Ван Ластбадер Эрик. Черный клинок

   Хирото резко повернулся к ней:
   - Неужели вы это сделаете?
   - Разумеется, сделаю, - без колебаний подтвердила Ивэн.
   - Никуда не ходите с ней, Хирото-сан, - предупредил Оракул, - она сейчас опасна.
   - Почему только сейчас? - поинтересовался Хирото.
   - Потому что она знает, что в больнице нет никаких установленных часов для посещений ее мнимого супруга.
   - Если так, то это ты сделал ее опасной.
   - Я знаю, Хирото-сан.
   Хирото оставил дверь в лабораторию открытой. На улице перед складом над цинковой дверью горела единственная лампочка, бросая резкий ослепительный свет, похожий на горящий магний. Выходя из лаборатории, Хирото сказал:
   - Извините меня за все это, но вы должны понять, что безопасность должна быть прежде всего. Оракул прав насчет этого.
   - Понимаю, - откликнулась Ивэн, следуя за ним по пятам. В ее темных глазах сверкнули зеленые полумесяцы, и Хирото схватился за сердце. Рот у него то открывался, то закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег; он попытался вдохнуть, но не смог - отказали легкие. Ивэн отступила назад и стояла, вглядываясь в широко открытые глаза Хирото. Он, шатаясь, попятился назад, в темноту склада, затем повернулся и тяжело рухнул на пол.
   Ивэн чувствовала острый запах рыбы, доносившийся с рыбного рынка Цукиджи, расположенного неподалеку. Она стояла и смотрела, как падал Хирото и как сжимались и разжимались его пальцы, словно у новорожденного. Потом она присела рядом с ним и тихо произнесла:
   - Проклятая машина. Она более умна и проницательна, чем ты, бедный Хирото.
   Она обращалась непосредственно к нему и, когда убедилась, что он больше ничего сказать не может, сильно сдавила через грудные мышцы его перенапряженное сердце.
   Хирото подпрыгнул, будто его ударило током. Потом его тело ударилось о землю и он испустил дух. Ивэн опустилась на колени, вытянув шею и открыв рот. Вслед за этим она так быстро закрыла его, что громко лязгнули зубы. Она вынула кусочек ваты, обернула им что-то такое, что выпало изо рта, и спрятала ватку с содержимым.
   Проделав это, Ивэн взвалила труп на свое хрупкое плечико, поднялась с колен и пошла прочь. Вес оказался ей по силам. Она отвезла Хирото домой на его же машине и оставила в ней, усадив за руль в его же холодном железобетонном гараже, закрыв наглухо дверь и не выключив мотор.
   Манипулируя с безжизненным телом, Ивэн старалась не касаться чего-либо и не оставлять отпечатков пальцев.
   В темном безмолвном доме Ивэн держалась совершенно спокойно, раздумывая над тем, каким образом Юджи и Хана замыслили модификацию Оракула. "Жаль, - вздохнула она, - что Хирото не был посвящен в это, иначе я бы прихватила Оракула с собой и забыла о своей зависимости от Минако и Юджи. Но еще не все потеряно. Теперь мне известно, где они его прячут. Пусть Юджи и Хана завершают свои модификации. А потом, если Юджи и не захочет поделиться с нами своими секретами, я знаю, кто сможет дать мне ответ, - его сестра Хана".
   - Бризард.
   - Что?
   - Бризард идет!
   Чика протянула Вулфу руку и помогла ему встать. Он еле держался на ногах и сползал по забрызганной кровью стене, а она стояла рядом, не в силах отвести взгляд от сморщившихся останков Камивары.
   Затем он услышал, как из электронного мегафона раздался голос, громом прокатившийся по всему дому:
   - Говорит начальник полиции Джек Бризард! Вы окружены отрядом спецназначения! Сопротивление бесполезно и принесет лишь смерть! Вашу смерть! Бросайте оружие и выходите по одному через парадную дверь, иначе немедленно последует возмездие! Даю минуту на размышление! Вы арестованы! Это касается и тебя, Мэтисон!
   Послышался топот полицейских, ворвавшихся в здание. Казалось, их надвигается целое полчище.
   Вулф бросил быстрый взгляд на Камивару и произнес:
   - Лучше бы этот ублюдок убил меня.
   Чика потянула его за рукав:
   - Мы должны побыстрее выбраться отсюда.
   Вулф убрал бы ее руку, но тогда шлепнулся бы в кровавое месиво у своих ног. Она с трудом оторвала его от стены; разорванная рубашка висела на нем тряпкой, он так перепачкался кровью, будто выкупался в кровавом ручье.
   "Боже мой, - подумал он, - и как только Бризард догадался, что я здесь? Наверняка он твердо намерен схватить меня и засадить за убийство Сквэйра".
   Через кухню они пробежали к задней лестнице и поднялись наверх. На лестничной площадке второго этажа Чика быстро толкнула его в тень, падающую от стены. Внизу включились все лампочки, и они увидели, как полицейские особого подразделения, вооруженные огнестрельным оружием и газовыми гранатометами, занимают боевые позиции. Как только зажегся свет, Вулф сразу же заметил фигуру Джека Бризарда. Тот надел под пиджак бронежилет. В одной руке он держал мегафон, в другой - девятимиллиметровый пистолет "Магнум", предназначенный явно не для полицейских нужд. "Прямо как лихой ковбой", подумал Вулф. Бризард поднес мегафон к губам и повторил свои слова, сказанные им несколько минут назад.
   Вулф, услышав резкие звуки, доносившиеся снизу, схватил Чику за руку:
   - Бежим отсюда!
   Они промчались уже полпути к третьему этажу, как услышали громовой голос из мегафона.
   - Мэтисон! Это я, Бризард! Мы нашли комиссара, вернее, то, что от него осталось. Это твой последний шанс остаться в живых! Сдавайся, пока у тебя еще есть друзья в полиции, которые хотят помочь тебе.
   Не обращая внимания на его слова, Вулф и Чика продолжали подниматься. На минуту все стихло, а потом раздался глухой удар и от стены отскочила газовая граната. Она упала на пол и завертелась. Навстречу им из гранаты со свистом вырвалось дымное облачко.
   - Слезоточивый газ, - определил Вулф.
   Шлепнулась вторая граната.
   Услышав звуки разрывов газовых гранат, он подтолкнул Чику, чтобы она быстрее бежала наверх. "Время! - мелькнула у него мысль. - Нам нужно выиграть хоть немного времени!"
   На лестничной площадке четвертого этажа Вулф огляделся, отыскивая веревочную лестницу, которая, как он знал, должна была находиться где-то здесь. Отыскав ее, он потянул за цепь - лестница раскрутилась. Они залезли наверх, и Вулф втянул лестницу за собой.
   - Где мы находимся? - спросила в темноте Чика.
   - На чердаке, - ответил Вулф, вытирая пот, заливающий лицо. Он потащил Чику за собой: - Идем сюда!
   У ближнего края чердака они подошли к окну, на котором увидели прикрепленную коробочку с электронной сигнализацией против возможных грабителей. Вулф нащупал провода, снял их с оконной рамы, а затем, открыв коробочку, перочинным ножом аккуратно отвернул оба провода и соединил их вместе под клеммой. После этого он открыл окно и почувствовал, как на чердак хлынул свежий ночной воздух. Они вылезли на покатый каменный бортик, осторожно прикрыв за собой створки окна.
   Они оказались на крыше веранды; полицейские, расставленные вокруг дома, не заметили их из-за обильно разросшейся зелени. Он прополз немного вперед, нащупал парапет и, подтянувшись, оказался на крыше дома, а затем втянул за собой туда и Чику.
   Пригнувшись, они пошли по коньку крыши к парапету крыши примыкающего дома. Здания в этом районе были в основном невысокие, в близлежащих переулках и улочках по счастливой случайности стояла непроглядная темень, и поэтому они оставались незамеченными, когда перепрыгивали с крыши на крышу.
   Раза два или три Вулф останавливался, заслышав, как ему казалось, звуки работающего мотора. Он подумал, что хотя и не во власти Бризарда привлечь к операции полицейские вертолеты, но использовать вертолет, принадлежащий управлению, он все же может, поэтому Вулф стал торопить Чику поскорее убраться подальше.
   В конце квартала предстояло спуститься вниз. Вулф решил использовать для этого внутреннюю лестницу крайнего дома, понимая, что на пожарной лестнице их сразу же заметят.
   Чика открыла чердачную дверь, и они оказались внутри помещения. Спускаясь по лестнице, Вулф шепотом проклинал все на свете: ноги у него болели и еле волочились. Он понимал, что Чика могла бы идти быстрее, но нарочно идет медленно, чтобы не отрываться от него. На шею накатывались волны острой боли, все тело горело от ударов. К тому же он чувствовал довольно сильное головокружение.
   Они дошли почти до площадки первого этажа, как вдруг услышали, что парадная дверь резко распахнулась и тяжело застучали ботинки полицейских. Оставшийся путь Вулф частично пробежал, частично съехал по перилам, не отставая от Чики ни на шаг. Когда они добежали до задней части дома, в вестибюль ввалились полицейские. Офицер отрывисто скомандовал прочесать помещения. Вулф и Чика в этот момент открывали заднюю дверь, выходящую на маленький грязный дворик, загаженный мусором и всевозможными отбросами, источавшими невероятную вонь. Сквозь дыру в каменной стене они вылезли на улицу и пошли по рассыпанной на лужах щебенке.
   Пройдя в боковой переулок, они увидели, что полицейские успели установить там заграждения.
   - О боже! - воскликнула Чика.
   Вулф оглянулся назад - туда, откуда они только-только пришли, - и увидел, что маленький дворик заполнили полицейские. Еще момент-другой, и они обнаружат дыру, выводящую на улицу. "Ну вот и попались", - с горечью подумал он.
   Неожиданно послышался визг тормозов, и обшарпанный желтый фургон, выскочивший в полуквартале из-за угла, направился прямо к ним. Вулф вытащил стилет и уже приготовился было метнуть его, как вдруг услышал знакомый голос:
   - Вулф, не бросай! Это я, Бобби!
   Да ведь это же и впрямь Бобби Коннор собственной персоной, сидящий за рулем их старенькой автомашины. Вулф остановился как вкопанный.
   - Эй, Вулф! Забирайся, черт бы тебя побрал, поскорее! - крикнул Бобби.
   Полицейские тем временем уже вылезали через дыру в стене. Часть из них отодвигали заграждения, чтобы пропустить патрульную машину. Мотор ревел, из-под колес из-за резкого торможения шел дым, на размышления времени не оставалось.
   Вулф втолкнул Чику на заднее сиденье и плюхнулся рядом с ней, Бобби нажал на газ, и они понеслись по улице, затем быстро свернули на другую. Движение по ней запрещалось - стояли лишь припаркованные машины да в одном месте фургон с прицепом, на который Бобби не стал обращать внимания. Он резко повернул у перекрестка и выскочил на Восемьдесят шестую улицу, ведущую к Центральному парку с западной стороны.
   - Вовремя подоспел, - сказал Вулф. - Но как, черт подери, ты нашел меня? И как меня нашел Бризард?
   - Этот сукин сын и в самом деле жаждет твоей крови, - ответил Бобби, обгоняя перекосившийся набок автобус, из выхлопной трубы которого вырывались целые клубы густого черного дыма. Громко посигналив, они легко обошли автобус и помчались вперед.
   - Мне по секрету сообщили, - продолжал Бобби, - что Бризард поднял в ружье особое подразделение, ну и я, конечно, заинтересовался, по какому случаю. Похоже, что ему откуда-то позвонили и выложили, где ты находишься.
   - Нет, это невозможно, - покачал головой Вулф. - Никто этого не знал.
   - Однако кто-то все-таки донес Бризарду. - Бобби глянул на Вулфа в зеркало заднего обзора. - Ты же знаешь, что все звонки из других штатов у нас фиксируются. Так вот после звонка с кодом города два-ноль-два Бризард поднял всю эту свору.
   - Сворачиваем налево, - сказала Чика, - на улицу Сентрал-Парк-Саут.
   Вулф заметил, как Бобби бросил на нее быстрый взгляд в зеркало.
   - Едем, как она сказала, - подтвердил он.
   "Два-ноль-два - код Вашингтона", - подумал Вулф. Единственный, кто знал, куда он направляется, был Шипли. "Теперь ты один из наших", вспомнились ему слова Шипли, и тут же "призрак" заложил его. Для чего? Кто, черт побери, отдал ему такой приказ?
   Проезжая мимо парка и лавируя среди многочисленных машин, Бобби увеличил скорость.
   - Мне пришлось взять этот фургончик, лейтенант, так как не сумел найти другой.
   - Да черт с ним, - отмахнулся Вулф и, повернувшись, стал глядеть назад через заднее стекло.
   - Погони вроде бы не видно.
   - Я тоже ничего не вижу, - подтвердил Бобби. - Похоже, мы оторвались от них.
   Он сбавил скорость, и теперь их машина ничем не отличалась от обычных полицейских фургонов, намозоливших глаза стражам порядка, а потом вообще потащился еле-еле, чуть быстрее людей, занимающихся бегом трусцой.
   - Как ты и просил, я отправился повидать брата Сквэйра, - начал рассказывать Бобби. - Сперва он не хотел встречаться, а потом согласился. Сквэйр вовсе тебя не обманывал, Вулф. Брат его и в самом деле задолжал этим кусочникам-акулам двадцать пять тысяч. Почти что его годовая зарплата. Так или иначе, но самое интересное, что брат придумал график выплаты долга, и каждые две недели, как по часам, аккуратно отдавал деньги этим шакалам.
   Они еще больше замедлили ход, так как дорогу перегородил изящный конный экипаж. Усталые лошади мерно цокали копытами по мостовой, и Бобби, Вулфу и Чике пришлось тащиться вслед, пока они в удобном месте не сумели обойти упряжку.
   - А потом, за два дня до твоей стычки со Сквайром, все круто изменилось, - продолжал Бобби. - Двое отпетых головорезов пришли во двор местной школы, где учится дочка брата, и стали угрожать ей - ты понимаешь. Вот гады! А ей ведь еще и восьми нет.
   - Да, я знаю, - ответил Вулф. - Он продолжал наблюдать через заднее стекло машины за всем, что творилось на шоссе.
   - Ну так вот, это все же необычная операция для акул - запугивать членов семьи, особенно если долг им выплачивается вовремя. Как сказал брат Сквэйра, на тот поступок Ричардса как раз и побудило вымогательство кусочников.
   - Ты здорово потрудился, малыш, - одобрил Вулф действия Бобби. - А нет ли у брата каких-нибудь соображений насчет того, кто прихлопнул Сквэйра?
   Они доехали почти до юго-восточного угла Центрального парка. Впереди мрачно замаячили высотные дома, стоящие на Сентрал-Парк-Саут.
   - Может, и есть, - ответил Бобби. - Он говорил мне, что пошел повидать Сквэйра в день - вернее, утро - убийства. Пошел для того, чтобы успокоить его, - ведь тот считал, что подонки-акулы пристали к нему не беспричинно... Он нашел Сквэйра за пять минут, как он сказал, до приезда туда парней из службы внутренних расследований. Мне он рассказывал, что видел, как сорвалась с места стоявшая неподалеку машина. В ней сидел один человек мужчина. Он в этом уверен. Кроме того, он помнит, что машиной управлял азиат, похоже, японец.
   - Это ничего не значит, - заметил Вулф. - Акулы могли нанять на мокрое дело любых иностранных профессионалов из Чикаго или Детройта.
   - Да-а... Но все же это только догадки, - сказал Бобби, сворачивая на Сентрал-Парк-Саут. - А еще брат клянется, что на машине был правительственный номер США.
   "Правительство США, - подумал Вулф. - Опять "призраки". Кто же все-таки отдает Шипли такие приказы? Почему он ничего не докладывает об этом начальству?"
   - Вулф, ты же видишь, какая напряженна у нас в управлении. Бризард всех черных доводит до бешенства. Брат Сквэйра боялся противиться этой черной волне, боялся, что они все набросятся на него. Да ты и сам будь начеку. Бризард говорит, что ты негодяй, и, похоже, в его окружении нет никого, кто бы дал ему по мозгам. Просто нет таких, - и Бобби с сожалением покачал головой.
   Послышался какой-то посторонний гул, Вулф напрягся, стараясь понять, что это такое, потому что в создавшейся ситуации любое новое явление могло оказаться роковым, так что ничего нельзя было пропускать мимо ушей. Вновь послышался тот же гул, но теперь уже ближе, в соседнем квартале; потом звук исчез - его забил шум транспорта на улицах Нижнего Манхэттена. Однако Вулф с напряжением продолжал вслушиваться и вскоре уловил знакомый звук: он явственно пробивался сквозь прочие шумы большого города, когда они проезжали Шестую улицу.
   - Дело дрянь, - громко сказал он Бобби, - они нас преследуют на вертолете.
   - Вот черт! Что ж я за идиот! - выругался Бобби, вцепившись покрепче в руль обеими руками. - Они нас засекли из-за чувствительного инфракрасного покрытия нашей машины. - Он резко затормозил и крикнул:
   - Мотаем отсюда!
   Вулф не возражал. Вместе с Чикой он вывалился из кабины, но не побежал, так как Бобби за ними не последовал.
   - Выходи скорее и бежим! - поторопил он Коннора. Взглянув вверх, Вулф увидел вертолет, пролетающий уже над отелем "Плаза". - Бобби, ради Христа! Ты не можешь здесь оставаться. Они засекли фургон.
   - Да не волнуйся. Мне они вреда не сделают. Они...
   - Пойми, это же Бризард, друг ты мой дорогой. У него теперь все козыри на руках, он может вытворять все, что захочет, и вопросов никаких задавать не будет.
   - Я с вами не побегу.
   Вертолет постепенно приближался.
   - Вылезай, к чертовой матери, из этой мишени, Бобби! - настаивал Вулф. - Я знаю, что говорю.
   Но тут Чика схватила его за руку и потащила по южной стороне улицы по направлению к ближайшему переулку, чтобы укрыться под густыми кронами растущих там деревьев.
   Вулф оглянулся и увидел, что их желтый фургон отъехал от тротуара и помчался прочь от серой каменной стены и ворот Центрального парка. Стрекот вертолета слышался совсем рядом, люди задирали вверх головы, а машины поспешно освобождали дорогу фургону с надрывающейся сигнальной сиреной.
   Тень вертолета пересекла асфальтовое покрытие дороги, и Вулф увидел, как желтый фургон резко остановился, а Бобби выскочил и что есть мочи пустился бежать. Между фургоном и другими машинами образовался приличный разрыв. Пешеходы остались далеко позади. Голос из громкоговорителя (может, это орал сам Бризард) перекрывал мощный гул вертолета, накренившегося теперь набок и словно ищущего, где бы приземлиться.
   И в этот самый момент - за секунду-другую до того, как вертолет коснулся земли, - Вулф вновь увидел Бобби, и ему стало легче. Коннор с трудом пробивался между остановившимися машинами. Он почти добежал до деревьев, в тени которых прятались Вулф и Чика, и тут из парка вынырнул вишнево-красный мотоцикл "Электра-Глайд-Харлей" и помчался по направлению к нему. Вулф успел рассмотреть, что за рулем сидел Сума.
   - Бобби! - только и успел предостерегающе крикнуть Вулф.
   Чика резко толкнула его обратно под защиту нависших крон деревьев, а Бобби Коннор в этот момент завертелся на месте, судорожно вздрогнул и вспыхнул ярким голубым пламенем.
   Хэм Конрад пришел на теннисный корт и готовился сыграть с адвокатом Харрисом Паттерсоном. В этот момент он увидел, как какая-то вроде бы знакомая женщина направляется к нему; Он лишь тяжело вздохнул.
   - О-о! Привет, миссис Симмонс, - произнес он, изображая на лице лучшую из своих улыбок. Только сейчас он понял, что это и есть та самая особа, которая так хищно уставилась на него с Марион, когда они сидели в ресторане на Коламбиа-роуд.
   - Не лучше ли вам называть меня просто Одри, Хэм? - сказала миссис Симмонс. - Смею надеяться, что вы помните меня.
   Она вырядилась в самый что ни на есть модный теннисный костюм от Эллесси, который, по прикидке Хэма, влетел сенатору Симмонсу в немалую сумму - никак не меньше трехсот долларов.
   Держа ракетку на плече, она провела своими наманикюренными красным лаком ноготками по его волосатым рукам. Теннисный костюм выгодно подчеркивал ее плоский живот, стройную фигуру с длинными ногами. Хэм даже умудрился рассмотреть набухшие соски под тонкой хлопчатобумажной тенниской и сразу понял, что она не носит бюстгальтер. Сомнений не было: она явилась сюда отнюдь не для того, чтобы играть в теннис.
   Одри одарила его лучезарной улыбкой и тут же ринулась в наступление:
   - Я рада, что вам понравилось то, что вы видите.
   - Э-э-э-э, миссис Симмонс... нет, извините, Одри. Я не хочу выглядеть грубым и обидеть вас, но меня ждет партнер, с которым мы договорились...
   - Да-да, я знаю, этот симпатичный тугодум Харрис Паттерсон.
   - Вы его знаете?
   - Знаю кого? - с обезоруживающей улыбкой спросила Одри. - Ах, этого! Да я же имела его.
   "Бог ты мой, - подумал Хэм, - на ком же женился Леланд Симмонс?"
   Одри запустила накрашенные ноготки под рубашку Хэму.
   - Хэм! Если бы ты знал, как я мечтаю побыть с тобой!
   - Одри, да я же...
   - Я просто мечтаю сделать тебе минетик, почувствовать, как напрягается и твердеет твое естество, как...
   - Да не кричи ты так громко! - Перепуганный Хэм схватил ее за руку и повел подальше от ограды теннисного корта, где их могли случайно подслушать. Но он никак не ожидал, что она пустит в ход и вторую руку, ласково поглаживая у него между ног. Глаза ее оживились:
   - Ты любишь меня?
   - Одри, прекрати! - сердито сказал он, отбрасывая ее руку. - Ведь твой муж направил тебя ко мне для того, чтобы вызволить вашего сына из беды. Я ему помог, и на том все кончилось.
   - Нет, не кончилось, - запротестовала Одри. - И ты, и я, оба мы знаем, что, когда придет время, ты призовешь моего супруга и он будет обязан вернуть тебе должок, как это принято делать здесь. Так почему же ты думаешь, что мне на это должно быть наплевать? - Она пристально посмотрела ему в глаза и что-то заметила в них. - А-а, теперь я понимаю. Ты думаешь, что мой муж сможет тебе помочь, а я нет. - Она улыбнулась. - Вот тут-то ты ошибаешься. - Она приложила указательный палец к его губам и многозначительно постучала по ним. - Ну а теперь, позволь мне посмотреть, как ты играешь в теннис с этим великим пронырой и занудой Харрисом Паттерсоном. - Увидев вытянутое лицо Хэма, она усмехнулась и вновь приняла серьезный вид, прежде чем задать неожиданный вопрос. - Любопытно, имеет ли все это хоть какое-нибудь отношение к той бабенке, с которой я видела тебя накануне. Марион Старр Сент-Джеймс - так, кажется, ее зовут?
   - Так ты еще знаешь и Марион?
   Одри удивленно подняла брови:
   - Марион? Разве ее так зовут? Я знаю ее не лично, а лишь со слов Харриса. Но я с ней никогда не встречалась, - и она снова улыбнулась своей многообещающей улыбкой. - Харрис так любит говорить обо всем... но после. Он объясняет, что это помогает ему снять напряжение. Болван да и только! Но иногда бывает почище, чем болван, должна в этом признаться. Вам интересно?
   - Одри, миленькая, меня не интересует твоя затея, как похитрее возвратить должок.
   Она скорчила недовольную гримаску:
   - Неужели я тебе не нравлюсь, ну хоть чуточку? - И опять ее пальчик коснулся его губ. - Не ври, Хэм! Твое тело не позволит тебе лгать.
   - Да нет же, я говорю, что ты просто прекрасна, - искренне сказал он.
   В ответ она широко улыбнулась:
   - Но ведь когда я стала болтать насчет минета и насчет того, что спала с Харрисом, тебе же это понравилось?
   - Ну что ж, не я придумал мерки поведения женщины.
   Она вся задрожала от гнева и отвесила ему увесистую оплеуху.
   - Какое ты имеешь право судить обо мне по тому, как я веду себя с мужчинами. А если бы я была одного с тобою пола, ты тоже судил бы обо мне по тем же меркам? Уверена, что нет! Ты бы лишь ухмыльнулся, подмигнул и стал бы рассказывать скабрезные анекдоты про пенисы и про все такое прочее.
   Тут она бросила на него свирепый взгляд и продолжала дальше:
   - Ты же сам спал с этой Марион Старр Сент-Джеймс. Имел, кого хотел, а почему бы мне не иметь, кого я хочу?
   - Но ведь ты замужем.
   - Ой, уморил! Ну стань взрослее, пожалуйста, - ухмыльнулась она, лукаво взглянув на Хэма. - Думаю, что тебе лучше прочитать подобную лекцию твоей жене.
   - Но ты же не знаешь мою жену!
   - А ты не знаешь Леланда Симмонса.
   Хэм ничего не ответил, а оглянувшись назад, помахал Харрису Паттерсону и крикнул:
   - Приду через минутку!
   Обратившись опять к Одри, он спросил:
   - Ну так чего ты от меня хочешь?
   - Теперь ничего не хочу, - ответила она. - Вижу, что ошиблась адресом. А насчет Харриса я сказала правду. Только вот когда легла к нему в постель и увидела, какой он занудный, тут же смылась от него. Честно говоря, Хэм, я нахожу тебя довольно интересным, более того, даже человечным. Способ, которым ты помог моему сыну, просто великолепен. Мне бы хотелось тоже подходить к нему таким же образом, но не могу: слишком тяжелый груз давит на нас обоих. Не скрою, твое телосложение и привлекло меня, но я разглядела в тебе и некий огонек. Однако теперь я не уверена, что он горит по-прежнему.
   - Одри, да я...
   - Все в порядке, Хэм, - улыбнулась она. - Я никогда не собиралась вымогать у тебя что-либо. Просто-напросто разыграла сцену. Мне все это было забавно, а тебе, вижу, не понравилось. Поэтому давай забудем о моей шутке. - Она уже было отошла от него на несколько шагов, но, словно опомнившись, вернулась. - Да, кстати, насчет Харриса и той женщины, Сент-Джеймс. Он заканчивает составлять документ, по которому она исключается из довольно странного договора.
   - Что ты имеешь в виду под словом "странный"?
   Одри широко открыла глаза:
   - Я имею в виду: "очень странный".
   - А с кем контракт-то? Кто партнер?
   Одри сняла с плеча ракетку и слегка ткнула ею Хэма в живот.
   - Вот это-то и есть самое пикантное в договоре. - Она мягко улыбнулась. - Партнер не кто иной, как твой папаша.
   - Я слышу их, - шепнул Вулф. - Они очень близко.
   Чика быстро зажала ему рот ладонью.
   Где-то поблизости скрипнула половица, чей-то голос, лишь немного приглушенный тонкой перегородкой, произнес:
   - Получше проверь всю эту проклятую одежду. От этого негодяя всего можно ожидать.
   Вулф с Чикой лежали лицом вниз в крохотной потайной комнатке без окон, которую Вулф в свое время раскопал при осмотре апартаментов Лоуренса Моравиа. Лишь ничтожная стенка отделяла их от полицейских из нью-йоркского управления полиции, которые с ног сбились, разыскивая их по всем комнатам.
   Как раз в тот момент, когда Бобби Контор загорелся, Чика втащила Вулфа в служебный вход здания, рядом с которым они скрывались под кронами деревьев. Оказалось, что это был тот самый дом, в котором жил Моравиа, и Чика преднамеренно попросила Бобби ехать на улицу Сентрал-Парк-Саут.