— Тебе подходил папа, тебе подходил футболист, тебе подходит любой, кого удается заполучить, — пробормотала я в подушку.
   Мама услышала.
   — Если ты не заткнешься, тебе сейчас не подойдет эта кровать, — сказала она. Но сама она заткнуться не могла. — Он такой хороший, что лучше и представить нельзя. Я даже не думала, что могу быть так счастлива. Тем более я прибавила в весе, у меня все-таки двое детей, груди совсем отвисли…
   — Ты ненормальная, — сказала я.
   — Нет, правда. — Мама села в кровати и стала ощупывать свою грудь. — Господи, и правда отвисли. Интересно, сколько стоит имплантат? Тысячу? Или еще больше? У меня теперь хватит!
   Я фыркнула.
   — А тебе-то что? Это мои деньги, и на вас с Кендэлом я уже потратила целую кучу.
   — И на Джейка, — сказала я. — Ручаюсь, он не сам купил себе новые кожаные ботинки. И новый мобильник. И новый плеер. И большой набор масляных красок.
   — Он художник милостью Божией. — Мама глядела на свои груди. — Наверное, лучше, чтобы у меня был имплантат, если он захочет писать меня обнаженной. Как ты думаешь, это очень больно? Надо по-настоящему все разрезать?
   — Нет, конечно! Тебе грудь просто отстегнут, вставят имплантат и пристегнут на место! — сказала я саркастически. — Мама, ну почему ты такая глупая? Конечно, нужно все разрезать. Тебе разрежут кожу снизу, а потом…
   — Ладно, я не хочу про это слушать, — сказала мама. — Может, лучше обойтись тем, что есть. Джейк пока не жаловался. В том-то и дело, Лола Роза. Он так добр ко мне. Ты ведь не думаешь, что мне лучше было оставаться с вашим отцом, правда?
   — Я думаю, что тебе лучше было бы без них без всех, — сказала я.
   — Ты говоришь прямо как твоя тетя Барбара. Смотри, еще начнешь и выглядеть как она. — Мама похлопала меня по животу: — Да уж, плюшка-толстушка.
   — Отстань, — сказала я. — Прекрати, палка-селедка.
   Мы пихались и щекотали друг друга, задыхаясь от смеха. Кендэл проснулся и присоединился к нам. Мы возились, пока Кендэл не шлепнулся с кровати так, что соседка снизу застучала нам в потолок.
   Мы втащили Кендэла обратно в кровать, прижались друг к другу да так и уснули. Мне даже не снились акулы.
 

Глава одиннадцатая
Шпильки и помада

   Джейк перебрался к нам. Мама превратила гостиную в их с Джейком комнату. Она купила новехонький раскладной диван — не какую-нибудь рухлядь с благотворительной распродажи. Еще мама купила компьютер. Она уверяла, что это подарок нам с Кендэлом, но все вечера за ним просиживал Джейк, играя в разные игры, пока мама была на работе в пивной.
   Кендэл любил пристраиваться к нему. Иногда Джейк давал ему тоже сделать ход.
   — А ты, Лола Роза?
   — Нет, спасибо. Я не люблю компьютерные игры.
   Я запиралась в спальне со своим альбомом. Мама купила мне большую стопку поздравительных открыток, там были цветы, морские пейзажи, закаты, радуги и сказочные принцессы с длинными золотыми кудрями. Открытки были совершенно новые, мама купила их специально для меня, чтобы я могла вырезать картинки и наклеивать в свой альбом.
   Она их купила, чтобы я перестала изводить ее из-за денег. Я нашла конверт с лотерейным выигрышем, спрятанный в ящике с мамиными колготками. Я заглянула туда, и мне стало страшно. Там почти ничего не осталось. Пригоршня пятифунтовых бумажек — и все.
   Я опустилась на колени перед ящиком, мамины колготки вились вокруг меня, как черные змеи. Мне было очень страшно.
   Я дождалась маму с работы и набросилась на нее с упреками.
   — Замолчи, Лола Роза! — Мама не хотела, чтобы Джейк услышал. Потом она прошипела мне на ухо: — Кто тебе позволил рыться в моих вещах? И вообще, это мои деньги. Мой лотерейный билет.
   — Это уже ничьи деньги. Они все потрачены.
   — Потрачены на хорошие и нужные вещи для каждого из нас. А теперь иди немедленно в спальню, неблагодарная тварь.
   Я в ярости ушла к себе. Как мама может быть такой дурой? Что, если она потеряет работу, а другой не найдет? Или Джейк начнет пить и драться и нам снова придется бежать? С лотерейными деньгами я чувствовала себя куда спокойнее.
   Я решила больше не разговаривать с мамой. Но потом она купила мне открытки, и я не могла больше злиться. Я часами вырезала, раскладывала на странице и клеила. На среднем пальце у меня образовалась полоска от ножниц.
   Кендэл меня дразнил, потому что рот у меня открывался и закрывался в такт ножницам.
   — Ты как рыба, — сказал он и напустил на меня голодного Джорджа.
   От неожиданности я разрезала свою любимую сказочную принцессу. Я страшно разбушевалась, и Кендэл заплакал. Я решила: пусть плачет. Я нашла картинку с изображением жирафов в африканской саванне и принялась за сотворение странного племени девушек-жирафов с густыми волосами, ниспадающими по длинным пятнистым шеям.
   Я позвала Кендэла и предложила рассказать ему сказку про девушек-жирафов.
   — Я занят, — торжествующе заявил он, — я играю с Джейком на компьютере.
   Я тихо выругалась. Кендэлу нравилось проводить время с Джейком гораздо больше, чем со мной. Маме тоже. Похоже, я им больше не нужна.
   Я резала и резала свой журнал, играя в гильотину. Головы падали мне на колени. Я скомкала их в один комок и швырнула в дальний угол.
   Ну что ж, они мне тоже не нужны. Мне никто не нужен. Я Лола Роза. Мне бы только хотелось быть больше похожей на Лолу Розу, как я ее себе представляю.
   Я остановилась перед зеркалом, пробуя разные прически. Голову я втянула в плечи, чтобы волосы казались длиннее. Я подергала их, чтобы росли быстрее. Может быть, через месяц, или через два, или, на худой конец, через три они отрастут до пояса, как у сказочной принцессы.
   Я тихонько прошла в ванную и опрыскала их маминым лаком для волос. Везет маме, у нее такие густые волосы. Мои, даже если я их отращу до пола, останутся тонкими и жидкими. К тому же они гладко прилегают к голове, как я ни стараюсь их взбить.
   Потом я перешла к лицу. Я и раньше иногда мазалась маминой косметикой — тени с блестками на веки, блеск на губы, — но быстренько стирала перед папиным приходом. Он говорил, что не хочет видеть свою дочь со штукатуркой на лице.
   Теперь я могу намазать себя хоть тонной штукатурки. Мамина косметика меня прямо зачаровывала. Начала я, как полагается, с тонального крема-основы, потом подвела карандашом брови и положила серебристые тени на веки. Я обвела их по контуру черной линией, которая получалась толще там, где рука у меня дрогнет. Потом я накрасила ресницы двумя густыми слоями туши, так что, поднимая глаза кверху, я видела плотную черную бахрому.
   Потом я нарумянила обе щеки. Я знаю, что румяна нужно накладывать по контуру скулы, но у меня такие пухлые щеки, что никаких скул я не нашла. Зато губы было видно сразу. Я попробовала растянуть рот, как делает мама, когда красит губы, но в результате покрасила зубы в красный цвет. Тогда я изобрела свой собственный метод, слегка выходя за естественный контур губ, чтобы они казались более пухлыми и соблазнительными.
   Я надеялась, что выгляжу теперь намного старше. Двенадцать, четырнадцать, шестнадцать? Я залезла в мамин шкаф и достала ее туфли на шпильках. У нас был уже почти одинаковый размер. В носки туфель я положила вату. Потом порылась в маминых лифчиках, взяла один и положила и туда ваты, чтобы под моей обтягивающей кофточкой обрисовывался впечатляющий бюст.
   Джейк и Кендэл вытаращились на меня, когда я величественной походкой вышла в гостиную.
   — Господи, Лола Роза! — ахнул Джейк.
   — У нее дурацкий вид, — сказал Кендэл.
   — Сам дурак, — ответила я. — Я пошла гулять.
   — Постой, — сказал Джейк. — Кто тебе разрешил гулять одной?
   — Я не собираюсь гулять одна. У меня встреча. Свидание.
   — Никуда ты не пойдешь.
   — Пойду! — Я рванулась к входной двери.
   — Вернись! — позвал Джейк.
   — Вы не можете мне приказывать! — заорала я. — Вы мне не папа.
   По дороге я встретила Стива и Энди. Они возвращались из магазина, нагруженные пакетами. То есть нагружен был Энди — у него было по два пакета в каждой руке. Стив шествовал рядом с ним с цветочным горшком в руках. Он поднял брови при виде меня и прошествовал дальше; жасмин картинно свисал по его рукам. Энди остановился и поставил пакеты на мостовую. Он изобразил восторг по поводу моей внешности, хватаясь рукой за сердце:
   — Вот это да, Лола Роза! Потрясающе!
   — Привет, Энди! — Я пыталась говорить хрипловатым манящим голосом, но звук получался такой, будто я простудилась.
   — Привет, Лола Роза! — сказал он так хрипло, как только мог.
   Я рассмеялась, хотя понимала, что он меня дразнит.
   Я шла дальше по улице, хотя ноги у меня Дрожали на маминых шпильках. Я решила пойти к Харприт и показаться ей. Я постучалась, а потом еще позвонила в звонок — на случай, если они не услышали.
   — Ш-ш-ш! — сказала Харприт, открывая дверь. — Папа спит. — Она пригляделась ко мне: — Лола Роза!
   — Можно мне зайти поиграть?
   — Да, наверное. Ненадолго. Мама готовит нам обед.
   Из кухни пахло так вкусно, что у меня потекли слюнки. Я надеялась, что меня пригласят пообедать с ними. Харприт провела меня в комнату. В углу сидела по-турецки ее младшая сестра Амандип и беседовала со своими Барби. В другом углу уткнулся в компьютер ее старший брат Амрит. Он кивнул мне, не отрывая глаз от экрана.
   — Можно мне померить твои туфли, Лола Роза? — попросила Харприт.
   — Конечно. — Я сбросила туфли.
   Харприт, качаясь, засеменила по комнате, хохоча при каждом шаге.
   — Малышня, почему бы вам не поиграть в обувной магазин в другой комнате? — сказал Амрит со вздохом.
   Он поднял глаза от компьютера и увидел меня. И продолжал на меня смотреть. Он стал рассказывать мне, какую работу он делает на компьютере. Потом он перешел к школьной футбольной команде, за которую играет. Потом похвастался, что они с друзьями собираются создать рок-группу. Он будет ударником. Установки у него пока нет, но он принялся выбивать ритм на стене.
   — Амрит, прекрати, разбудишь папу, — сказала Харприт.
   — Папа уже проснулся.
   Мистер Габри появился в носках из соседней комнаты, зевнул — и тут увидел меня. Рот у него так и остался открытым.
   — Боже милостивый, Лола Роза! Да нет, какая же это Лола Роза, что я говорю? Лола Роза ведь маленькая девочка. А вы, конечно, ее старшая сестра. Добрый день, мисс Удача, чрезвычайно приятно с вами познакомиться.
   Я понимала, что он надо мной посмеивается, но получалось не обидно, а смешно, и Харприт с Амандип захихикали. Амрит выглядел недовольным.
   — Что тут за шум? Вы что, нехорошие дети, разбудили бедного папу? — спросила миссис Габри, просовывая голову в дверь.
   Увидев меня, она закатила глаза:
   — Твоя мама знает, что ты пошла гулять в таком виде, Лола Роза?
   — Это не Лола Роза, это ее старшая сестра — юная красавица, — сказал отец Харприт. — Мисс Удача, позвольте предложить вам шерри. Не хотите ли сигарету?
   — Не надо ее поощрять, — сердито сказала миссис Габри. — Лола Роза, советую тебе пойти домой и умыться. Харприт, немедленно сними эти туфли и отдай Лоле Розе. Давайте поживее, обед почти готов.
   — Можно, Лола Роза останется обедать? — спросила Харприт.
   Я с надеждой посмотрела на мистера Габри, но он перевел взгляд на жену.
   — Мне очень жаль, дорогая, — сказала она неискренно, — но на тебя не хватит.
   — Пусть Лола Роза съест мою порцию. Мы потом с друзьями идем есть пиццу, — сказал Амрит.
   Я улыбнулась ему ярко-алыми губами, но миссис Габри не смягчилась.
   — Не говори ерунды, — сказала она. — Лола Роза пойдет обедать домой.
   Она неодобрительно посмотрела на меня:
   — У тебя зубы в помаде!
   Мне очень хотелось укусить ее этими испачканными зубами. Вместо этого я пожала плечами, заявила, что это такая классная новая мода красить зубы в ярко-красный цвет, и величественной походкой выплыла из дома. По дороге к калитке я споткнулась и чуть не упала. Надеюсь, что они не смотрели мне вслед.
   Ноги болели от маминых каблуков. Похоже, я натерла пузырь. И не один. Я понимала, что надо возвращаться домой, но прошло всего полчаса. Так Джейк ни за что не поверит, что я была на свидании.
   Я и сама в это не верила. Я могла сколько угодно называть себя Лолой Розой — на самом деле я была все та же робкая, стеснительная Джейни. Никогда я не буду хорошенькой, блестящей и привлекательной, как мама. Я буду становиться только выше и толще и в конце концов превращусь в тетю Барбару, как и предсказывает мама. Бедная слоноподобная тетя Барбара — такая толстая, что ни один мужчина на нее никогда и не взглянет.
   На меня, наверное, тоже никто никогда не взглянет. Амрит, похоже, мною заинтересовался, но, может быть, он просто хотел надо мной посмеяться.
   Перед видеопрокатом снова толпились мальчишки. Там был и Росс, и Поросенок Питер. Я поняла, что надо поскорее смываться.
   Но я не смылась. Я пошла им навстречу.
   Они снова принялись чмокать, изображая поцелуи, но на этот раз я улыбнулась. Я подошла к ним, шатаясь на маминых шпильках.
   — У тебя дурацкий вид в этих туфлях, — сказал Питер. Его розовые ноздри раздувались от сопения.
   — А ты дурак что в туфлях, что без туфель, — сказала я и попыталась обойти его, но споткнулась.
   — Оп! — сказал Росс и подхватил меня за локоть, чтобы я не упала.
   С близкого расстояния он был не так уж хорош собой. У него были близко поставленные глаза и слишком тонкие губы. Я не была уверена, что мне нравится чувствовать его прикосновение на локте. Я попыталась выдернуть руку.
   — Не волнуйся, я просто хотел тебе помочь, — сказал он. — Тебя зовут Лола Роза?
   Высокий парень в рваной футболке заржал:
   — Лола Роза завяла от мороза!
   Это было совсем не смешно, но все захохотали. Я знала, что смеются надо мной, но тоже улыбнулась.
   — Ты, значит, в одном классе с Питом? — спросил Росс. — Ты выглядишь взрослее.
   — Я веду себя взрослее, — сказала я, встряхивая волосами.
   Его рука все еще лежала на моем локте. Не то чтобы он сжимал его слишком сильно, но ощущение от его пальцев на коже было странное. Я не могла понять, нравится оно мне или нет. Он явно был лидером у этих мальчишек. И самым красивым из них. И все девчонки от него без ума.
   Он разглядывал меня, склонив голову набок, а потом спросил:
   — Куда это ты собралась, Лола Роза?
   Мне нравилось, что он все время называет меня по имени. Это напоминало мне, что я — новая шикарная девушка, куда взрослее глупой малышки Джейни.
   Я улыбнулась Россу и сказала небрежным тоном:
   — Да так, никуда.
   — Тогда пошли с нами, — сказал Росс.
   — О'кей, — сказала я равнодушно, хотя сердце у меня запрыгало от радости. Интересно, куда мы пойдем? Хорошо бы в «Макдоналдс». Я умирала с голоду.
   Росс, похоже, не думал о еде.
   — Мы идем в парк, — сказал он с улыбкой.
   Все мальчишки ухмыльнулись.
   Я не обратила на это внимания. Росс улыбался мне. У него были ярко-голубые глаза с темными ресницами и красивая гладкая кожа. К тому же он был крупный, с накачанными мускулами. Он может выбрать любую девочку, какую захочет. Похоже, он хотел, чтобы это была я!
   Росс с приятелями бодро двигались к парку. Я плелась сзади, с трудом удерживая равновесие на маминых каблуках. Поросенок Пит замедлил шаг и пошел рядом со мной
   Мне не нравилось, что он навязался на мою голову. Мне хотелось, чтобы все было как в сказке. Я ведь теперь Лола Роза, почти красавица. Может быть, Росс хочет, чтобы я стала его девушкой.
   — Отвали, Пит.
   — Да пожалуйста. — Он пожал плечами, рванул вперед и догнал остальных.
   — Эй, Лола Роза! — позвал Росс, оборачиваясь ко мне. — Иди сюда! — Он поманил меня пальцем, поощрительно причмокивая.
   Мальчишки засмеялись. Мне не понравилось, как ведет себя Росс. Он обращался со мной не как с девушкой. Он подзывал меня, как собачонку.
   Но все же я шла за ним.
   Это был даже не парк, а истоптанная лужайка, заваленная мусором, и заросли кустов. Поодаль женщина выгуливала собак, какой-то старик бормотал себе под нос, сжимая в руке банку с пивом. И мальчишки вокруг с их глупым причмокиванием.
   Мне хотелось, чтобы мы шли вдвоем с Россом по большому, красивому парку. Мы бы держались за руки, он смотрел бы на меня не отрываясь своими большими голубыми глазами и нашептывал комплименты. Но все было совсем не похоже. Я стояла со всеми этими парнями у ободранных кустов, и мне это совсем не нравилось.
   — Поздно уже. Я пойду домой, — сказала я.
   — Никуда ты не пойдешь, Лола Роза. Иди-ка сюда!
   Росс нагнулся и поцеловал меня — прямо перед всеми. В этом не было ни любви, ни нежности. Он просто выпендривался перед дружками. Я стала вырываться, но он держал крепко. Я высвободила голову и закричала.
   — Заткнись, дура! — прошипел Росс.
   Я и не думала затыкаться. Я кричала во всю мочь. За моей спиной раздался голос:
   — А ну отпусти девочку!
   Росс еще держал меня, но часть его шайки уже бросилась врассыпную. Раздался яростный собачий лай, все ближе и ближе. На нас неслись две огромные немецкие овчарки.
   Теперь побежали все. Я тоже побежала, но запнулась на своих каблуках и растянулась на траве. Собаки надрывались прямо над моей головой, показывая острые зубы. Я заплакала.
   — Не бойся, Лола Роза! Они не укусят. Просто пошумят немного — все в меня! — За собачьими спинами надо мной выросла миссис Бэлсэм. — Тихо, Билей, Басс, тихо, мои девочки! Кончайте лаять, у нас от вас голова раскалывается. Дайте лапу Лоле Розе, покажите ей, что вы друзья!
   Собаки перестали лаять, сели на задние лапы и вежливо протянули мне передние. Я обменялась с каждой осторожным рукопожатием.
   — Ну вот, — сказала миссис Бэлсэм. — Видишь, собаки меня слушаются гораздо лучше, чем вы, дети.
   — Привет… Билей? — спросила я, гладя собаку за ухом.
   — Одну зовут мисс Билей, другую мисс Басс. Это были две потрясающие женщины, они держали школу во времена королевы Виктории. Я назвала собак в их честь. Они ко мне попали в возрасте шести недель. С тех пор они немного поумнели, но шум все равно поднимают невероятный. Здорово они шуганули этих парней! Так что случилось, а, Лола Роза?
   — Да ничего, — пробормотала я, нашарила ногами мамины туфли и попыталась встать.
   Миссис Бэлсэм взяла меня под локти и помогла подняться.
   — Это твои друзья?
   — Вроде того.
   — Этого Росса я знаю. Он у меня учился. Сущее наказание. Он тебе нравится?
   — Нет, — сказала я, утирая губы тыльной стороной ладони.
   — На! — Она порылась в кармане и протянула мне бумажный носовой платок. — У тебя все лицо в разводах. Вытрись хорошенько. О господи, у тебя же целый прилавок косметики на физиономии. Только попробуй явиться в школу в таком виде! И в этих туфлях! Как ты в них вообще ходишь?
   — С трудом. Это мамины.
   — Она тебе разрешает брать свои туфли?
   — Вообще-то, она не знает.
   — Тебе, наверное, лучше быстренько вернуться домой и поставить их на место. Так мамы нет дома?
   — Она работает в пивной "Упряжка".
   — Так вы с Кендэлом одни или кто-нибудь за вами присматривает?
   — Присматривает, — поспешно сказала я. — Джейк.
   — Он кто? Ваша няня?
   — Он… в общем, мамин приятель.
   — Ну и как у вас с ним отношения?
   Мы шли к выходу из парка, мисс Билей и мисс Басс трусили за нами следом. Я пожала плечами:
   — Нормальные.
   — Он тебе разрешил сегодня идти гулять?
   — Я ему сказала, что у меня свидание.
   — С Россом?
   — Нет! Я его случайно встретила и всю компанию. А он меня позвал погулять в парке.
   — И тебе понравилось это предложение?
   — Да нет. Я не знала, что они так себя поведут.
   — Ты же умная девочка!
   — Ну, я, наверное, плохо соображала, потому что это же Росс. В смысле, что он красивый и все такое. Я стала самой себе казаться особенной, как будто я что-то из себя представляю.
   Миссис Бэлсэм остановилась, бережно положила руки мне на плечи и поглядела мне прямо в глаза:
   — Ты действительно что-то из себя представляешь. Ты необычная, умная, талантливая девочка и к тому же очень взрослая для своего возраста. Я восхищаюсь тем, как ты заботишься о Кендэле. С ним-то все в порядке?
   — Да, он обожает сидеть с Джейком. Они все время играют на компьютере.
   — И ты иногда чувствуешь, что ты им не нужна?
   — Нет. То есть… Бывает иногда.
   — Лола Роза, я не хочу совать нос в твои дела. Я понимаю, что ты о многом не хочешь говорить. Но если вдруг у тебя возникнет желание что-то обсудить, ты всегда можешь зайти в мой кабинет.
   — Спасибо, миссис Бэлсэм.
   Она подвезла меня до дому в своей машине — я сидела на переднем сиденье, а на заднем захлебывались лаем мисс Билей и мисс Басс.
   Миссис Бэлсэм кивнула мне, когда я выходила из машины:
   — До завтра, увидимся в школе. Я заметила, что Питер тоже был с этой шайкой Росса. Хочешь, я ему сделаю внушение?
   — Лучше не надо.
   — Если тебе так уж хочется иметь парня, может быть, лучше Питер, чем Росс?
   — Еще не хватало!
   Миссис Бэлсэм рассмеялась:
   — Ах ты господи! Ладно, все ясно. Ну, до свидания, Лола Роза. Надеюсь, тебя не очень сильно отругают за поздний приход.
   — Все будет в порядке, — сказала я.
 

Глава двенадцатая
Ребенок?

   Кендэл еще не спал, когда я вошла, хотя его время давно прошло. Собственно, уже и мое прошло.
   — Никогда больше не уходи так, — сказал Джейк. — Кендэл из-за тебя плакал.
   — Ничего я не плакал. — Кендэл стал колотить его Джорджем по голове. — Не нужна мне эта дура Лола Роза. Я ее терпеть не могу.
   — Правда? Так тебя и обнять нельзя?
   Кендэл помотал головой, но я все же взяла его на руки. Он слабо отбрыкивался для виду, а потом прижался ко мне.
   — Пора спать. — Я погладила его по мягким, пушистым волосам.
   — Я не устал, — заявил Кендэл, зевая.
   — Зато я устал! Прочел «Томаса-паровоза» не меньше двухсот раз подряд, — сказал Джейк.
   Я уложила Кендэла, и он мгновенно уснул. Потом я вернулась к Джейку:
   — Вы расскажете маме, что я выходила в ее туфлях и прочем?
   — Вообще-то, надо бы. Но не расскажу.
   — Спасибо!
   — Да я о себе забочусь! Она меня убьет за то, что я тебя отпустил. Лола Роза, у тебя что, правда есть парень?
   — Ну, я встречалась со знакомыми мальчишками. Но тот, который мне нравился, оказался не очень приятным, так что я, наверное, больше не буду с ним встречаться.
   — Может быть, это и правильно.
   — Может быть… — Я колебалась. — Джейк, помните, вы мне сделали цветочные заплатки на джинсах? Вы бы не могли и на джинсовую курточку нашить цветы — скажем, на карманы? Лучше всего розовые, под цвет меха?
   — Конечно, мог бы. Если ты будешь хорошо себя вести.
   — Буду! — Я не поцеловала его, уходя спать, потому что я не малышка, как Кендэл, зато помахала ему на прощание, и он помахал в ответ обеими руками.
   — Джейк правда хороший, — шепнула я Кендэлу, устраиваясь рядом с ним в кровати.
   — Я знаю, — пробормотал Кендэл.
   Я уже думала, что он опять заснул, как вдруг он спросил:
   — Он лучше папы?
   — Для нас лучше, — ответила я.
   Джейк ничего не сказал маме, но она сама догадалась. Я испачкала кофточку и оторвала одну набойку у туфель.
   — Ты брала мои вещи, такая-сякая! — сказала она наутро, шлепая меня измятой кофточкой.
   Она была в отвратительном настроении. Я слышала, как она среди ночи ругалась с Джейком. Мне стало страшно, хотя они не дрались.
   — Я просто понарошку наряжалась, — поспешно сказала я.
   — Ты ходила гулять в таком виде! Не ври мне, Лола Роза! Мои лучшие туфли все в грязи, идиотка! Кто тебе разрешил таскать мои вещи? Джейка ты можешь обвести вокруг пальца, но со мной номер не пройдет. Я не позволю, чтобы ты шлялась по улицам одна в таком виде! Или не одна? Ты что, с мальчишками гуляла?
   — Я гуляла в парке с миссис Бэлсэм, — сказала я.
   Джейк взглянул на меня, но ничего не сказал. Зато мама много чего сказала:
   — И что она у тебя выспрашивала? Небось интересовалась, почему ты тут шатаешься одна на моих шпильках, как малолетняя проститутка. Господи, Лола Роза, как ты меня подвела!
   — Нет, мама. Она очень хорошая. Она говорит, что я необычная.
   — Необычные вкусы — это точно! Трепаться с этой любопытной старой каргой…
   — Она не любопытная. Мама, ты неправа. Она просто добрая.
   — Чушь! — сказала мама. — Слушай, Лола Роза, держись от нее подальше. Не давай ей ничего из тебя вытянуть. А то вы оглянуться не успеете, как окажетесь в приюте — и ты, и Кендэл.
   — Не хочу в приют, — захныкал Кендэл.
   Он понятия не имеет, что такое приют, но от страха просыпал кукурузные хлопья себе на майку.
   — Ну вот. Видишь, до чего ты его довела? — сказала мама. — А мы и так опаздываем в школу. Иди сюда, поросенок, давай я тебя переодену.
   — Лола Роза его переоденет и отведет в школу. А мы с тобой идем к врачу, Вик.
   Мама вспыхнула:
   — Ты, дружок, можешь идти к врачу, если тебе надо. У меня нет времени сидеть в какой-то гнусной приемной и вдыхать чужие микробы. Пошли, Кендэл.
   Сердце у меня заколотилось.
   — Мама, что случилось? Ты заболела?
   — Ничего я не заболела. И ничего не случилось.
   — Виктория! — сказал Джейк.
   — Ты замолчишь или нет? — отрезала мама.
   Я не отставала от нее, но она не желала ничего говорить. Я послушалась Джейка и повела Кендэла в школу. Все утро я не могла успокоиться.
   — Что с тобой, Лола Роза? — спросила Харприт, когда мы пошли обедать. — Ты на меня не сердишься? Это не потому, что мама тебя не пригласила обедать? Она у нас немножко со странностями. Ты уж прости, пожалуйста.