Уэйс Маргарет. Похититель разума (Звёздные Стражи - 2)

   Псалом закончился, когда он вышел из своих апартаментов.
   Tunc imponent super altare tuum vitulos. Затем принесут они волов на Твой алтарь.
   - Гражданин генерал Саган.
   - Слушаю вас, господин президент.
   - Надеюсь, с поздравлениями все в порядке. Пресса прославляет ваш героизм.
   Саган равнодушно пожал плечами, хотя, по правде говоря, именно его собственные пресс-агенты распространяли сообщения, в которых подчеркивался тот факт, что его отвага позволила преодолеть численное превосходство противника и подвести погибающий корабль к вражескому крейсеру. Шли переговоры о съемках фильма; кто-то начал писать книгу.
   Саган был достаточно проницателен, чтобы понимать: народу нужен герой. Революция была весьма популярна, но с тех пор прошло семнадцать лет. Народ галактики лишился короля, а взамен приобрел Конгресс, бесчисленные депутаты которого погрязли в спорах, сварах и предвыборных баталиях.
   Их президент, которого поначалу считали политиком-реформатором и интеллектуалом, стал слишком на них похож. Народу он надоел. Люди устали от мифа демократии, перестали верить в то, что могут что-то изменить, и раздражались от постоянных напоминаний о том, что они же и виноваты во всех проблемах жизни галактики.
   Саган был идеалом для галактики, которая отчаянно нуждалась в героях, отчаянно желала заполучить строгого отца, который бы гладил всех по головке и заверил бы, что больше не о чем беспокоиться. Тогда все могли бы закрыть глаза и впасть в спячку: он бы их защитил. А стоит им заснуть...
   - Естественно, - сказал президент Роубс с легким упреком, - именно мне придется выступить перед Конгрессом и средствами массовой информации и объяснить потерю крейсера.
   Командующего это мало волновало. Стоимость звездного крейсера была настолько астрономической, что ...
   - Возможно, господин президент, - сказал Саган, пристально глядя в лицо Роубсу, - вам следовало бы выступить перед народом и объяснить, каким образом коразианцам удалось сделать за несколько лет такой технологический скачок, для которого явно требовалась поддержка. И как случилось, что наша шпионская сеть просмотрела - если не сказать хуже - рост военной мощи коразианцев.
   Питер Роубс выглядел особенно щеголевато в коричневом кашемировом костюме с намеком на голубую полоску, с синим галстуком и платком в тон. Волосы у него были тщательно причесаны, грим наложен безупречно. Он изобразил печальную улыбку папаши, терпеливо сносившего выходки своего способного, но заблудшего дитяти.
   - Я читал сообщения о ваших необоснованных утверждениях в наиболее желтых видеоновостях, Дерек. Конечно, я знаю, чего они стоят. Я не стану своими опровержениями придавать им правдоподобность. И все же должен признать, что вы меня сильно обидели. Мы долго были друзьями, Дерек. Очень долго.
   Саган вспомнил о тех днях, когда он был юным революционером и искренне восхищался профессором-идеалистом, возглавившим мятеж против стареющего, никчемного короля. Но никаких угрызений совести Саган не испытывал. Роубс, которого он видел сейчас, был оболочкой того Роубса, пустой ореховой скорлупой. Обезьяной, танцующей под дудку своего хозяина.
   И Саган увидел, поскольку смотрел очень внимательно, как обезьяньи глазки бросили взгляд в сторону, в угол комнаты, оставшийся за пределами экрана. Затем этот взгляд снова остановился на Сагане. Если бы Командующий не всматривался так, не ждал бы этого, он бы ничего не заметил. Этот взгляд подтвердил его подозрения. Хозяин обезьяны на месте.
   Что делает Роубс? Просит Абдиэля о помощи или просто ждет одобрения? Что бы он ни искал, он получил, что хотел, поскольку начал играть другую роль, сменив маску отвергнутого друга на твердое, суровое, волевое лицо Верховного Главнокомандующего.
   - Гражданин генерал, незамедлительно передайте командование адмиралу Иксу и приготовьтесь вернуться в столицу. Конгресс требует, чтобы вы лично сделали доклад. С вами должны прибыть гражданка Мейгри Морианна и молодой человек, именующий себя Дайеном Старфайером, являющийся предположительно сыном покойного врага народа. Упомянутая гражданка предстанет перед судом по обвинению в промонархической деятельности. Молодой человек, как мы надеемся, примет наши демократические принципы и сделает заявление, в котором отречется от родителей и всего того, за что они выступали. Когда нам следует ожидать вас вместе с упомянутыми гражданкой и молодым человеком?
   "Когда рак на горе свистнет".
   - К моему глубокому сожалению, - вслух сказал Саган, - обстоятельства таковы, что не позволяют выполнить вашу просьбу, господин президент.
   Губы Роубса, имеющие коралловый оттенок, поджались; глаза довольно убедительно сверкнули ледяным блеском.
   - Это не просьба, гражданин генерал. Это приказ.
   - Тем больше причин сожалеть о том, что я не в состоянии его выполнить.
   Саган с интересом заметил, что, несмотря на безукоризненно разыгранное Роубсом яростное негодование, его отказ не был неожиданным для президента.
   - Какие объяснения...
   - Позвольте сказать, господин президент. Обстановка в данной части галактики слишком взрывоопасна, чтобы я мог сложить с себя обязанности. Коразианцы потерпели серьезное поражение, но их атака могла быть и ложной. И во-вторых, я не имею возможности доставить леди Мейгри в столицу. Она и молодой человек, Дайен Старфайер, скрылись во время битвы.
   Вот это сообщение стало неожиданностью. Саган увидел, как взгляд Роубса снова скользнул в угол. Видно, он получил какую-то помощь, поскольку тут же снова переключил внимание на Сагана.
   - Да, гражданин генерал. Это сообщение в прессу не попало. Предвижу падение вашей популярности, как только обо всем станет известно.
   - Я намеренно придержал эту новость, господин президент, но не для того, чтобы возвеличить себя, а для того, чтобы...
   Саган колебался. Слишком многое зависит от этого момента. Единственный ход определит: победа или поражение.
   - Для чего же, гражданин генерал?
   Командующий забросил наживку.
   - Я знаю, куда скрылась леди Мейгри, господин президент. Мы снова сможем захватить ее лишь в том случае, если она будет считать себя в полной безопасности.
   И снова взгляд метнулся в угол и обратно.
   - Куда она направилась, гражданин генерал?
   Рыба клюнула.
   - На планету Ласкар, господин президент.
   Роубс великолепно изобразил изумление.
   - Зачем ей понадобилась эта дыра? Разве она наркоманка, Дерек?
   - Вряд ли, господин президент. Понятия не имею, что ей там понадобилось, солгал Саган.
   Роубс понял, что это ложь.
   - А мальчик с ней?
   - Не думаю, господин президент. Не имею представления, где он, - снова соврал Саган.
   И снова ему не поверили, но он этого и не ждал. Пусть разыскивают Мейгри. Саган же будет следить за Дайеном, охранять мальчика. У Командующего имеются собственные шпионы: он знал, где находится Старфайер, кто с ним. Ему останется лишь протянуть руку в нужный момент, взять мальчишку за шиворот и вернуть к себе. Но сейчас у него есть более неотложные дела.
   - Мы весьма разочарованы вами, гражданин генерал, - произнес президент Роубс с тщательно вымеренным вздохом. - Сожалею, что приходится это делать, но вы не оставляете мне выбора. Будет созван военный трибунал. Вы предстанете перед ним добровольно или я буду вынужден заключить вас под стражу.
   Командующий чуть не улыбнулся такой самонадеянности, настолько смехотворно это звучало, но вспомнил, что в углу сидит Абдиэль... наблюдает... слушает... и холодный страх обдал его, отбив охоту смеяться. Он безмолвно поклонился.
   - Вы уволены, гражданин генерал.
   В голосе и в выражении лица Роубса сквозило оскорбленное достоинство. Его изображение медленно растаяло на темнеющем экране.
   Оставшийся стоять перед экраном Командующий отдал бы пять лет жизни, чтобы услышать разговор, который наверняка последует. Потом, слегка поразмыслив, он решил, что не стал бы этого делать. Он знал, что теперь предпримет Абдиэль. Или думал, что знает.
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Вот место, где льются слезы.
   Джакомо Пуччини. Тоска.
   Джон Дикстер с трудом открыл веки; казалось, на них навалена куча песка. Он лежал на госпитальной койке в небольшом, ярко освещенном помещении со стальными стенами, леденившими душу и тело. В голове пульсировала тупая боль. Он лежал обнаженным, одежды нигде не было видно. Запястья у него болели. Двинув руками, он обнаружил, что они крепко прикручены к краям койки, как и лодыжки. Содрогнувшись, он обмяк под белыми стерильными покрывалами, закрыл глаза и выругался про себя.
   Сколько он уже здесь находится? Он не имел представления. Как только он приходил в себя, ему делали какой-то укол. Он то выходил из наркотического полузабытья, то снова впадал в это состояние, каждый раз в минуты бодрствования пытаясь удержать реальность, но эти попытки кончались тем, что она яркой бабочкой уносилась в подернутое дымкой небо.
   Он смутно вспоминал, что кто-то непрерывно задавал ему вопросы. Должно быть, вопросы были весьма забавными. Или, возможно, забавной казалась мысль о том, что он станет на них отвечать. Он мог вспомнить лишь то, что дико, до слез смеялся.
   Звуки излишне громкого голоса отдались резкой болью в его поврежденной голове. Он поморщился, подавил стон и стал напряженно ожидать, когда санитар сделает ему укол. Он видел, как санитар направился к его койке, но на этот раз его остановил врач.
   - Нет-нет, не сегодня. Мы ждем гостей. Сообщите его светлости, что пленный Джон Дикстер находится в полном сознании и способен с ним разговаривать.
   - Есть, доктор, - откликнулся другой голос. Башмаки загрохотали по стали; лязгнула броня. Кто-то говорил по переговорному устройству.
   Дикстер развернулся, насколько смог, приоткрыл немного глаза и рассмотрел охранника и лазерный пистолет у него на боку. Он подумал, что рано или поздно его освободят от пут и поведут в туалет, например. Бросок... охранник застигнут врасплох... он стреляет в упор...
   Все закончится в долю секунды.
   Ловкие руки взялись за него и сноровисто повернули его на спину. Дикстер инстинктивно попытался освободить руки, но металл врезался в запястья еще сильнее.
   - Ну-ну, - произнес доктор, - так можно пораниться. Отдыхайте. Расслабьтесь.
   Дикстер взглянул на лицо с острым носом, высокий лоб, увенчанный редеющими зачесанными назад волосами, и улыбку, напоминающую картинку из медицинских учебников: то ли из раздела "Как вести себя с больным", то ли из главы "Внешние признаки трупного окоченения".
   - Я - доктор Гиск, - сказал врач. - Вы перенесли довольно неприятный удар по голове с последующим сотрясением, но вы поправитесь... м-м-м... - доктор бросил взгляд на табличку, - Джон. А теперь давайте вас осмотрим.
   "Для этого вы накачивали меня наркотиками?" - хотел спросить Дикстер, но язык его не слушался, и вместо этого он издал нечленораздельное мычание.
   - Воды? Вы хотите пить, Джон? От лекарств во рту остается довольно неприятный привкус, не так ли? Но обождите немного, пока я вас не посмотрю.
   Дикстеру, связанному по рукам и ногам, пришлось терпеть прощупывание и простукивание, больно бьющий в глаза свет и слушать, как этот дятел называет его по имени.
   - Ну вот, а теперь посмотрим, можно ли вам немного воды...
   Дикстер отвернул лицо.
   - Гиск, - произнес он, еле ворочая языком, с трудом выговаривая звуки. - Я помню это имя. Это не вас приговорили к казни на Мескополисе?
   Доктор неодобрительно поднял бровь.
   - Тот процесс был пародией на правосудие. А теперь откройте пошире...
   Дикстер поперхнулся, закашлялся, но продолжал говорить. Произносить слова становилось все легче.
   - Эксперименты с телами больных, которые, оказывается, были еще не совсем мертвыми. Кажется, в этом вас обвиняли?
   Гиск фыркнул.
   - Лишь невежды так примитивно рассматривают эксперименты. Открытия в области медицинских технологий, сделанные мною, до сих пор остаются непревзойденными...
   Стальная панель отошла в сторону. Телохранитель в помещении вытянулся и отдал честь, прижав кулак к груди.
   - Здравствуйте, Гиск, - сказал Командующий, вошедший в сопровождении охраны. - Как больной?
   - В соответствии с ожиданиями, милорд. У него небольшая трещина в затылочной...
   - Спасибо, Гиск, - прервал его Саган, сделав нетерпеливый жест. - Можете выйти на некоторое время.
   - Да, милорд, конечно.
   - Капитан, заберите своих людей и подождите в коридоре. Меня не беспокоить.
   - Да, милорд.
   Развернувшись, телохранитель вывел своих людей.
   Стальная панель задвинулась за ними. Командующий подошел к пульту и заблокировал вход.
   Дикстер напрягся; непроизвольно задрожала мышца на ноге. Он заставил себя лежать спокойно, чувствуя, как на теле выступил холодный пот.
   Саган медленно, не спеша вернулся к кровати. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей о предстоящем разговоре, Дикстер стал с интересом рассматривать Командующего. Лицо у него было суровым и непреклонным, как всегда, но генерал заметил, что складки стали более резкими, а глаза потемнели. Тугая кожа у подбородка обмякла, выдавая усталость, а высокие скулы словно провалились. На нем был не привычный панцирь, а мягкие красные одежды, ниспадавшие длинными складками, застегнутые на плече золотой булавкой в виде феникса.
   - Воды? - Саган поднял пластиковую бутылку с трубочкой для питья.
   - Нет. - Дикстер тяжело сглотнул, покачав головой.
   - Беседа может оказаться долгой, - едко заметил Саган.
   Подумав, генерал кивнул. Командующий поднес бутылку к его губам. Дикстер сделал большой глоток, отпил еще, чтобы смочить рот и губы.
   - Спасибо, - хрипло поблагодарил он.
   Командующий поставил бутылку на тумбочку и застыл, задумчиво глядя на генерала. Правая рука Сагана, согнутая в локте, была прижата к животу. Левая висела свободно.
   - Говорят, Джон Дикстер, у тебя высокая сопротивляемость к препарату для допросов.
   - Это он и был? - учтиво осведомился Дикстер. - А я думал, ты прислал шутов меня развлекать.
   - Да, я понимаю, что тебе все это показалось довольно забавным. "Questo e luogo di lacrime!" Узнаешь цитату?
   Дикстер отрицательно покачал головой.
   - Мог бы и вспомнить. Это из любимой оперы леди Мейгри, "Тоски" Пуччини. "Вот место, где льются слезы!" Каварадосси, герой оперы, схвачен могущественным бароном и доставлен в камеру пыток. Он, как и ты, считает все это забавным. Барон такими словами предупреждает его о том, что ему предстоит. Восхитительная опера, эта "Тоска". Современники Пуччини не могли ее понять. Здесь нет страдающих королей и королев, к которым они привыкли. Нет. Лишь певица, ее любовник и распутный барон, который подвергает ее любовника пыткам, а Тоска вынуждена на это смотреть.
   Дикстеру показалось, что Саган сказал что-то важное, что-то опасное, но мысли генерала все еще гонялись за бабочками, и он не смог сосредоточиться. Он беспокойно зашевелился под одеялами.
   Заметив его движение, Саган внимательно на него посмотрел.
   - Мы солдаты, Дикстер. Мы давно знаем друг друга. Возможно, мы враждебно относимся друг к другу, но, если не ошибаюсь, с уважением?
   - Это твоя старая поговорка, Саган. Относись с уважением к противнику, тяжело произнес Дикстер, сделав слабое движение скованной рукой. - Это... ловушка. Все это было сделано для меня?
   - Да, все это было сделано для тебя, но не обольщайся, генерал. Ты не сделал ни одного разумного шага. Просто задавал слишком много вопросов. Какое, в конце концов, тебе было дело до того, кто снабдил правительство Вэнджелиса той торпедной лодкой?
   Дикстер вздохнул.
   - Ты мог бы расправиться со мной в любое время. Захватить меня...
   - Когда? Перед битвой? Нет, мне были нужны твои люди, чтобы помочь одержать победу. Потом, если помнишь, я тебя арестовал. Твои люди тебя освободили. Можно сказать, они сами решили свою судьбу.
   - Ты бы их все равно не выпустил.
   Саган пожал плечами.
   - Возможно. Как бы там ни было, я достиг своих целей. Всех.
   Дикстера подмывало задать несколько вопросов, но он сдержался. Он беспокойно задвигался под одеялом, пытаясь размять сведенную судорогой ногу. И, подняв глаза, увидел, как внимательно, с легкой улыбкой на губах наблюдает за ним Командующий. У генерала появилось неприятное ощущение того, что ни одна его мысль не ускользает от этих темных глаз.
   - Ты узнал на Вэнджелисе кое-что насчет того инопланетянина, Снаги Оме. И этими сведениями ты поделился с леди Мейгри, не так ли?
   Дикстер моргнул, постаравшись сохранить учтивое выражение на лице.
   - Не припоминаю, чтобы мы когда-нибудь говорили на эту тему.
   - Говори же, Джон Дикстер. Не хочешь же ты заставить меня поверить в то, что вы на Вэнджелисе наедине все время предавались воспоминаниям.
   Командующий опустил руку на кровать и стал бесцельно водить пальцами по простыне рядом с привязанной рукой генерала.
   - Боюсь, все так и было, Дерек, - любезно улыбнулся Дикстер. - У нас было о чем поговорить. Ведь мы так долго не виделись...
   Он умолк, погрузившись в воспоминания.
   - Мы допросили твоего адьютанта, - продолжал Командующий, словно не слыша. - Как зовут этого сержанта? Беннетт?
   Голова у Дикстера дернулась.
   - Беннетт ничего не знает! Отпусти его. Тебе нужен я!
   - И до тебя дойдет очередь, Джон Дикстер. - Саган передвинул руку с простыни к привязанной руке генерала. Его горячие пальцы скользнули по холодной коже.
   Непроизвольно содрогнувшись, Дикстер скрипнул зубами.
   - Но не сейчас. Еще не время. Командующий раскрыл правую ладонь. Смятый, с пятнами крови платок медленно разворачивался при ослепительном свете, словно лепестки цветка. Дикстер, застигнутый врасплох, смотрел на него, слишком поздно сообразив, что по его лицу видно, что он узнает эту вещь.
   - Кажется, Мейгри забыла его, - сказал Саган. - Я верну ей этот платок... при первой возможности.
   - Нет необходимости, - ровно произнес Дикстер. - Это не ее платок. Он мой.
   - Тем больше у нее причин бережно хранить его. Командующий сжал пальцы, смяв платок.
   "Вот место, где льются слезы... Распутный барон, который подвергает ее любовника пыткам, а Тоска вынуждена на это смотреть". Дикстер вдруг понял, какая его ждет судьба, какая роль отведена для него. Он медленно покачал головой.
   - Мейгри - солдат. Она и раньше видела, как умирают.
   - Но не те, кого она любит. - Командующий наклонился пониже. - А тебе, Джон Дикстер, предстоит долго умирать. Очень долго.
   Сейчас Дикстер полностью владел собой. Он спокойно поднял взгляд.
   - Возможно, ей будет легче смотреть, как человек, которого она любит, умирает с честью, нежели наблюдать за тем, как тот, кого она любит, живет в бесчестии.
   Удар достиг цели, хотя Дикстер понял это лишь по сверкнувшему взгляду Сагана, выражение лица которого не изменилось.
   - Так ты отказываешься сотрудничать, Джон Дикстер?
   - А ты ждал чего-то другого, Дерек?
   Дикстер устал; у него болела голова, ему хотелось поскорее закончить этот разговор.
   - Я хочу сказать тебе кое-что напоследок. Я знаю, куда направилась леди Мейгри, каковы ее намерения. Но на Ласкаре ее ждет враг, о котором она ничего не знает. Противник, с которым она столкнется на этой планете, ей не по силам. Интересно, понимает ли она...
   Командующий умолк, обратившись мыслями внутрь себя, словно прислушиваясь к какому-то далекому голосу. Очевидно, он его не услышал, поскольку тут же вернулся к Дикстеру.
   - Все, что ты сообщишь мне о том, что ей известно, о ее намерениях, может помочь мне спасти ее...
   - Спасти ее! Ты почти такой же смешной, как твои клоуны, Саган. Благодарю за дополнительные музыкальные сведения. - Откинув голову на подушку, Дикстер закрыл глаза. - Надеюсь, ты закроешь за собой дверь.
   Командующий остался стоять возле него. Дикстер почти физически ощущал на себе взгляд темных глаз, как Саган пытается заглянуть в его душу. Мысленное сдирание кожи причиняет почти такую же боль, как и физическое. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закричать.
   Потом Саган отошел. Дикстер услышал шуршание одежд, удар ладони по кнопкам, звук открывающейся двери.
   Шелк снова зашелестел: Саган повернулся.
   - Я назову тебе одно имя. Уверен, ты его вспомнишь: Абдиэль.
   Он вышел. Загрохотали башмаки охранника, вернувшегося к своим обязанностям. Дверь закрылась.
   Открыв глаза, Джон Дикстер уставился в потолок.
   "Он лжет! - в отчаянии говорил он себе. - Это лишь уловка, чтобы заставить меня говорить. Абдиэль мертв..."
   Дикстер напряг руки. Металлические оковы врезались в его запястья, и на стерильных простынях заалели капли крови.
   Доктор Гиск и Командующий наблюдали за его мучениями через стекло, прозрачное с одной стороны.
   - Сделать еще один укол, милорд? На этот раз, пожалуй, мы добьемся большего.
   - Нет, не надо, - сказал Саган, отвернувшись и вспоминая еще один отрывок из партии барона Скарпия. - "Morde il veleno".
   - Что это значит, милорд?
   - Мой яд действует.
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   "...есть путь в преисподнюю, даже из ворот рая".
   Джон Баньян. Путь пилигрима.
   - Повторяю, Таск, Дикстер жив! Командующий держит его заложником на "Непокорном".
   - Зачем ему заложник? - раздраженно спросил Таск, которому не понравился высокомерный тон Линка.
   Откинувшись на стуле, Линк положил ноги на стол и развел руками.
   - Ты меня понял! - сказал он, глядя на Дайена и подмигивая.
   Дайен с трудом поднялся на ноги.
   - Что, если...
   - Забудь об этом, малыш. Напрочь! - воскликнул Таск, резко подавшись в сторону Линка. - Какого черта ты говоришь об этом при нем?
   - Он имеет право знать, - ответил Линк, складывая ладони на груди и сплетая пальцы.
   - Вот это да! Смотрите, кто пришел! - с ухмылкой добавил он. В проеме стояла Нола. - Мы сегодня неплохо выглядим.
   - Заткнись, Линк, - откликнулась она.
   - Как плечо? - спросил Таск.
   - Побаливает. Дайен, там, внизу, какой-то тип говорит, что у него для тебя сообщение.
   - Для меня? - Дайен сдвинул брови.
   - Для Командующего, - сказал Таск, поднимаясь. - Пошли, Линк. Займемся...
   - Пусть его приведут сюда, - приказал Дайен. - Малыш, я...
   - Прошу привести его сюда.
   Пожав плечами, Нола исчезла. Таск нахмурился, но промолчал. Он подошел к щели в стене, заменявшей окно.
   Наемники вернулись в каменную крепость на Вэнджелисе. Кое-кто был против того, чтобы сюда возвращаться. Когда-то здесь бывал и Саган. Он прекрасно знал, где находится эта крепость, знал, как она укреплена. Но именно ее положение и стало решающим аргументом. Построенная на утесе, торчавшем посреди ровной пустынной местности, крепость позволяла беспрепятственно обозревать окрестности на много километров вокруг. Мышь не проскочила бы незамеченной по бесплодной каменистой равнине, раскинувшейся под кобальтово-синим небом.
   Прошло трое суток после того, как наемникам удалось вырваться из ловушки Командующего. Космопланы усеяли пространство вокруг крепости. Сами же наемники заняли места внутри, угрюмо поджидая, когда здесь появится Саган, чтобы их прикончить.
   Но он не появился, и Таск потратил немало времени, пытаясь понять почему. Теперь, когда Линк сказал, ему стало ясно. Сагану не о чем беспокоиться. Он взял в плен их генерала и знал: наемники не допустят, чтобы Дикстер оставался в плену.
   Возможно, прибытие этого самого "типа" означает начало переговоров.
   Таск отошел от окна и начал расхаживать по каменному полу. Большая комната, расположенная в верхней части крепости, крыши не имела, поскольку дожди на Вэнджелисе случались настолько редко, что их можно было не принимать во внимание. Посредине стоял обшарпанный деревянный стол в окружении стульев разной степени ветхости. Линк вынул из кобуры лазерный пистолет и небрежно положил его на стол перед собой.
   - Эй, Таск, - окликнула Нола.
   - Мы готовы. Заводи.
   Дверь открылась. Вошли Нола и двое наемников, конвоировавших закутанного с ног до головы человека.
   - Мы засекли его, когда он подлетал на вертолете. Мы бы его подбили, но он сообщил, что он гонец. Мы осмотрели и его, и вертолет, прежде чем разрешили сесть. Чисто, взрывчатки нет. Как только он приземлился, он сказал, что у него сообщение для малыша.
   Наемники придерживали "гостя" за руки, не слишком церемонясь. Человек стоял спокойно, неподвижно. Его лицо, за исключением глаз, скрывали складки бурнуса, довольно распространенного головного убора в пустынях Вэнджелиса. Таску показались странными его глаза. Он ни разу не видел настолько бесстрастного взгляда.
   Он наклонился к Дайену.
   - Да этот парень слепой!
   Дайен пристально посмотрел на гонца.
   - Я - Дайен Старфайер. Что вы хотите мне сообщить?
   Реакция этого человека на голос напоминала поведение слепого. Но, повернувшись к Дайену, он сосредоточил взгляд на юноше, и стало ясно, что он зрячий. Однако на его лице ничего не отразилось.
   "Уж не андроид ли? - подумал Таск. - Да нет. Андроиды не бывают такими безжизненными".
   - Мое сообщение предназначено для Дайена Старфайера, - сказал человек ровно и спокойно. - Лично.
   - Мы - его друзья, - буркнул Таск, присаживаясь и всем своим видом показывая, что останется сидеть.
   Дайен еще больше нахмурился. При ослепительном солнечном свете, падающем в комнату, глаза его сверкали, а рыжая шевелюра казалась объятой пламенем.
   - Нола чувствует себя не очень хорошо. Линк и все остальные, вы не проводите ее вниз?