Страница:
его по подозрению в шпионаже, доказало виновность и расстреляло. Забавное
совпадение, а?
Возвращаемся к 1973 году. В тот год в Париже Жерар де Седе опубликовал
странную книгу под названием "La Race Fabuleuse". С сожалением вынужден
констатировать, что я не смог найти никаких убедительных доказательств
сговора или связи между Паоли и Седе. И искренне об этом сожалею, потому что
все последующие события стали бы понятнее. Если бы мы наверняка знали. Что
два мошенника-сообщника разработали хитроумную стратегию.
В "La Race" перечисляются десятки тайн во французской истории, и только
к концу книги вы понимаете. Что автор почти ничего нам не объяснил и даже не
пытался объяснить. Другими словами, значительная часть книги посвящена
описанию странных случаев, которые автор никак не объясняет, оставляя
читателя в недоумении... или, возможно, пробуждая в нем желание провести
самостоятельное расследование?..
к примеру, начало книги иллюстрировано странным гербом города Стене
близ Парижа. На этом гербе изображена голова Сатаны. (неоязычники назвали бы
это "головой бога с рожками2, но в действительности голова имеет гораздо
больше сходства с традиционным христианским изображением дьявола, чем с
любым другим рогатым богом). Де Седе задет вполне резонный вопрос: почему.
Черт побери, христианский город христианской стране выбрал себе герб с
изображением дьявола? Здесь начинается долгая цепочка других странных вещей,
связанных со Стене и с королями Меровингами, которые сделали стене своей
столицей в 00-700 г.г. н.э.... Но только к концу книги понимаешь, что де
Седе так ни разу и не вернулся к этому диковинному гербу и ничего нам не
объяснил.
Точно так же мы узнаем. Что, согласно архивным материалам Стене,
знакомый нам феномен - падение лягушек с неба без малейшего намека на бурю
или смерч, которые позволили бы дать этому явлению рациональное объяснение,
- гораздо чаще происходит именно в этом. А не в каком-либо другом
европейском городе. Но и этот феномен в книге не объясняется. Зато он служит
поводом для создания теории, согласно которой лягушка на гербе Меровингов -
это напоминание о тех загадочных лягушках, которые то и дело падали на
головы бедных королей.
Не знаю, как вы. Но если бы таинственные лягушки время от времени
падали на голову мне. То я наверняка нервничал бы по этому поводу, и вряд ли
постоянное напоминание о столь неприятном для меня событии доставляло бы мне
особое удовольствие. Вот почему лично я никогда не изобразил бы на своем
гербе амфибий-авиаторов.
Кроме того, мы долго читаем о древнеевропейской богине-медведице
Адруине и ее этимологической (мифологической) связи с древнегреческой
Артемидой, которая изначально тоже была богиней-медведицей, и об арденнском
лесе, названном в честь Адруины. Но все это заканчивается какими-то
туманными гипотезами, объясняющими, почему последний король Меровингов
Дагобер II был убит в Арденнском лесу 23 декабря 679 года.
Черт! Опять это проклятое число 23!
Кроме того, де Седе мимоходом упоминает, что кафедральный собор в Стене
обращен к югу. Это значит, что летним утром, стоя у алтаря лицом к входу, вы
видите восходящий над Солнцем Сириус.
Итак, число 23, и Сириус каким-то образом связаны с тайной Стене. Я мог
бы заподозрить, что кто-то меня разыгрывает, но книга де Седе вышла в 1973
году. Напомню, что я впервые рассказал о загадке числа 23 и Сириусе лишь в
1976 году в книге "Космический триггер". Через три года.
Мне очень нравится часть "La Race", в которой де Седе рассказывает о
Нострадамусе по-новому. Поведав читателю, что литературный псевдоним
Нострадамус подразумевает почитание Богоматери (nostra Dame на смеси
французского и итальянского языков), де Седе не выдвигает смелую "гипотезу",
согласно которой рифмованная абракадабра этого странного лекаря не
залеживается на полках потому, что "раскрывает будущее". Это была бы смелая,
весьма смелая "гипотеза", но интересная лишь для людей, которые верят, что
упоминание о птицах в стишке "Гуси-гуси, - Га-га-га, - Есть хотите? - Да,
да, да" и в поговорке "Цыплят по осени считают" - это намек на индеек,
которых откармливали ко Дню Благодарения. А история убийства зайчика в
считалочке "раз, два, три, четыре пять, вышел зайчик погулять..." - притча
об исламских террористах.
Нет: де Седе не выдвигает столь абсурдное предположение. Он говорит,
что катрены продолжают издеваться, поскольку некое тайное общество
поддерживает их публикацию и делает это потому, что стихи "раскрывают
прошлое" (ну как. Здорово сказано?). Катрены, дескать рассказывают о том,
что происходило в истории на самом деле, а не излагают заведомую ложь,
преподносимую под видом истории группой заговорщиков, которая правит
Европой.
Название этой группы заговорщиков в книге так и не раскрывается. Но
вряд ли кто-то из читателей не согласится, что де Седе прозрачно намекал на
Ватикан. Тайное общество, противостоящее Ватикану, тоже остается безымянным,
но очень напоминает сионское Аббатство, о котором рассказывалось в книге
Паоли.
Некий Маркус де Б. (сокращение сделано де Седе) раскрывает некоторые
исторический тайны. Бедняга Дагобер II был убит по приказу из Ватикана 23
декабря в Арденнском лесу. На то были мистические причины, связанные с
астрологией и нумерологией. Сионское Аббатство или какая-то похожая, но
неназванная группа занимается защитой тех, кто донес гены ("вино") Дагобера
до нашего времени. Эти гены обладают особой ценностью, поскольку (а теперь
держитесь!) Меровинги - это потомки смешанных браков между несколькими
знатными древними израильтянами и расой внеземных пришельцев с Сириуса.
Прекрасно. По крайней мере, мы знаем, почему церковь в Стене обращена
фасадом к Сириусу 23 июля, даже если не понимаем роль богини-медведицы.
Увы, вскоре после этого "межзвездного откровения" сам Маркус де Б. Был
убит в Арденнском лесу. Произошло это 23 декабря 1972 года. Книга
заканчивается на том, что сын де Б. Сбегает из Европы и скрывается в Азии,
так что де Седе получает ответы лишь на часть своих вопросов.
Я бы сказал, что это чудный роман, - причем как и мои произведения по
партизанской научной фантастике, - столь густо приправленный фактами. Что
читатель так до конца не знает, в какой же мере можно всему этому верить.
Чтобы оценить, какую часть можно воспринимать всерьез, воспользуемся
нечеткой логикой. Но сейчас подождите. Попробуйте не делать слишком много
поспешных выводов, принимая все сказанное о Сионском Аббатстве за
иносказание об Ордене розенкрейцеров или Ордене иллюминатов. А эти 48
мертвых тел могут и вовсе не иметь никакого отношения к нашему рассказу,
вовсе.
В которой мы размышляем о гомосексуальной гордости,
гетеросексуальной гордости и тестах на коэффициент
умственного развития собак и людей
Горт, клаату барад никто
"День, когда остановилась земля"
Я плохой?
"Падение"
Вчера в Вашингтоне состоялась демонстрация в защиту прав сексуальных
меньшинств. Понятное дело, оценка количества демонстрантов, выполненная
полицейскими экспертами (триста тысяч человек) была намного ниже оценки,
данной экспертами со стороны организаторов демонстрации (более миллиона).
Даже при подсчете голов люди "видят" лишь то, что соответствует их заранее
установленным программам.
Возвращаясь к вьетнамской войне, я вспоминаю, что участвовал в десятках
антивоенных демонстраций, где данные о численности демонстрантов по оценкам
полиции и организаторов никогда не совпадали. Мои же собственные наблюдения
никогда не давали мне оснований верить чужим оценкам. Не понимаю, как можно
судить о численности огромной толпы, применяя техники, которые, как они
искренне верят, можно считать "объективными". Мне кажется, даже когда речь
идет о разбитом мраморе, оценка размеров ущерба весьма субъективна.
Гомосексуальная гордость удивляет меня гораздо сильнее, чем подсчет
брызг от кляксы. Наверное, я слишком наивен, но мне непонятно, почему
некоторые люди считают своим долгом заявлять о своей сексуальности во
всеуслышание. По своему простодушия я считаю секс чертовски приятной
забавой, которая может основываться на глубоких эмоциях, даже на
"религиозных" переживаниях, но не должна вызывать гордость, какую ощущает
золотой медалист или, скажем, лауреат нобелевской премии. Сексуальная
"гордость" заставляет меня вспомнить о молодых пацанах, которые хвастаются
друг перед другом в раздевалке - и лгут без зазрения совести о своих
"победах".
Но воинствующая "гомосексуальная гордость" настолько укоренилась в этой
части страны, что мне иногда хочется начать движение под названием
"гетеросексуальная гордость", чтобы "открыть диалог", как говорят на
современном жаргоне. Возможно, если все мы начнем хвастаться своей
сексуальностью, как подростки, о которых я только что вспоминал, то настанет
момент, когда нам эта тема наскучит. Или же... большинству людей просто
больше нечем похвастаться?
Впрочем, я осознаю, что в этой части Калифорнии у движения в защиту
"гетеросексуальной гордости" мало шансов на победу. Здесь под гнетом
тирании, называемой политической корректностью, Гетеросексуальные Люди
"прячутся от посторонних глаз". Мы "пестуем" (или не пестуем) определенную
терпимость, но лишь в той мере, в какой бываем терпимы к несовершеннолетним
олухам в семье. (Вспомним цитату м-ра Дули: "Все виды свободы, которыми я
наслаждаюсь, не приносят мне наслаждения").
Если бы посмели поднять знамя гетеросексуальной гордости, нас сразу бы
обвинили в гомофобии, хотя, на удивление, людей, представляющих с
гомосексуальной гордостью сексуальные меньшинства, никогда, ни единого раза
не обвинили в гетерофобии.
Кстати, о подсчете "голов". Прошлым вечером по радио в нескольких
ток-шоу обсуждалась животрепещущая тема: составляют ли геи один процент
населения или же десять процентов? Социология и сексология находятся в более
глубокой луже, чем я предполагал. По крайней мере, физики могут делать
точные подсчеты - за пределами квантовой реальности. И даже в квантовой
реальности они могут оценивать вероятности.
Мой окончательный вердикт о гетеросексуальной гордости таков: мы не
сможем организовать гетеросексуальный парад, потому что большинство
нормальных людей не кичится своей гетеросексуальной ориентацией. Эти люди
занимаются сексом просто ради удовольствия.
Кстати, меня ошеломили сенсационные результаты двух последних
исследований коэффициентов умственного развития: у разных пород собак и
разных рас людей, - двух моих самых любимых видов.
Результаты первого исследования появились в печати месяцев шесть или
семь назад, но я не сохранил о них никаких газетных вырезок, и главным
образом потому, что они не вызвали никаких споров между экспертами. В
исследовании проводился сравнительный анализ умственного развития собак ста
пятидесяти пород. Бодлер-колли набрала наиболее количество очков (номер
один), а афганская борзая наименьшее (номер сто пятьдесят). Австралийская
овчарка, моя любимая порода, заняла девятое место в рейтинге. Остальные
детали я не помню.
Как сказал, это сообщение не вызвало споров. Любители афганских борзых
не бросились обвинять в печати авторов исследования в афганофобии,
предвзятости в отношении этой конкретной породы, политической
некорректности, неаккуратности техник исследования или неправильной
методологии. Поклонники галантных, но ставших объектом критики такс не стали
оспаривать то относительно низкое положение, которое их любимцы заняли в
собачьей иерархии. Инцидент обошелся без неистовых страстей.
Совсем недавно была опубликована книга "Кривая нормального
распределения". В ней точно так же, как это проводилось среди собак разных
пород, исследуются коэффициенты умственного развития американцев
европейского, азиатского и африканского происхождения и устанавливается, или
якобы устанавливается, иерархия. Естественно, поднялась дьявольская шумиха.
Против авторов выдвигались все мыслимые и немыслимые обвинения, и в каждой
без исключения статье, которую я видел, говорилось, что полученные
результаты не выдерживают никакой научной критики. На мой взгляд, вся
прелесть происходившего заключалась в одном-единственном факте: хотя я видел
строчку со словами "... не выдерживает никакой научной критики", по меньшей
мере, раз сто (ну ладно, может быть только девяносто семь), ни один из сотни
повторявших эту фразу авторов ни разу не процитировал ни одного отрывка из
научной статьи, доказывавшей несостоятельность методологии, которая
использовалась в книге "Кривая нормального распределения".
Откровенно говоря, я считаю, что отсутствие цитат из таких научных
статей говорит о том, что такие исследования просто не проводились, и,
значит. Таких статей просто нет.
Научной работы, опровергающей результаты, которые представлены в книге
"Кривая нормального распределения", не существует по той простой причине,
что книга появилась в печати лишь в последние три или четыре месяца, и никто
не может провести полноценное научное исследование всех представленных в ней
данных за столь короткий срок.
Например, самая последняя полемика, свидетелем которой я стал,
происходила на страницах январско-февральского номера журнала "Экстра!" за
1995 год. Эта полемика от начала до конца использует тактику "виновен в
соучастии", которую мы все стали презирать, наблюдая, как ловко ею
манипулировал в пятидесятые годы Джо Маккарти. Из материалов журнала
"Экстра!" следует, что авторы книги "Кривая нормального распределения"
связаны с евгеническим движением, причем один из основных источников,
поставляющих им статистические данные, тоже связан с этим движением, так что
"... напрашивается один-единственный вывод: это расистская книга". Здесь
даже не пахнет научным опровержением; пожалуй, это больше смахивает на
оголтелое шельмование.
Во-первых, если бы даже кто-то доказал виновность Эйнштейна в покушении
на растление малолетних детей или виновность Дарвина в совершении серийных
убийств, это ничуть не повлияло бы на теорию относительности и теорию
эволюции путем естественного отбора. Правильность научных теорий
устанавливается или опровергается научными экспериментами, а не моральными
качествами создателей этих теорий. Во-вторых, почему я должен обязательно
верить на все сто процентов в существование евгенических "связей" только
потому, что так утверждает "Экстра!". Мне хотелось получить какие-нибудь
доказательства существования таких связей. "Экстра!" издается группой людей,
выступающих под лозунгом "беспристрастности и точности в подаче информации",
но я не слишком им верю. Отчасти по той же причине, по которой я
пересчитываю столовое серебро после каждого визита парня, величающего себя
Честным Джоном, а отчасти потому, что "беспристрастность" и "точность" в
сознании этих людей всегда по странной случайности соответствует догмам,
написанным более ста лет назад одним товарищем, которого звали Карл Маркс.
А теперь предлагаю вашему вниманию несколько мнений об этой небольшой
провокационной главке. Проставьте после каждого высказывания "да" или "нет".
1. Уилсон не выносит представителей сексуальных меньшинств.
2. Уилсон верит в "Кривую нормального распределения".
3. Уилсон считает, что существуют тесты на проверку коэффициента
умственного развития, точно и адекватно измеряющие ту степень разумности,
которой обладают собаки и (или) люди.
Если вы пометили все эти высказывания как "да", вернитесь назад и
попытайтесь найти высказывания, которые оправдывают такое толкование моих
слов. Когда вы их найдете или решите, что найдете, составьте логическую
цепочку между такого рода высказываниями и выводами, рядом с которыми вы
поставили "да". Теперь подсчитайте количество заключений, содержащихся в
каждой такой цепочке.
Затем спросите себя: что. Если вообще это "что-то существует,
оправдывает любое из этих заключений?
На самом деле все три утверждения (1, 2 и 3) противоречат моим истинным
представлениям. Я просто хотел напомнить вам, с какой легкостью люди могут
перескакивать от утверждения 1 к утверждению 5, не замечая, что
промежуточные заключения - 2, 3 и 4 - не имеют под собой никаких логических
оснований, а вытекают только из механических рефлексов. По этому поводу я
уже цитировал Андрэ Жида. Теперь же процитирую Джошуа Уоррена, отца
лингвистического анализа: "Опасно понимать новые явления слишком быстро".
В которой мы принимаем маски за искусство и проверяем
утверждение Пикассо о том, что он с легкостью способен
подделать Пикассо, а также любого другого художника
Игры? Это обязательно?
"Норд-тень-норд-вест"
Сильнее? Смотри! - Смотри! - Глупая башка! Глупая! Глупая!
"План 9 из космоса"
Если мы считаем "Подделку!" Клиффорда Ирвинга самой настоящей подделкой
- "липовой" биографией художника-фальсификатора, в которой приоткрывается
завеса тайны лишь над тем, что захотел сделать достоянием гласности
фальсификатов (или фальсификаторы), вылив на нас огромное количество
дезинформации, то нам следует относиться к "П вместо подделки" Орсона Уэллса
как к "липовому" фильму о "липовой" биографии художника-фальсификатора. Но
не точнее ли назвать его поддельным документальным фильмом о невозможности
создать подлинный документальный фильм?
В такой интерпретации "П вместо подделки" не представляет ничего нового
или принципиально отличного в творчестве Уэллса. Задолго до мистификации с
радиопостановкой "войны миров" еще в нежном юном возрасте Орсон написал
пьесу "Ты слышишь их голоса?" о Джоне Брауне, фанатике антирабства, убившем
огромное количество людей из большой любви к человечеству. В этой пьесе сам
Джон Браун ни разу не появляется; о нем говорят другие люди и пытаются найти
нравственное оправдание тому, что он делал зрители ни разу не видят и не
слышат Брауна, потому что это чревато опасной близостью к "раскрытию
истины", а Уэллс, с четырнадцати лет находившийся под сильным влиянием
Ницше, не верил, что люди могут "знать", или "раскрыть" "единственную"
"истину". Орсон принадлежал к постмодернистам еще до того, как сам по себе
"постмодернизм" получил это название или определение.
В биографии "Орсон Уэллс", написанной Беатрис Лиминг, она рассказывает,
что когда ей удалось привлечь его к сотрудничеству над книгой, он упросил ее
писать биографию в повествовательном стиле. Он хотел, чтобы книга была
написана так, как пьеса о Джоне Брауне и многие другие ее работы, особенно
"Мистер Аркадин" и "Гражданин Кейн" - не как "правда об Орсоне Уэллсе", а
как история ее попыток узнать правду об Орсоне Уэллсе. Считать, что она
узнала эту правду, сказал он ей многозначительно, означало бы считать себя
Богом.
(Постмодернизм в искусстве и теории эволюционировал из лингвистического
анализа современных философов-семантиков и философов-семиотиков. Они
обнаружили, что [1] любая система слов или понятий скрывает часть
человеческого опыта, но не весь опыт, и что [2] социальные факторы играют
определенную роль, в которой системы доминируют в определенное время.
Оппозиция состоит главным образом из таких христианских теологов, как Жак
Маритэн и Ц. С. Льюис, которые утверждают, что абсолютная истина остается
доступной нам через Веру в христианские мифы. Совсем недавно два типа по
имени Гросс и Левитт выпустили любопытную книжицу "Высшее суеверие". В ней
повторяется большинство маритэновских и льюисовских аргументов, отстаивающих
Веру в Авторитетные Источники и отрицающих релятивистский скептицизм, но еще
выражается уверенность, что вместилище Абсолютной Истины, которую скептицизм
никогда не должен ставить под сомнение, содержится не в современном
христианстве, а в современной науке. Чуть позже мы поговорим об этих
странных ребятах подробнее).
Конечно, еще задолго до "Гражданина Кейна", до радиопостановки об
интервентах с Марса и пьесы о Джоне Брауне, задолго до того, как Орсон вышел
из пеленок, Джеймс Джойс написал "Улисс" - классическое литературное
произведение двадцатого века, как говорят все эксперты (и на сей раз я с
ними согласен). В этом произведении за поверхностным "реализмом" скрывается
тысяча дьявольских заморочек, и критикам понадобилось семьдесят лет, чтобы
понять, что в словах каждого "рассказчика, которые первоначально казались
"объективной истиной", присутствует элемент квантовой неопределенности. В
сущности, некоторые вещи, которые наверняка казались безусловной истиной не
очень глупым читателям в первые сорок - пятьдесят лет (например, неудержимая
половая распущенность Молли Блум), - теперь вовсе не кажутся истинными.
Сейчас по общепринятому мнению у Малли был максимум один любовник до
свадьбы и один после. Хотя некоторые считают, что возможно, после свадьбы их
было два. "История" всех ее остальных сексуальных похождений оказывается
лишь мазохистской фантазией м-ра Блума и гнусными дублинскими сплетнями.
Первые читатели верили в это нагромождение лжи и слухов даже после того, как
Конан-Дойл показал, насколько легко писатель может дурачить читателей. Они
верили, потому что тогда никто не думал, что "серьезный" писатель будет
играть с ними в Холмса и Ватсона.
Точно так же почти шестьдесят лет читателей интересовало, почему на
следующее утро Блум попросил Молли подать ему завтрак в постель - в
противоположность их традиционному ритуалу, - но при этом никто не
поинтересовался, действительно ли Блум просил ее об этом. Наконец, в книге
"Голоса Джойса" Хью Кеннер выдвигает весьма правдоподобную версию, согласно
которой Блум вообще не просил никакого завтрака. Блум, заснув на ходу,
увидел сон о Синдбаде и яйце Ока (конец главы 17) и начал разговаривать во
сне; Молли услышала что-то вроде "постель" и "яйца" и подумала, что он
хотел, чтобы она подала ему наутро яйца в постель. На мой взгляд, в этом
гораздо больше смысла, чем в теориях, согласно которым Блум на самом деле
просил принести ему яйца в постель, а Ученые Мужи, читающие текст этой главы
от автора, якобы "забыли" упомянуть об этом странном факте.
Канонический постмодернизм Джойса, или репутация первого ирландского
слона в посудной лавке, наиболее отчетливо проявляется в том, что он хранил
молчание сфинкса на протяжении всех тех лет, когда комментаторы и ученые
пытались интерпретировать эпизод "просьбы о завтраке", которую на самом деле
Блум никогда не высказывал. Он удачно подбросил эту и Бог его знает сколько
других шуток "на пятьсот лет вперед для кандидатов на получение ученых
степеней", которые, как он рассчитывал, будут ломать головы над текстом его
романа.
Но в играх, которые разыграл Джеймс Джойс, - и играх, разыгрываемых
Уэллсом и М. Эшером, Борджесом и Пинчоном, а также многими современными
постмодернистами (столь же остроумных, как игры Дойла), - была и серьезная
сторона. Эта сторона есть и в передовых исследованиях на стыке наук и
философии, которые встречаются с проблемой неопределенности. Большинству
постмодернистских авторов, как большинству ученых (за исключением Гросса и
Левитта) и современных философов, Окончательный Ответ кажется невозможным.
Следовательно, сейчас любой постмодернистский художник предлагает нам не
решение проблемы, а проблему как загадку, над разгадкой которой каждый из
нас должен потрудиться, пока она нас продолжает интриговать (или
раздражать).
Вы знаете подлинный характер, нравственную несостоятельность Чарльза
Фостера Кейна? Еще раз посмотрите короткий яркий эпизод, в котором он
уступает свою корпорацию банкиру Стэнфорду, и послушайте, как он
рассказывает о своих настоящих мечтах словами, а потом выражает их языком
тела; после этого вы вряд ли будете уверены, что знаете Кейна.
А вдруг марсиане действительно приземлялись в 1938 году и
сфальсифицировали все документы об Орсоне Уэллсе и обо всем остальном, чтобы
поддержать миф, будто "высадки" никогда в действительности не было, а была
мистификация, ловко разыгранная Орсоном на основе монтажа сенсационных
сообщений? Этот тезис появляется в эксцентричном триллере "Buckeroo Banzai",
шутливой попытке заставить нас поверить в одну из лучших шуток Орсона
Уэллса.
Какой окончательный диагноз ставит уэллсовский фильм "Печать зла" Хэнку
Куинлану, трагическому монстру, столь же гротескному, сколь пугающему,
такому же жалкому, как любая "тварь" из фильма ужасов, но при этом еще и
человеку, как мы? Таня - "мадам" публичного дома, женщина, которая хорошо
разбирается в людях, формулирует это так: "Он был человеком, вот и все. А
какое имеет значение, что говорят о людях?"
Этот вердикт, или постмодернистский символический приговор. Завершает
единственный по-настоящему страшный из написанных Уэллсом "боевик", который
в то же время больше всех прочих его работ смахивает на грубый фарс и
клоунаду (фактически, что-то среднее между вульгарными клоунами и
комиками-"подсадками" Шекспира). Это представление, в котором классический
совпадение, а?
Возвращаемся к 1973 году. В тот год в Париже Жерар де Седе опубликовал
странную книгу под названием "La Race Fabuleuse". С сожалением вынужден
констатировать, что я не смог найти никаких убедительных доказательств
сговора или связи между Паоли и Седе. И искренне об этом сожалею, потому что
все последующие события стали бы понятнее. Если бы мы наверняка знали. Что
два мошенника-сообщника разработали хитроумную стратегию.
В "La Race" перечисляются десятки тайн во французской истории, и только
к концу книги вы понимаете. Что автор почти ничего нам не объяснил и даже не
пытался объяснить. Другими словами, значительная часть книги посвящена
описанию странных случаев, которые автор никак не объясняет, оставляя
читателя в недоумении... или, возможно, пробуждая в нем желание провести
самостоятельное расследование?..
к примеру, начало книги иллюстрировано странным гербом города Стене
близ Парижа. На этом гербе изображена голова Сатаны. (неоязычники назвали бы
это "головой бога с рожками2, но в действительности голова имеет гораздо
больше сходства с традиционным христианским изображением дьявола, чем с
любым другим рогатым богом). Де Седе задет вполне резонный вопрос: почему.
Черт побери, христианский город христианской стране выбрал себе герб с
изображением дьявола? Здесь начинается долгая цепочка других странных вещей,
связанных со Стене и с королями Меровингами, которые сделали стене своей
столицей в 00-700 г.г. н.э.... Но только к концу книги понимаешь, что де
Седе так ни разу и не вернулся к этому диковинному гербу и ничего нам не
объяснил.
Точно так же мы узнаем. Что, согласно архивным материалам Стене,
знакомый нам феномен - падение лягушек с неба без малейшего намека на бурю
или смерч, которые позволили бы дать этому явлению рациональное объяснение,
- гораздо чаще происходит именно в этом. А не в каком-либо другом
европейском городе. Но и этот феномен в книге не объясняется. Зато он служит
поводом для создания теории, согласно которой лягушка на гербе Меровингов -
это напоминание о тех загадочных лягушках, которые то и дело падали на
головы бедных королей.
Не знаю, как вы. Но если бы таинственные лягушки время от времени
падали на голову мне. То я наверняка нервничал бы по этому поводу, и вряд ли
постоянное напоминание о столь неприятном для меня событии доставляло бы мне
особое удовольствие. Вот почему лично я никогда не изобразил бы на своем
гербе амфибий-авиаторов.
Кроме того, мы долго читаем о древнеевропейской богине-медведице
Адруине и ее этимологической (мифологической) связи с древнегреческой
Артемидой, которая изначально тоже была богиней-медведицей, и об арденнском
лесе, названном в честь Адруины. Но все это заканчивается какими-то
туманными гипотезами, объясняющими, почему последний король Меровингов
Дагобер II был убит в Арденнском лесу 23 декабря 679 года.
Черт! Опять это проклятое число 23!
Кроме того, де Седе мимоходом упоминает, что кафедральный собор в Стене
обращен к югу. Это значит, что летним утром, стоя у алтаря лицом к входу, вы
видите восходящий над Солнцем Сириус.
Итак, число 23, и Сириус каким-то образом связаны с тайной Стене. Я мог
бы заподозрить, что кто-то меня разыгрывает, но книга де Седе вышла в 1973
году. Напомню, что я впервые рассказал о загадке числа 23 и Сириусе лишь в
1976 году в книге "Космический триггер". Через три года.
Мне очень нравится часть "La Race", в которой де Седе рассказывает о
Нострадамусе по-новому. Поведав читателю, что литературный псевдоним
Нострадамус подразумевает почитание Богоматери (nostra Dame на смеси
французского и итальянского языков), де Седе не выдвигает смелую "гипотезу",
согласно которой рифмованная абракадабра этого странного лекаря не
залеживается на полках потому, что "раскрывает будущее". Это была бы смелая,
весьма смелая "гипотеза", но интересная лишь для людей, которые верят, что
упоминание о птицах в стишке "Гуси-гуси, - Га-га-га, - Есть хотите? - Да,
да, да" и в поговорке "Цыплят по осени считают" - это намек на индеек,
которых откармливали ко Дню Благодарения. А история убийства зайчика в
считалочке "раз, два, три, четыре пять, вышел зайчик погулять..." - притча
об исламских террористах.
Нет: де Седе не выдвигает столь абсурдное предположение. Он говорит,
что катрены продолжают издеваться, поскольку некое тайное общество
поддерживает их публикацию и делает это потому, что стихи "раскрывают
прошлое" (ну как. Здорово сказано?). Катрены, дескать рассказывают о том,
что происходило в истории на самом деле, а не излагают заведомую ложь,
преподносимую под видом истории группой заговорщиков, которая правит
Европой.
Название этой группы заговорщиков в книге так и не раскрывается. Но
вряд ли кто-то из читателей не согласится, что де Седе прозрачно намекал на
Ватикан. Тайное общество, противостоящее Ватикану, тоже остается безымянным,
но очень напоминает сионское Аббатство, о котором рассказывалось в книге
Паоли.
Некий Маркус де Б. (сокращение сделано де Седе) раскрывает некоторые
исторический тайны. Бедняга Дагобер II был убит по приказу из Ватикана 23
декабря в Арденнском лесу. На то были мистические причины, связанные с
астрологией и нумерологией. Сионское Аббатство или какая-то похожая, но
неназванная группа занимается защитой тех, кто донес гены ("вино") Дагобера
до нашего времени. Эти гены обладают особой ценностью, поскольку (а теперь
держитесь!) Меровинги - это потомки смешанных браков между несколькими
знатными древними израильтянами и расой внеземных пришельцев с Сириуса.
Прекрасно. По крайней мере, мы знаем, почему церковь в Стене обращена
фасадом к Сириусу 23 июля, даже если не понимаем роль богини-медведицы.
Увы, вскоре после этого "межзвездного откровения" сам Маркус де Б. Был
убит в Арденнском лесу. Произошло это 23 декабря 1972 года. Книга
заканчивается на том, что сын де Б. Сбегает из Европы и скрывается в Азии,
так что де Седе получает ответы лишь на часть своих вопросов.
Я бы сказал, что это чудный роман, - причем как и мои произведения по
партизанской научной фантастике, - столь густо приправленный фактами. Что
читатель так до конца не знает, в какой же мере можно всему этому верить.
Чтобы оценить, какую часть можно воспринимать всерьез, воспользуемся
нечеткой логикой. Но сейчас подождите. Попробуйте не делать слишком много
поспешных выводов, принимая все сказанное о Сионском Аббатстве за
иносказание об Ордене розенкрейцеров или Ордене иллюминатов. А эти 48
мертвых тел могут и вовсе не иметь никакого отношения к нашему рассказу,
вовсе.
В которой мы размышляем о гомосексуальной гордости,
гетеросексуальной гордости и тестах на коэффициент
умственного развития собак и людей
Горт, клаату барад никто
"День, когда остановилась земля"
Я плохой?
"Падение"
Вчера в Вашингтоне состоялась демонстрация в защиту прав сексуальных
меньшинств. Понятное дело, оценка количества демонстрантов, выполненная
полицейскими экспертами (триста тысяч человек) была намного ниже оценки,
данной экспертами со стороны организаторов демонстрации (более миллиона).
Даже при подсчете голов люди "видят" лишь то, что соответствует их заранее
установленным программам.
Возвращаясь к вьетнамской войне, я вспоминаю, что участвовал в десятках
антивоенных демонстраций, где данные о численности демонстрантов по оценкам
полиции и организаторов никогда не совпадали. Мои же собственные наблюдения
никогда не давали мне оснований верить чужим оценкам. Не понимаю, как можно
судить о численности огромной толпы, применяя техники, которые, как они
искренне верят, можно считать "объективными". Мне кажется, даже когда речь
идет о разбитом мраморе, оценка размеров ущерба весьма субъективна.
Гомосексуальная гордость удивляет меня гораздо сильнее, чем подсчет
брызг от кляксы. Наверное, я слишком наивен, но мне непонятно, почему
некоторые люди считают своим долгом заявлять о своей сексуальности во
всеуслышание. По своему простодушия я считаю секс чертовски приятной
забавой, которая может основываться на глубоких эмоциях, даже на
"религиозных" переживаниях, но не должна вызывать гордость, какую ощущает
золотой медалист или, скажем, лауреат нобелевской премии. Сексуальная
"гордость" заставляет меня вспомнить о молодых пацанах, которые хвастаются
друг перед другом в раздевалке - и лгут без зазрения совести о своих
"победах".
Но воинствующая "гомосексуальная гордость" настолько укоренилась в этой
части страны, что мне иногда хочется начать движение под названием
"гетеросексуальная гордость", чтобы "открыть диалог", как говорят на
современном жаргоне. Возможно, если все мы начнем хвастаться своей
сексуальностью, как подростки, о которых я только что вспоминал, то настанет
момент, когда нам эта тема наскучит. Или же... большинству людей просто
больше нечем похвастаться?
Впрочем, я осознаю, что в этой части Калифорнии у движения в защиту
"гетеросексуальной гордости" мало шансов на победу. Здесь под гнетом
тирании, называемой политической корректностью, Гетеросексуальные Люди
"прячутся от посторонних глаз". Мы "пестуем" (или не пестуем) определенную
терпимость, но лишь в той мере, в какой бываем терпимы к несовершеннолетним
олухам в семье. (Вспомним цитату м-ра Дули: "Все виды свободы, которыми я
наслаждаюсь, не приносят мне наслаждения").
Если бы посмели поднять знамя гетеросексуальной гордости, нас сразу бы
обвинили в гомофобии, хотя, на удивление, людей, представляющих с
гомосексуальной гордостью сексуальные меньшинства, никогда, ни единого раза
не обвинили в гетерофобии.
Кстати, о подсчете "голов". Прошлым вечером по радио в нескольких
ток-шоу обсуждалась животрепещущая тема: составляют ли геи один процент
населения или же десять процентов? Социология и сексология находятся в более
глубокой луже, чем я предполагал. По крайней мере, физики могут делать
точные подсчеты - за пределами квантовой реальности. И даже в квантовой
реальности они могут оценивать вероятности.
Мой окончательный вердикт о гетеросексуальной гордости таков: мы не
сможем организовать гетеросексуальный парад, потому что большинство
нормальных людей не кичится своей гетеросексуальной ориентацией. Эти люди
занимаются сексом просто ради удовольствия.
Кстати, меня ошеломили сенсационные результаты двух последних
исследований коэффициентов умственного развития: у разных пород собак и
разных рас людей, - двух моих самых любимых видов.
Результаты первого исследования появились в печати месяцев шесть или
семь назад, но я не сохранил о них никаких газетных вырезок, и главным
образом потому, что они не вызвали никаких споров между экспертами. В
исследовании проводился сравнительный анализ умственного развития собак ста
пятидесяти пород. Бодлер-колли набрала наиболее количество очков (номер
один), а афганская борзая наименьшее (номер сто пятьдесят). Австралийская
овчарка, моя любимая порода, заняла девятое место в рейтинге. Остальные
детали я не помню.
Как сказал, это сообщение не вызвало споров. Любители афганских борзых
не бросились обвинять в печати авторов исследования в афганофобии,
предвзятости в отношении этой конкретной породы, политической
некорректности, неаккуратности техник исследования или неправильной
методологии. Поклонники галантных, но ставших объектом критики такс не стали
оспаривать то относительно низкое положение, которое их любимцы заняли в
собачьей иерархии. Инцидент обошелся без неистовых страстей.
Совсем недавно была опубликована книга "Кривая нормального
распределения". В ней точно так же, как это проводилось среди собак разных
пород, исследуются коэффициенты умственного развития американцев
европейского, азиатского и африканского происхождения и устанавливается, или
якобы устанавливается, иерархия. Естественно, поднялась дьявольская шумиха.
Против авторов выдвигались все мыслимые и немыслимые обвинения, и в каждой
без исключения статье, которую я видел, говорилось, что полученные
результаты не выдерживают никакой научной критики. На мой взгляд, вся
прелесть происходившего заключалась в одном-единственном факте: хотя я видел
строчку со словами "... не выдерживает никакой научной критики", по меньшей
мере, раз сто (ну ладно, может быть только девяносто семь), ни один из сотни
повторявших эту фразу авторов ни разу не процитировал ни одного отрывка из
научной статьи, доказывавшей несостоятельность методологии, которая
использовалась в книге "Кривая нормального распределения".
Откровенно говоря, я считаю, что отсутствие цитат из таких научных
статей говорит о том, что такие исследования просто не проводились, и,
значит. Таких статей просто нет.
Научной работы, опровергающей результаты, которые представлены в книге
"Кривая нормального распределения", не существует по той простой причине,
что книга появилась в печати лишь в последние три или четыре месяца, и никто
не может провести полноценное научное исследование всех представленных в ней
данных за столь короткий срок.
Например, самая последняя полемика, свидетелем которой я стал,
происходила на страницах январско-февральского номера журнала "Экстра!" за
1995 год. Эта полемика от начала до конца использует тактику "виновен в
соучастии", которую мы все стали презирать, наблюдая, как ловко ею
манипулировал в пятидесятые годы Джо Маккарти. Из материалов журнала
"Экстра!" следует, что авторы книги "Кривая нормального распределения"
связаны с евгеническим движением, причем один из основных источников,
поставляющих им статистические данные, тоже связан с этим движением, так что
"... напрашивается один-единственный вывод: это расистская книга". Здесь
даже не пахнет научным опровержением; пожалуй, это больше смахивает на
оголтелое шельмование.
Во-первых, если бы даже кто-то доказал виновность Эйнштейна в покушении
на растление малолетних детей или виновность Дарвина в совершении серийных
убийств, это ничуть не повлияло бы на теорию относительности и теорию
эволюции путем естественного отбора. Правильность научных теорий
устанавливается или опровергается научными экспериментами, а не моральными
качествами создателей этих теорий. Во-вторых, почему я должен обязательно
верить на все сто процентов в существование евгенических "связей" только
потому, что так утверждает "Экстра!". Мне хотелось получить какие-нибудь
доказательства существования таких связей. "Экстра!" издается группой людей,
выступающих под лозунгом "беспристрастности и точности в подаче информации",
но я не слишком им верю. Отчасти по той же причине, по которой я
пересчитываю столовое серебро после каждого визита парня, величающего себя
Честным Джоном, а отчасти потому, что "беспристрастность" и "точность" в
сознании этих людей всегда по странной случайности соответствует догмам,
написанным более ста лет назад одним товарищем, которого звали Карл Маркс.
А теперь предлагаю вашему вниманию несколько мнений об этой небольшой
провокационной главке. Проставьте после каждого высказывания "да" или "нет".
1. Уилсон не выносит представителей сексуальных меньшинств.
2. Уилсон верит в "Кривую нормального распределения".
3. Уилсон считает, что существуют тесты на проверку коэффициента
умственного развития, точно и адекватно измеряющие ту степень разумности,
которой обладают собаки и (или) люди.
Если вы пометили все эти высказывания как "да", вернитесь назад и
попытайтесь найти высказывания, которые оправдывают такое толкование моих
слов. Когда вы их найдете или решите, что найдете, составьте логическую
цепочку между такого рода высказываниями и выводами, рядом с которыми вы
поставили "да". Теперь подсчитайте количество заключений, содержащихся в
каждой такой цепочке.
Затем спросите себя: что. Если вообще это "что-то существует,
оправдывает любое из этих заключений?
На самом деле все три утверждения (1, 2 и 3) противоречат моим истинным
представлениям. Я просто хотел напомнить вам, с какой легкостью люди могут
перескакивать от утверждения 1 к утверждению 5, не замечая, что
промежуточные заключения - 2, 3 и 4 - не имеют под собой никаких логических
оснований, а вытекают только из механических рефлексов. По этому поводу я
уже цитировал Андрэ Жида. Теперь же процитирую Джошуа Уоррена, отца
лингвистического анализа: "Опасно понимать новые явления слишком быстро".
В которой мы принимаем маски за искусство и проверяем
утверждение Пикассо о том, что он с легкостью способен
подделать Пикассо, а также любого другого художника
Игры? Это обязательно?
"Норд-тень-норд-вест"
Сильнее? Смотри! - Смотри! - Глупая башка! Глупая! Глупая!
"План 9 из космоса"
Если мы считаем "Подделку!" Клиффорда Ирвинга самой настоящей подделкой
- "липовой" биографией художника-фальсификатора, в которой приоткрывается
завеса тайны лишь над тем, что захотел сделать достоянием гласности
фальсификатов (или фальсификаторы), вылив на нас огромное количество
дезинформации, то нам следует относиться к "П вместо подделки" Орсона Уэллса
как к "липовому" фильму о "липовой" биографии художника-фальсификатора. Но
не точнее ли назвать его поддельным документальным фильмом о невозможности
создать подлинный документальный фильм?
В такой интерпретации "П вместо подделки" не представляет ничего нового
или принципиально отличного в творчестве Уэллса. Задолго до мистификации с
радиопостановкой "войны миров" еще в нежном юном возрасте Орсон написал
пьесу "Ты слышишь их голоса?" о Джоне Брауне, фанатике антирабства, убившем
огромное количество людей из большой любви к человечеству. В этой пьесе сам
Джон Браун ни разу не появляется; о нем говорят другие люди и пытаются найти
нравственное оправдание тому, что он делал зрители ни разу не видят и не
слышат Брауна, потому что это чревато опасной близостью к "раскрытию
истины", а Уэллс, с четырнадцати лет находившийся под сильным влиянием
Ницше, не верил, что люди могут "знать", или "раскрыть" "единственную"
"истину". Орсон принадлежал к постмодернистам еще до того, как сам по себе
"постмодернизм" получил это название или определение.
В биографии "Орсон Уэллс", написанной Беатрис Лиминг, она рассказывает,
что когда ей удалось привлечь его к сотрудничеству над книгой, он упросил ее
писать биографию в повествовательном стиле. Он хотел, чтобы книга была
написана так, как пьеса о Джоне Брауне и многие другие ее работы, особенно
"Мистер Аркадин" и "Гражданин Кейн" - не как "правда об Орсоне Уэллсе", а
как история ее попыток узнать правду об Орсоне Уэллсе. Считать, что она
узнала эту правду, сказал он ей многозначительно, означало бы считать себя
Богом.
(Постмодернизм в искусстве и теории эволюционировал из лингвистического
анализа современных философов-семантиков и философов-семиотиков. Они
обнаружили, что [1] любая система слов или понятий скрывает часть
человеческого опыта, но не весь опыт, и что [2] социальные факторы играют
определенную роль, в которой системы доминируют в определенное время.
Оппозиция состоит главным образом из таких христианских теологов, как Жак
Маритэн и Ц. С. Льюис, которые утверждают, что абсолютная истина остается
доступной нам через Веру в христианские мифы. Совсем недавно два типа по
имени Гросс и Левитт выпустили любопытную книжицу "Высшее суеверие". В ней
повторяется большинство маритэновских и льюисовских аргументов, отстаивающих
Веру в Авторитетные Источники и отрицающих релятивистский скептицизм, но еще
выражается уверенность, что вместилище Абсолютной Истины, которую скептицизм
никогда не должен ставить под сомнение, содержится не в современном
христианстве, а в современной науке. Чуть позже мы поговорим об этих
странных ребятах подробнее).
Конечно, еще задолго до "Гражданина Кейна", до радиопостановки об
интервентах с Марса и пьесы о Джоне Брауне, задолго до того, как Орсон вышел
из пеленок, Джеймс Джойс написал "Улисс" - классическое литературное
произведение двадцатого века, как говорят все эксперты (и на сей раз я с
ними согласен). В этом произведении за поверхностным "реализмом" скрывается
тысяча дьявольских заморочек, и критикам понадобилось семьдесят лет, чтобы
понять, что в словах каждого "рассказчика, которые первоначально казались
"объективной истиной", присутствует элемент квантовой неопределенности. В
сущности, некоторые вещи, которые наверняка казались безусловной истиной не
очень глупым читателям в первые сорок - пятьдесят лет (например, неудержимая
половая распущенность Молли Блум), - теперь вовсе не кажутся истинными.
Сейчас по общепринятому мнению у Малли был максимум один любовник до
свадьбы и один после. Хотя некоторые считают, что возможно, после свадьбы их
было два. "История" всех ее остальных сексуальных похождений оказывается
лишь мазохистской фантазией м-ра Блума и гнусными дублинскими сплетнями.
Первые читатели верили в это нагромождение лжи и слухов даже после того, как
Конан-Дойл показал, насколько легко писатель может дурачить читателей. Они
верили, потому что тогда никто не думал, что "серьезный" писатель будет
играть с ними в Холмса и Ватсона.
Точно так же почти шестьдесят лет читателей интересовало, почему на
следующее утро Блум попросил Молли подать ему завтрак в постель - в
противоположность их традиционному ритуалу, - но при этом никто не
поинтересовался, действительно ли Блум просил ее об этом. Наконец, в книге
"Голоса Джойса" Хью Кеннер выдвигает весьма правдоподобную версию, согласно
которой Блум вообще не просил никакого завтрака. Блум, заснув на ходу,
увидел сон о Синдбаде и яйце Ока (конец главы 17) и начал разговаривать во
сне; Молли услышала что-то вроде "постель" и "яйца" и подумала, что он
хотел, чтобы она подала ему наутро яйца в постель. На мой взгляд, в этом
гораздо больше смысла, чем в теориях, согласно которым Блум на самом деле
просил принести ему яйца в постель, а Ученые Мужи, читающие текст этой главы
от автора, якобы "забыли" упомянуть об этом странном факте.
Канонический постмодернизм Джойса, или репутация первого ирландского
слона в посудной лавке, наиболее отчетливо проявляется в том, что он хранил
молчание сфинкса на протяжении всех тех лет, когда комментаторы и ученые
пытались интерпретировать эпизод "просьбы о завтраке", которую на самом деле
Блум никогда не высказывал. Он удачно подбросил эту и Бог его знает сколько
других шуток "на пятьсот лет вперед для кандидатов на получение ученых
степеней", которые, как он рассчитывал, будут ломать головы над текстом его
романа.
Но в играх, которые разыграл Джеймс Джойс, - и играх, разыгрываемых
Уэллсом и М. Эшером, Борджесом и Пинчоном, а также многими современными
постмодернистами (столь же остроумных, как игры Дойла), - была и серьезная
сторона. Эта сторона есть и в передовых исследованиях на стыке наук и
философии, которые встречаются с проблемой неопределенности. Большинству
постмодернистских авторов, как большинству ученых (за исключением Гросса и
Левитта) и современных философов, Окончательный Ответ кажется невозможным.
Следовательно, сейчас любой постмодернистский художник предлагает нам не
решение проблемы, а проблему как загадку, над разгадкой которой каждый из
нас должен потрудиться, пока она нас продолжает интриговать (или
раздражать).
Вы знаете подлинный характер, нравственную несостоятельность Чарльза
Фостера Кейна? Еще раз посмотрите короткий яркий эпизод, в котором он
уступает свою корпорацию банкиру Стэнфорду, и послушайте, как он
рассказывает о своих настоящих мечтах словами, а потом выражает их языком
тела; после этого вы вряд ли будете уверены, что знаете Кейна.
А вдруг марсиане действительно приземлялись в 1938 году и
сфальсифицировали все документы об Орсоне Уэллсе и обо всем остальном, чтобы
поддержать миф, будто "высадки" никогда в действительности не было, а была
мистификация, ловко разыгранная Орсоном на основе монтажа сенсационных
сообщений? Этот тезис появляется в эксцентричном триллере "Buckeroo Banzai",
шутливой попытке заставить нас поверить в одну из лучших шуток Орсона
Уэллса.
Какой окончательный диагноз ставит уэллсовский фильм "Печать зла" Хэнку
Куинлану, трагическому монстру, столь же гротескному, сколь пугающему,
такому же жалкому, как любая "тварь" из фильма ужасов, но при этом еще и
человеку, как мы? Таня - "мадам" публичного дома, женщина, которая хорошо
разбирается в людях, формулирует это так: "Он был человеком, вот и все. А
какое имеет значение, что говорят о людях?"
Этот вердикт, или постмодернистский символический приговор. Завершает
единственный по-настоящему страшный из написанных Уэллсом "боевик", который
в то же время больше всех прочих его работ смахивает на грубый фарс и
клоунаду (фактически, что-то среднее между вульгарными клоунами и
комиками-"подсадками" Шекспира). Это представление, в котором классический