Вайнин Валерий. Четвертое правило Мангуста

   – Во что? – уточнил я.
   – Что это голограммы.
   Генерал-двойник встал со стула.
   – Ну и зря, приятель. – Он протянул руку своему прототипу. – Давай знакомиться.
   Генерал натуральный в смятении покосился на меня.
   – Э-э… зачем?
   – Чтоб с этим покончить, – ободрил его я.
   Неуверенно протянув руку, генерал пожал лишь воздух. Ладонь его прошла сквозь ладонь двойника. И двойник усмехнулся:
   – Теперь веришь?
   – Приходится, – вздохнул генерал.
   – Вот и славно. – Двойник отступил на шаг. – За сим позволь откланяться. – Он пропал, как пропадает изображение на экране.
   Двойница Дарьи с моим двойником «откланялись» тем же способом. А мы втроем продолжали сидеть на диване. Лицо генерала, порозовев, не напоминало уже лик усопшего. Он задумчиво посмотрел на меня.
   – Значит, вы и такое умеете… Впрочем, вряд ли я должен удивляться.
   Развивать эту тему я не стал. Лишь вернулся к тому, что меня тревожило:
   – Кто к вам приходил? Ваш двойник?
   Генерал покачал головой:
   – Покойный мой отец. Признаться, мы не очень ладили, так что… Он приходил дважды. Угрожал забрать меня с собой.
   Дашка пролепетала:
   – Что-то новенькое.
   Я не сводил глаз с генерала.
   – И началось это после того, как вы затребовали в МВД статистику несчастных случаев?
   Оксфорд вновь напрягся:
   – Я как-то не связал одно с другим.
   – Ну конечно. Ваш партнер по покеру, замминистра Анисимов, позвонил затем лишь, чтоб рассказать свежий анекдот. И вдруг странным образом оживает ваш родитель. Борис Викторович, вы же профессионал.
   – Какого черта?! – вскипел генерал, и это был хороший признак. – Когда подобное происходит, Глеб Михайлович, возникает мысль об услугах психиатра, а не о кознях МВД! Кстати, я и сейчас не представляю, как все это можно увязать.
   – Увы, я тоже, – признал я, посмотрев на часы. – Однако надеюсь, распечатки ваши что-то прояснят.
   Генерал взглянул на меня с укором.
   – Уважаю ваши тайны, Глеб Михайлович. Но, раз пошла такая пьянка, может, вы и меня просветите?
   Я кивнул:
   – Теперь у меня просто нет выбора. – И за пять минут конспективно изложил нашу историю с Внушателем и его фантомами. И заключил в итоге: – Если покойный отец опять явится – не паникуйте. Устройтесь подальше от окна и мысленно повторяйте: «Галлюцинация, галлюцинация…» Скоро я эту пакость уничтожу.
   Генерал проговорил задумчиво:
   – Значит, это не голограмма. Иллюзия, действующая на все органы чувств… Очень интересно. Он, похоже, идеальный киллер.
   Мы с Дарьей поднялись.
   – Вижу, суть вы уловили, – сказал я, направляясь к двери.
   Генерал предложил:
   – Запишите мой мобильный телефон. Если я чем-то еще смогу помочь…
   – Диктуйте, – кивнула Дашка. – Он запомнит.
   Генерал произнес номер, и мы с женой рванули к лифту. Внизу консьержка, вероятно, покусала бы нас, если б догнала. А уж Стас, Илья и Света наверняка растерзают меня в клочья. И поделом.

ГЛАВА 36

   Нас как бы не ждали. Светлана с Ильей резались на диване в дурака, а кукла чинно сидела на стуле, словно третий участник игры. Стас, вперившись в телевизор, смотрел футбол. И если игроки в карты все же ответили на мое приветствие, то Рыжий лишь буркнул:
   – Явились, не запылились.
   – Прощения просим, – смиренно ответил я.
   Илья азартно пришлепнул десятку дамой.
   – Чего уж там, не привыкать. Давай, Светка, подкидывай козырную.
   – Перебьешься. – Светлана сбросила карты в отбой. – Полдня псу под хвост.
   – Вовсе не под хвост, – возразил я.
   Стас заорал в телевизор:
   – Ну! Ну!..Ой, валенок!
   – Может, отвлечетесь от дел? – предложил я. – Мы, как говорится, имеем вам сообщить.
   – Угу. – Илья шлепнул картой. – Валяйте, слушаем.
   Светлана шлепнула картой в ответ.
   – Работнички. С таким разгильдяйством…
   Дашка оглушительно свистнула.
   Илья выронил карты:
   – Дуська, иди на фиг! Что за номера?!
   Сычиха посмотрела на Дарью с уважением.
   А Стас, не отрываясь от экрана, буркнул:
   – Это мы слыхали.
   Дашка подошла и выключила телевизор.
   – А это мы видали, Рыжий.
   Воспользовавшись тишиной, я объявил:
   – Вася нашел Толяна. В три часа у нас встреча.
   – Правда, что ли? – оживился Стас.
   Дашка взглянула на него сердито.
   – Думал, мы в бирюльки играем?
   Рыжий насупился.
   – Позвонили бы хоть на мобильник.
   – Была бы возможность, позвонили бы! – отрезала Дарья. – А ты, Гольдберг, только вякни хоть слово!
   Илья поднял руки:
   – Молчу.
   Я помахал папкой генерала ФСБ.
   – А вот здесь распечатки несчастных случаев за десять лет. Надеюсь, Внушатель как-то здесь наследил.
   – Надо же, – усмехнулся Илья. – Они в бирюльки не играли.
   Светлана положила карточную колоду кукле на колени.
   – Что за Внушатель, можете объяснить?
   Стас отмахнулся:
   – К твоему расследованию это не относится.
   Светлана опустила взгляд:
   – Я понимаю, Стас. Но, если я член команды…
   – Твоя команда в МУРе, – перебил Рыжий. – С нами ты сотрудничаешь. Временно.
   Дашка сверкнула на него глазами:
   – Ты настоящий друг, Стас.
   – Смотря кому, – парировал Рыжий.
   Возникла неловкая пауза. Затем Илья проговорил:
   – Только сейчас понял, кого Светка напоминает. Лицом, жестами…
   – Не мели ерунды, – прервала его Дарья.
   Илья задумчиво поглаживал бороду.
   – То есть ты заметила? Она похожа на Олю Самарскую.
   – Глупости, – пробормотала Дашка. – Полная чушь.
   Я взглянул на часы: время близилось к двум. Куда-куда, а на рандеву с Толяном опаздывать я права не имел. Меж тем расстояние до Измайлова было внушительным.
   – Свет, – произнес я негромко.
   Не поднимая глаз, она разглаживала складочку на джинсах.
   Я повысил голос:
   – Сычиха, к тебе обращаюсь!
   Она взглянула на меня:
   – За Сычиху – щас по балде.
   – Насчет Внушателя, Свет, – сказал я. – Дело было в понедельник, по дороге в бар, где мы с тобой познакомились. Шел я по скверу и встретил старую цыганку. – Невзирая на молчаливый протест Рыжего, я отбарабанил ей без запинки историю с двойниками, включая базовую гипотезу и намеченный план поисков. Похоже, еще немного тренировки – и с этим номером я смогу выступать на эстраде. В разговорном, так сказать, жанре.
   Капитан Сычова обалдело обвела нас взглядом. Не розыгрыш ли, дескать? Но она уже прекрасно понимала: все чистая правда.
   – Да-а, не соскучишься, – пробормотала Светлана. – А если сводки несчастных случаев ничего не выявят?
   Я вздохнул:
   – Придется изобрести что-то еще.
   Стас постучал по стеклу своих часов:
   – Погнали: время!
   Я кивнул и распорядился:
   – Света с нами.
   – Ну да, как же без нее! – обронил Стае, шагая к двери.
   Светлана метнулась к здоровенной своей сумке:
   – Может, взять пистолет?
   Я мотнул головой:
   – И не заикайся. Работаем без оружия.
   Дашка преградила мне дорогу:
   – А я?
   – Вы с Ильей займетесь распечатками. – Я плюхнул папку на стол. – Найдите этого хмыря. Только найдите.
   Илья открыл папку.
   – Ничего себе! – Он извлек толстенную пачку листов. – Да тут информации прорва!
   Возразить было трудно.
   – Не ной, – проговорил я небрежно. – Плевое дело для двух аналитиков.
   Стас и Светлана топтались уже на лестничной площадке.
   – Глеб, время! – послышался голос Рыжего.
   – Иду! – отозвался я и ободряюще взглянул на Илью. – Вы справитесь, старик. У вас был сильный математический класс.
   Листая распечатки, Дарья обронила:
   – Любовь моя, ты мерзавец.
   Я попросту от них сбежал и, закрывая дверь, крикнул:
   – Для двух аналитиков плевое дело!
   Светлана со Стасом ждали меня в открытом лифте. Стоя в разных углах, смотрелись они изумительно. От комментариев, однако, я воздержался. Будь уверен, Стив Пирс, в этом лифте я не вмешивался в дела Человечества. И Человечество – слева от меня и справа – тупо взирало в пол. Как истинный Мангуст, я хранил невозмутимость.

ГЛАВА 37

   В Измайлово мы неслись на моем «жигуленке». На сей раз я поменял сладкую парочку местами: Светлана сидела рядом со мной, а Стас вольготно расположился сзади. Но перемещения эти лишь заставили вспомнить басню Крылова: «А вы, друзья, как ни садитесь…» Молчание царило глухое. О погоде говорить было нечего: погода была отличная. Потому и приехали мы вовремя, даже немного пораньше. Я припарковался среди иномарок, на фоне которых «жигуленок» мой смотрелся заморышем.
   – Куда теперь? – осведомилась Светлана.
   Стас, конечно же, не замедлил ответить:
   – Тебя отведут. Не заблудишься.
   – Спросить нельзя?
   – Желательно по делу.
   Что ж, хоть какое-то общение. Можно считать его разминкой.
   Выйдя из машины, мы направились в парк. Солнце далеко перевалило за полдень, однако держало небо и землю под контролем. В эту июльскую субботу народу в парке было навалом, и мысли капитана Сычовой, разумеется, приняли естественный ход.
   – Мы никого тут не зацепим? – обеспокоилась она. – Вдруг заварушка начнется?
   Рыжий тотчас отреагировал:
   – Что бы, Свет, мы делали без тебя? Бойню бы тут устроили, кретины.
   – Стас, что ты цепляешься? Только скажу слово…
   – Не сотрясай воздух, Свет. Не то контузит, чего доброго.
   Тянуло на них рявкнуть. Но толку в этом я не видел и потому сдерживался. Мы бойко продвигались к месту, указанному Васей. Хотелось надеяться, что место выбрано удачно.
   И на сей раз надежды мои оправдались. Выполнив необходимые маневры на дорожках парка, мы вдруг очутились в такой глухомани… Тайга, не тайга – но и на зону отдыха не шибко смахивает. Тропинка привела нас к утрамбованной площадке, окруженной деревьями. Солнышко светит, птички поют, а гуляющей публикой даже не пахнет. Если, разумеется, не считать за таковую Васю с четырьмя громилами и Толяна, прикованного наручником к одному из них. Василий нынче сделал все, дабы избежать прокола. При нашем приближении он белозубо улыбнулся:
   – Принимай, Михалыч, посылку. Упакована, без понтов. – Он неодобрительно взглянул на Светлану. – А менты зачем? С ментами у нас дел нету.
   – Ну да, заливай. – Я пожал ему руку чуть сильнее обычного. – Куда вы без ментов?
   Ойкнув, Василий присел.
   – Ты че, Француз? Пальцы раздавишь.
   – Чтоб служба медом не казалась. – Я отпустил его руку.
   Вася тряхнул побелевшей кистью.
   – Ну ты, блин, буйвол. – Он улыбнулся Стасу. – Привет, Рыжий! Дерешься еще за бабки?
   Светлана бросила на Стаса удивленный взгляд.
   Веснушки Стаса покраснели.
   – Нет, – ответил он Василию. – Не до того теперь.
   Мордоворот, скованный с Толяном, пробасил:
   – Жаль. Ты убойно дрался.
   Похоже, они готовы были предаться воспоминаниям. Между тем плененный Толян (в спортивном костюме, все такой же коренастый и румяный – только с фонарем под глазом) со скучающей миной таращился в облака.
   – Освободите его, – сказал я Васе, – и отойдите шагов на сто. Мы тут побазарим.
   Вася кивнул:
   – Без проблем. Отомкни его, Кныш.
   Кныш с сомнением вертел в пальцах ключ от наручников.
   – А он это… ноги не сделает?
   Василий усмехнулся:
   – От кого? От Француза?
   Кныш бросил на меня оценивающий взгляд и нехотя освободил Толяна. Затем Вася, выполняя мое указание, отвел братков по тропинке, и они встали неподалеку в карауле. На окруженной лесом площадке остались мы трое и Толян.
   – Привет, Стас! Как устроился? – произнес он как ни в чем не бывало.
   – Нормально, – ответил Стас.
   Светлана вновь взглянула на него с удивлением. Она была озадачена его знакомствами.
   – Не женился? – допытывался Толян.
   – Пока нет. – Стас нервничал, и понять его было можно.
   Встреча была тягостной, следовало предельно ее сократить.
   – Брось травить, – обратился я к Толяну. – Думаешь сбежать? Попробуй.
   Он ухмыльнулся. Фингал под глазом делал его ухмылку шутовской.
   – Однажды пробовал, хватит.
   – Может, ответишь на вопросы? – предложил я.
   С той же ухмылкой он кивнул:
   – На любые. Обойдемся без пыток.
   Что ни говори, в подонке этом был своеобразный шарм.
   – Работаешь на майора Остапчука? – спросил я. – Именно ты надоумил его подписываться кличкой Француз?
   Помедлив, Толян полюбопытствовал:
   – Откуда знаешь про Остапчука?
   – Не важно, – ввернул Стас. – Отвечай на вопрос.
   Толян примирительно вскинул руку:
   – О'кей. Насчет Француза идея моя. Чем плохо? Я знаю, Глеб, до тебя никому не добраться. А пока то да се, можно неплохо маневрировать. Одного я не учел – того, что Володька Остапчук окажется психопатом-мокрушником. Конечно, Глеб, ты вряд ли мне поверишь…
   – На Петровку ты звонил? – перехватила инициативу Светлана. – Ты назвал бар при кафе «Амброзия» и описал внешность Француза?
   Толян изобразил, будто снимает шляпу:
   – Да, Сычиха, это был я. Наши плохие парни тебя уважают, потому и пытаются зарыть. Но у них это не выходит, оттого они уважают тебя еще больше. А теперь, Сычиха, когда ты под защитой Мангус…
   – Язык вырву! – гаркнул я.
   Толян вновь поднял руку.
   – О'кей. Какие еще вопросы?
   Светлана опустила взгляд.
   – Лейтенант Гномкин вами куплен?
   Брови Толяна приподнялись:
   – Кто куплен? Серега? Да он наш с потрохами! Остапчук жил с ним по соседству, спас его как-то в драке. Потом тренировал в боевых искусствах. Гном за него готов…
   – Врешь, гад! – прошипела капитан Сычова.
   Толян нимало не смутился:
   – Сколько лет тебе, девочка? Проснись. Если б не майор Остапчук, Серега давно бы свалил из органов. Но Володя сказал: «Служи, Гном. Пригодишься…»
   – Врешь! – Капитан Сычова бросилась на Толяна.
   Стас ее удержал.
   – Свет, подумай: все совпадает.
   Светлана вырвалась из его мощных рук:
   – Отвали на хрен! Я в асфальт его закатаю!
   Толян скорчил гримасу:
   – Уймите эту суку.
   Стас негромко сказал:
   – Ну ты, чмо. Скажи про нее хоть слово.
   Брови Толяна опять полезли вверх. Вероятно, мои тоже. Братки в отдалении с интересом таращились в нашу сторону. Я процедил сквозь зубы:
   – Стас, отпусти Свету. Света, прекрати истерику. – И, дождавшись, пока оба они выполнят мою просьбу, обратился к Толяну: – Сдашь мне Остапчука или…
   – С удовольствием, – кивнул с ухмылкой Толян. – Писец атаману!
   Это был сюрприз. Светлана и Стас приоткрыли рты.
   – Что же мы стоим? Пошли. – Я шагнул с площадки на тропу.
   Толян остановил меня:
   – Минутку, Глеб. Можно с тобой с глазу на глаз?
   Я взглянул на часы.
   – Только в темпе. – Мы отошли в сторонку.
   Светлана встревожилась:
   – Вдруг он правда сбежит?
   – Скорее земля провалится, – буркнул Рыжий.
   – Стас, честно, я не поняла…
   – Пока ты поймешь, Свет, ночь наступит. Стой спокойно.
   Я выжидательно посмотрел на Толяна. И тот проговорил тихо:
   – Может, отпустишь меня… потом?
   Я смотрел на него в упор:
   – Однажды я тебя отпустил. Глянь, что получилось.
   Он шумно вздохнул:
   – Значит, убьешь?
   Вопрос был щекотливый. Можно сказать, мучительный. Однако отвечать на него не пришлось.
   Из ветвей дерева донесся чуть слышный хлопок, и Толян с изумлением на румяном лице осел на землю. Во лбу у него появилась аккуратная дырочка. Не успел я обозвать себя последним идиотом, как раздался второй выстрел, на сей раз в меня. Затем густая крона липы затрещала, и человек в камуфляже, уронив снайперскую винтовку, рухнул вниз. Лоб его, очевидно, украшен был такой же дырой, как у Толяна: сработала моя защита. А мозги, черт бы Меня драл, не сработали! Недооценил я тебя, майор шестого спецотряда.
   Будто в замедленных кинокадрах, ринулись ко мне Светка со Стасом. И по тропинке бежал Вася с четырьмя громилами. А я смотрел на распростертого у ног Толяна, Мысленно прокручивая «что было бы, кабы…». Если б я допер выставить защиту и Толяну, с Остапчуком сегодня было бы покончено. Если б снайпер, ограничась Толяном, не стрелял в меня, он остался бы жив и опять же привел бы меня к Остапчуку. Если бы снайпер выстрелил сначала в меня, остался бы жив Толян, что благополучно привело бы нас… Что толку сетовать на судьбу? Все случилось именно так, как случилось. И следовало исходить из этой реальности.
   Стас опустился перед Толяном на корточки, приложил палец к его сонной артерии и убедился, что мертвее не бывает. Еще бы. В противном случае я бы уже поднял «покойничка» на ноги.
   Капитан Сычова вцепилась в мою рубаху и принялась трясти:
   – Ты не ранен?! Говори, не ранен?!
   – И не убит, – буркнул я. – Свет, оторвешь пуговицы.
   Тут подоспел Василий с братками.
   – Глеб Михайлович, что за херня?
   Я кивнул на лежащего у дерева снайпера.
   – «Хвоста» привели. Да еще какого.
   Вася мигом оценил обстановку:
   – Ексиль-моксиль, как же он… Быть не может, без понтов!
   Они заспорили между собой, точно гуси на своем гусином языке. Начались выяснения, кто лажанулся и по какой причине: привычные поиски крайнего. Я отчеканил:
   – Вот что, соколы: дуйте отсюда. Чтоб через минуту были на Аляске.
   Предложение это амбалам явно понравилось. Лишь Вася выразил озабоченность:
   – Михалыч, а как же… – Он перевел взгляд с одного трупа на другой.
   – Мои проблемы. Сваливайте.
   И они чесанули по тропе так сноровисто, что по обе стороны закачались деревья.
   – На Петровку надо позвонить, – сказала Светлана.
   – Первым делом, – ехидно отозвался Стас. – Других забот нет.
   Лица обоих выражали растерянность.
   Не знаю, что читалось на моей физиономии, но раскисать, черт возьми, я не имел права. И я сказал Светлане:
   – Делаешь два звонка. Один Калитину: ему грехи надо замаливать. – Я указал на трупы Толяна и снайпера. – Пусть оприходует обоих. Второй звонок – лейтенанту Гномкину. Назначь экстренную встречу. Вышла, мол, на Остапчука, но Калитину не доверяешь. Гномкина срочно берем за жабры: теперь он наша единственная ниточка.
   – А если они окажутся рядом, Калитин и Гном? – уточнила Светлана. – Разговор может не получиться.
   Стас раздраженно ответил:
   – Ты звонишь каждому на сотовый. Если они рядом, любой из них постарается как-то замаскировать разговор с тобой.
   Я кивнул:
   – Леше звони прямо сейчас по мобильнику Стаса. А Сереге, с предосторожностями, из автомата.
   Стас протянул Светлане мобильный телефон. Светлана сердито предложила:
   – Может, не будем торчать здесь и любоваться пейзажем? Говорить я могу на ходу.
   Это было резонно. Прогулочным шагом мы двинулись по тропинке, оставив позади два трупа. Легко дозвонившись майору Калитину, Светлана доложила оперативную обстановку и, судя по отрывочным репликам, нашла понимание и поддержку.
   – Конечно, Леш, работаем вместе, – заверила она в итоге. – Докладывать буду лично тебе… Не нуди, Леш. Обещай Жмыхову, что принесешь ему Француза в целлофане.
   Переговорив с непосредственным начальником, капитан Сычова малость воспряла духом. И на этом подъеме сняла трубку ближайшего таксофона и набрала номер Гномкина. Здесь, однако, все оказалось непросто. Младший по званию упорно допытывался, откуда Сычиха звонит и кто с ней рядом. Светлана столь же упорно ему вдалбливала, что она одна и звонит из автомата, подтверждением чего могут служить городские шумы. Гномкин вроде успокоился или сделал вид, что успокоился. Но при упоминании об экстренной встрече его опять заколдобило. Лейтенант мямлил что-то о своей занятости, о плотном графике, о некомпетентности руководства, однако Света, можно сказать, вцепилась в него зубами. И в итоге славный парень Серега попросил перезвонить минут через десять: надо, мол, переговорить с Калитиным, уточнить распорядок. Валяй, согласилась Света, уточняй.
   Повесив трубку таксофона, она помассировала живот:
   – Есть хочется.
   Рыжий, конечно же, не мог этого пропустить:
   – Вижу, ты не теряешь аппетита.
   – А из-за чего терять? Из-за Толяна, что ли?
   – Из-за того, к примеру, что не можешь поймать Остапчука.
   Светлана скосила на него серые глаза:
   – Стас, иди на хрен.
   Я двинулся к «жигуленку».
   – Поехали. Дома перекусим.
   – А звонок? – всполошилась Светлана.
   – Телефонов в Москве достаточно, – бросил я через плечо. – Остановимся и позвоним.
   Это решение, в принципе, было оптимальным. Рыжий признал скрепя сердце:
   – Перекусить, в общем-то, не мешает.
   Сычиха метнула на него испепеляющий взгляд.
   В машину сели в прежнем порядке: Светлана – со мной рядом, Стас сзади. Во избежание недомолвок я сказал:
   – Ребята, ваша милая грызня взбесит и святого. А я не святой. Думаю, вы с этим согласитесь.
   Возражений не последовало, и назначенные Гномкиным десять минут мы ехали, что называется, бесконтактно. Затем притормозили у таксофона, и Светлана вновь позвонила товарищу по сыскной работе.
   Беседа на сей раз была дружеской и, главное, лаконичной. Встретиться со Светой сегодня Серега не мог никак, к великому его огорчению. Сколько на него, лейтенанта, дел навалили – жуть прямо. А вот завтра, часиков в двенадцать дня, можно бы… нет, просто необходимо многое обсудить. И желательно без посторонних. При современной технике слежки встречаться на улице – полное безрассудство. Есть одна тихая квартирка, чистая, нигде не засвеченная. Нужно только держать язык за зубами, чтоб начальство о ней не пронюхало.
   – Само собой, – согласилась Света. – Диктуй адрес. – И вслед за лейтенантом повторила адрес вслух, как бы записывая. – На чем, на чем, – хмыкнула она в трубку, – на магазинном чеке… Ну да, учи меня! Не дергайся, Гном: чек я съем на ужин. Кроме шуток… Ладно, до завтра. – Повесив трубку, она помрачнела. – Глухое же местечко он выбрал.
   Рыжий мрачно взъерошил свои кудри:
   – Адрес я запомнил.
   – Я тоже, – кивнула Светлана.
   А уж обо мне и говорить нечего. Мы вновь погрузились в машину и помчались к Дашкиному дому. Есть хотелось жутко. Чтоб как-то заглушить голод, я прокручивал в мыслях свои проколы. Но голод, как ни странно, от этого лишь усиливался. Благо жара немного ослабла, и вести машину при ветерке было приятно.
   – Остапчук знает, что Гном пробит, – сказала Светлана. – Голову даю на отсечение.
   Стас тут же съязвил:
   – Ну да, зачем тебе голова? – И, не дождавшись реакции на свое остроумие, поинтересовался: – С чего это тебе взбрело?
   – Что Толяна взяли, он знает, – объяснила Светлана. – Даже киллера успел наладить. А Толян про Гнома вряд ли станет молчать.
   – Свет, Толяна взяли бандиты. Что за дело бандитам До сраного лейтенанта МУРа? Не думаю, что Остапчук просечет.
   – Бандиты, Стае. Но какие? Те самые, что организовали Толяну встречу с Французом. Толян в бар не явился. Трудно ли догадаться, что Француз станет его разыскивать через этих же бандитов?
   – Ну, в общем-то…
   – Остапчук обязан предположить, что Француз пробил Гнома. А поскольку Француз, – Светлана покосилась на меня, – как бы защищает Сычиху… Что должен думать Остапчук?
   Помолчав, Стас вздохнул:
   – В таком случае, Свет, завтра тебя ждет ловушка. Сто пудов.
   – Да ну? – скривила губы Светлана.
   Захотелось их ободрить.
   – Надеюсь на ловушку, – признался я. – Тогда мы разом их накроем. Как сказал Сократ, без понтов.
   Светлана скосила на меня глаза:
   – Оружие, само собой, не в счет? В нас оно не выстрелит?
   Ответил за меня рыжий:
   – Ты не подсадная утка, Свет. Зря ты так думаешь.
   Светлана сердито на него оглянулась:
   – Прикрой фонтан, Стас!
   – Свет, не хами: не на рынке.
   – А ты не мели эту хрень!
   «Господи! – застонал я мысленно. – О господи!»
   Чертовски хотелось есть.

ГЛАВА 38

   Явочная квартира встретила нас умопомрачительными ароматами. Оказалось, на Дашку снизошло вдохновение: нас ожидали суп и котлеты. Лица аналитиков при этом лучились самодовольством, чего нельзя было сказать о наших угрюмых физиономиях.
   – Облом, – тотчас определила Дашка. – Мойте руки. За едой расскажете.
   Спорить никто не стал. Так как Дарья с Ильей уже пообедали, мы легко поместились за кухонным столом. Таким образом, команда разделилась. Аналитики, сидя в сторонке, внимали докладу оперативников, которые мрачно поглощали пищу и столь же мрачно смотрели на мир. Трупы Толяна и снайпера, готовая ловушка для Светланы и прочие прелести жизни аппетит нам не портили, но и настроение, разумеется, не поднимали.
   Выслушав наш сухой отчет, Илья с Дашкой не тратили время на «ахи» да «охи», а с ходу взяли быка за рога.
   – Ловушка-то ловушка, – пробормотала моя жена. – Но в чем она состоит?
   – Хороший вопрос, Дуська, – кивнул Илья. – Отличный вопрос, чтоб я так жил!
   Стас замер с надкушенной котлетой на вилке. Я также перестал жевать в ожидании каверзы. И Светлана озвучила наши мысли:
   – Что вы имеете в виду, конкретно?
   Дашка ответила:
   – Остапчук отморозок, но не тупица. Если он знает, что мы знаем…
   – …тогда он знает, что мы догадываемся о ловушке, – подхватил Илья.
   Повисло молчание. Хлопнув пятерней по столу, Рыжий в досаде проглотил котлету.
   Светлана вдохнула и выдохнула.
   – Ну, зеленоглазка… готовишь ты обалденно.
   Я пристально смотрел на расходившихся аналитиков.
   – И что, по-вашему, он замышляет?
   Соседи по школьной парте переглянулись.