Лоуренс Уотт-Эванс
Военачальник поневоле

   «Страшно неприятная штука эти приключения! Вечно из-за них опаздываешь к ужину».
«Хоббит»
Дж.Р.Р.Толкиен

Часть первая
Военачальник

Глава 1

   Игральные кости ударились о бортик доски, заскользили и замерли. Семнадцать. Ошибки быть не могло.
   Пузатый фермер в засаленной серой блузе несколько секунд тупо смотрел на костяшки, затем вздернул голову и подозрительно уставился на своего партнера.
   — Не нравится мне это, парень. По-моему, ты мухлюешь. — Едва он открыл рот, тесная ниша в зале таверны, где игроки сидели на корточках, наполнилась густым запахом винного перегара.
   Тощий молодой человек в заштопанной, но опрятной куртке из потертого синего бархата бросил сгребать монеты. Его глаза раскрылись так широко, что при желании толстяк мог увидеть его безгрешную душу.
   — Я? — спросил он. — Я мухлюю? Абран, дружище, ты меня обижаешь.
   Он отодвинул выигрыш в сторону и улыбнулся:
   — Еще один бросок?
   Абран утвердительно кивнул:
   — Бросай. Я назову свою ставку потом.
   Молодой человек хотел возразить, однако правила позволяли проигравшему увидеть очередной результат, прежде чем ставить деньги.
   Да, видимо, игра подходит к концу.
   Молодой игрок пожал плечами и кинул кости. На первой выпало шесть очков. Вторая, побалансировав на ребре, тоже показала шестерку, третья, отскочив от бортика, перевернулась в воздухе и упала, явив играющим пятерку.
   Узрев такое, Абран отвернулся и с отвращением плюнул на грязный пол.
   — Опять семнадцать? — прорычал он. — Послушай-ка, парень! Стеррен, или как там тебя еще. Я не знаю, как тебе это удается. Может, ты действительно такой счастливчик, а может, просто ловкач-чародей. Но как бы то ни было, на сегодня ты заграбастал достаточно. Надеюсь, мы никогда больше не встретимся
   Кряхтя и поскрипывая суставами, фермер поднялся на ноги и направился к выходу.
   Всего час назад его кошель раздувался от выручки за неплохой урожай, теперь в нем одиноко позвякивало несколько монет.
   Стеррен молча проводил его взглядом и поспешно опустил монеты из последней ставки в свой кошелек, который за тот же час значительно прибавил в весе.
   Когда фермер скрылся из виду, молодой человек позволил себе широко улыбнуться:
   — На редкость удачный вечер! Бедный старый дурень держался до последнего. — Такого азартного партнера Стеррен не встречал уже несколько лет.
   Кроме того, когда играют двое, к ним время от времени присоединяются зрители. Помимо несчастного Абрана еще десяток человек внесли свой вклад в кошелек Стеррена.
   Он задал себе вопрос, который задавал уже, наверное, тысячу раз: жульничает он или нет? Стеррен совершенно искренне не знал этого. Бесспорно, он не пользовался костями со смещенным центром тяжести и не прибегал к такому банальному приему, как нашептывание заклинаний во время броска. Однако существуют виды магии, не требующие особых формул. В свое время ему пришлось побывать в учении у ворлока — правда, недолго, всего три дня, пока учитель не прогнал ученика из-за полной неспособности последнего. Мастер пытался научить его подключаться к источнику энергии, дающей силу ворлокам, но ничего не получилось, а если и получилось, то в настолько мизерной степени, что ни учитель, ни ученик этого не заметили.
   Ворлоки обладали способностью передвигать предметы при помощи силы воли, и им не составляло никакого труда провести махинацию с игральными костями. Чтобы повлиять на такой маленький предмет, особой мощи не требуется. Как говорили, ворлока может обнаружить только другой ворлок, поэтому, наверное, ни чародеи, ни волшебники, с которыми приходилось играть Стеррену, не могли ничего заподозрить.
   Не могло ли случиться так, что, сам того не ведая, он контролирует кости? Может быть, сила ворлока проявляется даже при непроизвольном мысленном пожелании?
   С другой стороны, думал Стеррен, нельзя исключать простое везение. Ведь он не всегда остается в выигрыше. Вдруг кто-то из богов неожиданно повернулся к нему лицом, или он родился под счастливой звездой? Хотя последнее вряд ли. Кроме успешной игры в кости, иных благостей на него не снизошло.
   Он поднялся на ноги, сунул кости в карман и отряхнул потертые бархатные штаны. Ночь еще только начинается. Возможно, ему посчастливится встретить еще одного лоха.
   Стеррен оглядел тускло освещенный зал. Ничего интересного. Большая часть уже изрядно упившихся посетителей принадлежала к постоянным клиентам, которые прекрасно его знали. По-настоящему легкие жертвы — захолустные фермеры в этот час либо уже храпели в своих постелях, либо обретались далеко за пределами городских стен. Найти их сейчас на улице было невозможно.
   Другие серьезные игроки собрались сейчас на Игорной улице поблизости от Лагерного городка. Появляться там Стеррен не осмеливался: рядом с лагерем околачивалось слишком много стражников. Встречаться с этими грубыми людьми ему не хотелось — они отличались крайней подозрительностью и чуть что незамедлительно приступали к действиям.
   Потенциальные жертвы можно было найти у Западных ворот или чуть дальше в новом Торговом квартале. В крайнем случае оставалась Гавань или Городок пряностей, которые он обычно старался избегать. Но в любом случае, чтобы найти партнера, следовало пуститься в отвратительное путешествие по грязным тавернам. Правда, был еще один выход — сидеть и ждать, пока рыбка сама не пожалует в его сети.
   По правде говоря, ни один из возможных вариантов не вызывал у юноши энтузиазма. Может быть, остаток ночи просто отдохнуть? Впрочем, это зависит от финансов. Если собрано достаточно, чтобы отстегнуть трактирщику за невмешательство, уплатить за комнату и погасить изрядно просроченный долг за выпивку, можно позволить себе немного расслабиться.
   Он задернул тяжелую серую занавесь, скрывающую нишу от посторонних глаз, и высыпал содержимое кошелька на грязный пол.
   Минут десять спустя, когда он изучал медную монету, пытаясь установить, обрезана она или нет, со стороны зала до него донесся какой-то тревожный шум. Вряд ли это касается меня, сказал себе Стеррен, но на всякий случай ссыпал деньги в кошелек. Обрезанная монета — если, конечно, она обрезана, — не играла никакой роли. И без нее положение оказалось намного лучше, чем можно было ожидать. После уплаты долгов у него даже кое-что останется.
   Правда, очень мало. Не хватит даже на пристойный ужин. Но во всяком случае, он сможет начать жизнь с чистой страницы.
   Шум в зале не затихал. До Стеррена доносились громкие голоса, кто-то почти кричал на незнакомом варварском наречии. Он решил, что ситуация заслуживает изучения, и осторожно выглянул из-за занавеси.
   Хозяин таверны препирался с какой-то весьма странной компанией из четырех человек. Таких занимательных типов Стеррен еще никогда не видел. Двое представляли собой утесообразные туши, облаченные в кожаные со стальными пластинами туники и кроваво-красные килты варварского покроя. На черноволосые головы были нахлобучены простые стальные шлемы без всяких украшений, а на широких поясах висели мечи. Вне всякого сомнения, иностранцы и скорее всего солдаты. Темно-коричневый загар на лицах обоих мужчин говорил о том, что они происходят из южных земель — скорее всего из Малых Королевств.
   Третий мужчина был невысоким и коренастым. Простая холщовая куртка и синий шерстяной килт выдавали моряка. Этот человек и производил основной шум. Одной рукой он ухватил хозяина таверны за воротник, другую вздернул ввысь в жесте, видимо, магическом, так как с выпрямленного указательного пальца неторопливо стекали вниз розоватые искры.
   Последним членом группы была женщина, облаченная в одеяние из зеленого бархата, богато расшитого золотом. Эта претенциозная вышивка, прическа, вышедшая из моды лет пять назад, и смуглый цвет лица говорили о том, что благородная дама происходит из той же варварской страны, что и солдаты.
   — Где он? — донесся до — ушей Стеррена утробный рев моряка.
   Вместо ответа хозяин ткнул дрожащим пальцем в сторону ниши.
   Вот так штука! Значит, эта компания явилась сюда по его душу? Никого из них Стеррен не знал. Может быть, они родственники какого-нибудь ободранного им недотепы и желают постоять за фамильную честь?
   Он попытался припомнить, не играл ли в последнее время с варварами. Вроде бы нет — варвары, по слухам, обладали необузданным нравом, а в Мире и без них полно покладистых и доверчивых игроков. Последний раз это было на народном гулянье, а кто станет мстить за случившееся во время гуляний, если, конечно, это не прямое насилие?
   Тогда не исключено, что перед ним наемники. В любом случае встречаться с ними нежелательно.
   Стеррен нырнул обратно за занавеску и продумал возможные варианты бегства.
   Увы, три серые каменные стены, занавеска, дощатый пол, тяжелые стропила потолка, наверняка служившего полом для верхней комнаты, — ни окон, ни дверей, через которые можно было бы выскользнуть. В зале спрятаться тоже негде, вся меблировка состояла из нескольких деревянных столов и стульев. Коптящие масляные лампы, заливая помещение неярким светом, распространяли мощный аромат рыбьего жира, который, смешиваясь с запахом кислого эля, создавал специфическое зловоние таверны. Помощи ему ждать неоткуда. На посетителей надежды нет. Стеррен в этих краях популярностью не пользовался. Игроки, которым часто везет, редко бывают любимцами публики, особенно если их ставки недостаточно велики, чтобы угостить завсегдатаев.
   Придется положиться на свою сообразительность. Хорошо зная себя, Стеррен предпочел бы этого никогда не делать.
   Однако выбора не было. Высунувшись из-за занавеси и указывая на дверь, юноша заголосил:
   — Он уходит! Уходит! Хватайте его!
   Только двое из загадочной четверки отреагировали на этот вопль. На миг они отвлеклись, бросив тревожные взгляды на дверь. Что касается двух утесообразных солдат, то те, похоже, просто его не слышали. Увидев Стеррена, они тяжелой поступью направились к нише. Их медленное, но неумолимое приближение напомнило юноше мощный прилив, постепенно затапливающий причалы.
   Оставшаяся пара — моряк и иностранная аристократка — двинулась вслед за солдатами. Моряк опустил руку, и поток искр иссяк.
   Стеррен не пытался сопротивляться. Он просто стоял и ждал.
   Его вопль оказался хилой уловкой, но ничего лучшего он придумать не мог. В прошлом подобные шутки иногда срабатывали, так что попытаться стоило.
   Теперь он решил открытой грудью встретить то, что несут ему эти люди. Если их послали кредиторы, он даже оплатит долг — если ему предоставят такую возможность, прежде чем свернут шею. Более того, он может заплатить с процентами. Сейчас его средства превышали размеры любого отдельно взятого долга.
   У занавеси все четверо остановились. Один солдат вы ступил вперед и полностью отдернул занавесь.
   Моряк осмотрел голые стены, перевел взгляд на удачливого игрока и произнес совершенно обыденным тоном:
   — Это была абсолютно идиотская выходка.
   В его этшарском чувствовался явный привкус порта.
   — Вы — Стеррен сын Келдера?
   Стеррен осторожно ответил:
   — Не исключено, что я знаю человека с таким именем.
   Он заметил, как немногие оставшиеся посетители, осторожно оглядываясь, один за другим потянулись к выходу.
   Моряк обменялся с разодетой дамой несколькими словами на каком-то варварском наречии. Дама бросила короткую фразу солдатам, и огромные стальные клешни захватили руки Стеррена. В ноздри юноше ударил острый запах пота. Крайне неприятный запах.
   — Так вы Стеррен сын Келдера или нет? — вновь спросил моряк.
   — Зачем вам это? — не очень уверенным тоном, но все же глядя прямо в глаза собеседника, поинтересовался Стеррен.
   Моряк помолчал и, почти улыбаясь, видимо, восхищенный отвагой молодого человека, задал вопрос:
   — Так да или нет?
   Стеррен покосился на неподвижные глыбы, захватившие его руки, вздохнул и произнес:
   — Меня зовут Стеррен из Этшара, а отца моего называли Келдер Младший.
   — Прекрасно, — бросил моряк и сказал два непонятных слова, обращаясь к женщине.
   Та ответила длинной речью. Моряк внимательно выслушал и вновь повернулся к Стеррену:
   — Видимо, вы тот, кто нам нужен. Однако леди Калира желает убедиться и просит меня задать вам еще несколько вопросов.
   Стеррен пожал плечами, насколько позволили ему захваченные руки:
   — Валяйте. Мне скрывать нечего.
   Скорее всего, решил он, это какое-то семейное дело. В противном случае не имело бы никакого смысла устанавливать его личность. Если повезет, он отболтается и выскользнет на свободу.
   — Являетесь ли вы старшим сыном своего отца?
   Такого вопроса он не ожидал. Вдруг у этих варваров существует чудовищная традиция умерщвлять первенцев и основных наследников? Или, по их обычаям, старший в семье несет ответственность за деяния всех членов клана? Последнее было не важно, так как у Стеррена не оставалось в живых ни одного родственника, во всяком случае, хоть сколько-нибудь близкого.
   После недолгого колебания он ответил:
   — Да.
   — Но вы носите другое имя, отличное от имени отца.
   — Ну и что? Повторение имен — глупейший обычай. Отец считал, что Келдеров и так расплодилось чересчур много.
   — Ваш отец был старшим сыном у своей матери?
   Для Стеррена этот вопрос не имел вообще никакого смысла.
   — Да, — в изумлении ответил он.
   — Ваш отец умер?
   — Уже как шестнадцать лет. Он повстречался...
   — Не важно. Нам достаточно ваших слов.
   Направление допроса беспокоило Стеррена все больше и больше. Может быть, эти люди явились сюда, чтобы отомстить ему за дурные поступки отца? Что он, собственно, знал о старике? Лишь то, что он был торговцем и погиб от рук обезумевшего колдуна.
   Великие боги, как же глупо и несправедливо погибать из-за чьих-то старых грехов, когда своих собственных хоть отбавляй!
   Стеррен подумал, уж не является ли этот моряк с розовыми искрами тем самым безумным колдуном, но тут же прогнал эту идею как полностью лишенную смысла. Скорее всего розовый искропад был частью купленного в лавке чародея готового заклинания. Не исключено, что он должен был произвести впечатление на даму или кого-то еще.
   — Кто была его мать и ваша бабка? — спросил моряк.
   Бабка? Стеррен изумился еще больше. Ему было семь лет, когда она умерла. Он помнил только ее ласковое морщинистое лицо и голос, рассказывающий невероятные истории. Дед, который воспитывал внука, страшно тосковал без нее и частенько вспоминал, как привез, свою жену из крошечного королевства на самом краю земли и как прекрасно она уживалась с соседями, если те поступали в соответствии с ее желаниями.
   — Ее звали, Танисса Упрямая. Она родом откуда-то из Малых Королевств.
   Так же как и эти люди, или, вернее, трое из них, подумал он. Вопросы неожиданно начали обретать смысл. Неужели бабуля что-нибудь украла или совершила другое гнусное преступление, и соотечественники наконец напали на ее след.
   Надо признать, что они не очень-то торопились. Какой смысл мстить третьему поколению!
   — Она умерла, — с некоторой надеждой добавил Стеррен.
   — Называли ли ее когда-нибудь Танисса из Семмы?
   — Не знаю, никогда не слыхал.
   Последовал еще один диалог на непонятном языке, в котором упоминались имена Стеррена и его бабушки. К концу диалога женщина уже улыбалась и казалась немного взволнованной.
   Ее улыбка вовсе не была мстительной, но это не утешало. Что бы там бабушка ни натворила, это произошло полвека назад, и благородная дама никак не могла быть тому свидетельницей. Следовательно, ее послал на охоту кто-то другой. Возможно, отец или мать аристократки пострадали от его бабушки, и теперь она радуется, что справилась с работой. Во всяком случае, у нее нет причины лично недолюбливать Стеррена.
   Взгляд, брошенный им в обе стороны, показал, что солдаты никак не реагируют на события. По-видимому, они ничего не поняли.
   Переводчик, каковым, по всей вероятности, и являлся моряк, повернулся к Стеррену:
   — У вас есть семья?
   — Нет. — Он решил, что врать не имеет смысла.
   — Не женаты?
   Стеррен отрицательно покачал головой.
   — Что случилось с вашей матерью?
   — Она скончалась при моем рождении, — может быть, они пожалеют его, узнав, что перед ними сиротка.
   — Ага, значит, братьев-сестер у вас нет. А как насчет Келдера Старшего — вашего деда?
   С некоторым опозданием до Стеррена дошло, что он лишает себя возможности, с одной стороны, припугнуть их родней, а с другой — равномерно распределить бремя бабушкиной вины на плечи нескольких людей. Но было уже поздно.
   — Он умер три года назад. В глубокой старости.
   — Дяди, тети?
   — Не имею.
   — Другие дед и бабка?
   — Скончались до моего рождения. Отравились скверной водой.
   — Прекрасно! — с улыбкой произнес моряк. — В таком случае ничто не мешает вам отбыть немедленно.
   — Что?! — воскликнул Стеррен. — Куда отбыть? Я никуда не собираюсь! — Он даже не пытался скрыть свое удивление и негодование.
   — Но почему же? — поинтересовался моряк. — Вы, надеюсь, не ходите в учениках?
   — А что, если хожу? Куда вы меня тащите? Да кто вы такие, наконец?
   Его самоуверенность развеялась как дым. Конечно, эти люди не осмелятся убить его прямо в Этшаре. Но если им удастся вытащить его из города... За пределами городских стен законов нет, по крайней мере Стеррен о таких не слыхивал.
   — Я всего-навсего переводчик... — начал моряк.
   — А что это были за искры? — перебил его Стеррен. Моряк небрежно махнул рукой:
   — Ничего особенного. Я купил несложное заклинание в Квартале Чародеев, чтобы было легче вас отыскать. На самом деле я только переводчик, и мне вы не нужны.
   — В таком случае, кто эти трое и что им от меня надо?
   — Леди Калира забирает вас в Семму.
   — Черта с два! — заявил Стеррен. — Я не оставлю город!
   Его охватила паника. Перед глазами встали картины медленной и мучительной смерти.
   — Боюсь, вам придется ехать независимо от желания, — со вздохом произнес моряк.
   — Но почему? — спросил Стеррен, подпустив в голос панические нотки, пытаясь вызвать жалость. В ответ переводчик только усмехнулся:
   — Вы обращаетесь не по адресу. Они наняли меня в Акалле Алмазном, чтобы я доставил их в Этшар и помог отыскать вас. Меня не касается то, что они намерены сделать с вами.
   — Зато касается меня! — заявил Стеррен. Он попытался освободиться, но солдаты, по-видимому, даже не заметили его усилий. — По крайней мере вы могли бы спросить у них.
   — Хорошо, я поинтересуюсь у леди Калиры, — согласился моряк.
   Этот малый относился к судьбе Стеррена с отвратительным равнодушием.
   — Ну так спросите! — взвизгнул Стеррен.
   Моряк отвернулся и что-то произнес.
   Высокая дама ничего не ответила. Вместо этого она шагнула вперед и, обращаясь к Стеррену, произнесла очень медленно и очень внятно:
   — О'ри Стеррен, Енне Карнаи т'Семма.
   — Во имя всех демонов, что это означает? — спросил Стеррен.
   Он хотел кое-что добавить, но вдруг почувствовал, как оба варвара отпустили его руки. Он поднял глаза и увидел, как по их необъятным лицам расползлись широкие улыбки. Один протянул свою огромную лапищу и энергично затряс руку Стеррена, сжав ее до боли.
   Последний, совершенно смешавшись, обратился к моряку:
   — Так что же она сказала?
   — Не знаю. Это был семмат, а не наречие торговцев. Я не говорю по-семматски.
   Леди Калира, заметив растерянность Стеррена, произнесла:
   — Од'ная семмат? — уяснив, что он опять ничего не понял, леди добавила с ужасным произношением:
   — Этшарский плохой.
   Несколько мгновений Стеррен тупо пялился на нее, затем повернулся к моряку и воинственно поинтересовался:
   — Да как она смеет утверждать, что мой родной язык никуда не годится? Это что, своеобразный варварский ритуал? — теперь Стеррен пребывал в еще большей растерянности, чем раньше.
   — Нет, нет, нет, — торопливо ответил моряк. — Она имеет в виду, что плохо говорит по-этшарски. Думаю, она знает не больше десятка слов, да и те, по совести говоря, узнала от меня по пути сюда.
   Аристократка из Семмы, очевидно, отказалась от попыток вступить в прямой контакт со своим пленником и произнесла длинную речь, обращаясь к переводчику.
   Моряк внимательно выслушал ее и повернулся к молодому человеку:
   — Она говорит, что король Фенвел Третий разыскивает наследника брата вашей бабки — Восьмого Военачальника Семмы, умершего четыре месяца назад. Она советовалась с каким-то магом, и тот назвал вас. Она должна доставить вас в Семму, чтобы вы приступили к своим наследственным обязанностям в качестве нового военачальника. Вы теперь «Энне Карнаи» — Девятый Военачальник Семмы.
   — Но это же глупость, — заверил его Стеррен.
   — Так она сказала, — пожал плечами моряк.
   — А что, если я не поеду? Наследство — это, конечно, мило, но наследственные обязанности — совсем другое дело. — Он не желал иметь ничего общего ни с войнами, ни с военачальниками. Кроме того, кто захочет жить среди варваров, которые даже не говорят по-этшарски?
   Вся эта затея была абсолютно нелепой.
   Переводчик обратился с вопросом к леди Калире, и радость на ее лице мгновенно увяла. Она произнесла что-то суровым тоном, и моряк после некоторого колебания перевел:
   — В ее стране отказ от выполнения наследственных обязанностей считается изменой, а измена карается смертной казнью на месте.
   — Смертной казнью? — наследство стало выглядеть еще менее привлекательным.
   Леди Калира произнесла что-то по-семматски, и руки солдат словно по команде упали на рукоятки мечей.
   — Но Семма не моя страна! — запротестовал Стеррен. — Я родился и вырос в Этшаре, мои родители — этшарцы!
   Взгляд его метался между леди Калирой и переводчиком. Моряк пожал плечами, этот жест действовал Стеррену на нервы.
   Леди Калира произнесла на ломаном этшарском:
   — Вы наследовать.
   Стеррен с отчаянием посмотрел на солдат. Тот, что стоял слева, как бы предупреждая, на несколько дюймов обнажил клинок.
   — Эй! — закричал хозяин. — Только не в моем заведении! Выведите его вначале!
   В глубине души Стеррен надеялся, что хозяин кликнет городскую стражу.
   Уповать на появление стражников! Для него это что-то новенькое!
   Но стражники вряд ли успеют явиться вовремя. Выхода не было. Выдавив из себя кривую ухмылку, Стеррен произнес:
   — Что же. В таком случае я, видимо, отправлюсь в Семму.
   Леди Калира самодовольно улыбнулась.

Глава 2

   Стеррен уныло взирал на испепеленный солнцем крохотный городишко. Акалла Алмазный. Малые Королевства полностью соответствовали его самым мрачным представлениям.
   Юноша ничего не знал о том, что ждет его впереди. Варвары вытащили своего пленника из таверны, собрали его немногочисленные пожитки в комнате на улице Баргин и, невзирая на отчаянные протесты, препроводили на арендованный корабль.
   Сбежать так и не удалось. В последнюю секунду он от отчаяния прыгнул с пирса. Но его тут же выудили из грязной воды и постыдно втащили на борт судна.
   После этого несчастный оставил мысли о бегстве, тем более что пловец он был никудышный.
   На корабле варвары изолировали его от переводчика и дали понять, что ждут от него успехов в изучении их варварского языка, именуемого семматом. Стеррен повиновался, понимая, что иначе он лишает себя возможности получать полезные сведения.
   Тем не менее, когда через десять дней судно вошло в порт Акалла Алмазного, молодой человек не сильно преуспел в своих занятиях. С тех пор как они покинули Этшар Пряностей, стояла жаркая безветренная погода. Все эти десять дней ушли на то, чтобы пересечь Восточный залив и добраться до Южного побережья. Один из гигантов — солдат Алдер д'Иун на языке знаков с привлечением примитивного семмата объяснил Стеррену, что путешествие в Этшар заняло у них всего четыре дня, потому что судно постоянно бежало впереди шторма — очень дорогого шторма, специально заказанного для этой цели.
   По мнению Алдера, расстояние между Этшаром и Акаллой не превышало ста лиг. Эта цифра привела Стеррена в недоумение: он считал, что Малые Королевства лежат на противоположном побережье океана, а сто лиг — это сравнительно неширокий заливчик.
   Правда, юноша не был уверен, что правильно понял Алдера. Он уже сносно считал на семмате, однако слова «день» и «лига» вполне мог перепутать. Проверить услышанное у переводчика не удалось, леди Калира (на семмате «Айа Калира») прямо и четко запретила моряку говорить со Стерреном на этшарском. Сумма, которую она пообещала заплатить за эту услугу, была достаточно высокой и тот вовсе не хотел ее потерять.
   Более того, предусмотрительная леди заплатила всем членам команды, говорящим по-этшарски, чтобы они не разговаривали со Стерреном и обращались к нему только в случае крайней необходимости. Таким образом, юноше оставалось либо учить семмат, либо вообще молчать.
   Однако, каким бы ни было истинное расстояние, на десятый день после полудня судно вошло в гавань и вступило, в тень унылого, каменного сооружения, именуемого на семмате «Карнаи Акалла». Стеррен решил, что «карнаи» означает замок, но и в этом случае не был уверен в правильности своей догадки. Замков он никогда не видел, а невзрачный вид припортового укрепления не вызывал желания внимательно изучать побережье.