Помолчав, мисс Силвер сказала:
— Мистер Карей поступил очень разумно, что не согласился на лжесвидетельство. Лжесвидетельство незаконно и аморально. Тот, кто дает ложные показания, либо сам нечист, либо руководствуется чрезвычайно сильным мотивом.
Взять ту же миссис Харрисон. Хорошенько подумайте, есть ли у нее мотив, и в чем он может состоять?
Еле слышно Алтея сказала:
— Помочь Ники…
Глава 28
На следующее утро прибыл Фрэнк Эбботт. Мисс Силвер сама открыла инспектору дверь и провела его в столовую, потом села у стола и достала из цветастой ситцевой сумки шерсть и спицы. Спинка жилетки, предназначенной маленькой Тине, была почти уже завершена. Фрэнк посмотрел на розовый прямоугольничек, подняв бесцветную бровь, и поинтересовался:
— Как вы думаете, сколько миллионов петель вы вяжете за год?
Мисс Силвер улыбнулась.
— Признаться, никогда об этом не задумывалась.
— А надо бы. Может набежать парочка миллиардов.
Подумать только, сколько одежды требуется всяким дошколятам!
Мисс Силвер, не поворачивая головы, позволила себе осмотреть его безупречный костюм, в тон костюму галстук, платок и носки, элегантные туфли, после чего заметила:
— Не только дошколятам, мой дорогой Фррэнк.
Он засмеялся.
— Каждый стремится иметь свой особый облик. Мне постоянно твердят, что я не похож на полицейского. Надо сказать, это часто мне помогает. Итак, что вы для меня припасли?
Она деловито вязала и как бы между прочим обронила.
— Николас Карей съехал от Харрисонов.
Фрэнк сидел, откинувшись на спинку стула. Он заранее отодвинул его подальше от стола, чтобы было куда вытянуть свои длинные и стройные ноги. Вид у инспектора был довольно вялый, видимо, из-за того, что вечер с очаровательной кузиной непредвиденно затянулся. Полусонным голосом он сказал:
— Он довел этот факт до нашего сведения.
Мисс Силвер продолжала.
— Он приходил вчера сюда сразу после чая, что дало мне возможность посетить сестер Пим.
— Что вы говорите!
— Визит оказался весьма полезным и познавательным.
Надо сказать, они были очень обрадованы и поделились со мной ценной информацией. Причем было ее довольно много.
— Которую, как я полагаю, вы сейчас откроете мне.
Мисс Силвер передала ему те фрагменты беседы со всезнающими сестрами, которые считала важными. Фрэнк смотрел на нее почти враждебно и в конце концов перебил, не дав закончить.
— Зачем мне знать, что миссис Харрисон слишком ярко красится и что все три мисс Пим осуждают ее за то, что она… мм… любит пострелять глазками в гостях, а дома превращается в ведьму и срывает злость на собственном муже? И сдается мне, что доктор Гамильтон и молодой помощник священника не имеют ни малейшего отношения к убийству миссис Грэхем.
Мисс Силвер посмотрела на него с укором. Ему припомнились школьные наставления: он только что нарушил правила приличия, перебив собеседника.
Без единого комментария она продолжила, и теперь подошел черед безыскусного рассказа Лили Пим о потерянном бриллианте миссис Харрисон. Фрэнк слегка усмехнулся.
— И что же?
Продолжая вязать, мисс Силвер ровным голосом произнесла:
— Я нашла его.
Фрэнк резко выпрямился.
— Что?!
Мисс Силвер отмотала несколько витков с розового клубка.
— Я нашла бриллиант и уверена, это тот, что выпал из кольца миссис Харрисон.
— Позвольте спросить, где?
— В нескольких дюймах от того места, где лежал труп миссис Грэхем, — четко отрапортовала мисс Силвер.
— Что?!
На этот раз ей не пришлось досадовать на отсутствие внимания. Фрэнк так и сверлил ее своими прозрачными голубыми глазами. Она сказала:
— Сама не знаю, что заставило меня еще раз осмотреть павильон. Я знала, что местная полиция вела расследование тщательно.
— Как оказалось, не слишком тщательно!
— Я не уверена, что их можно осуждать. Они ведь просто все осматривали, они же не искали какой-то конкретный предмет.
— А вы искали?
— У меня из головы не шел этот потерянный камень.
— Где вы его нашли?
— Поковыряла шпилькой в щели под порогом.
Фрэнк смотрел на нее как на какое-то диво.
— Вы! Поковырялись в щели! Шпилькой! Ну, теперь все совершенно ясно! Куда уж нам против вас со своими пистолетами?!
Наклонившись к ситцевой сумке, мисс Силвер достала картонную коробочку и положила ее перед Фрэнком.
— Он там, я завернула его в бумажную салфетку. Я уверена, что он подойдет к кольцу миссис Харрисон. И в таком случае, неизбежно напрашивается соответствующий вывод, что, покинув дом неких Рэкитов, у которых играла в бридж во вторник вечером, она отправилась в павильон, У этих Рэкитов была и Лили Пим, поистине просто бесценная свидетельница. Видишь ли, она питает слабость к драгоценностям миссис Харрисон, которые и впрямь хороши.
Говорит, что обычно считает ее бриллианты — три на сапфировом кольце, три на рубиновом, три на жемчужном и пять на просто бриллиантовом. Утром в среду они ехали в одном автобусе, и когда миссис Харрисон сняла перчатку, чтобы отсчитать деньги за билет, Лили заметила, что одного бриллиантика из пяти нет.
— Он мог выпасть в любой момент и где угодно. Послушайте, она могла его потерять, когда надевала кольцо утром…
— Лили так ей и сказала, но миссис Харрисон ответила, что она практически никогда его не снимает, и добавила, что кольцо ей несколько велико, вертится на пальце, так что она могла не заметить, как что-то им задела и камень выпал.
Фрэнк нахмурился.
— Тем не менее камень мог выпасть где угодно.
— Если этот камень подойдет к кольцу, если он такой же, как остальные…
Он нетерпеливо сказал:
— В нем есть что-нибудь особенное?
— Я не эксперт. Но могу сказать, что это прекрасный камень, очень крупный и прозрачный, как говорят ювелиры, чистой воды.
Фрэнк открыл коробочку, бережно извлек скомканную салфетку и развернул. Бриллиант выпал на полированный стол, блеснув, как капля росы. Фрэнк тихонько присвистнул.
— Действительно, крупный и на редкость прозрачный.
— Сразу пять таких красавцев в одном кольце — это впечатляет, мощная штука.
— Лили Пим говорила, что кольцо очень ценное. Кто-то из Харрисонов привез эти камни из Индии. Мистер Харрисон заказал из них кольцо — это свадебный подарок жене.
Фрэнк чуть врастяжку произнес:
— Если камень подойдет, если он таков же по качеству, что и остальные… Что ж, тогда миссис Харрисон придется объяснить, что она делала в павильоне между моментом, когда ушла от Рэкитов и… Когда они с Лили ехали в том автобусе?
— Они сели на десятичасовой, он останавливается здесь на углу.
Теперь он сидел уже не развалившись и размышлял вслух:
— Если она уронила камень в павильоне, спрашивается, что ее туда привело? Может быть… Вы случайно не знаете, где еще она вообще могла быть в тот вечер? Она дружила с миссис Грэхем и могла заскочить к ней после бриджа?
— Нет, Фрэнк, едва ли. Несколько дней назад она уже приходила, а даже если бы и заглянула, то зачем ей было на ночь глядя отправляться в павильон?
Фрэнк дернул плечом.
— Если камень выпал у нее в павильоне, то она точно туда приходила, каким бы ни был мотив. Мисс Грэхем уверена, что во вторник миссис Харрисон к ним не заходила?
— Совершенно уверена.
Он завернул камень и снова положил в коробочку, а коробочку — в карман плаща, после чего встал, отодвинув стул.
— Пойду навещу миссис Харрисон, выясню, что она делала в павильоне между партией бриджа во вторник и встречей с Лили в среду.
Мисс Силвер опустила вязанье на колени, но осталась сидеть.
— Минуточку, Фрэнк. Есть еще кое-что, что ты должен знать.
— Еще один жирненький кролик?!
Не обращая внимание на его легкомыслие, она сказала:
— То, что я тебе скажу, может быть напрямую связано с тем, что ты уже знаешь. Но это только предположение.
Фрэнк снова сел.
— Итак?
— Мне рассказала Алтея. Она была так подавлена, что не могла себя контролировать, иначе она ни за что бы не проговорилась.
— О, так она пересказала вам чей-то еще рассказ?
Мисс Силвер кивнула.
— Я говорила тебе, что приходил Николас Карей. Они, разумеется, обсуждали ситуацию, узнав о показании миссис Трейл, и он решил, что скоро его арестуют. Естественно, Алтея разволновалась. При нем она держала себя в руках, но когда мистер Карей ушел, совсем потеряла голову.
И сгоряча повторила нечто крайне важное, как я думаю.
Мистер Карей сказал ей, что миссис Харрисон хотела обеспечить ему алиби, но он отказался, не разрешил ей этого делать. Она хотела заявить, что он вернулся в Гроув-Хиллхаус в одиннадцать часов, и после этого значительное время провел в ее комнате. Рассказывая мне это, мисс Грэхем все больше и больше расстраивалась. Видимо, мистер Карей не останавливался на деталях того разговора с миссис Харрисон, и она вообразила больше того, что было сказано что предполагаемое алиби не только спасет, но и скомпрометирует мистера Карея — по понятным причинам. Она повторяла, что он не сделает ничего, что так или иначе может причинить боль его кузену, Джеку Харрисону.
Фрэнк Эбботт вскинул бровь.
— Пикантная ситуация! «Он не мог этого сделать, потому что в это время был со мной!» Между прочим, нам она уже сказала, что понятия не имеет, во сколько он пришел.
Мисс Силвер опять принялась вязать, позвякивая спицами.
— Очевидно, она приготовилась взять свои слова обратно. Мистер Карей отказался от ее предложения, а Алтея буквально разрывается между доводами разума — ведь это алиби спасло бы его от ареста — и естественным нежеланием, чтобы он во всеуслышание объявлял себя любовником миссис Харрисон Фрэнк кивнул.
— Рыбы полный котелок, как вы могли бы заметить.
Мисс Силвер сказала:
— Мне кажется, и думаю, в этом ты меня поддержишь, что не мешало бы получше разобраться в причинах столь горячего великодушия миссис Харрисон. Конечно, я могу допустить, что она так привязана к мистеру Карею, что готова пойти на скандал и развод, лишь бы защитить его.
Фрэнк насмешливо сказал:
— Судя по тону, вы не слишком доверяете ее бескорыстному великодушию.
— Да, Фрэнк. Я много чего о ней слышала, и есть ряд обстоятельств, которые нужно учитывать. Она недовольна своим замужеством и теперь особенно, поскольку у мистера Харрисона случились какие-то убытки. В Гроув-Хилле ей скучно, она охотно флиртует с мужчинами. Мистер Карей красив и к тому же недавно получил хорошее наследство. Если она даст показания, которые снимают с него подозрения, но неизбежно компрометируют ее, она, конечно же, рассчитывает на то, что он на ней женится, поскольку муж немедленно подаст на развод. Так что ее алиби поставило бы мистера Карея в исключительно трудное положение.
— Интересно, что из этого он рассказал Алтее?
— Думаю, практически ничего, кроме того, что она хочет обеспечить ему алиби.
— Значит, она сама все домыслила?
— Полагаю, именно так. Ей не нравится миссис Харрисон, и она любит Николаса Карея.
Он кивнул.
— Смышленая барышня.
— Фрэнк, есть еще один момент и, по-моему, исключительно важный. Алиби мистера Карея автоматически обеспечивает алиби и самой миссис Харрисон.
Глава 29
В Гроув-Хилл-хаусе было много слуг, но все только приходящие. Инспектору Эбботту и инспектору Шарпу открыла горничная, которая до замужества служила в хорошем месте, и когда овдовела, снова решила заняться знакомым делом. Дети уже не маленькие, мать живет вместе с ней, всегда присмотрит, так что глупо было упускать такое предложение. Она получала хорошее жалованье и питание — в доме всего полно, и разрешалось брать самой сколько хочешь.
Конечно это не то, что быть в услужении у настоящей леди, но платили ей щедро, да и мистер Харрисон — такой деликатный и тихий джентльмен, какого еще поискать.
Она провела посетителей в гостиную.
Элла Харрисон появилась не сразу. Когда она вошла, Фрэнк мигом понял, что она наводила красоту. Кузин у него было, пожалуй, больше, чем у всякого другого англичанина, и среди них, разумеется, были и юные леди, так что он был знатоком в искусстве макияжа. Его критерии были менее жесткими, чем у сестер Пим, но он тоже подумал, что миссис Харрисон слегка перестаралась. Волосы были, конечно, крашеные, причем в яркий цвет. Вкупе с подведенными бровями, густо наложенными тенями вокруг глаз и губной помадой общая картина получилась слишком вызывающей. К этому разноцветью следовало бы надеть что-то черное, или коричневое, или темно-синее, но уж никак не клетчатую юбку с изумрудными жакетом и джемпером. Он встречался с ней впервые — первый хронометраж передвижений Николаса Карея делал Шарп. Тогда и она, и ее муж, ответили, что рано легли спать и не знают, во сколько пришел Карей. Поскольку постоянно проживающих слуг в доме не было и, значит, никто из них не ночевал, на том и остановились.
Теперь они пришли с совершенно другой целью. Говорят, у леди бешеный темперамент. Очень не хотелось бы, чтобы пошли слухи о ее новых выходках. До ушей инспектора Шарпа долетела история с разбитым зеркалом. Он надеялся, что все-таки удастся избежать таких крайностей.
Элла Харрисон не подала им руки. Она даже не предложила им сесть. Фрэнк подумал, что, видимо, они с Шарпом похожи на бродячих торговцев, которым хозяйка боится подать надежду. И однако же она ради них не поленилась подкраситься! Шарп посмотрел на Фрэнка, и тот начал беседу.
— Миссис Харрисон, мы по поводу утерянного бриллианта. Ведь вы недавно потеряли бриллиант, не правда ли?
Она в изумлении переводила взгляд с одного на другого.
— Да, но откуда вы знаете? Я не подавала заявление.
Фрэнк беспечно ответил:
— На свете чего только не бывает. Итак, найден бриллиант. Возможно, тот самый, что выпал из вашего кольца. Вы могли бы посмотреть, проверить.
— Если это мой, я буду страшно рада получить его обратно.
— Позвольте взглянуть на кольцо. Оно на вас?
В данный момент на ней были уже упомянутые раньше кольца: на левой руке — с рубином и бриллиантами и менее ценное с жемчужиной и бриллиантами. Но на правой руке красовалось только одно кольцо — с бриллиантами и сапфирами.
— Нет, то колечко я сняла, боюсь, что и другие камни потеряются, — сказала миссис Харрисон и вышла из комнаты.
Чувствовалось, что она была в некотором напряжении.
У окна стоял маленький столик — старинный, со столешницей из орехового дерева, с резным орнаментом по краям в виде цветов, выложенных из древесины разных пород. Центр стола был гладкий. Когда она вернулась, неся кольцо, потерянный бриллиант лежал в самом центре стола, эффектно выделяясь на темном фоне. Фрэнк взял у нее кольцо, потом взял камень и приложил его к тому месту, откуда он выпал. Не было никакого сомнения, что это тот самый камень, такой же безупречно прозрачный, того же размера, с тем же блеском. Фрэнк Эбботт сказал:
— К сожалению, мне придется на время забрать у вас кольцо. Я дам расписку. — Он спрятал кольцо в коробочку, в которой принес камень.
Лицо миссис Харрисон запылало от гнева.
— Эй, зачем вам кольцо? Оно мое, не так ли?
— Вне всякого сомнения. Кстати, вы не знаете, где потеряли бриллиант?
— Не имею представления. Где его нашли?
Инспектор Шарп придвинулся к Фрэнку, радуясь про себя, что пришел сюда не один. Эбботт ответил ей с лукавой игривостью:
— А мы-то надеялись, что вы нам об этом что-нибудь расскажете.
— Мне нечего рассказывать.
— Его нашли в павильоне, в том, что находится в саду «Лоджа», — Фрэнк был резок и короток.
Это был хорошо рассчитанный удар. Она моргнула, зажмурилась, как это делает мужчина, которого ударили кулаком в лицо, она даже инстинктивно покачнулась, но взяла себя в руки. И довольно быстро пронзительным голосом выпалила:
— В павильоне у Грэхемов? Не понимаю.
— Не понимаете? Однако он был найден именно там.
Хотелось бы знать, когда в последний раз вы там были?
Она приходила в себя.
— О, дайте подумать… Я часто бываю в «Лодже». Мы играем в бридж.
Фрэнк вскинул брови.
— В павильоне?
— Нет, разумеется, нет! Но мы играем уже после чая — может быть, я вышла подышать ну и забрела туда полюбоваться видом.
— Вы это помните?
— Ну не знаю… Как-то на прошлой неделе мы выходили в сад — может, тогда?
— Миссис Харрисон, мисс Лили Пим утверждает, что камень был на месте во вторник вечером, когда вы играли в бридж в доме у неких людей по фамилии Рэкит.
Она сердито засмеялась.
— Ах эта Лили Пим! И вы верите этой сплетнице?
— А вы можете назвать причину, почему нам не следует ей верить?
Миссис Харрисон топнула ножкой.
— Потому что она спятила, вот вам вся причина.
— У нее очень зоркий и точный глаз. Она сказала, что у вас замечательные кольца и она всегда ими любуется. Она уверена, что во вторник в кольце с пятью бриллиантами все камни были на месте. Но на следующий день, когда вы встретились в автобусе — это было в десять часов утра, — она кое-что заметила. Вы сняли перчатку, покупая билет, и она увидела, что один камень выпал. Она сказала вам об этом, и вы очень расстроились, потому что знать не знали, что камень потерян.
Элла Харрисон от злости еще сильнее покраснела.
— Конечно я знала, что он потерялся! Его не было уже несколько дней!
— Но вы продолжали носить кольцо?
— Я его всегда ношу!
— Вы не опасались, что потеряются другие камни?
— Нет!
— Но вы только что заявили, что не носите его сейчас, поскольку боитесь растерять остальные бриллианты.
Ее глаза злобно сверкали.
— Сначала я так не думала, а теперь думаю! Есть возражения?
— Когда вы впервые заметили потерю камня?
— Понятия не имею.
— Подумайте хорошенько, миссис Харрисон. Это очень ценное кольцо. Вы его всегда носите, следовательно, оно вам очень дорого. Обнаружив, что камня нет, вы должны были расстроиться.
— Любая расстроилась бы!
— Совершенно с вами согласен. Пренеприятная история. Естественно, вы сказали об этом горничной, попросили ее поискать, нет ли камешка где-то здесь, в доме.
— Нет, ни о чем я не просила!
Она опять топнула ногой Пристал со своими вопросами, хоть бы на миг заткнулся, чтобы она могла подумать!
Но нет, не дает ей ни секунды передышки!
Фрэнк продолжал:
— По-моему, было бы резонно попросить ее быть повнимательнее при уборке.
— Ничего подобного! Я знала, что уронила его не дома!
— Могу я спросить, откуда вы это знали?
Надо было быстро соображать. Когда нет времени на раздумья, приходится как-то выкручиваться и надеяться на удачу.
— Потому что когда я выходила из дома, кольцо было в порядке.
— О, так вы вспомнили, в какой день потеряли камень?
— Должно быть, когда я последний раз ходила к Грэхемам, раз его у них нашли, — небрежно заметила она.
— Ясно, — Фрэнк замолчал, но только на миг, а затем выпалил:
— Выходит, в последний раз вы были у Грэхемов после бриджа у Рэкитов?
— Что вы пытаетесь мне навязать?! Во вторник я к их дому и близко не подходила! Это было за неделю до того — не помню, во вторник или среду. Я приходила на чай, и миссис Грэхем повела меня в сад, чтобы показать кое-какие посадки.
— Кто при этом был?
— Никого. Только я и миссис Грэхем.
— Но, по-моему, вы сказали, что после чая играли в бридж.
— Не могла я так сказать. Играть было не с кем, даже Теи не было дома. Мы были в саду.
— Значит, вы ходили в павильон?
— Да, ходила. Миссис Грэхем хотела, чтобы я посмотрела, какой оттуда чудный вид.
— Она с вами туда не заходила?
— Нет.
— Итак, вы пришли домой и обнаружили, что в кольце нет одного камня. Вы, естественно, спросили потом про бриллиант у миссис Грэхем?
Она колеблясь посмотрела ему в глаза.
— Да.
— Удивительно. Миссис Грэхем ни слова не сказала об этом дочери.
— Значит, забыла. Она не слишком интересовалась тем, что не касалось ее лично.
— Вы не сказали о пропаже камня горничной, миссис Грэхем не сказала дочери. Какое совпадение! Полагаю, мужу-то вы об этом сказали?
Если бы Джека не было дома, если бы у нее была возможность сказать ему, что надо говорить!.. Но он сидит в кабинете, ничего нельзя заранее просчитать. И она опять решила действовать на удачу.
— Я не хотела его огорчать. Это кольцо как бы семейная реликвия. Он подарил его мне на свадьбу.
Фрэнк подумал: «Опять врет, просто без передышки».
Вслух же спросил:
— Вы уверены, что не перепутали дни, миссис Харрисон?
— Я не уверена, был ли это вторник или среда, когда я ходила к Грэхемам. На прошлой неделе.
— Но уверены, что на прошлой неделе?
— Совершенно уверена, — И что тогда вы и потеряли камень из кольца?
— Да.
— Миссис Харрисон, мисс Пим утверждает, что видела это кольцо на вашей правой руке, когда вы играли в бридж у Рэкитов, и тогда все камни были на месте. Она говорит, что она их сосчитала.
Элла Харрисон, не выдержав, сорвалась. Ее голос стал визгливым и свирепым.
— Значит, она нагло врет, эта идиотка! Каждый, у кого есть хоть капля ума, сразу видит, что она за штучка, она и ее сестрицы! Проклятые старые девы, ехидные балаболки, у которых нет других дел, кроме как собирать сплетни и впихивать их доверчивым простофилям, а те с удовольствием их глотают! Поставьте Лили Пим на свидетельское место, и посмотрим, что от этой гадюки останется, когда за нее возьмется адвокат! Попробуйте!
Теперь в ее речи прорывались даже непечатные выражения. Некоторые слова особенно шокировали инспектора Шарпа, поскольку вылетали из ротика леди, каковой он считал миссис Харрисон. В суде он назвал бы их непристойными, сейчас, в уме — грязными. Где она могла их набраться? Шарп терялся в догадках…
Фрэнк Эбботт ждал, когда она выдохнется. И вдруг увидел, что за ее спиной открылась дверь и вошел мистер Харрисон — невысокий мужчина с седеющими волосами и кротким терпеливым взглядом. Он спросил: «Что случилось?» — и Элла круто повернулась к нему.
— Меня оскорбляют, вот что случилось! Ничего себе порядочки — легавые вламываются в твой дом и оскорбляют как хотят! — Она снова повернулась к «легавым». — Может, теперь вы поутихнете в присутствии моего мужа, прекратите наскакивать на меня и обзывать лгуньей в моем собственном доме!
Джек Харрисон так и стоял на некотором расстоянии.
С достоинством, но несколько смущенно он спросил;
— Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?
Фрэнк объяснил — кратко и предельно спокойно. Смущение хозяина дома усилилось.
— Камень из кольца жены… в павильоне у Грэхемов?
Вы уверены, что это не ошибка? Она надевала это кольцо во вторник вечером, я сам видел. Тогда все камни были на месте.
Дурак, безмозглый дурак! Мгновение она не могла ни думать, ни говорить, ни двигаться.
— Вы в этом уверены? — спросил Фрэнк Эбботт.
Джек Харрисон сказал: «О да». Он, похоже, не блистал ни умом, ни сообразительностью. Он совсем растерялся.
Гнев жены и пугал, и озадачивал. Он успокоил себя тем, что просто изложит факты. Элла не могла уронить камень на прошлой неделе, потому что во вторник у Рэкитов на ней было это кольцо со всеми бриллиантами. Он так и сказал, повторил через силу, как будто его заставляли.
— О да, когда мы были у Рэкитов, все было в порядке.
Какое-то время мы играли и сидели за одним столом. Это красивое кольцо, и я на него с удовольствием поглядывал.
Камни из Голконды[2]. Их привез мой двоюродный дед и отдал в огранку. Камни один к одному, идеальной формы. Во вторник они все были на месте.
Элла шаг за шагом отступала. Она делала это чисто инстинктивно. В какой-то момент она скажет, сделает то, что надо. Момент еще не наступил. Она его дождется.
Она пятилась, пока не наткнулась на камин. На середине каминной полки стоял севрский[3] кувшин, а по сторонам от него — изящные фарфоровые статуэтки, восемнадцатый век: дама в кринолине, с напудренными волосами и кавалер в парчовом сюртуке и туфлях на красных каблуках. Она схватила даму за изящную шейку и метнула ее в Джека Харрисона.
Глава 30
Мистер Харрисон слегка присел. Фарфоровая дама в светло-зеленом платье с цветастой нижней юбкой шмякнулась о закрытую дверь, и осколки ее рассыпалась по паркетному полу. Голова закатилась под маленький позолоченный и довольно безвкусный стульчик. Элла с пылающим лицом стояла у камина, тяжело дыша. Все молчали, потом Фрэнк холодно и деловито произнес:
— Мистер Карей поступил очень разумно, что не согласился на лжесвидетельство. Лжесвидетельство незаконно и аморально. Тот, кто дает ложные показания, либо сам нечист, либо руководствуется чрезвычайно сильным мотивом.
Взять ту же миссис Харрисон. Хорошенько подумайте, есть ли у нее мотив, и в чем он может состоять?
Еле слышно Алтея сказала:
— Помочь Ники…
Глава 28
На следующее утро прибыл Фрэнк Эбботт. Мисс Силвер сама открыла инспектору дверь и провела его в столовую, потом села у стола и достала из цветастой ситцевой сумки шерсть и спицы. Спинка жилетки, предназначенной маленькой Тине, была почти уже завершена. Фрэнк посмотрел на розовый прямоугольничек, подняв бесцветную бровь, и поинтересовался:
— Как вы думаете, сколько миллионов петель вы вяжете за год?
Мисс Силвер улыбнулась.
— Признаться, никогда об этом не задумывалась.
— А надо бы. Может набежать парочка миллиардов.
Подумать только, сколько одежды требуется всяким дошколятам!
Мисс Силвер, не поворачивая головы, позволила себе осмотреть его безупречный костюм, в тон костюму галстук, платок и носки, элегантные туфли, после чего заметила:
— Не только дошколятам, мой дорогой Фррэнк.
Он засмеялся.
— Каждый стремится иметь свой особый облик. Мне постоянно твердят, что я не похож на полицейского. Надо сказать, это часто мне помогает. Итак, что вы для меня припасли?
Она деловито вязала и как бы между прочим обронила.
— Николас Карей съехал от Харрисонов.
Фрэнк сидел, откинувшись на спинку стула. Он заранее отодвинул его подальше от стола, чтобы было куда вытянуть свои длинные и стройные ноги. Вид у инспектора был довольно вялый, видимо, из-за того, что вечер с очаровательной кузиной непредвиденно затянулся. Полусонным голосом он сказал:
— Он довел этот факт до нашего сведения.
Мисс Силвер продолжала.
— Он приходил вчера сюда сразу после чая, что дало мне возможность посетить сестер Пим.
— Что вы говорите!
— Визит оказался весьма полезным и познавательным.
Надо сказать, они были очень обрадованы и поделились со мной ценной информацией. Причем было ее довольно много.
— Которую, как я полагаю, вы сейчас откроете мне.
Мисс Силвер передала ему те фрагменты беседы со всезнающими сестрами, которые считала важными. Фрэнк смотрел на нее почти враждебно и в конце концов перебил, не дав закончить.
— Зачем мне знать, что миссис Харрисон слишком ярко красится и что все три мисс Пим осуждают ее за то, что она… мм… любит пострелять глазками в гостях, а дома превращается в ведьму и срывает злость на собственном муже? И сдается мне, что доктор Гамильтон и молодой помощник священника не имеют ни малейшего отношения к убийству миссис Грэхем.
Мисс Силвер посмотрела на него с укором. Ему припомнились школьные наставления: он только что нарушил правила приличия, перебив собеседника.
Без единого комментария она продолжила, и теперь подошел черед безыскусного рассказа Лили Пим о потерянном бриллианте миссис Харрисон. Фрэнк слегка усмехнулся.
— И что же?
Продолжая вязать, мисс Силвер ровным голосом произнесла:
— Я нашла его.
Фрэнк резко выпрямился.
— Что?!
Мисс Силвер отмотала несколько витков с розового клубка.
— Я нашла бриллиант и уверена, это тот, что выпал из кольца миссис Харрисон.
— Позвольте спросить, где?
— В нескольких дюймах от того места, где лежал труп миссис Грэхем, — четко отрапортовала мисс Силвер.
— Что?!
На этот раз ей не пришлось досадовать на отсутствие внимания. Фрэнк так и сверлил ее своими прозрачными голубыми глазами. Она сказала:
— Сама не знаю, что заставило меня еще раз осмотреть павильон. Я знала, что местная полиция вела расследование тщательно.
— Как оказалось, не слишком тщательно!
— Я не уверена, что их можно осуждать. Они ведь просто все осматривали, они же не искали какой-то конкретный предмет.
— А вы искали?
— У меня из головы не шел этот потерянный камень.
— Где вы его нашли?
— Поковыряла шпилькой в щели под порогом.
Фрэнк смотрел на нее как на какое-то диво.
— Вы! Поковырялись в щели! Шпилькой! Ну, теперь все совершенно ясно! Куда уж нам против вас со своими пистолетами?!
Наклонившись к ситцевой сумке, мисс Силвер достала картонную коробочку и положила ее перед Фрэнком.
— Он там, я завернула его в бумажную салфетку. Я уверена, что он подойдет к кольцу миссис Харрисон. И в таком случае, неизбежно напрашивается соответствующий вывод, что, покинув дом неких Рэкитов, у которых играла в бридж во вторник вечером, она отправилась в павильон, У этих Рэкитов была и Лили Пим, поистине просто бесценная свидетельница. Видишь ли, она питает слабость к драгоценностям миссис Харрисон, которые и впрямь хороши.
Говорит, что обычно считает ее бриллианты — три на сапфировом кольце, три на рубиновом, три на жемчужном и пять на просто бриллиантовом. Утром в среду они ехали в одном автобусе, и когда миссис Харрисон сняла перчатку, чтобы отсчитать деньги за билет, Лили заметила, что одного бриллиантика из пяти нет.
— Он мог выпасть в любой момент и где угодно. Послушайте, она могла его потерять, когда надевала кольцо утром…
— Лили так ей и сказала, но миссис Харрисон ответила, что она практически никогда его не снимает, и добавила, что кольцо ей несколько велико, вертится на пальце, так что она могла не заметить, как что-то им задела и камень выпал.
Фрэнк нахмурился.
— Тем не менее камень мог выпасть где угодно.
— Если этот камень подойдет к кольцу, если он такой же, как остальные…
Он нетерпеливо сказал:
— В нем есть что-нибудь особенное?
— Я не эксперт. Но могу сказать, что это прекрасный камень, очень крупный и прозрачный, как говорят ювелиры, чистой воды.
Фрэнк открыл коробочку, бережно извлек скомканную салфетку и развернул. Бриллиант выпал на полированный стол, блеснув, как капля росы. Фрэнк тихонько присвистнул.
— Действительно, крупный и на редкость прозрачный.
— Сразу пять таких красавцев в одном кольце — это впечатляет, мощная штука.
— Лили Пим говорила, что кольцо очень ценное. Кто-то из Харрисонов привез эти камни из Индии. Мистер Харрисон заказал из них кольцо — это свадебный подарок жене.
Фрэнк чуть врастяжку произнес:
— Если камень подойдет, если он таков же по качеству, что и остальные… Что ж, тогда миссис Харрисон придется объяснить, что она делала в павильоне между моментом, когда ушла от Рэкитов и… Когда они с Лили ехали в том автобусе?
— Они сели на десятичасовой, он останавливается здесь на углу.
Теперь он сидел уже не развалившись и размышлял вслух:
— Если она уронила камень в павильоне, спрашивается, что ее туда привело? Может быть… Вы случайно не знаете, где еще она вообще могла быть в тот вечер? Она дружила с миссис Грэхем и могла заскочить к ней после бриджа?
— Нет, Фрэнк, едва ли. Несколько дней назад она уже приходила, а даже если бы и заглянула, то зачем ей было на ночь глядя отправляться в павильон?
Фрэнк дернул плечом.
— Если камень выпал у нее в павильоне, то она точно туда приходила, каким бы ни был мотив. Мисс Грэхем уверена, что во вторник миссис Харрисон к ним не заходила?
— Совершенно уверена.
Он завернул камень и снова положил в коробочку, а коробочку — в карман плаща, после чего встал, отодвинув стул.
— Пойду навещу миссис Харрисон, выясню, что она делала в павильоне между партией бриджа во вторник и встречей с Лили в среду.
Мисс Силвер опустила вязанье на колени, но осталась сидеть.
— Минуточку, Фрэнк. Есть еще кое-что, что ты должен знать.
— Еще один жирненький кролик?!
Не обращая внимание на его легкомыслие, она сказала:
— То, что я тебе скажу, может быть напрямую связано с тем, что ты уже знаешь. Но это только предположение.
Фрэнк снова сел.
— Итак?
— Мне рассказала Алтея. Она была так подавлена, что не могла себя контролировать, иначе она ни за что бы не проговорилась.
— О, так она пересказала вам чей-то еще рассказ?
Мисс Силвер кивнула.
— Я говорила тебе, что приходил Николас Карей. Они, разумеется, обсуждали ситуацию, узнав о показании миссис Трейл, и он решил, что скоро его арестуют. Естественно, Алтея разволновалась. При нем она держала себя в руках, но когда мистер Карей ушел, совсем потеряла голову.
И сгоряча повторила нечто крайне важное, как я думаю.
Мистер Карей сказал ей, что миссис Харрисон хотела обеспечить ему алиби, но он отказался, не разрешил ей этого делать. Она хотела заявить, что он вернулся в Гроув-Хиллхаус в одиннадцать часов, и после этого значительное время провел в ее комнате. Рассказывая мне это, мисс Грэхем все больше и больше расстраивалась. Видимо, мистер Карей не останавливался на деталях того разговора с миссис Харрисон, и она вообразила больше того, что было сказано что предполагаемое алиби не только спасет, но и скомпрометирует мистера Карея — по понятным причинам. Она повторяла, что он не сделает ничего, что так или иначе может причинить боль его кузену, Джеку Харрисону.
Фрэнк Эбботт вскинул бровь.
— Пикантная ситуация! «Он не мог этого сделать, потому что в это время был со мной!» Между прочим, нам она уже сказала, что понятия не имеет, во сколько он пришел.
Мисс Силвер опять принялась вязать, позвякивая спицами.
— Очевидно, она приготовилась взять свои слова обратно. Мистер Карей отказался от ее предложения, а Алтея буквально разрывается между доводами разума — ведь это алиби спасло бы его от ареста — и естественным нежеланием, чтобы он во всеуслышание объявлял себя любовником миссис Харрисон Фрэнк кивнул.
— Рыбы полный котелок, как вы могли бы заметить.
Мисс Силвер сказала:
— Мне кажется, и думаю, в этом ты меня поддержишь, что не мешало бы получше разобраться в причинах столь горячего великодушия миссис Харрисон. Конечно, я могу допустить, что она так привязана к мистеру Карею, что готова пойти на скандал и развод, лишь бы защитить его.
Фрэнк насмешливо сказал:
— Судя по тону, вы не слишком доверяете ее бескорыстному великодушию.
— Да, Фрэнк. Я много чего о ней слышала, и есть ряд обстоятельств, которые нужно учитывать. Она недовольна своим замужеством и теперь особенно, поскольку у мистера Харрисона случились какие-то убытки. В Гроув-Хилле ей скучно, она охотно флиртует с мужчинами. Мистер Карей красив и к тому же недавно получил хорошее наследство. Если она даст показания, которые снимают с него подозрения, но неизбежно компрометируют ее, она, конечно же, рассчитывает на то, что он на ней женится, поскольку муж немедленно подаст на развод. Так что ее алиби поставило бы мистера Карея в исключительно трудное положение.
— Интересно, что из этого он рассказал Алтее?
— Думаю, практически ничего, кроме того, что она хочет обеспечить ему алиби.
— Значит, она сама все домыслила?
— Полагаю, именно так. Ей не нравится миссис Харрисон, и она любит Николаса Карея.
Он кивнул.
— Смышленая барышня.
— Фрэнк, есть еще один момент и, по-моему, исключительно важный. Алиби мистера Карея автоматически обеспечивает алиби и самой миссис Харрисон.
Глава 29
В Гроув-Хилл-хаусе было много слуг, но все только приходящие. Инспектору Эбботту и инспектору Шарпу открыла горничная, которая до замужества служила в хорошем месте, и когда овдовела, снова решила заняться знакомым делом. Дети уже не маленькие, мать живет вместе с ней, всегда присмотрит, так что глупо было упускать такое предложение. Она получала хорошее жалованье и питание — в доме всего полно, и разрешалось брать самой сколько хочешь.
Конечно это не то, что быть в услужении у настоящей леди, но платили ей щедро, да и мистер Харрисон — такой деликатный и тихий джентльмен, какого еще поискать.
Она провела посетителей в гостиную.
Элла Харрисон появилась не сразу. Когда она вошла, Фрэнк мигом понял, что она наводила красоту. Кузин у него было, пожалуй, больше, чем у всякого другого англичанина, и среди них, разумеется, были и юные леди, так что он был знатоком в искусстве макияжа. Его критерии были менее жесткими, чем у сестер Пим, но он тоже подумал, что миссис Харрисон слегка перестаралась. Волосы были, конечно, крашеные, причем в яркий цвет. Вкупе с подведенными бровями, густо наложенными тенями вокруг глаз и губной помадой общая картина получилась слишком вызывающей. К этому разноцветью следовало бы надеть что-то черное, или коричневое, или темно-синее, но уж никак не клетчатую юбку с изумрудными жакетом и джемпером. Он встречался с ней впервые — первый хронометраж передвижений Николаса Карея делал Шарп. Тогда и она, и ее муж, ответили, что рано легли спать и не знают, во сколько пришел Карей. Поскольку постоянно проживающих слуг в доме не было и, значит, никто из них не ночевал, на том и остановились.
Теперь они пришли с совершенно другой целью. Говорят, у леди бешеный темперамент. Очень не хотелось бы, чтобы пошли слухи о ее новых выходках. До ушей инспектора Шарпа долетела история с разбитым зеркалом. Он надеялся, что все-таки удастся избежать таких крайностей.
Элла Харрисон не подала им руки. Она даже не предложила им сесть. Фрэнк подумал, что, видимо, они с Шарпом похожи на бродячих торговцев, которым хозяйка боится подать надежду. И однако же она ради них не поленилась подкраситься! Шарп посмотрел на Фрэнка, и тот начал беседу.
— Миссис Харрисон, мы по поводу утерянного бриллианта. Ведь вы недавно потеряли бриллиант, не правда ли?
Она в изумлении переводила взгляд с одного на другого.
— Да, но откуда вы знаете? Я не подавала заявление.
Фрэнк беспечно ответил:
— На свете чего только не бывает. Итак, найден бриллиант. Возможно, тот самый, что выпал из вашего кольца. Вы могли бы посмотреть, проверить.
— Если это мой, я буду страшно рада получить его обратно.
— Позвольте взглянуть на кольцо. Оно на вас?
В данный момент на ней были уже упомянутые раньше кольца: на левой руке — с рубином и бриллиантами и менее ценное с жемчужиной и бриллиантами. Но на правой руке красовалось только одно кольцо — с бриллиантами и сапфирами.
— Нет, то колечко я сняла, боюсь, что и другие камни потеряются, — сказала миссис Харрисон и вышла из комнаты.
Чувствовалось, что она была в некотором напряжении.
У окна стоял маленький столик — старинный, со столешницей из орехового дерева, с резным орнаментом по краям в виде цветов, выложенных из древесины разных пород. Центр стола был гладкий. Когда она вернулась, неся кольцо, потерянный бриллиант лежал в самом центре стола, эффектно выделяясь на темном фоне. Фрэнк взял у нее кольцо, потом взял камень и приложил его к тому месту, откуда он выпал. Не было никакого сомнения, что это тот самый камень, такой же безупречно прозрачный, того же размера, с тем же блеском. Фрэнк Эбботт сказал:
— К сожалению, мне придется на время забрать у вас кольцо. Я дам расписку. — Он спрятал кольцо в коробочку, в которой принес камень.
Лицо миссис Харрисон запылало от гнева.
— Эй, зачем вам кольцо? Оно мое, не так ли?
— Вне всякого сомнения. Кстати, вы не знаете, где потеряли бриллиант?
— Не имею представления. Где его нашли?
Инспектор Шарп придвинулся к Фрэнку, радуясь про себя, что пришел сюда не один. Эбботт ответил ей с лукавой игривостью:
— А мы-то надеялись, что вы нам об этом что-нибудь расскажете.
— Мне нечего рассказывать.
— Его нашли в павильоне, в том, что находится в саду «Лоджа», — Фрэнк был резок и короток.
Это был хорошо рассчитанный удар. Она моргнула, зажмурилась, как это делает мужчина, которого ударили кулаком в лицо, она даже инстинктивно покачнулась, но взяла себя в руки. И довольно быстро пронзительным голосом выпалила:
— В павильоне у Грэхемов? Не понимаю.
— Не понимаете? Однако он был найден именно там.
Хотелось бы знать, когда в последний раз вы там были?
Она приходила в себя.
— О, дайте подумать… Я часто бываю в «Лодже». Мы играем в бридж.
Фрэнк вскинул брови.
— В павильоне?
— Нет, разумеется, нет! Но мы играем уже после чая — может быть, я вышла подышать ну и забрела туда полюбоваться видом.
— Вы это помните?
— Ну не знаю… Как-то на прошлой неделе мы выходили в сад — может, тогда?
— Миссис Харрисон, мисс Лили Пим утверждает, что камень был на месте во вторник вечером, когда вы играли в бридж в доме у неких людей по фамилии Рэкит.
Она сердито засмеялась.
— Ах эта Лили Пим! И вы верите этой сплетнице?
— А вы можете назвать причину, почему нам не следует ей верить?
Миссис Харрисон топнула ножкой.
— Потому что она спятила, вот вам вся причина.
— У нее очень зоркий и точный глаз. Она сказала, что у вас замечательные кольца и она всегда ими любуется. Она уверена, что во вторник в кольце с пятью бриллиантами все камни были на месте. Но на следующий день, когда вы встретились в автобусе — это было в десять часов утра, — она кое-что заметила. Вы сняли перчатку, покупая билет, и она увидела, что один камень выпал. Она сказала вам об этом, и вы очень расстроились, потому что знать не знали, что камень потерян.
Элла Харрисон от злости еще сильнее покраснела.
— Конечно я знала, что он потерялся! Его не было уже несколько дней!
— Но вы продолжали носить кольцо?
— Я его всегда ношу!
— Вы не опасались, что потеряются другие камни?
— Нет!
— Но вы только что заявили, что не носите его сейчас, поскольку боитесь растерять остальные бриллианты.
Ее глаза злобно сверкали.
— Сначала я так не думала, а теперь думаю! Есть возражения?
— Когда вы впервые заметили потерю камня?
— Понятия не имею.
— Подумайте хорошенько, миссис Харрисон. Это очень ценное кольцо. Вы его всегда носите, следовательно, оно вам очень дорого. Обнаружив, что камня нет, вы должны были расстроиться.
— Любая расстроилась бы!
— Совершенно с вами согласен. Пренеприятная история. Естественно, вы сказали об этом горничной, попросили ее поискать, нет ли камешка где-то здесь, в доме.
— Нет, ни о чем я не просила!
Она опять топнула ногой Пристал со своими вопросами, хоть бы на миг заткнулся, чтобы она могла подумать!
Но нет, не дает ей ни секунды передышки!
Фрэнк продолжал:
— По-моему, было бы резонно попросить ее быть повнимательнее при уборке.
— Ничего подобного! Я знала, что уронила его не дома!
— Могу я спросить, откуда вы это знали?
Надо было быстро соображать. Когда нет времени на раздумья, приходится как-то выкручиваться и надеяться на удачу.
— Потому что когда я выходила из дома, кольцо было в порядке.
— О, так вы вспомнили, в какой день потеряли камень?
— Должно быть, когда я последний раз ходила к Грэхемам, раз его у них нашли, — небрежно заметила она.
— Ясно, — Фрэнк замолчал, но только на миг, а затем выпалил:
— Выходит, в последний раз вы были у Грэхемов после бриджа у Рэкитов?
— Что вы пытаетесь мне навязать?! Во вторник я к их дому и близко не подходила! Это было за неделю до того — не помню, во вторник или среду. Я приходила на чай, и миссис Грэхем повела меня в сад, чтобы показать кое-какие посадки.
— Кто при этом был?
— Никого. Только я и миссис Грэхем.
— Но, по-моему, вы сказали, что после чая играли в бридж.
— Не могла я так сказать. Играть было не с кем, даже Теи не было дома. Мы были в саду.
— Значит, вы ходили в павильон?
— Да, ходила. Миссис Грэхем хотела, чтобы я посмотрела, какой оттуда чудный вид.
— Она с вами туда не заходила?
— Нет.
— Итак, вы пришли домой и обнаружили, что в кольце нет одного камня. Вы, естественно, спросили потом про бриллиант у миссис Грэхем?
Она колеблясь посмотрела ему в глаза.
— Да.
— Удивительно. Миссис Грэхем ни слова не сказала об этом дочери.
— Значит, забыла. Она не слишком интересовалась тем, что не касалось ее лично.
— Вы не сказали о пропаже камня горничной, миссис Грэхем не сказала дочери. Какое совпадение! Полагаю, мужу-то вы об этом сказали?
Если бы Джека не было дома, если бы у нее была возможность сказать ему, что надо говорить!.. Но он сидит в кабинете, ничего нельзя заранее просчитать. И она опять решила действовать на удачу.
— Я не хотела его огорчать. Это кольцо как бы семейная реликвия. Он подарил его мне на свадьбу.
Фрэнк подумал: «Опять врет, просто без передышки».
Вслух же спросил:
— Вы уверены, что не перепутали дни, миссис Харрисон?
— Я не уверена, был ли это вторник или среда, когда я ходила к Грэхемам. На прошлой неделе.
— Но уверены, что на прошлой неделе?
— Совершенно уверена, — И что тогда вы и потеряли камень из кольца?
— Да.
— Миссис Харрисон, мисс Пим утверждает, что видела это кольцо на вашей правой руке, когда вы играли в бридж у Рэкитов, и тогда все камни были на месте. Она говорит, что она их сосчитала.
Элла Харрисон, не выдержав, сорвалась. Ее голос стал визгливым и свирепым.
— Значит, она нагло врет, эта идиотка! Каждый, у кого есть хоть капля ума, сразу видит, что она за штучка, она и ее сестрицы! Проклятые старые девы, ехидные балаболки, у которых нет других дел, кроме как собирать сплетни и впихивать их доверчивым простофилям, а те с удовольствием их глотают! Поставьте Лили Пим на свидетельское место, и посмотрим, что от этой гадюки останется, когда за нее возьмется адвокат! Попробуйте!
Теперь в ее речи прорывались даже непечатные выражения. Некоторые слова особенно шокировали инспектора Шарпа, поскольку вылетали из ротика леди, каковой он считал миссис Харрисон. В суде он назвал бы их непристойными, сейчас, в уме — грязными. Где она могла их набраться? Шарп терялся в догадках…
Фрэнк Эбботт ждал, когда она выдохнется. И вдруг увидел, что за ее спиной открылась дверь и вошел мистер Харрисон — невысокий мужчина с седеющими волосами и кротким терпеливым взглядом. Он спросил: «Что случилось?» — и Элла круто повернулась к нему.
— Меня оскорбляют, вот что случилось! Ничего себе порядочки — легавые вламываются в твой дом и оскорбляют как хотят! — Она снова повернулась к «легавым». — Может, теперь вы поутихнете в присутствии моего мужа, прекратите наскакивать на меня и обзывать лгуньей в моем собственном доме!
Джек Харрисон так и стоял на некотором расстоянии.
С достоинством, но несколько смущенно он спросил;
— Может, кто-нибудь объяснит мне, в чем дело?
Фрэнк объяснил — кратко и предельно спокойно. Смущение хозяина дома усилилось.
— Камень из кольца жены… в павильоне у Грэхемов?
Вы уверены, что это не ошибка? Она надевала это кольцо во вторник вечером, я сам видел. Тогда все камни были на месте.
Дурак, безмозглый дурак! Мгновение она не могла ни думать, ни говорить, ни двигаться.
— Вы в этом уверены? — спросил Фрэнк Эбботт.
Джек Харрисон сказал: «О да». Он, похоже, не блистал ни умом, ни сообразительностью. Он совсем растерялся.
Гнев жены и пугал, и озадачивал. Он успокоил себя тем, что просто изложит факты. Элла не могла уронить камень на прошлой неделе, потому что во вторник у Рэкитов на ней было это кольцо со всеми бриллиантами. Он так и сказал, повторил через силу, как будто его заставляли.
— О да, когда мы были у Рэкитов, все было в порядке.
Какое-то время мы играли и сидели за одним столом. Это красивое кольцо, и я на него с удовольствием поглядывал.
Камни из Голконды[2]. Их привез мой двоюродный дед и отдал в огранку. Камни один к одному, идеальной формы. Во вторник они все были на месте.
Элла шаг за шагом отступала. Она делала это чисто инстинктивно. В какой-то момент она скажет, сделает то, что надо. Момент еще не наступил. Она его дождется.
Она пятилась, пока не наткнулась на камин. На середине каминной полки стоял севрский[3] кувшин, а по сторонам от него — изящные фарфоровые статуэтки, восемнадцатый век: дама в кринолине, с напудренными волосами и кавалер в парчовом сюртуке и туфлях на красных каблуках. Она схватила даму за изящную шейку и метнула ее в Джека Харрисона.
Глава 30
Мистер Харрисон слегка присел. Фарфоровая дама в светло-зеленом платье с цветастой нижней юбкой шмякнулась о закрытую дверь, и осколки ее рассыпалась по паркетному полу. Голова закатилась под маленький позолоченный и довольно безвкусный стульчик. Элла с пылающим лицом стояла у камина, тяжело дыша. Все молчали, потом Фрэнк холодно и деловито произнес: