Страница:
Гостья поднялась и, прежде чем попрощаться, серьезно предупредила хозяйку:
— Прошу вас, никому не рассказывайте, ни одной живой душе, о чем мы тут с вами говорили, если дело дойдет до показаний в полиции, я буду с вами, а сейчас позабочусь, чтобы вас охраняли.
На лице мисс Пелл по очереди отразились сначала удивление а потом испуг. Она побледнела, вскочила со стула и даже отступила на шаг. Теперь она казалась еще более растерянной и испуганной, чем в начале разговора. Дрожащим голосом она пролепетала:
— Говорят, что самоубийство — большой грех, но я знаю, что еще больший грех на том, кто подтолкнул к нему мою девочку… И Конни…
— Мисс Пелл, я не верю, что Конни Брук сама отравилась, и начинаю подозревать, что и в случае с вашей племянницей никакого самоубийства не было.
Чтобы не закричать, хозяйка зажала рот рукой.
— Вы считаете, они обе не покончили с собой?
И услышала твердый ответ:
— Боюсь, что их убили.
Глава 31
Проснувшись на следующее утро, мисс Силвер с удивлением стала размышлять о том, что уже среда, и всего лишь неделю назад Конни была еще жива, а для Валентины Грей прошлая среда была кануном свадьбы. В тот знаменательный день, во-первых, проходила репетиция церемонии венчания, во-вторых, прием в усадьбе, откуда Конни вернулась домой вместе с Метти Эклс, распрощавшись с ней около коттеджа «Холли». Прошла неделя, и все ожидали уже второго дознания — по делу полковника Рептона, а сама мисс Силвер почти два дня оставалась при мисс Мегги, которая нуждалась в постоянной моральной поддержке и, как обычно путано и многословно, время от времени выражала свою признательность:
— Вы просто не можете себе представить, насколько я буду вам благодарна, если вы сможете остаться до того времени, пока не пройдут похороны и дознание. Я не смею настаивать, остается только надеяться на вашу доброту.
Понимаю, что находиться здесь и вам тяжело, ведь дом наш превратился в дом скорби, но я просто не в силах выразить, как высоко я оценила бы ваше согласие остаться…
Начался хмурый осенний день. Мисс Мегги почти не отпускала от себя гостью и в конце концов поведала ей следующее:
— Моя невестка… как ужасно, что приходится так ее называть, ведь если бы не она, то мой дорогой брат был бы сейчас с нами, а не на небесах. Понимаете, я просто не в состоянии видеть ее с глазу на глаз и общаться как ни в чем не бывало. Роджер хотел с ней развестись… вы знаете об этом, правда? Но я и мысли не допускала, что он пойдет на такой шаг — покончить с собой, да еще таким ужасным способом. Ох, мисс Силвер, неужели вы считаете, что Роджер действительно решился на самоубийство?
Мисс Силвер неопределенно пожала плечами.
— Ко мне вчера днем заходила Нора Мэллет, и когда я спросила у нее то же самое, не хочу еще раз повторять, то знаете, что она ответила? Конечно, Нора женщина прямая, никакая дипломатия ей не свойственна, да мы и знакомы всю жизнь, поэтому-то она и позволила себе сказать, что думает: «Конечно Роджер не покончил с собой, никто в это не верит, Мегги. Его отравила эта женщина». Представляете, мисс Силвер? Вы тоже так считаете? А я ужасно нервничаю, когда остаюсь здесь с ней одна… И Валентине тоже неспокойно. Поэтому, прошу вас, побудьте с нами еще немного… Я надеюсь, что она уедет сразу же после похорон.
Следует отметить, что Сцилла не слишком утомляла их своим обществом, выходя только в столовую. Женщина уже звонила Гилберту Эрлу, который только что не бросил трубку при первых ее словах и постарался как можно быстрее закончить разговор. Еще она звонила своей близкой подруге Мейми Фостер. Ласково щебеча и утешая вдову, та дала ей четкий и недвусмысленный совет упереться и оставаться в усадьбе:
— Конечно, дорогая, я всегда рада видеть тебя и все такое, но тебе имеет смысл проявить твердость и не трогаться с места. Потому что если этот тип изменил завещание, то, пока ты там, им трудно будет просто так, без скандала, тебя выставить ни с чем. А с глаз долой — из сердца вон, милочка, — ты ведь понимаешь, о чем я.
Надо сказать, стратегия поведения была столь же очевидна для Сциллы, как и для Мейми, к тому же миссис Рептон помнила довольно категоричный совет начальника полиции в интересах следствия для дальнейших допросов оставаться в пределах досягаемости. Ну что ж, решила женщина, надо сделать вид, что тебе все нипочем, и не сдаваться. Для начала Сцилла отправилась в Ледлингтон к мистеру Морсону, адвокату покойного мужа, который сообщил ей, что она действительно исключена из завещания, однако вряд ли мисс Рептон и Валентина будут претендовать на назначенное ей содержание. Новость изрядно подняла дух миссис Рептон, поскольку она достаточно хорошо знала своих родственниц и надеялась, что дело легко будет уладить в свою пользу, устроив парочку показательных истерик.
Сочтя первую проблему разрешенной, Сцилла отправилась в магазин Эшли и купила изящный осенний костюм черного цвета: юбка последнего фасона и жакет с модной линией плеч. Вообще-то она предпочитала яркую одежду, но, как известно, ничто так не идет блондинке, как черное, мужчины от такого сочетания просто балдеют. Костюм она наденет на дознание и похороны, а потом с успехом сможет носить в городе. Сцилле пришло в голову, что надо бы еще купить шляпу… что-нибудь маленькое и элегантное, с вуалью. Вуаль очень подойдет и к случаю, и к костюму, только надо, чтобы волосы все-таки были видны.
Принеся покупки домой, она еще раз перемерила все в своей комнате. Иногда вещи кажутся удачными в магазине, но когда надеваешь их дома, получается просто кошмар, но, слава богу, сейчас все выглядело даже лучше, чем в магазине, когда она их выбирала. Хорошая одежда очень помогает при поисках работы, а с белой блузкой и каким-нибудь украшением на лацкане я не буду выглядеть так, будто явилась прямо с кладбища, — подумала Сцилла. А пока что она не собиралась входить в особо тесные отношения ни с Мегги, ни с Валентиной — достаточно видеться с ними по полчаса за обедом и ужином, ну и, конечно, случайных встреч в холле или на лестнице тоже не избежать. А прочее шло по ранее заведенному порядку: завтрак в постель, дальше борьба со скукой по мере возможностей… ничего нового.
Действительно, первым порывом Гилберта Эрла было бросить трубку, когда он услышал по телефону голос Сциллы. Не хватало еще быть втянутым в скандал из-за этой взбалмошной женщины. Гилберт принялся в спешном порядке сочинять тактичное и дружеское письмо Валентине.
Начало удалось, но почему-то появилось внезапное желание порвать его. Слова на бумаге были очень правильными, но жизнь и теплоту им может придать только голос. Он бросился к телефону, молодому человеку повезло — трубку сняла Флори, которая просто обожала его, что совершенно не рождало в нем взаимной симпатии. Но девушка об этом не догадывалась и немедленно отправилась на поиски мисс Грей.
Валентина прошла в свою комнату и, подняв трубку, равнодушно сказала: «Слушаю…» Но после первых же слов Гилберта она была тронута. Ведь не так давно она считала вполне возможным выйти за него замуж, и сейчас, слыша знакомый голос, теплый и участливый, растрогалась.
— Дорогая, наверное, мне не следовало звонить, но я не мог удержаться. Какой ужасный удар для тебя и для мисс Мегги! Знаешь, я очень уважал твоего дядю, правда, Вэл.
Он ведь всегда ко мне так хорошо относился. Поэтому мне показалось, что, несмотря на все обстоятельства, ты позволишь хотя бы сказать, как я тебе сочувствую. Это все, родная, не отвечай, я все понимаю. — В трубке послышались короткие гудки.
«Он говорил искренне, ведь мог бы вообще не звонить», — подумала Валентина, положив трубку. Но тут же ей пришло в голову: "Но именно это он и хотел заставить меня подумать. Этому человеку невыносима мысль, что он не предстанет перед всеми в самом выгодном свете, что кто-то его сочтет не правым или, не дай бог, не оценит его обаяния. И сейчас у него есть основания радоваться, что я приняла его сочувствие за чистую монету и растрогалась.
Ну что ж, пускай. И все-таки мне все равно хочется думать, что Гилберт говорил искренне". Надо сказать, что больше она об этом звонке не вспоминала.
Мистер Марч приехал в поместье после обеда. Он попросил позвать мисс Силвер, и его проводили в кабинет полковника. Вскоре пожилая дама спустилась к нему. Как всегда, они рады были видеть друг друга.
— Знаете, мне надо расспросить кое о чем мисс Мегги.
Надеюсь, она немного оправилась от удара и сможет поговорить со мной? — спросил Рэндал.
— Ей уже гораздо лучше. Я уверена, она вполне в состоянии ответить на любые твои вопросы.
— И еще мне надо поговорить с миссис Рептон. Пока в деле не появятся новые факты, против нее может быть возбуждено уголовное дело. Сейчас рассматривается вопрос об ее аресте.
Мисс Силвер промолчала и отвела взгляд, однако ее молчание было красноречивее всяких слов. Несмотря на привязанность и уважение, которое начальник полиции испытывал к этой женщине, бывали моменты, когда ему очень хотелось немного прикрикнуть на нее, как он иногда позволял себе делать по отношению к своим подчиненным.
Вот, например, сейчас. Конечно, он никогда не позволит себе этого сделать, но желание велико… Он не уговаривал ее склониться к его мнению, как и не собирался разделять ее собственного, но все равно его весьма раздражала ее манера молчаливо выражать свое несогласие, демонстративно отстраняясь и не принимая каких-либо аргументов. И Рэндал вложил в свой вопрос немного больше сарказма, чем намеревался:
— По всей видимости, у вас нет никаких сенсационных новостей?
Мисс Силвер недовольно взглянула на него и сдержанно сказала:
— К сожалению, к сведению принимаются далеко не все факты, заслуживающие внимания. Уж ты-то знаешь об этом не хуже меня. «Упорно ищет и находит, да только пользы не выходит», — как писал в свое время лорд Теннисон о подобных ситуациях. То, что обнаружилось, кажется на первый взгляд незначительной мелочью, но и мелочами, по-моему, не следует пренебрегать, иной раз они служат ключами к тайне.
— Я согласен с вашим постулатом о важности мелочей.
Не собираетесь ли вы сообщить мне об этой мелочи?
— Собираюсь, Рэнди, так что усаживайся поудобнее.
То, что я узнала, само по себе незначительно, но, может быть, это существенная деталь нашей головоломки, без которой ее и не разгадать.
Мисс Силвер, как и в прошлый раз, сидела в уголке дивана с неизменной пестрой сумкой для рукоделия. Жакетик для малышки Джозефины был закончен, так что сейчас она извлекла из сумки большой крючок, чтобы вывязать нарядную кромку. Точно такая же уже украшала джемпер.
Рэндал последовал ее приглашению, нет, скорее любезному разрешению, отметив про себя, как эта женщина умела задать любому разговору нужную ей тональность.
Причем благодаря ее врожденному чувству собственного достоинства ей никогда не приходилось делать для этого каких-то видимых усилий. Однажды он видел, как мисс Силвер одним взглядом заставила замереть на месте обычно непоколебимого инспектора Криспа. Как-то он даже оказался свидетелем, как вольнолюбивого и по природе своей не склонного к изъявлению почтительности Фрэнка Эбботта мисс Силвер мгновенно поставила по стойке «смирно». Да и по собственному опыту Марч хорошо знал, как мисс Силвер может одним взглядом или привычным жестом заставить его вспомнить детство и их с сестрой классную комнату, которой она управляла железной рукой. Саркастическая улыбка была уже явно неуместна, и Рэндал без всяких ухищрений спросил:
— Значит, вы побывали у мисс Пелл?
— Да.
— Узнали что-нибудь полезное?
— Кажется, да, но выслушай все по порядку.
Мисс Силвер подробно и очень точно поведала о своем визите к мисс Пелл. Рэндала, как и раньше, восхитило ее умение скрупулезно пересказать содержание беседы, даже мастерски передать интонации. Когда дама закончила, Марч некоторое время сидел молча.
— Знаете, — мрачно начал он, — конкретного здесь только то, что от последнего письма, полученного Дорис Пелл, был оторван уголок. Это единственный факт. Конечно, именно эта грязная писанина толкнула бедняжку к крайности. Но посудите сами: девушку, нервы которой расстроены до такой степени, что она готова утопиться, вряд ли можно считать надежным свидетелем. А тем более принимать на веру ее слова в вольном изложении.
В ответ мисс Силвер спокойно возразила:
— У меня нет ни малейшего сомнения, что мисс Пелл абсолютно точно передала то, что сказала ей и племянница, и Конни Брук. Допроси женщину сам — и увидишь, что она дословно повторит свои показания, могу поручиться.
— Я верю, что у мисс Пелл хорошая память, но девушка на грани самоубийства вряд ли может быть объективной в своих оценках. Мало ли ей что показалось?
Мисс Силвер опустила вязанье на колени и удивленно подняла брови. Голос ее звучал укоризненно:
— Рэнди, дорогой, неужели ты до сих пор считаешь, что Дорис Пелл покончила с собой?
— Что вы хотите сказать, мисс Силвер?
Мисс Силвер терпеливо начала:
— Давай рассуждать. Девушка получила очередное гадкое письмо, уголок у него был оторван. Она побывала в четырех домах и в одном из них подобрала этот самый оторванный уголок. Дорис не сомневалась в том, что ее находка указывает на автора анонимок, и поэтому вернулась домой расстроенная — она уже знала, кто пишет оскорбительные письма. Тебе не кажется, что ей трудно было скрыть свои чувства, когда она нашла бумажку? Представь, девушка идет по комнате, подбирает клочок бумаги и узнает его — да бедняжку, наверное, словно громом поразило, руки-ноги отнялись. Она смотрит на этот обрывок, и, конечно, все чувства отражаются у нее на лице — простая деревенская девушка не умеет притворяться. Мы знаем, что так и произошло, поскольку мисс Пелл упоминала, что племянница почувствовала себя тогда нехорошо и вынуждена была присесть.
Марч сосредоточенно слушал. Мисс Силвер продолжала:
— Вряд ли она была одна в тот момент, когда нашла бумажку, и неужели ты думаешь, что ее смятение не было замечено? И если Дорис могла мгновенно узнать в найденном клочке обрывок полученного ею письма, то почему этого не мог сделать и тот, кто письмо отправлял? А ведь ему эта жалкая бумажка грозила полным уничтожением.
Что можно сделать на месте этого человека, чтобы спастись, учитывая, что он лишен нравственности, а его поступками руководит злоба и отчаяние?
— Вы требуете слишком многого от моего воображения, — с похвальной серьезностью и даже некоторым смирением заметил Рэндал.
Бросив на бывшего воспитанника недоуменный взгляд, мисс Силвер продолжила:
— Ему необходимо было заставить Дорис молчать. Как можно было этого достичь? Существуют три способа: связать обещанием, подкупить и третий, самый надежный и мерзкий, которым, я уверена, и воспользовался преступник.
— Но ведь все это только предположения.
— Не совсем так, Рэнди. Мы собрали уже достаточно фактов, остается их только тщательно проанализировать, чтобы выстроить все события в логическую цепочку, и дело можно считать близящимся к завершению. Вернемся к тому дню, когда утонула Дорис Пелл. Сначала она отправилась в поместье с блузкой для мисс Мегги. При примерке оказалось, что необходимо переделать какую-то мелочь, и она обещает все исправить и принести вещь вечером. Затем девушка идет через всю деревню к коттеджу «Виллоу», где примеряет платье на мисс Вейн, а потом заходит в соседний дом к мисс Эклс, чтобы уточнить кое-что для выкройки ночных рубашек. Именно в одном из этих трех домов девушка подобрала обрывок письма, потому что к Конни Брук, своей последней заказчице, она пришла уже расстроенная. Дорис рассказала Конни то же самое, что и мисс Пелл, разве что упомянула про цвет ковра. Ни той, ни другой девушка не призналась, в каком доме нашла оторванный уголок письма. Мне кажется, это указывает на то, что она дала обещание молчать. Вспомни, Дорис говорила тетушке: не надо никому называть имя, надо только получить от этого человека обещание больше так никогда не делать. Таким образом, из ее слов следует, что она собиралась объясниться с этим человеком.
Мисс Силвер помолчала некоторое время, ожидая какой-нибудь реакции со стороны собеседника, но, не дождавшись, продолжила:
— Если уголок письма девушка подобрала в поместье, то написать его могли мисс Рептон, Валентина, Сцилла, или — возможно, но маловероятно — Флори, или кто-то из прислуги. Я спрашивала мисс Мегги, где она примеряла лиловую блузку, сшитую Дорис, и она тут же ответила, ничуть не смутившись, что в ее спальне.
— Но мы не можем подозревать мисс Мегги, — вставил Марч.
Мисс Силвер предупреждающе кашлянула:
— Когда речь идет о серьезном преступлении, вряд ли стоит делать какие-либо исключения. Но сейчас я лишь хотела напомнить тебе, что Дорис, по словам Конни, отметила, как контрастно выделялся клочок бумаги на ковре, и упомянула его цвет.
— Какого же он был цвета?
— А вот этого, к сожалению, Конни не сказала. Но в спальне мисс Мегги лежит белый индийский ковер, вернее, на белом фоне — цветы. На таком ковре небольшая бумажка вряд ли могла бы броситься в глаза.
— Значит, с мисс Мегги снято подозрение? — улыбнулся Марч.
Мисс Силвер недовольно нахмурилась, но продолжала:
— Мне удалось выяснить, что дверь девушке открыла Флори и сразу же провела ее в комнату мисс Мегги. Флори говорит, что в то время и миссис Рептон и мисс Валентина отсутствовали, но она в этом не уверена. Она не знает также, возвратился ли кто-нибудь из них до ухода Дорис. Валентину Грей мы, допустим, исключаем из числа подозреваемых. Но вот миссис Рептон, вернувшись домой, вполне могла видеть, как портниха подбирает этот самый уголок письма. Полковника можно не принимать в расчет — он сам оказался одной из жертв. Что же касается Флори и других слуг, то я убеждена, что они не имеют никакого отношения к этому делу.
— Тут я с вами безусловно согласен.
Мисс Силвер продолжала, не обратив внимания на реплику Марча:
— Теперь перейдем к коттеджу «Виллоу». Мисс Вейн примеряла платье, скорее всего, тоже в своей спальне. Там лежит однотонный ковер приглушенного розового цвета.
В соседней комнате, где я сейчас живу, а в то время она пустовала и вполне могла быть использована в качестве примерочной, такой же ковер, но приглушенного синего цвета. На обоих клочок бумаги был бы виден лучше, чем на белом ковре с узором. В доме мисс Эклс примерки не намечалось, поскольку предполагалось лишь обсудить крой ночных рубашек, и мне почему-то кажется, что хозяйка принимала портниху в гостиной. Ковер там похож на тот, что лежит в спальне мисс Мегги, только рисунок чуть потемнее.
В свое время полковник Рептон служил на Востоке и привез эти два ковра в подарок сестре и мисс Эклс. Какой ковер лежит в спальне Метти Эклс я не видела, но миссис Родни по моей просьбе описала его: он блекло-синего цвета с темной каймой. Бумага на таком видна хорошо, но ничуть не лучше, чем на коврах мисс Вейн. Вряд ли эти подробности позволят сделать какие-то определенные выводы, но я все равно сочла нужным обратить на них твое внимание.
— Неужели вам действительно кажется, что все эти сведения хоть как-то могут пригодиться и приблизят нас к разгадке преступления?
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Понимаешь, Рэнди, я убеждена, что Дорис Пелл убили, и отдаю себе отчет, что доказать это будет очень трудно, но то, что стало нам известно от ее тети, подкрепляет мои подозрения. Девушка, которая обежала стольких заказчиц и собиралась вечером отнести в поместье законченную работу, не похожа на особу на грани нервного срыва, чья психика подорвана гнусными обвинениями, содержащимися в этих злополучных письмах. Что в ее поведении доказывает готовность нарушить все привитые с детства религиозные убеждения и наложить на себя руки? Да ничего! Если бы Дорис была доведена до отчаяния и собиралась утопиться, она сторонилась бы людей, избегала бы подруг, в конце концов попросила бы тетю вместо нее сходить к заказчицам. Но когда я спросила мисс Пелл, в каком девушка была настроении, та ответила, что она ушла из дома вполне веселой и жизнерадостной, а вот вернулась подавленной, и это вполне понятно. Девушка узнала, кто автор анонимок, была потрясена, но не собиралась обнародовать имя этого человека. Ее мучила мысль, что же делать. При чем же здесь самоубийство? Какая у нее причина лишать себя жизни?
Рэндал Марч улыбнулся:
— Что ж, вы создали весьма стройную теорию.
— Но тебе она не кажется заслуживающей доверия, не так ли? Ну ладно, я почти закончила, осталось добавить кое-какие мелочи. Мы, вероятно, никогда не узнаем, состоялся ли разговор между Дорис и той особой, которую она подозревала. Обе, вероятно, боялись заговорить о том, что их пугало. С другой стороны, вполне возможно, Дорис настолько явственно показала своим смущением, что она обо всем догадалась, что объяснение было неизбежно. Не исключено поэтому, что автор анонимок потребовал обещание молчать и получил это обещание, а также назначил и встречу для дальнейших переговоров.
Мисс Силвер задумалась и потом продолжила:
— Я даже склоняюсь к мысли, что именно так все и произошло, ведь Дорис не упомянула имя этого человека ни Конни, ни своей тете. Итак, Дорис после ужина направилась в поместье с блузкой мисс Мегги. Неужели я зайду слишком далеко в своих предположениях, если скажу, что девушка по той или иной причине могла поделиться своими планами на вечер и с мисс Эклс и с мисс Вейн? Да и по дороге в поместье ее могли случайно встретить и та и другая. Наконец, когда она уходила из поместья, за ней мог кто-то пойти следом. Дорога из поместья идет по краю пруда, ты это помнишь. В одном месте, где ручей впадает в пруд и где устроен декоративный водопад, надо перейти через мост. Ведь именно там было обнаружено тело Дорис?
— Да, там, где вы описываете. Решили, что девушка бросилась с моста, — ответил Рэндал и тут же услышал вопрос, заданный хорошо знакомым ему решительным и непререкаемым учительским тоном:
— Рэнди, неужели ты сомневаешься, что ее столкнули с моста?
Глава 32
Ничего не отвечая, Марч пристально смотрел на огонь в камине. Мысленно обратясь к прошлому, он припоминал все случаи, когда мисс Силвер прибегала к столь решительному и безапелляционному тону, высказывая свое мнение.
Пожалуй, во всех без исключения случаях она оказывалась права. На собственном опыте он убедился, что хотя эта ее манера безумно раздражает, но прислушиваться к ее категоричным суждениям все-таки необходимо. Следовательно, и сейчас нельзя отметать ее слова. Начальник полиции полностью доверял своему опыту и разуму, но логическая цепочка, выстроенная его собеседницей и в некотором роде коллегой, казалась ему тоже достаточно убедительной. Конечно, в том случае, если его версия окажется неверной, он всегда может спасти свою профессиональную гордость, сказав, что она — частное лицо и может позволить себе строить самые зыбкие гипотезы и рассматривать дело то с одной, то с другой стороны — ведь никакой официальной ответственности на ней не лежит. Но все-таки самое главное для него было установить истину, и поэтому он всегда объективно рассматривал предлагаемые ему версии, даже если они совсем не совпадали с его собственными и весьма затрудняли ведение дела. Оторвав взгляд от пламени, он честно сказал мисс Силвер:
.
— У меня были такие мысли.
Ответ устроил мисс Силвер, и она улыбнулась. Глупо, но Марч почувствовал прилив гордости, как будто учился в пятом классе и его похвалили за хорошо приготовленный урок.
— Мне кажется, — начала мисс Силвер, — что ты, так же как и я, уже не считаешь целый ряд совпадений простой случайностью. И в самом деле: Дорис Пелл возвращается домой и говорит тете, что знает автора анонимок, — тем же вечером девушка тонет. Появляется слух, что его знает Конни Брук, — и через сутки ее находят в постели мертвой. В субботу полковник утверждает, что ему известно, кто пишет эти подлые письма, вся деревня тут же о том оповещена, а в понедельник он обнаружен отравленным в собственном кабинете. Неужели остается хоть малейшее сомнение в том, что случай Дорис напрямую связан с двумя последующими и что убийца — одно и то же лицо?
Марч коротко кивнул в знак согласия:
— Выглядит все очень убедительно. Но дело Дорис Пелл пока стоит особняком. Мисс Пелл должна отказаться от своих предыдущих показаний и рассказать полиции то, о чем ранее умолчала. Только тогда будут основания считать смерть ее племянницы не самоубийством. А предположение, что убийца во всех трех случаях один и тот же человек, кажется мне вполне допустимым. Остается только вопрос — кто он? Пока все, о чем вы говорили, а также прочие сведения и показания свидетелей указывают только на Сциллу Рептон. Дорис могла подобрать компрометирующий обрывок письма не только в комнате Мегги Рептон, но и в гостиной, на лестнице. Причем нам неизвестно, как он оказался на полу — мог выпасть из книги, из кармана вместе с носовым платком, прилип к промокашке, вывалился из сумочки или корзины для мусора. Вы, кажется, сказали, что Дорис проводили в комнату мисс Мегги. А после примерки кто-нибудь видел, как она выходила из дома?
— Флори впустила девушку, но выходила она одна.
— Прошу вас, никому не рассказывайте, ни одной живой душе, о чем мы тут с вами говорили, если дело дойдет до показаний в полиции, я буду с вами, а сейчас позабочусь, чтобы вас охраняли.
На лице мисс Пелл по очереди отразились сначала удивление а потом испуг. Она побледнела, вскочила со стула и даже отступила на шаг. Теперь она казалась еще более растерянной и испуганной, чем в начале разговора. Дрожащим голосом она пролепетала:
— Говорят, что самоубийство — большой грех, но я знаю, что еще больший грех на том, кто подтолкнул к нему мою девочку… И Конни…
— Мисс Пелл, я не верю, что Конни Брук сама отравилась, и начинаю подозревать, что и в случае с вашей племянницей никакого самоубийства не было.
Чтобы не закричать, хозяйка зажала рот рукой.
— Вы считаете, они обе не покончили с собой?
И услышала твердый ответ:
— Боюсь, что их убили.
Глава 31
Проснувшись на следующее утро, мисс Силвер с удивлением стала размышлять о том, что уже среда, и всего лишь неделю назад Конни была еще жива, а для Валентины Грей прошлая среда была кануном свадьбы. В тот знаменательный день, во-первых, проходила репетиция церемонии венчания, во-вторых, прием в усадьбе, откуда Конни вернулась домой вместе с Метти Эклс, распрощавшись с ней около коттеджа «Холли». Прошла неделя, и все ожидали уже второго дознания — по делу полковника Рептона, а сама мисс Силвер почти два дня оставалась при мисс Мегги, которая нуждалась в постоянной моральной поддержке и, как обычно путано и многословно, время от времени выражала свою признательность:
— Вы просто не можете себе представить, насколько я буду вам благодарна, если вы сможете остаться до того времени, пока не пройдут похороны и дознание. Я не смею настаивать, остается только надеяться на вашу доброту.
Понимаю, что находиться здесь и вам тяжело, ведь дом наш превратился в дом скорби, но я просто не в силах выразить, как высоко я оценила бы ваше согласие остаться…
Начался хмурый осенний день. Мисс Мегги почти не отпускала от себя гостью и в конце концов поведала ей следующее:
— Моя невестка… как ужасно, что приходится так ее называть, ведь если бы не она, то мой дорогой брат был бы сейчас с нами, а не на небесах. Понимаете, я просто не в состоянии видеть ее с глазу на глаз и общаться как ни в чем не бывало. Роджер хотел с ней развестись… вы знаете об этом, правда? Но я и мысли не допускала, что он пойдет на такой шаг — покончить с собой, да еще таким ужасным способом. Ох, мисс Силвер, неужели вы считаете, что Роджер действительно решился на самоубийство?
Мисс Силвер неопределенно пожала плечами.
— Ко мне вчера днем заходила Нора Мэллет, и когда я спросила у нее то же самое, не хочу еще раз повторять, то знаете, что она ответила? Конечно, Нора женщина прямая, никакая дипломатия ей не свойственна, да мы и знакомы всю жизнь, поэтому-то она и позволила себе сказать, что думает: «Конечно Роджер не покончил с собой, никто в это не верит, Мегги. Его отравила эта женщина». Представляете, мисс Силвер? Вы тоже так считаете? А я ужасно нервничаю, когда остаюсь здесь с ней одна… И Валентине тоже неспокойно. Поэтому, прошу вас, побудьте с нами еще немного… Я надеюсь, что она уедет сразу же после похорон.
Следует отметить, что Сцилла не слишком утомляла их своим обществом, выходя только в столовую. Женщина уже звонила Гилберту Эрлу, который только что не бросил трубку при первых ее словах и постарался как можно быстрее закончить разговор. Еще она звонила своей близкой подруге Мейми Фостер. Ласково щебеча и утешая вдову, та дала ей четкий и недвусмысленный совет упереться и оставаться в усадьбе:
— Конечно, дорогая, я всегда рада видеть тебя и все такое, но тебе имеет смысл проявить твердость и не трогаться с места. Потому что если этот тип изменил завещание, то, пока ты там, им трудно будет просто так, без скандала, тебя выставить ни с чем. А с глаз долой — из сердца вон, милочка, — ты ведь понимаешь, о чем я.
Надо сказать, стратегия поведения была столь же очевидна для Сциллы, как и для Мейми, к тому же миссис Рептон помнила довольно категоричный совет начальника полиции в интересах следствия для дальнейших допросов оставаться в пределах досягаемости. Ну что ж, решила женщина, надо сделать вид, что тебе все нипочем, и не сдаваться. Для начала Сцилла отправилась в Ледлингтон к мистеру Морсону, адвокату покойного мужа, который сообщил ей, что она действительно исключена из завещания, однако вряд ли мисс Рептон и Валентина будут претендовать на назначенное ей содержание. Новость изрядно подняла дух миссис Рептон, поскольку она достаточно хорошо знала своих родственниц и надеялась, что дело легко будет уладить в свою пользу, устроив парочку показательных истерик.
Сочтя первую проблему разрешенной, Сцилла отправилась в магазин Эшли и купила изящный осенний костюм черного цвета: юбка последнего фасона и жакет с модной линией плеч. Вообще-то она предпочитала яркую одежду, но, как известно, ничто так не идет блондинке, как черное, мужчины от такого сочетания просто балдеют. Костюм она наденет на дознание и похороны, а потом с успехом сможет носить в городе. Сцилле пришло в голову, что надо бы еще купить шляпу… что-нибудь маленькое и элегантное, с вуалью. Вуаль очень подойдет и к случаю, и к костюму, только надо, чтобы волосы все-таки были видны.
Принеся покупки домой, она еще раз перемерила все в своей комнате. Иногда вещи кажутся удачными в магазине, но когда надеваешь их дома, получается просто кошмар, но, слава богу, сейчас все выглядело даже лучше, чем в магазине, когда она их выбирала. Хорошая одежда очень помогает при поисках работы, а с белой блузкой и каким-нибудь украшением на лацкане я не буду выглядеть так, будто явилась прямо с кладбища, — подумала Сцилла. А пока что она не собиралась входить в особо тесные отношения ни с Мегги, ни с Валентиной — достаточно видеться с ними по полчаса за обедом и ужином, ну и, конечно, случайных встреч в холле или на лестнице тоже не избежать. А прочее шло по ранее заведенному порядку: завтрак в постель, дальше борьба со скукой по мере возможностей… ничего нового.
Действительно, первым порывом Гилберта Эрла было бросить трубку, когда он услышал по телефону голос Сциллы. Не хватало еще быть втянутым в скандал из-за этой взбалмошной женщины. Гилберт принялся в спешном порядке сочинять тактичное и дружеское письмо Валентине.
Начало удалось, но почему-то появилось внезапное желание порвать его. Слова на бумаге были очень правильными, но жизнь и теплоту им может придать только голос. Он бросился к телефону, молодому человеку повезло — трубку сняла Флори, которая просто обожала его, что совершенно не рождало в нем взаимной симпатии. Но девушка об этом не догадывалась и немедленно отправилась на поиски мисс Грей.
Валентина прошла в свою комнату и, подняв трубку, равнодушно сказала: «Слушаю…» Но после первых же слов Гилберта она была тронута. Ведь не так давно она считала вполне возможным выйти за него замуж, и сейчас, слыша знакомый голос, теплый и участливый, растрогалась.
— Дорогая, наверное, мне не следовало звонить, но я не мог удержаться. Какой ужасный удар для тебя и для мисс Мегги! Знаешь, я очень уважал твоего дядю, правда, Вэл.
Он ведь всегда ко мне так хорошо относился. Поэтому мне показалось, что, несмотря на все обстоятельства, ты позволишь хотя бы сказать, как я тебе сочувствую. Это все, родная, не отвечай, я все понимаю. — В трубке послышались короткие гудки.
«Он говорил искренне, ведь мог бы вообще не звонить», — подумала Валентина, положив трубку. Но тут же ей пришло в голову: "Но именно это он и хотел заставить меня подумать. Этому человеку невыносима мысль, что он не предстанет перед всеми в самом выгодном свете, что кто-то его сочтет не правым или, не дай бог, не оценит его обаяния. И сейчас у него есть основания радоваться, что я приняла его сочувствие за чистую монету и растрогалась.
Ну что ж, пускай. И все-таки мне все равно хочется думать, что Гилберт говорил искренне". Надо сказать, что больше она об этом звонке не вспоминала.
Мистер Марч приехал в поместье после обеда. Он попросил позвать мисс Силвер, и его проводили в кабинет полковника. Вскоре пожилая дама спустилась к нему. Как всегда, они рады были видеть друг друга.
— Знаете, мне надо расспросить кое о чем мисс Мегги.
Надеюсь, она немного оправилась от удара и сможет поговорить со мной? — спросил Рэндал.
— Ей уже гораздо лучше. Я уверена, она вполне в состоянии ответить на любые твои вопросы.
— И еще мне надо поговорить с миссис Рептон. Пока в деле не появятся новые факты, против нее может быть возбуждено уголовное дело. Сейчас рассматривается вопрос об ее аресте.
Мисс Силвер промолчала и отвела взгляд, однако ее молчание было красноречивее всяких слов. Несмотря на привязанность и уважение, которое начальник полиции испытывал к этой женщине, бывали моменты, когда ему очень хотелось немного прикрикнуть на нее, как он иногда позволял себе делать по отношению к своим подчиненным.
Вот, например, сейчас. Конечно, он никогда не позволит себе этого сделать, но желание велико… Он не уговаривал ее склониться к его мнению, как и не собирался разделять ее собственного, но все равно его весьма раздражала ее манера молчаливо выражать свое несогласие, демонстративно отстраняясь и не принимая каких-либо аргументов. И Рэндал вложил в свой вопрос немного больше сарказма, чем намеревался:
— По всей видимости, у вас нет никаких сенсационных новостей?
Мисс Силвер недовольно взглянула на него и сдержанно сказала:
— К сожалению, к сведению принимаются далеко не все факты, заслуживающие внимания. Уж ты-то знаешь об этом не хуже меня. «Упорно ищет и находит, да только пользы не выходит», — как писал в свое время лорд Теннисон о подобных ситуациях. То, что обнаружилось, кажется на первый взгляд незначительной мелочью, но и мелочами, по-моему, не следует пренебрегать, иной раз они служат ключами к тайне.
— Я согласен с вашим постулатом о важности мелочей.
Не собираетесь ли вы сообщить мне об этой мелочи?
— Собираюсь, Рэнди, так что усаживайся поудобнее.
То, что я узнала, само по себе незначительно, но, может быть, это существенная деталь нашей головоломки, без которой ее и не разгадать.
Мисс Силвер, как и в прошлый раз, сидела в уголке дивана с неизменной пестрой сумкой для рукоделия. Жакетик для малышки Джозефины был закончен, так что сейчас она извлекла из сумки большой крючок, чтобы вывязать нарядную кромку. Точно такая же уже украшала джемпер.
Рэндал последовал ее приглашению, нет, скорее любезному разрешению, отметив про себя, как эта женщина умела задать любому разговору нужную ей тональность.
Причем благодаря ее врожденному чувству собственного достоинства ей никогда не приходилось делать для этого каких-то видимых усилий. Однажды он видел, как мисс Силвер одним взглядом заставила замереть на месте обычно непоколебимого инспектора Криспа. Как-то он даже оказался свидетелем, как вольнолюбивого и по природе своей не склонного к изъявлению почтительности Фрэнка Эбботта мисс Силвер мгновенно поставила по стойке «смирно». Да и по собственному опыту Марч хорошо знал, как мисс Силвер может одним взглядом или привычным жестом заставить его вспомнить детство и их с сестрой классную комнату, которой она управляла железной рукой. Саркастическая улыбка была уже явно неуместна, и Рэндал без всяких ухищрений спросил:
— Значит, вы побывали у мисс Пелл?
— Да.
— Узнали что-нибудь полезное?
— Кажется, да, но выслушай все по порядку.
Мисс Силвер подробно и очень точно поведала о своем визите к мисс Пелл. Рэндала, как и раньше, восхитило ее умение скрупулезно пересказать содержание беседы, даже мастерски передать интонации. Когда дама закончила, Марч некоторое время сидел молча.
— Знаете, — мрачно начал он, — конкретного здесь только то, что от последнего письма, полученного Дорис Пелл, был оторван уголок. Это единственный факт. Конечно, именно эта грязная писанина толкнула бедняжку к крайности. Но посудите сами: девушку, нервы которой расстроены до такой степени, что она готова утопиться, вряд ли можно считать надежным свидетелем. А тем более принимать на веру ее слова в вольном изложении.
В ответ мисс Силвер спокойно возразила:
— У меня нет ни малейшего сомнения, что мисс Пелл абсолютно точно передала то, что сказала ей и племянница, и Конни Брук. Допроси женщину сам — и увидишь, что она дословно повторит свои показания, могу поручиться.
— Я верю, что у мисс Пелл хорошая память, но девушка на грани самоубийства вряд ли может быть объективной в своих оценках. Мало ли ей что показалось?
Мисс Силвер опустила вязанье на колени и удивленно подняла брови. Голос ее звучал укоризненно:
— Рэнди, дорогой, неужели ты до сих пор считаешь, что Дорис Пелл покончила с собой?
— Что вы хотите сказать, мисс Силвер?
Мисс Силвер терпеливо начала:
— Давай рассуждать. Девушка получила очередное гадкое письмо, уголок у него был оторван. Она побывала в четырех домах и в одном из них подобрала этот самый оторванный уголок. Дорис не сомневалась в том, что ее находка указывает на автора анонимок, и поэтому вернулась домой расстроенная — она уже знала, кто пишет оскорбительные письма. Тебе не кажется, что ей трудно было скрыть свои чувства, когда она нашла бумажку? Представь, девушка идет по комнате, подбирает клочок бумаги и узнает его — да бедняжку, наверное, словно громом поразило, руки-ноги отнялись. Она смотрит на этот обрывок, и, конечно, все чувства отражаются у нее на лице — простая деревенская девушка не умеет притворяться. Мы знаем, что так и произошло, поскольку мисс Пелл упоминала, что племянница почувствовала себя тогда нехорошо и вынуждена была присесть.
Марч сосредоточенно слушал. Мисс Силвер продолжала:
— Вряд ли она была одна в тот момент, когда нашла бумажку, и неужели ты думаешь, что ее смятение не было замечено? И если Дорис могла мгновенно узнать в найденном клочке обрывок полученного ею письма, то почему этого не мог сделать и тот, кто письмо отправлял? А ведь ему эта жалкая бумажка грозила полным уничтожением.
Что можно сделать на месте этого человека, чтобы спастись, учитывая, что он лишен нравственности, а его поступками руководит злоба и отчаяние?
— Вы требуете слишком многого от моего воображения, — с похвальной серьезностью и даже некоторым смирением заметил Рэндал.
Бросив на бывшего воспитанника недоуменный взгляд, мисс Силвер продолжила:
— Ему необходимо было заставить Дорис молчать. Как можно было этого достичь? Существуют три способа: связать обещанием, подкупить и третий, самый надежный и мерзкий, которым, я уверена, и воспользовался преступник.
— Но ведь все это только предположения.
— Не совсем так, Рэнди. Мы собрали уже достаточно фактов, остается их только тщательно проанализировать, чтобы выстроить все события в логическую цепочку, и дело можно считать близящимся к завершению. Вернемся к тому дню, когда утонула Дорис Пелл. Сначала она отправилась в поместье с блузкой для мисс Мегги. При примерке оказалось, что необходимо переделать какую-то мелочь, и она обещает все исправить и принести вещь вечером. Затем девушка идет через всю деревню к коттеджу «Виллоу», где примеряет платье на мисс Вейн, а потом заходит в соседний дом к мисс Эклс, чтобы уточнить кое-что для выкройки ночных рубашек. Именно в одном из этих трех домов девушка подобрала обрывок письма, потому что к Конни Брук, своей последней заказчице, она пришла уже расстроенная. Дорис рассказала Конни то же самое, что и мисс Пелл, разве что упомянула про цвет ковра. Ни той, ни другой девушка не призналась, в каком доме нашла оторванный уголок письма. Мне кажется, это указывает на то, что она дала обещание молчать. Вспомни, Дорис говорила тетушке: не надо никому называть имя, надо только получить от этого человека обещание больше так никогда не делать. Таким образом, из ее слов следует, что она собиралась объясниться с этим человеком.
Мисс Силвер помолчала некоторое время, ожидая какой-нибудь реакции со стороны собеседника, но, не дождавшись, продолжила:
— Если уголок письма девушка подобрала в поместье, то написать его могли мисс Рептон, Валентина, Сцилла, или — возможно, но маловероятно — Флори, или кто-то из прислуги. Я спрашивала мисс Мегги, где она примеряла лиловую блузку, сшитую Дорис, и она тут же ответила, ничуть не смутившись, что в ее спальне.
— Но мы не можем подозревать мисс Мегги, — вставил Марч.
Мисс Силвер предупреждающе кашлянула:
— Когда речь идет о серьезном преступлении, вряд ли стоит делать какие-либо исключения. Но сейчас я лишь хотела напомнить тебе, что Дорис, по словам Конни, отметила, как контрастно выделялся клочок бумаги на ковре, и упомянула его цвет.
— Какого же он был цвета?
— А вот этого, к сожалению, Конни не сказала. Но в спальне мисс Мегги лежит белый индийский ковер, вернее, на белом фоне — цветы. На таком ковре небольшая бумажка вряд ли могла бы броситься в глаза.
— Значит, с мисс Мегги снято подозрение? — улыбнулся Марч.
Мисс Силвер недовольно нахмурилась, но продолжала:
— Мне удалось выяснить, что дверь девушке открыла Флори и сразу же провела ее в комнату мисс Мегги. Флори говорит, что в то время и миссис Рептон и мисс Валентина отсутствовали, но она в этом не уверена. Она не знает также, возвратился ли кто-нибудь из них до ухода Дорис. Валентину Грей мы, допустим, исключаем из числа подозреваемых. Но вот миссис Рептон, вернувшись домой, вполне могла видеть, как портниха подбирает этот самый уголок письма. Полковника можно не принимать в расчет — он сам оказался одной из жертв. Что же касается Флори и других слуг, то я убеждена, что они не имеют никакого отношения к этому делу.
— Тут я с вами безусловно согласен.
Мисс Силвер продолжала, не обратив внимания на реплику Марча:
— Теперь перейдем к коттеджу «Виллоу». Мисс Вейн примеряла платье, скорее всего, тоже в своей спальне. Там лежит однотонный ковер приглушенного розового цвета.
В соседней комнате, где я сейчас живу, а в то время она пустовала и вполне могла быть использована в качестве примерочной, такой же ковер, но приглушенного синего цвета. На обоих клочок бумаги был бы виден лучше, чем на белом ковре с узором. В доме мисс Эклс примерки не намечалось, поскольку предполагалось лишь обсудить крой ночных рубашек, и мне почему-то кажется, что хозяйка принимала портниху в гостиной. Ковер там похож на тот, что лежит в спальне мисс Мегги, только рисунок чуть потемнее.
В свое время полковник Рептон служил на Востоке и привез эти два ковра в подарок сестре и мисс Эклс. Какой ковер лежит в спальне Метти Эклс я не видела, но миссис Родни по моей просьбе описала его: он блекло-синего цвета с темной каймой. Бумага на таком видна хорошо, но ничуть не лучше, чем на коврах мисс Вейн. Вряд ли эти подробности позволят сделать какие-то определенные выводы, но я все равно сочла нужным обратить на них твое внимание.
— Неужели вам действительно кажется, что все эти сведения хоть как-то могут пригодиться и приблизят нас к разгадке преступления?
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Понимаешь, Рэнди, я убеждена, что Дорис Пелл убили, и отдаю себе отчет, что доказать это будет очень трудно, но то, что стало нам известно от ее тети, подкрепляет мои подозрения. Девушка, которая обежала стольких заказчиц и собиралась вечером отнести в поместье законченную работу, не похожа на особу на грани нервного срыва, чья психика подорвана гнусными обвинениями, содержащимися в этих злополучных письмах. Что в ее поведении доказывает готовность нарушить все привитые с детства религиозные убеждения и наложить на себя руки? Да ничего! Если бы Дорис была доведена до отчаяния и собиралась утопиться, она сторонилась бы людей, избегала бы подруг, в конце концов попросила бы тетю вместо нее сходить к заказчицам. Но когда я спросила мисс Пелл, в каком девушка была настроении, та ответила, что она ушла из дома вполне веселой и жизнерадостной, а вот вернулась подавленной, и это вполне понятно. Девушка узнала, кто автор анонимок, была потрясена, но не собиралась обнародовать имя этого человека. Ее мучила мысль, что же делать. При чем же здесь самоубийство? Какая у нее причина лишать себя жизни?
Рэндал Марч улыбнулся:
— Что ж, вы создали весьма стройную теорию.
— Но тебе она не кажется заслуживающей доверия, не так ли? Ну ладно, я почти закончила, осталось добавить кое-какие мелочи. Мы, вероятно, никогда не узнаем, состоялся ли разговор между Дорис и той особой, которую она подозревала. Обе, вероятно, боялись заговорить о том, что их пугало. С другой стороны, вполне возможно, Дорис настолько явственно показала своим смущением, что она обо всем догадалась, что объяснение было неизбежно. Не исключено поэтому, что автор анонимок потребовал обещание молчать и получил это обещание, а также назначил и встречу для дальнейших переговоров.
Мисс Силвер задумалась и потом продолжила:
— Я даже склоняюсь к мысли, что именно так все и произошло, ведь Дорис не упомянула имя этого человека ни Конни, ни своей тете. Итак, Дорис после ужина направилась в поместье с блузкой мисс Мегги. Неужели я зайду слишком далеко в своих предположениях, если скажу, что девушка по той или иной причине могла поделиться своими планами на вечер и с мисс Эклс и с мисс Вейн? Да и по дороге в поместье ее могли случайно встретить и та и другая. Наконец, когда она уходила из поместья, за ней мог кто-то пойти следом. Дорога из поместья идет по краю пруда, ты это помнишь. В одном месте, где ручей впадает в пруд и где устроен декоративный водопад, надо перейти через мост. Ведь именно там было обнаружено тело Дорис?
— Да, там, где вы описываете. Решили, что девушка бросилась с моста, — ответил Рэндал и тут же услышал вопрос, заданный хорошо знакомым ему решительным и непререкаемым учительским тоном:
— Рэнди, неужели ты сомневаешься, что ее столкнули с моста?
Глава 32
Ничего не отвечая, Марч пристально смотрел на огонь в камине. Мысленно обратясь к прошлому, он припоминал все случаи, когда мисс Силвер прибегала к столь решительному и безапелляционному тону, высказывая свое мнение.
Пожалуй, во всех без исключения случаях она оказывалась права. На собственном опыте он убедился, что хотя эта ее манера безумно раздражает, но прислушиваться к ее категоричным суждениям все-таки необходимо. Следовательно, и сейчас нельзя отметать ее слова. Начальник полиции полностью доверял своему опыту и разуму, но логическая цепочка, выстроенная его собеседницей и в некотором роде коллегой, казалась ему тоже достаточно убедительной. Конечно, в том случае, если его версия окажется неверной, он всегда может спасти свою профессиональную гордость, сказав, что она — частное лицо и может позволить себе строить самые зыбкие гипотезы и рассматривать дело то с одной, то с другой стороны — ведь никакой официальной ответственности на ней не лежит. Но все-таки самое главное для него было установить истину, и поэтому он всегда объективно рассматривал предлагаемые ему версии, даже если они совсем не совпадали с его собственными и весьма затрудняли ведение дела. Оторвав взгляд от пламени, он честно сказал мисс Силвер:
.
— У меня были такие мысли.
Ответ устроил мисс Силвер, и она улыбнулась. Глупо, но Марч почувствовал прилив гордости, как будто учился в пятом классе и его похвалили за хорошо приготовленный урок.
— Мне кажется, — начала мисс Силвер, — что ты, так же как и я, уже не считаешь целый ряд совпадений простой случайностью. И в самом деле: Дорис Пелл возвращается домой и говорит тете, что знает автора анонимок, — тем же вечером девушка тонет. Появляется слух, что его знает Конни Брук, — и через сутки ее находят в постели мертвой. В субботу полковник утверждает, что ему известно, кто пишет эти подлые письма, вся деревня тут же о том оповещена, а в понедельник он обнаружен отравленным в собственном кабинете. Неужели остается хоть малейшее сомнение в том, что случай Дорис напрямую связан с двумя последующими и что убийца — одно и то же лицо?
Марч коротко кивнул в знак согласия:
— Выглядит все очень убедительно. Но дело Дорис Пелл пока стоит особняком. Мисс Пелл должна отказаться от своих предыдущих показаний и рассказать полиции то, о чем ранее умолчала. Только тогда будут основания считать смерть ее племянницы не самоубийством. А предположение, что убийца во всех трех случаях один и тот же человек, кажется мне вполне допустимым. Остается только вопрос — кто он? Пока все, о чем вы говорили, а также прочие сведения и показания свидетелей указывают только на Сциллу Рептон. Дорис могла подобрать компрометирующий обрывок письма не только в комнате Мегги Рептон, но и в гостиной, на лестнице. Причем нам неизвестно, как он оказался на полу — мог выпасть из книги, из кармана вместе с носовым платком, прилип к промокашке, вывалился из сумочки или корзины для мусора. Вы, кажется, сказали, что Дорис проводили в комнату мисс Мегги. А после примерки кто-нибудь видел, как она выходила из дома?
— Флори впустила девушку, но выходила она одна.