Страница:
Он сообразил, что Семма лежит где-то в глубине континента, и Акалла Алмазный — ближайший от нее морской порт. Является ли Акалла независимой державой или завоеванной провинцией, Стеррен не знал. По совести говоря, ему было совершенно наплевать, поскольку это не имело никакого отношения к его планам бегства в Этшар.
Похоже, что на Акаллу Алмазный плевать хотело большинство человечества. Городишко состоял из трех-четырех улиц, вытянувшихся у самой воды и с обеих сторон замыкающихся зазубренными утесами.
Дома в городе были сооружены из крупных желтоватых блоков. Все швы кладки проросли блеклым зеленым мхом или серым лишайником. Едва живой плющ карабкался на стены. Тучи мух с жужжанием клубились в пыли, а немногочисленные городские обитатели, сидевшие на порогах лавок, казалось, спали, свернувшись клубочком под грязными белыми накидками. В воздухе витал запах сухого тлена.
Более сильное впечатление производил замок, но и он, покрытый умирающей растительностью, казался совсем безжизненным.
Наблюдая, как матросы швартуют корабль, Стеррен поинтересовался у стоящего рядом солдата — товарища Алдера по имени Догал д’Тра — далеко ли от Акаллы до Семмы.
Вернее, он попытался спросить об этом, исходя из своего скудного словарного запаса:
— Сколько лиг есть Семма?
Наверное, он так и сказал, если предположить, что слово «лига» было произнесено правильно, а грамматика изувечена не до конца.
Этот, казалось бы, простой вопрос заставил стражника глубоко задуматься. Он долго что-то бормотал себе под нос на семмате:
— ...Акалла... может быть, один; ...Скайя... четыре или пять; ...Офкар... хм-м-м...
Наконец после сложных подсчетов он произнес:
— Двенадцать, тринадцать, а может быть, и четырнадцать лиг.
Стеррен хорошо усвоил числительные до двадцати, однако на всякий случай продемонстрировал десять пальцев и произнес:
— Два, три, больше?
— Да.
Потрясенный Стеррен уставился вдаль. Тринадцать лиг? Этшар Пряностей из конца в конец простирался не более чем на лигу. Чтобы пройти от Западных ворот до Арены, требовался целый час. Значит, чтобы добраться до Семмы, придется прошагать целую ночь!
Однако, к радости Стеррена, идти до Семмы пешком никто не собирался. Когда на берег был спущен трап, компания направилась в гостиницу рядом с портом.
Переводчик остался на судне, он выполнил свою работу и сопровождать их далее не собирался.
Узнав об этом, юноша пожалел, что недостаточно прилежно занимался проклятым варварским языком. Теперь, даже в чрезвычайных обстоятельствах, ему придется обходиться своими ограниченными познаниями семмата.
Войдя в гостиницу, Стеррен огляделся, и его мнение об Акалле чуть-чуть повысилось. Помещение было удобно спланировано: в нескольких нишах уютно расположились столы, напротив входа вдоль стены выстроились бочонки, а лестница в дальнем углу зала вела на галерею, в которую выходили двери спальных комнат.
В зале довольно много народа. Под потолком плавал табачный дым, звякали кружки, журчали дружелюбные голоса. Туда и сюда с деловым видом сновали улыбающиеся официантки.
Леди Калира, не обращая внимания на суету, безошибочно вычислила хозяина заведения и потребовала у него две комнаты — одну для себя и вторую для Стеррена, Алдера и Догала.
Перспектива находиться под постоянным надзором и полное отсутствие людей, изъясняющихся по-этшарски, повергли молодого человека в уныние.
Однако выбора не было, и он собрался извлечь максимальное удовольствие из создавшегося положения. Пока Догал относил наверх багаж, а леди Калира торговалась с хозяином, Стеррен решил поупражняться в семмате, завязав беседу с самой хорошенькой официанткой.
Девица внимательно выслушала его, улыбнулась и, прощебетав что-то непонятное, засеменила прочь.
Юноша в изумлении смотрел ей вслед.
— Что это... — начал он по-этшарски, но, спохватившись, тут же перешел на семмат.
— Что это есть? — спросил он Алдера.
— Что есть что?
— Что она... сказать?
— Не знаю, — ответил Алдер, пожимая плечами. — Она говорит на акаллане.
— Акаллан? Еще... язык?
— Естественно, — невозмутимо бросил Алдер.
Стеррен дико завращал головой, прислушиваясь к разговорам вокруг себя. Леди Калира и хозяин, как он понял, объяснялись на Торговом наречии. Пара за соседним столом шепталась на странном свистящем языке, совершенно ни на что не похожем. До его ушей доносились и другие незнакомые диалекты.
— Великие боги, — произнес Стеррен, — как они вообще здесь друг друга понимают?
— Что? — спросил Алдер.
Стеррен понял, что опять говорит по-этшарскн, и ему захотелось зарыдать или закричать. Прислушавшись к своему внутреннему голосу, несчастный решил — без выпивки здесь не обойтись. Он тяжело опустился на ближайший стул и, прибегнув к понятному повсеместно языку жестов, поднял руку с вытянутым вверх пальцем и бросил на стол монету.
Это сработало — официантка с улыбкой поставила перед ним полную кружку. Стеррен слегка повеселел.
В конце концов, напомнил он себе, это — порт и, естественно, люди здесь говорят на самых разнообразных языках.
— В Семме, — обратился он к Алдеру, — все говорить один язык?
Вопрос звучал неуклюже, но лучше сказать он не мог.
— Естественно, — ответил Алдер, подсаживаясь за столик к Стеррену. — В Семме все говорят на семмате. Почти все — там, наверное, сейчас есть несколько иностранцев, которые не знают языка.
Стеррен изо всех сил пытался уловить смысл сказанного. Теперь он по-настоящему желал усвоить язык как можно быстрее. Как ни постыдно изучать варварское наречие из-под палки, стыд этот не идет ни в какое сравнение с угрозой изоляции и неспособностью объяснить свои потребности.
Похоже, в обозримом будущем ему придется торчать в Семме. Тринадцать лиг в глубине континента! У него просто не будет возможности покрыть это расстояние и не быть схваченным, особенно если семманцы прибегнут к магии. А это они обязательно сделают.
Если уж бежать, то сегодня ночью. Ему надо тайно проникнуть на борт корабля, отправляющегося в Этшар.
Но как это сделать, если во всем Акалле Алмазном невозможно отыскать хотя бы трех людей, говорящих на понятном ему языке? Как он сможет узнать, куда направляется судно? Как сможет отработать дорогу домой, не понимая команд? Как он сможет выиграть (если завяжется игра), не понимая ни слова и не зная правил?
Нет, эта затея безнадежна. Он обречен отправиться в Семму — страну, из которой пятьдесят лет назад сбежала бабушка, наплевав на свой статус аристократки.
Что же, раз он обречен прозябать в Семме, надо попытаться извлечь из этого максимальную пользу. В конце концов он найдет способ приспособиться к ситуации.
Но прежде всего следует выучить язык.
— Алдер, — сказал он. — Я хотеть учить семмат хорошо... Быстро.
Солдат сделал большой глоток пива и кивнул.
— Прекрасно. Что вы хотите узнать прежде всего?
Глава 3
Глава 4
Похоже, что на Акаллу Алмазный плевать хотело большинство человечества. Городишко состоял из трех-четырех улиц, вытянувшихся у самой воды и с обеих сторон замыкающихся зазубренными утесами.
Дома в городе были сооружены из крупных желтоватых блоков. Все швы кладки проросли блеклым зеленым мхом или серым лишайником. Едва живой плющ карабкался на стены. Тучи мух с жужжанием клубились в пыли, а немногочисленные городские обитатели, сидевшие на порогах лавок, казалось, спали, свернувшись клубочком под грязными белыми накидками. В воздухе витал запах сухого тлена.
Более сильное впечатление производил замок, но и он, покрытый умирающей растительностью, казался совсем безжизненным.
Наблюдая, как матросы швартуют корабль, Стеррен поинтересовался у стоящего рядом солдата — товарища Алдера по имени Догал д’Тра — далеко ли от Акаллы до Семмы.
Вернее, он попытался спросить об этом, исходя из своего скудного словарного запаса:
— Сколько лиг есть Семма?
Наверное, он так и сказал, если предположить, что слово «лига» было произнесено правильно, а грамматика изувечена не до конца.
Этот, казалось бы, простой вопрос заставил стражника глубоко задуматься. Он долго что-то бормотал себе под нос на семмате:
— ...Акалла... может быть, один; ...Скайя... четыре или пять; ...Офкар... хм-м-м...
Наконец после сложных подсчетов он произнес:
— Двенадцать, тринадцать, а может быть, и четырнадцать лиг.
Стеррен хорошо усвоил числительные до двадцати, однако на всякий случай продемонстрировал десять пальцев и произнес:
— Два, три, больше?
— Да.
Потрясенный Стеррен уставился вдаль. Тринадцать лиг? Этшар Пряностей из конца в конец простирался не более чем на лигу. Чтобы пройти от Западных ворот до Арены, требовался целый час. Значит, чтобы добраться до Семмы, придется прошагать целую ночь!
Однако, к радости Стеррена, идти до Семмы пешком никто не собирался. Когда на берег был спущен трап, компания направилась в гостиницу рядом с портом.
Переводчик остался на судне, он выполнил свою работу и сопровождать их далее не собирался.
Узнав об этом, юноша пожалел, что недостаточно прилежно занимался проклятым варварским языком. Теперь, даже в чрезвычайных обстоятельствах, ему придется обходиться своими ограниченными познаниями семмата.
Войдя в гостиницу, Стеррен огляделся, и его мнение об Акалле чуть-чуть повысилось. Помещение было удобно спланировано: в нескольких нишах уютно расположились столы, напротив входа вдоль стены выстроились бочонки, а лестница в дальнем углу зала вела на галерею, в которую выходили двери спальных комнат.
В зале довольно много народа. Под потолком плавал табачный дым, звякали кружки, журчали дружелюбные голоса. Туда и сюда с деловым видом сновали улыбающиеся официантки.
Леди Калира, не обращая внимания на суету, безошибочно вычислила хозяина заведения и потребовала у него две комнаты — одну для себя и вторую для Стеррена, Алдера и Догала.
Перспектива находиться под постоянным надзором и полное отсутствие людей, изъясняющихся по-этшарски, повергли молодого человека в уныние.
Однако выбора не было, и он собрался извлечь максимальное удовольствие из создавшегося положения. Пока Догал относил наверх багаж, а леди Калира торговалась с хозяином, Стеррен решил поупражняться в семмате, завязав беседу с самой хорошенькой официанткой.
Девица внимательно выслушала его, улыбнулась и, прощебетав что-то непонятное, засеменила прочь.
Юноша в изумлении смотрел ей вслед.
— Что это... — начал он по-этшарски, но, спохватившись, тут же перешел на семмат.
— Что это есть? — спросил он Алдера.
— Что есть что?
— Что она... сказать?
— Не знаю, — ответил Алдер, пожимая плечами. — Она говорит на акаллане.
— Акаллан? Еще... язык?
— Естественно, — невозмутимо бросил Алдер.
Стеррен дико завращал головой, прислушиваясь к разговорам вокруг себя. Леди Калира и хозяин, как он понял, объяснялись на Торговом наречии. Пара за соседним столом шепталась на странном свистящем языке, совершенно ни на что не похожем. До его ушей доносились и другие незнакомые диалекты.
— Великие боги, — произнес Стеррен, — как они вообще здесь друг друга понимают?
— Что? — спросил Алдер.
Стеррен понял, что опять говорит по-этшарскн, и ему захотелось зарыдать или закричать. Прислушавшись к своему внутреннему голосу, несчастный решил — без выпивки здесь не обойтись. Он тяжело опустился на ближайший стул и, прибегнув к понятному повсеместно языку жестов, поднял руку с вытянутым вверх пальцем и бросил на стол монету.
Это сработало — официантка с улыбкой поставила перед ним полную кружку. Стеррен слегка повеселел.
В конце концов, напомнил он себе, это — порт и, естественно, люди здесь говорят на самых разнообразных языках.
— В Семме, — обратился он к Алдеру, — все говорить один язык?
Вопрос звучал неуклюже, но лучше сказать он не мог.
— Естественно, — ответил Алдер, подсаживаясь за столик к Стеррену. — В Семме все говорят на семмате. Почти все — там, наверное, сейчас есть несколько иностранцев, которые не знают языка.
Стеррен изо всех сил пытался уловить смысл сказанного. Теперь он по-настоящему желал усвоить язык как можно быстрее. Как ни постыдно изучать варварское наречие из-под палки, стыд этот не идет ни в какое сравнение с угрозой изоляции и неспособностью объяснить свои потребности.
Похоже, в обозримом будущем ему придется торчать в Семме. Тринадцать лиг в глубине континента! У него просто не будет возможности покрыть это расстояние и не быть схваченным, особенно если семманцы прибегнут к магии. А это они обязательно сделают.
Если уж бежать, то сегодня ночью. Ему надо тайно проникнуть на борт корабля, отправляющегося в Этшар.
Но как это сделать, если во всем Акалле Алмазном невозможно отыскать хотя бы трех людей, говорящих на понятном ему языке? Как он сможет узнать, куда направляется судно? Как сможет отработать дорогу домой, не понимая команд? Как он сможет выиграть (если завяжется игра), не понимая ни слова и не зная правил?
Нет, эта затея безнадежна. Он обречен отправиться в Семму — страну, из которой пятьдесят лет назад сбежала бабушка, наплевав на свой статус аристократки.
Что же, раз он обречен прозябать в Семме, надо попытаться извлечь из этого максимальную пользу. В конце концов он найдет способ приспособиться к ситуации.
Но прежде всего следует выучить язык.
— Алдер, — сказал он. — Я хотеть учить семмат хорошо... Быстро.
Солдат сделал большой глоток пива и кивнул.
— Прекрасно. Что вы хотите узнать прежде всего?
Глава 3
Узнав, что ему не придется топать пешком тринадцать лиг, Стеррен повеселел. Однако уже через час пребывания в седле настроение его безнадежно испортилось. Он глубоко сожалел, что так и не решился бежать прошлой ночью. Великие боги, ну кто бы подумал, что ехать верхом такое мучение! Ему всегда казалось, что главное — забраться на лошадь (что было нетрудно с помощью двух могучих солдат) и преспокойно усесться.
Он и представить не мог, как трудно удержаться в дергающемся вверх и вниз седле. Очень скоро Стеррен почувствовал, что в кровь стер себе весь зад. Каждое движение причиняло теперь острую боль.
Он был весьма удивлен, когда между скачками заметил, что отряд движется не по дороге, а по выжженной солнцем равнине, простирающейся во все стороны до самого горизонта. Стеррен не представлял, каким образом его спутники ориентируются. Но предпочел не задавать лишних вопросов.
Он отложил на время все свои волнения по поводу войн, военачальников, жизни среди варваров и занялся более близкими ему проблемами или, если быть точным, проблемами, близкими его седалищу.
Когда отряд остановился у крохотного ручейка, чтобы передохнуть и подкрепиться, высокая башня «карнака» Акаллы уже давно скрылась из виду. Горло Стеррена пересохло, руки затекли, спину ломило от безуспешных попыток держаться прямо. О том, что творится ниже, несчастный старался не думать. Как только лошади встали, он мешком свалился на землю и долго лежал без движения на колючей траве.
Алдер и Догал вежливо притворились, что ничего не замечают, однако леди Калира оказалась менее милосердной.
— Неужели вы никогда раньше не ездили верхом? — без всякого вступления спросила она.
— Нет.
Предположение, что уличный игрок из Этшара может быть первоклассным наездником, просто требовало комментариев, однако состояние здоровья не позволило Стеррену продемонстрировать свое остроумие.
— Вам следовало сказать мне об этом в гостинице, — продолжала дама. — Я могла раздобыть фургон. На худой конец мы немного подучили бы вас.
Стеррен попытался пожать плечами, но мышцы спины отказывались повиноваться:
— Я... Это быть... Это не быть...
Проклятие! Он не мог вспомнить слова «казалось», «представлялось» или «выглядело». Прежде чем кто-то из семманцев пришел к нему на помощь, он выпалил:
— Я видеть это неплохо, но ошибиться.
— Вы хотите сказать, что это казалось вам легким делом?
— Похоже, что так, — кивнул Стеррен.
— Военачальник должен уметь держаться в седле, — заметила леди Калира.
— Я не военачальник.
— Вы — Стеррен, Девятый Военачальник Семмы.
— Я — Стеррен из Этшара, игрок в кости, — не сдавался Стеррен.
Услыхав эти слова, благородная дама слегка отпрянула.
— Знаете, вам не следует упоминать об этом, когда мы прибудем в Семму.
— Это почему же? — поинтересовался Стеррен.
— Да потому, что вы — военачальник! Вы занимаете важный государственный пост. Мы не можем допустить сплетен о том, что вы зарабатывали на жизнь, шельмуя в игре.
Смысла всей речи Стеррен не уловил, но ключевое слово дошло до него в контексте.
— Я не шельмовать! — заорал он, но тут же умолк — острая боль хлестнула его по ягодицам.
— Тогда каким же образом вам удавалось выигрывать?
— Мне везло, — не очень убедительно пробормотал юноша.
— Ха! — ответила аристократка. — Как будто чародею может не везти!
— Ворлоку, — поправил ее Стеррен. Леди Калира не поняла и сменила тему.
— В седле следует расслабиться, — сказала она и проиллюстрировала свои слова, свободно бросив вниз руки. — Двигайтесь вместе с лошадью. Не сопротивляйтесь.
Стеррен покорно кивнул, хотя в глубине души сомневался, что с его стертой задницей это возможно.
— Кроме того, мы сделаем вам мягкую подстилку и для отдыха иногда будем идти пешком.
На этот раз Стеррен кивнул с чуть большим энтузиазмом.
К вечеру благодаря подстилке и периодическим спешиванием, когда боль в потертостях становилась невыносимой, он настолько улучшил технику своей верховой езды, что, несмотря на боль во всем теле, оказался способен поддерживать подобие беседы со своими спутниками.
Стеррен начал с того, что, ткнув пальцем во все стороны света, осведомился, что там находится. Семманцы видели вокруг только песок и траву. Следовательно, военачальника интересовало то, что находится за горизонтом.
Впереди по курсу лежала Семма, позади — Акалла Алмазный.
— Скайя, — ответил Догал, показывая на север. Стеррену это слово ничего не сказало. Когда юноша вытянул руку в противоположном направлении, ответ оказался более интересным:
— Там ничего нет, — произнес Догал.
— Ничего?
Южная сторона горизонта казалась размытой и слегка желтоватой.
— Практически ничего. Пара лиг песков; и затем край Мира. Если вы привстанете на стременах и хорошенько всмотритесь, то увидите его.
От предложения приподняться в стременах Стеррена бросило в дрожь, и он предпочел не любоваться видами.
Тем не менее идея близости края Мира заворожила его. Подумать только, он находится рядом с оконечностью всего сущего!
Через некоторое время Догал прервал его размышления.
— Сейчас к северу от нас находится Офкар, — заметил он. — Скайя не велика. Больше Семмы или Акаллы, но меньше Офкара.
— Семма граничит с Офкаром? — осведомился Стеррен.
— Именно. — Догал утвердительно кивнул. — Ваше произношение, лорд Стеррен, значительно улучшилось. Примите мои поздравления.
Стеррен промолчал, но в душе возгордился собой. Он изо всех сил старался правильно произносить варварские слова, и ему было приятно слышать, что он преуспел в этом деле.
Следовало, конечно, раньше догадаться, что Акалла, Скайя и Офкар были независимыми королевствами, втиснутыми в тринадцать лиг между Семмой и побережьем. Он всегда знал, что все эти королевства — малые, но, чтобы настолько...
В какую же неприятную авантюру его втянули! Если эти королевства так тесно прижались друг к другу, то наверняка между ними частенько возникают конфликты. Неудивительно, что они испытывают острую нужду в военачальниках.
— Что есть Семма... — произнес он, будучи не в силах составить фразу: «Расскажите мне о Семме».
— Королевство, — пожал плечами Догал.
— И много там городов?
— Городов в Семме нет.
Стеррен не знал слова «поселение», поэтому спросил:
— Много замков?
«Карнак» и в самом деле означало «замок», он проверил это еще в гостинице.
— Всего один — замок Семма. Туда мы и направляемся.
Н-да, парень просто кладезь информации. Стеррен подъехал поближе к Алдеру.
— Привет, — произнес он.
— Приветствую вас, лорд Стеррен, — вежливым поклоном ответил солдат.
Стеррен вздохнул. Поскорее бы привыкнуть к этому напыщенному обращению.
— Что есть Семма?
Алдер с любопытством взглянул на молодого человека:
— Что вы хотите знать?
— Что это... Как это... Как там.
— Иными словами, что она собой представляет?
Стеррен с благодарностью вцепился в фразу, которую никак не мог составить.
— Да, что она собой представляет?
— Мне трудно объяснить это, лорд Стеррен, потому что кроме Эть-шара я нигде не бывал.
— Не Эть-шар, а Этшар, — небрежно произнес Стеррен, радуясь тому, что и он может поправить чье-то произношение.
— Эть-шар. — Алдер старательно попытался выговорить непривычное звукосочетание и даже плюнул в сердцах, когда из этого ничего не вышло.
— Там много людей?
— Точно не знаю. Замок просто кишит людьми.
— Я иметь в виду не замок.
— Но там живут все, за исключением крестьян.
Странно. Юноша задумался. Может, он все же неверно понимает слово «карнак».
— Что такое «крестьяне»? — это слово Стеррен еще не слышал.
— Простые люди. Фермеры, — пояснил Алдер.
Стеррен радостно закивал головой. Ну конечно же! Прежняя легкая добыча, жертвы его таланта.
— Крестьян много?
— Полагаю, да.
— Вы — крестьянин?
— Я — солдат, лорд Стеррен, — в тоне Алдера явно слышалась укоризна.
— Вы родились не солдат, — заметил Стеррен, гордясь своим стремительно растущим словарным запасом.
— Верно. Я родился крестьянином.
— Что уж тут плохого, — поспешно добавил Стеррен, заметив, что ненароком обидел спутника. — Я тоже родился крестьянином.
Конечно, это была ложь. Стеррен родился в торговом сословии. Но он хотел подчеркнуть, что тоже принадлежит к простым людям.
Изумленный Алдер поправил его:
— Нет, лорд Стеррен, вы появились на свет благородным.
— Но я не знал об этом.
Поразмышляв немного, солдат улыбнулся:
— Верно.
Довольно долго молодой человек ехал молча, погруженный в собственные мысли,
По крайней мере в Семме есть замок. Опасения, что он окажется в забытой богами, утонувшей в грязи деревушке, оказались безосновательными. Замок, конечно, не город, но на определенный уровень цивилизации рассчитывать можно.
Всю оставшуюся часть дня и даже сидя у ночного костра. Стеррен непрерывно расспрашивал солдат, стараясь понять, что представляет собой Семма. Беседа значительно расширила его языковые возможности, обогатив лексикон.
Семма была крошечным, тихим королевством, большинство населения которого составляли крестьяне, живущие на семейных фермах. Крестьяне выращивали на песчаных почвах апельсины, лимоны, финики, инжир, оливки и кукурузу, разводили овец, коз, а то и крупный рогатый скот. В свое время некоторые из них производили на экспорт пряности, но Семма потеряла внешнеторговые связи после того, как Офкар временно перерезал транспортные пути к морю, и рынок переориентировался на более надежные источники снабжения.
В самом центре королевства стоял замок Семма, рядом с которым расположилось единственное городское поселение, которым могла похвастать держава. Замок служил жилищем примерно сотне аристократов, чему Стеррен поначалу просто отказывался верить, однако Алдер и Догал настаивали на своем. Стеррен легко мог представить себе сотню человек, вынужденных тесниться в одном доме (в родном городе он видел и не такое), но чтобы люди, именующие себя аристократами, жили как сельди в бочке...
Алдер, заметив его недоверие, пояснил;
— Это — включая детей. Кроме того, большинство обитателей — не высшая аристократия, а замок достаточно велик. Вы увидите сами.
Пока Стеррен переваривал сказанное, леди Калира воспользовалась моментом и преподнесла ему целебный бальзам для ран, полученных в седле.
— В дороге я всегда держу это снадобье под рукой, — сказала она, — хотя использую его для других частей тела.
Стеррен поблагодарил и в поисках укрытия отполз от костра. Дама деликатно отвернулась, этшарит спустил штаны и обильно намазал бальзамом пораженные места.
Покончив с этой процедурой, Стеррен присоединился к остальным. Он только-только начал интересоваться состоянием армии, которой ему придется командовать, когда леди Калира объявила, что всем пора заткнуться и отходить ко сну.
Стеррен безропотно повиновался. Военные проблемы остались на утро.
Он и представить не мог, как трудно удержаться в дергающемся вверх и вниз седле. Очень скоро Стеррен почувствовал, что в кровь стер себе весь зад. Каждое движение причиняло теперь острую боль.
Он был весьма удивлен, когда между скачками заметил, что отряд движется не по дороге, а по выжженной солнцем равнине, простирающейся во все стороны до самого горизонта. Стеррен не представлял, каким образом его спутники ориентируются. Но предпочел не задавать лишних вопросов.
Он отложил на время все свои волнения по поводу войн, военачальников, жизни среди варваров и занялся более близкими ему проблемами или, если быть точным, проблемами, близкими его седалищу.
Когда отряд остановился у крохотного ручейка, чтобы передохнуть и подкрепиться, высокая башня «карнака» Акаллы уже давно скрылась из виду. Горло Стеррена пересохло, руки затекли, спину ломило от безуспешных попыток держаться прямо. О том, что творится ниже, несчастный старался не думать. Как только лошади встали, он мешком свалился на землю и долго лежал без движения на колючей траве.
Алдер и Догал вежливо притворились, что ничего не замечают, однако леди Калира оказалась менее милосердной.
— Неужели вы никогда раньше не ездили верхом? — без всякого вступления спросила она.
— Нет.
Предположение, что уличный игрок из Этшара может быть первоклассным наездником, просто требовало комментариев, однако состояние здоровья не позволило Стеррену продемонстрировать свое остроумие.
— Вам следовало сказать мне об этом в гостинице, — продолжала дама. — Я могла раздобыть фургон. На худой конец мы немного подучили бы вас.
Стеррен попытался пожать плечами, но мышцы спины отказывались повиноваться:
— Я... Это быть... Это не быть...
Проклятие! Он не мог вспомнить слова «казалось», «представлялось» или «выглядело». Прежде чем кто-то из семманцев пришел к нему на помощь, он выпалил:
— Я видеть это неплохо, но ошибиться.
— Вы хотите сказать, что это казалось вам легким делом?
— Похоже, что так, — кивнул Стеррен.
— Военачальник должен уметь держаться в седле, — заметила леди Калира.
— Я не военачальник.
— Вы — Стеррен, Девятый Военачальник Семмы.
— Я — Стеррен из Этшара, игрок в кости, — не сдавался Стеррен.
Услыхав эти слова, благородная дама слегка отпрянула.
— Знаете, вам не следует упоминать об этом, когда мы прибудем в Семму.
— Это почему же? — поинтересовался Стеррен.
— Да потому, что вы — военачальник! Вы занимаете важный государственный пост. Мы не можем допустить сплетен о том, что вы зарабатывали на жизнь, шельмуя в игре.
Смысла всей речи Стеррен не уловил, но ключевое слово дошло до него в контексте.
— Я не шельмовать! — заорал он, но тут же умолк — острая боль хлестнула его по ягодицам.
— Тогда каким же образом вам удавалось выигрывать?
— Мне везло, — не очень убедительно пробормотал юноша.
— Ха! — ответила аристократка. — Как будто чародею может не везти!
— Ворлоку, — поправил ее Стеррен. Леди Калира не поняла и сменила тему.
— В седле следует расслабиться, — сказала она и проиллюстрировала свои слова, свободно бросив вниз руки. — Двигайтесь вместе с лошадью. Не сопротивляйтесь.
Стеррен покорно кивнул, хотя в глубине души сомневался, что с его стертой задницей это возможно.
— Кроме того, мы сделаем вам мягкую подстилку и для отдыха иногда будем идти пешком.
На этот раз Стеррен кивнул с чуть большим энтузиазмом.
К вечеру благодаря подстилке и периодическим спешиванием, когда боль в потертостях становилась невыносимой, он настолько улучшил технику своей верховой езды, что, несмотря на боль во всем теле, оказался способен поддерживать подобие беседы со своими спутниками.
Стеррен начал с того, что, ткнув пальцем во все стороны света, осведомился, что там находится. Семманцы видели вокруг только песок и траву. Следовательно, военачальника интересовало то, что находится за горизонтом.
Впереди по курсу лежала Семма, позади — Акалла Алмазный.
— Скайя, — ответил Догал, показывая на север. Стеррену это слово ничего не сказало. Когда юноша вытянул руку в противоположном направлении, ответ оказался более интересным:
— Там ничего нет, — произнес Догал.
— Ничего?
Южная сторона горизонта казалась размытой и слегка желтоватой.
— Практически ничего. Пара лиг песков; и затем край Мира. Если вы привстанете на стременах и хорошенько всмотритесь, то увидите его.
От предложения приподняться в стременах Стеррена бросило в дрожь, и он предпочел не любоваться видами.
Тем не менее идея близости края Мира заворожила его. Подумать только, он находится рядом с оконечностью всего сущего!
Через некоторое время Догал прервал его размышления.
— Сейчас к северу от нас находится Офкар, — заметил он. — Скайя не велика. Больше Семмы или Акаллы, но меньше Офкара.
— Семма граничит с Офкаром? — осведомился Стеррен.
— Именно. — Догал утвердительно кивнул. — Ваше произношение, лорд Стеррен, значительно улучшилось. Примите мои поздравления.
Стеррен промолчал, но в душе возгордился собой. Он изо всех сил старался правильно произносить варварские слова, и ему было приятно слышать, что он преуспел в этом деле.
Следовало, конечно, раньше догадаться, что Акалла, Скайя и Офкар были независимыми королевствами, втиснутыми в тринадцать лиг между Семмой и побережьем. Он всегда знал, что все эти королевства — малые, но, чтобы настолько...
В какую же неприятную авантюру его втянули! Если эти королевства так тесно прижались друг к другу, то наверняка между ними частенько возникают конфликты. Неудивительно, что они испытывают острую нужду в военачальниках.
— Что есть Семма... — произнес он, будучи не в силах составить фразу: «Расскажите мне о Семме».
— Королевство, — пожал плечами Догал.
— И много там городов?
— Городов в Семме нет.
Стеррен не знал слова «поселение», поэтому спросил:
— Много замков?
«Карнак» и в самом деле означало «замок», он проверил это еще в гостинице.
— Всего один — замок Семма. Туда мы и направляемся.
Н-да, парень просто кладезь информации. Стеррен подъехал поближе к Алдеру.
— Привет, — произнес он.
— Приветствую вас, лорд Стеррен, — вежливым поклоном ответил солдат.
Стеррен вздохнул. Поскорее бы привыкнуть к этому напыщенному обращению.
— Что есть Семма?
Алдер с любопытством взглянул на молодого человека:
— Что вы хотите знать?
— Что это... Как это... Как там.
— Иными словами, что она собой представляет?
Стеррен с благодарностью вцепился в фразу, которую никак не мог составить.
— Да, что она собой представляет?
— Мне трудно объяснить это, лорд Стеррен, потому что кроме Эть-шара я нигде не бывал.
— Не Эть-шар, а Этшар, — небрежно произнес Стеррен, радуясь тому, что и он может поправить чье-то произношение.
— Эть-шар. — Алдер старательно попытался выговорить непривычное звукосочетание и даже плюнул в сердцах, когда из этого ничего не вышло.
— Там много людей?
— Точно не знаю. Замок просто кишит людьми.
— Я иметь в виду не замок.
— Но там живут все, за исключением крестьян.
Странно. Юноша задумался. Может, он все же неверно понимает слово «карнак».
— Что такое «крестьяне»? — это слово Стеррен еще не слышал.
— Простые люди. Фермеры, — пояснил Алдер.
Стеррен радостно закивал головой. Ну конечно же! Прежняя легкая добыча, жертвы его таланта.
— Крестьян много?
— Полагаю, да.
— Вы — крестьянин?
— Я — солдат, лорд Стеррен, — в тоне Алдера явно слышалась укоризна.
— Вы родились не солдат, — заметил Стеррен, гордясь своим стремительно растущим словарным запасом.
— Верно. Я родился крестьянином.
— Что уж тут плохого, — поспешно добавил Стеррен, заметив, что ненароком обидел спутника. — Я тоже родился крестьянином.
Конечно, это была ложь. Стеррен родился в торговом сословии. Но он хотел подчеркнуть, что тоже принадлежит к простым людям.
Изумленный Алдер поправил его:
— Нет, лорд Стеррен, вы появились на свет благородным.
— Но я не знал об этом.
Поразмышляв немного, солдат улыбнулся:
— Верно.
Довольно долго молодой человек ехал молча, погруженный в собственные мысли,
По крайней мере в Семме есть замок. Опасения, что он окажется в забытой богами, утонувшей в грязи деревушке, оказались безосновательными. Замок, конечно, не город, но на определенный уровень цивилизации рассчитывать можно.
Всю оставшуюся часть дня и даже сидя у ночного костра. Стеррен непрерывно расспрашивал солдат, стараясь понять, что представляет собой Семма. Беседа значительно расширила его языковые возможности, обогатив лексикон.
Семма была крошечным, тихим королевством, большинство населения которого составляли крестьяне, живущие на семейных фермах. Крестьяне выращивали на песчаных почвах апельсины, лимоны, финики, инжир, оливки и кукурузу, разводили овец, коз, а то и крупный рогатый скот. В свое время некоторые из них производили на экспорт пряности, но Семма потеряла внешнеторговые связи после того, как Офкар временно перерезал транспортные пути к морю, и рынок переориентировался на более надежные источники снабжения.
В самом центре королевства стоял замок Семма, рядом с которым расположилось единственное городское поселение, которым могла похвастать держава. Замок служил жилищем примерно сотне аристократов, чему Стеррен поначалу просто отказывался верить, однако Алдер и Догал настаивали на своем. Стеррен легко мог представить себе сотню человек, вынужденных тесниться в одном доме (в родном городе он видел и не такое), но чтобы люди, именующие себя аристократами, жили как сельди в бочке...
Алдер, заметив его недоверие, пояснил;
— Это — включая детей. Кроме того, большинство обитателей — не высшая аристократия, а замок достаточно велик. Вы увидите сами.
Пока Стеррен переваривал сказанное, леди Калира воспользовалась моментом и преподнесла ему целебный бальзам для ран, полученных в седле.
— В дороге я всегда держу это снадобье под рукой, — сказала она, — хотя использую его для других частей тела.
Стеррен поблагодарил и в поисках укрытия отполз от костра. Дама деликатно отвернулась, этшарит спустил штаны и обильно намазал бальзамом пораженные места.
Покончив с этой процедурой, Стеррен присоединился к остальным. Он только-только начал интересоваться состоянием армии, которой ему придется командовать, когда леди Калира объявила, что всем пора заткнуться и отходить ко сну.
Стеррен безропотно повиновался. Военные проблемы остались на утро.
Глава 4
Центральную башню замка они заметили ранним утром. Прошло меньше часа с тех пор, как был погашен костер, и отряд тронулся в путь.
Пустынным прериям пришел конец, фермы — небольшие желтые домики, окруженные фруктовыми деревьями и полями высокой кукурузы, — тянулись одна за другой. На открытых выгонах паслась разнообразная живность, выедая местные травы до корня. Многочисленные обитатели ферм, погруженные в собственные заботы, как один игнорировали появление всадников.
Теперь равнина выглядела не такой унылой и плоской. Отряд то и дело преодолевал нечто похожее на подъемы и спуски, но до настоящих холмов этим неровностям почвы было еще очень далеко.
От своих спутников Стеррен узнал, что Семма приблизительно имела форму треугольника. На юго-востоке она граничила с пустыней, простирающейся до края Мира, на севере — со сравнительно крупным и могущественным королевством Ксиналлион, и на западе — с Офкаром. За последние двести — триста лет Семма несколько раз воевала со своими соседями, и в первую очередь с Ксиналлионом.
Однако при Седьмом и Восьмом Военачальниках мир держался на удивление долго. На памяти Догала и Алдера войн не было вообще. Однако дедушка Алдера по Материнской линии сражался лет пятьдесят назад в Шестой Ксиналлионской Войне. Стеррен терпеливо слушал истории об отваге предков, когда в поле зрения появился замок.
От ворот навстречу путникам двигалось небольшое облачко пыли. Оно росло и постепенно из него вынырнула дюжина всадников.
Все они были крупными смуглыми мужчинами, одетыми в точности, как Алдер с Догалом. Но их коней украшали красные с золотом попоны, и леди Калира объявила, что перед ними почетный эскорт, присланный для того, чтобы сопроводить вновь обретенного военачальника в замок.
Всадники замерли, не доезжая нескольких шагов до их группы.
Последовал краткий обмен приветствиями между старым и новым эскортами. Стеррен ничего не понял и терпеливо ждал, когда беседа закончится.
Наконец прибывший отряд развернулся, образовал кольцо вокруг Стеррена, леди Калиры, обоих солдат и замер в ожидании.
Юноша удивленно огляделся и заметил, как благородная дама слегка наклонила голову. Его осенило: сейчас командует он, отряд выслан в его честь, и теперь все ждут, когда он соизволит отправиться в путь.
Стеррен неохотно тронул лошадь, и весь отряд двинулся в сторону замка.
Стеррен так и не успел расспросить Алдера с Догалом об армии. Теперь в присутствии дюжины незнакомцев подобные вопросы были неуместны. Он пожал плечами и молча смирился с ситуацией. В конце концов он все скоро увидит собственными глазами.
У ворот замка путников оглушил нестройный рев труб — один трубач постоянно отставал на такт, время от времени из общего хора выбивалась фальшивая нота. Но Стеррену подобная встреча казалась весьма и весьма впечатляющей — до сих пор в его честь никто никогда не играл. Ему вообще редко приходилось слышать приветствия в свой адрес. Насчитав десяток трубачей, размещенных вдоль стены, польщенный юноша, выпятив грудь, постарался держаться в седле как можно прямее, чтобы больше соответствовать роли военачальника.
Несомненно, его наследная должность имеет положительные стороны и может приносить удовольствие, если, конечно, не ввязываться ни в какие войны. К сожалению, с последними наверняка возникнут проблемы — Малые Королевства были печально знамениты своей драчливостью и умением затевать свары по малейшему, самому идиотскому поводу.
С другой стороны, Алдер и Догал утверждали, что Семма не воевала уже лет сорок. Вдруг этот мир продержится еще...
Стараясь, несмотря на потертые штаны, держаться с достоинством, Стеррен внимательно изучал обстановку.
Замок стоял на небольшом возвышении, окруженный двумя-тремя дюжинами домов и лавок. Все сооружения были того же желто-унылого цвета, как и фермерские домики. Их стены отличались удивительной толщиной, а редкие окошки были прорублены под самыми крышами, да к тому же еще закрывались тяжелыми железными ставнями. Большинство дверей прикрывали пестро раскрашенные тенты; и прямо под ними на открытом воздухе шла оживленная торговля. Улицы поселения были проложены без всякой системы, дома разбегались от замка во всех направлениях.
За пределами поселения там и сям виднелись фермерские хозяйства, в беспорядке разбросанные по равнине.
Сам замок резко контрастировал с окружающими его жалкими строениями. Это было огромное и грозное в своей неприступности сооружение из темно-красного камня. Внешняя стена с обитыми железом зубцами возвышалась не менее чем на пятнадцать футов. В ней не было никаких проходов, кроме единственных ворот, в которые и вступил отряд.
Когда они въехали под свод, Стеррен увидел, что стены имеют футов в двадцать толщину, а сам въезд закрывается тремя рядами тяжелых ворот и остроконечной подъемной решеткой. В своде были прорезаны люки, через которые защитники замка могли поражать незваных гостей.
Сам замок по конфигурации отдаленно напоминал пирамиду. Крылья здания высотой всего в два этажа простирались в обе стороны от центральной шестиэтажной громады, в середине которой возвышалась стофутовая смотровая башня. На первом этаже окон не было, но их число, так же как и размеры, возрастали с высотой — от узких амбразур на втором этаже до широченных застекленных окон на шестом.
Сразу за воротами начинался замковый сад. Стеррен был несколько удивлен, не обнаружив внутренней линии обороны. В Этшаре Пряностей пространство между стеной и ближайшей улицей тщательно очищали от деревьев и не застраивали, чтобы иметь возможность развернуть войска и боевые машины во время осады или штурма. В мирное время, продолжавшееся вот уже два века, у городских стен селились городские преступники и бродяги. Иными словами, эквивалента печально знаменитой «Площади Ста Футов» Семма не имела.
Однако времени любоваться садами не было. Как только последний всадник миновал внешние ворота, трубы, взвыв на прощание, умолкли, стража сомкнула тяжелые створки, а к прибывшим подбежали слуги в красных и желтых ливреях. Чьи-то руки быстро вынули Стеррена из седла и осторожно опустили на землю, его лошадь тотчас увели через внутренние ворота замка.
Эта помощь оказалась весьма кстати — военачальник подозревал, что после длительного пребывания в седле он вряд ли смог самостоятельно и, главное, изящно спуститься на благословенную землю.
Главный вход в замок, как и внешние ворота, был хорошо приспособлен к обороне. Однако теперь, сойдя на землю, юноша обратил внимание на пробивающуюся из стен зелень и заметил другие признаки запустения: ржавчину на петлях, паутину под сводом арки. Сорок лет мира, подумал он, не могли не пройти бесследно.
Оказавшись внутри, отряд замаршировал по широкому, отделанному мрамором центральному коридору. Солдаты все время старались держать военачальника в самом центре группы.
— Куда мы идем? — спросил Стеррен на семмате.
Леди Калира обернулась к командиру почетного эскорта и что-то прошептала. Солдат утвердительно кивнул:
Пустынным прериям пришел конец, фермы — небольшие желтые домики, окруженные фруктовыми деревьями и полями высокой кукурузы, — тянулись одна за другой. На открытых выгонах паслась разнообразная живность, выедая местные травы до корня. Многочисленные обитатели ферм, погруженные в собственные заботы, как один игнорировали появление всадников.
Теперь равнина выглядела не такой унылой и плоской. Отряд то и дело преодолевал нечто похожее на подъемы и спуски, но до настоящих холмов этим неровностям почвы было еще очень далеко.
От своих спутников Стеррен узнал, что Семма приблизительно имела форму треугольника. На юго-востоке она граничила с пустыней, простирающейся до края Мира, на севере — со сравнительно крупным и могущественным королевством Ксиналлион, и на западе — с Офкаром. За последние двести — триста лет Семма несколько раз воевала со своими соседями, и в первую очередь с Ксиналлионом.
Однако при Седьмом и Восьмом Военачальниках мир держался на удивление долго. На памяти Догала и Алдера войн не было вообще. Однако дедушка Алдера по Материнской линии сражался лет пятьдесят назад в Шестой Ксиналлионской Войне. Стеррен терпеливо слушал истории об отваге предков, когда в поле зрения появился замок.
От ворот навстречу путникам двигалось небольшое облачко пыли. Оно росло и постепенно из него вынырнула дюжина всадников.
Все они были крупными смуглыми мужчинами, одетыми в точности, как Алдер с Догалом. Но их коней украшали красные с золотом попоны, и леди Калира объявила, что перед ними почетный эскорт, присланный для того, чтобы сопроводить вновь обретенного военачальника в замок.
Всадники замерли, не доезжая нескольких шагов до их группы.
Последовал краткий обмен приветствиями между старым и новым эскортами. Стеррен ничего не понял и терпеливо ждал, когда беседа закончится.
Наконец прибывший отряд развернулся, образовал кольцо вокруг Стеррена, леди Калиры, обоих солдат и замер в ожидании.
Юноша удивленно огляделся и заметил, как благородная дама слегка наклонила голову. Его осенило: сейчас командует он, отряд выслан в его честь, и теперь все ждут, когда он соизволит отправиться в путь.
Стеррен неохотно тронул лошадь, и весь отряд двинулся в сторону замка.
Стеррен так и не успел расспросить Алдера с Догалом об армии. Теперь в присутствии дюжины незнакомцев подобные вопросы были неуместны. Он пожал плечами и молча смирился с ситуацией. В конце концов он все скоро увидит собственными глазами.
У ворот замка путников оглушил нестройный рев труб — один трубач постоянно отставал на такт, время от времени из общего хора выбивалась фальшивая нота. Но Стеррену подобная встреча казалась весьма и весьма впечатляющей — до сих пор в его честь никто никогда не играл. Ему вообще редко приходилось слышать приветствия в свой адрес. Насчитав десяток трубачей, размещенных вдоль стены, польщенный юноша, выпятив грудь, постарался держаться в седле как можно прямее, чтобы больше соответствовать роли военачальника.
Несомненно, его наследная должность имеет положительные стороны и может приносить удовольствие, если, конечно, не ввязываться ни в какие войны. К сожалению, с последними наверняка возникнут проблемы — Малые Королевства были печально знамениты своей драчливостью и умением затевать свары по малейшему, самому идиотскому поводу.
С другой стороны, Алдер и Догал утверждали, что Семма не воевала уже лет сорок. Вдруг этот мир продержится еще...
Стараясь, несмотря на потертые штаны, держаться с достоинством, Стеррен внимательно изучал обстановку.
Замок стоял на небольшом возвышении, окруженный двумя-тремя дюжинами домов и лавок. Все сооружения были того же желто-унылого цвета, как и фермерские домики. Их стены отличались удивительной толщиной, а редкие окошки были прорублены под самыми крышами, да к тому же еще закрывались тяжелыми железными ставнями. Большинство дверей прикрывали пестро раскрашенные тенты; и прямо под ними на открытом воздухе шла оживленная торговля. Улицы поселения были проложены без всякой системы, дома разбегались от замка во всех направлениях.
За пределами поселения там и сям виднелись фермерские хозяйства, в беспорядке разбросанные по равнине.
Сам замок резко контрастировал с окружающими его жалкими строениями. Это было огромное и грозное в своей неприступности сооружение из темно-красного камня. Внешняя стена с обитыми железом зубцами возвышалась не менее чем на пятнадцать футов. В ней не было никаких проходов, кроме единственных ворот, в которые и вступил отряд.
Когда они въехали под свод, Стеррен увидел, что стены имеют футов в двадцать толщину, а сам въезд закрывается тремя рядами тяжелых ворот и остроконечной подъемной решеткой. В своде были прорезаны люки, через которые защитники замка могли поражать незваных гостей.
Сам замок по конфигурации отдаленно напоминал пирамиду. Крылья здания высотой всего в два этажа простирались в обе стороны от центральной шестиэтажной громады, в середине которой возвышалась стофутовая смотровая башня. На первом этаже окон не было, но их число, так же как и размеры, возрастали с высотой — от узких амбразур на втором этаже до широченных застекленных окон на шестом.
Сразу за воротами начинался замковый сад. Стеррен был несколько удивлен, не обнаружив внутренней линии обороны. В Этшаре Пряностей пространство между стеной и ближайшей улицей тщательно очищали от деревьев и не застраивали, чтобы иметь возможность развернуть войска и боевые машины во время осады или штурма. В мирное время, продолжавшееся вот уже два века, у городских стен селились городские преступники и бродяги. Иными словами, эквивалента печально знаменитой «Площади Ста Футов» Семма не имела.
Однако времени любоваться садами не было. Как только последний всадник миновал внешние ворота, трубы, взвыв на прощание, умолкли, стража сомкнула тяжелые створки, а к прибывшим подбежали слуги в красных и желтых ливреях. Чьи-то руки быстро вынули Стеррена из седла и осторожно опустили на землю, его лошадь тотчас увели через внутренние ворота замка.
Эта помощь оказалась весьма кстати — военачальник подозревал, что после длительного пребывания в седле он вряд ли смог самостоятельно и, главное, изящно спуститься на благословенную землю.
Главный вход в замок, как и внешние ворота, был хорошо приспособлен к обороне. Однако теперь, сойдя на землю, юноша обратил внимание на пробивающуюся из стен зелень и заметил другие признаки запустения: ржавчину на петлях, паутину под сводом арки. Сорок лет мира, подумал он, не могли не пройти бесследно.
Оказавшись внутри, отряд замаршировал по широкому, отделанному мрамором центральному коридору. Солдаты все время старались держать военачальника в самом центре группы.
— Куда мы идем? — спросил Стеррен на семмате.
Леди Калира обернулась к командиру почетного эскорта и что-то прошептала. Солдат утвердительно кивнул: