Страница:
Даже жрец, появившийся при первых звуках этого голоса, поспешил исполнить волю облаченного в божественную броню. И торжественный гимн заполнил громадную пещеру. Когда утихли последние бульканья, хрипы и шипение преотвратной мелодии, пришелец вновь заговорил:
– Ныне же служба ваша завершена, преданные дети господина моего! Закройте теперь вход в сей храм железом хладным, злобным чарам неподвластным, и пускай пребудет он таким, как ныне, – пока не возвратится Змий во всей своей Силе! Свершите же последнюю молитву – и за работу, ибо грядет битва великая, в коей с Великим Змием противники нечестивые дерзят сразиться! Сие прорицание не откройте никому, доколь не будет подан Знак свыше!
Медленно ступая средь распростертых на полу тел, облаченный в доспехи своего господина посланник Змия покинул Храм и растворился в зеленом пламени…
Оказавшись за несколько миль от гор, Дилвиш наконец стащил шлем и расхохотался. Инеррен последовал его примеру.
– Идеально сработано! Эти кретины так и не догадались!
– Нет, ты бы видел себя со стороны!
– Ничего, я видел ИХ со стороны – этого хватило.
– Но у вас появились еще некоторые проблемы, – заметил неслышно возникший рядом Таурон. – Операция действительно проведена неплохо. Но не с точки зрения Великого Змея.
– Да ладно, я верну ему его доспехи, – отмахнулся Дилвиш, – это не вопрос. Мне они не так уж нужны.
– А кто такой Великий Змей? – спросил вдруг чародей, у которого в очередной раз появилось нехорошее предчувствие.
– Разве ты не знаешь? Он олицетворяет собою Время.
Инеррен пожал плечами:
– Тогда, раз уж время в его власти, он мог бы и посмотреть, что доспехи будут вскоре возвращены на место. И все будет так, как и было; мы же, можно сказать, даже подкрепили его престиж. Ведь если Бог не появляется на свете очень долгое время, о нем начинают забывать… Нехорошо это.
– Мне-то такое обоснование нравится, – признал Таурон, – однако убеждать тебе следует не меня.
– Интересно! Ты ж сам и сказал нам стибрить эти доспехи! – возмутился Дилвиш. – Я б к ним и не подошел.
– Ладно, – махнул рукой Таурон, – это не имеет особенного значения. Поскольку вы со мной, а мессиру известно обо всем происходящем, Змей не будет заявлять протеста. Пока.
– Пока?.. – В тоне Инеррена не было удивления.
– Пока вы ведете игру по правилам. Иначе говоря, сейчас вам (по закону) следует достать вторую часть обмундирования Великого Змея – боевые наручи, поножи и Амулет.
Чародей мысленно выругался.
– И незачем посылать меня к дьяволу, – ласково прищурился Таурон, поглаживая острую бородку. – Так как, вы играете или отказываетесь? Пока у вас есть это право.
Дилвиш встретил мрачный взгляд соратника, ответил ему аналогичным и криво усмехнулся.
– Ход за вами. Собиратели хлама готовы.
Таурон вновь обнажил свою шпагу-скипетр, что-то прошептал и переместился вместе с «собирателями хлама» к новому пункту.
Каньон когда-то был ложем могучей реки, от которой остался лишь узкий красноватый ручеек, тихо журчащий на дне, в тени серо-синих скал. Бледное зеленое небо играло радужными всполохами в такт пульсирующим лучам призрачного бело-зеленого солнца, раза в четыре превосходившего нормальное. Воздух был чист и незамутнен, однако в нем ощущалась некая тяжесть.
– Каньон Рока и Путь Изгоев, ведущий к Храму Откровения, – объявил Таурон, указывая на петляющую под грозно нависающими утесами едва заметную тропинку. – Там находится все, что я уже имел честь описать. Удачи.
– Ищи его, – приказал Владыка. – Я дал тебе все нити и весь материал, который имелся в моем распоряжении. Я также защитил тебя от большинства чар, так что Повелитель Теней не сможет применить на тебе своих главных заклинаний. Осталось лишь сделать то, что ты делал уже много раз. Не так ли, Гарет?
Верзила в черном кивнул.
– Но я не привык иметь дел с магией.
– Это в общем-то то же боевое искусство, но на несколько другом уровне. – Владыка ничуть не погрешил против истины и приятно удивился этому факту. – Та же жизненная энергия, направляемая в цель, но не прикосновением, а словами. Таков, во всяком случае, стиль Повелителя Теней.
– Понял, – проговорил Гарет. – Хорошо, я готов. Отправь меня к тому месту, где мы расстались.
– Я сделаю больше, – сказал Владыка. – Я переправлю тебя в то место, куда Повелитель Теней перенесся ПОСЛЕ того, как вы расстались. Город называется Амбер, и мой тебе совет: не зарывайся. Быстро и тихо выясни все, что нужно, а потом сматывайся.
– Я не боюсь опасности.
– Не в том дело. Мне сейчас не нужна излишняя огласка, поэтому сделай так, как я говорю.
Гарет слегка наклонил голову. Владыка произнес несколько слов, открывая дорогу к Амберу.
Такой стиль работы он применял впервые. Обычно для поисков кого бы то ни было Владыка пускал в дело собственные силы – а они были весьма и весьма значительными. Однако сейчас, когда на Повелителе Теней сошлись столько заинтересованных и внимательных взглядов… да, сейчас нужен был более долгий, но и более результативный метод поиска. Прямое выслеживание с помощью Следопытов. Безусловно, мало кто способен выследить Тень. Однако это возможно и, значит, будет сделано!
Оставалось продумать только одно. Когда Гарет, нашедший объект, направит вызов, и Владыка собственной персоной возникнет на сцене – какой ход принесет максимальный эффект?..
Позицию в этой части Доски Судеб теперь не мог бы распутать даже сам Гроссмейстер, помогай ему хоть дюжина Оракулов. Однако она могла разрешиться сама, ибо фигуры были живыми, а правила – непрерывно изменяющимися…
Дилвиш и далее намеревался придерживаться прежней легенды. Печатая шаг, он подошел к высеченным в скале дверям и постучал.
– Кто там? – послышался изнутри вполне резонный вопрос.
– Стучащему да будет открыто! – торжественно провозгласил Дилвиш. Инеррен-невидимка для вящей убедительности добавил собственное заклятие – и плита отъехала в сторону.
Трезубец Стража коснулся сияющей кольчуги, но тут же был отброшен прочь. Второй Страж выхватил из-за спины кривой меч.
– Презренные! – загремел голос пришельца.
Яйцевидный шлем неким таинственным образом превращал голос носящего его в нечто совершенно громоподобное, каковым, собственно, и должен быть голос Бога. Чародей не раз встречался с личностями из подобной когорты и хорошо знал их излюбленные образы.
– Сгиньте, нечестивцы! – заявил Дилвиш, властным жестом подняв руку вверх. – И да падет гром небесный на ваши пустые головы!
Небесный гром был заменен Инерреном на обыкновенный, однако сей факт стражникам был уже глубоко безразличен. Их бездыханные тела мягко осели наземь, равно как и появившийся за алтарем Верховный Жрец. Впрочем, последний был только оглушен.
Нацепив остатки доспехов на полагающиеся места, Дилвиш подкинул на ладони Амулет (медальон из зеленого золота, изображающий Змея, кусающего собственный хвост) и перебросил чародею.
– Возьми. Тебе он послужит лучше.
– Пожалуй, – согласился Инеррен, ощущая текущие сквозь внутренности талисмана потоки энергии Времени, – но сейчас надевать эту штуковину я не буду.
– Как хочешь.
Таурон ожидал их у начала тропинки.
– Быстрее! – прокричал он. – Надо немедленно отыскать Меч Змея, иначе весь план рухнет!
– Что, Змей зашевелился?
– И серьезно, – мрачно кивнул Таурон на замечание чародея, – он даже подал протест лично Госпоже Необходимости. Осталось времени ровно столько, сколько потребуется ей, дабы обратить на нас внимание. Если опоздаем – сам мессир ничего не сделает.
– Ты же говорил, что он не будет действовать.
– Что делать, и у меня случаются просчеты.
– Ладно, где этот Меч? – усталым тоном спросил Дилвиш, которому вся эта сумасшедшая гонка за железным хламом (пускай даже с клеймом Великого Змея) уже порядком поднадоела.
– Не знаю, в том-то и дело. Отыщешь? – Он посмотрел на Инеррена с какой-то странной надеждой.
Какого дьявола, зло усмехнулся чародей, подбирая рифмы для заклинания. И сам удивился, когда сообразил, на КОГО в конечном счете призваны воздействовать эти чары.
Впрочем, Ананке (чего чародей не знал – да это и было-то известно весьма малому кругу лиц) славилась и непредсказуемостью. Она, бывало, сама нарушала свои же собственные предписания, подчиняясь минутному капризу. Инеррену несказанно повезло, что в ту минуту у Необходимости как раз случился подобный каприз.
Окрашенный зеленым пламенем двуручный меч в рост Дилвиша возник прямо перед ним. Рука в перчатке из змеиной кожи медленно потянулась к рукояти, нежно коснулась ее – и пятифутовое лезвие описало над головой воина сияющий круг.
– Хо! Вот это оружие! Я не любитель двуручников, но это – нечто исключительное!
– Как и должно быть, – улыбнулся Таурон. – Так, теперь я доставлю вас в Бессмертный Замок – а дальше ваша работа. Какие-нибудь вопросы будут?
Сияющее Мировое Яйцо шлема скрыло выражение лица Дилвиша, однако Инеррен ответил гримасой, не требующей перевода.
– Отлично, – заключил Таурон, – все всем довольны. Люблю подобное завершение дел. Приготовьтесь – перемещение не из легких.
Посетители небольшой закусочной « Эйдолон» не бросились в паническое бегство при сверхъестественном появлении прямо из воздуха высокого человека, с ног до головы облаченного в черное. Вероятно, некоторый иммунитет против подобных зрелищ дало жителям Амбера постоянное общение (как-никак в течение нескольких веков!) с королевской семейкой – у тех-то такие трюки используются ежедневно. Правда, они предпочитают использовать в этих целях собственный Дворец, но и на улицах города не раз случалось, когда проходивший мимо толпы обывателей принц Амбера исчезал в воздухе – или напротив, вытаскивал оттуда своего брата или сестру. Семейка была весьма многочисленной – никто, кроме уже умершего короля Оберона, не знал, сколько же их существует в действительности.
Сидящий за угловым столиком человек в темно-зеленом плаще поднял глаза… и отставил бокал с вином в сторону. Он встал, бросив на столик несколько монет, и двинулся к черному незнакомцу. А тот даже с места не тронулся, по-прежнему небрежно опираясь на длинный черный посох. Его серые глаза замечали все, но пока пришелец ничего не предпринимал.
– Могу я поинтересоваться, кто ты такой?
– Можешь, – кивнул незнакомец. На тари он говорил довольно свободно и отчетливо, но с акцентом.
Подошедший ожидал продолжения фразы, но его не последовало.
– Я сказал, можешь поинтересоваться, – наконец нарушил молчание черный пришелец.
– Хорошо. Кто ты?
– Гарет мое имя. Могу я узнать, с кем имею честь говорить?
– Можешь, – тем же тоном произнес второй. Потом добавил: – Меня называют Изгнанником.
– Прекрасно. Терпеть не могу задавать вопросы незнакомцам. – На лице Гарета возникла легкая улыбка. – Я ищу Повелителя Теней.
Изгнанник ничем не выдал своего изумления. Глаза его по-прежнему были непроницаемыми кусочками янтаря.
– Повелитель Теней, говоришь… – Он сделал вид, будто обдумывает слова собеседника. – Нет, не припоминаю.
– Жаль. – Гарет повернулся и собрался было уходить.
– Никогда не поворачивайся спиной к собеседнику, если не знаешь его намерений, – насмешливо заметил Изгнанник.
– Если хочешь драки, действуй, – не оборачиваясь, сказал Гарет. – Никогда не мешал другим выбирать час собственной смерти.
– Дуэль возможна, – не стал отрицать Изгнанник, – но пока что я хотел бы услышать ответ еще на один вопрос. Зачем ты ищешь Повелителя Теней?
Гарет остановился.
– Значит, ты мне солгал. – Это был не вопрос, а утверждение. – Подобного поведения я очень не люблю. Поскольку мы оба действуем друг другу на нервы, я не вижу иного выхода из сложившейся ситуации. К бою!
Он извлек откуда-то из-под одежды длинный меч, сбросил тяжелый плащ и встал в боевую стойку, слегка согнув колени и держа оружие двумя руками строго перед собой острием вверх. Изгнанник также обнажил свою шпагу, однако плащ частично обмотал вокруг левой руки, соорудив таким образом гибкий щит. Хрупкость его тонкого клинка была весьма обманчива: в его руках серебряная шпага (Изгнанник называл ее Уэйрдремм) свободно перерубала двухфутовый ствол железного дерева или рассекала пополам рыцаря в двойной броне.
Дородный бородатый тип в богатом коричневом камзоле – кто-то из местной знати – вызвался быть арбитром поединка, «дабы все было в рамках закона». Дуэлянты только хмыкнули в ответ на это предложение, но возражать не стали.
Подчиняясь указаниям «арбитра», добровольные «ассистенты» быстро расчистили площадку примерно десяти шагов в окружности. Совершенно случайно (разумеется!) она оказалась одним из самых известных в округе «дуэльных пятачков». Известных, правда, лишь заядлым мастерам ночной деятельности.
– Начинайте! – прокричал «арбитр» и отбежал в сторону. Это было очень умным поступком с его стороны, так как в середине площадки уже сверкал клубок стали и серебра.
Красные лучи заходящего солнца веером отражались от скрещивающихся клинков, а за движениями дуэлянтов не успевали следить жадные глаза зрителей. Секунды схватки складывались в минуты, однако скорость атак и парирований не уменьшалась. Ни один человек, каким бы мастером он ни был, просто не в состоянии выдерживать подобный темп дольше нескольких секунд. Они – могли.
Уэйрдремм сверкал на фоне черной рубашки Гарета серебряными молниями, но все время натыкался на серые размытые полосы его звенящего меча. Плащ Изгнанника уже был разрезан в нескольких местах – подкладка из стальных нитей не выдержала безумного каскада ударов.
Подсечка с двойным финтом и колющим ударом в грудь справа. Прием не проходит, и плащ Изгнанника на обратном движении хлещет по лицу Гарета. Тот отступает, ослепленный, но удерживает равновесие и парирует выпад в сердце. Перехватывает левой рукой правое запястье Изгнанника и с силой рвет на себя, одновременно отступая на полшага вправо и направляя тяжелую рукоять меча в основание черепа противника. Но Гарет промахивается, так как тяжелый сапог бьет его слева под колено, и попадает только по плечу. Толчок швыряет Изгнанника на колени, однако он, взмахивая шпагой практически наугад, слегка задевает лицо Гарета.
Не прекращая движения даже на миг, Изгнанник перекатывается в сторону и вскакивает на ноги, вновь принимая боевую стойку. Гарет небрежно смахивает кровь с рассеченной брови – так, царапина – и с коротким кивком также принимает начальную позицию…
Рэйден в последний раз посмотрел на свой дворец, Ветви Голубого Кристалла. Сколько он провел тут, сколько было совершено. Зло, Добро, Тьма, Свет, Хаос, Порядок, Равновесие, Долг, Необходимость – все было. И Рэйден помнил каждый миг и каждый факт, ибо не раз за последнее время предавался раздумьям, пытаясь отыскать в своем прошлом ответ на один только вопрос: зачем?
Ответа не было. Имелось, правда, многое другое.
Несравненная коллекция Артефактов – одна из лучших во всей Вселенной… Библиотека магических книг множества миров, за которую любой из волшебников отдал бы все, что угодно… Его личный архив – то, что было описано там, стоило миллионов романов и пьес любого рода: рыцарских, приключенческих, любовных… Шедевры живописи и скульптуры, бесценные картины, статуи и гобелены неизвестных по большей части мастеров…
А рассказ о том, каким образом все это сокровище собиралось на протяжении веков, знатоки оценили бы много дороже самого дворца – вместе со всем содержимым…
Единственный вывод перечеркивал все, за что он так долго сражался. Один и в рядах армии, против мириадов врагов и против одного противника – битва эта длилась дольше, чем мог бы себе представить даже профессиональный сказитель. Но вывод был четким и однозначным. Потому Рэйден сделал то, что должен был сделать.
Он мог бы купаться в волнах воспоминаний целую вечность; однако не в его характере было предаваться бессмысленным мечтам о возврате прошлого. Рэйден торжественно поднял руки вверх, прошептал свое последнее заклинание и принял облик, в котором его не видели уже несколько веков.
Собственно, теперь он уже не был Рэйденом. Лицо осталось прежним, лишь глаза стали чуть светлее; волосы сбросили серебристую белизну и приняли обычный светло-каштановый цвет. Длиннополые бело-золотые одеяния сменились невзрачным костюмом бродячего воина-наемника. А на широком кожаном поясе возник странный кривой меч в лакированных деревянных ножнах.
Стук лошадиных копыт – и знакомое чувство, которое смертному не испытать никогда. Он обернулся, рука уже была на рукояти меча. Но он тут же отпустил оружие, увидев лицо всадника.
– Итак, в путь? – спросил Рамирес. – Ты завершил все дела?
– Да. Кроме одного.
– Повелителем Теней и так занимается половина Вселенной. Можешь забыть о нем.
– Нет. Забывать не в моих правилах.
– Тебе придется учиться этому. Хотя ты и так уже забыл основные уроки, какие я давал тебе когда-то…
– Учитель, но я не понимаю еще многого…
– Не надо, – поднял руку Рамирес, поймав самый конец мысли своего ученика. – Этот разговор, Коннор, отложим на потом.
– Я ДОЛЖЕН знать, что будет в конце этой истории!
Рамирес вздохнул.
– Разве тебе неизвестно, что конца не бывает никогда? Разве ты не помнишь по собственному опыту, что история всегда срастается с реальностью куда теснее, чем нам того хочется? Наконец, разве никогда не ощущал ты сам, насколько это тяжело – знать будущее, не имея сил изменить его?
– Я снова чувствую себя тем, кем был, когда мы с тобой встретились в первый раз, – пробормотал Коннор.
– Правильно, горец, – кивнул учитель. – Каждый раз будет первым – ибо нет первого раза, как нет и последнего.
– Нет, Мандор. На это я не дам санкции.
– Но…
– Ты предлагаешь отправить в мир Четрании пару исследователей, дабы те смогли подтвердить или опровергнуть твои подозрения. Сама идея хороша, – сказал Хранитель, – но ни ты, ни Дара, ни Мерлин – и вообще кто-либо из Двора Хаоса – там появляться не должны.
– Вам, конечно, виднее… – Тон Мандора показывал, что он абсолютно не согласен с полученными указаниями.
– Именно, мне виднее, – кивнул Хранитель, также подчеркнув голосом свое твердое решение по этому поводу. – Потому я действительно отправлю исследователя. Когда работа будет завершена, ты получишь собранную информацию вторым – после меня, разумеется.
– Время дорого, – добавил Мандор.
– Ты это говоришь МНЕ? – ядовито усмехнулся Хранитель. – Когда меня осаждают со всех сторон вопросами, кто такой этот Повелитель Теней и как мы могли допустить такое поведение? Когда делом заинтересовалась сама Необходимость?
– Уже? – поразился Мандор. – Он разве уже дошел до нее?
– Почти. Представляешь, этот невежда наложил заклинание на нее, использовав ее Имя!
Мандор тихо присвистнул.
– Именно так я это и воспринял. Так что вопросом его обезвреживания уже занимается Воланд со своими бандитами. – Хранитель выдал еще одну ухмылочку из своего богатого арсенала.
– Это я знаю.
– А, ну да. Ты ведь постоянно следишь за тем, что происходит в моем кабинете.
– Я все-таки Всевидящий…
Шутка не произвела на Хранителя смягчающего впечатления, но он не успел объявить Мандору очередной «строгий выговор с занесением в личное дело» – дверь в кабинет распахнулась, и внутрь вошла высокая женщина средних лет.
Одного короткого взгляда Мандору хватило, чтобы отвесить наиболее изысканный придворный поклон. Хранитель взмахом руки очистил кабинет от накопившегося рабочего мусора и также поклонился, хотя и менее официально.
– Прекрати, Отто, – сказала вошедшая (естественно, то была сама Ананке-Необходимость). – Есть дела поважнее, чем этикет. Подыщи, кто может в случае чего исполнять работу Великого Змея.
– Ну-ну. Его что, настолько достал Повелитель Теней, что он отказывается сотрудничать с вами? – не поверил Мандор.
– Прочти это.
Ананке раздраженно протянула Хранителю прямоугольный кусок змеиной кожи, на котором золотистыми рунами было начертано:
– Ко всем нам, – мрачным эхом отозвался Мандор.
4. Покончить с жестокой игрой
– Ныне же служба ваша завершена, преданные дети господина моего! Закройте теперь вход в сей храм железом хладным, злобным чарам неподвластным, и пускай пребудет он таким, как ныне, – пока не возвратится Змий во всей своей Силе! Свершите же последнюю молитву – и за работу, ибо грядет битва великая, в коей с Великим Змием противники нечестивые дерзят сразиться! Сие прорицание не откройте никому, доколь не будет подан Знак свыше!
Медленно ступая средь распростертых на полу тел, облаченный в доспехи своего господина посланник Змия покинул Храм и растворился в зеленом пламени…
Оказавшись за несколько миль от гор, Дилвиш наконец стащил шлем и расхохотался. Инеррен последовал его примеру.
– Идеально сработано! Эти кретины так и не догадались!
– Нет, ты бы видел себя со стороны!
– Ничего, я видел ИХ со стороны – этого хватило.
– Но у вас появились еще некоторые проблемы, – заметил неслышно возникший рядом Таурон. – Операция действительно проведена неплохо. Но не с точки зрения Великого Змея.
– Да ладно, я верну ему его доспехи, – отмахнулся Дилвиш, – это не вопрос. Мне они не так уж нужны.
– А кто такой Великий Змей? – спросил вдруг чародей, у которого в очередной раз появилось нехорошее предчувствие.
– Разве ты не знаешь? Он олицетворяет собою Время.
Инеррен пожал плечами:
– Тогда, раз уж время в его власти, он мог бы и посмотреть, что доспехи будут вскоре возвращены на место. И все будет так, как и было; мы же, можно сказать, даже подкрепили его престиж. Ведь если Бог не появляется на свете очень долгое время, о нем начинают забывать… Нехорошо это.
– Мне-то такое обоснование нравится, – признал Таурон, – однако убеждать тебе следует не меня.
– Интересно! Ты ж сам и сказал нам стибрить эти доспехи! – возмутился Дилвиш. – Я б к ним и не подошел.
– Ладно, – махнул рукой Таурон, – это не имеет особенного значения. Поскольку вы со мной, а мессиру известно обо всем происходящем, Змей не будет заявлять протеста. Пока.
– Пока?.. – В тоне Инеррена не было удивления.
– Пока вы ведете игру по правилам. Иначе говоря, сейчас вам (по закону) следует достать вторую часть обмундирования Великого Змея – боевые наручи, поножи и Амулет.
Чародей мысленно выругался.
– И незачем посылать меня к дьяволу, – ласково прищурился Таурон, поглаживая острую бородку. – Так как, вы играете или отказываетесь? Пока у вас есть это право.
Дилвиш встретил мрачный взгляд соратника, ответил ему аналогичным и криво усмехнулся.
– Ход за вами. Собиратели хлама готовы.
Таурон вновь обнажил свою шпагу-скипетр, что-то прошептал и переместился вместе с «собирателями хлама» к новому пункту.
Каньон когда-то был ложем могучей реки, от которой остался лишь узкий красноватый ручеек, тихо журчащий на дне, в тени серо-синих скал. Бледное зеленое небо играло радужными всполохами в такт пульсирующим лучам призрачного бело-зеленого солнца, раза в четыре превосходившего нормальное. Воздух был чист и незамутнен, однако в нем ощущалась некая тяжесть.
– Каньон Рока и Путь Изгоев, ведущий к Храму Откровения, – объявил Таурон, указывая на петляющую под грозно нависающими утесами едва заметную тропинку. – Там находится все, что я уже имел честь описать. Удачи.
– Ищи его, – приказал Владыка. – Я дал тебе все нити и весь материал, который имелся в моем распоряжении. Я также защитил тебя от большинства чар, так что Повелитель Теней не сможет применить на тебе своих главных заклинаний. Осталось лишь сделать то, что ты делал уже много раз. Не так ли, Гарет?
Верзила в черном кивнул.
– Но я не привык иметь дел с магией.
– Это в общем-то то же боевое искусство, но на несколько другом уровне. – Владыка ничуть не погрешил против истины и приятно удивился этому факту. – Та же жизненная энергия, направляемая в цель, но не прикосновением, а словами. Таков, во всяком случае, стиль Повелителя Теней.
– Понял, – проговорил Гарет. – Хорошо, я готов. Отправь меня к тому месту, где мы расстались.
– Я сделаю больше, – сказал Владыка. – Я переправлю тебя в то место, куда Повелитель Теней перенесся ПОСЛЕ того, как вы расстались. Город называется Амбер, и мой тебе совет: не зарывайся. Быстро и тихо выясни все, что нужно, а потом сматывайся.
– Я не боюсь опасности.
– Не в том дело. Мне сейчас не нужна излишняя огласка, поэтому сделай так, как я говорю.
Гарет слегка наклонил голову. Владыка произнес несколько слов, открывая дорогу к Амберу.
Такой стиль работы он применял впервые. Обычно для поисков кого бы то ни было Владыка пускал в дело собственные силы – а они были весьма и весьма значительными. Однако сейчас, когда на Повелителе Теней сошлись столько заинтересованных и внимательных взглядов… да, сейчас нужен был более долгий, но и более результативный метод поиска. Прямое выслеживание с помощью Следопытов. Безусловно, мало кто способен выследить Тень. Однако это возможно и, значит, будет сделано!
Оставалось продумать только одно. Когда Гарет, нашедший объект, направит вызов, и Владыка собственной персоной возникнет на сцене – какой ход принесет максимальный эффект?..
Позицию в этой части Доски Судеб теперь не мог бы распутать даже сам Гроссмейстер, помогай ему хоть дюжина Оракулов. Однако она могла разрешиться сама, ибо фигуры были живыми, а правила – непрерывно изменяющимися…
Дилвиш и далее намеревался придерживаться прежней легенды. Печатая шаг, он подошел к высеченным в скале дверям и постучал.
– Кто там? – послышался изнутри вполне резонный вопрос.
– Стучащему да будет открыто! – торжественно провозгласил Дилвиш. Инеррен-невидимка для вящей убедительности добавил собственное заклятие – и плита отъехала в сторону.
Трезубец Стража коснулся сияющей кольчуги, но тут же был отброшен прочь. Второй Страж выхватил из-за спины кривой меч.
– Презренные! – загремел голос пришельца.
Яйцевидный шлем неким таинственным образом превращал голос носящего его в нечто совершенно громоподобное, каковым, собственно, и должен быть голос Бога. Чародей не раз встречался с личностями из подобной когорты и хорошо знал их излюбленные образы.
– Сгиньте, нечестивцы! – заявил Дилвиш, властным жестом подняв руку вверх. – И да падет гром небесный на ваши пустые головы!
Небесный гром был заменен Инерреном на обыкновенный, однако сей факт стражникам был уже глубоко безразличен. Их бездыханные тела мягко осели наземь, равно как и появившийся за алтарем Верховный Жрец. Впрочем, последний был только оглушен.
Нацепив остатки доспехов на полагающиеся места, Дилвиш подкинул на ладони Амулет (медальон из зеленого золота, изображающий Змея, кусающего собственный хвост) и перебросил чародею.
– Возьми. Тебе он послужит лучше.
– Пожалуй, – согласился Инеррен, ощущая текущие сквозь внутренности талисмана потоки энергии Времени, – но сейчас надевать эту штуковину я не буду.
– Как хочешь.
Таурон ожидал их у начала тропинки.
– Быстрее! – прокричал он. – Надо немедленно отыскать Меч Змея, иначе весь план рухнет!
– Что, Змей зашевелился?
– И серьезно, – мрачно кивнул Таурон на замечание чародея, – он даже подал протест лично Госпоже Необходимости. Осталось времени ровно столько, сколько потребуется ей, дабы обратить на нас внимание. Если опоздаем – сам мессир ничего не сделает.
– Ты же говорил, что он не будет действовать.
– Что делать, и у меня случаются просчеты.
– Ладно, где этот Меч? – усталым тоном спросил Дилвиш, которому вся эта сумасшедшая гонка за железным хламом (пускай даже с клеймом Великого Змея) уже порядком поднадоела.
– Не знаю, в том-то и дело. Отыщешь? – Он посмотрел на Инеррена с какой-то странной надеждой.
Какого дьявола, зло усмехнулся чародей, подбирая рифмы для заклинания. И сам удивился, когда сообразил, на КОГО в конечном счете призваны воздействовать эти чары.
На такой риск Инеррен не шел уже очень давно. Обращаться лично к Госпоже Необходимости, которая – насколько ему было известно – являлась непосредственной начальницей Хранителя, да еще называть ее прямо по имени…
Медленно тянется времени ход…
Время ввергает в немой хоровод
Тех, кто не умер, и тех, кто не жил, —
Всех, кто когда-либо будет иль был.
Змей, пожирающий собственный хвост,
Вечность уже занимает свой пост;
Вечность – таков срок работы Богов,
Но для Него этот срок – словно год.
Бросив доспехи свои, и оружие,
И чешую, Ему больше не нужную,
Время Он сделал своею броней,
Стрелами – годы, эпохи – копьем
Цепи законов пред временем тают,
Нету незыблемых в Вечности правил,
Нету ни кодексов, ни преступлений —
Есть только Долг и возможность решенья.
Что значат старые Змея доспехи?
Что для Него вся броня в целом свете?
Что значит Змея великий клинок?
Что для Него все мечи всех эпох?
Знает ответы Ананке. Прекрасно —
Мы не наживы хотим, а расплаты,
Пусть же возникнет здесь Змея клинок,
Коль я понять твою логику смог!
Впрочем, Ананке (чего чародей не знал – да это и было-то известно весьма малому кругу лиц) славилась и непредсказуемостью. Она, бывало, сама нарушала свои же собственные предписания, подчиняясь минутному капризу. Инеррену несказанно повезло, что в ту минуту у Необходимости как раз случился подобный каприз.
Окрашенный зеленым пламенем двуручный меч в рост Дилвиша возник прямо перед ним. Рука в перчатке из змеиной кожи медленно потянулась к рукояти, нежно коснулась ее – и пятифутовое лезвие описало над головой воина сияющий круг.
– Хо! Вот это оружие! Я не любитель двуручников, но это – нечто исключительное!
– Как и должно быть, – улыбнулся Таурон. – Так, теперь я доставлю вас в Бессмертный Замок – а дальше ваша работа. Какие-нибудь вопросы будут?
Сияющее Мировое Яйцо шлема скрыло выражение лица Дилвиша, однако Инеррен ответил гримасой, не требующей перевода.
– Отлично, – заключил Таурон, – все всем довольны. Люблю подобное завершение дел. Приготовьтесь – перемещение не из легких.
Посетители небольшой закусочной « Эйдолон» не бросились в паническое бегство при сверхъестественном появлении прямо из воздуха высокого человека, с ног до головы облаченного в черное. Вероятно, некоторый иммунитет против подобных зрелищ дало жителям Амбера постоянное общение (как-никак в течение нескольких веков!) с королевской семейкой – у тех-то такие трюки используются ежедневно. Правда, они предпочитают использовать в этих целях собственный Дворец, но и на улицах города не раз случалось, когда проходивший мимо толпы обывателей принц Амбера исчезал в воздухе – или напротив, вытаскивал оттуда своего брата или сестру. Семейка была весьма многочисленной – никто, кроме уже умершего короля Оберона, не знал, сколько же их существует в действительности.
Сидящий за угловым столиком человек в темно-зеленом плаще поднял глаза… и отставил бокал с вином в сторону. Он встал, бросив на столик несколько монет, и двинулся к черному незнакомцу. А тот даже с места не тронулся, по-прежнему небрежно опираясь на длинный черный посох. Его серые глаза замечали все, но пока пришелец ничего не предпринимал.
– Могу я поинтересоваться, кто ты такой?
– Можешь, – кивнул незнакомец. На тари он говорил довольно свободно и отчетливо, но с акцентом.
Подошедший ожидал продолжения фразы, но его не последовало.
– Я сказал, можешь поинтересоваться, – наконец нарушил молчание черный пришелец.
– Хорошо. Кто ты?
– Гарет мое имя. Могу я узнать, с кем имею честь говорить?
– Можешь, – тем же тоном произнес второй. Потом добавил: – Меня называют Изгнанником.
– Прекрасно. Терпеть не могу задавать вопросы незнакомцам. – На лице Гарета возникла легкая улыбка. – Я ищу Повелителя Теней.
Изгнанник ничем не выдал своего изумления. Глаза его по-прежнему были непроницаемыми кусочками янтаря.
– Повелитель Теней, говоришь… – Он сделал вид, будто обдумывает слова собеседника. – Нет, не припоминаю.
– Жаль. – Гарет повернулся и собрался было уходить.
– Никогда не поворачивайся спиной к собеседнику, если не знаешь его намерений, – насмешливо заметил Изгнанник.
– Если хочешь драки, действуй, – не оборачиваясь, сказал Гарет. – Никогда не мешал другим выбирать час собственной смерти.
– Дуэль возможна, – не стал отрицать Изгнанник, – но пока что я хотел бы услышать ответ еще на один вопрос. Зачем ты ищешь Повелителя Теней?
Гарет остановился.
– Значит, ты мне солгал. – Это был не вопрос, а утверждение. – Подобного поведения я очень не люблю. Поскольку мы оба действуем друг другу на нервы, я не вижу иного выхода из сложившейся ситуации. К бою!
Он извлек откуда-то из-под одежды длинный меч, сбросил тяжелый плащ и встал в боевую стойку, слегка согнув колени и держа оружие двумя руками строго перед собой острием вверх. Изгнанник также обнажил свою шпагу, однако плащ частично обмотал вокруг левой руки, соорудив таким образом гибкий щит. Хрупкость его тонкого клинка была весьма обманчива: в его руках серебряная шпага (Изгнанник называл ее Уэйрдремм) свободно перерубала двухфутовый ствол железного дерева или рассекала пополам рыцаря в двойной броне.
Дородный бородатый тип в богатом коричневом камзоле – кто-то из местной знати – вызвался быть арбитром поединка, «дабы все было в рамках закона». Дуэлянты только хмыкнули в ответ на это предложение, но возражать не стали.
Подчиняясь указаниям «арбитра», добровольные «ассистенты» быстро расчистили площадку примерно десяти шагов в окружности. Совершенно случайно (разумеется!) она оказалась одним из самых известных в округе «дуэльных пятачков». Известных, правда, лишь заядлым мастерам ночной деятельности.
– Начинайте! – прокричал «арбитр» и отбежал в сторону. Это было очень умным поступком с его стороны, так как в середине площадки уже сверкал клубок стали и серебра.
Красные лучи заходящего солнца веером отражались от скрещивающихся клинков, а за движениями дуэлянтов не успевали следить жадные глаза зрителей. Секунды схватки складывались в минуты, однако скорость атак и парирований не уменьшалась. Ни один человек, каким бы мастером он ни был, просто не в состоянии выдерживать подобный темп дольше нескольких секунд. Они – могли.
Уэйрдремм сверкал на фоне черной рубашки Гарета серебряными молниями, но все время натыкался на серые размытые полосы его звенящего меча. Плащ Изгнанника уже был разрезан в нескольких местах – подкладка из стальных нитей не выдержала безумного каскада ударов.
Подсечка с двойным финтом и колющим ударом в грудь справа. Прием не проходит, и плащ Изгнанника на обратном движении хлещет по лицу Гарета. Тот отступает, ослепленный, но удерживает равновесие и парирует выпад в сердце. Перехватывает левой рукой правое запястье Изгнанника и с силой рвет на себя, одновременно отступая на полшага вправо и направляя тяжелую рукоять меча в основание черепа противника. Но Гарет промахивается, так как тяжелый сапог бьет его слева под колено, и попадает только по плечу. Толчок швыряет Изгнанника на колени, однако он, взмахивая шпагой практически наугад, слегка задевает лицо Гарета.
Не прекращая движения даже на миг, Изгнанник перекатывается в сторону и вскакивает на ноги, вновь принимая боевую стойку. Гарет небрежно смахивает кровь с рассеченной брови – так, царапина – и с коротким кивком также принимает начальную позицию…
Рэйден в последний раз посмотрел на свой дворец, Ветви Голубого Кристалла. Сколько он провел тут, сколько было совершено. Зло, Добро, Тьма, Свет, Хаос, Порядок, Равновесие, Долг, Необходимость – все было. И Рэйден помнил каждый миг и каждый факт, ибо не раз за последнее время предавался раздумьям, пытаясь отыскать в своем прошлом ответ на один только вопрос: зачем?
Ответа не было. Имелось, правда, многое другое.
Несравненная коллекция Артефактов – одна из лучших во всей Вселенной… Библиотека магических книг множества миров, за которую любой из волшебников отдал бы все, что угодно… Его личный архив – то, что было описано там, стоило миллионов романов и пьес любого рода: рыцарских, приключенческих, любовных… Шедевры живописи и скульптуры, бесценные картины, статуи и гобелены неизвестных по большей части мастеров…
А рассказ о том, каким образом все это сокровище собиралось на протяжении веков, знатоки оценили бы много дороже самого дворца – вместе со всем содержимым…
Единственный вывод перечеркивал все, за что он так долго сражался. Один и в рядах армии, против мириадов врагов и против одного противника – битва эта длилась дольше, чем мог бы себе представить даже профессиональный сказитель. Но вывод был четким и однозначным. Потому Рэйден сделал то, что должен был сделать.
Он мог бы купаться в волнах воспоминаний целую вечность; однако не в его характере было предаваться бессмысленным мечтам о возврате прошлого. Рэйден торжественно поднял руки вверх, прошептал свое последнее заклинание и принял облик, в котором его не видели уже несколько веков.
Собственно, теперь он уже не был Рэйденом. Лицо осталось прежним, лишь глаза стали чуть светлее; волосы сбросили серебристую белизну и приняли обычный светло-каштановый цвет. Длиннополые бело-золотые одеяния сменились невзрачным костюмом бродячего воина-наемника. А на широком кожаном поясе возник странный кривой меч в лакированных деревянных ножнах.
Стук лошадиных копыт – и знакомое чувство, которое смертному не испытать никогда. Он обернулся, рука уже была на рукояти меча. Но он тут же отпустил оружие, увидев лицо всадника.
– Итак, в путь? – спросил Рамирес. – Ты завершил все дела?
– Да. Кроме одного.
– Повелителем Теней и так занимается половина Вселенной. Можешь забыть о нем.
– Нет. Забывать не в моих правилах.
– Тебе придется учиться этому. Хотя ты и так уже забыл основные уроки, какие я давал тебе когда-то…
– Учитель, но я не понимаю еще многого…
– Не надо, – поднял руку Рамирес, поймав самый конец мысли своего ученика. – Этот разговор, Коннор, отложим на потом.
– Я ДОЛЖЕН знать, что будет в конце этой истории!
Рамирес вздохнул.
– Разве тебе неизвестно, что конца не бывает никогда? Разве ты не помнишь по собственному опыту, что история всегда срастается с реальностью куда теснее, чем нам того хочется? Наконец, разве никогда не ощущал ты сам, насколько это тяжело – знать будущее, не имея сил изменить его?
– Я снова чувствую себя тем, кем был, когда мы с тобой встретились в первый раз, – пробормотал Коннор.
– Правильно, горец, – кивнул учитель. – Каждый раз будет первым – ибо нет первого раза, как нет и последнего.
– Нет, Мандор. На это я не дам санкции.
– Но…
– Ты предлагаешь отправить в мир Четрании пару исследователей, дабы те смогли подтвердить или опровергнуть твои подозрения. Сама идея хороша, – сказал Хранитель, – но ни ты, ни Дара, ни Мерлин – и вообще кто-либо из Двора Хаоса – там появляться не должны.
– Вам, конечно, виднее… – Тон Мандора показывал, что он абсолютно не согласен с полученными указаниями.
– Именно, мне виднее, – кивнул Хранитель, также подчеркнув голосом свое твердое решение по этому поводу. – Потому я действительно отправлю исследователя. Когда работа будет завершена, ты получишь собранную информацию вторым – после меня, разумеется.
– Время дорого, – добавил Мандор.
– Ты это говоришь МНЕ? – ядовито усмехнулся Хранитель. – Когда меня осаждают со всех сторон вопросами, кто такой этот Повелитель Теней и как мы могли допустить такое поведение? Когда делом заинтересовалась сама Необходимость?
– Уже? – поразился Мандор. – Он разве уже дошел до нее?
– Почти. Представляешь, этот невежда наложил заклинание на нее, использовав ее Имя!
Мандор тихо присвистнул.
– Именно так я это и воспринял. Так что вопросом его обезвреживания уже занимается Воланд со своими бандитами. – Хранитель выдал еще одну ухмылочку из своего богатого арсенала.
– Это я знаю.
– А, ну да. Ты ведь постоянно следишь за тем, что происходит в моем кабинете.
– Я все-таки Всевидящий…
Шутка не произвела на Хранителя смягчающего впечатления, но он не успел объявить Мандору очередной «строгий выговор с занесением в личное дело» – дверь в кабинет распахнулась, и внутрь вошла высокая женщина средних лет.
Одного короткого взгляда Мандору хватило, чтобы отвесить наиболее изысканный придворный поклон. Хранитель взмахом руки очистил кабинет от накопившегося рабочего мусора и также поклонился, хотя и менее официально.
– Прекрати, Отто, – сказала вошедшая (естественно, то была сама Ананке-Необходимость). – Есть дела поважнее, чем этикет. Подыщи, кто может в случае чего исполнять работу Великого Змея.
– Ну-ну. Его что, настолько достал Повелитель Теней, что он отказывается сотрудничать с вами? – не поверил Мандор.
– Прочти это.
Ананке раздраженно протянула Хранителю прямоугольный кусок змеиной кожи, на котором золотистыми рунами было начертано:
– И кому же конкретно предназначал Змей это послание? – спросил Хранитель. – Вернее, к кому оно должно относиться?
Когда затихают грозы,
Когда пропадает риск,
Когда недоступны грезы,
Когда ураган – лишь бриз, —
Тогда в полумраке сером
Рождается новый враг:
Сильнее, быстрее, умнее
Тебя самого – твой страх.
Когда в черной бездне Ночи
Средь радужной ауры звезд
Почудится шепот пророчеств
О битве, что снова грядет, —
Тогда все мечты, все желанья
Ты вновь направляешь в цель,
Стирая до основания
Мятежную цитадель.
Когда исчезает мудрость,
Когда торжествует грех,
А леность, забвенье и тупость
Собой заполняют свет —
Тогда ты бросаешь им вызов
И в бой безнадежный идешь
И Знанье с собою в могилу
Противникам взять даешь.
Когда ты остался последним
Из всех, кто с тобою стоял,
Когда даже вечное Время
Не может стереть шрамы зла —
Тогда возникает желанье
Покончить с жестокой игрой,
Печали забыть и страданья,
Приветствовать смерть как покой…
Когда весь твой труд насмарку
Идет (а виновен лишь ты!)
И медленно в пламени жарком
Сгорает душа и мечты —
Тогда только видишь ошибку,
Но поздно. Уходит день,
И с ироничной улыбкой
Свое забирает Тень…
– Ко всем нам, – мрачным эхом отозвался Мандор.
4. Покончить с жестокой игрой
Дара тихо застонала и открыла глаза. Склонившийся над нею Мерлин всмотрелся в них, затем отдал приказание своему спикарту. Волна энергии вышла из волшебного кольца и хлынула в сознание Дары, возвращая утраченную память.
Темные глаза Повелительницы Хаоса зажглись пламенем ярости. Немногие оставались в живых, увидев его.
– Где Повелитель Теней? – процедила она.
– Понятия не имею, – честно сказал Мерлин. – У меня были проблемы поважнее, чем следить за ним.
– Да? И что же это за проблемы?
– В частности, операция по твоему освобождению.
– Интересно. Если ты в самом деле осуществил это, твой уровень подготовки выше, чем я предполагала.
– Кроме того, – добавил Мерлин, – Мандор сказал, что Повелитель Теней на этом свете не задержится.
– Эта новость могла бы быть приятной, – заметила Повелительница Хаоса, – если бы не исходила из такого источника.
– Ты считаешь Мандора ненадежным источником сведений?
– Я уже когда-то говорила тебе и повторяю вновь: я никогда ему не доверяла и не буду делать этого. Сейчас он твой друг, а в следующий миг станет хуже твоего злейшего врага. И все из-за каких-то совершенно неизвестных тебе причин, которых у него всегда найдется предостаточно.
– Тогда почему ты не возразила, когда я делал его своим первым советником?
– Мерлин, но ведь сама основа власти – взаимные подозрения. Неужели ты так быстро забыл свои уроки в Амбере?
Король Хаоса беззвучно выругался. Да, Дара умела считать на несколько ходов дальше, чем он.
– Отыщи Повелителя Теней, – попросила она. – Он нужен мне.
– И предпочтительно мертвым, – мрачным тоном завершил Мерлин. – Мама, неужели ты не можешь оставить его в покое? Вы квиты, забудь о его существовании и будь счастлива.
Повелительница Хаоса отрицательно покачала головой:
– Нет, Мерлин. Не могу. И не уговаривай меня сделать это. Ты не можешь понять меня…
Огонь.
Выражение «из огня да в полымя» явно придумал некий маг, спасавшийся из Преисподней кратчайшим путем – сквозь пространство, где нет времени. Оно было заполнено полыхающими потоками всевозможных цветов, беспорядочно бурлящими и сталкивающимися, образующими великое множество «водоворотов», «вихрей» и «лавин»; объединяло эти огненные течения лишь одно – неимоверно высокая температура. Адские костры Домов Боли, предназначенные для самых что ни на есть закоренелых грешников, по сравнению с этим океаном расплавленной массы выглядели подобно искорке рядом с огненным шаром.
Темные глаза Повелительницы Хаоса зажглись пламенем ярости. Немногие оставались в живых, увидев его.
– Где Повелитель Теней? – процедила она.
– Понятия не имею, – честно сказал Мерлин. – У меня были проблемы поважнее, чем следить за ним.
– Да? И что же это за проблемы?
– В частности, операция по твоему освобождению.
– Интересно. Если ты в самом деле осуществил это, твой уровень подготовки выше, чем я предполагала.
– Кроме того, – добавил Мерлин, – Мандор сказал, что Повелитель Теней на этом свете не задержится.
– Эта новость могла бы быть приятной, – заметила Повелительница Хаоса, – если бы не исходила из такого источника.
– Ты считаешь Мандора ненадежным источником сведений?
– Я уже когда-то говорила тебе и повторяю вновь: я никогда ему не доверяла и не буду делать этого. Сейчас он твой друг, а в следующий миг станет хуже твоего злейшего врага. И все из-за каких-то совершенно неизвестных тебе причин, которых у него всегда найдется предостаточно.
– Тогда почему ты не возразила, когда я делал его своим первым советником?
– Мерлин, но ведь сама основа власти – взаимные подозрения. Неужели ты так быстро забыл свои уроки в Амбере?
Король Хаоса беззвучно выругался. Да, Дара умела считать на несколько ходов дальше, чем он.
– Отыщи Повелителя Теней, – попросила она. – Он нужен мне.
– И предпочтительно мертвым, – мрачным тоном завершил Мерлин. – Мама, неужели ты не можешь оставить его в покое? Вы квиты, забудь о его существовании и будь счастлива.
Повелительница Хаоса отрицательно покачала головой:
– Нет, Мерлин. Не могу. И не уговаривай меня сделать это. Ты не можешь понять меня…
Огонь.
Выражение «из огня да в полымя» явно придумал некий маг, спасавшийся из Преисподней кратчайшим путем – сквозь пространство, где нет времени. Оно было заполнено полыхающими потоками всевозможных цветов, беспорядочно бурлящими и сталкивающимися, образующими великое множество «водоворотов», «вихрей» и «лавин»; объединяло эти огненные течения лишь одно – неимоверно высокая температура. Адские костры Домов Боли, предназначенные для самых что ни на есть закоренелых грешников, по сравнению с этим океаном расплавленной массы выглядели подобно искорке рядом с огненным шаром.