Следующая запись в блокноте озадачила Хока. «Кенд. Ж.К.С. 157ав. 6В 418». Что бы это значило? Голодный Хок соображал обычно туго. «Кенд.» — это, конечно, Кендалл, но Хок не мог припомнить никого, кто жил в этом районе. Лишь через минуту он вспомнил, что это адрес Сьюзен. 157-я авеню находилась на территории округа Дейд и не подпадала под юрисдикцию полицейского управления Майами, поэтому Хок редко бывал там, но сейчас он находился поблизости и решил после обеда навестить Сьюзен. Может, удастся выудить из нее какую-нибудь информацию про «Мендеса-младшего».
Хок, конечно, ни на секунду не поверил предположениям Клайда Уэггонера, будто Мартина убили по заказу Сьюзен — тем более, таким изощренным способом. У девчонки просто мозгов не хватает, чтобы додуматься до такого. А вот ее дружка не худо бы прощупать. Если этой парочке удалось поступить в колледж на факультет менеджмента, то Хоку с Хендерсоном, пожалуй, следует поступить в семинарию. Классные из них выйдут доктора богословия.
Недостроенные дома «Сосенок» напомнили Хоку кадры из итальянских неореалистических кинофильмов. Охранник-сальвадорец объяснил Хоку, как проехать к дому номер 6, и Хок двинулся по извилистой дороге к паркингу, объезжая бугры-ограничители скорости по газону. По совету охранника он оставил машину на стоянке для гостей, зашел в подъезд и поднялся на лифте на четвертый этаж.
Сьюзен бросилась открывать дверь после первого же стука, но немножко замешкалась, поскольку новенький засов ходил довольно туго.
— У меня для вас почти никаких новостей, мисс Уэггонер, — сказал Хок, — но я проезжал мимо и решил заглянуть к вам на пару минут.
Сьюзен была вся в черном — туфли на высоком каблуке, колготки и платье, которое было ей велико. Губы ярко накрашены, на скулы наложены румяна, а тонкую шею украшает нитка фальшивого жемчуга. Хок подумал, что Сьюзен похожа на маленькую девочку, которая надела мамины вещи.
— Хотите пива, сержант? Или, может быть, кофе?
— Нет, спасибо. Я только что с ленча.
— Ленч? Но уже половина шестого!
— Ну, тогда назовем это ранним ужином. Если честно, то ленч я пропустил. Но я действительно только что перекусил в «Кендалл Лейк».
— Я часто там обедаю. У них отличная пицца по-мексикански.
— Не пробовал.
— Очень вкусно. Особенно пицца с сыром.
— Надо будет как-нибудь попробовать. Сегодня утром ко мне заходил ваш отец. Просил отдать ему двести долларов, найденные у Мартина.
— Я так и знала.
— Но я пока оставил их у себя. Хотел заехать сегодня в ашрам, но пришлось срочно заняться другими делами. Отец звонил вам?
Сьюзен отрицательно покачала головой:
— Он не позвонит. Но я все равно решила не ехать на похороны.
— Ваш отец собирается кремировать Мартина и развеять его прах над озером Окичоби.
— Мартину бы это пришлось по душе. Ему очень нравилось озеро.
— Ваш отец остановился в отеле «Ройялтон», так что можете связаться с ним, если хотите.
— Нет, не хочу.
— А где Мендес?
— Кто?
— Рамон. Ваш жених.
— Ах, вы про Младшего? Его действительно зовут Рамон Мендес-младший, но он терпеть не может, когда к нему обращаются по имени. Он предпочитает, чтобы его называли Младший.
— Где вы с ним познакомились?
— В колледже, на уроке английского. Он помог мне сочинить хайку.
— Хайку? А что это такое?
— Японское стихотворение.
— Понятно. Значит, вы познакомились в колледже и обручились.
— Да. Но сейчас мы уже живем в гражданском браке.
— Ага. Значит, он тоже в этой квартире ночует?
— Да. Он, наверное, скоро придет. Если вы хотите что-то узнать о Младшем, то вам лучше поговорить с ним самим.
— Чем это так вкусно пахнет?
— Это я ужин готовлю. Свиные отбивные с грибами, с луком и коричневой подливкой. А на гарнир — картошка, фасоль и салат из огурцов и помидоров. Как вы считаете — может, мне еще крекеры испечь?
— А Младшему нравятся крекеры?
— Не знаю. Но, по-моему, всем мужчинам нравятся крекеры. Пожалуй, все-таки испеку. Вы останетесь на ужин?
— Нет. Я же сказал, что недавно обедал... У вас чудесная квартира, мисс Уэггонер.
— Я ее снимаю. Она сдавалась уже с мебелью.
— Трудно вам, небось, совмещать учебу с работой?
— Да нет. Работа у меня несложная, к тому же в ночную смену я не выхожу.
— А где вы работаете?
— В отеле «Интернешнл».
— Вы горничная?
— Ну что вы! — засмеялась Сьюзен. — Горничным платят сущие гроши, а я с каждого клиента получаю пятьдесят баксов. Половину отдаю Пабло, а другую забираю себе. Пабло мой менеджер. Вернее, бывший менеджер. Я от него ушла. Младший сказал, что не позволит своей гражданской жене работать на Пабло. Я думаю, Пабло не очень-то расстроится. У него полно девочек.
— Так ты проститутка?
— А вы разве не знали? Вы ведь меня не арестуете, сержант?
— Нет, я из другого отдела. Занимаюсь расследованием убийств. Я в полиции пятнадцать лет — три года работал в Ривьера-Бич, и вот уже двенадцатый год как служу в Майами, — и, слава Богу, ни дня не провел в полиции нравов. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить... Во сколько должен вернуться Младший?
— Не знаю. Обещал быть к шести, но может и задержаться. Но я не переживаю. Отбивные почти готовы, картошка уже пожарена, а салат я за пару минут сделаю.
Хок вручил Сьюзен визитку.
— Попроси Младшего позвонить мне, когда он вернется. Это визитная карточка отеля «Эльдорадо» в Майами-Бич. Я там живу. Там указан телефон регистратуры, но меня подзовут. Пусть только не вещает трубку, если к телефону долго не будут подходить. Ночью в отеле дежурит только один портье, и он может отлучиться от стойки на пару минут. Рано или поздно кто-нибудь ответит.
— Хорошо. Я передам ему вашу просьбу, но не гарантирую, что он вам позвонит.
— Ты просто передай ему, что я видел его фотографию в альбоме.
— В каком еще альбоме?
— Он поймет, — сказал Хок и направился к двери.
— Сержант Мозли! — окликнула его Сьюзен. — Вы не сказали отцу про автомобиль?
Хок мотнул головой.
— Нет. Он не спрашивал — я и не сказал.
На Норт Кендалл и на Дикси были чудовищные пробки, так что в центр города Хок добрался уже после семи. Он заехал на бензоколонку и позвонил оттуда в управление, попросив дежурного офицера передать сержанту Хендерсону, чтобы тот перезвонил сержанту Мозли домой.
Потом Хок позвонил в морг и выяснил, что аутопсию колумбийцев будут производить только завтра во второй половине дня.
Расплатившись за бензин, Хок положил копию чека в блокнот и решил ехать домой. Отчет он напишет завтра утром. Может, к тому времени Хендерсону удастся выудить из женщины какую-нибудь информацию.
Хок выехал на дамбу и направился в Майами-Бич. Однако на полпути он решил заглянуть в бар «Майк-Ирландец». Майк выставил на стойку стакан виски и бутылку пива «Миллер», подождал, пока Хок осушил стакан виски и хлебнул пива из горлышка, и спросил:
— Как всегда, записать на ваш счет, сержант?
— Ага. Включи туда еще одну порцию виски. Не глушить же одно пиво...
— А вы знаете, сколько уже набежало на ваш счет, сержант?
— Нет. Сколько?
— Восемьдесят пять долларов. — Майк налил в стакан еще одну порцию виски. — Это не считая сегодняшние два виски.
— Ничего себе! А я и не знал, что так много задолжал.
— Тем не менее, это именно так. Когда ваш долг достигнет ста долларов, сержант, я перестану обслуживать вас до тех пор, пока вы не выплатите всю сумму. Не стану возражать, если часть долга вы погасите прямо сейчас.
— Я бы с радостью, Майк, но сейчас я на мели. Принесу тебе пятьдесят долларов в день получки. А ты, пожалуйста, не допускай впредь, чтобы мой долг вырастал до таких размеров.
— Он вырастает до таких размеров не по моей вине, сержант.
Майк скрылся в кладовке, а Хок, улучив момент, хлопнул вторую порцию виски, допил пиво и вышел из бара. У Хока и без того было неважное настроение, но 85 долларов долга расстроили его окончательно. Вообще-то, Хок не злоупотреблял алкоголем — просто он не любил пить один, дома, а в барах цены были просто бешеные. К счастью, в отеле у него припасена бутылка «Эль Президенте», и сегодня он, так и быть, напьется в одиночку.
Хок сел в машину и поехал в «Эльдорадо».
Глава 11
Глава 12
Хок, конечно, ни на секунду не поверил предположениям Клайда Уэггонера, будто Мартина убили по заказу Сьюзен — тем более, таким изощренным способом. У девчонки просто мозгов не хватает, чтобы додуматься до такого. А вот ее дружка не худо бы прощупать. Если этой парочке удалось поступить в колледж на факультет менеджмента, то Хоку с Хендерсоном, пожалуй, следует поступить в семинарию. Классные из них выйдут доктора богословия.
Недостроенные дома «Сосенок» напомнили Хоку кадры из итальянских неореалистических кинофильмов. Охранник-сальвадорец объяснил Хоку, как проехать к дому номер 6, и Хок двинулся по извилистой дороге к паркингу, объезжая бугры-ограничители скорости по газону. По совету охранника он оставил машину на стоянке для гостей, зашел в подъезд и поднялся на лифте на четвертый этаж.
Сьюзен бросилась открывать дверь после первого же стука, но немножко замешкалась, поскольку новенький засов ходил довольно туго.
— У меня для вас почти никаких новостей, мисс Уэггонер, — сказал Хок, — но я проезжал мимо и решил заглянуть к вам на пару минут.
Сьюзен была вся в черном — туфли на высоком каблуке, колготки и платье, которое было ей велико. Губы ярко накрашены, на скулы наложены румяна, а тонкую шею украшает нитка фальшивого жемчуга. Хок подумал, что Сьюзен похожа на маленькую девочку, которая надела мамины вещи.
— Хотите пива, сержант? Или, может быть, кофе?
— Нет, спасибо. Я только что с ленча.
— Ленч? Но уже половина шестого!
— Ну, тогда назовем это ранним ужином. Если честно, то ленч я пропустил. Но я действительно только что перекусил в «Кендалл Лейк».
— Я часто там обедаю. У них отличная пицца по-мексикански.
— Не пробовал.
— Очень вкусно. Особенно пицца с сыром.
— Надо будет как-нибудь попробовать. Сегодня утром ко мне заходил ваш отец. Просил отдать ему двести долларов, найденные у Мартина.
— Я так и знала.
— Но я пока оставил их у себя. Хотел заехать сегодня в ашрам, но пришлось срочно заняться другими делами. Отец звонил вам?
Сьюзен отрицательно покачала головой:
— Он не позвонит. Но я все равно решила не ехать на похороны.
— Ваш отец собирается кремировать Мартина и развеять его прах над озером Окичоби.
— Мартину бы это пришлось по душе. Ему очень нравилось озеро.
— Ваш отец остановился в отеле «Ройялтон», так что можете связаться с ним, если хотите.
— Нет, не хочу.
— А где Мендес?
— Кто?
— Рамон. Ваш жених.
— Ах, вы про Младшего? Его действительно зовут Рамон Мендес-младший, но он терпеть не может, когда к нему обращаются по имени. Он предпочитает, чтобы его называли Младший.
— Где вы с ним познакомились?
— В колледже, на уроке английского. Он помог мне сочинить хайку.
— Хайку? А что это такое?
— Японское стихотворение.
— Понятно. Значит, вы познакомились в колледже и обручились.
— Да. Но сейчас мы уже живем в гражданском браке.
— Ага. Значит, он тоже в этой квартире ночует?
— Да. Он, наверное, скоро придет. Если вы хотите что-то узнать о Младшем, то вам лучше поговорить с ним самим.
— Чем это так вкусно пахнет?
— Это я ужин готовлю. Свиные отбивные с грибами, с луком и коричневой подливкой. А на гарнир — картошка, фасоль и салат из огурцов и помидоров. Как вы считаете — может, мне еще крекеры испечь?
— А Младшему нравятся крекеры?
— Не знаю. Но, по-моему, всем мужчинам нравятся крекеры. Пожалуй, все-таки испеку. Вы останетесь на ужин?
— Нет. Я же сказал, что недавно обедал... У вас чудесная квартира, мисс Уэггонер.
— Я ее снимаю. Она сдавалась уже с мебелью.
— Трудно вам, небось, совмещать учебу с работой?
— Да нет. Работа у меня несложная, к тому же в ночную смену я не выхожу.
— А где вы работаете?
— В отеле «Интернешнл».
— Вы горничная?
— Ну что вы! — засмеялась Сьюзен. — Горничным платят сущие гроши, а я с каждого клиента получаю пятьдесят баксов. Половину отдаю Пабло, а другую забираю себе. Пабло мой менеджер. Вернее, бывший менеджер. Я от него ушла. Младший сказал, что не позволит своей гражданской жене работать на Пабло. Я думаю, Пабло не очень-то расстроится. У него полно девочек.
— Так ты проститутка?
— А вы разве не знали? Вы ведь меня не арестуете, сержант?
— Нет, я из другого отдела. Занимаюсь расследованием убийств. Я в полиции пятнадцать лет — три года работал в Ривьера-Бич, и вот уже двенадцатый год как служу в Майами, — и, слава Богу, ни дня не провел в полиции нравов. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить... Во сколько должен вернуться Младший?
— Не знаю. Обещал быть к шести, но может и задержаться. Но я не переживаю. Отбивные почти готовы, картошка уже пожарена, а салат я за пару минут сделаю.
Хок вручил Сьюзен визитку.
— Попроси Младшего позвонить мне, когда он вернется. Это визитная карточка отеля «Эльдорадо» в Майами-Бич. Я там живу. Там указан телефон регистратуры, но меня подзовут. Пусть только не вещает трубку, если к телефону долго не будут подходить. Ночью в отеле дежурит только один портье, и он может отлучиться от стойки на пару минут. Рано или поздно кто-нибудь ответит.
— Хорошо. Я передам ему вашу просьбу, но не гарантирую, что он вам позвонит.
— Ты просто передай ему, что я видел его фотографию в альбоме.
— В каком еще альбоме?
— Он поймет, — сказал Хок и направился к двери.
— Сержант Мозли! — окликнула его Сьюзен. — Вы не сказали отцу про автомобиль?
Хок мотнул головой.
— Нет. Он не спрашивал — я и не сказал.
На Норт Кендалл и на Дикси были чудовищные пробки, так что в центр города Хок добрался уже после семи. Он заехал на бензоколонку и позвонил оттуда в управление, попросив дежурного офицера передать сержанту Хендерсону, чтобы тот перезвонил сержанту Мозли домой.
Потом Хок позвонил в морг и выяснил, что аутопсию колумбийцев будут производить только завтра во второй половине дня.
Расплатившись за бензин, Хок положил копию чека в блокнот и решил ехать домой. Отчет он напишет завтра утром. Может, к тому времени Хендерсону удастся выудить из женщины какую-нибудь информацию.
Хок выехал на дамбу и направился в Майами-Бич. Однако на полпути он решил заглянуть в бар «Майк-Ирландец». Майк выставил на стойку стакан виски и бутылку пива «Миллер», подождал, пока Хок осушил стакан виски и хлебнул пива из горлышка, и спросил:
— Как всегда, записать на ваш счет, сержант?
— Ага. Включи туда еще одну порцию виски. Не глушить же одно пиво...
— А вы знаете, сколько уже набежало на ваш счет, сержант?
— Нет. Сколько?
— Восемьдесят пять долларов. — Майк налил в стакан еще одну порцию виски. — Это не считая сегодняшние два виски.
— Ничего себе! А я и не знал, что так много задолжал.
— Тем не менее, это именно так. Когда ваш долг достигнет ста долларов, сержант, я перестану обслуживать вас до тех пор, пока вы не выплатите всю сумму. Не стану возражать, если часть долга вы погасите прямо сейчас.
— Я бы с радостью, Майк, но сейчас я на мели. Принесу тебе пятьдесят долларов в день получки. А ты, пожалуйста, не допускай впредь, чтобы мой долг вырастал до таких размеров.
— Он вырастает до таких размеров не по моей вине, сержант.
Майк скрылся в кладовке, а Хок, улучив момент, хлопнул вторую порцию виски, допил пиво и вышел из бара. У Хока и без того было неважное настроение, но 85 долларов долга расстроили его окончательно. Вообще-то, Хок не злоупотреблял алкоголем — просто он не любил пить один, дома, а в барах цены были просто бешеные. К счастью, в отеле у него припасена бутылка «Эль Президенте», и сегодня он, так и быть, напьется в одиночку.
Хок сел в машину и поехал в «Эльдорадо».
Глава 11
Прежде чем выехать из «Сосенок», Фредди запер револьвер в «бардачке» автомобиля, а на переднем пассажирском сиденье разложил карту Майами. Выехав на Кендалл, он двинулся в восточном направлении, потом свернул на шоссе Хоумстед и поехал на север, в центр Майами. Вплоть до пересечения с Долфин Экспрессуэй шоссе было свободно, но потом поток машин увеличился, и Фредди пришлось внимательно следить за дорожными указателями, чтобы случайно не очутиться на полосе, которая вела в Майами-Бич, поскольку перестроиться из ряда в ряд было практически невозможно. В конце концов ему удалось съехать с трассы в нужном месте, чтобы затем вырулить на Бискейн-бульвар. Фредди обалдел от манеры езды, практиковавшейся в Майами. Если бы так ездили в Лос-Анджелесе, то к вечеру на улицах громоздились бы горы трупов. Френгер не считал себя хорошим родителем, но по сравнению с майамцами он был просто асом.
Повинуясь внезапному импульсу, Фредди свернул к торгово-гостиничному комплексу «Омни» и долго плутал по многоэтажному гаражу, пока отыскал свободное место. Каждый этаж в «Омни» имел свой цветовой код, чтобы посетители легче ориентировались в громадном комплексе. Фредди оставил автомобиль на третьем этаже гаража и написал на выданной ему квитанции три слова — «Третий этаж. Фиолетовый», — чтобы не забыть, где потом искать машину.
Сунув квитанцию в карман, Фредди отправился за покупками. Он приобрел пару спортивных рубашек с коротким рукавом, расплатившись за них карточкой Мендеса, потом зашел в итальянский бутик и купил за 350 долларов наличными костюм из тончайшего поплина. Правда, продавцу пришлось подбирать к пиджаку 52-го размера брюки 46-го. В соседнем магазинчике Фредди опять воспользовался кредиткой Мендеса, прикупив два двадцатипятидолларовых галстука, и, наконец, завершил поход но магазинам, отдав в «Балли» 150 баксов наличными за пару кожаных туфель. Вернувшись на автостоянку, он сложил покупки в багажник, запер его, и отправился пообедать в кафе «Раз картошка, два картошка». Он умял мясо под острым соусом, поданное с картофелем, маслом и тертым сыром, запив все это стаканом газировки со льдом.
Теперь оставалось купить комплект белых рубашек и какой-нибудь подарок для Сьюзен. Похоже, ей никто еще не делал никаких подарков, поэтому девчонка будет рада любой безделице. Она и в постели походила на бревно — так что вряд ли кто-нибудь из клиентов оставлял ей чаевые.
Трехэтажный универмаг «Омни» был соединен переходом с одноименным отелем, и Фредди решил наведаться и в гостиницу.
Он направился в дальний конец универмага, откуда можно было перейти в отель. По дороге его внимание привлек толстый дядька в белом костюме, зачарованно уставившийся на витрину. Фредди решил подойти поближе и посмотреть, что так заинтересовало толстяка. Вдруг откуда-то возник смуглолицый коротышка с копной курчавых волос, толкнул толстяка, вежливо попросил прощения и пошел дальше. Толстяк даже не заметил, как коротышка вытащил у него бумажник из заднего кармана брюк. Зато это не ускользнуло от цепкого взгляда Фредди, который тут же направился вслед за коротышкой. Возле эскалатора коротышка незаметно сбросил бумажник в сложенную газету «Эль Диарио», которую держал в руках высокий мужчина с длинными черными бакенбардами. Затем коротышка как ни в чем не бывало продолжил свой путь, а высокий с бакенбардами поехал на эскалаторе вниз.
Фредди пристроился за ним. Высокий миновал магазин игрушек «Остров сокровищ», карусель, спустился еще этажом ниже, неторопливо прошел мимо бутика «Единорог», магазина спортивных принадлежностей, маленького кафе и, наконец, направился в мужской туалет. Фредди постоял немного у дверей в туалет, сосчитал до тридцати и тоже вошел в уборную. Высокий с бакенбардами изучал содержимое украденного бумажника. Он лишь мельком взглянул на Фредди, а затем вновь сосредоточился на кошельке.
Фредди молча ухватил его за левую кисть, одним движением заломил высокому руку и двинул его физиономией об стену. Мужчина заверещал по-испански и попытался выхватить нож из правого кармана брюк. Тогда Фредди резко дернул вверх заломленную руку карманника, послышался хруст, и сломанная рука латиноса повисла плетью. Высокого вырвало, и он повалился на пол. Фредди врезал ему по уху, и латинос потерял сознание.
Френгер поднял упавший бумажник, сунул его к себе в карман, а потом быстро обыскал свою жертву. В правом кармане брюк у латиноса был кнопочный нож с перламутровой ручкой, в левом — свернутые в толстую трубку банкноты, перехваченные резинкой, а во внутреннем кармане пиджака отыскался еще один бумажник. Фредди быстренько рассовал все по карманам и, открыв кран, стал мыть руки. В это время в туалет вошел подросток, одетый в джинсы и майку с изображением рок-группы «Клэш», увидел пускающего кровавые слюни мужика, прошел мимо него и встал у писсуара.
— Что это с ним? — поинтересовался парнишка у Фредди.
— А ты у него спроси, — ответил Френгер, вытирая руки бумажным полотенцем.
— Очень мне это нужно, — буркнул пацан и расстегнул ширинку.
Фредди вышел из туалета и поднялся по лестнице на второй этаж. Зашел в «Бэронз» и купил себе три белые рубашки. Потом заглянул в кофейную лавку, приобрел там кружку, на которой готическим шрифтом было выведено имя СЬЮЗИ, и двухсотграммовый пакетик колумбийского кофе. Он попросил продавщицу упаковать кофе и кружку в подарочную обертку, что стоило ему лишних полтора доллара. Эти покупки Фредди тоже положил в багажник, потом сел в машину, завел двигатель и включил кондиционер. В кошельке, украденном у толстяка, оказалось 322 доллара. Во втором бумажнике было 809 долларов. Свернутые в трубку банкноты составляли сумму в 1200 долларов, причем внутри этой трубки оказалась еще более тугая трубочка мексиканских денег на сумму в 10 000 песо. Итак, даже не считая мексиканскую валюту, Фредди стал за сорок минут богаче на 2 331 доллар. Никогда еще Френгер не зарабатывал столько за один день. Кроме денег, Фредди разжился двумя новыми кредитными карточками толстяка в белом костюме. В бумажнике карманника Френгер нашел вид на жительство в США на имя Хайме Фигераса. Это означало, что мексиканец находился в Майами на законном основании, вот только деятельность его вряд ли можно считать столь же законной. Он не заявит о случившемся в полицию.
Если бы этот чертов мальчишка не вошел в туалет, Фредди дождался бы коротышку и устроил ему тот же трюк, что и высокому с бакенбардами. Впрочем, все что ни делается — все к лучшему. Несколько раз у Френгера возникали проблемы, когда он задерживался в общественных уборных, дожидаясь подходящей жертвы. В туалеты ведь то и дело наведывались люди из полиции нравов, прикидывавшиеся гомосексуалистами. Стоило кому-нибудь клюнуть на псевдопедрилу, как бедолага тут же оказывался в наручниках. Полицейским ведь тоже нужно выполнять план по арестам. Иногда, кстати, они наводили шмон и без педерастического маскарада.
Фредди заплатил за парковку на выезде из гаража, потом свернул на Бискейн-бульвар, чтобы кратчайшим путем доехать до отеля «Интернешнл». Он хотел встретиться с Пабло, и теперь мысленно проговаривал заготовленную заранее речь.
Доехав до «Дюпон Плаза», Френгер вдруг решил изменить свои планы. Пожалуй, с Пабло пока лучше не встречаться. Вполне может статься, что в отеле уже узнали про то, что кредитные карточки на имя Готтлиба ворованные. Отель, конечно, никаких убытков не понесет, поскольку застрахован, но Пабло может использовать известные ему насчет карточки сведения в качестве контраргумента. Значит, разбираться с Пабло пока не стоит. Надо просто предупредить Сьюзен, чтобы не подходила к телефону, а если Пабло вдруг вздумает сам нанести им визит, то Фредди встретит его во всеоружии. А может, к тому времени все образуется само собой.
Фредди развернулся возле отеля «Дюпон Плаза» и вернулся в «Омни» — только на сей раз не в универмаг, а в отель. Он отдал служащему парковки ключи от машины, предварительно сняв со связки ключ от багажника, взял у него жетон и зашел в отель. Он снял номер на имя мистера и миссис Уэггонер, отсчитал тысячу долларов (которых хватило, чтобы оплатить восьмидневное проживание в апартаментах, стоивших 120 долларов в сутки), взял ключи от номера и сказал портье, что вселится попозже, когда встретит в аэропорту жену.
— Нет, я не знаю, сколько мы у вас пробудем, — ответил он на вопрос портье. — Напомните нам за сутки до истечения оплаченного срока проживания, и мы либо доплатим, либо выедем из гостиницы.
Отказавшись от услуг коридорного, Фредди поднялся на лифте на нужный этаж и вошел в номер. Спрятав бумажники и 10 000 песо в прикроватной тумбочке, Фредди спустился вниз, отдал жетон служащему парковки и, когда тот вывел машину со стоянки, дал ему на чай двадцать пять центов. Сев в машину, Фредди выключил оглушительно орущее радио, завел мотор и в который уже раз выехал на Бискейн-бульвар. Если бы этот придурок с парковки не врубил радио в его машине, то Фредди дал бы ему на чай не двадцать пять центов, а доллар.
Переехав на противоположный берег реки Майами, Фредди повернул на Брикелл. Он был очень доволен собой. Во-первых, у него уже две «малины»: одна в Кендалле, другая в отеле «Омни». Во-вторых, универмаг «Омни» оказался просто находкой для грабителя. Не пыльно, не жарко... Если грабить только карманников, то в универмаге можно «работать» неделями, не опасаясь, что на тебя заявят в полицию. Конечно, территория универмага уже поделена между преступными группировками, и появление нового конкурента их не обрадует. Но Фредди был готов к схватке. Он вообще любил конкуренцию. Как сказала муха, пролетая сквозь зеркало, — «на это просто надо взглянуть с другой стороны».
Фредди припарковал машину на самой крыше многоэтажного гаража и отправился на прогулку вдоль «мили чудес» на Корал Гейблз. Все бутики и магазины на этой улице принадлежали белым, но ассортимент владельцы подбирали, ориентируясь на вкусы латиноамериканцев. Женская одежда была кричащих цветов, отделанная рюшами и воланами, а мужские костюмы были сшиты из синей или голубой ткани в тонкую полоску. Похожие на вывешенные в витринах рубашки и галстуки Фредди видел давным-давно, когда ходил на бега в Санта-Аните. Публика на бегах предпочитала именно такие рубахи и галстуки. Вообще, улица Корал Гейблз напоминала Фредди восточную часть Лос-Анджелеса, — только Лос-Анджелес гораздо беднее и грязнее.
Фредди зашел в магазин спортивных товаров и купил три пластмассовые «летающие тарелки». Потом вернулся на крышу гаража, где оставил машину, содрал с «летающих тарелок» целлофановую упаковку и запустил их по очереди через улицу. «Летающие тарелки» покатились по асфальту, подпрыгивая под колесами снующих по Лежен-роуд автомобилей. Фредди видел раньше «летающую тарелку» только в Сан-Квентине. Два зэка вечно перебрасывались ею в тюремном дворе. Фредди любил наблюдать за ними. Они начинали смеяться, если вдруг кому-то из них удавалось поймать «летающую тарелку» на лету. Если же один из них промахивался, то зэки хохотали еще громче. Фредди тогда очень хотелось хоть разок бросить «тарелку». Но те два зэка никому не давали свою игрушку. И, естественно, никто не осмеливался попросить их одолжить на минутку «летающую тарелку».
Однако сейчас, запустив целых три «тарелки», Фредди не испытал никакой радости. Возможно, эта игрушка все-таки предназначена для двух человек.
Фредди заплутал в университетском городке, еле выбрался оттуда и с трудом нашел Миллер-роуд. В итоге домой он добрался только в половине седьмого. Он сбросил свои покупки на кушетку, вручил Сьюзи подарок, получил он нее поцелуй в щеку, потом заметил новый засов, проверил его и велел Сьюзи купить машинное масло, чтобы засов стал ходить посвободнее.
Сьюзен рассказала Фредди о визите сержанта Мозли и вручила ему оставленную сержантом визитку. Френгер попросил Сьюзи повторить фразу сержанта про фотографию в альбоме слово в слово.
— А он не уточнил, какой именно альбом — «федеральный» или «местный»?
— Нет. Он сказал, что ты поймешь, что он имел в виду.
— Зря ты ему рассказала про свою работу и про Пабло.
— Я думала, он об этом и без того знает.
— Сьюзи, лучший способ общения с полицейскими — молчание. Запомни это. Пабло тебе не звонил?
— Нет. Вернее, не знаю. Было два звонка, но я не стала снимать трубку. Я не знала, что говорить, если это окажется Пабло.
— Хоть что-то ты сделала правильно. Бери свою сумочку. Мы едем на встречу с сержантом Мозли.
— А как же ужин?
— Возьмем его с собой. Поедим в машине.
Фредди отыскал в шкафу большую картонную коробку с рыболовными снастями, принадлежавшими Мартину, вытряхнул ее содержимое на пол вручил коробку Сьюзен, а сам пошел принимать душ. Сьюзен быстренько сложила кастрюльки и столовые приборы в коробку, управившись раньше, чем Фредди вышел из ванной. Он переоделся в новый костюм и новые туфли, и сунул в карман пиджака револьвер 38-го калибра. Он знал, что пола у пиджака оттопырится, но ему было на это наплевать. Заткнутым за пояс он револьвер никогда не носил. У него был один приятель в Сан-Диего, который носил «пушку» за поясом, и однажды с ним приключился очень неприятный инцидент.
Фредди собирался, — как говаривали черномазые в Сан-Квентине, собираясь кого-нибудь взгреть, — «выбить, в натуре, этому ублюдку все зубы, на хрен!»
Повинуясь внезапному импульсу, Фредди свернул к торгово-гостиничному комплексу «Омни» и долго плутал по многоэтажному гаражу, пока отыскал свободное место. Каждый этаж в «Омни» имел свой цветовой код, чтобы посетители легче ориентировались в громадном комплексе. Фредди оставил автомобиль на третьем этаже гаража и написал на выданной ему квитанции три слова — «Третий этаж. Фиолетовый», — чтобы не забыть, где потом искать машину.
Сунув квитанцию в карман, Фредди отправился за покупками. Он приобрел пару спортивных рубашек с коротким рукавом, расплатившись за них карточкой Мендеса, потом зашел в итальянский бутик и купил за 350 долларов наличными костюм из тончайшего поплина. Правда, продавцу пришлось подбирать к пиджаку 52-го размера брюки 46-го. В соседнем магазинчике Фредди опять воспользовался кредиткой Мендеса, прикупив два двадцатипятидолларовых галстука, и, наконец, завершил поход но магазинам, отдав в «Балли» 150 баксов наличными за пару кожаных туфель. Вернувшись на автостоянку, он сложил покупки в багажник, запер его, и отправился пообедать в кафе «Раз картошка, два картошка». Он умял мясо под острым соусом, поданное с картофелем, маслом и тертым сыром, запив все это стаканом газировки со льдом.
Теперь оставалось купить комплект белых рубашек и какой-нибудь подарок для Сьюзен. Похоже, ей никто еще не делал никаких подарков, поэтому девчонка будет рада любой безделице. Она и в постели походила на бревно — так что вряд ли кто-нибудь из клиентов оставлял ей чаевые.
Трехэтажный универмаг «Омни» был соединен переходом с одноименным отелем, и Фредди решил наведаться и в гостиницу.
Он направился в дальний конец универмага, откуда можно было перейти в отель. По дороге его внимание привлек толстый дядька в белом костюме, зачарованно уставившийся на витрину. Фредди решил подойти поближе и посмотреть, что так заинтересовало толстяка. Вдруг откуда-то возник смуглолицый коротышка с копной курчавых волос, толкнул толстяка, вежливо попросил прощения и пошел дальше. Толстяк даже не заметил, как коротышка вытащил у него бумажник из заднего кармана брюк. Зато это не ускользнуло от цепкого взгляда Фредди, который тут же направился вслед за коротышкой. Возле эскалатора коротышка незаметно сбросил бумажник в сложенную газету «Эль Диарио», которую держал в руках высокий мужчина с длинными черными бакенбардами. Затем коротышка как ни в чем не бывало продолжил свой путь, а высокий с бакенбардами поехал на эскалаторе вниз.
Фредди пристроился за ним. Высокий миновал магазин игрушек «Остров сокровищ», карусель, спустился еще этажом ниже, неторопливо прошел мимо бутика «Единорог», магазина спортивных принадлежностей, маленького кафе и, наконец, направился в мужской туалет. Фредди постоял немного у дверей в туалет, сосчитал до тридцати и тоже вошел в уборную. Высокий с бакенбардами изучал содержимое украденного бумажника. Он лишь мельком взглянул на Фредди, а затем вновь сосредоточился на кошельке.
Фредди молча ухватил его за левую кисть, одним движением заломил высокому руку и двинул его физиономией об стену. Мужчина заверещал по-испански и попытался выхватить нож из правого кармана брюк. Тогда Фредди резко дернул вверх заломленную руку карманника, послышался хруст, и сломанная рука латиноса повисла плетью. Высокого вырвало, и он повалился на пол. Фредди врезал ему по уху, и латинос потерял сознание.
Френгер поднял упавший бумажник, сунул его к себе в карман, а потом быстро обыскал свою жертву. В правом кармане брюк у латиноса был кнопочный нож с перламутровой ручкой, в левом — свернутые в толстую трубку банкноты, перехваченные резинкой, а во внутреннем кармане пиджака отыскался еще один бумажник. Фредди быстренько рассовал все по карманам и, открыв кран, стал мыть руки. В это время в туалет вошел подросток, одетый в джинсы и майку с изображением рок-группы «Клэш», увидел пускающего кровавые слюни мужика, прошел мимо него и встал у писсуара.
— Что это с ним? — поинтересовался парнишка у Фредди.
— А ты у него спроси, — ответил Френгер, вытирая руки бумажным полотенцем.
— Очень мне это нужно, — буркнул пацан и расстегнул ширинку.
Фредди вышел из туалета и поднялся по лестнице на второй этаж. Зашел в «Бэронз» и купил себе три белые рубашки. Потом заглянул в кофейную лавку, приобрел там кружку, на которой готическим шрифтом было выведено имя СЬЮЗИ, и двухсотграммовый пакетик колумбийского кофе. Он попросил продавщицу упаковать кофе и кружку в подарочную обертку, что стоило ему лишних полтора доллара. Эти покупки Фредди тоже положил в багажник, потом сел в машину, завел двигатель и включил кондиционер. В кошельке, украденном у толстяка, оказалось 322 доллара. Во втором бумажнике было 809 долларов. Свернутые в трубку банкноты составляли сумму в 1200 долларов, причем внутри этой трубки оказалась еще более тугая трубочка мексиканских денег на сумму в 10 000 песо. Итак, даже не считая мексиканскую валюту, Фредди стал за сорок минут богаче на 2 331 доллар. Никогда еще Френгер не зарабатывал столько за один день. Кроме денег, Фредди разжился двумя новыми кредитными карточками толстяка в белом костюме. В бумажнике карманника Френгер нашел вид на жительство в США на имя Хайме Фигераса. Это означало, что мексиканец находился в Майами на законном основании, вот только деятельность его вряд ли можно считать столь же законной. Он не заявит о случившемся в полицию.
Если бы этот чертов мальчишка не вошел в туалет, Фредди дождался бы коротышку и устроил ему тот же трюк, что и высокому с бакенбардами. Впрочем, все что ни делается — все к лучшему. Несколько раз у Френгера возникали проблемы, когда он задерживался в общественных уборных, дожидаясь подходящей жертвы. В туалеты ведь то и дело наведывались люди из полиции нравов, прикидывавшиеся гомосексуалистами. Стоило кому-нибудь клюнуть на псевдопедрилу, как бедолага тут же оказывался в наручниках. Полицейским ведь тоже нужно выполнять план по арестам. Иногда, кстати, они наводили шмон и без педерастического маскарада.
Фредди заплатил за парковку на выезде из гаража, потом свернул на Бискейн-бульвар, чтобы кратчайшим путем доехать до отеля «Интернешнл». Он хотел встретиться с Пабло, и теперь мысленно проговаривал заготовленную заранее речь.
Доехав до «Дюпон Плаза», Френгер вдруг решил изменить свои планы. Пожалуй, с Пабло пока лучше не встречаться. Вполне может статься, что в отеле уже узнали про то, что кредитные карточки на имя Готтлиба ворованные. Отель, конечно, никаких убытков не понесет, поскольку застрахован, но Пабло может использовать известные ему насчет карточки сведения в качестве контраргумента. Значит, разбираться с Пабло пока не стоит. Надо просто предупредить Сьюзен, чтобы не подходила к телефону, а если Пабло вдруг вздумает сам нанести им визит, то Фредди встретит его во всеоружии. А может, к тому времени все образуется само собой.
Фредди развернулся возле отеля «Дюпон Плаза» и вернулся в «Омни» — только на сей раз не в универмаг, а в отель. Он отдал служащему парковки ключи от машины, предварительно сняв со связки ключ от багажника, взял у него жетон и зашел в отель. Он снял номер на имя мистера и миссис Уэггонер, отсчитал тысячу долларов (которых хватило, чтобы оплатить восьмидневное проживание в апартаментах, стоивших 120 долларов в сутки), взял ключи от номера и сказал портье, что вселится попозже, когда встретит в аэропорту жену.
— Нет, я не знаю, сколько мы у вас пробудем, — ответил он на вопрос портье. — Напомните нам за сутки до истечения оплаченного срока проживания, и мы либо доплатим, либо выедем из гостиницы.
Отказавшись от услуг коридорного, Фредди поднялся на лифте на нужный этаж и вошел в номер. Спрятав бумажники и 10 000 песо в прикроватной тумбочке, Фредди спустился вниз, отдал жетон служащему парковки и, когда тот вывел машину со стоянки, дал ему на чай двадцать пять центов. Сев в машину, Фредди выключил оглушительно орущее радио, завел мотор и в который уже раз выехал на Бискейн-бульвар. Если бы этот придурок с парковки не врубил радио в его машине, то Фредди дал бы ему на чай не двадцать пять центов, а доллар.
Переехав на противоположный берег реки Майами, Фредди повернул на Брикелл. Он был очень доволен собой. Во-первых, у него уже две «малины»: одна в Кендалле, другая в отеле «Омни». Во-вторых, универмаг «Омни» оказался просто находкой для грабителя. Не пыльно, не жарко... Если грабить только карманников, то в универмаге можно «работать» неделями, не опасаясь, что на тебя заявят в полицию. Конечно, территория универмага уже поделена между преступными группировками, и появление нового конкурента их не обрадует. Но Фредди был готов к схватке. Он вообще любил конкуренцию. Как сказала муха, пролетая сквозь зеркало, — «на это просто надо взглянуть с другой стороны».
Фредди припарковал машину на самой крыше многоэтажного гаража и отправился на прогулку вдоль «мили чудес» на Корал Гейблз. Все бутики и магазины на этой улице принадлежали белым, но ассортимент владельцы подбирали, ориентируясь на вкусы латиноамериканцев. Женская одежда была кричащих цветов, отделанная рюшами и воланами, а мужские костюмы были сшиты из синей или голубой ткани в тонкую полоску. Похожие на вывешенные в витринах рубашки и галстуки Фредди видел давным-давно, когда ходил на бега в Санта-Аните. Публика на бегах предпочитала именно такие рубахи и галстуки. Вообще, улица Корал Гейблз напоминала Фредди восточную часть Лос-Анджелеса, — только Лос-Анджелес гораздо беднее и грязнее.
Фредди зашел в магазин спортивных товаров и купил три пластмассовые «летающие тарелки». Потом вернулся на крышу гаража, где оставил машину, содрал с «летающих тарелок» целлофановую упаковку и запустил их по очереди через улицу. «Летающие тарелки» покатились по асфальту, подпрыгивая под колесами снующих по Лежен-роуд автомобилей. Фредди видел раньше «летающую тарелку» только в Сан-Квентине. Два зэка вечно перебрасывались ею в тюремном дворе. Фредди любил наблюдать за ними. Они начинали смеяться, если вдруг кому-то из них удавалось поймать «летающую тарелку» на лету. Если же один из них промахивался, то зэки хохотали еще громче. Фредди тогда очень хотелось хоть разок бросить «тарелку». Но те два зэка никому не давали свою игрушку. И, естественно, никто не осмеливался попросить их одолжить на минутку «летающую тарелку».
Однако сейчас, запустив целых три «тарелки», Фредди не испытал никакой радости. Возможно, эта игрушка все-таки предназначена для двух человек.
Фредди заплутал в университетском городке, еле выбрался оттуда и с трудом нашел Миллер-роуд. В итоге домой он добрался только в половине седьмого. Он сбросил свои покупки на кушетку, вручил Сьюзи подарок, получил он нее поцелуй в щеку, потом заметил новый засов, проверил его и велел Сьюзи купить машинное масло, чтобы засов стал ходить посвободнее.
Сьюзен рассказала Фредди о визите сержанта Мозли и вручила ему оставленную сержантом визитку. Френгер попросил Сьюзи повторить фразу сержанта про фотографию в альбоме слово в слово.
— А он не уточнил, какой именно альбом — «федеральный» или «местный»?
— Нет. Он сказал, что ты поймешь, что он имел в виду.
— Зря ты ему рассказала про свою работу и про Пабло.
— Я думала, он об этом и без того знает.
— Сьюзи, лучший способ общения с полицейскими — молчание. Запомни это. Пабло тебе не звонил?
— Нет. Вернее, не знаю. Было два звонка, но я не стала снимать трубку. Я не знала, что говорить, если это окажется Пабло.
— Хоть что-то ты сделала правильно. Бери свою сумочку. Мы едем на встречу с сержантом Мозли.
— А как же ужин?
— Возьмем его с собой. Поедим в машине.
Фредди отыскал в шкафу большую картонную коробку с рыболовными снастями, принадлежавшими Мартину, вытряхнул ее содержимое на пол вручил коробку Сьюзен, а сам пошел принимать душ. Сьюзен быстренько сложила кастрюльки и столовые приборы в коробку, управившись раньше, чем Фредди вышел из ванной. Он переоделся в новый костюм и новые туфли, и сунул в карман пиджака револьвер 38-го калибра. Он знал, что пола у пиджака оттопырится, но ему было на это наплевать. Заткнутым за пояс он револьвер никогда не носил. У него был один приятель в Сан-Диего, который носил «пушку» за поясом, и однажды с ним приключился очень неприятный инцидент.
Фредди собирался, — как говаривали черномазые в Сан-Квентине, собираясь кого-нибудь взгреть, — «выбить, в натуре, этому ублюдку все зубы, на хрен!»
Глава 12
Как только Хок вошел в вестибюль отеля «Эльдорадо», навстречу ему кинулся, вскочив со своего потрепанного кресла, старик Цукерман. Он вручил Хоку аккуратно сложенную салфетку, улыбнулся беззубым ртом и снова уселся в кресло, которое стояло у самого входа. Хок поблагодарил старика и сунул салфетку в карман. Старику Цукерману было уже под восемьдесят, и он днями напролет дежурил у входа, всучивая салфетки каждому, кто переступит порог отеля — в том числе и владельцу гостиницы, мистеру Беннету. Эту «работу» старик придумал себе сам, просто чтобы ощущать себя живым. Запас салфеток у старика был неиссякаем, поскольку он тырил их из близлежащей забегаловки, куда ходил обедать.
Отель представлял собой обветшавшее здание в стиле арт-деко, которое вот уже десять лет как собирались снести. Планом реконструкции Майами предусматривалось разрушить весь южный Майами-Бич, однако дальше плана дело пока не пошло, и владельцы предназначенных к сносу строений плюнули на все: гостиницы не ремонтировались и не убирались. Хозяева старались следить только за тем, чтобы не нарушались правила пожарной безопасности. За свой номер Хок ничего не платил, поскольку в свободное от основной работы время бесплатно выполнял в «Эльдорадо» работу охранника. Несмотря на «халявное» жилье, Хок намеревался через пару месяцев слинять из «Эльдорадо». Надо только поднакопить немного деньжат.
С деньгами у Хока Мозли было туго. Половина зарплаты уходила на алименты жене и дочерям. Еще он ежемесячно платил страховые взносы и отчислял изрядную сумму в пенсионный и профсоюзный фонды. После всех этих вычетов Хоку оставалось на жизнь примерно 1 000 долларов в месяц. Он и на эту сумму мог бы жить припеваючи — за жилье платить не надо, кредит за машину выплачен, — если бы не медицинские счета. Месяц назад бывшая жена прислала Хоку счет от ортодонтиста, который исправлял прикус двум дочерям Мозли. Счет оказался на какую-то чудовищную сумму, и Хок поначалу решил похерить его, но тогда экс-супруга пригрозила подать на Хока в суд. Хок сдуру согласился при разводе взять на себя расходы на лечение дочек, но исправно оплачивал все счета от врачей. Исправление прикуса Хок считал не медицинской, а косметической процедурой, но судиться с бывшей женой не хотел, и потому отправил ортодонтисту чек на пятьдесят долларов, письменно заверив его, что со временем обязательно погасит оставшийся долг в 1 750 долларов.
Задрипанный вестибюль производил гнетущее впечатление. Восемь старух сидели полукругом перед телевизором, который был наглухо прикручен к стене. Четверо кубинцев, которые резались в углу вестибюля в домино, почтительно вскочили со стульев, когда в гостиницу вошел Хок, и робко закивали ему. Хок великодушно махнул в ответ рукой, и мариелитос вернулись к игре. Мозли мельком взглянул на экран телевизора. Отвратительного вида змея с аппетитом обедала зеленой лягушкой. «Образовательная программа», — сразу догадался Хок. Портье Эдди Коэн куда-то отлучился, поэтому Хок сам зашел за регистрационную стойку и проверил свою ячейку для писем. Пусто.
Хок решил сегодня ограничиться беглым осмотром гостиницы. По пути на свой восьмой этаж он просто останавливал лифт на каждом этаже и, не выходя из кабины, бросал беглый взгляд на безлюдные коридоры. На пятом этаже Хоку не повезло: по коридору в одной ночнушке бродила миссис Фридман. Заблудилась, как водится. Хок вышел из лифта и отвел старушку в ее номер. У миссис Фридман было совсем худо с памятью, и она никак не могла запомнить номер своей комнаты. Владелец отеля, по слухам, собирался свернуть доставку обедов в номер, и Хок всерьез опасался, что миссис Фридман в этом случае грозит голодная смерть. Она ни за что не найдет дорогу в близлежащее кафе. А если вдруг и найдет, то заблудится на обратном пути.
Отель представлял собой обветшавшее здание в стиле арт-деко, которое вот уже десять лет как собирались снести. Планом реконструкции Майами предусматривалось разрушить весь южный Майами-Бич, однако дальше плана дело пока не пошло, и владельцы предназначенных к сносу строений плюнули на все: гостиницы не ремонтировались и не убирались. Хозяева старались следить только за тем, чтобы не нарушались правила пожарной безопасности. За свой номер Хок ничего не платил, поскольку в свободное от основной работы время бесплатно выполнял в «Эльдорадо» работу охранника. Несмотря на «халявное» жилье, Хок намеревался через пару месяцев слинять из «Эльдорадо». Надо только поднакопить немного деньжат.
С деньгами у Хока Мозли было туго. Половина зарплаты уходила на алименты жене и дочерям. Еще он ежемесячно платил страховые взносы и отчислял изрядную сумму в пенсионный и профсоюзный фонды. После всех этих вычетов Хоку оставалось на жизнь примерно 1 000 долларов в месяц. Он и на эту сумму мог бы жить припеваючи — за жилье платить не надо, кредит за машину выплачен, — если бы не медицинские счета. Месяц назад бывшая жена прислала Хоку счет от ортодонтиста, который исправлял прикус двум дочерям Мозли. Счет оказался на какую-то чудовищную сумму, и Хок поначалу решил похерить его, но тогда экс-супруга пригрозила подать на Хока в суд. Хок сдуру согласился при разводе взять на себя расходы на лечение дочек, но исправно оплачивал все счета от врачей. Исправление прикуса Хок считал не медицинской, а косметической процедурой, но судиться с бывшей женой не хотел, и потому отправил ортодонтисту чек на пятьдесят долларов, письменно заверив его, что со временем обязательно погасит оставшийся долг в 1 750 долларов.
Задрипанный вестибюль производил гнетущее впечатление. Восемь старух сидели полукругом перед телевизором, который был наглухо прикручен к стене. Четверо кубинцев, которые резались в углу вестибюля в домино, почтительно вскочили со стульев, когда в гостиницу вошел Хок, и робко закивали ему. Хок великодушно махнул в ответ рукой, и мариелитос вернулись к игре. Мозли мельком взглянул на экран телевизора. Отвратительного вида змея с аппетитом обедала зеленой лягушкой. «Образовательная программа», — сразу догадался Хок. Портье Эдди Коэн куда-то отлучился, поэтому Хок сам зашел за регистрационную стойку и проверил свою ячейку для писем. Пусто.
Хок решил сегодня ограничиться беглым осмотром гостиницы. По пути на свой восьмой этаж он просто останавливал лифт на каждом этаже и, не выходя из кабины, бросал беглый взгляд на безлюдные коридоры. На пятом этаже Хоку не повезло: по коридору в одной ночнушке бродила миссис Фридман. Заблудилась, как водится. Хок вышел из лифта и отвел старушку в ее номер. У миссис Фридман было совсем худо с памятью, и она никак не могла запомнить номер своей комнаты. Владелец отеля, по слухам, собирался свернуть доставку обедов в номер, и Хок всерьез опасался, что миссис Фридман в этом случае грозит голодная смерть. Она ни за что не найдет дорогу в близлежащее кафе. А если вдруг и найдет, то заблудится на обратном пути.