Страница:
Мы с Элизой стояли одни в темноте, которая уже начала рассеиваться. Я с удивлением заметил, что близится рассвет.
— Мы можем уйти, пока она не вернулась, — сказала Элиза.
Это было всего лишь утверждение, ничего более. Да, мы можем уйти. Но на самом деле не можем. Мы оба слишком устали, меч чересчур тяжелый, мы донельзя напуганы и встревожены. Ждать нам пришлось недолго. Показался аэрокар — темная точка на фоне ночного неба.
Летательный аппарат пролетел над стеной, над деревьями, ограждающими дорогу. Он скользил к нам по воздуху, тихий, словно шепот. Подлетев поближе, Сцилла опустила аэрокар на землю.
— Забирайтесь внутрь, — сказала она, перегнувшись назад, чтобы открыть дверцу.
Мы так и сделали, прихватив с собой Темный Меч. Элиза устроилась на заднем сиденье и положила меч на колени нам обоим, придерживая его обеими руками, чтобы не соскользнул. Прикосновение клинка будило странно тревожные ощущения — как будто пиявка ползала у меня по коже и высасывала кровь. Мне казалось, меч что-то вытягивал из меня, нечто такое, о существовании чего я до сих пор даже не подозревал. Мне захотелось избавиться от колдовского клинка, но я не мог его отбросить, иначе Элиза перестала бы меня уважать и доверять мне. Если она в состоянии перенести это демоническое прикосновение, значит, и я смогу — ради нее.
Сцилла рывком подняла аэрокар в воздух, и мы полетели вдоль склона горы, легко и плавно, как ветер. Элиза выглядывала в окно, стараясь рассмотреть свой дом.
Мы подлетели к саду. Когда впереди показалось здание, Сцилла выключила мотор аэрокара, и аппарат бесшумно завис над стеной сада неподалеку от того места, где я упал, когда перелезал через ограду.
Не знаю, что я ожидал увидеть. Все, что угодно, — от толпы техномантов, окруживших дом, до пламени, бушующего на крыше. Но я совершенно не ожидал, что в доме будет темно и тихо и с виду так же мирно, как и до нашего ухода.
Аэрокар медленно двинулся вперед, паря над большими белыми цветами с поникшими тяжелыми бутонами. Возле задней двери дома машина остановилась.
— Здесь никого нет! — радостно воскликнула Элиза и схватила меня за руку. — Они не пришли! Или, может быть, мы их опередили! Пойдем скорее, Ройвин!
Я взялся за ручку двери.
— Они были здесь, — сказала Сцилла. — Были и уже ушли. Все кончено.
— Нет! — воскликнула Элиза. — Откуда ты знаешь? Ты не можешь этого знать… Ройвин, открывай!
Она была вне себя. Я нажал на ручку и распахнул дверцу аэрокара. Элиза соскользнула с сиденья и повернулась, чтобы забрать у меня Темный Меч.
— Меч лучше оставьте, — посоветовала Сцилла, тоже выбираясь наружу. — Здесь он будет в безопасности. Позже он вам понадобится — когда будете торговаться.
— Торговаться… — Элиза повторила это слово и облизала пересохшие губы.
Я вылез из аэрокара, оставив меч на сиденье. Как бы ни был я испуган и встревожен, приятно было избавиться от гадкого прикосновения этой вещи. Элиза с подозрением посмотрела на Сциллу, потом ухватилась за рукоять меча.
— Если я оставлю меч здесь, ты его заберешь! — сказала девушка, пытаясь поднять Темный Меч.
Сцилла пожала плечами.
— Я могу забрать этот меч, когда захочу. — Она уперла руки в бока и улыбнулась. В улыбке ее читалась неприкрытая угроза. — Вряд ли вы двое сможете меня остановить.
Мы с Элизой переглянулись и с неохотой признали, что это правда. Ни один из нас не решился бы бороться с этой женщиной, хотя, как я припомнил, у нее не было никакого оружия — ни при себе, ни в аэрокаре.
— Но мне не нужен ваш меч, — продолжала Сцилла. Она захлопнула водительскую дверцу и, к моему удивлению, бросила мне ключи.
— А что тебе нужно? — спросила Элиза.
— Это довольно трудно объяснить, — уклончиво ответила Сцилла.
Она повернулась на каблуках и пошла в сад, оставив нас возле аэрокара, с ключами. Мы могли делать с Темным Мечом все что хотели.
Я достал свой электронный блокнот и быстро написал:
«Техноманты могут поджидать нас внутри! Давай оставим меч здесь».
— Ты ей доверяешь? — спросила Элиза.
«Отчасти, — написал я. — То, что она говорит, не лишено смысла. Она могла бы отобрать у нас меч еще там, на дороге. Это было так же легко, как отнять леденец у двух младенцев».
— Надеюсь, ты прав, — с дрожью в голосе сказала Элиза. Она захлопнула дверцу аппарата, и я запер ее ключом. Темный Меч, завернутый в кусок ткани, остался на заднем сиденье.
Я был только рад от него избавиться. Я вмиг почувствовал себя лучше, и сил сразу прибавилось. Все стало казаться не таким безнадежным. Элиза тоже как будто почувствовала облегчение, освободившись от этого бремени. Мы поспешили за Сциллой и догнали ее, когда она уже входила в дверь.
В коридоре было темно и тихо. Может быть, всему виной мое слишком развитое воображение, но мне казалось, что эта тишина какая-то ледяная, совсем не похожая на спокойную тишину спящего жилища. Так тихо бывает только в пустых, покинутых домах. В воздухе слегка пахло дымом. Мы подошли к моей комнате. Дверь была приоткрыта, хотя я точно помнил, что плотно закрыл ее перед уходом.
Я подошел к двери, заглянул внутрь и замер.
Кровать была разворочена, как будто ее терзали гигантскими клешнями. В матрасе зияли длинные разрезы. На полу валялись кучи перьев. Мой рюкзак разорвали, а одежду разбросали по комнате вместе с другими вещами — расческой, бритвенным прибором, умывальными принадлежностями.
— Видите, — сказала Сцилла. — Они искали Темный Меч.
От отчаяния у меня перехватило дыхание. Я бегом бросился в комнату Сарьона. Оторопевшая Элиза стояла в разгромленной гостиной, и в глазах девушки застыл ужас.
Дверь в комнату моего господина была распахнута настежь. Его кровать оказалась разворочена, так же как и моя, все вещи разбросаны по комнате. Самого каталиста здесь не было, хотя хорошо это или плохо, я пока не знал.
Элиза дико закричала и побежала в гостиную. Я последовал за ней. Нервное возбуждение придало сил уставшему телу.
Сцилла печально покачала головой и пошла за нами, не особенно торопясь.
Мы подбежали к комнате с камином. Элиза громко застонала, как будто ее ударили, и тело девушки обмякло. Я бросился к ней, чтобы подхватить и поддержать ее, хотя сам едва стоял на ногах. Меня тошнило от страха.
Утренний свет лился сквозь окно, пронизывая быстро тающие струйки дыма. Я вспомнил грохот взрыва и сперва подумал, что здесь взорвали бомбу. Весь пол был усеян обломками мебели, осколками стекла из окон; сорванные с окон шторы тоже валялись среди мусора. Стол в кухне был перевернут, стулья разбиты.
— Папа! Мама! — позвала Элиза.
Кашляя от дыма, она отстранилась от меня и пошла через разгромленную гостиную к дальней двери, которая вела в комнаты ее родителей.
Из дыма соткалась фигура человека в черном плаще с глубоким капюшоном. Элиза остановилась от неожиданности и испуга.
— Вы не найдете их, — сказал Дуук-тсарит. — Их здесь нет.
— Что вы с ними сделали? — воскликнула Элиза.
Дуук-тсарит откинул с лица капюшон, и я узнал Мосию. Он сложил ладони перед собой и ответил:
— Не я забрал их отсюда. Я пытался остановить техномантов, но их было слишком много. — Он повернулся ко мне. — Отца Сарьона они тоже забрали, Ройвин. Мне очень жаль.
Я не мог ему ответить. Мои руки бессильно повисли. На полу, рядом с подолом черной мантии Мосии, я заметил кровь. Мне очень не хотелось, чтобы это увидела Элиза. Подойдя к Мосии, я перевернул разбитый стул так, чтобы закрыть кровавое пятно. Но либо я опоздал, либо Элиза прочла мои мысли.
— С ними все в порядке? — с испугом спросила она. — Они ранены?
Мосия помолчал, потом неохотно ответил:
— Твой отец ранен.
— Очень… очень сильно? — пролепетала Элиза.
— Боюсь, да. Но с ним отец Сарьон. А твоя мать… не думаю, что она пострадала.
— Что значит — не думаешь? Ты что, не знаешь? — закричала Элиза. Ее голос сорвался, она снова закашлялась. От дыма першило в горле, глаза слезились. Мы оба кашляли — но не Мосия.
— Нет. Я не знаю, что именно произошло с твоей матерью, — ответил он. — Здесь была такая неразбериха. По крайней мере, они не нашли то, что искали, — Темный Меч. Вы унесли его, очень мудрое решение. — Мосия посмотрел на меня, потом на Элизу. Его глаза сузились, а голос стал тише: — Где он?
— В надежном месте, — ответила Сцилла, выйдя из темного коридора.
Мосия резко вскинул голову.
— А ты кто такая?
— Сцилла, — ответила женщина, как будто это все объясняло. Она вошла в гостиную и огляделась. Потом показала Мосии свое удостоверение.
Колдун внимательно его рассмотрел и нахмурил брови.
— Никогда не слышал о такой организации. Это отдел ЦРУ?
— Если и так, я не могла бы тебе сказать об этом, верно? — отозвалась Сцилла, убирая бумажник в карман. — Я думала, вы, Дуук-тсарит, охраняете Джорама. Что случилось? Взяли выходной на эту ночь?
Мосия разозлился и поджал губы.
— Мы не ожидали, что они нападут на Джорама. Зачем им было нападать, если они и так должны были получить то, что хотели?
— Да, только они об этом не знали, — напомнила ему Сцилла. — Кевон Смайс как-то приходил сюда. Он сидел вот на этом самом стуле — ну, раньше это ведь было стулом. Понял, на что я намекаю?
— Подслушивающее устройство! Ну конечно, — Мосия помрачнел. — Мы должны были предусмотреть такую возможность. Значит, они узнали, что Джорам отказался отдать меч. — Он с подозрением посмотрел на Сциллу. — Ты много знаешь о Дкарн-дарах.
— Я и о вас тоже много знаю, — парировала она. — Но это не делает меня Дуук-тсарит.
— Ты работаешь на правительство?
— В некотором роде. Давай откроем карты. Я не могу рассказать о своей службе, точно так же как ты не можешь рассказать о своей. Ты мне не доверяешь — что ж, меня это устраивает. Я поработаю над этим и надеюсь, ты исправишь свою ошибку. Я тебе доверяю, но я читала твое личное дело. — Сцилла посмотрела на Мосию с интересом. — А ты гораздо красивее, чем на фотографии в личном деле… Итак, что здесь произошло?
Мосия несколько растерялся от такой прямолинейности, но фраза о личном деле ему явно не понравилась.
— Тебя послал генерал Боурис, — предположил он.
— Я знаю генерала Боуриса. Хороший человек, — Сцилла улыбнулась. — Так что случилось?
— Все произошло слишком быстро, за считанные секунды. Я не успел позвать кого-нибудь на помощь, — Мосия говорил холодно и сдержанно, наверное, чтобы не подумали, что он оправдывается. — Я был один, невидимый, вел наблюдение из Коридоров, чтобы не беспокоить семью Джорама, — мы всегда так делали.
— А где же остальные Дуук-тсарит? — спросила Сцилла. — Может, ты и был один на дежурстве, но я знаю, что в Купели вас много.
Мосия помрачнел и не ответил. Я хорошо знал ответ на этот вопрос, и Элиза наверняка тоже знала, хотя она только сейчас начала это понимать. Остальные Дуук-тсарит искали Темный Меч. Они, как и техноманты, знали, что Джорам отказался его отдать. Я подумал о том, что все эти ужасные силы, с их жутким могуществом, волшебным и не волшебным, искали меч, — а мы с Элизой, ни о чем таком не подозревая, взяли и унесли оружие прямо у них из-под носа. От этой мысли меня пробрала дрожь. Я догадывался, что нам может угрожать опасность. Но не подозревал, насколько серьезная. Им нужен был Джорам и Темный Меч. А все мы не представляли для них никакой ценности.
— Значит, все прочие Дуук-тсарит отправились на поиски сокровищ и оставили на посту тебя одного. Но почему они решили… Стоп! Поняла, — Сцилла посмотрела на Элизу. — Темный Меч переместился. Вы почувствовали, что его здесь не стало, хотя не могли понять, где он. Очень хорошо. Значит, ты был один. А потом сюда явились техноманты.
— Да, они сюда явились, — резко сказал Мосия. — А дальше почти нечего рассказывать. — Он повернулся к Элизе и заговорил с ней, намеренно не обращая внимания на Сциллу и этим слегка позабавив секретного агента. — Никогда не думал, что мне придется такое говорить, но предупредил нас об их приходе — в своей манере, конечно, — этот несносный Симкин.
Мы с Элизой переглянулись.
— Я так и знала, — сказала Элиза так тихо, что услышал только я.
— Джорам не мог заснуть, — продолжал Мосия. — Он вышел прогуляться, сходил вниз, к овцам, а когда вернулся, поговорил с Гвендолин. Я оставил их наедине, — объяснил он Элизе в ответ на ее обвиняющий взгляд. — Я не вмешивался в их личную жизнь. Может быть, если бы я был с ними, когда… — Он пожал плечами.
— Это ничего не изменило бы, — спокойно сказала Сцилла.
— Наверное. Я был здесь, в гостиной, когда услышал, как Джорам воскликнул: «Симкин!» Я вернулся, все еще оставаясь в магических Коридорах, и увидел какого-то поблекшего Симкина, который размахивал перед Джорамом своим дурацким оранжевым платочком и утверждал, что на Джорама собираются напасть армии серебряных перечниц или чего-то еще, настолько же бессмысленного, — хотя должен признать, он весьма точно описал Дкарн-дарах. Я догадался о том, что происходит, и отправил предупреждение моим собратьям. Джорам вспыхнул и выбежал из комнаты. Я направился следом за ним, и тут в дом ворвались Дкарн-дарах. И тогда я допустил ошибку.
Мосия пристально посмотрел на нас.
— Я подумал… Ну, вы поймете. Джорам выбежал из комнаты. Куда еще он мог направляться, если не за Темным Мечом? Единственное оружие, которое могло бы защитить его и Гвендолин…
— О! — Элиза вскрикнула и прикрыла рот ладонью. — О нет!
— Не вини себя, Элиза, — быстро сказала Сцилла. — Твой отец все равно ничего не смог бы сделать. Они схватили бы и его, и Темный Меч, и на этом бы все закончилось. Сейчас у нас, по крайней мере, есть надежда.
Но Элизу это не утешило.
Мосия продолжал говорить. Он описывал произошедшие события, как будто пытаясь понять, в какой момент все повернулось не так.
— Я не сомневался, что он пошел за Темным Мечом! Когда он почти сразу же вернулся — что я мог подумать?
— Ты подумал, что он намеренно прячет меч и не желает воспользоваться им даже для самозащиты, — предположила Сцилла.
— Да! — со злостью и горечью признался Мосия. — Я показался ему. Он узнал меня и как будто совсем не удивился, увидев здесь. Времени у нас было мало. Я слышал, что Дкарн-дарах уже идут, и попросил Джорама отдать мне меч. Я обещал, что унесу его и сохраню.
— Но как бы ты это сделал? — спросила Сцилла. — Антимагическое действие меча разрушило бы Коридоры.
— Мы разработали специальные ножны, — объяснил Мосия. — В этом чехле его можно свободно проносить по Коридорам. Конечно же, Джорам отказался. Он не захотел отдать мне меч. Я подумал… Я подумал, что он, как всегда, упрямится. Я не подозревал, что он просто не мог отдать мне меч. И еще тогда мне было неведомо, что он-то знал или догадывался, кто мог его забрать.
Мосия поднял голову и посмотрел на Элизу.
— Если бы он мне доверился… Но конечно, ничего другого и ожидать было нельзя: почему бы он стал мне доверять? Ведь ясно же было, что я за ним шпионил. А через несколько мгновений Дкарн-дарах ворвались в его спальню. Мы слышали, как они топочут по всему дому. Потом кто-то из них притащил отца Сарьона. С ним все было в порядке, — заверил Мосия и чуть улыбнулся. — Он крепкий орешек, Ройвин. Едва увидев Джорама, наш святой отец сразу сказал: «Не отдавай его им, Джорам!» Дкарн-дарах потребовали отдать им Темный Меч. Джорам отказался. Они пригрозили, что, если он не отдаст меч, они станут мучить тех, кто ему дорог. И они уже поймали Гвендолин. Что оставалось делать Джораму? Он не мог бы отдать им оружие, даже если бы захотел, — потому что меча у него не было. Но он попытался с ними договориться. Джорам сказал: «Возьмите меня, но отпустите отца Сарьона и мою жену. Возьмите меня, и я расскажу вам, где спрятан меч». Не думаю, что они согласились бы на такое предложение, ведь у них на руках были все карты. Но мы никогда этого не узнаем. Потому что в это мгновение игрушечный медвежонок, который лежал на кровати, внезапно взлетел вверх и ударил ту Дкарн-дарах, которая держала Гвендолин.
— Старина Симкин, — сказала Сцилла и улыбнулась.
— Да, старина Симкин, — сухо повторил Мосия. — Можете себе представить, как удивилась Дкарн-дарах. Выходка медвежонка застала ее врасплох. Хотя удар по лбу не был очень сильным, она от неожиданности отшатнулась и выпустила Гвен. Медвежонок принялся колотить Дкарн-дарах по лицу, по голове, а под конец вообще прилепился к ней, закрыв ей рот и нос своим телом. Он как будто пытался ее удушить. А Гвендолин тем временем исчезла.
— Исчезла? — повторила изумленная Элиза. — Что значит — исчезла? Моя мать убежала? Что с ней случилось?
— Я не знаю, — признался Мосия, злясь на себя за свою беспомощность. — Если бы знал, сказал бы вам. Она просто исчезла. Только что была здесь — и вдруг ее не стало. Я сначала подумал, что, может быть, кто-то из моих собратьев увел ее в Коридоры. Но позже выяснилось, что они тоже не знают, что с ней случилось. Джорам предположил самое худшее: он решил, что Гвендолин забрали Дкарн-дарах. Разъярившись, он бросился на них с голыми руками и застал их врасплох. Уж конечно, они не ожидали, что на них нападет плюшевый медвежонок или что один из пленников куда-то исчезнет. Джорам схватился с двоими, я вывел из строя еще одного.
Мосия мрачно улыбнулся.
— Вы увидите обугленное пятно на полу спальни… Но к тому времени подоспели другие Дкарн-дарах. Они усмирили Джорама… и увели его с собой.
— Усмирили… — повторила Элиза, заметив, что Мосия снова отводит взгляд. — Как? Расскажи мне. Что они сделали с моим отцом?
— Расскажи ей, — попросила Сцилла. — Она должна понять, с каким врагом нам предстоит сражаться.
Мосия пожал плечами.
— Хорошо. Они ударили Джорама по голове и оглушили его. Потом ввели ему иглы. Вероятно, ты читала о такой методике, как акупунктура. В определенные точки на теле вводят иглы для местного обезболивания. Дкарн-дарах применяют иглы для других целей. Каждая их игла заряжена электромагией и причиняет человеку невыносимую боль. Эта боль — временная, она проходит, когда иглы вынимают из тела. Но до тех пор человек ужасно страдает и совершенно беспомощен. Когда Джорам был достаточно усмирен, Дкарн-дарах увели его отсюда. Отец Сарьон потребовал, чтобы ему позволили сопровождать Джорама, и, конечно же, они охотно согласились взять еще одного заложника.
— А ты сбежал, — упрекнула Мосию Сцилла.
— Я ничем не мог им помочь, — холодно ответил Дуук-тсарит. — Меня тоже могли схватить, и Дкарн-дарах не стали бы оставлять меня в живых. Я решил, что принесу больше пользы, если выживу и смогу сразиться с ними снова.
Когда Мосия описывал пытки, которым подвергли ее отца, Элиза смертельно побледнела, но хранила молчание.
— А что случилось с моей матерью? — спросила она теперь чуть дрогнувшим голосом. Бедняжка изо всех сил старалась держать себя в руках.
— Я не знаю, — повторил Мосия. — Я мог бы предположить, что ее забрали Дкарн-дарах, но… — Он задумался, потом пожал плечами. — Не знаю.
— А ты знаешь? — Элиза повернулась к Сцилле.
— Я? Откуда же мне знать? — Сцилла удивилась, что ее спросили об этом. — Меня здесь не было. Хотя я об этом сожалею. — Вид у нее был мрачный.
— Ну и что же нам теперь делать? — спросила Элиза, сцепив пальцы с такой силой, что они побелели.
— Будем ждать, — ответил Мосия.
— Ждать? Чего?
— Мы должны дождаться, когда они с нами свяжутся, — объяснил Дуук-тсарит.
— И скажут нам, куда отнести Темный Меч, — добавила Сцилла. — Чтобы обменять его на жизнь твоего отца.
— Я отдам им меч, — тихо проговорила Элиза.
— Нет, — возразил Мосия. — Не отдашь.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Я отдам им Темный Меч, — настаивала Элиза. — И ты не сможешь мне помешать. Мне вообще не надо было брать этот меч. Не важно, что они с ним сделают…
— Важно, — возразил Мосия. — Они используют меч, чтобы поработить мир.
— Жизнь моего отца — вот что важно, — не сдавалась Элиза.
Она стояла, покачиваясь от усталости: силы почти оставили ее. А здесь даже не на что было присесть, от всей мебели в комнате остались лишь обломки. Сцилла обняла девушку за плечи.
— Я знаю, ты вряд ли поверишь моим словам, Элиза, но я убеждена: все далеко не так плохо, как кажется. Нам всем сейчас не мешало бы выпить по чашке чая. Ройвин, найди что-нибудь, на что мы могли бы сесть.
Она обратилась ко мне не вслух. Она показала мне слова знаками! И хитро вздернула проколотую серьгой бровь, как будто говоря: «Видишь, я тебя знаю!».
Ну конечно же. Все это наверняка было в моем «личном деле». Справившись с изумлением, я вышел из комнаты и отправился на поиски стульев. Занявшись делом, я сразу почувствовал себя лучше. Мне пришлось пойти в дальние, давно не использовавшиеся комнаты — только там уцелела хоть какая-то мебель. Наверное, Дкарн-дарах не подумали, что Темный Меч мог быть спрятан внутри старого деревянного стула с жесткой спинкой — по крайней мере, так это выглядело. Все в доме было разрушено — мне показалось, что они ломали все не в надежде найти меч, а потому, что не смогли ничего найти и срывали на мебели свою злость и разочарование.
«Если техноманты вытворяют такое с вещами, что же они делают с людьми?» — подумал я, и от этой мысли меня пробрала дрожь.
Я не нашел стульев, зато отыскал несколько скамеек в одной из комнат на нижнем уровне. Наверное, когда-то там проводились занятия для детей. Непонятно, как техноманты пропустили эту комнату, разве что случайно. Ее дверь выходила в коридор под необычным углом, а ночью здесь было совсем темно.
Когда я взял одну из скамеек, я, даже такой уставший, как сейчас, обратил внимание, что она была сотворена из цельного куска дерева. Именно сотворена — создана магией, без помощи клея или гвоздей. Дерево было не распилено, а любовно изогнуто в ту форму, которую желал придать ему мастер.
Я провел рукой по гладкой поверхности дерева и внезапно, совершенно неожиданно, расплакался. Я оплакивал потерю, все потери — я потерял моего господина, потерял Джорама и Гвендолин, их дочь потеряла мирную и спокойную жизнь, мы все потеряли Тимхаллан и ту простую красоту, которую я сейчас держал в руках; наконец, я потерял ту, совершенно другую жизнь, которая являлась мне лишь в видениях.
Я сам себе поразился, ведь обычно я не был нытиком. Не помню, чтобы я плакал хоть раз с тех пор, как закончилось мое детство. Мне стало стыдно потом, когда я успокоился, но выплеск эмоций пошел мне на пользу, сработал как выпускной клапан. Я стал спокойнее и теперь мог справиться с тем, что нам предстояло сделать.
Я взял четыре скамейки и вернулся в гостиную.
Оказалось, не только я занимался делом. Разбитую мебель кто-то вынес за дверь — то ли сам Мосия, то ли его помощница-магия. Дым развеялся на легком утреннем ветерке. В очаге потрескивал огонь. В слегка помятом котле закипала вода. Сцилла собирала в горшочек рассыпанные чайные листья, Элиза перебирала разбитую посуду в поисках случайно уцелевших чашек. Когда я вошел, девушка посмотрела на меня и улыбнулась. Ей тоже стало легче за работой.
Подняв половинку большой тарелки, Элиза обнаружила под ней Тедди.
Медвежонок пребывал в плачевном состоянии. Одну лапу ему оторвали напрочь, одного глаза-пуговки не хватало. Правая задняя лапа едва держалась на одной нитке, из распоротых швов высыпались опилки. Оранжевая ленточка измялась и обгорела.
— Бедный Тедди! — сказала Элиза и, прижав изувеченного медвежонка к груди, расплакалась.
До сих пор она держалась молодцом. Наверное, это был ее выпускной клапан.
Мосия криво улыбнулся и хотел что-то проговорить, но Сцилла остановила его, покачав головой. Дуук-тсарит явно не собирался выполнять приказы Сциллы и хотел все-таки сказать то, что задумал, но даже он понял, что сейчас неподходящий момент.
Мне хотелось утешить Элизу, но я находился в несколько неловком положении. Мы были знакомы всего один день и одну ночь — конечно, очень тяжелые день и ночь, но это ничего не меняло. Ее горе было только ее горем, и я ничем не мог его облегчить.
Я расставил скамейки у огня. Мосия отошел к окну и выглянул наружу. В пыли и пепле на полу полы его длинной черной мантии оставляли извилистый след. Сцилла залила кипяток из котелка в заварочный чайник. К этому времени Элиза перестала плакать.
— Я починю его, — сказала она и вытерла слезы рукавом рубашки.
— Не стоит беспокоиться, — послышался слабый голос. — Мне конец. Финита. Капут. Песок в моих часах почти весь просыпался вниз. Моего гуся изжарили. Мою набивку теперь изгрызут мыши. Чем все закончилось? Мы победили? Твой отец в порядке, дитя? Только это имеет значение. Если да, значит, моя жизнь пропала не зря. Скажи мне, прежде чем я покину вас, чтобы встретиться с Создателем…
— Он вышвырнет тебя обратно, — резко сказал Мосия. Он отошел от окна и мрачно уставился на Тедди. — Не трясись так над этим паяцем, Элиза. Симкин бессмертен. И он очень плохой актер.
— Так, значит, это Симкин, — сказала Сцилла, тоже подойдя к ним. Она стояла, уперев руки в бока, и рассматривала медвежонка. — Знаешь, ты был моим любимым героем в книжках Ройвина.
Тедди посмотрел на нее единственным оставшимся глазом-пуговкой.
— Прошу прощения, мадам, но боюсь, мы не представлены друг другу, — чопорно произнес он.
— Я Сцилла, — отозвалась женщина, протягивая мне чашку чая.
— Мы можем уйти, пока она не вернулась, — сказала Элиза.
Это было всего лишь утверждение, ничего более. Да, мы можем уйти. Но на самом деле не можем. Мы оба слишком устали, меч чересчур тяжелый, мы донельзя напуганы и встревожены. Ждать нам пришлось недолго. Показался аэрокар — темная точка на фоне ночного неба.
Летательный аппарат пролетел над стеной, над деревьями, ограждающими дорогу. Он скользил к нам по воздуху, тихий, словно шепот. Подлетев поближе, Сцилла опустила аэрокар на землю.
— Забирайтесь внутрь, — сказала она, перегнувшись назад, чтобы открыть дверцу.
Мы так и сделали, прихватив с собой Темный Меч. Элиза устроилась на заднем сиденье и положила меч на колени нам обоим, придерживая его обеими руками, чтобы не соскользнул. Прикосновение клинка будило странно тревожные ощущения — как будто пиявка ползала у меня по коже и высасывала кровь. Мне казалось, меч что-то вытягивал из меня, нечто такое, о существовании чего я до сих пор даже не подозревал. Мне захотелось избавиться от колдовского клинка, но я не мог его отбросить, иначе Элиза перестала бы меня уважать и доверять мне. Если она в состоянии перенести это демоническое прикосновение, значит, и я смогу — ради нее.
Сцилла рывком подняла аэрокар в воздух, и мы полетели вдоль склона горы, легко и плавно, как ветер. Элиза выглядывала в окно, стараясь рассмотреть свой дом.
Мы подлетели к саду. Когда впереди показалось здание, Сцилла выключила мотор аэрокара, и аппарат бесшумно завис над стеной сада неподалеку от того места, где я упал, когда перелезал через ограду.
Не знаю, что я ожидал увидеть. Все, что угодно, — от толпы техномантов, окруживших дом, до пламени, бушующего на крыше. Но я совершенно не ожидал, что в доме будет темно и тихо и с виду так же мирно, как и до нашего ухода.
Аэрокар медленно двинулся вперед, паря над большими белыми цветами с поникшими тяжелыми бутонами. Возле задней двери дома машина остановилась.
— Здесь никого нет! — радостно воскликнула Элиза и схватила меня за руку. — Они не пришли! Или, может быть, мы их опередили! Пойдем скорее, Ройвин!
Я взялся за ручку двери.
— Они были здесь, — сказала Сцилла. — Были и уже ушли. Все кончено.
— Нет! — воскликнула Элиза. — Откуда ты знаешь? Ты не можешь этого знать… Ройвин, открывай!
Она была вне себя. Я нажал на ручку и распахнул дверцу аэрокара. Элиза соскользнула с сиденья и повернулась, чтобы забрать у меня Темный Меч.
— Меч лучше оставьте, — посоветовала Сцилла, тоже выбираясь наружу. — Здесь он будет в безопасности. Позже он вам понадобится — когда будете торговаться.
— Торговаться… — Элиза повторила это слово и облизала пересохшие губы.
Я вылез из аэрокара, оставив меч на сиденье. Как бы ни был я испуган и встревожен, приятно было избавиться от гадкого прикосновения этой вещи. Элиза с подозрением посмотрела на Сциллу, потом ухватилась за рукоять меча.
— Если я оставлю меч здесь, ты его заберешь! — сказала девушка, пытаясь поднять Темный Меч.
Сцилла пожала плечами.
— Я могу забрать этот меч, когда захочу. — Она уперла руки в бока и улыбнулась. В улыбке ее читалась неприкрытая угроза. — Вряд ли вы двое сможете меня остановить.
Мы с Элизой переглянулись и с неохотой признали, что это правда. Ни один из нас не решился бы бороться с этой женщиной, хотя, как я припомнил, у нее не было никакого оружия — ни при себе, ни в аэрокаре.
— Но мне не нужен ваш меч, — продолжала Сцилла. Она захлопнула водительскую дверцу и, к моему удивлению, бросила мне ключи.
— А что тебе нужно? — спросила Элиза.
— Это довольно трудно объяснить, — уклончиво ответила Сцилла.
Она повернулась на каблуках и пошла в сад, оставив нас возле аэрокара, с ключами. Мы могли делать с Темным Мечом все что хотели.
Я достал свой электронный блокнот и быстро написал:
«Техноманты могут поджидать нас внутри! Давай оставим меч здесь».
— Ты ей доверяешь? — спросила Элиза.
«Отчасти, — написал я. — То, что она говорит, не лишено смысла. Она могла бы отобрать у нас меч еще там, на дороге. Это было так же легко, как отнять леденец у двух младенцев».
— Надеюсь, ты прав, — с дрожью в голосе сказала Элиза. Она захлопнула дверцу аппарата, и я запер ее ключом. Темный Меч, завернутый в кусок ткани, остался на заднем сиденье.
Я был только рад от него избавиться. Я вмиг почувствовал себя лучше, и сил сразу прибавилось. Все стало казаться не таким безнадежным. Элиза тоже как будто почувствовала облегчение, освободившись от этого бремени. Мы поспешили за Сциллой и догнали ее, когда она уже входила в дверь.
В коридоре было темно и тихо. Может быть, всему виной мое слишком развитое воображение, но мне казалось, что эта тишина какая-то ледяная, совсем не похожая на спокойную тишину спящего жилища. Так тихо бывает только в пустых, покинутых домах. В воздухе слегка пахло дымом. Мы подошли к моей комнате. Дверь была приоткрыта, хотя я точно помнил, что плотно закрыл ее перед уходом.
Я подошел к двери, заглянул внутрь и замер.
Кровать была разворочена, как будто ее терзали гигантскими клешнями. В матрасе зияли длинные разрезы. На полу валялись кучи перьев. Мой рюкзак разорвали, а одежду разбросали по комнате вместе с другими вещами — расческой, бритвенным прибором, умывальными принадлежностями.
— Видите, — сказала Сцилла. — Они искали Темный Меч.
От отчаяния у меня перехватило дыхание. Я бегом бросился в комнату Сарьона. Оторопевшая Элиза стояла в разгромленной гостиной, и в глазах девушки застыл ужас.
Дверь в комнату моего господина была распахнута настежь. Его кровать оказалась разворочена, так же как и моя, все вещи разбросаны по комнате. Самого каталиста здесь не было, хотя хорошо это или плохо, я пока не знал.
Элиза дико закричала и побежала в гостиную. Я последовал за ней. Нервное возбуждение придало сил уставшему телу.
Сцилла печально покачала головой и пошла за нами, не особенно торопясь.
Мы подбежали к комнате с камином. Элиза громко застонала, как будто ее ударили, и тело девушки обмякло. Я бросился к ней, чтобы подхватить и поддержать ее, хотя сам едва стоял на ногах. Меня тошнило от страха.
Утренний свет лился сквозь окно, пронизывая быстро тающие струйки дыма. Я вспомнил грохот взрыва и сперва подумал, что здесь взорвали бомбу. Весь пол был усеян обломками мебели, осколками стекла из окон; сорванные с окон шторы тоже валялись среди мусора. Стол в кухне был перевернут, стулья разбиты.
— Папа! Мама! — позвала Элиза.
Кашляя от дыма, она отстранилась от меня и пошла через разгромленную гостиную к дальней двери, которая вела в комнаты ее родителей.
Из дыма соткалась фигура человека в черном плаще с глубоким капюшоном. Элиза остановилась от неожиданности и испуга.
— Вы не найдете их, — сказал Дуук-тсарит. — Их здесь нет.
— Что вы с ними сделали? — воскликнула Элиза.
Дуук-тсарит откинул с лица капюшон, и я узнал Мосию. Он сложил ладони перед собой и ответил:
— Не я забрал их отсюда. Я пытался остановить техномантов, но их было слишком много. — Он повернулся ко мне. — Отца Сарьона они тоже забрали, Ройвин. Мне очень жаль.
Я не мог ему ответить. Мои руки бессильно повисли. На полу, рядом с подолом черной мантии Мосии, я заметил кровь. Мне очень не хотелось, чтобы это увидела Элиза. Подойдя к Мосии, я перевернул разбитый стул так, чтобы закрыть кровавое пятно. Но либо я опоздал, либо Элиза прочла мои мысли.
— С ними все в порядке? — с испугом спросила она. — Они ранены?
Мосия помолчал, потом неохотно ответил:
— Твой отец ранен.
— Очень… очень сильно? — пролепетала Элиза.
— Боюсь, да. Но с ним отец Сарьон. А твоя мать… не думаю, что она пострадала.
— Что значит — не думаешь? Ты что, не знаешь? — закричала Элиза. Ее голос сорвался, она снова закашлялась. От дыма першило в горле, глаза слезились. Мы оба кашляли — но не Мосия.
— Нет. Я не знаю, что именно произошло с твоей матерью, — ответил он. — Здесь была такая неразбериха. По крайней мере, они не нашли то, что искали, — Темный Меч. Вы унесли его, очень мудрое решение. — Мосия посмотрел на меня, потом на Элизу. Его глаза сузились, а голос стал тише: — Где он?
— В надежном месте, — ответила Сцилла, выйдя из темного коридора.
Мосия резко вскинул голову.
— А ты кто такая?
— Сцилла, — ответила женщина, как будто это все объясняло. Она вошла в гостиную и огляделась. Потом показала Мосии свое удостоверение.
Колдун внимательно его рассмотрел и нахмурил брови.
— Никогда не слышал о такой организации. Это отдел ЦРУ?
— Если и так, я не могла бы тебе сказать об этом, верно? — отозвалась Сцилла, убирая бумажник в карман. — Я думала, вы, Дуук-тсарит, охраняете Джорама. Что случилось? Взяли выходной на эту ночь?
Мосия разозлился и поджал губы.
— Мы не ожидали, что они нападут на Джорама. Зачем им было нападать, если они и так должны были получить то, что хотели?
— Да, только они об этом не знали, — напомнила ему Сцилла. — Кевон Смайс как-то приходил сюда. Он сидел вот на этом самом стуле — ну, раньше это ведь было стулом. Понял, на что я намекаю?
— Подслушивающее устройство! Ну конечно, — Мосия помрачнел. — Мы должны были предусмотреть такую возможность. Значит, они узнали, что Джорам отказался отдать меч. — Он с подозрением посмотрел на Сциллу. — Ты много знаешь о Дкарн-дарах.
— Я и о вас тоже много знаю, — парировала она. — Но это не делает меня Дуук-тсарит.
— Ты работаешь на правительство?
— В некотором роде. Давай откроем карты. Я не могу рассказать о своей службе, точно так же как ты не можешь рассказать о своей. Ты мне не доверяешь — что ж, меня это устраивает. Я поработаю над этим и надеюсь, ты исправишь свою ошибку. Я тебе доверяю, но я читала твое личное дело. — Сцилла посмотрела на Мосию с интересом. — А ты гораздо красивее, чем на фотографии в личном деле… Итак, что здесь произошло?
Мосия несколько растерялся от такой прямолинейности, но фраза о личном деле ему явно не понравилась.
— Тебя послал генерал Боурис, — предположил он.
— Я знаю генерала Боуриса. Хороший человек, — Сцилла улыбнулась. — Так что случилось?
— Все произошло слишком быстро, за считанные секунды. Я не успел позвать кого-нибудь на помощь, — Мосия говорил холодно и сдержанно, наверное, чтобы не подумали, что он оправдывается. — Я был один, невидимый, вел наблюдение из Коридоров, чтобы не беспокоить семью Джорама, — мы всегда так делали.
— А где же остальные Дуук-тсарит? — спросила Сцилла. — Может, ты и был один на дежурстве, но я знаю, что в Купели вас много.
Мосия помрачнел и не ответил. Я хорошо знал ответ на этот вопрос, и Элиза наверняка тоже знала, хотя она только сейчас начала это понимать. Остальные Дуук-тсарит искали Темный Меч. Они, как и техноманты, знали, что Джорам отказался его отдать. Я подумал о том, что все эти ужасные силы, с их жутким могуществом, волшебным и не волшебным, искали меч, — а мы с Элизой, ни о чем таком не подозревая, взяли и унесли оружие прямо у них из-под носа. От этой мысли меня пробрала дрожь. Я догадывался, что нам может угрожать опасность. Но не подозревал, насколько серьезная. Им нужен был Джорам и Темный Меч. А все мы не представляли для них никакой ценности.
— Значит, все прочие Дуук-тсарит отправились на поиски сокровищ и оставили на посту тебя одного. Но почему они решили… Стоп! Поняла, — Сцилла посмотрела на Элизу. — Темный Меч переместился. Вы почувствовали, что его здесь не стало, хотя не могли понять, где он. Очень хорошо. Значит, ты был один. А потом сюда явились техноманты.
— Да, они сюда явились, — резко сказал Мосия. — А дальше почти нечего рассказывать. — Он повернулся к Элизе и заговорил с ней, намеренно не обращая внимания на Сциллу и этим слегка позабавив секретного агента. — Никогда не думал, что мне придется такое говорить, но предупредил нас об их приходе — в своей манере, конечно, — этот несносный Симкин.
Мы с Элизой переглянулись.
— Я так и знала, — сказала Элиза так тихо, что услышал только я.
— Джорам не мог заснуть, — продолжал Мосия. — Он вышел прогуляться, сходил вниз, к овцам, а когда вернулся, поговорил с Гвендолин. Я оставил их наедине, — объяснил он Элизе в ответ на ее обвиняющий взгляд. — Я не вмешивался в их личную жизнь. Может быть, если бы я был с ними, когда… — Он пожал плечами.
— Это ничего не изменило бы, — спокойно сказала Сцилла.
— Наверное. Я был здесь, в гостиной, когда услышал, как Джорам воскликнул: «Симкин!» Я вернулся, все еще оставаясь в магических Коридорах, и увидел какого-то поблекшего Симкина, который размахивал перед Джорамом своим дурацким оранжевым платочком и утверждал, что на Джорама собираются напасть армии серебряных перечниц или чего-то еще, настолько же бессмысленного, — хотя должен признать, он весьма точно описал Дкарн-дарах. Я догадался о том, что происходит, и отправил предупреждение моим собратьям. Джорам вспыхнул и выбежал из комнаты. Я направился следом за ним, и тут в дом ворвались Дкарн-дарах. И тогда я допустил ошибку.
Мосия пристально посмотрел на нас.
— Я подумал… Ну, вы поймете. Джорам выбежал из комнаты. Куда еще он мог направляться, если не за Темным Мечом? Единственное оружие, которое могло бы защитить его и Гвендолин…
— О! — Элиза вскрикнула и прикрыла рот ладонью. — О нет!
— Не вини себя, Элиза, — быстро сказала Сцилла. — Твой отец все равно ничего не смог бы сделать. Они схватили бы и его, и Темный Меч, и на этом бы все закончилось. Сейчас у нас, по крайней мере, есть надежда.
Но Элизу это не утешило.
Мосия продолжал говорить. Он описывал произошедшие события, как будто пытаясь понять, в какой момент все повернулось не так.
— Я не сомневался, что он пошел за Темным Мечом! Когда он почти сразу же вернулся — что я мог подумать?
— Ты подумал, что он намеренно прячет меч и не желает воспользоваться им даже для самозащиты, — предположила Сцилла.
— Да! — со злостью и горечью признался Мосия. — Я показался ему. Он узнал меня и как будто совсем не удивился, увидев здесь. Времени у нас было мало. Я слышал, что Дкарн-дарах уже идут, и попросил Джорама отдать мне меч. Я обещал, что унесу его и сохраню.
— Но как бы ты это сделал? — спросила Сцилла. — Антимагическое действие меча разрушило бы Коридоры.
— Мы разработали специальные ножны, — объяснил Мосия. — В этом чехле его можно свободно проносить по Коридорам. Конечно же, Джорам отказался. Он не захотел отдать мне меч. Я подумал… Я подумал, что он, как всегда, упрямится. Я не подозревал, что он просто не мог отдать мне меч. И еще тогда мне было неведомо, что он-то знал или догадывался, кто мог его забрать.
Мосия поднял голову и посмотрел на Элизу.
— Если бы он мне доверился… Но конечно, ничего другого и ожидать было нельзя: почему бы он стал мне доверять? Ведь ясно же было, что я за ним шпионил. А через несколько мгновений Дкарн-дарах ворвались в его спальню. Мы слышали, как они топочут по всему дому. Потом кто-то из них притащил отца Сарьона. С ним все было в порядке, — заверил Мосия и чуть улыбнулся. — Он крепкий орешек, Ройвин. Едва увидев Джорама, наш святой отец сразу сказал: «Не отдавай его им, Джорам!» Дкарн-дарах потребовали отдать им Темный Меч. Джорам отказался. Они пригрозили, что, если он не отдаст меч, они станут мучить тех, кто ему дорог. И они уже поймали Гвендолин. Что оставалось делать Джораму? Он не мог бы отдать им оружие, даже если бы захотел, — потому что меча у него не было. Но он попытался с ними договориться. Джорам сказал: «Возьмите меня, но отпустите отца Сарьона и мою жену. Возьмите меня, и я расскажу вам, где спрятан меч». Не думаю, что они согласились бы на такое предложение, ведь у них на руках были все карты. Но мы никогда этого не узнаем. Потому что в это мгновение игрушечный медвежонок, который лежал на кровати, внезапно взлетел вверх и ударил ту Дкарн-дарах, которая держала Гвендолин.
— Старина Симкин, — сказала Сцилла и улыбнулась.
— Да, старина Симкин, — сухо повторил Мосия. — Можете себе представить, как удивилась Дкарн-дарах. Выходка медвежонка застала ее врасплох. Хотя удар по лбу не был очень сильным, она от неожиданности отшатнулась и выпустила Гвен. Медвежонок принялся колотить Дкарн-дарах по лицу, по голове, а под конец вообще прилепился к ней, закрыв ей рот и нос своим телом. Он как будто пытался ее удушить. А Гвендолин тем временем исчезла.
— Исчезла? — повторила изумленная Элиза. — Что значит — исчезла? Моя мать убежала? Что с ней случилось?
— Я не знаю, — признался Мосия, злясь на себя за свою беспомощность. — Если бы знал, сказал бы вам. Она просто исчезла. Только что была здесь — и вдруг ее не стало. Я сначала подумал, что, может быть, кто-то из моих собратьев увел ее в Коридоры. Но позже выяснилось, что они тоже не знают, что с ней случилось. Джорам предположил самое худшее: он решил, что Гвендолин забрали Дкарн-дарах. Разъярившись, он бросился на них с голыми руками и застал их врасплох. Уж конечно, они не ожидали, что на них нападет плюшевый медвежонок или что один из пленников куда-то исчезнет. Джорам схватился с двоими, я вывел из строя еще одного.
Мосия мрачно улыбнулся.
— Вы увидите обугленное пятно на полу спальни… Но к тому времени подоспели другие Дкарн-дарах. Они усмирили Джорама… и увели его с собой.
— Усмирили… — повторила Элиза, заметив, что Мосия снова отводит взгляд. — Как? Расскажи мне. Что они сделали с моим отцом?
— Расскажи ей, — попросила Сцилла. — Она должна понять, с каким врагом нам предстоит сражаться.
Мосия пожал плечами.
— Хорошо. Они ударили Джорама по голове и оглушили его. Потом ввели ему иглы. Вероятно, ты читала о такой методике, как акупунктура. В определенные точки на теле вводят иглы для местного обезболивания. Дкарн-дарах применяют иглы для других целей. Каждая их игла заряжена электромагией и причиняет человеку невыносимую боль. Эта боль — временная, она проходит, когда иглы вынимают из тела. Но до тех пор человек ужасно страдает и совершенно беспомощен. Когда Джорам был достаточно усмирен, Дкарн-дарах увели его отсюда. Отец Сарьон потребовал, чтобы ему позволили сопровождать Джорама, и, конечно же, они охотно согласились взять еще одного заложника.
— А ты сбежал, — упрекнула Мосию Сцилла.
— Я ничем не мог им помочь, — холодно ответил Дуук-тсарит. — Меня тоже могли схватить, и Дкарн-дарах не стали бы оставлять меня в живых. Я решил, что принесу больше пользы, если выживу и смогу сразиться с ними снова.
Когда Мосия описывал пытки, которым подвергли ее отца, Элиза смертельно побледнела, но хранила молчание.
— А что случилось с моей матерью? — спросила она теперь чуть дрогнувшим голосом. Бедняжка изо всех сил старалась держать себя в руках.
— Я не знаю, — повторил Мосия. — Я мог бы предположить, что ее забрали Дкарн-дарах, но… — Он задумался, потом пожал плечами. — Не знаю.
— А ты знаешь? — Элиза повернулась к Сцилле.
— Я? Откуда же мне знать? — Сцилла удивилась, что ее спросили об этом. — Меня здесь не было. Хотя я об этом сожалею. — Вид у нее был мрачный.
— Ну и что же нам теперь делать? — спросила Элиза, сцепив пальцы с такой силой, что они побелели.
— Будем ждать, — ответил Мосия.
— Ждать? Чего?
— Мы должны дождаться, когда они с нами свяжутся, — объяснил Дуук-тсарит.
— И скажут нам, куда отнести Темный Меч, — добавила Сцилла. — Чтобы обменять его на жизнь твоего отца.
— Я отдам им меч, — тихо проговорила Элиза.
— Нет, — возразил Мосия. — Не отдашь.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
— Началась серьезная игра.
Симкин; «Судьба Темного Меча»
— Я отдам им Темный Меч, — настаивала Элиза. — И ты не сможешь мне помешать. Мне вообще не надо было брать этот меч. Не важно, что они с ним сделают…
— Важно, — возразил Мосия. — Они используют меч, чтобы поработить мир.
— Жизнь моего отца — вот что важно, — не сдавалась Элиза.
Она стояла, покачиваясь от усталости: силы почти оставили ее. А здесь даже не на что было присесть, от всей мебели в комнате остались лишь обломки. Сцилла обняла девушку за плечи.
— Я знаю, ты вряд ли поверишь моим словам, Элиза, но я убеждена: все далеко не так плохо, как кажется. Нам всем сейчас не мешало бы выпить по чашке чая. Ройвин, найди что-нибудь, на что мы могли бы сесть.
Она обратилась ко мне не вслух. Она показала мне слова знаками! И хитро вздернула проколотую серьгой бровь, как будто говоря: «Видишь, я тебя знаю!».
Ну конечно же. Все это наверняка было в моем «личном деле». Справившись с изумлением, я вышел из комнаты и отправился на поиски стульев. Занявшись делом, я сразу почувствовал себя лучше. Мне пришлось пойти в дальние, давно не использовавшиеся комнаты — только там уцелела хоть какая-то мебель. Наверное, Дкарн-дарах не подумали, что Темный Меч мог быть спрятан внутри старого деревянного стула с жесткой спинкой — по крайней мере, так это выглядело. Все в доме было разрушено — мне показалось, что они ломали все не в надежде найти меч, а потому, что не смогли ничего найти и срывали на мебели свою злость и разочарование.
«Если техноманты вытворяют такое с вещами, что же они делают с людьми?» — подумал я, и от этой мысли меня пробрала дрожь.
Я не нашел стульев, зато отыскал несколько скамеек в одной из комнат на нижнем уровне. Наверное, когда-то там проводились занятия для детей. Непонятно, как техноманты пропустили эту комнату, разве что случайно. Ее дверь выходила в коридор под необычным углом, а ночью здесь было совсем темно.
Когда я взял одну из скамеек, я, даже такой уставший, как сейчас, обратил внимание, что она была сотворена из цельного куска дерева. Именно сотворена — создана магией, без помощи клея или гвоздей. Дерево было не распилено, а любовно изогнуто в ту форму, которую желал придать ему мастер.
Я провел рукой по гладкой поверхности дерева и внезапно, совершенно неожиданно, расплакался. Я оплакивал потерю, все потери — я потерял моего господина, потерял Джорама и Гвендолин, их дочь потеряла мирную и спокойную жизнь, мы все потеряли Тимхаллан и ту простую красоту, которую я сейчас держал в руках; наконец, я потерял ту, совершенно другую жизнь, которая являлась мне лишь в видениях.
Я сам себе поразился, ведь обычно я не был нытиком. Не помню, чтобы я плакал хоть раз с тех пор, как закончилось мое детство. Мне стало стыдно потом, когда я успокоился, но выплеск эмоций пошел мне на пользу, сработал как выпускной клапан. Я стал спокойнее и теперь мог справиться с тем, что нам предстояло сделать.
Я взял четыре скамейки и вернулся в гостиную.
Оказалось, не только я занимался делом. Разбитую мебель кто-то вынес за дверь — то ли сам Мосия, то ли его помощница-магия. Дым развеялся на легком утреннем ветерке. В очаге потрескивал огонь. В слегка помятом котле закипала вода. Сцилла собирала в горшочек рассыпанные чайные листья, Элиза перебирала разбитую посуду в поисках случайно уцелевших чашек. Когда я вошел, девушка посмотрела на меня и улыбнулась. Ей тоже стало легче за работой.
Подняв половинку большой тарелки, Элиза обнаружила под ней Тедди.
Медвежонок пребывал в плачевном состоянии. Одну лапу ему оторвали напрочь, одного глаза-пуговки не хватало. Правая задняя лапа едва держалась на одной нитке, из распоротых швов высыпались опилки. Оранжевая ленточка измялась и обгорела.
— Бедный Тедди! — сказала Элиза и, прижав изувеченного медвежонка к груди, расплакалась.
До сих пор она держалась молодцом. Наверное, это был ее выпускной клапан.
Мосия криво улыбнулся и хотел что-то проговорить, но Сцилла остановила его, покачав головой. Дуук-тсарит явно не собирался выполнять приказы Сциллы и хотел все-таки сказать то, что задумал, но даже он понял, что сейчас неподходящий момент.
Мне хотелось утешить Элизу, но я находился в несколько неловком положении. Мы были знакомы всего один день и одну ночь — конечно, очень тяжелые день и ночь, но это ничего не меняло. Ее горе было только ее горем, и я ничем не мог его облегчить.
Я расставил скамейки у огня. Мосия отошел к окну и выглянул наружу. В пыли и пепле на полу полы его длинной черной мантии оставляли извилистый след. Сцилла залила кипяток из котелка в заварочный чайник. К этому времени Элиза перестала плакать.
— Я починю его, — сказала она и вытерла слезы рукавом рубашки.
— Не стоит беспокоиться, — послышался слабый голос. — Мне конец. Финита. Капут. Песок в моих часах почти весь просыпался вниз. Моего гуся изжарили. Мою набивку теперь изгрызут мыши. Чем все закончилось? Мы победили? Твой отец в порядке, дитя? Только это имеет значение. Если да, значит, моя жизнь пропала не зря. Скажи мне, прежде чем я покину вас, чтобы встретиться с Создателем…
— Он вышвырнет тебя обратно, — резко сказал Мосия. Он отошел от окна и мрачно уставился на Тедди. — Не трясись так над этим паяцем, Элиза. Симкин бессмертен. И он очень плохой актер.
— Так, значит, это Симкин, — сказала Сцилла, тоже подойдя к ним. Она стояла, уперев руки в бока, и рассматривала медвежонка. — Знаешь, ты был моим любимым героем в книжках Ройвина.
Тедди посмотрел на нее единственным оставшимся глазом-пуговкой.
— Прошу прощения, мадам, но боюсь, мы не представлены друг другу, — чопорно произнес он.
— Я Сцилла, — отозвалась женщина, протягивая мне чашку чая.