— Прекрати играть с едой и доешь наконец! — сказала я маминым голосом.
Мартина не засмеялась. Рошель тоже ела мало, потому что надеялась, что Райан покормит её в «Макдоналдсе».
— Вы, девочки, такие привереды, — покачал головой Брюс.
— Только не я, — сказала Джуд. Она заглатывала кусок за куском, почти не жуя.
— Что ж, ты хорошо потрудилась, — заметил Брюс.
Джуд улыбнулась ему.
— Как вы думаете, у меня есть способности для вин-чунь?
— Ты сама отлично знаешь, что есть. У тебя природный талант, — сказал Брюс.
Он сделал выпад кулаком в её сторону, и она мгновенно блокировала удар. Оба рассмеялись.
— Не подначивайте её, — сказала Мартина. — Она от этого только больше станет драться, а парни тут в округе правда страшные. У них могут оказаться и ножи.
— Не все они страшные. Некоторые так даже красивые, — встряла Рошель.
Джуд взглянула на неё, хмурясь:
— Ты такая дура, Рошель. Чего это ты так намазана? Куда ты собралась?
— Если ты ходишь, как оборванка, это ещё не значит, что нам всем тоже надо. Я просто оделась поприличнее, ясно?
— На тебя смотреть страшно. У тебя же полцентнера штукатурки на физиономии.
— Посмотрись в зеркало, если хочешь увидеть, на что действительно смотреть страшно, — ответила Рошель. — Я пошла.
— Никуда ты не пойдёшь. Мартина, не пускай её, — сказала Джуд.
Мартина не обратила на неё внимания. Она писала эсэмэску Тони, быстро-быстро бегая пальцами по кнопкам телефона. Джуд завопила на неё. Мартина вздохнула:
— Вот ты её и не пускай, Джуд. У меня других забот хватает.
— Ты же старшая.
— Я скоро отсюда уеду. Так что старшая будешь ты. Посмотрим, как тебе это понравится.
Мартина пошла наверх, продолжая лихорадочно жать на кнопки.
— Ну что ж, значит, я теперь на посту, — сказала Джуд. — Никуда ты не пойдёшь, Рошель, слышишь меня?
— Я тебя слышу. Попробуй не услышь, когда ты орёшь прямо у меня над ухом. Но это не значит, что я собираюсь тебя слушаться.
— Она права, Роксана, — сказал Брюс. — Ты ещё слишком маленькая, чтобы ходить одна.
Рошель выпрямилась, тряхнув золотыми кудрями.
— Во-первых, меня зовут Рошель. Во-вторых, я не маленькая, а подросток и могу делать что хочу. В третьих, вы уж точно не можете мной командовать, мистер Недотёпа. — И она бросилась вон из комнаты.
— Я маме скажу! — крикнула Джуд ей вслед.
— А я скажу маме, что ты дралась! — завизжала Рошель.
Она с шумом захлопнула за собой входную дверь. Мгновение все молчали. Потом мы услышали, как пищит ребёнок.
— Ну что, скажем маме? — спросила я.
— Я думаю, надо, — сказала Джуд.
— Я точно знаю, что надо, — сказал Брюс. — Я ей скажу, а потом лучше мне, наверное, пойти следом за мисс Модницей, хотя она меня точно не поблагодарит.
Он постучал в дверь гостиной и попытался войти. Мама как раз начала переодевать Солнышко. Она сказала Брюсу, чтоб он убирался, — коротко и грубо.
Когда Брюс вернулся к нам, вид у него был очень расстроенный.
— Ваша мама очень грубо со мной обошлась, — пожаловался он.
— Она не в себе, — поспешно сказала я.
— Я же хотел только помочь, — сказал Брюс. — Роксана… Рошель… или как её там… не должна разгуливать одна в таком виде по этому кварталу. Вон как досталось Джуд, а она старше и гораздо умнее.
Джуд явно понравились эти слова.
— Давайте поедем за ней на вашей машине, Брюс.
Я поехала с ними. Мы проехали улицу Меркурий из конца в конец. Хуже всего был наш участок улицы, здесь многие дома стояли заколоченные. На другом конце попадались дома с занавесками на окнах и аккуратным газоном перед входной дверью. Кое-где были даже огороженные низким белым заборчиком палисадники с цветами.
— Может, это не такой уж и плохой район, — сказал Брюс.
Потом он проехал сквозь арку многоэтажного дома. Мы посмотрели на грязный бетон и ржавые перила, уходящие далеко вверх.
— Интересно, здесь можно вылезти на крышу? — сказала Джуд.
— А я-то говорил, что ты умная девочка, — усмехнулся Брюс. — И как тебе только пришла в голову такая сумасшедшая мысль?
— Я все время лазала по крышам на старых наших квартирах, — сказала Джуд. — Это была моя территория.
Несколько мальчишек прогромыхали мимо на скейтбордах, стуча по машине и делая неприличные жесты в нашу сторону.
— Похоже, Джуд, что это их территория, нравится тебе это или нет. Если ты ещё раз попробуешь подняться по этим лестницам, они тебя запросто и с балкона могут сбросить.
— Вот освою это вин-чунь и буду ходить куда хочу, и никто меня и пальцем не посмеет тронуть.
— Размечталась, девочка, — сказал Брюс. — Всему есть предел, даже и с боевыми искусствами. Это хорошо в фильмах — там Брюс Ли может расправиться в считанные секунды с любым количеством нападающих — хоп-хоп-готово! Их оружие колотит по воздуху и обращается против них самих, и глядишь — они уже порублены на куски собственными мечами. Но это ведь выдумки, Джуд. Это такая игра в «Представим себе, что…».
Я тоже играла в игру «Представим себе, что…». Я представила себе, что Брюс и правда наш дядя, что он взял нас покататься на машине и сейчас отвезёт в новёхонький Диснейленд, который случайно оказался по дороге и совсем недалеко. Мы там носились по Космической Горе, со свистом проносились по Пути Индианы Джонса и все прочее, чем хвастались ребята в моей старой школе. Я бы, пожалуй, немножко испугалась. Дядя Брюс посадил бы меня к себе на колено и сказал: «Я же с тобой», — и мне не нужно было бы ни о чем больше беспокоиться — ни о моей новой подруге Мэри, ни о маме, ни о сёстрах, даже о самой младшей сестричке в голубых мальчишеских обновках.
А когда бы мы накатались на всех аттракционах, мы пошли бы полдничать в «Макдоналдс», и дядя Брюс не ворчал бы на меня за то, что я не ем мяса, а купил бы мне порцию картошки, и я бы делилась каждым ломтиком с Фиалкой.
Я представила себе Фиалку с оторванной головой. Я видела торчащую набивку, жалкое мёртвое тельце…
Не могла я рассказать.
А если с Рошель вправду что-нибудь случится?
— Я думаю, Рошель не здесь, — сказала я. — Мне почему-то кажется, что она пошла в «Макдоналдс».
— Тебе кажется? — переспросила Джуд. — Ой, Дикси, сил нет с тобой. Что же ты не сказала?
— Ты же ненавидишь, когда ябедничают.
— Да, но только если ты ябедничаешь на меня, — сказала Джуд. — А на Рошель ты всегда-всегда должна ябедничать, потому что она такая дура, что с ней что угодно может случиться. Так почему она пошла в «Макдоналдс»? Она там с кем-то встречается? Говори, Дикси!
— Она сказала, что оторвёт Фиалке голову, если я расскажу, — прошептала я, обеими руками крепко сжимая Фиалку.
Я чувствовала, как бьётся под перьями маленькое птичье сердечко. Она слегка попискивала от ужаса.
— Я ей не позволю, Дикси, не бойся, — успокоил меня Брюс.
— Так она с кем-то встречается?
Я пожала плечами:
— Может быть.
— Но она же никого здесь не знает… — Тут Джуд прижала ладонь ко рту. — Ах ты господи! Не с этим ли парнем с серьгой, которого я побила?
Что-то я не помню, чтобы Джуд кого-нибудь из них побила, но ей, наверное, тоже хотелось представить, что… Я кивнула.
— Поверить не могу, что она такая кретинка! И ты, Дикси, не лучше, раз молчала об этом.
— Это ты зря. Дикси не виновата, — сказал Брюс.
Он выехал из блока «Меркурий» и поехал через «Нептун», «Марс», «Сатурн», «Венеру» и «Юпитер» — такие же жуткие бетонные многоэтажки — к центру города.
— Не близко, однако. А Рошель на своих шатучих каблуках. Может, она и не дошла ещё дотуда, — сказала Джуд. Она взяла мою руку: — Прости, Дикс. Конечно, ты не виновата.
— Ты думаешь, он может её побить, как те мальчишки побили тебя, да, Джуд?
— Нет, — сказала Джуд неуверенно.
— Он может сделать что-нибудь похуже? — прошептала я.
— Прекратите, — сказал Брюс. — Вы только сами себя пугаете. Не сделает он ей ничего плохого в «Макдоналдсе», господи ты боже мой!
Мы ехали по центральным улицам городка; Джуд глядела в окно с одной стороны, я — с другой, высматривая жёлтую букву М.
— Вот он! — крикнула я.
Брюс припарковал машину на двойной жёлтой полосе, а мы с Джуд побежали внутрь. Рошель было не видно. Я принялась грызть ногти, впадая в панику. Джуд показала кивком на места на втором этаже. Она помчалась по лестнице мимо туалетов и влетела в верхний зал. Я потащилась за ней.
Мы увидели Рошель за столиком в углу, вместе с Райаном. Они сидели, сдвинув головы и глядя друг другу в глаза. Перед Рошель стоял стаканчик с её любимым макфларри, но ложечка у неё замерла в воздухе. Она была, видимо, так поглощена Райаном, что совершенно забыла о еде. По Райану было совсем не похоже, что он хочет её побить или обидеть. Он смотрел на неё, как на сказочную принцессу. Казалось, он видит сверкающую драгоценностями корону на её красивых длинных волосах. Казалось, что Рошель и Райан светятся собственным светом, как будто неоновая жёлтая дуга «Макдоналдса» отдала им своё сияние.
Я так и застыла. Я чувствовала, что нам остаётся теперь уйти на цыпочках. Джуд тоже заколебалась, но потом решительно двинулась к ним.
— Не тронь мою сестру! — закричала она, хотя Райан и не прикасался к Рошель.
— Господи, опять ты! — изумился Райан. — В чем дело?
— Не обращай на неё внимания. Просто сестрица у меня ненормальная, — сказала Рошель. Потом она заметила меня на заднем плане. — А там ещё одна моя ненормальная сестрица, которая ещё горько пожалеет, что на меня наябедничала.
— Пошли немедленно домой, Рошель! — закричала Джуд слишком громко.
Весь второй этаж «Макдоналдса» уже таращился на нас.
— У нас нет больше дома, — сказала Рошель. — Не хочу я возвращаться в эту мерзкую дыру, нет уж, спасибочки.
— Ты сию минуту встанешь и пойдёшь домой! — приказала Джуд и потянула Рошель за руку.
— Оставь её в покое! — сказал Райан.
— Не обращай на неё внимания. Она просто места себе не находит от зависти, — самодовольно сказала Рошель.
— Да как ты смеешь! — взвилась Джуд и потянула ещё сильнее.
Рошель попыталась вырваться. Джуд вцепилась в неё мёртвой хваткой. Рука Рошель слегка вывернулась. Она громко завизжала:
— Не смей меня толкать!
Джуд отпустила Рошель и повернулась к Райану. Она заняла исходную позицию по всей форме — ноги на ширине плеч, колени внутрь, как будто она зажимает между ног козла.
— Хочешь драться? Давай!
— Не хочу я с тобой драться. Я не дерусь с девочками. И в особенности с сёстрами Рошель, — сказал Райан.
Рошель с обожанием вскинула на него ресницы. Джуд растерянно застыла у их столика.
— Джуд, иди домой. Со мной все в порядке. Райан меня проводит. Я приду не поздно. Что ты так переживаешь? Ты же просто выставляешь себя на посмешище, — сказала Рошель.
— Джуд, пожалуйста, пойдём к дяде Брюсу! — взмолилась я.
— Да валите обе к своему паршивому дяде Недотёпе! — ухмыльнулась Рошель.
— Не смей обзывать его паршивым недотёпой, — сказала я. — Не смей!
Рошель добавила несколько слов покрепче. Я налетела на неё и вцепилась в её длинные золотые волосы. Рошель заорала во всю глотку.
— Эй, хватит! А ну пошли отсюда! — закричал охранник «Макдоналдса».
Он сгрёб одной огромной лапищей меня, другой — Джуд и потащил нас обеих через весь зал к лестнице.
Встревоженный Брюс подбежал к входу.
— Куда вы тащите девочек? Отпустите их сейчас же! — сказал он охраннику.
— Смотрите получше за своими детьми! Так они сестры? Набросились ни с того ни с сего на хорошенькую девочку наверху!
— Ну, Джуд! — сказал Брюс, покачивая головой.
— Настоящий бесёнок — это меньшая, — сказал охранник. — Кидается как бешеная кошка!
— Дикси? — удивился Брюс.
И тут он увидел дорожного полицейского, идущего в нашу сторону.
— Ой-ой! Живо, а то мне придётся платить штраф. Вы отпустите девочек, я надеюсь?
— Не знаю даже. Вообще-то, я мог позвать полицию.
— Нет, погодите! — К нам по лестнице сбегала Рошель. — Они, конечно, обе чокнутые, и я их просто ненавижу, но они все-таки мои сестры, так что вы их все-таки не арестуете по-настоящему, правда?
— Ох ты господи! Слушайте, убирайтесь все домой со своим отцом, и побыстрее.
— Он нам не отец! — сказала Рошель.
— Я каждый день за это Бога благодарю! — сказал Брюс. — Давайте залезайте быстренько в машину. Ты тоже, Рошель.
Она отчаянно заспорила, не желая расставаться с Райаном.
Джуд тоже залезла в машину, все ещё не помня себя от ярости.
— И какой толк учиться обороне вин-чунь, если эти глупые мальчишки не желают нападать, — ворчала она.
— Очень хорошо, что он не стал на тебя нападать. У тебя, конечно, природный талант, ты все усваиваешь на лету, но все равно нужны многие месяцы тренировок, я ведь тебе говорил. Может быть, мы найдём подходящий клуб где-нибудь в окрестностях. Тебе, пожалуй, тоже стоит присоединиться, Дикси! Ты правда дралась?
— Я только чуть-чуть подралась, — призналась я. — Вы рады, что вы нам не отец, так вы сказали? А как насчёт нашего дяди?
— Дикси, я не расхочу быть твоим дядей, даже если ты будешь драться чаще, чем Леннокс Льюис! — сказал Брюс со смехом. — Только меня не бей, о большем я не прошу.
13
Мартина не засмеялась. Рошель тоже ела мало, потому что надеялась, что Райан покормит её в «Макдоналдсе».
— Вы, девочки, такие привереды, — покачал головой Брюс.
— Только не я, — сказала Джуд. Она заглатывала кусок за куском, почти не жуя.
— Что ж, ты хорошо потрудилась, — заметил Брюс.
Джуд улыбнулась ему.
— Как вы думаете, у меня есть способности для вин-чунь?
— Ты сама отлично знаешь, что есть. У тебя природный талант, — сказал Брюс.
Он сделал выпад кулаком в её сторону, и она мгновенно блокировала удар. Оба рассмеялись.
— Не подначивайте её, — сказала Мартина. — Она от этого только больше станет драться, а парни тут в округе правда страшные. У них могут оказаться и ножи.
— Не все они страшные. Некоторые так даже красивые, — встряла Рошель.
Джуд взглянула на неё, хмурясь:
— Ты такая дура, Рошель. Чего это ты так намазана? Куда ты собралась?
— Если ты ходишь, как оборванка, это ещё не значит, что нам всем тоже надо. Я просто оделась поприличнее, ясно?
— На тебя смотреть страшно. У тебя же полцентнера штукатурки на физиономии.
— Посмотрись в зеркало, если хочешь увидеть, на что действительно смотреть страшно, — ответила Рошель. — Я пошла.
— Никуда ты не пойдёшь. Мартина, не пускай её, — сказала Джуд.
Мартина не обратила на неё внимания. Она писала эсэмэску Тони, быстро-быстро бегая пальцами по кнопкам телефона. Джуд завопила на неё. Мартина вздохнула:
— Вот ты её и не пускай, Джуд. У меня других забот хватает.
— Ты же старшая.
— Я скоро отсюда уеду. Так что старшая будешь ты. Посмотрим, как тебе это понравится.
Мартина пошла наверх, продолжая лихорадочно жать на кнопки.
— Ну что ж, значит, я теперь на посту, — сказала Джуд. — Никуда ты не пойдёшь, Рошель, слышишь меня?
— Я тебя слышу. Попробуй не услышь, когда ты орёшь прямо у меня над ухом. Но это не значит, что я собираюсь тебя слушаться.
— Она права, Роксана, — сказал Брюс. — Ты ещё слишком маленькая, чтобы ходить одна.
Рошель выпрямилась, тряхнув золотыми кудрями.
— Во-первых, меня зовут Рошель. Во-вторых, я не маленькая, а подросток и могу делать что хочу. В третьих, вы уж точно не можете мной командовать, мистер Недотёпа. — И она бросилась вон из комнаты.
— Я маме скажу! — крикнула Джуд ей вслед.
— А я скажу маме, что ты дралась! — завизжала Рошель.
Она с шумом захлопнула за собой входную дверь. Мгновение все молчали. Потом мы услышали, как пищит ребёнок.
— Ну что, скажем маме? — спросила я.
— Я думаю, надо, — сказала Джуд.
— Я точно знаю, что надо, — сказал Брюс. — Я ей скажу, а потом лучше мне, наверное, пойти следом за мисс Модницей, хотя она меня точно не поблагодарит.
Он постучал в дверь гостиной и попытался войти. Мама как раз начала переодевать Солнышко. Она сказала Брюсу, чтоб он убирался, — коротко и грубо.
Когда Брюс вернулся к нам, вид у него был очень расстроенный.
— Ваша мама очень грубо со мной обошлась, — пожаловался он.
— Она не в себе, — поспешно сказала я.
— Я же хотел только помочь, — сказал Брюс. — Роксана… Рошель… или как её там… не должна разгуливать одна в таком виде по этому кварталу. Вон как досталось Джуд, а она старше и гораздо умнее.
Джуд явно понравились эти слова.
— Давайте поедем за ней на вашей машине, Брюс.
Я поехала с ними. Мы проехали улицу Меркурий из конца в конец. Хуже всего был наш участок улицы, здесь многие дома стояли заколоченные. На другом конце попадались дома с занавесками на окнах и аккуратным газоном перед входной дверью. Кое-где были даже огороженные низким белым заборчиком палисадники с цветами.
— Может, это не такой уж и плохой район, — сказал Брюс.
Потом он проехал сквозь арку многоэтажного дома. Мы посмотрели на грязный бетон и ржавые перила, уходящие далеко вверх.
— Интересно, здесь можно вылезти на крышу? — сказала Джуд.
— А я-то говорил, что ты умная девочка, — усмехнулся Брюс. — И как тебе только пришла в голову такая сумасшедшая мысль?
— Я все время лазала по крышам на старых наших квартирах, — сказала Джуд. — Это была моя территория.
Несколько мальчишек прогромыхали мимо на скейтбордах, стуча по машине и делая неприличные жесты в нашу сторону.
— Похоже, Джуд, что это их территория, нравится тебе это или нет. Если ты ещё раз попробуешь подняться по этим лестницам, они тебя запросто и с балкона могут сбросить.
— Вот освою это вин-чунь и буду ходить куда хочу, и никто меня и пальцем не посмеет тронуть.
— Размечталась, девочка, — сказал Брюс. — Всему есть предел, даже и с боевыми искусствами. Это хорошо в фильмах — там Брюс Ли может расправиться в считанные секунды с любым количеством нападающих — хоп-хоп-готово! Их оружие колотит по воздуху и обращается против них самих, и глядишь — они уже порублены на куски собственными мечами. Но это ведь выдумки, Джуд. Это такая игра в «Представим себе, что…».
Я тоже играла в игру «Представим себе, что…». Я представила себе, что Брюс и правда наш дядя, что он взял нас покататься на машине и сейчас отвезёт в новёхонький Диснейленд, который случайно оказался по дороге и совсем недалеко. Мы там носились по Космической Горе, со свистом проносились по Пути Индианы Джонса и все прочее, чем хвастались ребята в моей старой школе. Я бы, пожалуй, немножко испугалась. Дядя Брюс посадил бы меня к себе на колено и сказал: «Я же с тобой», — и мне не нужно было бы ни о чем больше беспокоиться — ни о моей новой подруге Мэри, ни о маме, ни о сёстрах, даже о самой младшей сестричке в голубых мальчишеских обновках.
А когда бы мы накатались на всех аттракционах, мы пошли бы полдничать в «Макдоналдс», и дядя Брюс не ворчал бы на меня за то, что я не ем мяса, а купил бы мне порцию картошки, и я бы делилась каждым ломтиком с Фиалкой.
Я представила себе Фиалку с оторванной головой. Я видела торчащую набивку, жалкое мёртвое тельце…
Не могла я рассказать.
А если с Рошель вправду что-нибудь случится?
— Я думаю, Рошель не здесь, — сказала я. — Мне почему-то кажется, что она пошла в «Макдоналдс».
— Тебе кажется? — переспросила Джуд. — Ой, Дикси, сил нет с тобой. Что же ты не сказала?
— Ты же ненавидишь, когда ябедничают.
— Да, но только если ты ябедничаешь на меня, — сказала Джуд. — А на Рошель ты всегда-всегда должна ябедничать, потому что она такая дура, что с ней что угодно может случиться. Так почему она пошла в «Макдоналдс»? Она там с кем-то встречается? Говори, Дикси!
— Она сказала, что оторвёт Фиалке голову, если я расскажу, — прошептала я, обеими руками крепко сжимая Фиалку.
Я чувствовала, как бьётся под перьями маленькое птичье сердечко. Она слегка попискивала от ужаса.
— Я ей не позволю, Дикси, не бойся, — успокоил меня Брюс.
— Так она с кем-то встречается?
Я пожала плечами:
— Может быть.
— Но она же никого здесь не знает… — Тут Джуд прижала ладонь ко рту. — Ах ты господи! Не с этим ли парнем с серьгой, которого я побила?
Что-то я не помню, чтобы Джуд кого-нибудь из них побила, но ей, наверное, тоже хотелось представить, что… Я кивнула.
— Поверить не могу, что она такая кретинка! И ты, Дикси, не лучше, раз молчала об этом.
— Это ты зря. Дикси не виновата, — сказал Брюс.
Он выехал из блока «Меркурий» и поехал через «Нептун», «Марс», «Сатурн», «Венеру» и «Юпитер» — такие же жуткие бетонные многоэтажки — к центру города.
— Не близко, однако. А Рошель на своих шатучих каблуках. Может, она и не дошла ещё дотуда, — сказала Джуд. Она взяла мою руку: — Прости, Дикс. Конечно, ты не виновата.
— Ты думаешь, он может её побить, как те мальчишки побили тебя, да, Джуд?
— Нет, — сказала Джуд неуверенно.
— Он может сделать что-нибудь похуже? — прошептала я.
— Прекратите, — сказал Брюс. — Вы только сами себя пугаете. Не сделает он ей ничего плохого в «Макдоналдсе», господи ты боже мой!
Мы ехали по центральным улицам городка; Джуд глядела в окно с одной стороны, я — с другой, высматривая жёлтую букву М.
— Вот он! — крикнула я.
Брюс припарковал машину на двойной жёлтой полосе, а мы с Джуд побежали внутрь. Рошель было не видно. Я принялась грызть ногти, впадая в панику. Джуд показала кивком на места на втором этаже. Она помчалась по лестнице мимо туалетов и влетела в верхний зал. Я потащилась за ней.
Мы увидели Рошель за столиком в углу, вместе с Райаном. Они сидели, сдвинув головы и глядя друг другу в глаза. Перед Рошель стоял стаканчик с её любимым макфларри, но ложечка у неё замерла в воздухе. Она была, видимо, так поглощена Райаном, что совершенно забыла о еде. По Райану было совсем не похоже, что он хочет её побить или обидеть. Он смотрел на неё, как на сказочную принцессу. Казалось, он видит сверкающую драгоценностями корону на её красивых длинных волосах. Казалось, что Рошель и Райан светятся собственным светом, как будто неоновая жёлтая дуга «Макдоналдса» отдала им своё сияние.
Я так и застыла. Я чувствовала, что нам остаётся теперь уйти на цыпочках. Джуд тоже заколебалась, но потом решительно двинулась к ним.
— Не тронь мою сестру! — закричала она, хотя Райан и не прикасался к Рошель.
— Господи, опять ты! — изумился Райан. — В чем дело?
— Не обращай на неё внимания. Просто сестрица у меня ненормальная, — сказала Рошель. Потом она заметила меня на заднем плане. — А там ещё одна моя ненормальная сестрица, которая ещё горько пожалеет, что на меня наябедничала.
— Пошли немедленно домой, Рошель! — закричала Джуд слишком громко.
Весь второй этаж «Макдоналдса» уже таращился на нас.
— У нас нет больше дома, — сказала Рошель. — Не хочу я возвращаться в эту мерзкую дыру, нет уж, спасибочки.
— Ты сию минуту встанешь и пойдёшь домой! — приказала Джуд и потянула Рошель за руку.
— Оставь её в покое! — сказал Райан.
— Не обращай на неё внимания. Она просто места себе не находит от зависти, — самодовольно сказала Рошель.
— Да как ты смеешь! — взвилась Джуд и потянула ещё сильнее.
Рошель попыталась вырваться. Джуд вцепилась в неё мёртвой хваткой. Рука Рошель слегка вывернулась. Она громко завизжала:
— Не смей меня толкать!
Джуд отпустила Рошель и повернулась к Райану. Она заняла исходную позицию по всей форме — ноги на ширине плеч, колени внутрь, как будто она зажимает между ног козла.
— Хочешь драться? Давай!
— Не хочу я с тобой драться. Я не дерусь с девочками. И в особенности с сёстрами Рошель, — сказал Райан.
Рошель с обожанием вскинула на него ресницы. Джуд растерянно застыла у их столика.
— Джуд, иди домой. Со мной все в порядке. Райан меня проводит. Я приду не поздно. Что ты так переживаешь? Ты же просто выставляешь себя на посмешище, — сказала Рошель.
— Джуд, пожалуйста, пойдём к дяде Брюсу! — взмолилась я.
— Да валите обе к своему паршивому дяде Недотёпе! — ухмыльнулась Рошель.
— Не смей обзывать его паршивым недотёпой, — сказала я. — Не смей!
Рошель добавила несколько слов покрепче. Я налетела на неё и вцепилась в её длинные золотые волосы. Рошель заорала во всю глотку.
— Эй, хватит! А ну пошли отсюда! — закричал охранник «Макдоналдса».
Он сгрёб одной огромной лапищей меня, другой — Джуд и потащил нас обеих через весь зал к лестнице.
Встревоженный Брюс подбежал к входу.
— Куда вы тащите девочек? Отпустите их сейчас же! — сказал он охраннику.
— Смотрите получше за своими детьми! Так они сестры? Набросились ни с того ни с сего на хорошенькую девочку наверху!
— Ну, Джуд! — сказал Брюс, покачивая головой.
— Настоящий бесёнок — это меньшая, — сказал охранник. — Кидается как бешеная кошка!
— Дикси? — удивился Брюс.
И тут он увидел дорожного полицейского, идущего в нашу сторону.
— Ой-ой! Живо, а то мне придётся платить штраф. Вы отпустите девочек, я надеюсь?
— Не знаю даже. Вообще-то, я мог позвать полицию.
— Нет, погодите! — К нам по лестнице сбегала Рошель. — Они, конечно, обе чокнутые, и я их просто ненавижу, но они все-таки мои сестры, так что вы их все-таки не арестуете по-настоящему, правда?
— Ох ты господи! Слушайте, убирайтесь все домой со своим отцом, и побыстрее.
— Он нам не отец! — сказала Рошель.
— Я каждый день за это Бога благодарю! — сказал Брюс. — Давайте залезайте быстренько в машину. Ты тоже, Рошель.
Она отчаянно заспорила, не желая расставаться с Райаном.
Джуд тоже залезла в машину, все ещё не помня себя от ярости.
— И какой толк учиться обороне вин-чунь, если эти глупые мальчишки не желают нападать, — ворчала она.
— Очень хорошо, что он не стал на тебя нападать. У тебя, конечно, природный талант, ты все усваиваешь на лету, но все равно нужны многие месяцы тренировок, я ведь тебе говорил. Может быть, мы найдём подходящий клуб где-нибудь в окрестностях. Тебе, пожалуй, тоже стоит присоединиться, Дикси! Ты правда дралась?
— Я только чуть-чуть подралась, — призналась я. — Вы рады, что вы нам не отец, так вы сказали? А как насчёт нашего дяди?
— Дикси, я не расхочу быть твоим дядей, даже если ты будешь драться чаще, чем Леннокс Льюис! — сказал Брюс со смехом. — Только меня не бей, о большем я не прошу.
13
Когда мы снова подъезжали к улице Меркурий, я крепко закрыла глаза. Я загадала желание и стала желать так сильно, что голова у меня горела. Я пожелала, чтобы все дома стали целыми и опрятными, чтобы они были свежевыкрашены, а вокруг них росли цветы. Я пожелала, чтобы наш дом был самый лучший, самый яркий, с мерцающими электрическими гирляндами на окнах, с розами, вьющимися вокруг входной двери, а в палисаднике — фонтан с мраморной русалочкой, плещущий воду в бирюзовый бассейн.
Я пожелала, чтобы внутри наш дом был красиво обставлен, с атласными занавесями, бархатными диванами и персидскими коврами. И чтобы мама танцевала по дому в обтягивающей юбке и туфлях на шпильках, искрясь энергией и весельем, как раньше. Я пожелала, чтобы, когда мы войдём, Солнышко лежал на голубой пелёнке без подгузника, демонстрируя своё мальчишечье устройство. Я пожелала, чтобы мой папа был в это время у нас в гостях и принёс мне в подарок новую кофту — чёрную, чтобы она не так легко пачкалась, и расшитую маленькими красными сердечками в знак того, как сильно он меня любит. И чтобы он надел её мне на плечи, обнял меня и пообещал, что будет приходить ко мне каждый день всю мою жизнь.
Я пожелала, чтобы Фиалка была настоящей и летала на свободе по всему саду. Я пожелала, чтобы Мэри тоже могла приходить к нам в сад и играть со мной и чтобы она с громким смехом носилась по саду, а волосы у неё рассыпались по плечам без всяких туго затянутых косичек. Я подумала о голубой жилке, бившейся у неё на лбу. Я знала, что должна что-то предпринять.
— Ты спишь, Дикси? — спросил Брюс, трогая меня за плечо. — Пойдём, родная, вылезай из машины. Приехали.
— Вы верите, что желания исполняются, дядя Брюс?
— Я бы все отдал, чтобы твои желания исполнились, Дикси, но я ведь не волшебник.
Однако в доме многое уже изменилось, как по волшебству, благодаря Брюсу. Веяло чистотой и свежим ароматом его чудных лилий, роз и фрезий. Мама расставила их повсюду в гостиной, но больше она ничего не сделала. Она лежала с Солнышком на матрасе, а мебель и картонные коробки по-прежнему громоздились вокруг неё.
Рошель и Джуд протиснулись к ней, громко жалуясь друг на друга. Мама прикрыла глаза, как будто она тоже загадала желание.
— Мама! Ты слышишь! Джуд меня просто вконец извела! Она вела себя с Райаном как идиотка, а потом Дикси начала меня бить.
— Этот Райан намного её старше. Она вообразила о себе невесть что, потому что у неё теперь есть мальчик. Она ничего не понимает! Кончится тем, что она окажется школьницей с ребёнком, если не остережётся. Ну скажи же ей, мама!
— Заткнись, Джуд, — сказала Мартина, входя в комнату. — Что у тебя с носом? Ты опять дралась? Мама, ты только посмотри на неё!
— Мама, можно рассказать, если тебя просили не рассказывать и предупредили, что иначе у тебя могут быть неприятности? — спросила я.
— Никогда нельзя рассказывать. А неприятности будут у тебя и у твоей дурацкой птицы, и ещё какие, — сказала Рошель, хватая мой рукав.
— Мама! Она взяла Фиалку!
— Я её сейчас отберу! — завопила Джуд, хватая Рошель.
— Замолчите обе, разбудите ребёнка! Мама, тебе надо как следует отлежаться. Давай я пока возьму ребёнка, — предложила Мартина.
— Нет! — сказала мама с неожиданной живостью, открывая глаза. — Не трогай его. Нам с ним очень хорошо. Идите все отсюда, пожалуйста. У меня от вас голова раскалывается. Мне нужно только одно: чтобы меня оставили в покое.
— Не волнуйтесь, Сью. Я с ними разберусь, — сказал Брюс.
— Я с ними разберусь. Я старшая, — заявила Мартина. — Не понимаю, мама, что с тобой. Сперва ты меня заставила приехать в эту дыру, потому что тебе без меня не обойтись, а теперь ты меня на дух не подпускаешь к ребёнку.
— Ты можешь расставить по местам мебель и попытаться навести хоть какой-нибудь порядок. Я просто не могу больше лежать посреди этой свалки, — сказала мама.
— Я не буду все это поднимать, это слишком тяжёлые вещи. Мне станет плохо, — сказала Мартина.
— Ах ты, принцесса на горошине! — насмешливо сказала Джуд. — Ладно, мама, я этим займусь.
— Джуд, ты у нас кто? Мисс Сверхчеловек? Ты думаешь, ты просто супер, потому что во все суёшь свой нос и за все берёшься? Может, в Блечворте с тобой ещё считались, но здесь над тобой просто все смеются!
— Заткнись, Рошель, — сказала я, забирая Фиалку. — Не обращай на неё внимания, Джуд. Я тебе помогу с мебелью.
— Только не пытайся ничего подымать, Дикси, ты слишком маленькая. Кому-кому, а тебе точно станет плохо, — сказал Брюс от двери. — Пошли, девочки, не мучьте больше маму. Она ещё не поправилась. Давайте лучше попробуем поработать в команде и расставить мебель общими усилиями.
— А можно, я буду в вашей команде, дядя Брюс? — попросила я.
— Я буду начальником, малышка, буду вами распоряжаться. Да и давно пора. Вам, девочки, нужна сильная рука.
— Простите, как вы сказали? — спросила мама. — Вы будете распоряжаться моими дочерями? Им нужна сильная рука, оказывается? И чья же это будет рука? Уж не ваша ли? Какая гнусная наглость!
Она с усилием поднялась с матраса и стремительно направилась к нему, уперев руки в боки.
— Послушайте, Сью, я же ничего такого не имел в виду, — ответил Брюс, нервничая. — Я просто так выразился. Я только хотел сказать, что нам надо как-то организоваться с этой мебелью, потому что мне ведь нужно беречь спину.
— Да пошли бы вы со своей долбаной спиной, — сказала мама. — Я уверена, что вы это выдумали для отмазки, потому что вы лентяй, как и все мужчины. У вас мозгов хватает только, чтоб морочить голову моим девочкам и учить их этим дурацким штучкам — кунг-фу или как его там. Как будто они без этого мало дерутся. Вы бы лучше поучили нашу Джуд не драться, кретин слабоумный!
Брюс отшатнулся, глядя на неё из-за очков.
— Дядя Брюс, не расстраивайтесь! Мама это не всерьёз, ей просто вожжа под хвост попала! — сказала я, беря его за руку.
— Никакая вожжа мне никуда не попала, паршивка ты мелкая! — заорала мама. — Кончай к нему липнуть, Дикси! Никакой он тебе не дядя, он нам чужой человек!
Брюс выпустил мою руку.
— Я был чужим человеком и очень хотел, чтобы так оно и осталось. Я ведь должен был помочь вам с перевозкой за небольшие деньги — так мы договаривались. Хотя если кто-то здесь и платил пока деньги, так только я. Но как-то меня засосало во всю эту суматоху, и я решил помочь вам и вашим дочкам, как приличный человек. Про «дядю» не я придумал, это малышка Дикси стала меня так звать. Меня это тронуло, потому что она чудесная девочка. Но я могу себе представить, что вам это не нравится. Раз так, мы сейчас поставим точку. Плевать на мою спину, я сейчас постараюсь закинуть вашу мебель наверх и уеду. И больше приезжать не буду.
— Нет, — заплакала я, прижимаясь к нему.
— Дикси, прекрати эту ерунду, ты меня позоришь, — резко сказала мама. — Ты ведёшь себя просто глупо.
Я посмотрела маме прямо в глаза.
— Это ты ведёшь себя глупо, мама, — сказала я, глядя на Солнышко, брошенного на матрасе.
Мама тоже на него оглянулась. И вдруг смолкла.
— Деточка моя, — прошептала она и пошла обратно к матрасу. Она взяла Солнышко на руки и поцеловала его пушистый хохолок.
Мартина, Джуд и Рошель недоверчиво покачали головами. Обычно мама не могла быстро успокоиться, если уж её понесло. Она всегда орала, пока не охрипнет, а потом разражалась бурными слезами, обнимала нас всех, говорила, что она сварливая старая кошёлка и самая худшая мать на свете и что нам всем лучше было бы в приёмной семье. Тогда мы обнимали её в ответ и говорили, что она самая лучшая мать на свете и что мы хотим жить только с ней, хотя она и правда сварливая старая кошёлка.
— Дядя Брюс, не уходите, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — сказала я.
— Мне нужно домой, Дикси, мне ведь приходится вставать ещё до рассвета, чтобы успеть на цветочный рынок. Но ты не волнуйся, милая, я буду к тебе приезжать, если мама разрешит.
— И вы останетесь моим дядей? — спросила я.
Брюс покосился на маму. Она качала на руках ребёнка, не обращая никакого внимания на нас обоих.
— Если хочешь, — прошептал он.
— Я не хочу всех этих соплей про «дядю», но вы ведь останетесь моим тренером по вин-чунь? — сказала Джуд.
— Договорились, — сказал Брюс. — Ну ладно, потащили тогда, что ли, наверх эту чёртову мебель. Похоже, кроме нас с тобой, таскать её некому.
— Я бы хотела помочь, но не могу, — сказала Мартина. Она стояла, обхватив руками живот.
— У тебя что, живот болит? — спросила Джуд.
— Ага! — поспешно откликнулась Мартина.
— И у меня тоже, — сказала Рошель.
— Ерунда, — сказала я.
— А ты-то что в этом понимаешь, Дикси? — вскинулась Рошель.
— Ладно, ладно, я буду помогать, — сказала я. — Я правда могу, я намного сильнее, чем кажусь, дядя Брюс.
Я сняла кофту и согнула руку в локте.
— У тебя мышцы, как горошины, детка, — сказал Брюс.
Он по-деловому закатал рукава и не без гордости напряг мускулы. Похоже было, что в его тощие руки зашили по апельсину.
— Ого, мистер Качок! — воскликнула Джуд. — Но это-то не вин-чунь, правда?
— В спортзал я тоже много ходил, — сказал Брюс.
— Вот так Фрида Цветочная Лавка! — сказала Рошель. — Слушай, Мартина, дай на минутку мобильник. Я только отправлю одну эсэмэску.
— Только не этому уроду из «Макдоналдса», — встряла Джуд.
— Нет, мобильник я тебе не дам, он мне самой нужен, — сказала Мартина. — Какой ещё урод?
— А ну отойдите все с дороги! — распорядилась Джуд. — Мартина, почему ты не можешь помочь? Я ведь знаю, что сейчас не твои дни, так что не отговаривайся этим.
— Джуд, ты не можешь помолчать? У меня желудок расстроен, если хочешь знать. Меня тошнит.
— Ерунда, — сказала Джуд.
— Это не ерунда, Джуд. Я слышала, как её утром рвало.
Я хотела помочь, но Мартина, похоже, перепугалась.
— Заткнись, Дикси! Ну почему ты никогда не можешь помолчать, — зашипела она.
— Ага, она вообще страшная ябеда, — сказала Рошель.
— Я умею хранить тайны! Я умею хранить потрясающие тайны, так что заткнитесь обе. Вот когда вы узнаете мою тайну…
— Дикси! — закричала мама из гостиной. — Пойди сюда! Помоги мне. Живо!
— Я тебе помогу, мама, — сказала Мартина, отталкивая меня.
— Нет, Мартина, мне нужна Дикси.
— Ну что ж, как хочешь, — сказала Мартина обиженно и быстро пошла наверх.
— Мартина, ну пожалуйста, дай на минутку мобильник, — попросила Рошель, бросаясь за ней. — Джуд, начните лучше с моей мебели. Я хочу, чтобы у меня наконец была нормальная комната. Только осторожнее, не швыряйте как попало. Поаккуратнее там с моим туалетным столиком, ладно?
— Сама поаккуратнее, а то мы тебя пошвыряем как попало, Роксана, — сказал Брюс. — Раскомандовалась тут. Мы тебе не грузчики. Мы, между прочим, делаем одолжение, правда, Джуд?
— Ещё бы, Брюс.
Она тащила из маминой комнаты кровать Рошель, опрокинув её набок. Похоже было, что она с удовольствием опрокинула бы и протащила по полу саму Рошель.
— Дикси, — нетерпеливо крикнула мама, — пойди сюда! Ко мне, поближе!
Я присела рядом с ней на матрас.
— Слушай, прекращай свои намёки. Твои сестры — не идиотки, хотя на них обычно и похоже. Мы ведь с тобой договорились, детка. Ты мне поклялась, что словом не обмолвишься.
— Только пару дней, мама!
— А как насчёт пары недель?
— Не выйдет, мама! Представь, как ты пойдёшь по магазинам с коляской, и все будут заглядывать под козырёк и ворковать «сюси-пуси», «это мальчик или девочка?». Не можешь же ты сказать, что это мальчик, а через месяц вывезти её в розовом платьице?
— Я не собираюсь ни с кем разговаривать. Здесь в округе все равно одни безнадёжные дебилы. — Мама задумалась. — Может, конечно, это я безнадёжная дебилка, раз не могу обеспечить своих детей или найти хоть одного приличного мужика им в отцы. Было много причин, почему нам нельзя было оставаться в Блечворте, но как я могла вообразить, что эта дыра — выход их положения? Я только ещё сильнее влипла. Все у меня оказалось не то: и гороскопы, и карты, и хрустальный шар. Ребёнок оказался не тот. Я так хотела мальчика, Дикси! Мне очень нужен мальчик! Не отнимай его у меня, детка, пожалуйста. Оставь мне его ещё ненадолго.
Я пожелала, чтобы внутри наш дом был красиво обставлен, с атласными занавесями, бархатными диванами и персидскими коврами. И чтобы мама танцевала по дому в обтягивающей юбке и туфлях на шпильках, искрясь энергией и весельем, как раньше. Я пожелала, чтобы, когда мы войдём, Солнышко лежал на голубой пелёнке без подгузника, демонстрируя своё мальчишечье устройство. Я пожелала, чтобы мой папа был в это время у нас в гостях и принёс мне в подарок новую кофту — чёрную, чтобы она не так легко пачкалась, и расшитую маленькими красными сердечками в знак того, как сильно он меня любит. И чтобы он надел её мне на плечи, обнял меня и пообещал, что будет приходить ко мне каждый день всю мою жизнь.
Я пожелала, чтобы Фиалка была настоящей и летала на свободе по всему саду. Я пожелала, чтобы Мэри тоже могла приходить к нам в сад и играть со мной и чтобы она с громким смехом носилась по саду, а волосы у неё рассыпались по плечам без всяких туго затянутых косичек. Я подумала о голубой жилке, бившейся у неё на лбу. Я знала, что должна что-то предпринять.
— Ты спишь, Дикси? — спросил Брюс, трогая меня за плечо. — Пойдём, родная, вылезай из машины. Приехали.
— Вы верите, что желания исполняются, дядя Брюс?
— Я бы все отдал, чтобы твои желания исполнились, Дикси, но я ведь не волшебник.
Однако в доме многое уже изменилось, как по волшебству, благодаря Брюсу. Веяло чистотой и свежим ароматом его чудных лилий, роз и фрезий. Мама расставила их повсюду в гостиной, но больше она ничего не сделала. Она лежала с Солнышком на матрасе, а мебель и картонные коробки по-прежнему громоздились вокруг неё.
Рошель и Джуд протиснулись к ней, громко жалуясь друг на друга. Мама прикрыла глаза, как будто она тоже загадала желание.
— Мама! Ты слышишь! Джуд меня просто вконец извела! Она вела себя с Райаном как идиотка, а потом Дикси начала меня бить.
— Этот Райан намного её старше. Она вообразила о себе невесть что, потому что у неё теперь есть мальчик. Она ничего не понимает! Кончится тем, что она окажется школьницей с ребёнком, если не остережётся. Ну скажи же ей, мама!
— Заткнись, Джуд, — сказала Мартина, входя в комнату. — Что у тебя с носом? Ты опять дралась? Мама, ты только посмотри на неё!
— Мама, можно рассказать, если тебя просили не рассказывать и предупредили, что иначе у тебя могут быть неприятности? — спросила я.
— Никогда нельзя рассказывать. А неприятности будут у тебя и у твоей дурацкой птицы, и ещё какие, — сказала Рошель, хватая мой рукав.
— Мама! Она взяла Фиалку!
— Я её сейчас отберу! — завопила Джуд, хватая Рошель.
— Замолчите обе, разбудите ребёнка! Мама, тебе надо как следует отлежаться. Давай я пока возьму ребёнка, — предложила Мартина.
— Нет! — сказала мама с неожиданной живостью, открывая глаза. — Не трогай его. Нам с ним очень хорошо. Идите все отсюда, пожалуйста. У меня от вас голова раскалывается. Мне нужно только одно: чтобы меня оставили в покое.
— Не волнуйтесь, Сью. Я с ними разберусь, — сказал Брюс.
— Я с ними разберусь. Я старшая, — заявила Мартина. — Не понимаю, мама, что с тобой. Сперва ты меня заставила приехать в эту дыру, потому что тебе без меня не обойтись, а теперь ты меня на дух не подпускаешь к ребёнку.
— Ты можешь расставить по местам мебель и попытаться навести хоть какой-нибудь порядок. Я просто не могу больше лежать посреди этой свалки, — сказала мама.
— Я не буду все это поднимать, это слишком тяжёлые вещи. Мне станет плохо, — сказала Мартина.
— Ах ты, принцесса на горошине! — насмешливо сказала Джуд. — Ладно, мама, я этим займусь.
— Джуд, ты у нас кто? Мисс Сверхчеловек? Ты думаешь, ты просто супер, потому что во все суёшь свой нос и за все берёшься? Может, в Блечворте с тобой ещё считались, но здесь над тобой просто все смеются!
— Заткнись, Рошель, — сказала я, забирая Фиалку. — Не обращай на неё внимания, Джуд. Я тебе помогу с мебелью.
— Только не пытайся ничего подымать, Дикси, ты слишком маленькая. Кому-кому, а тебе точно станет плохо, — сказал Брюс от двери. — Пошли, девочки, не мучьте больше маму. Она ещё не поправилась. Давайте лучше попробуем поработать в команде и расставить мебель общими усилиями.
— А можно, я буду в вашей команде, дядя Брюс? — попросила я.
— Я буду начальником, малышка, буду вами распоряжаться. Да и давно пора. Вам, девочки, нужна сильная рука.
— Простите, как вы сказали? — спросила мама. — Вы будете распоряжаться моими дочерями? Им нужна сильная рука, оказывается? И чья же это будет рука? Уж не ваша ли? Какая гнусная наглость!
Она с усилием поднялась с матраса и стремительно направилась к нему, уперев руки в боки.
— Послушайте, Сью, я же ничего такого не имел в виду, — ответил Брюс, нервничая. — Я просто так выразился. Я только хотел сказать, что нам надо как-то организоваться с этой мебелью, потому что мне ведь нужно беречь спину.
— Да пошли бы вы со своей долбаной спиной, — сказала мама. — Я уверена, что вы это выдумали для отмазки, потому что вы лентяй, как и все мужчины. У вас мозгов хватает только, чтоб морочить голову моим девочкам и учить их этим дурацким штучкам — кунг-фу или как его там. Как будто они без этого мало дерутся. Вы бы лучше поучили нашу Джуд не драться, кретин слабоумный!
Брюс отшатнулся, глядя на неё из-за очков.
— Дядя Брюс, не расстраивайтесь! Мама это не всерьёз, ей просто вожжа под хвост попала! — сказала я, беря его за руку.
— Никакая вожжа мне никуда не попала, паршивка ты мелкая! — заорала мама. — Кончай к нему липнуть, Дикси! Никакой он тебе не дядя, он нам чужой человек!
Брюс выпустил мою руку.
— Я был чужим человеком и очень хотел, чтобы так оно и осталось. Я ведь должен был помочь вам с перевозкой за небольшие деньги — так мы договаривались. Хотя если кто-то здесь и платил пока деньги, так только я. Но как-то меня засосало во всю эту суматоху, и я решил помочь вам и вашим дочкам, как приличный человек. Про «дядю» не я придумал, это малышка Дикси стала меня так звать. Меня это тронуло, потому что она чудесная девочка. Но я могу себе представить, что вам это не нравится. Раз так, мы сейчас поставим точку. Плевать на мою спину, я сейчас постараюсь закинуть вашу мебель наверх и уеду. И больше приезжать не буду.
— Нет, — заплакала я, прижимаясь к нему.
— Дикси, прекрати эту ерунду, ты меня позоришь, — резко сказала мама. — Ты ведёшь себя просто глупо.
Я посмотрела маме прямо в глаза.
— Это ты ведёшь себя глупо, мама, — сказала я, глядя на Солнышко, брошенного на матрасе.
Мама тоже на него оглянулась. И вдруг смолкла.
— Деточка моя, — прошептала она и пошла обратно к матрасу. Она взяла Солнышко на руки и поцеловала его пушистый хохолок.
Мартина, Джуд и Рошель недоверчиво покачали головами. Обычно мама не могла быстро успокоиться, если уж её понесло. Она всегда орала, пока не охрипнет, а потом разражалась бурными слезами, обнимала нас всех, говорила, что она сварливая старая кошёлка и самая худшая мать на свете и что нам всем лучше было бы в приёмной семье. Тогда мы обнимали её в ответ и говорили, что она самая лучшая мать на свете и что мы хотим жить только с ней, хотя она и правда сварливая старая кошёлка.
— Дядя Брюс, не уходите, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — сказала я.
— Мне нужно домой, Дикси, мне ведь приходится вставать ещё до рассвета, чтобы успеть на цветочный рынок. Но ты не волнуйся, милая, я буду к тебе приезжать, если мама разрешит.
— И вы останетесь моим дядей? — спросила я.
Брюс покосился на маму. Она качала на руках ребёнка, не обращая никакого внимания на нас обоих.
— Если хочешь, — прошептал он.
— Я не хочу всех этих соплей про «дядю», но вы ведь останетесь моим тренером по вин-чунь? — сказала Джуд.
— Договорились, — сказал Брюс. — Ну ладно, потащили тогда, что ли, наверх эту чёртову мебель. Похоже, кроме нас с тобой, таскать её некому.
— Я бы хотела помочь, но не могу, — сказала Мартина. Она стояла, обхватив руками живот.
— У тебя что, живот болит? — спросила Джуд.
— Ага! — поспешно откликнулась Мартина.
— И у меня тоже, — сказала Рошель.
— Ерунда, — сказала я.
— А ты-то что в этом понимаешь, Дикси? — вскинулась Рошель.
— Ладно, ладно, я буду помогать, — сказала я. — Я правда могу, я намного сильнее, чем кажусь, дядя Брюс.
Я сняла кофту и согнула руку в локте.
— У тебя мышцы, как горошины, детка, — сказал Брюс.
Он по-деловому закатал рукава и не без гордости напряг мускулы. Похоже было, что в его тощие руки зашили по апельсину.
— Ого, мистер Качок! — воскликнула Джуд. — Но это-то не вин-чунь, правда?
— В спортзал я тоже много ходил, — сказал Брюс.
— Вот так Фрида Цветочная Лавка! — сказала Рошель. — Слушай, Мартина, дай на минутку мобильник. Я только отправлю одну эсэмэску.
— Только не этому уроду из «Макдоналдса», — встряла Джуд.
— Нет, мобильник я тебе не дам, он мне самой нужен, — сказала Мартина. — Какой ещё урод?
— А ну отойдите все с дороги! — распорядилась Джуд. — Мартина, почему ты не можешь помочь? Я ведь знаю, что сейчас не твои дни, так что не отговаривайся этим.
— Джуд, ты не можешь помолчать? У меня желудок расстроен, если хочешь знать. Меня тошнит.
— Ерунда, — сказала Джуд.
— Это не ерунда, Джуд. Я слышала, как её утром рвало.
Я хотела помочь, но Мартина, похоже, перепугалась.
— Заткнись, Дикси! Ну почему ты никогда не можешь помолчать, — зашипела она.
— Ага, она вообще страшная ябеда, — сказала Рошель.
— Я умею хранить тайны! Я умею хранить потрясающие тайны, так что заткнитесь обе. Вот когда вы узнаете мою тайну…
— Дикси! — закричала мама из гостиной. — Пойди сюда! Помоги мне. Живо!
— Я тебе помогу, мама, — сказала Мартина, отталкивая меня.
— Нет, Мартина, мне нужна Дикси.
— Ну что ж, как хочешь, — сказала Мартина обиженно и быстро пошла наверх.
— Мартина, ну пожалуйста, дай на минутку мобильник, — попросила Рошель, бросаясь за ней. — Джуд, начните лучше с моей мебели. Я хочу, чтобы у меня наконец была нормальная комната. Только осторожнее, не швыряйте как попало. Поаккуратнее там с моим туалетным столиком, ладно?
— Сама поаккуратнее, а то мы тебя пошвыряем как попало, Роксана, — сказал Брюс. — Раскомандовалась тут. Мы тебе не грузчики. Мы, между прочим, делаем одолжение, правда, Джуд?
— Ещё бы, Брюс.
Она тащила из маминой комнаты кровать Рошель, опрокинув её набок. Похоже было, что она с удовольствием опрокинула бы и протащила по полу саму Рошель.
— Дикси, — нетерпеливо крикнула мама, — пойди сюда! Ко мне, поближе!
Я присела рядом с ней на матрас.
— Слушай, прекращай свои намёки. Твои сестры — не идиотки, хотя на них обычно и похоже. Мы ведь с тобой договорились, детка. Ты мне поклялась, что словом не обмолвишься.
— Только пару дней, мама!
— А как насчёт пары недель?
— Не выйдет, мама! Представь, как ты пойдёшь по магазинам с коляской, и все будут заглядывать под козырёк и ворковать «сюси-пуси», «это мальчик или девочка?». Не можешь же ты сказать, что это мальчик, а через месяц вывезти её в розовом платьице?
— Я не собираюсь ни с кем разговаривать. Здесь в округе все равно одни безнадёжные дебилы. — Мама задумалась. — Может, конечно, это я безнадёжная дебилка, раз не могу обеспечить своих детей или найти хоть одного приличного мужика им в отцы. Было много причин, почему нам нельзя было оставаться в Блечворте, но как я могла вообразить, что эта дыра — выход их положения? Я только ещё сильнее влипла. Все у меня оказалось не то: и гороскопы, и карты, и хрустальный шар. Ребёнок оказался не тот. Я так хотела мальчика, Дикси! Мне очень нужен мальчик! Не отнимай его у меня, детка, пожалуйста. Оставь мне его ещё ненадолго.