Уэйс Маргарет. Эльфийская звезда

   А вот Алеата хотела жить у озера. Когда-нибудь она купит знатность — обаянием, прекрасным телом и той долей богатого наследства, которое она получит по смерти отца. Но кого из герцогов, эрлов, баронов и принцев купит Алеата было пока не решено. Все они были такие зануды. Алеате нужно было оглядеться как следует, чтобы найти кого-то менее занудного, чем прочие.
   Экипаж доставил Алеату к дому лорда Дарндрана. Раб шагнул было вперед, чтобы помочь ей выйти, но его опередил молодой лорд, прибывший одновременно с Алеатой.
   Молодой лорд был женат. Алеата тем не менее отблагодарила его сладкой, чарующей улыбкой. Лорд был настолько очарован, что повел Алеату под руку, оставив свою жену на попечение раба.
   В списке эльфийской знати, который мысленно вела Алеата, молодой лорд значился близким родственником королевы, его дом был четвертым по положению на озере. Она позволила лорду представить ее хозяину и хозяйке, попросила провести ее по дому (в котором многократно бывала раньше) и с энтузиазмом приняла приглашение прогуляться по тенистому саду — в более интимной обстановке.
   Дом лорда Дарндрана, как и все прочие дома на озере Энтиаль, был возведен на краю большой мшистой впадины. Дома знати были разбросаны по ее «берегу». Жилище Ее Величества королевы находилось на самом дальнем краю, подальше от города, населенного ее подданными. Другие дома были развернуты фасадами ко дворцу, как придворные к королеве на дворцовом приеме.
   В центре впадины было озеро, дном которого служил толстый слой мха, поддерживаемый ветвями гигантских деревьев. Большинство озер в этой части мира благодаря такому строению дна были прозрачно-зеленого цвета. Но редкие виды рыб, плававших в этом озере (подарок Ее Величеству от отца Лентана Квиндиниара), делали воду в озере Энтиаль ошеломляюще голубой, что считалось одним из чудес Эквилана.
   Алеата все это уже видела, и первейшей ее целью было сделать это своим. Она давно уже была представлена лорду Дайдлусу, но до сих пор не замечала, что он остроумен, интеллигентен и довольно хорош собой. Усевшись рядом с восхищенным юношей на тиковую скамью, Алеата уже совсем было собралась рассказать ему свою историю про раба, когда, точь-в-точь как в ее видении, ее прервал знакомый голос:
   — А, вот ты где, Теа. Мне сказали, что ты приехала. Это ты, Дайдлус? Ты знаешь, что твоя жена тебя разыскивает? Кажется, она недовольна.
   Лорд Дайдлус и сам был недоволен. Он бросил на Пайтана сердитый взгляд; тот ответил совершенно невинным, с толикой озабоченности, взглядом, причем лицо его выражало исключительно желание помочь другу.
   Алеате очень хотелось удержать лорда рядом и как-то избавиться от Пайтана, но она решила, что дать вареву потомиться, прежде чем вскипятить его, тоже неплохо. Кроме того, ей нужно было поговорил, с братом.
   — Мне стыдно, милорд, — сказала Алеата, обольстительно краснея, — что я удерживаю вас вдали от вашей семьи. С моей стороны это себялюбиво и глупо, но ваше общество так приятно…
   Пайтан, скрестив руки на груди, прислонился к садовой ограде и с интересом наблюдал за ними. Лорд Дайдлус возразил, что мог бы оставаться с ней вечно.
   — Нет, нет, милорд, — сказала Алеата с выражением жертвенного самоотречения. — Ступайте к вашей супруге. Я настаиваю.
   Алеата протянула ему руку для почтительного поцелуя, молодой лорд поцеловал ее с большим пылом, чем того требовали приличия.
   — Но я хотел бы услышать продолжение вашей истории, и как можно скорее. — Дайдлус, кажется, совсем потерял голову.
   — Вы услышите ее, милорд, — ответила Алеата, опуская ресницы, из-под которых сверкали лиловые искры. — Непременно.
   Молодой лорд с неохотой удалился. Пайтан сел на скамью рядом сестрой. Алеата сняла шляпу и стала обмахиваться ею.
   — Извини, Теа. Я помешал?
   — Да, но это и к лучшему. События развивались слишком быстро.
   — Ты знаешь, его брак вполне удачен. У него трое детишек.
   Алеата пожала плечами. Такие подробности ее не интересовали.
   — Развод вызовет потрясающий скандал, — продолжал Пайтан и понюхал цветок, вставленный в петлицу его белого костюма.
   — Отцовские денежки его утихомирят.
   — Королева должна дать согласие.
   — Отцовские денежки его купят.
   — Калли будет в ярости.
   — Нет, не будет. Она будет слишком счастлива от того, что я наконец-то стану уважаемой замужней женщиной. Обо мне не беспокойся, милый братец. Лучше подумай о своих проблемах. Калли искала тебя после обеда.
   — Да? — Пайтан постарался сделать вид, что его это ни в коей мере не тревожит.
   — Да, и лицо у нее было такое, как будто грядет взрыв почище, чем от папиных адских машинок.
   — Тем хуже. Она говорила с папашкой, да?
   — Думаю, что да. Я все больше молчала, но и мне досталось бы. Это из-за какого-то людского священника? Я.., ради Орна, что это такое?
   — Гром! — Пайтан поднял голову, пытаясь разглядеть небо сквозь переплетение ветвей. — Должно быть, идет буря. Проклятие. Значит, никаких лодок не будет.
   — Ерунда. Еще слишком рано. И потом, я чувствую, как трясется почва. А ты?
   — Может быть, это Калли меня разыскивает. — Пайтан выдернул цветок из петлицы и принялся игриво обрывать лепестки, которые падали на колени Алеате.
   — Я рада, что тебя это забавляет, Пайт. Подожди, пока она не урежет твое содержание.
   Так что там с этим людским священником?
   Пайтан разглядывал ободранный цветок с необыкновенно серьезным видом.
   — Теа, когда я вернулся из последней поездки, меня потрясла перемена, происшедшая с отцом. Вы с Калли ничего не замечали. Вы ведь все время были рядом с ним. Но.., он выглядел так: даже не знаю.., мрачно, я бы сказал. И был убит горем.
   Алеата вздохнула.
   — Ты еще застал его в момент просветления.
   — Да, и эти проклятые ракеты, которые он запускает, чтобы приблизиться к звездам. Он собирается к маме.., и ты знаешь, каким образом.
   — Да. Я знаю. — Алеата сгребла лепестки в кучку, машинально сделав из нее что-то вроде крошечного могильного холма.
   — Я хотел развеселить его и рассказывал всякие забавные штучки, которые приходили мне в голову. Я сказал: «Почему бы не послать за людским священником? Они знают о звездах удивительно много, потому что верят, будто люди пришли оттуда. Они твердят, что звезды на самом деле — города, и тому подобное». — Пайтан казался более-менее довольным собой. — Ну, это его и подвигло. Я не видел его таким возбужденным с того дня, как его ракета упала на город и взорвала мусорную свалку.
   — Это совершенно в твоем стиле, Пайт! — Алеата смела лепестки с колен и пустила по ветру. — Ты отправишься в очередную поездку. А мы с Калли должны будем жить рядом с животным! Этот папин распутный старый астролог и без того достаточное наказание.
   — Прости, Теа, я и в самом деле не подумал. — Пайтан почувствовал себя виноватым.
   Единственной яркой искрой, которая горела во всех Квиндиниарах, была их любовь и привязанность друг к другу — привязанность, которая, к несчастью, не распространялась на остальной мир.
   Пайтан взял сестру за руку и сжал ее.
   — Да не придет никакой людской священник. Я знаю их, и они…
   Мшистая поверхность внезапно вздыбилась у них под ногами, и они опрокинулись наземь. Скамья, на которой они сидели, тряслась и колебалась, вода в озере взволновалась и пошла рябью. Громкий звук вроде грома, который шел откуда то снизу, сопровождал сотрясение почвы.
   — Это не буря, — сказала Алеата, тревожно оглядываясь.
   Издалека были слышны крики и вопли.
   Пайтан поднялся на ноги, лицо его стало очень серьезным.
   — Я думаю, Теа, что нам лучше пойти к дому.
   Он подал сестре руку. Алеата пошла вперед со спокойной решимостью, подобрав развевающиеся юбки.
   — Как ты думаешь, что бы это могло быть?
   — Не имею ни малейшего понятия, — ответил Пайтан и ускорил шаг. — А, Дарндран! Что там такое? Какая-то новая игра?
   — Хотел бы я, чтобы это было так! — Лорд определенно был встревожен. — В стене столовую появилась большая трещина, а матушка напугалась до истерики.
   Рев повторился, на этот раз громче. Почва дрогнула и затряслась. Пайтана швырнуло к дереву. Алеата, бледная, но спокойная, ухватилась за свисающую плеть какого-то вьющегося растения. Дарндран не удержался на ногах и упал, причем его чуть не придавил отколовшийся кусок статуи. Сотрясение продолжалось столько времени, сколько нужно, чтобы глубоко вздохнуть три раза, затем прекратилось. Над мхом поплыл странный запах — запах холодной, пронизывающей сырости. Запах тьмы. Запах чего-то, живущего в темноте.
   Пайтан помог лорду подняться на ноги.
   — Я думаю, — сказал Дарндран вполголоса, чтобы слышал только Пайтан, — что мы должны вооружиться.
   — Верно, — согласился Пайтан, поглядывая искоса на сестру и понизив голос. — Я бы и сам это предложил.
   Алеата, однако, все слышала и прекрасно поняла, о чем идет речь. Ее охватил страх — вернее довольно приятное чувство радостного возбуждения. Определенно, утомительный вечер принимал новый, весьма любопытный оборот.
   — С вашего позволения, джентльмены, — сказала она, поправляя шляпку, — я пойду к дому, посмотрю, чем я могу помочь почтенной вдове.
   — Благодарю вас, госпожа Квиндиниар. Я ценю это. Как она отважна, — добавил лорд Дарндран, глядя, как Алеата бесстрашно идет к дому совершенно одна. — Половина прочих женщин кричит и мечется, другая половина лежит в обмороке. Твоя сестра — замечательная женщина.
   — Да, еще бы, — отозвался Пайтан, который прекрасно видел, что Алеата получает от всего происходящего огромное удовольствие. — Какое оружие у вас есть?
   Поспешно шагая к дому, лорд исподволь поглядывал на юного эльфа, идущего рядом.
   — Квиндиниар, — Дарндран придвинулся ближе и взял его под руку, — ты не думаешь, что это как-то связано с теми слухами, о которых ты рассказывал в прошлый раз? Знаешь, насчет этих: э: гигантов?
   Пайтан выглядел несколько смущенным:
   — Я упоминал о гигантах? Орна ради, Дарндран, это все из-за того, что вино было слишком крепким!
   — Возможно, это не просто слухи, — мрачно заметил Дарндран.
   Пайтан задумался над происхождением грохота и этого странного запаха тьмы; он покачал головой.
   — Я думаю, мы еще пожалеем о том, что это не гиганты, милорд. Признаться, сейчас я предпочел бы людские сказки.
   Добравшись до дома, они сразу углубились в изучение каталога оружия, имевшегося у его светлости. Прочие мужчины, бывшие на вечеринке присоединились к ним, производя, по мнению Пайтана, не меньше истерических воплей, чем женщины. Он смотрел на них насмешливо, с оттенком легкого раздражения, пока не обнаружил, что все они смотрят на него, и смотрят весьма серьезно.
   — Как ты думаешь, что нам делать? — спросил лорд Дарндран.
   — Я.., в самом деле, я… — выдавил Пайтан, окидывая взглядом примерно три десятка знатных эльфов, бывших в крайнем замешательстве. — Я полагаю, я уверен:
   — Скорее, Квиндиниар! — огрызнулся лорд Дарндран. — Ты единственный среди нас, кто бывал во внешнем мире. Ты единственный имеешь опыт в таких делах. Нам нужен предводитель, и это ты.
   А если что случится, то я же и буду виноват, подумал Пайтан, но вслух этого не сказал, хотя по губам его скользнула кривая усмешка.
   Снова загромыхало, и на этот раз так сильно, что многие эльфы попадали на колени.
   Женщины и дети, собранные ради безопасности в доме, завизжали и завопили. Пайтан слышал, как в джунглях ломаются ветки и стволы деревьев и орут перепуганные птицы.
   — Смотрите! Смотрите! В озере! — раздался хриплый вопль одного из лордов, стоявшего с краю.
   Все повернулись туда, куда он указывал, и замерли. Вода в озере бурлила и волновалась, а посреди него поднималась к поверхности преогромнейшая зеленая туша. Она чуть-чуть высунулась из воды, потом снова скрылась.
   — А, так я и думал, — пробормотал Пайтан.
   — Дракон! — воскликнул лорд Дарндран, вцепившись в руку Пайтана. — Боже мой, Квиндиниар! Что нам делать?
   — Я полагаю, — сказал Пайтан с улыбкой, что нам следует пойти в дом и выпить — возможно, в последний раз.

Глава 5. ЭКВИЛАН, ОЗЕРО ЭНТИАЛЬ

   Алеата немедленно пожалела о том, что присоединилась к женщинам. Страх заразителен, а там все было им пропитано. Мужчины были, вероятно, напуганы не меньше, но храбрились, если не перед самими собой, то хотя бы перед другими. Женщины же были не только не способны справиться со своими страхами — они их раздували. Тем не менее даже их страх отражал разницу в общественном положении.
   Вдова — мать лорда Дарндрана, которая была правительницей дома, поскольку ее сын не был женат, — имела все права на истерику. Она была старшей, самой высокопоставленной, и это был ее дом. Никто другой среди присутствующих поэтому не имел права впасть в такую же панику, как вдова. (Бедная жена герцога, которая забилась в угол, была совершенно забыта.) Вдова в прострации лежала на кушетке, рядом рыдала ее горничная, пытавшаяся привести ее в себя всеми доступными средствами — брызгала на нее лавандовой водой, смачивала виски розовой микстурой и всячески суетилась.
   — Ох.., ох.., ох! — стонала вдова, держась за сердце.
   Жены гостей толпились вокруг нее, воздевая руки и хватаясь друг за друга. Их страх передался детям, которые немедленно закатили концерт, путаясь при этом у всех под ногами.
   — Ох.., ох.., ох! — всхлипывала вдова, постепенно синея.
   — Шлепни ее пару раз по щекам, — холодно предложила Алеата.
   Горничная выглядела испуганной, но женщины были настолько охвачены паникой, что это их даже не шокировало. Пожав плечами, Алеата отошла к высокому окну, которое выходило, как и дверь, в сторону озера. Позади стоны вдовы вроде бы стали утихать.
   Вероятно, она услышала предложение Алеаты и увидела занесенную руку своей горничной.
   — Последние несколько минут не было слышно ни звука, — выдохнула жена эрла. — Может быть, все уже кончилось.
   Последовало неловкое молчание. Ничего не кончилось. Алеата знала это, как и каждая женщина в этой комнате. Было тихо, но это была тяжелая, ужасающая тишина, которая заставила Алеату пожалеть, что вдова замолкла. Женщины жались друг к другу, дети хныкали.
   Снова раздался удар. Дом угрожающе сотрясался. Кресла подскакивали, сыпалась штукатурка. Кто мог, уцепился за то, что попалось под руку, а кто не мог, полетел на пол. Со своей выгодной позиции у окна Алеата увидела, как из озера поднимается зеленое гладкое тело.
   По счастью, никто из женщин не заметил этой твари. Алеата закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Тварь скрылась — так быстро, что Алеата засомневалась: на самом ли деле она ее видела или ей померещилось от страха.
   Грохот смолк. Мужчины бежали к дому, и впереди всех был ее брат. Алеата распахнула двери и бросилась вниз по широкой лестнице.
   — Пайтан! Что это? — Она ухватила его за рукав.
   — Боюсь, Теа, что это дракон, — ответил он.
   — Что с нами будет?
   Пайтан подумал.
   — Вполне возможно, что все мы погибнем.
   — Это нечестно! — гневно воскликнула Алеата.
   — Нет, конечно. — Пайтан счел это довольно странным взглядом на отчаянную ситуацию, однако же нежно и успокаивающе погладил руку сестры. — Теа, ты же не собираешься последовать примеру всех прочих здесь? Истерика никого не красит.
   Алеата прижала ладони к щекам; лицо у нее горело. Глубоко вздохнув, она заставила себя расслабиться, пригладить волосы и расправить складки платья. Кровь отхлынула от ее лица.
   — Что нам делать? — спросила она твердым голосом.
   — Мы собираемся вооружиться. Это безнадежно, видит Орн, но, по крайней мере, мы можем на время отогнать монстра.
   — А стража королевы?
   На противоположном берегу озера видны были темные фигурки солдат, бежавших к своим постам.
   — Они охраняют Ее Величество, Теа. Они не могут покинуть дворец. Есть идея — ты отведешь женщин и детей вниз, в подвал…
   — Нет! Я не желаю умирать как крыса в норе!
   Пайтан пристально посмотрел на нее, словно оценивая ее храбрость.
   — Алеата, есть кое-что, что ты можешь сделать. Кто-то должен добраться до города и поднять на ноги армию. Мы не можем послать никого из мужчин, а из женщин для этого никто не подходит. Это будет опасно. Быстрее всего будет добраться в экипаже, и если эта бестия доберется до…
   Алеате ясно представилось, как огромная голова дракона поднимается, мотаясь из стороны в сторону и разрывая тросы, удерживающие экипажи высоко над поверхностью. В ее воображении нарисовалась картинка падения…
   Потом она представила себя в темном сыром подвале вместе со вдовой.
   — Я пойду, — сказала Алеата, подхватывая юбки.
   — Подожди, Теа! Послушай. Не пытайся идти прямо в город. Ты потеряешься. Доберись до поста стражи на веточной стороне. Часть пути проделаешь в экипаже, а потом придется идти пешком, но ты сможешь увидеть их от первой же развязки. Пост представляет собой заметное здание на ветвях карабета. Скажи им…
   — Пайтан! — Лорд Дарндран выбежал из дома, сжимая в руках самострел и колчан. — Какого черта там кто-то бродит у озера? Разве мы не всех привели сюда?
   — Думаю, что нет. — Пайтан прищурился, вглядываясь туда, куда указывал лорд.
   Солнечный свет, отражавшийся от воды, слепил глаза. Однако он был уверен, что разглядел там фигуру, двигающуюся вдоль края воды. — Дай мне этот самострел. Я пойду. Мы легко могли потеряем кого-нибудь в этой суматохе.
   — Вниз…туда вниз.., к дракону? — Лорд удивленно уставился на Пайтана.
   Пайтан вызвался добровольцем без особых размышлений — впрочем, это было для него обычно. Но прежде чем он смог заявить, что внезапно вспомнил предыдущее обещание, лорд Дарндран вручил юному эльфу самострел и пробормотал что-то насчет медали за отвагу. Без сомнения, посмертно.
   — Пайтан! — ухватилась за него Алеата.
   Эльф взял руки сестры в свои, сжал их, затем соединил с руками лорда Дарндрана.
   — Алеата предложила пойти и привести на помощь теневую стражу.
   — Храброе сердце! — прошептал лорд Дарндран, целуя руку, которая была холодна как лед. — Храбрая душа.
   Он смотрел на Алеату с пламенным восхищением и обожанием.
   — Не храбрее, чем те из вас, кто остается, милорд. У меня такое чувство, как будто я сбегаю.
   Алеата глубоко вздохнула, одарив брата ледяным взглядом. — Береги себя, Пайт.
   — Ты тоже, Теа.
   Вооружившись, Пайтан побежал в сторону озера.
   Алеата смотрела ему вслед, и грудь ей теснило пугающее удушье, какое она прежде испытала только однажды — в ту ночь, когда умерла ее мать.
   — Госпожа Алеата, позвольте мне сопровождать вас. — Лорд Дарндран все еще держал ее руку.
   — Нет, милорд. Это ерунда! — резко ответила Алеата. Внутри у нее все сжалось. Зачем Пайтан ушел? Зачем он оставил ее? Она хотела только одного — удрать из этого опасного места. — Вы нужны здесь.
   — Алеата! Вы так отважны, так прекрасны! — Лорд Дарндран прижал ее крепче, обнял за талию, его губы касались ее руки. — Если мы каким-то чудом спасемся от этого монстра, я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж!
   Алеата замерла, разом позабыв о страхе. Лорд Дарндран был одним из самых высокопоставленных эльфов при дворе и одним из богатейших в Эквилане. Он всегда был вежлив с ней, но держался холодно и сдержанно. Пайтан со свойственной ему любезностью довел до ее сведения, что лорд считает ее «слишком своевольной, не подобающе ведущей себя». Очевидно, он переменил свое мнение.
   — Милорд! Пожалуйста, я должна идти! — Алеата старалась, хотя и не слишком усердно, вырваться от него.
   — Я знаю. Я не стану препятствовать вашему смелому деянию! Обещайте, что станете моей, если мы спасемся!
   Алеата прекратила свои попытки освободиться, стыдливо потупив лиловые глаза.
   — Мы в смертельной опасности, милорд. Мы не принадлежим себе. Если мы спасемся, я не стану требовать, чтобы ваша светлость выполнили подобное обещание. Но, — она придвинулась к нему ближе, шепча:
   — Я обещаю вашей светлости, что выслушаю вас, если вы пожелаете снова вернуться к этому вопросу.
   Освободившись, Алеата присела в низком поклоне, развернулась и быстро и грациозно побежала через лужайку к каретному сараю. Она знала, что он провожает ее взглядом.
   Я заполучила его. Я стану леди Дарндран — стану вместо вдовы первой фрейлиной королевы.
   Алеата улыбалась про себя, когда летела через лужайку, подобрав юбки повыше, чтобы не запачкать их. Вдова впала в истерику из-за дракона. Посмотрим, что с ней будет, когда она услышит эти новости! Ее единственный сын, племянник Ее Величества, женится на Алеате Квиндиниар, богатой выскочке. Это будет скандал года.
   Однако теперь помолимся благословенной Матери, чтобы пережить все это!
   Пайтан пересек лужайку и вышел на берег озера. Почва опять затряслась; он остановился и поспешно огляделся — не показался ли снова дракон. Но тут колебания утихли, и юный эльф пошел дальше.
   Он и сам удивлялся своей отваге. Он хорошо стрелял из самострела, но вряд ли это помогло бы ему при встрече с драконом. Орнова кровь! Что я здесь делаю? Пробираясь сквозь кусты в поисках лучшей точки обзора, он здраво поразмыслил и пришел к выводу, что вела его вовсе не отвага. Скорее это было любопытство. То самое любопытство, которое вечно ввергало его семейство в неприятности.
   Кем бы ни был тот, кто бродил у озера, он совершенно озадачил Пайтана. Теперь он увидел, что это был мужчина, который не присутствовал на вечеринке. Он даже не принадлежал к их расе. Это был человек — к тому же пожилой, если судить по его виду: старик с белыми волосами и длинной белой бородой. Одет он был в длинную мышиного цвета хламиду. На голове у него была коническая измятая шляпа. Кроме того, казалось — и это было самое невероятное, — что он просто-напросто вышел из озера! Стоя у самой кромки воды, забыв об опасности, старик отжимал воду из бороды, разглядывал озеро и бормотал себе под нос.
   — Вероятно, какой-то раб, — сказал себе Патан. — Заблудился и бродит тут. Понять не могу, зачем кому-то держать такого старого и дряхлого раба. Эй, там! Старик!
   Пайтан помянул Орна и стал спускаться вниз.
   Старик не обратил на него никакого внимания. Подняв длинный деревянный посох, который явно видал лучшие времена, он начал баламутить им воду!
   Казалось, Пайтан видит, как из голубых глубин озера поднимается громадное чешуйчатое тело. Дыхание у него перехватило.
   — Нет! Старик! Отец! — закричал он, перейдя на людской язык, на котором он бойко изъяснялся, и припомнив общепринятое людское обращение к старшим. — Отец! Отойди оттуда! Отец!
   — Э? — Старик повернулся, глядя на Пайтана подслеповатыми глазами. — Сынок? Это ты, мой мальчик? — Он бросил посох и раскрыл объятия. — Приди на грудь мою, сынок! Иди к своему папе!
   Пайтан попытался затормозить, чтобы не попасть в объятия старика, но поскользнулся на мокрой траве и упал на колени, а старик, раскинув руки, не удержался от толчка на ногах и опрокинулся прямо в озеро с громким всплеском.
   Распахнутые челюсти чудовищной твари, притаившейся в воде, хватают их обоих и перекусывают пополам… Пайтан бросился следом за стариком, ухватил его за что-то — не то за бороду, не то за мышиного цвета рукав — и потащил, отплевываясь и отряхиваясь, на берег.
   — Чертовски подходящий способ для сына обращаться с престарелым родителем! — Старик свирепо уставился на Пайтана. — Толкать меня в озеро!
   — Я не ваш сын, о.., то есть, сэр. Это вышло случайно. — Пайтан упорно тащил старика за собой вверх по склону. — А теперь нам и в самом деле надо убраться отсюда! Там дракон…
   Старик остановился как вкопанный. Потеряв равновесие, Пайтан чуть не упал. Он вцепился в тощую руку, чтобы тащить старика дальше, но это было все равно что пытаться сдвинуть с места вортловое дерево.
   — Без шляпы не пойду, — заявил старик.
   — К Орну твою шляпу! — Пайтан стиснул зубы. Он со страхом оглянулся на озеро, ожидая, что вода в нем вот-вот вспенится. — Ты старый идиот! Там дра…
   Он обернулся к старику, ошеломленно уставился на него и в отчаянии воскликнул:
   — Твоя шляпа у тебя на голове!
   — Не обманывай меня, сынок, — сварливо заявил старик, наклонился, чтобы поднять свой посох, и шляпа съехала ему на глаза. — Боже, я ос леп! — воскликнул он, простирая дрожащие руки вперед.
   — Это твоя шляпа! — Пайтан бросился к нему, схватил злосчастную шляпу и сорвал ее с его головы. — Шляпа! Шляпа! — кричал он, размахивая ею перед носом старика.
   — Это не моя, — сказал старик, с подозрением глядя на нее. — Ты поменял шляпы. Моя была в куда лучшем состоянии…
   — Идем! — воскликнул Пайтан, борясь с безумным желанием расхохотаться.
   — Мой посох! — завопил старик, упираясь и отказываясь двигаться.
   Пайтан подумал о том, чтобы оставить старика врастать в мох, если ему так хочется, но он не мог спокойно смотреть, как дракон кого-то пожирает — пусть даже человека.
   Вернувшись назад, Пайтан поднял посох, вложил в руку старика и стал подталкивать его к дому.
   Эльф боялся, что путь назад окажется слишком тяжел для старика — подъем был довольно крут. Пайтан слышал собственное хриплое дыхание, ноги заболели от напряжения.
   Но старик оказался невероятно выносливым, он играючи шагал рядом, и его посох оставлял дыры во мху.
   — Говорю тебе, я думаю, будто что-то следует за нами! — внезапно воскликнул старик.
   — Там? — Пайтан обернулся.
   — Где? — Старик взмахнул своим посохом, чуть не ударив им Пайтана. — Я ему покажу, во имя богов…