Уолен Ким. Сердцеед

   – Джей-Джей, Ламар видел вас, и вот дробовик. Ты же весь день не выпускал его из рук, так ведь? И после воскресенья, после этой истории с Лаки...
   – О, черт возьми, Сэм. Тогда-то ты считал, что это очень забавно. Я не понимаю, на что тебе жаловаться, ты ведь осмотрел ее, и с ней все в порядке, не так ли? А ты ведь этого и хотел, или я ошибаюсь?
   Сэм почувствовал какое-то покалывание в животе. Он сделал шаг вперед и снова схватил брата за руку. Он почти потерял контроль – не над ситуацией, но над своим гневом.
   – Иди наверх, прими душ и готовься ко сну. Я не намерен дальше продолжать этот разговор.
   Джей-Джей опять отскочил в сторону.
   – Что, наступил на любимую мозоль, братишка?
   – Послушай, лучше исчезни с глаз моих. Я очень рассержен и не хочу обсуждать подобные темы в таком состоянии.
   Тот рассмеялся:
   – Ты ведь не ожидал, что быть родителем так трудно, правда?
   Комментарий был неожиданным, но поразительно точным. Сэм ощутил, как в нем поднимается глубокое чувство обиды, и его прошиб пот. Джей-Джей был совершенно прав. Он никогда не хотел быть ему вместо родителей, и, может быть, именно в этом и состояла его главная ошибка. Внезапно он понял, сколько в последние месяцы допустил оплошностей, пытаясь воспитывать брата. Он взялся за непосильную работу. Наверное, пришло время расставить все по своим местам. Проглотив комок в горле, он посмотрел прямо в лицо мальчику:
   – Да, это правда, Джей-Джей. Я не знал, каково быть родителем, потому что у меня нет детей. Я твой брат. Но в данный момент я еще юридически являюсь твоим опекуном и хочу сказать тебе, что с сегодняшнего дня все пойдет по-другому. Во-первых, дробовик отныне будет лежать запертым в клинике. Во-вторых, ты найдешь работу, которой ты сможешь заниматься после школы, чтобы ты мог заработать достаточно денег и купить новые кормушки и голубятню для Ламара Томпсона. А потом ты принесешь их ему и сам установишь. В-третьих, теперь у тебя не будет никаких привилегий: ни Картошки, ни телевизора, ни магнитофона, ни телефона, ни прогулок. На неопределенное время. С этого момента ты и движения не сделаешь без моего разрешения. Если ты хочешь родительской опеки, то ты, черт возьми, ее получишь. Ты понял, что я говорю тебе?
   Воцарилось гнетущее молчание, которое, казалось, еще больше усугубило ощущение поражения, преследовавшее Сэма. Джей-Джей просто смотрел на него, слегка сощурив глаза.
   – Да, хорошо. Я понял.
   – Отлично. Тогда поднимайся наверх и ложись спать.
   Джей-Джей скрестил руки на груди:
   – Конечно, брат. Ты босс. Все, что ты скажешь. Сэм взглянул на него:
   – Тогда иди.
   – Слушаюсь.
   Сэм глубоко вздохнул, пытаясь утихомирить в себе остатки гнева. Он запустил все десять пальцев в волосы, наблюдая, как Джей-Джей, развернувшись, огибает стол. Но тот вдруг вместо того, чтобы идти наверх, как ему было велено, рванулся к задней двери и с быстротой молнии выскочил на улицу, не дав брату даже опомниться.
 
   В доме Сэма было тихо в течение последнего часа, но Лаки все никак не решалась покинуть свое крыльцо. Мысль о том, что братья что-то между собой выясняют, причиняла ей беспокойство. Она совсем не хотела, чтобы нечто подобное произошло, единственное, к чему она стремилась, – Сэм должен признать, что Джей-Джей отбился от рук. И когда младший брат пулей выскочил из дома, ее охватила тоска, – та же тоска, что терзала в этот момент ее друга детства. Лаки беспокоилась за него. Эта захлопнувшаяся за мальчиком дверь означала, что они так и не договорились. Сначала она хотела отправиться следом за Джей-Джеем и поговорить с ним, но потом передумала. Может быть, ему нужно побыть одному. Может быть, это как-то приведет в порядок его мысли. По крайней мере она надеялась на это.
   Он вернулся домой сорок пять минут спустя, тихо проскользнув в дом через заднюю дверь. Лаки не слышала гневных или раздраженных слов, лишь свет то включался, то выключался в разных местах, пока они готовились ко сну.
   Теперь дом погрузился во тьму, и Лаки, пожалуй, можно было и самой идти спать, но что-то мучило ее, какое-то чувство, которое она не могла игнорировать. Она не могла успокоиться. Как же ей помочь Сэму и Джей-Джею? Как сделать так, чтобы все было хорошо?
   Вдруг до ее слуха донеслись звуки шагов: кто-то шел по садовой дорожке. Присмотревшись, она увидела в тусклом свете уличного фонаря неясный силуэт Сэма. Он приблизился, тихо поднялся по ступенькам крыльца и примостился в шезлонге около ее гамака. Было темно, и Лаки не могла разглядеть выражение его лица, но чувствовала, что он вымотан почти до предела.
   – Тяжелая ночь? – шепотом спросила она.
   Он тяжело вздохнул и взял ее за руку. Их пальцы переплелись, он слегка погладил ее ладонь кончиками пальцев, а потом положил себе на бедро. Лаки старалась унять дрожь, охватившую ее при этом прикосновении, напоминая себе уже в который раз, что это Сэм. Ее друг. Ее сосед. Ему сейчас просто очень нужна поддержка. И она не должна чувствовать то, что чувствует.
   По крайней мере не в отношении Сэма.
   Она посмотрела на него:
   – С тобой все в порядке?
   – Я, по-моему, слишком сильно завинтил гайки.
   – Ничего страшного. Он переживет. Это со всеми бывает.
   Сэм поднял на нее глаза:
   – Я не уверен.
   В этот момент больше всего на свете ей хотелось протянуть руку и погладить его по щеке, но она удержалась. Он казался таким потерянным, таким одиноким. Лаки проглотила комок в горле и оставила руки там, где они были.
   – Расскажи мне, что случилось.
   Сэм вздохнул:
   – Он попытался солгать мне, Лаки. Он сказал, что ничего этого не делал.
   – Ты думаешь, это возможно?
   Он пожал плечами:
   – Ты же слышала, что сказал Ламар. Что тут можно подумать?
   – Возможно, Ламар не слишком хорошо разглядел этих хулиганов. Он тоже может ошибиться.
   – Да, пожалуй, ты права.
   – Но ты ведь не обвинял Джей-Джея?
   – Что? – Сэм отпустил ее руку и развернулся к ней всем телом. – Конечно, я обвинил его. А что еще я должен был сделать?
   Лаки положила ладонь обратно себе на колени. В тех местах, где он касался ее, остались горячие влажные пятна.
   – Ну, для начала ты мог узнать его версию случившегося.
   – Черт возьми, Лаки! Он бы просто придумал что-нибудь.
   – Да, но у него по крайней мере осталось бы ощущение, что к нему прислушиваются и дают ему шанс, а не просто безапелляционно считают преступником.
   Сэм посмотрел ей в глаза:
   – А я считаю его преступником?
   – Звучит именно так.
   – Интересно, откуда в тебе такая терпимость?
   – Я шесть лет работаю с детьми в парковом департаменте и немного знаю, как с ними обращаться, вот и все.
   – Мне нужно было прислушиваться к твоему мнению с самого начала.
   – В этом нет никакой проблемы, Сэм. Ты можешь поговорить с братом еще раз в ближайшее время. Ты ведь еще не принял окончательного решения относительно него?
   Сэм обвел взглядом двор.
   – Безусловно, принял. У Джей-Джея испытательный срок, не знаю, на какое время. Он даже чихать не сможет без моего разрешения. Ни Картошки, ни дробовика, ни развлечений. И ему нужно найти работу, чтобы оплатить ущерб Ламару. Надеюсь, он понял, что я намерен контролировать каждый его шаг. – Он снова посмотрел на Лаки.
   Она шумно выдохнула, так, что челка взлетела надо лбом.
   – Но ему-то ты, по крайней мере, расписывал это не в таких выражениях?
   Сэм поднялся, по-прежнему глядя на нее.
   – Черт возьми, конечно, я все так и сказал! Этому малолетнему хулигану не будет все так легко сходить с рук!
   Лаки схватила его за кисть и потянула вниз, понуждая снова сесть.
   – Сэм, ты осел, ты знаешь об этом?
   – Что?
   На его лице появилось выражение такого изумления, что она едва удержалась, чтобы не расхохотаться.
   – Ты полный осел. Неудивительно, что Джей-Джей с такой скоростью выскочил из дома. Ты не можешь сначала в течение многих месяцев обращаться с ним как с равным, позволять ему делать все, что ему заблагорассудится, а потом превращаться в эдакого диктатора! Вот так и возникают конфликты!
   Сэм продолжал молча смотреть на нее. На его лице было выражение растерянности или даже страдания.
   – Что я сделал не так, Лаки? Я и представить себе не мог, что воспитывать Джей-Джея будет так сложно. Я давал ему все, что необходимо, был с ним рядом каждый вечер, но, похоже, этого оказалось недостаточно. С тех пор как я открыл клинику, каждую свою минуту я посвящал только ей одной, потому что и не предполагал, насколько Фридом нуждается в медицинских услугах. Работа отнимала у меня чересчур много времени. То есть я хочу сказать, я понимаю, что должен быть рядом с братом, но не могу себе это позволить. Что же мне теперь делать?
   Лаки внимательно смотрела на него. Ее сердце было готово выскочить из груди.
   – Сэм, послушай. У Джей-Джея сейчас сложный период в жизни. Он рос без отца. Ты уехал, когда он был совсем маленьким ребенком. А его мать умерла всего год назад. Для него стало большим испытанием, когда ты вернулся и начал играть роль его родителя, так же как это стало испытанием для тебя. Я знаю, что быть доктором в маленьком городе никогда не входило в твои планы, но жизнь распорядилась по-другому. Иногда планы приходится менять.
   Джей-Джею очень тяжело, Сэм. Ему трудно объяснить, что он чувствует, даже понять это трудно. Да и подростковый возраст усугубляет положение, впрочем, тебе это и без меня прекрасно известно. Я не думаю, что все, сделанное тобой сегодня, – неправильно. Возможно, большинство родителей поступили бы точно так же. Возможно, даже твои собственные родители, будь они живы, сделали бы то же самое. Воспитывать детей не яблочным пирогом лакомиться. Это тяжелая работа. И сегодня ты узнал, насколько тяжелая.
   Сэм сглотнул, по-прежнему не отрывая взгляда от ее лица, и попытался осмыслить ее слова. Через секунду он ответил:
   – Мне всегда казалось, что я очень терпимый человек. Врач, медик. Парень, который уехал из маленького городка, чтобы чего-то добиться в жизни, чтобы что-то собой представлять. Наверное, я ошибся. Все это время, пока меня не было, ты оставалась здесь и стала гораздо более мудрым человеком, чем я.
   Лаки улыбнулась. На этот раз уже она потянулась и взяла его руку в свою. По лицу Сэма пробежала судорога.
   – Я... У меня просто немного больше опыта в общении с детьми. Вот и все.
   Она отпустила его руку и похлопала Сэма по плечу. Внезапно ее осенила мысль.
   – Послушай, это не такая уж плохая идея. Об этом стоит подумать.
   – Что не такая уж плохая идея?
   Лаки встала и, засунув руки глубоко в карманы, подошла к перилам крыльца. Ей не хотелось признаваться в этом даже себе, но она сделала так только для того, чтобы Сэм не мог дотронуться до нее.
   – Думаю, у меня есть решение твоей проблемы. По крайней мере это сойдет для начала.
   – Да?
   Он встал и подошел к ней. Теперь они стояли рядом, облокотившись на перила. Он был слишком близко. Лаки отстранилась. Она помолчала несколько секунд, потом выпалила:
   – Позволь мне взять на себя заботу о Джей-Джее этим летом. Он будет каждый день ездить со мной в Пибоди и работать моим помощником. Тогда он сможет принять участие в некоторых спортивных мероприятиях, которые я собираюсь организовать. У нас есть баскетбольная лига для детей его возраста. Каждую пятницу после обеда мы играем в пляжный волейбол. И конечно, он может играть в бейсбол. Они уже начали тренироваться, но я могу записать его в команду. Он должен где-то выплескивать свою энергию, Сэм. Я приведу его в форму, кроме того, он познакомится с другими детьми, будет занят полезным делом, да и ты сможешь на время перестать о нем думать и отдать все свои силы клинике. По-моему, это во всех смыслах решение твоей проблемы. Что ты об этом думаешь?
   Сэм покачал головой:
   – Я не вижу большого смысла в том, чтобы Джей-Джей каждый день проезжал тридцать миль в одну и в другую сторону вместе с тобой. Он станет помехой для тебя с первого же дня. Это ведь твоя работа, Лаки. Я не хотел бы превращать ее в кавардак.
   – Перестань. – Она помахала в воздухе рукой. – Джей-Джею не удастся превратить мою работу в кавардак при всем желании. Кроме того, я как раз и должна сделать так, чтобы дети не шлялись по улицам, не воровали всякую мелочевку в магазинах, не курили украдкой и не расписывали городские стены. Еще один ребенок погоды не сделает. К тому же мне действительно может понадобиться его помощь. Пожалуйста, Сэм, подумай об этом. Возможно, это что-то изменит.
   В ответ он тяжело вздохнул, по-прежнему глядя ей в лицо.
   – Может быть, я буду платить тебе за это? Я не могу допустить, чтобы ты взяла на себя заботу о нем на все лето и не получила никакой компенсации.
   Лаки уперлась обеими руками ему в грудь и тут же пожалела об этом.
   – Не оскорбляй меня, Керк. Я у тебя ни одного цента за это не возьму. Меня просто беспокоит Джей-Джей, и я пытаюсь тебе помочь.
   – Может быть, я тоже чем-нибудь могу помочь тебе? Что-нибудь сделать для тебя?
   Лаки подняла глаза. Он снова подошел слишком близко, но она все-таки не могла понять этого выражения его лица. А может быть, просто не хотела.
   Внезапно ее снова осенило.
   – Да, есть кое-что, что ты можешь сделать для меня.
   – И что же это?
   Его голос вдруг стал низким и хриплым. Почти... сексуальным. Лаки прикусила губу.
   – Мне нужен бойфренд.
   Глаза Сэма расширились от изумления, так что она поспешила добавить:
   – Ты ведь знаешь меня, я все время что-нибудь придумываю. Я сказала одному типу на работе, что мне есть с кем пойти на ежегодный пикник паркового департамента Пибоди четвертого июля. Я была просто вынуждена так сказать, потому что этот парень подкатывает ко мне. – Брови Сэма взлетели вверх. – В любом случае мне нужен партнер. Уверена, у тебя есть какой-нибудь друг, который мог бы пойти со мной, правда? Только на один день. Даже на полдня. Да, и учти, что ему придется участвовать в соревнованиях, так что пусть он будет хоть в какой-то спортивной форме. Ты можешь сделать это для меня?
   Когда Лаки закончила свою маленькую речь, она почти задыхалась. Сэм уже по крайней мере две минуты не отрывает взгляда от ее губ.
   – Эй!
   – Да, да, Лаки. Найти тебе партнера? Запросто. Как съесть яблочный пирог.
   Она вздохнула и усмехнулась. Сэм нахмурился и направился к своему дому.

Глава 4

   Найти тебе партнера? Кого-то, кто на равных с тобой мог бы участвовать в соревнованиях? Конечно, Лаки, как скажешь.
   Сэм беспокойно заворочался и взбил подушку. Да, три часа назад она сказала ему эти самые слова. «Уверена, что у тебя есть какой-нибудь друг, который мог бы пойти со мной».
   Последние три часа он только об этом и думал. Мысленно перебрал всех своих холостых друзей, живущих во Фридоме, еще парочку из Мемфиса. Но каждый раз, когда он представлял себе Лаки вместе с кем-то из своих приятелей, участвующих в каком-нибудь глупейшем конкурсе вроде бега вдвоем в мешках, его бросало в пот и начинало тошнить. Эти рожденные в его воображении картины слишком... возбуждали.
   Ему совсем не хотелось, чтобы кто-то из этих парней был партнером Лаки.
   Первым человеком, о котором он подумал, был Фред Мелон, владелец лучшей в городе станции технического обслуживания и единственной в радиусе многих миль службы аварийной помощи на дорогах. Он всегда вел беззаботную жизнь, потому что с восьмилетнего возраста знал, что станция отца перейдет ему по наследству. Сэм отчетливо помнил, как Фред еще в старших классах школы рассказывал на каждом углу, что женщинам очень нравятся отличные механики. «Обслуживание с улыбкой!» – приговаривал он, хвастаясь, что является самым лучшим техником в городе.
   Сэм представил себе, как Фред будет «обслуживать» Лаки, и незамедлительно вычеркнул его из списка.
   Потом был Джордж Мерфи. Он уехал учиться к колледж в тот же год, что и Сэм, но вернулся после того, как ушел на год в академический отпуск, без гроша в кармане. Сегодня он держал булочную невдалеке от клиники Керка. Как-то раз Джордж пригласил его во внутренние помещения взглянуть, как он замешивает тесто, – было раннее утро, и Сэм заехал выпить чашечку кофе. «Как ты узнаешь, что оно готово?» – спросил он тогда. Мерфи в ответ подмигнул и усмехнулся: «Тесто – как женщина. Ты же знаешь, когда она готова. Она мягкая и податливая, пахнет сладостями и мускусом, лепи из нее что хочешь, как из пластилина».
   Нет, это тоже далеко не самая подходящая кандидатура.
   И эти двое не были исключением.
   Майк Уэст, инспектор электростанции, всегда говорил, что он также инспектор женских грудей. Нет, Сэму совершенно не нужно, чтобы Лаки подвергалась такой инспекции.
   Кертис Бак считал своей специализацией женские ножки. Говорил, что чем ноги длиннее, тем крепче они обвиваются вокруг него. У Лаки слишком длинные и слишком красивые ноги для такого человека. Нет.
   Эрл Флетчер, парень, приехавший в город незадолго до возвращения Сэма, играл на саксофоне в джазовом клубе за городом. Хвастался, что может одним поцелуем свести женщину с ума.
   Нет!
   Наконец он понял, что вспомнил уже всех знакомых неженатых мужчин в городе, включая Ламара Томпсона. Разве что преподобный отец Холком...
   Лаки убьет его.
   Каждый претендент исключался из списка с неимоверной быстротой. У него была еще пара приятелей по медицинской школе, но они сейчас женаты на своей карьере...
   Никого нет.
   Никого, кому бы он мог со спокойной душой доверить Лаки.
   Никого, кроме него самого.
   И зачем Лаки втянула себя – и его заодно – в эту дурацкую авантюру? Ему было неприятно, что она вынуждена лгать своим коллегам, потому что какой-то болван подкатывает к ней. Как же ему это не нравится. Не говоря уже о том, что ей даже и в голову не пришло попросить его быть ее партнером на пикнике паркового департамента четвертого июля.
   Ну же. Она просто попросила тебя об услуге. В этом нет ничего личного.
   Но с другой стороны, если ей нужна помощь, почему она просто не пришла и не попросила его пойти туда вместе с ней? Он недостаточно атлетичен? Сэм старался посвящать спорту каждую свободную минуту. Несколько раз в неделю он пробегал пару миль. Или все дело в том, что она не может представить его в качестве своего бойфренда даже на один день? Даже на полдня?
   Черт возьми, ему нужно смириться с этим. Лаки по-прежнему считает его соседским мальчишкой. Пришла пора выкинуть из головы и ее саму, и ее короткий купальный халат. Она его друг, просто друг, и тот факт, что она не позвала его на пикник, со всей очевидностью подтверждает это. Все. Конец истории.
   Но ведь ты же будешь в безопасности рядом со мной. Неужели ты не понимаешь этого, Лаки?!
   Или, наоборот, понимаешь?
   Сэм плотнее завернулся в простыню и шерстяное одеяло. Так ему никогда не удастся заснуть. Ничто не могло с такой быстротой отогнать сон, как мысль, что он до конца своих дней останется для Лаки просто другом.
 
   Целый день Сэм напряженно прислушивался к каждому слову Кэтлин. Выходя из смотровой, читая карты пациентов, он все время пытался уловить, о чем она говорит с людьми около своего окошка и по телефону. Однако ничто не указывало на то, что ей известны какие-то новые, неприятные истории с участием Джей-Джея. Похоже, у Лаки не возникло с ним никаких проблем.
   Замечательно, что его брат теперь в надежных и заботливых руках. Теперь Сэм может полностью сконцентрироваться на клинике, лишь только узнает ответ на вопрос, который все время неотступно преследовал его: чем же они вдвоем занимались весь день?
   Нет, ему положительно не удается перестать думать о Лаки. Это стало превращаться в мучительную, томительную, но такую сладкую привычку. Ладно, с этим он как-нибудь справится. Потом. Теперь же он просто не мог дождаться, когда они вернутся домой. Остается только надеяться, что Джей-Джей не успел в первый же день разрушить парковый департамент Пибоди и заодно карьеру Лаки Стивенсон.
   Колокольчики около входной двери известили об уходе последнего пациента. Сэм взглянул на часы: без десяти пять. Они, наверное, уже едут домой. Если он поторопится, приедет одновременно с ними.
   Керк кинул папку на стол Кэтлин:
   – Закончишь тут без меня?
   Она подняла голову от бумаг, одновременно поправив очки на носу.
   – Идите домой, доктор. Я все запру, когда буду уходить.
   – Ты уверена, что справишься одна?
   На ее лице появилась хитрая улыбка.
   – Ладно, иди домой. Ты и так весь день места себе не находишь.
   Сэм криво усмехнулся в ответ и покачал головой:
   – Все-то ты замечаешь. Ладно, я пошел. Спасибо, Кэт.
 
   Лаки взглянула на Джей-Джея, который сидел справа от нее, наклонив голову к окну машины. Он сложил руки на груди и, спрятав глаза под узкими темными солнечными очками и натянув бейсбольную кепку на самые брови, притворялся, что спит. Однако она знала, что он прикидывается. И он знал, что она это знает. День вроде бы прошел без особых инцидентов, но Лаки все равно почему-то тревожилась. С Джей-Джеем обязательно что-нибудь случится, рано или поздно. Например, сегодня у него уже была небольшая стычка с другими ребятами. Почему же она чувствует себя такой виноватой?
   Потому что я обещала Сэму, что с его младшим братом будет все в порядке и о нем позаботятся. А теперь придется рассказывать про эту маленькую междоусобицу.
   Или, может быть, ничего не говорить?
   Тяжело вздохнув, Лаки сосредоточилась на извилинах дороги. Они будут во Фридоме через пять минут, около ее дома – через семь. Ей лучше обсудить ситуацию с Джей-Джеем до того, как они вернутся. Он не сказал ни слова с тех пор, как они сели в ее грузовик. Обычно она старалась не вмешиваться, если в среде ее подопечных возникали какие-то скользкие моменты, но иногда обстановка накалялась настолько, что только она одна и могла разрешить конфликт. Джей-Джей сегодня был в центре событий, но она еще не слышала его версию произошедшего.
   Лаки съехала на обочину, отдышалась и слегка потрепала мальчика по плечу.
   – О'кей, думаю, нам нужно расставить все точки над i еще до возвращения домой. Сядь ровно, я прекрасно знаю, что ты не спишь.
   Она терпеливо ждала, пока Джей-Джей наконец выпрямится и немного повернется в ее сторону. Рассмотреть выражение его глаз через солнечные очки было совершенно невозможно.
   – Больше я туда не поеду, – вдруг заявил он.
   Лаки взяла его за плечи.
   – Полагаю, ты просто должен туда поехать.
   – Нет, не должен. – Он отвернулся к боковому стеклу.
   – Хорошо. Расскажи мне, что случилось, и я попробую придумать, что с этим можно сделать.
   Пару минут Джей-Джей не шевелился.
   – Я не хочу больше быть твоим помощником.
   Она медленно кивнула в ответ:
   – О'кей, больше ты им не будешь. Тогда что бы ты хотел делать?
   – Я хочу оставаться дома до конца лета и гулять с Картошкой.
   – Ты же прекрасно знаешь, что Сэм против этого. Вряд ли он тебе разрешит.
   Мальчик презрительно фыркнул.
   – Все-таки расскажи мне, что случилось.
   Джей-Джей склонил голову к левому плечу, о чем-то размышляя. Наконец он неторопливо стащил солнечные очки, а затем бейсболку. Лаки охнула.
   – Боже мой! Что с твоим глазом? – Она инстинктивно потянулась, чуть не дотронувшись до его распухшего разбитого глаза и виска. Мальчик отшатнулся, и она поспешно убрала руку.
   – Я не хотел, чтоб так получилось.
   – Кто это с тобой сделал?
   Джей-Джей пожал плечами. Лаки сощурилась.
   – Скажи мне, кто это сделал. – Она всегда недолюбливала ябед, но тут особый случай. Это был один из ее подопечных, и она хотела знать, кто именно.
   Мальчик смотрел в сторону.
   – Они сказали, что я подхалим, твой любимчик. Нюня. Они насмехались надо мной, когда я помогал тебе натягивать волейбольные сетки, особенно когда я еще и ногой в одной из них запутался. И они издевались надо мной, когда я играл, язвили, вставляли разные замечания. Разве я могу играть так же хорошо, как они, если никогда не делал этого раньше? Вернее, последний раз я играл в волейбол в четвертом классе, мальчики против девочек.
   – Но что же все-таки с твоим глазом?
   Джей-Джей тяжело вздохнул, немного помолчал, потом продолжил:
   – Я же сказал тебе, что не хотел, чтобы так получилось.
   – Ну, так все же?
   – Они смеялись надо мной.
   – И тебе это не понравилось?
   – Нет.
   – И что же ты сделал?
   Несколько секунд он смотрел прямо перед собой, затем усмехнулся:
   – Я назвал этого парня...
   Джей-Джей понизил голос и шепотом повторил слова, сказанные днем обидчику.
   Лаки резко отстранилась, глядя на него широко открытыми глазами.
   – И что потом?
   Мальчик пожал плечами:
   – А потом мы подрались.
   Теперь уже Лаки уставилась прямо перед собой и тяжело вздохнула. Сэм ее убьет.
   – Вряд ли ты сможешь несколько дней не снимать эту свою маскировку, правда?
   На минуту в кабине воцарилось молчание.
   – Так, давай подумаем. Маловероятно, что с нами случится что-то похуже того, что уже случилось. – Она повернула ключ в замке зажигания. – Поэтому нам не остается ничего другого, кроме как сказать твоему брату правду.
   Джей-Джей застонал, и Лаки краем глаза заметила, что он водворил солнечные очки и бейсболку на прежнее место.
 
   Сэм ждал на крыльце. Они опаздывали уже на добрых двадцать минут. Когда у Лаки не было каких-то мероприятий вечером, она всегда подъезжала к своему гаражу около пяти часов. Сейчас двадцать минут шестого, а их все еще не видно.
   Что-то случилось.
   Какого дьявола он позволил Лаки вовлечь его в это? Как она смогла запудрить ему мозги? Он был явно не в своем уме, когда согласился. Ему просто был необходим человек, который смог бы помочь ему, и Лаки оказалась настолько любезна, что взяла решение его проблемы на себя. Не нужно было позволять ей. Неужели он и в самом деле думал, что она сможет заботиться о его брате все лето? Это слишком тяжело для нее. Должно быть другое решение. Например, найти Джей-Джею какую-нибудь работу в клинике.