Васина Нина. Интернат (Женщина-апельсин - 2)

   Хамид вернулся из кабинета учителя физкультуры через полчаса, его трясло, еле шевеля посиневшими губами, он попросил Федю снять одеяло с кровати и лег на бок, потом на живот. Федя стоял в раздумье. Макс вдруг принюхался и положил ладонь на подрагивающие ягодицы Хамида, как раз на темное расплывающееся пятно. Он потер пальцы, принюхался и даже лизнул их, потом показал Феде розовую застывающую сукровицу. Федя бросился в изолятор за врачом.
   Хамида оставили в изоляторе, сухонький врач прятал глаза, когда Федя уж очень конкретизировал свои вопросы.
   Ночью в комнате громкий мат прерывался веселыми предложениями встать в очередь желающим на нового петушка. Федя лежал, сцепив зубы, плача от бессилия. Хамида распределяли на несколько ночей вперед Севрюга и Болт. Совершенно неожиданно Макс Черепаха стащил со своей койки матрас и бросил на пол возле кровати Феди. Он лег на спину, ласково прикрыл рукой бугорок на груди и заснул, громко и спокойно дыша. Разговоры прекратились. Федя, сдерживая тошноту, рассмотрел, свесившись вниз, спокойное лицо с открытым ртом и пухлые пальцы огромной ладони, вздохнул, разрешил себе расслабиться и даже неожиданно улыбнулся, пряча нос в одеяло.
   Через пять дней Хамида выписали из изолятора. Он выглядел потерянным и почти не разговаривал. Присутствие Макса возле своей кровати воспринял равнодушно, хотя в первую ночь не успел добежать до туалета и его вырвало посередине комнаты.
   Федя решил вплотную заняться воспитанием Макса. Он неутомимо доказывал Хамиду, что Макс не полный идиот.
   Теплым майским днем нарушители расслабленно грелись на вытоптанном дворе. Хамид сидел, запрятав голову в колени. Федя внимательно следил за Максом, тот гонял сухой травинкой заблудившегося муравья.
   - Он просто должен понять связь между словами и предметами! Как только он это определит, он начнет развиваться! У него все предметы существуют отдельно от признаков, но это же очень просто! - Федя всерьез увлекся.
   Хамид молча вздохнул.
   - Ну учат же как-то маленьких детей, - не сдавался Федя. - Первое слово, потом действие. Если бы он был совсем идиот, он бы не чувствовал опасности или угрозы.
   - Он не умеет связать двух слов, он всегда говорит только одно! - не выдержал Хамид. - Предложи ему для интереса сказать хоть раз не "черепаха", а "моя черепаха".
   - Это и так его черепаха, чего он будет еще говорить "моя"! Макс! обратился Федя к сидящему толстяку. - Скажи что-нибудь!
   - Хочу есть, - совершенно неожиданно пробурчал Макс.
   Хамид удивленно поднял голову.
   - Нет, ты слышал! - заорал Федя и вскочил. - Макс, скажи: "Я хочу есть!"
   - Черепаха, - спокойно ответил Макс. Хамид опять опустил голову.
   - Слушай, он действительно не наедается и ест ненормально. - Федя опять сел возле Хамида. - Только жидкость и хлеб, он ведь успевает сожрать весь хлеб со стола за минуту. А у супа оставляет гущу. И вообще не ест котлет! Я замечал, но не придавал значения. Макс, а что ты любишь есть?
   Макс молча задумчиво посмотрел на Федю, потом опять занялся муравьем.
   - Скажи ему: "Черепаха сдохла". Любой даже слегка нормальный балбес должен это понять, у меня уже желудок болит от рвоты по ночам! - Хамид размахнулся и закинул подальше выковырянный из земли камушек.
   Макс посмотрел на них и быстрым ласковым движением ладони закрыл черепаху под рубашкой.
   - Федя, - Хамид говорил тихо, не поднимая головы, - он теперь на тебя смотрит.
   - Кто смотрит? - оглянулся Федя.
   - Учитель. На уроке. Я видел. Я в коридоре стоял и видел.
   - Брось, не думай об этом, - сказал Федя, но внутри у него все застыло.
   - Сделай себе что-нибудь, чтобы на физкультуру не ходить. У меня освобождение на месяц, а потом... Этот врач, он ничего, только непонятно, почему он Болту медикаменты продает. И хлороформ... Он сказал, что поможет мне пока со справками насчет физкультуры. А ты, Федя, зря это сделал.
   - Чего я сделал?
   - Зря ты сразу врача. Теперь она узнает. Она ни за что ко мне не подойдет.
   - Кто это "она"? - разгорячился Федя, хотя сразу понял, о ком речь. Посмотрел бы ты, на себя, у тебя же кровь текла!
   - Лучше бы я умер, Федя, только бы она не узнала, зря ты это. Возьми. - Хамид протянул Феде огромный гвоздь.
   Федя задумчиво повертел гвоздь, вздохнул, разулся и быстрым движением вспорол кожу сбоку на ступне. Он сцепил зубы, ни один мускул не дрогнул на лице. Протянул гвоздь Хамиду и наткнулся на пристальный взгляд Макса. Тот смотрел, открыв рот и пуская, по обыкновению, слюну.
   Федя улыбнулся ему слабо, почти незаметно, и Макс вдруг тоже немного разинул мокрый рот. Федя хотел сказать об этом Хамиду, но не мог говорить от боли. Зажав рукой рану, он заставил тело расслабиться, боль потихоньку сдалась, когда Федя убрал окровавленную руку, рана уже не кровоточила.
   Федя получил справку. На уроке физкультуры он мыл котлы в столовой. Большая повариха подшучивала над ним, Федя настороженно вдыхал забытый запах горячей плиты и женского пота, передние зубы у поварихи были золотые. Выходя из кухни, Федя столкнулся с учителем. Застывшие мутные глаза смотрели куда-то в пространство над головой мальчика, слабый дух перегара и лука, потная сильная ладонь вцепилась в плечо.
   - Болит нога? - спросил учитель тихо. Федя молчал.
   - Зайдешь после уроков ко мне, расскажу, как правильно подкачать мышцы и понравиться девочкам. Ты так ничего, крепенький. - Быстрая рука ощупывала плечо все сильней. - Нагрузка нужна, каждодневная нагрузка.
   Федя, плохо соображая, бросился искать Хамида.
   - Мне нужен нож.
   - Купить можно у Болта. - Хамид сразу все понял. - Сам хочешь порезаться или его? Это я к тому, что, если правильно себя проткнуть, можно пару месяцев в больнице проваляться. Если напасть на учителя, срок будет большой. Да и из больницы когда-нибудь выйдешь.
   - Я пойду к директору и все расскажу, пойдешь со мной?
   - Нет. - Хамид ответил тихо, но так уверенно, что стало ясно: он об этом уже думал. - Я никуда не пойду и ничего не буду говорить. И тебе не советую. И вот что... Я тут подумал... Возьми с собой Макса, скажи, что он тоже хочет позаниматься, а то очень слабенький.
   Макс стоял рядом и невыносимо вонял дохлой черепахой.
   Федя удивленно посмотрел в глаза Хамиду. Черные глаза с обреченно расширенными зрачками - длинные безупречные сливы в загнутых ресницах, первая морщинка у переносицы.
   В кабинет учителя физкультуры Федя вошел с Максом.
   - Выпроводи дебила в коридор, - спокойно сказал учитель.
   - Он тоже хочет потрахаться, - неожиданно для себя сказал Федя. - Как тебе его задница, ничего, да?
   - Я вижу, ты серьезный малый. - Учитель встал и расстегивал ширинку. Я тебя немножко накажу, побью по попке за плохое поведение, так что снимай штаны. - Он накручивал на руку солдатский ремень с пряжкой.
   Федя встал сзади Макса.
   И Максу достался первый хлесткий удар ремнем. Макс удивленно вытянул вперед руку, прикрывающую черепаху на груди, и рассмотрел вздувшуюся багровую полосу.
   Федя зажмурил глаза. Он надеялся, что Макс не даст себя ударить. Учитель размахнулся второй раз, Макс и теперь не закрылся, а протянул руки, словно в желании обнять, и сделал шаг вперед. Ремень пришелся ему по плечу. Макс нежно обхватил учителя руками и приподнял над полом, сжимая все сильней. Федя, стоящий сзади, увидел недоумение на рыхлом лице, вдруг проявился цвет глаз учителя физкультуры - болотные с желтизной, недоумение сменилось ужасом.
   Раздался приглушенный хруст. Учитель завизжал тонко, негромко - ему не удавалось вздохнуть - и вдруг обмяк, уронив голову на плечо Макса. Желто-зеленые глаза все еще смотрели на Федю, изо рта вытекла струйка крови. Макс осторожно положил учителя на пол. Федя стоял неподвижно, трясясь всем телом. Макс провел рукой у себя по выпачканной щеке, понюхал кровь на ладони.
   - Хочу есть, - сказал он задумчиво, разглядывая тело на полу.
   Федя выскочил в коридор, его вырвало несколько раз, пока он бежал по коридору из учебного корпуса в спальный. Странно, но думал он только об одном: никогда в жизни его столько не рвало, сколько в этом проклятом интернате!
   - Пойдем! - Это было все, что он сумел сказать Хамиду. Был Федя в тот момент бледный до синевы и трясся не переставая. С кроватей, прерывая свой послеобеденный детский отдых, поднялись еще человек пять. Остальные закрыли глаза и отвернулись.
   - Не надо, - пытался удержать ребят Хамид, - туда не надо ходить, это наше дело.
   - Не ссы, - отвел его руку Севрюга, - не заложим.
   В переходе между корпусами им попалась учительница. Перепуганного Федю запрятали в середину.
   - Уроки пойдем делать в класс, - объяснил доходчиво Севрюга, контрольная завтра, боимся двойки получить.
   Учительница прижалась к стене и долго смотрела им вслед.
   В учебном корпусе стояла тишина. Макс сидел в коридоре на полу в своей любимой позе - вытянув широко расставленные ноги, привалившись спиной к двери в кабинет учителя физкультуры. Он был весь в крови.
   Группа любопытных встала перед ним, тяжело дыша.
   - Черепаха, - уважительно сказал Севрюга, не в силах отвести взгляд от окровавленного рта Макса, - дай пройти!
   Макс не двинулся с места.
   - Я поел, - вдруг сказал он и икнул.
   - Он упо-по-требил глагол.., в про-про-шедшем времени! - радостно сказал Федя, стуча зубами.
   - Вот и хорошо, теперь тебе надо умыться. - Хамид взял руку Макса, стараясь на нее не смотреть, и потянул на себя.
   Удивительно, но Макс поднялся. Сначала он встал на четвереньки, сыто рыгнул, потом поднялся.
   Хамид повел Макса по коридору к туалету, остальные, толкая друг друга, ринулись в кабинет. Федя остался в коридоре, прислонившись к стене.
   Сильный запах свежего мяса и крови, непонятные куски и части тела, разбросанные по комнате с застекленными полками, хранившими внутри себя кубки и награды бывшего бравого футболиста. Забрызганные фотографии любимой команды.
   Интернатовцы стояли оцепенев, не в состоянии двинуться с места.
   - Ништяк, - сказал шепотом Севрюга.
   - Клево, - тоже шепотом согласился Болт, - засунем бутылку в задницу?
   - Дурак! - осудил Севрюга. - Мальцам бежать надо.
   - А мне мама рассказывала, - тонким, срывающимся голосом вдруг заговорил самый маленький и тощий из всех, - Самсон льва за пасть разорвал! А я не верил.
   После этих слов все как по команде ринулись к дверям, толкаясь, высыпали в коридор и побежали, обгоняя друг друга, словно последний отдавался на заклание.
   По коридору медленно шел отмытый Макс в мокрой до пояса рубашке. Он подошел, сел у самых, ног Феди, тяжело дыша, привалился спиной к стене и сразу задремал.
   Хамид осторожно вошел в кабинет. Его долго не было, вышел он с ключами и стал замыкать дверь.
   - Где ты взял ключи? - спросил Федя.
   - Нашел в одной штанине. Пойдем отсюда. - Хамид потянул Федю за рукав.
   - Он с нами, - сказал Федя, уперевшись глазами в глаза Хамида. Хамид первый отвел взгляд. - Ты ведь хотел. Хотел, да? - Федя почти кричал. Хотел, чтоб он здесь заснул и его тут нашли, да? - Он с удивлением заметил, что едва сдерживает слезы.
   - Брось. - Хамид говорил устало и грустно. - Я чувствую, что от него никуда не деться, если сможешь его разбудить, буди.
   - Черепаха! - заорал Федя, склонившись над Максом.
   Макс открыл глаза и посмотрел перед собой бессмысленно, быстро прикрыв рукой грудь.
   - Надо идти. - Федя протянул ему руку, но Макс встал сам, перевалившись, как обычно, на бок и встав сначала на четвереньки.
   - Правильно, так и разговаривай. Постепенно перейдем на предложения из двух слов, и главное что? Что он счастлив, а я, дурак, имея все, искал чего-то Смерть захотел рассмотреть. Рассмотрел. - Хамид размахнулся и выбросил в окно ключи от кабинета.
   Они медленно шли по коридору, приноравливаясь к скорости Макса. Макс брел сзади.
   В комнате их ожидал совет. Все сидели на кроватях.
   - До конца тихого часа тридцать минут, - сказал Севрюга. - Вы ребята, конечно, крутые, но вам надо бежать. Поможем, чем можем.
   Интернатовцы вставали по одному и подходили к кроватям Феди и Хамида.
   Через пять минут на одеяле Феди лежали: небольшой компактный набор отмычек, две восхитительные финки - одна выстреливающая от кнопки, пять рублей и двадцать копеек мелочью, пачка печенья, маленькая шоколадка, шило, небольшой, остро заточенный крючок с привязанной к нему длинной веревкой и старая затрепанная книжка "Легенды и мифы Древней Греции". Книжку положил на кровать самый мелкий нарушитель и долго еще не мог отвести от нее глаз.
   - Забери, - сказал Федя, у него еще не прошел шок, соображал он плохо.
   - Вдруг пригодится, а я знаю ее наизусть.
   Тяжело дышал Макс, пуская слюну во сне, он заснул, едва улегшись на матрас на полу.
   - Готовы? - спросил Болт.
   - Сейчас? - не понял Хамид.
   - А ты думал, темной ночью? Нет, бежать нужно сразу и сейчас. Днем дежурят всего два надзирателя по корпусам, а ночью у каждой комнаты и на кухне. Я покажу пожарную дверь в хозяйственную пристройку, ее можно открыть отмычкой. Там кухня и изолятор. За кухней и туалетом кладовка. В кладовке есть окно. Там недавно вставляли решетку, делали ее изнутри. Остальные вделаны в кладку. Вперед, братцы, помоги вам Бог, но дебила возьмите с собой, без него вам решетку не сдернуть. А там уж смотрите сами, добирайтесь к железке.
   - Как это? - тупо спросил Федя. - Какая решетка, почему сейчас?
   - Буди Макса. - Хамид выгребал из своей тумбочки вещи. В красивой жестяной банке от чая у него было сделано второе дно, Хамид выковыривал его шилом. Под металлической заслонкой, в вате, чтобы не дребезжало, лежало большое кольцо с печаткой.
   Болт, внимательно отследивший эту операцию, присвистнул.
   - Не могу, - сказал Хамид, глядя в загоревшиеся глаза, - ну убейте меня, не могу! Это моего прадеда, он был шахом, честное слово, этому перстню двести лет!
   - Я всегда знал, что чурка что-то прячет! - радостно сказал Болт. Ладно, живи, шах гребаный!
   Севрюга сам открыл отмычкой пожарную дверь в хозяйственную пристройку.
   - Ну, бывайте! - Он стукнул Хамида и Федю по спине, оглядел засыпающего на ходу от сытости Макса, покачал головой и убежал.
   Макс осмотрел дверь, выглянул в коридор и с собачьим изумлением уставился на Федю.
   - Надо идти. - Федя кивнул головой на дверь.
   Макс сполз по стене и сел на пол, расставив ноги.
   - Он не пойдет, он все понимает! - закричал Хамид, Федя испуганно зажал ему рот рукой. Он походил немного туда-сюда и сел перед Максом на корточки.
   - Макс. Это очень важно. Твоя черепаха умерла. Ты знаешь это, да? Она умерла. Все когда-нибудь умирают.
   - Черепаха, - сказал Макс и закрыл сокровище рукой.
   - Правильно, черепаха, но она умерла. Если ты ее любишь, то ее надо похоронить. Когда кто-то умирает, его надо хоронить. Под деревом, в тени, чтобы хорошо и удобно было. Ты видишь поблизости хоть одно дерево?
   - Я поел, - сказал Макс.
   - Прекрасно, а теперь похороним твою черепаху. Под деревом, в тени. Макс, скажи: "Хорошо!"
   - Хорошо, - сказал Макс.
   Федя вытер пот с висков.
   - Нам надо пойти туда, где есть деревья, чтобы похоронить черепаху, правда, Хамид?
   Макс поднял голову и посмотрел на Хамида.
   - А как же! - Хамид вытаращил глаза и вздохнул. - Конечно, похоронить черепаху - первое дело. Но деревья очень нужны. Ну и бред, - пробормотал он сам себе.
   Макс тяжело поднялся и первый вышел в дверь.
   Их проводил оглушительный звон. Тихий час кончился. Правонарушители должны идти в цех работать, еще минут тридцать в запасе, пока их не хватятся.
   В хозяйственном корпусе пахло по-другому, из кухни слышен был громкий разговор двух женщин. Кладовка закрыта на шпингалет. В крошечной захламленной комнате огромный Макс передвигался с трудом, до окна было три шага. Феде казалось, что черепаха воняла все сильней и сильней. Хамид стоял у дверей и обреченно смотрел на небольшое окно с решеткой.
   Федя взялся за перекладину решетки и подергал ее.
   Потом сел на коробку.
   - Бесполезно, - сказал он.
   Макс подошел к окну и легко раздвинул прутья решетки в сторону. Посмотрел назад.
   - Нет, - привстал Федя. - Надо выдернуть всю, всю, понимаешь! Иначе не выбраться.
   - Даже если он выдернет решетку, ему из этого окна не выбраться, слишком мало, - обреченно сказал Хамид.
   Макс встал у окна, раздвинул ноги и хорошенько обхватил руками прутья решетки. Потянул на себя. Прутья стали прогибаться, Феде показалось даже, что решетка так и будет тянуться и тянуться черными толстыми нитями к Максу, но толстяк победил и выдернул ее с глухим звуком, взметнув штукатурную пыль.
   - Господи, - прошептал Хамид.
   Федя встал на коробку и высунул голову из окна. Они с Хамидом действительно пролезут без проблем, но вот Макс... Толстая старая кладка выглядела безнадежной.
   - Лезь первым, - сказал он Максу.
   Макс встал на коробку и тут же провалил ее. Хамид подтащил ведро и поставил его вверх дном. Макс высунул голову и убедился, что его плечи не пролезают. Он вылез в комнату, удивленно оглядел окно, засопел и стукнул кулаком в стену.
   Несколько кирпичей обвалились.
   - Теперь нам хана, - сказал Хамид, - сейчас сбегутся все на грохот!
   - Быстрей! - закричал Федя Максу. Макс размахнулся и стукнул кулаком рядом с отбитыми кирпичами. Он рассмотрел окровавленную руку, подумал и ударил другой. Упало еще несколько кирпичей. Федя нашел табуретку, Макс стукнул ею по стене у окна - обвалился целый пласт. Поднялась пыль, Хамид закашлялся. Когда пыль улеглась, он увидел, как Макс вылезает в окно, извиваясь огромным червяком.
   Он ждал их внизу и просто подставил ладонь, на которую Федя, а потом Хамид встали ногами. Макс опустил их осторожно на руке к земле.
   - Ну что, - спросил Федя, весь седой от пыли, - свобода?
   - Какая свобода, смотри! - Хамид показал рукой вдаль.
   Интернат образовывал своими строениями замкнутый прямоугольник, внутри этого прямоугольника был двор, въезд был сделан в одной из сторон. Окна выходили только во двор, поэтому интернатовские не видели огороженного колючей проволокой пространства за прямоугольником. До проволоки было еще метров сто, вдали виднелся въезд и две покосившиеся вышки. Вышки были пустые.
   - Пусть Макс потрогает проволоку, - сказал Хамид, задыхаясь, когда они бежали к ограждению. - Вдруг она под током, вышки-то пустые!
   - Ну вот что, ты, конечно, у нас благородных кровей, это понятно. Федя задыхался, они остановились у проволоки, тяжело дыша. - Ты себя должен беречь, а вот я простой гегемон, и я возьмусь за проволоку вместе с ним!
   - Глупо, - сказал Хамид, оглядываясь, - давай хоть палкой сначала попробуем закоротить.
   Ни палки, ни мало-мальски крупного камня вокруг не было.
   Послышался далекий шум подъезжающей машины. По пыльной дороге от кочегарки екал к интернату грузовик.
   - Нет времени, - сказал Федя и взялся рукой за проволоку.
   Ничего не случилось, и, раздвинув ее, они пролезли на ту сторону жизни.
   - Бежим! - крикнул Хамид.
   - Черепаха, - не сдвинулся с места Макс.
   Как только найдем дерево! Первое же попавшееся дерево, клянусь! пообещал ошалевший Федя, он побежал за Хамидом не оглядываясь, и в этот момент ему действительно было все равно, бежит ли за ними Макс. Макс посмотрел на убегающих мальчиков, пощупал на груди черепаху и медленно побрел за ними.
   ***
   В интернате еще полтора часа никто ничего не знал. Пустующий станок Феди не привлек внимания, Макс на станке не работал, а Хамида числили больным, он должен был вывозить мусор из цеха на тележке. Когда тележка переполнилась металлической стружкой, мастер подозвал надзирателя. Надзиратель выслушал, кивнул и собрался идти в спальный корпус. В этот момент все станки остановились. В полной тишине Болт визгливым, срывающимся от волнения голосом попросил привести старшего воспитателя.
   - Продолжить работу! - крикнул мастер.
   Правонарушители стояли у станков не шевелясь.
   Через пять минут нашли старшего воспитателя, надзиратель осмотрел спальный корпус и учебный - Феди, Хамида, и толстого Макса нигде не было. Он побежал в цех, чтобы спросить у старшего, включать ли тревогу.
   В цехе Болт вышел на середину, чтобы его было лучше видно, оглядел идеально выбритое лицо и седой ежик волос старшего воспитателя, внимательно осмотрел его слегка запылившиеся тупоносые ботинки и спецодежду серого цвета.
   - Тут такое дело, значит. Учитель физкультуры, он, понимаете, наказал чурку Хамида за плохое поведение, да вы знаете небось, Хамид потом еще в изоляторе лежал.
   - Короче! - Старший покачивался с пятки на носок, заложив руки за спину.
   - Короче? А, ну он это... Сегодня, короче, он решил наказать за плохое выполнение прыжков Федьку Самохвалова и толстого Макса, у Макса тоже с физкультурой плохо. И пригласил к себе в кабинет. Наверное, они все там, я думаю, он их хорошенько наказывает, раз так долго.
   - Отставить! - закричал старший воспитатель надзирателю, который ждал приказа звонить тревогу.
   Старший воспитатель, надзиратель и еще двое охранников легкой трусцой бежали по переходу в учебный корпус.
   - Продолжить работу! - приказал мастер.
   - А можно нам подождать, пока сирену включат? - спросил весело маленький правонарушитель.
   - Какую сирену, почему это? Отставить разговоры, приступить к работе!
   Руководство интерната взламывало дверь в кабинет учителя физкультуры. Потом еще минут пять искало остатки взрывного устройства, которое так разнесло любителя "наказаний". После этого прозвучала наконец тревога, все правонарушители выстроились в большом спортивном зале и были пересчитаны. Еще десять минут поднятый на ноги персонал интерната обыскивал все корпуса, пока женщины из кухни не обнаружили проломленное окно в кладовке. Только тогда вызванный директор интерната объявил тревогу по городу, позвонив в милицию.
   К этому времени сбежавшая троица похоронила дохлую черепаху под первым же попавшимся деревом недалеко от станции. Вместе с черепахой положили жестяную коробку с договорами. Хамид сказал прощальную речь:
   - Спи спокойно, лучшая из лучших черепах!
   - Садимся в первый же попавшийся товарняк и побыстрей из города! Федя показал рукой на медленно проползавший мимо товарный поезд.
   - Нет. - Хамид упрямо покачал головой. - Только на юг! Нам нужно добраться ко мне домой как можно быстрей, а там мы уж точно спасены.
   А Макс ничего не сказал. Он смотрел на крошечный холмик земли под акацией, потел и пускал слюну.
   ***
   У маленького причала недалеко от владений Хамида красивую темноволосую женщину одевали в золото и драгоценные камни. Она стояла совершенно голая в окружении мужчин. Из женщин была только Лиза - секретарь Хамида. Еве было холодно.
   - Подними руки, - тихо, в самое лицо сказал ей Хамид.
   Ева подчинилась и подняла руки.
   - Встань на колени!
   Ева опустилась на колени с поднятыми руками.
   Хамид надел на нее короткую, чуть прикрывающую ягодицы кольчугу из золота. Кольчуга горела в засыпающем солнце бриллиантами и слепила глаза. Хамид взял в руки резную корону и пристегнул под подбородком Евы полукруглую застежку. Ласково поправил захваченные застежкой волосы, отошел чуть назад, полюбовался.
   - Встань, женщина.
   Ева встала, внимательно осматривая лица стоящих рядом мужчин. Рыжий секретарь Феди и его преданный летописец смотрел немного растерянно, он никак не мог решиться предложить Хамиду подождать и разобраться, не предвидится ли у Феди наследника. Незнакомый Еве худой и опасный мужчина телохранитель неубереженного Феди - один смотрел на нее весело и без малейшего намека на плотский интерес. Он рассматривал ее пристально, любуясь отличным экземпляром физически развитой особи идеального исполнения. Остальные - охранники и гости - только что не пускали слюну. Хамид был грустен, но торжествен.
   Он, кряхтя, встал на колени, ему поднесли подушечку, на которой лежали украшения для Евы, взял браслеты и надел ей на щиколотки. Встал, опять отошел назад, любуясь, взял наручники.
   - Протяни руки.
   Ева вытянула вперед руки.
   - Разожми кулаки, растопырь пальцы! Ева раскрыла ладони и показала Хамиду - примерная девочка вымыла руки перед едой.
   - Открой рот!
   Хамид засунул в рот Еве указательный палец, провел им за зубами у щеки.
   - Высунь язык.
   Ева покраснела легкой краской ненависти и злобы, но язык вытянула далеко, с удовольствием подразнила быстрыми влажными движениями гостей. Легкий стон удовольствия у некоторых присутствующих.
   - Руки назад!
   Хамид зашел сзади и защелкнул наручники на ее запястьях.
   - Вроде все. - Повернул ее и осмотрел со всех сторон. - Теперь так. Объясняю, что я делаю. Женщина, ты приговариваешься к смерти за то, что убила моих самых близких друзей. Ты свернула шею Максу Черепахе, так сказал Федя, хотя я не представляю, как тебе это удалось.
   - Он жрал мозги у детей, твой лучший друг! - Ева почувствовала приближающуюся истерику, она решила, что лучше закричит и расплачется от унижения и обиды, чем позволит страху напасть на нее.
   - Ты зарезала ножом Федю Самосвала, когда он смотрел на тебя и любовался! - продолжил Хамид.
   - Твой второй лучший друг любил насиловать женщин, избив их перед этим!
   - Молчи, женщина. Тебе дадут слово. За это ты приговариваешься к смерти. Но ты - та самая женщина, которую так хотел мой друг Федя, за тобой он и приехал сюда. Я хочу, чтобы ты встретила его в лучшем наряде там, где не бывают живые. А когда твое тело истлеет в этом сундуке, - Хамид показал рукой себе за спину, там стоял большой железный ящик, - и если вдруг найдут твои останки, никто не скажет, что Хамид пожалел денег на погребальное платье для женщины своего друга. А теперь ты можешь сказать, что хочешь, но это твои последние слова, не трать время на ругань!