Ветер Анна. Миледи Трех миров

   — Миледи очень устала и хотела бы отдохнуть.
   «И поесть, и поесть!» — сверлила я телохранителя своими мыслями. Пудру… Щет! Надо Фара попросить написать его имя на бумаге и действительно выучить. Короче, этот пухлый правитель вновь развел своими ручонками, забегал (просто пару раз переставил ноги с места на место), засуетился (позвонил чем-то вроде колокольчика), и через пять минут мы уже подходили к нашим апартаментам, предварительно дав Пудре обещание «разделить с ними скромный ужин».
   Шла я, точа обиду на Фара, на себя, на весь белый свет, но лишь вошла в комнату… Да они просто душки! Умнички! Надеюсь, тут нет геометрической дичи?
   Посредине комнаты стоял столик, который ломился от всяческих блюд. А запах! Запах! Ммм… За секунду я оказалась за этим столом, а за пять минут объелась так, что вам и не снилось (мне тоже — даже не замечала, что в меня вмещается столько всякой еды). С чувством полного насыщения и удовлетворения я завалилась на огромную кровать. Ну и пусть ее постельное белье четырех цветов, все равно через минуту я его видеть не буду…
   Проснулась я сама (без помощи Фара!) и первым делом попроведала чудо-столик. Он был почти пуст: я прекрасно помню, что все с него съела, просто надеялась на пополнение по принципу «скатерти-самобранки», пока я почиваю. Теперь на столике наполненной оставалась лишь небольшая ваза с фруктами. Жаль… Хотя у меня же ужин на подходе. Ужин в высших кругах! Это вам не хухры-мухры!
   Приняв душ, я снова озадачилась: что надеть? Платье я свое не вывесила, и оно, мягко говоря, помялось. В общем, выглядело сейчас, как будто его корова немного пожевала и выплюнула. Даже натянутость на мне его не спасла бы от этого жуткого состояния. А утюга у меня нет. Как-то не захватила (странно, правда?).
   В этом легком замешательстве, задумчиво-грустном состоянии и с кучей хвостиков-огрызков-остатков на столе меня и увидел вошедший нан.
   — Ты на ужин собираешься? — прозвучало от него вместо приветствия.
   — А как же «Добрый вечер! Ты хорошо отдохнула? Чем омрачено твое прекрасное личико?» — осведомилась я у этого невежи, покачивая в пальцах один из огрызков.
   — Неужели ты собираешься сесть на диету и питаться одними фруктами? — в тон мне лилейным голоском поинтересовался этот гад. Знает, чем зацепить, на какие клавиши нажать!
   Сперва я хотела запустить в него этим самым огрызком, потом надавить на сострадание, «разрыдавшись» на груди этого пушка, но, снова передумав, дожевала какой-то оранжевый фрукт (помогающий мне в моих нелегких решениях) и мрачно спросила:
   — Тут в моде ходить в мятых вечерних платьях? — и ткнула пальцем в свой наряд, небрежно раскинутый на кровати.
   Фар демонстративно хмыкнул и вышел из комнаты.
   — Ах так! Ах вот ты как! Я для него… А он! Ну, я тебе докажу. Я, я… — понеслось мое возмущение ему вслед.
   Я стала собираться на обжорное приглашение. Выбирать особо было не из чего, поэтому я наряд слепила из того, что было, а потом что было, то и нацепила. Сначала оглядела свои джинсы и, оставшись довольной (они были практически чистые), надела свои новенькие туфли (прелесть!), красную футболку с прикольной мордочкой с нимбом, а вокруг бедер завязала оранжевую скатерть со стола. В довершение сделала два хвоста на голове и макияж а-ля «раскрась во все цвета радуги и радуйся». Повертевшись перед зеркалом, отправилась на ужин.
   Пройдя несколько бесконечных и запутанных коридоров, я поняла, что архитектор, работавший над планировкой этого здания, явно преследовал одну-единственную цель — если враг или бунтовщики проникнут сюда, то, пытаясь найти центральные помещения, просто заблудятся, устанут и сдадутся без боя, только за то, чтобы их вывели поскорее отсюда. За это время блужданий по коридорам я не встретила ни души и собиралась уже вернуться назад, когда неожиданно очутилась перед развилкой из трех коридоров. Так. «Налево пойдешь — себя потеряешь (невосполнимая потеря!), направо пойдешь — совсем заплутаешь (тоже не годится), прямо пойдешь — что-то найдешь». Почему бы и нет? Вперед и только вперед! Прямо пойдешь… Вот я туда и пошла и нашла маленький круглый зал, шириной метров пять с несколькими дверьми. Решив, что погуляла уже достаточно и испытывать судьбу больше не стоит, а лезть во все двери подряд некрасиво, я закричала:
   — Лю-юди! Челове-еки! Есть кто живой?
   Слева от меня почти сразу распахнули дверь, и из нее выглянуло удивленное лицо Милундра. Несколько секунд он изображал картину «Не ждали» и потом, как-то странно заикаясь, осведомился:
   — Ми-миледи? Что вы зде-десь делаете? Мы думали, вы подойдете с главного входа. Мы вас там как раз ждем.
   — Что делаю? Проверяю свои вокальные данные в обозначенном месте. Акустика у вас тут хорошая, знаете ли. Душа, так сказать, поет, без музыки и суфлеров.
   И, подарив ему одну из своих лучших улыбок, с независимым выражением, немного оттесняя его в сторону, проскользнула в зал. В зале я огляделась и тут же поняла растерянность братца правителя. С противоположной стороны огромного помещения, у больших створок дверей была расстелена какая-то яркая пестрая дорожка, по бокам которой навытяжку стояли трубачи. Очень мило, если башка не закружится от коврика, то какофония в оба уха уж точно добьет.
   Найдя глазами Пудрика, я весело помахала ему рукой:
   — Привет! Я здесь.
   Правитель Третьего мира пришел в замешательство. Ха, вся его программа торжественной встречи полетела в тартарары. Он растерянно покрутил головой, кинулся было к трубачам, но затем передумал и направился ко мне. Смотреть на его походку было смешно — он старался идти степенно и важно, но при этом торопился побыстрей добраться до меня, поэтому шагал, как страус на балете.
   — Да вы действительно полны сюрпризов! — проговорил он, как только сократил расстояние до слышимости, и, оглядев меня, восторженно резюмировал: — Вы просто потрясающе выглядите!
   Я не стала уточнять, что в итоге я у него потрясла: психику или чувство прекрасного, а просто улыбнулась. Прозвучало: «Прошу к столу!» (Прямо бальзам на израненную душу и успевший проголодаться желудок.) За столом нас собралось всего каких-то… семьдесят человек. Что ж, очередной «тесный круг».
   Фар появился через несколько минут. Увидев меня и то, в чем я одета, он одарил меня взглядом, примерно означавшим: «Ума нет, считай…» Я же гордо вскинула подбородок, демонстративно поправила узел на юбко-скатерти и продолжила оценку здешнего кулинарного искусства, иногда отвлекаясь на светские разговоры типа: «Да, помогу», «Конечно, понимаю», «Непременно», «Как только, так сразу», «Да что вы! Неужели?» и т. п.
   Когда еда уже не лезла, а интересного собеседника так и не нашлось (приглянувшийся мне служивый почему-то в банкете не участвовал), я, сославшись на утомленность (не признаваться же в тяжести желудка), почетно отбыла в выделенные мне покои. На этот раз с провожатыми и через главные двери.
   На следующий день с самого утра у меня появилось стойкое непреодолимое желание — поскорее покинуть этот «милый» мир. Появившийся Фар несказанно обрадовал меня известием, что уже вечером нам необходимо быть в Серебряном дворце.
   — Пудрундра уже предупрежден. Он очень огорчился. Ты просто обаяла его вчера своим тонким пониманием здешней моды. А твой наряд… — хмыкнул нан (только и знает, что хмыкать, хмыкалка, блин). — Он весь оставшийся вечер только и говорил о твоем прекрасном вкусе.
   — Что б ты понимал в высокой моде! — крикнула я ему из ванной.
   Сборы наши были скорыми, проводы — слезными (это я прослезилась, от радости), а обед в нашу честь — пышным. Короче, все путем… Пудрик (произносить вслух его имя я так пока и не научилась) так расчувствовался, что вручил мне какой-то волшебный камешек на цепочке. Лекцию о том, откуда этот сувенир, Фар оборвал на третьем прапрадедушке Пудрика, который передал этот камень своему сыну — деду Пудрундры. Нан сказал, что времени мало, и он непременно расскажет мне все сам. За что я ему была безмерно благодарна.
   Переместились мы прямо из дворца. Через секундную невесомость я огляделась и, уперев руки в боки, с непониманием уставилась на Фара. Для этого был очень даже существенный повод — вокруг до сих пор была геометрическая природа! Если такая «прелесть» еще есть и в другом подведомственном мне мире, то свою ставку я, пожалуй, перенесу на Зубар.
   Фар спокойно ответил взглядом на взгляд и ухмыльнулся:
   — Я подумал, что тебе следует еще немного побыть в Третьем мире. Я слукавил перед Пудрундрой о необходимости нам покинуть его мир, чтобы он не отрядил нам полк сопровождающих. Это он может. Или еще сам с нами направился бы.
   — Жуть! — невольно воскликнула я, представив себе эту картину. «Скромный» поход на природу с толпой солдат во главе с монархом. Бррр…
   — И я о том же, — продолжил мой телохранитель. — У тебя сложилось не совсем хорошее впечатление об этом мире, поэтому я решил показать тебе еще несколько здешних обитателей.
   — А мы на бал не опоздаем?
   — Нет. Бал будет только завтра вечером. Так что у нас еще больше суток в запасе.
   — Тогда я не против. Показывай все, что ты хотел.
   Мы стояли у огромной каменной горы, похожей на яйцо, вкопанное в землю. За ней высились еще, подобные этой насмешке над природой — неправдоподобно ровные горки. Интересно, а капли дождя у них какой формы?
   На удивление у такой гладкой горы (конечно, не совсем гладкой, это я уж так…) были и уступы, и пещеры. К одной из таких пещер, высотой примерно три моих роста, и вел меня Фар.
   — Кто, кто в пещерке живет? Кто, кто в «невысокой» живет? — проговорила я вполголоса.
   — Сейчас увидишь. Неужели ты совсем не любишь сюрпризов? — посмотрел мне в глаза нан.
   — Люблю. Очень. Только хорошие.
   — Сейчас получишь. Этот сюрприз придется тебе по вкусу, — сказал Фар и неожиданно заорал: — Дигет! Ты дома?
   Я напряглась. Кто может скрываться в этой огромной пещере? Явно не Дюймовочка или маленький гномик. Как я и предполагала, земля почти сразу задрожала, деревья затряслись мелкой дрожью, а с самой горы посыпался фонтан мелких камушков. По мере увеличения баллов землетрясения стало понятно, что к нам движется что-то очень большое и обладающее достаточно внушительным весом. Фар не подавал никаких признаков волнения, поэтому я тоже отбросила все свои страхи и просто стала ожидать появления этого самого Дигета (или Дигету).
   Ждать, как оказалось, пришлось недолго. Через какие-то полминуты из зева пещеры показалась голова, на уровне трех-четырех метров над землей. Голова, внимательно посмотрев в нашу сторону, тут же явила на свет и оставшееся туловище. Вы не поверите! Это оказался ДИ-НО-ЗАВР! Самый настоящий динозавр!
   — О, Фар, привет! — с величины своего роста закричал этот доисторический монстр, пока я глупо хлопала глазами. — Да ты с подружкой! Молодцы, что зашли. Проходите, у меня как раз все готово к завтраку.
   Было даже страшно предположить, ЧТО там могло быть на, завтрак. Но слово «завтрак» обладало для меня определенной магией. К тому же если наши палеонтологи не халтурили и потрудились на славу, то этот монстрик принадлежит к травоядным, а не хищникам. Оставалось надеяться, что:
   а) моя пятерка по зоологии себя оправдает и динозавр действительно окажется травоядным;
   б) здешние динозавры живут по тем же законам природы, что и в нашем мире;
   в) он не ест подружек Фара;
   г) я встану у него поперек глотки;
   д) Фар не повел бы меня к тому, кто может пожелать мною позавтракать!
   Как видите, у меня было множество причин, чтобы не отказываться от предложения перекусить. Поэтому я, особо не задумываясь, последовала за хозяином пещеры, даже не согласовав это со своим телохранителем.
   Коридор был не очень длинным, всего метров пятнадцать, а в его конце сразу открылся довольно просторный зал с высоким потолком. Внутри все было очень симпатично. Именно симпатично — аккуратно и цивилизованно. С пещерами драконов Зубара это уютное жилище даже не стоило сравнивать, настолько они отличались. В этой пещере были и шкафы с посудой, и столы, и стулья, и даже кровать. Все имело свое место и было аккуратно прибрано, а не разбросано где попало. На полу около кровати лежал ковер (не какая-нибудь завалявшаяся с прошлого столетия шкурка!), а вход в «комнату» прикрывал тканый полог. На столе стояла какая-то чаша исполинских размеров с чем-то дымящимся, и рядом лежала настоящая буханка черного хлеба (!).
   — Проходите, присаживайтесь, — засуетился хозяин, отодвигая стулья и гремя кухонными приборами, расставляемыми им на столе (тарелки были самого обычного размера). — Простите, не знал, что вы придете. Даже и не подозревал о таком приятном сюрпризе. Хотя, как говорят, истинные гости приходят неожиданно, а истинные друзья без приглашения. О чем это я? — динозавр замер на несколько секунд. — Ну что вы?! Садитесь, садитесь, а то угощение остывает!
   Мы с Фаром стали рассаживаться. На стульях огромных размеров кто-то предусмотрительно сделал небольшие лесенки, позволяющие без проблем забираться на них. Я легко одолела высоту, и хозяин пещеры осторожно придвинул наши стулья поближе к столу.
   — Как же я забыл? Совсем одичал вдали от цивилизации! Позвольте представиться, милая леди. Дигет, бывший главный придворный волшебник и профессор естествознания, — отвесил поклон динозавр.
   — Очень приятно. А разве главные волшебники живут не во дворце? — от неожиданности я даже позабыла приличия и не представилась сама. — Хотя, ваши размеры…
   — Нет, моя дорогая, размеры тут ни при чем. Раньше я действительно жил во дворце. Но, как я уже сказал, я БЫВШИЙ главный волшебник. И, как вы, душечка, правильно подметили, теперешние мои габариты не позволяют мне проживать в прежних покоях.
   — Раньше вы были помельче? — Меня просто распирало любопытство: как мог ходить динозавр, даже меньших размеров, по бесконечным коридорам дома правительства Третьего мира.
   Дигет отвечать на этот вопрос не стал, а лишь великодушно улыбнулся, и эстафету принял Фар:
   — Дигет, это Миледи.
   — Не может быть! — воскликнул пережиток прошлого. — Как я отстал от жизни! Неужели я все-таки дождался! И давно вы приняли бразды правления? — обратился он ко мне. И, не успела я открыть рот, как снова в разговор влез неугомонный нан:
   — Нет, она в этих мирах всего несколько дней. Бал-представление состоится завтра. А силы волшебства у Миледи еще нет. Так что придется тебе некоторое время еще потерпеть.
   — Но ее все-таки нашли! А ведь мало кто верил. Сколько было скептицизма и иронии по этому поводу.
   — Извините, — встряла я, пока мой телохранитель не начал новую словесную атаку.
   Дигет вздохнул и с какой-то надеждой поглядывал в мою сторону.
   — Извините, — настаивала я. — Тут пошел разговор, за сутью которого я не могу уследить по причине своей неосведомленности. А я, как ни странно, все еще здесь и очень хотела бы знать, почему бывшему главному волшебнику придется еще потерпеть и как, черт возьми, он все-таки помещался во дворце?!!
   Дигет и Фар переглянулись.
   — Так вы еще не в курсе? — уточнил динозавр. — Фар, ты не рассказал обо мне Миледи?
   — Нет. Не хотел что-то переврать. Объясни все сам, а я по мере сил дополню.
   — Простите меня, старика, я-то думал, что вы уже все знаете. С чего бы начать? Понимаете, я — человек. Точнее, был им до того как… — Он развел лапами, демонстрируя свое тело.
   — Вы были человеком?! Неужели?! — изумилась я.
   — Это очень долгая история, но я постараюсь быть кратким. Когда-то давно, будучи еще молодым волшебником, я изучал книги, которые случайно нашли в горах. Древние тексты были написаны до того момента, когда наша природа, по вине одного моего безголового коллеги, еще не стала столь отвратительно правильной в пропорциях. В одной из книг я обнаружил рисунок удивительных животных, называемых элефатумами, которые неожиданно вымерли от какой-то неизвестной болезни. Прелестное существо настолько затронуло мою душу, что я решил непременно воссоздать его. Особенно после того, как нашел в тексте описание удивительного добродушия и очень развитого интеллекта этих животных.
   — Примерно как у нас динозавры, — вставила я с сожалением.
   — Вот-вот! — воскликнул экс-волшебник. — Именно! Один мой знакомый, находясь в вашем неволшебном мире, случайно увидел подобное животное на обложке какого-то журнала. Зная о моей страсти, он купил и прочел этот журнал, а затем, поняв, что к чему, приобрел большую книгу, полную подробных описаний ваших динозавров. Увидев это сокровище, я пришел в неописуемый восторг и, забросив всю остальную работу, принялся ставить опыты по восстановлению этих животных в нашем мире.
   Пока Дигет рассказывал, я огляделась вокруг. И на одной из полок увидела пару наших энциклопедий об эрах, когда на Земле проживали динозавры, еще не ведая о своей печальной участи.
   — Как показали опыты, — продолжал между тем Дигет, — получить животное с интеллектом можно только из исходного живого организма, обладающего этим интеллектом. Следовательно, мне требовался доброволец! К моему великому разочарованию, послужить науке никто не захотел. Поэтому я и решил сам стать таким добровольцем, самонадеянно предположив, что когда с помощью меня, ставшего элефатумом, будет произведено на свет несколько особей, то я просто верну себе прежний облик. Но…
   — Но старик Дигет впопыхах забыл о маленькой детали, — встрял Фар. — Во-первых, для увеличения популяции любых животных должно быть как минимум две особи данного вида. А во-вторых, другая особь должна быть непременно женского пола!
   — Да-да, именно так, — вздохнул динозавр. — Когда же я об этом вспомнил, то, к своему ужасу, понял, что мои волшебные силы мне больше не подвластны и я не могу самостоятельно вернуть себе прежний вид. Нет, вы только не подумайте, что я все это хотел провернуть втайне — об опыте я рассказал нескольким коллегам. Когда же они узнали о моей необратимости, то было приглашено много сильных волшебников из разных миров. Но, увы. Совет мира Фабс предрек мне ходить в этом образе до появления ОЧЕНЬ сильного волшебника, каковым и должны стать вы, Миледи.
   Это было сказано таким тоскливым тоном, что мне стало по-настоящему жаль этого горе-чародея. Хотел воскресить динозавров, а теперь вынужден сам ходить в их шкуре. Причем самое печальное, что никто не может ему сказать — сколько это еще продлится.
   — Поэтому я смирился, — в очередной раз вздохнул Дигет, — и стал ждать. Друзья помогли мне найти эту пещеру и обжиться со всевозможным комфортом. Первое время я еще надеялся найти себе спутницу, чтобы закончить то, ради чего все это затеял. Добрый Фар даже пытался мне в этом помочь.
   — Да-а, — протянул нан. — К сожалению, женщин со столь благородными порывами найти не удалось. Да это и неудивительно, что «будущие спутницы жизни», увидев, кем им предстоит стать и с кем жить, сразу отвечали решительным отказом. Более того, многие настоятельно рекомендовали лечиться любому, кто об этом заикался. «Красота и изящество» ископаемого ящера не смогли обаять никого, кроме Дигета.
   — Веселись, веселись, — проворчал волшебник. — Посмотрим, кто из нас будет смеяться последним.
   — Похоже, вы не там искали претенденток! — горячо заявила я. — Никто из вас не догадался обратиться с призывом к женщинам моего мира? Нет? Тогда понятно. — Обе морды не мигая уставились на меня. — Вот несколько причин, по которым у вас там были бы неплохие шансы. Поменять загазованный город на этот курорт, пусть даже в ином обличье, желающие нашлись бы. Раз, — стала я загибать пальцы. — Перспективой иметь обеспеченного и неглупого мужа даже без потенциальных соперниц заинтересовалось бы немало моих землячек. Два. Возможная компенсация для своих родственников и детей привлекла бы еще большее количество женщин. Три. Да и просто предложение поменять образ жизни, этим вы бы привлекли изрядное количество любителей экстрима. Четыре. Можно привести еще массу причин, по которым наша неизбалованная женщина будет рада принять ваше предложение. А если вы ей еще пообещаете после возможного возврата в прежний облик сохранение брачных уз… Да от желающих отбоя не будет!
   — Вы действительно так считаете? — с надеждой спросил динозавр.
   — Конечно, это реально. Более того, я даже в этом уверена, — пожала я плечами.
   — Фар, — морда яшера обратилась к нану, — что ты скажешь по этому поводу?
   Нан задумчиво жевал нижнюю губу.
   — Я думаю, — наконец, выдал он, — Миледи в чем-то права. Из того, что я видел и знаю о ее мире, можно предположить, что шанс у нас есть. Только парламентариями должны быть люди. Да и отбор возможных претенденток проводить нужно тщательно. А так…
   — Нужно непременно попробовать! — загорелся Дигет. — Пока Миледи не набрала свою силу. Вдруг на самом деле получится?! Я бы с удовольствием понес все расходы, связанные с вовлечением кандидаток. И компенсации бы необходимые выплатил. И уж, разумеется, сохранил брак. Это свято! К тому же заключенный при подобных обстоятельствах.
   — Кстати, можно и несколько мужиков привлечь, — подлила я масла в огонь. — Так сказать, на подмогу, если… самочек получится уговорить несколько.
   Бывший волшебник аж подпрыгнул от радости — найти не только жену, но и «мужиков» динозаврьего общества было бы для него просто кладом. Видя его лихорадочное нетерпение, Фар тихо мне сказал, что пора бы уже и честь знать — у хозяина теперь появилось много забот. Мы тепло попрощались. Дигет взял с нас обещание, что мы придем к нему в гости еще раз. Мы же пообещали, если потребуется, дать несколько консультаций по специфике моего мира для более плодотворных поисков добровольцев.
   От проводов мы отказались. Когда же я обернулась, чтобы помахать Дигету на прощание, то застала его за сосредоточенным набором какой-то палочкой номера по сотовому телефону! А убеждал, что отстал от цивилизации.
   Мы прошли уже достаточное расстояние, когда я наконец решила поинтересоваться дальнейшим планом действий. Фар весьма туманно ответил, что покажет мне что-то необычное для этого материка, и я просто молча повиновалась, продолжая шагать в глубь этого огромного «острова».
   Ближе к вечеру перед нами раскинулось огромное озеро, противоположный берег которого терялся в дымке горизонта. Озеро было не просто красиво, а восхитительно. Вода казалась большим прозрачным стеклом, под которым довольно хорошо все просматривалось. На небольшом островке недалеко от берега сидела стая белоснежно-серебристых птиц, которая делала эту красоту еще более гармоничной и хрупкой.
   Вот в таком месте и хотелось бы провести остаток своей жизни, построив на берегу озера маленький домик с садом. Ближе к зрелости, конечно, когда потянет к спокойствию и умиротворенности.
   — Это Хрустальное озеро, — объяснил Фар после того, как я вдоволь налюбовалась этим чудом.
   — Прекрасное место. Это и есть что-то необычное, которое ты мне хотел показать?
   — Нет. Хотя и это озеро тоже. А по-настоящему необычное ты увидишь завтра утром. Я, когда сам первый раз увидел… В общем, не буду забегать вперед, завтра сама все поймешь.
   На сей раз даже мое неуемное любопытство спасовало перед желанием просто отдохнуть в столь превосходном месте. Поэтому, не заговаривая больше о завтрашнем походе, остаток вечера мы просто наслаждались окружающим видом, купались, сидели у костра и смотрели на закат, отражающийся в хрустальной глади озера.
   Утром Фар небрежно растолкал меня ни свет ни заря, пресек мой готовый обрушиться на него возглас возмущения тем, что приложил один палец лапы ко рту, изображая жест, известный всем с пеленок, и подозвал меня к высокой траве, растущей у берега. Поняв, что орать я уже не собираюсь, он раздвинул траву и указал на берег Хрустального озера.
   К воде подходили удивительные животные. Причем они были вдвойне удивительны для этого мира, потому как были самые ОБЫЧНЫЕ! Похожи эти звери были на карликовых слонов с непропорционально большими ушами в виде бантика. Их шкура была в основном цвета сливок, только низ ног, «прическа» на голове и кисточка хвоста имели кремовый окрас. Животные настолько вписывались в окружающее великолепие, что просто дух захватывало, явно природа постаралась, чтобы хоть как-то реабилитировать себя после ошибки этого недотепы-чародея.
   — Кто это? — заинтригованно, еле слышно спросила я у Фара.
   — Это фантики. Своим видом они обязаны тому, что во время свершения неумелого волшебства, которое привело к нынешнему состоянию весь материк, находились в зародышевом состоянии.
   — Как это? В смысле были в животике у мамы? — Я слушала нана, не отрывая взгляда от белых «слонят», которые, подойдя к воде, стали плескаться и брызгаться друг на друга.
   — Нет, фантики были выведены искусственным путем, скрещиванием. Когда же произошел «катаклизм» местного масштаба, они были еще только очередным опытным зародышем. Вероятно, это их и спасло. Природа, преобразуясь, не взяла их в расчет или просто не сумела как-то соотнести, вот и не тронула. А через пару месяцев получились вот такие чудесные карапузы.
   — Здорово! Жаль, нельзя было предвидеть этого, как ты выразился, «катаклизма» и «законсервировать» всю природу, — посетовала я. — А почему их так странно назвали — фантики?
   — Ты обратила внимание на их уши?
   — Конечно, этакие «лопушки» бантика.
   — Ну так вот, насколько я знаю, когда они совсем маленькие, то уши у них раза в два больше. Говорят, когда решали, как их назвать, слонята дремали. Уши во время сна они не складывают. Вот и представь — маленький живой комочек посредине между двух, как ты выразилась, «лопушков» бантика. Тебе это что напоминает?