Страница:
Маркиза вертела в руках колоду карт. Она сердито потеребила волосы, забросила одну прядку за ухо и встала. Майджстраль, следивший за ней краем глаза, тоже поднялся.
— Я уже давно заказала напитки, — объявила маркиза. — Пойду поинтересуюсь, почему не принесли.
— Маркиза. Ваш покорный слуга.
— Майджстраль, — ответствовала маркиза. — Вероятно, мы еще увидимся. На том или ином спортивном мероприятии.
— С нетерпением буду ждать встречи, мадам.
Майджстраль вернулся на свое место. Киоко глазела по сторонам.
— Вы не знаете, где Грегор? — спросила она.
Майджстраль удивился:
— Не имею понятия, бродит где-то по своим делам.
Киоко пожала плечами:
— В таком случае, может быть, покажете фокус?
— С радостью. Надо попросить у робота колоду.
Киоко так и сделала. Как только робот принес карты, информационные сферы замерли в воздухе, после чего одна за другой плавно спланировали на ковер. Киоко вынула карты из коробки.
— Ну, — ухмыльнулась она, — что я должна делать?
У Камисс болело все тело — с головы (слишком много гросса она выпила на вечеринке) до ног, которые исколесили столько коридоров. Стертые ноги теперь лечились, изукрашенные пятнами и полосками биопластыря, снимавшего боль и залечивающего ранки. Но как она ни старалась унять головную боль, та не проходила. Боль стала еще сильнее, когда Камисс получила известие, что нынче ей придется работать две смены, и разыгралась с новой силой, когда она узнала, что работать предстоит на Абсолютном Уровне.
Слабое утешение состояло в том, что на этом посту можно было появиться в неформенной обуви. Камисс сменила ботинки на удобные туфли из кожи снида, сбросила форменные брюки и мундир и позвала робота, чтобы тот зашнуровал на ней платье, в котором приличествовало появиться в зале.
Потом она дала комнате команду принести голографическое зеркало и взволнованно посмотрела на свое отражение. Платье как платье, но достаточно ли шикарное, чтобы расхаживать в нем в таком обществе? Камисс повернулась к зеркалу левым боком, правым, одернула жакет, пригладила карманы. Никаких недостатков она в костюме не находила, и все-таки что-то было в нем не то, а вот что — этого она не понимала. Может быть, покрой несовременный? А что еще хуже — в том месте, где прятался пистолет, рукав неприлично топорщился, и, как бы она ни одергивала жакет, никуда тот бугор не желал деваться. Может быть, сходить на Девятый Уровень в магазинчик оружия Эссендена и купить пистолет поменьше размером?
«К черту, — решила Камисс. — Если Сану нужно, чтобы она выглядела менее подозрительно, пусть сам и покупает ей этот треклятый пистолет».
Ее обязанности на Абсолютном Уровне заключались в том, чтобы следить за Дрейком Майджстралем и ни под каким видом не упускать его из поля зрения. Иллюзий на сей счет Камисс не питала. Майджстраль был умен — с какой стати он должен был не заметить, что на него пялится незнакомая дама-хозалих и шляется за ним по пятам по пустынным коридорам со здоровенным пистолетом?
Ладно. В конце концов не ее дело зачем. Она отпустила робота и вышла из комнаты. Майджстраля она решила искать в Тенистой Комнате или главном зале.
Подходя к Белой Комнате, Камисс услышала музыку — ее звуки за счет резонанса, создаваемого алмазом-великаном, долетали до устланных коврами коридоров. Какой-то хозалих, ростом выше Камисс, в странной куртке, напоминавшей космический скафандр, вышел из бокового коридора и чуть не налетел на нее. Камисс удивленно посмотрела на незнакомца и уже была готова уступить ему дорогу, но тут вспомнила, что она нынче не на службе, а просто гостья, и откинула уши назад, что выражало легкое смущение.
— О, — проговорил Зут. — Прошу прощения.
— И вы меня извините.
— Я Зут, мадам.
— А меня зовут Камисс.
Они обнюхались.
Итак, Зут надел свой знаменитый скафандр. Почти бессознательно Камисс отметила, что его покрой позволял носить сколько угодно оружия.
Зут подал ей руку:
— Позвольте проводить вас, мадам?
Камисс не на шутку удивилась:
— Ах. Ну, конечно, сэр.
Она взяла Зута под руку, и они зашагали в ту сторону, откуда доносилась музыка. Сердце ее радостно билось при мысли о том, что она войдет в Белую Комнату в сопровождении знаменитого первооткрывателя.
И Камисс решила, что в разведывательной работе есть свои прелести.
— Майджстраль. — Уши Котани склонились вперед. — Как удачно, что я тебя встретил.
Майджстраль обнюхал уши маркиза:
— Я рад тебя видеть всегда. Но почему — «удачно»?
— Ищу партнера.
— Чтобы поставить на гонках? Но в конторе наверняка принимают ставки, или я ошибаюсь?
Майджстраль шагнул на эскалатор, который двигался к гоночному полю. Котани шагнул следом за ним и небрежно отмахнулся:
— В конторе-то принимают, это точно. Но это не так азартно.
— И слишком мало ставок на твоего фаворита?
Котани улыбнулся и понял намек:
— Я не думаю, что в конторе знают, что Жемчужница растянула бедро. Ставить на нее там было бы глупо.
Зеленые огоньки изумления блеснули в полуприкрытых глазах Майджстраля.
— Правда? А почему бы тебе тогда не поставить на кого-нибудь еще?
— Не могу удержаться от азартного пари, Майджстраль. Ну поспорь со мной!
— Ну хорошо, пять против трех. В пользу ее милости герцогини.
Котани проворчал:
— Такие же ставки и в конторе. Ну давай хотя бы три против одного, что ли.
— Но я-то не знаю, что Перл повредила ногу.
— Да ты сам посмотри, когда ее увидишь. Очень заметно — она прихрамывает.
Майджстраль искоса глянул через плечо и заметил футах в тридцати даму-хозалиха в дешевом вечернем костюме. В рукаве у той явно был спрятан здоровенный пистолет — из-за этого разошлась шнуровка. В даме Майджстраль узнал таможенницу. Он развернулся к Котани и улыбнулся.
— Вопрос в том, — сказал он, — действительно ли она растянула ногу? Или притворяется? Знаешь, это было бы весьма в ее духе. — Глаза Котани выпучились от нетерпения. Майджстраль пожал плечами. — Ну ладно, Котани, — сказал он, — поставлю два к одному, если хочешь.
— Проклятие, — вырвалось у Котани. Он прикусил губу. — Ну хорошо. Двадцать нов?
— Против моих сорока, ты хочешь сказать?
— Да.
— Давай лучше так: мои двадцать против твоих десяти.
Котани уставился на Майджстраля:
— Майджстраль, ты не такой уж нищий, каким притворяешься. Можешь позволить себе ставку и повыше.
— Да и ты тоже не беден. Но я уже заключил несколько пари и готов биться об заклад только ради того, чтобы сделать тебе приятно.
Котани вздернул подбородок — порадовался, но не очень.
— Ладно, Майджстраль. Если это все, что ты можешь предложить.
Майджстраль мысленно расхохотался. Котани был человеком тонким, во всем, кроме денег. Когда пахло наличными, Котани становился тупым орудием. Детство его прошло в аристократическом доме, как и детство Майджстраля, но при этом в удручающей бедности. В этом они тоже были равны. Детство научило Майджстраля экономности, а у Котани развило алчность.
Майджстраль поглядывал вперед и гадал, почему же это Котани с такой страстью настаивает на пари. Если он не сомневается, что победит Жемчужница, значит, травма ее — чистой воды выдумка. Кроме того, это могло означать, что Жемчужница и сама не сомневалась в победе.
Майджстраль сошел с эскалатора и окинул взглядом галерею. Гоночное поле, похожее на обычный лабиринт, отделяла от галереи стеклянная стена. Столики для зрителей поднимались от стены амфитеатром, и некоторые уже были заняты. В дальнем конце галереи, неподалеку от входа, ведущего к стартовым аортам, Майджстраль заметил Роберту в окружении поклонников. На ней был ярко-оранжевый шелковый костюм, в руке она сжимала шлем.
— Майджстраль. Рад вас видеть.
Дрейк резко обернулся, услышав голос Джеффа Фу Джорджа.
— Фу Джордж, — отозвался он и обнюхал уши соперника. — Мисс Беглянка.
— Дрейк.
На Ванессе переливалось жемчужинами платье из ткани, имитировавшей хитиновый панцирь. В руке она держала мундштук, цветом и конструкцией подходящий к платью — с уймой сложных фильтров и слоев. А в другой ее руке был зажат билетик тотализатора. Майджстраль заметил, что она поставила сто нов на Жемчужницу.
— Вас-то я и хотел увидеть, — сказал Фу Джордж.
Дрейк непривычно пристально посмотрел в глаза Фу Джорджа:
— Вы, случайно, не ищете кого-нибудь, кто побился бы с вами об заклад насчет победы Жемчужницы?
Ванесса бросила на Фу Джорджа быстрый, тревожный взгляд, и Майджстраль сразу догадался, что парочка о чем-то сговорилась.
— У Жемчужницы травма, вы, наверное, знаете, — сказал Фу Джордж. — Но все равно, — он тяжело вздохнул, — я решил, что надо ее морально поддержать.
— Это делает вам честь, Фу Джордж. Я только могу восхититься тем, что вы такой преданный друг. — Майджстраль нахмурился, производя в уме подсчеты. — Два к одному, Фу Джордж? Я ставлю на ее милость.
Фу Джордж, похоже, удивился.
— Редкая щедрость с вашей стороны, Майджстраль. — Он улыбнулся. — Впрочем, после прошедшей ночи вы, вероятно, можете себе такое позволить. Принимаю. Половину квиллера на Жемчужницу против вашего квиллера на герцогиню.
Они пожали друг другу по два пальца. Майджстраль такой интимности вовсе не удивился: воры всегда становятся приятелями тех, кто обжулил их самих. Он оглянулся через плечо и посмотрел на герцогиню.
— Надо бы пожелать удачи той даме, на плечах которой прокатится мой квиллер, — сказал Майджстраль. — Надеюсь, вы меня извините.
— Конечно, Майджстраль.
Они обнюхались. Майджстраль повернулся к Ванессе.
— Прими поздравления с успешной работой. Вчера ты был на высоте.
— Спасибо, Ванесса. Ты очень добра.
Майджстраль обнюхался с ней и ушел. Пробираясь к первым рядам галереи, он заметил Кингстона, восседавшего в гордом одиночестве за одним из столиков. Одет Кингстон был в штатское, но костюм топорщился под левой подмышкой — там наверняка прятался пистолет. Дрейк усмехнулся и прошел мимо.
Толпа поклонников, окружавшая герцогиню, рассосалась. Майджстраль подошел к ней поближе и разглядел на ее щеках оранжевые, под цвет платья, полоски — что-то вроде боевой раскраски. Герцогиня подняла голову и увидела Майджстраля. Она улыбнулась:
— Майджстраль. Рада видеть вас.
— Ваша милость, я бы ни за что не пропустил такого зрелища. Удивительно, что я не встретил вас с утра.
Роберта махнула рукой:
— Сплошные приготовления к вечернему дебюту. И еще не все готово.
— Я бы на вашем месте сильно не волновался. Как правило, в таких вещах все получается само собой.
Роберта кисло ответила:
— У меня так не выходит. Приходится за всем приглядывать лично, иначе все стопорится.
— Ну тогда вам действительно стоит уделять внимание приготовлениям.
Роберта надела на голову шлем и, пристегивая его, попросила:
— Пожелайте мне удачи, Майджстраль.
— От всей души желаю, ваша милость. И я, и мой кошелек.
Роберта приятно удивилась:
— Вряд ли вы много выиграете. Похоже, все пари заключаются насчет второго и третьего места. Вы слыхали, что Жемчужница получила травму?
Майджстраль пристально посмотрел в глаза Роберты:
— Я бы не стал этому верить, ваша милость. Очень многие с готовностью ставили на нее против вас.
Роберта нахмурилась и на миг задержала взгляд на Майджстрале:
— Вот как? И кто же, можно поинтересоваться?
— Котани, Фу Джордж. А мисс Беглянка и вообще заполнила билет тотализатора с высокой ставкой на Жемчужницу.
Фиалковые глаза Роберты сверкнули.
— Забавно. — Она протянула руку. — Спасибо, Майджстраль.
— Ваш покорный слуга.
Он поцеловал руку Роберты и отошел в сторону. Сзади послышался громкий ропот зрителей — похоже, все чему-то удивились. Майджстраль обернулся и увидел лорда Квльпа, ползущего по галерее прямо к нему и уставившегося на него всеми пятью глазами сразу. Леди Досвидерн следовала за дроми, старательно ступая так, чтобы обойти скользкий след, оставляемый лордом. Дрейк мужественно приготовился к встрече со зловонием. Когда оно достигло его ноздрей, он чуть не упал в обморок. Гомон толпы нагонял волну аромата, распространяемого лордом. Особо страдали от жуткого запаха хозалихи, наделенные более тонким, чем люди, обонянием. Майджстраль поклонился, взял себя в руки и изобразил символическое обнюхивание головы лорда Квльпа. Для одного того, чтобы вдыхать воздух поблизости от лорда, требовалась недюжинная сила воли. Однако на Майджстраля дроми ровным счетом никакого внимания не обратил, а пополз дальше, и Дрейку пришлось резво отскочить с его дороги.
Лорд Квльп притормозил около Роберты.
— Лорд Квльп, — пробормотала та и обнюхала голову лорда.
Лорд вздернул голову. Передний глаз оказался прямо перед лицом Роберты, после чего дроми издал ряд чавкающих звуков.
— Разве Протоколы не верны? — перевела чавканье леди Досвидерн. — Разве не настал час обмена? Разве обмен не равноценен?
Роберта долго-долго не спускала глаз с леди Досвидерн и дроми. Тот явно ожидал ответа. Роберта взглядом просила помощи у леди Досвидерн. Но та откинула уши назад и тем самым продемонстрировала полное неведение.
Роберта снова устремила взгляд на лорда Квльпа:
— Не знаю, что ответить, мой господин.
Реакция лорда Квльпа была громкой и яростной. Все его тело содрогнулось от чудовищного спазма.
— Вмешательство! — перевела леди Досвидерн. При этом лицо ее исказилось гримасой, но голос остался выдержанным и спокойным. — Ваша милость должны охранять Протоколы!
Роберта на секунду задумалась.
— Именно так, — решительно ответила она, — я намерена поступить.
Ответ, видимо, удовлетворил лорда Квльпа. Он склонил голову и издал несколько нечленораздельных звуков. Зрители отворачивались, закрывали глаза.
А потом послышался звук отрыжки. Лорд Квльп выплюнул влажный комок. Наступила тягостная пауза.
— Благодарю вас, мой господин, — промямлила Роберта. Лорд Квльп, развернув на сто восемьдесят градусов самый дальний глаз, пополз назад, даже не удосужившись повернуться всем телом.
— Ну-ка, позвольте, ваша милость.
Майджстраль быстро достал носовой платок, наклонился, подобрал странный комок, завернул его в платок и выпрямился. Комок был мокрый и плотный. Роберта уже успела подозвать робота.
А лорд Квльп быстро дополз до выхода и исчез. Публика радостно загомонила. Многие принялись обмахиваться платками, чтобы хоть немного избавиться от зловония.
— Спасибо, Майджстраль, — поблагодарила Роберта. Дрейк передал комок роботу, а Роберта велела тому отнести подарок лорда в свой номер.
— Вот интересно, — пробормотал Майджстраль, — как же леди Досвидерн переносит аромат лорда Квльпа?
— Может быть, она перенесла какую-нибудь операцию на обонятельных нервах?
— Вполне может быть, — согласился Майджстраль. — Ваша милость, — он внимательно посмотрел на Роберту, — как вы думаете, а леди Досвидерн не могла бы пролить свет на эти загадочные… подношения?
— Я уже спрашивала ее об этом. Она так же озадачена, как и я. — Роберта увидела кого-то за спиной Майджстраля, и лицо ее сразу стало холодным. — Там эта дамочка, Асперсон, — прошептала она. — Наверное, ее сферы все засняли.
— Мои соболезнования, ваша милость. Надеюсь, вы сумеете ответить даже на самые несуразные вопросы.
— Но как я могу что-то ответить, когда сама не понимаю, что произошло? — Кончики ушей Роберты опустились, она пожала плечами, но тут же просияла. — Попробую притвориться всеведущей. Вот будет потеха!
— Желаю удачи, ваша милость.
— Спасибо за поддержку, Майджстраль, Платок я вам верну.
И Роберта стала возиться с пряжкой на ремне шлема.
Дрейк обернулся, кивнул Киоко Асперсон — та решительным шагом направлялась к герцогине — и задумался, где бы ему сесть. Котани, маркиза, Фу Джордж и Ванесса сбились в кучку и в его сторону вроде бы не смотрели. Майджстраль заметил Зута, болтавшего с вооруженной дамой-хозалихом — той самой, что шпионила за ним. На миг он подумал: а что, если взять да и сесть за столик Зута и посмотреть, как она будет выкручиваться?
У другого входа на гоночное поле стояла Жемчужница в белом шелковом костюме. Ее лицо, расчерченное белыми полосками, выдавало сильное волнение и раздражение.
Майджстраль догадался, что она собиралась произвести своим появлением фурор, но добилась только того, что на входе столкнулась с лордом Квльпом. Эдверт растерянно вцепилась в локоть подруги. Майджстраль зашагал к ним.
— Удачи, Перл, — пожелал он Жемчужнице и обнюхал ее уши. — Добрый день, Эдверт.
Если Жемчужница и нацепила серьгу с возвращенной жемчужиной, той не было видно под шлемом.
— Спасибо, Дрейк. Удача мне не повредит. — Жемчужница осторожно согнула ногу. — Прости, мне нужно немного размяться.
— Ну, конечно, я понимаю.
Она отошла в сторону. Майджстраль на миг восхитился естественностью ее прихрамывания и повернул голову к Эдверт:
— Составите мне компанию за столиком?
— Да. Спасибо, мистер Майджстраль.
— Ваше общество мне так приятно. — Он повел Эдверт к столику по галерее. Эдверт прикусила губу и, сунув руку в карман, что-то сжала в пальцах. — Волнуетесь за Жемчужницу? — спросил Майджстраль. — Не бойтесь, с ней все будет в порядке. Травма — это для нее пустяки.
— Она попросила меня заключить с кем-нибудь пари в ее пользу.
Эдверт вынула руку из кармана. Она сжимала два кредитных билета. Майджстраль увидел, какие вмятины оставили на ладони кончики ее ногтей.
— Она дала вам денег, чтобы вы заключили пари?
Эдверт сглотнула подступивший к горлу комок и быстро кивнула:
— Пятьдесят нов. Сама не знаю, где Перл раздобыла денег. Она сейчас на мели. Наверное, взяла у кого-нибудь взаймы.
— Значит, она хочет, чтобы вы с кем-то побились об заклад, что она выиграет?
— Да.
— А вы боитесь, что она не придет к финишу первой?
Эдверт покачала головой, не в силах проронить ни слова.
— Ясно, — кивнул Майджстраль.
Он знаком попросил официанта принести напитки и обдумал ситуацию. Он так давно знал Жемчужницу, что мог не сомневаться: деньги ее личные, а банкротство — блеф. Еще он знал, что Эдверт выкупила у него фирменный знак Жемчужницы за собственные сбережения и что Жемчужница вряд ли оплатила затраты подруги.
Но еще Дрейк понимал, что говорить всего этого вслух нельзя, особенно — Эдверт, если он не хотел рискнуть получить под ребра одной из абордажных сабель Жемчужницы.
Его, правда, несколько удивляла Перл, которая не сказала подруге о том, что травма ее — чистой воды выдумка. «Наверное, — решил он, — она так поступила потому, что боялась, как бы Эдверт, не дай Бог, об этом не проболталась».
— Я и сама хотела с кем-нибудь пари заключить, — призналась Эдверт. — Поставить на ее милость. Только… ставить на противницу Жемчужницы… это как-то… нечестно.
Майджстраль посмотрел на нее в упор:
— Мисс Эдверт, я в таких делах имею некоторый опыт. Хотите, дам совет?
Эдверт немного подумала и неуверенно кивнула.
— Ну так вот: поставьте деньги Жемчужницы и заключите пари, как она того хотела. В конце концов вы ее кошельком не распоряжаетесь, и она могла иметь причины сделать ставку, о которой вы и понятия не имеете.
Эдверт едва заметно вздохнула:
— Наверное.
— Но и сами пари заключите, — продолжал Дрейк. — Положитесь на свою интуицию. Нет ничего противозаконного в том, чтобы поставить на герцогиню. Она — явная фаворитка. Ни в деньгах, ни в ставках в принципе не может быть ничего противозаконного. Деньги — слишком серьезная штука для того, чтобы примешивать к ним сантименты и дружеское расположение к тому или другому человеку.
Эдверт, похоже, не утешилась.
— Ладно, — обреченно проговорила она и умоляюще глянула на Майджстраля. — А с кем же пари заключить?
— Времени осталось мало. Вам придется сделать ставку на тотализаторе, и тогда вы не получите большого выигрыша, как если бы заключили с кем-то личное пари. Если хотите, я сделаю ставку за вас.
— Понятно. Спасибо, мистер Майджстраль.
Дрейк взял у Эдверт деньги и подошел к букмекерской будке. Там он уплатил за ставки Эдверт, сам поставил на герцогиню и вернулся к столику. За время его отсутствия принесли напитки, и Эдверт уже успела выглушить полбокала. Майджстраль отдал ей закодированные билеты тотализатора и пригубил напиток.
Эдверт не спускала глаз с Роберты, которая потихоньку разминалась, закончив беседу с Киоко Асперсон.
— Я ей так завидую, — вырвалось у Эдверт. — У нее столько преимуществ.
Майджстраль посмотрел в сторону герцогини:
— Вы находите, что она достойна зависти? Я так не думаю.
Эдверт удивилась:
— А как же? У нее и деньги, и талант, она и красивая, и умная. И благородная. Так у нее еще и «Эльтдаунское Крылышко». — Эдверт вздохнула. — И доходы, и страховка.
Майджстраль улыбнулся.
— И страховка. Все верно. — Майджстраль постучал по столу кончиками пальцев. — Она — глава древнего и весьма аристократического имперского рода, а в таких семьях уделяют большое внимание воспитанию. С детства ее милости непрерывно внушали, какой она должна быть, какие на нее возлагаются надежды. Дрессура жесткая, бескомпромиссная. И начинают ее тогда, когда ребенок еще и не догадывается, что его дрессируют, да и не кончается она до самой смерти! Ее милости выпало не так уж много радостей и развлечений — семья об этом позаботилась. Дрессура должна добиться одного из трех: превратить ее в герцогиню, сломить ее либо вынудить взбунтоваться. Но она слишком сильна, чтобы ее могли сломить и слишком ответственна, чтобы взбунтоваться. У нее пять-шесть сестер и братьев, но наследницей избрали Роберту, а не кого-то из них. Ее милость являет собой успешно произведенный продукт обучения в очень трудной школе, но завидовать ей совершенно нечего. — Майджстраль повертел на пальце перстень с бриллиантом. — Мне-то ее откровенно жаль.
Эдверт воззрилась на него с холодным восторгом:
— А ведь у вас тоже древний титул, верно?
Майджстраль кивнул:
— Верно. Но я такой судьбы избежал. Мне не досталось ни денег, ни недвижимости. Стало быть, и никакой ответственности. — Он лениво пожал плечами и улыбнулся. — Но все равно приходится сталкиваться с кое-какими запретами, даже в Созвездии. Мне, например, нельзя посвятить себя некоторым профессиям, если я хочу сохранить уважение в определенных кругах. Счастье еще, что мне дозволено красть, — улыбнулся он, — а то пришлось бы стать пьяницей или охотником за приданым, а подобные занятия скучны, да и не в моем характере. Однако какой бы выбор я для себя ни сделал, — Майджстраль кивнул в сторону Роберты, — все равно мне не пришлось бы пережить того, с чем в скором времени столкнется ее милость.
Эдверт устремила взгляд на Роберту:
— Это с чем же?
— Думаю, ей придется бросить гонки. Здесь это дозволено потому, что ее имя у всех на устах и победа в соревнованиях прибавляет блеска ее дебюту в высшем свете, но потом гонки станут не нужны. — Майджстраль нахмурился, поудобнее устроился на стуле и продолжил объяснения: — Видите ли, главная цель дебюта состоит в том, чтобы показать готовность к заключению брака. За пару лет семейство подыщет ее милости партию, а потом она десять лет только тем и будет заниматься, что производить на свет маленьких аристократов, один из которых, пройдя, как и она в свое время, школу дрессуры, станет достойным роли наследника титула, и капитала, и «Крылышка», и всего остального. И беременеть ей придется по-настоящему — в древних родах о пробирочных детях и слышать не хотят. Ну а потом у нее уйдут годы на воспитание и образование детей, и только тогда, когда они подрастут, она сумеет немного передохнуть. И ей позволят превратиться в циничную старушку, отпускающую на вечеринках ехидные замечания. Но тогда она станет всего-навсего портретом в фамильной галерее, и на замечания ее никто не станет обращать внимания. От такого многие бы запили или стали бы тиранить детей, но, думаю, ее милость слишком благородна для этого.
Эдверт с тоской посмотрела на герцогиню. Она подняла руку к шее, и все ее колечки ярко сверкнули.
— Послушаешь вас, все так грустно получается, — проговорила она.
— А так оно и есть. Она никогда не узнает, что это такое: самостоятельно делать выбор. Она же не Жемчужница, которая живет как хочет.
— Но она герцогиня. У нее полно денег и, значит, куча возможностей. Разве она не может взять и послать куда подальше все, про что вы рассказывали?
— То есть взбунтоваться? Не исключено, конечно. — Майджстраль задумался. — Но тут сказывается тренаж. «Долг, Долг, Долг!» — звенит у нее в ушах с тех самых пор, как она себя помнит. А трудно перестать слушать этот припевчик, особенно когда больше ничего не слышал. Нет, наверное, она могла бы взбунтоваться. Для этого нужна сила воли, а воли ее милости не занимать. — Он пристально посмотрел на Роберту. — Но все равно вряд ли, — заключил он. — А то я бы уже заметил у нее такую склонность.
Эдверт опустила глаза.
— Я не думала, что все так, — пробормотала она.
— Откуда вам знать про это? Радуйтесь, что вам такая доля не выпала. Вы имеете возможность выбирать.
— Я уже давно заказала напитки, — объявила маркиза. — Пойду поинтересуюсь, почему не принесли.
— Маркиза. Ваш покорный слуга.
— Майджстраль, — ответствовала маркиза. — Вероятно, мы еще увидимся. На том или ином спортивном мероприятии.
— С нетерпением буду ждать встречи, мадам.
Майджстраль вернулся на свое место. Киоко глазела по сторонам.
— Вы не знаете, где Грегор? — спросила она.
Майджстраль удивился:
— Не имею понятия, бродит где-то по своим делам.
Киоко пожала плечами:
— В таком случае, может быть, покажете фокус?
— С радостью. Надо попросить у робота колоду.
Киоко так и сделала. Как только робот принес карты, информационные сферы замерли в воздухе, после чего одна за другой плавно спланировали на ковер. Киоко вынула карты из коробки.
— Ну, — ухмыльнулась она, — что я должна делать?
У Камисс болело все тело — с головы (слишком много гросса она выпила на вечеринке) до ног, которые исколесили столько коридоров. Стертые ноги теперь лечились, изукрашенные пятнами и полосками биопластыря, снимавшего боль и залечивающего ранки. Но как она ни старалась унять головную боль, та не проходила. Боль стала еще сильнее, когда Камисс получила известие, что нынче ей придется работать две смены, и разыгралась с новой силой, когда она узнала, что работать предстоит на Абсолютном Уровне.
Слабое утешение состояло в том, что на этом посту можно было появиться в неформенной обуви. Камисс сменила ботинки на удобные туфли из кожи снида, сбросила форменные брюки и мундир и позвала робота, чтобы тот зашнуровал на ней платье, в котором приличествовало появиться в зале.
Потом она дала комнате команду принести голографическое зеркало и взволнованно посмотрела на свое отражение. Платье как платье, но достаточно ли шикарное, чтобы расхаживать в нем в таком обществе? Камисс повернулась к зеркалу левым боком, правым, одернула жакет, пригладила карманы. Никаких недостатков она в костюме не находила, и все-таки что-то было в нем не то, а вот что — этого она не понимала. Может быть, покрой несовременный? А что еще хуже — в том месте, где прятался пистолет, рукав неприлично топорщился, и, как бы она ни одергивала жакет, никуда тот бугор не желал деваться. Может быть, сходить на Девятый Уровень в магазинчик оружия Эссендена и купить пистолет поменьше размером?
«К черту, — решила Камисс. — Если Сану нужно, чтобы она выглядела менее подозрительно, пусть сам и покупает ей этот треклятый пистолет».
Ее обязанности на Абсолютном Уровне заключались в том, чтобы следить за Дрейком Майджстралем и ни под каким видом не упускать его из поля зрения. Иллюзий на сей счет Камисс не питала. Майджстраль был умен — с какой стати он должен был не заметить, что на него пялится незнакомая дама-хозалих и шляется за ним по пятам по пустынным коридорам со здоровенным пистолетом?
Ладно. В конце концов не ее дело зачем. Она отпустила робота и вышла из комнаты. Майджстраля она решила искать в Тенистой Комнате или главном зале.
Подходя к Белой Комнате, Камисс услышала музыку — ее звуки за счет резонанса, создаваемого алмазом-великаном, долетали до устланных коврами коридоров. Какой-то хозалих, ростом выше Камисс, в странной куртке, напоминавшей космический скафандр, вышел из бокового коридора и чуть не налетел на нее. Камисс удивленно посмотрела на незнакомца и уже была готова уступить ему дорогу, но тут вспомнила, что она нынче не на службе, а просто гостья, и откинула уши назад, что выражало легкое смущение.
— О, — проговорил Зут. — Прошу прощения.
— И вы меня извините.
— Я Зут, мадам.
— А меня зовут Камисс.
Они обнюхались.
Итак, Зут надел свой знаменитый скафандр. Почти бессознательно Камисс отметила, что его покрой позволял носить сколько угодно оружия.
Зут подал ей руку:
— Позвольте проводить вас, мадам?
Камисс не на шутку удивилась:
— Ах. Ну, конечно, сэр.
Она взяла Зута под руку, и они зашагали в ту сторону, откуда доносилась музыка. Сердце ее радостно билось при мысли о том, что она войдет в Белую Комнату в сопровождении знаменитого первооткрывателя.
И Камисс решила, что в разведывательной работе есть свои прелести.
— Майджстраль. — Уши Котани склонились вперед. — Как удачно, что я тебя встретил.
Майджстраль обнюхал уши маркиза:
— Я рад тебя видеть всегда. Но почему — «удачно»?
— Ищу партнера.
— Чтобы поставить на гонках? Но в конторе наверняка принимают ставки, или я ошибаюсь?
Майджстраль шагнул на эскалатор, который двигался к гоночному полю. Котани шагнул следом за ним и небрежно отмахнулся:
— В конторе-то принимают, это точно. Но это не так азартно.
— И слишком мало ставок на твоего фаворита?
Котани улыбнулся и понял намек:
— Я не думаю, что в конторе знают, что Жемчужница растянула бедро. Ставить на нее там было бы глупо.
Зеленые огоньки изумления блеснули в полуприкрытых глазах Майджстраля.
— Правда? А почему бы тебе тогда не поставить на кого-нибудь еще?
— Не могу удержаться от азартного пари, Майджстраль. Ну поспорь со мной!
— Ну хорошо, пять против трех. В пользу ее милости герцогини.
Котани проворчал:
— Такие же ставки и в конторе. Ну давай хотя бы три против одного, что ли.
— Но я-то не знаю, что Перл повредила ногу.
— Да ты сам посмотри, когда ее увидишь. Очень заметно — она прихрамывает.
Майджстраль искоса глянул через плечо и заметил футах в тридцати даму-хозалиха в дешевом вечернем костюме. В рукаве у той явно был спрятан здоровенный пистолет — из-за этого разошлась шнуровка. В даме Майджстраль узнал таможенницу. Он развернулся к Котани и улыбнулся.
— Вопрос в том, — сказал он, — действительно ли она растянула ногу? Или притворяется? Знаешь, это было бы весьма в ее духе. — Глаза Котани выпучились от нетерпения. Майджстраль пожал плечами. — Ну ладно, Котани, — сказал он, — поставлю два к одному, если хочешь.
— Проклятие, — вырвалось у Котани. Он прикусил губу. — Ну хорошо. Двадцать нов?
— Против моих сорока, ты хочешь сказать?
— Да.
— Давай лучше так: мои двадцать против твоих десяти.
Котани уставился на Майджстраля:
— Майджстраль, ты не такой уж нищий, каким притворяешься. Можешь позволить себе ставку и повыше.
— Да и ты тоже не беден. Но я уже заключил несколько пари и готов биться об заклад только ради того, чтобы сделать тебе приятно.
Котани вздернул подбородок — порадовался, но не очень.
— Ладно, Майджстраль. Если это все, что ты можешь предложить.
Майджстраль мысленно расхохотался. Котани был человеком тонким, во всем, кроме денег. Когда пахло наличными, Котани становился тупым орудием. Детство его прошло в аристократическом доме, как и детство Майджстраля, но при этом в удручающей бедности. В этом они тоже были равны. Детство научило Майджстраля экономности, а у Котани развило алчность.
Майджстраль поглядывал вперед и гадал, почему же это Котани с такой страстью настаивает на пари. Если он не сомневается, что победит Жемчужница, значит, травма ее — чистой воды выдумка. Кроме того, это могло означать, что Жемчужница и сама не сомневалась в победе.
Майджстраль сошел с эскалатора и окинул взглядом галерею. Гоночное поле, похожее на обычный лабиринт, отделяла от галереи стеклянная стена. Столики для зрителей поднимались от стены амфитеатром, и некоторые уже были заняты. В дальнем конце галереи, неподалеку от входа, ведущего к стартовым аортам, Майджстраль заметил Роберту в окружении поклонников. На ней был ярко-оранжевый шелковый костюм, в руке она сжимала шлем.
— Майджстраль. Рад вас видеть.
Дрейк резко обернулся, услышав голос Джеффа Фу Джорджа.
— Фу Джордж, — отозвался он и обнюхал уши соперника. — Мисс Беглянка.
— Дрейк.
На Ванессе переливалось жемчужинами платье из ткани, имитировавшей хитиновый панцирь. В руке она держала мундштук, цветом и конструкцией подходящий к платью — с уймой сложных фильтров и слоев. А в другой ее руке был зажат билетик тотализатора. Майджстраль заметил, что она поставила сто нов на Жемчужницу.
— Вас-то я и хотел увидеть, — сказал Фу Джордж.
Дрейк непривычно пристально посмотрел в глаза Фу Джорджа:
— Вы, случайно, не ищете кого-нибудь, кто побился бы с вами об заклад насчет победы Жемчужницы?
Ванесса бросила на Фу Джорджа быстрый, тревожный взгляд, и Майджстраль сразу догадался, что парочка о чем-то сговорилась.
— У Жемчужницы травма, вы, наверное, знаете, — сказал Фу Джордж. — Но все равно, — он тяжело вздохнул, — я решил, что надо ее морально поддержать.
— Это делает вам честь, Фу Джордж. Я только могу восхититься тем, что вы такой преданный друг. — Майджстраль нахмурился, производя в уме подсчеты. — Два к одному, Фу Джордж? Я ставлю на ее милость.
Фу Джордж, похоже, удивился.
— Редкая щедрость с вашей стороны, Майджстраль. — Он улыбнулся. — Впрочем, после прошедшей ночи вы, вероятно, можете себе такое позволить. Принимаю. Половину квиллера на Жемчужницу против вашего квиллера на герцогиню.
Они пожали друг другу по два пальца. Майджстраль такой интимности вовсе не удивился: воры всегда становятся приятелями тех, кто обжулил их самих. Он оглянулся через плечо и посмотрел на герцогиню.
— Надо бы пожелать удачи той даме, на плечах которой прокатится мой квиллер, — сказал Майджстраль. — Надеюсь, вы меня извините.
— Конечно, Майджстраль.
Они обнюхались. Майджстраль повернулся к Ванессе.
— Прими поздравления с успешной работой. Вчера ты был на высоте.
— Спасибо, Ванесса. Ты очень добра.
Майджстраль обнюхался с ней и ушел. Пробираясь к первым рядам галереи, он заметил Кингстона, восседавшего в гордом одиночестве за одним из столиков. Одет Кингстон был в штатское, но костюм топорщился под левой подмышкой — там наверняка прятался пистолет. Дрейк усмехнулся и прошел мимо.
Толпа поклонников, окружавшая герцогиню, рассосалась. Майджстраль подошел к ней поближе и разглядел на ее щеках оранжевые, под цвет платья, полоски — что-то вроде боевой раскраски. Герцогиня подняла голову и увидела Майджстраля. Она улыбнулась:
— Майджстраль. Рада видеть вас.
— Ваша милость, я бы ни за что не пропустил такого зрелища. Удивительно, что я не встретил вас с утра.
Роберта махнула рукой:
— Сплошные приготовления к вечернему дебюту. И еще не все готово.
— Я бы на вашем месте сильно не волновался. Как правило, в таких вещах все получается само собой.
Роберта кисло ответила:
— У меня так не выходит. Приходится за всем приглядывать лично, иначе все стопорится.
— Ну тогда вам действительно стоит уделять внимание приготовлениям.
Роберта надела на голову шлем и, пристегивая его, попросила:
— Пожелайте мне удачи, Майджстраль.
— От всей души желаю, ваша милость. И я, и мой кошелек.
Роберта приятно удивилась:
— Вряд ли вы много выиграете. Похоже, все пари заключаются насчет второго и третьего места. Вы слыхали, что Жемчужница получила травму?
Майджстраль пристально посмотрел в глаза Роберты:
— Я бы не стал этому верить, ваша милость. Очень многие с готовностью ставили на нее против вас.
Роберта нахмурилась и на миг задержала взгляд на Майджстрале:
— Вот как? И кто же, можно поинтересоваться?
— Котани, Фу Джордж. А мисс Беглянка и вообще заполнила билет тотализатора с высокой ставкой на Жемчужницу.
Фиалковые глаза Роберты сверкнули.
— Забавно. — Она протянула руку. — Спасибо, Майджстраль.
— Ваш покорный слуга.
Он поцеловал руку Роберты и отошел в сторону. Сзади послышался громкий ропот зрителей — похоже, все чему-то удивились. Майджстраль обернулся и увидел лорда Квльпа, ползущего по галерее прямо к нему и уставившегося на него всеми пятью глазами сразу. Леди Досвидерн следовала за дроми, старательно ступая так, чтобы обойти скользкий след, оставляемый лордом. Дрейк мужественно приготовился к встрече со зловонием. Когда оно достигло его ноздрей, он чуть не упал в обморок. Гомон толпы нагонял волну аромата, распространяемого лордом. Особо страдали от жуткого запаха хозалихи, наделенные более тонким, чем люди, обонянием. Майджстраль поклонился, взял себя в руки и изобразил символическое обнюхивание головы лорда Квльпа. Для одного того, чтобы вдыхать воздух поблизости от лорда, требовалась недюжинная сила воли. Однако на Майджстраля дроми ровным счетом никакого внимания не обратил, а пополз дальше, и Дрейку пришлось резво отскочить с его дороги.
Лорд Квльп притормозил около Роберты.
— Лорд Квльп, — пробормотала та и обнюхала голову лорда.
Лорд вздернул голову. Передний глаз оказался прямо перед лицом Роберты, после чего дроми издал ряд чавкающих звуков.
— Разве Протоколы не верны? — перевела чавканье леди Досвидерн. — Разве не настал час обмена? Разве обмен не равноценен?
Роберта долго-долго не спускала глаз с леди Досвидерн и дроми. Тот явно ожидал ответа. Роберта взглядом просила помощи у леди Досвидерн. Но та откинула уши назад и тем самым продемонстрировала полное неведение.
Роберта снова устремила взгляд на лорда Квльпа:
— Не знаю, что ответить, мой господин.
Реакция лорда Квльпа была громкой и яростной. Все его тело содрогнулось от чудовищного спазма.
— Вмешательство! — перевела леди Досвидерн. При этом лицо ее исказилось гримасой, но голос остался выдержанным и спокойным. — Ваша милость должны охранять Протоколы!
Роберта на секунду задумалась.
— Именно так, — решительно ответила она, — я намерена поступить.
Ответ, видимо, удовлетворил лорда Квльпа. Он склонил голову и издал несколько нечленораздельных звуков. Зрители отворачивались, закрывали глаза.
А потом послышался звук отрыжки. Лорд Квльп выплюнул влажный комок. Наступила тягостная пауза.
— Благодарю вас, мой господин, — промямлила Роберта. Лорд Квльп, развернув на сто восемьдесят градусов самый дальний глаз, пополз назад, даже не удосужившись повернуться всем телом.
— Ну-ка, позвольте, ваша милость.
Майджстраль быстро достал носовой платок, наклонился, подобрал странный комок, завернул его в платок и выпрямился. Комок был мокрый и плотный. Роберта уже успела подозвать робота.
А лорд Квльп быстро дополз до выхода и исчез. Публика радостно загомонила. Многие принялись обмахиваться платками, чтобы хоть немного избавиться от зловония.
— Спасибо, Майджстраль, — поблагодарила Роберта. Дрейк передал комок роботу, а Роберта велела тому отнести подарок лорда в свой номер.
— Вот интересно, — пробормотал Майджстраль, — как же леди Досвидерн переносит аромат лорда Квльпа?
— Может быть, она перенесла какую-нибудь операцию на обонятельных нервах?
— Вполне может быть, — согласился Майджстраль. — Ваша милость, — он внимательно посмотрел на Роберту, — как вы думаете, а леди Досвидерн не могла бы пролить свет на эти загадочные… подношения?
— Я уже спрашивала ее об этом. Она так же озадачена, как и я. — Роберта увидела кого-то за спиной Майджстраля, и лицо ее сразу стало холодным. — Там эта дамочка, Асперсон, — прошептала она. — Наверное, ее сферы все засняли.
— Мои соболезнования, ваша милость. Надеюсь, вы сумеете ответить даже на самые несуразные вопросы.
— Но как я могу что-то ответить, когда сама не понимаю, что произошло? — Кончики ушей Роберты опустились, она пожала плечами, но тут же просияла. — Попробую притвориться всеведущей. Вот будет потеха!
— Желаю удачи, ваша милость.
— Спасибо за поддержку, Майджстраль, Платок я вам верну.
И Роберта стала возиться с пряжкой на ремне шлема.
Дрейк обернулся, кивнул Киоко Асперсон — та решительным шагом направлялась к герцогине — и задумался, где бы ему сесть. Котани, маркиза, Фу Джордж и Ванесса сбились в кучку и в его сторону вроде бы не смотрели. Майджстраль заметил Зута, болтавшего с вооруженной дамой-хозалихом — той самой, что шпионила за ним. На миг он подумал: а что, если взять да и сесть за столик Зута и посмотреть, как она будет выкручиваться?
У другого входа на гоночное поле стояла Жемчужница в белом шелковом костюме. Ее лицо, расчерченное белыми полосками, выдавало сильное волнение и раздражение.
Майджстраль догадался, что она собиралась произвести своим появлением фурор, но добилась только того, что на входе столкнулась с лордом Квльпом. Эдверт растерянно вцепилась в локоть подруги. Майджстраль зашагал к ним.
— Удачи, Перл, — пожелал он Жемчужнице и обнюхал ее уши. — Добрый день, Эдверт.
Если Жемчужница и нацепила серьгу с возвращенной жемчужиной, той не было видно под шлемом.
— Спасибо, Дрейк. Удача мне не повредит. — Жемчужница осторожно согнула ногу. — Прости, мне нужно немного размяться.
— Ну, конечно, я понимаю.
Она отошла в сторону. Майджстраль на миг восхитился естественностью ее прихрамывания и повернул голову к Эдверт:
— Составите мне компанию за столиком?
— Да. Спасибо, мистер Майджстраль.
— Ваше общество мне так приятно. — Он повел Эдверт к столику по галерее. Эдверт прикусила губу и, сунув руку в карман, что-то сжала в пальцах. — Волнуетесь за Жемчужницу? — спросил Майджстраль. — Не бойтесь, с ней все будет в порядке. Травма — это для нее пустяки.
— Она попросила меня заключить с кем-нибудь пари в ее пользу.
Эдверт вынула руку из кармана. Она сжимала два кредитных билета. Майджстраль увидел, какие вмятины оставили на ладони кончики ее ногтей.
— Она дала вам денег, чтобы вы заключили пари?
Эдверт сглотнула подступивший к горлу комок и быстро кивнула:
— Пятьдесят нов. Сама не знаю, где Перл раздобыла денег. Она сейчас на мели. Наверное, взяла у кого-нибудь взаймы.
— Значит, она хочет, чтобы вы с кем-то побились об заклад, что она выиграет?
— Да.
— А вы боитесь, что она не придет к финишу первой?
Эдверт покачала головой, не в силах проронить ни слова.
— Ясно, — кивнул Майджстраль.
Он знаком попросил официанта принести напитки и обдумал ситуацию. Он так давно знал Жемчужницу, что мог не сомневаться: деньги ее личные, а банкротство — блеф. Еще он знал, что Эдверт выкупила у него фирменный знак Жемчужницы за собственные сбережения и что Жемчужница вряд ли оплатила затраты подруги.
Но еще Дрейк понимал, что говорить всего этого вслух нельзя, особенно — Эдверт, если он не хотел рискнуть получить под ребра одной из абордажных сабель Жемчужницы.
Его, правда, несколько удивляла Перл, которая не сказала подруге о том, что травма ее — чистой воды выдумка. «Наверное, — решил он, — она так поступила потому, что боялась, как бы Эдверт, не дай Бог, об этом не проболталась».
— Я и сама хотела с кем-нибудь пари заключить, — призналась Эдверт. — Поставить на ее милость. Только… ставить на противницу Жемчужницы… это как-то… нечестно.
Майджстраль посмотрел на нее в упор:
— Мисс Эдверт, я в таких делах имею некоторый опыт. Хотите, дам совет?
Эдверт немного подумала и неуверенно кивнула.
— Ну так вот: поставьте деньги Жемчужницы и заключите пари, как она того хотела. В конце концов вы ее кошельком не распоряжаетесь, и она могла иметь причины сделать ставку, о которой вы и понятия не имеете.
Эдверт едва заметно вздохнула:
— Наверное.
— Но и сами пари заключите, — продолжал Дрейк. — Положитесь на свою интуицию. Нет ничего противозаконного в том, чтобы поставить на герцогиню. Она — явная фаворитка. Ни в деньгах, ни в ставках в принципе не может быть ничего противозаконного. Деньги — слишком серьезная штука для того, чтобы примешивать к ним сантименты и дружеское расположение к тому или другому человеку.
Эдверт, похоже, не утешилась.
— Ладно, — обреченно проговорила она и умоляюще глянула на Майджстраля. — А с кем же пари заключить?
— Времени осталось мало. Вам придется сделать ставку на тотализаторе, и тогда вы не получите большого выигрыша, как если бы заключили с кем-то личное пари. Если хотите, я сделаю ставку за вас.
— Понятно. Спасибо, мистер Майджстраль.
Дрейк взял у Эдверт деньги и подошел к букмекерской будке. Там он уплатил за ставки Эдверт, сам поставил на герцогиню и вернулся к столику. За время его отсутствия принесли напитки, и Эдверт уже успела выглушить полбокала. Майджстраль отдал ей закодированные билеты тотализатора и пригубил напиток.
Эдверт не спускала глаз с Роберты, которая потихоньку разминалась, закончив беседу с Киоко Асперсон.
— Я ей так завидую, — вырвалось у Эдверт. — У нее столько преимуществ.
Майджстраль посмотрел в сторону герцогини:
— Вы находите, что она достойна зависти? Я так не думаю.
Эдверт удивилась:
— А как же? У нее и деньги, и талант, она и красивая, и умная. И благородная. Так у нее еще и «Эльтдаунское Крылышко». — Эдверт вздохнула. — И доходы, и страховка.
Майджстраль улыбнулся.
— И страховка. Все верно. — Майджстраль постучал по столу кончиками пальцев. — Она — глава древнего и весьма аристократического имперского рода, а в таких семьях уделяют большое внимание воспитанию. С детства ее милости непрерывно внушали, какой она должна быть, какие на нее возлагаются надежды. Дрессура жесткая, бескомпромиссная. И начинают ее тогда, когда ребенок еще и не догадывается, что его дрессируют, да и не кончается она до самой смерти! Ее милости выпало не так уж много радостей и развлечений — семья об этом позаботилась. Дрессура должна добиться одного из трех: превратить ее в герцогиню, сломить ее либо вынудить взбунтоваться. Но она слишком сильна, чтобы ее могли сломить и слишком ответственна, чтобы взбунтоваться. У нее пять-шесть сестер и братьев, но наследницей избрали Роберту, а не кого-то из них. Ее милость являет собой успешно произведенный продукт обучения в очень трудной школе, но завидовать ей совершенно нечего. — Майджстраль повертел на пальце перстень с бриллиантом. — Мне-то ее откровенно жаль.
Эдверт воззрилась на него с холодным восторгом:
— А ведь у вас тоже древний титул, верно?
Майджстраль кивнул:
— Верно. Но я такой судьбы избежал. Мне не досталось ни денег, ни недвижимости. Стало быть, и никакой ответственности. — Он лениво пожал плечами и улыбнулся. — Но все равно приходится сталкиваться с кое-какими запретами, даже в Созвездии. Мне, например, нельзя посвятить себя некоторым профессиям, если я хочу сохранить уважение в определенных кругах. Счастье еще, что мне дозволено красть, — улыбнулся он, — а то пришлось бы стать пьяницей или охотником за приданым, а подобные занятия скучны, да и не в моем характере. Однако какой бы выбор я для себя ни сделал, — Майджстраль кивнул в сторону Роберты, — все равно мне не пришлось бы пережить того, с чем в скором времени столкнется ее милость.
Эдверт устремила взгляд на Роберту:
— Это с чем же?
— Думаю, ей придется бросить гонки. Здесь это дозволено потому, что ее имя у всех на устах и победа в соревнованиях прибавляет блеска ее дебюту в высшем свете, но потом гонки станут не нужны. — Майджстраль нахмурился, поудобнее устроился на стуле и продолжил объяснения: — Видите ли, главная цель дебюта состоит в том, чтобы показать готовность к заключению брака. За пару лет семейство подыщет ее милости партию, а потом она десять лет только тем и будет заниматься, что производить на свет маленьких аристократов, один из которых, пройдя, как и она в свое время, школу дрессуры, станет достойным роли наследника титула, и капитала, и «Крылышка», и всего остального. И беременеть ей придется по-настоящему — в древних родах о пробирочных детях и слышать не хотят. Ну а потом у нее уйдут годы на воспитание и образование детей, и только тогда, когда они подрастут, она сумеет немного передохнуть. И ей позволят превратиться в циничную старушку, отпускающую на вечеринках ехидные замечания. Но тогда она станет всего-навсего портретом в фамильной галерее, и на замечания ее никто не станет обращать внимания. От такого многие бы запили или стали бы тиранить детей, но, думаю, ее милость слишком благородна для этого.
Эдверт с тоской посмотрела на герцогиню. Она подняла руку к шее, и все ее колечки ярко сверкнули.
— Послушаешь вас, все так грустно получается, — проговорила она.
— А так оно и есть. Она никогда не узнает, что это такое: самостоятельно делать выбор. Она же не Жемчужница, которая живет как хочет.
— Но она герцогиня. У нее полно денег и, значит, куча возможностей. Разве она не может взять и послать куда подальше все, про что вы рассказывали?
— То есть взбунтоваться? Не исключено, конечно. — Майджстраль задумался. — Но тут сказывается тренаж. «Долг, Долг, Долг!» — звенит у нее в ушах с тех самых пор, как она себя помнит. А трудно перестать слушать этот припевчик, особенно когда больше ничего не слышал. Нет, наверное, она могла бы взбунтоваться. Для этого нужна сила воли, а воли ее милости не занимать. — Он пристально посмотрел на Роберту. — Но все равно вряд ли, — заключил он. — А то я бы уже заметил у нее такую склонность.
Эдверт опустила глаза.
— Я не думала, что все так, — пробормотала она.
— Откуда вам знать про это? Радуйтесь, что вам такая доля не выпала. Вы имеете возможность выбирать.