Верещагин Петр. Испытание тьмой

   Из-под потолка беззвучно спускается Знак-Указатель.
   Быстро объяснив Луджи, что тут к чему, ты следуешь за уплывающим Знаком. Амазонка идет сзади; ей тут определенно не нравится, но поддаваться подобным эмоциям для Гондов равносильно трусости. Что не в их характере.
   Проходит минут десять, пока Указатель приводит вас к помещению, соответствующему Залу Теней в Башне Темного Стекла. Антураж здесь примерно тот же: кристалл Малого Стража, несколько рабочих столов с разложенными листами старого пергамента, небольшой шкаф с книгами (точнее, для книг, поскольку полки девственно пусты)… Но Знак зависает над местом, предназначенным для Учителя (или Наставника), и выписывает вокруг кресла несколько нетерпеливых кругов.
   - По-моему, он хочет, чтобы ты туда сел, - говорит Дочь Земли.
   - Я или ты?
   - Я - не сяду, - отчеканивает она.
   Ты усмехаешься и делаешь несколько шагов вперед. Знак бросается наперерез и преграждает тебе дорогу.
   - А придется, - сообщаешь ты, усмехнувшись еще шире.
   Скрипнув зубами, Луджи идет к глубокому креслу и, подбадриваемая прыжками Знака, опускается в него. Скрипнув под тяжелым грузом, кресло сдвигается в сторону. Из пола поднимается нечто вроде столбика, верхушку которого прикрывает матовый колпак.
   - Снимать? - спрашивает Луджи, когда Знак перемещается к новому колдовскому прибору.
   - Пожалуй, - киваешь ты.
   Она осторожно дотрагивается до колпака - и тот исчезает.
   Под ним оказывается висящий в воздухе голубоватый шарик, плавно вращающийся вокруг воображаемой наклонной оси. Ты заинтересованно придвигаешься - и задерживаешь дыхание, наполовину от восхищения, наполовину от недоверия.
   На поверхности сферы диаметром около двух вершков изображены как хорошо знакомые тебе очертания Европы и Азии, так и Гондвана (полностью не нанесенная ни на одну карту), и два материка между Атлантикой и Океаном Восходящего Солнца (вообще неведомые картографам Средиземноморья, Поднебесной и Изумрудных Островов), и незнакомый континент на нижнем, южном полюсе шарика. Сконцентрировав внимание на определенной точке на поверхности сферы, можно заставить изображение увеличиться, открывая мельчайшие детали - детали реального мира, а не объемной карты…
   Вот, значит, как выглядит мир, если смотреть на него извне…
   ИЗВНЕ?! Но ведь и ты, и многие другие не раз покидали этот мир и находились как раз ВНЕ его - почему же никто и никогда не видел подобного? В Бездне не то чтобы совсем ничего нет, но такого зрелища не доводилось наблюдать никому. Так каким же образом…
   Знак-Указатель спускается вниз и входит в голубую сферу, сливаясь с нею. Ты с шумом выпускаешь воздух из легких.
   Вот, значит, как.
   Объять Землю.
   - Сделай это, - говоришь ты.
   - Нет, - отвечает Луджи, - никогда. Действуй сам.
   У Гондов масса суеверий насчет чар и колдовства, и ты не собираешься сейчас отучать Дочь Земли от них. Ты просто подходишь и с величайшей осторожностью берешь голубую сферу обеими руками.
   Тепло. Пульсация. Отголоски Музыки Сфер.
   И входящее в глубины разума Знание. И власть.
   Да, теперь ты - тот, кого назвали бы Властителем.
   А цена за твою поседевшую голову поднимается до пятисот Пунктов Силы. Но дело того стоит.
   Ты никогда даже частично не представлял себе пределы возможностей Властителя. И теперь, совершенно неожиданно получив это звание, осознаешь, что Власть эта - одновременно и немалая ответственность. За Землю и всех ее обитателей, большинство которых слыхом о тебе не слыхивали. Равно как и ты о них.
   Как будто бы и без этого на твоей совести ничего не лежало, недовольно хмуришься ты…
 

4. Обогнать ветер

 
        Нет магии черной и белой,
    Едины Тьма, Сумрак и Свет;
    Но Лук - это только полдела,
    Коль Стрел в колчане еще нет.

 
   - Что ты видишь во-он там? - спрашивает Феаран, Мастер Стрелы, один из наставников Звездной Гвардии.
   - Вижу молодой тополь и горлицу на второй ветке снизу, - отвечает Эстер.
   Эльф дает ей знак взять лук.
   - А теперь ты видишь тополь и горлицу?
   - Вижу птицу, - молвит она, - дерево - нет.
   Феаран едва заметно склоняет голову.
   - Наложи стрелу на тетиву. Теперь ты видишь птицу?
   - Вижу только ее голову. Самой горлицы не вижу.
   - Настройся на цель. Что ты видишь?
   - Только левый глаз.
   - Уверена? Готова выстрелить?
   - В этом нет нужды, - одними уголками губ улыбается Эстер-Нефилим, опуская ненатянутый лук и стрелу.
   Птица с пробитой навылет головой падает с ветки.
   «И нечего строить из себя Убивающую Взглядом, - слышит она мысленный голос, который знает с очень давних пор. - Эльфы и сами в магии толк понимают. Но стрельба из лука для них вроде святыни.»
   «Я-то не из эльфов, Акинак, - отвечает Эстер. - Испытание обычно проходит лишь тот, кто не желает связывать себя чужими, чуждыми ему правилами.»
   «Не понял, кто тут из нас чей ученик?»
   «А не все ли равно?»
   Ты понимаешь, что переспорить Дочь Ветра тебе уже не по силам: жизнь в спокойных, полных эльфийскими чарами лесах Малого Изумрудного Острова сделала ее облик лет на десять моложе, чем на самом деле, а разум у Эстер почти прежний - и эта комбинация вполне может застать врасплох даже тебя, знающего полную картину ее жизни. Жизни, которой осталось менее четырех лет, ибо Черный Рассвет твоим ученикам пережить не суждено. Этого не ведает никто, кроме тебя - полного текста пророчества о колдуне-клинке никто более не знает, и не узнает никогда.
   Впрочем, быть полностью уверенным в чем-либо означает открывать для врага в этом месте брешь в собственной броне.
   - С кем ты разговариваешь? - хмурится Феаран. - Испытание должно происходить в полном одиночестве…
   - Со мной, - заявляешь ты, Переместившись на западный берег Малого Изумрудного Острова и «по случайности» оказавшись за спиной эльфа. Тот рефлекторно разворачивается, подымая лук, и тут же замирает, связанный Путами Воздуха.
   - Благодарю, - киваешь ты.
   - Я не тебя спасала, - молвит Эстер. - Феаран не для того потратил на мое обучение восемь лет, чтобы ты сделал из него… как иногда выражаются Посвященные, пустое место.
   Ты только усмехаешься. Можно подумать, ни один из тех, кто случайно попался на твоем пути, не остался в живых…
 
   Лук выглядел не совсем обычно: менее двух локтей в длину (эльфы пользовались большими луками, около четырех локтей), наполовину из железа, он был невероятно тугим. Ни один из тех, кто примерялся к нему, не мог и натянуть это оружие, не говоря уж о том, чтобы послать из него стрелу в цель. Эстер, почти двадцать лет назад проведавшая о том, как и зачем ты создал Орудия Тени, давно пыталась взять предназначенное для нее оружие, однако и ей не хватало сил.
   И вот теперь настал час, когда эти силы будут даны бывшей главе Совета Эрушалайма. Вернее, возвращены - потому что некогда они ей и принадлежали.
 
   Утонченный звездный народ счел бы и ритм, и слова этого стихотворения варварскими и не достойными ни письменного запечатления, ни произнесения вслух.
   Вероятно, эльфы правы. Однако их мнение тебя заботит менее всего - ибо ты еще в дни ученичества умел составлять краткие стишки, грубоватые и дерзкие по форме, но исполняющие требуемую роль лучше всяких там длинных высокопарных поэм. А большего от ритуальной Фразы и не требуется…
 
        Пушистый плащ из белых облаков,
    Златой венец из солнечного света,
    Кольчуга из дождя, в деснице - ветер,
    Что свернут тяжким боевым кнутом.
 
    Закатным небом светится чело,
    В пустых глазах - огни Святого Эльма;
    По пояс скрывшись в тучах цвета тени,
    Бог Ветра появляется с грозой…

 
   Розовый вечерний небосвод наполовину скрылся в сумрачной пелене грозовых туч, а где-то за ней отдаленный раскат молвил: «Я ИДУ!»
   И он пришел.
   - Да, пока что ты мой учитель, - шепчет Эстер. - Я такой наглости еще не скоро наберусь. Призывать Бога на землю?!
   - У нас все давно обговорено, - усмехаешься ты. - Стихотворение - это так, для отвода глаз; он бы и так прибыл на мой зов.
   - Да? И почему же, если не секрет?
   - Не секрет. - Это уже говорит материализовавшийся в ритуальном кругу Ураган-Стрибог. - Ты - Дитя Ветра, а я все-таки Бог воздушной стихии. Правда, звездный народ чаще обращает свое лицо к другим богам, однако сей вопрос вас уже не касается.
   Эстер встряхивает головой, отчего грива ее иссиня-черных волос обретает форму «приходи ко мне в пещеру, будем мамонтов пугать». Ты с трудом сдерживаешь смех. Бог Ветра сперва непонимающе смотрит на вас обоих, потом чуть заметно улыбается.
   - Ладно, займемся делом. Звезда, Дочь Ветра, займи в узоре место Ученика.
   Эстер делает четыре осторожных шага и становится в центр шестиконечной звезды, начерченной у западного края узора.
   - Акинак, Властитель Мира, установи приз Испытания.
   Ты снимаешь защитные чары с Лука Теней и аккуратно кладешь его поперек схематического символа Пути.
   «Властитель Мира?» - недоверчиво переспрашивает Эстер.
   «Позже», - бросаешь ты, замкнув линию узора.
   - Вихри - выстройтесь преградой! - Ураган определенно входит в роль; то ли он просто издевается над твоей манерой общения с учениками (которую ты в точности перенял у Варгона), то ли это действительно ему нравится.
   Дети Стрибога, духи Воздуха, образуют между Учеником (Эстер) и Призом (Луком Теней) нечто вроде лестницы - лестницы, которая одновременно служит и Барьером. Традиционный метод в стиле Делиана Безумного, лучшего из легендарных строителей ритуальных сооружений и организаторов Испытаний.
   - Начинай, - командует Бог Ветра.
   Эстер делает шаг вперед.
   Дальнейшее видит только она, проходящая Испытание. Пожалуй, ты мог бы настроиться на сознание ученицы и увидеть предназначенные для нее картины, а возможно, также и помочь ей преодолеть некоторые препятствия. Но, во-первых, это противоречит и твоим правилам, и кодексу Пути… Впрочем, нет; это - во-вторых. Основная причина твоего невмешательства в том, что Эстер и сама не вчера родилась; чтобы стать главой Совета Эрушалайма и верховной чародейкой Нефилим и всего Средиземноморья, ей потребовалось пройти куда как более серьезные Испытания. А помогать тем, кто в помощи не нуждается, означает попусту испытывать судьбу - что уж точно не в твоих обычаях…
 
   Рука Эстер касается Лука, и только тут она окончательно приходит в себя. Помотав головой, Дочь Ветра смотрит в глаза Стрибога, получает молчаливое одобрение и пытается натянуть Оружие Тени. Это ей удается без особого труда. После чего Эстер находит глазами ближайшую учебную мишень, прикладывает к тетиве стрелу… и с возгласом боли роняет и ее, и Лук.
   - А это чей просчет? - интересуется Бог Ветра. - Испытание проведено по всем правилам. Что-то не так с оружием.
   - Все так, - возражаешь ты. - Дело в стреле - она не подходит к Луку Теней. Эльфийская работа, а Звезда не сходится с Тенью…
   - Но Лук, кажется, тоже эльф делал? - вопрошает Эстер.
   - Да, но под моим руководством. Орудия Тени не всякого подпускают… Наверное, надо было тогда же изготовить и стрелы. Теперь слишком поздно - доступа к Первозданной Тени мне уже нет.
   - Ну и чего стоит лук без стрел?
   Ты прикидываешь, где бы можно раздобыть Стрелы к этому Луку, но Стрибог опережает тебя:
   - Как по-твоему, Акинак, сочетаются ли Солнце и Тень?
   Ну конечно! Стрелы из тула [колчана]Хорса, Бога Солнца!
   - Солнце отбрасывает Тени, - удовлетворенно говоришь ты. - Благодарю за совет. С меня причитается.
   Ураган усмехается.
   - Я поговорю с братом; думаю, он возражать не будет. Приходите через неделю к Вратам Ирия.
 
   В указанный срок вы приходите к восточным вратам рая. Сам метод перемещения заставил Эстер изрядно поволноваться, так как она полагала (и была совершенно права), что Переместиться, Скользнуть либо Перейти непосредственно к пределам Ирия невозможно ни для смертного, ни для небожителя. Вообще-то оно так; однако Властителю, как ты уже успел узнать, позволено многое. Впрочем, этого ты Эстер не рассказал, предоставив ей мучиться неутоленным любопытством.
   Врата открываются.
   Первым, как водится, из Ирия выходит Сварог Небесный, старший из Богов и отец большинства из них. Не нуждающийся в лошади или колеснице, он идет босиком по своей заоблачной тропе, проходящей через весь небосвод и охватывающей мир голубой сферой. Волосы его почти белые, но не от возраста, ибо Небо не стареет. Взгляд светло-голубых глаз скользит по тебе, уголки губ Сварога чуть поднимаются; однако Бог Неба не замедляет своего мерного шага, так как ты прибыл не к нему, а Сварог не имеет привычки вмешиваться в чужие дела. Ибо знает: без его ведома все одно ничего не произойдет.
   Вторым появляется золотоволосый всадник на белом коне, с круглым золотым щитом у луки седла и коротким, мощным луком за спиной. Хорс-Солнцебог, один из многочисленных сыновей Сварога, натягивает поводья и несколько мгновений прожигает вас обоих своими глазами, цвету которых нет названия в человеческих языках.
   - Возможно, ты действительно заслуживаешь своей участи, - выносит вердикт Хорс. - Если считаешь, что в твоих способностях принять мое оружие - возьми!
   Он вынимает из тула, притороченного к седлу, Солнечную Стрелу (да-да, именно в ее честь названо соответствующее заклятье) и с видимой небрежностью протягивает тебе. Стрелу, однако, перехватывает Эстер, получив за это недовольный взгляд Сварожича и благополучно проигнорировав его. Сняв с плеча Лук Теней, она осторожно, памятуя о недавнем малоприятном опыте, кладет стрелу на тетиву - и черные глаза Нефилим на мгновение вспыхивают расплавленным золотом.
   - Цель? - спрашивает Эстер.
   - Пик Ужаса в Железных Горах, - ухмыляется Хорс, - там на вершине одна из ледяных глыб неровно сколота. Поправь - а то Стрибог там недавно зацепился и распорол себе… плащ.
   Дочь Ветра (вернее, Мастер Ветров, так следует называть ее после Испытания) кивает, оттягивает тетиву к уху, чуть прищуривается - и выпускает Солнечную Стрелу в цель, находящуюся в невесть скольких верстах от Ирия. Впрочем, как иногда говорят Мастера Стрелы (и не только принадлежащие к роду эльфов), ни расстояние, ни размер цели не имеют значения; главное - твердо знать, куда желаешь попасть…
   Слышится шипение прожигающего лед солнечного луча. Цель поражена, ты и Хорс чувствуете это одновременно.
   На губах Эстер появляется легкая усмешка. Бог Солнца кивает.
   - Пожалуй, ты достойна этого оружия. - Он захватывает в горсть все стрелы и передает ей. Позолоченный тул Хорса сразу же наполняется новыми, так что нечего беспокоиться о том, что ты оставляешь Сварожича без оружия. Впрочем, ты этого и не делал - уж кто-кто, а Боги о себе позаботиться и сами способны.
   Вложив Солнечные Стрелы в свой колчан, Эстер кланяется - но не так, как принято кланяться богу или другому существу, стоящему на несколько рангов выше, а как равному, оказавшему важную услугу. У тебя помимо воли вырывается вздох изумления: Нефилим этот этикет впитывают, что называется, с материнским молоком, Эстер не могла его позабыть!
   Хорс не упускает этого нюанса, и его глаза недобро сужаются.
   - Кем ты считаешь себя, женщина? - молвит он.
   - Той, кто я есть, - отвечает Эстер. - Не более, но и не менее того.
   - Мастером Стрелы? Чародейкой Нефилим? Дочерью Ветра?
   - Человеком.
   Бог Солнца вспыхивает ярким золотым пламенем, заставив вас обоих прикрыть глаза. Когда сияние ослабевает, Хорс уже обратился в златоперого сокола Алконоста (куда при этих превращениях деваются божественные лошади, ты так и не смог выяснить).
   - Что ж… люди, - говорит Алконост, - вы избрали свою дорогу. Не докучайте более нам своими просьбами.
   Ты наклоняешь голову. Вообще-то с просьбами к Богам ты никогда не обращался ранее и не намеревался делать этого и впредь. Интересно только, почему Бог Солнца сделал паузу перед словом «люди»? И Нефилим, и твой род - племена более чем древние, но их принадлежность к человечеству никогда не ставилась под сомнение…
   Следующим во Вратах Ирия возникает Стрибог-Ураган, против обыкновения, пеший и без своей свиты.
   - Хорс хоть и светит над всей землей, но он не властен над всем вашим родом, - сообщает Бог Ветра, - так что не воспринимайте эти слова в прямом смысле.
   - Над НАШИМ родом, - уточняет Эстер, - не имеет власти никто из вас.
   - Ты о Нефилим?
   - Я о Людях.
   Лицо Стрибога темнеет.
   - Объясни свои слова.
   - Как пожелаешь. Известно, что при сотворении Человека Создатель вдохнул в него Свой дух…
   - Создатель - это Род, отец Сварога, - прерывает Ураган, - и не он создал Человека, а Сварог с Ладой!
   Здесь ты криво усмехаешься и цитируешь древнее сказание:
   - «Появилось так племя первых людей - сильных, гордых и Правды не знающих. Душу в них вдохнуть не сумел Сварог, он не смог согреть камни хладные…» - так, кажется?
   - И тем не менее дух у Человека есть, - подхватывает Эстер. - Так что придется признать, что кто-то его все же нам дал. Я ставлю на Создателя.
   Бог Ветра качает головой.
   - И откуда только…
   - Вот-вот, - торжествующе заявляет Эстер. - ВЫ действительно не знаете, как Человек стал тем, кем стал. Так почему же вы считаете, что обладаете властью над человеческим родом?
   - Ты считаешь, эту власть имеет Белый Бог? - молвит Стрибог.
   - Об этом речь не идет, - быстро говоришь ты, пока разговор не перешел в опасное русло, ибо именно это Знание, возможно, станет решающим для Черного Рассвета. - Главное, что эта власть не находится в руках жителей Ирия, хоть вы и Боги.
   - И кто же, по-вашему, обладает такой властью?
   Твоя усмешка весьма далека от дружелюбной.
   - Я. Властитель Земли.
   Второй сын Сварога вначале замирает от неожиданности, потом начинает хохотать. Глаза Эстер оскорбленно сверкают, но ты успокаивающе сжимаешь ее плечо - опасно вкладывать в разговор с Высшими избыток эмоций.
   Наконец Ураган успокаивается.
   - Властитель, говоришь… Нет, звание это ты получил, не спорю. Только звание еще не есть Имя. Нужен официальный статус. Признанный сам знаешь кем.
   - А что мне для этого требуется?
   Ответ тебе известен. Однако это Знание ты получил при таких обстоятельствах, что факт твоего им обладания сокрыт от всех, и в первую очередь - от Врага. Иначе Он непременно заинтересуется этими обстоятельствами, чего лучще бы избежать.
   - Трон, - иронически усмехается Стрибог, - и Венец. Ну и, как ты понимаешь, признание самих подданных.
   Бог Ветра немного не договаривает, но оно и понятно: любой Посвященный знает, о чем идет речь.
   Трон Оникса и Венец Власти. Только в их истинной форме, а не в той искаженной интерпретации, которую дают в Ордене Паука. Несчастный, попробовавший воспользоваться прямым, не подвергнутым обработке знанием оккультистов, в лучшем случае станет живым мертвецом. Наподобие того, кто был последним носителем Венца Власти и владельцем твоего акинака. Имени его ты не знаешь, но участь представляешь достаточно четко.
   О чем иногда чертовски сожалеешь…
 

5. Приручить огонь

 
        Грохочет могучий молот
    Свирепого Бога Грозы.
    Коль ждет смерть всех тех, кто молод -
    Кто ж в руки возьмет Весы?

 
   Тысяча дней до Черного Рассвета.
   Звуки из Пустоты слышны всякому, кто проходит в двух верстах от Серебряных Врат. По счастью, тамошний сумеречный мир почти необитаем, а те, кто все же ухитрился выжить там, меньше всего заинтересованы в возвращении Древних. Другой вопрос, что предпринять что-либо против этого они также не в силах; но хорошо уже то, что со стороны Людей Сумрака (так они себя называют) не будет никаких проблем вроде какого-нибудь любопытного колдуна, вдруг решившего проверить: «а что там, за этими Вратами».
   Скорбно покачав головой, ты переходишь обратно в свой собственный мир. Очень скоро наступит день, когда тебе придется поставить на карту все, включая жизни всех твоих близких. Их немного, однако от этого жертва не становится более приемлемой.
   И неизбежность такого развития событий вовсе не делает предстоящий тебе выбор более светлым.
   Впрочем, как ты уже неоднократно отмечал, все образы, сколь-либо близко связанные с Высшими Силами и Судьбой, имеют весьма сумрачные оттенки. Если не черные…
 
   Южный Альмейн. Шварцвальд [нем. Swarzwald - Черный Лес].
   Старый горный массив, в глубинах которого некогда обитал почти исчезнувший ныне народ цвергов. Или, как говорят местные, карликов.
   Вероятно, карлики-цверги появились в этом мире даже прежде Рожденных-под-Звездами. Однако, в отличие от последних, с человеческим родом цверги быстро нашли общий язык и довольно долго сотрудничали - до тех пор, пока их не подкосила болезнь, вызванная проклятьем Древних, не последнюю роль в изгнании которых сыграл выкованный мастером-цвергом Ключ к Серебряным Вратам.
   Теперь эти места почти необитаемы, они стали чем-то вроде исполинского склепа… Но «необитаемы» вовсе не означает «общедоступны» и «гостеприимны». Мягко говоря.
   Несколько лет назад Яромир, прозванный Ясенем, пробрался сюда и добыл в заброшенных подземельях то, что должен был добыть - Молот Теней. Изготовляя Орудия Тени, ты меньше всего думал о северных сагах, однако Молот «случайно» оказался похож на легендарный Мьолльнир Тора-Громовержца. Ну разве что в нем была скрыта не устрашающая сила Молнии и Грома, а всепроникающая, верткая и неуловимая как ртуть мощь Тени. Яромир был далек от мыслей о «святости» полученного в бою с мертвым королем цвергов оружия и пользовался им направо и налево, так что жители Альмейна, где он тогда обитал, вскоре начали считать его не то воплощением Тора (точнее, Донара, так они именовали Бога Грозы), не то Паладином, посвятившим себя богам, что будут постарше Христа…
   Таким вот образом благодаря поведению Яромира Альмейн охватило пламя междоусобных разборок на религиозной почве. Верившие в Христа взывали к Церкви о «каре на голову огненноглазого посланца Сатаны», а те немногие, что остались верны прежним Богам, ликовали, наблюдая за смятением христиан. Яромира неоднократно вызывали на поединок настоящие Паладины, несущие на своем облачении Знак Креста (отчего их иногда называли крестоносцами); однако в битве дело решает не знак, а воинское искусство, коим Яромир обладал в полной мере. Ни разу не применяя в бою своих способностей Повелителя Огня, Яромир честно и открыто победил многих «воителей света» - в общем-то, действуя исключительно ради самообороны. И уж точно не стремясь извлечь из своих побед выгоду для приверженцев прежних Богов (что не преминул бы сделать, к примеру, ты), потому что ему на все распри фатаников, да и на религию в целом, было глубоко наплевать.
   Тебя это сперва немного забавляло. Но сейчас события зашли чересчур далеко: кое-где уже ходят слухи о возвращении к праотеческим ритуалам жертвоприношений. Да уж, это действительно «праотеческие» ритуалы - только те, кто ввел их в обиход, не были отцами человечества. Это - стиль Древних, а если не Их самих, то Их подчиненных. Человеческие жертвоприношения запрещены законами любого царства, но вовсе не по прихоти того, кто первым ввел сей пункт в кодекс. Просто жертва эта, кому бы она ни была посвящена, на самом деле прибавляет силы Древним. Или - Старым Богам; у тебя нет точной информации по поводу того, одни это Существа, или же Старые Боги суть Боги Старого Мира, аналоги Высших Существ, какие есть у любого современного народа…
 
   Витязь на крупном дымчато-белом жеребце неторопливо движется от Шварцвальда на север по так называемой дороге. «Так называемой» - потому что лишь в Альмейне могут называть дорогой нечто, двадцать лет назад слегка обозначенное редкими столбиками вдоль обочин и с тех пор не то что не ремонтировавшееся, но даже не подвергавшееся уборке. Каким чудом коню Яромира удается оставаться почти чистым, ты не представляешь. Нет, сам-то ты знаешь пару-тройку соответствующих заклятий, но ни одно из них не относится к разделу Огня, а другие стихии Яромиру неподвластны; как маг он, если честно, слабоват, ибо владеет формулами лишь одного из многочисленных разделов стихийных сил, да и те не может пустить в дело иначе, как почувствовав себя в зыбкой, колеблющейся Нави.
   Ты возникаешь позади него и окликаешь. Жеребец встает на дыбы; витязь разворачивается и вытаскивает метательный молот из-за пояса, но потом узнает тебя и успокаивает коня.
   - Давно не виделись, Наставник.
   - Давненько, - соглашаешься ты. - Как успехи?
   - В смысле, в общении с Сердцем Огня? Да все так же. Мне нет нужды в высших формулах, ведь в битве я все равно никогда не пользуюсь магией.
   - А мог бы. Не всякому даны способности Повелителя Огня.
   - Я - воин, - с нажимом говорит Яромир, - и воинская честь требует, чтобы я сражался равным оружием. Недостойно воина поднимать меч на того, у кого есть лишь кинжал…
   Остановись и подумай, молча молвишь ты. Разве оружие делает воина воином? Или все-таки нечто иное?
   «Ну разумеется, крестьянин не станет воином, просто подобрав после сражения меч убитого бойца…» - мысленно отвечает он.
   «А как тогда понять твои слова? Ты оцениваешь противника по тому, какую броню он носит и каким оружием пользуется?»
   - Конечно же, нет. - Возбужденный, Яромир говорит уже вслух.
   - Я, равно как и всякий воин, заслуживающий этого звания, могу оценить другого воина по одному движению: достаточно посмотреть, как он, например, спускается по лестнице или поправляет плащ.