Страница:
– Прости, паршивец, – тихонько шепнула она Нимицу, – но я сама разрешила ему составить базу развлекательных программ.
Кот жалобно мяукнул, и она улыбнулась.
– Ладно, не хнычь. Я с ним поговорю. Честное слово.
Нимиц пощекотал ее усами, и она снова повернулась к пульту.
«Джейми Кэндлесс» превзошел все ее ожидания, хотя до сих пор ей нечасто удавалось поиграть со своей игрушкой. Несмотря на массу в одиннадцать тысяч двести тонн, «Кэндлесс» не уступал в маневренности боту, и ей удалось добиться для Сильвермана разрешения встроить в яхту компенсатор военного образца, причем последнего поколения. Никому другому такого бы не позволили, но в данном случае Хонор пошла наперекор принципам и воспользовалась общественным положением в личных целях. В результате был создан корабль, способный развивать ускорение до семисот g, принять на борт восемь пассажиров и оснащенный новейшей системой управления. В особых случаях Хонор могла перевести на свой пульт контроль над всеми системами, но была слишком опытным астронавтом и не собиралась делать это без крайней необходимости. Да и Уэйна хватил бы удар, вздумай она отобрать «его» птичку.
Еще раз улыбнувшись, она откинулась в кресле, вглядываясь сквозь пузырь бронепласта крыши кабины в бесконечность космоса. Устройство и размещение кабины были предметом долгих споров между нею, Сильверманом и Лафолле. Сильверман хотел разместить рубку в традиционном месте, поскольку, будучи приверженцами здорового консерватизма, считали, что рубка должна размещаться у центра тяжести. Эндрю, со своей стороны, тоже хотел, чтобы рубка находилась там, поскольку в предложенном Хонор варианте это помещение оказывалось слишком мало, чтобы втиснуть туда кресло для кого-нибудь, кроме самой Хонор и Нимица. Из чего следовало, что он не сможет оберегать спину землевладельца в то время, когда она будет сидеть за пультом управления.
Хонор скорее прислушалась бы к своему телохранителю, чем к инженерам, однако в данном случае сохранила алмазную непреклонность. Она указала Эндрю, что внутри кабины угрозу для нее могут представлять лишь внешние, космические факторы, а потому его присутствие там лишено смысла. Кроме того, традиционное расположение рубки ограничит обзор теми же самыми дисплеями, которыми она пользуется на борту военного корабля. «Кэндлесс» же должен дать ей возможность уйти от работы, отвлечься, заняться игрой… И в конце концов она добилась своего. Правда, Эндрю после этого дулся на нее не один день.
Сквозь бронепласт была хорошо видна крыша импеллерного клина «Кэндлесса». Клин шириной в несколько километров закрывал все небо над, впереди и по бокам кораблика, и Хонор видела, как звезды меняют цвет и положение, когда край клина прорезает пространство между нею и ими. Гравитационное воздействие на фотоны с силой почти в сто тысяч метров в секунду за секунду вызывало эффект красного смещения. Это зрелище Хонор видела несчетное количество раз, но оно никогда ей не надоедало, почему она и настояла на установке рубки именно здесь.
Хонор снова проверила приборы. Для нее этот полет обещал стать драгоценным лакомством. Она решила побаловать себя, считая, что заслужила такую награду. Для всех остальных участников полета же это была отнюдь не увеселительная прогулка. Они находились всего в нескольких сотнях километров от «Кэндлесса», и больше в окрестностях никаких кораблей не было. Вокруг них сферой в двести тысяч километров радиусом располагались «Шрайки-Б», которые должны были гарантировать, что посторонние и не появятся.
Королева Елизавета выразила желание перед отбытием посетить верфь «Ворон». На то имелась уйма причин политического характера, но были и личные. Именно там одиннадцать лет назад разыгралось сражение, в котором маленькая эскадра Харрингтон разгромила масадский флот. Именно там масадские захватчики насиловали и убивали попавших им в руки членов команды корабля ее величества «Мадригал». Сама верфь представляла собой совместное предприятие, созданное грейсонской корпорацией «Небесные Купола», мантикорским картелем Гауптмана и казначейством Меча во многом благодаря предоставлению Короной Грейсону режима наибольшего благоприятствования. Верфь являлась зримым символом плодотворного сотрудничества звездных наций. Кроме того, Елизавета много слышала о «Вороне» от Вильяма Александера и хотела увидеть все своими глазами.
Первоначально предполагалась, что она вместе с Бенджамином Мэйхью отправится в полет на яхте «Королева Адриенна», той самой, что доставила Елизавету к звезде Ельцина. Однако этот план изменился в связи с чрезвычайно удачными и интенсивными переговорами на министерском уровне. Кромарти и Прествик уже давно состояли в переписке, но лично повстречались впервые и прониклись друг к другу глубокой симпатией. Столь же хорошие отношения установились между графом Золотого Пика и советником Бенджамина по Межзвездным вопросам Лоуренсом Ходжесом. Четверо министров и их помощники с самого начала визита работали практически в режиме нон-стоп.
Елизавета осталась довольна тем, что взяла с собой Кромарти и своего дядю со всеми их секретарями и помощниками, хотя в результате «Королева Адриенна» летела битком набитой. Время для встречи оказалось исключительно удачным: глубокий прорыв Белой Гавани и события в Новом Париже, сделавшие Сен-Жюста диктатором Народной Республики, создали ситуацию, требовавшую принятия множества серьезных политических решений. В таких обстоятельствах главы правительств и межзвездных ведомств держав, воспринимавшихся всеми как сердце и душа Альянса, не могли упустить возможность проработать в личных встречах все детали будущей совместной политики. Им катастрофически не хватало времени. Министры наотрез отказывались от всего, что могло отвлечь их от работы, однако согласно протоколу визита им надлежало сопровождать королеву и Протектора в полете на «Ворон». Возможно, кто-нибудь и попробовал бы спорить с Елизаветой, однако у Кромарти обычно хватало осмотрительности этого не делать. В конце концов был найден взаимоприемлемый вариант: Кромарти, Золотой Пик, Прествик, Ходжес и сопровождающие их лица полетят вместе на «Королеве Адриенне», где смогут без помех продолжать свою работу и во время полета. А поскольку королевская яхта в этом случае окажется переполнена, Бенджамин пригласил Елизавету совершить полет на борту его личной яхты «Грейсон-1».
Корабль Протектора был меньше королевского и не столь роскошен, хотя внутренняя отделка его мало уступала мантикорской. Несмотря на меньшие размеры, на борту оказалось больше свободного места, ибо монархов не сопровождали секретари, помощники секретарей, помощники помощников секретарей и особые помощники помощников помощников секретарей. Елизавета и тетушка Кэтрин, сопровождавшая мужа в этом визите, приняли приглашение. Хотя герцогиня Винтон-Хенке в малолетство Елизаветы являлась регентшей и до сих пор входила в ближний круг советчиков королевы, она больше не занимала никакой официальной должности и наверняка была рада провести хотя бы один день не в деловой суете, а в непринужденной салонной обстановке. Хонор была уверена, что в настоящий момент Бенджамин и его гости удобно расположились в одной из роскошных кают «Грейсона-1», наслаждаясь беседой. К сожалению, кузена Елизаветы Кальвина с ними не было: он остался на борту «Королевы Адриенны» в качестве одного из доверенных секретарей своего отца.
Хонор тоже приглашали на «Грейсон», и у нее даже возникло искушение согласиться. И Кэтрин, и Энсона Винтон-Хенке она знала не один десяток лет, еще с тех пор, как Мишель Хенке во время обучения в Академии пригласила ее к себе домой на каникулы. Все они относились друг к другу с симпатией, но виделись не так часто, как хотелось бы.
Однако в конце концов Хонор отказалась. «Кэндлесс» поступил в ее распоряжение не более двух месяцев назад, и она просто не могла отказаться от возможности полететь на нем. Кто-то из придворных Бенджамина заикнулся было про «оскорбление Протектора», но сам Бенджамин лишь рассмеялся и пожелал Хонор на славу позабавиться со своей игрушкой, но не опаздывать на верфь.
Вспомнив это, она ухмыльнулась. Какие к ней могут быть претензии? Как подобает послушному вассалу, она в точности исполнила «повеление» Протектора.
«Кэндлесс» по части управляемости превзошел все ее ожидания. Пульты его были расположены по привычному для нее военному образцу и устроены так, что давали возможность осуществлять все функции управления одной рукой, поскольку она еще не была уверена в надежности контроля над протезом. Такая конфигурация просто искушала пилота совершать всевозможные фигуры высшего пилотажа, и, к восторгу Хонор, «Кэндлесс» справлялся с ними не хуже, чем гораздо более легкие суда. Она не сомневалась, что с мостиков «Адриенны» и «Грейсона» с удовольствием (и завистью) наблюдают за пируэтами и па, которые она вытанцовывает вокруг их основного курса. Сейчас они уже приближались к «Ворону», и у нее оставалось время лишь еще на одно танго со звездами, после чего придется притормозить и вновь вести себя «паинькой».
А он пустится, и очень скоро.
Знание это повергало его в ужас, но оно же вызывало и эйфорию. Немногим людям дано знать, точно и без сомнения, что им предстоит умереть во имя Господне. А вот Бледсоу и трем членам его экипажа это было известно наверняка. Они встали на путь служения Господу двенадцать лет назад, когда их родной мир был захвачен, истинная Вера попрана и мерзость духовного запустения воцарилась на их планете и во всем народе.
Сатанинская Шлюха восторжествовала над чадами Господними, но сейчас и она, и ее марионетка, грейсонский вероотступник, оказались в пределах досягаемости Бледсоу – в пределах досягаемости Десницы Божией. Пусть он и его товарищи должны умереть ради уничтожения лидеров Сатанинского Альянса, извратившего и осквернившего все истинно чистое и святое, – да будет так. Умереть, служа Господу, обрушив храм врагов Его подобно Самсону, есть подлинное счастье и знак избранничества, который слабые и грешные люди могут получить лишь по Его милости, ибо собственной жизнью столь ничтожное создание, как человек, не в силах заслужить столь славное завершение мирского существования.
В какой-то степени Бледсоу раздражало то, что он и его товарищи вынуждены разделять сие торжество с неверующими, однако выбора у них не было. Мантикорские угнетатели Масады пытались соблазнить народ лживыми, греховными благами «передовой технологии», и увы, их коварные посулы ввели в соблазн многих и многих, побудив отказаться от сопротивления, которое оказывали захватчикам Истинные. Порой Бледсоу признавал: трудно винить слабых духом в том, что они не выдержали Испытания. Прислужники Блудницы тщательно расставляли свои ловушки, заманивая в них самых уязвимых. Новые методы лечения для пожилых и больных. Отвратительный «пролонг», предлагающий продление мирской жизни в сравнении со сроком, определенным Всевышним. Новые школы с обучением всем дьявольским чудесам разрушающей души технологии… и промывание мозгов подрастающего поколения с целью вложить в юные умы чуждое гнусное секуляризированное представление о Вселенной.
Они поклялись, что не будут никого принуждать к принятию своих «даров», но они солгали. О нет, они действительно не гнали никого под прицелом в свои мерзкие школы и больницы, но они лишили Истинных власти, а без Бича Господня человек легко впадает во грех. Мантикорцы и их грейсонские марионетки знали, что покончить с Истинными им поможет не оружие (ибо прямое насилие лишь плодит мучеников и заставляет даже слабых вернуться на стезю Господню), но искушение. Хорошие люди, которым следовало бы оставаться Столпами Веры, могут соблазниться лекарством для больной жены… обещанием немыслимо долгой жизни для любимого ребенка. И с каждым шагом, который делал отдельный человек на пути греха, уменьшалась сила всех Истинных.
Бледсоу и его собратья прекрасно все понимали. Будь это возможно, они плюнули бы в лицо нечистым, отвергнув все их гнусные соблазны. Но увы, долг перед Господом порой вынуждал их притворяться, будто они приемлют гнусность.
Вопреки всем желаниям захватчиков, оккупация Масады не была всеобъемлющей: у них просто не хватало войск, чтобы полностью контролировать планету с населением пять или шесть миллиардов человек. Во многом именно поэтому они избрали стратегию соблазна. Даже поблескивавшие в ночном небе сторожевые спутники, набитые кинетическим оружием и морскими пехотинцами в боевой броне, готовыми высадиться с орбиты в любую точку, где вспыхнет открытое восстание, все же не обеспечивали постоянного контроля поработителей над порабощенными. К несчастью, среди бывших Истинных нашлись падшие души, соблазнившиеся службой нечистым.
Но прежде чем число падших стало достаточно велико, чтобы сформировать планетарные полицейские силы, Истинные ушли в подземные катакомбы, где даже предатели не могли их найти. Важнейшие файлы Старейших Истинных были уничтожены раньше, чем враг сумел до них добраться. Такие, как Шэклтон, служители Инквизиции и разведки Старейших, просто исчезли.
Бледсоу и подобные ему стали заново выкованным Мечом Господним. Меч сей в отличие от прежнего предназначался для нанесения тайных ударов, однако был даже острее, и в сталь его вплавилась окалина былого клинка. Однако чтобы меч мог разить, требовались люди, которым приходилось делать вид, будто они с готовностью встали на путь греха. Они научились извлекать выгоду из экономических проектов, которыми оккупанты и коллаборационисты пытались подкупить население. Огромные средства, собранные и тайно укрытые Старейшими, частично вкладывались в эти предприятия, и слуги Сатаны способствовали приращению богатства Господня.
Бледсоу не знал, кто именно был автором первоначальной стратегии. Он связывал ее с нынешним составом Старейших, который, пусть и пребывал в подполье, оставался единственно законным правительством Масады и попечителем Истинных. Старейшие хранили военную казну, выжидая возможности нанести удар, но оккупанты были не столь глупы, чтобы начать в системе Эндикотта производство современных видов оружия. Однако деньги могут многое: в частности, они позволили вступить в контакт с Рэндалом Доницетти.
Бледсоу терпеть не мог этого шумного, невоспитанного грубияна, даже не пытавшегося прикинуться, будто он уважает Веру. Уважал он только деньги, но, будучи гражданином Лиги и межзвездным торговцем, вел внешне вполне законные дела между Лигой и Масадой. Являясь в действительности отпетым контрабандистом. Бледсоу знал, что осуществление нынешнего плана стало возможным лишь благодаря Доницетти, ибо он, с его хитростью и связями, сумел раздобыть оружие Лиги. Бледсоу немного жалел о невозможности воспользоваться мантикорскими устройствами – поразить врага его же оружием было бы особым наслаждением, – но выбирать не приходилось. Доставка компонентов осуществлялась раздражающе медленно… Тем не менее Доницетти со своей задачей справился.
И вот теперь все готово. Стремление оккупантов к «наведению мостов» между системой Эндикотт и звездой Ельцина лишь способствовало осуществлению святого замысла. Производить военную технику на орбитальных верфях Масады запрещалось, однако рудовозы здесь строили как для зарождавшейся космической индустрии Эндикотта, так и для звезды Ельцина. Именно таким – большим, неповоротливым, но вместительным – рудовозом и командовал Бледсоу. Его судно не обладало быстроходностью и маневренностью военного корабля.
Зато оружие на нем было.
Гэвин Бледсоу осторожно пробежал пальцами по алфавитно-цифровой клавиатуре на подлокотнике командирского кресла. Когда его судно прибыло в пространство Грейсона, никакого оружия на нем не было. Корпус вообще доставили сюда разобранным на части, ибо своим ходом субсветовой грузовик добирался бы несколько лет. Детали корабля погрузили на гиперпространственный транспортировщик и смонтировали уже на месте, после прибытия в систему. Такой способ едва ли можно назвать экономичным, однако местные верфи были завалены военными заказами. Кроме того, подобные предприятия отчасти субсидировались Мантикорой с целью поощрения развития масадской промышленности и установления более тесных связей между Масадой и Грейсоном.
Старейшие понимали, что все детали судна, особенно с учетом верфи, где оно построено, будут подвергнуты тщательному досмотру, и ничего подозрительного среди этих деталей, разумеется, не было. После сборки корабля Бледсоу и его команда приступили к рутинной работе по перевозке руды, чем и занимались более трех стандартных лет. И они, и их посудина были хорошо знакомы офицерам Грейсонского космического флота, осуществлявшим контроль за транспортными потоками, и никогда не вызывали никаких подозрений.
Но никто из этих офицеров понятия не имел о ремонтном судне, нанятом для Истинных Доницетти. Дальнейшее было делом техники: Бледсоу взял отпуск и незаметно вывел свой грузовик за пределы системы, на тайное рандеву с ремонтником. За работу и риск Доницетти запросил втридорога, зато техники Лиги поработали на славу, и когда Бледсоу вернулся к своим обязанностям, ни одна служба технического контроля не обнаружила укрытые между внешней и внутренней обшивками корпуса две противокорабельные ракеты.
Собственно говоря, эти устройства не были настоящими ракетами: спрятать ракету военного образца с пусковым стволом, гравитационным разгонным устройством, сенсорным комплектом, системой наведения и фиксации цели было решительно невозможно. Устройства, раздобытые Доницетти, более походили на разведывательные зонды, чем на настоящие ракеты. Довольно медлительные (хотя способные ускоряться быстрее, чем любой пилотируемый корабль), они были трудно обнаружимы, имели чрезвычайно чувствительные системы самонаведения и двигатели более длительного, чем у ракет, действия, что обеспечивало большую зону досягаемости. Разумеется, при всех этих свойствах они были совершенно бесполезны против военного корабля, экипаж которого проявляет даже минимальную бдительность. Но никто не собирался использовать их против военных кораблей, а для своей цели они вполне годились.
Задержка с доставкой последнего компонента довела Бледсоу до бешенства – он подозревал, что Доницетти намеренно затягивает доставку, чтобы преувеличить трудности и запросить дополнительное вознаграждение, – но в конце концов товар был получен. После чего, покидая орбиту Масады, корабль Доницетти попал в аварию. Бледсоу несколько удивился тому, как безжалостно расправились Старейшие со своим орудием, однако, поразмыслив, пришел к выводу, что они абсолютно правы. Правда, устранение Доницетти отрезало доступ к технологии Лиги, но в случае удачи операции все технологии могут провалиться хоть в ад! А вот лишний, причем неверный, свидетель мог создать нежелательные проблемы.
В настоящий момент Бледсоу более всего беспокоил тот факт, что Шлюха и ее премьер находились на разных кораблях. Такого никто не ожидал, и теперь он не был уверен, как ему следует, поступить. Маячки в «камнях памяти», которые Шэклтон и Стоун заставили землевладельца-отступника вручить мишеням, передавали сигнал на никем не используемых частотах, причем столь низкой мощности, что едва ли кто-то обнаружил бы его до того, как станет слишком поздно. Сигналы двух маяков не были идентичными, а ракеты были запрограммированы так, что могли наводиться по обоим сигналам.
Бледсоу просмотрел запись церемонии и знал, какой из маячков вручили Шлюхе, а какой – ее премьеру. У него возник соблазн запрограммировать обе ракеты на Шлюху… тем более что – не иначе как по промыслу Божию – на одном корабле с ней находился отступник Мэйхью. Не могло быть большей удачи, чем устранение обоих этих врагов Господних одновременно… Но риск неудачи многократно возрастал. Активировав коды и настроив обе ракеты на один маячок, он ограничивал возможности ракет одной целью, которая, в силу геометрии приближения к «Ворону», могла в критический момент оказаться заслоненной другим объектом. «Нет уж, – решил он наконец, – лучше иметь гарантированный шанс поразить хотя бы одну из двух целей, чем сосредоточиться на одной, рискуя упустить и ее».
Взглянув в последний раз на дисплей, где светились световые сигнатуры мишеней, он резко мотнул головой и, не отрывая глаз от огоньков, скомандовал связисту:
– Ввести код активации!
Глава 44
Кот жалобно мяукнул, и она улыбнулась.
– Ладно, не хнычь. Я с ним поговорю. Честное слово.
Нимиц пощекотал ее усами, и она снова повернулась к пульту.
«Джейми Кэндлесс» превзошел все ее ожидания, хотя до сих пор ей нечасто удавалось поиграть со своей игрушкой. Несмотря на массу в одиннадцать тысяч двести тонн, «Кэндлесс» не уступал в маневренности боту, и ей удалось добиться для Сильвермана разрешения встроить в яхту компенсатор военного образца, причем последнего поколения. Никому другому такого бы не позволили, но в данном случае Хонор пошла наперекор принципам и воспользовалась общественным положением в личных целях. В результате был создан корабль, способный развивать ускорение до семисот g, принять на борт восемь пассажиров и оснащенный новейшей системой управления. В особых случаях Хонор могла перевести на свой пульт контроль над всеми системами, но была слишком опытным астронавтом и не собиралась делать это без крайней необходимости. Да и Уэйна хватил бы удар, вздумай она отобрать «его» птичку.
Еще раз улыбнувшись, она откинулась в кресле, вглядываясь сквозь пузырь бронепласта крыши кабины в бесконечность космоса. Устройство и размещение кабины были предметом долгих споров между нею, Сильверманом и Лафолле. Сильверман хотел разместить рубку в традиционном месте, поскольку, будучи приверженцами здорового консерватизма, считали, что рубка должна размещаться у центра тяжести. Эндрю, со своей стороны, тоже хотел, чтобы рубка находилась там, поскольку в предложенном Хонор варианте это помещение оказывалось слишком мало, чтобы втиснуть туда кресло для кого-нибудь, кроме самой Хонор и Нимица. Из чего следовало, что он не сможет оберегать спину землевладельца в то время, когда она будет сидеть за пультом управления.
Хонор скорее прислушалась бы к своему телохранителю, чем к инженерам, однако в данном случае сохранила алмазную непреклонность. Она указала Эндрю, что внутри кабины угрозу для нее могут представлять лишь внешние, космические факторы, а потому его присутствие там лишено смысла. Кроме того, традиционное расположение рубки ограничит обзор теми же самыми дисплеями, которыми она пользуется на борту военного корабля. «Кэндлесс» же должен дать ей возможность уйти от работы, отвлечься, заняться игрой… И в конце концов она добилась своего. Правда, Эндрю после этого дулся на нее не один день.
Сквозь бронепласт была хорошо видна крыша импеллерного клина «Кэндлесса». Клин шириной в несколько километров закрывал все небо над, впереди и по бокам кораблика, и Хонор видела, как звезды меняют цвет и положение, когда край клина прорезает пространство между нею и ими. Гравитационное воздействие на фотоны с силой почти в сто тысяч метров в секунду за секунду вызывало эффект красного смещения. Это зрелище Хонор видела несчетное количество раз, но оно никогда ей не надоедало, почему она и настояла на установке рубки именно здесь.
Хонор снова проверила приборы. Для нее этот полет обещал стать драгоценным лакомством. Она решила побаловать себя, считая, что заслужила такую награду. Для всех остальных участников полета же это была отнюдь не увеселительная прогулка. Они находились всего в нескольких сотнях километров от «Кэндлесса», и больше в окрестностях никаких кораблей не было. Вокруг них сферой в двести тысяч километров радиусом располагались «Шрайки-Б», которые должны были гарантировать, что посторонние и не появятся.
Королева Елизавета выразила желание перед отбытием посетить верфь «Ворон». На то имелась уйма причин политического характера, но были и личные. Именно там одиннадцать лет назад разыгралось сражение, в котором маленькая эскадра Харрингтон разгромила масадский флот. Именно там масадские захватчики насиловали и убивали попавших им в руки членов команды корабля ее величества «Мадригал». Сама верфь представляла собой совместное предприятие, созданное грейсонской корпорацией «Небесные Купола», мантикорским картелем Гауптмана и казначейством Меча во многом благодаря предоставлению Короной Грейсону режима наибольшего благоприятствования. Верфь являлась зримым символом плодотворного сотрудничества звездных наций. Кроме того, Елизавета много слышала о «Вороне» от Вильяма Александера и хотела увидеть все своими глазами.
Первоначально предполагалась, что она вместе с Бенджамином Мэйхью отправится в полет на яхте «Королева Адриенна», той самой, что доставила Елизавету к звезде Ельцина. Однако этот план изменился в связи с чрезвычайно удачными и интенсивными переговорами на министерском уровне. Кромарти и Прествик уже давно состояли в переписке, но лично повстречались впервые и прониклись друг к другу глубокой симпатией. Столь же хорошие отношения установились между графом Золотого Пика и советником Бенджамина по Межзвездным вопросам Лоуренсом Ходжесом. Четверо министров и их помощники с самого начала визита работали практически в режиме нон-стоп.
Елизавета осталась довольна тем, что взяла с собой Кромарти и своего дядю со всеми их секретарями и помощниками, хотя в результате «Королева Адриенна» летела битком набитой. Время для встречи оказалось исключительно удачным: глубокий прорыв Белой Гавани и события в Новом Париже, сделавшие Сен-Жюста диктатором Народной Республики, создали ситуацию, требовавшую принятия множества серьезных политических решений. В таких обстоятельствах главы правительств и межзвездных ведомств держав, воспринимавшихся всеми как сердце и душа Альянса, не могли упустить возможность проработать в личных встречах все детали будущей совместной политики. Им катастрофически не хватало времени. Министры наотрез отказывались от всего, что могло отвлечь их от работы, однако согласно протоколу визита им надлежало сопровождать королеву и Протектора в полете на «Ворон». Возможно, кто-нибудь и попробовал бы спорить с Елизаветой, однако у Кромарти обычно хватало осмотрительности этого не делать. В конце концов был найден взаимоприемлемый вариант: Кромарти, Золотой Пик, Прествик, Ходжес и сопровождающие их лица полетят вместе на «Королеве Адриенне», где смогут без помех продолжать свою работу и во время полета. А поскольку королевская яхта в этом случае окажется переполнена, Бенджамин пригласил Елизавету совершить полет на борту его личной яхты «Грейсон-1».
Корабль Протектора был меньше королевского и не столь роскошен, хотя внутренняя отделка его мало уступала мантикорской. Несмотря на меньшие размеры, на борту оказалось больше свободного места, ибо монархов не сопровождали секретари, помощники секретарей, помощники помощников секретарей и особые помощники помощников помощников секретарей. Елизавета и тетушка Кэтрин, сопровождавшая мужа в этом визите, приняли приглашение. Хотя герцогиня Винтон-Хенке в малолетство Елизаветы являлась регентшей и до сих пор входила в ближний круг советчиков королевы, она больше не занимала никакой официальной должности и наверняка была рада провести хотя бы один день не в деловой суете, а в непринужденной салонной обстановке. Хонор была уверена, что в настоящий момент Бенджамин и его гости удобно расположились в одной из роскошных кают «Грейсона-1», наслаждаясь беседой. К сожалению, кузена Елизаветы Кальвина с ними не было: он остался на борту «Королевы Адриенны» в качестве одного из доверенных секретарей своего отца.
Хонор тоже приглашали на «Грейсон», и у нее даже возникло искушение согласиться. И Кэтрин, и Энсона Винтон-Хенке она знала не один десяток лет, еще с тех пор, как Мишель Хенке во время обучения в Академии пригласила ее к себе домой на каникулы. Все они относились друг к другу с симпатией, но виделись не так часто, как хотелось бы.
Однако в конце концов Хонор отказалась. «Кэндлесс» поступил в ее распоряжение не более двух месяцев назад, и она просто не могла отказаться от возможности полететь на нем. Кто-то из придворных Бенджамина заикнулся было про «оскорбление Протектора», но сам Бенджамин лишь рассмеялся и пожелал Хонор на славу позабавиться со своей игрушкой, но не опаздывать на верфь.
Вспомнив это, она ухмыльнулась. Какие к ней могут быть претензии? Как подобает послушному вассалу, она в точности исполнила «повеление» Протектора.
«Кэндлесс» по части управляемости превзошел все ее ожидания. Пульты его были расположены по привычному для нее военному образцу и устроены так, что давали возможность осуществлять все функции управления одной рукой, поскольку она еще не была уверена в надежности контроля над протезом. Такая конфигурация просто искушала пилота совершать всевозможные фигуры высшего пилотажа, и, к восторгу Хонор, «Кэндлесс» справлялся с ними не хуже, чем гораздо более легкие суда. Она не сомневалась, что с мостиков «Адриенны» и «Грейсона» с удовольствием (и завистью) наблюдают за пируэтами и па, которые она вытанцовывает вокруг их основного курса. Сейчас они уже приближались к «Ворону», и у нее оставалось время лишь еще на одно танго со звездами, после чего придется притормозить и вновь вести себя «паинькой».
* * *
Капитан Гэвин Бледсоу, сидя в пилотском кресле, следил за огоньками на дисплее и чувствовал, как его охватывает странный, эйфорический ужас. Он видел ЛАКи, охранявшие «Королеву Адриенну» и «Грейсон-1», и был прекрасно осведомлен о смертоносных возможностях этих недавно рассекреченных кораблей. Разумеется, точные технические параметры и иные подробности ему известны не были, Альянс никогда не публиковал техническую документацию, но он точно знал, что обычному рудовозу нипочем не уйти от этого космического ястреба, если он пустится за ним в погоню.А он пустится, и очень скоро.
Знание это повергало его в ужас, но оно же вызывало и эйфорию. Немногим людям дано знать, точно и без сомнения, что им предстоит умереть во имя Господне. А вот Бледсоу и трем членам его экипажа это было известно наверняка. Они встали на путь служения Господу двенадцать лет назад, когда их родной мир был захвачен, истинная Вера попрана и мерзость духовного запустения воцарилась на их планете и во всем народе.
Сатанинская Шлюха восторжествовала над чадами Господними, но сейчас и она, и ее марионетка, грейсонский вероотступник, оказались в пределах досягаемости Бледсоу – в пределах досягаемости Десницы Божией. Пусть он и его товарищи должны умереть ради уничтожения лидеров Сатанинского Альянса, извратившего и осквернившего все истинно чистое и святое, – да будет так. Умереть, служа Господу, обрушив храм врагов Его подобно Самсону, есть подлинное счастье и знак избранничества, который слабые и грешные люди могут получить лишь по Его милости, ибо собственной жизнью столь ничтожное создание, как человек, не в силах заслужить столь славное завершение мирского существования.
В какой-то степени Бледсоу раздражало то, что он и его товарищи вынуждены разделять сие торжество с неверующими, однако выбора у них не было. Мантикорские угнетатели Масады пытались соблазнить народ лживыми, греховными благами «передовой технологии», и увы, их коварные посулы ввели в соблазн многих и многих, побудив отказаться от сопротивления, которое оказывали захватчикам Истинные. Порой Бледсоу признавал: трудно винить слабых духом в том, что они не выдержали Испытания. Прислужники Блудницы тщательно расставляли свои ловушки, заманивая в них самых уязвимых. Новые методы лечения для пожилых и больных. Отвратительный «пролонг», предлагающий продление мирской жизни в сравнении со сроком, определенным Всевышним. Новые школы с обучением всем дьявольским чудесам разрушающей души технологии… и промывание мозгов подрастающего поколения с целью вложить в юные умы чуждое гнусное секуляризированное представление о Вселенной.
Они поклялись, что не будут никого принуждать к принятию своих «даров», но они солгали. О нет, они действительно не гнали никого под прицелом в свои мерзкие школы и больницы, но они лишили Истинных власти, а без Бича Господня человек легко впадает во грех. Мантикорцы и их грейсонские марионетки знали, что покончить с Истинными им поможет не оружие (ибо прямое насилие лишь плодит мучеников и заставляет даже слабых вернуться на стезю Господню), но искушение. Хорошие люди, которым следовало бы оставаться Столпами Веры, могут соблазниться лекарством для больной жены… обещанием немыслимо долгой жизни для любимого ребенка. И с каждым шагом, который делал отдельный человек на пути греха, уменьшалась сила всех Истинных.
Бледсоу и его собратья прекрасно все понимали. Будь это возможно, они плюнули бы в лицо нечистым, отвергнув все их гнусные соблазны. Но увы, долг перед Господом порой вынуждал их притворяться, будто они приемлют гнусность.
Вопреки всем желаниям захватчиков, оккупация Масады не была всеобъемлющей: у них просто не хватало войск, чтобы полностью контролировать планету с населением пять или шесть миллиардов человек. Во многом именно поэтому они избрали стратегию соблазна. Даже поблескивавшие в ночном небе сторожевые спутники, набитые кинетическим оружием и морскими пехотинцами в боевой броне, готовыми высадиться с орбиты в любую точку, где вспыхнет открытое восстание, все же не обеспечивали постоянного контроля поработителей над порабощенными. К несчастью, среди бывших Истинных нашлись падшие души, соблазнившиеся службой нечистым.
Но прежде чем число падших стало достаточно велико, чтобы сформировать планетарные полицейские силы, Истинные ушли в подземные катакомбы, где даже предатели не могли их найти. Важнейшие файлы Старейших Истинных были уничтожены раньше, чем враг сумел до них добраться. Такие, как Шэклтон, служители Инквизиции и разведки Старейших, просто исчезли.
Бледсоу и подобные ему стали заново выкованным Мечом Господним. Меч сей в отличие от прежнего предназначался для нанесения тайных ударов, однако был даже острее, и в сталь его вплавилась окалина былого клинка. Однако чтобы меч мог разить, требовались люди, которым приходилось делать вид, будто они с готовностью встали на путь греха. Они научились извлекать выгоду из экономических проектов, которыми оккупанты и коллаборационисты пытались подкупить население. Огромные средства, собранные и тайно укрытые Старейшими, частично вкладывались в эти предприятия, и слуги Сатаны способствовали приращению богатства Господня.
Бледсоу не знал, кто именно был автором первоначальной стратегии. Он связывал ее с нынешним составом Старейших, который, пусть и пребывал в подполье, оставался единственно законным правительством Масады и попечителем Истинных. Старейшие хранили военную казну, выжидая возможности нанести удар, но оккупанты были не столь глупы, чтобы начать в системе Эндикотта производство современных видов оружия. Однако деньги могут многое: в частности, они позволили вступить в контакт с Рэндалом Доницетти.
Бледсоу терпеть не мог этого шумного, невоспитанного грубияна, даже не пытавшегося прикинуться, будто он уважает Веру. Уважал он только деньги, но, будучи гражданином Лиги и межзвездным торговцем, вел внешне вполне законные дела между Лигой и Масадой. Являясь в действительности отпетым контрабандистом. Бледсоу знал, что осуществление нынешнего плана стало возможным лишь благодаря Доницетти, ибо он, с его хитростью и связями, сумел раздобыть оружие Лиги. Бледсоу немного жалел о невозможности воспользоваться мантикорскими устройствами – поразить врага его же оружием было бы особым наслаждением, – но выбирать не приходилось. Доставка компонентов осуществлялась раздражающе медленно… Тем не менее Доницетти со своей задачей справился.
И вот теперь все готово. Стремление оккупантов к «наведению мостов» между системой Эндикотт и звездой Ельцина лишь способствовало осуществлению святого замысла. Производить военную технику на орбитальных верфях Масады запрещалось, однако рудовозы здесь строили как для зарождавшейся космической индустрии Эндикотта, так и для звезды Ельцина. Именно таким – большим, неповоротливым, но вместительным – рудовозом и командовал Бледсоу. Его судно не обладало быстроходностью и маневренностью военного корабля.
Зато оружие на нем было.
Гэвин Бледсоу осторожно пробежал пальцами по алфавитно-цифровой клавиатуре на подлокотнике командирского кресла. Когда его судно прибыло в пространство Грейсона, никакого оружия на нем не было. Корпус вообще доставили сюда разобранным на части, ибо своим ходом субсветовой грузовик добирался бы несколько лет. Детали корабля погрузили на гиперпространственный транспортировщик и смонтировали уже на месте, после прибытия в систему. Такой способ едва ли можно назвать экономичным, однако местные верфи были завалены военными заказами. Кроме того, подобные предприятия отчасти субсидировались Мантикорой с целью поощрения развития масадской промышленности и установления более тесных связей между Масадой и Грейсоном.
Старейшие понимали, что все детали судна, особенно с учетом верфи, где оно построено, будут подвергнуты тщательному досмотру, и ничего подозрительного среди этих деталей, разумеется, не было. После сборки корабля Бледсоу и его команда приступили к рутинной работе по перевозке руды, чем и занимались более трех стандартных лет. И они, и их посудина были хорошо знакомы офицерам Грейсонского космического флота, осуществлявшим контроль за транспортными потоками, и никогда не вызывали никаких подозрений.
Но никто из этих офицеров понятия не имел о ремонтном судне, нанятом для Истинных Доницетти. Дальнейшее было делом техники: Бледсоу взял отпуск и незаметно вывел свой грузовик за пределы системы, на тайное рандеву с ремонтником. За работу и риск Доницетти запросил втридорога, зато техники Лиги поработали на славу, и когда Бледсоу вернулся к своим обязанностям, ни одна служба технического контроля не обнаружила укрытые между внешней и внутренней обшивками корпуса две противокорабельные ракеты.
Собственно говоря, эти устройства не были настоящими ракетами: спрятать ракету военного образца с пусковым стволом, гравитационным разгонным устройством, сенсорным комплектом, системой наведения и фиксации цели было решительно невозможно. Устройства, раздобытые Доницетти, более походили на разведывательные зонды, чем на настоящие ракеты. Довольно медлительные (хотя способные ускоряться быстрее, чем любой пилотируемый корабль), они были трудно обнаружимы, имели чрезвычайно чувствительные системы самонаведения и двигатели более длительного, чем у ракет, действия, что обеспечивало большую зону досягаемости. Разумеется, при всех этих свойствах они были совершенно бесполезны против военного корабля, экипаж которого проявляет даже минимальную бдительность. Но никто не собирался использовать их против военных кораблей, а для своей цели они вполне годились.
Задержка с доставкой последнего компонента довела Бледсоу до бешенства – он подозревал, что Доницетти намеренно затягивает доставку, чтобы преувеличить трудности и запросить дополнительное вознаграждение, – но в конце концов товар был получен. После чего, покидая орбиту Масады, корабль Доницетти попал в аварию. Бледсоу несколько удивился тому, как безжалостно расправились Старейшие со своим орудием, однако, поразмыслив, пришел к выводу, что они абсолютно правы. Правда, устранение Доницетти отрезало доступ к технологии Лиги, но в случае удачи операции все технологии могут провалиться хоть в ад! А вот лишний, причем неверный, свидетель мог создать нежелательные проблемы.
В настоящий момент Бледсоу более всего беспокоил тот факт, что Шлюха и ее премьер находились на разных кораблях. Такого никто не ожидал, и теперь он не был уверен, как ему следует, поступить. Маячки в «камнях памяти», которые Шэклтон и Стоун заставили землевладельца-отступника вручить мишеням, передавали сигнал на никем не используемых частотах, причем столь низкой мощности, что едва ли кто-то обнаружил бы его до того, как станет слишком поздно. Сигналы двух маяков не были идентичными, а ракеты были запрограммированы так, что могли наводиться по обоим сигналам.
Бледсоу просмотрел запись церемонии и знал, какой из маячков вручили Шлюхе, а какой – ее премьеру. У него возник соблазн запрограммировать обе ракеты на Шлюху… тем более что – не иначе как по промыслу Божию – на одном корабле с ней находился отступник Мэйхью. Не могло быть большей удачи, чем устранение обоих этих врагов Господних одновременно… Но риск неудачи многократно возрастал. Активировав коды и настроив обе ракеты на один маячок, он ограничивал возможности ракет одной целью, которая, в силу геометрии приближения к «Ворону», могла в критический момент оказаться заслоненной другим объектом. «Нет уж, – решил он наконец, – лучше иметь гарантированный шанс поразить хотя бы одну из двух целей, чем сосредоточиться на одной, рискуя упустить и ее».
Взглянув в последний раз на дисплей, где светились световые сигнатуры мишеней, он резко мотнул головой и, не отрывая глаз от огоньков, скомандовал связисту:
– Ввести код активации!
Глава 44
– Это странно…
– Что? – спросил лейтенант Джадсон Хайнс, повернув свое командирское кресло к тактической секции «Неустрашимого».
ЛАК Грейсонского космофлота отслеживал маршрут «Грейсона-1». Полет с Грейсона был для Хайнса и его экипажа сочетанием скуки и напряжения. Время тянулось бесконечно, однако осознание важности задачи не позволяло офицерам оторваться от приборов.
– Если б я знал «что», – рассудительно ответил младший лейтенант Уиллис, – оно бы не показалось мне странным.
– Понятно. – Хайнс смерил Уиллиса долгим взглядом и вздохнул. – Давай я попробую упростить вопрос. Альф, что ты видел? А?
– Сенсорный призрак, так мне кажется.
– Где?
– Вот тут.
Уиллис перебросил координаты с главного дисплея на дублирующий пульт Хайнса, и командир «Бесстрашного» увидел мигающий то желтым, то красным – что указывало на возможный контакт – огонек. Хайнс нахмурился. Световой код рядом с большой зеленой стрелкой определял объект как гражданское судно, а когда офицер ввел запрос, под стрелочкой появилась цепочка символов, идентифицирующих рудовоз верфи «Ворон».
– Что тебя удивило? – спросил он более резко, и на сей раз Уиллис ответил серьезно.
– Трудно сказать, капитан. Промелькнул огонек, вот и все. Я бы, наверное, вовсе его не заметил, не случись это дважды.
– Дважды? – Хайнс почувствовал, как его брови поползли вверх.
– Да. Я зафиксировал что-то вроде двойной вспышки.
Хайнс хмыкнул и потер подбородок. Его корабль находился ближе всего к подозрительному рудовозу, и никаких других объектов, от которых мог бы прийти «сенсорный призрак» – что бы ни засекли гравитационные датчики «Неустрашимого», – по близости не было, но…
– Возможно, мы засекли лишь рябь их клина: эти ребята выжимают из своих узлов все сопли, так что порой происходят гравитационные возмущения. Но на всякий случай возьми курс на сближение: надо его проверить. А ты, Боб, – он повернулся к связисту, – передай донесение и информацию датчиков командиру эскорта.
При мысли о том, что, даже развлекаясь, она не может не думать, о работе, Хонор ухмыльнулась.
Куда деваться, в душе она навсегда останется офицером-тактиком, а жизнь тактика в том и состоит, чтобы постоянно получать и анализировать самые свежие данные. И если она не подключена к сети, то почему бы не раздобыть нужную информацию самостоятельно? Не являясь военным кораблем, «Кэндлесс» не был оснащен системами поиска и захвата цели, но обладал гораздо лучшим набором сенсорных устройств, чем какой-либо другой гражданский прогулочный корабль. Приняв решение, Хонор ввела команду. Главный компьютер «Кэндлесса» отреагировал за долю секунды, открыв информационное окно. Сенсоры «Кэндлесса» потянулись к пресловутому «призраку». Объект действительно оказался рудовозом, и Хонор покивала. Надо полагать, Хайнс не ошибся, замеченные вспышки были лишь рябью клина, и… она застыла, не веря своим глазам. Там был мигающий огонек! Нет, два огонька! И находились они гораздо ближе того места, где Уиллис первоначально зафиксировал «призрак». Хонор заморгала и нахмурилась, пытаясь найти разумное объяснение. Ни одного не нашлось.
Она ввела еще несколько команд, и когда компьютер связал данные о первоначальных координатах «призрака» Уиллиса и его нынешним местонахождением, глаза ее сузились. Если там действительно находится физический объект, он перемещается с очень высоким ускорением. Конечно, меньшим, чем у ракеты, тем более что на столь смехотворном расстоянии ракетный двигатель фиксировался бы как яркое пылающее пламя. Так что это не…
– Что? – спросил лейтенант Джадсон Хайнс, повернув свое командирское кресло к тактической секции «Неустрашимого».
ЛАК Грейсонского космофлота отслеживал маршрут «Грейсона-1». Полет с Грейсона был для Хайнса и его экипажа сочетанием скуки и напряжения. Время тянулось бесконечно, однако осознание важности задачи не позволяло офицерам оторваться от приборов.
– Если б я знал «что», – рассудительно ответил младший лейтенант Уиллис, – оно бы не показалось мне странным.
– Понятно. – Хайнс смерил Уиллиса долгим взглядом и вздохнул. – Давай я попробую упростить вопрос. Альф, что ты видел? А?
– Сенсорный призрак, так мне кажется.
– Где?
– Вот тут.
Уиллис перебросил координаты с главного дисплея на дублирующий пульт Хайнса, и командир «Бесстрашного» увидел мигающий то желтым, то красным – что указывало на возможный контакт – огонек. Хайнс нахмурился. Световой код рядом с большой зеленой стрелкой определял объект как гражданское судно, а когда офицер ввел запрос, под стрелочкой появилась цепочка символов, идентифицирующих рудовоз верфи «Ворон».
– Что тебя удивило? – спросил он более резко, и на сей раз Уиллис ответил серьезно.
– Трудно сказать, капитан. Промелькнул огонек, вот и все. Я бы, наверное, вовсе его не заметил, не случись это дважды.
– Дважды? – Хайнс почувствовал, как его брови поползли вверх.
– Да. Я зафиксировал что-то вроде двойной вспышки.
Хайнс хмыкнул и потер подбородок. Его корабль находился ближе всего к подозрительному рудовозу, и никаких других объектов, от которых мог бы прийти «сенсорный призрак» – что бы ни засекли гравитационные датчики «Неустрашимого», – по близости не было, но…
– Возможно, мы засекли лишь рябь их клина: эти ребята выжимают из своих узлов все сопли, так что порой происходят гравитационные возмущения. Но на всякий случай возьми курс на сближение: надо его проверить. А ты, Боб, – он повернулся к связисту, – передай донесение и информацию датчиков командиру эскорта.
* * *
Хонор Харрингтон нахмурилась. Ее коммуникатор был подключен к сети прикрытия, и, приняв сообщение с «Неустрашимого», она одобрила наблюдательность лейтенанта, хотя какие-то там мерцания, исходящие от грузовика, не должны были внушать особой тревоги. Однако что-то – трудно сказать что именно – не давало ей покоя. К сожалению, ее приборы не были подключены к тактической сети эскорта, и она располагала лишь вербальным сообщением.При мысли о том, что, даже развлекаясь, она не может не думать, о работе, Хонор ухмыльнулась.
Куда деваться, в душе она навсегда останется офицером-тактиком, а жизнь тактика в том и состоит, чтобы постоянно получать и анализировать самые свежие данные. И если она не подключена к сети, то почему бы не раздобыть нужную информацию самостоятельно? Не являясь военным кораблем, «Кэндлесс» не был оснащен системами поиска и захвата цели, но обладал гораздо лучшим набором сенсорных устройств, чем какой-либо другой гражданский прогулочный корабль. Приняв решение, Хонор ввела команду. Главный компьютер «Кэндлесса» отреагировал за долю секунды, открыв информационное окно. Сенсоры «Кэндлесса» потянулись к пресловутому «призраку». Объект действительно оказался рудовозом, и Хонор покивала. Надо полагать, Хайнс не ошибся, замеченные вспышки были лишь рябью клина, и… она застыла, не веря своим глазам. Там был мигающий огонек! Нет, два огонька! И находились они гораздо ближе того места, где Уиллис первоначально зафиксировал «призрак». Хонор заморгала и нахмурилась, пытаясь найти разумное объяснение. Ни одного не нашлось.
Она ввела еще несколько команд, и когда компьютер связал данные о первоначальных координатах «призрака» Уиллиса и его нынешним местонахождением, глаза ее сузились. Если там действительно находится физический объект, он перемещается с очень высоким ускорением. Конечно, меньшим, чем у ракеты, тем более что на столь смехотворном расстоянии ракетный двигатель фиксировался бы как яркое пылающее пламя. Так что это не…