Страница:
– …Недавний его фокус вызвал перекос даже в таком благополучном месте, как Амбер…
«Благополучном? – фыркнул Делвин. – Если Амбер – благополучное место, то пусть меня называют Любимцем Лабиринта.»
– …И что вовсе непростительно, он ломает Барьеры своими заклятиями, не представляя, чего нам стоит удержать Вселенную от падения в находящуюся за ними Пустоту!
«О да, – скептически вздохнул Хранитель, – нам это действительно стоит очень многого. Только вот давно я не видел, чтобы ты сам сделал для Вселенной хоть что-нибудь помимо болтовни.»
Когда же, наконец, Этт завершил свою длинную речь, а задремавшие во время ее произнесения присутствующие немного пришли в себя (не без помощи соседей, дружелюбно выбивших из-под них бесспорно уютные кресла), Хранитель принял решение.
Все это собрание, казавшееся ему с самого начала никчемной идеей, было бессмысленным. Девяносто процентов приглашенных, неплохие специалисты в своих областях, ничего не понимали в непредвиденном. Из остальных десяти процентов только несколько могли правильно оценить все происходящее, не приняв изложенные Эттом факты за очередную проделку Шутника.
– Благодарю вас за ценное и плодотворное обсуждение нашей проблемы, – объявил он. – Кое-какие из ваших мыслей наверняка пригодятся и будут воплощены в реальность.
– Вот гад, – беззлобно выругался Л оки, – нет чтобы предупредить о телепатическом подслушивании.
– Нет, так он никогда не поступит, – покачал головой В оланд, – и будь уверен, я его полностью поддерживаю. Иначе типы вроде тебя даже мысли скрывать начнут, а это пока единственное место, где тебя можно пронять.
– Попрошу остаться вас, месс ир, – Хранитель кивнул Воланду, – и тебя. – Взгляд, обращенный на Рэйдена, был далеко не дружелюбным.
Когда от всех лишних удалось избавиться, спровадив их в банкетный зал по соседству, Хранитель тихо заговорил:
– Ну и заварил же ты кашу, малыш.
– Я? – возмутился Рэйден. – Я-то тут при чем?
– Именно с твоей легкой руки было сорвано Испытание Судьбы.
– То есть как?
– Зачем было устраивать тест по всем правилам? Зная Повелителя Теней, мог бы и догадаться, что на собственную жизнь ему не наплевать.
– Так он же постоянно шел на такой риск, что другого вывода и сделать-то было нельзя.
– Риск – это одно. А жизнь – совсем другое. – Хранитель аккуратно снял золотое пенсне, протер запотевшие стекла и вновь водрузил сей инструмент для усиления зрения (в котором совершенно не нуждался) на острый нос. – Тебе следовало бы меньше охотиться за Артефактами и уделить внимание теоретической стороне магии.
– Во имя Бездны, это-то тут при чем? – не понял Рэйден.
– При чем? – включился в беседу Воланд. – Изволь, объясню. Риск для мага не нов, а смерть ему угрожает ежесекундно. Шаг в сторону – да что там шаг, одно движение – и все будет кончено. И при этом ни один маг не пойдет на риск, если будет знать, что возможности выиграть не существует. При ставке тысяча к одному против него он будет играть. Однако этот один шанс должен быть непременно.
– Ладно, – уступил Рэйден. – Тут неувязка вышла. Но откуда мне было знать, чем все закончится?
– Закончится? – мягко переспросил Хранитель. Этот тон, как было известно многим, ничего хорошего не предвещал. – Достаточно того, что это дело началось. До конца мы можем и не дожить.
– Не так быстро. – Воланд взглядом придвинул к себе хрустальный графин и стакан. Отпив глоток зеленоватой жидкости, он продолжил: – Что нужно сделать, так это направить энергию Повелителя Теней на полезные цели.
– И как, мессир, вы предлагаете добиться этого? – Хранитель перевел взгляд на Воланда.
– Как я и говорил, дать ему цель. Молодой Рэйден, конечно, сделал несколько ошибок, но начало его действий было верным. Повелитель Теней – идеальный исполнитель, способный осуществить абсолютно все, даже то, что считается невозможным. Однако нужен тот, кто будет его направлять…
Инеррен почувствовал легкое жжение в позвоночнике. Кто-то коснулся теневого покрова, обнаружил защитное поле и сейчас пытался его преодолеть. Нащупав жезл, чародей позволил себе бросить вокруг исследующий взгляд из-под прикрытых век.
У границы защитного кольца стоял верзила, облаченный в длинный черный плащ. В руке у него был посох чуть выше его роста, однако на мага пришелец не походил. При этом в серых глазах таилось нечто такое, что заставило Инеррена медленно подняться на ноги. Причем чародей не был уверен, с добром явился тот или со злом.
Верзила что-то сказал, но язык этот не был знаком Инеррену. Нажав на стягивающую края черной накидки застежку, он привел в действие заклятие Ньоса.
– Извини, приятель, не расслышал, – произнес чародей, зная, что теперь никакой языковой проблемы не возникнет.
– Я спросил: что за хреновину ты установил вокруг себя?
– Магический покров.
– Магии не существует.
– Что ты говоришь? – искренне удивился Инеррен. – Надо же! Более пятидесяти лет применяю магию на деле, и никто никогда не замечал, что ее нет!
Пришелец заподозрил, что над ним напрямую издеваются, и слегка свел брови.
– Ладно, относительно магии можешь думать все, что тебе угодно, – сказал он, – но что ты собираешься делать с этой дамой?
– С ней? – кивнул чародей в сторону Дары, по-прежнему связанной его заклятиями. – Ничего особенного. Я должен доставить ее одному человеку.
– А как сама дама смотрит на это? Вероятно, она вовсе не в восторге от такой участи? И тебе пришлось настоять на своем, воспользовавшись фокусами, которые ты именуешь магией?
– Перестань, пожалуйста, называть магию «фокусами», – попросил Инеррен, – это здорово затрудняет разговор. Что касается ее мнения по вышеприведенному вопросу – не знаю, у меня как-то не было возможности ее спросить.
– Ясно, – изрек пришелец. – Что ж, в таком случае у меня имеется к тебе одно предложение. Сними с дамы свою… магию, а я задам ей этот вопрос. В зависимости от ее ответа ты либо уйдешь отсюда вместе с нею, либо останешься здесь навсегда.
– Интересное предложение, – усмехнулся чародей, – однако у меня есть альтернативный вариант. Вернее, он есть у тебя. Ты либо уходишь из этого района сам, своими собственными ногами и по возможности в темпе – либо, как ты выражаешься, остаешься здесь навсегда. На твоем месте я бы очень хорошо подумал, прежде чем бросать вызов неизвестности.
Черный посох в руках пришельца завертелся со скоростью флюгера, попавшего в центр урагана.
– Я – Гарет, Мастер Боевых Искусств, и ни один противник не является слишком сильным для меня!
– А я – Повелитель Теней, Мастер Игры Судьбы. В рукопашном бою ты, несомненно, победишь. Но я же не дам тебе подобраться на нужное расстояние, так что твое мастерство тут бессильно.
Инеррен был немного раздражен и сам удивился этому. В конце-то концов, это не первый самоуверенный выскочка, считающий себя непревзойденным специалистом в своей области и распространяющий свое умение на все остальные. И не первый из таких, кто бросал чародею вызов. Да и наверняка не последний.
Черный посох замедлил свое вращение.
– Подумай сам, – заметил Инеррен, – ты ведь даже не можешь преодолеть моего барьера. Зачем угрожать, если не имеешь возможности выполнить эту угрозу?
Отпустив посох, левая рука Гарета метнулась вперед. Тяжелый нож без помех прошел сквозь главный барьер, установленный против живых существ, однако отскочил от теневой оболочки, окружающей самого чародея.
– Глупо. Хотя в принципе понятно. Ты же ничего не принимаешь на веру, не так ли?
Инеррен не нуждался в ответе и не дождался его.
– Мы еще встретимся, – сказал он, внимательно смотря на Мастера Боевых Искусств. Обостренное волшебное зрение засекло тонкую нить энергии, связывающую Гарета с кем-то, находящимся в невообразимой дали Пустоты.
Взяв Дару на руки, чародей прошептал:
– Дело сделано, – сказал чародей.
Железный Гвардеец кивнул и знаком предложил Инеррену присоединиться к трапезе. Тот не заставил себя упрашивать. И только после того, как с провизией было покончено, Роджер счел возможным заговорить о делах:
– Были проблемы?
– Кое-какие. Но ничего стоящего упоминания.
Мерлин в ярости метнул огненный шар в стену тронного зала. Входящий сквозь нее Мандор едва успел поставить защиту.
– Что-нибудь не так, Ваше Величество? – произнес он.
– Точно, – процедил Мерлин. – Ты сейчас будешь очень смеяться.
– Ну да? – не поверил Мандор. – Мало найдется новостей, способных рассмешить меня.
– Только что со мной связался по карте некто Роджер из Амбера, назвавшийся Железным Гвардейцем…
Глаза Мандора полыхнули голубыми искрами. Мерлин, уже знакомый с этим выражением лица, моментально обрел контроль над собственными эмоциями.
– Продолжай, – сказал глава Дома Всевидящих.
– Ну вот, он передал дословно следующее: «Твоя мать в настоящий момент – моя пленница. Я готов обменять ее на спикарт. Два кольца тебе все равно ни к чему, тем более что на одном из них по-прежнему лежат известные нам обоим чары. Об условиях обмена будет сообщено дополнительно.» Как тебе такое заявление?
Мандор медленно закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, там уже не горело опасное для окружающих голубое пламя, а мерцали кусочки льда – что предвещало крупные неприятности, но только одной, конкретной личности.
– Повелитель Теней, – сказал он.
Это прозвучало подобно проклятию.
– Ты уверен?
– Он работает на этого твоего Роджера.
– Но кто он такой, черт возьми?
– Не могу сказать. Расклад неточен. Такое впечатление, будто их на самом деле двое.
– Час от часу не легче!
– Согласен. Но у меня есть и хорошая новость.
– Какая же? – спросил Мерлин.
– Повелителю Теней недолго осталось гулять на этом свете.
Вечный Город всегда производил неизгладимое впечатление. Прозрачное густо-синее небо, в котором парили на восходящих воздушных потоках разноцветные дракончики; дома, сооруженные из камня и дерева различных оттенков в самых невероятных стилях; улицы, заполненные людьми в костюмах, каких не встретишь больше нигде…
Первые несколько часов Инеррен был слишком занят осмотром города, чтобы задавать вопросы. Впрочем, Роджер не тешил себя надеждами, будто этого не произойдет.
В конце концов чародей указал на большой замок, располагавшийся к западу от города.
– Это королевский дворец?
– Да. Но я не знаю, сможешь ли ты туда попасть.
– Почему? Туда пускают только избранных?
– Не совсем, хотя можно выразиться и так. Видишь, там на каждом углу балюстрады установлены хрустальные шары?
– Да. Красиво. Они наверняка светятся по ночам?
– Точно, – кивнул Железный Гвардеец, – и это далеко не единственная их функция. Эти сферы призваны защищать Амбер от вторжения Сил Теневых Королевств. Поэтому не могу сказать заранее, что произойдет, если ты попробуешь хотя бы подойти к замку.
– Обидно, – произнес Инеррен. – Я-то хотел осмотреть все достопримечательности… Мне, понимаешь, столько рассказывали именно о королевской семейке Амбера, что я рассчитывал взглянуть на дворец изнутри, с их точки зрения.
Роджер внезапно сделал короткий жест и к чему-то прислушался. У чародея возникло подозрение, которое он решил проверить, и внимательно прислушался – на Эфирном Уровне.
Ну да, точно. Кто-то вызывал его собеседника по карте – так же, как это проделывала Айра во Дворе Хаоса. Инеррен очень аккуратно распространил свои чувства вдоль линии контакта, мимоходом отметил личность вызывающего – и ахнул. Корвин!
Сконцентрировав волю, он переместил тело вслед за сознанием, в момент оказавшись стоящим в полумраке ниши за спиной Корвина, который находился в помещении, напоминавшем библиотеку.
Когда принц Амбера закончил разговор, спрятал колоду карт куда-то во внутренний карман и повернулся, собираясь сделать еще что-то, то замер на половине движения с остекленевшим взглядом.
– Приятная погода сегодня, не правда ли? – усмехнулся Инеррен, протягивая руку для рукопожатия.
Корвин машинально ответил, потом покачал головой:
– Ничего не скажешь, ты умеешь эффектно появляться на сцене. И куда только смотрит охрана?
– Какая охрана? Я засек твой разговор с Роджером и просто переместился прямо в замок.
– Засек? Ну, знаешь… А как ты с Роджером-то познакомился?
– О! Тут целая история.
– Интересная или узкоспециализированная?
– Ладно. Дело было так…
Оставив за скобками все упоминания о Даре, что значительно сократило историю, чародей описал свои скитания по окрестностям Хаоса вплоть до беседы с Призраком.
– Оригинально, ничего не скажешь, – подвел итог Корвин. – Чего-то ты явно недоговариваешь.
Инеррен придал лицу выражение оскорбленной невинности, но это нисколько не подействовало.
– И что же тебя интересует здесь, в нашем родовом замке?
– Ничего конкретного, – пожал плечами чародей. – Так, хотелось просто осмотреть место, где выросли главные Сотрясатели Вселенной – ты, в частности.
– Я? – переспросил Корвин. – Да с чего ты взял?
– Ну, так тебя после нашей встречи охарактеризовал кое-кто.
– В Хаосе? – хмыкнул принц Амбера. – На тамошние мнения не стоит полагаться. Они нас терпеть не могут, и это взаимно.
– Согласен. Вот почему я хотел увидеть Амбер собственными глазами. Хаос я более-менее знаю, теперь осталось разобраться в Порядке.
Корвин расхохотался.
– Ну, если бы все было так просто…
– Все И ЕСТЬ просто, – без тени улыбки сказал Инеррен. – Ошибки и неудачи проистекают именно от чьего-то желания усложнить ситуацию, вводя в рассмотрение новые параметры.
– Хорошо сказано, – проскрипел чей-то голос.
Повернувшись, чародей встретился взглядом с горбуном, обладавшим внушительной спутанной бородой грязно-седого оттенка, аналогичными волосами и очень хитрым взглядом.
– Дворкин?.. – полуудивленно сказал Корвин.
– Где-то я или тебя самого, или твой портрет уже видел, – одновременно произнес Инеррен. – Вспомнил. Ты – так называемый «создатель лабиринта».
Корвин поперхнулся, Дворкин издал короткий смешок.
– Кое о чем говорить нужно в уважительном тоне, – заметил он, – иначе они имеют тенденцию обижаться.
– Они?
– Они, – подчеркнуто сказал Дворкин. – Но этот рассказ, если ты не знаешь основ, займет намного больше времени, нежели имеется в твоем распоряжении.
Рэйден шел по извилистой тропинке, отодвигая нависавшие над нею ветки и пиная ногами попадавшиеся камешки. Настроение у него было сейчас таково, что любой попавшийся навстречу рисковал расстаться не только с жизнью, но и кое с чем поважнее.
– Не забывай, чему я тебя учил, – раздался хорошо знакомый голос, навсегда впечатавшийся в его память. – Используй силу своих эмоций, но не позволяй им использовать себя.
– Я всегда старался следовать тому, что ты называл Предназначением, – ответил Рэйден безликому голосу. – Но теперь выясняется, что Предназначение – ничто.
– Хорошо. Ты усвоил и этот урок.
– Урок?!! – Тут его посетило одно подозрение. – Учитель, ты хочешь сказать, что это – начало следующего этапа нашего Пути?
– Не НАШЕГО, а ТВОЕГО.
– Но…
– Каждый из нас следует своему Пути. Только одно общее качество есть у этих Путей – они ветвятся на каждом шагу. Каждый сделанный тобою выбор определяет следующее испытание, ожидающее на предназначенном этапе Пути. Какой шаг ты сделаешь сейчас?
Рэйден внезапно понял, что стоит перед стеной колышущегося белого тумана, в котором плавают полузнакомые образы. Он улыбнулся и вошел.
Некогда здесь росло поистине колоссальное дерево. Пень, оставшийся от него, имел более десяти шагов в диаметре. Дерево исчезло давно – невообразимо давно, – однако на серой поверхности пня не было заметно ни малейших следов гнили.
На пне сидел человек, уже немолодой, но еще быстрый и легкий в движениях. Седые волосы были заплетены сзади в короткую косицу, тонкие усики того же цвета полностью гармонировали с сетью морщин на загорелом лице и острыми стрелками бровей над смеющимися и все замечающими глазами.
Туман сгустился над головой Рэйдена – и его волосы сменили свой белоснежный оттенок на естественный, светло-каштановый.
– В этой одежде у тебя совершенно идиотский вид, – заметил сидящий на пне.
– Знаю, Рам ирес. Но не я ведь ее выбрал.
– Так перестань наконец слушать других и жить чужими стараниями и возможностями. Ты же знаешь, это никогда и никого не приводило к цели. Сделай свой собственный выбор, К оннор…
2. Почудится шепот пророчеств
«Благополучном? – фыркнул Делвин. – Если Амбер – благополучное место, то пусть меня называют Любимцем Лабиринта.»
– …И что вовсе непростительно, он ломает Барьеры своими заклятиями, не представляя, чего нам стоит удержать Вселенную от падения в находящуюся за ними Пустоту!
«О да, – скептически вздохнул Хранитель, – нам это действительно стоит очень многого. Только вот давно я не видел, чтобы ты сам сделал для Вселенной хоть что-нибудь помимо болтовни.»
Когда же, наконец, Этт завершил свою длинную речь, а задремавшие во время ее произнесения присутствующие немного пришли в себя (не без помощи соседей, дружелюбно выбивших из-под них бесспорно уютные кресла), Хранитель принял решение.
Все это собрание, казавшееся ему с самого начала никчемной идеей, было бессмысленным. Девяносто процентов приглашенных, неплохие специалисты в своих областях, ничего не понимали в непредвиденном. Из остальных десяти процентов только несколько могли правильно оценить все происходящее, не приняв изложенные Эттом факты за очередную проделку Шутника.
– Благодарю вас за ценное и плодотворное обсуждение нашей проблемы, – объявил он. – Кое-какие из ваших мыслей наверняка пригодятся и будут воплощены в реальность.
– Вот гад, – беззлобно выругался Л оки, – нет чтобы предупредить о телепатическом подслушивании.
– Нет, так он никогда не поступит, – покачал головой В оланд, – и будь уверен, я его полностью поддерживаю. Иначе типы вроде тебя даже мысли скрывать начнут, а это пока единственное место, где тебя можно пронять.
– Попрошу остаться вас, месс ир, – Хранитель кивнул Воланду, – и тебя. – Взгляд, обращенный на Рэйдена, был далеко не дружелюбным.
Когда от всех лишних удалось избавиться, спровадив их в банкетный зал по соседству, Хранитель тихо заговорил:
– Ну и заварил же ты кашу, малыш.
– Я? – возмутился Рэйден. – Я-то тут при чем?
– Именно с твоей легкой руки было сорвано Испытание Судьбы.
– То есть как?
– Зачем было устраивать тест по всем правилам? Зная Повелителя Теней, мог бы и догадаться, что на собственную жизнь ему не наплевать.
– Так он же постоянно шел на такой риск, что другого вывода и сделать-то было нельзя.
– Риск – это одно. А жизнь – совсем другое. – Хранитель аккуратно снял золотое пенсне, протер запотевшие стекла и вновь водрузил сей инструмент для усиления зрения (в котором совершенно не нуждался) на острый нос. – Тебе следовало бы меньше охотиться за Артефактами и уделить внимание теоретической стороне магии.
– Во имя Бездны, это-то тут при чем? – не понял Рэйден.
– При чем? – включился в беседу Воланд. – Изволь, объясню. Риск для мага не нов, а смерть ему угрожает ежесекундно. Шаг в сторону – да что там шаг, одно движение – и все будет кончено. И при этом ни один маг не пойдет на риск, если будет знать, что возможности выиграть не существует. При ставке тысяча к одному против него он будет играть. Однако этот один шанс должен быть непременно.
– Ладно, – уступил Рэйден. – Тут неувязка вышла. Но откуда мне было знать, чем все закончится?
– Закончится? – мягко переспросил Хранитель. Этот тон, как было известно многим, ничего хорошего не предвещал. – Достаточно того, что это дело началось. До конца мы можем и не дожить.
– Не так быстро. – Воланд взглядом придвинул к себе хрустальный графин и стакан. Отпив глоток зеленоватой жидкости, он продолжил: – Что нужно сделать, так это направить энергию Повелителя Теней на полезные цели.
– И как, мессир, вы предлагаете добиться этого? – Хранитель перевел взгляд на Воланда.
– Как я и говорил, дать ему цель. Молодой Рэйден, конечно, сделал несколько ошибок, но начало его действий было верным. Повелитель Теней – идеальный исполнитель, способный осуществить абсолютно все, даже то, что считается невозможным. Однако нужен тот, кто будет его направлять…
Инеррен почувствовал легкое жжение в позвоночнике. Кто-то коснулся теневого покрова, обнаружил защитное поле и сейчас пытался его преодолеть. Нащупав жезл, чародей позволил себе бросить вокруг исследующий взгляд из-под прикрытых век.
У границы защитного кольца стоял верзила, облаченный в длинный черный плащ. В руке у него был посох чуть выше его роста, однако на мага пришелец не походил. При этом в серых глазах таилось нечто такое, что заставило Инеррена медленно подняться на ноги. Причем чародей не был уверен, с добром явился тот или со злом.
Верзила что-то сказал, но язык этот не был знаком Инеррену. Нажав на стягивающую края черной накидки застежку, он привел в действие заклятие Ньоса.
– Извини, приятель, не расслышал, – произнес чародей, зная, что теперь никакой языковой проблемы не возникнет.
– Я спросил: что за хреновину ты установил вокруг себя?
– Магический покров.
– Магии не существует.
– Что ты говоришь? – искренне удивился Инеррен. – Надо же! Более пятидесяти лет применяю магию на деле, и никто никогда не замечал, что ее нет!
Пришелец заподозрил, что над ним напрямую издеваются, и слегка свел брови.
– Ладно, относительно магии можешь думать все, что тебе угодно, – сказал он, – но что ты собираешься делать с этой дамой?
– С ней? – кивнул чародей в сторону Дары, по-прежнему связанной его заклятиями. – Ничего особенного. Я должен доставить ее одному человеку.
– А как сама дама смотрит на это? Вероятно, она вовсе не в восторге от такой участи? И тебе пришлось настоять на своем, воспользовавшись фокусами, которые ты именуешь магией?
– Перестань, пожалуйста, называть магию «фокусами», – попросил Инеррен, – это здорово затрудняет разговор. Что касается ее мнения по вышеприведенному вопросу – не знаю, у меня как-то не было возможности ее спросить.
– Ясно, – изрек пришелец. – Что ж, в таком случае у меня имеется к тебе одно предложение. Сними с дамы свою… магию, а я задам ей этот вопрос. В зависимости от ее ответа ты либо уйдешь отсюда вместе с нею, либо останешься здесь навсегда.
– Интересное предложение, – усмехнулся чародей, – однако у меня есть альтернативный вариант. Вернее, он есть у тебя. Ты либо уходишь из этого района сам, своими собственными ногами и по возможности в темпе – либо, как ты выражаешься, остаешься здесь навсегда. На твоем месте я бы очень хорошо подумал, прежде чем бросать вызов неизвестности.
Черный посох в руках пришельца завертелся со скоростью флюгера, попавшего в центр урагана.
– Я – Гарет, Мастер Боевых Искусств, и ни один противник не является слишком сильным для меня!
– А я – Повелитель Теней, Мастер Игры Судьбы. В рукопашном бою ты, несомненно, победишь. Но я же не дам тебе подобраться на нужное расстояние, так что твое мастерство тут бессильно.
Инеррен был немного раздражен и сам удивился этому. В конце-то концов, это не первый самоуверенный выскочка, считающий себя непревзойденным специалистом в своей области и распространяющий свое умение на все остальные. И не первый из таких, кто бросал чародею вызов. Да и наверняка не последний.
Черный посох замедлил свое вращение.
– Подумай сам, – заметил Инеррен, – ты ведь даже не можешь преодолеть моего барьера. Зачем угрожать, если не имеешь возможности выполнить эту угрозу?
Отпустив посох, левая рука Гарета метнулась вперед. Тяжелый нож без помех прошел сквозь главный барьер, установленный против живых существ, однако отскочил от теневой оболочки, окружающей самого чародея.
– Глупо. Хотя в принципе понятно. Ты же ничего не принимаешь на веру, не так ли?
Инеррен не нуждался в ответе и не дождался его.
– Мы еще встретимся, – сказал он, внимательно смотря на Мастера Боевых Искусств. Обостренное волшебное зрение засекло тонкую нить энергии, связывающую Гарета с кем-то, находящимся в невообразимой дали Пустоты.
Взяв Дару на руки, чародей прошептал:
Высокая фигура Гарета, опиравшегося на посох и насупленно смотрящего на них, обратилась в призрачную тень и растворилась в сером Ничто. А Инеррен со своей пленницей оказались у обочины черной дороги, возникнув прямиком за спиной у сидящего на старом месте Роджера, который как раз отправлял в рот большой кусок хлеба с вяленым мясом.
Кольцо безмолвной черноты
Сомкнулось в точку вмиг
И по дорогам Пустоты
Отправило двоих —
Дорогой, что ведет к Игре
В неистребимом Янтаре.
– Дело сделано, – сказал чародей.
Железный Гвардеец кивнул и знаком предложил Инеррену присоединиться к трапезе. Тот не заставил себя упрашивать. И только после того, как с провизией было покончено, Роджер счел возможным заговорить о делах:
– Были проблемы?
– Кое-какие. Но ничего стоящего упоминания.
Мерлин в ярости метнул огненный шар в стену тронного зала. Входящий сквозь нее Мандор едва успел поставить защиту.
– Что-нибудь не так, Ваше Величество? – произнес он.
– Точно, – процедил Мерлин. – Ты сейчас будешь очень смеяться.
– Ну да? – не поверил Мандор. – Мало найдется новостей, способных рассмешить меня.
– Только что со мной связался по карте некто Роджер из Амбера, назвавшийся Железным Гвардейцем…
Глаза Мандора полыхнули голубыми искрами. Мерлин, уже знакомый с этим выражением лица, моментально обрел контроль над собственными эмоциями.
– Продолжай, – сказал глава Дома Всевидящих.
– Ну вот, он передал дословно следующее: «Твоя мать в настоящий момент – моя пленница. Я готов обменять ее на спикарт. Два кольца тебе все равно ни к чему, тем более что на одном из них по-прежнему лежат известные нам обоим чары. Об условиях обмена будет сообщено дополнительно.» Как тебе такое заявление?
Мандор медленно закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, там уже не горело опасное для окружающих голубое пламя, а мерцали кусочки льда – что предвещало крупные неприятности, но только одной, конкретной личности.
– Повелитель Теней, – сказал он.
Это прозвучало подобно проклятию.
– Ты уверен?
– Он работает на этого твоего Роджера.
– Но кто он такой, черт возьми?
– Не могу сказать. Расклад неточен. Такое впечатление, будто их на самом деле двое.
– Час от часу не легче!
– Согласен. Но у меня есть и хорошая новость.
– Какая же? – спросил Мерлин.
– Повелителю Теней недолго осталось гулять на этом свете.
Вечный Город всегда производил неизгладимое впечатление. Прозрачное густо-синее небо, в котором парили на восходящих воздушных потоках разноцветные дракончики; дома, сооруженные из камня и дерева различных оттенков в самых невероятных стилях; улицы, заполненные людьми в костюмах, каких не встретишь больше нигде…
Первые несколько часов Инеррен был слишком занят осмотром города, чтобы задавать вопросы. Впрочем, Роджер не тешил себя надеждами, будто этого не произойдет.
В конце концов чародей указал на большой замок, располагавшийся к западу от города.
– Это королевский дворец?
– Да. Но я не знаю, сможешь ли ты туда попасть.
– Почему? Туда пускают только избранных?
– Не совсем, хотя можно выразиться и так. Видишь, там на каждом углу балюстрады установлены хрустальные шары?
– Да. Красиво. Они наверняка светятся по ночам?
– Точно, – кивнул Железный Гвардеец, – и это далеко не единственная их функция. Эти сферы призваны защищать Амбер от вторжения Сил Теневых Королевств. Поэтому не могу сказать заранее, что произойдет, если ты попробуешь хотя бы подойти к замку.
– Обидно, – произнес Инеррен. – Я-то хотел осмотреть все достопримечательности… Мне, понимаешь, столько рассказывали именно о королевской семейке Амбера, что я рассчитывал взглянуть на дворец изнутри, с их точки зрения.
Роджер внезапно сделал короткий жест и к чему-то прислушался. У чародея возникло подозрение, которое он решил проверить, и внимательно прислушался – на Эфирном Уровне.
Ну да, точно. Кто-то вызывал его собеседника по карте – так же, как это проделывала Айра во Дворе Хаоса. Инеррен очень аккуратно распространил свои чувства вдоль линии контакта, мимоходом отметил личность вызывающего – и ахнул. Корвин!
Сконцентрировав волю, он переместил тело вслед за сознанием, в момент оказавшись стоящим в полумраке ниши за спиной Корвина, который находился в помещении, напоминавшем библиотеку.
Когда принц Амбера закончил разговор, спрятал колоду карт куда-то во внутренний карман и повернулся, собираясь сделать еще что-то, то замер на половине движения с остекленевшим взглядом.
– Приятная погода сегодня, не правда ли? – усмехнулся Инеррен, протягивая руку для рукопожатия.
Корвин машинально ответил, потом покачал головой:
– Ничего не скажешь, ты умеешь эффектно появляться на сцене. И куда только смотрит охрана?
– Какая охрана? Я засек твой разговор с Роджером и просто переместился прямо в замок.
– Засек? Ну, знаешь… А как ты с Роджером-то познакомился?
– О! Тут целая история.
– Интересная или узкоспециализированная?
– Ладно. Дело было так…
Оставив за скобками все упоминания о Даре, что значительно сократило историю, чародей описал свои скитания по окрестностям Хаоса вплоть до беседы с Призраком.
– Оригинально, ничего не скажешь, – подвел итог Корвин. – Чего-то ты явно недоговариваешь.
Инеррен придал лицу выражение оскорбленной невинности, но это нисколько не подействовало.
– И что же тебя интересует здесь, в нашем родовом замке?
– Ничего конкретного, – пожал плечами чародей. – Так, хотелось просто осмотреть место, где выросли главные Сотрясатели Вселенной – ты, в частности.
– Я? – переспросил Корвин. – Да с чего ты взял?
– Ну, так тебя после нашей встречи охарактеризовал кое-кто.
– В Хаосе? – хмыкнул принц Амбера. – На тамошние мнения не стоит полагаться. Они нас терпеть не могут, и это взаимно.
– Согласен. Вот почему я хотел увидеть Амбер собственными глазами. Хаос я более-менее знаю, теперь осталось разобраться в Порядке.
Корвин расхохотался.
– Ну, если бы все было так просто…
– Все И ЕСТЬ просто, – без тени улыбки сказал Инеррен. – Ошибки и неудачи проистекают именно от чьего-то желания усложнить ситуацию, вводя в рассмотрение новые параметры.
– Хорошо сказано, – проскрипел чей-то голос.
Повернувшись, чародей встретился взглядом с горбуном, обладавшим внушительной спутанной бородой грязно-седого оттенка, аналогичными волосами и очень хитрым взглядом.
– Дворкин?.. – полуудивленно сказал Корвин.
– Где-то я или тебя самого, или твой портрет уже видел, – одновременно произнес Инеррен. – Вспомнил. Ты – так называемый «создатель лабиринта».
Корвин поперхнулся, Дворкин издал короткий смешок.
– Кое о чем говорить нужно в уважительном тоне, – заметил он, – иначе они имеют тенденцию обижаться.
– Они?
– Они, – подчеркнуто сказал Дворкин. – Но этот рассказ, если ты не знаешь основ, займет намного больше времени, нежели имеется в твоем распоряжении.
Рэйден шел по извилистой тропинке, отодвигая нависавшие над нею ветки и пиная ногами попадавшиеся камешки. Настроение у него было сейчас таково, что любой попавшийся навстречу рисковал расстаться не только с жизнью, но и кое с чем поважнее.
– Не забывай, чему я тебя учил, – раздался хорошо знакомый голос, навсегда впечатавшийся в его память. – Используй силу своих эмоций, но не позволяй им использовать себя.
– Я всегда старался следовать тому, что ты называл Предназначением, – ответил Рэйден безликому голосу. – Но теперь выясняется, что Предназначение – ничто.
– Хорошо. Ты усвоил и этот урок.
– Урок?!! – Тут его посетило одно подозрение. – Учитель, ты хочешь сказать, что это – начало следующего этапа нашего Пути?
– Не НАШЕГО, а ТВОЕГО.
– Но…
– Каждый из нас следует своему Пути. Только одно общее качество есть у этих Путей – они ветвятся на каждом шагу. Каждый сделанный тобою выбор определяет следующее испытание, ожидающее на предназначенном этапе Пути. Какой шаг ты сделаешь сейчас?
Рэйден внезапно понял, что стоит перед стеной колышущегося белого тумана, в котором плавают полузнакомые образы. Он улыбнулся и вошел.
Некогда здесь росло поистине колоссальное дерево. Пень, оставшийся от него, имел более десяти шагов в диаметре. Дерево исчезло давно – невообразимо давно, – однако на серой поверхности пня не было заметно ни малейших следов гнили.
На пне сидел человек, уже немолодой, но еще быстрый и легкий в движениях. Седые волосы были заплетены сзади в короткую косицу, тонкие усики того же цвета полностью гармонировали с сетью морщин на загорелом лице и острыми стрелками бровей над смеющимися и все замечающими глазами.
Туман сгустился над головой Рэйдена – и его волосы сменили свой белоснежный оттенок на естественный, светло-каштановый.
– В этой одежде у тебя совершенно идиотский вид, – заметил сидящий на пне.
– Знаю, Рам ирес. Но не я ведь ее выбрал.
– Так перестань наконец слушать других и жить чужими стараниями и возможностями. Ты же знаешь, это никогда и никого не приводило к цели. Сделай свой собственный выбор, К оннор…
2. Почудится шепот пророчеств
Дворкин строил беседу чрезвычайно аккуратно, постоянно оставляя в стороне вопросы о Лабиринте. У Инеррена скоро сложилось впечатление, что его попросту водят за нос. В конце концов, договоренность об ответах на все возникающие у него вопросы была заключена не с Дворкином, а с Роджером, и чародей не стал поднимать шум. Он дождался удобного момента, свернул разговор и попрощался по всем правилам.
«Пронесло, – облегченно вздохнул Дворкин. – Пока что Вселенная может спать спокойно.»
Инеррен же бродил по замку еще дня два, осматривая чуть ли не все предметы обстановки. На двери одной из комнат на втором этаже кто-то повесил табличку «Покои Короля Хаоса» – надпись была сделана почему-то не на официальном языке Амбера – тари, а на полузнакомом английском. Соседнюю дверь не иначе как тот же доброжелатель пометил надписью «Не влезай, убью!» – прочтя это, чародей, естественно, попытался открыть дверь. Она оказалась защищена массой запирающих заклинаний, не говоря уж о замке, в котором кто-то заботливо оставил половинку сломанного ключа; подобные мелочи только раззадорили Инеррена, и в конце концов дверь проиграла.
В комнате, конечно, ничего особенного не обнаружилось. За исключением следующей таблички: «Что, самый любопытный нашелся? Все, тут тебе и каюк». У чародея возникло нехорошее предчувствие.
Он медленно обернулся. Точно. Двери не было, да и комната начала таять, словно мираж в пустыне. На всякий случай Инеррен быстро привел в действие несколько защитных заклинаний. И вовремя – подхвативший его ревущий поток огненных волн расплавил бы и дракона, и демона.
Преобразовав часть окружающей его неисчерпаемой энергии в собственный резерв, чародей приготовился к худшему. Иначе говоря, к открытому сражению одновременно со Старухой, Безымянными, Ушедшими, Отцом Богов и герцогиней Дарой.
– Договорились? – спросил Роджер.
– Да, – процедил Мерлин. – Даю слово.
– О'кей. По рукам!
Их руки соприкоснулись. Но вместо того, чтобы перенестись в Хаос к собеседнику, Роджер лишь снял с его пальца кольцо, выполненное в форме красноватого колесика со множеством спиц, насаженных на платиновый ободок.
– Принцесса Дара находится в данный момент под действием каких-то парализующих заклятий. Ее можно отыскать у гробницы Корвина, – на одном дыхании сказал он. – Место ты знаешь.
– Если ты обманул… – начал Король Хаоса.
– Мне это не нужно, – возразил Роджер. – Всего хорошего! – И он, проведя рукой по карте, прервал контакт.
Немного покрутив кольцо в руках, Роджер надел его. Он прекрасно помнил, что будет говорить спикарт, на который Мандор некогда наложил заклинание рабства. И против этих увещевающих голосов, звучащих в глубине души носящего спикарт, уже была создана стена.
Почему девять колец назывались спикартами? Мало кто во Вселенной знал это, даже среди тех, кто обладал такими кольцами. Несколько больше было известно об их возможностях: спикарт представлял собой инструмент для создания заклятий (вкупе с колоссальной энциклопедией оных), ключ к энергии Теневых Королевств, неподкупного охранника и еще черт знает что. Трудно сказать, что случится с простым смертным, надевшим это кольцо. Вероятно, примерно то же, что и с тем же самым чересчур самоуверенным смертным, вздумавшим преодолеть Лабиринт или Логрус.
Только вот Роджер не был простым смертным. Больше не был.
Три канала энергии спикарта тут же атаковали барьеры его сознания потоком сложноподчиненных предложений, но стена сдержала напор. Минута – и барьер стал прочнее, так как Роджер подключил четыре других канала в нужном направлении. Затем освободил еще толику энергии, провел ее по заклятиям Мандора и распутал их. Краткий приказ – и спикарт стал таким же, как в те далекие времена, когда его носил Король Хаоса Св айвил.
Кольцо теперь подчинялось только одному носителю. И им был Роджер, чудом возвратившийся с того света ради сохранения созданной им системы мироздания. Разве имело значение, что чудо это сотворил не он сам, а некто Повелитель Теней, которого, собственно, и считали главным разрушителем этой системы?
Имело. Потому что именно таков принцип Равновесия, который многие путают со Справедливостью. Справедливость говорит, что добро возвращается добром, а зло – злом; в метафорической форме сей закон звучит как «око за око». Но Равновесие утверждает, что всякое деяние является злым и добрым одновременно – все зависит от точки зрения. Те, кто ухитрился понять этот принцип, присвоили ему следующий девиз: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
По сравнению с этим конфликтом – внутренним и незаметным – нескончаемая война Хаоса и Порядка, как и битва за господство между Светом и Тьмой, – на самом деле сущие пустяки. Ведь в них (по большей части) можно определить, кто на чьей стороне. Но когда следует руководствоваться в оценках понятиями Равновесия, а когда – сутью Справедливости? Нет ответа на этот вопрос. И вряд ли когда-либо будет.
Спикарт медленно открывал канал за каналом, и поток энергии все усиливался. Но Роджер, никогда прежде не занимавшийся практической магией, свободно сдерживал напор сил, разорвавший бы на части любого Адепта, даже подготовленного к этому испытанию.
Его охватило Пламя Мироздания, с начала времен полыхавшее там, где нет ни времени, ни пространства. Перед внутренним взором промелькнули искаженные очертания Бессмертного Замка, обреченного на вечное плавание по реке Времени. Только изредка он обнаруживал в ее русле какую-то «мель», останавливался там на некоторое время – мгновение, год, тысячелетие, что по меркам Вечности одно и то же, – а потом вновь пускался в нескончаемый путь.
Роджер отдал спикарту приказ и оказался внутри замка.
– Не тебя я ждал, – сказал бестелесный голос.
Светловолосый всадник, облаченный в черное, коричневое и зеленое, спрыгнул со спины своего железного скакуна. Руки в перчатках из змеиной кожи описали сложную фигуру в кислом воздухе безымянного мира.
– Я тоже чувствую, – ответил Блэк на невысказанный вопрос.
– Можешь определить источник наблюдения?
– Нет. Глаза повсюду.
Дилвиш скрипнул зубами.
– Как насчет личности наблюдателя?
– Нет никаких данных.
– К дьяволу данные! ЧТО ты чувствуешь?
Маленькие серебристые глаза Железного Коня на миг полностью покраснели, затем вновь обрели прежний вид.
– Он.
– Так я и знал, – бросил Дилвиш, взлетая в седло. – Вперед, теперь уж ни один Старый Бог не вырвет у меня из рук того, что принадлежит мне!
– На твоем месте я бы немного подумал, – заметил Блэк.
– Это зачем? У меня давно готовы несколько вариантов того, что я с ним сделаю. Как говорится, на собственной шкуре опробовал.
– Я не о том. Твои Ужасные Заклятия, бесспорно, хорошее средство. Однако не против Бога.
– Джелерак никогда не был богом, что бы там ни говорили сектанты Черного Пути! – Дилвиш внезапно провел рукой по лицу. – О нет, только не это! Неужели ты хочешь сказать…
– Не хочу, – поправил Блэк. – Но все же скажу. Подумай сам: чему ты научился, странствуя со мной?
– Массе карточных игр.
– А что приобрел?
– Опыт, без которого по большей части мог бы обойтись.
– Так. А если бы ты подошел к делу так же серьезно, как и в Домах Боли?
– Я понял тебя, – кивнул Дилвиш, – в этом есть резон. Значит, в период общения со Старшими Богами Джелерак мог получить некоторую часть Их могущества…
Молчание длилось несколько минут. Потом Блэк выдохнул:
– Повелитель Теней.
– Он-то тут при чем?
– Только он может помочь тебе.
Дилвиш признал правоту своего коня, но тут же спросил:
– А как нам отыскать Повелителя Теней?
– Это сложно, – согласился Блэк, – и довольно-таки опасно. План действий зависит от некоторых обстоятельств. В частности, от ответа на вопрос: чем занимается сейчас мой прежний хозяин?
«Пронесло, – облегченно вздохнул Дворкин. – Пока что Вселенная может спать спокойно.»
Инеррен же бродил по замку еще дня два, осматривая чуть ли не все предметы обстановки. На двери одной из комнат на втором этаже кто-то повесил табличку «Покои Короля Хаоса» – надпись была сделана почему-то не на официальном языке Амбера – тари, а на полузнакомом английском. Соседнюю дверь не иначе как тот же доброжелатель пометил надписью «Не влезай, убью!» – прочтя это, чародей, естественно, попытался открыть дверь. Она оказалась защищена массой запирающих заклинаний, не говоря уж о замке, в котором кто-то заботливо оставил половинку сломанного ключа; подобные мелочи только раззадорили Инеррена, и в конце концов дверь проиграла.
В комнате, конечно, ничего особенного не обнаружилось. За исключением следующей таблички: «Что, самый любопытный нашелся? Все, тут тебе и каюк». У чародея возникло нехорошее предчувствие.
Он медленно обернулся. Точно. Двери не было, да и комната начала таять, словно мираж в пустыне. На всякий случай Инеррен быстро привел в действие несколько защитных заклинаний. И вовремя – подхвативший его ревущий поток огненных волн расплавил бы и дракона, и демона.
Преобразовав часть окружающей его неисчерпаемой энергии в собственный резерв, чародей приготовился к худшему. Иначе говоря, к открытому сражению одновременно со Старухой, Безымянными, Ушедшими, Отцом Богов и герцогиней Дарой.
– Договорились? – спросил Роджер.
– Да, – процедил Мерлин. – Даю слово.
– О'кей. По рукам!
Их руки соприкоснулись. Но вместо того, чтобы перенестись в Хаос к собеседнику, Роджер лишь снял с его пальца кольцо, выполненное в форме красноватого колесика со множеством спиц, насаженных на платиновый ободок.
– Принцесса Дара находится в данный момент под действием каких-то парализующих заклятий. Ее можно отыскать у гробницы Корвина, – на одном дыхании сказал он. – Место ты знаешь.
– Если ты обманул… – начал Король Хаоса.
– Мне это не нужно, – возразил Роджер. – Всего хорошего! – И он, проведя рукой по карте, прервал контакт.
Немного покрутив кольцо в руках, Роджер надел его. Он прекрасно помнил, что будет говорить спикарт, на который Мандор некогда наложил заклинание рабства. И против этих увещевающих голосов, звучащих в глубине души носящего спикарт, уже была создана стена.
Почему девять колец назывались спикартами? Мало кто во Вселенной знал это, даже среди тех, кто обладал такими кольцами. Несколько больше было известно об их возможностях: спикарт представлял собой инструмент для создания заклятий (вкупе с колоссальной энциклопедией оных), ключ к энергии Теневых Королевств, неподкупного охранника и еще черт знает что. Трудно сказать, что случится с простым смертным, надевшим это кольцо. Вероятно, примерно то же, что и с тем же самым чересчур самоуверенным смертным, вздумавшим преодолеть Лабиринт или Логрус.
Только вот Роджер не был простым смертным. Больше не был.
Три канала энергии спикарта тут же атаковали барьеры его сознания потоком сложноподчиненных предложений, но стена сдержала напор. Минута – и барьер стал прочнее, так как Роджер подключил четыре других канала в нужном направлении. Затем освободил еще толику энергии, провел ее по заклятиям Мандора и распутал их. Краткий приказ – и спикарт стал таким же, как в те далекие времена, когда его носил Король Хаоса Св айвил.
Кольцо теперь подчинялось только одному носителю. И им был Роджер, чудом возвратившийся с того света ради сохранения созданной им системы мироздания. Разве имело значение, что чудо это сотворил не он сам, а некто Повелитель Теней, которого, собственно, и считали главным разрушителем этой системы?
Имело. Потому что именно таков принцип Равновесия, который многие путают со Справедливостью. Справедливость говорит, что добро возвращается добром, а зло – злом; в метафорической форме сей закон звучит как «око за око». Но Равновесие утверждает, что всякое деяние является злым и добрым одновременно – все зависит от точки зрения. Те, кто ухитрился понять этот принцип, присвоили ему следующий девиз: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.
По сравнению с этим конфликтом – внутренним и незаметным – нескончаемая война Хаоса и Порядка, как и битва за господство между Светом и Тьмой, – на самом деле сущие пустяки. Ведь в них (по большей части) можно определить, кто на чьей стороне. Но когда следует руководствоваться в оценках понятиями Равновесия, а когда – сутью Справедливости? Нет ответа на этот вопрос. И вряд ли когда-либо будет.
Спикарт медленно открывал канал за каналом, и поток энергии все усиливался. Но Роджер, никогда прежде не занимавшийся практической магией, свободно сдерживал напор сил, разорвавший бы на части любого Адепта, даже подготовленного к этому испытанию.
Его охватило Пламя Мироздания, с начала времен полыхавшее там, где нет ни времени, ни пространства. Перед внутренним взором промелькнули искаженные очертания Бессмертного Замка, обреченного на вечное плавание по реке Времени. Только изредка он обнаруживал в ее русле какую-то «мель», останавливался там на некоторое время – мгновение, год, тысячелетие, что по меркам Вечности одно и то же, – а потом вновь пускался в нескончаемый путь.
Роджер отдал спикарту приказ и оказался внутри замка.
– Не тебя я ждал, – сказал бестелесный голос.
Светловолосый всадник, облаченный в черное, коричневое и зеленое, спрыгнул со спины своего железного скакуна. Руки в перчатках из змеиной кожи описали сложную фигуру в кислом воздухе безымянного мира.
– Я тоже чувствую, – ответил Блэк на невысказанный вопрос.
– Можешь определить источник наблюдения?
– Нет. Глаза повсюду.
Дилвиш скрипнул зубами.
– Как насчет личности наблюдателя?
– Нет никаких данных.
– К дьяволу данные! ЧТО ты чувствуешь?
Маленькие серебристые глаза Железного Коня на миг полностью покраснели, затем вновь обрели прежний вид.
– Он.
– Так я и знал, – бросил Дилвиш, взлетая в седло. – Вперед, теперь уж ни один Старый Бог не вырвет у меня из рук того, что принадлежит мне!
– На твоем месте я бы немного подумал, – заметил Блэк.
– Это зачем? У меня давно готовы несколько вариантов того, что я с ним сделаю. Как говорится, на собственной шкуре опробовал.
– Я не о том. Твои Ужасные Заклятия, бесспорно, хорошее средство. Однако не против Бога.
– Джелерак никогда не был богом, что бы там ни говорили сектанты Черного Пути! – Дилвиш внезапно провел рукой по лицу. – О нет, только не это! Неужели ты хочешь сказать…
– Не хочу, – поправил Блэк. – Но все же скажу. Подумай сам: чему ты научился, странствуя со мной?
– Массе карточных игр.
– А что приобрел?
– Опыт, без которого по большей части мог бы обойтись.
– Так. А если бы ты подошел к делу так же серьезно, как и в Домах Боли?
– Я понял тебя, – кивнул Дилвиш, – в этом есть резон. Значит, в период общения со Старшими Богами Джелерак мог получить некоторую часть Их могущества…
Молчание длилось несколько минут. Потом Блэк выдохнул:
– Повелитель Теней.
– Он-то тут при чем?
– Только он может помочь тебе.
Дилвиш признал правоту своего коня, но тут же спросил:
– А как нам отыскать Повелителя Теней?
– Это сложно, – согласился Блэк, – и довольно-таки опасно. План действий зависит от некоторых обстоятельств. В частности, от ответа на вопрос: чем занимается сейчас мой прежний хозяин?