Ван Ластбадер Эрик. Ниндзя

   - Потому что мне стыдно. Мне стыдно, что я этого хотела. Но больше я не хочу быть такой. Никогда.
   - Разве это так ужасно - хотеть повиноваться?
   - У меня это было... Да, это было противоестественно.
   - Что это значит?
   Жюстина повернулась, и Николас почувствовал мягкое прикосновение ее груди.
   - Я больше не хочу об этом говорить. Давай забудем. Николас притянул ее к себе и посмотрел ей в глаза.
   - Давай договоримся. Я - это я, а не тот парень из Сан-Франциско. Кстати, как его звали?
   - Крис.
   - Так вот, я не Крис. - Он помолчал, изучая ее реакцию. - Ты понимаешь, о чем я говорю? Если ты боишься, что повторится то, что было, значит, ты видишь во мне Криса или еще кого-то. Это бывает со всеми; у каждого есть свои призраки. Но ты не должна этого допустить сейчас. Если ты сейчас себя не переломишь, ты никогда этого не сделаешь. И каждый мужчина, которого ты встретишь, будет для тебя Крисом, и ты никогда не освободишься от своего страха.
   Жюстина вырвалась из его рук.
   - По какому праву ты учишь меня жить? Что ты о себе воображаешь? Думаешь, ты уже все обо мне знаешь? - Она встала с кровати. - Ни черта ты не знаешь, и никогда не узнаешь. Мне наплевать на то, что ты говоришь!
   Через мгновение послышалось хлопанье двери в ванной.
   Николас сел на кровати, свесив ноги. Ему сильно захотелось курить, и он постарался думать о чем-то другом. Он закинул руки за голову и невидящим взглядом посмотрел в сторону моря. Даже теперь его не покидали мысли о Японии. Николас знал: за этим что-то кроется, но он сам так глубоко запрятал свои воспоминания, что теперь они очень медленно пробивались к свету.
   Он поднялся с кровати.
   - Жюстина!
   Она вышла из ванной, одетая в джинсы и темную майку на бретельках. Ее глаза горели злыми огоньками.
   - Я ухожу, - сказала она твердо.
   - Так быстро? - Николас был удивлен театральностью ее поведения; он ей не верил.
   - Мерзавец! Ты такой же, как все! - Жюстина направилась к двери.
   Николас схватил ее за руку и притянул к себе.
   - Куда ты?
   - Куда-нибудь подальше! - закричала она. - Подальше от тебя, сукин сын!
   - Жюстина, ты поступаешь глупо. Свободной рукой она ударила его по лицу.
   - Не смей так говорить со мной! - хрипло выкрикнула она с искаженным от ненависти лицом.
   Не отдавая себе отчета, Николас ответил ей пощечиной. От сильного удара Жюстина отлетела к стене. У Николаса замерло сердце; он нежно произнес ее имя, Жюстина подошла и приникла к нему. Она гладила его затылок, и ее горячие слезы обжигали ему шею.
   Николас приподнял ее, отнес на смятую постель, и они отдались всепоглощающей страсти.
   Когда успокоилось биение их сердец, и Жюстина обвила его своими гибкими руками, Николас сказал нахмурившись:
   - Это никогда не повторится. Никогда.
   - Никогда, - прошептала Жюстина.
   Николаса разбудил телефонный звонок, и он стал медленно, шаг за шагом, выбираться из пучины сна. Окончательно проснувшись, он потянулся к телефону; рядом с ним зашевелилась Жюстина.
   - Да? - Голос Николаса звучал сердито.
   - Привет, это Винсент. - Короткая пауза. - Я тебе помешал?
   - Да, пожалуй.
   - Извини, старик.
   Из телефонной трубки доносилось неясное пение. Винсент был слишком японец, чтобы звонить в такую рань без серьезной причины. Николас знал: если он сейчас попросит перезвонить позже, Винсент повесит трубку.
   - Что случилось, Винсент? Вряд ли тебе захотелось просто поболтать.
   - Ты прав.
   - В чем же дело?
   - Ты слышал о трупе, который вытащили из воды пару дней назад?
   - Да. - В животе у Николаса что-то оборвалось. - А что?
   - Из-за него я и приехал сюда. - Винсент откашлялся; ему явно было не по себе. - Я сейчас в патологоанатомическом отделении. Знаешь, где это?
   - Я знаю, как добраться до окружной клиники, если ты к этому клонишь, коротко ответил Николас.
   - К сожалению, это так, Ник.
   Николас вдруг почувствовал противную слабость.
   - Что происходит, черт возьми? Почему ты не договариваешь?
   - Думаю, тебе лучше посмотреть самому. - В голосе Винсента слышалась тревога. - Я не хочу... не хочу навязывать тебе свое мнение. Не хочу, чтобы ты строил предположения.
   - Ошибаешься, старик. У меня голова идет кругом от предположений. Николас посмотрел на часы: семь пятнадцать. - Ты дашь мне сорок минут?
   - Конечно. Я встречу тебя у входа. - Винсент немного помолчал. - Извини.
   - Ладно.
   Положив трубку, Николас обнаружил, что его ладонь стада липкой от пота.
   Николас снова посмотрел в микроскоп на крохотный кусочек металла, который Док Дирфорт извлек из грудины покойника.
   - Вот показания спектрометра. - Винсент придвинул несколько листов бумаги по оцинкованной столешнице; Николас оторвался от микроскопа. - Мы трижды перепроверили.
   Николас взял бумаги и пробежал глазами колонки цифр. То, что он увидел, показалось ему невероятным, хотя он подозревал, что увидит именно это.
   - Эта сталь, - произнес он медленно, - была изготовлена из специального магнитного железа и железистого песка. Там было, вероятно, около двадцати различных слоев. Размеры образца не позволяют сказать об этом с уверенностью, но я сужу по своему прошлому опыту.
   Винсент вздохнул, не сводя глаз с Николаса.
   - Это было сделано не здесь.
   - Да, - согласился Ник. - Изготовлено в Японии.
   - Вы понимаете, что это означает? - Винсент откинулся на спинке стула.
   - А что это может означать само по себе? - спросил Николас.
   Винсент взял со стола папку и передал ее Николасу.
   - Просмотри третью страницу.
   Николас открыл папку и углубился в строки печатного текста. Вдруг он почувствовал, как у него заколотилось сердце и застучала в венах кровь. Он приближался к дальнему берегу.
   - Кто делал анализы?
   - Я, - сказал Док Дирфорт. - Ошибка исключена. Во время войны я служил на Филиппинах, и там мне пришлось столкнуться с таким же случаем.
   - Вы знаете, что это? - спросил Николас
   - Могу утверждать, что это природный яд сердечно-сосудистого действия.
   - Это доку, - уточнил Николас. - Смертоносный яд, который получают из пестиков хризантемы. Способ его приготовления практически неизвестен за пределами Японии, да и среди японцев об этом знают очень немногие. Говорят, этот яд пришел в Японию из Китая.
   - Значит, мы знаем, как яд попал в организм, - заметил Винсент.
   - Что вы имеете в виду? - вмешался Дирфорт.
   - Он имеет в виду, - терпеливо пояснил Николас, - орудие убийства. Это сякэн - небольшой метательный нож, который предварительно смочили в доку.
   - Следовательно, мы знаем также, кто убийца, - продолжал Винсент.
   Николас кивнул.
   - Правильно. Это мог сделать только ниндзя.
   Они вышли из лаборатории, предусмотрительно прихватив с собой все документы и вещественные доказательства.
   Никто из них еще не завтракал, и по пути они заехали в придорожное кафе, где подавали настоящие португальские блюда.
   Мужчины заказали крепкий черный кофе, жареные сардины и моллюски в дымящемся винном соусе; все молча смотрели в окно на проносящиеся мимо машины, и никто, казалось, не хотел первым начинать разговор. Наконец Винсент спросил:
   - Кто твоя новая подружка, Ник?
   - Что? - Николас отвернулся от окна и улыбнулся. - Ее зовут Жюстина Тобин. Она живет на побережье, рядом с моим домом.
   - Я ее знаю, - сказал Дирфорт, - Красивая девушка. Только ее фамилия Томкин.
   - Вы, должно быть, что-то путаете, Док.
   - Темные волосы, зеленые глаза с искорками, рост около пяти футов и семи дюймов...
   - Это она.
   Док Дирфорт кивнул.
   - Ее зовут Жюстина Томкин, Ник. По крайней мере, так ее звали раньше. Знаешь компанию "Томкин Ойл"?
   - Тот самый Томкин?
   - Да, это ее папочка.
   Рафиэла Томкина знали все. Его международная империя была построена на нефти, но он занимался и другими делами. Он стоил - в каком же журнале Ник об этом читал? - около сотни миллионов долларов; впрочем, на таких заоблачных высотах не было особого смысла подсчитывать личное состояние.
   - Она его не очень-то жалует, - заметил Ник. Док Дирфорт засмеялся.
   - Да, наверно. Она явно не желает иметь с ним ничего общего.
   Николас вспомнил, что сказала Жюстина. Да, можно считать, что он мертв. Теперь он стал понимать смысл ее слов. Но все это ему не нравилось.
   - Что вы можете рассказать мне о ниндзя? - спросил Док Дирфорт, впившись в сочную мякоть моллюска.
   Рядом с кафе остановился белый "форд" с черной отделкой. Они видели, как из машины вышел грузный краснолицый человек и направился в их сторону.
   - Надеюсь, вы не станете возражать, - сказал Дирфорт. ( Я позвонил отсюда Рэю Флораму, начальнику местной полиции. Мне кажется, он должен быть в курсе дела.
   Николас и Винсент согласно кивнули.
   Открылась дверь, и в кафе протолкнулся Рэй Флорам. Дирфорт представил его и рассказал ему обо всем, что стало известно.
   - Буквально, - начал Николас, - слово "ниндзя" означает "тот, кто скрывается", - Флорам налил себе кофе, а Николас продолжал: - В самой Японии, не говоря уже о загранице, почти ничего не известно о ниндзюцу - искусстве ниндзя. Дело в том, что издавна секреты ниндзя ревностно оберегались и передавались из поколения в поколение.
   Возможно, вы знаете, что японское общество всегда было жестко организовано; нельзя было и помышлять о том, чтобы изменить свое положение в общественной структуре. Каждый попросту смирялся со своей кармой.
   Например, воины феодальной Японии - самураи - составляли класс аристократов буси, никому кроме самураев не было позволено носить два меча. Ниндзя же берут начало на противоположном конце социальной лестницы, среди париев хинин. Разумеется, эти люди были бесконечно далеки от буси, В то же время, по мере разгорания плановых междоусобиц, повышался спрос на специфические услуги ниндзя, потому что сами самураи были накрепко связаны кодексом чести бусидо, который прямо запрещал им не слишком благородные поступки. Поэтому самураи нанимали ниндзя для совершения поджогов, убийств, шпионажа - то есть всего того, чего сами должны были избегать. Первые упоминания о ниндзя относятся к шестому веку нашей эры; они тогда служили в качестве наемных шпионов у принца-регента Сётоку.
   Число ниндзя резко возросло в периоды Хэйан и Камакура; они обитали, в основном, на юге страны: например, ночной Киото полностью находился в их власти.
   Последний раз ниндзя прославились в 1637 году, когда их использовали для подавления восстания христиан на Кюсю. Известно, однако, что они играли активную роль на протяжении всего периода правления сёгунов Токугава.
   - Для них что, действительно не существует преград? - Док Дирфорт ощутил вдруг гнилостный запах филиппинских джунглей.
   - Они могут очень многое, - признал Николас - Именно у них самураи научились фехтовать, маскироваться, изменять свою внешность, пользоваться шифрами, изготовлять зажигательные смеси и дымовые завесы. Короче говоря, можете себе представить блестящего иллюзиониста на поле боя. Впрочем, каждая школа ниндзя - рю - специализировалась в различных видах боевых искусств или шпионажа; часто по почерку наемного убийцы можно было определить, к какой рю он принадлежит. Например, школа Ходо славилась своими потайными метательными ножами. Члены Гёкко были известны умением поражать противника большим и указательным пальцами в рукопашной схватке, другие школы использовали гипноз и так далее. Кроме того, многие ниндзя были умелыми фармацевтами.
   Тяжелое молчание было нарушено покашливанием Винсента.
   - Ник, я думаю, ты должен рассказать все. ( Николас промолчал.
   - Что он имеет в виду? - спросил Рэй Флорам. Николас глубоко вздохнул.
   - Ниндзюцу - очень древнее искусство, и никто не знает о его истоках. Считается, что оно родилось в Китае. На протяжении столетий японцы заимствовали из Китая очень многое. Во всем этом есть элемент... суеверия. Можно даже сказать, магии.
   - Магии? - переспросил Док Дирфорт. - Вы серьезно полагаете, что?..
   - В истории Японии, - продолжал Николас, - очень часто трудно отличить факты от вымысла. Поймите, я не хочу нагнетать обстановку. Такова Япония. Ниндзя приписываются некоторые способности, которые нельзя рационально объяснить.
   - Небылицы, - заключил Флорам. - Их хватает в любой стране.
   - Может быть.
   - Что насчет яда?
   - Это яд ниндзя. Если его проглотить, он совершенно безвреден. Обычно из этого яда варили быстро сохнущий сироп и обмакивали в него сякэн.
   - А это что такое? - не успокаивался Флорам.
   - Один из видов метательных ножей ниндзя - небольшая металлическая звездочка, которая в их руках становится бесшумным и смертоносным оружием. Если сякэн смочить ядом, любая царапина, оставленная на теле жертвы, вызывает скорую и неминуемую смерть.
   Флорам хмыкнул.
   - И вы пытаетесь доказать, что этого парня прикончил ниндзя? Господи, Линнер, вы же сами сказали, что уже триста лет их не существует.
   - Нет, - поправил его Николас - Я сказал только о времени последнего серьезного упоминания о них. С шестнадцатого века в Японии многое изменилось, теперь это другая страна. Однако есть традиции, которые неподвластны ни людям, ни времени.
   - Здесь должно быть другое объяснение, - Флорам покачал головой. - С какой стати ниндзя оказался на нашем побережье?
   - Боюсь, на этот вопрос я не смогу ответить, - сказал Николас. - Но я знаю, что он здесь и что во всем мире нет более опасного и умного врага. Вы должны быть предельно осторожны. Современное оружие - пистолеты, гранаты, слезоточивый газ - все это вас не спасет и не помешает ему уничтожить выбранную жертву и скрыться незамеченным.
   - Ему это уже удалось, - заметил Флорам, поднимаясь из-за стола. - Спасибо за информацию. - Он протянул руку. - Рад был познакомиться с вами обоими. Пока, Док.
   С этими словами лейтенант вышел из кафе.
   У Жюстины екнуло сердце, когда она услышала стук в дверь. Она отложила карандаш, вытерла замшевой тряпкой руки и отошла от чертежной доски. Сейчас было как раз подходящее освещение; она предпочитала дневной свет, хотя сочетание небольшой лампы накаливания и верхнего неонового света служило ему неплохой заменой.
   Она впустила Николаса в дом.
   - Тебя вызывали из-за того трупа? - спросила Жюстина. Николас пересек комнату и сел на диван, забросив руки за голову.
   - Какого трупа?
   - Ты знаешь. Того, который вытащили из воды, когда мы познакомились.
   - Да, из-за него.
   Николас показался ей усталым и опустошенным.
   - Зачем ты им нужен?
   - Они думали, что я помогу им установить причину смерти.
   - Ты имеешь в виду, что он не утонул? Но...
   - Жюстина, почему ты не сказала мне, что твой отец - Рафиэлом Томкин?
   Руки, которые она держала на груди, бессильно опустились,
   - А почему я должна была тебе об этом рассказывать?
   - Ты думала, я польщусь на твои деньги? 7
   - Не говори глупостей. - Она засмеялась, но довольно вымученно. - У меня нет никаких денег.
   - Ты знаешь, что я имею в виду.
   - Ну какое имеет значение, кто мой отец?
   - Действительно, никакого. Меня больше интересует" почему ты поменяла имя.
   - Думаю, тебя это не касается.
   Николас встал и подошел к чертежной доске.
   - Красиво. Мне нравится.
   Затем он прошел в кухню и открыл холодильник.
   - Того человека убили, - сказал он через плечо. - Это сделал профессиональный убийца. Но никто не знает почему. - Он достал бутылку вина и наполнил бокал. - Они вызвали Винсента, а тот обратился ко мне, потому что убийца, судя по всему, японец; это человек, который убивает за деньги.
   Николас вернулся в гостиную; Жюстина вопросительно смотрела на него.
   - Нет, он не из гангстеров, о которых пишут в газетах. Такие люди всегда остаются в тени; о них никто не знает, кроме узкого круга потенциальных клиентов. Но я и сан не очень взбираюсь в этих делах. - Он поднял глаза на Жюстину. - Тебе это интересно?
   Какое-то время они молчали; был слышен только приглушенный шум прибоя. Наконец, Жюстина поднялась с дивана, подошла к проигрывателю и поставила пластинку, но тут же сняла иглу, словно музыка оказалась здесь незваным гостем.
   - Когда я была на втором курсе колледжа, он вызвал меня домой. - Жюстина стояла к Николасу спиной; ее голос звучал сухо и сдержанно. - Прислал свой проклятый самолет, чтобы я, не дай Бог, не пропустила занятия. - Она повернулась к Николасу, но не поднимала головы, теребя в руках какой-то комок бумаги.
   - Я чувствовала себя... можно сказать... испуганней, Я не могла представить, чем вызвана такая поспешность. Сразу подумала о маме - она часто болела. В отличие от Гелды. С сестрой никогда ничего не случалось.
   Короче, меня привели к нему в кабинет, где он грел руки у камина. Я стояла и смотрела на него, даже не сняла обсыпанного снегом пальто. Он предложил мне выпить. - Жюстина подняла голову и обожгла Николаса взглядом. - Представляешь! Он предложил мне выпить, как ни в чем не бывало, словно я была его партнером и нам предстояло обсудить очередную сделку.
   Странно. Мое впечатление оказалось верным - это и была сделка. "Дорогая, сказал он, - я приготовил для тебя сюрприз. Я познакомился с необыкновенным человеком. Он будет здесь с минуты на минуту - видимо, немного задерживается из-за снегопада. Ну давай, снимай пальто и садись". Но я стояла на месте как вкопанная. "И поэтому ты вызвал меня домой?" - спросила я. "Ну да. Я хочу вас познакомить. Он идеально тебе подходит: из прекрасной семьи, с большими связями, привлекательный и в придачу хороший спортсмен". - "Отец, ты меня до смерти напугал: что мне только не приходило в голову..." - "Я напугал тебя?" "Да, я подумала, что-то случилось с мамой..." - "Жюстина, не будь такой дурой! Не знаю, что с тобой делать".
   Я в ярости бросилась из комнаты, а он не мог понять, чем меня обидел. Он сказал, что сделал все это ради меня. "Ты знаешь, сколько времени я потратил на поиски подходящего человека?" - спросил он меня. - Жюстина вздохнула. - Для отца его время всегда было самым ценным товаром.
   - Теперь так больше никто не поступает, - заметил Николас. - Нельзя обращаться с человеком как с вещью.
   - Правда? - Жюстина разразилась недобрым смехом. - Так делают все. Все время. При женитьбе, когда от женщины ждут выполнения определенных обязанностей; при разводе, когда детей используют как предмет торга; всегда и везде, Ник. Пора тебе стать взрослым!
   Он поднялся с дивана.
   - Бьюсь об заклад, что твой папаша говорил тебе именно эти слова. "Пора тебе стать взрослой, Жюстина".
   - Ты знаешь, что ты негодяй?
   - Разумеется. Но ты ведь не собираешься начинать новую ссору? Я ведь сказал тебе...
   - Мерзавец! - Жюстина бросилась на него с кулаками, но
   Николас без труда поймал ее запястья.
   - Послушай. Я не против с тобой побеситься, но я не Крис и не хочу, чтобы ты затевала драку всякий раз, когда тебе нужно мое внимание. Для этого есть другие способы. Например, ты могла просто попросить.
   - Я не должна была об этом просить!
   - Вот как? Но я не телепат. Я обычный человек. И мне не нужны психодрамы.
   - Они нужны мне.
   - Нет, тебе они тоже не нужны. - Николас отпустил ее руки.
   - Докажи.
   - Это можешь сделать только ты сама.
   - У меня нет сил. - Жюстина смотрела ему в глаза. Ее пальцы коснулись его щеки. - Помоги мне, - прошептала она. - Помоги.
   Николас наклонился к ней, и их губы сомкнулись в поцелуе.
   Билли Шотаку, краснощекому крепышу, было слегка за сорок. Он всегда носил рубашки с длинными рукавами, даже в самый разгар лета, когда в воздухе стоял запах пота и почти не было ветра.
   Если бы спросили у его приятелей, они бы объяснили эту странность тем, что он не хочет показывать свои огромные бицепсы. Они бы могли также рассказать, что вместо пива он всякий раз проглатывает двойную порцию виски со льдом, за что и получил прозвище "Бешеный Билл". Как бы там ни было" жара не причиняла ему особых неудобств.
   Билли водил тяжелый грузовик, а вечера коротал в небольшом ресторанчике, где собирались местные рабочие. Он не уставал повторять своим приятелям, с которыми мерился силой рук и которых неизменно побеждал, что его мускулы заработаны честным трудом. "Мне для этого не надо каждый день таскаться в спортзал", - утверждал Билли, опрокидывая бокал с виски и поднимая руку, чтобы заказать еще один. - "Черт возьми, я просто вкалываю по-настоящему". - После этого он встряхивал копной рыжеватых волос. - "Я ведь не протираю штаны в какой-нибудь конторе".
   Было уже поздно, когда Билли выходил из ресторана. Небо из темно-синего стало черным, и огни машин на шоссе мерцали как глаза ночных животных.
   Остановившись на крыльце, Билли сделал глубокий вдох и выругался в адрес туристов, наводнявших летом побережье. "В один прекрасный день мы все здесь подохнем от окиси углерода, - подумал он.
   В нескольких шагах его ждал грузовик, но в этот вечер Билли не хотелось покидать уютный теплый ресторанчик. Из музыкального автомата доносилась музыка - Тони Беннетт пел "Я оставил свое сердце в Сан-Франциско".
   "Можешь взять свой Сан-Франциско, - думал Билли, - все свое Западное побережье и засунуть их к себе в задницу". Он проходил армейскую службу в тех краях, и с тех пор их возненавидел. "Я там ничего не оставил, кроме крепкого триппера. - Билли засмеялся. - Черт, зря я согласился на эту ночную работу". Полторы смены и сверхурочные - это, конечно, хорошо, но время от времени ему казалось, что игра не стоит свеч. Сегодня был как раз такой день.
   Билли вздохнул и стал спускаться по ступенькам, погрозив на прощанье пальцем Тони Беннетту и его позорному городу.
   Когда он свернул на темную боковую" дорогу, его настроение улучшилось и он принялся насвистывать что-то неопределенное. Наверно, сегодня он не задержится слишком поздно. Он думал о Хелен и о подарках, которые выписал для нее по каталогу. Может, их уже и доставили.
   Билли представил себе длинноногую Хелен в новой одежде и улыбнулся: если только это можно назвать одеждой. Выехав на последний поворот, он вдруг увидел в свете левой фары одетую в черное фигуру.
   - Что за черт! - Билли нажал на тормоза и выкрутил руль вправо, затем высунулся из окна и заорал: - Тебе что - жить надоело, придурок? Да я...
   В этот момент распахнулась дверца и какая-то чудовищная сила вышвырнула его из кабины.
   - Эй! - Он покатился по откосу. Билли поднялся на ноги и сжал кулаки, приняв низкую боксерскую стойку.
   - Эй ты, сукин сын, брось свои шуточки.
   Но тут он увидел блеск длинного клинка в лучах фар, и его глаза расширились. "Господи, - подумал Билли, - меч! Видно, я здорово набрался".
   Ослепленный мотылек кружил перед капотом; громко трещали цикады, и совсем рядом успокаивающе шуршал прибой, словно няня, которая убаюкивает плачущее дитя.
   Билли показалось, что воздух перед ним раскололся и задрожал, и он почувствовал невыносимую острую боль.
   Однажды в армии он сцепился с одним типом из военной полиции, и перед тем как Билли обрушил на него свои кулаки, полицейский ухитрился всадить нож в его правый бок. Билли тогда отделал его как надо, и хотя загремел на гауптвахту, никогда в жизни он не чувствовал такого удовлетворения.
   Но та боль была ничто в сравнении с теперешней. Сверкающий клинок пронзил ночь, а потом он пронзил Билли - от правого плеча, через живот, к левому бедру. Его кишки стали вываливаться, и он ощутил тошнотворное зловоние.
   - Господи Иису...
   Потом круглый деревянный шест со свистом обрушился на плечо Билли, и он услышал треск ломающихся костей; как ни странно, это не было больно.
   Впервые за долгие годы на глазах у Билли выступили слезы. "Мама, - подумал он, - мамочка, я возвращаюсь домой".
   Наступила ночь; рядом с домом яростный ветер ломал верхушки деревьев. Где-то вдалеке послышался гудок катера. Они лежали в постели, наслаждаясь теплом друг друга.
   - Обещай мне, что не будешь смеяться, - потребовала Жюстина, повернувшись к Николасу.
   - Обещаю.
   - Мне кажется, что я готова... готова уйти.
   - Уйти?
   - Да, уйти из этой жизни.
   - Мне кажется, жить с такими мыслями очень грустно.
   - Да.
   Николас обнял ее, и Жюстина просунула свою стопу между его голеней.
   Помолчав немного, он спросил:
   - Чего ты хочешь?
   - Быть счастливой. Только и всего.
   "Во всем мире нет ничего, кроме наших тел, - думала Жюстина, - кроме наших душ". Еще ни с кем она не была так близка, как теперь с Николасом. В ней рождалось доверие; наверное, для этого настало время.
   Жюстина подскочила от страшного шума, донесшегося из кухни, и закричала, словно почувствовала на своей шее железную хватку чьей-то холодной руки.
   Николас встал и начал осторожно двигаться к двери. Он был совершенно нагой, но его напрягшиеся мускулы и блестящая от пота кожа казались какой-то таинственной одеждой.
   Он молча приблизился к желтому конусу света, льющегося из коридора. Николас двигался слегка присев, выставляя вперед левую ногу и отклоняясь а сторону, словно фехтовальщик, не отрывая ступни от пола. Не говоря ни слова, он вышел в коридор.
   Собравшись с силами, Жюстина пошла вслед за ним. Она видела, что он держит руки поднятыми перед собой, ребрами ладоней вперед, и это почему-то напомнило ей два меча. Они вошли в кухню.
   Жюстина увидела, что окно над раковиной разбито вдребезги и на поду поблескивают осколки стекла. Она не решилась идти дальше босиком. Ветер развевал занавески, и они бились о стену, выложенную керамической плиткой.
   Николас застыл, разглядывая что-то на поду возле стола. Он стоял не двигаясь так долго, что Жюстина осторожно прошла по осколкам и остановилась у него за спиной.
   На полу лежала пушистая черная масса, большая и неподвижная, Из нее в нескольких местах сочилась кровь, переливаясь на битом стекле. Жюстине в ноздри ударил странный едкий запах, и ее чуть не вытошнило.