Уотт-Эванс Лоуренс. Военачальник поневоле

   Стеррен хотел было возразить, но инстинкт самосохранения подсказал ему, что этого лучше не делать.
   — Идите! — загремел голос Вонда.
   Воздух вокруг ворлока окрасился багровыми всполохами.
   И Стеррен пошел.

Глава 27

   — А я бы не стал волноваться, — сказал Стеррен.
   Принцесса Ширрин бросила на него удивленный взгляд. Кроме военачальника, в комнате были только она и ее папаша. Королева Ашасса и принцесса Лура отправились по своим делам.
   — Вы все равно ничего не можете с ним сделать. Поэтому придется смириться. Он не... — Стеррен безуспешно пытался отыскать на семмате эквивалент слову «злобный». Отказавшись от бесплодных попыток, он продолжил:
   — Если вы не рассердите его, он никого не обидит.
   — Но он же узурпатор, изменник! — завопил король.
   Стеррен пожал плечами. Он не считал Вонда изменником, поскольку тот был этшаритом. Однако «узурпатор», признал про себя молодой человек, вполне подходит для данного случая.
   — Хорошо, военачальник, — продолжил Фенвел. — Как бы ты поступил на моем месте?
   — Я бы сдался, — не задумываясь, ответил Стеррен. К сожалению, он не знал, как сказать «отрекся бы от престола».
   У Ширрин вырвался испуганный писк, который мужчины проигнорировали.
   — Убирайся! — прорычал Фенвел.
   Стеррен с поклоном удалился.
   Покончив на данный момент со своими обязанностями, он направился прямиком на кухню. Военачальник со вчерашнего дня ничего не ел, и желудок начал давать о себе знать.
   Он не удивился, увидев двух чародеев и трех волшебников, сидевших вокруг стола, во главе которого на высоком табурете восседала принцесса Лура.
   Он вежливо приветствовал всю компанию и попросил одну из помощниц повара найти что-нибудь перекусить.
   — Тащите все, что подвернется под руку: сухие корки, обглоданные кости — одним словом, все.
   — Не беспокойтесь, милорд. Если в кухне ничего не найдется, я пороюсь в собачьих мисках, — рассмеялась служанка и заспешила прочь, а Стеррен уселся у большой разделочной колоды, вполне способной заменить стол.
   — Привет, лорд Стеррен, — сказала Лура, — чем это занят ваш сумасшедший маг?
   — Он не сумасшедший, — ответил Стеррен.
   — Но что он делает? — спросила по-этшарски Шенна. — Я проснулась довольно рано, но Вонд к этому времени уже исчез. Не знаю, спал ли он вообще.
   — Говорите на семмате! — потребовала Лура.
   — Я переведу тебе все самое важное, — пообещала Шенна. — Ведь Аннара и Эмнер совсем не знают семмата.
   — Ну и что? Я совсем не знаю этшарского. И вообще — это замок моего папы!
   — Но мы беседуем не с твоим папой, а говорим между собой, — терпеливо объяснила Шенна. — Обещаю, Лура, я все переведу.
   — Для вас — Ваше Высочество, — сварливым тоном заявила девочка.
   Стеррен взглянул на Луру, решая, стоит ли ему поставить на место капризную принцессу, и пришел к выводу, что специально ничего говорить не надо. Все произойдет само собой.
   — Итак? — сказал Эмнер по-этшарски.
   — Он строит дворец, — ответил Стеррен. — Провозгласил себя диктатором Семмы и собирается создать управляемую ворлоками империю.
   Шенна, немного поколебавшись, перевела это сообщение следующим образом:
   — Сумасшедший маг строит себе дворец, потому что тоже хочет стать королем.
   — С чего это он вдруг? — удивилась принцесса.
   — Ему показалось, что твой отец скверно с ним обошелся, — объяснил Стеррен.
   Принцесса Лура удивилась еще больше:
   — Но ведь папочка со всеми ведет себя гадко!
   — Знаю, но Вонд к этому не привык. Он чувствует себя оскорбленным.
   — Это же страшная глупость! — объявила Лура.
   Стеррен пожал плечами:
   — Согласен.
   — Так что же все-таки происходит? — по-этшарски спросила Аннара.
   Стеррен вздохнул. Он увидел приближающуюся помощницу повара с полным подносом в руках. Несмотря на угрозу принести собачьи объедки, девушка нашла сушеные фрукты, оставшиеся от завтрака, ломтики баранины и несколько сортов хлеба.
   Стеррен решил, что с объяснениями можно повременить.
   — Послушайте, — сказал он по-этшарски, — во-первых, мне надо поесть, а во-вторых, я не могу говорить сразу на двух языках. Не могли бы вы немного подождать?
   Переключившись на семмат, Стеррен добавил:
   — Ваше Высочество, сейчас я хочу подкрепиться. Вы разрешите мне позже посетить вас в королевских семейных покоях и дать вам исчерпывающее описание событий?
   Маленькая принцесса серьезно посмотрела на Стеррена.
   — Хорошо, — сказала она и, соскользнув со своего насеста, гордо удалилась.
   Стеррен и пятеро магов изо всех сил старались не рассмеяться, глядя на забавную маленькую фигурку.
   Когда принцесса Лура наконец закрыла за собой дверь, а голодные спазмы были подавлены, маги засыпали Стеррена вопросами. Ему пришлось рассказать об искусстве ворлоков, об Источнике Силы в Алдагморе, о Зове и об открытии Вондом нового Источника в десяти лигах к северо-западу от Семмы, затем он передал слова Вонда, адресованные обитателям замка.
   Когда Стеррен замолчал, маги озабоченно посмотрели друг на друга.
   — Я отправляюсь домой, — сказала Шенна. — Здесь становится небезопасно.
   — Боюсь, если всем здесь станет заправлять ворлок, для волшебников места не останется, — поддержал ее Эдерд. — Но я все же останусь и посмотрю, как станут развиваться события.
   Стеррен одобрительно кивнул, так как это полностью совпадало с его настроением.
   — Как тебе угодно, — бросил Хамдер. — Я тоже отправляюсь домой.
   Эмнер и Аннара, очевидно, еще не решили, как поступить. Они неуверенно поглядывали друг на друга.
   — Один из нас должен остаться, — наконец произнес Эмнер. — А второй — оповестить Внутренний Круг Гильдии чародеев.
   — В таком случае придется ехать тебе, — сказала Аннара. — Я не знаю ни одного мастера Гильдии.
   — Я тоже, — проронил Эмнер.
   — Все равно лучше ехать тебе.
   Эмнер кивнул.
   — Почему вы заговорили о мастерах Гильдии? — поинтересовался Стеррен.
   Аннара и Эмнер обменялись быстрыми взглядами.
   — Мастера являются официальными лицами Гильдии, — пояснил Эмнер. — Это в некотором роде тайна, но тайна, надо признаться, небольшая. Мы не подвергнемся наказанию, если разгласим ее.
   — Думаете, ваша Гильдия решит что-то предпринять в связи с Вондом? — спросил Стеррен. Он очень надеялся, что его недавние теории получат фактическое подтверждение.
   — Кто знает? — Эмнер развел руками. — Но если мы им не скажем и они самостоятельно узнают о случившемся, это наверняка отрицательно отразится на нашем положении.
   — Скорее всего они ничего делать не станут, — подхватила Аннара. — Гильдия старается не встревать в чужие проблемы. Иногда проходит лет десять, прежде чем мастера решат, что вмешательство неизбежно. Гильдия существует уже много столетий и в силу этого отличается огромным терпением.
   — Откуда вам это известно? — спросил Хамдер.
   — Мы — члены Гильдии, — пояснил Эмнер. — Иначе мы не имели бы права заниматься чародейством. Ослушники умирают ужасной смертью.
   — Как вы в нее вступаете? — продолжил допрос Хамдер.
   — Еще до того как ученик чародея усвоит свое первое заклинание, — пояснила Аннара, — его посвящают в тайну Гильдии. В течение ученичества ему постоянно рассказывают о могуществе мастеров. Правда, по существу говорят немного. Как именно функционирует Гильдия — держится в большом секрете. Но каждый, нарушивший ее правила, умирает. Мне известны правила Гильдии, но я не имею права пересказывать их посторонним.
   — Я знаю не больше, — добавил Эмнер. — И это несмотря на то, что учитель моего учителя до самой смерти был мастером Гильдии.
   — Итак, вы хотите проинформировать Гильдию о планах Вонда, — уточнил Стеррен. — Что потом?
   Эмнер и Динара переглянулись.
   — Затем, если Гильдия позволит, я куплю заклинание Сновидений или заклинание Сообщения Известий и расскажу Аннаре, что ждут от нее мастера. Если они, конечно, не свяжутся с ней сами.
   — Что затем предпримет Гильдия?
   — Не имею представления.
   Стеррен повернулся к Эдерду:
   — Существует ли Гильдия волшебников?
   Молодой человек замялся.
   — По существу, нет, — ответила Шенна. — Наши рыхлые организации Братьев и Сестер совершенно не похожи на то, о чем говорила Аннара. По крайней мере организация Сестер. Я отказалась вступить туда, потому что мне не понравились их правила. Они запрещают взаимную конкуренцию и обязывают обмениваться секретами внутри группы.
   — Союз Братьев — еще хуже, — сказал Эдерд. — Я целый год платил членские взносы, но потом мне это надоело, и я ушел.
   — Никогда не слышал ни о каких союзах, — буркнул Хамдер.
   — А у ворлоков есть своя Гильдия? — поинтересовалась Шенна. — Вы, Стеррен, похоже, много знаете о них.
   — Понятия не имею, — ответил юноша. — Но, на мой взгляд, у этих людей слишком сильны антиобщественные наклонности. Кроме того, они существуют менее двадцати лет.
   — Интересно, как обстоят дела у колдунов? — произнес Хамдер.
   — И у теургов? — добавила Аннара.
   — О последних можно справиться у Агора, — ответил, Стеррен. — Он придворный теург, хотя, кажется, не очень хороший.
   — Я займусь этим, — сказала Аннара. — Где его можно найти? Мне хотелось бы потолковать с ним и узнать, как он посоветует нам поступить с Вондом.
   — Прекрасная идея, — поддержал Эдерд.
   — Я мог бы показать вам его комнату, — предложил Стеррен. — Но спешить некуда.
   — Тем не менее, — заключил Эмнер, поднимаясь из-за стола, — решившим уехать, по-видимому, пора собираться. Если вы не возражаете, Стеррен, я пошел паковать вещи. — Обернувшись к Аннаре, он добавил: — Я записал заклинание, которое ты просила и обменяю его на «Взрывчатую Печать», как только ты подготовишь свою запись.
   — Я лучше покажу. — Аннара поднялась со скамьи, и оба чародея вышли из кухни.
   — Простите меня, милорд, — сказал Хамдер, — но я думаю, что чародей прав. Я тоже отправлюсь собирать вещи.
   Шенна кивнула и, не произнеся ни слова, ушла вместе с Хамдером.
   — Я поброжу по замку, — сказал Эдерд, — попытаюсь найти окно, из которого можно понаблюдать за Вондом. Приятного вам аппетита.
   — Из моей комнаты в башне открывается великолепный вид. Если вам не лень взбираться по ступеням, идите туда. Скажите часовым, что я разрешил вас впустить.
   Эдерд поклонился и вышел, а Стеррен принялся за еду.

Глава 28

   — Так вы говорите — в десяти лигах к северо-западу?
   Стеррен кивнул, и королева Ашасса задумалась.
   — Скорее всего это в Лумете Башен, — сказала она. — Возможно, неподалеку от башен.
   — Скорее всего сами башни, — заявила принцесса Лура.
   — Не исключено, — согласилась королева. — Никто не знает их подлинного назначения, и предположение, что они генерируют магическую энергию, ничем не хуже других версий.
   Стеррен взглянул на Нисситу и Ширрин, Но те как обычно промолчали. Ниссита высокомерно взирала на него сверху вниз, а Ширрин, заметив, что он смотрит в ее сторону, демонстративно отвернулась. Выражение обожания, которое Стеррен частенько видел на ее лице, исчезло.
   Одиннадцатилетний принц Дерет не произнес ничего вразумительного, если не считать нескольких возгласов удивления.
   Пауза затянулась, и Стеррен спросил:
   — Что еще желает Ваше Величество?
   — Еще один вопрос, лорд Стеррен. Вы хорошо знаете этого Вонда и разбираетесь в его магическом искусстве. Что вы посоветуете нам предпринять?
   Стеррен помрачнел. Вряд ли его ответ придется королеве по вкусу:
   — Ничего.
   — Вы считаете, что он один может победить нашу армию?
   — Да, Ваше Величество. Без труда.
   Стеррен не стал напоминать, что ворлок разгромил значительно более крупные армии Офкара и Ксиналлиона. Королева уже знала об этом.
   — Вы свободны, лорд Стеррен.
   — Благодарю, Ваше Величество.
   Он поднялся с кресла, поклонился и, пятясь, вышел из комнаты.
   Оказавшись в коридоре, юноша остановился, размышляя, куда ему двинуться дальше.
   Три мага скорее всего уже оставили замок, а где могут находиться Аннара и Эдерд, Стеррен не имел ни малейшего представления. Карабкаться по лестнице в свою комнату?.. Нет, сейчас это выше его сил.
   Что же, за ним по-прежнему оставались обязанности военачальника, а он не видел своих солдат со времени возвращения из Этшара. И юноша направился в казармы.
   По пути он постарался привести в порядок свои мысли о Вонде и о принявших столь неожиданный оборот событиях.
   По правде говоря, в планах ворлока имелся целый ряд положительных моментов. Объединение нескольких Малых Королевств положит конец их глупым междоусобным сварам. Основная масса населения этих крошечных государств — крестьяне — получит правителя, при котором им не придется бояться, что их жилища будут разграблены, а жены и дочери обесчещены вражескими солдатами.
   Местная аристократия, конечно, лишится своей традиционной власти и привилегий. Но Стеррена такая перспектива совершенно не волновала. Жизнь по природе своей явление изменчивое и представляет собой разновидность азартной игры. Так почему же короли и аристократы должны быть избавлены от угрозы подобной изменчивости? Некоторым из них придется уехать в другие королевства к родственникам. Кто-то переберется в Этшар. А кому-то наверняка отыщется теплое местечко в империи Вонда. Даже ворлоку потребуются опытные администраторы, способные вникать в мельчайшие детали управления страной.
   Вопрос состоял в том, что еще придумает Вонд после того, как создаст империю и разгонит аристократов.
   Этого Стеррен не знал. Вонд упоминал о наложницах. Что он имел в виду? Похищение, насилие или добровольное согласие? Вонд становится единоличным правителем с абсолютной властью. Удовлетворится ли он безусловным выполнением своих распоряжений или станет относиться к подданным, как к рабам, которых по собственной прихоти можно калечить и убивать?
   Великодушный деспот или жестокий тиран? Все будет зависеть от личных качеств Вонда.
   Если он окажется снисходительным правителем, то Стеррен сможет со спокойной совестью уехать. Но как поступить, если Вонд превратится в тирана?
   Конечно, где-то вдали маячила могущественная Гильдия чародеев. Но, судя по рассказам Аннары и Эмнера, помощи от нее ждать не придется. Неторопливая, осторожная, избегающая вмешательств в чужие дела Гильдия вряд ли станет связываться с зарвавшимся ворлоком.
   Оставалась возможность убийства. Когда в свое время Стеррен всерьез обдумывал возможность физического уничтожения королей Офкара и Ксиналлиона, Лар сын Самбера намекнул ему о существовании организации профессиональных убийц. Тогда на благородного военачальника эта информация особого впечатления не произвела. Организация существовала далеко от Семмы. Более того, судя по намекам главного шпиона, ее услуги стоили крайне дорого, она действовала в страшной тайне, и с ней трудно было связаться. Строго говоря, организация была непреступной, а культовой. В связи с ней упоминалось имя Демерчана.
   В крайнем случае можно будет обратиться к услугам наемных убийц. Но в целом затея выглядела малообещающей.
   Впрочем, не исключена возможность урезонить Вонда мирными средствами. Ворлок считает Стеррена другом, и как друг он обязан удержать правителя от превращения в кровавого тирана.
   Юноша поклялся, что он обязательно попытается сделать это.
   Существовал еще один вариант развития событий, который с самого начала представлялся Стеррену практически неизбежным — Вонд остановится сам. Правда, пока ворлок осознает эту неизбежность, может произойти нечто страшное.
   Все проблемы отошли на второй план, когда юноша услыхал чей-то крик:
   — Наш военачальник! Тройное ура Стеррену, Девятому Военачальнику Семмы!
   Раздался нестройный вопль. Стеррен замер в дверях казармы, изумленный таким бурным приветствием. Поглощенный размышлениями о Вонде, он совершенно забыл о победе над Офкаром и Ксиналлионом. Солдаты вернули его к действительности. Они радовались снятию осады, уничтожению катапульты и тарана, окончанию унылых дежурств на стенах, а способы достижения всего этого их абсолютно не волновали.
   Юноша улыбнулся и поднял руки в жесте триумфатора. Приветственные крики смолкли, солдаты разбрелись по койкам, и военачальник заметил у дальней стены несколько сгорбленных спин.
   Игроки не собирались прерываться из-за какого-то командующего.
   — Благодарю вас... благодарю за... прием, — запинаясь, произнес Стеррен. — Я рад, что война закончилась! Вы проявили себя молодцами!
   Он посмотрел на обращенные к нему лица, не зная, что еще сказать, затем, пожав плечами, спросил:
   — А что это за игра там, у стены? Можно присоединиться?
   Раздался удивленный смех, затем аплодисменты, кто-то подхватил его под руки, и через секунду Стеррен оказался сидящим в углу с игральными костями на ладони. Один из игроков пояснил:
   — Выигрывает наименьший счет.
   Стеррен кивнул. Ему была знакома эта игра.
   — Ваша очередь, милорд, — подсказали военачальнику из-за плеча.
   Юноша потряс кости в руке. Чтобы выиграть и сохранить право на второй бросок, ему надо получить три единички. Если выпадут другие числа, кости перейдут следующему игроку.
   Он сделал бросок и следил, как кости, отскочив от стены, катятся по полу. Первая остановилась, показав единицу, вторая тоже.
   Третья ткнулась в чей-то сапог и отлетела в сторону. Опять единица.
   Под дружный смех и аплодисменты Стеррен собрал свой выигрыш.
   Полчаса спустя никто уже не смеялся. К этому времени Стеррен выиграл уже шестьдесят монет.
   Солдаты уныло разбрелись, оставив его стоять в одиночестве с распухшей от монет сумкой в одной руке и с костями — в другой.
   Он долго рассматривал белые полированные кубики.
   Настройка, произведенная Вондом, сработала, и источник в Лумете начал приносить ему удачу.
   Стеррен не знал, радоваться этому или нет.

Глава 29

   Крестьян изгоняли из замка. Стеррен, стоя на стене, наблюдал, как они с неохотой проходили через ворота и направлялись к руинам своих домов.
   Королю Фенвелу надоело терпеть неудобства, связанные с перенаселенностью, и прошлым вечером за ужином он распорядился выставить всех беженцев из замка. Проследить за этим было приказано Стеррену и Алгарвену — королевскому эконому.
   Стеррен считал, что Фенвел не имеет никакого права командовать, однако повиновался, пожав плечами. Вонд только начал сооружение своего дворца, и для большинства населения завоевание Семмы все еще оставалось тайной. Фенвел продолжал считать себя правителем, а остальные семманцы по привычке повиновались. Замок пока, принадлежал королю.
   Итак, Стеррен стоял на стене и смотрел, как его солдаты выпроваживают крестьян через ворота.
   Каждый из них — мужчина, женщина или ребенок, оказавшись за стеной, проделывали одно и то же — оборачивались на север и рассматривали строительную площадку ворлока.
   Работа Вонда заметно продвинулась. Он закончил сооружение подземных помещений и за ночь воздвиг над ними высокий земляной холм. Теперь ворлок приступил к возведению беломраморных стен. Земля содрогалась каждый раз, когда новый строительный блок занимал свое место, а звук притирающихся друг к другу камней практически не смолкал.
   Первый карьер, в котором добывался гранит, Вонд уже закрыл, а сияющий в лучах солнца белый мрамор вызывал всеобщее изумление.
   Реакция крестьян была самой разнообразной.
   Одни замирали с открытым от удивления ртом и пялились на север до тех пор, пока их не подталкивали в спину идущие сзади. Другие, бросив короткий взгляд, продолжали свой путь в твердой уверенности, что это чудесное явление их не касается. Третьи, посмотрев на строительство, тотчас отворачивались, словно опасаясь, что пристальное внимание к происходящему само по себе способно принести несчастье.
   Детишки смеялись и аплодировали, когда громадные глыбы занимали свое место, а некоторые в восторге показывали на крошечную фигурку в черной мантии, парящую в воздухе над высокими белыми стенами.
   После осмотра творения Вонда беженцы обращали взгляд на разрушенное поселение. Стеррен видел, как опускались их плечи, а лица сковывала маска безнадежного отчаяния.
   Когда последний крестьянин вышел на залитую грязью и засыпанную обломками бревен рыночную площадь, шум на севере неожиданно прекратился.
   Воцарилась тишина. Лица беженцев вновь обратились к недостроенному дворцу.
   Маленькая черная фигурка изящно планировала по направлению к замку Семмы. В толпе пробежал тихий шепот. Крестьяне не сводили глаз с приближающегося ворлока.
   Стеррен пытался понять, почему Вонд прекратил свою трудовую деятельность именно в этот момент. Ведь он не закончил возводить стену, над которой работал. Если ворлок направился сюда, чтобы принудить короля Фенвела к сдаче, то он выбрал очень неудачное время?
   Затем он сообразил, что Вонд со своего поднебесья не мог не увидеть выходящих из замка людей. Не исключено, что он рассмотрел и стоящего на стене Стеррена.
   Поскольку Стеррен оставался военачальником Семмы, ворлок мог решить, что на него либо готовится нападение, либо началась формальная процедура капитуляции.
   — Эй! — закричал молодой человек. — Вонд! Я здесь!
   Он не желал, чтобы ворлок хотя бы на секунду заподозрил, что перед замком собралась армия Семмы. Ведь Вонд мог уничтожить крестьян, а заодно и военачальника так же легко, как Стеррен мог раздавить муравья.
   Вонд помахал в ответ и через мгновение опустился рядом со Стерреном. Крестьяне, задрав головы, молча смотрели на них.
   — Привет, Стеррен, — сказал Вонд. — Что здесь происходит? — Он показал рукой в сторону своего дворца, и юноша заметил горделивую улыбку, промелькнувшую на его губах.
   — Что скажете? По-моему, — дело продвигается неплохо? — бросил ворлок.
   — Бесспорно, — согласился Стеррен. Про себя он подумал, что дворец выглядит довольно мрачно. Вонда не интересовали архитектурные тонкости, и в качестве строительного материала он использовал однообразные прямоугольные глыбы. Кроме того, строитель не успел прорубить в стенах окна, и, несмотря на белизну мрамора, его сооружение больше напоминало неприступную крепость.
   Вонд же выглядел как обычно: худощавый, облаченный в черное, человек средних лет. Было невозможно представить, что он один, всего за полтора дня сумел воздвигнуть такую громадину.
   — Что это? — спросил ворлок, показывая на рыночную площадь.
   — Король гонит крестьян из замка, — пояснил Стеррен. — Они прятались там во время осады. Теперь, когда осада снята, эти люди уходят.
   — Куда? — поинтересовался Вонд.
   — Вот сюда. — Стеррен указал в сторону развалин. — Большинство пришло в замок из этого поселения. Теперь им, конечно, придется расчистить завалы и заново отстраиваться. Я направлю им в помощь своих людей. Некоторые, как я полагаю, прибежали сюда с ферм. — Он не смог удержаться: — Не знаю, правда, с тех ли ферм, что вы уничтожили, возводя дворец.
   Вонд удивленно посмотрел на него и затем перевел взгляд на крестьян.
   — О... — протянул он. — Значит, это все, что осталось от населения Семмы? Но где остальные, неужели их истребили враги?
   — Некоторых, возможно, и убили, но большинство разбежалось в разные стороны, — пожав плечами, ответил Стеррен. — Помните, мы их встречали? Здесь лишь те, кто успел проникнуть в замок до закрытия ворот.
   Вонд внимательно посмотрел на людей, толпящихся внизу.
   — Эй! — вдруг закричал ворлок. — Я — великий Вонд, новый правитель Семмы!
   Стеррен хотел запротестовать, но тут же передумал. Ведь Вонд все равно говорил по-этшарски, никто из крестьян его не понимал. Данное обстоятельство ворлок совершенно упустил из виду.
   — Мне потребуются слуги. Каждому, кто захочет работать на меня, надо подойти к моему дворцу и немного подождать! Приходите, когда пожелаете, и я найду для вас место!
   По толпе прокатился недоуменный шепот.
   — А сейчас я хочу объяснить вам, почему подлинным правителем Семмы являюсь я, а не выживший из ума старикашка, величающий себя королем.
   Вонд воздел руки, и грязь на площади пошла рябью. Камни и сломанные стропила поднялись в воздух, мгновение повисели и со свистом умчались. Грязь разделилась на воду и землю, после чего вода немедленно испарилась.
   Через несколько секунд рыночная площадь оказалась сухой и чистой. Под босыми ногами крестьян оказалась прекрасно утрамбованная мостовая
   Стеррен с восхищением наблюдал за происходящим. Ему даже показалось, что лица людей посветлели, а их одежда стала заметно чище — грязь и пыль были стерты с них по мановению руки Вонда.
   Порыв ветра поднял обломки, перегородившие одну из улиц, и, скатав их в огромный шар, унес прочь.
   Таким же образом была очищена еще одна улица, а за ней — следующая.
   Через двадцать минут Вонд убрал все обломки, оставив стоять более или менее сохранившиеся дома, и без остатка снес те здания, которые, по его мнению, ремонту не подлежали.
   К сожалению, на месте осталась всего лишь половина поселения, да и то большинство построек лишилось окон, крыш, дверей, а у некоторых были сильно повреждены стены.
   Вонд критическим взором окинул плоды своих трудов:
   — Это — только начало.