Васильева Ксения. Богатая наследница

   Мама в минуту соберется и завтра утром будет здесь.
   А этого допустить нельзя, - неизвестно, что ещё предстоит Эле.
   - Мама, я тебя не обманываю! Я действительно с ним не общаюсь, ответила Эля как можно более твердо.
   - Попробую тебе поверить Но ещё и ещё предупреждаю тебя, - не вяжись с Климом. Он человек ненадежный, слабый и по натуре предатель. Как только узнает, что у тебя есть чем поживится, - так ли, этак, а оберет тебя. Пойми ты это наконец! И не жалей его, знаю я твою тенденцию, - всех и вся жалеть! В том, что он сейчас ничего не имеет, никто не виноват, кроме него и его мамаши.
   Мама ещё что-то хотела сказать, но Эля вскрикнула, - ой! Звонок! Ко мне Анастасия идет, помнишь соседку нашу?
   В общем, разговор состоялся и мама уверилась, что дочь защищена соседкой Анастасией и огромным сторожевым псом!
   А то, что "сторожевой пес" надул на ковер и смотрит на неё грустненькими глазками, обижаясь, что она не берет его на руки, - так этого мама не видит.
   Повеселее стало на душе.
   Эля схватила "сторожевого пса" в охапку, - он тут же завозился, удобнее устраиваясь у неё на коленях, - и начала читать роман Сары Ли.
   Она всегда сначала целиком читала роман, а не бросалась сразу же, с первой строки переводить.
   Прочла она следующее.
   "Бэтт Хейг сидела в своем кабинете, - стеклянном кубе, и бессмысленно смотрела через стекло вниз, на Гудзон.
   С восемьдесят четвертого этажа он казался просто сизой ленточкой среди муравьиного королевства.
   Минуту назад, она узнала, что потеряла и все свое состояние, и любимого мужа, который летит сейчас на личном самолете в Мексику, с Даной Ривз. Впору бросаться в Гудзон.
   Но она не знала, что далеко, в Европе, в самолет авиакампании "Эр Франс", следующий рейсом: Париж-Нью-Йорк, входит её спасение, - в облике высокого смуглокожего парня с пронзительно голубыми глазами и седыми висками.
   И зовут его непритязательно - Джерри Робинс."
   Эля откинулась на спинку кресла.
   Задели её эти строки...
   ... А её спасение? Где оно? Летит, едет или стоит на месте, не собираясь её спасать?
   Может быть она тоже пока ничего не знает, как и эта - на сейчас бедняжка, но будущая счастливица, - Бэтт?
   Ее-то обязательно спасут, эту Бетт, иначе быть не может!
   А вот Элю Петрову? Спасут ли её на родине, в непредсказуемой России?.. И кто?
   Протинькал телефон.
   - Быстро к нам обедать! - Заявила Анастасия, - Ваня приехал, с интересным сообщением и обед вкусный!
   Есть Эля не хотела, но сообщение Ивана Яковлевича!
   Обед Анастасия смастерила замечательный: бульон с гренками, на второе - курица с пюре и грибами.
   За кофе Иван Яковлевич достал из кармана конверт с письмами.
   Положил на журнальный столик, за который они уселись, прихлопнул рукой по тоненькой стопочке и, усмехнувшись, произнес: что и требовалось доказать: письма написаны, если не вчера, то три дня назад. Бумагу подпалили для "старости", - очень неумно, чернила фиолетовые подразвели водой, - тоже не гениальная идея. Ну и другие мелкие ухищрения. Даже не надо большой экспертизы. Официальную бумагу вам написали. О том, что все эти письма чистейший обман. И кстати, что интересно, - рука везде женская. И на сопроводиловке, и на самих письмах. Одна и та же.
   Эле казалось, что с письмами что-то не то, но все же она не могла представить, что это - чудовищная подставка! И от кого? От симпатичного, скромного вроде бы Ильи. Такого несчастного, вместе со своим бедным и старым отцом, очень обиженным когда-то своим любимым начальником!
   Честно говоря, Эля такого наглого обмана не ожидала.
   - Спасибо большое, Иван Яковлевич, - прошептала Эля, - голос попал, я, конечно, думала... Но не настолько же! Как я теперь посмотрю в глаза этому человеку! Мне стыдно будет...
   - А ему не стыдно! Вы об этом думайте, когда будете с ним, или с ними?.. - говорить. И не бойтесь, - это главное. А про экспертизу скажите, что она находится в надежном месте и у надежных людей. Я постараюсь чаще ездить сюда, чтобы вам, девочки, не было одиноко и страшно.
   Эля отвергла предложение брата и сестры остаться у них ночевать.
   Она постарается довести эту историю до логического конца.
   Что вся компания вместе, или по отдельности вскоре проявится, - она не сомневалась.
   Придя домой, Эля пошла на чердак.
   И, глядя на это старинное ломаное бюро, почему-то подумала, что его стоит ещё раз проверить. остальное здесь все - ерунда.
   Эля снова открыла все ящички и дверцы...
   Ничего.
   Что если его окончательно разломать?
   Но его уже ломали и сломали! И все, что там нашли, уже кому-то досталось. Может быть, тому же Витьке?..
   Тогда зачем этот приезд Ильи? А почему бы - нет?
   Мало ли что и как придумал старый мудрый Витька, чтобы обобрать ещё раз старую Ираиду?
   Или, что вернее, - её детей...
   Кто же писал письма? Та толстуха? Которая вероятнее всего приехала из Читы?..
   Эля почему-то уверилась, что старый Витька жив и дирижирует всеми действиями. Из Читы... А может из Москвы, откуда знать?
   Утром она засела за книгу Сары Ли.
   То ли она давно не работала и соскучилась по работе, то ли вдруг близкой показалась ей судьба Бэтт, - хотя ничего, сколько нибудь похожего не было в их жизнях, американки Бэтт и русской Эли. Эле хотелось знать, как у Бэтт сложится судьба. Как будто она гадала по книге, - как у той, так и у нее... Смешно! Эля же прекрасно знает, как заканчиваются такие романы! Но вопреки разуму и логике она высматривала в романе пути, которыми эти двое, - Бэтт и Джерри, - идут друг к другу.
   Книга была толстая, 600 страниц!
   Посадив на колени Веничку, Эля вчитывалась в текст.
   ... Бэтт уже выселили из дома, она переехала к сестре, что в Америке не принято. Джерри-спаситель уже расхаживает по Нью-Йорку и натыкается сплошь на хорошеньких девушек, что ему вполне приятно. И пока не видно ни одной зацепки, которая свела бы их вместе...
   В калитку зазвонили.
   Скатившись по ступеням, с визжащим позади от огорчения Веничкой, - его сняли с колен! - Эля побежала к калитке.
   Срывка открыла.
   Перед ней стояла толстая молодая блондинка.
   Та самая, с которой Илья так нежно обнимался на Павелецком вокзале.
   Она улыбалась во все свое румяное лицо. Одета была прилично. В трикотажный в синюю полоску костюм, который шел к её ярким голубым глазам.
   Эля была потрясена.
   ... Как же быстро они засуетились!
   Она машинально подхватила с земли Веничку и молча уставилась на пришелицу.
   Та видимо что-то учуяла в глазах хозяйки дома и, продолжая улыбаться, затараторила.
   - Простите пожалуйста, если я вам помешала, но мне сказали в доме на углу, что вам может быть нужна домработница, и я вот решилась... Ой, какой же ты хорошенький, - обратилась она к Веничке и протянула руку, чтобы погладить его.
   На что Веничка оскалился как мог и прихватил блондинку за палец. Эля тут несколько пришла в себя.
   ... Что ж, они начали ход, - она ответит!
   В мгновение она стала любезной дамой и позвала непрошенную гостью в дом. Из пальца у той текла кровь.
   Они прошли в гостиную и толстуха заахала, - ой, как у вас красиво! Как замечательно! И зимний сад! ( Катя была и вправду потрясена дачей. Она как-то не очень верила рассказам Ильи)
   Эля пригласила её присесть, слазала в аптечку, достала йод и бинтик. Завязала толстухе палец, прикрикнула на Веничку и предложила ей кофе, от которого та не отказалась.
   И улыбаясь, смотрела на толстуху.
   Пусть она поговорит, а Эля помолчит, послушает.
   И блондинка-толстуха не преминула этим воспользоваться.
   - Меня зовут Катя, - сообщила она все тем же наивно-веселым тоном.
   - Элинор Владимировна, - откликнулась Эля полным настоящим именем и отчеством.
   Толстуха, - теперь уже Катя, - несколько замерла, но тут же снова засюсюкала, - какое интересное имя! Английское? - показала она свою образованность.
   - Я - англичанка по матери, - ответила Эля.
   ... Она тоже будет устраивать цирк, сбивать с них нахальство. Она их перенахалит, неправда ваша, господа шантажисты!
   Вон как эта толстуха обалдела. Эля чуть не расхохоталась.
   - А почему вы... - начала толстуха.
   - Не в Англии? - Продолжила Эля, - я там была, конечно, но мне не понравилось. Не смогла я там привыкнуть, не адаптировалась. Хотя в любое время могу уехать, у меня там мама и тетя.
   А сама подумала, - не такие уж они сверххитрые - вон как прокололись с письмами. Катьку она возьмет к себе, это однозначно. Удобнее следить и, глядишь, Илюша-свет появится... Надо же, какой у него вкус! Никогда бы не подумала.
   Катя была ошарашена.
   ... Почему Илья не сказал ей, что Элька эта - англичанка?..
   Может, сам не знал?.. Это известие почему-то очень Катю смутило.
   Как-то стремно стало заводиться с иностранкой... Да какая она иностранка! Поди, наша, "советская"! А кто у неё мама-папа, - не все ли равно! Успокаивала она себя.
   Но надо было продолжать давиловку. Англичанка она или кто.
   ... Красивая, стервоза, отметила Катя, неужели Илья никогда не пробовал приставать к ней?.. Как бы узнать?
   - Не поймите так, Элинор Владимировна, что я навязываюсь, но мне кажется, - я бы вам подошла... Я все умею делать: готовлю вкусно, продукты умею покупать дешево, торгуюсь, - перечисляла свои достоинства Катя, а сама зорко следила за Элей, как, сдается?
   Но та сидела с каменной улыбочкой и ничего понять было невозможно.
   - Стирать, даже ремонт делать!..
   Дальше Катя уже не знала, как себя расхвалить и спросила, - а вы работаете?
   - Да, - ответила Эля небрежно, - дома. Перевожу романы для издательства. Мне мама присылает из Англии. С моим сводным братом... Он здесь в фирме работает совместной и часто мотается то туда, то сюда.
   - А замуж за англичанина не вышли? - Поинтересовалась Катя.
   И зря.
   Эля тотчас её подловила.
   - А почему, Катя, вы решили, что я не вышла? - Как бы изумилась она.
   Катя замельтешила.
   ... Прокололась ты, Катерина! Так её, эту Эльку, растак!
   - Ну, я думаю, что вы все-таки тогда там бы жили... - Промямлила она.
   Эля весело рассмеялась.
   - Не обязательно. Он может ко мне приезжать, разве нет?
   И оставила вопрос открытым.
   Ждала, как на сей раз выкрутится толстуха.
   Толстуха как-то убито молчала.
   Катя помнила, что Илья рассказывал ей про какого-то бывшего элькиного мужа, Клима, кажется, ещё про каких-то мужичков...
   Но когда человека не видел и не знаешь, - все сведения о нем воспринимаются абстрактно и не очень запоминаются. Она же, черт побери, не профессиональный детектив!
   Поэтому Катя уверилась, что у Эльки муж в Англии.
   И это не нравилось ей все больше.
   ... Но назвался груздем, - так и полезай, куда надо...
   - Спасибо за кофе, - церемонно поблагодарила Катя и встала. Я так понимаю, что вам не нужна домработница.
   - Ну что вы, Катя! - Воскликнула Эля, - Очень нужна! Вы мне понравились. Садитесь, давайте поговорим. Я о себе вам почти все рассказала, теперь - ваша очередь. Скажите, почему вы, интеллигентная молодая женщина идете в домработницы, да ещё в загородный дом? Вы - не москвичка? У вас что-то в жизни произошло?..
   Катя потупилась.
   Эля вдруг вскочила и вынула из бара бутылку мартини.
   - Мы сейчас с вами выпьем за знакомство и разговор пойдет веселее, улыбнулась она обезоруживающе. - Как, за?
   - Я вообще-то почти совсем не пью, - засмущалась как бы Катя.
   Эля успокоила её, - я тоже не любительница, но иногда надо.
   И разлив по бокалам мартини, сказала, - за нас, женщин, пусть мы будем счастливы...
   Катя приготовилась докладывать легенду, которую они с Ильей придумали.
   - Я москвичка, - начала Катя.
   И вытащила из сумочки паспорт.
   ( По этому поводу они с Ильей долго спорили. Он считал, что паспорт показывать не нужно, а Катя резонно возражала. Паспорт показывать обязательно, иначе вообще ничего не выйдет: не захочет Элька брать неизвестную женщину к себе в дом, на работу, не зная даже её адреса и вообще - не видя её паспорт... Резонно.)
   Эля мельком проглянула паспорт.
   ... Толстуха москвичка! Не из Читы. Адрес московский. Тридцать один год. Трое детей. Замужем.
   ... Интересное кино! И как же толстуха это все объяснит?
   Эля с любопытством смотрела на Катю.
   А та складно продолжила, и приличествующе моменту, - с грустинкой.
   - Я осталась одна. С тремя детьми. Они сейчас у мамы. Муж у меня военный, капитан. Служил на границе... Три месяца назад погиб. Пока были у нас деньги, - жили... А вот теперь кончились. Приходится что-то делать, куда-то устраиваться. Я, как обычная офицерская жена, была просто домохозяйкой. Рано вышла замуж. Жили мы хорошо с Алексеем... А случилось непоправимое и я оказалась за бортом. В Москве не хочу работать, - мало каких знакомых встретишь? Стесняюсь... Но мне подружки говорят, что сейчас любой труд у нас хорош, лишь бы деньги платили.
   Последние слова Катя прошептала и ждала элькину реакцию. В начале рассказа та тихо охнула, узнав, что Катя - вдова...
   Катя внутренне освободилась.
   Захотелось курить.
   А что, собственно, она не имеет права курить? Имеет. И надо сразу сказать, что она курит. А без сигарет она не может.
   Но тут сама Элька закурила.
   Катя робко попросила сигарету и объяснила, что со дня гибели мужа пристрастилась к курению.
   Эля молча, сочувственно покивала и протянула Кате сигареты.
   Катя глянула укромно на Элю.
   Та сидела, опустив голову, как бы под грузом катиных горестей.
   ... Кажется неплохо сработано, подумала Катя с радостью, возьмет её Элька на работу!
   Но "сработано" было неважно.
   Слишком складно. И подзабыла - или не смогла? - пустить толстуха слезу в нужном месте.
   Нет, она не горькая вдовица! А муж, наверное, и вправду служит на границе. Вот она и развлекается как может!
   Девка не промах.
   Это, конечно, она писала письма. И придумка её, - женская.
   Мужик бы до таких тонкостей не додумается. Под каблуком к неё этот Илюша, решила Эля.
   - Мне очень жаль, Катя, что у вас так случилось, - оторвалась Эля от мыслей и продолжила игру, - вам надо работать. И работы у меня немало, так что не думайте, что я беру вас из жалости. Вовсе нет. Мы, я думаю, подружимся, - Эля положила руку Кате на колено. - Вы и детей можете сюда привезти, на каникулы... Мой сын из Англии приедет. Справимся!
   Эля налила ещё мартини и сказала серьезно, - помянем вашего Алексея.
   Катя занервничала.
   Ей вдруг стало страшно.
   Как она посмела "похоронить" Андреича?.. Они-то с Ильей договаривались, что муж её бросил. А тут так вышло... Выскочило само!
   От элиного внимания не ускользнуло, что Катя испугалась тоста.
   ... Так тебе, тваренка, и надо! Не зарься на чужое. Какова! Даже мужа не побоялась погубить. Пусть - только на словах, но это о многом говорит. Такая, - шарахнет по голове. И не дрогнет.
   Эля отложила толстухин паспорт в сторонку.
   - Итак, Катя, я вас беру. Давайте договариваться. Жить вы хотите здесь или будете уезжать каждый день?
   Катя дернулась, чтобы ответить, но Эля опередила её.
   - Я думаю, вам лучше жить здесь, ездить, - я вижу по адресу, - вам далеко ездить. Как, согласны?
   Катя кивнула.
   - В воскресенье у вас свободный день. Можете уезжать к своим вечером в субботу и возвращаться в понедельник утром. Платить я вам буду 500 баксов.
   У Кати чуть глаза не выпали, - нехило! Надо месяцок протянуть и получить неплохие денежки. Так, наверное, и получится?
   А Эля подумала, что может пообещать пятьсот тысяч баксов, потому что ни копейки не собирается заплатить! За что платить-то? За то, что они собираются что-то поганое с ней провернуть? Они ей за все заплатят!
   Катя начала униженно благодарить Элю.
   Эля поморщилась.
   - Ну что вы, Катя! Вы нужны мне, я - нужна вам. Мы на равных. Паспорт я пока оставлю у себя. На всякий случай. Вы не против?
   Катя пожала плечами, хозяин, мол, барин.
   Эле не хотелось, чтобы Катька что-то заподозрила, но не удержалась и глянула на нее, наверное, слишком остро.
   У новоявленной домработницы что-то заметалось в глазах.
   - Вы против? - Как бы удивилась Эля, - тогда...
   Но Катя поспешила заверить: нет, нет, что вы, Элинор Владимировна!
   - Ну и отлично. Поезжайте к себе, возьмите необходимое и завтра днем я вас жду.
   ... Поезжай, поезжай, посоветуйся со своим любовником, думала злорадно Эля, только ничего у вас не выйдет! Вы думаете, - объегорили дуру, ан нет! "Дура" вас обвела! Смешная ситуация! Эля ВСЕ знает, а эти придурки ничего!
   - Так я пойду, Элинор Владимировна? - Тихо вякнула Катя.
   - Да, да, идите, Катя. Не забудьте, - завтра днем.
   Эле не хотелось видеть эту фальшиво радостную рожу с утра.
   Катька пошла к выходу.
   Эля сказала ей в спину, - только не называйте меня по имени и отчеству, - длинно. Для вас я - Эля, как вы для меня - Катя.
   Катька ещё раз на прощание улыбнулась, а Эля - ей.
   И ещё подробность.
   Эля вчера не убрала кейс Ильи.
   Так и лежал он в гостиной на диване.
   Катька увидела его, но виду не подала. Только как-то подобралась и покраснела. Илье скажет...
   Элю страшно интриговало, - как появится у неё Илья? Глава 29
   Катя ворвалась к Илье как ураган.
   Бросилась в кресло и заявила, - дай скорее выпить, я такое вытерпела!
   - Что, она догадалась? - Испугался Илья.
   - Откуда ей! - Презрительно бросила Катя, отпивая большим глотком джин из банки.
   Илья стал на колени перед креслом, в котором она сидела, развалясь, и неотрывно смотрел на нее.
   - Да, Илюша, ты - не орел! - Вздохнула Катя, - я теперь все исправляю. Ладно уж. Что делать, если ты у меня такой, - она ласково-небрежно взъерошила ему волосы. - Слушай.
   Она стала рассказывать, и когда дошла до того, как Эля сказала ей о матери-англичанке, о муже - как бы тоже и о сыне - в Англии... Илья засомневался.
   - Но она никогда не упоминала о таком! Никогда! Я знаю Клима, её бывшего мужа. И зовут её - Эльвира. Или Элеонора? Я что-то не помню...
   - Так вот. Зовут её не Эльвира и не Элеонора, а ЭЛИ-НОР! И я думаю, это правда. Не могла же она так, с ходу придумать? И зачем? Врать какой-то чужой бабе? Нет, Илюша, все это - правда. А что она тебе не говорила, так много ли вы с ней беседовали? А? Вот может насчет мужа приврала... Но она так прямо и не сказала, а как бы намекнула. Подумай, охота ли бабе говорить, что она одинокая... Теперь, дорогой мой, слушай внимательно. Я видела твой кейс. Лежит себе полеживает на диване. Вот о чем надо подумать.
   - А как быть мне? - Спросил беспомощно Илья.
   Катя снова бросила на него насмешливо-жалостливый взгляд.
   - Что бы ты без меня делал! Тебе надо приехать. И начать за мной приударять. Чтобы мы смогли там общаться.
   - Нет, Катя - возразил Илья, - она разозлится. Она же думает, что я к ней не равнодушен.
   - Пусть так и думает! - Засмеялась Катя, - Не возбраняется! Ты будешь ухаживать за мной понарошку, для забавы. Чтобы твоя Элинор позабавилась. И ты у неё спросишь про кейс...
   - А если она скажет, что прочла письма? - Испугался Илья.
   - Кончено, скажет. А что, ей надо было сидеть и смотреть на твой кейс и гадать, - чей он? Раз так у тебя нескладешно получилось, то нужно тебе будет выкручиваться, милый мой, - назидала свысока Катя, - а как ты думал? Ты должен быть к этому готов. Скажешь ей, что, мол, не знаешь как с этими письмами быть и с тем, что из них узнал... И решил с ней посоветоваться. Что ты не хочешь ей докучать и ни на что не рассчитываешь... И так далее, и тому подобное. Изобразишь из себя влюбленного и благородного рыцаря. Я думаю, она растает и раскошелится. Ну и не зачем ей иметь под боком соперника-наследника, пусть даже не совсем официального? Испугается, вот увидишь! Еще замуж за тебя соберется, чтобы богатство не утерять. Ну, про это я не знаю, так, предположение... А вот что отступного предложит, - это точняк! Ты поломаешься, поломаешься из благородства и возьмешь. Понял? Это твоя задача. А я должна буду пошуровать как следует быть в доме. То есть на чердаке. Н не раньше, чем через дня три. Раньше она меня одну в даче не оставит. Ты пригласишь её в ресторан! Вы уедете, а я пошурую. Понял? И мы ухватим и то, и думаю, другое. Но тянуть ни с чем нельзя. Там ошивается слишком много народу, неизвестно, с какими целями. Ну, как мой план? Спросила Катя самодовольно.
   Илья задумался.
   Все в катином плане было прекрасно и выполнимо.
   Но его глодала какая-то тревога.
   Уж слишком гладко, слишком разложено по полочкам!..
   Нет ни одного пробела, зазора, - для непредвиденных обстоятельств.
   Надо немного Катю испугать. Для дела.
   - Катя, - начал Илья, садясь на ковер и отпив из банки джина, - а ты совсем исключаешь вариант, что Эля может догадаться про письма?.. Ну, что они не настоящие?
   - Исключаю. - Высокомерно заявила Катя, а сама подумала, что исключать такой вариант - нельзя. Мало ли... Конечно, она, Катя, сделала все тип-топ, - комар носу не подточит, но... Однако Илью надо забить аргументами, а то он перепугается и с места не стронется. Ну, не поедет же ЭЛИНОР в Москву, с этими письмами, узнавать, - какие они, что? Куда она поедет? В такое учреждение и не протыришься, да и погонят её оттуда с какими-то никому не интересными хилыми письмами. Если бы политика была замешана!
   Уверяла себя Катя и, наконец, почувствовала в себе твердость.
   - Ну что ты молчишь? - Спросил Илья как бы с подвохом. - Думаешь, отделалась одним словом? Мы должны все проиграть, - все возможные варианты. И невозможные - тоже. Пойми, это не игрушки. Мы идем на подлог, обман и, собственно, фактически - ограбление. Катя, подумай! На это все есть статья в УК! А ты ведешь себя как ребенок, - неожиданно взял верх Илья.
   Катя выложила свои аргументы.
   Илья внимательно выслушал и покачал головой.
   - Все твои выводы и доводы стоят на песке. Ну, ладно, предположим, ты меня убедила, процентов на 50. Следующее. Она знает твой адрес. И мне очень не понравилось, что она не отдала тебе паспорт. Ты что, не могла что-нибудь придумать? Что тебе надо пойти к адвокату, за мужа пенсию получить... К его начальству... Да мало ли что! А ты швыряешься паспортом! А что, если завтра ты приедешь, а тебя уже ждет милиция? Как тебе такая картинка?
   Катя почувствовала, как на глаза накипают слезы.
   ... Зачем он её так пугает?.. Но ведь и правда так может случиться!.. Она вообще никуда не поедет! Пусть Илья сам тащится к своей тощей Элинор! И вызволяет у неё и кейс, и паспорт!
   Неожиданно для себя, Катя заплакала и закричала.
   - Ты нарочно меня пугаешь! Разозлился, что у меня получилось! А раз так, раз меня ждет там милиция, то я никуда не поеду, поезжай сам! Сам объясняйся с этой Элькой! Понял! А я ухожу!
   Но Илья вовсе не хотел, чтобы Катя расстроилась и ушла!
   Он хотел только припугнуть её, чтобы она была внимательнее и осторожнее, а получилось, что он её напугал.
   - Любимая моя, дорогая... - Зашептал Илья, целуя её в мокрый нос, щеки, собирая слезы. - Ну что ты! Я ведь говорю для того, чтобы у нас все прошло как по маслу! Насчет милиции я перегнул, чтобы ты была сверхосторожна. Ну, хочешь, я поеду и заберу все. Признаюсь, что ты моя любимая женщина и приезжала за моим кейсом. Не знала, как лучше сделать... Не собиралась работать и обманывать. Элька ко мне хорошо относится, хочешь?
   - Нет, - сказала решительно Катя, перестав плакать, - начали, - надо закончить. Замахнулись? - Ударить. - И зло добавила, - не понадобится ей мой адрес.
   - Почему? - Удивился Илья.
   - Потому. - Повторила Катя. - Не понадобится.
   Илья вдруг ощутил какой-то резкий холод.
   Будто не Катя с ним рядом, - пышная, милая, любвеобильная Катя, а ледяной злой айсберг, у которого, говорят, над водой - малая часть, а главное зло - под водой. ххх
   ххх
   ххх
   В городе Пушкино строились свои планы.
   Как только вошла в квартиру, Паша тут же выставил на журнальный столик бутылку Бифитера и предложил рвануть по "аперитивчику" перед глобальным ужином с выпивкой.
   Клим был совсем не прочь выпить "с устатку", и маханул пару объемистых бокальчиков.
   Надюшка с Пашей удалились на кухню, - по хозяйским делам, подмигнув, сказал Паша.
   Оставшись один, Клим осмотрелся. Однокомнатка была богатой. Обстановка, ковры, посуда...
   ... Ишь, как живет хрен, с завистью подумал Клим и опять чуть не заплакал пьяными слезами. Только у него ничего нет: ни кола, ни двора. Ничего. Ни денег, ни бабы, с которой можно время от времени переспать. А Надюшка, - по всему, - игорькова девка.
   Зло разобрало его.
   Он нахально налил себе с верхом бокал "Бифитера" и враз, чуть не захлебнувшись, вмазал.
   Захорошело так, что качнулась комната...
   Клим даже испугался и решил повременить. Нахаляву, - известное дело, и уксус - сладкий. Но если он возляжет, к приходу хозяев из кухни, - на ковре, в бессознанке, это не будет окейно.
   И в этом полутумане он наткнулся взглядом на толстый игорьков бумажник, невинно раскрывший свое нутро климовым глазам.
   Клим непроизвольно потянулся к нему. Хотя в кармане шевелились денежки, данные тем же Игорьком, но как можно не отреагировать на толстый раскинутый взорам бумажник?
   Клим взял бумажник в руки.
   В двух его отделениях лежали денежки, - капуста, бабульки, фанера!.. Как только их не называют! Все - от любви.
   В одном отделении лежали баксы, в другом - деревяшки.
   Шаловливая ручонка Клима залезла к баксятам и вытянула сотенную.
   Только он собрался запихнуть её поглубже в карман джинсов, как в дверях появились Игорек с Надюшкой.
   Они уставились на его руку, в которой трепетал, бился, сотенный билет...
   Клим хотел его сбросить на стол, но тот прямо-таки не отлипал от руки.
   А Игорек улыбался и медленно шел к Климу со словами: что же ты, Климок, хозяев-то обираешь? Благодетелей? Не дело, парень...
   И на этом Игорек отвесил Климу такую затрещину, что тот отлетел в угол комнаты вместе со злосчастным сотенным листком.