Васильева Ксения. Богатая наследница

   - Ты пей, если хочешь, - сказал Стах, - не смотри на меня, я вообще мало пью, курю вот много.
   - Да что я, один пить буду? - обиделся Клим и решил, что надо отсюда сваливать. Но как он попал к Стаху? И Клим спросил об этом.
   Тот пожал плечами.
   - Ничего особенного. Все разбрелись по углам, ну мы с тобой и отчалили.
   - А Леон что?.. - Клим понял, что ворвался "не в ту качель" и попытался поправиться, что получилось ещё хуже, - мне показалось, что он твой друг...
   - Пара таких друзей и врагов не надо, - посмеялся Стах, - ну, какой Леон - друг, он же совсем малек. Что будем делать и совершать? - Перевел он разговор и Клим понял, что та тема закрыта.
   ... А что если?..
   - Послушай, Стах, давай поедем к моей бывшей жене, а? Она девка неплохая. Дачу вот отрубила где-то и как-то, не знаю ещё сам, как и какую. Зазывала в гости... Я один не соберусь никогда. Осяду где-нибудь. А вдвоем очень элегантно! И конфеты у меня есть, купил ещё вчера.
   Стах заржал.
   - Конфеты? Это не те, что ты скармливал Леону и Максу? А они ими бросали в стену, кто попадет в цветочек? Эти?
   Клим похолодел.
   Конфет нет и денег нет. Конечно, можно занять у Стаха. Но не нужно. Значит ни к какой Эльке он не поедет.
   Его мысли прервал Стах: ты, что, расстроился? Да купим мы конфет, не в том проблема. Она у тебя, как, умная?..
   - Не то слово! - откликнулся Клим
   - Поедем, - вдруг решился Стах, и пояснил, - не люблю одиноких баб. У них в глазах какая-то надежда виляет и сразу хочется смылиться.
   Клим несколько обиделся за свою бывшую, - она не такая. Ей, по-моему, мужики не нужны. Она и с первым разошлась и со мной... Короче едем, сам увидишь. - А мы не свалимся как снег на голову? - Спросил Стах. Клим хлопнул себя по лбу: да ведь у меня телефон её есть. Он позвонил. Оказалось, телефон действительно дачный, это Клима очень взбодрило, и что его с приятелем приглашают на обед. Глава 6
   Илья стоял на Казанском вокзале и единственным его чувством был ужас.
   Зачем он приехал в этот Содом? Что его потянуло? Как он сможет прожить здесь хоть два-три дня?.. И ещё вопрос - где?
   Отчимова сказочка отсюда виделась непроходимой глупостью, бредом больного человека.
   Если что-то похожее и происходило, то ведь прошло пятьдесят лет с лишком!!
   ... Ох, каким же он оказался дурнем, пробы ставить некуда. Садись-ка ты, парень, в обратный поезд, денег на билет хватит и дуй в свою Читу. Женись на Ленке, учи школяров, рожай себе подобных и никуда не рыпайся, сказал кто-то разумный и сведущий.
   Но Илья не послушался.
   Толпа обтекала Илью, стоящего в полной прострации посреди перрона, с хилым чемоданом, в замятом костюмно, который он вытащил из чемодана перед Москвой, сменив джинсы и свитер.
   Надо было оставаться в джинсах, не так бы выделялся!
   А так сразу видно, - глухой провинциал, ошалевший на столичном вокзале...
   Но никого не интересовало, в каком он костюме и почему стоит, вылупя глаза.
   Что делать и куда идти?..
   Он слышал ещё в Чите, что на вокзалах больших городов снуют старухи, предлагая комнаты и углы внаем.
   Честно говоря, он на это и рассчитывал. Но никаких старух не было видно, а толпа с поезда все редела, редела и вот он уже фактически один, и только вдали, у ларьков, толкутся люди.
   Пройдя вперед несколько шагов, Илья поставил чемодан, сел на него закурил.
   ... Итак, куда он пойдет?
   Он даже не знал названия улиц, кроме Арбата, Красной Площади, Ленинского проспекта, не знал, как проходить в метро, сколько оно стоит, и есть ли там схема линий...
   Не знал ничего! И ни-че-го не зная, приехал!
   Докурив, он поискал глазами урну, не нашел и спрятал фильтр в карман, - ему казалось, что если он бросит окурок, то тут же на него налетят стражи порядка и заметут прямо в тюрьму.
   Он понял, что всего и всех боится.
   Но идти куда-то было надо, не ночевать же на перроне.
   В Чите, когда он пересчитывал в энный раз отчимовы деньги, ему казалось, что он - богач.
   Здесь Илья понял, что он - нищий. В совершенно незнакомом городе. Без единого знакомого человека...
   ... Нет, есть знакомый, вспомнил Илья.
   Капитан пограничной службы, ехавший с ним в купе домой, в Москву, в отпуск.
   Они с капитаном как-то прониклись друг к другу. В купе ещё ехали две толстые тетки, которые днями о чем-то шептались, а ночами храпели как буйволы, если те храпят.
   Илья почти не соврал ему, сказав, что едет проведать фронтового друга отца, - тот перед смертью наказал передать письмо.
   И капитан полностью поверил: был он человек бесхитростный и открытый.
   Илья сказал еще, что у него имеется в Москве дальний родственник, живет на Ленинском проспекте...
   Капитан задумался и вдруг хлопнул Илью по плечу: а то давай ко мне! Если, что не так. У нас две комнаты. У меня трое пацанов, но в тесноте - не в обиде, А Катька моя - баба классная. Характер - золото, красавица! И все по дому как пчелка делает! Ребята - хоть на выставке показывай. Леха, Андрюха и Генка. Семь, десять и двенадцать. Соскучился по ним - спасу нет. Давай выпьем, а я тебе телефончик и адресок на всякий пожарный запишу.
   Да куда это он попрется, в двухкомнатную квартиру с пятью проживающими! Совесть надо иметь.
   Но видимо с такой роскошью как совесть придется повременить.
   Илья собрался с силами и решился позвонить капитану.
   Хоть день-другой перекантуется, а там видно будет. И начнет свой поиск. Остался же кто-то из семьи Петровых!
   Пусть выплачивают компенсацию за поломанную судьбу Виктора Капустина!
   Эти мысли приободрили Илью и он позвонил.
   Ответил детский голос, видимо младшенький капитанов, Илья попросил папу.
   - А папа с мамой в ванныей! - Завопил голосок и Илья повесил трубку.
   Еще круг и ещё по площади и начало озлобления на москвичей: живут жируют! И нет им никакого дела до несчастных, одиноких приезжих!
   В столице коренным жителям хорошо, даже тем, кому совсем плохо, потому что у них есть какое-никакое местожительства и кусок свежего хлеба, в конце концов!
   Позвонил снова.
   К телефону подошла женщина и веселым голосом крикнула: Ле-ош, тебя!
   Подгреб капитан, запыхавшийся, откашливаясь, спросил: кто (трахались они с красавицей-женой в ванной, наверное, чтобы дети не видели, а охотка большая... Илья был прав)?
   Илья сказал и капитан тут же, без промедления завопил: сейчас же ко мне, я тебе говорил, что родственники твои на даче! Вся Москва по дачам и загранкам!
   И капитан его уже объяснял, как проехать.
   Он явно обрадовался ко времени приспевшему собутыльнику.
   Не поняв ничего в схеме метро, Илья долго добирался до Строгино.
   Наконец, дверь, обитая дерматином, открывается и на пороге возникает пьяноватый встрепанный капитан, в майке, выпущенной поверх треников, тапочках на босу ногу, и с дурным счастливым лицом.
   Он тут же втащил Илью в квартиру, и громовым голосом заорал: Ка-ать! Встречай моего земелю-другана Илюху! Мы с ним как в окопе побывали в том вагоне!
   К ним вышла толстенная молодка с накрученной на маковке толстой косой и круглым белым румяным лицом.
   На лице ярко горели голубые веселые глаза и во всю улыбался румяный рот с белыми как кипень зубами.
   Она тоже была в трениках и майке, под которой свободно ходили большие полные груди.
   У Ильи засосало где-то внизу живота и он понял, почему капитан забился сразу с женой в "ванныю".
   - Вот моя Катерина, - с гордостью объявил капитан.
   Катерина подала Илье руку, прежде вытерев её о треники.
   Когда Илья подошел ближе, он заметил, как приподымают майку большие напряженные соски.
   ... Ах, хороша баба, подумал с тоской Илья и так захотел эту незнакомую молодку, как никогда не хотел худосочную Леночку!
   Возбужденным и растерянным сел он за стол, ломившийся от разной снеди и, встречаясь глазами с Катериной, чувствовал, что непреодолимо краснеет.
   Она видела это и кокетничала с ним, подавая ему то одно, то другое, касаясь его плеча своими роскошными грудями.
   Капитан тоже унюхал его смущение и дружески сказал: Хороша, а? Я говорил, - красавица! А уж в койке, как разоблачится, так не знаешь за что хватить, такое все сладкое... Да ты не смущайся! Она всем глянется! Но верная. Как, Катерина, верная ты мне? Та шутливо махнула рукой: да брось ты, какая я красавица! Нашел! Корова! Верная я, верная, кто на такую позарится! Вон какие девчоночки по улицам шастают, что ножки, что другое...
   - Да век бы мне тех спичек не видать, - расхохотался капитан, - А ты, Илюха, как? Любишь женщин в теле? У тебя там какая?
   - Обыкновенная, - промямлил Илья, вспомнив Леночку в постели: тонкие ручки и ножки, небольшие мягкие грудки и впалый живот...
   - Ладно, хватит тебе, Алексей, чего ты молодого человека в грех вводишь. Ишь, разгулялся. Не станет он тебе рассказывать, какая у него девушка. Думаю, хорошенькая и молоденькая, не то, что мы с тобой старье!
   - А где ваши ребята? - Переменил тему Илья.
   - К соседям отправили, у них квартира большая, они нас выручают, когда, что. - Пояснил капитан. - Завтра увидишь, не бойся!
   Илья несколько загрустил, потому что перспектива общения с тремя мальчишками никак ему не светила. Но ничего не поделаешь! Хорошо, что капитан оказался таким свойским мужиком, а жена его такой славной.
   Они просидели за столом долго: и песни были, и тосты, и армейские рассказы, и капитанское простецкое ухаживание за женой, - схватить за грудь, щипнуть за ляжку, влепить смачный поцелуй...
   Потом ухаживания стали плотнее, капитан подсел к жене и обнял её за широкую плотную талию.
   Илья встал.
   - Ой, это ты все со своим баловством, мы про гостя забыли! Он же спать хочет. - попеняла Катя мужу и, быстро подхватившись, пошла в другую комнату, крикнув оттуда, - я вам здесь постелю, у нас, а мы в большой...
   Капитан закемарил за столом, а Илья пошел к Катерине.
   Она застилала простыней кровать, стоя к двери боком.
   Майка колыхалась вместе с грудями...
   То ли от выпитого, то ли от того, что очень эта Катерина его разбередила, но Илья подошел к ней и подхватил её руками под груди.
   Она ойкнула и выпрямилась.
   Илья стоял не дыша, но рук не убрал.
   ... Вот сейчас я схлопочу затрещину и вылечу отсюда пташкой сизой, подумал он и вмиг утеряв и вожделение, и нахальство.
   Но ничего этого не произошло.
   Катерина усмехнулась, в глазах её загорелись огоньки.
   Она медленным движением освободилась от его рук и шепнула: ишь, не отлепить... Понравилась?
   - Очень... - С хрипом, тоже прошептал Илья.
   Катерина засмеялась и вышла, плотно прикрыв дверь.
   Почти всю ночь Илья не спал. Вылетело из головы задание отчима, страх перед Москвой, безденежье... Он думал о Катерине. Он хотел её неимоверно и решал, хочет ли она?
   Ему показалось обещание в её голосе, когда она его вроде бы мягко отчитывала.
   А что если попробовать?..
   Капитан же не будет сидеть дома целыми днями.
   А он? Что он-то здесь будет делать? Очень скоро, максимум два дня, и он должен будет покинуть радушных хозяев.
   Но сначала... Сначала он попытается. Пусть Катерина выгонит его, но он должен знать, - было обещание или показалось?..
   На этом он заснул под мерный тяжелый скрип в соседней комнате, успев подумать: счастливец этот капитан.
   Утром Илья чувствовал себя отвратительно: и физически, и морально.
   Он слышал, как расхаживает по квартире капитан, громко и ужасно перевирая, поет газмановскую песню "Офицеры" и что-то приказывает Катерине.
   Хлопнула входная дверь, Катерина куда-то ушла.
   Илья решил встать, пока её нет. Он стыдился вчерашней своей выходки и боялся увидеть Катерину, хотя и сегодня, вспоминая её стати он чувствовал, что напрягается и снова мечтает о ней, не романтической мечтой, а вполне земной, можно сказать, физиологической, животной.
   В ванной он разглядывал себя в зеркало.
   Раньше, в Чите, он себе даже нравился: блондин с карими глазами, говорили, - интересный, - а Лена завидовала его ресницам, темным и густым как щеточка.
   - Красить не надо, - повторяла она, целуя его в глаза.
   Если бы так сказала Катерина!
   Илья вдруг понял, что он катастрофически влюбился в эту чужую жену с тремя детьми, и никого не хочет, кроме нее. Хочет прижаться лицом к её пышной груди, закрыть глаза и лежать рядом. А сам-то он кто? Провинциальный парень, с каким-то незаметным ординарным лицом и хлипковатой фигурой, ничтожество, подумал он и в полной безнадеге вышел из ванной.
   В тот же момент пришла Катерина, румяная, в куртке-ветровке, не сходившейся спереди, с растрепавшейся косой по спине.
   Илья остановился, затаив дыхание.
   ... Вот сейчас она скажет своему Алексею, а ты знаешь, что твой дружок вчера ко мне приставал? За груди цапал!
   И капитан выкинет его вон да ещё наподдаст.
   Но Катерина улыбнулась ему и просто, дружески, спросила: как спалось на новом месте?
   Он пролепетал: отлично...
   Капитан заржал: ему бы ещё под бок деваху хорошую, да, Илюха?
   Глаза у Катерины как вчера сверкнули и она произнесла: а может ему не надо? Это тебе - давай-давай!
   Илье вновь почудился призыв.
   А капитан ничего не понимал в их тайном разговоре и добродушно заявил: с чего это не надо? Парень молодой, кровь горит! Вот мы его тут и познакомим, а, Катюха? С кем-нибудь из твоих девок?
   Катерина зазывно (Илья уже это понимал в томлении и страхе) сообщила: дурачок ты, Леха, да по нем наверно, там десяток плачет, где наш Ильюша... Верно говорю? - Уставила она на Илью голубые искрящиеся глаза и медленно усмехнулась, будто сказала: вижу, - хочешь, а я тебя помурыжу, уж потом... Глава 7
   Эля, пожалуй, никогда так не радовалась появлению Клима.
   Страхи нахлынули на неё после того как она поговорила с Люськой.
   Пока поднималось тесто она решила сбегать к Люське, больница была рядом. Люська выглядела не - ах. Повязка, синий фингал под глазом, физиономия перекошена, но сама бодра.
   Сначала болтали о самочувствии, погоде, вспомнили Ираиду...
   Люська сказала, что Зинка попивала и Ираида часто устраивала по этому поводу ей выволочки, а Надька, - тихая, но сама знаешь, - сказала Люська, в тихом омуте чертей много.
   В общем, она как-то прониклась к Эле и когда Эля поняла, что уровень откровенности подходящий, спросила: как же это ты умудрилась так неудачно грохнуться?..
   Люська значительно промолчала, явно ожидая продолжения. - Честно говоря, - начала Эля проникновенно, - мне что-то не верится... С чего тебе было падать? Да и отец твой высказался, что, мол, Валерка псишок тут замешан...
   Люське, видно, до страсти хотелось на эту тему поговорить и её прорвало!
   - Вот и именно! Что я, ненормальная? Да я этот сад с детства весь до травки знаю! Дали мне по голове, а кто? Я иду себе тихонечко и... боль такая, что хоть вой... И все. Чего это я бы падала? Здоровье у меня вполне, никогда - ничего, а тут, - здрасьте! - сознанье потеряла! Отец так мне велел говорить, вот я и сказала. Мент не поверил, я же видела, а что он может сделать? Ничего. Да и больно ему надо! Я ведь жива и здорова. А насчет Валерки папаша зря. Валерка и вправду психованный, но он меня любит, - что ты! Да он пальцем не притронется ко мне. А сейчас совсем озверел, говорит, найду, падлу, убью, кто тебя тронул... Ну я ему тоже самое сказала, что папка велел...
   Эля сразу как будто замерзла, хотя день был теплый.
   ... Что и требовалось доказать - Не Люську хотели убить. Ее, Элю!
   - Люсь, - сказала она, - а ты не думаешь, что тебя просто спутали со мной, а? Это меня хотели по башке ударить: может, убить, а может попугать! Я ведь здесь, сама знаешь как, нежеланная наследница. Как думаешь? Зинка с Надькой?
   Люська крепко задумалась, лобик её пошел волнами морщинок. Потом покачала головой: нет, не такая эта Зинка дура, чтоб сразу тебя со света сжить. Хочет-то она хочет, не сомневайся! Но скажи, если она тебя грохнет, что ей с этого? Дачу Надька не получит все равно... Конечно, они обе хитрющие бабы, что-нибудь да придумают, только не сразу... Ты че! Сама подумай, надо им сейчас, чтобы их по судам затаскали? Пусть и не докажут... Не-ет, не они.
   - Ну не они же сами, кого-нибудь подослали... - Уже неуверенно произнесла Эля.
   Люська пожала плечами.
   Эля вспомнила про тесто, вскочила: ой, у меня тесто, наверное, убежало! Ко мне бывший муж приедет с другом!
   Вот этот разговор Эля прокручивала и так и этак и не могла придти ни к какому выводу: вроде бы права Люська, очень логичны её доводы, но где-то в мозжечке засела поганенькая мысль, что все-таки удар был по ней, Эле.
   Ее мысли прервал звонок в калитку.
   Она, не сняв фартук, помчалась открывать.
   Перед ней предстал Клим в своем наилучшайшем виде, - брюки со стрелкой как бритва, голубая рубашка с синим галстуком и чуточная пьяноватость, которая если не переходила в дальнейшую стадию, была ему к лицу, - особая веселость, некоторое кокетство, и глаза, становившиеся чуть озорными, как если бы человек был полон иронии, - в главную очередь - к себе самому.
   Рядом с ним стоял высокий парень, - не красавчик, но незаурядной внешности, - мальчишеское лицо, с очень светлыми блестящими глазами и черными, волнистыми, густыми волосами.
   Рядом с калиткой приютилась "Вольво" темносинего цвета.
   Эля разволновалась: парень, наверное, какой-то крутой: Клим уж если кого цеплял, - в лучшие свои времена, - то это были люди "из сливок", теперь, конечно, он сам не тот...
   Но вот все-таки опять как-то куда-то пролез! Все ещё умеет Климуша облапошить, обаять людей, которые его не знают!
   Парень улыбнулся и спросил: машину здесь можно оставить?
   - Да нет, что вы, есть же гараж! - Воскликнула Эля: она пока ещё не привыкла, что у неё - все есть.
   Клим представил их: Юрий Стахов, просто - Стах. Моя бывшая жена и вечная подруга - Элинор. Именно так - Элинор.
   ... На фиг он назвал её полным именем, теперь придется рассказывать надоевшую историю, рассердилась на Клима Эля.
   Сейчас этот Стах что-то по этому поводу скажет. И точно.
   - Вот так вот, да? Не Элеонора?.. - Заметил тот.
   ... Весельчаки какие, почему-то обиженно подумала Эля и, встретившись со смеющимися глазами этого Стаха, ответила: сейчас под аперитив я сообщу вам, Юра, историю моего имени.
   Парень поднял руки: только не Юра! По святцам я должен быть Ипполитом, но меня назвали простым и знакомым именем Юра, которое я, честно признаюсь, терплю еле-еле, поэтому мое настоящее имя для всех друзей и знакомых Стах. Если вас не шокирует... Добавил он.
   ... Интересно, откуда его Климуша вытащил и кто он? Церемонии как при китайском дворе, подумала Эля.
   Они уже вошли в дом.
   Эля быстрым, как бы чужим взглядом, оглядела гостиную и кухню и осталась довольна: светло, красиво, чисто и современно.
   А за стеклянной дверью ещё зимний сад...
   Клим же был просто счастлив. Пусть - жена бывшая, но какая у неё дача! Дворец! Стах может рассказать мальчишкам из Птички, что и Клим не лыком шит! А он боялся!
   Почему-то Климу казалось, что у Эльки какая-нибудь занюханная хибара, хотя в хибаре телефонов не бывает.
   Не хотелось ему ударять в грязь лицом. Тем более, Стах купил мартини, шампанского и не коробку - коробищу! - конфет.
   А Клим - хрена лысого.
   Теперь он делал вид, - хотя был потрясен! - что ему это все давно знакомо.
   Эля накрыла на стол и убежала наверх, - переодеться. Долго размышлять на эту тему ей не пришлось: она надела единственное пока нарядное новое шелковое серое платье, облегающее, туфли на низком каблуке, тонкие как перчатка... У неё никогда не было таких вещей! Все это она купила два дня назад.
   И спустилась вниз.
   Оба её гостя стояли у стола и с большим интересом смотрели на разносолы.
   - Прошу, - сказала она, - и все трое чинно расселись за большим овальным столом.
   Выпили первый тост, - за хозяйку дома.
   И наступил момент молчания, которого всегда боялась Эля и вдруг поняла, что к приему незнакомого, светского человека не готова. Забурела она последнее время со своими заботами!
   Одно дело, если бы приехал только Клим, она знала бы, что ему надо: выпить как следует, пожрать, и нести разную чепуховину.
   А она могла бы смотреть телевизор, читать, слушать, если захочет.
   В общем, вести себя, как ей удобно, и все же знать, что она не одна, что рядом - знакомый человек, пусть не лучший.
   И этот Стах смотрел на неё каким-то подспудно смеющимся взглядом своих блеклоголубых глаз и будто говорил: ну-ка, давай, милашка, покажи, на что ты способна!
   Еще она отметила, что в его взгляде совсем не было мужского интереса к ней. Он разглядывал её как неведомый вид животного в зоопарке! Или ей так кажется?..
   ... Ну и наплевать мне на тебя, подумала она, увидела раз и больше не увижу. Но все-таки раздражилась.
   - Вы обещали рассказать о своем имени? - Пробился сквозь её мысли его голос.
   ... Та-ак. Он прозрачно намекает на скуку за столом.
   Клим не вникал ни во что, он радовался жизни. Наливался потихоньку мартини, покуривал чужие сигареты и валялся на пышном диване среди подушек.
   - Да ничего интересного, - через силу начала Эля, - просто моя сильная интеллектуалка мама, где-то прочитав великого Дос Пасоса, возобожала героиню, красавицу - Элинор Стоддард и захотела меня назвать только так. И когда они с отцом пришли записывать ребенка, то есть меня, в Загс, то работница Загса не могла понять, кого они записывают: мальчика или девочку... Мальчиковое же имя! Да ещё и такое некрасивое. Ну и заставляла родительницу мою записать: Элинора... Но мама настояла на своем. Элинор.
   Стах сказал: а что, у вашей мамы совсем неплохой вкус... Но похожи вы на Шарлотту Ремплинг, помните её в "Ночном портье"?
   Эля попыталась не покраснеть, но это у неё не получилось и она на себя разозлилась: ещё подумает этот парень, что она на него глаз положила, а это совсем не так. И сказала немного недовольно: ну уж... Я смотрю вы мастак на комплименты.
   - Чем не грешен... - Усмехнулся он и, заканчивая тему, обратил внимание на Клима.
   Тот уже успокоенно посапывал в полудреме.
   Они вдвоем засмеялись и как бы стали сообщниками. Откуда он, этот странноватый парень? От того, что он знает Дос Пасоса, он не становится яснее и безопаснее... Придурок Клим! Хоть бы намекнул ей, кто этот Стах? Взгляд у него какой-то непонятный, - испытующий, но без интереса к ней! Она это чувствует!
   А вот возьмет она и спросит его, кто он есть! Ей-то что.
   Но она тут же поняла, что парень этот ей ничего правдивого не скажет, у него наверняка легенд навалом.
   - А чем вы занимаетесь, - спросила она и прозвучало это как-то слишком открыто и грубовато.
   Он, усмехнувшись, ответил.
   - Наверное, то, что я скажу, не понравится вам своей неопределенностью. Но... - он уже откровенно рассмеялся, - но, клянусь вам, я не маньяк, не рэкетир, не наемный киллер. Скромный консультант по экономики. Личность вполне заурядная.
   Эля не приняла шуткование, а сказала то, что думала: унижение паче гордости? А у вас даже не гордость, - гордыня.
   Стах легко пожал плечами, - вы правы, скорее всего.
   ... Чего она привязалась к мужику? Ей-то какое дело до того, кто он и что. И женат, конечно же. И до этого ей дела не должно быть! Он ей не нравится. Как, впрочем, и она ему.
   И вдруг он спросил, глянув в потемневшее окно, - а не страшно вам здесь одной? Или привычка?..
   Эля заметалась.
   Притвориться лихой бесстрашной амазонкой? Не поверит. Начать хныкать и жаловаться? Ни-ког-да!
   Эля решила сообщить часть правды, не молчать же как пенек.
   - Нет, я здесь совсем недавно. Наследство. Пока одна, но скоро ко мне переедут мои...
   Она почему-то сказала так, чтобы не ясно было, замужем она или нет, хотя Климуша, естественно, уже все растрепал про нее...
   ... Не тот Климуша человечек, через которого можно знакомиться! Хорошо, что этот парень ей не понравился, а если бы - да? Зависеть от Климуши?
   Клим окончательно устроился на диване, ножонки подтянул, калачиком свернулся, и ботинки скинул.
   Но парень был не промах. Он как по книге читал её мысли.
   - Элинор, - сказал он примиряюще, - можно, я вас так буду называть ( Эля кивнула, хотя внутренне возмутилась, - зачем ему надо её злить?..)? Не волнуйтесь, мы уедем, у меня есть замечательное средство от гаишников... Клима я подниму.
   Эля сказала: Стах, я вовсе не против вас с Климом. Мне действительно грустновато здесь одной, я ведь только привыкаю к роли хозяйки поместья... И ни с того, ни с сего, рассказала, как она получила наследство, опустив о "святом семействе".
   Стах слушал и было непонятно, - то ли он просто человек воспитанный и лишь делает вид заинтересованного слушателя, то ли ему на самом деле любопытна её судьба.
   - А ваш первый муж так и не женился после развода? - Спросил он и Эля поежилась.
   - Нет, - ответила она твердо.
   - Если бы он женился, вам пришлось бы туго, - заметил Стах, занимаясь разливом шампанского, - даже при завещании. Но вам ничто не грозит. Давайте выпьем за вас и вашу новую жизнь, пусть она будет хорошей и совсем хорошей, - Стах улыбнулся.
   Эля прониклась к нему мимолетной симпатией.
   От неожиданного звонка в калитку она вздрогнула, что не укрылось от каких-то сверхпроницательных светлых глаз Стаха.
   - Наверное, здешний умелец... - сказала она небрежно.
   Перед калиткой стояла Надюшка. Собственной персоной. Во вполне дачном виде: джинсах, кроссовках и темносиней хорошенькой ветровке.
   Волосы её пепельные были заплетены в косу и выглядела Надюшка, если и не школьницей старших классов, то студенточкой, - точно.
   Она за это время похудела, с лица сбледнула и стала вполне столичной милашкой.
   Эля внутренне взорвалась: ну это надо же! Явиться!