Страница:
– Ну? Неплохо, правда?
– Мерзость, – брякнул Игорёк.
– Ну почему же мерзость? – удивился двойник. – Я ведь у тебя учился. Разве ты не разобрал знакомых секвенций?
– Ты лучше не сочиняй больше. У тебя не получается.
Двойник нахмурился, поднялся из-за рояля.
– Всем моя музыка нравится, – заявил он. – Аня, ведь нравится, да?
– Мне, если честно, не очень, – отозвалась та.
– Тебе не угодишь, – проворчал двойник. – Чем она плоха? Чем?
– Да не заморачивайся ты, – сказал Игорёк. – Скажи лучше, отсюда обратно как можно?
– Не знаю. Откуда мне это знать, – жёстко ответил двойник. – Мы отсюда редко к вам попадаем. Редко и непредсказуемо. Бывает, знаешь, подошёл человеку момент погибнуть. Астралу снится вещий сон, что он тоже погибает. Нам сны только перед концом снятся. У астрала сдают нервы. И со страха или ещё из-за чего выскакивает из дому. В тот же миг оказывается на Земле и погибает. Мы на Земле всегда погибаем.
– Так значит, если я выйду из дому…
– Ну ты же ходил по городу, ведь ты не астрал, у тебя свой закон. Давай лучше пить вино, вот увидишь, оно у нас такое же хмельное, как на Земле. Тебе мускат, херес, портвейн?
Игорёк уселся на диван и задумался. О том, что именно будет пить. В самом деле – херес, портвешок или нелюбимый мускат. О возвращении на Землю отчего-то думать больше не хотелось, отчего-то казалось, что это как-нибудь устроится само собой.
– Может, мартини найдётся?
– Кончено, найдётся! Это же твой любимый напиток.
Двойник вновь стал жизнерадостен.
– Анна, неси!
Мартини оказался вполне ничего. Двойник нахваливал и подливал. И рассказывал о своём житии-бытии.
Игорёк слушал и удивлялся. Не столько рассказу, столь-ко тому, что мерзости и странности, в которые пустился двойник, нисколько не задевают. Не хочется оскорбиться, заехать двойнику по лицу. На Земле он терпеть бы не стал, уж что-нибудь учудил.
Двойник рассказывал не столько о своей жизни, сколько о жизни Игорька, преимущественно о самой интимной её части. Двойник сообщал такие подробности, которых даже сам Игорёк знать не мог.
Игорёк вдруг сообразил, что, наверное, двойник просто не сознаёт срамность своих излияний.
– Погоди, как тебя зовут? – перебил его Игорёк.
– Как и тебя. Но мне нравится полное именование – Игорь Святополкович. Красиво.
– Игорь Святополкович, ты здесь с женщинами спишь?
– Здесь? Здесь нет, а что? – удивился тот.
– Значит, эротоман.
– Что это такое? Вы любите это слово, а я не знаю, что оно значит. Может, и эротоман. Что тут такого.
– Эротоман – это когда получаешь удовольствие от подглядывания за чужой половой жизнью.
– Никакого такого удовольствия. Я всю твою жизнь смотрю. Это ты получаешь удовольствие. А мне нравится, когда у тебя сильные переживания, когда ты чувствуешь в полную силу.
– Зачем тебе это?
– Чудак, так это моя жизнь и есть.
– Не густо.
– Ну, конечно, не только это. Есть и другое.
Двойник принялся рассказывать о связях астралов с людьми. О том, что стоит человеку с кем-нибудь познакомиться на Земле, как астрал получает доступ в дом того астрала. Что когда они, эти люди, вместе, можно вместе и смотреть. Что, когда люди ссорятся, астралы теряют связь между собой. Поэтому, если они не хотят прерывать общение, пытаются воздействовать на людей, чтобы те помирились. А когда надоедают друг другу, стараются людей рассорить.
– И что, получается?
– А из-за чего, по-твоему, ты расставался со своими подружками? Мне их астралов терпеть было невозможно. Они моей музыки не понимали.
– Ты же говорил, твоя музыка здесь всем нравится.
– И нравится. Артемию нравится, даже его Зимульке, хорошим астралам всем нравится.
– Значит, это тебе я должен быть благодарен? А я думаю, почему они от меня убегают…
– Не бери в голову. Если их астралы такие противные, стало быть, и они не лучше.
– Так ты любишь за ниточки дёргать?
– Какие ниточки? Тебя подёргаешь, как же. Это тяжёлый и упорный труд. И всё ради чего? Чтобы ты добился в жизни того, чего сам желаешь. Вот, скажем, она, – двойник кивнул на Анну. – Я ведь мог обратить на неё твоё внимание. Но зачем? Зачем тебе нужна была эта восьмиклассница?
– Абросимова, понятное дело, была нужнее?
– В Абросимову ты сам втрескался. Мне нравилось смотреть, как ты с ней зажимаешься. Помнишь, в раздевалке после уроков? А в теремке, на территории детского сада? А как на крышу девятиэтажки лазили курить косяк? А с Аней разве было бы так весело?
– Почему, я бы тоже косяк смогла курить, – с вызовом произнесла Анна. – С Игорем я на все была готова.
– А, слова, – отмахнулся двойник. – Я с твоим астралом общался, когда он был жив. Ничтожное, неразвитое существо. До телевизора не доросла, всё в зеркало глядела. А что там увидишь? Как ты перед зеркалом крутишься. Вот самоубийство и проглядела. Нет, Абросимова – это веселее. С её астралом много о чём можно было поговорить.
– Да, так просто, – сказал Игорёк. – А побудить человека к преступлению астралы могут?
– С этим надо быть осторожным, – покачал головой двойник.
С преступлениями у астралов была связана не самая приятная часть их жизни. Когда человека убивают и разрушается его астрал, в момент разрушения энергия астрала попадает на Землю, ведь смерть – это мост между реальностями. Там, на Земле, вливается в общий слой безличных астральных энергий. И, словно злобная программа, начинает мстить убийце, портит его судьбу, приводит к бедствиям и даже к смерти. А когда человек страдает – страдает и его астрал. Вот и выходит, что убийства астралам ни к чему: астрал жертвы погибает, а убийцы – мучается и не находит себе места. Ну а бывает, собираются астралы вместе, и кто кого пересилит. Преступник – жертву или наоборот. Один астрал передаёт решимость своему человеку, а другой – своему.
– Любите, значит, ради игры, науськивать? – перебил Игорёк.
– Когда как, – уклончиво ответил двойник. – И смотря в каком смысле. Люди и без нас прекрасно всё могут организовать.
Двойник замолчал. А потом глухо промолвил:
– Да, вот ждал тебя. Надеялся почувствовать, как это – быть человеком. Не чувствую. Всё по-прежнему. И в телевизоре тебя нет, – грустно добавил он.
– Постой, ты в телевизоре видел, как я сюда попал?
– В телевизоре? В том-то и дело, что не видел. Ты заснул, в лабораторию вошли двое, тошнотворные типы. И связь прервалась.
– Я помню, как лёг спать, хотя не хотел я туда идти, и вообще… – неопределённо выразился Игорёк. – Что за типы?
– Один, который тебя в столовой доставал, по имени Аскет. А другой – Вадик, ты его не знаешь. Приятель, надо думать, Аскета. Ни у них, ни у вампира Григория астралов в нашем городе нет. Я проверил. Да, Аскет же ещё с тобой попрощался. Знал, что делает. Это он тебя сюда направил. За что я ему благодарен.
– Телепортировал в ваш город?
– Да как к нам телепортируешь? Не знаю я.
– А может быть, я и не?… Может быть, только моё астральное тело здесь? – сказал Игорёк и вдруг ощутил, что прав, так оно и есть. – То-то я сижу и удивляюсь – что это я так спокоен? Где мои эмоции? Где обида, где злость, где вообще чувства?
– Да, хотел бы я изведать человеческих чувств. Повариться среди людей, – двойник глянул на Игорька странным взглядом. – Побыть бессмертным… Я ведь там стал бы как ты, бессмертен. Почему ты такой нерешительный, почему не пользуешься свалившимся на тебя даром? Если ты бессмертный – то должен править. Разве не высшая цель человека – обладать всем миром, воцарить прекрасные законы, облагородиться самому, и тогда устремиться вверх. И кто как не абсолютный бессмертный, не связанный с богами клятвами, может совершить это, объединить человечество, встать над всеми и погасить распри и нетерпимость? Рабам дать свободу, – двойник вскочил, – зарвавшихся разбойников унять, раскрыть человеку его истинную суть и предназначение, расширить человека до масштабов космических, открыть ему иные миры и возможности, сделать его равным богам! И вырвать людей из божьих уз! И этого ты не хочешь? Этого ты не желаешь?! Пальцем пошевелить не можешь ради этой великой цели, достичь которую возможно лишь тебе?! И после этого ты называешь себя человеком? Если бессмертный – такое ничто, что же можно сказать о смертных! Очнись! Тебе этот дар не для того дан, чтобы собой в зеркале любоваться. Здесь великий смысл и эпохальная задача.
Двойник схватил бутылку, нервно налил себе полный фужер и одним махом выпил.
– Не томи людей своими экзерцизами. Действуй прямо. Действуй мощно. Тряхни Мирозданием, Игорь!
– Если ты такой умный, может, за меня и тряхнёшь?
– А можно? – двойник был весь растрёпанный, с красными пятнами на щеках, с диким блеском во взгляде
– Ты и так вполне на человека похож. Раскраснелся вон.
– Нет, ты скажи, ты бы согласился остаться здесь вместо меня?
– Разве это возможно? Куда ты собрался?
– Я же тебе говорю – на Землю. Я ведь тоже Игорь Святополкович. И ничем не хуже!
– В принципе мне всё равно. Ведь ты на Землю живым попасть не сможешь, кажется, так?
– Не знаю, ничего не знаю, – угрюмо произнёс двойник. – Пускай в принципе, пускай в качестве допущения. Если бы я мог – ты бы дал разрешение?
– А что я здесь буду делать?
– Ну вы же с Аней друг друга любите? – то ли спросил, то ли сообщил двойник. – Ты ведь такую женщину всю жизнь искал. Дураком был в свои шестнадцать, прозевал своё счастье. А вот оно перед тобой сидит! А музыка? Ведь теперь ты сможешь сочинить свои лучшие произведения. Ты же понимаешь, что лучшего места для этого не существует! А потом вернёшься на Землю с гениальной музыкой. Может, ты перевернёшь всю человеческую культуру своими творениями!
– Игорь, отпусти его, – негромко сказала Анна, – пожалуйста. Он же мучается здесь. А я без тебя погибну.
«Погибну» она произнесла со спокойной обречённостью. И Игорьку стало её жалко. Когда двойник рассказывал о её самоубийстве, жалко не было, а вот сейчас – жалко.
– Но это же ты не насовсем? – спросил Игорёк. – Потом вернёшься?
– Ты будешь всё видеть своими глазами. И в любой момент сможешь меня отозвать. Я буду вести себя достойно, Игорь, – твёрдо произнёс двойник.
– Ты так говоришь, будто знаешь, что стоит мне согласиться, и ты переместишься на Землю?
Двойник запнулся.
– Знаю, – выдавил наконец он. – Откуда-то знаю. Чую. Нет, всё-таки, знаю. От тебя такая сила исходит, что кажется, одно твоё слово – и я свободен!
– Разве тебе здесь плохо?
– Ты появился, и я понял, что плохо, что без Земли теперь никак. Отпусти.
Игорёк огляделся, словно примеривая это жилище на себя. Тихо горели, не сгорая, свечи. Золотисто плескалось в бокале вино, Анна смотрела влюблённым и преданным взглядом.
«А ведь никто никогда не смотрел на меня такими глазами».
– А, валяй, – с нарочитым равнодушием разрешил Игорёк.
Лицо двойника вдруг сделалось благостным, умиротворённым, как у покойника, отошедшего во сне. Он глубоко вздохнул, развернулся и пошёл в спальню. Вернулся уже переодетым – в солидном чёрном костюме, галстуке с эмблемой дома Версаче. Уходя, обернулся и на прощание помахал рукой, сверкнув золотом перстней.
Хлопнула дверь.
Игорёк выглянул в окно. Двойник стоял в палисаднике и жадно озирался. Отщипнул ягодку винограда, бережно положил в рот. А потом вышел за калитку и быстрым шагом двинулся по улице.
Когда двойник свернул за угол, Игорёк выскочил следом, посмотреть, что будет дальше.
«Как же так, он уйдёт, а я останусь? – с изумлением осознал он. – Надо за ним, куда он, туда и я. Так я вернусь обратно!»
Он бросился бежать, но двойник уже растворился в городских сумерках, даже звука его шагов стало не слыхать в лабиринте улиц.
Подошла Анна, взяла за руку, повела в дом.
– Как же так? Что теперь? – обалдело спросил он.
– Идём, всё будет хорошо.
Игорёк мутно посмотрел и, встретившись с её взглядом, словно бы выключился. А потом послушно побрёл, не замечая больше тихого города, ни о чём не думая, ничего не желая.
Свечи серебряной залы струили мягкий, приглушённый свет. Анна приподнялась на цыпочки, обвила руками шею Игорька. Опустила голову ему на грудь.
– Мы вместе, – говорила она. – Теперь мы всегда будем вместе. Ни люди, ни время не разлучат нас. Ты будешь сочинять свою музыку, а по вечерам мы будем пить вино и радоваться. Никто не побеспокоит тебя в твоём доме. А когда захочешь, сможешь смотреть на него, и ты станешь восхищаться его успехами и огорчаться его бедам. Так будет… так будет…
Свечи медленно погасли, впуская в дом белёсый, таинственный свет сумеречных улиц.
В полумраке вдруг загорелось, оживая, телезеркало. Двойник Игорька входил в большой мир.
9
– Мерзость, – брякнул Игорёк.
– Ну почему же мерзость? – удивился двойник. – Я ведь у тебя учился. Разве ты не разобрал знакомых секвенций?
– Ты лучше не сочиняй больше. У тебя не получается.
Двойник нахмурился, поднялся из-за рояля.
– Всем моя музыка нравится, – заявил он. – Аня, ведь нравится, да?
– Мне, если честно, не очень, – отозвалась та.
– Тебе не угодишь, – проворчал двойник. – Чем она плоха? Чем?
– Да не заморачивайся ты, – сказал Игорёк. – Скажи лучше, отсюда обратно как можно?
– Не знаю. Откуда мне это знать, – жёстко ответил двойник. – Мы отсюда редко к вам попадаем. Редко и непредсказуемо. Бывает, знаешь, подошёл человеку момент погибнуть. Астралу снится вещий сон, что он тоже погибает. Нам сны только перед концом снятся. У астрала сдают нервы. И со страха или ещё из-за чего выскакивает из дому. В тот же миг оказывается на Земле и погибает. Мы на Земле всегда погибаем.
– Так значит, если я выйду из дому…
– Ну ты же ходил по городу, ведь ты не астрал, у тебя свой закон. Давай лучше пить вино, вот увидишь, оно у нас такое же хмельное, как на Земле. Тебе мускат, херес, портвейн?
Игорёк уселся на диван и задумался. О том, что именно будет пить. В самом деле – херес, портвешок или нелюбимый мускат. О возвращении на Землю отчего-то думать больше не хотелось, отчего-то казалось, что это как-нибудь устроится само собой.
– Может, мартини найдётся?
– Кончено, найдётся! Это же твой любимый напиток.
Двойник вновь стал жизнерадостен.
– Анна, неси!
Мартини оказался вполне ничего. Двойник нахваливал и подливал. И рассказывал о своём житии-бытии.
Игорёк слушал и удивлялся. Не столько рассказу, столь-ко тому, что мерзости и странности, в которые пустился двойник, нисколько не задевают. Не хочется оскорбиться, заехать двойнику по лицу. На Земле он терпеть бы не стал, уж что-нибудь учудил.
Двойник рассказывал не столько о своей жизни, сколько о жизни Игорька, преимущественно о самой интимной её части. Двойник сообщал такие подробности, которых даже сам Игорёк знать не мог.
Игорёк вдруг сообразил, что, наверное, двойник просто не сознаёт срамность своих излияний.
– Погоди, как тебя зовут? – перебил его Игорёк.
– Как и тебя. Но мне нравится полное именование – Игорь Святополкович. Красиво.
– Игорь Святополкович, ты здесь с женщинами спишь?
– Здесь? Здесь нет, а что? – удивился тот.
– Значит, эротоман.
– Что это такое? Вы любите это слово, а я не знаю, что оно значит. Может, и эротоман. Что тут такого.
– Эротоман – это когда получаешь удовольствие от подглядывания за чужой половой жизнью.
– Никакого такого удовольствия. Я всю твою жизнь смотрю. Это ты получаешь удовольствие. А мне нравится, когда у тебя сильные переживания, когда ты чувствуешь в полную силу.
– Зачем тебе это?
– Чудак, так это моя жизнь и есть.
– Не густо.
– Ну, конечно, не только это. Есть и другое.
Двойник принялся рассказывать о связях астралов с людьми. О том, что стоит человеку с кем-нибудь познакомиться на Земле, как астрал получает доступ в дом того астрала. Что когда они, эти люди, вместе, можно вместе и смотреть. Что, когда люди ссорятся, астралы теряют связь между собой. Поэтому, если они не хотят прерывать общение, пытаются воздействовать на людей, чтобы те помирились. А когда надоедают друг другу, стараются людей рассорить.
– И что, получается?
– А из-за чего, по-твоему, ты расставался со своими подружками? Мне их астралов терпеть было невозможно. Они моей музыки не понимали.
– Ты же говорил, твоя музыка здесь всем нравится.
– И нравится. Артемию нравится, даже его Зимульке, хорошим астралам всем нравится.
– Значит, это тебе я должен быть благодарен? А я думаю, почему они от меня убегают…
– Не бери в голову. Если их астралы такие противные, стало быть, и они не лучше.
– Так ты любишь за ниточки дёргать?
– Какие ниточки? Тебя подёргаешь, как же. Это тяжёлый и упорный труд. И всё ради чего? Чтобы ты добился в жизни того, чего сам желаешь. Вот, скажем, она, – двойник кивнул на Анну. – Я ведь мог обратить на неё твоё внимание. Но зачем? Зачем тебе нужна была эта восьмиклассница?
– Абросимова, понятное дело, была нужнее?
– В Абросимову ты сам втрескался. Мне нравилось смотреть, как ты с ней зажимаешься. Помнишь, в раздевалке после уроков? А в теремке, на территории детского сада? А как на крышу девятиэтажки лазили курить косяк? А с Аней разве было бы так весело?
– Почему, я бы тоже косяк смогла курить, – с вызовом произнесла Анна. – С Игорем я на все была готова.
– А, слова, – отмахнулся двойник. – Я с твоим астралом общался, когда он был жив. Ничтожное, неразвитое существо. До телевизора не доросла, всё в зеркало глядела. А что там увидишь? Как ты перед зеркалом крутишься. Вот самоубийство и проглядела. Нет, Абросимова – это веселее. С её астралом много о чём можно было поговорить.
– Да, так просто, – сказал Игорёк. – А побудить человека к преступлению астралы могут?
– С этим надо быть осторожным, – покачал головой двойник.
С преступлениями у астралов была связана не самая приятная часть их жизни. Когда человека убивают и разрушается его астрал, в момент разрушения энергия астрала попадает на Землю, ведь смерть – это мост между реальностями. Там, на Земле, вливается в общий слой безличных астральных энергий. И, словно злобная программа, начинает мстить убийце, портит его судьбу, приводит к бедствиям и даже к смерти. А когда человек страдает – страдает и его астрал. Вот и выходит, что убийства астралам ни к чему: астрал жертвы погибает, а убийцы – мучается и не находит себе места. Ну а бывает, собираются астралы вместе, и кто кого пересилит. Преступник – жертву или наоборот. Один астрал передаёт решимость своему человеку, а другой – своему.
– Любите, значит, ради игры, науськивать? – перебил Игорёк.
– Когда как, – уклончиво ответил двойник. – И смотря в каком смысле. Люди и без нас прекрасно всё могут организовать.
Двойник замолчал. А потом глухо промолвил:
– Да, вот ждал тебя. Надеялся почувствовать, как это – быть человеком. Не чувствую. Всё по-прежнему. И в телевизоре тебя нет, – грустно добавил он.
– Постой, ты в телевизоре видел, как я сюда попал?
– В телевизоре? В том-то и дело, что не видел. Ты заснул, в лабораторию вошли двое, тошнотворные типы. И связь прервалась.
– Я помню, как лёг спать, хотя не хотел я туда идти, и вообще… – неопределённо выразился Игорёк. – Что за типы?
– Один, который тебя в столовой доставал, по имени Аскет. А другой – Вадик, ты его не знаешь. Приятель, надо думать, Аскета. Ни у них, ни у вампира Григория астралов в нашем городе нет. Я проверил. Да, Аскет же ещё с тобой попрощался. Знал, что делает. Это он тебя сюда направил. За что я ему благодарен.
– Телепортировал в ваш город?
– Да как к нам телепортируешь? Не знаю я.
– А может быть, я и не?… Может быть, только моё астральное тело здесь? – сказал Игорёк и вдруг ощутил, что прав, так оно и есть. – То-то я сижу и удивляюсь – что это я так спокоен? Где мои эмоции? Где обида, где злость, где вообще чувства?
– Да, хотел бы я изведать человеческих чувств. Повариться среди людей, – двойник глянул на Игорька странным взглядом. – Побыть бессмертным… Я ведь там стал бы как ты, бессмертен. Почему ты такой нерешительный, почему не пользуешься свалившимся на тебя даром? Если ты бессмертный – то должен править. Разве не высшая цель человека – обладать всем миром, воцарить прекрасные законы, облагородиться самому, и тогда устремиться вверх. И кто как не абсолютный бессмертный, не связанный с богами клятвами, может совершить это, объединить человечество, встать над всеми и погасить распри и нетерпимость? Рабам дать свободу, – двойник вскочил, – зарвавшихся разбойников унять, раскрыть человеку его истинную суть и предназначение, расширить человека до масштабов космических, открыть ему иные миры и возможности, сделать его равным богам! И вырвать людей из божьих уз! И этого ты не хочешь? Этого ты не желаешь?! Пальцем пошевелить не можешь ради этой великой цели, достичь которую возможно лишь тебе?! И после этого ты называешь себя человеком? Если бессмертный – такое ничто, что же можно сказать о смертных! Очнись! Тебе этот дар не для того дан, чтобы собой в зеркале любоваться. Здесь великий смысл и эпохальная задача.
Двойник схватил бутылку, нервно налил себе полный фужер и одним махом выпил.
– Не томи людей своими экзерцизами. Действуй прямо. Действуй мощно. Тряхни Мирозданием, Игорь!
– Если ты такой умный, может, за меня и тряхнёшь?
– А можно? – двойник был весь растрёпанный, с красными пятнами на щеках, с диким блеском во взгляде
– Ты и так вполне на человека похож. Раскраснелся вон.
– Нет, ты скажи, ты бы согласился остаться здесь вместо меня?
– Разве это возможно? Куда ты собрался?
– Я же тебе говорю – на Землю. Я ведь тоже Игорь Святополкович. И ничем не хуже!
– В принципе мне всё равно. Ведь ты на Землю живым попасть не сможешь, кажется, так?
– Не знаю, ничего не знаю, – угрюмо произнёс двойник. – Пускай в принципе, пускай в качестве допущения. Если бы я мог – ты бы дал разрешение?
– А что я здесь буду делать?
– Ну вы же с Аней друг друга любите? – то ли спросил, то ли сообщил двойник. – Ты ведь такую женщину всю жизнь искал. Дураком был в свои шестнадцать, прозевал своё счастье. А вот оно перед тобой сидит! А музыка? Ведь теперь ты сможешь сочинить свои лучшие произведения. Ты же понимаешь, что лучшего места для этого не существует! А потом вернёшься на Землю с гениальной музыкой. Может, ты перевернёшь всю человеческую культуру своими творениями!
– Игорь, отпусти его, – негромко сказала Анна, – пожалуйста. Он же мучается здесь. А я без тебя погибну.
«Погибну» она произнесла со спокойной обречённостью. И Игорьку стало её жалко. Когда двойник рассказывал о её самоубийстве, жалко не было, а вот сейчас – жалко.
– Но это же ты не насовсем? – спросил Игорёк. – Потом вернёшься?
– Ты будешь всё видеть своими глазами. И в любой момент сможешь меня отозвать. Я буду вести себя достойно, Игорь, – твёрдо произнёс двойник.
– Ты так говоришь, будто знаешь, что стоит мне согласиться, и ты переместишься на Землю?
Двойник запнулся.
– Знаю, – выдавил наконец он. – Откуда-то знаю. Чую. Нет, всё-таки, знаю. От тебя такая сила исходит, что кажется, одно твоё слово – и я свободен!
– Разве тебе здесь плохо?
– Ты появился, и я понял, что плохо, что без Земли теперь никак. Отпусти.
Игорёк огляделся, словно примеривая это жилище на себя. Тихо горели, не сгорая, свечи. Золотисто плескалось в бокале вино, Анна смотрела влюблённым и преданным взглядом.
«А ведь никто никогда не смотрел на меня такими глазами».
– А, валяй, – с нарочитым равнодушием разрешил Игорёк.
Лицо двойника вдруг сделалось благостным, умиротворённым, как у покойника, отошедшего во сне. Он глубоко вздохнул, развернулся и пошёл в спальню. Вернулся уже переодетым – в солидном чёрном костюме, галстуке с эмблемой дома Версаче. Уходя, обернулся и на прощание помахал рукой, сверкнув золотом перстней.
Хлопнула дверь.
Игорёк выглянул в окно. Двойник стоял в палисаднике и жадно озирался. Отщипнул ягодку винограда, бережно положил в рот. А потом вышел за калитку и быстрым шагом двинулся по улице.
Когда двойник свернул за угол, Игорёк выскочил следом, посмотреть, что будет дальше.
«Как же так, он уйдёт, а я останусь? – с изумлением осознал он. – Надо за ним, куда он, туда и я. Так я вернусь обратно!»
Он бросился бежать, но двойник уже растворился в городских сумерках, даже звука его шагов стало не слыхать в лабиринте улиц.
Подошла Анна, взяла за руку, повела в дом.
– Как же так? Что теперь? – обалдело спросил он.
– Идём, всё будет хорошо.
Игорёк мутно посмотрел и, встретившись с её взглядом, словно бы выключился. А потом послушно побрёл, не замечая больше тихого города, ни о чём не думая, ничего не желая.
Свечи серебряной залы струили мягкий, приглушённый свет. Анна приподнялась на цыпочки, обвила руками шею Игорька. Опустила голову ему на грудь.
– Мы вместе, – говорила она. – Теперь мы всегда будем вместе. Ни люди, ни время не разлучат нас. Ты будешь сочинять свою музыку, а по вечерам мы будем пить вино и радоваться. Никто не побеспокоит тебя в твоём доме. А когда захочешь, сможешь смотреть на него, и ты станешь восхищаться его успехами и огорчаться его бедам. Так будет… так будет…
Свечи медленно погасли, впуская в дом белёсый, таинственный свет сумеречных улиц.
В полумраке вдруг загорелось, оживая, телезеркало. Двойник Игорька входил в большой мир.
9
В девять пятнадцать утра десятого апреля к четвёртому корпусу санатория «Барвиха» подъехал чёрный «Мерседес S-500». Негромко чавкнула дверь, выпуская из машины невысокого, худощавого брюнета, с острыми, несколько хищными чертами лица, с жёстким взглядом карих глаз. Человек, разминаясь, пожал плечами, провёл расчёской по волосам и уверенной походкой поднялся на крыльцо. Предъявил дежурной по корпусу удостоверение полковника ФСБ, сухо поинтересовался, где проживает товарищ Хромов. Кивнул и поднялся к номеру Игорька. Постучал. Не дождавшись ответа, уселся в кресло у телевизора, что стоял в холле, и приготовился ждать.
Астральный двойник Игорька вышел на крыльцо лечебного корпуса, запрокинул голову к небу, вдохнул полной грудью сырого весеннего воздуха и от удовольствия клацнул зубами. Осмотрелся и устремился в рощу, трогал руками стволы берёз и елей, разыскал в ложбинке почерневшие остатки снега и погрузил в снег кончики пальцев. Всё было настоящим, имело свой цвет и запах, свою температуру и терпкость бытия. А значит, и он, астральный Игорь Святополкович, был самым настоящим человеком. Астральному двойнику хотелось многого.
Человек из ФСБ подождал минут десять, спустился вниз и спросил, куда мог отлучиться Хромов. Узнав, что тот не появлялся в номере со вчерашнего дня, взялся было за мобильник, но передумал. И спросил, отлучался ли вчера Хромов куда-либо. Узнав про лабораторию сна, быстрым шагом сбежал со ступенек и устремился к лечебному корпусу. Медсестра в ла-боратории, отводя глаза от предъявленной фотографии, пробормотала «только что ушёл, будь он неладен». ФСБ-шник принялся распрашивать дальше, на что девушка нервно сообщила, что Хромов вчера самовольно сбежал с процедуры, о чём есть запись в журнале, что она его раньше в глаза не видела, и откуда он здесь сейчас взялся, она тоже не знает.
Полковник удовлетворился ответом и, выйдя из лечебного корпуса, всё же позвонил по мобильному.
– Сулакшин, экстрагид рядом? Ага, пускай пошарит поточнее. Мне надо знать, объект в «Кремле» или как?
Дождался ответа, кивнул, закрыл мобилу и пошёл в рощу.
– Вот вы где, Игорь Святополкович, – разглядев среди сосен Хромова, низким и твёрдым голосом произнёс полковник.
Тот поднялся с корточек, отряхнул ладони.
– Да, это я, – с непонятным полковнику удовольствием подтвердил он. – Вы не находите, как прекрасен весенний лес? Пробуждающаяся природа? Птички? Ведь жить, это здорово, не так ли?
– М-м… Я представлюсь, Игорь Святополкович. Полковник ФСБ Леонид Кондратьевич Любимов. Мы вас разыскиваем, Игорь Святополкович.
– Интересно было бы, если бы вы меня не разыскивали, – мечтательно улыбнулся астрал.
– Я рад, что вы в прекрасном настроении. Мы с вами взрослые люди, Игорь Святополкович. Не будем ходить вокруг да около. Вас разыскивает служба охраны Президента. Им поставлена чёткая задача изолировать вас от внешнего мира. Мы же, напротив, заинтересованы в сотрудничестве. Мы с вами понимаем, о чём идёт речь.
– Да ради бога, Леонид, э-э, Кондратьевич. Что за разговоры. Конечно посотрудничаем. У вас ко мне интерес, у меня к вам интерес. Дам голову на отсечение, что мой интерес будет поболее вашего. – Астрал беззаботно рассмеялся.
– Я рад, что контакт между нами образовался. Мы же с вами взрослые люди, и конечно найдём общий язык. Я с интересом выслушаю ваши предложения, пожелания…
– Вот что, полковник, понимаешь, совершенно нет денег. Понимаешь? Хочется посидеть в хорошем ресторане. Поговорить с умным человеком.
Любимов внимательно посмотрел на астрала, что за чудак такой, отчего многословный, может, нервный кураж, может, цену себе набивает, наглеет? Но вот взгляд беззаботный, словно у придурка. Ладно, предупреждали ведь, что объект – существо особое.
– Отчего же, Игорь Святополкович не посидеть в хорошем ресторане, не пообщаться с хорошим человеком, – в тон собеседнику, умело смягчая свой жёсткий «командирский» голос, словно они уже были друзьями, ответил он.
– Ну так поехали.
Астрал зачем-то придал лицу суровое выражение и, подобрав с земли хвойную ветку, пошёл.
На скамейке у фонтана, перед главным корпусом санатория сидели двое Кремлёвцев, Евгений и Константин. Проводив взглядом «мерседес», Константин заметил:
– Поехали, однако.
– Это полковник Любимов. Его прессовать не станем, ибо работает на Русских Богов.
– А вот мозгляка этого, выкидыша из Отражений, хорошо бы прессануть, как смотришь, Евгений?
– Хорошо бы, – мечтательно оскалил зубы Евгений.
Пока «мерседес» летел по Рублёво-Успенскому шоссе к Москве, астрал зачарованно созерцал сельские пейзажи и выдавал совершенно дурацкие комментарии. Про белок и зайцев, про голубое небо и чистые воды рек. Полковник играл желваками и помалкивал.
– Эх, сейчас бы залечь где-нибудь у реки, с удочками. Как настоящие шпионы. В фильмах шпионы любят с удочками, крючочками. Я знаю. Крючочки – это аллегория вербовки. Ты меня, наверное, завербовать должен, правда?
Любимов вздохнул и прибавил газу. Стрелка спидометра сдвинулась к ста двадцати.
– Мне очень интересно побыть шпионом, – продолжал разглагольствовать объект. – Или агентом. Только, как я уже говорил, полковник, у меня будут требования. Значительные, – значительно уточнил он.
Полковник кивнул. Они уже выбрались на кольцевую.
– Так здравствуй же, Москва-раскладушка! – патетически воскликнул астрал при виде первой россыпи многоэтажек.
Любимов не удержался и заметил:
– За неделю здесь ничего не изменилось.
– Ха-ха-ха, – расхохотался астрал. – Ещё как изменилось. Теперь здесь я!
В планы полковника Любимова дорогой ресторан не входил. Он припарковал машину возле кабачка «У чаши», что в Старосусальном переулке.
– Это хороший ресторан? – с наивностью идиота вопросил подопечный, спускаясь по ступенькам в подвальчик.
– Очень хороший, – заверил полковник. Он решил принимать подопечного таким, каким тот желает казаться.
– Это хорошо, что хороший. Мне вина, э-э, фалернского и расстегаев.
– Фалернского не будет. Хочешь, будет грузинское, «Хванчкара» или «Саперави».
– А фалернское?
– Это будешь спрашивать у покойного поэта Бродского или у Юлия Цезаря.
– А-а. Ну ладно, пускай грузинское. А к расстегаям, знаешь, ушицы бы, настоящей, душистой.
– Угу, – полковник кивком подозвал девушку и нормальным своим командирским голосом приказал подать два комплексных бизнес-обеда и две кружки «Старого волхва».
Астрал сосредоточенно умял щи, отбивную с картофельным пюре, подобрал салат, допил пиво. Отёр салфеткой губы и некоторое время рассеяно слушал звучавший в кабачке «русский шансон».
– Ну, значит так, Леонид Кондратьевич, – серьёзно заговорил он, – с шикарным рестораном ты меня прокатил, с расстегаями тоже не срослось, давай тогда о деле.
«Ну слава богу! – облегчённо вздохнул полковник. – По-человечески заговорил. А то сумасшедших нас вербовать не учили».
– Мы с вами взрослые люди, и думаю, не станем играть в прятки…
– Без преамбул, полковник. Чего вам от меня надо?
– Без преамбул не обойтись. Я же вам не заказ на убийство делаю. Необходимо обрисовать ситуацию, чтобы вы владели информацией и могли осознанно делать выводы.
– Это всё понятно. Короче. На кого охотимся?
– Вы что-нибудь слышали о Русских Богах? О проекте «Русский Ковчег»?
– Может, слышал, может, нет. Это, полковник, без разницы. Ты пойми, правила нашей с тобой игры простые. Ты озвучиваешь свой заказ, я свой. И решаем – равноценные карты или нет.
– Хорошо, тогда начнём с вашего пожелания.
– Моё пожелание будет простым. Мне нужна «крыша» и выход на общенациональные телеканалы. Ну и деньги. Не зарабатывать же мне их.
– Простите, с чем вы думаете выйти на телеканалы?
– С программой переустройства России, с чем же ещё.
– Это требует серьёзного обсуждения, Игорь Святополкович…
– Только не нужно про то, что мы взрослые люди. Я всё понимаю.
– Нет, вы не всё понимаете. Лично вы, может быть, никак не пострадаете из-за безответственных заявлений, а директора каналов, журналисты огребут по полной.
– Не вижу, что здесь плохого, – пожал плечами астрал. – Жалкие, ничтожные личности, дальше своего носа ничего не видящие. Пускай пострадают. Зато для заграничных телекомпаний появится информоповод для пиара моей программы возрождения России.
– Простите, в чём заключается суть программы?
– Ну как же. Россия обладает неисчислимыми запасами углеводородного сырья. Которое, по большому счёту, ей совершенно ни к чему. Что делаем мы? Внедряем буквально директивным путём «закрывающие технологии», то есть вводим новую, альтернативную энергетику. А Запад и Восток сажаем на нефтегазовую иглу. По мере истощения ближневосточных нефтегазовых полей поднимаем цены, беря под косвенный контроль доллар, евро и юань. Как взрослые люди мы с вами понимаем друг друга? – астрал подмигнул. – Кто контролирует Хартленд, тот контролирует Мировой остров, то бишь Евразию. Кто контролирует Мировой остров – тот контролирует мир. Азы геополитики. И, соглашаясь со стариной Хаусхофером, строим союзническую ось России и Германии, Германию покупаем особым статусом на рынке энергоносителей.
Полковник отметил лихорадочный блеск глаз клиента. «Ненормальность присутствует, но Русским Богам виднее. Они дали задание, нужно выполнять».
– Ну что же, Игорь Святополкович, я уяснил ваши взгляды. Поможем.
– Пишите бумагу. Всё по пунктам. Какие телеканалы и печатные издания, какой партийный проект с каким названием, какие будут взносы на мой персональный счёт, и в каком направлении будете вести работу с Администрацией Президента, чтобы не мешала.
– Извольте, подготовим. Вы желает прямо здесь, сейчас?
– Да зачем же. Сейчас я желаю домой. Посидеть часок за синтезатором… – астрал прикрыл глаза и постучал пальцами по столу, словно перебирал клавиши. – Кстати, что вам надо от меня? Против кого дружим?
– Есть такой человек. О киллере по кличке Зверь не слыхали?
– Ещё как слыхал, – самодовольно сообщил астрал. – Значит, вы предлагаете мне ликвидировать моего боевого товарища?
– Да нет же, – стушевался Любимов. – Ерунда какая. Задача в другом. Мы желали бы пригласить его в гости. Однако Зверь очень недоверчив.
– Ещё бы.
– И к тому же мастер конспирации.
– И чрезвычайно искусен в бою. Прямо-таки астральный воин.
– Вы понимаете, о чём мы.
– Ну так мы же взрослые люди. Однако вы извините меня за подобную осведомлённость, Зверь находился до последнего времени под крышей вашей конторы.
– Увы, наша контора неоднородна. Я вам говорил о проекте «Русский Ковчег». Наша группа офицеров ФСБ является частью этого проекта. У нас прямой контакт с Русскими Богами, – Любимов самым твёрдым и упорным взглядом, на который только был способен, вперился в собеседника.
– Вот только не надо мне про богов. Знаю я их.
– Я не сомневаюсь, что знаете, потому и говорю прямо.
– Так и говори, чего надо?
– Надо усыпить Зверя.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся астрал, – всё-таки усыпить. Очень хорошо. И чем усыплять?
Любимов извлёк из кармана небольшой тюбик с дозатором.
– Это снотворное. Одной капли будет достаточно. Через пару минут он уснёт. Вот адрес, где его можно разыскать.
– Воображаю, – астрал принял тюбик и бумажку, небрежно сунул в карман. – Вы его пасёте, СВР пасёт, милиция, ГРУ, служба охраны, прокуратура, агенты западных спецслужб. А он между тем хладнокровно планирует убийство Тредиаковского, и все об этом знают. А в первую очередь знает Тредиаковский, как и то, что от Зверя не убежишь, не было таких прецедентов. Потому не пытается скрыться за границей, а скорбно ожидает своей участи.
Астрал умолк.
– Итак, Игорь Святополкович. Операцию лучше провести вечером, в районе шести часов.
– Это как мы с ним договоримся.
– Само собой. Когда всё будет сделано, два раза включите и выключите свет на кухне.
– Ага. Вы пока подготовьте бумаги. Часам к пяти приезжайте к Артемию Конципко. Там подпишем, и я – ваш.
– Хорошо. Вас отвезти?
– Я на метро, – с неясным для полковника подтекстом произнёс астрал. – И денег мне надо, сейчас. Пару тысчонок. Долларов.
– Пожалуйста, – Любимов достал выданную для операции пачку денег, отсчитал двадцать бумажек.
– Ну, не прощаемся, – сказал астральный Игорёк и покинул заведение.
Больше часа он катался в метро, выходя на каждой станции кольцевой линии и любуясь интерьерами. Потом перешёл на Арбатско-Покровскую и вынырнул на Новом Арбате. Посетил самый шикарный салон мобильной связи и выбрал самый дорогой и современный аппарат – слайдер «Нокия».
Астральный двойник Игорька вышел на крыльцо лечебного корпуса, запрокинул голову к небу, вдохнул полной грудью сырого весеннего воздуха и от удовольствия клацнул зубами. Осмотрелся и устремился в рощу, трогал руками стволы берёз и елей, разыскал в ложбинке почерневшие остатки снега и погрузил в снег кончики пальцев. Всё было настоящим, имело свой цвет и запах, свою температуру и терпкость бытия. А значит, и он, астральный Игорь Святополкович, был самым настоящим человеком. Астральному двойнику хотелось многого.
Человек из ФСБ подождал минут десять, спустился вниз и спросил, куда мог отлучиться Хромов. Узнав, что тот не появлялся в номере со вчерашнего дня, взялся было за мобильник, но передумал. И спросил, отлучался ли вчера Хромов куда-либо. Узнав про лабораторию сна, быстрым шагом сбежал со ступенек и устремился к лечебному корпусу. Медсестра в ла-боратории, отводя глаза от предъявленной фотографии, пробормотала «только что ушёл, будь он неладен». ФСБ-шник принялся распрашивать дальше, на что девушка нервно сообщила, что Хромов вчера самовольно сбежал с процедуры, о чём есть запись в журнале, что она его раньше в глаза не видела, и откуда он здесь сейчас взялся, она тоже не знает.
Полковник удовлетворился ответом и, выйдя из лечебного корпуса, всё же позвонил по мобильному.
– Сулакшин, экстрагид рядом? Ага, пускай пошарит поточнее. Мне надо знать, объект в «Кремле» или как?
Дождался ответа, кивнул, закрыл мобилу и пошёл в рощу.
– Вот вы где, Игорь Святополкович, – разглядев среди сосен Хромова, низким и твёрдым голосом произнёс полковник.
Тот поднялся с корточек, отряхнул ладони.
– Да, это я, – с непонятным полковнику удовольствием подтвердил он. – Вы не находите, как прекрасен весенний лес? Пробуждающаяся природа? Птички? Ведь жить, это здорово, не так ли?
– М-м… Я представлюсь, Игорь Святополкович. Полковник ФСБ Леонид Кондратьевич Любимов. Мы вас разыскиваем, Игорь Святополкович.
– Интересно было бы, если бы вы меня не разыскивали, – мечтательно улыбнулся астрал.
– Я рад, что вы в прекрасном настроении. Мы с вами взрослые люди, Игорь Святополкович. Не будем ходить вокруг да около. Вас разыскивает служба охраны Президента. Им поставлена чёткая задача изолировать вас от внешнего мира. Мы же, напротив, заинтересованы в сотрудничестве. Мы с вами понимаем, о чём идёт речь.
– Да ради бога, Леонид, э-э, Кондратьевич. Что за разговоры. Конечно посотрудничаем. У вас ко мне интерес, у меня к вам интерес. Дам голову на отсечение, что мой интерес будет поболее вашего. – Астрал беззаботно рассмеялся.
– Я рад, что контакт между нами образовался. Мы же с вами взрослые люди, и конечно найдём общий язык. Я с интересом выслушаю ваши предложения, пожелания…
– Вот что, полковник, понимаешь, совершенно нет денег. Понимаешь? Хочется посидеть в хорошем ресторане. Поговорить с умным человеком.
Любимов внимательно посмотрел на астрала, что за чудак такой, отчего многословный, может, нервный кураж, может, цену себе набивает, наглеет? Но вот взгляд беззаботный, словно у придурка. Ладно, предупреждали ведь, что объект – существо особое.
– Отчего же, Игорь Святополкович не посидеть в хорошем ресторане, не пообщаться с хорошим человеком, – в тон собеседнику, умело смягчая свой жёсткий «командирский» голос, словно они уже были друзьями, ответил он.
– Ну так поехали.
Астрал зачем-то придал лицу суровое выражение и, подобрав с земли хвойную ветку, пошёл.
На скамейке у фонтана, перед главным корпусом санатория сидели двое Кремлёвцев, Евгений и Константин. Проводив взглядом «мерседес», Константин заметил:
– Поехали, однако.
– Это полковник Любимов. Его прессовать не станем, ибо работает на Русских Богов.
– А вот мозгляка этого, выкидыша из Отражений, хорошо бы прессануть, как смотришь, Евгений?
– Хорошо бы, – мечтательно оскалил зубы Евгений.
Пока «мерседес» летел по Рублёво-Успенскому шоссе к Москве, астрал зачарованно созерцал сельские пейзажи и выдавал совершенно дурацкие комментарии. Про белок и зайцев, про голубое небо и чистые воды рек. Полковник играл желваками и помалкивал.
– Эх, сейчас бы залечь где-нибудь у реки, с удочками. Как настоящие шпионы. В фильмах шпионы любят с удочками, крючочками. Я знаю. Крючочки – это аллегория вербовки. Ты меня, наверное, завербовать должен, правда?
Любимов вздохнул и прибавил газу. Стрелка спидометра сдвинулась к ста двадцати.
– Мне очень интересно побыть шпионом, – продолжал разглагольствовать объект. – Или агентом. Только, как я уже говорил, полковник, у меня будут требования. Значительные, – значительно уточнил он.
Полковник кивнул. Они уже выбрались на кольцевую.
– Так здравствуй же, Москва-раскладушка! – патетически воскликнул астрал при виде первой россыпи многоэтажек.
Любимов не удержался и заметил:
– За неделю здесь ничего не изменилось.
– Ха-ха-ха, – расхохотался астрал. – Ещё как изменилось. Теперь здесь я!
В планы полковника Любимова дорогой ресторан не входил. Он припарковал машину возле кабачка «У чаши», что в Старосусальном переулке.
– Это хороший ресторан? – с наивностью идиота вопросил подопечный, спускаясь по ступенькам в подвальчик.
– Очень хороший, – заверил полковник. Он решил принимать подопечного таким, каким тот желает казаться.
– Это хорошо, что хороший. Мне вина, э-э, фалернского и расстегаев.
– Фалернского не будет. Хочешь, будет грузинское, «Хванчкара» или «Саперави».
– А фалернское?
– Это будешь спрашивать у покойного поэта Бродского или у Юлия Цезаря.
– А-а. Ну ладно, пускай грузинское. А к расстегаям, знаешь, ушицы бы, настоящей, душистой.
– Угу, – полковник кивком подозвал девушку и нормальным своим командирским голосом приказал подать два комплексных бизнес-обеда и две кружки «Старого волхва».
Астрал сосредоточенно умял щи, отбивную с картофельным пюре, подобрал салат, допил пиво. Отёр салфеткой губы и некоторое время рассеяно слушал звучавший в кабачке «русский шансон».
– Ну, значит так, Леонид Кондратьевич, – серьёзно заговорил он, – с шикарным рестораном ты меня прокатил, с расстегаями тоже не срослось, давай тогда о деле.
«Ну слава богу! – облегчённо вздохнул полковник. – По-человечески заговорил. А то сумасшедших нас вербовать не учили».
– Мы с вами взрослые люди, и думаю, не станем играть в прятки…
– Без преамбул, полковник. Чего вам от меня надо?
– Без преамбул не обойтись. Я же вам не заказ на убийство делаю. Необходимо обрисовать ситуацию, чтобы вы владели информацией и могли осознанно делать выводы.
– Это всё понятно. Короче. На кого охотимся?
– Вы что-нибудь слышали о Русских Богах? О проекте «Русский Ковчег»?
– Может, слышал, может, нет. Это, полковник, без разницы. Ты пойми, правила нашей с тобой игры простые. Ты озвучиваешь свой заказ, я свой. И решаем – равноценные карты или нет.
– Хорошо, тогда начнём с вашего пожелания.
– Моё пожелание будет простым. Мне нужна «крыша» и выход на общенациональные телеканалы. Ну и деньги. Не зарабатывать же мне их.
– Простите, с чем вы думаете выйти на телеканалы?
– С программой переустройства России, с чем же ещё.
– Это требует серьёзного обсуждения, Игорь Святополкович…
– Только не нужно про то, что мы взрослые люди. Я всё понимаю.
– Нет, вы не всё понимаете. Лично вы, может быть, никак не пострадаете из-за безответственных заявлений, а директора каналов, журналисты огребут по полной.
– Не вижу, что здесь плохого, – пожал плечами астрал. – Жалкие, ничтожные личности, дальше своего носа ничего не видящие. Пускай пострадают. Зато для заграничных телекомпаний появится информоповод для пиара моей программы возрождения России.
– Простите, в чём заключается суть программы?
– Ну как же. Россия обладает неисчислимыми запасами углеводородного сырья. Которое, по большому счёту, ей совершенно ни к чему. Что делаем мы? Внедряем буквально директивным путём «закрывающие технологии», то есть вводим новую, альтернативную энергетику. А Запад и Восток сажаем на нефтегазовую иглу. По мере истощения ближневосточных нефтегазовых полей поднимаем цены, беря под косвенный контроль доллар, евро и юань. Как взрослые люди мы с вами понимаем друг друга? – астрал подмигнул. – Кто контролирует Хартленд, тот контролирует Мировой остров, то бишь Евразию. Кто контролирует Мировой остров – тот контролирует мир. Азы геополитики. И, соглашаясь со стариной Хаусхофером, строим союзническую ось России и Германии, Германию покупаем особым статусом на рынке энергоносителей.
Полковник отметил лихорадочный блеск глаз клиента. «Ненормальность присутствует, но Русским Богам виднее. Они дали задание, нужно выполнять».
– Ну что же, Игорь Святополкович, я уяснил ваши взгляды. Поможем.
– Пишите бумагу. Всё по пунктам. Какие телеканалы и печатные издания, какой партийный проект с каким названием, какие будут взносы на мой персональный счёт, и в каком направлении будете вести работу с Администрацией Президента, чтобы не мешала.
– Извольте, подготовим. Вы желает прямо здесь, сейчас?
– Да зачем же. Сейчас я желаю домой. Посидеть часок за синтезатором… – астрал прикрыл глаза и постучал пальцами по столу, словно перебирал клавиши. – Кстати, что вам надо от меня? Против кого дружим?
– Есть такой человек. О киллере по кличке Зверь не слыхали?
– Ещё как слыхал, – самодовольно сообщил астрал. – Значит, вы предлагаете мне ликвидировать моего боевого товарища?
– Да нет же, – стушевался Любимов. – Ерунда какая. Задача в другом. Мы желали бы пригласить его в гости. Однако Зверь очень недоверчив.
– Ещё бы.
– И к тому же мастер конспирации.
– И чрезвычайно искусен в бою. Прямо-таки астральный воин.
– Вы понимаете, о чём мы.
– Ну так мы же взрослые люди. Однако вы извините меня за подобную осведомлённость, Зверь находился до последнего времени под крышей вашей конторы.
– Увы, наша контора неоднородна. Я вам говорил о проекте «Русский Ковчег». Наша группа офицеров ФСБ является частью этого проекта. У нас прямой контакт с Русскими Богами, – Любимов самым твёрдым и упорным взглядом, на который только был способен, вперился в собеседника.
– Вот только не надо мне про богов. Знаю я их.
– Я не сомневаюсь, что знаете, потому и говорю прямо.
– Так и говори, чего надо?
– Надо усыпить Зверя.
– Ха-ха-ха, – рассмеялся астрал, – всё-таки усыпить. Очень хорошо. И чем усыплять?
Любимов извлёк из кармана небольшой тюбик с дозатором.
– Это снотворное. Одной капли будет достаточно. Через пару минут он уснёт. Вот адрес, где его можно разыскать.
– Воображаю, – астрал принял тюбик и бумажку, небрежно сунул в карман. – Вы его пасёте, СВР пасёт, милиция, ГРУ, служба охраны, прокуратура, агенты западных спецслужб. А он между тем хладнокровно планирует убийство Тредиаковского, и все об этом знают. А в первую очередь знает Тредиаковский, как и то, что от Зверя не убежишь, не было таких прецедентов. Потому не пытается скрыться за границей, а скорбно ожидает своей участи.
Астрал умолк.
– Итак, Игорь Святополкович. Операцию лучше провести вечером, в районе шести часов.
– Это как мы с ним договоримся.
– Само собой. Когда всё будет сделано, два раза включите и выключите свет на кухне.
– Ага. Вы пока подготовьте бумаги. Часам к пяти приезжайте к Артемию Конципко. Там подпишем, и я – ваш.
– Хорошо. Вас отвезти?
– Я на метро, – с неясным для полковника подтекстом произнёс астрал. – И денег мне надо, сейчас. Пару тысчонок. Долларов.
– Пожалуйста, – Любимов достал выданную для операции пачку денег, отсчитал двадцать бумажек.
– Ну, не прощаемся, – сказал астральный Игорёк и покинул заведение.
Больше часа он катался в метро, выходя на каждой станции кольцевой линии и любуясь интерьерами. Потом перешёл на Арбатско-Покровскую и вынырнул на Новом Арбате. Посетил самый шикарный салон мобильной связи и выбрал самый дорогой и современный аппарат – слайдер «Нокия».