Уолен Ким. Сердцеед

   Перед ней была Мисси Хокинс во всей красе. С дразнящей прической. Идеальным макияжем. Отполированными блестящими ногтями. Одетая по последней моде.
   Да, это самый замечательный способ вытащить священника из неприятной истории.
   Лаки встряхнула головой. Надо перестать думать об этом, иначе она бог знает до чего дойдет.
   Она встала.
   – Привет, привет. Отлично выглядишь сегодня, Мисси.
   Та усмехнулась:
   – Можешь быть свободна и отправляться на все четыре стороны. Я позабочусь о Джоне.
   О Джоне? Лаки как-то никогда не приходило в голову, что у преподобного отца Холкома есть имя. Джон?
   – Да, Мисси. Полагаю, у тебя большой опыт в этих делах, и ты знаешь, как заботиться о Джонах.
   Черт побери. Кто ее за язык тянул? Глаза Мисси угрожающе сузились.
   – Лучше занимайся своим делом, дорогая. Позаботься о том, что творится у тебя под носом.
   У Лаки возникло смутное подозрение, что она знает, к чему клонит Мисси.
   – Под носом? Что ты имеешь в виду?
   Та взглянула на свои ногти и смахнула приставшее перышко с облегающего свитера.
   –Ну, как тебе сказать... Позаботься о том, что творится у тебя по соседству, так было бы вернее.
   – А без обиняков не можешь сказать?
   Мисси зевнула.
   – Знаешь, милая, после того распрекрасного поцелуя в церкви я была просто уверена, что Сэм получает от тебя в постели все, что ему нужно. Но сегодня утром я начала сомневаться.
   Нет, Лаки не позволит Мисси втянуть себя в это. Она не станет задавать ей никаких вопросов по поводу утреннего отсутствия Сэма. Она не попадется в эту грязную ловушку. Она не...
   – А что произошло сегодня утром, Мисси?
   Та склонила голову набок, несколько секунд задумчиво молчала и наконец изрекла:
   – Очень жаль, что приходится говорить тебе об этом, но Сэм только что побывал в моей постели. Более того, мы были вместе практически все утро. Думаю, тебе стоит знать об этом.
   Нет, снова сказала себе Лаки, нет и еще раз нет. Она не позволит втянуть себя в это. Она знала, к какого рода женщинам принадлежит Мисси. Она знала, к какого рода мужчинам принадлежит Сэм.
   О черт...
   Лаки изобразила на лице самую приторно-сладкую улыбку, на которую только была способна:
   – Неужели?
   – Ты мне не веришь? – Мисси снова захлопала своими проклятыми ресницами.
   Лаки усмехнулась:
   – Конечно, верю, Мисси. Просто мне очень жаль бедного Сэма.
   – Это почему?
   – Это не имеет абсолютно никакого значения, но мне очень жаль беднягу Сэма. – Лаки развернулась, вышла через автоматические двери и направилась к парковке.
   Мисси продолжала кричать ей вслед:
   – Жаль? Ну так почему же?
   Лаки знала, что любопытство съест Мисси живьем. Отлично. Она это вполне заслужила.
   А что касается ее дружка Сэма, то она просто убьет его, когда сможет до него добраться.
 
   Сэм подъехал к больничной стоянке в тот самый момент, когда Лаки выскочила из дверей скорой помощи. Черт возьми. Она похожа на разъяренную кошку.
   Добравшись наконец-то до пикника, он вначале долго и безуспешно пытался разыскать свою подругу, пока краем уха не услышал, что преподобный отец Холком сломал ногу, и тогда все-таки решился расспросить, где же Лаки. Светловолосая девушка с прической «конский хвост» позвала Пинки, одетую в яркую неоново-зеленую блузку, и та рассказала Сэму, что Лаки уехала вместе с пастором в больницу. Она также попросила найти и привезти Лаки на пикник, если с преподобным отцом все в порядке. Сэм с радостью согласился.
   Он не мог дождаться момента, когда наконец увидит ее. Он должен убедить Лаки в своей любви. Она действительно ему нужна.
   Сэм медленно подъехал к Лаки и пристроился рядом. На ее лице было мрачное выражение. Не важно, скоро благодаря ему там навсегда поселится улыбка. Он открыл окно и высунулся наружу:
   – Привет, дружище! Время – деньги. Давай садись, и я отвезу тебя на пикник.
   Лаки скользнула внутрь и захлопнула дверцу.
   – Отвези меня к моему грузовику.
   Сэм взглянул на нее. Она сидела нахмурившись, с каменным лицом и смотрела прямо перед собой.
   – А на пикник ты не собираешься возвращаться? Пинки сказала, что ты там нужна.
   – Они могут прекрасно справиться и без меня. Отвези меня к грузовику.
   Сэм пытался не обращать внимания на лед в ее голосе, хотя уже чувствовал, что начинает паниковать.
   – Как там преподобный отец Холком?
   – Отлично.
   Сэм тронул ногой педаль, и они стали выезжать с парковки.
   – Сложный перелом?
   – Да, достаточно неприятный.
   – Но с ним будет все нормально?
   – Он выздоровеет.
   – К нему кто-нибудь приехал?
   Лаки бросила на него взгляд. Черт возьми. Проблема где-то здесь.
   Несколько секунд Сэм не отрывал глаз от дороги, выезжая на шоссе в сторону парка. Проклятие, что же ему теперь делать?
   – С преподобным отцом все в порядке. Перелом прекрасно срастется со временем. И конечно, к нему кто-то приехал. Кто-то, могу я добавить, кого ты очень хорошо знаешь. Кто-то, с кем, насколько я понимаю, в последние месяцы ты проводил очень много времени. Кто-то, с кем ты очень близко общался сегодня утром. Кто-то, из-за кого ты не приехал на встречу со мной. И я тебе этого никогда не прощу.
   Лаки сказала это настолько холодно и равнодушно, что Сэм по-настоящему испугался. Он проглотил комок в горле, повернул на ближайшую автозаправку, остановился и выключил двигатель.
   – Послушай...
   – Нет, Сэм, это ты послушай. Если тебе хочется общаться с Мисси, пожалуйста. Это меня совершенно не касается. Просто не подходи ко мне после того, как ты ушел от нее. А лучше не подходи ко мне вообще, не говори, что мы с тобой пара, не говори, что хочешь поцеловать меня, не посылай кого-то вместо себя на встречу со мной. Никогда. Понял?
   Сэм откинулся на спинку сиденья.
   – Что?
   – Не изображай невинность, Сэм. Я это ненавижу. Ты прекрасно знаешь, о чем речь.
   Он покачал головой:
   – Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
   – Нет, имеешь.
   – Скажи мне, Лаки.
   – Я не хочу это обсуждать.
   – Послушай, давай перестанем играть в эти дурацкие игры. Объясни мне, что случилось. О чем ты думаешь?
   Вдруг он заметил слезы на ее глазах. Никогда раньше он не видел, чтобы она плакала. Сердце Сэма сжалось.
   – Лаки... Что тебя беспокоит?
   – Ты был с Мисси сегодня утром.
   Он утвердительно кивнул:
   – Да, это правда.
   Лаки отвернулась.
   – Ведь преподобный отец Холком сказал тебе, что это был срочный вызов?
   – Да, конечно, очень срочный. Не пытайся обмануть меня, я в эту ловушку не попадусь.
   – Я не пытаюсь обмануть тебя. Мне сказали, что Мисси плохо себя чувствует.
   Она повернулась к нему, ее глаза блестели от бешенства.
   – Какого черта! Я ведь не дура, Сэм. Я же только что видела ее! Одетая с иголочки, накрашенная. И кричит на всех углах, что провела утро в постели с тобой...
   Сэм протестующе поднял ладони:
   – Эй-эй! Остановимся здесь. Я провел утро не в постели с Мисси!
   – То есть ты хочешь сказать, что она лжет?
   Он утвердительно кивнул.
   – И ты надеешься, что я тебе поверю?
   – Да. Она солгала тебе, как солгала сегодня утром, что больна.
   Лаки открыла рот... и снова его закрыла.
   – Послушай, – снова мягко начал Сэм, – кому ты больше веришь? Мне, своему лучшему другу, или Мисси Хокинс, у которой всегда была репутация лгунишки?
   Она задумалась и через секунду кивнула:
   – Да, Сэм, я верю тебе.
   Он почувствовал огромное облегчение.
   – Давай я расскажу тебе, что произошло. – И он поведал ей всю утреннюю историю. Лаки ощутила, как напряжение покидает ее.
   – То есть это очередной фокус Мисси. Я был далек от мысли подвести тебя сегодня. Я не хотел этого. Черт возьми, да я ведь пытаюсь ухаживать за тобой в последнее время. Неужели ты думаешь, что я способен на подобные грязные поступки?
   Лаки покачала головой и посмотрела в сторону, ее глаза по-прежнему были полны слез.
   – Не знаю, – ответила она, – я не уверена в тебе.
   – Послушай, думаю, тебе известно, какие чувства я к тебе испытываю. По-моему, я достаточно часто говорю тебе об этом. Давай покончим с этой историей.
   Она подняла голову и несколько секунд смотрела ему прямо в глаза:
   – Сэм, есть еще одна вещь, которую я хотела бы обсудить.
   – Да, конечно.
   – Я хочу, чтобы ты знал: мне было больно, когда ты не пошел со мной на вечер выпускников. Мне было больно и сегодня утром, когда на своем крыльце я увидела преподобного отца Холкома, который сказал, что ты послал его вместо себя на пикник. Я не хотела бы снова когда-нибудь оказаться в такой ужасной ситуации. Ты понимаешь меня?
   На секунду воцарилась тишина. Вечер выпускников? В голове Сэма промелькнуло далекое воспоминание. О черт...
   – Лаки, я... я не знаю, что тебе сказать. Неужели это все еще огорчает тебя?
   На самом деле он до сегодняшнего дня не знал, как она восприняла тот его поступок. Они никогда это не обсуждали. Она, похоже, рассердилась.
   – Поехали на пикник, Сэм. Забудь об этом.
   – Нам надо об этом поговорить.
   – В другой раз. Сейчас я не готова. Поехали.
   Сэм неуверенно посмотрел на нее и решил все-таки оставить вопрос на потом. Единственное, что он понял, – между ними было что-то, что Лаки тщательно скрывала, что беспокоило ее уже много лет. И ему придется потратить гораздо больше усилий, чтобы завоевать ее, чем казалось сначала.
   Проблема была совсем не в инциденте с Мисси Хокинс сегодня утром. Он причинил ей боль когда-то очень давно. И она по-прежнему не доверяет ему.
 
   Лаки трудно было бы сформулировать, что она чувствует. Пожалуй, хорошо, что она наконец позволила столь долго мучившим ее вопросам вырваться наружу и решилась-таки обсудить старую проблему с выпускным вечером. Но при этом она ощущала себя глупо – и в самом деле, как можно в течение стольких лет думать об одном и том же? Это было почти... по-детски.
   Черт возьми. Она же взрослая женщина. Она должна быть выше подобных мелочей. Он еще решит, что она всего-навсего перезрелый подросток.
   Ну что ж, теперь с этим уже ничего не поделаешь. Та старая история действительно беспокоила ее. Тогда она была страшно рада, что до конца каникул он уехал в летнюю школу. Рада, потому что, боясь нового унижения, не смогла бы спокойно встречаться с ним.
   Но она все-таки испытала это унижение сегодня утром, когда увидела преподобного отца Холкома на ступенях своего крыльца. А затем при встрече с Мисси.
   Ну что же, она теперь большая девочка. И она в состоянии отделить прошлое от настоящего.
   Лаки попыталась прислушаться к собственным чувствам. Да, эта старая история больше не волнует ее. Она испытала огромное облегчение, осознав, что Сэм говорит ей правду. Он не хочет Мисси Хокинс, она не нужна ему.
   Он хочет ее, Лаки.
   Может быть, он действительно любит ее.
   Но что самое страшное – она, без сомнения, любит его.

Глава 11

   Не успела Лаки вернуться на пикник, как на нее тут же накинулась Пинки, схватила за руку и потащила к регистрационному столу.
   – Черт тебя побери! Где тебя носит? Немедленно иди сюда! Где призы? Куда ты подевала волейбольные мячи? Кого из судей ты пригласила? Пока, во всяком случае, еще никто не пришел! Соревнование должно начаться через десять минут, а у нас еще ничего не готово! Рик просто в бешенстве! Он тебя убьет!
   Лаки оглянулась на Сэма, выбирающегося из машины, слабо улыбнулась ему, пожала плечами и попыталась унять Пинки.
   – Успокойся. Мячи лежат у Мэтта в грузовике, мы их туда еще вчера вечером положили, и он об этом прекрасно знает. Призы у меня, в кабине грузовика. Не класть же их на самое видное место? Мы их потом оттуда заберем. Судьей будет Хэнк Снайдер, а он всегда приходит вовремя, ни минутой раньше, ни минутой позже, так что он не опаздывает, не беспокойся. С ним будет еще один человек. А по поводу Рика – ты же знаешь, он приходит в бешенство каждые пять минут.
   Господи! Ну почему они ничего не могут организовать без нее? Почему, если ее нет рядом, они не могут договориться даже друг с другом? Похоже, и Мэтт, и Пинки чувствовали себя совершенно беспомощными. Ей нужно было вернуться минимум час назад.
   – Просто расслабься, Пинки, хорошо? Все будет в порядке. Участники команд уже зарегистрировались? Все получили форму? С правилами ознакомились?
   – Да, да и еще раз да. – Пинки ворошила какие-то бумаги.
   – Все знают, когда начало? Знают, когда нужно сюда прийти?
   – Да, да. – Пинки кивнула. Лаки усмехнулась:
   – Значит, теперь я больше не нужна? Я могу идти?
   – Да ты что! Что значит «больше не нужна»?! А если что-нибудь пойдет не так? Что, если...
   Пинки смотрела на нее почти с ужасом. Лаки положила руку ей на плечо:
   – Расслабься, подруга. Все будет хорошо.
   В этот момент раздался резкий пронзительный свист. Она взглянула на часы. Четыре. Пора начинать. На площадке появился Хэнк Снайдер. Она собрала две первые команды – самих участников, их друзей и родственников, пришедших поболеть, еще раз объяснила правила, представила всем Хэнка в качестве судьи, чьи решения не подлежат обжалованию, и соревнования наконец начались.
   Когда мяч первый раз перелетел через сетку, она мельком взглянула влево и увидела Сэма, с улыбкой наблюдающего за ней. Ее охватила дрожь, пробежавшая по всему телу и замершая где-то в горле. Ей нравилось, когда он смотрел на нее с этой сексуальной ухмылочкой. Безумно нравилось.
 
   Четыре часа пролетели незаметно. Лаки стояла около регистрационного стола и заполняла бумаги, когда сзади к ней внезапно подошел Сэм и обхватил за талию. Она подпрыгнула, развернулась в его руках и недоуменно уставилась на него.
   – Соревнования закончились. Поедем домой.
   И в постель, хотелось ему добавить, но он сдержался. Он взглянул ей в глаза, обнял покрепче и притянул к себе.
   – Куда ты торопишься?
   – Ну, я бы не хотел оставлять Картошку и Джей-Джея надолго одних. Ты знаешь, в какую историю они могут влипнуть.
   – Нам надо было взять их с собой. Обоих. Они вполне могли погонять здесь мяч.
   Сэм кивнул. Да, он мог бы взять их с собой, но эта так называемая болезнь Мисси перевернула все его планы, так что он предпочел, чтобы Картошка и Джей-Джей все-таки остались дома.
   – Что ж поделаешь, так получилось. – Он наклонился и прижался носом к щеке Лаки.
   Она снова подпрыгнула, отстранилась и уперлась руками в его грудь:
   – Сэм, я на работе. Он отпустил ее.
   – Когда ты заканчиваешь?
   – Примерно через час.
   – Могу я отвезти тебя домой?
   Она посмотрела на него в нерешительности.
   – Сэм, здесь мой грузовик. И мне, наверное, придется задержаться. Ты поезжай домой когда захочешь, хорошо? Я потом приеду, и мы сможем обсудить все наши проблемы, если в этом есть необходимость.
   Сэм думал об этом. Он может остаться здесь и помочь Лаки. Но наверное, все-таки лучше вернуться к Джей-Джею. Накормить его ужином и отправить спать. А потом дождаться возвращения Лаки. Тогда, возможно...
   Внезапно его осенила великолепная идея.
   – Это был долгий день, Лаки, полагаю, мне лучше поехать домой. Может быть, увидимся позже.
   При этих словах на его лице появилась лукавая улыбка, но он ничего не мог с этим поделать.
   Лаки оторвалась от бумаг, уложенных в коробку из-под призов, поправила выбившуюся прядь и посмотрела на Сэма. Господи, как же она устала! Так устала! Она мечтала о горячей ванне, полной воздушных пенящихся пузырьков, о массаже и о каком-нибудь волшебном расслабляющем напитке...
   – О'кей, Сэм, увидимся позже.
   Она повернулась, подхватила коробку с оставшимися призами и поставила ее себе на бедро. Сэм слегка помахал рукой, собираясь уходить.
   – Позже, Лаки.
   Но это «позже» очень скоро наступит.
   – Сэм?
   – Да?
   – Спасибо, что ты приехал сегодня. Даже несмотря на то что все пошло не так, как мы планировали. Я была рада видеть тебя здесь. – Лаки устало улыбнулась.
   – Никаких проблем. – Он улыбнулся в ответ.
   Никаких проблем, абсолютно.
 
   Лаки освободилась только поздним вечером. Настолько поздним, что предпочла отказаться от ужина в компании Мэтта и Пинки и поехала домой. Она совершенно выбилась из сил.
   Подъезжая к дому, она улыбнулась и покачала головой. Какой странный сегодня был день. Все шло не так, как должно было идти. Преподобный отец Холком сломал ногу. К нему приехала Мисси. Сэм целый день глядел на нее с этой своей многозначительной улыбкой. Пинки строила глазки Мэтту при любой возможности. А он отвечал ей тем же. Приторно-сладкая парочка.
   В глубине души Лаки была очень рада за них. Они оба нуждались в ком-то. И Мэтт наконец перестанет ходить за ней хвостом.
   Тяжело вздохнув, она заехала на дорожку, добралась до гаража и выключила мотор. Тишина. Мертвая тишина обступила ее со всех сторон. Может быть, просто завалиться на сиденье и остаться спать здесь? Эта мысль была почти соблазнительной. Лаки слишком устала даже для того, чтобы дойти от грузовика до двери черного хода.
   Но она постаралась перебороть собственную слабость. Заставила себя выйти из машины, медленно пересекла двор, поднялась на крыльцо, зашла на кухню, поднялась по лестнице наверх, миновала коридор и уже почти добралась до своей спальни, так и не включив по дороге свет.
   Внезапно она остановилась и зажмурилась, потом открыла глаза.
   Из ее спальни лился приглушенный свет, сопровождаемый мягким, едва ощутимым ароматом. Озадаченная, она вошла внутрь.
   Ее спальню озаряло трепещущее пламя свечей. Они стояли повсюду: на комоде, книжной полке, столе, тумбочках около кровати. Сама кровать была застелена светло-зелеными простынями, словно приглашавшими в волшебную сказку. На постели лежал кружевной черный халат, новый, не из гардероба Лаки, а одну из тумбочек украшало ведерко со льдом и бутылкой шампанского в компании двух хрустальных бокалов, вазы с клубникой и нескольких швейцарских шоколадок. Рядом стояла ваза с дюжиной роз на длинных стеблях. Утром они раскроются и будут благоухать.
   Утром, если только это все ей не мерещится.
   Лаки знала, кто был автором этой атмосферы неги и соблазна. Знала точно. Но она слишком устала, чтобы бороться с этим.
   Сэм вышел из глубины ее спальни, и она взглянула на него. Не говоря ни слова, он медленно пошел к ней, протянув вперед руку. Лаки подняла ладонь, их взгляды встретились, пальцы переплелись, и он притянул ее ближе к себе. Потом вышел из спальни, по-прежнему в полном молчании, и потянул за собой, вниз, в ванную комнату.
   Здесь тоже дрожали язычки множества свечей. Большая антикварная ванна, гордость и радость ее матери, была до краев наполнена горячей водой и сверкающими пузырьками пены. Рядом лежали мягкие пушистые полотенца. Пахло свечами и ладаном.
   Сэм повернулся к Лаки, долго, не отрываясь, смотрел ей в глаза, а затем взялся за край ее тенниски, приподнял, а затем стянул через голову. Она не противилась.
   Все, что произошло сегодня, по-прежнему беспокоило ее, но она не задавала вопросов и все еще смотрела ему в глаза. Медленно, ласково, заботливо он раздел ее. Кроссовки, джинсы, спортивные носки, шелковый бюстгальтер, хлопковое бикини...
   И вот она стоит перед ним. Обнаженная. Дрожащая. Жаждущая. Вглядывающаяся в его глаза. Ждущая...
   Он рассматривал ее тело, словно изучал античную статую, и осторожно, но чувственно гладил ее кожу. Она дрожала все больше и больше под его взглядом, а он просто пожирал ее глазами. Наконец он сделал шаг вперед, даже полшага, и поцеловал ее в губы. Так легко. Едва-едва. Словно хотел попробовать на вкус. Их тела не соприкасались, только губы.
   Казалось, это длится уже вечность, но вот Сэм отстранился и повел ее к ванне.
   Он помог сделать ей шаг внутрь, и, застенчиво взглянув на него, Лаки опустила сначала одну, потом другую ногу в успокаивающую теплоту ванны. Через секунду она погрузилась в воду. Помимо воли с губ ее сорвался вздох. Сэм сел рядом, свернул полотенце в валик и подложил ей под голову.
   Она подняла на него глаза.
   – Расслабься, Лаки, – прошептал он, – просто расслабься. Я позабочусь обо всем.
   Он убрал выбившиеся локоны с ее лба, затем дотянулся до резинки, стягивавшей волосы в «конский хвост», и снял ее, заставив непослушные пряди рассыпаться по плечам.
   Лаки внимательно смотрела на него. Ей было трудно дышать. Он сделал все это ради того, чтобы доставить ей радость, чтобы поухаживать за ней. Что это значило? Что он действительно любит ее. Но навсегда ли эта любовь?
   Или она просто очередное его мимолетное увлечение? Господи, надеюсь, что нет, сказала она сама себе. Потому что после этой ночи она никогда не станет прежней, Лаки знала это совершенно точно. Впервые в жизни она чувствовала себя так, будто у нее выросли крылья за спиной. Ее любили, баловали, хотели, ублажали. И после всего этого, без тени сомнения, она будет любить Сэма Керка до конца своих дней.
   Она положила голову на полотенце и погрузилась глубже, наслаждаясь возбуждающей теплотой воды и ненасытным взглядом Сэма. Она воспользуется данным ей шансом.
   Лаки закрыла глаза. Но вдруг почувствовала какую-то рябь и моментально открыла их снова. Сэм погрузил в воду полотенце, аккуратно выжал его и накрыл лицо Лаки. Она опять закрыла глаза, чувствуя, как тонкие ворсинки щекочут ее кожу около уха, вокруг шеи и ниже, около ключицы.
   Вода всколыхнулась еще раз, и она снова ощутила прикосновение полотенца, сначала на одном плече, потом на другом, затем вниз по спине, вокруг груди и вниз по рукам.
   Лаки расслабилась, словно провалившись в головокружительную приятную негу. Ее чувства и уставшее тело не могли противиться заботе и вниманию Сэма.
   Она погрузилась еще глубже в воду.
   Через несколько секунд раздался новый всплеск, потом еще один. Лаки открыла глаза и увидела, как уже раздевшийся Сэм становится в ванне рядом с ней.
   – Выпрямись, Лаки, – прошептал он. Она повиновалась.
   – Повернись.
   Она снова послушалась. Сэм сел за ее спиной, так что вода выплеснулась из ванны. Потом он склонил ее на свою грудь и обнял.
   – Уммм... – прошептал он ей в ухо.
   В ответ Лаки положила голову ему на плечо. Сэм прижал ее к себе покрепче, их ноги переплелись. Они были так близко друг к другу! Казалось, весь остальной мир перестал существовать. Их было только двое. И они были вместе...
   Свечи мерцали в темноте, сверкала белоснежная пена. Сэм сжимал ее в объятиях. Блаженство. Истинное блаженство.
   – Устала, дорогая?
   Лаки кивнула, не поднимая головы с его плеча. Когда Сэм Керк стал таким милым? Таким заботливым, ласковым, внимательным возлюбленным?
   Его руки исследовали ее тело мягко, неторопливо, последовательно – плечи, бока, шею, грудь. Он ласково сжал ее соски, перекатывая их между большими и указательными пальцами. Потом его руки скользнули вниз по животу, мимо пупка и ниже, ниже, пока не остановились между ее ног, где Лаки была влажной и жаркой, и виновата в этом была отнюдь не горячая вода ванны.
   Сэм осторожно поглаживал ее ладонями и кончиками пальцев, постепенно надавливая все сильнее и сильнее, круговыми, неспешными, почти ленивыми движениями. Лаки никогда не думала, что простое прикосновение может доставить столько несказанного удовольствия.
   Вода понемногу выплескивалась то с одной, то с другой стороны ванны, но это ее не волновало. О ней было кому позаботиться, взять на себя решение всех вопросов. Сэм. Остальное в этом мире в данную минуту не имело значения. Никакого значения.
   Спустя некоторое время Сэм отстранил ее.
   – Дай я помою твои волосы, милая.
   Расставаться с теплотой его тела не хотелось, но Лаки повиновалась. Она запрокинула голову, волосы упали на спину. Сэм стал поливать их водой, сбегавшей обратно в ванну быстрыми струйками..Потом он налил в ладонь шампунь и начал втирать его в мокрые пряди, одновременно массируя кожу головы.
   Лаки снова почти легла на него. Его пальцы на ее коже, в ее волосах были такими чудесными, расслабляющими и очень-очень сексуальными. Тем временем он начал смывать пену с ее волос, продолжая массировать кожу подушечками пальцев. Никогда раньше она не чувствовала себя такой любимой и избалованной. Никогда раньше она не думала, что Сэм может быть таким заботливым.
   Он начал перебирать ее длинные волосы, не прекращая массаж. Лаки закрыла глаза. Его ладони и волшебные пальцы медленно переместились вниз, на ее шею, начали растирать уставшие мускулы, потом занялись плечами, и это скользящее поглаживание было таким убаюкивающим, что ее голова помимо воли стала клониться набок.
   Наконец настала очередь спины.
   – Я даже и предположить не мог, что у тебя такие крепкие мышцы, – прошептал он. Лаки словно таяла от его прикосновений.
   – Я тоже не могла предположить ничего подобного. Сэм, мне так хорошо.
   Он наклонился ближе:
   – И это только начало, дорогая.
   Его горячее дыхание обожгло ее ухо. Она задрожала.
   Прошло несколько минут. Сэм смыл мыло и шампунь с ее волос и тела, вылез из ванны, взял ее за руку и помог встать. По-прежнему не отпуская, он прижал ее к себе и обернул их обоих одним большим мягким полотенцем. Их тела, влажные и горячие, казалось, слились в одно. Лаки прижалась щекой к его груди, чувствуя, как бьется его сердце, ощущая мощную теплоту его паха, настойчивость и силу мужского органа около своего живота. Она ласково потерлась носом о его грудь и прижалась плотнее, а он начал вытирать полотенцем ее волосы и спину.