала, что ей стало теплее. Она даже ощутила присутствие Бога и его взгляд, направленный на нее.
Мина не стала молить о помощи. Он сразу сказал, что ничего не может ей дать, а ей не хотелось унижаться и просить, проявляя настойчивость. Мина еще раз прошептала имя Бога, мысленно прижалась к нему, чтобы набраться сил, и осторожно поставила ногу на следующую ступень, испытывая на прочность.
Ступенька выдержала ее. И еще одна. Забравшись на нее, девушка посмотрела под ноги, чтобы видеть, куда ступать, одновременно ощупывая скалу, за которую цеплялась, и очень удивилась, когда ее рука встретила пустоту. От неожиданности она едва не разжала вторую руку. Оказалось, что в скалистой стене открылся небольшой разлом.
Осторожно балансируя на ступени, Мина, придерживаясь за его края, заглянула внутрь. Тусклый свет пасмурного дня не мог разогнать темноту пещеры, но то, что девушка смогла рассмотреть, оказалось очень интригующим: лежащий примерно тремя футами ниже гладкий пол — явное творение человеческих рук. Мина не смогла охватить взглядом всего помещения, но у нее сложилось впечатление, что оно довольно просторное. Девушка потянула носом воздух — запах показался знакомым, напоминал о чем-то.
И Мина вспомнила. В только что освобожденном Оплоте ее люди наткнулись на склад зерна. Она пришла проверить его, и там стоял такой же запах, только очень насыщенный, потому что зерно недавно собрали. Здесь же он едва чувствовался. Девушка была уверена, что обнаружила зернохранилище Башни Бурь.
Местоположение казалось вполне оправданным, поскольку хранилище находилось рядом с портом, откуда разгружали зерно, а где-то наверху скалы наверняка должно было находиться отверстие, куда его ссыпали. Правда, теперь хранилище пустовало: Башню Бурь забросили почти сорок лет назад и сотни поколений крыс давно уничтожили все запасы рыцарей.
Но сейчас не это волновало Мину. Для нее имело значение лишь то, как ей найти способ проскользнуть в крепость и застать Крелла врасплох.
— Чемош, — произнесла она, внезапно все поняв.
Ведь именно его имя произносили губы девушки, когда она нашла разлом в скале. Мина не просила Бога Смерти о помощи, но он все же помог, и ее сердце забилось сильнее от осознания, что Чемош желает ей удачи. Девушка оценивающе осмотрела разлом. Он был довольно узким, но и Мина отличалась худощавым телосложением и могла пробраться внутрь, однако только при условии, если на ней не будет доспехов. При мысли, что их придется снять и остаться беззащитной, когда придет время встретиться с Рыцарем Смерти, Мина заколебалась. Она посмотрела вверх, туда, где ее ждал Крелл, затем на гладкий сухой пол зернохранилища — тайного хода в главную часть башни. Чтобы попасть в хранилище, надо было всего лишь сбросить кирасу, отмеченную символом Такхизис.
— Так вот о чем ты меня просишь, — тихо сказала Мина прислушивающемуся к ней Богу. — Ты хочешь, чтобы я скинула с себя последнее напоминание о моей верности Богине. Чтобы я поверила в тебя и доверилась тебе.
Балансируя на ступени, Мина окоченевшими пальцами расстегнула ремни кирасы.
Крелл назвал себя глупцом за то, что показался Мине. Заодно он обругал и девушку, недоумевая, почему ей пришло в голову поглядеть вверх, вместо того чтобы смотреть под ноги.
— Зебоим, — пробормотал Азрик, проклиная Богиню. Он проклинал ее каждый час каждого мучительного дня.
Крелл больше не мог рассчитывать на то, что застанет Мину врасплох. Правда, пока он не принимал ее всерьез, сомневаясь, что хрупкая девушка действительно может причинить ему вред, но факт оставался фактом: именно эта особа покончила с Лордом Сотом, одним из самых страшных бессмертных во всей истории Кринна.
Одна из поговорок Ариакана гласила, что лучше переоценить врага, чем недооценить его.
«Я буду ждать ее на вершине Зловещих Ступеней, — решил Лорд Азрик. — Она будет слишком измотана, чтобы сражаться».
Рыцарь Смерти не горел желанием драться с Миной. Ему хотелось схватить девушку живой. Он всегда так делал, если была возможность. Один несчастный вор, приплывший к Башне Бурь, соблазнившись рассказами о заброшенных сокровищах Рыцарей Тьмы, был так напуган видом Крелла, что упал замертво к его ногам, и Азрик был крайне разочарован.
Однако он надеялся, что Мина не такая. Она молода, сильна и отважна — идеальные качества для игрушки Рыцаря Смерти. Крелл надеялся, что девушка будет жить, по крайней мере, несколько дней.
Лорд Азрик уже собирался уходить с Горы Честолюбия, чтобы отправиться в Башню Бурь, как вдруг услышал звук, от которого его сердце — будь рыцарь живым — остановилось бы.
Внезапно со Зловещих Ступеней донеслись отчаянный женский крик и бряцание металла доспехов, упавших на острые камни.
Крелл кинулся к краю выступа, посмотрел вниз и снова выругался, с такой силой ударив кулаком по валуну, что тот раскололся надвое.
Лестница была пуста. У подножия скалы, почти скрытые в бурлящей воде, лежали черные доспехи, украшенные черепом, пронзенным молнией.
Глава 7
Крик эхом отразился от скалы. Мина посмотрела, как черная кираса и шлем, несколько раз ударившись о камни, упали в море. Сумрачный дневной свет не улучшал видимости, и издали нельзя было заметить, что на самом деле доспехи, едва заметные в пенящейся воде, пусты. Девушка надеялась, что Крелл видит не больше, чем она.
Мина выдохнула и протиснулась в разлом. Даже без кирасы ей едва удалось сделать это, и на какой-то пугающий момент девушке показалось, что она застряла. Отчаянно извиваясь, Мина высвободилась из каменных тисков и мягко спрыгнула на пол. Она остановилась, чтобы восстановить дыхание, подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и подумала о том, как все-таки хорошо, когда под ногами твердая, надежная поверхность, как хорошо не чувствовать холодного ветра и соленых брызг.
Девушка вытерла руки о подол рубашки и растерла их, чтобы согреть. У нее сейчас нет ни доспехов, ни оружия. Она выкинула в море не только кирасу и шлем, а после секундного колебания и моргенштерн, но и ту нетерпеливую невинную девочку, которая однажды отправилась на поиски Богов и нашла их.
Мина верила в Такхизис, подчинялась ее командам, выполняла все приказы, не задавая вопросов. Она сохраняла веру в Темную Королеву; когда все пошло не так, сражалась с сомнениями, которые пожирали ее, как крысы пожирают зерно. В конце концов, сомнения одолели, и в тот момент, когда вера девушки должна была стать только сильнее, когда необходимо было пожертвовать собой ради Богини, Мина решила по-своему. Тогда она познала скорбь — скорбь о потере, и сейчас, выбросив в море последнее напоминание о вере в Единого Бога, тоже скорбела.
Невинность прошла. Слепая вера прошла. Теперь девушка осмеливалась спрашивать Чемоша: «Что ты мне дашь?» — и, даже доказав Богу Смерти, что принадлежит ему, не собиралась превращаться в марионетку, пляшущую под его дудку, или рабыню, кланяющуюся ему в ноги. Стоя в одиночестве в темном подземелье Башни Бурь, Мина прислушалась, но не к божественному голосу, говорящему, что делать, а только к своему — к своим доводам.
Век Смертных. Возможно, это и есть то, что предрекали мудрые люди, то, о чем упоминал Чемош, — сотрудничество Бога и человека, доселе невиданное событие.
Тусклый серый свет проник в разлом и окружавшие его небольшие щели. Когда глаза девушки привыкли к сумраку, она смогла разглядеть все помещение. Как Мина и думала, это было хранилище, однако не только для зерна.
На полу стояло несколько корзин и деревянных ларей, их крышки были сорваны, содержимое разворочено. Мина легко представила себе рыцарей, в спешке покидающих Башню Бурь и отправляющихся на завоевание Ансалона; представила, как они роются в ларях, чтобы убедиться, что ничего ценного не забыто. Девушка взглянула на корзины и прошла мимо, направляясь к окованной железом двери в конце помещения. По пути она заметила покрытые пылью и ржавчиной инструменты, какими обычно пользуются кузнецы, а также несколько отрезов шерстяной ткани, траченных молью и покрытых плесенью. Некоторое время ходили слухи, что рыцари оставили на острове сокровища. Они возникли явно не на пустом месте, поскольку вряд ли кто-то, отправляясь в бой верхом на драконе, повез бы с собой сундуки, набитые ценностями. Но здесь сокровищ точно не было. Под ее ногами хрустели недоеденные сухие зерна и крысиные косточки — все, что осталось от мощи Рыцарей Такхизис.
Заметив кайло, Мина подняла его, рассудив, что, если дверь, ведущая из пещеры, закрыта, ей понадобится инструмент, чтобы ее открыть. Правда, девушка надеялась, что этого не случится, ведь для Крелла она мертва, разбилась, когда упала с лестницы. Мине не хотелось делать ничего такого, что могло привлечь внимание Рыцаря Смерти раньше времени. И хотя девушка не знала наверняка, но догадывалась, что у бессмертного прекрасный слух и что Крелл, несмотря даже на завывания ветра — плач горя и ярости Богини, свободно может различить удары железного кайла о железную дверь.
Дойдя до двери, девушка взялась за кольцо и легонько потянула. К ее облегчению, дверь открылась. Мина решила, что в этом нет ничего удивительного, — незачем утруждаться и запирать пустое хранилище.
Выйдя, она оказалась в зале с таким же полом, вымощенным каменными плитами, и грубыми, шероховатыми стенами. Здесь было намного темнее, чем в зернохранилище, — из-за отсутствия трещин в стенах. У Мины не было ни факела, ни фонаря, и она поняла, что идти придется на ощупь.
Девушка вспомнила карту крепости, которую оставила в лодке. Мина получила карту от одного из хранителей в Великой Палантасской Библиотеке. Молодой хранитель, приняв Мину за одну из отчаянных искательниц сокровищ, честно попытался отговорить ее рисковать жизнью в подобном глупом путешествии. Но девушка настаивала, а правила Библиотеки гласили, что знания должны быть доступны каждому, и юноше пришлось выдать требуемую карту, которую чертил сам Лорд Ариакан.
Зернохранилище на пергаменте изображено не было. Ариакан отметил только то, что он считал наиболее важным: казармы, хозяйственные постройки и тому подобное, — так что Мина даже не представляла, где находится.
Девушка мысленно повторила путь под землей: в хранилище она проникла с юга, поскольку бухта располагалась на южной стороне острова, а затем повернула на восток, потому что дверь находилась в правом торце от нее. «Учитывая то, что подземелье построено рядом с лестницей, зал не может простираться на юг, а просто заканчивается там тупиком, — размышляла Мина. — Значит, теперь надо идти в сторону севера».
Она надеялась, что Креллу незачем спускаться сюда, но если такое случится, то ему совершенно не нужно видеть открытую дверь, означающую, что здесь кто-то есть. Закрыв створку, девушка отрезала себя от сумрачного дневного света и осталась в полной темноте. Она ничего не видела ни вокруг, ни перед собой и ступала осторожно, чтобы не споткнуться, надеясь, что так идти придется недолго.
Сделав несколько шагов, Мина заметила, что пол довольно круто пошел вверх.
— Скат, — задумчиво прошептала она, представив рабов, толкающих тачки, наполненные зерном.
Она продолжала идти и уперлась прямо в дверь, которая от толчка сапогом сразу же распахнулась. Сердце Мины забилось быстрее, девушка схватилась за створку и придержала ее. Она успела заметить, что находится снаружи — внутренний двор, который видно практически с любой точки крепости. Насколько девушка знала, Крелл вполне мог там прогуливаться.
Уже наступил вечер; девушка потеряла чувство времени, а это означало, что ей есть о чем беспокоиться. Она не хотела, чтобы Рыцарь Смерти схватил ее в Башне Бурь ночью. Немного приотворив дверь, Мина осторожно выглянула.
Огромный плац, вымощенный булыжником, был пуст. Сейчас его укрывала тень высокой башни, и теперь девушка точно определила, где она находится. Судя по форме и положению, это была Главная Башня — впечатляющее строение, в котором находились комнаты переговоров, трапезные и помещения для слуг. Здесь же располагались личные покои Лорда Ариакана. Поговаривали, что в башне есть комната, из которой потайной ход ведет прямо к тому месту, где когда-то жила Такхизис. Недалеко от Главной Башни стояла Башня Лилии, где размещались казармы Рыцарей Лилии, принадлежавших к самому мощному Ордену Рыцарей Тьмы; на противоположной стороне возвышалась Башня Черепа — таинственное пристанище Рыцарей Черепа. Между этими тремя башнями, на разном расстоянии друг от друга, располагались хозяйственные постройки.
Карта, которую Мина получила в Великой Палантасской Библиотеке, никоим образом не передавала размеры и мощь крепости. Девушка до этого момента не понимала, насколько огромна Башня Бурь и какую площадь занимает. Не представляла она и где находится Крелл. Теперь, оглядывая плац, Мина размышляла, хорошей ли идеей было проникнуть в крепость.
— Я могу провести здесь несколько дней в поисках Крелла, — задумчиво произнесла она. — Без пищи, воды и сна. Закрыть глаза нельзя даже на минуту, иначе он может застать меня врасплох и убить. Может быть, лучше было встретиться с ним на лестнице? — Мина покачала головой, отгоняя сомнения. — Чемош прислал меня сюда. Он меня не оставит.
Собравшись с духом, Мина открыла дверь чуть шире и хотела было уже шагнуть на плац, но внезапно из-за стены появился Крелл. Он шел со стороны скал, где девушка видела его в последний раз.
Мина замерла, не смея ни двигаться, ни дышать.
Азрик прошел мимо нее на расстоянии шести футов. Если бы девушка не замешкалась, то неминуемо столкнулась бы с ним.
Рыцарь Смерти вызывал отвращение. Его проклятая жизнь горела красными огоньками в прорези шлема. Мина знала, что если снять шлем, то рыцарь будет еще отвратительнее, поскольку в доспехах ничего нет. Ничего, кроме прорехи в бытии, где находится его жизнь, и эта прореха темнее тьмы в запечатанном саркофаге, что покоится в давно забытом склепе.
Доспехи Крелла, украшенные черепом и лилией, были запятнаны кровью, которую Зебоим выпустила из его вен за время долгих дней пыток. Кровь была такой же алой, как в тот день, когда он кричал в агонии, и дождь никогда не смывал ее, поэтому, когда Крелл ходил, за ним оставались алые следы.
На бедре Рыцаря Смерти бряцал меч, но самым мощным его оружием являлся страх. Он мог заставить съежиться смелость Мины в маленький дрожащий комочек, а кулаки Лорда Азрика с легкостью превратили бы ее в мешок из плоти и переломанных костей.
Исходящий от Крелла ужас волнами накатывал на Мину, заставляя ее содрогаться. Перед другим Рыцарем Смерти, Лордом Сотом, она была вооружена силой Единого Бога и оружием Такхизис. Сот не имел над ней власти. Его похоронили под руинами собственной крепости.
Сейчас на Мине не было священных доспехов. Она выбросила их, чтобы доказать Чемошу свою веру. Теперь девушка должна была встретиться с ужасным Рыцарем Смерти в промокшей шерстяной рубашке, прилипшей к телу и ясно дающей понять, что сама Мина из плоти, а Крелл — из стали и смерти.
Страх парализовал Мину, она сгорбилась, ее желудок сжался, мышцы ног свело судорогой. Если бы Крелл повернул голову, то увидел бы дрожащую и согбенную, словно овражный гном, девушку, а если бы напал на нее, то она бы даже не сопротивлялась.
Наконец Мина закрыла глаза и отвернулась, с трудом поборов отчаянное желание бежать.
— Я одна прошла по проклятой долине Нераке, — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — Я вынесла испытания Темной Королевы. Такхизис держала меня в своих руках, чуть не убила меня, а сейчас я дрожу перед горсткой жалких останков. Неужели я храбрая, только когда Бог держит меня за руку? Или это единственный способ доказать Чемошу свою преданность?
Мина открыла глаза и заставила себя посмотреть на Крелла. Дрожь и спазмы мышц почти сразу же прекратились; девушка сделала глубокий вдох — один, другой — и расслабилась.
Рыцарь Смерти не видел ее и не слышал. Он шел, глядя перед собой, громко ругался, что потерял жертву, и потрясал кулаком в бессильном гневе. Крелл мог придумать для Мины тысячи мучений и теперь чувствовал разочарование, что упустил такую возможность.
Пока Азрик шел по плацу, его било и разрывало собственное мучение, хлестал ветер гнева Богини. Рыцарь Смерти шел с трудом, несмотря на свою силу. Над головой клубились и вскипали черные тучи. Молнии ударяли под ноги Креллу, разбивая камни, а один раз даже заставили его упасть на колени. Раскаты грома сотрясали остров.
Поднявшись на ноги, Крелл погрозил небу кулаком, однако больше испытывать терпение Богини не решился и неуклюже побежал к Башне Лилии.
Мина подождала, пока Азрик удалится на достаточное расстояние, а затем последовала за ним. Она надеялась, что Морская Королева смягчится при ее появлении и буря немного стихнет, но иллюзии мгновенно рассеялись — стоило девушке выйти наружу, как на нее обрушились потоки дождевой воды, а порыв ураганного ветра сбил с ног.
Кажется, Зебоим ни для кого не делала исключений. Зато Креллу буря не позволяла остановиться и оглянуться — он бежал к укрытию так быстро, как только мог.
Мина с трудом поднялась и, преодолевая шторм, пошла за Рыцарем Смерти.
Крелл пребывал в дурном расположении духа. Правда, хорошим его настроение никогда не было, но некоторые дни казались Азрику немного лучше, чем другие. Иногда ему везло, и рядом появлялось живое существо, с которым он мог развлечься. Иногда, если Зебоим была занята, он мог прогуливаться по плацу и лишь слегка промокнуть. Но сегодня Морская Королева, должно быть, находилась прямо над ним.
Кипя от ярости, Крелл вошел в библиотеку, где он все приготовил для приема гостьи, чье тело, как он думал, досталось акулам, уселся в кресло и мрачно воззрился на доску для игры, а затем на пустое кресло напротив. Ему давно надоело играть с самим собой.
Лорду Азрику нравилось играть в кхас, как и многим Рыцарям Такхизис. Стил Светлый Меч однажды пошутил, что умение играть в эту игру стало необходимым требованием для вступления в Рыцарство, и он не ошибался. Ариакан, сам искусный игрок, полагал, что сложная игра учит людей продумывать не только собственную стратегию, но и стратегию противника, просчитывать ходы заранее. Хороший игрок в кхас будет хорошим командующим — так считал Ариакан.
Крелл и Ариакан провели много часов над доской. Воспоминания об этом придало Азрику решимости, когда он задумал убить своего лорда, — Ариакан всегда выигрывал.
Мина выдохнула и протиснулась в разлом. Даже без кирасы ей едва удалось сделать это, и на какой-то пугающий момент девушке показалось, что она застряла. Отчаянно извиваясь, Мина высвободилась из каменных тисков и мягко спрыгнула на пол. Она остановилась, чтобы восстановить дыхание, подождала, пока глаза привыкнут к темноте, и подумала о том, как все-таки хорошо, когда под ногами твердая, надежная поверхность, как хорошо не чувствовать холодного ветра и соленых брызг.
Девушка вытерла руки о подол рубашки и растерла их, чтобы согреть. У нее сейчас нет ни доспехов, ни оружия. Она выкинула в море не только кирасу и шлем, а после секундного колебания и моргенштерн, но и ту нетерпеливую невинную девочку, которая однажды отправилась на поиски Богов и нашла их.
Мина верила в Такхизис, подчинялась ее командам, выполняла все приказы, не задавая вопросов. Она сохраняла веру в Темную Королеву; когда все пошло не так, сражалась с сомнениями, которые пожирали ее, как крысы пожирают зерно. В конце концов, сомнения одолели, и в тот момент, когда вера девушки должна была стать только сильнее, когда необходимо было пожертвовать собой ради Богини, Мина решила по-своему. Тогда она познала скорбь — скорбь о потере, и сейчас, выбросив в море последнее напоминание о вере в Единого Бога, тоже скорбела.
Невинность прошла. Слепая вера прошла. Теперь девушка осмеливалась спрашивать Чемоша: «Что ты мне дашь?» — и, даже доказав Богу Смерти, что принадлежит ему, не собиралась превращаться в марионетку, пляшущую под его дудку, или рабыню, кланяющуюся ему в ноги. Стоя в одиночестве в темном подземелье Башни Бурь, Мина прислушалась, но не к божественному голосу, говорящему, что делать, а только к своему — к своим доводам.
Век Смертных. Возможно, это и есть то, что предрекали мудрые люди, то, о чем упоминал Чемош, — сотрудничество Бога и человека, доселе невиданное событие.
Тусклый серый свет проник в разлом и окружавшие его небольшие щели. Когда глаза девушки привыкли к сумраку, она смогла разглядеть все помещение. Как Мина и думала, это было хранилище, однако не только для зерна.
На полу стояло несколько корзин и деревянных ларей, их крышки были сорваны, содержимое разворочено. Мина легко представила себе рыцарей, в спешке покидающих Башню Бурь и отправляющихся на завоевание Ансалона; представила, как они роются в ларях, чтобы убедиться, что ничего ценного не забыто. Девушка взглянула на корзины и прошла мимо, направляясь к окованной железом двери в конце помещения. По пути она заметила покрытые пылью и ржавчиной инструменты, какими обычно пользуются кузнецы, а также несколько отрезов шерстяной ткани, траченных молью и покрытых плесенью. Некоторое время ходили слухи, что рыцари оставили на острове сокровища. Они возникли явно не на пустом месте, поскольку вряд ли кто-то, отправляясь в бой верхом на драконе, повез бы с собой сундуки, набитые ценностями. Но здесь сокровищ точно не было. Под ее ногами хрустели недоеденные сухие зерна и крысиные косточки — все, что осталось от мощи Рыцарей Такхизис.
Заметив кайло, Мина подняла его, рассудив, что, если дверь, ведущая из пещеры, закрыта, ей понадобится инструмент, чтобы ее открыть. Правда, девушка надеялась, что этого не случится, ведь для Крелла она мертва, разбилась, когда упала с лестницы. Мине не хотелось делать ничего такого, что могло привлечь внимание Рыцаря Смерти раньше времени. И хотя девушка не знала наверняка, но догадывалась, что у бессмертного прекрасный слух и что Крелл, несмотря даже на завывания ветра — плач горя и ярости Богини, свободно может различить удары железного кайла о железную дверь.
Дойдя до двери, девушка взялась за кольцо и легонько потянула. К ее облегчению, дверь открылась. Мина решила, что в этом нет ничего удивительного, — незачем утруждаться и запирать пустое хранилище.
Выйдя, она оказалась в зале с таким же полом, вымощенным каменными плитами, и грубыми, шероховатыми стенами. Здесь было намного темнее, чем в зернохранилище, — из-за отсутствия трещин в стенах. У Мины не было ни факела, ни фонаря, и она поняла, что идти придется на ощупь.
Девушка вспомнила карту крепости, которую оставила в лодке. Мина получила карту от одного из хранителей в Великой Палантасской Библиотеке. Молодой хранитель, приняв Мину за одну из отчаянных искательниц сокровищ, честно попытался отговорить ее рисковать жизнью в подобном глупом путешествии. Но девушка настаивала, а правила Библиотеки гласили, что знания должны быть доступны каждому, и юноше пришлось выдать требуемую карту, которую чертил сам Лорд Ариакан.
Зернохранилище на пергаменте изображено не было. Ариакан отметил только то, что он считал наиболее важным: казармы, хозяйственные постройки и тому подобное, — так что Мина даже не представляла, где находится.
Девушка мысленно повторила путь под землей: в хранилище она проникла с юга, поскольку бухта располагалась на южной стороне острова, а затем повернула на восток, потому что дверь находилась в правом торце от нее. «Учитывая то, что подземелье построено рядом с лестницей, зал не может простираться на юг, а просто заканчивается там тупиком, — размышляла Мина. — Значит, теперь надо идти в сторону севера».
Она надеялась, что Креллу незачем спускаться сюда, но если такое случится, то ему совершенно не нужно видеть открытую дверь, означающую, что здесь кто-то есть. Закрыв створку, девушка отрезала себя от сумрачного дневного света и осталась в полной темноте. Она ничего не видела ни вокруг, ни перед собой и ступала осторожно, чтобы не споткнуться, надеясь, что так идти придется недолго.
Сделав несколько шагов, Мина заметила, что пол довольно круто пошел вверх.
— Скат, — задумчиво прошептала она, представив рабов, толкающих тачки, наполненные зерном.
Она продолжала идти и уперлась прямо в дверь, которая от толчка сапогом сразу же распахнулась. Сердце Мины забилось быстрее, девушка схватилась за створку и придержала ее. Она успела заметить, что находится снаружи — внутренний двор, который видно практически с любой точки крепости. Насколько девушка знала, Крелл вполне мог там прогуливаться.
Уже наступил вечер; девушка потеряла чувство времени, а это означало, что ей есть о чем беспокоиться. Она не хотела, чтобы Рыцарь Смерти схватил ее в Башне Бурь ночью. Немного приотворив дверь, Мина осторожно выглянула.
Огромный плац, вымощенный булыжником, был пуст. Сейчас его укрывала тень высокой башни, и теперь девушка точно определила, где она находится. Судя по форме и положению, это была Главная Башня — впечатляющее строение, в котором находились комнаты переговоров, трапезные и помещения для слуг. Здесь же располагались личные покои Лорда Ариакана. Поговаривали, что в башне есть комната, из которой потайной ход ведет прямо к тому месту, где когда-то жила Такхизис. Недалеко от Главной Башни стояла Башня Лилии, где размещались казармы Рыцарей Лилии, принадлежавших к самому мощному Ордену Рыцарей Тьмы; на противоположной стороне возвышалась Башня Черепа — таинственное пристанище Рыцарей Черепа. Между этими тремя башнями, на разном расстоянии друг от друга, располагались хозяйственные постройки.
Карта, которую Мина получила в Великой Палантасской Библиотеке, никоим образом не передавала размеры и мощь крепости. Девушка до этого момента не понимала, насколько огромна Башня Бурь и какую площадь занимает. Не представляла она и где находится Крелл. Теперь, оглядывая плац, Мина размышляла, хорошей ли идеей было проникнуть в крепость.
— Я могу провести здесь несколько дней в поисках Крелла, — задумчиво произнесла она. — Без пищи, воды и сна. Закрыть глаза нельзя даже на минуту, иначе он может застать меня врасплох и убить. Может быть, лучше было встретиться с ним на лестнице? — Мина покачала головой, отгоняя сомнения. — Чемош прислал меня сюда. Он меня не оставит.
Собравшись с духом, Мина открыла дверь чуть шире и хотела было уже шагнуть на плац, но внезапно из-за стены появился Крелл. Он шел со стороны скал, где девушка видела его в последний раз.
Мина замерла, не смея ни двигаться, ни дышать.
Азрик прошел мимо нее на расстоянии шести футов. Если бы девушка не замешкалась, то неминуемо столкнулась бы с ним.
Рыцарь Смерти вызывал отвращение. Его проклятая жизнь горела красными огоньками в прорези шлема. Мина знала, что если снять шлем, то рыцарь будет еще отвратительнее, поскольку в доспехах ничего нет. Ничего, кроме прорехи в бытии, где находится его жизнь, и эта прореха темнее тьмы в запечатанном саркофаге, что покоится в давно забытом склепе.
Доспехи Крелла, украшенные черепом и лилией, были запятнаны кровью, которую Зебоим выпустила из его вен за время долгих дней пыток. Кровь была такой же алой, как в тот день, когда он кричал в агонии, и дождь никогда не смывал ее, поэтому, когда Крелл ходил, за ним оставались алые следы.
На бедре Рыцаря Смерти бряцал меч, но самым мощным его оружием являлся страх. Он мог заставить съежиться смелость Мины в маленький дрожащий комочек, а кулаки Лорда Азрика с легкостью превратили бы ее в мешок из плоти и переломанных костей.
Исходящий от Крелла ужас волнами накатывал на Мину, заставляя ее содрогаться. Перед другим Рыцарем Смерти, Лордом Сотом, она была вооружена силой Единого Бога и оружием Такхизис. Сот не имел над ней власти. Его похоронили под руинами собственной крепости.
Сейчас на Мине не было священных доспехов. Она выбросила их, чтобы доказать Чемошу свою веру. Теперь девушка должна была встретиться с ужасным Рыцарем Смерти в промокшей шерстяной рубашке, прилипшей к телу и ясно дающей понять, что сама Мина из плоти, а Крелл — из стали и смерти.
Страх парализовал Мину, она сгорбилась, ее желудок сжался, мышцы ног свело судорогой. Если бы Крелл повернул голову, то увидел бы дрожащую и согбенную, словно овражный гном, девушку, а если бы напал на нее, то она бы даже не сопротивлялась.
Наконец Мина закрыла глаза и отвернулась, с трудом поборов отчаянное желание бежать.
— Я одна прошла по проклятой долине Нераке, — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — Я вынесла испытания Темной Королевы. Такхизис держала меня в своих руках, чуть не убила меня, а сейчас я дрожу перед горсткой жалких останков. Неужели я храбрая, только когда Бог держит меня за руку? Или это единственный способ доказать Чемошу свою преданность?
Мина открыла глаза и заставила себя посмотреть на Крелла. Дрожь и спазмы мышц почти сразу же прекратились; девушка сделала глубокий вдох — один, другой — и расслабилась.
Рыцарь Смерти не видел ее и не слышал. Он шел, глядя перед собой, громко ругался, что потерял жертву, и потрясал кулаком в бессильном гневе. Крелл мог придумать для Мины тысячи мучений и теперь чувствовал разочарование, что упустил такую возможность.
Пока Азрик шел по плацу, его било и разрывало собственное мучение, хлестал ветер гнева Богини. Рыцарь Смерти шел с трудом, несмотря на свою силу. Над головой клубились и вскипали черные тучи. Молнии ударяли под ноги Креллу, разбивая камни, а один раз даже заставили его упасть на колени. Раскаты грома сотрясали остров.
Поднявшись на ноги, Крелл погрозил небу кулаком, однако больше испытывать терпение Богини не решился и неуклюже побежал к Башне Лилии.
Мина подождала, пока Азрик удалится на достаточное расстояние, а затем последовала за ним. Она надеялась, что Морская Королева смягчится при ее появлении и буря немного стихнет, но иллюзии мгновенно рассеялись — стоило девушке выйти наружу, как на нее обрушились потоки дождевой воды, а порыв ураганного ветра сбил с ног.
Кажется, Зебоим ни для кого не делала исключений. Зато Креллу буря не позволяла остановиться и оглянуться — он бежал к укрытию так быстро, как только мог.
Мина с трудом поднялась и, преодолевая шторм, пошла за Рыцарем Смерти.
Крелл пребывал в дурном расположении духа. Правда, хорошим его настроение никогда не было, но некоторые дни казались Азрику немного лучше, чем другие. Иногда ему везло, и рядом появлялось живое существо, с которым он мог развлечься. Иногда, если Зебоим была занята, он мог прогуливаться по плацу и лишь слегка промокнуть. Но сегодня Морская Королева, должно быть, находилась прямо над ним.
Кипя от ярости, Крелл вошел в библиотеку, где он все приготовил для приема гостьи, чье тело, как он думал, досталось акулам, уселся в кресло и мрачно воззрился на доску для игры, а затем на пустое кресло напротив. Ему давно надоело играть с самим собой.
Лорду Азрику нравилось играть в кхас, как и многим Рыцарям Такхизис. Стил Светлый Меч однажды пошутил, что умение играть в эту игру стало необходимым требованием для вступления в Рыцарство, и он не ошибался. Ариакан, сам искусный игрок, полагал, что сложная игра учит людей продумывать не только собственную стратегию, но и стратегию противника, просчитывать ходы заранее. Хороший игрок в кхас будет хорошим командующим — так считал Ариакан.
Крелл и Ариакан провели много часов над доской. Воспоминания об этом придало Азрику решимости, когда он задумал убить своего лорда, — Ариакан всегда выигрывал.