Уэйс Маргарет. Похититель разума (Звёздные Стражи - 2)

   - Нет. Шеф, вы же сами говорили, что Саган не станет убивать вас за такую мелочь, как попытка обвести его вокруг пальца.
   - Командующий крайне нуждается во мне, - заметил Оме. - И, несмотря на все его недостатки, Дерек не из тех, кто станет отрубать себе нос, потому что за него шлем цепляется. Но эта его дама очень загадочна. Тайна какая-то.
   Адонианец нахмурился.
   - Не делай такое лицо, дорогой! - с упреком сказал ему Боск, протягивая ладонь, чтобы разгладить безупречное мраморное чело своего босса. - Ты не представляешь, какие от этого могут появиться морщины.
   - К черту. Если у меня появятся морщины, то не по моей вине! Это из-за нее! Ненавижу загадки! Приведи эту женщину ко мне в кабинет.
   Боск вышел. Снага Оме поднялся и повернулся к одному из многочисленных зеркал. Складка на лбу раз гладилась, не оставив видимых следов. Он по-прежнему хорош собой.
   Территория поместья адонианца превышала площадь некоторых стран Галактической Демократической Республики. Дом и прилегающие к нему строения были выше, чем во многих городах, и превосходили числом их застройку. На Ласкаре оружие практически не производилось. На других планетах было проще с сырьем и дешевой рабочей силой. Кроме того, из лабораторий и заводов выходили уродливые вещи, а адонианец не терпел рядом с собой никакого уродства. Его единственной уступкой деловым интересам были лабиринты стрельбищ в катакомбах под поместьем и гигантский зал, предназначенные специально для показа его новейших разработок.
   Ежегодно адонианец устраивал в этом зале прием, известный во всей галактике. Приглашения рассылались только толстосумам и власть имущим и в некоторых случаях тем, кто, по мнению аналитиков Снаги Оме, имел возможность добиться богатства и власти. Поэтому приглашения на эти приемы высоко ценились. Несколько ранее неизвестных лиц получили известность лишь благодаря этому приглашению. Ходили слухи, что кто-то даже покончил жизнь самоубийством, не получив ожидаемого приглашения, обычно доставляемого адонианцами необычайной красоты.
   Особняк Снаги Оме был прекрасен. Мейгри показалось, что даже слишком. Комнаты и залы, по которым она проходила, стиль и обстановка которых были скопированы с прекраснейших комнат и залов всей вселенной, производили впечатление, подобное тому, которое испытал бы человек, решивший пообедать и не увидевший на столе ничего, кроме шоколадных пирожных, безе и взбитых сливок.
   Одной из главных достопримечательностей, увиденных Мейгри во время прогулки по величественному дворцу - прогулки, предназначенной для показа богатства Оме, - были помещения, остроумно названные адонианцем "Шкатулкой". Целое крыло особняка Снага Оме, известный всей галактике своей коллекцией редких и драгоценных камней, отвел для показа сокровищ. Драгоценности сверкали, переливались и мерцали в витринах из бронированного стекла. Последние достижения светотехники были использованы, чтобы продемонстрировать их во всей красе. Мейгри признала, что именно здесь истинная красота, истинное великолепие.
   - Один из самых ценных разделов, - сказал Боск. - Драгоценности короны, проданные правительством после революции, чтобы улучшить положение ограбленных разлагающимся королевским режимом.
   Разлагающимся режимом. Мейгри тихонько вздохнула. Бедный король. Несчастный, заблудший король... - Вас заинтересовала корона? Да, это ценнейший экспонат собрания. Как мне сказали, она стоит богатств нескольких планет. И с ней связана одна интересная история. Видите то темное пятно под огненным бриллиантом? Это кровь. Корона была на голове покойного короля в ночь революции, в ночь, когда он...
   Рев у нее в ушах заглушил голос Боска. Мейгри вдохнула дым, ее кожу обожгло пламя. Она бежала, бежала изо всех сил...
   В мозгу у нее опустилась завеса, отсекая все воспоминания, погружая ее во тьму. На какое-то ужасное мгновение она ослепла, потеряла ориентацию, забыла, где находится. А потом сплошная стена, лишавшая ее зрения, растаяла. Она снова увидела Боска и драгоценности; ее провожатый говорил не переставая, не заметив невнимательности гостьи. Мейгри порадовалась своей предусмотрительности, благодаря которой закрыла лицо вуалью.
   Она пошла прочь. Боск умолк на полуслове.
   Все комнаты в этом доме были одинаково роскошными. Красивыми были слуги, красивы были домашние животные, красивы были изображенные на портретах люди. К тому времени, когда они подошли к кабинету Снаги Оме, Мейгри уже была сыта по горло этой красотой. Кабинет, расположенный в отдельном крыле, соединялся с домом переходом, мигавшим под музыку разноцветными огнями неописуемой красоты.
   - Майор Пенфесилея? Надеюсь, я не ошибся в произношении?
   Снага Оме поднялся для приветствия и вышел на встречу через огромную комнату, чтобы обменяться с ней задушевным рукопожатием.
   Судя по приветствию, можно было решить, что она появилась, чтобы осуществить его самую заветную мечту. Так оно и было, но он не мог об этом знать: Адонианцы неизменно отличались обаянием; это было их врожденным свойством, и они ничего не могли с собой поделать. В такой же манере Оме встретил бы своего злейшего врага.
   Оглядевшись, Мейгри почувствовала облегчение, заметив, что, несмотря на красоту убранства и обстановки в кабинете, Снаге Оме пришлось допустить и некоторое количество безобразного. Многочисленное оружие, хитроумно замаскированное в картинах, статуях и прочих предметах искусства, было, однако, заметно опытному глазу. Мейгри почувствовала себя уютно впервые после того, как вошла в этот дом.
   - Меня зовут Снага Оме, - представился адонианец с очаровательной скромностью, словно его лицо не было самым известным лицом галактики.
   Оме провел гостью к креслу перед столом, подвинул его для нее, обращаясь с ней так, как если бы она была хрупкой и дорогой фарфоровой вазой, способной разбиться от неловкого прикосновения. Он не переставал проявлять заботливость. Удобно ли ей в этом кресле? Не слишком ли жарко в комнате? Не холодно ли? Не желает ли она бокал шампанского? Тарелочку привозной клубники? Подушечку под голову? Подушечку под ноги?
   Мейгри, имевшая опыт общения с адонианцами, несколько раз заверила Снагу Оме, что никогда в жизни не испытывала большего счастья и радости, чем в данный момент. При этом ей было забавно видеть нацеленный на нее стеклянный глазок лазера, способного уничтожить ее в считанные секунды.
   Наконец, убедившись, что ее радость достигла предела, Снага Оме сел сам за массивный стол из черного дерева. Так же, как в его саду, в его доме, за его красивой наружностью скрывалась смертоносная сущность.
   Мягкие пышные волнистые волосы обрамляли сильное и мужественное лицо. Безупречные белые зубы, чувственные губы. Влажные золотистые глаза, цветом напоминающие оливковое масло. Говорил он насыщенным баритоном. Усевшись в кресло, Снага Оме остановил взгляд на гостье. Его рука ненавязчиво скользнула под стол. Резкий свет почти ослепил Мейгри, оставив в тени адонианца.
   За спиной Мейгри стоял Боск, почтительно сложив руки. По его манере держаться казалось, что он появился на свет только для того, чтобы служить почетным гостям Оме. Мейгри на его счет не заблуждалась: профессионального убийцу она распознавала с первого взгляда.
   Она поднялась и пересела в другое кресло, стоявшее в тени. Адонианец тут же проявил озабоченность. Неужели она сидела на сквозняке?
   - Это из-за света, - ответила она, - глазам больно. Надеюсь, вы не возражаете.
   Она заметила лазерный луч, следующий за ней.
   - Э-э-э... Возражаю... майор. Включилась еще одна лампа, залив ее светом. Посмотревшись в зеркало на столе, Снага Оме снизошел и до нее.
   - У вас такой низкий, музыкальный голос, вы так изящно двигаетесь, и глаза у вас такие красивые. Но почему вы укрываетесь от взглядов тех, кто должен восхищаться вами, если только они достойны видеть ваше непременно очаровательное лицо? Снимите вуаль.
   - Я дала обет не показывать мужчинам своего лица, - ответила Мейгри.
   - А на Дерека Сагана этот "обет" тоже распространяется... майор?
   Снага Оме откинулся на спинку, изящно сложив вместе кончики пальцев. Золотые глаза сузились до масленых щелочек. На свету искрились камни многочисленных колец.
   Мейгри решила, что с нее хватит. Подняв правую руку, она сделала неуловимый жест. Свет над ней мигнул и погас. Выключились и все остальные светильники в кабинете, оставив их в темноте. Еле слышный гул затих совсем. Она услышала, как Снага Оме резко подался вперед.
   - Боск!
   - Я ее держу!
   Мейгри почувствовала, как ей в голову, под правое ухо, уперся ствол оружия. Она расслабилась и откинулась в скрипучую кожу кресла.
   - Комната управления! - крикнул адонианец, судя по звукам, нажимавший на кнопки и щелкавший выключателями.
   - Проверяем! - послышался голос от потолка. - Неисправностей нет. Все просто полыхнуло! Какая-то жуткая перегрузка. Большинство цепей... сгорели!
   - До чего ненадежна проводка в этих старых домах, - заметила Мейгри.
   - К черту проводку!
   Снага Оме поднялся и закопошился в нескольких слоях тяжелых бархатных и шелковых штор, пока не добрался до больших окон с бронированными стеклами. Он отдернул шторы. Комната наполнилась зеленым солнечным светом, имевшим необычный оттенок, указывавший на приближение грозы. Мейгри показалось, что его глаза цвета оливкового масла внезапно потускнели.
   - Кто вы? - резко спросил он.
   - Вам известно мое имя. Ваш помощник, пожалуй, может убрать оружие - оно, кстати, больше не работает, - а мы продолжим разговор о деле. Я не убийца. Заверяю вас, Снага Оме, если бы меня послали убить вас, то вы бы уже были покойником.
   Боск уставился на красную лампочку, индикатор готовности к бою лазерного пистолета. Не увидев огонька, он швырнул оружие на пол и грубо схватил Мейгри за плечо.
   - Я ее в подвал отволоку...
   - Нет-нет, - возразил Снага Оме, задумчиво рассматривая Мейгри. В его голосе снова появились нотки изысканной вежливости. - Не следует проявлять неучтивость в отношении нашей гостьи, Боск. Простите его, майор, он волнуется за меня больше моей собственной матери. Как вы сказали, давайте вернемся к делам.
   Адонианец расправил складки на костюме, поправил галстук и снова сел. Легким движением руки он велел что-то бурчавшему под нос Боску занять место сбоку от стола.
   - У меня есть кой-какой товар, майор. Вы хотите его купить. Товар очень дорогой. - Оме со вздохом развел руками. - Древний как мир закон спроса и предложения. Спрос огромен, а предложение ограничено. Собственно говоря, вещь только одна, желающих ее приобрести несколько. Вы, если я правильно понимаю, представляете лорда Сагана...
   - ...который, - перебила Мейгри, - если я правильно понимаю, предоставил деньги на исследования и разработку... данной вещи.
   - Да, это правда. Поэтому я и хочу запросить с его светлости поменьше, с добавлением самой малости за беспокойство и неудобства, связанные с несвоевременной уплатой. К сожалению, майор, - со вздохом добавил Оме, - у меня такое впечатление, что на этом наша сделка начинается и... здесь же заканчивается. Даже вагона золотых монет едва ли хватило бы, а вы с собой ничего не принесли. Кредит я не приму.
   Снага Оме поднялся и, глядя в зеркало, расправил на камзоле несуществующие складки.
   - Весьма любопытно было с вами познакомиться, майор. Мои наилучшие пожелания лорду Сагану.
   Мейгри сунула руку в складки черного одеяния, забралась в карман на панцире и вынула шкатулку из розового дерева. Краешком глаза она заметила, как Боск напрягся и шагнул к ней. Заметила она и резкий жест Оме, велевший Боску вернуться на место. Они явно знали о существовании шкатулки, но о ее содержимом не догадывались. Свойства самого камня укрывали его от любой аппаратуры обнаружения.
   Мейгри не обращала внимания ни на Оме, ни на Боска. Она сосредоточилась на шкатулке, на том, чтобы рука у нее не дрожала, хотя ее всю трясло. Никогда за всю долгую и славную историю Стражей никто не делал того, что она собиралась сделать сейчас. Она и не подозревала, насколько это будет нелегко, и на мгновение засомневалась, сможет ли.
   Если она этого не сделает, Саган победит.
   Мейгри опустила ладонь на шкатулку, открыла крышку.
   Боск благоговейно ахнул. Снага Оме не издал ни звука: он перестал дышать.
   Мейгри словно держала в руке лучи солнца, светившего в окно. Но свет был еще ослепительней. Словно она сняла луну с ночного неба. Но свет был еще более лучистым. Словно она держала в руке звезду...
   Встав перед выбором - дышать или почить в бозе, Снага Оме снова стал дышать.
   - Звездный камень, - сказал он на своем языке.
   - Достаточно ли этого камня в качестве платы за бомбу? - холодно осведомилась Мейгри.
   - Мадам, кто бы вы ни были, я должен быть честен! - воскликнул Оме охрипшим от страсти голосом. Он протянул трясущуюся руку. - То, что вы предлагаете, стоит гораздо больше... гораздо! Я никогда не видел... я не знал, что еще остался хоть один... Все были уничтожены...
   Мейгри захлопнула крышку, чуть не прищемив адонианцу пальцы, и откинулась назад, спокойная и собранная, накрыв шкатулку ладонью.
   - А теперь я хочу видеть, что покупаю.
   Снага Оме не сводил со шкатулки глаз. Пальцы у него шевелились. Красивое лицо приобрело багровый оттенок; если бы он взглянул на себя в зеркало, его взору представилась бы довольно неприглядное зрелище. Наверное, он впервые в жизни забыл о своей внешности. Он показал на шкатулку.
   - Боск... - позвал Оме.
   Мейгри подняла правую руку ладонью к адонианцу.
   - Не стоит, - мягко сказала она.
   Зеленоватый свет, окрашенный теперь мрачными серо-коричневыми тонами от грозовых облаков, отсвечивал на пяти шрамах, пяти небольших метках на ладони. Адонианец откинулся назад и обмяк.
   - Принеси бомбу, - приказал он Боску.
   Тот бросил на адонианца внимательный вопросительный взгляд. Не дождавшись никаких тайных сигналов, Боск выполнил указание. Он прошел через комнату и остановился перед казавшейся глухой стеной из черного мрамора, приложил ладонь к невидимой панели и произнес несколько слов. Панель сдвинулась в сторону. Мейгри не все видела со своего места, но за первой панелью, очевидно, находилась вторая, потому что Боску пришлось выполнить ту же процедуру. Послышался скрежет металла о камень. Просунув руку в отверстие в стене, он снова что-то произнес, потом медленно ее вынул. В руках он осторожно и торжественно держал - так рыцари древности держали бы Священный Грааль хрустальный куб. Он принес и положил его на стол перед Снагой Оме.
   Разглядывая его, Мейгри испытывала облегчение вперемешку с разочарованием. Хорошо, что ей не придется перетаскивать нечто размером с нейтронную бомбу, но что это за бомба?
   Хрустальный куб был сплошным, с длиной грани около десяти сантиметров. Внутри куба в хрусталь была помещена пирамидка из чистого золота. На верхней грани куба располагалась небольшая плоская клавиатура типа компьютерной, к которой снизу примыкала вершина пирамидки. Мейгри рассмотрела клавиши с непонятными символами. Всего она навскидку насчитала двадцать шесть клавиш.
   Она засунула шкатулку розового дерева обратно в складки чадры.
   - Хорошенькое дельце. За какое-то пресс-папье! "Миледи! Возьмите это в руки", - предложил ей чей-то голос.
   Это говорил не адонианец. Это был голос Сагана.
   Мейгри содрогнулась. Его слова стрелой пронзили ее тело. Она со страхом оглянулась, ожидая увидеть, как он выходит из стены.
   Она медленно протянула руки, прикоснулась к хрустальному кубу и подняла его.
   Впрочем, она была не совсем одна. Очевидно, здесь еще оставались Боск и Снага Оме, хотя они казались ей такими же далекими, как солнце Ласкара. Она едва заметила, что они оба вскочили, как только она подняла бомбу. Боск на что-то жаловался, кому-то угрожал. Снага Оме, похоже, его увещевал. Мейгри почти не разбирала его слов. Ей было все равно, что он говорит. Она слышала лишь голос у себя в голове, внутри всего ее существа.
   "Знаете ли вы, что держите в руках, миледи?"
   - Нет.
   "Подумай, Мейгри, вспомни стародавние времена. Цвет, кварк, красота... смерть".
   Пвет, кварк, красота, смерть - странное молитвословие.
   И тут она поняла. Ее пальцы потеряли чувствительность. Оцепеневшая, похолодевшая, она продолжала удерживать куб лишь от отчаяния.
   Цветовая бомба. Свертывающая пространство бомба.
   Уже давно существовала теория о том, что, если кварки в атоме раздвинуть, а цветовую связь, удерживавшую их между собой, растянуть до предела, пространство между ними может быть свернуто таким образом, что, если кварки вновь отпустить, они устремятся назад и столкнутся, полностью уничтожая материю и выделяя чистую энергию.
   Это напоминало тот принцип, по которому тела могли двигаться быстрее скорости света. Но была у этой теории и темная, зловещая сторона. Начало взрыва приведет в действие цепную реакцию. Аннигиляция распространится мгновенно. Теоретически взрыв должен остановиться... рано или поздно... далеко в космосе, где вся материя состоит из единственного атома в безграничном вакууме. Но до этого в огне погибнут целые солнечные системы. А кое-кто из ученых - в основном из жалостливых либералов - предполагал, что высвобождаемые страшные силы могут прорвать дыру во вселенной, в одно мгновение полностью уничтожив всю галактику. Получится прореха в непрочной ткани творения.
   До сих пор ни на кого не снизошла благодать - или проклятие - в виде безрассудства, дерзости, средств и способностей, необходимых, чтобы разработать такую бомбу. Король Старфайер не разрешал этим заниматься, даже слушать не хотел. Президент Роубс предположительно зондировал Конгресс, пытаясь выбить средства для исследований и разработок, но вышеупомянутые либералы подняли такую бучу в прессе, что Конгресс неизменно голосовал против.
   Роубс мог бы протолкнуть проект под предлогом галактической безопасности, но научное сообщество и пресса не упустили бы такой возможности наброситься на него.
   Саган - другое дело. Командующий приобрел такую власть, обладал таким богатством и военной мощью, что мог послать Конгресс к черту.
   А теперь у него есть для этого средство.
   "Скорее, - подумала Мейгри, - оно есть у меня".
   Безраздельная власть. Бразды правления галактической империей. Жизнь... и смерть... триллионов и триллионов. Et tibi dabo cloves regni caelorum. Она держала в руках ключи от царства небесного.
   "Да, миледи, у вас в руках безраздельная власть. И как вы жаждете ее! Может, шрам у тебя на лице, но он куда глубже. Он проникает в душу!"
   Шрам. Изъян. Пагубный изъян. Пятно на Королевской крови. В ней, рожденной и взращенной, чтобы править, способность воспользоваться властью стала потребностью, потребность переросла в желание, а желание опустилось до вожделения.
   - А почему я не должна править? - спросила Мейгри, сжимая хрустальный куб, поглаживая пальцами гладкие прохладные грани, острые, колючие вершины. - Я бы восстановила монархию. Мое правление стало бы честным, справедливым, мудрым. Я наставляла бы Дайена, вырастила бы из него короля!
   У нее перед глазами мелькнула яркая, чистая, холодная искра, остудив жар ее крови. Звездный камень, Звезда Стражей, символ клятвы служить королю, а не становиться им.
   - Наверное, мне следует уподобиться Галадриэлю из старинной книги, горько сказала она. - "Уменьшиться и отправиться на запад". Нет, милорд! Хоббит дал мне кольцо, и, Богом клянусь, я им воспользуюсь!
   "Вы забываете, миледи, что лишь я обладаю источником энергии, способным привести в действие это оружие, и лишь мне известен код, который начнет реакцию".
   Логично. Саган снабдил Оме теорией, замыслом, позволил адонианцу сделать бомбу, но было бы глупо со стороны Командующего дать Оме в руки возможность ее взорвать. Источник энергии, которым может воспользоваться один Саган, к которому лишь он имеет доступ. Нетрудно было об этом догадаться, как только она смогла рассмотреть это оружие.
   Что же касается кода, то он практически недоступен никому, кроме нее. Символы на клавиатуре заменяют, возможно, другие символы. Какие? Какие угодно: цифры, буквы, ноты. Можно запрограммировать компьютер на случайный поиск всех возможных вариантов и найти искомый, но это займет не одну жизнь, поскольку использовать придется все известные в галактике языки, все системы счисления.
   И тут Мейгри поняла. Во всяком случае, она постигла ключ к коду, а поскольку ей это известно...
   - В уме вам не откажешь, милорд. Забытый поэт, писавший на забытом языке. Но есть человек, который помнит. Я помню, милорд. Я помню и знаю этого поэта, поскольку в последнее время вы о нем вспоминали. И, зная поэта, нетрудно будет найти стихотворение...
   Саган не ответил, но, ощутив его сомнение и замешательство, она поняла, что не ошиблась.
   А потом он исчез. Он не потерпел поражения. Она не сомневалась, что у него есть ход в запасе. Но сейчас она владела инициативой, она выигрывала. Это было бодрящее и в высшей степени необычное ощущение.
   Боск продолжал что-то говорить. Мейгри постепенно начала осознавать его присутствие и возвращаться к окружающей ее реальности. У него покраснело лицо, он кричал, но не смел к ней притронуться.
   Над ней витали могущество и величие Королевской крови, охраняя ее наподобие силового поля, потрескивающего и искрящегося. Если бы она захотела, то могла бы прибегнуть к этой энергии, обрушить здание на голову Оме. Расплавить проводку! Она могла расплавить камень, испепелить плоть!
   Снага Оме, напротив, был хладнокровен и держал себя в руках, хотя пристально за ней наблюдал.
   И только теперь до Мейгри дошло, что она обладает и звездным камнем, и бомбой.
   - Я могла бы уйти и с тем и с другим, - сказала она адонианцу. - Оставить вас ни с чем. В конце концов, вы этого заслужили, пытаясь обмануть милорда.
   - Да, миледи, кто бы вы ни были. Могли бы, - улыбнулся Снага Оме. - Вы можете убить меня на месте, одним прикосновением, одним взглядом. Но вы этого не сделаете. Вы принадлежите к Стражам. А ваша великая сила сочетается с одной великой слабостью. Это - честь. Даже Саган, сердце которого, как говорят, сделано из алмаза, не избежал этого проклятия. Честь - это трещина в броне. Много лет назад она погубила большинство из вас. Погубит она и вас, оставшихся.
   Мейгри почти не слушала. Ей вдруг стало тревожно, она услышала тиканье часов. Саган уже в пути, он идет, чтобы заявить права на свою "драгоценную жемчужину", свои ключи от царства небесного.
   Необходимо готовиться, поняла Мейгри. Нельзя тратить время на обсуждение вопросов чести с человеком, который, возможно, даже не знает, как пишется это слово.
   Неуклюже засунув бомбу под мышку - эта штука оказалась тяжелой и неудобной, но будь она проклята, если поставит ее обратно, - Мейгри закопошилась в складках чадры. Достав шкатулку розового дерева, она подала ее адонианцу.
   Снага Оме тут же в нее вцепился. Мейгри вдруг обнаружила, что не может ее выпустить.
   Перед глазами у нее снова оказался камень, переливающийся голубовато-белым огнем, каким она видела его незадолго до этого. Шрам на ее лице стал болезненно пульсировать. Ее сила начинала покидать ее. Она заметила, как Снага Оме бросил быстрый, многозначительный взгляд на своего приспешника, который ответил понимающей улыбкой.
   Мейгри резко выпустила шкатулку из рук, почти швырнула ее адонианцу. Тот быстро прижал шкатулку к груди.
   - Вас проводит слуга, майор.
   Склонив голову, Мейгри услышала шорох своей темной вуали. Она не могла говорить, ей хотелось лишь оказаться подальше отсюда. Спрятав бомбу в складках чадры, она вышла, не оглядываясь.
   - Она идет, - доложил Боск.
   Снага Оме его не слышал. Адонианец стоял у окна, восторженно глядя на мерцающий блеск звездного камня, поглаживая его пальцами, лаская каждую грань редкой драгоценности.
   Боск, сообразивший, что Оме теперь будет алчно любоваться своей добычей в течение ближайших часов, если не дней, направился к двери. Но не успел он избавить хозяина от своего нежелательного присутствия, как его остановил сдавленный хриплый вопль.
   - Что такое, хозяин?
   Боск всполошенно развернулся, схватившись за лазерный пистолет; у него промелькнула бредовая догадка, что эта удивительная женщина вернулась и пытается залезть в окно.
   Снага Оме так и стоял в одиночестве, не подвергаясь никакой опасности, но восторженность в его взгляде сменилась выражением коварства и злорадного понимания.
   - Вот оно! - выдохнул Оме, протягивая камень, чтобы Боск его увидел.
   Боск, однако, ничего не заметил, продолжая озадаченно смотреть на хозяина. Оме поднял голову.
   - Женщина! Она мне нужна!
   - Но она уже вышла из ворот, хозяин. Робот только что сообщил...
   - Дьявол! - Адонианец нахмурился, забыв про то, что из-за этого может появиться множество морщин. - Пойди за ней, Боск! Верни ее!
   - А если она не пойдет?
   - Тогда пристрели!
   - Но вы только что сказали, что она вам...
   - Болван! Идиот!
   Адонианец еще раз жадно посмотрел на звездный камень и сунул его в карман. Внезапно он бросился к Боску, схватил его за щеки и звучно поцеловал в лоб. Мой возлюбленный Боск! Не она мне нужна, а бомба! Понимаешь? Бомба!
   - Но вы заключили сделку...
   - Разве ты не знаешь мой девиз, Боск? Caveat emptor! Да, возлюбленный Боск, именно caveat emptor!
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Пусть покупатель остерегается.
   Древнеримская поговорка
   Мейгри вошла в вагончик и села в кресло. Она не выпускала бомбу из рук; ее горячие ладони прикасались к холодной и гладкой хрустальной поверхности, словно она держала кусок льда. Мысли у нее беспорядочно метались, ускользая прежде, чем она успевала уловить их, уносились под порывами восторга, замешательства и смутной боязни самой себя. Вагончик, решивший, что она провела с его хозяином приятную и удачную встречу, предложил ей что-нибудь почитать.