– Не знаю… – неуверенно и задумчиво ответила Милославская, пытаясь увидеть знакомые черты в виднеющихся вдалеке очертаниях каких-то производственных помещений. – Нужно поближе подъехать, ведь окрестностей я не знаю.
– Поближе так поближе, – пробормотал Руденко, резко вывернув руль при повороте на более узкую асфальтированную дорогу, вдоль которой вольготно разросся высокий густой бурьян.
Тротуар тут отсутствовал, и пешеходы двигались прямо по обочине дороги, поэтому Семену Семенычу приходилось ехать не спеша, осторожно, иногда сигналя самым неосмотрительным. Милославской это не очень нравилось, так как не хватало терпения спокойно наблюдать за тем, как кто-то мешает ей поскорее добраться до желанного места. Она с трудом держала себя в руках, чувствуя острое желание выругаться на того, кто лез прямо под колеса.
Наконец, «шестерка» Семена Семеныча подкатила прямо к распахнутым, но перегороженным шлагбаумом большим металлическим воротам оптовой базы. «Въезд платный. Тридцать рублей», – прочитала на них гадалка.
Пешие покупатели спокойно и беспрепятственно проходили в калитку, которая располагалась левее ворот.
– Проедем или тут машину оставим? – спросила Яна приятеля, видя многочисленные автомобили, тесно стоящие вдоль обочины.
– Проедем, – ответил Руденко и посигналил.
Из серой облезлой будки тут же показался небритый низкорослый паренек в обвислом трико и мятой белой футболке. Сильно сутулясь, он подошел к машине и наклонился к приоткрытому Семеном Семенычем окну. Тот неохотно протянул ему тридцатку, заблаговременно выуженную из кармана брюк и деловито покашлял. Паренек немного замешкался, видя человека в милицейской форме, но, заметив нетерпеливый убедительный ясный взгляд Милославской, не предвещающий, как ему показалось, ничего дурного и не кроющий в себе никакой корысти, деньги взял и жестом велел своему напарнику открыть шлагбаум, загораживающий въезд на территорию. Машина Руденко медленно тронулась с места.
Не проехали приятели и десяти метров, как Яна радостно воскликнула:
– Оно! Кажется, это оно! Поезжай вон туда! – указала она рукой на стоящую вдалеке цепь одноэтажных зданий, неухоженных, серых и неприглядных, похожих на заводские склады, тех самых, что явились ей в видении.
Однако двигаться вперед было не так-то легко: не один Руденко пытался это сделать, к тому же многочисленные покупатели сновали туда-сюда со своими доверху набитыми авоськами прямо перед носом машины, да и грузчики пытались перегородить дорогу тележками, которые они с трудом толкали впереди себя.
– Ну же! Ну! – выкрикивала гадалка, теряя в иной миг терпение и гневно глядя на Три Семерки.
– Ты меня под монастырь подвести, что ли, хочешь? – тем же тоном отвечал он ей, утирая пот, но все же умудряясь проскочить между, казалось, непреодолимыми преградами.
Хорошо ли, плохо ли, но машина Руденко постепенно приближалась к цели, заставляя Милославскую волноваться все больше и больше.
– Ну, точно! – вскрикнула гадалка, когда «шестерка» остановилась у крайнего из складов. – Его я видела!
Семен Семеныч посмотрел на подругу немного скептически, но едва заметно, пытаясь скрыть это, все же улыбнулся.
Приятели вышли из автомобиля и одновременно окинули представшую перед ними картину взглядами, полными самых невероятных ожиданий.
Яна вспомнила сырое, холодное помещение из видения. В нем царил полумрак и пахло чем-то техническим, а вдоль стен в беспорядке лежали разные автодетали. Гадалка задумалась, какое из смотрящих прямо на нее помещений могло оказаться им. Как ей сейчас представлялось, перед ней не было ничего подобного. В первое несколько мужчин в спецодеждах таскали из грузовика коробки с какой-то кондитерской продукцией, аппетитно пахнущей ванилью. Из второго грузчики выносили упаковки с канцтоварами. Следующие три по всем приметам также не могли быть местом, где посередине помещения мог находиться увиденный Яной старый грузовик. В какую-то минуту гадалке показалось даже, что первая ее радостная уверенность не больше чем самообман, но она привыкла проверять все основательно, поэтому не собиралась так скоро сдаваться.
– Стоп! Стоп! Стоп! – прервал ее размышления Три Семерки. – Насколько я помню, мастерская была в том здании, – Семен Семеныч указал на предпоследнее здание слева от себя.
– Вон то? – разочарованно переспросила Милославская. – То, на котором вывеска с рекламой «Тайда»? Да там теперь идет бойкая торговля…
– Угу, – кивая, подтвердил Семен Семеныч.
– И что же делать? – протянула Яна. – Я же ее видела! Видела! Видела! – раздраженно повторила она несколько раз.
Гадалка на мгновенье задумалась и вдруг решительно скомандовала растерявшемуся было Руденко:
– Вперед! – вслед за чем сделала несколько уверенных шагов.
Тот как-то несмело последовал за ней, потом приостановился задумчиво и, видимо найдя внутри себя какие-то ободрительные слова или убедительные доводы, торопливо зашагал за подругой, привычно тронув усы.
Через пару секунд Руденко и Милославская вместе с многочисленной массой посетителей базы «влились» в одно из помещений, плохо освещенное и дурно пахнущее. Впереди них простирался далеко вдаль неширокий с высоким потолком коридор. Со всех сторон толкались, и Руденко, сердито хмурясь, недовольно поглядывал на Милославскую. Яна замечала это, но не подавала виду и с уверенным выражением лица продвигалась вперед.
Вдоль стен стояли лотки с продуктами, с которых торговали и оптом, и в розницу. Торговали всем: консервами, соленой рыбой, пряностями, чаем, кофе, куриными окорочками, конфетами, крупами и прочим. Некоторые продавцы смело выкрикивали призывные фразы, пытаясь привлечь к себе побольше покупателей. Гадалка временами поднималась на цыпочки, из-за кучкующейся у прилавков толпы пытаясь разглядеть, что ожидает их впереди.
Как оказалось, все те помещения, которые Яна недавно осматривала с улицы и которые имели каждое свой отдельный вход, были к тому же внутренне связаны между собой и плавно переходили одно в другое.
– Тут все по-новому… – прокомментировал увиденное Семен Семеныч.
Коридор несколько раз завернул, потом перешел в ряд гораздо более просторных отсеков, до самого потолка заставленных разными коробками, среди которых одинокими свечками торчали скучающие продавцы. Тут торговали только оптом и было не так людно, скорее даже пустынно.
Милославская в сопровождении некогда бравого, а теперь откровенно раздраженного Руденко, своим торопливым и взволнованным видом привлекала к себе внимание продавцов, которые, заметив их, начинали перешептываться между собой.
– Женщина, вы куда? – окликнул приятелей грубоватый женский голос, когда они вступили в очередной торговый зал.
Яна обернулась.
– Дальше ничего нет, – с усмешкой пояснила им женщина, выглядывающая из-за высокого железного прилавка.
– Как? – растерянно спросила гадалка.
– Вот так, – улыбаясь, развела та руками. – Это последний зал.
– Хм, – сдвинув брови, произнес Руденко.
На некоторое время установилось молчание.
– А во-он та дверь куда ведет? – спросил он вдруг, указывая куда-то на стену, находящуюся позади заговорившей с ними женщины.
Милославская заметила, что там и впрямь находится какая-то дверь, и любопытно вперилась глазами в продавца.
– Эта-то? – обернувшись, без каких-либо ужимок произнесла та и махнула рукой: – Там нет ничего.
– Как нет? А зачем дверь? – поинтересовалась Яна.
– Там для покупателей ничего нет, – протяжно и снисходительно пояснила собеседница приятелей. – Там гараж, мастерская то есть.
– Гараж?! Автомастерская?! – в один голос воскликнули приятели и на мгновенье замерли.
– Автомастерская, – удивленно, переводя взгляд с Руденко на Милославскую, а с Милославской на Руденко, повторила та.
Семен Семеныч вдруг уверенным твердым шагом направился к прилавку и, подойдя к нему вплотную, грозно произнес, глядя женщине прямо в глаза:
– Позвольте пройти.
Вслед за этими словами он зачем-то – форма и так о многом говорила – достал удостоверение и в развернутом виде протянул продавцу. Та и без того уже стояла с округлившимися глазами, а теперь и вовсе опешила.
– Да пожалуйста, проходите, – забормотала она. – Только куда?
– А во-он к той двери, – приблизившись, сказала Милославская.
– Вы в мастерскую пройти хотите? – тихо спросила продавец.
– Угу, – чувствуя теперь себя хозяйкой положения, деловито ответила гадалка.
– Так вам туда не войти. Ключи от этой двери только у директора базы. Дверь эта – внутренняя, для особых случаев. Все через ворота проходят…
– Какие ворота? – протянула Яна.
– Обыкновенные.
– А где они? – с глупым видом, разведя руками и оглядываясь по сторонам, раздраженно произнес Три Семерки.
– С улицы.
– С какой еще улицы? – устало протянула Милославская.
– Ну с улицы. Не со двора базы, а с улицы. Нужно «Садко» с той стороны обойти, – женщина жестом указала, как и где это надо сделать. – База расширилась, – добавила она, став словоохотливой, – и пришлось мастерскую перенести. Да и сподручнее там машинам-то заезжать. Тут вон скученность всегда какая! Не пройти, не проехать… Извините, а что, разве что-то случилось? – с осторожностью спросила она, через пару секунд молчания перейдя на полушепот.
На ее вопрос никто не ответил. Руденко с Милославской развернулись и пошли отыскивать ворота, ведущие в мастерскую. «Если закрыты, – решила про себя Яна, – пойдем к директору, за ключом от двери или ворот». То же самое мысленно произнес и Три Семерки. Только он в заключение незаметно для себя самого вполголоса добавил:
– Сделаем обыск.
– Что? – переспросила гадалка.
Семен Семеныч промолчал, задумавшись над ходом дальнейших действий. Намерения у него были самые серьезные.
ГЛАВА 23
– Поближе так поближе, – пробормотал Руденко, резко вывернув руль при повороте на более узкую асфальтированную дорогу, вдоль которой вольготно разросся высокий густой бурьян.
Тротуар тут отсутствовал, и пешеходы двигались прямо по обочине дороги, поэтому Семену Семенычу приходилось ехать не спеша, осторожно, иногда сигналя самым неосмотрительным. Милославской это не очень нравилось, так как не хватало терпения спокойно наблюдать за тем, как кто-то мешает ей поскорее добраться до желанного места. Она с трудом держала себя в руках, чувствуя острое желание выругаться на того, кто лез прямо под колеса.
Наконец, «шестерка» Семена Семеныча подкатила прямо к распахнутым, но перегороженным шлагбаумом большим металлическим воротам оптовой базы. «Въезд платный. Тридцать рублей», – прочитала на них гадалка.
Пешие покупатели спокойно и беспрепятственно проходили в калитку, которая располагалась левее ворот.
– Проедем или тут машину оставим? – спросила Яна приятеля, видя многочисленные автомобили, тесно стоящие вдоль обочины.
– Проедем, – ответил Руденко и посигналил.
Из серой облезлой будки тут же показался небритый низкорослый паренек в обвислом трико и мятой белой футболке. Сильно сутулясь, он подошел к машине и наклонился к приоткрытому Семеном Семенычем окну. Тот неохотно протянул ему тридцатку, заблаговременно выуженную из кармана брюк и деловито покашлял. Паренек немного замешкался, видя человека в милицейской форме, но, заметив нетерпеливый убедительный ясный взгляд Милославской, не предвещающий, как ему показалось, ничего дурного и не кроющий в себе никакой корысти, деньги взял и жестом велел своему напарнику открыть шлагбаум, загораживающий въезд на территорию. Машина Руденко медленно тронулась с места.
Не проехали приятели и десяти метров, как Яна радостно воскликнула:
– Оно! Кажется, это оно! Поезжай вон туда! – указала она рукой на стоящую вдалеке цепь одноэтажных зданий, неухоженных, серых и неприглядных, похожих на заводские склады, тех самых, что явились ей в видении.
Однако двигаться вперед было не так-то легко: не один Руденко пытался это сделать, к тому же многочисленные покупатели сновали туда-сюда со своими доверху набитыми авоськами прямо перед носом машины, да и грузчики пытались перегородить дорогу тележками, которые они с трудом толкали впереди себя.
– Ну же! Ну! – выкрикивала гадалка, теряя в иной миг терпение и гневно глядя на Три Семерки.
– Ты меня под монастырь подвести, что ли, хочешь? – тем же тоном отвечал он ей, утирая пот, но все же умудряясь проскочить между, казалось, непреодолимыми преградами.
Хорошо ли, плохо ли, но машина Руденко постепенно приближалась к цели, заставляя Милославскую волноваться все больше и больше.
– Ну, точно! – вскрикнула гадалка, когда «шестерка» остановилась у крайнего из складов. – Его я видела!
Семен Семеныч посмотрел на подругу немного скептически, но едва заметно, пытаясь скрыть это, все же улыбнулся.
Приятели вышли из автомобиля и одновременно окинули представшую перед ними картину взглядами, полными самых невероятных ожиданий.
Яна вспомнила сырое, холодное помещение из видения. В нем царил полумрак и пахло чем-то техническим, а вдоль стен в беспорядке лежали разные автодетали. Гадалка задумалась, какое из смотрящих прямо на нее помещений могло оказаться им. Как ей сейчас представлялось, перед ней не было ничего подобного. В первое несколько мужчин в спецодеждах таскали из грузовика коробки с какой-то кондитерской продукцией, аппетитно пахнущей ванилью. Из второго грузчики выносили упаковки с канцтоварами. Следующие три по всем приметам также не могли быть местом, где посередине помещения мог находиться увиденный Яной старый грузовик. В какую-то минуту гадалке показалось даже, что первая ее радостная уверенность не больше чем самообман, но она привыкла проверять все основательно, поэтому не собиралась так скоро сдаваться.
– Стоп! Стоп! Стоп! – прервал ее размышления Три Семерки. – Насколько я помню, мастерская была в том здании, – Семен Семеныч указал на предпоследнее здание слева от себя.
– Вон то? – разочарованно переспросила Милославская. – То, на котором вывеска с рекламой «Тайда»? Да там теперь идет бойкая торговля…
– Угу, – кивая, подтвердил Семен Семеныч.
– И что же делать? – протянула Яна. – Я же ее видела! Видела! Видела! – раздраженно повторила она несколько раз.
Гадалка на мгновенье задумалась и вдруг решительно скомандовала растерявшемуся было Руденко:
– Вперед! – вслед за чем сделала несколько уверенных шагов.
Тот как-то несмело последовал за ней, потом приостановился задумчиво и, видимо найдя внутри себя какие-то ободрительные слова или убедительные доводы, торопливо зашагал за подругой, привычно тронув усы.
Через пару секунд Руденко и Милославская вместе с многочисленной массой посетителей базы «влились» в одно из помещений, плохо освещенное и дурно пахнущее. Впереди них простирался далеко вдаль неширокий с высоким потолком коридор. Со всех сторон толкались, и Руденко, сердито хмурясь, недовольно поглядывал на Милославскую. Яна замечала это, но не подавала виду и с уверенным выражением лица продвигалась вперед.
Вдоль стен стояли лотки с продуктами, с которых торговали и оптом, и в розницу. Торговали всем: консервами, соленой рыбой, пряностями, чаем, кофе, куриными окорочками, конфетами, крупами и прочим. Некоторые продавцы смело выкрикивали призывные фразы, пытаясь привлечь к себе побольше покупателей. Гадалка временами поднималась на цыпочки, из-за кучкующейся у прилавков толпы пытаясь разглядеть, что ожидает их впереди.
Как оказалось, все те помещения, которые Яна недавно осматривала с улицы и которые имели каждое свой отдельный вход, были к тому же внутренне связаны между собой и плавно переходили одно в другое.
– Тут все по-новому… – прокомментировал увиденное Семен Семеныч.
Коридор несколько раз завернул, потом перешел в ряд гораздо более просторных отсеков, до самого потолка заставленных разными коробками, среди которых одинокими свечками торчали скучающие продавцы. Тут торговали только оптом и было не так людно, скорее даже пустынно.
Милославская в сопровождении некогда бравого, а теперь откровенно раздраженного Руденко, своим торопливым и взволнованным видом привлекала к себе внимание продавцов, которые, заметив их, начинали перешептываться между собой.
– Женщина, вы куда? – окликнул приятелей грубоватый женский голос, когда они вступили в очередной торговый зал.
Яна обернулась.
– Дальше ничего нет, – с усмешкой пояснила им женщина, выглядывающая из-за высокого железного прилавка.
– Как? – растерянно спросила гадалка.
– Вот так, – улыбаясь, развела та руками. – Это последний зал.
– Хм, – сдвинув брови, произнес Руденко.
На некоторое время установилось молчание.
– А во-он та дверь куда ведет? – спросил он вдруг, указывая куда-то на стену, находящуюся позади заговорившей с ними женщины.
Милославская заметила, что там и впрямь находится какая-то дверь, и любопытно вперилась глазами в продавца.
– Эта-то? – обернувшись, без каких-либо ужимок произнесла та и махнула рукой: – Там нет ничего.
– Как нет? А зачем дверь? – поинтересовалась Яна.
– Там для покупателей ничего нет, – протяжно и снисходительно пояснила собеседница приятелей. – Там гараж, мастерская то есть.
– Гараж?! Автомастерская?! – в один голос воскликнули приятели и на мгновенье замерли.
– Автомастерская, – удивленно, переводя взгляд с Руденко на Милославскую, а с Милославской на Руденко, повторила та.
Семен Семеныч вдруг уверенным твердым шагом направился к прилавку и, подойдя к нему вплотную, грозно произнес, глядя женщине прямо в глаза:
– Позвольте пройти.
Вслед за этими словами он зачем-то – форма и так о многом говорила – достал удостоверение и в развернутом виде протянул продавцу. Та и без того уже стояла с округлившимися глазами, а теперь и вовсе опешила.
– Да пожалуйста, проходите, – забормотала она. – Только куда?
– А во-он к той двери, – приблизившись, сказала Милославская.
– Вы в мастерскую пройти хотите? – тихо спросила продавец.
– Угу, – чувствуя теперь себя хозяйкой положения, деловито ответила гадалка.
– Так вам туда не войти. Ключи от этой двери только у директора базы. Дверь эта – внутренняя, для особых случаев. Все через ворота проходят…
– Какие ворота? – протянула Яна.
– Обыкновенные.
– А где они? – с глупым видом, разведя руками и оглядываясь по сторонам, раздраженно произнес Три Семерки.
– С улицы.
– С какой еще улицы? – устало протянула Милославская.
– Ну с улицы. Не со двора базы, а с улицы. Нужно «Садко» с той стороны обойти, – женщина жестом указала, как и где это надо сделать. – База расширилась, – добавила она, став словоохотливой, – и пришлось мастерскую перенести. Да и сподручнее там машинам-то заезжать. Тут вон скученность всегда какая! Не пройти, не проехать… Извините, а что, разве что-то случилось? – с осторожностью спросила она, через пару секунд молчания перейдя на полушепот.
На ее вопрос никто не ответил. Руденко с Милославской развернулись и пошли отыскивать ворота, ведущие в мастерскую. «Если закрыты, – решила про себя Яна, – пойдем к директору, за ключом от двери или ворот». То же самое мысленно произнес и Три Семерки. Только он в заключение незаметно для себя самого вполголоса добавил:
– Сделаем обыск.
– Что? – переспросила гадалка.
Семен Семеныч промолчал, задумавшись над ходом дальнейших действий. Намерения у него были самые серьезные.
ГЛАВА 23
– Здравствуйте, мужчины! – бойко воскликнула гадалка, поставив руки в бока.
Трое разговаривающих между собой молодых людей одновременно оглянулись. В дверях гаража стояла Яна Милославская. Она чуть заслонила собой Семена Семеныча, который в этот момент заботливо прикрывал одну из створок ворот, и улыбчиво поглядывала на них. Джемма послушно присела у ног хозяйки, стараясь выглядеть доброжелательно.
К этому моменту гадалка уже мысленно заключила, что находится именно в том месте, которое она видела во время гадания. Тот самый знакомый грузовичок стоял на смотровой яме. Это придало ей уверенности в себе и оптимизма. Все существо ее торжествовало.
Никто сразу не нашелся, что ответить незнакомой и столь смелой женщине – пораженные ее несколько фамильярным приветствием и видом огромного животного, все трое молча изучающе глядели на незваную гостью, не замечая пока вполне человека, ее сопровождавшего.
– Работаете? – в том же тоне продолжила Яна, сделав несколько шагов вглубь гаража. – Бог вам в помощь!
Мужчины немного расступились и посмотрели на нее еще более удивленно.
– Ну и кто тут из вас старший? – спросила Милославская.
– А ты чего хотела-то? – наконец поинтересовался один из них, игриво улыбаясь, вытирая замасленные руки о поднятую с пола тряпку.
– Да дело есть, – вздыхая и небрежно оглядываясь о сторонам, протянула Яна.
Мужчины, словно только заметив Руденко, посмотрели на него и как-то одновременно нахмурились. Милославская сначала приняла это за особый знак, подтверждающий их причастность к интересующему ее вопросу, но потом, решив, что ментов народ вообще не любит, не стала придавать этому факту особого значения.
– Ну так с кем я могу поговорить? – пристально посмотрев на молодчиков, более настойчиво произнесла Яна.
– Смотря о чем, – с ухмылкой ответил ей один из них, красивый, высокий парень в форменной спецовке. – Вася, – представился он и, косясь на Джемму, протянул гадалке руку, вытерев ее о штанину.
– Яна Борисовна, – в тон ему ответила Милославская и поздоровалась с Васей по-мужски, крепко стиснув его большую шершавую ладонь, сверкнув глазами и давая понять, что разговор предстоит серьезный.
Вася ухмыльнулся уже не так уверенно и оглянулся на своих товарищей. Они, видимо, не имели никакого отношения к работам, производимым в гараже, и к гаражу вообще, поэтому, почувствовав, что дальнейшее пребывание здесь может грозить им какими-то неприятностями, коротко пропрощались с Васей и не спеша вышли на улицу.
– И что же вы хотели? – пытаясь выглядеть снова веселым и легким в общении, спросил Вася, прикуривая.
Яна не успела и рта раскрыть, как Руденко, поправляя фуражку, за нее сказал:
– Нам надо ваш гараж осмотреть.
Парень округлил глаза. Такого он явно не ожидал и переводил взгляд с гадалки на собаку, с собаки на Семена Семеныча и обратно.
Не дав Васе собраться с мыслями, Семен Семеныч достал свое удостоверение и развернул перед ним.
– Семен Семеныч Руденко, значит? – сощурясь, прочитал Василий, пытаясь сообразить, в чем дело. – Будем знакомы, – добавил он и протянул Яниному товарищу руку, которую тот пожал только слегка, даже как-то пренебрежительно, как и гадалка. Представитель власти давал понять, что разговор на короткой ноге не получится.
Василий, что приятно удивило Милославскую, не стал спрашивать полагающегося, но отсутствующего у приятелей ордера на обыск и, разведя руками, сказал:
– Ну что ж, осматривайте, пожалуйста.
– Только я не понимаю, в чем дело, – добавил он, хмыкнув, когда Руденко убрал свое удостоверение и сделал шаг вперед. – Поясните, может быть? – Вася сел на маленький деревянный табурет и, притушив об пол сигарету, лукаво посмотрел на гостью.
Гадалка сразу же задалась вопросом о том, почему этот молодой мужчина так легко согласился на обыск гаража. «Или мы опоздали, – тут же заключила она, – или он о пушке ни сном ни духом». Яна пристально посмотрела на Василия. Внешне он был почти совсем спокоен, только глаза смотрели вопросительно. «Матерый, может быть? – подумала Яна, удивляясь его самообладанию. – А если я сейчас сразу прямо к яме подойду, – спросила она себя, – дернется он?»
Милославская, веря картам, знала, где надо искать, но не считала правильным бросаться сразу к тому месту, не изучив всего остального. Собрав всю свою волю, она старалась выглядеть спокойной и уравновешенной и решила так сразу не провоцировать Васю на резкие выпады, дабы не испортить дело. Ведь многое ей самой тут было непонятно.
Руденко зачем-то принялся ковыряться в железках, грудой сваленных в углу. Джемме, судя по ее поведению, тоже не терпелось заняться поиском. Яна же, настойчиво удерживая ее, спросила парня:
– А вы, простите, к этому месту какое имеете отношение?
В тот же миг вопрос ей самой показался очень глупым, однако мужчина деловито, спокойно ответил:
– Я? Я завгар.
– О-о-о! – иронично протянула гадалка, про себя радостно подумав, что сразу напала на птицу важную. – Я приятно поражена. А те молодые люди, мастера по ремонту, должно быть? – спросила она, кивнув на выход, хотя так и не считала.
– Нет, это просто знакомые, они тут грузчиками работают.
– А где же тогда мастера? – по-прежнему игриво поинтересовалась Милославская. – Ведь тут, кажется, машины ремонтируют?
– Иногда ремонтируют, – поправил ее Василий. – В случае острой необходимости. Тут вам не автосервис.
Немного помолчав, он добавил, отвечая на Янин вопрос:
– Один на больничном – ребро сломал, один в отпуске, а у третьего выходной сегодня.
– И как же вы один? Справляетесь? – Янин голос выразил сомнение. Взглядом она обвела стены гаража.
– Справляюсь, – сухо ответил Василий, видимо, не желая распространяться на эту тему.
– Понятно… – тоже сухо ответила гадалка, изменившись в лице.
– А я вот ничего не понимаю! – воскликнул Василий, видя, как Руденко многое уже проверил и теперь по-хозяйски перебирал содержимое небольшого шкафчика, стоящего у стены. – Объясните, в чем дело? Вы мне так ничего и не сказали…
Вид у парня был тревожный. Кажется, он только сейчас понял, что визит милиции, да еще и с такой собакой, ничего хорошего предвещать не может.
– Ой, у вас тут и яма смотровая есть, – перебив, протянула Милославская, пристально глядя в лицо Василия.
– Есть, – с вызовом ответил он.
– И часто вы ей пользуетесь?
– Нечасто. Но пользуемся.
– А почему нечасто?
– Как начальство велит, так и делаем.
– А посмотреть ямку можно? – переходя на полушепот, с полуиздевкой спросила Яна.
– Ха-ха-ха-ха! – Василий зашелся каким-то истерическим смехом. – А зачем? Скажете вы наконец?
– Скажем! – вступил в разговор Руденко, деловито покручивая ус. – Поступил сигнал о незаконном хранении в вашем гараже оружия… – Семен Семеныч вперился глазами в Василия.
– Чего-о? – протянул тот, рассмеявшись еще сильнее. – Чего-чего? – приподняв брови, переспросил он.
– Напрасно смеетесь, – строго оборвала его Милославская, – дело-то серьезное. Отгоните машину с ямы!
– Но я не имею права!
– Почему это? – язвительно спросила Яна.
– Ее сюда поставил сам шеф, трогать не велел. А он человек слова. Против пойдешь – в момент уволит. Мне моя работа дорога-а-а…
– Кто для вас важнее: ваш шеф или милиция?! – взбешенно заорал Руденко. – Убирайте машину, говорю!
Василий остолбенело посмотрел на него, потом на гадалку, не узнавая ее. В лице Яны не было теперь первоначальной насмешливости и игривости.
– Да ищите, ищите, сколько хотите! – с пафосом протянул парень, пройдя к грузовику. – Тут всего полно. Может, и оружие найдете, – насмешливо заключил он.
Гадалке его поведение не нравилось, и она уже не знала, чего далее ожидать. Тень сомнения закралась в ее мысли.
– Джемма, вперед! – строго сказала Милославская, как только машина съехала с ямы, и выпустила натянутый поводок, указав собаке направление поисков.
Овчарка тут же, в два прыжка, оказалась в маленьком подземелье.
– Семен Семеныч, подстрахуй, – бросила Яна приятелю и подбежала к яме.
Три Семерки понял подругу с полуслова. Не пристало, конечно, очаровательной даме всякие там ямы исследовать, когда рядом кавалер стоит, но, пока Джемма была внутри ямы, а Милославская наблюдала за ней, кому-то следовало приглядеть и за Василием.
Сердце гадалки бешено колотилось, во рту вмиг пересохло. Она так боялась нового промаха, что готова была от нетерпения прыгнуть вслед за своей собакой.
Джемма внизу молча заскребла когтями, потом вдруг тихо, предупреждающе зарычала.
– Она немного покопала или отодвинула что-то и, кажется, нашла! – прокомментировала гадалка.
Василий собрался было закурить и уже потянулся за сигаретой, как вдруг раздался лай, сначала негромкий, а потом просто оглушительный. Парень вздрогнул и выронил сигаретную пачку.
Руденко не терпелось увидеть, что же такое там происходит с собакой, однако он держал Василия «на прицеле», готовый в любой момент к самым активным действиям.
– Стой! Стрелять буду!
– Джемма, милая, что там?! – закричала Милославская.
Собака заскулила.
– Что это?! Что? – радостно взвизгнула гадалка, не видя еще, что обнаружила ее собака, но радуясь уже самому факту находки.
Василий весь вытянулся, устремив взгляд в сторону ямы. Казалось, он готов был броситься туда.
– А ну сто-ой! – угрожающе поджав губы, протянул Руденко, сверкнув глазами.
– Чего там? – спросил у него парень, побледнев.
Милославская опустилась на колени и переняла из Джемминых зубов какой-то сверток. Руки ее дрожали.
– Вот! – радостно воскликнула она, показывая сверток приятелю. – Тяже-олое!!!
Через мгновенье рядом с ней уже стояла Джемма и, высунув язык, гордо смотрела на свою хозяйку.
В этот миг в воротах гаража неожиданно появились двое мужчин, шумно переговаривающихся между собой. Овчарка громко залаяла на них. Оба, увидев представшую перед ними картину, оцепенели.
– Пройдите, граждане. Нам как раз нужны понятые, – хладнокровно сказал им Руденко, но те не сразу тронулись с места.
– Пройдите, пройдите! – сердито повторил Семен Семеныч и, когда те сделали пару шагов, спросил: – Кто такие?
– М-мы? – испуганно спросил один. – Да мы покупатели просто. Ищем, где тут пиво оптом продают…
– Пивом потом заниматься будете. Ближе подойдите! – скомандовал Три Семерки.
Яна стала осторожно разворачивать маслянистую тряпку, в которую был завернут неопределенный предмет. Блеснул один его край, и гадалка сразу узнала в этом блеске ту самую обжигающую черноту из видения. Сердце ее застучало еще сильнее, кровь бросилась в лицо.
– Есть! – не сдержавшись, выкрикнул Руденко, когда покров с таинственного предмета был снят.
– Что вы видите? Что вы видите? – почти крича обратился он к понятым, беря предмет в свои руки так, чтобы касаться только тряпки, а не его самого.
– Автомат, – сказал один еле слышно.
– П-придурок, – заикаясь, выпалил второй, – это же к-карабин.
– Чего-о? – не с ужасом, а скорее с возмущением протянул Василий. – Какой еще карабин?!
Он сделал несколько шагов в направлении Милославской и в ужасе застыл на месте, поняв, наверное, наконец, что увиденное им никоим образом не обман воображения. «Прекрасно играет роль!» – отметила в этот миг про себя гадалка.
– Этот предмет принадлежит вам? – строго спросила Яна.
– Что? – переспросил Василий.
– Вам знаком этот предмет? – повторила Милославская.
– Вы что, издеваетесь? – осипшим голосом парировал завгар.
– Как вы объясните нахождение тут этого предмета? – строго и настойчиво произнесла гадалка.
– Да не знаю я ничего! – вскрикнул Василий и схватился руками за голову.
– А кто должен знать? – с тихой издевкой спросил Три Семерки, подойдя к нему вплотную. – Кто? Не вы ли заведующий этого учреждения? – Руденко комичным жестом обвел помещение гаража.
– Не знаю ничего! Не зна-ю! – в панике снова закричал Василий.
– Понятно, – тихо сказал Руденко. – Это разговор бестолковый. Поедем в отдел. Там будем разговаривать. Понятые, – выразительно обратился он к обезумевшим свидетелям происходящего, – задержитесь немного. Сейчас составим протокол, и вы его подпишете.
– Да мы… Да что… – замямлили те.
– Ничего не поделаешь, порядок такой, – с деланным сочувствием произнесла Милославская.
Радость переполняла ее, хотя толком она не могла еще сказать, чем, собственно, могло обернуться для ведомого ею расследования нахождение этого оружия и что оно вообще во всей этой истории значило.
Семен Семеныч вызвал наряд милиции, положив у своих ног счастливую находку, тяжело опустился на тот самый маленький табурет, на котором совсем недавно по-хозяйски сидел Василий, и принялся составлять протокол. Понурые понятые угрюмо стояли около него, Василий, прислонившись к стене, возмущенно говорил что-то. За ним пристально следила Джемма, поэтому резких движений делать он не решался.
Торопливым движением ручки Руденко вскоре заполнил весь лист крупными, тесно прилегающими друг к другу буквами и протянул его для подписи Милославской, а затем и понятым, которые, наверное, в тот миг проклинали повод, приведший их на эту базу.
Семен Семеныч отпустил понятых, помимо протокола, записав себе в блокнот их данные и под страхом уголовной ответственности приказав держать язык за зубами, и снова, в надежде, что без свидетелей тот станет более словоохотливым, обратился к завгару:
– Ну что, Вася, так ничего и не надумал?
– Да вы что?! – в изумлении воскликнул тот. – Да вы за кого меня принимаете?! У меня семья, дети!
– Понимаем, – вкрадчивым голосом сказала гадалка, – детей кормить надо, жену тоже…
– Да вы к чему клоните-то?! – вскрикнул завгар, стукнув по стене кулаком.
Джемма сорвалась было с места, но Яна успела остановить ее, бросив привычное «Фу!».
– К чему вы клоните? – тише заговорил Василий, косясь на собаку.
– К тому, что у вас был вполне по-человечески понятный мотив, для того чтобы зарабатывать больше, – покачивая головой, проговорила Милославская. – Только такой вид заработка противоречит закону! – сверкнув глазами, закончила она.
– Какой еще мотив?! Да вы что?! Куда вы клоните?! Это клевета! – краснея и задыхаясь от ярости, прохрипел завгар.
– Оставь его, Яна Борисовна, – махнув рукой, – сказал Руденко. – В отделе с ним по-другому поговорят. – Закрывай свою богадельню, – подымаясь, сказал он Василию, – и давай на выход!
– Как?! – удивленно воскликнул тот. – Вы должны поставить в известность моего шефа!
– А вот насчет того, что и кому мы должны, это уже не твоя забота, – ответил ему Три Семерки и кивнул на выход.
Семен Семеныч наклонился, осторожно поднял с полу карабин, не касаясь оружия пальцами, снова замотал его в тряпку и огляделся. Увидел большую брезентовую сумку и, не спрашивая разрешения, взял ее, опустил туда карабин и застегнул на сумке молнию. Приподнял ее два раза, как бы взвешивая, и, довольный, усмехнулся.
Завгар взял с полки тяжелую связку ключей и тихо побрел вслед за Руденко. Выйдя на улицу, он огляделся вокруг, словно ища чьей-то поддержки или помощи. Но везде мельтешили только суетливые покупатели, которым не было абсолютно никакого дела до того, что сейчас происходит в жизни какого-то там Василия.
Трое разговаривающих между собой молодых людей одновременно оглянулись. В дверях гаража стояла Яна Милославская. Она чуть заслонила собой Семена Семеныча, который в этот момент заботливо прикрывал одну из створок ворот, и улыбчиво поглядывала на них. Джемма послушно присела у ног хозяйки, стараясь выглядеть доброжелательно.
К этому моменту гадалка уже мысленно заключила, что находится именно в том месте, которое она видела во время гадания. Тот самый знакомый грузовичок стоял на смотровой яме. Это придало ей уверенности в себе и оптимизма. Все существо ее торжествовало.
Никто сразу не нашелся, что ответить незнакомой и столь смелой женщине – пораженные ее несколько фамильярным приветствием и видом огромного животного, все трое молча изучающе глядели на незваную гостью, не замечая пока вполне человека, ее сопровождавшего.
– Работаете? – в том же тоне продолжила Яна, сделав несколько шагов вглубь гаража. – Бог вам в помощь!
Мужчины немного расступились и посмотрели на нее еще более удивленно.
– Ну и кто тут из вас старший? – спросила Милославская.
– А ты чего хотела-то? – наконец поинтересовался один из них, игриво улыбаясь, вытирая замасленные руки о поднятую с пола тряпку.
– Да дело есть, – вздыхая и небрежно оглядываясь о сторонам, протянула Яна.
Мужчины, словно только заметив Руденко, посмотрели на него и как-то одновременно нахмурились. Милославская сначала приняла это за особый знак, подтверждающий их причастность к интересующему ее вопросу, но потом, решив, что ментов народ вообще не любит, не стала придавать этому факту особого значения.
– Ну так с кем я могу поговорить? – пристально посмотрев на молодчиков, более настойчиво произнесла Яна.
– Смотря о чем, – с ухмылкой ответил ей один из них, красивый, высокий парень в форменной спецовке. – Вася, – представился он и, косясь на Джемму, протянул гадалке руку, вытерев ее о штанину.
– Яна Борисовна, – в тон ему ответила Милославская и поздоровалась с Васей по-мужски, крепко стиснув его большую шершавую ладонь, сверкнув глазами и давая понять, что разговор предстоит серьезный.
Вася ухмыльнулся уже не так уверенно и оглянулся на своих товарищей. Они, видимо, не имели никакого отношения к работам, производимым в гараже, и к гаражу вообще, поэтому, почувствовав, что дальнейшее пребывание здесь может грозить им какими-то неприятностями, коротко пропрощались с Васей и не спеша вышли на улицу.
– И что же вы хотели? – пытаясь выглядеть снова веселым и легким в общении, спросил Вася, прикуривая.
Яна не успела и рта раскрыть, как Руденко, поправляя фуражку, за нее сказал:
– Нам надо ваш гараж осмотреть.
Парень округлил глаза. Такого он явно не ожидал и переводил взгляд с гадалки на собаку, с собаки на Семена Семеныча и обратно.
Не дав Васе собраться с мыслями, Семен Семеныч достал свое удостоверение и развернул перед ним.
– Семен Семеныч Руденко, значит? – сощурясь, прочитал Василий, пытаясь сообразить, в чем дело. – Будем знакомы, – добавил он и протянул Яниному товарищу руку, которую тот пожал только слегка, даже как-то пренебрежительно, как и гадалка. Представитель власти давал понять, что разговор на короткой ноге не получится.
Василий, что приятно удивило Милославскую, не стал спрашивать полагающегося, но отсутствующего у приятелей ордера на обыск и, разведя руками, сказал:
– Ну что ж, осматривайте, пожалуйста.
– Только я не понимаю, в чем дело, – добавил он, хмыкнув, когда Руденко убрал свое удостоверение и сделал шаг вперед. – Поясните, может быть? – Вася сел на маленький деревянный табурет и, притушив об пол сигарету, лукаво посмотрел на гостью.
Гадалка сразу же задалась вопросом о том, почему этот молодой мужчина так легко согласился на обыск гаража. «Или мы опоздали, – тут же заключила она, – или он о пушке ни сном ни духом». Яна пристально посмотрела на Василия. Внешне он был почти совсем спокоен, только глаза смотрели вопросительно. «Матерый, может быть? – подумала Яна, удивляясь его самообладанию. – А если я сейчас сразу прямо к яме подойду, – спросила она себя, – дернется он?»
Милославская, веря картам, знала, где надо искать, но не считала правильным бросаться сразу к тому месту, не изучив всего остального. Собрав всю свою волю, она старалась выглядеть спокойной и уравновешенной и решила так сразу не провоцировать Васю на резкие выпады, дабы не испортить дело. Ведь многое ей самой тут было непонятно.
Руденко зачем-то принялся ковыряться в железках, грудой сваленных в углу. Джемме, судя по ее поведению, тоже не терпелось заняться поиском. Яна же, настойчиво удерживая ее, спросила парня:
– А вы, простите, к этому месту какое имеете отношение?
В тот же миг вопрос ей самой показался очень глупым, однако мужчина деловито, спокойно ответил:
– Я? Я завгар.
– О-о-о! – иронично протянула гадалка, про себя радостно подумав, что сразу напала на птицу важную. – Я приятно поражена. А те молодые люди, мастера по ремонту, должно быть? – спросила она, кивнув на выход, хотя так и не считала.
– Нет, это просто знакомые, они тут грузчиками работают.
– А где же тогда мастера? – по-прежнему игриво поинтересовалась Милославская. – Ведь тут, кажется, машины ремонтируют?
– Иногда ремонтируют, – поправил ее Василий. – В случае острой необходимости. Тут вам не автосервис.
Немного помолчав, он добавил, отвечая на Янин вопрос:
– Один на больничном – ребро сломал, один в отпуске, а у третьего выходной сегодня.
– И как же вы один? Справляетесь? – Янин голос выразил сомнение. Взглядом она обвела стены гаража.
– Справляюсь, – сухо ответил Василий, видимо, не желая распространяться на эту тему.
– Понятно… – тоже сухо ответила гадалка, изменившись в лице.
– А я вот ничего не понимаю! – воскликнул Василий, видя, как Руденко многое уже проверил и теперь по-хозяйски перебирал содержимое небольшого шкафчика, стоящего у стены. – Объясните, в чем дело? Вы мне так ничего и не сказали…
Вид у парня был тревожный. Кажется, он только сейчас понял, что визит милиции, да еще и с такой собакой, ничего хорошего предвещать не может.
– Ой, у вас тут и яма смотровая есть, – перебив, протянула Милославская, пристально глядя в лицо Василия.
– Есть, – с вызовом ответил он.
– И часто вы ей пользуетесь?
– Нечасто. Но пользуемся.
– А почему нечасто?
– Как начальство велит, так и делаем.
– А посмотреть ямку можно? – переходя на полушепот, с полуиздевкой спросила Яна.
– Ха-ха-ха-ха! – Василий зашелся каким-то истерическим смехом. – А зачем? Скажете вы наконец?
– Скажем! – вступил в разговор Руденко, деловито покручивая ус. – Поступил сигнал о незаконном хранении в вашем гараже оружия… – Семен Семеныч вперился глазами в Василия.
– Чего-о? – протянул тот, рассмеявшись еще сильнее. – Чего-чего? – приподняв брови, переспросил он.
– Напрасно смеетесь, – строго оборвала его Милославская, – дело-то серьезное. Отгоните машину с ямы!
– Но я не имею права!
– Почему это? – язвительно спросила Яна.
– Ее сюда поставил сам шеф, трогать не велел. А он человек слова. Против пойдешь – в момент уволит. Мне моя работа дорога-а-а…
– Кто для вас важнее: ваш шеф или милиция?! – взбешенно заорал Руденко. – Убирайте машину, говорю!
Василий остолбенело посмотрел на него, потом на гадалку, не узнавая ее. В лице Яны не было теперь первоначальной насмешливости и игривости.
– Да ищите, ищите, сколько хотите! – с пафосом протянул парень, пройдя к грузовику. – Тут всего полно. Может, и оружие найдете, – насмешливо заключил он.
Гадалке его поведение не нравилось, и она уже не знала, чего далее ожидать. Тень сомнения закралась в ее мысли.
– Джемма, вперед! – строго сказала Милославская, как только машина съехала с ямы, и выпустила натянутый поводок, указав собаке направление поисков.
Овчарка тут же, в два прыжка, оказалась в маленьком подземелье.
– Семен Семеныч, подстрахуй, – бросила Яна приятелю и подбежала к яме.
Три Семерки понял подругу с полуслова. Не пристало, конечно, очаровательной даме всякие там ямы исследовать, когда рядом кавалер стоит, но, пока Джемма была внутри ямы, а Милославская наблюдала за ней, кому-то следовало приглядеть и за Василием.
Сердце гадалки бешено колотилось, во рту вмиг пересохло. Она так боялась нового промаха, что готова была от нетерпения прыгнуть вслед за своей собакой.
Джемма внизу молча заскребла когтями, потом вдруг тихо, предупреждающе зарычала.
– Она немного покопала или отодвинула что-то и, кажется, нашла! – прокомментировала гадалка.
Василий собрался было закурить и уже потянулся за сигаретой, как вдруг раздался лай, сначала негромкий, а потом просто оглушительный. Парень вздрогнул и выронил сигаретную пачку.
Руденко не терпелось увидеть, что же такое там происходит с собакой, однако он держал Василия «на прицеле», готовый в любой момент к самым активным действиям.
– Стой! Стрелять буду!
– Джемма, милая, что там?! – закричала Милославская.
Собака заскулила.
– Что это?! Что? – радостно взвизгнула гадалка, не видя еще, что обнаружила ее собака, но радуясь уже самому факту находки.
Василий весь вытянулся, устремив взгляд в сторону ямы. Казалось, он готов был броситься туда.
– А ну сто-ой! – угрожающе поджав губы, протянул Руденко, сверкнув глазами.
– Чего там? – спросил у него парень, побледнев.
Милославская опустилась на колени и переняла из Джемминых зубов какой-то сверток. Руки ее дрожали.
– Вот! – радостно воскликнула она, показывая сверток приятелю. – Тяже-олое!!!
Через мгновенье рядом с ней уже стояла Джемма и, высунув язык, гордо смотрела на свою хозяйку.
В этот миг в воротах гаража неожиданно появились двое мужчин, шумно переговаривающихся между собой. Овчарка громко залаяла на них. Оба, увидев представшую перед ними картину, оцепенели.
– Пройдите, граждане. Нам как раз нужны понятые, – хладнокровно сказал им Руденко, но те не сразу тронулись с места.
– Пройдите, пройдите! – сердито повторил Семен Семеныч и, когда те сделали пару шагов, спросил: – Кто такие?
– М-мы? – испуганно спросил один. – Да мы покупатели просто. Ищем, где тут пиво оптом продают…
– Пивом потом заниматься будете. Ближе подойдите! – скомандовал Три Семерки.
Яна стала осторожно разворачивать маслянистую тряпку, в которую был завернут неопределенный предмет. Блеснул один его край, и гадалка сразу узнала в этом блеске ту самую обжигающую черноту из видения. Сердце ее застучало еще сильнее, кровь бросилась в лицо.
– Есть! – не сдержавшись, выкрикнул Руденко, когда покров с таинственного предмета был снят.
– Что вы видите? Что вы видите? – почти крича обратился он к понятым, беря предмет в свои руки так, чтобы касаться только тряпки, а не его самого.
– Автомат, – сказал один еле слышно.
– П-придурок, – заикаясь, выпалил второй, – это же к-карабин.
– Чего-о? – не с ужасом, а скорее с возмущением протянул Василий. – Какой еще карабин?!
Он сделал несколько шагов в направлении Милославской и в ужасе застыл на месте, поняв, наверное, наконец, что увиденное им никоим образом не обман воображения. «Прекрасно играет роль!» – отметила в этот миг про себя гадалка.
– Этот предмет принадлежит вам? – строго спросила Яна.
– Что? – переспросил Василий.
– Вам знаком этот предмет? – повторила Милославская.
– Вы что, издеваетесь? – осипшим голосом парировал завгар.
– Как вы объясните нахождение тут этого предмета? – строго и настойчиво произнесла гадалка.
– Да не знаю я ничего! – вскрикнул Василий и схватился руками за голову.
– А кто должен знать? – с тихой издевкой спросил Три Семерки, подойдя к нему вплотную. – Кто? Не вы ли заведующий этого учреждения? – Руденко комичным жестом обвел помещение гаража.
– Не знаю ничего! Не зна-ю! – в панике снова закричал Василий.
– Понятно, – тихо сказал Руденко. – Это разговор бестолковый. Поедем в отдел. Там будем разговаривать. Понятые, – выразительно обратился он к обезумевшим свидетелям происходящего, – задержитесь немного. Сейчас составим протокол, и вы его подпишете.
– Да мы… Да что… – замямлили те.
– Ничего не поделаешь, порядок такой, – с деланным сочувствием произнесла Милославская.
Радость переполняла ее, хотя толком она не могла еще сказать, чем, собственно, могло обернуться для ведомого ею расследования нахождение этого оружия и что оно вообще во всей этой истории значило.
Семен Семеныч вызвал наряд милиции, положив у своих ног счастливую находку, тяжело опустился на тот самый маленький табурет, на котором совсем недавно по-хозяйски сидел Василий, и принялся составлять протокол. Понурые понятые угрюмо стояли около него, Василий, прислонившись к стене, возмущенно говорил что-то. За ним пристально следила Джемма, поэтому резких движений делать он не решался.
Торопливым движением ручки Руденко вскоре заполнил весь лист крупными, тесно прилегающими друг к другу буквами и протянул его для подписи Милославской, а затем и понятым, которые, наверное, в тот миг проклинали повод, приведший их на эту базу.
Семен Семеныч отпустил понятых, помимо протокола, записав себе в блокнот их данные и под страхом уголовной ответственности приказав держать язык за зубами, и снова, в надежде, что без свидетелей тот станет более словоохотливым, обратился к завгару:
– Ну что, Вася, так ничего и не надумал?
– Да вы что?! – в изумлении воскликнул тот. – Да вы за кого меня принимаете?! У меня семья, дети!
– Понимаем, – вкрадчивым голосом сказала гадалка, – детей кормить надо, жену тоже…
– Да вы к чему клоните-то?! – вскрикнул завгар, стукнув по стене кулаком.
Джемма сорвалась было с места, но Яна успела остановить ее, бросив привычное «Фу!».
– К чему вы клоните? – тише заговорил Василий, косясь на собаку.
– К тому, что у вас был вполне по-человечески понятный мотив, для того чтобы зарабатывать больше, – покачивая головой, проговорила Милославская. – Только такой вид заработка противоречит закону! – сверкнув глазами, закончила она.
– Какой еще мотив?! Да вы что?! Куда вы клоните?! Это клевета! – краснея и задыхаясь от ярости, прохрипел завгар.
– Оставь его, Яна Борисовна, – махнув рукой, – сказал Руденко. – В отделе с ним по-другому поговорят. – Закрывай свою богадельню, – подымаясь, сказал он Василию, – и давай на выход!
– Как?! – удивленно воскликнул тот. – Вы должны поставить в известность моего шефа!
– А вот насчет того, что и кому мы должны, это уже не твоя забота, – ответил ему Три Семерки и кивнул на выход.
Семен Семеныч наклонился, осторожно поднял с полу карабин, не касаясь оружия пальцами, снова замотал его в тряпку и огляделся. Увидел большую брезентовую сумку и, не спрашивая разрешения, взял ее, опустил туда карабин и застегнул на сумке молнию. Приподнял ее два раза, как бы взвешивая, и, довольный, усмехнулся.
Завгар взял с полки тяжелую связку ключей и тихо побрел вслед за Руденко. Выйдя на улицу, он огляделся вокруг, словно ища чьей-то поддержки или помощи. Но везде мельтешили только суетливые покупатели, которым не было абсолютно никакого дела до того, что сейчас происходит в жизни какого-то там Василия.